Выборы российского президента состоятся только в марте следующего года и парламентские партии пока определяются с кандидатами. Зато о намерении побороться за высший государственный пост уже заявили несколько весьма нестандартных персонажей. Кто эпатировал избирателей на прошлых выборах и будет ли у них достойная смена в 2018 году — в материале «Ленты.ру».

Лидер КПРФ Геннадий Зюганов, как сообщили СМИ во вторник, может отказаться от участия в президентских выборах, назначенных на 2018 год. Тринадцать лет назад от коммунистической партии уже выдвигали другого кандидата — Николая Харитонова. Зюганов называл его «настоящим бойцом и красивым мужчиной» и подчеркивал: «У него четыре дочери, одна обаятельней другой. А в нынешних условиях, когда народ вымирает, это очень важно».

Но Харитонову 68, а значит, второй раз войти в одну реку ему вряд ли удастся. Как утверждают источники в администрации президента, в КПРФ надеются подобрать претендента помоложе — до 55 лет.

Тем временем о президентских амбициях заявил другой «коммунистический» кандидат — правда, безо всякой связи с планами КПРФ. Это двойник Владимира Ленина. Точнее, актер Александр Емельянов, который подрабатывает вождем на Красной площади и предлагает туристам фото на память.

Он рассчитывает, что сходство с Лениным поможет ему на выборах привлечь голоса тех, кто ностальгирует по советскому прошлому. «Если Ленин станет президентом, то как минимум это вернет душевное спокойствие россиянам», — уверен Емельянов. Неясно, доберется ли он до еще не объявленной предвыборной гонки. Раньше некоторым одиозным кандидатам это удавалось.

Пчеловод с мужской силой

«У наших правителей мужского здоровья нет, они только за власть борются», — говорил участник президентской кампании 1996-го Владимир Брынцалов. Он подчеркивал, что у него это самое мужское здоровье как раз имеется. Когда одна из избирательниц засомневалась, кандидат обещал ее наглядно переубедить.

Состояние Брынцалова, владельца фармацевтической компании «Ферейн», на тот момент оценивалось в два миллиарда долларов. До того как разбогатеть, он якобы работал и строителем, и прорабом, и пчеловодом. Именно пчелы, согласно истории кандидата, привели его к фармацевтическому бизнесу.

Избирателей он поражал своими нарядами — галстуками с попугаями, туфлями из крокодиловой кожи и пиджаками от Versace (которые, обещал он, смогут приобрести себе все россияне). А также громкими высказываниями: «Россия может подняться с колен и как следует огреть», «Нужно продать водородную бомбу — и другая нация, уплатив деньги, будет обескровлена».

Ни встречи с избирателями, ни предвыборные перлы, ни даже (как утверждала легенда) астрологи и парапсихологи в ближайшем окружении не помогли Владимиру Брынцалову на выборах. Он набрал менее процента голосов избирателей. «Я думал, мое буйство понравится народу», — сетовал позднее кандидат.

Лебедь с крылатыми фразами

А вот «буйство» генерала Александра Лебедя оказалось более убедительным: на тех же президентских выборах 1996 года он получил поддержку более 14 процентов избирателей, став третьем после Бориса Ельцина и Геннадия Зюганова. Одной из главных фишек кандидата стал его армейский юмор. В 2002 году, через полгода после гибели Лебедя в авиакатастрофе, Красноярский педагогический университет даже издал посвященный ему научный труд: «Словарь выразительных средств языка политика: на материале текстов губернатора Красноярского края Александра Лебедя».

«Бардак — это не отсутствие порядка, это специально организованный порядок», «Молчи и изредка важно надувай щеки», «Потряси любого россиянина, так обязательно пять-шесть лет тюрьмы из него вытрясешь» — фразы несостоявшегося президента моментально уходили в народ. Специалисты спорят, сам Лебедь придумывал эти перлы или его спичрайтеры, но то, что его популярность от подобных высказываний только росла, — факт.

В 2000 году на выборах губернатора Красноярского края пришлось попотеть, чтобы «подсушить» процент его сторонников, признавались политтехнологи. «Задача была такая: победить, но не сразу, а во втором туре. Для этого организовали марш в его поддержку с участием... сотни бомжей. На них повесили плакаты со слоганами "Лебедь ― отец и мать Сибири" и "Лебедь ― наш экзистенциальный выбор", в руки дали крышки от кастрюль, чтобы лупить в них, рассказывал Андрей Богданов ― глава Центра Андрея Богданова. Кстати, тоже кандидат в президенты, но 2008 года.

Масон и оппонент Жириновского

Богданов баллотировался на пост президента как самовыдвиженец, хотя тогда возглавлял Демократическую партию России. В соперниках у него были нынешней глава российского правительства Дмитрий Медведев, а также бессменные лидеры КПРФ и ЛДПР — Геннадий Зюганов и Владимир Жириновский. С главным либерал-демократом связан один из скандалов, который случился с командой Богданова по ходу предвыборной кампании. Во время теледебатов Жириновский назвал представителя Богданова Николая Гоцу подлецом, а также «больным человеком и шизоидом». Гоца утверждал, что Жириновский его после дебатов избил и угрожал расстрелять, однако лидер ЛДПР обвинения отрицал: «После дебатов, там очень узкий проход, маленькая студия, мне нужно было уходить, а он (Гоца) сидит. Я попросил его выйти».

Богданов не скрывал, что он масон — Великий мастер Великой ложи. Но отрицал всякое влияние этого на свою деятельность и подчеркивал, что «масонство — неполитическая организация». «В обычной жизни — как говорят масоны, профанской — человек может заниматься любым видом деятельности, в том числе и политикой», — пояснял он.

Президентом Богданова не выбрали, но в политическом поле он остается. В рейтинге российских политтехнологов за 2016 год бывший кандидат занял 12-ю позицию.

Целитель против рабства

На прошлые президентские выборы собирался выдвигаться Николай Левашов, именовавший себя целителем, академиком и публицистом. Автор книги «Россия в кривых зеркалах» (значится в списке экстремистских материалов) не стеснялся просить поддержки, в том числе финансовой, у своих последователей.

«У нас остался последний и единственный шанс, чтобы сохранить свою родину, свою культуру, свою семью, свою жизнь! В такой критический для Руси момент мы должны четко понять, что терять нам уже нечего: демократы приготовили для нас пожизненное рабство на "рудниках и скважинах" и неизбежную гибель от голода и болезней», — заявлял кандидат. И уверял избирателей, что только он — «человек, действительно имеющий способности» — может противостоять мировому злу.

До предвыборной гонки Левашов не дошел. ЦИК отказал ему в регистрации из-за того, что последние десять лет он не проживал на территории страны. В 2012-м он скончался — от остановки сердца. Его последователи уверены, что он пал жертвой «комплексного, непрерывного воздействия системами новейшего оружия, включая электромагнитное и инфразвуковое».

Предвестник рептилий и женщина, смутившая президента

В 2012 году не реализовались президентские амбиции и Светланы Пеуновой (сейчас известной также как Светлана Лада-Русь): для регистрации не хватило подписей. Перед выборами она заявила: на Землю должны прилететь рептилии с планеты Нибиру. Неудача не остановила ее: она пыталась баллотироваться на пост мэра Тольятти, Москвы и Самары, а также в Госдуму. ЦИК во всех случаях отказывал. Кроме того, в августе Верховный суд ликвидировал возглавляемую Пеуновой партию «Воля» за распространение экстремистских материалов.

В конце прошлого года следователи возбудили против нее уголовное дело за создание некоммерческой организации, посягающей на личность и права граждан, — «Академии развития Светланы Пеуновой». Это дело для нее уже третье. Политик объявлена в федеральный розыск по подозрению в мошенничестве и причинении тяжкого вреда здоровью.

Дважды хотела поучаствовать в президентской гонке главный редактор газеты Приморского края «Народное вечер» Мария Соловьенко. Она прославилась в 2007-м на большой пресс-конференции главы государства обращением «несравненный Владимир Владимирович» и диалогом с Путиным: «Садись, Маша». — «Спасибо, Вова». Идея выдвинуться в президенты пришла к Соловьенко спонтанно: «Я поняла, что не буду обращаться к президенту, а сама стану президентом». Журналистка была уверена, что раз она смогла смутить президента, то уж с кандидатом на его пост разберется легко. Проверить это не удалось: и в 2008-м, и в 2012-м в регистрации ей отказали.

***

Неизвестно, попытает ли она счастья снова в 2018-м. Но у нее уже несколько потенциальных конкурентов. Среди них — основатель Фонда борьбы с коррупцией Алексей Навальный, которого 8 февраля суд приговорил к пяти годам условно по делу «Кировлеса», и бизнесмен Сергей Полонский, над которым идет суд по делу о крупном мошенничестве. С ними тягаться собрались бывший советник главы Балашихи Анатолий Баташев и кот Барсик, ранее по результатам онлайн-голосования «избранный» мэром Барнаула.

Из тех, кто может порадовать избирателей яркими выступлениями и неожиданными выходками, об участии в выборах-2018 пока заявил только один политик — лидер ЛДПР Владимир Жириновский. Он достойно конкурировал почти со всеми одиозными кандидатами на пост главы государства.

Но едва ли политик всерьез претендует на то, чтобы сменить действующего лидера страны. Совсем недавно он декламировал в Кремле для Владимира Путина «Боже, царя храни!», а чуть раньше предлагал переименовать его в Верховного правителя. Да и о выборах в целом отзывался критически — например, губернаторские предлагал просто отменить.

Михаил Пиотровский, который в этом году отметит четверть века на посту директора Государственного Эрмитажа, в последние месяцы оказался на переднем крае событий, не связанных со знаменитым музеем. Здесь и споры о принадлежности Исаакиевского собора, и дискуссия вокруг слияния крупнейших библиотек. И особенно — ситуация с Европейским университетом (ЕУ) в Санкт-Петербурге, где Пиотровский возглавляет попечительский совет.

Конфликт вокруг ЕУ, который собираются лишить лицензии и выставить из особняка в центре города, по словам Михаила Пиотровского, уже стал частью истории Петербурга. Этот и прочие сюжеты, разворачивающиеся вокруг культурных объектов Северной столицы, директор Эрмитажа считает частью борьбы за ее идентичность — с тем, что Пиотровский называет «провинциализацией».

«Лента.ру»: Какие уроки нам следует извлечь из истории с Европейским университетом?

Михаил Пиотровский: Думаю, урок здесь может быть только один: мы должны защищать то непохожее на других, что у нас есть. Если говорить о том, что происходит вокруг Европейского университета, грубо и примитивно — происходит подстригание под единую гребеночку. В частности, города Петербурга, Ленинграда. А Петербург — место особое. И в нем все должно быть не совсем так, как у всех.

Что происходит в Европейском университете? Страна избавляется от большого количества частных вузов, которые непонятно чем занимаются.

Это хорошо или плохо?

Вопрос... В принципе это хорошо. Кругом полно всяких высших учебных заведений, которые печатают дипломы. Упорядочивание в этой сфере — естественный процесс. Но если в результате уничтожения сорняков погибнут редчайшие растения, все же выросшие на этом поле, то это поставит под вопрос всю прополку. Петербург гордится Европейским университетом, который был создан в наше время. Мы гордимся Эрмитажем, Мариинкой, Санкт-Петербургским государственным университетом и много чем еще — но ведь все это создали наши предки.

А что еще подобное создали сейчас в Петербурге?

Надо подумать. Скорее, речь идет не столько об институтах, сколько о моделях их деятельности. Эрмитаж до нашего времени никогда не был универсальным международным мировым музеем. Александринский театр, Мариинка, даже Михайловский театр — все они существуют как мировые культурные единицы, чего раньше на таком уровне не было. Все они делают Петербург особенным — в рамках не только России, но и мира.

А Европейский университет — символ нового Петербурга как такового. Петербурга, вернувшегося после Ленинграда, вернувшего себе имя. Символ нашей открытости миру, нашего умения быть на одном уровне с миром. Недавно читал в одной серьезной газете: для того, чтобы у нас было все в порядке, нужно, чтобы к нам вернулись все, кто уехал учиться за границу. «Но они же не вернутся!» — уверены в газете. Так вот, Европейский университет — тот случай, когда «они» вернулись. И строят свою научную, образовательную деятельность на основах свободы — и при этом в полном согласии с критериями эффективности, выработанными для вузов в России. Хотя сами термины «эффективность», «оптимизация» и тра-ля-ля порядком себя за последние годы опорочили.

Кто может мешать ЕУ? Притом что еще в прошлом году появилась бумага, расписанная — как принято говорить среди чиновников — вице-премьеру Ольге Голодец. С резолюцией «поддержать» и подписью Владимира Путина.

При всем уважении, кроме Владимира Владимировича, в стране есть много разных других сил.

Тянет на сенсацию.

А что не так-то? Как бюрократ, я давно знаю, что любая полученная резолюция — хоть от Господа Бога — не значит ничего. Равно как ничего не значит и любой закон — до тех пор, пока он не обрастет подзаконными актами. Даже самые лучшие резолюции нужно развивать — как говорят те же бюрократы, приделывать бумаге ноги. Это лишь в полностью абсолютистских государствах царь сказал — все сделано. И то это работает только на уровне отрубить либо не отрубить голову…

А в наших условиях — не может один человек заниматься всем в стране, даже когда уже отдал распоряжение. Процесс провинциализации, о котором стоит поговорить отдельно, сказывается и в этом: есть некие провинциальные силы, которые сами по себе могут играть заметную роль. Нельзя же, чтобы за каждым чиновником — от любой отрасли — следил Путин. Звать городового на помощь каждый раз — это интеллигентский принцип, и он работает далеко не всегда. В том же случае с ЕУ надо самим в ручном режиме бороться, добиваться, не оставлять без внимания.

Бороться против чего в данном случае? С чем Европейский университет имеет дело — с политическим ли, с хозяйственным ли спором?

Я полагаю, что речь все же идет о здании. Как таковом. Особняк Кушелева-Безбородко — единственный оставшийся маленький дворец Петербурга, в котором, после определенных манипуляций, можно поселиться. Если его отреставрировать, то он выпадет из этого рынка — в нем можно будет вести только функциональную деятельность. В данном случае образовательную. А место престижное. Кругом дома прекрасные — сходите, посмотрите.

И набережная с крейсером «Аврора» под боком.

«Аврора» ладно: она на Неве то там, то здесь, можно договориться (смеется). А вот ансамбль набережной впечатляет. Вполне возможно, что есть мнение среди питерских девелоперов — не кого-то конкретно, а всей отрасли: «Нечего тут держать университет, когда можно его тут не держать». Особенно в том месте, где когда-то жили князья, — и, стало быть, должны жить князья новые, хозяева жизни.

Ключевое слово «можно». А что, действительно можно — даже с учетом такой резолюции?

Сколько угодно. Мы постоянно слышим по другим поводам: «А что тут, в конкретном здании, делать музею?» Героический Русский музей с кровью отбивал и отбивает для себя дворец за дворцом. Про церковь не говорим. Спасибо ситуации вокруг Исаакия и Шнуру — слово «музей» стало произноситься с большой буквы. Еще недавно под музеем в общественном сознании подразумевалось либо что-то такое скучное и поганое, либо сокровище, которое надо забрать.

Тогда вновь вопрос об уроках, но только в случае с Исаакиевским собором.

У нас вдруг появилась возможность напомнить, что музей — в идеале — определяет мировоззрение. Музей учит, музей просвещает, музей наставляет. Лучше музея и университета, пожалуй, никто серьезнее ни о чем людям не рассказывает, не дает настоящей пищи для дальнейшего размышления. Телевидение, кино, тра-ля-ля, книги, театр — это все с точки зрения возможности мыслить проходит мимо. Воспитывать людей по-настоящему могут только интеллектуальные центры.

Значит ли это, что сейчас — в информационную эпоху, когда любые интеллектуальные достижения моментально оказываются под рукой — человек утрачивает навык самостоятельного воспитания, самостоятельного образования?

Именно из-за мультимедийности и утрачивает — самым неожиданным образом. Хотя казалось бы, люди должны быть куда образованнее, чем раньше. А выясняется, что даже нам, в Эрмитаже, надо объяснять людям азы — воспитывать, направлять через удовольствие общения с искусством. Люди нуждаются в азах.

Какого рода?

Азы о том, что искусство бывает сложным, а не обязательно просто красивым. Азы о том, что если у нас демократия, то это не значит, что твое суждение о чем-либо, включая искусство либо образование, — закон. Все то, что выявил сюжет вокруг выставки Яна Фабра в Эрмитаже и история, связанная с Европейским университетом.

Вы часто употребляете понятию «провинциализация» в связи с Петербургом. Это новая попытка наделить великий город областной судьбой, согласно крылатой фразе поэта Льва Озерова?

Гораздо шире. Под провинциализацией я имею в виду насильное навязывание второсортности городу, который ни разу не был второсортным. Несмотря ни на что: на революцию, на Кронштадт после нее, на блокаду, на «ленинградское дело» — основные попытки принизить город. Все равно не вышло поставить на место. Ленинград, Петербург всегда был первосортным городом.

Даже при Григории Романове — первом секретаре Ленинградского обкома, при котором город покинули многие деятели культуры и науки?

Даже Романов пытался подчеркнуть первосортность города. Только по-своему — в пику интеллигенции, через пролетариат. А так даже в перестройку все самые мощные, самые элегантные конфликты власти и общества происходили здесь — и были связаны с памятниками. Что делать с гостиницей «Англетер?» С домом Дельвига? Спорить о судьбе памятника — вовсе не то же самое, что митинговать на месте, где рубили голову Пугачеву…

В результате Петербург — единственный крупный город в мире, где исторический центр полностью поставлен под охрану ЮНЕСКО. Такого не бывает, нет нигде! И это против всех правил: нельзя же весь город сделать памятником ЮНЕСКО. История с Европейским университетом, попытка превращения Исаакия в приходской храм, слияние библиотек… Все это — попытки крикнуть городу «знайте свое место, больно вы возгордились». Зачем вам, Эрмитажу, Фабр? Зачем здесь современное искусство? В Москве есть специальные уполномоченные галереи, там все и без вас сделают…

Как же работать с государством, преодолевая насильственную провинциализацию?

Для этого надо учиться успешно работать не столько с государством, сколько прежде всего с людьми. С каждым по-разному. Везде показывать заинтересованность, участвовать в решении любого вопроса пусть не на сто — но хотя бы на 95 процентов.

То есть заменить собой этого самого городового?

Скорее стать контролером. Направляющим, обращающим внимание, задающим вопрос «как дела?», показывающим свою глубокую заинтересованность. По всем проектам, в которых принимаешь участие. Я, к сожалению, человек старой выучки, не менеджерской. У меня есть пределы, не только физические — для каких-то вещей просто не хватает образования.

Хотелось бы узнать, чего именно не умеет в области управления культурой Михаил Пиотровский.

Знания психологических приемов, необходимых для общения, — скорее всего, этого у меня нет. Умения этого — завораживать взглядом, жестом, цепляющим словесным оборотом… Наверное, всегда, по любому вопросу, имеется недостаток информации: дел много, по каждому из них всего знать невозможно. А надо же знать, к примеру, по тому же Европейскому университету — кто эти мелкие интересанты, которые так хотят этот особняк на набережной. Мы знаем, что это не президент, что это не губернатор, — но ведь есть что-то, чего я не могу уловить...

И вообще, никогда не надо считать, что ты все знаешь. Всегда надо исходить из того, что ты очень многого не понимаешь — тогда, может быть, и будешь понимать почти все. Каждый раз в отдельности.

Если убрать особенности времени — перед вами в Эрмитаже стоят те же задачи, что и перед вашим отцом, Борисом Пиотровским? Или совсем другие?

Одно время мне казалось, что задачи разные. Там была господствующая идеология, но деньги были. Сейчас такой идеологии нет, а с деньгами — крутись как хочешь, в пределах законодательства, разумеется… Но на большом уровне речь идет по-прежнему о престиже музея, о его автономии, о наращивании его мирового веса, о праве и умении принимать решения. Об умении создавать ситуации, когда вынесенное тобой решение принимают совсем другие люди — и все выглядит так, как будто это они распорядились таким образом; это очень важно для управления в целом.

Самая непровинциальная задача — развитие. Можно оставаться на том же уровне, у нас всегда будет очень много туристов и много денег. Но мы всегда должны доказывать миру, что Эрмитаж — самый лучший. И соответственно, Петербург тоже. Как это доказывать — башней «Газпрома»?

Но и не Эрмитажем же единым, в конце концов.

Это правда. Был, кстати, шанс доказать это новым стадионом «Зенит» — первый проект реконструкции был гениальным по архитектуре. Загубили, заломали — в том числе и долгой стройкой… А так, к сожалению, как раньше первые ассоциации в мире при слове «Петербург» — всего два слова: «Эрмитаж, Собчак», — так и сейчас два слова: «Эрмитаж, Мариинка». Пока все. Хотя, несмотря ни на что, многое в своем развитии идет к тому, чтобы пополнить глобальный культурный контекст Петербурга — и это не может не радовать.

Если говорить про областные и районные центры как таковые — какие стратегические проекты в области сбережения культуры вы могли бы отметить, глядя со стороны?

Блестящий был пример в Перми. Там культурный проект начал развиваться, потом поломался, но сейчас все вновь идет к тому, чтобы он вернулся на новом уровне. Совершенно замечательная перспектива у Керчи и Херсонеса — в борьбе за то, чтобы Музей с большой буквы стал главным для территории. Что это не просто красивые раскопки, где бродят туристы, а культурная доминанта национального самосознания — настоящая история, настоящая археология, не какие-то сказки языческие… Отличные перспективы у Екатеринбурга — в том числе благодаря созданию там центра Эрмитажа, конечно (улыбается). Суздаль очень многое обещает — если удастся договориться с различными конфессиями, там ведь не только Московский патриархат…

Есть много таких мест в России. И везде руководителям культуры надо отвечать на вопросы — себе и другим: «Почему здесь музей, почему он именно таков, почему здесь возникает именно такой театр?» Если ты полностью понял это для себя, то у тебя формируется аргументация и тебя начнут внимательно слушать. Даже начальники.

На какие компромиссы можно идти на этом пути? Где грань между интересом дела и тем, что потребуется взамен?

И это тоже каждый раз решается заново и по-своему. Простой пример: каток на Дворцовой площади, несколько лет назад. Я не просто бился против него — я насмерть бился. Но в какой-то момент тема катка на Дворцовой площади стала частью предвыборной борьбы. Упершись в это, я решил, что больше про каток не разговариваю — потому что иначе я бы втянул Эрмитаж в политическую баталию, что в перспективе не спасло бы никого и ни от чего. Эрмитаж в любом случае находится вне политики, в этом — одна из наших сильных позиций.

В результате каток появился. После чего всем сразу стало ясно, что ничего подобного на Дворцовой площади впредь делать нельзя, невозможно.

На Красной площади можно, а в Петербурге нельзя?

Именно такой аргумент выдвигали сторонники катка на Дворцовой. Чем, дескать, хуже Москва, что там можно, а тут нельзя? А вот построили — и стало понятно, что в Петербурге это выглядит как форменное безобразие, абсолютно неуместное. Ну и все вышло по-нашему: катки здесь больше не заливают. И каждый такой случай — пример того, как распорядиться своей автономией, своим правом принимать решения. И за каждое из них отвечаешь только ты.

Вам не сложно вести сейчас сразу несколько «войн» — учитывая те силовые проверки, которые только что прошли по деятельности Эрмитажа как такового?

В этом году исполнится 25 лет с момента, когда я возглавил Эрмитаж. Столько же — «войнам», которые идут вокруг него. Вы же представляете, сколько народу пришло в восторг от того, что сын предыдущего директора Эрмитажа сам стал директором, да? Как началось, так и продолжается. Привык. То одно, то другое. То кража, то проверка, то гадость в газете, то нормальный такой политический заказ для Счетной палаты — в год выборов президента и губернатора одновременно… Самое трудное, с чем приходится иметь дело, — намеренное искажение реальности со стороны. Ну так надо ставить реальность на место, что я могу сказать.

А все остальное… Сложно, конечно. Потому мы и пытаемся — через тот же Эрмитаж — учить всех, что все на свете сложно. И что любая сложность и любое разнообразие — это красиво.

Санкт-Петербург — Москва

Во вторник, 28 февраля, президент России Владимир Путин завершил свое турне по странам Средней Азии. В Бишкеке он встретился с президентом Киргизии Алмазбеком Атамбаевым, твердо решившим не бороться за пост главы государства на предстоящих выборах. Новых революций в республике не будет, и никто больше «не полезет на заборы», заверил Атамбаев. Все выступления президента Киргизии были посвящены защите его наследия и принятых когда-то решений. Путин это стремление понял и поддержал. О том, что стало главной темой российско-киргизских переговоров, рассказывает «Лента.ру».

Резиденция «Ала-Арча», в отличие от роскошного Дворца наций в Душанбе, выглядит скромно и напоминает скорее советский пансионат, а не дом приемов главы государства. Никаких броских украшений, зеркальных залов или мраморных стен, только люстры искрят кристаллами. Да и сама столица республики Бишкек выглядит более чем скромно.

Россия регулярно оказывает Киргизии финансовую помощь. За последние четыре года было предоставлено 225 миллионов долларов. А уставной капитал Фонда развития, созданного для содействия модернизации киргизской экономики, насчитывает 500 миллионов долларов. Кроме того, Россия занимается газификацией республики и обеспечивает работой без малого 620 тысяч киргизов.

Начало нового столетия прошло в лихорадке — два президента сбегали из страны в ходе беспорядков. Алмазбек Атамбаев выучил уроки и решил не повторять ошибок предшественников.

Третьей революции не будет

В середине февраля в ходе своего визита в Брюссель Атамбаев дал интервью телеканалу Euronews, в котором довольно эмоционально отвечал на вопросы о соблюдении прав человека в республике и отношениях с Москвой.

Международным наблюдателям, выражающим обеспокоенность тем, что Бишкек оставил в силе пожизненный приговор правозащитнику Азимжану Аскарову, он рекомендовал не сидеть в Нью-Йорке или Брюсселе, а хотя бы доехать до его республики. Ежегодный Индекс коррупции, составленный организацией Transparency International, согласно которому Киргизия заняла 136-е место из 176 стран, Атамбаев без раздумий назвал политизированным.

Особенно эмоционально он ответил на вопрос о том, зачем вступил в Евразийский экономический союз (ЕАЭС), якобы выгодный прежде всего России. «Куда нам вступать? В Афганистан, что ли?» — недоумевал Атамбаев. Ведь в Евросоюз среднеазиатскую республику никто бы и не взял. «Я предлагал это, но мне открыто сказали: у нас нет общих границ», — признавался президент.

И не только эта тема вызвала раздражение Атамбаева в ходе интервью. Корреспондент выразил мнение, что Путин едет в Киргизию с целью обозначить удобного для Кремля кандидата в президенты страны. Такое предположение Атамбаева откровенно обидело. Времена, когда соседи влияли на внутреннюю политику республики, прошли, уверен он. «А решать, кто будет президентом Кыргызстана, будет не Москва, не Вашингтон», — заявил он.

Выборы президента Киргизии состоятся в ноябре 2017 года. Атамбаев, переживший недавно сердечный приступ, не раз заявлял, что не пойдет на новый срок. Таким образом он может стать первым за долгое время лидером республики, который передаст власть мирным путем. Бывший президент Аскар Акаев в 2005 году лишился поста в результате народного протеста, названного «Тюльпановой революцией». Только при помощи спецслужб ему удалось скрыться. Спустя пять лет из Киргизии бежал и другой президент — Курманбек Бакиев, пришедший к власти на революционной волне.

Военная помощь Москвы

Во время российско-киргизских переговоров (во всяком случае, в их открытой части) Атамбаев благодарил Путина за поддержку, которую оказывает Россия в трудный период адаптации республики в ЕАЭС. Президент Киргизии подчеркивал, что он сделал правильный выбор, вступив в союз «назло всем этим слухам и сплетням». Путин, в свою очередь, вспоминал, как «эмоционально и жестко» Атамбаев отстаивал интересы Киргизии в союзе.

Предметом обсуждений стала и российская военная база, размещенная на территории республики. Соглашение о ее размещении было подписано в 2009 году. Первоначально срок действия документа заканчивался в 2016-м. Он мог быть продлен на полвека, но Атамбаев настоял лишь на 15-летней пролонгации. И признавался, что ему стоило многих нервов продавить такое решение.

Но на пресс-конференции по итогам переговоров президент республики подчеркнул, что Россия лишь хочет помочь Киргизии укрепить собственные вооруженные силы. Путин эту мысль поддержал. «Если когда-то Кыргызстан скажет, что укрепил свои силы настолько, что база не нужна, мы уйдем», — заверил он.

Выступая перед журналистами подчеркнуто откровенно, Атамбаев все-таки предпочел замять вопрос о мнении Кремля насчет участников предстоящих президентских выборов в республике. «По транзиту власти Владимир Владимирович даже и не спрашивал!» — махнул он рукой на вопрос киргизских корреспондентов. Но дал понять: транзит пройдет спокойно.

Далее — Туркменистан

На этом небольшое турне российского президента по Средней Азии завершилось. Находясь в Душанбе, он созвонился с президентом Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедовым и выразил сожаление, что не смог в этот раз заехать в Ашхабад. Но пообещал сделать это в «обозримой перспективе».

В конце марта — начале апреля еще предстоят контакты с Шавкатом Мирзиеевым. Новый президент Узбекистана все никак не решится нанести первый, а значит, знаковый, государственный визит. И выбирает отнюдь не между Западом и Москвой, а между Казахстаном и Россией.

«Во всех этих странах Россия занимает первое место в торговом обороте и, несмотря на все сложности, эта позиция за Россией сохраняется», — сказал в Бишкеке Путин. И никто не ошибся, вступив в Евразийский союз, подчеркнул напоследок российский президент, и доказательство тому — увеличившийся экспорт товаров и выросший ВВП стран-участниц.

Мальчику восемь лет. У него тяжелый приобретенный порок сердца. Артем уже перенес сложнейшую операцию на открытом сердце по протезированию клапанов. Также мальчику вживили электрокардиостимулятор. Но сейчас состояние Артема крайне нестабильно, развилась аритмия, не поддающаяся лечению, требуется еще одна операция. В России ее могут провести только на открытом сердце. Но такую тяжелую операцию Артем может не перенести. Врачи Немецкого кардиоцентра готовы прооперировать мальчика щадящим способом — эндоваскулярно. Но семья из Лучегорска, маленького поселка в Приморском крае, оплатить лечение в Германии не в силах.

Артем — долгожданный и единственный ребенок в семье. Он родился абсолютно здоровым, но в три года заболел острым трахеитом, давшим осложнение — пневмонию. А потом педиатр услышал у малыша шумы в сердце.

— Как раз в это время в наш поселок приехали кардиологи из Краевого клинического медцентра (Владивосток), — рассказывает Наталья, мама Артема. — Сыну сделали УЗИ сердца. Врач сказала: «У вас все очень серьезно!» И поставила диагноз «инфекционный эндокардит» (воспаление внутренней оболочки сердца — прим. «Ленты.ру») под вопросом. Я не поверила, потому что у сына никогда не было проблем с сердцем. Мы поехали в Хабаровск, где Артему провели еще одно УЗИ. Меня спросили: «Вы ангиной переболели? Такие последствия бывают после ангины».

В отделении кардиологии краевого медцентра, куда Артема госпитализировали в ноябре 2011 года, диагноз подтвердился. Клапаны сердца облепили полиповидные образования. На стенках легочной артерии образовались тромбы.

Ребенка лечили ударными дозами антибиотиков, но ничего не помогало. Малыш таял на глазах. Врачи приняли решение оперировать Артема, направили его в специализированную клинику в Новосибирске.

— В глубине души я по-детски надеялась, что сыну пропишут чудо-лекарство и он выздоровеет, — вспоминает Наталья. — Но нас стали готовить к операции. В новосибирской клинике я впервые увидела детей с синими губами и голубыми ногтями. Мамы дежурили у операционной. Две мамочки, с которыми я лежала в палате, потеряли своих детей. Одному было пять, другому — двенадцать. Не выкарабкались.

…Операция шла несколько часов. Артему провели протезирование сердечных клапанов, удалили тромбы. Мальчик пять дней лежал в реанимации, подключенный к аппаратам. Наталья делится тяжелыми воспоминаниями:

— Артем был бледный как полотно, весь в трубках. Хирург мне сказал: «Я не могу отключить аппараты, так как синусовый ритм практически отсутствует. Нужно устанавливать кардиостимулятор». Я винила во всем себя, но врач объяснил, что эндокардит у моего сына не врожденный. Болезнь развилась в течение месяца, когда инфекция пошла в сердце, и добавил: «Еще немного — и вы потеряли бы ребенка!» Когда сына перевели в отделение, он все время жаловался на боль в груди. Плакал постоянно, не подпускал врачей, если меня не было рядом. Во время осмотров я держала его за руку.

После операции Артем очень долго восстанавливался. Наталье приходилось носить сына на руках. Люди в поселке удивлялись: «Такой большой, а на ручках!» А ему и несколько шагов давались с великим трудом. В 2013 году у Артема выявили такой опасный симптом, как трепетание предсердий — нарушение сердечного ритма.

С тех пор каждые три месяца мальчика обследуют кардиологи во Владивостоке. Наталью предупредили: «Следите за пульсом! Если вена на шее будет сильно пульсировать, срочно в больницу!» Во время приступов частота пульса достигает 170 ударов в минуту. Врачи испробовали разные виды терапии и перенастраивали кардиостимулятор, но это облегчает состояние Артема только на время.

— Сын быстро устает, его мучает одышка. Но мы стараемся сделать все для того, чтобы он не чувствовал себя инвалидом, — признается Наталья. — Артем учится во втором классе, ходит в музыкальную школу, играет на фортепьяно. Обожает шашки и шахматы. У него много друзей. Он такой оптимист! Недавно сказал: «Знаешь, мама, если бы я не болел, мы не ездили бы во Владивосток и в Новосибирск. Мы бы никогда не полетели на самолете. Я не побывал бы в Москве! Из моего класса там почти никто еще не был!»

В Московском НИИ педиатрии Артему провели электрофизиологическое исследование сердца. По заключению аритмолога Игоря Ковалева, мальчику срочно требуется хирургическая коррекция трикуспидального и легочного клапанов. Иначе рецидивы неизбежны. Кроме того, велика опасность образования тромбов.

Врачи говорят, что тянуть больше нельзя. Сердце работает на износ. В России такую операцию делают только на открытом сердце. Для Артема это слишком опасно. Но в Немецком кардиоцентре Артема могут прооперировать эндоваскулярно — без вскрытия грудной клетки. Такая операция стоит огромных денег.

— Я живу только ради сына. Смотрю на него и думаю: где мне взять такую сумму? — переживает Наталья. — Даже если мы будем работать сутками, не сможем накопить столько денег. Операция в Берлине —– наш единственный шанс…

Для спасения Артема Будкова не хватает 1 711 107 рублей.

Кардиолог Немецкого кардиологического центра Станислав Овруцкий (Берлин, Германия): «У Артема приобретенный порок сердца, затронувший трикуспидальный клапан и клапан легочной артерии, что привело к необходимости имплантации биопротеза, пластики легочного клапана и установке двухкамерного кардиостимулятора. Спустя несколько лет функция биопротеза критически нарушилась и возникла постоянная форма аритмии. Этот случай требует серьезной диагностики и лечения. Мы надеемся заменить трикуспидальный клапан без открытого хирургического вмешательства, чтобы избежать повторной операции на открытом сердце, восстановить нормальный сердечный ритм. Думаю, мы сможем помочь значительно улучшить состояние Артема».

Стоимость операции 3 308 688 рублей.

1 597 581 рубль перечислен из средств, собранных для Ульяны Бессоновой.

Не хватает 1 711 107 рублей.

Дорогие друзья! Если вы решите помочь Артему Будкову, пусть вас не смущает цена спасения. Любое ваше пожертвование будет с благодарностью принято.

ПОМОЧЬ АРТЕМУ

Для тех, кто впервые знакомится с деятельностью Русфонда

Русфонд (Российский фонд помощи) — создан осенью 1996 года как благотворительный журналистский проект. Письма о помощи мы размещаем на сайте rusfond.ru, в газетах «Коммерсантъ», «Московский комсомолец», в интернет-газете «Лента.ру», в эфире Первого канала, в социальных сетях Facebook, «ВКонтакте» и «Одноклассники», а также в 148 печатных, телевизионных и интернет-СМИ в регионах России.

За 20 лет частные лица и компании пожертвовали в Русфонд свыше 9,352 миллиардов рублей, на эти деньги возвращено здоровье более чем 18 тысячам детей. В 2017 году (на 21 февраля) собрано 282 004 051 рубль, помощь получили 263 ребенка, протипировано 1352 потенциальных донора костного мозга для Национального регистра. Серьезная поддержка оказана сотням многодетных и приемных семей, взрослым инвалидам, детдомам, школам-интернатам и больницам России.

Фонд организует акции помощи в дни национальных катастроф. Русфонд помог 118 семьям моряков АПЛ «Курск», 153 семьям пострадавших от взрывов в Москве и Волгодонске, 52 семьям погибших заложников «Норд-Оста», 100 семьям пострадавших в Беслане.

Фонд — лауреат национальной премии «Серебряный лучник», награжден памятным знаком «Милосердие» №1 Министерства труда и социального развития РФ за заслуги в развитии российской благотворительности. Руководитель Русфонда — Лев Амбиндер, член Совета при президенте РФ по развитию институтов гражданского общества и правам человека, лауреат премии «Медиаменеджер России» 2014 года в номинации «За социальную ответственность медиабизнеса».

Дополнительную информацию о Русфонде и Отчет о пожертвованиях региональных бюро Русфонда можно найти, перейдя по соответствующим ссылкам.

ПОМОЧЬ АРТЕМУ

В понедельник в России поздравляли представителей Сил специальных операций. Среди прочего, они обеспечивали безопасность во время референдума в Крыму, где и получили прозвище «вежливые люди». «Лента.ру» выяснила, за что их полюбили в стране и почему органы власти чуть из-за них не поссорились.

В День сил специальных операций, который отмечают в России 27 февраля, у памятника «вежливым людям» в Симферополе собралось много народу — депутаты Госдумы, избранные от Крыма, представители республиканского Госсовета и городских органов власти. Один из симферопольских парламентариев Валерий Ильичев даже заготовил по этому случаю стихи собственного сочинения. «Феномен вежливый отныне — российской армии мандат», — декламировал он высоким слогом. Не все присутствующие пережили выступление с серьезными лицами, но важности момента это не умалило.

Новый профессиональный праздник возник у силовиков около двух лет назад, после соответствующего указа президента. И за это время феномен успел выйти за пределы крымской тематики или армейской сферы, переместившись в культурно-политическую плоскость.

Тяжелый день

«26 февраля был тяжелым днем в жизни Крыма, — вспоминает сенатор от полуострова Сергей Цеков. — Мы понимали, что украинская власть, устроившая переворот в Киеве, уже направляется свои устремления в Крым. А потом мы все вздохнули с облегчением: мы поняли, что находимся под защитой».

Незадолго до референдума, который состоялся в середине марта 2014 года, в аэропорту Симферополя появились вооруженные люди в камуфляже. Они «вежливо», по выражению начальника безопасности аэропорта, попросили охрану удалиться. Никаких опознавательных знаков на форме не было, а официальное российское руководство до последнего хранило интригу. Корректное поведение присутствующих на полуострове военных отмечали буквально все, кто с ними сталкивался. Но это не вносило окончательной ясности в вопрос о том, кого именно они представляют.

И лишь примерно месяц спустя, во время прямой линии в середине апреля президент Владимир Путин, наконец, расставил все точки над i. В Крыму действительно были российские военные, признал он. Москва должна была обеспечить безопасные условия для волеизъявления крымчан и не допустить провокаций. Поэтому, по словам главы государства, «за спиной сил самообороны Крыма, конечно, встали наши военнослужащие».

Это были не рядовые подразделения, а представители отечественных Сил специальных операций. «Никто не собирался воевать. Все собирались защитить и предотвратить. Конечно, там ребята были проинструктированы, что надо быть вежливыми, корректными», — заявил позже глава Минобороны Сергей Шойгу.

Сегодня Силы ССО выполняют задачи по предотвращению терроризма, в том числе выявлению руководителей «Исламского государства» в Сирии, поясняет «Ленте.ру» зампред комитета Госдумы по обороне Юрий Швыткин. «На сегодняшний день это передовой отряд по борьбе с теми элементами, которые мешают нормальной жизни нашего государства», — говорит парламентарий.

После референдума, на котором Севастополь и Крым почти единогласно решили воссоединиться с Россией, местные забеспокоились. «Когда “вежливые люди” ушли с городских улиц, населению вернулась тревога, — рассказывает сенатор Цеков. — Они звонили и спрашивали: “У нас больше не будет защиты?” Все воспринимали их как защитников».

Памятник с провидением

Обсуждая идею увековечить образ доброжелательного силовика в камуфляже, в Крыму шутили, что таким образом они смогут оставить «вежливых людей» на полуострове навсегда — для собственного спокойствия. Средства на памятник собирали всей страной, пожертвования шли на счет благотворительного фонда. Всего собрали около пяти миллионов рублей. «Шоком было, когда на счет поступили деньги от двух садиков Джанкойского района по 1200 и 1500 рублей», — рассказывал Валерий Аксенов, отец главы республики и депутат крымского парламента, инициировавший сбор пожертвований.

Получилось не быстро — только работа непосредственно над памятником весом в тонну заняла около восьми месяцев. Его открыли в День России, в июне прошлого года. Теперь бронзовый солдат Сил специальных операций (ССО) смотрит на маленькую девочку, а в ногах у него трется кот, символизирующий мирное время. «Ведь когда идут боевые действия и стрельба, то все коты, как известно, прячутся», — объяснял свою концепцию скульптор Салават Щербаков. Венчает композицию табличка с надписью: «Вежливым людям от благодарных жителей Крыма».

В Амурской области управились скорее, но и задумка там была менее масштабной. В мае 2015-го Белогорск украсила чугунная скульптура весом 400 килограмм: солдат держит в руках котенка. Глава города Станислав Мелюков пообещал отправить 3D-модель статуи лично Аксенову.

Появление памятника мэр Белогорска объясняет провидением. «В последнее время меня часто спрашивают: а почему в Белогорске, собственно? Мол, где Амурская область и где Крым? Я в ответ говорю: так звезды сошлись», — говорил он.

Мелюков также убежден, что памятники «вежливым людям» поставят и в других российских городах. «Потому что важно, чтобы мы — как помним, кто спас мир от фашизма 70 лет назад — так же помнили, кто помогал вернуть Крым домой», — подчеркнул он.

Не поделили человека

Задолго до возведения тематических памятников в разных частях страны в ход пошла сувенирная продукция помельче. Особенно хорошо расходились футболки — вслед за серией с «Искандерами» и другими воодушевляющими патриотическими картинками. Глава Минобороны Сергей Шойгу раздавал майки с логотипом «вежливых людей» молодым изобретателям, а министр иностранных дел Сергей Лавров, возможно, даже примерял лично. «Получил в подарок несколько вариантов. Особенно мне нравится хаки с тремя неизвестными в масках и очках. Очень художественно исполнено», — рассказывал он журналистам.

Закончилось тем, что «Военторг» выпустил коллекцию одежды под брендом «Вежливые люди».

Но за рубежом сувенирный бум восприняли настороженно — хотя некоторые европейские делегации уже успели побывать в Крыму и даже возложить цветы к памятнику. За песню «Вежливые люди» хор имени Александровна предлагали не пускать в Польшу на ежегодные выступления. А в Литве убрали с магазинных прилавков игрушечные фигурки военных, которые продавались в упаковках с надписью «Вежливые люди».

Ограничить торговлю товарами с «вежливой» символикой предлагали и в России. Валерий Аксенов планировал обратиться в Минобороны с просьбой «перестать патриотическую тему превращать в коммерцию». Тем не менее магазины с продукцией бренда через некоторое время открылись сразу в трех российских регионах.

Да и в Крыму на «вежливых людей» все-таки имеются более или менее коммерческие виды. «Бренд “Вежливый Крым” должен стать не только символом крымского гостеприимства, но и знаком качества во всех сферах нашей жизни», — заявлял глава республики Сергей Аксенов.

Он надеется, что в сфере обслуживания может воцариться та же корректность и хорошие манеры, что и среди людей в камуфляже. «Мы должны четко осознавать, что наш туристический продукт будет конкурентоспособен только в том случае, если туриста будет окружать не только высокий уровень сервиса, но и общая доброжелательная атмосфера», — подчеркивает Аксенов. Но переодевать персонал в майки «Военторга» он, кажется, пока не намерен.

Министр образования и науки Ольга Васильева считает, что российским школам необходимо вернуться к лучшим традициям советского обучения — «лучшего в мире». По ее словам, образование многое потеряло за последние годы, отказавшись от консервативной линии поведения. На ее призыв откликнулись учителя из Екатеринбурга. Там разработали проект, согласно которому в школы необходимо вернуть чистописание гусиными перьями, классическую советскую методику преподавания, а также «проверенные годами» советские учебники. О том, насколько хорошо учили школьников во времена СССР и стоит ли нам сегодня равняться на советскую школу, «Ленте.ру» рассказал сотрудник отдела редких книг и рукописей Научной библиотеки МГУ, историк российского образования, руководитель гуманитарной магистратуры Университета Дмитрия Пожарского Алексей Любжин.

«Лента.ру»: Правда ли, что советское образование было самым лучшим, как и все в СССР?

Любжин: Не заметил я этого. Если бы мнение о превосходстве советского образования было хоть сколько-нибудь близко к действительности, логично предположить, что страны Запада должны были бы устроить у себя образовательную реформу по примеру СССР. Но ни одно из европейских государств — ни Франция, ни Англия, ни Италия — никогда не думало заимствовать советские модели. Поскольку они их невысоко ценили.

Как же Финляндия? Говорят, что в свое время она заимствовала свои методики у нас. При этом считается, что сегодня по школьному обучению равных этой стране нет.

Я не могу согласиться, что Финляндия вне конкуренции. Это связано с особенностями местного образования, которое рассчитано не на высокие результаты отдельных индивидуумов, а на то, чтобы поднять средний уровень образованности каждого гражданина. Им это действительно удается. Во-первых, Финляндия — маленькая страна. То есть там все легче организовать. А во-вторых, в учителя там идет очень доброкачественный народ. Так что вытянуть ребят финнам удается за счет сильных преподавателей, а вовсе не за счет хорошей программы. Но при этом там серьезно проседает высшая школа.

Многие считают, что устройство советского образования уходит своими корнями в образовательную систему царской России. Много ли мы взяли оттуда?

Ровно наоборот — советское образование полный антипод имперского. До революции в России существовало много типов школ: классическая гимназия, реальное училище, кадетский корпус, духовная семинария, коммерческие училища и т.д. Учиться мог практически каждый, кто к этому стремился. Была «своя» школа для любых способностей. После 1917 года вместо образовательной многоукладности стал внедряться единый тип школ.

Еще в 1870 году в книге русского историка Афанасия Прокопьевича Щапова «Социально-педагогические условия умственного развития русского народа» была высказана мысль, что школа должна быть единой для всех и что она должна основываться на естественных науках. Что большевики и осуществили. Наступил всеобуч.

Это плохо?

В концепцию всеобуча хорошо укладывалась именно начальная школа, где учили начальной грамотности. Она была в СССР организована на уровне. Все, что шло дальше, — уже фикция. Программа средней школы предлагала всем один и тот же набор предметов, не считаясь ни со способностями, ни с интересами ребят. Для одаренных детей планка была слишком низкой, им было не интересно, школа им только мешала. А отстающие, наоборот, с нагрузкой не справлялись. По качеству подготовки выпускник средней советской школы равнялся выпускнику императорского высшего начального училища. До революции в России были такие школы. Обучение в них опиралось на начальную школу (от 4 до 6 лет, в зависимости от школы) и продолжалось четыре года. Но это считалось примитивным уровнем образования. И диплом высшего начального училища не давал доступа в университеты.

Уровень знаний недотягивал?

Главные умения выпускника высшего начального дореволюционного училища: чтение, письмо, счет. Кроме того, ребята могли нахвататься зачатков разных наук — физики, географии… Иностранных языков там не было, потому что составители программ понимали, что это будет фикция.

Подготовка выпускника советской школы была примерно такой же. Советский старшеклассник владел письмом, счетом и отрывочными сведениями по другим предметам. Но эти знания наполняли его голову, как чердак. И в принципе человек, интересующийся предметом, мог самостоятельно усвоить эту информацию за день-два. Иностранные языки, хоть и преподавались, но выпускники их практически не знали. Одна из вечных печалей советской школы — то, что знания, полученные в рамках одной дисциплины, ученики не умели применить к другой.

Как тогда получилось, что «чердачные» советские люди изобрели космическую ракету, вели разработки в атомной отрасли?

Все разработки, прославившие Советский Союз, принадлежат ученым еще с тем, дореволюционным образованием. Ни Курчатов, ни Королев никогда не учились в советской школе. И их коллеги-ровесники тоже никогда не учились в советской школе либо учились у получивших дореволюционное образование профессоров. Когда инерция ослабела, запас прочности истощился, то все и посыпалось. Собственных ресурсов в нашей системе образования не было тогда, не появилось и сегодня.

Вы сказали, что главное достижение советской школы — это началка. Но многие говорят, что в СССР было достойно организовано математическое образование. Это не так?

Это так. Математика — единственный предмет в школах Советского Союза, который соответствовал требованиям императорской средней школы.

Почему именно она?

У государства была потребность делать оружие. Кроме того, математика была как отдушина. Ею занимались люди, которым было противно в других научных областях из-за идеологии. Только математика и физика могли спрятать от марксизма-ленинизма. Поэтому и получилось, что интеллектуальный потенциал страны постепенно искусственно смещался в сторону технических наук. Гуманитарные науки в советское время вообще не котировались. В результате Советский Союз развалился из-за неумения работать с гуманитарными технологиями, что-то объяснять населению, договариваться. Мы и сейчас видим, насколько чудовищно низок уровень гуманитарной дискуссии в стране.

Можно ли сказать, что имперское дореволюционное образование соответствовало международным нормам?

Мы были интегрированы в мировую систему образования. Выпускницы гимназии Софьи Фишер (основательница частной женской классической гимназии) без экзаменов принимались в любой немецкий университет. У нас было очень много учеников, которые учились в Швейцарии, Германии. При этом они были далеко не самые состоятельные, иногда наоборот. Это еще и фактор национального богатства. Если брать низшие слои населения, уровень жизни в императорской России немного превосходил английский, немного уступал американскому и был вровень с европейским. Средние зарплаты меньше, но жизнь здесь была дешевле.

А сегодня?

По уровню образования, по уровню знаний россияне неконкурентоспособны в мире. Но «отставание» было и во время СССР. Историк Сергей Владимирович Волков отмечает, что в отличие от других стран советская элита обладала худшим образованием среди интеллигентных слоев. Она уступала не только академическим кругам, но и любым, где было нужно высшее образование. В отличие от Запада, где странами управляли выпускники лучших университетов. А после распада СССР модель советского всеобуча перестала иметь смысл. Если ученику не интересно, поскольку предметы преподавались поверхностно и ради галочки — нужно какое-то социальное давление, чтобы дети все же учились. В раннее советское время сама обстановка в стране заставляла человека становиться лояльным членом социума. А потом давление ослабло. Шкала требований поползла вниз. Чтобы не иметь дела со второгодниками, учителям приходилось заниматься чистым рисованием оценок, и дети могли совершенно спокойно ничего не учить. То есть образование не гарантирует карьеры. В других странах такого практически нет.

У меня, как у мамы четвероклассницы, складывается ощущение, что сегодня по сравнению с советским периодом в школе вообще не учат. Ребенок приходит домой после занятий — и начинается «вторая смена». Не просто домашнее задание делаем, а изучаем материал, который вроде бы должны усвоить на уроке. У знакомых та же картина. Неужели программа настолько усложнилась?

Просто школа перешла от нормального обучения к контролирующему. В 1990-е годы это был вынужденный шаг со стороны педагогического сообщества. Тогда учителей оставили в полной нищете. И метод «не учить, но спрашивать» для них стал единственным способом гарантированного заработка. За репетиторскими услугами своего ученика отправляли к коллеге. А тот соответственно поступал так же. Но когда в той же Москве преподавательские зарплаты выросли, учителя уже не смогли и не захотели избавиться от этой методики. По-видимому, вернуть их к прежним принципам образования уже и не получится.

Я по опыту своего племянника вижу, что его в школе ничему не учат и ничему не научили, но аккуратно про все спрашивают. В школах распространено репетиторство с пятого класса, чего не было в советской школе. Поэтому, когда проверяют школу и говорят: результаты хорошие, то верить этому особо нельзя. У нас уже в принципе нельзя вычленить школьную и репетиторскую работу.

После распада СССР в России едва ли не каждый год идут реформы по улучшению образования. Неужели никаких положительных сдвигов не случилось?

Копья ломались вокруг важных вопросов, но второго порядка. Система проверки знаний очень важна. Но гораздо важнее — программа и набор предметов для изучения. А мы сейчас думаем над тем, что ужесточение экзаменов может улучшить обучение. Никоим образом. В результате у сложного ЕГЭ есть только два пути: либо мы должны снизить планку, чтобы практически все смогли получить аттестат. Либо экзамен просто превратится в фикцию. То есть мы опять возвращаемся к концепции всеобуча — чтобы исключительно все смогли получить среднее образование. А так ли уж оно необходимо для всех? Среднее образование в полноценном объеме способно освоить примерно 40 процентов населения. Ориентиром для меня служит императорская школа. Если мы хотим охватить «знаниями» всех — уровень обучения, естественно, будет низким.

Почему тогда в мире необходимость всеобщего среднего образования не только не подвергается сомнению, но даже появился новый тренд — всеобщее высшее для всех?

Это уже издержки демократии. Если мы простые вещи назовем высшим образованием — почему бы и нет? Можно дворника назвать менеджером по клинингу, сделать его оператором сверхсложной метлы на колесиках. Но скорее всего не будет разницы — проучится он где-то пять лет или сразу на месте начнет учиться обращаться с пультом этой метлы. Формально Институт стран Азии и Африки и Урюпинский сталелитейный университет дают одни и те же права. И тот и другой предоставляет корочки о высшем образовании. Но реально на некоторые работы одного выпускника возьмут, а другого — нет.

Родителям что делать, если они хотят нормально выучить ребенка? Куда бежать, какую школу искать?

Нужно понять, что нет сейчас сегрегации школ по программам. Сегрегация существует по тому, что в школе есть — бассейн или лошадь. У нас есть 100 лучших школ, которые всегда на первых местах в образовательных рейтингах. Сегодня они замещают собой отсутствующую систему среднего образования, поскольку доказывают на олимпиадах свое преимущество. Но нужно понимать, что учиться там непросто. Туда как раз всех не берут. Я не думаю, что с сегодняшней образовательной системой в России можно что-то сделать. Сегодня российское образование — это больной, нуждающийся в очень тяжелой операции. Но на самом деле его состояние столь фатально, что никаких вмешательств он просто не перенесет.