Команда спичрайтеров президента России пополнилась новым сотрудником — Антоном Баевым, который составлял тексты выступлений спикера ГД шестого созыва Сергея Нарышкина, сообщают источники. Спичрайтеры обычно работают тайно, не выдавая своих имен, но есть исключения. О том, кто пишет тексты российским политикам, насколько влиятельны эти люди и почему, эксперты рассказали «Ленте.ру».

Фильм «Ирония судьбы, или С легким паром!» мог бы исчезнуть с экранов почти 40 лет назад, если бы реплика о киноленте однажды не появилась в тексте выступления Леонида Брежнева. Всенародно любимый фильм с опаской воспринимали чиновники в строительной отрасли.

Они не без оснований полагали, что путаница между одинаковыми домами в Москве и Ленинграде, на которой завязан сюжет, — упрек массовому жилью и его однотипной архитектуре. А поскольку Госстрой был одной из наиболее влиятельных структур в стране, критика строителей могла бы дорого стоить авторам фильма, тем более, что их обвиняли еще и в пропаганде пьянства.

«Все же градостроительство в целом нуждается в большей художественной выразительности и разнообразии. Чтобы не получалось, как в истории с героем фильма, который, попав по иронии судьбы в другой город, не сумел там отличить ни дом, ни квартиру от своей собственной», — заявил Брежнев на съезде КПСС в 1981 году, окончив спор между киношниками и строителями.

После упоминания «Иронии судьбы» генсеком выпады прекратились, рассказывает замдиректора Центра политических технологий Алексей Макаркин, историк по образованию. «Спичрайтеры Брежнева очень гордились, когда им удавалось вставить в речь своего шефа слова, которые хоть как-то намекали на перемены, хоть как-то подвергали критике негативные явления», — отмечает политолог. По его словам, раскритикованные чиновники обижались не на генсека ЦК КПСС, а на тех, кто «подсовывал» ему подобные реплики.

Культура спичрайтерства в советское время была выстроена на высоком уровне, говорит, в свою очередь, председатель совета директоров коммуникационного холдинга «Паблисити» Гай Ханов, который трудился собкором ТАСС в советское время. Отделы пропаганды и по работе с прессой, готовившие выступления первых лиц, существовали на региональном и даже районном уровнях. В Телеграфном агентстве Советского Союза, по его словам, были организованы специальные группы сопровождения политиков. «Принципы были одни и те же, очень высококвалифицированные спичрайтеры работали в ТАСС и АПН (Агентство печати «Новости», ориентированное на внешнее вещание), обслуживали высшие должностные лица, помогали готовить им речи», — вспоминает эксперт.

Оба печатных органа, однако, были нацелены в первую очередь на пропаганду — как в своей повседневной работе, так и на поле подготовки речей для высоких чинов. Да и самого слова «спичрайтинг» в ходу, конечно же, не было.

Профессиональное сообщество вместе с собственной терминологией сложилось только в 1990-е годы, отмечает Ханов. И не последнюю роль в этом сыграл первый президент России Борис Ельцин: в его команде воспитывалась «целая школа спичрайтеров».

«Перлы» от неизвестных

Многие авторы речей для видных политических и общественных деятелей вышли из СМИ или сотрудничали с ними. Но в отличии от журналиста, спичрайтер не ищет факты. «Его задача — преподнести факты нужным образом, в своем роде выполнить работу имиджмейкера. Например, уложить новогоднюю речь в три минуты вместо 40 и разбавить ее запоминающейся репликой», — поясняет Макаркин.

Даже если руководитель от природы наделен способностью общаться с аудиторией, спичрайтер снабжает его интересными фактами и цифрами, но обычно тексты готовятся все-таки целиком, уточняет политолог Андрей Колядин. В середине 2000-х он возглавлял департамент по информполитике в правительстве Самарской области, позже перешел на работу в АП, где занимался регионами, а в начале 2010-х был заместителем полпреда президента в Уральском федеральном округе.

«Бывает еще интереснее: например, начальник приезжает на какую-то выставку, — приводит Колядин пример качественной подготовки спикера. — Заранее просчитывается маршрут — мимо каких стендов пройдет человек, где будут остановки — спичрайтер либо вместе со службой охраны, либо с организаторами визита делает так, чтобы фактура в выступлении руководителя соответствовала стендам на выставке». Это позволяет ньюсмейкеру впоследствии выступить органично, продемонстрировав свою осведомленность.

Яркие перлы тоже могут оказаться результатом трудов спичрайтера. «Генерал-демократ — это то же самое, что еврей-оленевод», «Когда я целенаправленно иду к цели, я похож на летящий лом», «Потряси любого россиянина, так обязательно пять-шесть лет тюрьмы из него вытрясешь», — реплики генерала Александра Лебедя, несостоявшегося президента России, шли в народ одна за другой. Как утверждает политолог Олег Матвейчев, запомнившиеся россиянам высказывания самобытного генерала Лебедя создавали в том числе его спичрайтеры. «Они придумывали ему эти фразы, которые выглядели по-генеральски», — говорит он. Источник в бывшем окружении Лебедя, однако, не согласен — по словам собеседника, генералу давали только «общие наброски» его заявлений. Так или иначе, на авторство легендарных генеральских реплик пока никто не претендовал.

Спичрайтер не может быть публичным человеком, сходятся во мнении Ханов и Колядин. С ними согласен и Матвейчев: «В кодексе, что называется, этики спичрайтеров не выдавать, кто кому и что писал». Поэтому авторы удачных перлов из выступлений президентов и других политиков остаются неизвестны. Их для того и нанимают, чтобы их заслуги оставались в тайне, поясняет эксперт.

Райтеры для первых

И все-таки среди тех, кто готовит речи для первых лиц России, порой находятся довольно видные, почти эксцентричные фигуры. Джахан Поллыева, которая начинала свою карьеру в верхах консультантом при администрации Ельцина, с тех пор стала известна далеко не только в профессиональных кругах и успела поработать со всеми российскими президентами. По данным РИА Новости, она «лично отвечала за написание речей для Путина». «Эксперты называют ее опытным и жестким аппаратчиком, а между тем Джахан Реджеповна — творческая натура: пишет стихи и рассказы, увлекается пением», — отмечало агентство. Поллыева, кстати, даже написала слова к одной из главных песен для фильма «Ирония судьбы. Продолжение».

Теперь бывший спичрайтер заняла место в бизнесе: пост главы аппарата Госдумы она сменила на должность вице-президента «Объединенной судостроительной корпорации» (ОСК) по взаимодействию с органами госвласти и связям с общественностью. Кроме того, 6 января ее включили в правительственный совет по русскому языку.

Под началом Поллыевой работал действующий глава референтуры Владимира Путина Дмитрий Калимулин. Это подразделение администрации президента, согласно официальной справке, участвует в подготовке ежегодных посланий главы государства, а также «готовит проекты выступлений, приветственных писем и поздравлений».

«У президента работает целый цех референтов под руководством Калимулина, которые пишут все, начиная от президентских телеграмм», — отмечает политолог Матвейчев. В должности замначальника в этот цех предстоит войти и Антону Баеву, который, по данным СМИ, ради этого покидает Госдуму.

Спичрайтеры есть не только в командах представителей исполнительной власти, но и органов судебной системы и силовых ведомств. Хотя людей, которые постоянно нуждаются в их услугах, не так много. «Это все-таки крупные государственные деятели — президент, премьер-министр, губернаторы, отдельные министры», — поясняет Минченко. По данным политолога Олега Матвейчева, спичрайтерами обзавелись главы всех регионов, «у кого-то лучше, у кого-то хуже».

Иногда такие специалисты погружены в жизнь региона не меньше, чем сами губернаторы, посещают вместе с ними все мероприятия, в том числе закрытые совещания. Подобные фигуры, по мнению Колядина, могут без согласования подготовить материал, который идеально подходит «и под образ мышления начальника, и под его речь».

Поближе к телу

Особая нужда в специалистах по речам возникает во время выборов, когда публичная презентация политика выходит на первый план. На волне повышенного спроса привлекают и журналистов, которые порой оказываются блестящими спичрайтерами. Они берутся за самых разных кандидатов, не обращая внимание на их партийную принадлежность, рассказывает Гай Ханов.

Но обычно спичрайтер все же относительно близок к первому лицу. Нынешний глава президентской референтуры Калимулин, выходец из бизнес-структур и сын бывшего главы КГБ Татарстана, впервые появился в аппарате референтов главы государства еще в 1997 году, а позже вслед за Владимиром Путиным переместился из Кремля в Белый дом и обратно. За Дмитрием Медведевым по схожей же схеме следовала бывший журналист Ева Василевская.

Со временем, указывают политтехнологи, райтерам удается готовить материалы так, чтобы речь звучала как авторский текст говорящего. «Это идеальный вариант, когда спичрайтер сживается с фактурой руководителя», — подчеркивает Колядин.

Хотя как бы близок специалист ни был к спикеру, сами спичрайтеры по сути редко что сочиняют, уверены большинство экспертов. «Спичрайтинг — важный функционал, но он является вторичным относительно политической стратегии», — говорит Минченко. Он добавляет, что Путин, к примеру, довольно активно работает с текстами выступлений лично, хотя их подготовкой занимается целая команда профессионалов: «Это не то, что ему принесли текст, и он прочел его по бумажке».

Близкие к Кремлю источники добавляют, что часто авторские куски речи легко опознать по экспрессивной манере, в которой Путин их излагает. К примеру, именно в такой манере он говорил о недопустимости нападок на искусство, пытаясь разрешить спор между творцами и их оппонентами. «Любые хулиганские выходки, попытки сорвать спектакль, выставку, абсолютно недопустимы», — повторял он. Но попутно предостерегал и самих творцов от лишнего эпатажа.

Правда, рок-оперу «Иисус-суперзвезда», которую сначала собирались показывать в Омске, а потом передумали, это не спасло. По словам Путина, причиной отмены стал низкий спрос. В отличие от «Иронии судьбы», которую каждый год с удовольствием смотрели миллионы советских граждан, на спектакль было продано всего 46 билетов.

Эти радикальные адепты не похожи на обычных сторонников здорового питания. Они принципиально не покупают хлеб. Но не потому, что боятся пополнеть, а из-за страха смерти. Они верят в «термофильные дрожжи», якобы созданные в нацистской Германии, чтобы уничтожить русских. «Лента.ру» разобралась в том, откуда взялась эта теория, и побеседовала с верящими в нее конспирологами.

***

На стуле перед камерой сидит писатель Георгий Сидоров. Позади него мужчины в казацкой форме.

«Само слово «злак» от какого слова происходит?» — спрашивает Сидоров у аудитории. «Добро!» — усмехается один из слушателей. «От слова «зло»», — мрачно чеканит выступающий. — Наши предки были умнейшими людьми, они всему, с чем сталкивались, давали правильные названия».

Сидоров известен своим странным представлением об истории и мире. Автор многочисленных книг уверен, что «колыбель человечества» находится вовсе не в Африке, а в Сибири, где «среди аборигенов жила загадочная белая раса», и что Гиперборея с Атлантидой существовали, а русские гусли, жалейки, цимбалы и гудки способны «включать родовую память предков». Разумеется, никаких доказательств всему этому у него нет. Впрочем, большинство его конспирологических теорий настолько безумны, что опровергать их и не требуется.

«Я уже писал про термофильные дрожжи, — на лице Сидорова каменная серьезность. — Немцы создали дрожжи, которые живут при температуре почти 400 градусов и в организме они не погибают. Разумеется, когда мы эти дрожжи едим, они начинают работать в нашей кровеносной системе. Они вызывают раковые заболевания, они сбраживают нашу кровь. Организм тратит гигантское количество энергии для того, чтобы остановить процесс разрушения. Немцы рассчитали, что если даже проиграют войну, термофильные дрожжи, которые они подсунули русским, их убьют. Ну, русские умирают, конечно, в огромных количествах, но все-таки еще держатся, благодаря мощной иммунной системе. Она берет на себя чудовищные нагрузки, чтобы бороться с этими дрожжами».

***

Дрожжефобия — явление, появившееся достаточно недавно в публичном поле, когда люди, желающие вступить на путь «правильного питания», начали в числе прочих сомнительных текстов активно перепощивать в социальных сетях различные вариации текста о вреде «термофильных дрожжей».

Содержание их варьируется, но мысль остается одной: их придумали враги русского народа для того, чтобы его истребить. Приводя как аргумент совершенно не относящиеся друг к другу факты и высказывания придуманных «авторитетов», авторы этих агиток создают действительно жуткую картину. Тут попадаются и искаженные результаты исследований реальных ученых, исследующих грибки, и совершенно непонятно откуда взявшихся личностей. «Современные микробиологи твердо убеждены, что именно процессы брожения, проходящие в организме благодаря дрожжам, являются причиной снижения иммунитета и возникновения рака», — безапелляционно заявляет один из авторов антидрожжевой агитки.

Более того, «при брожении, которое вызывают термофильные дрожжи, возникают не только негативные физиологические изменения, но даже анатомические». Якобы газы, возникающие при «дрожжевом брожении», давят на диафрагму, которая в свою очередь сдавливает нижние доли легких, мешает дышать и перестает оказывать «присасывающее давление в грудной клетке, которое притягивает кровь от нижних и верхних конечностей и головы на очищение в легкие». Казалось бы, всего этого уже достаточно для того, чтобы вызвать специалистов по заболеваниям психики.

***

Изначально дрожжефобия зародилась в среде русских православных националистов.

Как пишет в своей работе «»Дрожжи-убийцы»: гастрономическая конспирология и культура недоверия в современной России» антрополог Жанна Кормина, впервые с этим явлением она столкнулась в 2008 году, приехав с паломнической группой на остров Залит Талабского архипелага в Псковском озере. Паломники шли почтить память священника Николая Гурьянова, слывшего чудотворцем, и попутно распространяли в своей среде листовки, рассказывающие о том, как враги извне пытаются уничтожить русский православный люд.

Вероятно, именно листовки «Закваска русская!» и «Давайте хлеб по-русски печь» стали прообразом тех конспирологических текстов, которые сейчас гуляют по социальным сетям. В них прослеживаются ровно те же темы — даже объясняется, каким образом «термофильные дрожжи» попали в наш рацион. Во всем виноваты «наши собственные бездумные правители», которые ввели их в рацион ничего не подозревающих советских людей.

***

Эта теория заговора зарождается уже в постсоветское время в православной националистической среде, в периодике которой как раз и можно найти утверждения о том, что дрожжи выращивали «на человеческих костях» гитлеровцы.

Одним из неопровержимых доказательств вреда дрожжей конспирологи видят ГОСТ 171-81, в котором перечисляются химические компоненты, необходимые для его производства. Неподготовленного читателя они действительно не могут не впечатлить: сульфонол, канатин, моющее жидкое средство «Прогресс», биомицин, биовит, калий марганцевокислый… Понятно, что выглядит все это страшно, и, несмотря на то, что это не так, считывается обывателем однозначно.

***

Поиск авторитета в таких вопросах — всегда главное. «Правда в том что я, как православный, доверяю авторитетному мнению той же Жанны Бичевской и т.д. остальное… Имеющий глаза, другие органы восприятия поймёт и примет.. Поменяет ценности!!!» — пишет корреспонденту «Ленты.ру» один из антидрожжевиков по имени Александр. Подождите, а как же Гитлер и кости, на которых якобы выращивают дрожжи? В это Александр тоже верит? «Достаточно соляной кислоты! Берегись, Миш, за этим стоят состоятельные силы!» — предупреждает Александр корреспондента «Ленты.ру», на прощание желая божьей помощи.

***

Впрочем, на подобную агитацию охотно ведутся люди, у которых есть проблемы со здоровьем, ищущие их решение и находящие такую удобную причину своих страданий.

«Я проверила работу дрожжей на себе, — рассказывает Лариса. — Я была в гостях и там меня угощали пирожками, булочками. Итог — за неделю плюс 5 килограмм! Чувствовала себя, как тесто. Внутри все пыхтело. Начала пить серебро, оно выводит грибы, вирус, Кандиду».

Лариса убеждена, что продвигать «термофильные дрожжи» выгодно «врачам и аптекам», фармакологическому бизнесу. Все логично: ведь врачи, по ее словам, никогда не говорят пациенту, что все дело в том, что просто нужно изменить питание, а просто пичкают их дорогостоящими препаратами.

В качестве доказательства своих слов она приводит случай своей подруги, которая после того, как перестала есть мучные изделия на дрожжах якобы перестала болеть раком.

***

Среди дрожжевых конспирологов преобладают сторонники теории мирового заговора против России.

Юрий предлагает рассматривать «проблему термофильных дрожжей, ГМО-продуктов, а также прививок» в глобальном плане происходящих событий. По его мнению, это «лишь малая часть той войны, которая ведется против человечества в рамках программы «золотого миллиарда»». (Здесь он имеет в виду конспирологическую теорию, согласно которой мировое правительство собирается сократить население Земного шара до миллиарда человек — планета-то не резиновая).

«Сейчас почти 8 миллиардов человек, а как убрать почти 7 миллиардов, желательно без войны и разрушений материальных ценностей? Грехи, алкоголь, наркотики, продукты питания, медицина, нищета, вредные беспроводные технологии и так далее, — разоряется он. — Причина банальна! Если все будут жить по стандартам США, то ресурсов планеты хватит лишь на несколько лет! А разработкой термофильных ГМО-дрожжей, как биологического оружия, начали заниматься еще при Гитлере! Это всем известно! Рекомендую бездрожжевой хлеб! К сожалению, пищевая промышленность и гипермаркеты тоже под контролем сил, которые заинтересованы в геноциде!»

***

Сергей — немолодой мужчина с окладистой седой бородой. Про «термофильные дрожжи» узнал в 2006 году — он считает себя экспертом в этом вопросе, поскольку занимается этим вопросом «очень давно». Его история начинается с хлебопечки, и пусть ее расскажет он сам:

«В то время проблемы еще не существовало. Я, как и многие, начал выпекать хлеб дома, приобретя хлебопечку, и на форуме хлебопечка.ру плотно общался. Около полугода использовал рекомендуемые врагами термофильные (быстрые) дрожжи.

Но одна женщина подарила мне пачку (0,5 кг.) прессованных дрожжей и на ходу вкратце сказала, как пересчитать. Я не понял и не запомнил. Добравшись домой, полез, естественно, в инет искать. Там ссылка за ссылкой… и дочитался до того, что первичные производители — немцы, французы, шведы… не помню какие ещё страны, но их пять или семь было, решили разобраться в том, что они создают (выпускают). Химики, физики, биологи…

Много всего там, но самое главное, что последняя жизнь в них погибает при 600 градусах. Только при этой температуре в этом произведении человеческой мысли погибает абсолютно всё живое и без надежды на восстановление или выживание. Я был впечатлен и однозначно отказался от быстрых.

При изучении впитывал информацию о заквасках, об их применении очень давно в разных странах, но очень и очень сходных, вне зависимости какие основополагающие. Когда подарок кончился, у меня уже была выращена закваска. Первый раз все прошло неудачно, и еще пару раз пришлось делать до удачи и понятия, как это легко. Испытания показали необычность и определенные трудности выпечки в стандартной хлебопечке. Но приловчился и пек.

Кому в России выгодно травить жителей России такой пищей? Кто содержит и правит СМИ — средство массового истребления собственного мнения, и уже в жесткой форме навязывающих нужное мнение обо всем и обо всех? Частные обсуждения есть и они, слава Богу, множатся, но «люди» быдло — не слышат и не воспринимают. Раб, по их мнению, не должен иметь своего мнения и желания. Это только для «людей». Абсолютно всем правят враги, начиная с денег. И не правительство виновно, а управитель их. У кого деньги, тот и правит вами…»

Сергей очень озабочен пищевой промышленностью в целом, которая производит продукты питания «из химии». Опять рассказываются истории о потере лишнего веса после отказа от покупного хлеба, который до того он и так редко употреблял, а теперь вообще перестал. Зато хлеб на закваске употребляет без ограничений — даже зерно сам мелет в мельничке, а то мало ли что там в покупной муке… При этом на вопрос о том, почувствовал ли он улучшение в состоянии своего здоровья, отвечает уклончиво. «Сказать, что здоровье улучшилось… Не сказал бы, так как отказавшись только от одного вида отравы, употребляя остальные, здоровье не улучшить, или я не замечал этого», — с сомнением говорит он.

Сергей пытается отучить от покупного хлеба родных и близких, но получается у него не очень. В этом он винит СМИ, которые «прошили им мозг настолько, что ум перестал с ним встречаться». Клянет «жажду потребления и лень», которую называет «высшей ценностью, дороже жизни и здоровья».

Мужчина призывает отказаться от всех массово производимых продуктов питания. «Только выращенная человеками еда пригодна к употреблению ими в пищу, и желательно самими, — утверждает он. — Еда, приготовленная производственно, не имеет с едой человеческой ничего общего. Она химическая и не живая, ГМО». Понятно, что термины «химия», «ГМО» и «живое-неживое» абсолютно параллельные, но он не придает этому внимания. Такие понятия выглядят страшно, пугают озабоченного обывателя, а, значит, подходят в любом случае, когда нужно показать неестественность и мерзость того или иного продукта. «Во славу Божию!» — произносит он в конце беседы.

***

Все бы ничего, однако в дискурсе о «термофильных дрожжах» активно участвуют некоторые СМИ, таким образом, давая конспирологической теории новое «авторитетное подтверждение».

«Российские дрожжи можно считать практически ядом! — вещает с телеэкрана диктор. — Зарубежные дрожжи тоже ситуацию не спасают — почти все они содержат ГМО!» Звучит страшная музыка, и журналист Вячеслав Волков начинает вещать о советском «диссиденте-профессоре Караваеве», которому фраза «присутствие процессов брожения в организме препятствует духовному росту» стоила принудительного лечения в психушке.

Дрожжевой заговор — коронная фишка Волкова. Его статьи на эту тему можно найти в одной популярной федеральной газете еще в 2000-м году. «Покупая плохо пропеченный хлеб (что в России не редкость), мы вместе с хлебом покупаем, а затем и поедаем настоящий гриб-убийцу, — пугает читателей он. — В течение жизни грибок накапливается в организме, завоевывает его: размножаясь, пожирая полезную микрофлору, вызывая болезни желудочно-кишечного тракта и ослабляя иммунитет. Получается своеобразный дрожжевой СПИД!»

Здесь же становится ясным, откуда у дрожжевых конспирологов взялась информация о «грибке-убийце, настоенном нацистами на костях». «Во времена Первой мировой войны немецкие ученые усердно трудились над проектом “Дер кляйнэ мердэр” (маленький убийца) по созданию биологического оружия на основе дрожжей», — с уверенностью заявляет журналист. Затем Волков утверждает, что «современные микробиологи твердо убеждены, что именно процессы брожения, проходящие в организме благодаря дрожжам, являются причиной снижения иммунитета и возникновения рака». Ну как этому не поверить. Ведь все современные микробиологи в этом твердо убеждены!

Подобные конспирологические теории — далеко не новость, и в основном имеют вовсе не российское происхождение. Недаром они начали появляться после падения «железного занавеса», когда в Россию бурным потоком понеслась информация из внешнего мира. Популярный в Америке конспиролог Алекс Джонс рассказывает своим слушателям о том, как правительство заражает воду соединениями, которые меняют половую ориентацию людей. Гамбургеры из червей в «Макдоналдсе», «курица» из крыс в KFC, зараженная «Кока-кола» — все это отнюдь не продукт богатой фантазии российских сторонников теорий заговора. В этот же нарратив отлично вписываются и «дрожжи-убийцы».

«Пожалуй, ближайшей параллелью к обсуждаемым текстам является так называемая вильжуифская листовка, получившая хождение во Франции весной 1976 года, — пишет Жанна Кормина в своей работе, посвященной дрожжевой конспирологии. — Объектом пищевых страхов в этой листовке стали невидимые тайные враги — пищевые добавки — и крупные компании, использующие их при изготовлении своей продукции. В ней сообщалось, что медицинская клиника в пригороде Парижа Вильжуифе на основании проведенных экспериментов пришла к выводу о положительном влиянии пищевых добавок на рост раковых клеток и составила список наиболее опасных из них (так называемый вильжуифский список). Самым опасным канцерогеном (то есть веществом, вызывающим рак) была названа безобиднейшая лимонная кислота (Е330)».

Впрочем, по-настоящему увлечены закваской не только доморощенные антидрожжевики и любители «традиционного» хлеба. В Америке, скажем, печь хлеб на ней — вполне модное занятие, наподобие изготовления крафтового пива. Более того, энтузиасты заняты ловлей «диких» заквасок — колоний разных микроорганизмов, встречающихся в природе. Чем старше закваска — тем вкуснее хлеб, но для того, чтобы она «жила», ее нужно постоянно подкармливать мукой, доливать воду… Не будешь заботиться — и она умрет. Придется ловить новую. В 2015 году в Швеции открылся первый отель, в котором можно было оставить закваску на передержку, как какого-нибудь чихуа-хуа, если уезжаешь в путешествие.

Удивительно, что все это не беспокоит антидрожжевиков и заквасочников. Мысль о некоей колонии микроорганизмов, которую нужно холить и лелеять, а потом добавлять их в тесто, должна вызывать не просто подозрение, а священный ужас. И если уж беспокоиться о том, что нечто может, как говорится в некоторых дрожжефобных трактатах, воздействовать на мозг человека, то это именно закваска. Хотя почему может? Возможно, уже давно воздействует.

Врач из города Подольска Московской области Екатерина Загайлова недавно вернулась из Сирии, где два месяца работала в гуманитарной миссии «Врачей без границ» (MSF). Организация посылает своих представителей в горячие точки, где они оказывают помощь жертвам военных конфликтов и стихийных бедствий. «Лента.ру» записала рассказ Екатерины о том, как устроена работа медицинских спасателей, всех ли берут в добровольцы и почему в мусульманских странах миссионеркам приходится покрывать голову.

Моя специальность — анестезиолог-реаниматолог. Я училась в медицинском институте РУДН. Десять лет назад закончила ординатуру. А потом семь лет работала в разных больницах и в Москве, и в Подмосковье. Однажды в интернете увидела объявление о наборе добровольцев и отправила заявку. Я всегда разделяла гуманитарные идеи.

Принимаются в проекты не только врачи. Требуются разные специалисты: логистики, бухгалтеры, координаторы, финансисты. Врач может подать заявку, если он имеет опыт работы не менее двух лет после окончания института. Но насколько я помню, в стаж они засчитывают ординатуру — профессиональное обучение выпускников после института. Я думаю, что востребованы все медицинские специальности. В тройке самых дефицитных: хирурги, анестезиологи, акушеры-гинекологи. Также очень нужны медсестры.

От соискателей, кроме профессиональных навыков, требуется знание английского языка не ниже Intermediate (средний). Чем выше уровень, тем лучше. Еще плюсом будет знание французского, арабского языков.
Я подала заявку в апреле, собеседование было в конце мая. И в сентябре уехала из Москвы в свою первую миссию. У «Врачей без границ» больше сотни проектов в разных странах. Но сотрудники обычно не выбирают куда ехать. Распределение происходит в соответствии с тем, где какие специалисты нужны.

Первая моя миссия — Иордания. Это был проект помощи пострадавшим в результате конфликта в Сирии. Но в общем-то это была мирная точка. Военные самолеты у нас над головами не летали, бомбы не взрывались, то есть все было относительно спокойно. В Иордании я пробыла три месяца, потом вернулась в Россию, откуда уехала на два месяца в Сирию. Наш лагерь базировался на севере страны, в той части, где находится Ракка.

Я работала в отделении реанимации. Кроме меня, там больше не было русскоязычных. Коллегам было абсолютно все равно, откуда я — из России или из Англии. Там у всех со всеми абсолютно дружеские отношения, от национальности или гражданства это не зависит. В Сирии работали люди буквально со всего света: из Канады, Франции, Италии, Китая, Филиппин, Индии. Там даже особо не спрашивают, кто откуда. Все как одна команда. Языковых проблем не возникало. Общались на английском.

В профессиональном плане также особые сложности отсутствовали. Были необычные случаи, с которыми в Москве врач вряд ли столкнется. Например, в Сирии однажды привезли годовалого ребенка с отравлением. Родители сказали, что нашли на одежде скорпиона. Малыша поместили сразу в реанимацию, потом перевели в обычную палату. С непривычки сложно в экзотике сориентироваться. Спасало то, что с нами рядом работали местные врачи и медсестры, они очень помогали.

Гуманитарный проект обычно организован в виде пирамиды. Есть экспаты — это приезжие специалисты. Но у нас много сотрудников и среди местных жителей. Приезжие организуют и курируют работу коллег. Пациентов много. Бывали дни, когда поступало по пять-семь человек тяжелых. Для небольшого города это значительно. Много пострадавших от взрывов. Это люди случайно наступают на мины, оставшиеся от прошлых военных конфликтов. Есть жертвы автомобильных аварий, мотоциклисты.

«Врачи без границ» — единственная организация, которая оказывала в этом городе медицинскую помощь, включая и сложные ее виды — например, хирургические операции. Там есть, конечно, частные больницы, но не все пациенты способны заплатить.

В Москве в непредвиденных ситуациях в случае необходимости всегда можно куда-то позвонить, посоветоваться с коллегами из других больниц, собрать консилиум. Медицинский лагерь в Сирии — это практически военная хирургия. Мы не можем рассчитывать на высокотехнологичные методы исследований. Ставя диагноз, врачи полагаются на свои знания и клинические данные, личные ощущения, интуицию. Могу сказать, что лекарственное обеспечение у нас было на уровне. Минимальное оборудование также имелось: рентген, ультразвук. Анализ крови можно было сделать в лаборатории. Но высокотехнологичное оборудование, естественно, отсутствовало. Компьютерного томографа там тоже негде было взять.

В таких условиях врачам приходится гораздо больше внимания уделять обычному осмотру пациента, наблюдению за ним. Если у меня в реанимации лежали нестабильные пациенты и были какие-то опасения на их счет, то я приезжала в больницу и в нерабочие часы, чтобы увидеть, как развивается ситуация. В плане врачебного опыта такие условия незаменимы. Врачи-экспаты с пациентами общались через помощников — местных волонтеров. К каждому доктору был приставлен персональный переводчик, который почти все время находился с ним.

В Сирии для сотрудников миссии был арендован отдельный дом. В Иордании, кстати, тоже был дом. Но если в Иордании у каждого была отдельная комната, в Сирии жили по двое. Но это никого не смущало. Вообще во всех миссиях разные бытовые условия. Некоторые проекты «Врачей» длятся годами. Например, в Южном Судане даже строят дома для сотрудников.

Местные к нам отлично относились. Сотрудники больницы практически стали нашими друзьями. И на улице врачи-иностранцы вызывали фурор. Дети к нам подбегали, улыбались, здоровались, просили сфотографироваться. Однажды ко мне подошла девочка лет семи-восьми и просто подарила букет цветов. Было очень приятно.

При участии в миссиях у меня не возникало ощущения реальной опасности. Естественно, сотрудники миссий соблюдают определенные меры предосторожности. Поскольку мы ездим в зоны военных конфликтов, природных катаклизмов, приходится жить по правилам. Но в общем и целом это не значит, что мы под пулями работаем. Обычно «Врачи», когда начинают проект в какой-либо стране, проводят переговоры со всеми участниками конфликта. Наша организация поддерживает нейтралитет — то есть мы предлагаем медицинскую помощь всем участникам конфликта, независимо от их политической принадлежности.

Сотрудникам миссий запрещено иметь оружие. У нас даже имеется опознавательный знак — перечеркнутый автомат. Мы его клеим на машины. Кроме того, сотрудникам миссий запрещена камуфляжная одежда.

В плане безопасности все страны разные. В Сомали «Врачи без границ» были вынуждены прекратить свое присутствие. Недавно коллега, работавший в Центральной Африке, рассказывал, что врачи могут ездить в деревни за больными только по определенным дорогам. Нельзя свернуть, даже если знаешь, что вон по той тропинке в два раза короче. Это может быть небезопасно.

Во всех миссиях, даже самых мирных, есть инструкции — как действовать в непредвиденных ситуациях. Есть план эвакуации. Я слышала, что в одной из миссий в Судане в этот план включен даже кот, который уже восемь лет живет с врачами. Если ситуация в стране обостряется, все срываются с мест, кота обязательно нужно взять с собой.

Проекты бывают разные по длительности. В Сирии я провела два месяца. Это короткая миссия, потому что обстановка напряженная. Врачи живут изолированно. Они не могут свободно ходить по городу, куда-то выезжать. Допустим, нельзя взять и в выходной поехать на экскурсию, посмотреть природу. Ты находишься все время в одном месте, психологически это тяжело. Но есть миссии длительностью по полгода, по году, есть по несколько лет. Многое зависит еще от специальности сотрудника. Административные работники, поскольку у них менее эмоциональная деятельность, могут дольше находится на проекте. Работа в миссии оплачивается. Но я бы не сказала, что это большие деньги, ради которых стоит немедленно сорваться. Копейки считать не приходится, но ничего баснословного.

Перед поездками всем участникам миссий дают инструкции. Они немного отличаются для разных стран, но есть базовые требования. Например, набор прививок. Для каждого государства — свой. Без прививочного сертификата тебя просто не допустят к работе. Бывают рекомендации и по поводу внешнего вида. Все зависит от культурных особенностей стран. В Сирии, Афганистане, Пакистане женщинам нужно покрывать голову, например. Это не значит, что мы там носили хиджабы, просто завязывали на голове платок.

Я не знаю, сколько так буду ездить. Пока все нравится, и силы есть. У нас в организации есть коллега, которая 20 лет работает в гуманитарных миссиях. Из Сирии я вернулась в мае. В начале августа собираюсь в следующую командировку. Ориентировочно — в Центральную Африку.

Для тех, кто думает, ехать или не ехать, могу только сказать, что это очень интересная работа. Много встречаешь такого, с чем в принципе и не думал столкнуться. Это расширяет кругозор и повышает профессиональный уровень. Ты взаимодействуешь с разными культурами и можешь побывать в таких уголках мира, куда никогда бы не попал самостоятельно. Огромный плюс, что работа приносит большое моральное удовлетворение. Работаешь с людьми, для которых ты — практически единственная надежда. Ты чувствуешь свою востребованность и нужность. Очень здорово видеть изменения, которые приносишь именно ты.