В ночь на понедельник, 5 декабря, Гейдар Джемаль — российский философ и исламовед. С 1990-х годов он бессменно возглавлял Исламский комитет России, который в течение всего этого времени занимается улучшением имиджа ислама и борьбой со стереотипами в представлении о мусульманах. Впрочем, порой Джемаль весьма резко высказывался по политическим и религиозным вопросам, чем, по мнению оппонентов, лишь укреплял стереотипы, с которыми боролся. В 2012 году против него уголовное дело о разжигании розни и ненависти. Современники расходятся в оценке его личности: одни называют Джемаля гуру и учителем, другие — исламистом и безумцем. «Лента.ру» собрала наиболее острые цитаты современного исламского философа.
Что называют исламизмом? Дело в том, что существует масса несправедливости, масса извращений со стороны административной системы, со стороны социальной организации, которые вызывают протест, в том числе иной раз и силовой. Что, конечно же, превращается в совершенно истерический оклик со стороны этих самых власть предержащих. Они очень не любят, когда на их произвол отвечают силовым протестом. Они начинают все это превращать в ярлыки терроризма и так далее. Но в действительности существует рост силового противостояния низов и верхов. Да, ислам в этом плане на передней линии. Но опять-таки повторю: слово терроризм — это из чисто пропагандистского арсенала спецслужб.
Я бы вообще выкинул понятие из обихода, поскольку оно введено пресс-службами Запада. А сегодня мы видим, что под этим прикрытием Соединенные Штаты ведут открытую войну против гражданского населения половины мира, против народов. И если уничтожили на сегодняшний день в независимом суверенном Пакистане 4700 гражданских лиц, в том числе детей и женщин, где терроризм? О каком терроризме мы говорим? Идет война, понимаете?
[организация запрещена в России — прим. «Ленты.ру»] — это новое явление, которое стало первым шагом в ранее не опробованном направлении. Это феномен политического джихада, тогда как раньше джихад носил теологический характер… Процессы в исламском мире происходят без чьих-то «указок». Цель «Исламского государства» — воссоздание Ирака как единого государства и субъекта, они ставят чисто конкретные цели. Кроме того, организация бросает вызов глобальной мировой системе. Судьба «Исламского государства» пока неясна. Я думаю, это первый опыт в таком направлении.
был в чистом виде ликвидацией большевизма и возвратом к царской империи. Понимание сталинизма открывается через ясное представление о том, кто такие Романовы и зачем они были нужны Западу. Романовы были «смотрящими», прежде всего от Британской империи, на огромных просторах «ледяной пустыни», по которой бродил «лихой человек с топором». Романовская, а по сути — объединенная германская династия, опираясь на прямое рабовладение и коррупцию, осуществляла жандармские функции в интересах тогдашней, еще относительно слабой системы, штаб которой формировался в Лондоне.
В том, что говорит , вообще много изъянов, прежде всего потому, что бен Ладен — это человек, выпестованный, как это хорошо известно, США, американской военной и пропагандистской машиной, которая сделала очень много для того, чтобы превратить его в лидера или квазилидера — символ исламского мира. Во-первых, не все мусульмане с этим согласны. Прежде всего потому, что бен Ладен сомнителен более чем с одной точки зрения. Бен Ладен не является идеологической фигурой.
Удары во Франции не вслепую, не так просто, а были адресованы трем символическим целям. Это рестораны, концертный холл Bataclan и стадион StadedeFrance — то есть еда, развлечения и спорт, три кита современного либерального общества — общества досуга. Это совершенно силлабическая акция. Еще более усиливает этот символический ряд то обстоятельство, что на стадионе во время теракта присутствовал президент Франции Франсуа Олланд. Таким образом продемонстрирована возможность дотянуться до «верхушки», до европейской элиты, которая обыкновенно считала себя неуязвимой.
Проигравшая Хиллари Клинтон собой универсальный аспект мирового либерализма. Она теснейшим образом связана с наднациональной бюрократией. (…) Хиллари Клинтон представляет в США как раз эту многомерную и сложную сетевую структуру, в то время как Дональд Трамп — это чистейшей воды национал-либерал, соответствующий такому формату даже в деталях собственной биографии.
— это фигура, которая будет играть объективно в интересах традиционалистского клуба. Не потому, что он к нему принадлежит каким-то боком, а потому, что он преследует собственные персональные амбиции. Трамп хочет быть Цезарем, диктатором Соединенных Штатов, ему абсолютно наплевать на историческую дихотомию американского истеблишмента. Своими корнями, своей, как говорили в 30-е годы, психоидеологией он принадлежит социальной макрогруппе «белой швали». Это люмпены с комплексом мачо и большим ресентиментом относительно мира. Такой подход у политика принято называть популизмом. Цезарь был популистом, но, в отличие от Трампа, не был частью римского люмпениата.
В современном либеральном и мировосприятии существует расхожее убеждение, что идеализацию этого физиологического состояния женскому полу навязали мужчины из извращенно-собственнических побуждений. Действительность может оказаться совершенно противоположной.
Превращение девушки в женщину подобно обезвреживанию бомбы или снятию энергетического потенциала. Девственность, символически выраженная в этой анатомической детали — девственной плеве, конвертируется в ребенка, который, по сути дела, является трансформированной и отчужденной первоначальной энергетикой. Насколько девушка фетишизировала свою огненную чистоту, настолько же, став женщиной, она фетишизирует ребенка, в котором видит свое превращенное девство. Ребенок становится воплощением того комплекса потери и всех связанных с этим комплексом страхов, которые возникают в момент утраты девственности. Присущая девушке тайная агрессия трансформируется у женщины в явную заботу о безопасности. Но самое главное, что происходит с этим физиологическим превращением: подобно тому, как это совершается при рождении космоса, для матери возникает время.
