Ремонт стиральных машин на дому.
Ремонт посудомоечных машин Люберцы, Москва, Котельники, Жулебино, Дзержинский, Лыткарино, Реутов, Жуковский, Железнодорожный. Раменское. 8-917-545-14-12. 8-925-233-08-29.
Действующего президента России не раз упрекали в том, что он вяло ведет свою предвыборную кампанию. Для того чтобы сосчитать мероприятия, в которых он принял участие в качестве кандидата, хватило бы пальцев одной руки. И вот за четыре дня вышло сразу три больших фильма-интервью с Путиным: «Миропорядок-2018» Владимира Соловьева, беседа с ведущей американского телеканала NBC Мегин Келли и, наконец, фильм с простым названием «Путин», который подготовил пресс-секретарь его предвыборного штаба Андрей Кондрашов. Желая сэкономить читателям более пяти часов времени, «Лента.ру» выбрала самые интересные цитаты из фильмов.
Первым свою работу о президенте и российской политике обнародовал журналист Владимир Соловьев. Он готовил этот фильм более года и назвал честным прямым разговором. По сути, вышла программная презентация позиции российского лидера касательно всей мировой повестки. Путин держится в кадре спокойно и уверенно. В будущее он смотрит с оптимизмом. Свой «Миропорядок» Соловьев выложил в социальных сетях 7 марта. Почему не на федеральном ТВ? Ранее по требованию Центризбиркома Первый канал досрочно прекратил повторный показ фильма Оливера Стоуна, основанного на серии интервью Путина. ВГТРК решили не повторять чужих ошибок. Сам Соловьев отметил, что «Миропорядок» обязательно выйдет и на телевидении, но уже после выборов.
О применении Россией ядерного оружия:
Если кем-то принято решение уничтожить ядерным ударом Россию, у нас возникает законное право ответить. Да, для человечества это будет глобальная катастрофа. Но я все-таки как гражданин России и глава российского государства хочу задаться вопросом: а зачем нам такой мир, если там не будет России?
О присоединении Крыма:
Я думаю, что кто-то сознательно подвел нас к такой черте, оказавшись на которой, мы должны были так действовать (присоединить Крым — прим. «Ленты.ру»). Мало кто ожидал, что мы будем действовать так быстро и дерзко. Наши оппоненты выработали правильную тактику, в известной степени своих целей в тактическом плане добиваются. Но я думаю, что в долгую мы все равно выиграем.
О разговоре с женой президента США:
Рассказывал на саммите в Гамбурге Меланье Трамп и жене премьера Италии о России, о Сибири, о Камчатке, о рыбалке, фауне, о тиграх и медведях, которые там водятся. Как водится в таких случаях, приврал немножко, но когда о рыбалке рассказываешь, разве можно не приврать.
О критиках России и Путина:
Те, кто капают куда-то яд, сами и проглотят его в конце концов, сами этим ядом отравятся.
Полную версию интервью Владимира Путина американской журналистке Мегин Келли сайт Кремля опубликовал утром 10 марта. Собеседники уже были знакомы — в июне 2017 года Келли вела пленарную сессию Петербургского экономического форума (в какой-то момент совершенно забыв про присутствие на сцене других политиков, кроме Путина), а затем она получила возможность записать большое интервью с российским президентом тет-а-тет. Уже тогда бросался в глаза фирменный стиль телеведущей: чтобы добиться четкого ответа, она могла повторять один и тот же вопрос по пять раз, при этом часто перебивала собеседника. И выводила этим российского президента из привычного уравновешенного состояния. Их новая встреча состоялась 1 марта после того, как Путин огласил послание Федеральному собранию. Разговор продолжился на следующий день в Калининграде. Многие из тех, кто ознакомился с полной версией интервью, назвали происходящее на экране разговором слепого с глухим. И приводили беседу как пример того, что нормальный диалог у России с США сейчас попросту невозможен.
Про новое российское оружие:
США вышли в 2002 году из Договора по ПРО, вынудили нас начать работу над новыми системами вооружений. Мы об этом сказали нашим партнерам, они ответили: «Хорошо, делайте, что хотите». Вот мы сделали — «Пожалуйте бриться».
Я думаю, что Россию нигде невозможно сдержать. Надо это понять. Послушайте, вы Северную Корею не можете сдержать. О чем вы говорите?
Про предполагаемое вмешательство в выборы в США:
Мне все равно, мне абсолютно безразлично, потому что они не представляют интересов российского государства (комментируя «список Мюллера», в котором 13 россиян обвиняются во влиянии на американские выборы — прим. «Ленты.ру»).
Ну хорошо, даже если это были русские, но это же не были государственные чиновники. Ну русские, и что? Русских 146 миллионов человек, ну и что? (…) Неужели кто-то поверит в то, что Россия, находясь где-то за тысячи километров, с помощью каких-то двух-трех русских, которых я знать-то не знаю, вмешалась и повлияла на ход выборов? Вам самим-то не смешно?
О заявлениях своего пресс-секретаря
Неужели вы думаете, что я каждого контролирую? Вон [Дмитрий] Песков сидит напротив, мой пресс-секретарь, он несет иногда такую «пургу», я смотрю по телевизору и думаю: чего он там рассказывает? Кто ему это поручил?
Келли: После того, как вы услышали о том, что его (ресторатора Евгения Пригожина — прим. «Ленты.ру») обвиняют, вы поговорили с ним? Путин: Еще чего не хватало! У меня столько дел и проблем. Келли: Он же ваш друг, его только что обвинили. Путин: Вы не слышали, что я сказал? Он не мой друг. Я знаю такого человека, но он не числится в списке моих друзей. Разве я неясно сказал?
Об обвинениях правительства Сирии в применении химического оружия:
Нам это все хорошо известно, понятно и даже неинтересно. Так и хочется сказать: скучно, девочки.
А что касается преступлений, вернитесь к Ракке, пожалуйста, и захороните хотя бы тела, которые лежат еще в руинах и развалинах после нанесения соответствующих массированных ударов по жилым кварталам. И расследуйте это дело, тогда будет чем заняться.
О российской оппозиции:
У них (в том числе у Алексея Навального — прим. «Ленты.ру») нет программы развития страны. У них что положительного есть и что мне в принципе нравится? Это то, что они вскрывают проблемы, и это хорошо на самом деле, это правильно, и это нужно делать. Но для позитивного развития страны этого недостаточно, совсем недостаточно. Потому что только сосредоточить свое внимание на проблемах, это не просто мало, а это даже опасно, потому что может вести к определенным разрушениям, а нам нужно созидание.
О будущем России без Путина:
Почему вы думаете, что обязательно после меня к власти в России должны прийти люди, которые готовы будут разрушить все, что сделано мною за последние годы? Может быть, наоборот, это будут люди, которые захотят укрепить Россию, создать для нее будущее, создать для нее платформу развития для следующих поколений.
О внимании к себе:
Я видел свои фотографии, когда я скачу на медведе. Я на медведе пока не скакал, но фотографии такие есть.
Третьим по счету вышел фильм Андрея Кондрашова. Он был выложен в Youtube 11 марта. Автор нескольких документальных фильмов, в числе которых «Крым. Путь на Родину» о событиях весны 2014 года, является пресс-секретарем предвыборного штаба кандидата Путина. В его новой ленте президент Путин говорит о друзьях детства и юности, классном руководителе, сослуживцах по КГБ и коллегах по Штази, рассказывает новые подробности о семье и делает ряд, ни много ни мало, сенсационных признаний. Кондрашов проделал огромную работу и представил зрителям масштабный рассказ о Путине как человеке.
О решении работать в органах безопасности:
Всегда привлекало, что один-два человека могут повлиять на ход целых сражений, на судьбы тысяч людей. Это такая романтика служения Отечеству всегда захватывает, меня всегда захватывала.
О том, чем опасны загнанные в угол:
Просто шел по лестнице, спускался, крысу увидел, начал ее гонять. Загнал ее в какой-то угол. А она развернулась и побежала за мной. И не просто побежала, она еще и с лестницы на лестницу, с перелета на перелет. Пыталась прыгнуть мне на голову.
О положении России после распада СССР:
Помните известный фильм, очень хороший, «Джентльмены удачи»? Один из эпизодов, когда главный герой попадает в камеру, а второй, какой-то там урка, ему говорит: «Ваше место у параши». По сути, как бы это грубо ни звучало, вот это и есть после распада Советского Союза способ поведения в отношении России.
О том, как раздували внутренние российские конфликты:
Директор ФСБ читал очередной перехват между лидером одной из банд со своими кураторами из-за границы. Вот запомнил, представляете, до сих пор помню: «Россия слаба как никогда. Или сейчас мы нанесем удар и сделаем то-то, или никогда». И они старались вовсю.
Нас точно бы толкали по пути югославского распада. А в этом случае страдания и русского, и других народов РФ были бы несоизмеримо большими, чем те потери, которые мы понесли в ходе тяжелых событий конца 90-х, начала 2000-х годов в борьбе с международным терроризмом на Кавказе.
Об обстреле своего вертолета в Чечне:
Я-то решил, что это на самом деле салют, потому что Новый год был. Летчики сказали: «Какой салют, мы под обстрелом!» (Путин прилетал в Чечню 31 декабря 1999 года, чтобы поздравить военнослужащих Объединенной группировки федеральных войск и вручить им награды — прим. «Ленты.ру».)
О решении сбить захваченный самолет:
Я спросил: «Что вы предлагаете?» И ответ ожидаемый: «В соответствии с планом, предусмотренным в случае подобного развития ситуации… Сбить». Я им сказал: «Действуйте в соответствии с планом». На вопрос тех, кто ехал в автобусе, все ли в порядке, я сказал: «Да, все хорошо». (За час до открытия Олимпиады в Сочи в 2014 году ему сообщили о захвате турецкого самолета, который требовали направить в столицу зимних Олимпийских игр — прим. «Ленты.ру».)
О семье:
Они [дочери] стараются, они работают много. Они трудоголики (…) Наверное, может быть, не всегда, но быть требовательным — не значит не любить.
Он [дед Спиридон] поваром работал. Сначала у Ленина, потом у Сталина, в одной из подмосковных дач, в Горках.
О прошлом Германии:
Я не сторонник того, чтобы заставлять все поколения немцев посыпать голову пеплом и бить себя веригами за то ужасное прошлое, которое пережила их страна, вся Европа и весь мир. За прошлое, связанное с нацизмом, фашизмом, в данном случае с немецким фашизмом.
О презентах от канцлера ФРГ:
Мне Ангела [Меркель] время от времени привозит несколько бутылочек раденбергского пива.
О хоккейных матчах с его участием:
Меня и так стараются беречь коллеги, мы же видим это. Они могли забивать каждые 20 секунд, но они же этого не делают. Они дают поиграть таким «чайникам», как я.
«Смотрел на завалы вокруг, пытаясь отыскать свою мать»
Двадцать лет назад в Москве взорвали дома. Так страшно россиянам было впервые
Двадцать лет назад в Москве террористы взорвали два дома, погибли 230 человек. Столица практически перешла на военное положение — со времен Великой Отечественной войны москвичи не чувствовали себя в такой опасности, как в тот сентябрь. Люди боялись возвращаться домой и засыпали со страхом проснуться под завалами. Но москвичи, как никогда после, объединились, чтобы защитить друг друга и помочь тем, кто в этом нуждался. В 20-летнюю годовщину терактов «Лента.ру» поговорила с выжившими, их близкими, соседями и теми, кто пытался им помочь.
«Я очнулся и почувствовал, что лечу»
Первый дом был взорван 4 сентября 1999 года в дагестанском городе Буйнакске. Два подъезда пятиэтажки, в которой жили семьи российских военных, остановивших наступление чеченских боевиков на Дагестан, превратились в груду кирпичей. Погибли 64 человека, 146 человек пострадали.
В ночь на 9 сентября теракты пришли уже в Москву. За пару минут до полуночи были взорваны два подъезда девятиэтажного панельного дома №19 по улице Гурьянова в Москве. Погибли 106 человек, ранения получили почти 700.
На 13 сентября был назначен общенациональный траур по жертвам этих двух терактов. Но именно в этот день, в пять часов утра, произошел третий взрыв — самый страшный по числу жертв. В уничтоженной террористами одноподъездной кирпичной восьмиэтажке №6 корпус 3 по Каширскому шоссе погибли 124 человека. Почти никто не выжил.
«Я очнулся и почувствовал, что лечу», — рассказал «Ленте.ру» Максим Мишарин, один из нескольких жильцов дома на Каширке, которые пережили теракт.
Квартира его семьи находилась на втором этаже, почти над эпицентром взрыва, мощность которого составила 300 килограммов в тротиловом эквиваленте. Мешки с гексогеном находились в подвале.
Но Максим, которому тогда было 24 года, каким-то образом оказался почти на самой вершине горы обломков.
«Я смотрел на завалы вокруг, пытаясь отыскать свою мать, отца или кого-нибудь еще из людей. Меня поразила полная тишина. Не было слышно ничего, кроме мелкого дождя, — вспоминает он. — Мои глаза и рот были забиты кирпичной пылью. Я был весь изранен. Одна из моих ног свешивалась через плечо».
Максим старался не терять самообладания. Когда подошли люди из соседних домов, прохрипел, что с ним все в порядке: «Ищите других, ищите!» Сильную боль Максим испытал, только когда его брали на руки. Она шла от ноги. У мужчины было сломано бедро.
Его отнесли и положили почти голым на мокрый холодный асфальт прямо у проезжей части Каширского шоссе, чем-то накрыли сверху. Из-за этого у Максима началась пневмония.
«Это были обычные люди. Они сами выбежали на улицу практически в нижнем белье. Кто-то остался рядом со мной, другие пытались вызвать скорую, но что-то не получалось, и они поймали проезжавшую мимо, видимо, по какому-то другому вызову, карету. Меня отвезли в 7-ю ГКБ. Она там совсем рядом», — вспоминает Мишарин. Кроме него в то утро в живых остались только шесть человек.
«Вдруг стало нечем дышать»
Двенадцатилетняя москвичка Юлия Савилина в те сентябрьские дни просыпалась от сильных взрывов дважды. До 8 сентября, когда террористы взорвали дом на Гурьянова, 19, она с семьей жила в соседнем, 17-м доме.
«Услышала хлопок, но долго не могла открыть глаза. Не знаю почему, наверное, из-за шока. Затем услышала мамин голос. Она звала меня к себе, — вспоминает Юлия. — Вдруг стало нечем дышать, и я открыла глаза, но по-прежнему ничего не видела. Стала искать выход из комнаты и сумела как-то выбраться через окно на балкон, разодрав москитную сетку, ориентируясь на звавший меня оттуда мамин голос».
Мать Юлии уже стояла на балконе со своей крестницей. Позднее к ним присоединился отец, который спал на кухне.
Выбраться на улицу обычным путем Савилины не могли: взрыв в соседней многоэтажке был настолько сильным, что несущие стены их дома сильно деформировались, перегородки попадали, двери заклинило. Образовались завалы. Им пришлось несколько часов провести на балконе, пока глава семейства разбирал их со своей стороны, а соседи — со стороны лестничной площадки.
«Папа еще бабушку спас из квартиры напротив. Тоже на балкон к нам привел. Спасатели, видимо, все находились на разборе завалов дома №19, — продолжает Юлия. — Когда вышли на улицу, взрослые остались у дома, а нас, детей, повели спать в находившийся рядом детский сад. Помню, была настолько уставшая, что уснула, несмотря на все эти события».
Потом семья Савилиных переехала на Каширское шоссе. И снова — взрыв.
«Встали на полянке. Без документов, денег и вещей»
Елена Колодий жила в третьем подъезде взорванного дома на улице Гурьянова. Она вспоминает, как спокойно было вечером перед терактом. «В этот день я пришла со школы, а потом допоздна сидела на балконе, где отец сделал самодельный столик, и читала книгу», — вспоминает она. Елене тогда было 16 лет.
Она, как и все, проснулась от сильного хлопка за несколько минут до полуночи. «Встала с кровати. В ночнушке зашла в мамину комнату и говорю, что там что-то взорвалось. Она отвечает: «Иди спи!» Я говорю: «Как я лягу, если у меня вся кровать в осколках от стекла?» Прошла еще, наверное, минута, пока мама поняла, что произошло», — рассказывает Елена.
Ее отец открыл входную дверь и услышал, что там кто-то кричит, бежит по лестнице вниз. Лена, ее двое младших братьев и родители, не глядя надели на себя какие-то вещи и побежали на улицу, где стеной стояла пыль.
Девушка на всю жизнь запомнила, как, еще находясь в квартире, высунулась из окна и увидела темную пыльную пустоту на месте, где находился соседний, четвертый подъезд.
«Мы вышли и встали на полянке. Без документов, денег и вещей. Одела юбку, тонкую вязанную кофту. Взяла, я помню, еще полотенце, оторвала от него кусок и подвязала себе волосы. Потом уже спустя несколько дней мы вернулись за вещами и документами», — говорит она.
Москвич Максим Макаров жил в другой уцелевшей части взорванного дома. «Помню, что проснулся от встряски и от шума разбившегося стекла. Когда вышли на улицу, уже много машин стояло — скорых и пожарных. Все в пыли было, как будто в тумане», — рассказывает он.
«Казалось, будто бы кино снимают»
Валентина Акимова и ее брат Михаил живут неподалеку от взорванного дома на улице Гурьянова. В ту ночь они, как и многие другие, сразу побежали к рухнувшему подъезду.
В момент взрыва Михаил сидел за компьютером, спиной к окну, в наушниках. «Почувствовал воздушный удар, вскочил и сразу же побежал на улицу. Только выхожу из подъезда, а мимо нашего дома уже едут пожарные. Очень быстро они там появились», — рассказывает он.
В цементной пыли почти ничего не было видно. «Разглядел пару пожилых людей, которые накрывали обнаженное тело погибшей девушки, — вспоминает Михаил. — Потом выяснилось, что эта девушка жила в соседнем от взорванного доме. Когда рвануло, она вышла из ванной и ее ударной волной выбросило на улицу».
Он запомнил дальнобойщиков, в недоумении стоявших возле своих машин. «Они там ночевали на дороге и, видимо, не знали, что делать: уезжать или нет. Некоторые фуры были повреждены какими-то долетевшими до них обломками, другие — нет», — вспоминает Михаил.
«Мужчины все побежали к обрушившемуся дому, чтобы спасать людей. И я тоже. Была кромешная тьма и железобетонная пыль стояла стеной, — рассказывает сестра Михаила Валентина. — Дышать можно было только через платочек. Я обо что-то все время спотыкалась: это были разбросанные взрывом части стен и еще чего-то».
Никаких спасательных работ добровольцам толком организовать не удалось. Подъехавшие на место милиционеры отогнали всех гражданских на пустырь у Москвы-реки и выставили оцепление.
«Нам оставалось только наблюдать за происходящим. Когда включили мощные прожекторы, то казалось, будто бы кино снимают. Ощущение нереальности возникло», — говорит Валентина.
При таком освещении стало видно, что средняя часть многоэтажки была будто бы ножом срезана. Левая и правая части дома устояли. Оттуда слышались крики какой-то девушки. «С верхнего этажа правой части спасатели снимали с помощью лестницы мать с ребенком. А внизу, между вторым и третьим, был пожар, который тушили, но он все время разгорался заново», — вспоминает женщина.
Погода была тихая, безветренная. В округе долго стоял странный запах. Местные сочли, что это пахло взрывчатое вещество, которое использовали террористы, — гексоген.
Утром к жителям соседних домов стали приходить солдаты, которых пригнали на Гурьянова для разбора завалов и работы в оцеплении. «На них были только легкие гимнастерки. Помню, обратились ко мне за водичкой, а я их позвала чаю горячего попить», — вспоминает одна из местных женщин.
Так как окна в домах по всей округе были выбиты ударной волной, на Гурьянова и на Каширском шоссе люди не могли оставить свои жилища без присмотра, опасаясь мародерства. Как окажется позднее — не без оснований.
«Это были очень тяжелые похороны»
Очень многие в те дни выжили по чистой случайности. Другие так же случайно погибли.
«Друг нашего сына Саша — им тогда было лет по двадцать — пошел к девушке смотреть кино по видаку и затем остался на ночь, — рассказывает москвичка Наталья Владимирова, которая жила на Каширском шоссе, рядом со взорванным домом. — Когда его нашли… Это были очень тяжелые похороны. Голова парня буквально скотчем была каким-то склеена. Его собирались хоронить в закрытом гробу, но отец уже на Домодедовском кладбище попросил открыть. Хотел увидеть сына в последний раз».
А молодого парня с улицы Гурьянова позднее свидание, наоборот, уберегло от беды. Жители одного из окрестных домов до сих пор помнят, как он пытался прорваться через оцепление. «Разорвал на себе рубаху и кричал, что у него там мать», — вспоминает одна из собеседниц «Ленты.ру».
Один из соседей Елены Радий — мальчик детсадовского возраста — напросился спать в кровать к своей матери. Это спасло ребенку жизнь: его комната была разрушена взрывом. А одну из бабушек, живших в доме на Каширском шоссе, спасла собака, которая разбудила ее раньше обычного на прогулку.
Подобных историй об этих двух домах осталась масса. Есть, конечно, и совершенно мистические. Так, на втором этаже дома на улице Гурьянова, прямо над местом взрыва, жила знакомая Валентины Акимовой. Она работала в парикмахерской и имела, по словам собеседницы «Ленты.ру», «выраженные экстрасенсорные способности».
Коллеги этой женщины после трагедии рассказали Валентине, что буквально за несколько мгновений до взрыва она почувствовала, что произойдет, разбудила и выкинула из окна свою дочь: девочка пострадала, но осталась жива, а останков ее матери так и не нашли.
Валентина и сама могла стать жильцом взорванного дома. «Мы раньше жили в общежитии в Текстильщиках — это коридорная система. И вот, когда ту общагу расселяли, то соседи в тот самый дом попали, а мы — в другой», — вспоминает она.
«Спали прямо на работе, часа по два в сутки»
Взрывы домов стали большим испытанием и для городских служб: пожарных, милиционеров и врачей. Многие из них работали круглыми сутками.
«Я был в оцеплении возле взорванного дома на Каширском шоссе. К сожалению, уже в день взрыва к этому месту стали проявлять интерес мародеры, — вспоминает Валерий Бузовкин, в ту пору бывший сотрудником муниципальной милиции. — Среди прочих здесь ходил слух о некоем сохранившемся самоваре с деньгами или драгоценностями. И вот за этим самоваром велась настоящая охота».
Бузовкин, как и почти все его коллеги, потом проверял чердаки, подвалы и помещения в жилых домах, которые сдавались в аренду. «Тогда была горячая пора и для юристов. Ведь многие помещения до массовых проверок сдавались вовсе без каких-либо документов, а теперь все ринулись их оформлять», — говорит Валерий.
Впрочем эти проверки, начавшиеся после взрыва на улице Гурьянова, не смогли уберечь жителей дома на Каширском шоссе, и почти все собеседники «Ленты.ру» из окрестных домов вспоминают, как бдительные бабушки рассказали местному участковому о подозрительных мешках, которые грузили какие-то неизвестные люди в подвал. Милиционер не проверил все как следует, за что потом был уволен с работы, как и начальник местного отделения милиции.
«Молодого парня просто сделали крайним, а он виноват не был», — утверждает Александр, бывший оперуполномоченный ОВД «Нагатино-Садовники», также живущий рядом со взорванным домом на Каширском шоссе. Сотрудники уголовного розыска, в котором Александр отслужил 20 лет, в те дни также работали круглосуточно. Обходили дома, разыскивали мародеров, собирали информацию о тех, кто мог быть причастен к взрыву.
«Сперва они [террористы] планировали заминировать дом №2, корпус 1 по Каширскому шоссе. Но хозяин помещения отказал им в аренде», — говорит бывший опер.
Однако хорошо разобраться в этой истории Александру, который всю свою службу специализировался на поисках угнанных машин, не дали: материалы забрали сотрудники ФСБ.
В экстренном режиме работали в сентябре 1999 года и сотрудники городских управ.
«Я жила в Марьино. Нас сразу после взрыва вызвали по тревоге, — рассказала «Ленте.ру» бывшая сотрудница управы района «Печатники» Маргарита Дмитриева. — Распределили, кто чем будет заниматься. Я сперва занималась вопросами питания людей, оставшихся без крова. Потом работали с Департаментом имущества, решали вопрос о том, кого и куда расселять из кинотеатра «Тула», где был развернут пункт временного размещения».
Никаких «единых окон» в ту пору не было. Любые процедуры, а уж тем более такие, которые связаны с получением жилья, требовали обойти множество учреждений, в каждом отстоять очередь и преодолеть бюрократические сложности.
Дмитриева и ее коллеги старались максимально ускорить помощь пострадавшим. «Запрашивали информацию из паспортных столов и так далее. Сидели на телефонах горячей линии, сообщали людям о судьбе их родственников. Спали прямо на работе, часа по два в сутки, и так недели две продолжалось», — говорит она.
«Было страшно возвращаться домой»
В Москве боялись новых взрывов. Жители столицы не надеялись на работу полиции или спецслужб, особенно после эпизода, произошедшего в Рязани 22 сентября, где в подвале жилого дома нашли мешки то ли с сахаром, то ли со взрывчаткой (сперва об этом будут сообщать как о предотвращенном теракте, потом — как об учениях). Поэтому москвичи взяли охрану своих домов на себя.
«Мы все дежурили, караулили по очереди, этажами. Недели три ходили вокруг дома. Закрыли наглухо все чердаки с подвалами», — вспоминает Михаил Акимов.
«Было страшно возвращаться домой с работы, — говорит его сестра Валентина. — Каждый день ходила к кинотеатру “Тула” и просматривала списки погибших, искала там знакомых. Переживала за тех, кто потерял близких, искала возможность им помочь».
А Наталья Владимировна со своим мужем переехали к сестре подальше от Каширского шоссе. Им казалось, что их дом тоже рухнет, что на его фасаде образовались какие-то трещины. «Только через несколько дней сын убедил нас вернуться домой», — вспоминает она.
«Храм на крови»
Но кроме страха была сплоченность. Многие тогда наконец познакомились и подружились со своими соседями, помирились с родными и близкими, стали верить.
Помимо небольших мемориалов, построенных на месте взорванных домов, напоминанием о трагических событиях двадцатилетней давности стал храм-часовня в честь иконы Божией Матери «Всех Скорбящих Радость» в Печатниках. «Храм на крови» — так порой называет его настоятель, протоиерей Владимир Чувикин. Он приехал на место взрыва в первый же день и с тех пор регулярно проводит здесь богослужения.
«Сам я в тот момент находился дома в Одинцово, но в Иверском соборе Николо-Перервинского монастыря, находящегося в нескольких кварталах от места взрыва, были люди, — вспоминает отец Владимир. — Они рассказывали, что от взрыва стены огромного храма пришли в движение, и казалось, что он обрушится».
По его словам, время взрыва на улице Гурьянова неслучайно было назначено на полночь девятого числа девятого месяца (точное время — 23:58 8 сентября 1999 года). Священник уверен, что это, в сочетании с тремя девятками в летоисчислении, может трактоваться как перевернутые шестерки — символ торжества сатанинской силы.
«Совершивших этот теракт людей обуяла сатанинская злоба. Зачем они это сделали, я понять не могу? Ясно лишь, что они стремились убить как можно больше ни в чем не повинных взрослых и детей», — отмечает священник.
Идея построить рядом с местом трагедии храм появилась, по словам отца Владимира, у прихожан Николо-Перервинского монастыря. Власти поддержали ее не сразу. Автором проекта стал Владимир Козлов, который за основу взял православный храм, построенный в американском городе Джорданвилль. Одним из спонсоров был министр путей сообщения Николай Аксененко. Он выделил три миллиона рублей, которых хватило на то, чтобы подвести коммуникации, заложить фундамент и провести другие работы нулевого цикла.
Через два года после взрыва, 14 сентября, храм был заложен, а уже в ночь на 9 сентября 2003 года полностью построен и освящен.
«Сначала отслужили молебен в Иверском соборе, а потом прошли по Шоссейной улице туда, на улицу Гурьянова. Движение было перекрыто. Людей шло очень много. Больше тысячи человек», — вспоминает протоиерей. Теперь в этом храме ежедневно поминаются все погибшие от теракта люди — каждый из них поименно.
«Любая боль постепенно притупляется»
Отец Владимир помнит, какими массовыми были траурные мероприятия на Гурьянова в первые годы после взрыва. «Митинги устраивались ночью там, где сейчас находится обелиск: собирались люди, зажигались свечи, играла траурная музыка. Это было светское мероприятие, которое шло параллельно с нашим», — говорит священник.
Затем людей стало ходить все меньше и меньше. Так же и на Каширском шоссе. Мишарин четыре года подряд встречался там еще с одним пережившим теракт — Юрием Сафонцевым, но затем тот приезжать перестал. По словам местных жителей, Юрий уехал заграницу к своей дочери.
«Теперь же [из] родственников погибших приезжают единицы, а то бывает так, что и никого из них нет в ночь [годовщины] трагедии у нас на службе», — говорит отец Владимир. Память человеческая, по его словам, так устроена, что любая боль постепенно притупляется.
Но люди из дома №19 по улице Гурьянова по-прежнему стараются поддерживать друг друга. Они и до взрыва жили очень дружно. «Некоторые даже свои квартиры не запирали. Знали, что соседи присмотрят», — говорит Елена Колодий.
Она до сих пор не может поверить, что на месте взрыва решили построить четыре дома. Две уцелевшие части 19-го дома уничтожили контролируемым подрывом. То же самое сделали и с домом № 17, который сильно деформировало взрывом. Так возле Москвы-реки появилась свободная площадка.
«Сперва там ничего строить не собирались. Хотели сделать небольшой парк. Но потом переиграли и решили возвести четыре жилые башни-многоэтажки. Строить их начали даже раньше, чем там появился наш храм», — говорит отец Владимир.
Квартиры в этих новостройках стоили несколько дешевле. Разумеется, появились и слухи, что живущие здесь люди видят привидения и чаще болеют. Сами жильцы башен ни в какую мистику не верят. «Да, нас предупредили, что дом построен рядом со взорванным, но не прямо на этом месте. Что же теперь? В советское время часто строили на месте кладбищ, и мало кого это беспокоило», — рассказал Владимир, переехавший в новостройку из Мордовии. Он выбрал этот дом из-за цены и хорошего вида на реку.
«Я все еще плохо сплю»
После Москвы был Волгодонск. Там, 16 сентября 1999 года, в 05:57 взорвался начиненный взрывчаткой грузовик, припаркованный рядом с девятиэтажным домом №35 по Октябрьскому шоссе. Все, как в Буйнакске двенадцатью днями раньше. Обрушился фасад здания, 19 человек погибли, еще 89 человек попали в больницы.
30 сентября федеральные войска вошли в Чечню, чтобы покончить с терроризмом. Но Москва, как и вся Россия, еще долго не будет чувствовать себя в безопасности. Через три года случится «Норд-Ост», еще через два — Беслан.
Следователи пришли к выводу, что все четыре взрыва — в Буйнакске, Москве и Волгодонске, — были организованы Эмиром аль-Хаттабом и Абу Умаром, руководившими незаконным вооруженным формированием «Исламский институт «Кавказ»». В мае 2003-го четыре года лишения свободы получил бывший сотрудник милиции Станислав Любичев, который, как установил суд, обеспечил беспрепятственный проезд в Кисловодск грузовика, в котором под видом сахара находились мешки с гексогеном.
Руководитель диверсионной группы, которая арендовала в Москве помещения и завезла туда взрывчатку, — председатель карачаевского ваххабитского джамаата Ачемез Гочияев — был объявлен в розыск. Помогавшие ему Денис Сайтаков и Хаким Абаев убиты: один в Чечне, другой в Ингушетии.
В январе 2004 года к пожизненному заключению приговорили виновников взрыва в Волгодонске Адама Деккушева и Юсуфа Крымшамхалова.
Многие уцелевшие после взрывов 1999 года до сих пор не могут до конца оправиться. У одних появилась эпилепсия, у других — бессонница, кто-то попал в психбольницу, кто-то уже через несколько лет скончался из-за расшатанных нервов и здоровья. Многие годы страдали и бились за правду те, кто так и не нашел останков своих погибших родственников.
Тяжелая депрессия развилась у сестры Максима Мишарина, которая в момент взрыва вообще находилась в командировке в Испании. В течение нескольких лет она мучилась от головных болей, почти не спала и сидела на лекарствах, боялась находиться дома одна.
У самого Максима были сломаны обе ноги, повреждены оба легких, печень и желудок. Все это со временем зажило, хотя вернуть себе возможности ходить, хотя бы с палочкой, стоило ему большого труда. А вот контузия дает о себе знать даже двадцать лет спустя. «Я все еще плохо сплю. В голове стоит звон», — говорит он.
Власти подарили ему, как инвалиду, автомобиль «Ока», и он стал зарабатывать, перевозя на ней стройматериалы. Мишарин оказался талантливым предпринимателем. Он занялся витражными потолками и даже специально пошел учиться живописи в Суриковское училище, чтобы рисовать и разбираться в искусстве лучше конкурентов.
Максим также обзавелся большой семьей. У него трое детей. Про теракт с женой он не разговаривает. Когда кто-то расспрашивает о шраме на животе, Максим придумывает разные небылицы.
Двое молодых друзей, Адиль и Азат, любят отдыхать в небольшом заброшенном сквере прямо на берегу Москва-реки в Печатниках, немного севернее одноименного парка. Здесь, по их словам, можно спокойно выпить, закусить, а иногда и костерок разжечь. Сюда удобно приглашать знакомых. Есть удобный ориентир — необычный православный храм, а за ним — четыре высокие жилые башни-многоэтажки.
На вопрос, чем известно это место, Азат широко раскрывает глаза. «Здесь дом разрушился жилой. Это давно было. Из-за чего? Не знаю, может, землетрясение», — говорит парень.
Отец Владимир смотрит на «храм на крови» и замечает, что он как будто бы стоял здесь веками. Когда мы беседовали, в храме как раз готовились к двадцатой по счету годовщине трагедии.
«Это, как говорят святые отцы, наглая смерть, — говорит он. — То есть внезапная и совершенно неожиданная. За несколько минут до взрыва оттуда люди звонили и общались с родственниками по телефону… Многие из них совершенно не были готовы к переходу в вечную жизнь».
По словам батюшки, в Евангелии есть предостережение для всех живущих на земле: «В чем застану, в том и сужу». «И так было во все времена, — говорит он. — Недаром в одной из старинных молитв, которые читаются верующими перед сном, есть недоуменный вопрос, обращенный к Богу: “Неужели это ложе станет моим гробом, и я не проснусь завтра утром?»»
На этой неделе начался отбор на конкурс управленцев «Лидеры России» — уже второй по счету. В прошлом сезоне победителями конкурса стали 103 человека. Из них двое стали губернаторами, трое — заместителями федеральных министров. На это раз принять участие в нем смогут граждане абсолютно любой страны. Только за первые сутки на участие в конкурсе было подано более 24 тысяч заявок. Цифры и факты о конкурсе в инфографике «Ленты.ру».
Годовалую Сашу спасет срочная операция на трахее
Российских раковых больных решили поделить на богатых и бедных. Что происходит?
Секс, каким мы его знаем, исчезнет. Может, это и к лучшему
Сегодня туберкулез — одна из десяти главных причин смертности. В прошлом году от него во всем мире умерли 1,7 миллиона человек. Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) поставила цель к 2035 году ликвидировать эту болезнь. Россия присоединилась к этой глобальной задаче. Президент Владимир Путин, выступая в Москве на глобальной конференции ВОЗ, подчеркнул, что «это входит в число государственных приоритетов».
Сейчас Россия — в числе стран-лидеров борьбы с туберкулезом. Ежегодно снижение смертности от этого недуга у нас составляет 15-17 процентов. По словам главы Минздрава Вероники Скворцовой, российское правительство начинает ряд серьезных преобразований по оказанию противотуберкулезной помощи населению. Одна из главных ставок делается на своевременную диагностику заболевания. С этого года вместо устаревшей пробы Манту у детей с 8 лет применяется Диаскинтест. Врачи говорят, что новый диагностический препарат — как снайперский выстрел. Позволяет находить даже дремлющую инфекцию.
Болезнь интеллигентов
В одном из филиалов московского центра борьбы с туберкулезом на стенде висит распечатанное письмо матери шестерых детей. Все семейство практически в полном составе лечилось здесь от туберкулеза. На тот момент старшему сыну исполнилось 22 года, младшему — всего месяц. Семья была вполне благополучная. Родители вели здоровый образ жизни: купание в проруби, сауна, закалка. Первым о своей болезни узнал старший сын. Причем случайно — проходил профосмотр перед устройством на работу. Мать сначала не поверила и долго отказывалась проверяться. Тем более что и симптомов ни у кого из домочадцев не было. Температура нормальная, кашель не беспокоил, аппетит обычный.
— Прививки, Манту мы никому никогда не делали, — пишет пациентка. — Справки покупали, подделывали для учреждений, чтобы только не колоть детей̆ «всякой гадостью», дабы не испортить их природный̆ иммунитет. Зато сейчас тубдиспансер — наш дом родной̆, а врачи — наши друзья, они спасли нас. В отличие от некоторых «друзей̆», которые отвернулись от нас, узнав, что мы «туберкулезники».
Позже оказалось, что источником заражения был родственник из деревни, гостивший у них какое-то время. Семья лечилась более года. И до сих пор состоит на учете в тубдиспансере. В своем письме эти родители просят остальных не совершать их ошибок: вовремя делать все прививки и проходить ежегодную диагностику. Это раньше считалось, что туберкулез — болезнь бедняков и маргиналов. Сегодня с ним столкнуться может каждый.
У Ольги М. туберкулез легких обнаружился случайно — при плановой диспансеризации. Флюорографию делать не хотела. Но участковый терапевт без снимка отказывалась давать направление к нужному специалисту.
— Для меня это было шоком, — говорит девушка. — Всегда считала, что туберкулезом болеют только заключенные. А я вся такая домашняя, белая и пушистая. Не пила, не курила. Да и особых проблем со здоровьем у меня не возникало, чувствовала себя отлично. Лишний вес у меня был, а я думала, что при туберкулезе первый признак — стремительная худоба. Возможно, заболела на работе. Я юрист, и ко мне на консультацию часто приходят люди с улицы. Медсправку у каждого ведь не спросишь.
История вопроса
Туберкулез — один из самых старых недугов, известных человечеству. На Руси болезнь называли чахоткой. Возбудители — Mycobacterium tuberculosis (МБТ), известные как палочки Коха, по фамилии немецкого ученого, который их открыл. Во времена СССР казалось, что болезнь практически побеждена. В 1918 году в Советском Союзе была создана противотуберкулезная служба. Действовала сеть специализированных диспансеров, санаториев. Была обеспечена всеобщая вакцинация БЦЖ, с 1952 года — ежегодная туберкулинодиагностика (пробы Манту). Контроль лечения достигался тем, что пациентов госпитализировали в стационар. В 1960 году вышло постановление Совета министров СССР, в соответствии с которым больные получили право на оплату 10 месяцев нетрудоспособности. В течение года (столько могло продлиться стационарное наблюдение) за пациентами должно было сохраняться рабочее место. Также пациенты получали право на дополнительную жилую площадь. И это дало свои результаты.
В 1991 году заболеваемость туберкулезом в стране не превышала 34 случаев на 100 тысяч граждан. В 1950-м этот показатель был почти в два раза больше. Однако после распада СССР в бывших советских республиках началась эпидемия этой инфекционной болезни. В России заболеваемость в 2000 году выросла в три раза — 90,7 случая на 100 тысяч. Причины разные. С одной стороны — проблемы в здравоохранении, недостаток финансирования и лекарств. С другой — социальная депрессия, приток мигрантов.
Эксперты утверждают, что наблюдается и связь роста заболеваемости с волнами экономических кризисов. В 2010 году туберкулез у безработных регистрировался в 22 раза чаще, чем у занятых. Палочкой Коха инфицированы 8 из 10 россиян к 18 годам. У большинства бактерии мирно дремлют. Но если человек переживает жизненные неурядицы и у него снижается иммунитет, микобактерия просыпается и атакует.
Сейчас общая заболеваемость в России падает. По сравнению с пиковым 2008 годом, количество выявленных за год случаев снизилось на 37,4 процента. Уменьшается и смертность: по данным Минздрава, на 15-17 процентов в год — быстрее, чем в других странах, где этот показатель составляет 2,2-6,5 процента.
Опыт регионов
Фтизиатры надеются, что одним из главных способов спасения от туберкулеза сегодня станет точная диагностика. Особенно у детей.
Последние 100 лет скрининг туберкулеза проводился с помощью пробы Манту. Препарат туберкулин вводился внутрикожно, а через несколько дней оценивалось уплотнение в месте инъекции. Но у врачей к Манту накопилось много претензий. Главная — туберкулиновая проба слишком часто ошибается и дает ложноположительный результат. Так, Манту будет положительная у тех, кому ранее была сделана прививка от туберкулеза, БЦЖ. А это практически все дети. Проба также реагирует на наличие аллергенов в организме: съел ребенок накануне апельсин или шоколадку — «пуговка» больше, чем нужно.
— Раньше всех детей с подозрительными реакциями Манту на всякий случай лечили, — говорит главный фтизиатр Приволжского федерального округа, завкафедрой фтизиатрии и пульмонологии Казанской государственной медицинской академии Равиль Валиев. — Им приходилось минимум три месяца принимать препараты. И чаще всего не один, а несколько. Все эти лекарства в определенной степени обладают побочными эффектами. Детей отрывали от семей. Для лечения и последующей реабилитации они по полгода жили в санаториях. Сами понимаете, какая психологическая травма была у ребенка. А потом появился Диаскинтест. В Татарстане мы начали его использовать с 2009 года. Он полностью исключил «двоякие» ситуации. Он позволяет обнаружить туберкулез на таких ранних стадиях, когда традиционные методы вообще его не видели.
В Ярославской области Диаскинтест в исследовательских целях также применяют с 2009 года. Врачи настояли, чтобы в регионе была возможность делать детям одновременно две пробы — и Манту, и Диаскинтест. Чтобы можно было понять особенности методов.
— Результаты нас ошеломили, — говорит главный детский фтизиатр Ярославской области Людмила Васильева.
В 2009-2015 годах в регионе был выявлен 51 случай туберкулеза у ребят 5-6 лет. При этом Манту выглядела подозрительной только у 42 человек. Среди детей 7-11 лет обнаружено 93 случая туберкулеза. Реакция Манту вызывала сомнение у 19. В группе подростков 12-14 лет оказалось 62 больных. По пробе Манту требовали дообследования только 9 человек.
— Через несколько лет у этих повзрослевших детей, у которых вовремя не нашли болезнь, был бы уже совсем другой туберкулез с массивным поражением, — рисует мрачную картину Васильева. — И, возможно, они бы стали источником заражения для кого-то еще. Один нелеченый туберкулезный больной способен заразить 10-15 человек. Сейчас мы проанализировали ситуацию со взрослым туберкулезом в регионе. Он снижается в эти два года благодаря тому, что мы точечно и вовремя вылечили всех детей.
Людмила Васильева утверждает, что с экономической точки зрения новая система себя также оправдала.
— Мы специально подсчитали, что Диаскинтест ежегодно экономил Ярославской области 25 миллионов рублей, которые раньше тратились на дообследование здоровых детей после оценки результатов Манту, — добавляет врач. — И, как ни странно, я считаю, что в дальнейшем прицельная диагностика поможет победить супербактерии. У фтизиатров есть мнение, что благодаря ложноположительной реакции Манту назначалось огромное количество препаратов детям, которые в них не нуждались. Это также способствовало появлению устойчивых форм туберкулеза.
Ненужные споры
В этом году приказом Минздрава скрининг Диаскинтестом начал внедряться для всех детей старше 8 лет. Это спровоцировало выход серии публикаций в прессе и интернете о том, зачем убирать пробу Манту: хоть у нее и много недостатков, зато все к ней привыкли. Сторонники применения туберкулина говорили, что внедрение новой диагностики может привести к эпидемии чахотки. А эксперты, критиковавшие новый порядок диагностики, якобы по этой причине лишились своих постов. В частности, Константин Пучков, ныне главный врач Областной туберкулезной больницы города Выборга. Но он, в свою очередь, заверяет, что его уход из Московского научно-практического центра борьбы с туберкулезом связан с масштабной реорганизацией учреждения и сокращением его должности. Пучков несколько лет вместе с коллегами исследовал эффективность Диаскинтеста. В его результативности он не сомневается. Единственное, за что опасается, — как новый скрининг переживет внедрение в массовую поликлинику.
— Этот диагностический препарат использовался нами в специализированных туберкулезных диспансерах подготовленными специалистами, — пояснил он. — Там было высокое качество.
В то же время профессор Маргарита Шилова, член научного совета НИИ Фтизиопульмонологии ПМГМУ имени И.М. Сеченова, критикуя Диаскинтест, апеллирует к данным 2015 года о росте заболеваемости детей в 64 регионах страны на фоне внедрения в практику Диаскинтеста. Но, согласно официальной статистике Центрального научно-исследовательского института организации и информатизации здравоохранения Минздрава, увеличение наблюдалось лишь в 22 регионах, где новая диагностика тогда еще не применялась в качестве скрининга. Редакции не удалось связаться с Шиловой, но мы смогли поговорить с ее старшей коллегой из Сеченовки.
— Это совершенно необоснованные заявления, — не согласна Анастасия Самойлова, заместитель директора по науке НИИ фтизиопульмонологии Первого МГМУ имени И.М. Сеченова. — Диаскинтест — шаг вперед по сравнению с Манту. И это не голословно. Российскую разработку заметили в мире. К нам уже обращаются представители многих стран с предложением о сотрудничестве.
Заведующий кафедрой фтизиатрии и пульмонологии Уральской медицинской академии Юрий Чугаев с коллегами согласен. Он также считает, что проба Манту устарела.
— Для бесплатных плановых проб используют два препарата: туберкулин (открыт в конце XIX века) и аллерген туберкулезный рекомбинантный (Диаскинтест), открытый в первом десятилетии XXI века. Недостаток туберкулина как диагностикума — его низкая специфичность. Я считаю переход на новый метод выявления туберкулеза у детей и подростков от 8 до 17 лет правильным, — подчеркнул основатель российской научной школы детской фтизиатрии. Профессор Чугаев также добавил, что одно из неоценимых преимуществ Диаскинтеста — это его способность найти даже скрытую инфекцию. Проба Манту не видела латентный туберкулез, который впоследствии переходил в опасную открытую стадию.
«Начальник брал ее на совещания, но относился как к вещи»
Кадр: фильм «Джой»
За прошедший месяц в России прогремело несколько скандалов с участием женщин на ведущих постах в органах государственной власти. Все они закончились показательными увольнениями: свердловскую руководительницу регионального департамента молодежной политики лишили должности за высказывание о ненужности молодежи, министра занятости, труда и миграции Саратовской области отстранили от работы после скандального заявления о прожиточном минимуме, а чиновница из аппарата правительства России былa уволена за раскрытие служебной переписки. О том, как эта тенденция демонстрирует не только ситуационные проблемы, но и гендерные стереотипы, «Ленте.ру» рассказала соавтор исследования о роли женщин во властных структурах, старший преподаватель кафедры государственной и муниципальной службы факультета социальных наук НИУ ВШЭ Валерия Уткина.
В материале вашего исследования женщины названы «работниками второго сорта». Почему?
Это цитата одной респонденток, которая слышала подобное в свой адрес. Есть претенденты первого уровня принятия решения, а есть второго. «Работникам второго сорта» нужно в два раз больше трудиться, чтобы выйти на уровень первого эшелона из-за системы стереотипности. Было проведено много исследований: женщине, чтобы продвинуться вверх по карьерной лестнице, надо работать в два, а то и в три раза больше.
Связано ли это с тем явлением, о котором недавно упомянула глава Центрального банкаЭльвира Набиуллина, призвав россиянок участвовать активнее в борьбе с гендерным «стеклянным потолком», и, если да, то что это за «потолок»?
«Стеклянный потолок» — это невидимые ограничения как в коммерческих компаниях, так и в органах власти, которые мешают достичь управленческих должностей. Ограничения могут быть не только по гендерному, но и по расовому и другим признакам. Этот потолок действительно есть. Если взять в качестве примера госсектор, то, по официальным данным, женщин в нем более 70 процентов, однако очень хорошо видна так называемая «гендерная пирамида»: максимальное количество женщин сосредоточено на младших и средних должностях, в то время как на высших большинство мест занимают мужчины. Формально придраться не к чему: женщины есть? Есть. Но по факту это дискриминация.
В реальности выглядит так: мужчина и женщина — замначальники какого-то отдела. Они одинакового возраста, с идентичным образованием, возможно, бывшие однокурсники. Но как только объявляется конкурс на должность начальника подразделения, исследователи указывают, что у мужчины по умолчанию шансов занять эту должность больше. Даже если по каким-то профессиональным качествам он уступает претендентке. То есть женщина идет вверх по карьерной лестнице и в какой-то момент упирается в «стеклянный потолок».
То есть ваше внимание исследовательницы привлек именно феномен «стеклянного потолка» как ограничения для женщин?
Отчасти. Мне всегда была интересна совокупность тех сложностей, с которой сталкиваются женщины при построении карьеры. Помимо «стеклянного потолка» есть и другие трудности: негативные стереотипы о том, что женщина более эмоциональна, что она больше устает или что она не склонна к аналитической работе. Современные исследования говорят: это пережитки прошлого, стереотипы, искусственные конструкты, но все же сегодня многие люди по-прежнему ими руководствуются.
В 2016 году мы сами вместе с Ольгой Исуповой, которая всегда больше занималась репродуктивным поведением, проблемой баланса семьи и работы, собрали 32 глубинных интервью с женщинами от 25 до 35 лет, работающими на госслужбе. В этом интервью все сошлось воедино: моя учеба на факультете государственного и муниципального управления в Московском государственном университете имени М.В. Ломоносова, опыт работы на службе и нынешний в департаменте государственного и муниципального управления НИУ ВШЭ, а также собственный научный интерес к гендерной проблематике.
Интересно, что, когда спрашиваешь женщину, сталкивалась ли она со «стеклянным потолком», она говорит «нет», поэтому мы спрашиваем иначе: как проходит работа, как происходит повышение, с какими сложностями связано карьерное продвижение. Получаемые данные кодируем, а коды анализируем. Например, если женщина не может долго получить повышение — ее карьерное развитие задерживают, для нас это код — «стеклянный потолок».
Ответы на некоторые вопросы мы продолжаем интерпретировать до сих пор. Часть из них связана с домогательствами. Если в отечественной социологической литературе есть публикации с попытками рефлексии по этому вопросу, то в госуправлении создается ощущение, что этой проблемы просто нет. Хотя, безусловно, такие кейсы встречаются. Госслужба — это закрытая система. И во многом сохраняет пережитки прошлой системы — культуры, которая не нацелена на придание гласности какой-либо ситуации. Она не только связана с патриархатом, но и с тем укладом, который был в советский период, когда не выносить сор из избы было жизненной необходимостью.
Насколько остро в России стоит проблема домогательств в госструктурах? И как именно она решается?
Многие респондентки признавались, что кто-то мог на них не так посмотреть, какую-то шуточку отмочить. В ответ на фразу, что в США за такое бы уже посадили, обидчик мог отшутиться и хлопнуть по попке. И все — тупик. «Не нравится — увольняйся». Сейчас в нашей стране беспрецедентное количество чиновников — это целая армия людей, которая живет по своим законам, своему внутреннему порядку. Продолжая наше исследование в Израиле, Финляндии — в странах с архетипом разных укладов, мы сравниваем результаты и видим, что в нашей стране нет институционального решения проблемы. Кейс со Слуцким, чьи действия думская комиссия по этике не признала наказуемыми, ярко это показал. Зачастую случай с домогательствами, с гендерной дискриминацией у нас вовсе не идентифицируется как проблема.
Вы можете перечислить стереотипы, которые чаще всего мешают женщинам строить карьеру?
Один из классических — «устроитесь на работу, нарожаете детей, будете сидеть в декрете, а работать в подразделении будет некому». В госорганах сложности с наймом на декретную ставку: на краткосрочный договор не хотят идти. Человека надо вводить в курс дела, но пока это сделаешь, контракт уже закончится. Оставшиеся сотрудники берут на себя дополнительную нагрузку. Порой из пяти человек работают лишь три, что никого не устраивает. Поэтому неоднократно респондентки сообщали о необходимости лукавить при устройстве на работу, отвечая на вопросы, есть ли молодой человек, планируете ли замуж и собираетесь ли заводить детей.
Случалось, что респонденток оценивали не по профессиональным качествам, а через призму «красивый — хорошо, некрасивый — плохо». Одна женщина, идеальная по всем канонам современной моды, с шикарным образованием и физико-математическим классом в бэкграунде, была заместительницей подразделения. Начальник всегда брал ее на совещания, но относился к ней, скорее, как к вещи: ему было приятно, что рядом с ним сидит красавица и говорит какие-то умные слова. Она также рассказывала про моменты, когда ей приходилось самой идти в другой отдел, где она за улыбку получала подпись на документ, который ее коллеги ранее не могли продвинуть. Все это имеет отдаленное отношение к уровню профессионализма — впоследствии женщина уволилась.
Свердловскую чиновницу Ольгу Глацкихуволили после высказывания о том, что «государство вас не просило рожать». В то же время глава администрации в Ивановской области Алексей Предтеченский отделался лишь извинениями за то, что на жалобу матери-одиночки, получившей квартиру без сантехники, ответил еще грубее: «Вы какого хера рожаете детей-то?» Создается впечатление, что у нас женщин проще отчитать и уволить. Это также связано с патриархатом?
Да, грубое высказывание мужчины простительно в рамках нашей патриархальной системы. Например, до сих пор можно услышать слово «бабы» по отношению к женщинам. Это же пережиток прошлого, пещерный уровень, тем не менее он существует. Часто рассуждают так: мужчина сказал что-то грубое — бывает, извинился же!
Но неужели сами мужчины не испытывают трудности из-за стереотипов?
Почему же. Как и для женщин, для мужчин имеет значение представительная внешность, физические показатели: рост, возраст, вес. Но основная проблема — эйджизм, дискриминация по возрасту. В госорганах есть тенденция на запрос молодых и энергичных специалистов: XXI век, цифровая экономика. Однако сотрудники среднего и старшего возраста имеют больше возможностей для карьерного продвижения.
Но все-таки женщины от стереотипов страдают больше: у мужчин они более поверхностные, а у женщин есть стереотипы про ее работу, про ее профессиональные качества. Никто не будет проверять, действительно она эмоциональная или нет — она по умолчанию считается эмоциональной. Подобные стереотипы прижились, они вросли в корпоративную культуру.
В редких исключениях стереотипы могут влиять положительно. Так, в госорганах есть запрос на соглашательную позицию: принято считать, что женщина более сговорчива и она находится в подчинительном положении. Когда требуется «ручной сотрудник», женщина может быть крайне полезна. Однако чаще стереотипы приводят к самоисключению. На вопрос о карьерных ожиданиях многие женщины отвечали, что не против быть заместителями директора департамента. На работе серьезные карьерные ожидания «схлопываются» из-за ограничивающей женщин организационной культуры. Мол, ты молодая и неопытная — тебе сложные проекты ни к чему. В такие представления начинают верить и отказываются принимать участие в конкурсе на повышение.
Как женщины решают эту проблему? Стремятся ли, например, походить на мужчин в работе?
Карьерно ориентированные женщины — безусловно. Классический пример — Хиллари Клинтон, которая во время президентской кампании поменяла стиль: она стала носить мужской костюм, брюки, хотя всегда до этого отдавала предпочтение юбкам. Или Маргарет Тэтчер, которая, готовясь стать премьер-министром, училась с инструктором по технике речи делать свой голос ниже. Она пыталась мимикрировать под мужской стиль, чтобы голос был глубокий, так как это придает слушателям некую уверенность в том, что ты говоришь что-то серьезное. Вы представляете, к каким вещам надо прибегать!
Зачем они это делают?
Они делают это, чтобы преодолеть по отношению к себе некий барьер восприятия себя через гендерную специфику, нежели через профессиональные качества. Однако надо признать, что отношение руководства к российским женщинам стало лучше, чем лет пять назад, когда в госорганах могли откровенно сказать, чтобы девочек на практику от университета не присылали, потому что, по мнению работодателей, те непременно сразу после трудоустройства (в случае положительных результатов практики) уйдут в декрет. Сейчас такого становится меньше — больше ориентация на профессионализм. Иногда даже отдельно говорят прислать девочек, потому что они эффективны по результатам. Это положительный тренд.
А какой должна быть женщина, чтобы получить руководящую должность?
Сильной женщиной с «мужским» поведением. Без эмоций. Сухой, спокойной, очень четкой, работающей в три раза больше остальных. Она должна быть «замужем за работой». Я эту фразу услышала от одной успешной женщины.
«Мужской» и «женский» стиль работы действительно существуют? Чем они отличаются?
Это типология, основанная на стереотипах: «женский» тип предполагает больше эмоционального включения, эмпатию, а руководитель-мужчина руководствуется сухими фактами, исключительно результатом и в меньшей степени готов входить в положение.
Есть данные, что в корпоративном секторе компании, которыми руководят женщины, чаще всего более результативны по оценке эффективности своей деятельности. Несмотря на это, существует понятие glass cliff (дословно в переводе с английского «стеклянная скала») — это ситуация, когда женщине предлагают руководить организацией, находящейся на грани фола, чтобы потом легче было объяснить причину банкротства компании тем, что женщина взялась за дело. Хотя, если смотреть по показателям, ее вины нет: компания в любом случае шла к краху.
В вашем исследовании также говорится о тактике «серого кардинала».
Да, бывают случаи, когда женщина является вторым или даже третьим человеком в организации, например, секретарем какой-то комиссии, и при этом на ней сосредоточена вся работа: она владеет всей информацией по работе этой комиссии, находится на связи со всеми ее членами. Если она заболеет или поменяет работу, то комиссия на определенное время будет парализована. В этом и заключается тактика «серого кардинала»: женщина осознанно или иногда бессознательно замыкает на себе все процессы и опосредованно, а порой напрямую влияет на принятие решений. Некоторых это удовлетворяет: они отказываются бороться за должность начальника, потому что и так считают себя самыми главными. Это одна из стратегий выстраивания карьеры.
Некоторые женщины стремятся стать признанными экспертами в своей сфере — это тоже вариант развития событий. Погоня не за звездочками, а интерес к работе, проектам, попытка найти уникальные решения с помощью своего наработанного опыта, знаний и компетенций.
Правда ли, что есть тенденция к феминизации руководящих постов в органах власти?
Процесс проходит очень медленно — о тенденции пока говорить нельзя. На Западе ситуация другая, но сравнивать некорректно: отношение к женщинам и их правам иное. Наши женщины в другое время и при других обстоятельствах — это принципиальный момент — получили свои права. В Великобритании, например, женщины исторически боролись за получение прав: выходили на улицу, отстаивали право ходить в университет, а у нас все получили одним махом после Октябрьской революции, поэтому осознать, что есть, а чего нет, мы до конца толком и не можем.
Однако очень часто можно услышать, что Россия занимает ведущее место в мире по числу женщин во власти. Это не соответствует реальности?
По количеству занимает, а по уровню власти? Женщин много, однако едва ли они обладают реальной властью. Например, есть страны, в которых женщина является министром обороны. У нас это возможно? В обозримом будущем, боюсь, что нет, потому как у нас эта система очень гендеризированна: сохраняется установка, что защитой и обороной может заниматься только мужчина.
Женщины в госорганах есть, но большинство из них не ставят актуальные для женщин вопросы в повестку дня. Да, есть Оксана Пушкина, которая предпринимает попытки обсуждать проблему насилия, домогательств. Наконец-то приняли Национальную стратегию действий в интересах женщин на 2017–2022 годы, но этого всего мало. У нас в стране по-прежнему не принят закон о гендерном равенстве.
Насколько для этого равенства важен вопрос отображения роли женщины как лидера в русском языке? То есть важно ли употребление феминитивов для обозначения женских статусных профессий?
Важно, потому что генерал есть, ректор есть, а генеральша и ректорша — это жены генералов и ректоров. Начинаешь использовать слово «авторка» — оно звучит неестественно и непривычно для нашего уха, «авторша» — опять-таки «жена автора». В немецком языке такой вопрос не стоит: по суффиксу сразу понятно, где Kanzler, а где Kanzlerin, но в русском языке не хватает феминитивов.
А еще начинается: я прошу называть меня поэтом, а не поэтессой писала Марина Цветаева, а Мария Захарова в недавнем интервью просила называть ее «чиновник», а не «чиновница». От слова «дипломат» я точно не знаю, как сделать корректно женский род. Вот Мария Захарова — она не чиновник и не чиновница, она дипломатка. Если бы она про себя так сказала, заявив, что считает это нормальным, не унизительным и не уничижительным, то обращение, может быть, постепенно прижилось. Но такого пока нет.
Какими мотивами вообще руководствуются женщины, когда идут работать в госорганы?
Некоторые идут на госслужбу, потому что хотят быть в центре событий, помогать стране, изменить жизнь к лучшему или самореализоваться. Другие идут по стопам родителей, причем они сталкиваются с латентным патриархатом, так как зачастую именно мужчина в семье, будь то папа, дядя или дедушка, принимает решение о том, что девушке нужно делать карьеру в госорганах.
Стоит ли перед ними выбор: карьера или семья?
Печально, что да. Одновременно развиваться на работе и быть полноценной матерью, что предполагает «двойную занятость», неоплачиваемый домашний труд, заботу о близких (причем не только о муже и детях, но еще и о старшем поколении) невозможно: это все в большинстве случаев блокирует возможность построения карьеры.
В развитых странах, чтобы необходимость принять такое решение не возникала, строят ясли, детские сады продленного дня и другие учреждения, предназначенные для массового, общедоступного решения проблемы занятости родителей. У нас же для того, чтобы забирать ребенка в девять вечера после ненормированного рабочего дня, надо доплачивать фантастическую сумму в частном детском садике. Например, в федеральном законе «О государственной гражданской службе» ненормированный служебный день устанавливается для гражданских служащих, замещающих высшие и главные должности гражданской службы. Это такая прописанная в законодательстве дискриминационная позиция. Она даже никого не смущает.
Звучат заявления, что нужно изменить демографическую ситуацию, сделать так, чтобы женщины больше рожали, но едва ли для этого что-то серьезно предпринимается. Материнский капитал на второго ребенка — это капля в море, которая проблему не решает. Хорошо, если в регионах он позволит немного расширить жилищные условия, но жить на что? Как совмещать с работой?
И как же?
Выход один: family-friendly политика (то есть дружелюбная к сотрудникам с семейными обязанностями). Нужно менять кадровые стратегии, прорабатывать изменения в законодательстве, вводить новые практики. Иначе этот выбор не исчезнет, а женщина так и будет оставаться или на периферии карьерной траектории, или без возможности организовать свою личную жизнь.
Несколько месяцев назад депутат Астраханской областной Думы Елена Шеина дважды приходила на заседания комитета с двухмесячным младенцем на руках. На предложение нанять няню женщина ответила отказом. Ее поведение, по словам мужа, в грубой форме признали в Думе недопустимым. Что вы можете сказать об этой ситуации?
Ситуация крайне неприятная по отношению к Елене Шеиной. В Новой Зеландии на заседании Генеральной Ассамблеи ООН тоже произошел подобный случай, но там грубить женщине не стали. Новая Зеландия считается первой страной мира, где женщины получили права, там процесс с принятием развивается спокойно и равномерно. У нас критика была вполне ожидаема: произошедшее в России — это нонсенс, слишком непривычно для людей.
Если подумать, вся история изначально писалась мужчинами про мужчин и для мужчин. Подобное можно сказать и про госсектор: он тоже был организован мужчинами для мужчин. Даже здания для госорганов строились для мужчин: например, курительная комната предусмотрена, а комната матери и ребенка, чтобы работающие женщины могли делать законный перерыв на кормление, — нет. Так что перестройка потребуется всесторонняя, начиная от законодательства и заканчивая перепланировкой зданий.
Получается, высокие посты в органах власти в России пока не для женщин?
Нет, до тех пор, пока некоторые должности, кабинеты и даже целая система не приведены в соответствие с основным законом (в котором прописано гендерное равенство) и актуальными трендами современности. Я убеждена, что XXI век — это век женщин. Уровень многозадачности, эмпатии, вовлеченности и стрессоустойчивости любой, самой обычной женщины восхищает. Часто в повседневности женщины совершают ежедневный и совершенно закрытый от глаз подвиг (в том числе связанный с двойной нагрузкой). Хотя хотелось бы без него: у кого есть свободное время, тот и помыл посуду, кто лучше справляется с работой, того и повысили. Но пока не совсем так. А над вопросом соответствия стоит еще подумать: кто и до чего не дотягивает? Женщина до должности, или наоборот?
*** Обратная связь с отделом «Общество»: Если вы стали свидетелем важного события, у вас есть новость, вопросы или идея для материала, напишите на этот адрес: russia@lenta-co.ru