19 декабря исполнился ровно год с тех пор, как бывший глава города Нижнего Новгорода, заместитель председателя законодательного собрания области Олег Сорокин находится под стражей. Чиновник обвиняется в получении взятки в особо крупном размере и похищении человека. Корреспондент «Ленты.ру» побывал на очередном заседании скандального судебного процесса.

«Второе покушение»

1 декабря 2003 года на автодороге Нижний Новгород — Касимов автомобиль бывшего мэра Нижнего Новгорода Олега Сорокина был расстрелян неизвестными. По данным следствия, политик получил три пулевых ранения и перенес несколько операций. Организаторами нападения суд признал вице-спикера законодательного собрания Нижегородской области Михаила Дикина и его брата подполковника милиции Александра Дикина. Следствие вышло на организаторов в результате оперативного эксперимента в котором принимал участие сам Олег Сорокин, который предоставил милиционерам свой Mercedes по официальному запросу в рамках расследования покушения на свою жизнь.

Оперативники решили оказать психологическое давление на некоего Александра Новоселова, который знал организаторов покушения и поэтому привлекли к эксперименту будущего политика. В ходе него несколько сотрудников тогда ещё милиции, один из которых сейчас также является фигурантом этого уголовного дела, в гражданской одежде и на автомобиле Сорокина, который был им представлен по официальному запросу со стороны руководства ГУВД Нижегородской области, вывезли свидетеля по делу о покушении на него в лес, где получили от свидетеля необходимую информацию. При этом из видео, зафиксировавшего ход оперативно-разыскного мероприятия, следует, что показания получены без принуждения и применения насилия.

Адвокаты Олега Сорокина не устают повторять, что Европейский суд по правам человека, присудивший позже Александру Новоселову компенсацию за моральный ущерб, не ставил под сомнение факт проведения в отношении Новоселова именно оперативного эксперимента (хотя сам эксперимент назвал незаконным), то есть исходя из этого решения ни о каком похищении речи идти не может. Более того, многократные обращения Новоселова в прокуратуру в течение тринадцати лет оставались без ответа. И вот теперь Олег Сорокин из потерпевшего превратился в обвиняемого. Однако эта удивительная метаморфоза случилась с бывшим главой города не сразу. Поводом для его ареста год назад послужило другое не менее удивительное дело.

«Мое виденье дела — поступил заказ посадить Сорокина. Я год назад, 28 декабря, рассказал в суде, что это второе покушение на Сорокина. В первом покушении был использован автомат Калашникова с патронами, и в Сорокина полетели пули. Во втором покушении на Сорокина использовали следственный аппарат, — уверен адвокат бывшего мэра Сергей Лебедев. — И вместо пуль использовали подмену понятий. То есть привычные нам вещи, которые мы привыкли называть одними словами, назвали совершенно противоположными. В математике это называется "подгонка решения под ответ"».

Превращение коммерческого подкупа во взятку

В материалах многих СМИ обычно говорится, что поводом для ареста Олега Сорокина и нынешнего судебного процесса над ним послужила взятка. Но это не совсем так. Конструкция обвинения строится на том, что представители фирмы «Вектрон» господа Беспалов и Хан завели знакомство с неким Мансуром Садековым, знавшим в свою очередь главу города Сорокина. Между Садековым и представителями «Вектрона» велись переговоры о том, что «Вектрон» мог бы отозвать свою жалобу на проведение конкурса по земельному участку под строительство в 453 гектара, который выиграла якобы аффилированная с Сорокиным компания «Инградстрой». Цена вопроса — 30 миллионов рублей, что по тогдашнему курсу составляло один миллион долларов США.

При этом адвокаты Олега Сорокина настаивают на том, что у него никакой необходимости в том, чтобы «Вектрон» не оспаривал конкурс не было. Компания «Инградстрой» никакого отношения к Сорокину не имела. А сама же фирма «Вектрон» участия в вышеуказанных торгах никогда не принимала, заявок на участие не подавала, активов не имела и никакой деятельности, кроме подачи формальных жалоб, не вела, а в 2017 году была вообще ликвидирована налоговой службой как недействующая организация.

«Олегу Сорокину предъявили абсолютно абсурдное по своей сути обвинение в получении взятки в виде услуги имущественного характера. Под услугой следствие понимало другое преступление, которое совершил Мансур Садеков, за которое тот был осужден и признан виновным в октябре 2014 года, — утверждает адвокат Сергей Лебедев. — То есть суд постановил, что Садеков попытался совершить коммерческий подкуп. За это он был осужден — и в этом деле была поставлена точка. При этом в приговоре было прямо указано, что Сорокин о преступных действиях Садекова осведомлен не был. Спустя три года действия, которые совершил Садеков, были объявлены взяткой. Причем взяткой уже оконченной. Первый очевиднейший абсурд ситуации, на мой взгляд, что Садеков был осужден за покушение на коммерческий подкуп, то есть это преступление не было оконченным. Если включить формальную логику, то получается, что, если рассматривать его действие как услугу, то он ее еще не оказал. То есть он еще коммерческий подкуп не осуществил. Таким образом, если встать на позицию следствия, то и услугу, если это считать услугой, он не оказал, а только собирался ее оказать. Но Сорокина обвинили в том, что услуга была оказана. Вот это первый логический провал в суждениях следствия».

Мотивы Садекова и «Вектрона»

По мнению адвоката Сергея Лебедева, Мансур Садеков — человек малообразованный, никакого специального образования не получал. Но после того как убили его брата, а тот был видным предпринимателем в Нижнем Новгороде, Мансур стал обладателем целой империи, в которую в частности входила сеть заправок. «Сами по себе деньги, конечно, дают определенный вес в обществе, но ему хотелось еще позиционировать себя как успешного предпринимателя, как человека, который имеет какой-то собственный вес в социуме», — утверждает Сергей Лебедев. Мансур Садеков хотел услужить Сорокину, чтобы тот его потом отблагодарил, «потому что так принято». То есть Садеков взял на вооружение метод Бориса Березовского, весьма распространенный в те годы, который «решал» проблемы политиков, а потом требовал за это какие-либо услуги.
Мансур Садеков, по версии адвокатов Олега Сорокина, попал в поле зрения «Векторна». «И его фактически спровоцировали на эти действия, внушили ему, что представитель "Вектрона" Евгений Хан может оказывать какое-то влияние на антимонопольную службу, может каким-то образом своими действиями прекратить это искусственное разбирательство по поводу законности аукциона, — говорит Сергей Лебедев. — И Садеков наивно в это поверил и решил, что, пообещав им денег, он может каким-то образом устранить мэра из конфликта. Я подозреваю, что Садеков к тому времени продал все свои заправки и, есть такая версия, сам хотел пристроить свои деньги в проект по застройке 14 земельных участков. А потом, когда его задержали, его склонили к даче показаний, что это якобы выгодно Сорокину».

«А "Вектрон" являлся искусственно созданным, залегендированным сообществом, целью которого было организовать конфликт с властями города Нижнего Новгорода, — продолжает настаивать Сергей Лебедев. — И в этом конфликте они хотели спровоцировать кого-либо из чиновников Нижегородской области на совершение действий, которые можно было бы объявить противоправными. Иными словами — с целью искусственного создания доказательств должностного преступления они вели и записывали разные разговоры».

Сергей Лебедев утверждает, что «Евгений Хан сообщал о себе ложную информацию, что он крупный предприниматель, оперирует большими денежными суммами, исчисляемые миллиардами, представляет крупных инвесторов, что у него дружеские отношения с руководителем Федеральной антимонопольной службы Артемьевым, что они играют в теннис, чтобы продемонстрировать свое определенное влияние». И таким образом он ввел Садекова в заблуждение, а потом, по версии адвоката, сотрудники правоохранительных органов уговорили его признаться, оговорить Сорокина, что он и сделал для того, чтобы выйти на свободу.

Маснур Садеков в ходе следствия несколько раз менял показания. Сначала он обвинял в противоправных действиях не только Сорокина, а еще других должностных лиц из правительства Нижегородской области. Затем сосредоточился на одном Сорокине, потом в конце концов не предоставив этим показаниям никаких подтверждений, Садеков изменил свои показания и стал утверждать, что Олег Сорокин вообще был не в курсе, что «у меня сложилось ошибочное представление, что Сорокин в этом как-то заинтересован».

Что касается встреч Олега Сорокина с Евгением Ханом, то Сергей Лебедев приводит данные записи разговора, фигурирующей в суде и сделанной в Каннах, где мэр призывает Хана вкладывать деньги в экономику города и больше никаких других разговоров у политика с этим предпринимателем не было. Сергей Лебедев заканчивает беседу, обращая внимание на то, что, согласно судебной практике, предметом взятки может быть только услуга, поддающаяся рыночной оценке, и напоминает, что деньги от Мансура Садекова представителям «Вектрона» так и не были переданы. Так что оснований для обвинений Олега Соркина в получении взятки просто не существует. «Сейчас понятно, что это была провокация. Уже изучив материалы дела, там есть много документов, написанных на имя генерала Сугробова, который сейчас сидит. То есть методы, используемые компанией "Вектрон" очень похожи на сугробовские», — завершает мысль Сергей Лебедев.

В Калужском областном суде 19 декабря должны огласить приговор по одному из самых громких дел последнего времени: трех врачей обвиняют в убийстве новорожденного. В последних числах декабря 2015 года в одном из роддомов Калужской области родился слабый недоношенный ребенок. Его возможная смерть могла бы сильно ухудшить статистику, а еще добавила бы в предпраздничный период хлопот медперсоналу, которому пришлось бы оформлять все необходимые в таких случаях документы. По версии следствия, младенца, которого еще можно было спасти, просто отнесли в соседнюю комнату и там оставили. Матери сказали, что он умер. За всеми этапами следствия и суда внимательно следил корреспондент «Ленты.ру» Игорь Надеждин.

***

В конце 2015 года оперативники получили информацию: главный акушер-гинеколог Калужской области, заместитель главного врача Калужской областной клинической больницы Александр Ругин причастен к совершению коррупционных преступлений.
Такая информация поступает часто, особенно в отношении врачей-руководителей. Она, конечно, может быть клеветой, но не проверить ее нельзя.

Оперативникам Управления по борьбе с экономическими преступлениями и противодействию коррупции Калужского областного главка МВД суд разрешил прослушивать телефонные переговоры (служебный, домашний и мобильный) доктора Ругина, а также читать его переписку — как в почте, так и в мессенджерах.

Естественно, такая информация засекречена. Но в данном случае гриф с нее был снят. Содержание переговоров озвучивалось как на следствии, так и на суде, записи неоднократно подвергались экспертизе. По этой причине «Лента.ру» считает возможным опубликовать стенограмму телефонных переговоров без купюр, но с небольшой литературной правкой.

В стенограмме говорящие обозначаются как «М1», «М2», «Ж1» и так далее. Но в ходе следствия и суда личности всех собеседников установлены, и мы сразу будем указывать имена и фамилии собеседников, тем более что никто из них не отрицал этих разговоров ни на суде, ни на следствии.

Первый разговор

28 декабря 2015 года в 10 часов 26 минут 00 секунд специальные технические средства полиции зафиксировали звонок, поступивший на служебный городской телефон главного акушера-гинеколога Калужской области. Слышны гудки, на фоне которых врач акушер-гинеколог, заведующая отделением Жуковской центральной районной больницы 61-летняя Шалабия Умахановна Халилова произносит: «Почти полное открытие, 24 недели».

Далее гудки прекращаются. Начало разговора.

Ругин: Алло.

Халилова: Александр Иванович…

Ругин: Да, да.

Халилова: Здравствуйте. Это Шалабия Умахановна Халилова из роддома Жукова.

Ругин: Угу.

Халилова: Александр Иванович, у меня сейчас поступила женщина, 24-26 (поправляется) 25 недель. Почти полное открытие шейки матки.

Ругин: 24-25?

Халилова: Да, да. С ночи сидит со схватками, повторные роды. Первые роды в 2003 году, два аборта (вздыхает), кровянистые выделения. До Калуги не доедет. Что мне делать с ней?

Ругин: Как вы полагаете, что вам делать?

Халилова: Рожать? Да?

Ругин: Ну. Вам надо звонить в санавиацию, вызывать на себя и врача, и неонатолога, и прочие вещи. Либо, по уму, сделать из этого ребенка, извините меня, 21 неделю…

Халилова: (перебивает) Нет, 24-25.

Ругин: 24?

Халилова: Да.

Ругин: Вы знаете, доктор Халилова… Бумага — она не краснеет, либо его делать мертворожденным.

Халилова: Угу.

Ругин: То есть сразу унести и сказать, что родился просто мертвым.

Халилова: Угу.

Ругин: Потому что если вы дадите младенческую смертность, вас просто порвут.

Халилова: Понятно.

Ругин: Сегодня двадцать восьмое декабря, вы такой подарок области делаете. Вы понимаете это все, весь ужас положения? (Смеется) Поэтому либо определяете его как мертворожденного — то есть приняли, сразу же унесли, чтобы у женщины вопросов не было. И кричать, что у нее роды… Вот мы никогда таких слов не говорим вслух.

Халилова: Угу.

Ругин: Это только вы говорите.

Халилова: Ну, я сказала ей — выкидыш.

Ругин: Ну, выкидыш — не выкидыш... Посмотрите, какой он родится.

Халилова: Угу.

Ругин: Вот. Ну, самое главное, чтобы в другой комнате — в реанимации никто не слышал этих писков и визгов.

Халилова: Угу.

Ругин: Потому что он там рано или поздно…

Халилова: Ну да, понятно, прогноза никакого.

Ругин: А потом уже надо будет, если у вас это случится и сможете его оформить как мертворожденного, тогда звоните сюда, говорите о весе, ну и перезвоните мне, тогда что-нибудь подскажу — какой вес, что делать.

Халилова: Хорошо.

Ругин: Давайте.

Халилова: Хорошо. Ага, спасибо, Александр Иванович.

Короткие гудки, рассоединение. Продолжительность разговора составила 133 секунды.

Второй разговор

В тот же день в 12 часов 57 минут 08 секунд Халилова вновь позвонила Ругину на городской номер.

Ругин: Да, да.

Халилова: Александр Иванович, это Жуков опять.

Ругин: Ну и что у вас?

Халилова: В 12.25 родили 650 граммов, 30 сантиметров. Телепается сейчас, где-то 60 сердцебиение. Ну он там пытался там что-то (неразборчиво).

Ругин: (перебивает) Значит, оформляйте его как мертворожденного.

Халилова: Угу.

Ругин: Вот и все.

Халилова: Может, 600 написать или как?

Ругин: Нет, если вы оформите его как мертворожденного, то есть это будут преждевременные роды в 24 недели мертвым плодом. Только дышать ему не надо, мягко говоря.

Халилова: Нет, нет, мы не дышали. Он просто сам дыхательные движения делал.

Ругин: Ну, понятно, ну, будем… Отправляйте сюда, напишите, что родился без признаков жизни. Вот и все. Описывайте все, как полагается. А как фамилия ее?

Халилова: Иванова Ирина Ивановна (фамилия изменена — прим. «Ленты.ру»).

Ругин: Ну, отправляйте, пишите срок такой. Вот. Иванова. Сейчас надо будет позвонить Константину Викторовичу, попросить, чтобы они увидели мертворожденного.

Халилова: Угу, ну да.

Ругин: Ну, пишите, давайте, все.

Халилова: Нам еще… Сигнальную карту. Там что-нибудь надо?

Ругин: На мертворожденного будете оформлять. Да.

Халилова: Оформлять. Хорошо.

Ругин: И описывайте, что он полностью родился без признаков жизни. Как по взрослой истории.

Халилова: Угу, угу. Спасибо.

Продолжительность этого разговора составила 81 секунду.

Третий разговор

Спустя 53 минуты техника зафиксировала третий разговор: Ругин со своего мобильного позвонил на мобильный заведующему патолого-анатомическим отделением Калужской областной больницы Константину Растольцеву. Именно к нему на вскрытие поступают все мертворожденные, и он делает вывод о причинах и обстоятельствах смерти — если, конечно, нет признаков криминала.

Время: 13 часов 51 минуты 01 секунда.

Растольцев: Алло.

Ругин: Константин Викторович!

Растольцев: Да, да.

Ругин: Привет. Это Ругин.

Растольцев: Да, Александр Иванович.

Ругин: Как вы там живете-то?

Растольцев: Да потихонечку, готовимся к Новому году.

Ругин: (смеется.)

Растольцев: Ну, а что делать? (смеется).

Ругин: Ну правильно, а чего сделаешь-то? Слушай, у меня к тебе такой вот разговорище.

Растольцев: Ага.

Ругин: Сейчас звонили из Жуковского района.

Растольцев: Так.

Ругин: 24 недели.

Растольцев: Ага.

Ругин: Повторные роды там, уже с полным открытием…

Растольцев: Ага.

Ругин: Ну, они родили.

Растольцев: Понятно.

Ругин: Чтоб им пусто было.

Растольцев: Так.

Ругин: Где-то шестьсот с небольшим грамм…

Растольцев: Ага.

Ругин: Ну и где-то под тридцать сантиметров длина.

Растольцев: Ага.

Ругин: Ну что я им мог посоветовать в таком случае в конце года-то?

Растольцев: Ну, я-то знаю что.

Ругин: Сделать его мертворожденным.

Растольцев: Ну, понятно.

Ругин: Объяснил, чтобы никто ничего не слышал и не видел.

Растольцев: Ага, ага.

Ругин: Вроде они все сделали. Ну, там, конечно, единичные вздохи-охи были, конечно. Костя, я тебя очень прошу, если это возможно…

Растольцев: (перебивает) Ну они там оформили правильно все?

Ругин: Да, они будут оформлять как мертворождение.

Растольцев: Ну, пускай оформляют.

Ругин: 24 недели. Ладно?

Растольцев: Угу, угу.

Ругин: Жуковский район.

Растольцев: Да, записал.

Ругин: Там какая-то на «И». Иванова или Изварова какая-то.

Растольцев: Ага, понял, хорошо, ладно.

Ругин: Жуковский район.

Растольцев: Ладно, понял. Да все записал.

Ругин: Спасибо тебе большое от меня.

Растольцев: Не за что. Всего доброго.

Ругин: Благодарю.

Растольцев: Ага, всего доброго.

Ругин: Все, давай.

Растольцев: Ага. До свидания.

Продолжительность разговора — 91 секунда.

Четвертый разговор

Сразу после беседы с патологоанатомом Ругин сам набирает номер Халиловой, но та не берет трубку. И перезванивает в 14 часов 02 минуты 32 секунды.

Ругин: Да, да. Я вас слушаю.

Халилова: Александр Иванович. Это Жуков. Шалаби Умахановна. Вы мне звонили?

Ругин: Да, да, да. Смотрите. Вы должны в историю родов поставить либо интранатальную, либо антенатальную гибель плода. Вы же сюда историю пришлете же, наверное? Вы обязаны ее прислать.

Халилова: Угу.

Ругин: Потому что в диагнозе должно это звучать. И после родов описание отсутствия четырех признаков живорожденности. Ясно?

Халилова: Угу. Интранатальное, наверно, напишу. Да?

Ругин: Ну, можете написать интра…

Халилова: (перебивает) Потому что с двух схватки, а пришла она с еще бившимся сердцем.

Ругин: (перебивает). Это нестрашно. Интранатальное, слышали сердце — родился без сердца.

Халилова: Угу.

Ругин: Ничего здесь страшного нет. Обязательно.

Халилова: Угу.

Ругин: Я уже с патанатомами договорился по вашему случаю, чтобы это гасили как мертворожденного.

Халилова: Он уже все. Да.

Ругин: Ну, я знаю. Мне уже сказали. Я уже позвонил.

Халилова: Угу.

Ругин: Сделайте это, пожалуйста.

Халилова: У нас завтра машина едет. Мы завтра все…

Ругин: (перебивает) Вот! Но вы историю должны закончить. Ясно?

Халилова: Да, да.

Ругин: И это вынести на титульный лист.

Халилова: Ага.

Ругин: Интранатальная гибель плода.

Халилова: Угу, угу, хорошо.

Ругин: Никто вас ругать за 24 недели особо, конечно, не будет. За мертворождение. Ну что сделаешь, не оперировать же.

Халилова: Ну да.

Ругин: Это бесперспективно полностью.

Халилова: Да, конечно.

Ругин: До свидания, исправитесь.

Халилова: Спасибо, Александр Иванович, до свидания.

Ругин: До свидания.

Продолжительность разговора — 91 секунда.

Для справки: интранатальная смерть — это гибель в процессе родов. Антенатальная смерть — гибель до начала родов. Две эти группы смерти формально статистику не портят. Считается, что врачи в это время ничего с рождающимся человечком сделать не могут, не навредив матери. За это, как совершенно верно заметил главный акушер-гинеколог Калужской области Александр Ругин, никто сильно ругать не будет. Тем более что по должности именно главный акушер-гинеколог области проводит разбор летального исхода и решает, надо ли наказывать врачебную бригаду.

Оперативная работа

Есть маленькая юридическая тонкость: прослушивание телефонов Ругина проводили сотрудники управления по борьбе с экономическими преступлениями и борьбе с коррупцией. Но они не вправе раскрывать убийства, это прерогатива Следственного комитета и уголовного розыска. Пока соблюдались юридические формальности (напомню: данные прослушки секретны, и даже не все сотрудники полиции имеют право с ними знакомиться), прошло время, хоть и не очень длительное.

Уже на следующий день Следственное управление СКР по Калужской области в морге больницы изъяло тело умершей девочки. Прямо во время вскрытия — в тот момент, когда патанатомы извлекали органы, чтобы сделать заключение.

— В медицинскую документацию патолого-анатомического отделения уже были внесены предварительные данные, которые указывали именно на смерть ребенка в процессе родов, — говорит майор юстиции Василий Сажко, следователь по особо важным делам СУ СКР по Калужской области. — Но следователи вместе с оперативниками уголовного розыска успели изъять и биологические материалы. Судебно-медицинские эксперты позже установят: легкие девочки содержали альвеолы — то есть она после рождения начала самостоятельно дышать. Также эксперты дадут заключение: ее сердце билось после рождения и двигало кровь. То есть из четырех признаков живорожденности присутствовали минимум два. А по нормативным документам даже один из признаков — основание для реанимации. Врачи же, присутствовавшие при родах, даже не пытались спасти ребенка. Уголовный кодекс однозначно трактует это как убийство путем бездействия.

Следователи допросят, и не один раз, всех присутствовавших в родовом зале. И выяснят подробности. По инструкции в любом случае новорожденного сразу же после родов надо положить на стол, стоящий меньше чем в метре от матери. Стол обогревается специальной лампой, там происходит осмотр ребенка. Но 28 декабря девочку вынесли в соседнюю комнату, где было холодно, положили в кювез и там оставили медленно умирать. Матери сообщили о смерти ребенка после родов.

— Формально акушерка только принимает роды, а родившимся ребенком заниматься должна врач-педиатр, в данном случае — доктор Татьяна Васильева. Именно она должна была бороться за жизнь девочки, но она этого даже не пыталась сделать, — продолжает майор Василий Сажко. — По нашему мнению, она выполнила указание заведующей отделением. Именно она ничего не сделала для реанимации девочки.

Врачи на допросах неоднократно повторяли: ребенок родился мертвым. Но при этом никто не смог объяснить, почему спустя 25 минут после зафиксированного времени рождения Халилова в разговоре с Ругиным сказала в настоящем времени: «телепается сейчас», «сердце бьется, примерно 60 ударов в минуту», «ребенок дышит». Они объясняли это другим смыслом этих выражений. И только в 14:00, спустя 95 минут после зафиксированного времени родов, заведующая отделением сообщает главному акушеру области: «он уже все».

По заключению комплексной судебно-медицинской экспертизы, девочка родилась живой: она самостоятельно дышала, и у нее обнаружены посмертные признаки сердечной деятельности. Эксперты говорят, что сердце билось минимум несколько минут. Хотя, исследовав все материалы, негласно говорили: девочка жила больше часа. Умерла она от внутричерепной гематомы и асфиксии. То есть если бы ребенка перевели на искусственную вентиляцию легких и согрели сразу после родов, она могла выжить.

— При осмотре места происшествия в первые же сутки были обнаружены все необходимые аппараты для реанимации новорожденных — и специальный стол, и оксигенератор, и приборы для искусственной вентиляции легких, и все необходимые лекарства. Но на теле погибшей нет даже следов инъекций, — объясняет следователь по особо важным делам Сажко. — Хотя обвиняемые и их защитники на допросах говорили, что ничего необходимого не было, это в ходе следствия удалось опровергнуть.

Лимит на смертность

В чиновничьей системе младенческая смертность — один из самых важных критериев социального благополучия области. По нему оценивают деятельность губернатора и региональных министров. Статистику«живорожденности» докладывают на самый верх. Именно по этой причине региональные чиновники стараются цифры улучшить. На момент родов Ивановой Калужская область уже превысила статистический лимит на детскую смертность. Еще одна гибель новорожденного могла обернуться для ответственных лиц административными выводами.

Уголовное дело было возбуждено 29 декабря 2015 года. Обвинение Халиловой и Васильевой по статье УК «Убийство» было предъявлено только в мае, после того, как появилось заключение экспертизы. Ругину обвинение предъявили спустя 11 месяцев, в ноябре, по статье «Подстрекательство к убийству.»

Врачам в присутствии адвокатов дали прослушать сделанные записи. Все трое признали, что это их голоса. Но стали утверждать, что записи смонтированы, часть разговоров, в которых были указания, как бороться за жизнь девочки, умышленно вырезали.

Однако хронометраж каждой записи в уголовном деле с точностью до секунды соответствовал данным телефонных компаний, которые фиксируют и время начала разговора, и время его окончания, и продолжительность. Кроме того, была сделана экспертиза телефонной записи, которая не обнаружила признаков монтажа.

Тогда обвиняемые стали жаловаться на нехватку оборудования и лекарств. Что тоже было опровергнуто: в протоколе осмотра родового зала зафиксированы все нужные инструменты и аппараты, а в журнале родов и до 28 декабря, и после встречаются упоминания об их использовании. Также следователи изъяли все имеющиеся на тот момент заявки на ремонт техники в больнице. Из документов следует, что в эти дни техника не ремонтировалась.

После этого врачи выдвинули другую версию: особый смысл терминов, упоминавшихся в разговоре — что это понятно только специалистам. Но эксперты-лингвисты сделали вывод о том, что из стенограммы следует: Ругин дает Халиловой однозначные указания.

Уже после судебного следствия, в декабре 2018 года, я попытался беседовать с адвокатами обвиняемых. Они от разговора уклонились: пообещали перезвонить и не перезвонили, а на мои звонки перестали отвечать.

Пятый и шестой звонки

Кроме четырех звонков, которые легли в основу уголовного дела, был еще и пятый. На следующий день, сразу после того, как следователи и оперативники пришли изымать тело умершей девочки и описывать место происшествия, Ругину по очереди позвонили Халилова и патологоанатом Растольцев.

Оба сообщили, что телефоны доктора прослушивались и что замысел не удался. При этом Халилова сказала, что у нее уже есть справка о смерти ребенка во время родов, которую ей передал водитель машины, отвозившей тело на вскрытие (такая справка могла появиться не раньше чем на следующий день после вскрытия). Растольцев предупредил коллегу о том, что материалы в морге изъяты, и он ничего поправить не в силах. И намекнул, что Ругин его подставил, поскольку справку он написал и отправил до вскрытия.

Справка эта, о которой идет речь, тоже в деле есть. Это врачебное заключение о смерти, в которой записан диагноз «Интернатальная смерть». Хотя в тот момент, когда патологоанатом подписывал документ, вскрытие только началось.

Но врач Растольцев формально преступления не совершал: сделанная им запись является предварительной. Он, конечно, до получения результатов гистологических исследований может ошибиться, а за ошибки у нас не наказывают. Доказать умысел в данном случае невозможно. Поэтому Растольцев в деле проходит только как свидетель. Однако расхожее утверждение о том, что патологоанатом — лучший диагност, опровергнуто.

Несерьезное дело

Уже после этого случая в Жуковской ЦРБ у другой акушерки и того же врача-педиатра Васильевой родился ребенок на 27 неделе беременности, с весом 650 граммов. Они вдвоем его выходили. Мальчик сейчас здоров, живет в городе Кременки. То есть борьба за жизнь недоношенного младенца не так уж бессмысленна. Попытаться можно было — и по совести, и по 372 приказу Минздрава, который требует проведения как минимум 20-минутной реанимации при наличии хотя бы одного из четырех признаков живорождения.

Лично меня пугает другое. Все материалы уголовного дела однозначно свидетельствуют: врачи и Жуковской районной, и Калужской областной больниц все время обсуждают только основные моменты. В детали, в которых, как известно, кроется дьявол, они не вдаются. Патологоанатом Растольцев без всякого упоминания и просьб Ругина выдает справку с заранее записанным диагнозом. Педиатр Васильева не просит Халилову соединить ее с Ругиным, чтобы подтвердить указания. И не задает самый естественный вопрос: что и как сказать матери. И Халилова не спрашивает — как. Она просто просит указаний и гарантий, что ее не накажут.

В том самом 2015 году, когда случилась эта история, в Калужской области мертворожденными оформлены девять детей, родившихся весом от 500 до 1100 граммов. Обстоятельства их рождения до мелочей схожи с родами Ивановой. Тела давно захоронены.

P.S.

Обычно всеми громкими «врачебными делами» занимается Национальная медицинская палата, возглавляемая Леонидом Рошалем. Однако от участия в калужской истории общественная организация самоустранилась. «Лента.ру» попросила прокомментировать — почему.

— Доктор Александр Ругин обратился к нам с просьбой оказать помощь в проведении независимой экспертизы, — пояснила руководитель информационной службы палаты Наталья Золотовицкая. — Комиссия Центра независимой экспертизы врачебной палаты Московской области провела независимую экспертизу качества медицинской помощи. Соответствующее заключение было направлено доктору. Дальнейшая судьба нашего заключения неизвестна. Но мы можем говорить о выводах только по согласованию с доктором. Если доктор захочет публикации выводов экспертизы качества медпомощи — мы представим.

UPD

После публикации этого материала суд огласил свой вердикт.

Бывший главный внештатный акушер-гинеколог Калужской области, заслуженный врач Российской Федерации 62-летний Александр Ругин полностью оправдан. По мнению суда, он пытался снизить показатели смертности в области, но не склонял к убийству.

Врач-акушер-гинеколог, бывшая заведующая отделением жуковской центральной районной больницы 61-летняя Шалабия Халилова признана виновной в неоказании помощи больному, повлекшей по неосторожности смерть пациента, и приговорена к двум годам лишения свободы условно. Ей так же запрещено заниматься медицинской деятельностью, связанной с принятием родов, на два года.

Врач-педиатр Жуковской ЦРБ, отличник здравоохранения, депутат местного совета Депутатов города Жуковский, 60-летняя Татьяна Васильева оправдана, по формулировке суда, в связи с тем, что ее вина не доказана.

В ближайшие пять лет государство потратит шесть миллиардов рублей на реконструкцию и переоборудование 1200 кинозалов по всей стране. Это настоящая эпоха возрождения для российской киносети, и началась она еще три года назад, когда Минкульт через Фонд кино начал выделять средства на то, чтобы приводить в должный вид заброшенные, аварийные и морально устаревшие кинотеатры. С 2015 года таким образом оживили уже восемь сотен храмов синематографа. Теперь там можно смотреть новинки проката в 3D-формате со дня их официальной премьеры и по доступной цене. Потрачено четыре миллиарда рублей, однако в селах и малых городах развернутый культурным ведомством проект не воспринимают как пир во время экономической чумы, а ровно наоборот. Вместе с актуальными афишами, запахом попкорна и новых плотных штор на входе в кинозалы пришла надежда, что у всех этих поселков и городков есть не только прошлое и настоящее, но и будущее.

Ахтубинский Люмьер

Рабочий поселок Средняя Ахтуба находится в тридцати километрах от Волгограда. Местные жители гордятся тем, что основал его сам Степан Разин. А живет здесь 14,5 тысячи человек и, в отличие от многих других поселений, люди отсюда в город не бегут. Напротив, население в последние восемь лет только прирастает.

Да, уже не работают консервный и кирпичный заводы. На ладан дышит птицефабрика, но есть производство панелей для многоэтажек и керамзитовый завод.

В общем, взрослым есть, где работать, детям — где учиться. Кое-как сводил концы с концами местный ДК «Юбилейный». Однако этого кое-как многим было недостаточно, и люди ездили за культурным отдыхом в город. Раньше.

«Стоял фактически домашний кинопроектор стоимостью в несколько десятков тысяч рублей и экран размером три на четыре метра», — вспоминает коренной ахтубинец Виталий Пихтелев.

Но на днях в поселке случилось то, чего никто не ждал — в ДК открыли суперсовременный кинозал. «Экран в четыре раза больше. Проектор профессиональный, позволяющий смотреть фильмы в формате 3D. И звук совершенно другой, — перечисляет Виталий. — О таком в нашем поселке даже не мечталось».

Разумеется, обрадовались всей Ахтубой и даже не столько экрану с проектором, сколько неожиданному вниманию со стороны Москвы к столь нематериальному аспекту жизни обычных работяг из глубинки: «Неужели там кому-то дело есть до нашего досуга?»

Теперь те из местных, для кого ДК был лишь архитектурным украшением поселка и воспоминанием о детской самодеятельности, заходят туда с интересом. И не только ради кино.

«Мы надеемся, что, теперь, кроме фильмов, люди будут и чаще другие культурные мероприятия посещать», — отмечает собеседник «Ленты.ру».

Для Пихтелева появление нового поселкового кинозала — история глубоко личная, а вернее семейная. Его прабабушка после войны устроилась кассиром в передвижной кинотеатр «Ахтубинец». Работа таких передвижек была окутана романтикой. Это был символ прогресса и просвещения.

Много лет спустя в ахтубинском кинотеатре признались друг другу в любви родители Виталия. А теперь он и сам в поселке «главный по кино» (работает в отделе по прокату кино), растит себе смену.

Теперь, когда большинство жителей страны — в особенности, молодежь — приучилось смотреть фильмы с экранов планшетов и смартфонов, будущее кинотеатров у многих вызывает вопросы. Но Пихтелев уверен, что и его пятилетнего сына Мирослава, если тот захочет, храм синематографа работой обеспечит.

«Когда у нас еще только появился передвижной кинотеатр "Ахтубинец", еще в первой половине прошлого века, пошли разговоры, что у обычного театра будущего нет. Они оказались не правы. Так же и с кинозалами. Люди сюда приходят не только чтобы фильм посмотреть, но и в целом культурно отдохнуть. Это своеобразный выход в свет», — считает Виталий.

Влюбленным точно лучше места и повода для свидания (особенно зимою) пока не найти: оставшиеся дома родственники лишних вопросов не зададут и темно опять же.

На день торжественного открытия ахтубинского кинотеатра, 13 декабря, пришлась всероссийская премьера фильма «Аквамен». И жители этого простого рабочего поселка узнали историю про татуированного и накаченного подводного супергероя одновременно с москвичами.

В целом же прокатная программа будет представлена иностранными и отечественными фильмами в соотношении 50 на 50. К отдельным праздникам, таким как День Победы, по словам Пихтелева, будут организованы особые кинопоказы.

Пленочное платье Костромы

Проблема развития культурного пространства в России стоит не только перед рабочими поселками, но и перед древними историческими центрами, как Кострома, например.

Весь центр этого 866-летнего города на берегу Волги можно назвать одним большим памятником. Однако подрастающему поколению хочется чего-то еще. Да и искушенному туристу подавай разнообразие.

Каким-то образом получилось, что в центре города не осталось ни одного кинотеатра. Только кинозал старинного Областного Дома народного творчества — бывшего Дома офицеров, где устраивали бесплатные показы старых советских кинолент.

Именно на этой площадке и было решено открыть новый кинотеатр, получивший название «Центральный». На реализацию проекта Минкульт через Фонд кино, как и в Средней Ахтубе, выделил пять миллионов рублей в форме гранта.

И 14 декабря обновленный кинозал открыл свои двери для зрителей. В фойе дома творчества в честь премьеры организовали выставку, посвященную истории синематографа, экспонаты для которой нашлись в этом же здании: старинные афиши, костюмы, оборудование для показа и съемок кино, архивные документы.

Как оказалось, в бывшем костромском Доме офицеров собралась уникальная по своему объему коллекция кинопленок. Видимо, из тех, что пришли в негодность и не представляли особенной ценности, какие-то мастера сделали платье, с которым мог сфотографироваться любой желающий.

В самом же зале на полторы сотни посадочных мест гостей встречал «Аквамен» в формате 3D.

«Наша молодежь теперь проводит свободное время в торговых центрах. Там и кино, и фудкорты. А дом творчества превратился в какой-то клуб для пожилых, — рассказал «Ленте.ру» костромчанин Владимир Степанович. — Теперь, думаю, нашлось средство изменить ситуацию. Здесь будут крутить те же картины, что в коммерческих залах, но цена за вход будет меньше. Так что молодежь пойдет — останется предложить ей какой-то интересный досуг. Дополнительно к кино. Хотя и кино — это чудо. Оно появляется, когда в зале гаснет свет».

А туристов в «Центральный» привлекут городскими афишами и возможностью приобрести билет заранее через интернет — сервис, который заметно облегчает планирование поездки.

Вообще же, благодаря глобальному проекту Минкульта в Костромской области впервые за 40 лет взялись за обновление кинотеатров. И «Центральный» стал уже десятым по счету, где преображение успешно завершилось.

Сибирский ответ «Аквамену»

Не все обновленные и реконструированные в регионах кинотеатры «залило» американским «Акваменом». Нашлось место и интересным отечественным премьерам, ведь нацпроект «Культура» напрямую связан с поставленной майскими указами президента задачей создания условий для показа российских кинолент.

Так, первой картиной, которую показали в новом кинозале села Частоозерье Курганской области 17 декабря, стал фильм «Несокрушимый» о легендарном танке времен Великой Отечественной войны Т-34 и о его не менее несокрушимом экипаже.

Кинотеатр, к слову, был назван в честь Сергея Есенина. Его так же, как и костромской, и ахтубинский, оснастили современным профессиональным оборудованием, позволяющим смотреть фильмы-новинки в формате 3D.

В селе Частоозерье живет чуть меньше трех тысяч человек. До областного центра отсюда больше 180 километров пути. Однако это поселение любят рыбаки, которые съезжаются сюда со всей области. И его современная история — редкий пример возрождения русского села.

Здесь, на берегу озера Мартынова, построили первый за сто лет каменный храм в Зауралье — церковь Рождества Христова. Она появилась на месте прежней, полностью разрушенной в середине прошлого века.

В этом селе необычное множество памятников: святым Петру и Февронии, Сергею Есенину, воинам-интернационалистам, ликвидаторам аварии на Чернобыльской АЭС. А еще абстрактные скульптуры: «Мальчик с самолетиком», «Россия» и композиция, посвященная земледельцам — покорителям зауральской целины.

Довершает эту коллекцию уникальный водопад, не замерзающий даже зимой.

В полутора тысячах километрах к востоку от Частоозерья, в глубине Сибири, также на днях открылся кинозал в городе Калтане Кемеровской области.

В этом одном из самых чистых и зеленых городов на юге шахтерского Кузбасса живет чуть больше 20 тысяч человек. Еще несколько десятилетий назад Калтан действительно цвел. Здесь даже была трамвайная линия и, конечно же, свой кинотеатр «Молодежный». Потом в страну пришла разруха, и этот край она стороной не обошла.

До недавнего времени здание уже неработавшего кинотеатра наполняла жизнью разместившаяся здесь школа искусств. Но теперь сюда вновь вернулось большое кино. И премьера подобралась под стать: «Последнее испытание» — отечественная драма, снятая по мотивам истории с захватом заложников в столичном театральном центре на Дубровке.

«Сегодня это очень комфортный зал на 72 места с шикарными креслами, звуком, экраном, — рассказала руководительница калтанского городского управления культуры Марина Меркулова. — Цены на билеты в два раза дешевле, чем в столице области. В скором времени откроется бар, где можно будет попить кофе, угостить детей сладкой ватой».

На торжественное открытие кинотеатра пригласили ветеранов этого учреждения: киномехаников, директора. Они, конечно, и смеялись, и плакали. «Теперь организовано идут на мультики наши детсадовцы, школьники. В городе теперь многодневный праздник», — отметила Меркулова.

Есть у калтанцев и одна просьба к Минкульту, к его главе Владимиру Мединскому — не бросать начатого. Об этом же министра попросили и главы муниципалитетов, с которыми тот общался в марте в Омской области.

Встреча проходила в открывшемся после реставрации ДК «Светоч» в поселке Седельниково. Тогда там, по соседству с грозной пушкой военного мемориала, появилась киноафиша с целующимися героями фильма «50 оттенков свободы». Так в суровый сибирский поселок лесорубов и охотников пришла весна.

«Конечно, это не бизнес-проект. С ценой билета от 80 рублей и двумя-тремя сеансами в день привлечь международные консорциумы невозможно. Это всегда было частью социальной политики государства», — объяснял глава Минкульта Владимир Мединский суть инициативы по возрождению киносети в глубинке колоритным мужчинам, у многих из которых не нашлось костюма для встречи с министром.

По официальным данным в России живут около 40 тысяч человек с редкими (орфанными) болезнями. Хотя симптомы этих заболеваний и последствия разные, проблемы пациентов похожи — беззащитность в медицинских, юридических и финансовых вопросах. В Общественной палате РФ прошел круглый стол по проблемам диагностики и лечения орфанных болезней. Минздрав сегодня разрабатывает новый порядок помощи редким пациентам. Поступившие предложения обещают учесть. Что ожидает редких больных — в материале «Ленты.ру».

Дорого и редко

В России орфанными считаются болезни, встречающиеся у одного из десяти тысяч человек. В США к ним относят патологии, распространенные у одного из полутора тысяч. В Европе — у одного из двух тысяч человек, в Японии — у одного из 2,5 тысячи. Всего в мировом орфанном каталоге значатся около семи тысяч патологий. Лечение найдено не больше, чем для 300.

— У нас в стране зарегистрировано 226 орфанных заболеваний, — поясняет руководитель Центра изучения и анализа проблем народонаселения, демографии и здравоохранения Института ЕАЭС Елена Красильникова. — Государство взяло на себя ответственность за лекарственное обеспечение по 28 из них. В федеральных регистрах пациентов числятся 40 тысяч человек.

Главная проблема орфанных пациентов — чрезвычайно дорогие лекарства. Сейчас у государства две стратегии помощи таким больным. Четыре болезни (Гоше, гемофилия, муковисцидоз, гипофизарный нанизм) финансируются из федерального бюджета по программе «Семь высокозатратных нозологий». Ответственность за остальные 24 — возложена на регионы. Однако годовая стоимость терапии для одного человека может составлять от 2 до 100 миллионов рублей. Чем «реже» болезнь — тем она дороже.

По информации Елены Красильниковой, если в 2013 году все субъекты федерации совокупно потратили на орфанные заболевания 5,3 миллиарда рублей, то в 2017 году эта сумма выросла почти до 16 миллиардов. При этом в регистре появляются новые пациенты. Дети (их сегодня среди «редких» — больше половины) — растут, им требуется большая дозировка препаратов. Есть территории, где система лекарственного обеспечения оказалась просто парализована. Региональным властям часто приходилось выбирать кого лечить: десятки диабетиков, онкологических больных или потратить все на спасение двух-трех «орфанников».

— Большая доля больных по программе 24 нозологии получают лечение с большим трудом и только с помощью общественных организаций, — поясняет исполнительный директор Союза пациентов и пациентских организаций по редким заболеваниям Денис Беляков. — Обычному человеку практически нереально пройти через барьеры, которые чинят чиновники для получения дорогостоящего лечения. Я понимаю врачебных специалистов. Они проводят врачебную комиссию, а дальше их вызывает местный Минздрав и говорит: «Вы зачем дорогой препарат назначили? Будете назначать — мы вас уволим». Так на понятийном уровне они и работают.

В списке проблемных регионов, которые тянут с назначением лечения — Татарстан, Саратов, Екатеринбург. Правозащитники утверждают, что там чаще всего переписывают диагнозы, либо вовсе могут отменить терапию, рекомендованную специализированным федеральным медицинским центром.

Но самая плачевная ситуация у пациентов, чьи болезни официально не входят в орфанные российские перечни — ни в программу «7 нозологий», ни в «24 нозологии».

— По большому счету они могут получить лечение, лишь став инвалидами, — возмущается Беляков. — А учитывая, что инвалидность у нас сейчас стали также давать неохотно, ситуация печальная. Часто изменения в организме в связи с отсутствием лечения — уже не обратимы. Почти по всем случаям приходится судиться. Мы уже давно говорим о том, что нужны критерии и юридические основания для расширения программы «24 нозологии».

Федеральный статус

Благодаря многолетним ходатайствам пациентских организаций на недоступность лечения с 2019 года в федеральную программу «Семь высокозатратных нозологий» войдут еще пять орфанных заболеваний: атипичный гемолитико-уремический синдром (аГУС), три типа мукополисахаридоза и юношеский артрит с системным началом. Считается, что это наиболее затратные болезни для регионов.

Однако эксперты считают, что орфанный список патологий, лечение которых должен взять на себя федеральный бюджет, нужно расширять. Например, одним из самых дорогих препаратов считается экулизумаб. Он используется для лечения двух разных заболеваний. При этом в перечень федеральных госзакупок почему-то попало только одно из них — атипичный гемолитико-уремического синдром, а пароксизмальная ночная гемоглобинурия (ПНГ) — нет. Средняя цена упаковки препарата — 375 тысяч рублей. Стоимость годового курса лечения — 28-30 миллионов рублей.

По словам Анастасии Татарниковой, председателя общественной организации «Другая жизнь», для региональных властей стало большим разочарованием, что финансирование терапии ПНГ осталось у местных бюджетов.

—Логика формирования программы «Семь нозологий» подразумевает включение в нее самых дорогих болезней, — говорит она. — А обеспечение ПНГ как раз несет наибольшую нагрузку для местных бюджетов. Иногда один пациент с ПНГ забирает до половины всего лекарственного бюджета региона.

Сегодня в регистре ПНГ значатся 370 человек. Лечатся — 200. Остальные — стоят в очереди. Есть случаи, когда люди умирали, не дождавшись. А между тем эта болезнь, хоть и генетически обусловленная, но стартует в уже зрелом возрасте — 25-30 лет. Работа иммунной системы человека нарушается. В крови начинают погибать кровяные тельца. Из-за этого постепенно разрушаются почки, легкие, сердце, мозг. Без специальной терапии длительность жизни больного — не больше 10 лет. Получая лечение, такой пациент ведет практически полноценный образ жизни здорового человека.

— Часто регионы прерывают уже начатое лечение, ссылаясь на нехватку средств, — продолжает Татарникова. — Пациенты обращаются в прокуратуру, суд. Иски выигрывают. Однако в последнее время минздравы затягивают исполнение судебных решений или могут не исполнять их вовсе. Поскольку лекарства дорогие, региону выгоднее заплатить административный штраф, чем купить препарат.

Пациентские организации и чиновники надеются, что централизация лекарственных закупок поможет снизить цены, а значит, сделает лечение доступным. Обеспеченность «редких» пациентов лекарствами в 2017 году колебалась в разных регионах от 30 до 66 процентов и в среднем составляла 57 процентов. Как утверждает Елена Красильникова из Института ЕАЭС, за счет прямых переговоров с производителями и «оптовых» покупок скидки на объем могут достигать до 30 процентов. Об этом говорит и опыт Минздрава по централизации закупок лекарств для ВИЧ и гепатитов. По итогам 2017 года ведомство отчиталось о двухкратном снижении средней стоимости одного пациента — со 169,4 до 84 тысяч рублей. Кроме этого, у региональных бюджетов высвободятся средства на финансирование лекарств для других, менее «редких» болезней.

Сделано в России

Еще один путь снижения стоимости лекарств — импортозамещение. Однако российские фармпроизводители орфанными лекарствами практически не занимаются. В разработку нужно вкладывать много сил и средств. А поскольку пациенты — редкие, то спрос на препараты небольшой. Впрочем, эксперты утверждают, что государству нужно разработать особый подход к импортозамещению орфанных препаратов. Многие в качестве примера вспоминают США, где в 1983 году был принят закон об орфанных препаратах. Он предусматривал гранты для производителей, налоговые вычеты на проведение клинических исследований, исключительные права на рынке сроком до семи лет и так далее. Сейчас Америка — лидер по производству орфанных лекарств.

Кроме того, производители добиваются внедрения в России ускоренной регистрации орфанных препаратов. Пациентские сообщества это поддерживают. По мнению заместителя председателя комиссии Общественной палаты РФ по социальной политике Екатерины Курбангалеевой, тема ускоренного лицензирования — одна из актуальных для отрасли.

В европейских странах и в США существует понятие «условная регистрация». Главным образом это касается лекарств от смертельно опасных болезней. Клинические испытания препаратов состоят из трех фаз. Если во второй фазе становится видно, что лекарство работает, дает хорошие результаты — его разрешают использовать. В свободную продажу оно не поступает. Но может применяться для спасения жизни пациентов в тяжелом состоянии. При этом за процессом ведется тщательное наблюдение.

— Во всех прогрессивных государствах имеются режимы максимального юридического и экономического комфорта для производителей орфанных препаратов, чтобы мотивировать и развивать производство, — поясняет генеральный директор компании «Генериум» Дмитрий Кудлай. В портфеле этого российского фармпредприятия несколько «импортозамещающих» орфанных препаратов, а также ведутся разработки по целому ряду других редких заболеваний. — Наш премьер-министр Дмитрий Медведев всегда это поддерживал. Производители, правительство и пациентские сообщества совместно разработали предложения по минимальному снижению цены на российские орфанные препараты.

Но смена кабинета министров, случившаяся после переизбрания Президента, вызвала «временный технический сбой» в понимании процесса отечественных разработок и производства орфанных лекарств. В недавно утвержденной Минпромторгом РФ методике ценообразования импортозамещающих препаратов не были учтены рекомендации предыдущего кабинета министров. Согласно новой методике, стоимость воспроизведенных орфанных препаратов должна быть до 25% ниже оригинала.

— Для обычных дженериков такой подход целесообразен, — поясняет Дмитрий Кудлай. — Но не для орфанных препаратов. В этом случае экономическая целесообразность их производства становится нулевой. При таком подходе производители вынуждены избегать данного сегмента. В отрасли орфанных лекарств ценами должна управлять рыночная конкуренция и при нулевом понижающем коэффициенте она будет расти. У нас в портфеле сегодня несколько орфанных препаратов. По сравнению с американскими их цена в среднем в два раза меньше. Это получилось постепенно, естественным путем. Но если бы изначально государство ставило ограничительную планку, кто знает — стали бы мы заниматься этим?

В ближайшее время городские поезда нового поколения «Иволга» станут неотъемлемой частью столичной транспортной системы — они будут курсировать по первым маршрутам Московских центральных диаметров (МЦД) — «Одинцово-Лобня» и «Нахабино-Подольск», которые готовятся к запуску уже в конце 2019-начале 2020 года.

«Иволги» — российская разработка. Производитель поезда («Тверской вагоностроительный завод», входящий в «Трансмашхолдинг») использовал в конструкции поезда более 90 процентов отечественных комплектующих. При этом по технологическому уровню «Иволга» соответствует мировым аналогам, отмечает производитель, и обещает пассажирам новый для столичного транспорта уровень комфорта.

«Потребности пассажиров растут. Многие из них ощущают себя комфортно в привычной среде — дома, в личных автомобилях, в офисах. Желание того, чтобы привычная им среда была перенесена и в общественный транспорт, справедливо. Это один из моментов, который заставляет нас и наших поставщиков компонентов активно развиваться», — отмечает коммерческий директор по развитию пассажирского транспорта «Трансмашхолдинг» Александр Лошманов.

В салонах «Иволги» расположены широкие эргономичные сидения, предусмотрены системы климат-контроля и обеззараживания воздуха, USB-розетки, Wi-Fi модули, множество поручней, в том числе, с теплым покрытием, установлены крепления для велосипедов и вместительные багажные полки. В «Иволгах» также есть просторные туалетные комплексы, оборудованные электронными сушилками для рук, сенсорными кранами и пеленальными столиками.

Немаловажно, что поезд адаптирован для проезда маломобильных пассажиров: в головных вагонах установлены пандусы, увеличена площадь туалетных комнат, надписи в вагонах продублированы шрифтом Брайля.

Как показали исследования психологов, комфорт во время поездки обеспечивает и продуманный дизайн поезда. Так, внешний облик «Иволги» спроектирован при участии ведущего европейского дизайн-бюро, а в интерьере использованы элементы так называемого бионического дизайна: изгибы линий и деталей обстановки, цвета и материалы позаимствованы у природы.

Другое важное преимущество этого поезда — организация внутреннего пространства. План поезда «Иволга» продуман до мелочей. В частности, широкие двери (140 сантиметров) позволяют пассажирам быстро входить в вагон и выходить из него, а отсутствие тамбуров и межвагонных дверей — свободно перемещаться. Внутри поезд «Иволга» просторный и светлый, благодаря большим окнам и правильной организации пространства.

Одновременно это и главное требование к городскому электропоезду, который рассчитан на обслуживание большого пассажиропотока, а также функционирование в тактовом режиме, то есть ездить на небольшие расстояния, с частными остановками, через равные промежутки времени, отмечают эксперты в области транспорта.

«В «Иволге» не будет традиционных для электричек тамбуров, поскольку поезда на МЦД будут совершать частые остановки и должны обеспечивать высокую проходимость пассажиропотока», — отмечает заведующий кафедрой МАДИ, директор Транспортной ассоциации Московской агломерации (ТАМА) Норайр Блудян.

Так, Московские центральные диаметры, по сути, представляют собой наземное метро, которое соединит противоположные города Подмосковья через центр столицы и будет обслуживать, по оценке департамента транспорта и развития дорожно-транспортной инфраструктуры Москвы, до 330 миллионов человек в год.

«Этот поезд вмещает значительное количество людей, и выбор “Иволги” для МЦД максимально соответствует задаче этого проекта — сделать все возможное, чтобы пассажиры комфортно доехали до конечной точки, при этом сводили к минимуму пользование личным автомобильным транспортом, метро или любым другим видом общественного транспорта», — комментирует председатель «Общероссийского объединения пассажиров» Илья Зотов.

В целом, запуск «Иволги» — это очень важный шаг для формирования позитивного отношения пассажиров к общественному транспорту, отмечают эксперты. «”Иволга” — другое поколение поездов: здесь учитывают потребности всех пассажиров», — комментирует доцент кафедры управления транспортно-экспедиционным обслуживанием Государственного университета управления Татьяна Гайноченко. «Для молодых людей будет привлекательно, что в поезде большое количество USB-розеток и есть Wi-Fi, а для всех пассажиров ― комфортные сидения, климат-контроль, широкие проходы между рядами, возможность сквозного прохода через поезд, бесшумность, современный внешний облик и внутреннее оформление, наличие санитарных комнат», — говорит она.

Кроме того, современный подвижной состав вносит вклад в социальную стабильность общества, так как у людей улучшается настроение и появляется больше сил для того, чтобы он занимался досугом или производительным трудом, замечает Татьяна Гайноченко. «Транспорт — это такая сфера, где формируется потеря здоровья человека, утомляемость, транспортная усталость. Чем эргономичнее транспортное средство, тем меньше эта усталость», — поясняет эксперт.

С «Иволгой» в базовой модификации москвичи знакомы уже полтора года — с апреля 2017 года состав курсировал от Киевского вокзала до Ново-Переделкина, а с октября 2018 года ездит по маршруту Белорусский вокзал-Усово. За это время поезд успел завоевать любовь как пассажиров, так и сотрудников эксплуатирующих организаций — разработчики получили множество положительных отзывов о поезде «Иволга» и благодарности за создание такого комфортного и удобного в обслуживании состава.

Так что у усовершенствованной для МЦД «Иволги» шансы понравиться пассажирам высоки. Пока же до запуска «Иволги» по МЦД остается около года, редакция «Ленты.ру» подготовила подробную инфографику с описанием всех характеристик и преимуществ этого городского поезда для пассажиров.

Мальчику Гере из Ростова-на-Дону год и три месяца. У него врожденная аномалия развития кишечника — атрезия, вызвавшая непроходимость тонкой кишки. Больше года Гера Прохоров провел в больницах Ростова, Краснодара и Москвы, перенес уже шесть операций, ему удалили пораженные участки тонкой кишки. В результате обычную еду организм ребенка пока не усваивает. Чтобы выжить, Гере необходимо специальное питание, которое вводят внутривенно. Мама одна ухаживает за больным ребенком. Денег на дорогое питание у нее нет.

Первый свой день рождения Гера отметил в Москве, в Российской детской клинической больнице (РДКБ). В его палату пришли дети со всего отделения. Анжела, мама мальчика, торжественно внесла торт, украшенный ягодами, выключила свет и зажгла одну свечку.

— Дуй, Гера! — сказала она.

— А мне нельзя торт, у меня скоро операция на печени, — расстроилась подружка Геры, пятилетняя Маргоша. — Но так и быть, за здоровье Геры я съем маленький кусочек.

Сам именинник ни разу в жизни торт не пробовал.
— А если он съест маленький кусочек — он умрет? — спросила Маргоша.
— Нет, но ему будет очень-очень плохо, — ответила Анжела.

В московской больнице Гера оказался год назад в тяжелейшем состоянии.
О том, что у сына серьезные проблемы с кишечником, Анжела узнала на 30-й неделе беременности, когда делала плановое УЗИ. Будущей маме сказали, что у ребенка расширены петли кишечника.

— Вы только не волнуйтесь, — успокоила ее врач. — С такой патологией, как непроходимость кишечника, сейчас даже в Москву ехать необязательно. В нашей больнице есть хирургическое отделение — там малышам делают такие операции.

Сына Анжела решила назвать Георгием — в честь Георгия Победоносца. Малыш родился со вздутым животиком. Его сразу увезли, пообещав вернуть маме на кормление. Однако ни вечером, ни утром Анжела своего ребенка не увидела. Только после настоятельных требований ей наконец разрешили на него посмотреть. Малыш лежал, опутанный трубками, кормить его и брать на руки маме запретили. А на следующее утро Гере сделали операцию.

— Меня никто даже не предупредил, — рассказывает Анжела. — Я перевернула всю больницу, чтобы найти сына, пока мне не сказали, что он в реанимации. Когда я его увидела, чуть не упала в обморок: вдоль животика свежий шов, а возле пупка — отверстие. Уже потом мне объяснили, что это илеостома для выведения переработанной организмом пищи.

Следующим этапом было восстановление непрерывности кишечника и закрытие илеостомы. Врачи обещали, что после этой операции Геру отпустят домой, но у мальчика опять вздулся живот, поднялась температура, появились признаки кишечной непроходимости.

Илеостому пришлось выводить снова, а через два дня ребенку провели операцию по ее пластике.

Свежие раны малышу обработали едким раствором и сожгли кожу, началось нагноение, было подозрение на сепсис. Врачи, которые обещали быстрый результат, теперь были в растерянности.

— Толстый кишечник у вашего сына — бесполезная трубочка, — заявил однажды хирург. — Надо ее отрезать, она все равно не работает.

Анжела в отчаянии написала письмо в Минздрав с просьбой перевести их в Краснодар. За полтора месяца в больнице Гера стал похож на скелетик. Он едва двигался и почти все время плакал. Анжела растирала ему ручки и ножки, чтобы малыш знал, что мама рядом.

— Ты же Георгий Победоносец, — шептала она. — Мы с тобой победим!

В Краснодаре мальчику провели биопсию кишечника и сказали, что удалять ничего не надо, подобрали лечение от инфекций, но наладить работу кишечника не смогли. Четыре раза Геру готовили к операции — и каждый раз ее откладывали из-за плохих анализов.

— Вашего ребенка спасет только чудо, — сказал наконец краснодарский хирург.

Геру отправили обратно в Ростов-на-Дону. Состояние ребенка ухудшалось с каждым днем. У него были увеличены все внутренние органы, плохо работали почки, замедлилось сердцебиение, мальчик еле дышал. В реанимации у Геры случилось кровоизлияние в мозг. Хирург предложил вскрыть ребенку голову.

— Я не спала несколько суток, — вспоминает Анжела. — Когда вдруг отключилась на пару минут, мне приснилось, что я, как в сказке, нашла сосуд, а там внутри был золотой человек. Я проснулась от того, что мне пришло на телефон сообщение: знакомая прислала номер московского хирурга из РДКБ Юлии Аверьяновой. Она-то и оказалась тем золотым человеком, который спас моего сына.

20 февраля Анжела привезла Геру в Москву. Здесь мальчику сделали еще две операции: удалили спайки кишечника и установили гастростому.

Мальчик ожил. Начал лепетать на своем языке, пытался перебирать ножками в ходунках, играть с детьми.

После всех операций у Геры осталось 65 сантиметров тонкой кишки и удалось сохранить толстую. Доктор говорит, что у мальчика есть все шансы со временем перейти на обычную детскую еду. А пока этого не случилось, необходимы дорогие смеси для внутривенного введения — без них Гера не выживет. В больнице он получает внутривенное питание бесплатно, а после выписки мама должна будет покупать его за свой счет. Для нее это немыслимая сумма.

— Гера перевернул мою жизнь, — говорит Анжела. — Я всегда мечтала, что мой ребенок будет великим ученым или выдающимся спортсменом. Но сейчас мечтаю только о том, чтобы он ел, играл и радовался жизни и чтобы ему больше не было больно.

Детский хирург РДКБ Юлия Аверьянова (Москва): «У мальчика врожденная атрезия (недоразвитие) кишечника. Он перенес несколько операций до того, как попал к нам в клинику для завершающего этапа хирургического лечения. После всех операций длина тонкой кишки у Геры составляет 65 сантиметров, такая короткая кишка пока неспособна усваивать необходимый объем питательных веществ. Кишечник будет расти и со временем адаптируется к обычной пище, но пока мальчику жизненно необходимо внутривенное питание».

Стоимость внутривенного питания на полгода — 1 369 760 рублей.

13 060 рублей собрано на благотворительной новогодней ярмарке в ДонЭкспоцентре (Ростов-на-Дону).

2600 рублей собрали читатели rusfond.ru.

Не хватает 1 354 100 рублей.

Дорогие друзья! Если вы решите помочь Гере Прохорову, пусть вас не смущает цена спасения. Любое ваше пожертвование будет с благодарностью принято.

ПОМОЧЬ ГЕРЕ

Для тех, кто впервые знакомится с деятельностью Русфонда

Русфонд (Российский фонд помощи) создан осенью 1996 года как благотворительный журналистский проект. Письма о помощи мы размещаем на сайте rusfond.ru, в газетах «Коммерсантъ», интернет-газете «Лента.ру», эфире Первого канала, социальных сетях Facebook, «ВКонтакте» и «Одноклассники», а также в 170 печатных, телевизионных и интернет-СМИ в регионах России.

Всего частные лица и компании пожертвовали в Русфонд свыше 12,442 миллиардов рублей, на эти деньги возвращено здоровье более чем 20 тысячам детей. В 2018 году (на 13 декабря) собрано 1 508 164 451 рубль, помощь получили 2267 детей. В 2017 году Русфонд вошел в реестр НКО – исполнителей общественно полезных услуг и получил благодарность Президента РФ за большой вклад в благотворительную деятельность. В ноябре 2018 года Русфонд выиграл президентский грант на издание интернет-журнала для потенциальных доноров костного мозга «Кровь5». Президент Русфонда Лев Амбиндер – лауреат Государственной премии РФ.

Серьезная поддержка оказана сотням многодетных и приемных семей, взрослым инвалидам, а также детдомам, школам-интернатам и больницам России. Фонд организует акции помощи в дни национальных катастроф. Русфонд помог 118 семьям моряков АПЛ «Курск», 153 семьям пострадавших от взрывов в Москве и Волгодонске, 52 семьям погибших заложников «Норд-Оста», 100 семьям пострадавших в Беслане.

Фонд — лауреат национальной премии «Серебряный лучник», награжден памятным знаком «Милосердие» №1 Министерства труда и социального развития РФ за заслуги в развитии российской благотворительности. Руководитель Русфонда — Лев Амбиндер, член Совета при президенте РФ по развитию институтов гражданского общества и правам человека, лауреат премии «Медиаменеджер России» 2014 года в номинации «За социальную ответственность медиабизнеса».

Дополнительная информация о Русфонде и Отчет о пожертвованиях региональных бюро Русфонда.

В Севастополе педиатра высшей категории Центра детской медицинской реабилитации «Теремок» Ларису Халимон разжаловали в уборщицы за борьбу против «оптимизации». Городские власти планируют выселить медучреждение, где занимаются с детьми-инвалидами, из особняка в нескольких шагах от моря. Взамен роскошной территории с собственным ботаническим садом врачам и пациентам предлагают несколько комнат в старой поликлинике. «Лента.ру» записала рассказ Ларисы Халимон о том, как она борется со шваброй против системы. И как относятся к ее «восстанию» бывшие коллеги-врачи.

Наш центр детской реабилитации был построен еще 40 лет назад, во времена СССР. Но назывался он тогда санаторием пульмонологического профиля. Сюда со всех республик Советского Союза отправляли на лечение детей, страдающих пневмониями, часто болеющих. У нас ведь при центре имеется шикарный парк. Дендрологи специально подбирали для него растения, полезные для дыхательной системы. У нас растут кипарисы, секвойя, кедры. Территория очень большая. До моря не спеша, пешком идти минут 10-15.

В конце 1990-х годов, когда Союз распадался, началась повальная приватизация, часть здания вместе с бассейном и кусочек парка приобрел депутат и открыл там частную православную школу. Но все остальное — сохранилось. При Украине пульмонологический санаторий работал. Когда Крым стал российским, санаторий получил статус мультифункционального центра детской реабилитации. По сути, там принимали всех детей. Было и ортопедическое направление, и психоневрологическое, и пульмонологическое.

Если в советское время изначально санаторий был рассчитан на 180 коек, то в последние годы действовали только 77. Здание нуждалось в ремонте. У нас были и круглосуточные группы, и группы дневного пребывания. То есть как в детский сад можно было привести детей, а вечером забрать. Путевок к нам, как в советские годы, со всей страны уже не было. Вероятно, медицинским туризмом нужно было заниматься руководству. Но родители знали про нас. Центр был востребован у местного населения. Летом у нас занималось много детей, приезжавших на отдых к бабушкам.

Я работала в психоневрологическом отделении. У нас были дети с задержкой речевого развития. Работали по системе ОМС, то есть для пациентов — все бесплатно. Годовой курс реабилитации был рассчитан на 90 дней. Но не подряд, а «сеансами» в 21 день. Между ними — перерывы в два-три месяца. У нас ведь речевая реабилитация. Она включает в себя занятия с логопедами, дефектологами, психологами. Плюс массаж, лечебная гимнастика, физиопроцедуры. Процесс длительный. Но и результаты получали хорошие. У многих ребят проходило заикание, неговорящие начинали произносить первые слова, звуки. В наше отделение всегда была многомесячная очередь.

Но в 2017 году власти Севастополя наш Центр хотели закрыть. Дело в том, что реабилитация детей-инвалидов психоневрологического профиля финансируется из фонда ОМС и из региональных бюджетов. Видимо, наши власти посчитали, что на этих детях можно сэкономить. Да еще и получить бонус — огромный кусок земли рядом с морем. Но в первый раз нам удалось отстоять центр. Начали возмущаться родители, сами врачи. Меня тогда избрали в актив коллектива. Мы писали открытые письма и в наш региональный департамент здравоохранения, и в приемную президента. Первую атаку удалось отбить. Но затишье продлилось несколько месяцев.

В 2018 году чиновники пошли другим путем. Объявили, что центр не закрывается, а реорганизуется. Сотрудникам объявили, что в городе планируется большая реорганизация здравоохранения. И наш реабилитационный центр войдет в состав комплекса из нескольких поликлиник. Но на деле в рамках оптимизации нам было предложено освободить здание и переехать на второй этаж в одну из поликлиник. Предложенная площадь там в несколько раз меньше. То есть вместо 77 коек, действующих сейчас, там может поместиться 15. Естественно, территории для прогулок на свежем воздухе не будет. Не будет и многих видов реабилитации — они просто не поместятся в выделенное нам для «новоселья» пространство.

Коллектив снова развернул борьбу. Меня избрали в актив. Я опять ходила по инстанциям, разносила письма. Из 68 человек письмо подписали 45. Потом в один день уволили нашего главврача. Естественно, сотрудники начали возмущаться произволу. Но в департаменте здравоохранения Севастополя объяснили, что главврача уволили за финансовые нарушения. То есть нам дали понять, что он был мошенником. Установил себе зарплату в 120 тысяч рублей. Высокие оклады выплачивал и своим приближенным шести заместителям. А у остального коллектива доходы были, конечно, несравнимо меньше. Врач в среднем на руки после выплаты налогов получает у нас 25 тысяч рублей, а то и меньше. Медсестра — в два раза меньше врача. Но несмотря на то что в департаменте возмущались финансовыми махинациями в нашем центре, на уволенном главвраче это никак не отразилось. Сейчас у него все хорошо. Он вроде бы определен на другую руководящую должность в здравоохранении.

После того как уволили главврача «Теремка», в Севастополе, чтобы усыпить беспокойство народа по поводу предстоящей оптимизации медицины (а она предстоит практически во всех медучреждениях), создали специальный согласительный комитет. К нам в центр назначили исполняющего обязанности руководителя. Но поскольку после увольнения прежнего начальства у коллектива остались вопросы, по какому принципу сотрудникам начисляется зарплата, как выплачиваются стимулирующие надбавки, почему не платятся разные повышающие коэффициенты за стаж и категорию, то мы написали открытое письмо на имя нового руководителя «Теремка», где попросили дать ответ на эти вопросы.

А также попросили прояснить ситуацию: какие у сотрудников объемы работ, а также виды и объем госзаданий. Это необходимо нам знать, чтобы планировать, сколько пациентов сможем принять. Дело в том, что после увольнения главврача сложилась кризисная ситуация. Чиновники сказали нам, что госзадание центр перевыполнил. То есть мы пролечили больше пациентов, чем предполагалось по плану до конца года. И летом в связи с досрочным выполнением госплана и отсутствием финансирования работу психоневрологического отделения приостановили. Это при том, что в листе ожидания пациентов числилось больше 100 человек.

Ничего сверхъестественного в просьбе не было. Просто хотелось прозрачности. Я лично составляла обращение, собирала подписи, а потом отнесла письмо руководству. На следующий день меня уволили. Точнее, пришла юрист и принесла мне уведомление о сокращении. По закону сокращаемым сотрудникам работодатель обязан предоставить другие вакантные места. В уведомлении вакансии были указаны: полставки невролога, ставка медицинского психолога, ставка палатной медсестры и ставка санитарки.

Как потом выяснилось, на все должности, кроме санитарки, я должна иметь медицинский сертификат. То есть без переобучения не могла бы работать на этих местах. Но поскольку я хотела работать в центре, ведь реабилитация — это одно из перспективных направлений медицины, то решила не сдаваться. И выбрала предложенную вакансию санитарки.

Подумала, что остановка работы «Теремка» — искусственно созданная ситуация. Его не могут так просто взять и закрыть. Он ведь очень востребован в городе. Поэтому решила бороться и идти до конца. Рассчитывала, что смогу восстановиться в должности педиатра. Я ведь врач высшей категории. Больше ни у кого такого статуса, кроме начмеда, в нашем центре нет.

Пишу заявление. А мне исполняющий обязанности главного врача выносит резолюцию: «Возражаю». Я отправляю запрос в трудовую инспекцию и в департамент здравоохранения. Из первого ведомства ответили, что для должности санитарки тоже требуется переобучение и специальный сертификат. А из второго написали, что вакансия оказалась занята. Тогда мне предложили должность уборщицы служебных помещений.

В первый рабочий день в новом качестве меня посадили изучать технику безопасности, функциональные обязанности. Когда я работала врачом, то оставляла верхнюю одежду в небольшом закутке возле ординаторской. Там стояла вешалка и можно было переодеться. Но мой новый непосредственный начальник, заместитель главврача по хозяйственной части, сразу же убрал оттуда вешалку, сказал, что я больше не врач, поэтому тут мне не место. И распорядился отвести меня в подвал, в дворницкую. Там было хозяйственное помещение, где хранился инвентарь: лопаты, метла, ведра и т.д. Санитарное состояние этой комнаты было просто ужасное. Пыль, паутина, грязь. Я все там отчистила, отмыла, навела порядок. Но дело в том, что я не могла там переодеваться. Это практически был «кабинет» дворника. Он у нас человек пожилой, ему больше 70, бывший моряк. Очень интеллигентный. И мне неудобно было его попросить выйти из помещения. Ему просто некуда было бы идти. Подвал у нас напротив общего туалета находится. Абсолютно нет места, чтобы подождать.

Пока убирала, обнаружила еще один закуток, пригодный для переодевания. Рядом с массажным кабинетом небольшое помещение. Там же были душевые. На следующий день свои вещи я оставила именно там. И коридоры, и туалеты я мыла очень хорошо. Потому что понимала, что будут придираться. Не хотела давать поводов. Именно поэтому потребовала предоставить мне письменный график «уборки», то есть моих функциональных обязанностей. Все скрупулезно выполняла. Я себе представляла, что снимаюсь в кино, я — актриса. И должность уборщицы — это моя новая роль.

Через день получила первый выговор. Возвращаюсь с обеденного перерыва и в коридоре встречаю бывшую заведующую. Она качает головой: «Ну как же вы, Лариса Николаевна, зачем вам это надо? Разве вы не переживаете, что у вас в трудовой книжке будет запись: "уборщица"?»

В это время в коридоре появляется старшая медсестра. Она также сейчас мой руководитель. Видит, что я разговариваю, подлетает ко мне: «Лариса Николаевна, что вы тут стоите? У вас обеденное время закончилось! Вы должны уже давно мыть коридор! У меня на столе целая стопка заявлений от сотрудников, что вы плохо относитесь к своим должностным обязанностям!»

Что интересно, когда я была в активе коллектива и мы с помощью открытых писем боролись за сохранность центра, эта старшая медсестра подходила и говорила: «Почему вы не отнесли письмо туда-то? Надо бы еще в эту организацию! Вам коллектив поручил, вы должны отстаивать наши права!» Кстати, другой мой непосредственный начальник — завхозчастью — тоже очень поддерживал, когда мы писали письма президенту о ликвидации центра. А когда выяснилось, что он был в числе приближенных, кому главврач платил огромные зарплаты, извинялся: «Ну вы же понимаете, что я не такой, вы должны войти в положение».

Проработала я так неделю. Видимо, моим новым непосредственным руководителям поставили задачу, что нужно сделать все возможное, чтобы я сама добровольно ушла из центра. Поэтому они старательно выполняли это поручение. Увидят бумажку в коридоре — составляют акт. Я, конечно, старалась не давать повода. Но тем не менее...

А потом заведующий хозяйственной частью узнал, что я переодеваюсь не в дворницкой, куда меня определили, а наверху. Тут же прибежал в мой новый «кабинет», раскричался: «Немедленно убирайте оттуда свои вещи, вы не имеете права находиться в этом служебном помещении. Я сейчас тут буду заколачивать двери!»

Свидетелем этой сцены стала массажистка и возмутилась. «Как вам не стыдно над человеком измываться, — говорит она моему начальнику. — Для чего вы хотите тут двери заколотить? Мы тут душ принимаем, где нам это делать теперь?» Тут я чувствую, что меня тошнит, перед глазами все плывет. В коридоре рядом с кабинетом физиотерапии были маты. Я легла прямо на них. Приехала скорая, измерили давление: 170 на 110. Меня увезли в больницу.

После этого в поликлинике мне выписали больничный. А потом я взяла отпуск без содержания. Я была в таком ужасе, что так заканчивается мой трудовой путь. У меня ведь 37 лет стажа. Школу окончила с отличием, мединститут тоже — с красным дипломом. Все время повышала квалификацию, всегда были одни благодарности. Муж у меня военный. Мы много где в России жили: Екатеринбург, Челябинск, Новосибирск, Севастополь. В общем-то у меня была счастливая жизнь, работу свою всегда любила. И у меня осталась светлая память обо всех учреждениях. О людях, с которыми работала. Ни разу с унижением не сталкивалась.

Муж мне так сказал: надо идти до конца. Потому как не стоит уходить непобедителем. Я пенсионер, мне уже 59 лет. Собственно, наверное, поэтому такая смелая. Особо терять нечего. Коллег не осуждаю. Ведь неизвестно, как бы я сама поступила на их месте. Кому-то осталось несколько лет до пенсии. У кого-то дети маленькие, поэтому держатся за работу. Мы теперь как крепостные.

Пока на больничном была и в отпуске, то узнала, что сейчас по всей России в здравоохранении такая ситуация. Где-то уже всю медицину успели «оптимизировать». В Крыму процесс в разгаре. Оказывается, сейчас многие врачи начинают против этого бороться. Так что я вовсе не пропащий человек. Узнала про независимое профсоюзное движение медиков. Сейчас подала иск в суд о незаконном сокращении и восстановлении в должности. А завтра снова выхожу на работу в центр. Пока в должности уборщицы.