Ремонт стиральных машин на дому.
Ремонт посудомоечных машин Люберцы, Москва, Котельники, Жулебино, Дзержинский, Лыткарино, Реутов, Жуковский, Железнодорожный. Раменское. 8-917-545-14-12. 8-925-233-08-29.
Команда спичрайтеров президента России пополнилась новым сотрудником — Антоном Баевым, который составлял тексты выступлений спикера ГД шестого созыва Сергея Нарышкина, сообщают источники. Спичрайтеры обычно работают тайно, не выдавая своих имен, но есть исключения. О том, кто пишет тексты российским политикам, насколько влиятельны эти люди и почему, эксперты рассказали «Ленте.ру».
Фильм «Ирония судьбы, или С легким паром!» мог бы исчезнуть с экранов почти 40 лет назад, если бы реплика о киноленте однажды не появилась в тексте выступления Леонида Брежнева. Всенародно любимый фильм с опаской воспринимали чиновники в строительной отрасли.
Они не без оснований полагали, что путаница между одинаковыми домами в Москве и Ленинграде, на которой завязан сюжет, — упрек массовому жилью и его однотипной архитектуре. А поскольку Госстрой был одной из наиболее влиятельных структур в стране, критика строителей могла бы дорого стоить авторам фильма, тем более, что их обвиняли еще и в пропаганде пьянства.
«Все же градостроительство в целом нуждается в большей художественной выразительности и разнообразии. Чтобы не получалось, как в истории с героем фильма, который, попав по иронии судьбы в другой город, не сумел там отличить ни дом, ни квартиру от своей собственной», — заявил Брежнев на съезде КПСС в 1981 году, окончив спор между киношниками и строителями.
После упоминания «Иронии судьбы» генсеком выпады прекратились, рассказывает замдиректора Центра политических технологий Алексей Макаркин, историк по образованию. «Спичрайтеры Брежнева очень гордились, когда им удавалось вставить в речь своего шефа слова, которые хоть как-то намекали на перемены, хоть как-то подвергали критике негативные явления», — отмечает политолог. По его словам, раскритикованные чиновники обижались не на генсека ЦК КПСС, а на тех, кто «подсовывал» ему подобные реплики.
Культура спичрайтерства в советское время была выстроена на высоком уровне, говорит, в свою очередь, председатель совета директоров коммуникационного холдинга «Паблисити» Гай Ханов, который трудился собкором ТАСС в советское время. Отделы пропаганды и по работе с прессой, готовившие выступления первых лиц, существовали на региональном и даже районном уровнях. В Телеграфном агентстве Советского Союза, по его словам, были организованы специальные группы сопровождения политиков. «Принципы были одни и те же, очень высококвалифицированные спичрайтеры работали в ТАСС и АПН (Агентство печати «Новости», ориентированное на внешнее вещание), обслуживали высшие должностные лица, помогали готовить им речи», — вспоминает эксперт.
Оба печатных органа, однако, были нацелены в первую очередь на пропаганду — как в своей повседневной работе, так и на поле подготовки речей для высоких чинов. Да и самого слова «спичрайтинг» в ходу, конечно же, не было.
Профессиональное сообщество вместе с собственной терминологией сложилось только в 1990-е годы, отмечает Ханов. И не последнюю роль в этом сыграл первый президент России Борис Ельцин: в его команде воспитывалась «целая школа спичрайтеров».
Многие авторы речей для видных политических и общественных деятелей вышли из СМИ или сотрудничали с ними. Но в отличие от журналиста, спичрайтер не ищет факты. «Его задача — преподнести факты нужным образом, в своем роде выполнить работу имиджмейкера. Например, уложить новогоднюю речь в три минуты вместо 40 и разбавить ее запоминающейся репликой», — поясняет Макаркин.
Даже если руководитель от природы наделен способностью общаться с аудиторией, спичрайтер снабжает его интересными фактами и цифрами, но обычно тексты готовятся все-таки целиком, уточняет политолог Андрей Колядин. В середине 2000-х он возглавлял департамент по информполитике в правительстве Самарской области, позже перешел на работу в АП, где занимался регионами, а в начале 2010-х был заместителем полпреда президента в Уральском федеральном округе.
«Бывает еще интереснее: например, начальник приезжает на какую-то выставку, — приводит Колядин пример качественной подготовки спикера. — Заранее просчитывается маршрут — мимо каких стендов пройдет человек, где будут остановки — спичрайтер либо вместе со службой охраны, либо с организаторами визита делает так, чтобы фактура в выступлении руководителя соответствовала стендам на выставке». Это позволяет ньюсмейкеру впоследствии выступить органично, продемонстрировав свою осведомленность.
Яркие перлы тоже могут оказаться результатом трудов спичрайтера. «Генерал-демократ — это то же самое, что еврей-оленевод», «Когда я целенаправленно иду к цели, я похож на летящий лом», «Потряси любого россиянина, так обязательно пять-шесть лет тюрьмы из него вытрясешь», — реплики генерала Александра Лебедя, несостоявшегося президента России, шли в народ одна за другой. Как утверждает политолог Олег Матвейчев, запомнившиеся россиянам высказывания самобытного генерала Лебедя создавали в том числе его спичрайтеры. «Они придумывали ему эти фразы, которые выглядели по-генеральски», — говорит он. Источник в бывшем окружении Лебедя, однако, не согласен — по словам собеседника, генералу давали только «общие наброски» его заявлений. Так или иначе, на авторство легендарных генеральских реплик пока никто не претендовал.
Спичрайтер не может быть публичным человеком, сходятся во мнении Ханов и Колядин. С ними согласен и Матвейчев: «В кодексе, что называется, этики спичрайтеров не выдавать, кто кому и что писал». Поэтому авторы удачных перлов из выступлений президентов и других политиков остаются неизвестны. Их для того и нанимают, чтобы их заслуги оставались в тайне, поясняет эксперт.
И все-таки среди тех, кто готовит речи для первых лиц России, порой находятся довольно видные, почти эксцентричные фигуры. Джахан Поллыева, которая начинала свою карьеру в верхах консультантом при администрации Ельцина, с тех пор стала известна далеко не только в профессиональных кругах и успела поработать со всеми российскими президентами. По данным РИА Новости, она «лично отвечала за написание речей для Путина». «Эксперты называют ее опытным и жестким аппаратчиком, а между тем Джахан Реджеповна — творческая натура: пишет стихи и рассказы, увлекается пением», — отмечало агентство. Поллыева, кстати, даже написала слова к одной из главных песен для фильма «Ирония судьбы. Продолжение».
Теперь бывший спичрайтер заняла место в бизнесе: пост главы аппарата Госдумы она сменила на должность вице-президента «Объединенной судостроительной корпорации» (ОСК) по взаимодействию с органами госвласти и связям с общественностью. Кроме того, 6 января ее включили в правительственный совет по русскому языку.
Под началом Поллыевой работал действующий глава референтуры Владимира Путина Дмитрий Калимулин. Это подразделение администрации президента, согласно официальной справке, участвует в подготовке ежегодных посланий главы государства, а также «готовит проекты выступлений, приветственных писем и поздравлений».
«У президента работает целый цех референтов под руководством Калимулина, которые пишут все, начиная от президентских телеграмм», — отмечает политолог Матвейчев. В должности замначальника в этот цех предстоит войти и Антону Баеву, который, по данным СМИ, ради этого покидает Госдуму.
Спичрайтеры есть не только в командах представителей исполнительной власти, но и органов судебной системы и силовых ведомств. Хотя людей, которые постоянно нуждаются в их услугах, не так много. «Это все-таки крупные государственные деятели — президент, премьер-министр, губернаторы, отдельные министры», — поясняет Минченко. По данным политолога Олега Матвейчева, спичрайтерами обзавелись главы всех регионов, «у кого-то лучше, у кого-то хуже».
Иногда такие специалисты погружены в жизнь региона не меньше, чем сами губернаторы, посещают вместе с ними все мероприятия, в том числе закрытые совещания. Подобные фигуры, по мнению Колядина, могут без согласования подготовить материал, который идеально подходит «и под образ мышления начальника, и под его речь».
Особая нужда в специалистах по речам возникает во время выборов, когда публичная презентация политика выходит на первый план. На волне повышенного спроса привлекают и журналистов, которые порой оказываются блестящими спичрайтерами. Они берутся за самых разных кандидатов, не обращая внимание на их партийную принадлежность, рассказывает Гай Ханов.
Но обычно спичрайтер все же относительно близок к первому лицу. Нынешний глава президентской референтуры Калимулин, выходец из бизнес-структур и сын бывшего главы КГБ Татарстана, впервые появился в аппарате референтов главы государства еще в 1997 году, а позже вслед за Владимиром Путиным переместился из Кремля в Белый дом и обратно. За Дмитрием Медведевым по схожей же схеме следовала бывший журналист Ева Василевская.
Со временем, указывают политтехнологи, райтерам удается готовить материалы так, чтобы речь звучала как авторский текст говорящего. «Это идеальный вариант, когда спичрайтер сживается с фактурой руководителя», — подчеркивает Колядин.
Хотя как бы близок специалист ни был к спикеру, сами спичрайтеры по сути редко что сочиняют, уверены большинство экспертов. «Спичрайтинг — важный функционал, но он является вторичным относительно политической стратегии», — говорит Минченко. Он добавляет, что Путин, к примеру, довольно активно работает с текстами выступлений лично, хотя их подготовкой занимается целая команда профессионалов: «Это не то, что ему принесли текст, и он прочел его по бумажке».
Близкие к Кремлю источники добавляют, что часто авторские куски речи легко опознать по экспрессивной манере, в которой Путин их излагает. К примеру, именно в такой манере он говорил о недопустимости нападок на искусство, пытаясь разрешить спор между творцами и их оппонентами. «Любые хулиганские выходки, попытки сорвать спектакль, выставку, абсолютно недопустимы», — повторял он. Но попутно предостерегал и самих творцов от лишнего эпатажа.
Правда, рок-оперу «Иисус-суперзвезда», которую сначала собирались показывать в Омске, а потом передумали, это не спасло. По словам Путина, причиной отмены стал низкий спрос. В отличие от «Иронии судьбы», которую каждый год с удовольствием смотрели миллионы советских граждан, на спектакль было продано всего 46 билетов.
Фото: предоставлено Европейским медицинским центром
«Человек не выбирает свою болезнь, но он выбирает стресс — и именно стресс выбирает болезнь», — говорил знаменитый американский психотерапевт Ирвин Ялом. Психоэмоциональное напряжение оборачивается физическими недомоганиями, которые способствуют развитию серьезных заболеваний, особенно если у человека есть к ним склонность. С этим нельзя мириться. Необходимо вовремя обратиться к специалисту.
Все мы практически ежедневно оказываемся в стрессовых ситуациях. С раннего детства перед нами ставят задачи, превосходящие возможности возраста или требующие адаптации к новым условиям. Детей одних отправляют в лагеря, зарубежные школы. Во взрослой жизни стрессов еще больше. Нам приходится принимать трудные решения, нести груз ответственности.
Органы-мишени
В первую очередь стресс отражается на сердечно-сосудистой системе. У людей с соответствующей предрасположенностью могут возникать колебания артериального давления или нарушения сердечного ритма. Эмоциональные реакции отражаются на состоянии кожи: многие кожные болезни активизируются на фоне психоэмоциональных расстройств. Кожа и нервная система формируются в эмбриональном развитии из одних и тех же тканей, поэтому у них одинаковая сентитивность, то есть если у человека есть предрасположенность к психическим расстройствам, возможна предрасположенность к кожным заболеваниям. Поэтому многие психотропные препараты эффективны и против кожных заболеваний.
Стресс и эмоциональное напряжение способны влиять на легочную систему. Известно, что дополнительный фактор, влияющий на развитие бронхиальной астмы и астматических приступов, — длительное психоэмоциональное напряжение.
Стресс пагубно сказывается на желудочно-кишечном тракте. Гастрит, язвенная болезнь, их обострения могут быть связаны с психоэмоциональными факторами. Для лечения этих недугов используются психотропные препараты, иногда антидепрессанты, помогающие улучшить состояние пациента.
Механизмы и причины
Стресс не является прямой причиной физической болезни. Практически все заболевания возникают в результате сочетания комплекса факторов, но есть такие, в развитии которых одним из основных пусковых механизмов выступает реакция на стресс или нарушение психоэмоционального состояния.
Диабет и бронхиальная астма значительно снижают качество жизни человека. Кожные болезни влияют на самооценку и вызывают комплексы по поводу внешнего вида. Гораздо проще предупредить болезнь, чем ее лечить, поэтому для профилактики всех этих недугов очень важна забота о психоэмоциональном состоянии. Стресс сам по себе не вызывает ни бронхиальную астму, ни гастрит, ни гипертонию. Но он вносит свой вклад в запуск механизма болезни у человека с предрасположенностью к ней. У таких людей, как правило, достаточно низкая толерантность к стрессу, и они тяжелее его переносят. Стрессовая нагрузка, для другого человека легко переносимая, у этих людей приводит к развитию болезни.
Проблемы и решение
Стрессы провоцируют бессонницу, тревогу, колебания настроения, изменение аппетита. Эти проблемы могут сохраняться длительное время, но обычно не дольше, чем действие самого стресса. Все сталкиваются с конфликтами в повседневной жизни, с неприятностями на работе, но когда ситуация уходит, с ней уходят переживания. Если ситуация уже не актуальна, но симптомы сохраняются, значит, у человека возникают дезадаптации на фоне стресса, которые требуют помощи.
Детские жалобы на боли в животе, головные боли порой воспринимаются родителями как попытки манипулирования — скажем, перед экзаменом или контрольной. Родители это просто игнорируют. Но симптом может закрепиться и привести к реальной физической проблеме. Это сигнал о том, что ребенок не справляется с нагрузкой и требуется консультация детского психиатра или психолога, чтобы разорвать связь стресса с физическим состоянием.
В Европейском медицинском центре существуют специальные программы поддержки, обучающие самоконтролю в стрессе, чтобы стать менее уязвимым. Главная задача пациента — сохранять объективность в отношении стресса, самостоятельно искать решения, не поддаваться тревоге и контролировать физические реакции: боль в животе, головную боль, тошноту, головокружение. Для этого применяется ряд методик, в том числе физическая регуляция, саморегуляция. Это комплексная программа обучения определенным навыкам управления своим состоянием в ситуации стресса.
Как правило, в каждом стрессе у человека есть определенные слабые места, то, что задевает больше всего. Есть типичные стрессовые ситуации. Задача специалиста — проанализировать их и оказать целенаправленную помощь. Если у человека есть физические заболевания, на развитие которых повлиял стресс, их обострения могут быть связаны с эмоциональным напряжением. В лечении такого пациента, помимо соматического врача, должен участвовать психиатр и психотерапевт, чтобы поддержать человека и объяснить связь между стрессом и телесной реакцией. В некоторых случаях применяется лекарственная терапия для укрепления защитных механизмов, помогающая стать толерантным в отношении стресса.
Длительный стресс воздействует на образ жизни. Например, при бессоннице меняется режим сна и бодрствования, из-за усталости и апатии мы перестаем заниматься спортом, из-за напряженного рабочего графика пропускаем завтрак и обед и в результате едим только поздно вечером или перекусываем на ходу, пьем очень много кофе. Все это загоняет нас еще глубже в состояние дезадаптивной реакции на стресс. Даже в самых тяжелых стрессовых условиях нужно стараться сохранить правильный образ жизни, позаботиться о полноценном сне, питании, физической активности.
Если вы долго находитесь в стрессовой ситуации и у вас есть проблемы со здоровьем — колебания давления, боли в животе, нарушение аппетита, тошнота, головные боли — это повод встретиться с психотерапевтом. Обращение к психиатру — не признание своей беспомощности или слабохарактерности, это возможность обрести дополнительную поддержку в борьбе с болезнью.
Социолог о том, почему дети заинтересовались политикой
В этом году клещи проснулись на две недели раньше
Переговоры Путина и нового президента Узбекистана прошли под раскаты хохота
Художник комиксов, скрывающийся под псевдонимом Duran, чья аудитория во «ВКонтакте» превышает 777 тысяч человек, шесть лет назад нарисовал картинку, высмеивающую патриарха. Шесть лет назад ее перепостил россиянин Андрей Шашерин. Прошли годы и теперь он вдруг стал фигурантом уголовного дела. Суд намеревался отправить его на принудительную экспертизу в психиатрическую больницу, после чего продолжить судебное разбирательство и, вероятно, вынести обвинительный приговор. Шашерину вменяют экстремизм (ч. 1 ст. 282) и оскорбление чувств верующих (ч. 1 ст. 148) из-за того, что он публиковал шутки о церкви. Одна из картинок, которую он выложил около шести лет назад, описывается следователями так: «Изображение патриарха Кирилла, за спиной которого стоит Иисус Христос, с текстом в виде реплик: «Время не подскажешь?» — «Иисус, ******* (отвали)»». Это достаточно известный мем Дюрана, связанный с историей о затертых на фотографии дорогих часах патриарха. «Лента.ру» поговорила с Дюраном об охоте на экстремистов, оскорбительном контенте и самоцензуре.
«Лента.ру»: Cчитаете ли вы свою картинку с часами патриарха экстремистской?
Duran: Конечно, нет. Я не считаю ее экстремистской, как не считаю, что юмор в принципе может быть экстремистским. Экстремизмом скорее можно назвать реакцию властей на эту картинку. Вломиться с СОБРом в дом к выложившему картинку в интернет — не это ли называется чрезмерной, крайней формой методов действия? Помнится, РПЦ тогда просто извинилась за казус с замазанными часами. Так почему не может и Андрей Шашерин просто извиниться?
Оскорбительной для кого-либо вы ее тоже не считаете?
Юмор зачастую подразумевает оскорбление кого-то — подчеркивание стереотипов о некой группе лиц, каких-то неприятных качеств. В половине анекдотов есть кто-то, кому будет немного обидно. Жаль, что именно у нас в стране появляются такие уголовные дела. Мне всегда казалось, что у русских одно из лучших чувств юмора в мире (ну, кроме англичан, возможно). Если мы продолжим оскорбляться на шутки, то вскоре провалимся куда-то на уровень немцев или японцев (заранее извиняюсь перед немцами и японцами, не подавайте на меня в суд).
Как именно вы узнали о деле Шашерина? На своей странице вы написали, что готовы помочь ему. Вы находитесь на связи с ним или с его защитой?
О деле Шашерина я узнал из новостей в ленте. Защищать его в суде будут правозащитники «Открытой России». Они справятся с задачей лучше меня — я не юрист, я могу лишь предавать огласке подвижки в его деле.
Учитывая анонимность вашего творчества, было бы довольно просто проигнорировать это дело — так, возможно, сделали бы многие. Колебались, высказываться или нет?
Я не питаю иллюзий насчет своей или чьей-то анонимности на территории России до тех пор, пока я пользуюсь социальными сетями, к серверам которых силовики могут легко получить доступ. Они могли завести дело и на меня, и на сотни и тысячи людей из тех, кто шесть лет назад зарепостил эту картинку. Просто рандомайзер Фемиды выбрал Шашерина. Игнорировать такое, я считаю, нельзя. Как, безусловно, нельзя игнорировать принятие любых абсурдных законопроектов.
Что с самой картинкой — вы ее удалили из своих пабликов?
У себя я эту картинку давно удалил, чтоб обезопасить себя и тех, кто ее отрепостил.
А другой контент? Даже в комментариях к последнему (на момент интервью — прим. «Ленты.ру») комиксу пишут в комментах: «на грани экстремизма».
Мне кажется, народ сейчас настолько напуган, что видит экстремизм во всем, в том числе и в последнем комиксе. На самом деле половина комментаторов под тем же комиксом считают, что я продался Кремлю, так что в среднем пост вышел в ноль. Там есть шутки про геев, льстецов, обжор и блудниц (что все они попадут в ад) — но это канон, я лишь играю на территории чужой мифологии. Если чревоугодники — это группа лиц, то да — это оскорбление группы лиц, и меня могут привлечь за экстремизм. Но мы же еще не на таком уровне абсурда?
Рост аудитории, а в последние годы еще и бесконечные абсурдные дела, не привели к возникновению или усилению самоцензуры?
Самоцензура у меня была всегда. Возможно, что-то особенно оскорбительное я так и не выложил. Но я верю, что однажды мы очнемся от этого дурного сна с посадками за репосты, и тогда шутить снова станет можно о чем угодно. Я никуда не тороплюсь, неоскорбительного материала хватает.
Как раз хотел спросить, были ли комиксы и шутки, которые вы не рискнули опубликовать.
Да, такие есть. Но этот риск скорее связан с личной самоцензурой, а не боязнью угодить под статью. Для каких-то шуток просто еще не настало время.
Может ли история с барнаульским делом повлиять на ваше творчество? Из сказанного выше можно сделать вывод, что оно станет мягче.
Я не стал мягче, но определенно стал осторожнее. Если раньше перед отправкой поста я думал трижды, то теперь думаю четырежды. Но это очень нездоровая атмосфера. Я считаю, что в делах культуры (и тем более юмора) общество должно само себя цензурировать. Мы будем стагнировать и дальше скатываться в Средневековье, если дела, подобные делам Шашерина и Мотузной, будут продолжать поступать в производство.
И все же хотел уточнить: стену в сообществе и на личной странице уже пролистали? Что-то еще удалили, кроме картинки с патриархом?
Да, была пара картинок, довольно популярных в свое время, которые до сих пор можно найти на других ресурсах. Но удалил я их давненько — в связи с угрозами в свой адрес.
Какого рода угрозы поступали? И от какого рода публики?
Дела давно минувших дней. Сейчас я жив-здоров, и мне никто не угрожает. Вот это я называю саморегуляция!
Что, на ваш взгляд, будет с юмором в России? Сможем ли мы когда-нибудь так же спокойно воспринимать шутки, как, к примеру, американцы, британцы и австралийцы воспринимают своих стендаперов?
Морально мы к этому уже давно готовы. Осталось только упразднить пару статей УК и создать сайт, где извинения перед Рамзаном Кадыровым были бы автоматизированы: поступает на тебя жалоба — записываешь видео с извинением — заливаешь на сайт — прощён. Дело в том, что народ у нас относится к шуткам с пониманием, даже к самым чернушным, а вот те, кому дают рычаги давления на неугодных, с радостью делают вид, что оскорбились.
Вас же блокировали на Facebook. Напомните, за что.
На ФБ меня блокировали три раза: за обнаженную женскую грудь, за фистинг принцессы Леи и за комикс про геев на небоскребе.
Есть такая фраза: «из интернета ничего удалить нельзя». Трудно спорить, глядя, как в прессе поднимают посты многолетней давности (достаточно вспомнить историю с отстранением Джеймса Ганна с поста режиссера «Стражей Галактики»). Не напоминает ли это чем-то ситуацию с нашим отечественным «экстремизмом»? У нас тоже любят поднять старые картинки. Нет ощущения, что история глобальнее и соцсети в принципе пришли к какой-то промежуточной точке?
На Западе общественность гораздо более мобильна и восприимчива к подобным вещам. Грубо говоря, утром H&M вывешивает на сайте худи «coolest monkey in the jungle», днем об этом пишут в Twitter, вечером их магазины громят, к ночи худи уже нельзя найти на сайте. Поэтому Дисней был так озабочен найденными в Twitter Ганна шутками: недовольные могли существенно подпортить сборы новинок киногиганта. И, действуя на опережение, Ганна сняли с третьей части франшизы.
В России, несмотря на проникновение интернета в жизнь населения, общественность пока не настолько волатильна. Мы медленнее и спокойнее реагируем на любую несправедливость. Я думаю, делами уровня «выложил картинку со свастикой» или «добавила песню Тимура Муцураева в свои аудиозаписи» должна заниматься именно общественность, а не судебные приставы. На Западе за подобное не сажают — «экстремисты» теряют работу, друзей, подвергаются осуждению в сети, но не более. Такая модель взаимодействия граждан в сети мне кажется более приемлемой, нежели то, что мы имеем сегодня в России.
Как коронавирус навсегда изменит города, общество и всю жизнь людей на планете
Фото: Пресс-служба Департамента транспорта Москвы / РИА Новости
После коронавируса мир никогда уже не будет прежним. В этом абсолютно уверен директор исследовательской образовательной программы «Стрелки» The Terraforming и профессор визуальных искусств в Калифорнийском университете Сан-Диего Бенджамин Браттон. Изменится все: подход к технологиям, привычки людей, отношение к человеку, как к индивидууму, система госуправления и, конечно же, сама жизнь в больших городах, вынужденных подстраиваться под реалии нового урбанизма. С разрешения Strelka Mag, «Лента.ру» публикует размышления Бенджамина Браттона о том, в какой мир мы вернемся после пандемии, и каковы масштабы наступающих перемен.
Довольно сложно дать комментарий о быстро меняющейся ситуации, отталкиваясь от того, каким все видят ее исход. Ведь, как правило, наиболее вероятный исход в конце концов не случается. Поэтому своим комментарием я хочу поставить соответствующую отметку во времени. Сегодня страны Запада находятся на разных этапах карантина и катастрофы и сталкиваются с различными противоречиями, в то время как Китай постепенно восстанавливается после месяцев тяжелых испытаний. В США, где застрял я, правительство колеблется между непоследовательными громкими заявлениями об отсутствии опасности и перестраховкой от нее. Друзья, которые, казалось бы, должны соображать, что к чему, становятся похожими на персонажа Джуда Лоу из фильма «Заражение». Пять стадий горевания Кюблер-Росс, охватившие весь мир, формируют для каждой нации свой гороскоп: отрицание, гнев, торг, депрессия, принятие. Когда мы говорим, что США на десять дней отстают от Италии, — это не только анализ эпидемиологической ситуации, но и психиатрический диагноз.
Сейчас речь идет о месяцах горя и изоляции, по прошествии которых мир вернется к более привычному, нормальному состоянию, но эта норма уже не будет прежней. Такой сценарий развития событий кажется сейчас наиболее оптимистичным. Впоследствии многие привычные для нас действия, способы мышления и выражения критики могут просто исчезнуть. Некоторых из них нам будет не хватать, исчезновение других мы даже не заметим. Что необходимо усвоить прежде, чем вернуться в нормальное состояние, ставшее само по себе причиной катастрофы? Последствия второй волны заражения будут катастрофичны, но также катастрофично будет и возвращение к глубинным причинам, ее вызвавшим.
человек заразились коронавирусом
по данным на 7 апреля 2020 года
Предпосылки кризиса
Ощущение чрезвычайности реально и объективно. Но за понятием «чрезвычайное положение» обнаруживаются давно существующие проблемы — неэффективное планирование (или его отсутствие), неработающие социальные системы и изоляционистские рефлексы. Как только берег будет объявлен чистым, нам следует проявить бдительность не только по отношению к «чрезвычайному» с позиции известных норм, но и к самим малоэффективным нормам. Нам нужно сосредоточить внимание на обнаруженных патологиях и при этом постараться ужиться с последствиями изменений.
Эпидемиологический взгляд на общество
Одним из изменений, которые нас ждут, станет эпидемиологический взгляд на общество, который в меньшей степени сосредоточен на паре «индивид — общество» и рассматривает общество как совокупное целое.
Каждый организм — средство передачи информации, от идей до вирусов, и определяет его то, с кем и чем он связан или не связан. В случае с COVID-19 опасностью является заражение, а его риск не только и не столько индивидуальный, сколько коллективный. Взгляд через эпидемиологическую призму должен сместить наше ощущение субъектности от индивидуального к всеобщему. Акцент сдвигается с индивидуального опыта на сферы ответственности, связанные с объединяющими нас реалиями биологии и химии. Статистические модели и интерфейсы, показывающие пути распространения заражения, рисуют четкий портрет событий. Благодаря этой статистике становится очевидно, что все мы — единое и очень глубоко связанное целое. И это понимание должно остаться с нами и после того, как кризис пройдет.
Экспресс-тест на эффективность госуправления
За эти месяцы мы стали свидетелями, вероятно, крупнейшего эксперимента по сравнению систем госуправления. Вирус является контрольной переменной.
Бразилия и Иран не справляются, Сингапур и Гонконг вырываются вперед. Одни меры, принятые централизованно, дали результаты, другие — нет. Некоторые сильные стороны западного либерализма сработали, в то время как другие держат общество в состоянии немого оцепенения. Все системы проходят этот тест одновременно. Результаты налицо.
Управление через симуляции
В каждом конкретном случае город или государство вмешиваются в ситуацию, основываясь на информации, которая у них есть, той, которой нет, и той, которую они предпочитают не замечать. Наиболее успешные из них в качестве инструмента для действий используют надежные эмпирические модели прогнозирования ситуации. Другие работают со скудными и ненадежными данными, которые не дают ответ на то, что происходит на самом деле и, следовательно, что делать. Урок в том, что статистически обоснованные модели, справляющиеся с ситуацией сейчас, должны быть использованы в качестве ключевых средств государственного управления и после эпидемии. У нас есть все необходимые средства, но мы используем эти технологии для менее важных целей — рекламы, споров и демонстрации силы.
Сломанный сенсор
Само тестирование на вирус — это «сенсорный слой» эффективных эпидемиологических моделей. Без него модели являются только догадками, но осознаем ли мы это? Рекламные ролики умного города приучили нас к мысли о том, что сенсоры — это экзотические и дорогие чипы, а социал-демократическая политика заставила воспринимать здравоохранение как терапию, далекую от технологий. В обоих случаях мы упускаем значительную часть картины.
Тесты на вирус — это и есть сенсоры. Чем больше тестов мы проводим, тем больше результатов обнаруживаем и тем эффективнее становятся модели. А затем и лучше работает общественное здравоохранение.
Неудачное планирование и недостаток тестов приводят к неправильному моделированию и, как следствие, к скудному управлению. Города, внедрившие массовое тестирование, смогли выровнять кривую. Города с неразвитым «сенсорным слоем» превращают общественные конференц-залы в импровизированные морги.
«Системы слежения» — неверное определение
То, как мы определяем, интерпретируем, обсуждаем, разворачиваем наблюдение и противимся ему, решительно изменилось. Пару недель назад один ученый убеждал меня, что люди должны сопротивляться тестированию на вирус, потому что согласие только поощряет «биополитику больших данных». Он даже посоветовал своим студентам отказаться от тестирования и до сих пор сохраняет эту позицию. В прошлом году у такого взгляда было бы много сторонников, но не в этом. Теперь люди начинают смотреть на эти технологии другими глазами и вновь видят в них потенциал.
Отслеживание телефонов позволяет реконструировать ход распространения инфекции, что становится важным инструментом, несмотря на прямое противоречие либертарианским принципам анонимности. Эпидемиологический взгляд на общество меняет дискурс вокруг этих вопросов. От этого дебаты не становятся проще, но принимают новые интересные формы. Ошибочно интерпретировать все формы распознавания как «слежение», а все способы активного управления как «социальный контроль».
Нам нужна новая терминология, отражающая более тонкие нюансы.
Устойчивая автоматизация
Сначала в Китае, а теперь почти в каждом городе (насколько это возможно) платформы, предоставляющие услуги доставки, поддерживают цельную социальную ткань.
Сотни миллионов затворников продолжают совершать покупки онлайн и едят то, что курьер и фабрика по ту сторону приложения доставляют до их двери. Автоматизированная система заказов, системные администраторы и курьеры поддерживают мир в движении, когда правительство не в силах. Таким образом, в чрезвычайной ситуации цепи автоматизации стали сферой общественной жизни. Иногда автоматизация — это не хрупкий виртуальный слой поверх крепкого и прочного города, а ровно наоборот.
Стратегический эссенциализм
С закрытием городов на карантин остается только необходимое — то, что обеспечивает средства к существованию. Наши общества упрощены до нескольких функций (продовольствие, медицина, транспортное сообщение) и мало чем отличаются от лунных баз.
Преданные безмятежной заброшенности городские центры стали зонами отчуждения человека. Тем временем компании переходят в онлайн, импровизируя в создании своих виртуальных аналогов: телемедицина, симуляции спортивных активностей, виртуальная близость, онлайн-образование и онлайн-конференции. Системы снабжения подвергаются пересмотру, так как базовые потребности оказались под угрозой. Строгая изоляция городов в планетарном масштабе — это урбанизм, сведенный к промышленным взаимосвязям первой необходимости: сигнал, передача, обмен веществ.
Полностью автоматизированный люкс-карантин или одиночное заключение
Сейчас мы неловко приспосабливаемся к психогеографии изоляции. Попутно пополняем словарный запас такими терминами, как «дизайн, отвечающий требованиям социального дистанцирования». «Карантин» имеет какой-то промежуточный и неопределенный статус. Это пограничное состояние. Дни сливаются в недели. Официальное подозрение, что любой человек может представлять опасность для остальных, сохранится даже после смягчения правил карантина. Между тем наши непосредственные места обитания определены новыми параноидальными отношениями между понятиями «внутри» и «снаружи».
Поскольку удобства, ранее занимавшие определенное место в городе, теперь превращаются в приложения и бытовые приборы внутри дома, общественное пространство эвакуируется, а домашняя сфера становится безграничной.
Шатания между лагерем и бункером
Сплошь и рядом мы наблюдаем, как сменяют друг друга две формы: лагерь и бункер. По какую сторону ограждения находитесь вы? Барьер, заключающий воспринимаемую опасность внутри (лагерь), выступает против барьера, сдерживающего опасность на расстоянии (бункер). Лагерь и бункер могут выглядеть как абсолютно идентичные архитектурные формы. С одной стороны, мы видим прибывающих в чикагский аэропорт О`Хара, которые, скорее всего, заражая друг друга, стоят в общей очереди на прохождение медицинского контроля при въезде в США. С другой — фотографии забитых лондонских клубов, посетители которых, безусловно, заражают друг друга. Первое — недостаток инфраструктуры, второе — дорогостоящий культурный опыт. Но вирусу все равно — он одинаково хорошо размножается в обоих случаях. Комнаты в наших домах приобретают условия, в которых могли бы жить космонавты, а взаимодействие с внешним миром происходит в форме «бесконтактной доставки». В сценариях нашей повседневной жизни мы сами ставим драму «Лагерь против бункера».
Протокол рукопожатий
Основные формы социальной близости и доверия, такие как рукопожатия, стали временно недоступны. Рукопожатие когда-то означало выражение личного доверия через прикосновение, но теперь, если незнакомец подаст вам руку, вы, скорее всего, отнесетесь к нему с осторожностью. Те, кто отказывается принять это изменение (во имя «сохранения жизни» или «отказа от ксенофобии»), заявляют о своей ненадежности во всеуслышание. В условиях предыдущих пандемий, таких как ВИЧ, профилактика стала важной частью политики контактов. Сохранение близости, несмотря на присутствие вируса в нашей жизни, станет главным вызовом для культур, выходящих из изоляции в ближайшие месяцы.
Подручная биометрия
То, как мы относимся друг к другу, описывает и наши отношения с городом. Мы давно взаимодействуем через слои искусственной кожи (одежда) и посредством протезов (телефоны). Биометрические точки взаимодействия в городе позволяют понять, как все передвигаются по его пространству. Из таких технологий на подъеме сейчас термометры, а сканеры отпечатков пальцев временно выводят из эксплуатации. Сегодня стало популярным отслеживание местоположения телефонов, в то время как механизмы распознавания лиц пока бездействуют. Ведь ношение масок в публичных местах в одночасье превратилось из акта неповиновения в обязательную меру предосторожности.
Новые маски
Если говорить о масках, то это одна из наиболее древних и совершенных форм искусства. Во времена чумы и военных действий маска служила способом фильтрации воздуха и обеспечения пригодной для жизни искусственной атмосферы. Сегодня нехватка доступных масок говорит о хрупкости системы. В долгосрочной перспективе, когда мы сможем вернуться к общественной жизни, предложение будет соответствовать спросу и желанию носить маски.
Трофический каскад
Осознание эпидемиологических аспектов социальной реальности распространяется на всю биосферу. Поскольку РНК вируса COVID-19 взламывает наши клетки, она эффектом домино запускает множество последствий, влияющих не только на передвижение людей, но и на выработку энергии, потребление, образование отходов. Это экологический принцип трофического каскада, при котором трансформация в одном организме приводит к серьезным изменениям во всей экосистеме. Вывод, который следует из этого сделать, заключается не в том, что глобальная взаимосвязь — это плохо (или хорошо), но в том, что она есть и намного глубже, чем принято считать. Метаболизм планеты был разрушен чрезмерным выделением углерода и тепла. Набор необходимых альтернатив не может зависеть от поворота единственного главного рычага в правильном направлении, например от роста к антиросту. Наше мышление и действия должны быть основаны на более глубоком понимании циклических взаимосвязей и физической экономики — от вирусной инфекции до межконтинентальных связей.
Более новые, более зеленые курсы
Будучи серьезным человеком, невозможно не заметить параллели между неадекватными действиями, предпринимаемыми правительствами в борьбе с коронавирусом, и мерами реагирования на изменения климата. Вместо эффективного планирования и управления в планетарном масштабе — пустота. Различные «Новые зеленые курсы», одобренные на национальном и региональном уровнях, подразумевают сдвиг в процессах управления. Они теперь не просто отражают единую волю населения, но и подразумевают прямое управление экосистемами, включая человеческое общество. Этого, однако, недостаточно. Отсутствие уверенного планирования препятствует инвестициям в инфраструктуру, основанную на долгосрочных рекуперативных циклах потоков энергии и материалов. «Новый зеленый курс» в масштабах планеты должен быть основан на крайне очевидной связи между надежными системами здравоохранения и экономической и экологической жизнеспособностью. Он откажется от национализма в интересах координации, выдвинет на первый план достоверные исследования и отделит от управления экосистемами романтизм «культурной войны». Раз уж мы все пристально изучаем данные по распространению заражения, то должны присмотреться к расчетным моделям как средству экологического управления.
«Повседневный геоинжиниринг»
Эти планы должны исходить из понимания изначальной искусственности нашего планетарного состояния. Отказ принять и задействовать эту искусственность ради возвращения к природе привел к катастрофическому отрицанию и пренебрежению. Термин «геоинжиниринг» должен быть переосмыслен и обозначать эффект в масштабах планеты, а не какие-либо конкретные технологии. Системы нормативного регулирования, такие как налог на выбросы углерода или сохранение природных резервуаров углерода и биологического разнообразия, в данном случае тоже являются формами геоинженерии. Вместе с тем применять новые технологии выборочно мы уже не можем, поскольку простой декарбонизации недостаточно, и мы должны опуститься «ниже нуля». Нам необходимо не только радикально сократить выбросы, но и изъять миллиарды тонн углерода, уже находящиеся в атмосфере. Тем не менее углерод-отрицательные технологии исключены из большинства «Новых зеленых курсов». Экопопулисты пойдут вслед за наукой, но только не в случае, когда она противостоит глубоко укоренившейся технофобии. Напротив, крайний прагматизм — путь к настоящему творчеству.
Мобилизация и принуждение
Каким образом можно реализовать такие сценарии? Как запустить новые революционные программы, основанные на климатических моделях? Одним из самых спорных и решающих вызовов 2020-х станет то, как будут — а не «будут ли» — использоваться государственные и межгосударственные вооруженные силы для защиты окружающей среды, контроля и предупреждения последствий, превентивного управления земельными ресурсами и развития технологий изменения климата. Мысль явно неудобная, но каковы другие реалистичные альтернативы, которые обошлись бы без крупномасштабной мобилизации и принуждения? Возможно ли вообще, чтобы фундаментальные сдвиги на пути решения климатического кризиса были согласованы? Даже если это так, как мы будем справляться без последующего контроля, сомасштабного проблеме? Будут ли международные войска защищать леса Амазонии в следующий сезон пожаров? Давайте перечислим причины, почему нет, и задумаемся, насколько они убедительны.
Ответный удар реальности
Что дальше? Сегодняшний кризис должен нанести смертельный удар по волне популизма последних лет, но нанесет ли? Популизм презирает экспертов и экспертный опыт, но сейчас люди ждут компетентности. В такое время идеальной политической стратегией становится беспристрастная, прагматичная, доступная и гибкая технократия. Тем не менее способность человека подгонять факты под предпочтительные сценарии неискоренима. Всевозможные реакции мировых сообществ на глобальную угрозу заражения обличили целые идеологии и политические уклады в неэффективности, шарлатанстве и суицидальности. Требуется не столько новый нарратив или новые культурные формы, сколько принятие того, как быстрое вторжение безразличной реальности делает любое символическое сопротивление бесполезным. Давно существовавшие проблемы, открывшиеся нам сейчас, проясняют необходимость новых геополитических стратегий, основанных не на предательской тактике «дилеммы заключенного», а на продуманном плане координации в масштабах планеты, которую мы временно занимаем, создаем и пересоздаем заново. В противном случае текущее чрезвычайное положение просто станет постоянным.
Владимир Путин во время осмотра нового перинатального центра городской больницы №1 в Брянске
Фото: Михаил Метцель / ТАСС / РИА Новости
Международный женский день президент России Владимир Путин провел в Брянске, в новом перинатальном центре, открывшемся аккурат перед его приездом. В качества собеседниц глава государства выбрал медсестер и акушерок. Дамы, пребывая в прекрасном расположении духа, старались сказать приятное и президенту, особенно после прочитанных стихов. «Лента.ру» побывала на этой встрече.
Женщины в белых халатах, рассевшись за овальным столом, рассказывали друг другу что-то веселое и звонко смеялись. Рядом с ними красовались букеты с тюльпанами и сладости — мужчины уже поздравили их, да и главный гость не заставил себя ждать.
«А ведь мы сегодня проснулись под ваши слова», — неожиданно начали разговор медсестры. Путин не сразу понял, о чем речь. «Какие?» — переспросил он. Но вспомнил, что в полночь вышел записанный видеоролик с поздравлениями всем женщинам России. Впервые в стихотворной форме. «Женщина — с нами, когда мы рождаемся. Женщина — с нами в последний наш час», — цитировал Константина Бальмонта президент.
«Хорошие, кстати, стихи! Ничего лишнего», — оценил Путин.
Стихи были выбраны, конечно, не случайно. О том, что в Международный женский день Путин поздравит работниц нового перинатального центра в Брянске (как раз тех, кто встречает нас всех при рождении), стало известно несколько дней назад. В центре уже появились первые малыши. В день визита президента ожидалось еще несколько родов. И судя по волнению в коридорах, роды могли начаться преждевременно.
Несколько лет назад на месте ярко выкрашенного здания стояла кирпичная пристройка с огромной лужей у входа. И чтобы об этом никто не забыл, в центре вывесили фотографии неприглядного прошлого. В долгожданном новом здании, построенном за полтора года и два миллиарда рублей, будут оказывать помощь женщинам с патологиями беременности. Сейчас в центре трудятся 156 сотрудников, а в ближайшее время штат увеличится в три раза.
«Нам говорили, что мы никогда не добьемся хорошего персонала, не поедут люди работать», — вспоминал обсуждение программы строительства перинатальных центров в разговоре с медсестрами Путин. Несколько лет назад, когда заговорили о необходимости таких медучреждений, президента предупреждали, что хорошие медики просто не захотят работать в провинции.
Но программу приняли и уже построили 25 центров. Благодаря им в регионах существенно снизилась младенческая смертность. В Брянской области тоже подсчитали, что к 2020 году этот показатель должен уменьшиться на 20 процентов.
«Эффект колоссальный», — восхитился Путин.
Он огляделся по сторонам и вдруг осознал, что беседует исключительно с женщинами. «А мужчины у вас не работают, что ли?» — спросил президент. В ответ дамы снова весело рассмеялись. И разговор вильнул к теме увеличившейся рождаемости (что, безусловно, доказывало присутствие сильного пола в жизни женщин). В отличие от Европы, подчеркнул российский президент, у нас возрастающий демографический тренд .
Да тут еще и новшество: теперь мужчины смогут присутствовать на родах виртуально, рассказывали акушерки. «Не придумали сделать так, чтобы муж тоже страдал?» — с иронией поинтересовался президент. Но женщины почти хором заверили, что мужчины и так страдают, глядя на роды. Могли бы и про обмороки рассказать, но у Путина была какая-то своя история на этот счет. Поделиться ею он пообещал, «когда камеры уйдут».
А медсестры продолжили рассказ — о том, как долго женщины города ждали открытия нового центра. «И 8 марта сразу восемь детей родились», — оценил радость матерей Путин. Дело за строительством детских поликлиник, подсказали собеседницы. Вот бы и их построить, напирали они. Но в итоге решили не давить на гостя, а действовать мягкой силой: рассказывая президенту о приятном.
Одна из акушерок, например, хвалила Сочи: потрясающе изменился курорт. «И ведь все используется, ничего не простаивает. Все в работе и круглый год», — подхватил любимую тему президент.
«Вы еще Крым таким сделаете, да», — вкрадчиво спросили собеседницы. «Не сомневайтесь», — заверил их Путин.
Другая хвалила отечественный автопром — свою «Ладу Калину». «Хорошая машина», — соглашался президент. А женщины подхватывали: «Да мы вообще все родное любим!» И снова напоминали о приятном: для их центра закупалось самое современное оборудование, которое на 60 процентов отечественного производства.
Наконец президент перешел к самой щекотливой теме, спросил: «Зарплата у вас какая?» Тут впервые засмущались женщины. Деньги на руки ни медсестры, ни акушерки еще не получали, и суммы, какие им обещали при приеме на работу, не озвучивали. В диалог был вынужден вступить мужчина — губернатор Брянской области. Александр Богомаз сообщил, что деньги получат «достойные». Но цифры тоже не сообщил.
Впрочем, Путин всех обнадежил. «Вы знаете, что в 2018 году уровень зарплаты должен быть у врачей 200 процентов от средней по региону, а у младшего и среднего персонала — 100 процентов. Я исхожу из того, что нам удастся достичь этих показателей», — сказал он.
«Ну, мы не жалуемся, не обижают», — поддержали дамы. «Как с вами приятно работать», — засмеялся президент, но камеры попросил удалиться. К сожалению, на самом интересном месте: медсестры как раз готовились вручить ему подарок.
Хотя самым ценным подарком и — дамам, и гостю — был этот самый перинатальный центр. Как-то в сентября, выслушав рассказ премьер-министра Дмитрия Медведева об исполнении майских указов, в том числе и о строительстве современных роддомов в регионах, Путин нашел яркий образ: «Это действительно прорыв в медицине! Когда приезжаешь туда, ходишь-смотришь: сам бы там родил, если бы мог!»