На прошедших выборах президента России кандидат от КПРФ, директор Совхоза имени Ленина Павел Грудинин набрал рекордно низкое для коммунистов количество голосов. Но действительно ли это плохой результат для партии? «Лента.ру» разобралась в том, кто виноват в случившемся и что теперь делать КПРФ.

Бараны и ветераны

Выборы президента России прошли, результат их оказался вполне ожидаемым, на что вполне четко указывали и данные социологических опросов, проводившихся перед ними. Казалось бы, страсти должны поутихнуть, но только не в случае с кандидатом от КПРФ Павлом Грудининым, занявшим по их итогам второе место. Он поспорил с видеоблогером Юрием Дудем, что наберет 15 процентов голосов, и если это произойдет, то Дудь побреется наголо, а если нет, то сам Грудинин сбреет усы, без которых его практически никто не видел. Теперь эту тему активно мусолят в СМИ и следят за тем, сделает ли он это.

В свою очередь политологи уверены — директор Совхоза имени Ленина был, пожалуй, одним из немногих кандидатов, который действительно пытался предложить реальную и внятную альтернативную политическую и экономическую платформу. О ней, впрочем, мало кто слышал, ведь, если заглянуть в большинство отечественных СМИ, начинает казаться, что Грудинин говорил совсем о других вещах: вот, он рассуждает о роли Сталина в истории страны, вот нелестно отзывается о мигрантах…

Например, еще недавно пресса писала о том, что «Грудинин сравнил ветеранов ВОВ с баранами». Здесь было бы уместно возмутиться, но фраза эта вырвана из контекста. Он лишь ввернул в свою речь во время интервью изданию Znak.com идиому «Стадо львов под управлением барана может проиграть войну стаду баранов под управлением льва», имея в виду то, что, благодаря тогдашнему руководству, СССР смог быстро встать на ноги после войны. Увы, некоторые ветераны прочитали заголовки, успели оскорбиться и даже написали послание к Путину с требованием призвать Грудинина к ответственности. Другой заголовок — «Грудинин отказался гарантировать россиянам светлое будущее». На самом деле, журналист спросил кандидата о том, не упекут ли всех при нем в ГУЛАГ, на что тот в шутку ответил, что гарантировать ничего не может.

Разгром?

Грудинин набрал 11,77 процента голосов, — действительно меньше, чем когда-либо набирал Зюганов и даже Харитонов, участвовавший в избирательной кампании 2004 года от КПРФ. Так что, если бы стареющий лидер партии вновь выдвинул бы свою кандидатуру, было бы лучше? Согласно социологическим опросам, Зюганов вполне мог бы не удостоиться и второго места — за него, согласно данным «Левада-центра» от мая 2017 года были готовы голосовать 2-3 процента россиян.

Грудинин появился практически из ниоткуда — его выдвинули на декабрьском съезде КПРФ, — и он сразу же завоевал симпатии многих избирателей.

Получив время на федеральных телеканалах, он, пожалуй, был единственным кандидатом, который хотел говорить об альтернативном пути развития страны, социальных проблемах, экономической программе, тогда как остальные лишь обвиняли друг друга. В какой-то момент, справедливо назвав происходящее балаганом, Грудинин покинул дебаты.

— Вы были в Швеции? Финляндии? Норвегии? — задавал вопрос кандидат от КПРФ в интервью РБК. — Я считаю, что те социалистические принципы, которые провозгласил в том числе и Ленин, именем которого назван наш совхоз, они там реализовали. Когда богатые платят больше налогов, чем бедные, когда государство беспокоится о тех, кто заболел, когда общество не воспринимает, когда кичатся богатством, оно это не только не приветствует, а оно еще это осуждает. И поэтому наши товарищи из Финляндии, хотя 100 лет назад мы стартовали примерно с одного и того же уровня, показали, как можно построить социализм, не имея ни нефтедолларов, никаких сумасшедших богатств природных.

Можно ли поспорить с таким взглядом на вещи? Конечно. Но вскоре у россиянина в голове сложился совсем другой образ Грудинина — человека со «сталинскими» усами и такими же принципами, готового превратить всю страну в гулаг, да еще и безбожно проворовавшегося. Впрочем, не стоит винить в этом одну прессу. У Грудинина был другой сильный враг — партия, от которой он выдвигался.

Возможно, для некоторых это станет сюрпризом, но главой избирательного штаба директора Совхоза имени Ленина был все тот же Геннадий Зюганов, которому определенно не был выгоден хороший результат Грудинина на выборах. В самом деле, вопросов к Зюганову у однопартийцев к Зюганову много, а так бы появилось еще больше. Да и многих региональных парторганизаций практически не было видно, и чем они занимались все это время — не очень понятно.

Слово и дело

Впрочем, так было не везде. Например, в Якутии Грудинин набрал более 27 процентов голосов избирателей (то есть более 124 тысяч голосов), в то время как в 2012 году Миронов, Прохоров и Зюганов вместе взятые набрали меньше, а Зюганов получил лишь немногим более 14 процентов голосов. И тут очень важную роль сыграла грамотная и активная агитация со стороны местной парторганизации. Если посмотреть на то, как распределились голоса, тезис о важности агитации подтверждается: лучший результат показали районы, расположенные поблизости от республиканского центра, где работало большее число активистов. При этом население Якутии читает и смотрит те же федеральные СМИ, представлявшие Грудинина в негативном свете.

В Алтайском крае за директора Совхоза имени Ленина проголосовали 23,6 процента избирателей. Тут, конечно, можно возразить, что край традиционно голосует за коммунистов, но дело тут не только в этом. Местная парторганизация действительно серьёзно отнеслась к агитации за кандидата от своей партии — особенно в интернете.

На встрече с Грудининым, которая прошла в Дворце моторщиков, был полный зал. Сам этот факт, впрочем, ни на что бы не повлиял, однако участники встречи активно делились фотографиями и впечатлениями от нее в социальных сетях. Так и получилось, что хотя местные СМИ практически не освещали собрание, весть о нем распространилась по всему краю.

Отличилась и первый секретарь крайкома КПРФ Мария Прусакова, которая буквально перед самыми выборами разместила в YouTube видео, в котором убеждала жителей региона, что каждый голос, поданный за Грудинина — голос за отставку губернатора Карлина. И этот ход был очень правильным, ведь на муниципальных выборах КПРФ чуть было не обогнала «Единую Россию» и создала себе здесь притягательный для протестного электората образ. Ролик Прусаковой, определенно, попал в цель — только в «Одноклассниках» его за несколько дней посмотрели несколько десятков тысяч раз.

Депутат-коммунист Бийской гордумы Евгений Корчагин также активно работал с видеоконтентом. Его видеоролики не блистали креативностью, но так или иначе эта стратегия сработала — за партию, электорат которой снижался от года к году, проголосовали и молодые люди, смотрящие YouTube, и старшее поколение, сидящее в «Одноклассниках». При этом никаких особых затрат на подобную кампанию не нужно— достаточно было желания проявить инициативу и действительно захотеть что-то сделать.

Конечно, на результат в целом по стране несколько регионов, в которых КПРФ была действительно активна, не особо повлияли. Но ведь на президентской кампании борьба не заканчивается, и, мобилизовав широкий патриотический электорат, требующий социальной справедливости, КПРФ вполне может добиться нешуточных успехов на региональных выборах. Только важно понимать: люди будут голосовать за тех, кто будет решать их проблемы и против тех, кто сейчас ничего для этого не делает. Сталин и ностальгия по СССР, конечно, мобилизуют электорат коммунистов, но одновременно отпугивают от них многих россиян, которые бы с удовольствием проголосовали за вменяемую социал-демократическую повестку.

В первый день весны мэр приграничного с Финляндией Светогорска объявил город свободным от лиц нетрадиционной сексуальной ориентации. Сергей Давыдов заявил, что ни одного гея тут не было, нет и не будет. Сомневающихся градоначальник пригласил убедиться в этом лично. Зачем он пересчитывал геев, кто может последовать его примеру и при чем тут леденцы — в материале «Ленты.ру».

Мэр Светогорска заявив об отсутствии представителей ЛГБТ в своем городе, припомнив борца за традиционные нравственные ценности, уроженца Санкт-Петербурга и действующего депутата Госдумы Виталия Милонова. «При всем уважении к Милонову важно сказать, что петербургский депутат долго работал над этой проблемой, но таких потрясающих результатов у себя не добился, — сказал он. — Так что приглашаем Милонова к нам перенимать опыт, как и всех, кто хочет поспорить о присутствии в нашем городе лиц с нетрадиционной ориентацией».

Депутат на критику не обиделся. Однако в оценках был аккуратен, подчеркнув, что представители сексуальных меньшинств, вообще-то, могут жить, где хотят. «Если в каком-либо городе, согласно заявлениям местного руководства, не проживает людей, склонных к порокам и греху, то, надеемся, здесь созданы блестящие условия для гармоничного нравственного развития граждан», — отметил парламентарий.

История провозглашения свободного от секс-меньшинств города началась, однако, не с введения дополнительных мер поддержки семей или бума рождаемости.

Ленинградский гей-локатор

Светогорск — город в Выборгском районе Ленинградской области с населением в 15 тысяч человек. В конце февраля тут возникла проблема, потребовавшая вмешательства властей: на прилавках одной из булочных появились леденцы в форме мужского полового органа. Градоначальник, полковник в запасе, лично проинспектировал магазин и потребовал изъять конфеты из продажи. «Жители, конечно, молодцы, что сигнализируют, только могли бы сами взять коробку с этими конфетами и посыпать ими продавцов», — упрекнул светогорцев мэр.

После этого Давыдов и провозгласил город свободным от геев. Градоначальник в своих подсчетах не сомневается. «Это не требует доказательств. Приведите хоть одного гея, тогда и поговорим. Каждый день предлагаю, так никто и не пришел», — сказал Давыдов в беседе с «Лентой.ру». Он отметил, что «зачисток» в городе не проводилось, да в них и не было необходимости — горожане всегда придерживались традиционных ценностей.

Мэр Светогорска готов поделиться секретом успеха со всеми желающими, организовать соответствующие семинары. Давыдова уже поддержал депутат Законодательного собрания Ленобласти Владимир Петров. «Уверен, что Светогорск полностью свободен от геев, ведь об этом заявил полковник российской армии, а кому в этой стране верить, если не офицеру?» — отметил законодатель. Светогорск, по его словам, не одинок — в Сланцевском районе с населением более 40 тысяч человек тоже нет ни одного гея. Вместе они смогут сдерживать возможный натиск геев со стороны приграничных Эстонии и Финляндии, уверен Петров.

Угроза под боком

Между Светогорском и финским городом Иматра всего 12 километров. В конце XIX века на этой земле построили картонно-бумажную фабрику, вокруг нее и сформировался поселок. Ситуация и сейчас примерно та же: градообразующее предприятие российского Светогорска — одноименный ЦБК. Принадлежит он, однако, американской компании.

Через автомобильный пункт пропуска «Иматра — Светогорск» в Финляндию едут со всей Ленобласти, в праздничные дни на российско-финской границе выстраиваются многочасовые пробки. Таможенники регулярно изымают у возвращающихся на родину россиян санкционные товары, которыми те пытаются закупиться впрок.

В покупке санкционки недавно заподозрили депутата Госдумы Виталия Милонова. «Мы, в отличие от либеральных хомяков (так парламентарий, видимо, назвал молодого человека, который сфотографировал его за границей), в Финляндию ездим не смузи покупать, а как равноправные партнеры общаться с людьми, которые плевать хотели на санкции», — заявил избранник. Он не видит ничего плохого в том, чтобы закупаться у соседей свежей форелью.

С финнами Милонов, по его признанию, дружит и этого не стесняется. Хотя с их политикой в области нравственных ценностей не согласен. В 2014-м петербуржец требовал запретить серию почтовых марок финского художника, посвященную секс-меньшинствам. На его протест из Финляндии ответили открыткой с тремя марками из спецсерии, в том числе с изображением обнаженных частей мужского тела. Затем избранник собирался ехать в Финляндию с плакатами «Гомофобия — это прекрасно» и твердым намерением убедить соседей провести референдум по вопросу однополых браков.

От референдума финны воздержались, и с 1 марта этого года финские геи получили право официально регистрировать браки. Пока мэр Светогорска обещает оберегать госграницу от натиска безнравственности, в Москве собрались облегчить финнам путь в Россию, создав на пункте пропуска велодорожки.

«Если [представители секс-меньшинств] придут с приграничной территории, можно будет передать их в руки пограничников, пусть они разберутся, зачем те приехали к нам», — сказал Давыдов «Ленте.ру». Для соответствующих рейдов, по его словам, стоит создать специальное подразделение. Хотя геям в первую очередь дадут отпор женщины Светогорска, которые «не хотят делить своих мужчин, тем более с другими мужчинами», уверен мэр.

Законодатели нравственности

Все приграничные районы Ленинградской области должны объединиться для борьбы с секс-меньшинствами, убежден депутат ленинградского закса Владимир Петров. Руководитель администрации Выборгского района Геннадий Орлов его поддержал: «Геев в Выборгском районе быть не может и не должно, все желающие быть таковыми пусть едут в Европу». По словам депутата Петрова, выбора у них особо нет: в Сланцах прятаться им негде — «шахта затоплена».

Глава граничащего с Эстонией Кингисеппского района Виктор Гешеле вступать на путь гееборца не торопится, утверждает губернатор Ленинградской области Александр Дрозденко. К перспективе введения запрета на проживание геев в регионе он отнесся с юмором. «А если серьезно, ваш вопрос навел меня на мысль записать ролик на эту тему в своем видеоблоге. Возможно, даже расскажу на эту тему знаменитый анекдот про Мойшу и Сему», — сказал губернатор.

Депутат Владимир Петров тем временем настроен решительно: «лавры столицы гееборства», по его мнению, скоро могут перейти от Санкт-Петербурга к Сланцам и Светогорску. Такую славу Северная столица заработала в основном благодаря Милонову. В 2012 он предложил закон о запрете гей-пропаганды и впоследствии внимательно следил за его соблюдением. Особенно со стороны иностранцев: например, певиц Мадонны и Леди Гаги.

На приглашение в Светогорск законодатель пока не ответил. А вот защитники секс-меньшинств интерес к ленинградскому феномену уже проявили. Активисты «Альянса гетеросексуалов и ЛГБТ за равноправие» предложили поднять экономику Светогорска, организовав для геев экскурсии «в город, в котором их нет». Полковник Сергей Давыдов подчеркнул, что ждет в городе всех заинтересованных — «даже из Амстердама».

В конце августа 2019 года два ЛГБТ-активиста из Санкт-Петербурга получили письма от гомофобного движения «Пила». Его члены взяли на себя ответственность за смерть активистки Елены Григорьевой и призвали получателей писем расправляться с ЛГБТ-людьми. Таким образом, считают представители российского ЛГБТ-сообщества, в стране продолжает накаляться атмосфера нетерпимости, которая поддерживается на политическом уровне и в массовой культуре. «Лента.ру» записала монологи людей с разной сексуальной и гендерной идентичностью из России, Украины и Белоруссии о том, как им приходится скрываться, как удается находить общий язык с близкими и насколько ЛГБТ-персонажи российского кино и телевидения на самом деле похожи на них.

Внимание: данная статья, как и все материалы на сайте «Ленты.ру», относится к возрастной категории «18+» и не предназначена для детей.

«Никто тебя не защитит»

Мария, 20 лет, Москва, студентка, лесбиянка

Возникновение угроз со стороны организаций типа «Пилы» для меня является симптомом агрессии, природу которой я как не могла понять раньше, так и не могу до сих пор. Первой моей эмоцией был реальный страх — страх за любимого человека и подруг. Теперь — постоянная озлобленность и напряжение. Никогда не чувствуешь себя спокойно на улице. Назло ходишь, назло держишь девушку за руку, назло живешь.

Самое мерзкое — никто тебя не защитит. И от того, что «Пила» на самом деле никого не убивает, а только занимается запугиванием и шантажом, менее страшно не становится, потому что кто-то же все равно убивает. Не единая организация, а наше общество.

Меня не особо радует появление в сериалах и медиапродуктах ЛГБТ-персонажей. Обычно это делается не ради торжества справедливости, а ради включения меньшинств в поле потребления. Но могу сказать, что больше всего на мою сексуальность влияла не репрезентация лесбийства, а общая сексуализированность культуры, сексуализация женского тела и его постоянное мелькание. Я начала осознавать свое влечение среди этих образов, созданных мужчинами для мужчин. Но именно эта маскулинная оптика и мешает грамотно подавать лесбиянок как персонажей — почти всегда мелькает либо сексуализация женщин со стороны мужчин, либо полная неосведомленность о лесбийской культуре. Особенно это касается постельных сцен. Я не знаю ни одной, где секс был бы похож на реальный, а не на вымышленную картинку.

Мне повезло, что, живя в Москве, я умудрилась построить свою жизнь так, что почти в каждой из ее сфер я не встречаю гомофобии. Однако было несколько неприятных случаев в общественных местах. Например, в родном городе мне отказали в помощи во время ожидания скорой помощи в супермаркете, а в некоторых местах очень по-хамски себя ведет персонал, когда я прихожу туда с девушкой. Мы обе привыкли. Поэтому ничто не помогает преодолеть такие ситуации, кроме элементарного их избегания. Когда я жила не в Москве, а в небольшом городе, спустя месяц жизни я привыкла перемещаться преимущественно на такси и не выходить из дома после восьми вечера.

Я почти никогда не пыталась замаскировать свою ориентацию перед новыми формальными и неформальными коллективами и говорила о ней как о данности. Так было не всегда — лет с одиннадцати и до семнадцати я рассматривала свое влечение к женщинам как эксперимент и сознательно подавляла эти мысли, не считая себя лесбиянкой.

Сложнее с семьей — никто до сих пор не знает о моей ориентации, по крайней мере я никогда не говорила о ней вслух. Это очень сильно давит в психологическом плане. Мне все время хочется извиниться за себя, приходится следить за каждым своим словом, всегда наполовину врать даже в разговорах по телефону.

«Я не хотела становиться этим фриком»

Анастасия, 23 года, Санкт-Петербург, преподавательница древних языков, бисексуальная транс-женщина

Трансгендерные женщины — достаточно невидимая группа, особенно в России. Большинство после перехода уходит в стелс, то есть скрывает свою трансгендерность, и представление о том, кто мы такие, как вообще выглядим и чем живем, у людей формируется исключительно на основании редкой и абсолютно ужасной репрезентации в культуре и медиа. Трансгендерных женщин изображают как что-то среднее между мужиками-фетишистами и драг-квин, как нечто экзотическое, комичное и одновременно довольно отталкивающее, если не отвратительное.

Негативный, отталкивающий и высмеиваемый образ транс-женщины, с которым я столкнулась в детстве, очень сильно испортил мне жизнь, заставил ненавидеть себя и оттягивать переход — я не хотела становиться этим фриком. Уже позднее, в интернете знакомство с тем, как реально выглядят и живут транс-женщины, постепенно помогло мне преодолеть внутреннюю трансфобию, но не окончательно, с остатками я борюсь до сих пор.

Трансгендерность проще не афишировать, и хорошо, когда есть такая возможность. Но я состою в отношениях с девушкой — и это совсем другое дело. Отношения часто приходится скрывать, и это тяжело. Мы не можем без страха идти по улице за руку или целоваться, не можем рассказывать друг о друге всем подряд, не опасаясь неадекватной реакции.

Однажды мы хотели взять кота, а женщина, у которой мы его брали, решила приехать к нам, чтобы посмотреть, как мы живем. Нам в очередной раз пришлось делать вид, что мы подруги, что живем и спим в разных комнатах, пришлось собрать диван, выдумывать какие-то оправдания — а что, мол, случится с котом, если одна из нас выйдет замуж. Это постоянное чувство тревоги и унизительная скрытность — как будто мы делаем что-то плохое, когда любим друг друга.

Сейчас репрезентации [в медиа] больше, она становится более реалистичной. Раньше со словосочетанием «трансгендерная женщина» у людей мог ассоциироваться, прости господи, Буффало Билл из «Молчания ягнят» (совсем не транс-женщина, но кому какое дело).

Но теперь есть немало хороших фильмов, где транс-люди показаны живыми, интересными, разными — взять вот хотя бы относительно недавнюю «Девочку» Лукаса Донта. По крайней мере, люди узнают о нашем существовании — это плюс! Важно, что трансгендерных персонажей начинают играть трансгендерные актеры, потому что типичная ситуация, когда транс-женщину играет цис-мужчина, усугубляет представление о нас как о каких-то странных мужиках в платьях.

Хотелось бы видеть больше примеров, когда трансгендерность или негетеросексуальность показана не как что-то трагичное или в принципе центральное для сюжета — а как простой элемент жизни персонажа, не являющийся его главной или тем более единственной чертой. Нужно больше говорить о том, что мы не исчерпываемся своей ориентацией или гендерной идентичностью.

Но у любого действия всегда есть противодействие. Чем больше публичности, тем активнее гомо- и трансфобы: раньше кто-то из них мог вообще не задумываться о том, что мы существуем, а теперь от этого факта не спрятаться, приходится реагировать. Но это естественное следствие борьбы за права, с этим приходится иметь дело.

Мне, правда, кажется, в какой-то степени высказывания некоторых политиков даже играют на руку ЛГБТ-сообществу. Раз Милонов ненавидит геев, то люди могут задуматься от противного: может, эти геи нормальные? Это, конечно шутка, но… Что касается закона о гей-пропаганде — то это, конечно, чистая дискриминация и без того угнетенной группы, и он в целом очень усложнил жизнь ЛГБТ-людей в России.

Я встречалась с проблемами, пока не поменяла документы: любая необходимость показать паспорт, проездной, читательский билет, что угодно могла привести к конфликту, разборкам, требовала как-то доказывать, что я — это я, и документы мои. Плюс в самом начале трансгендерного перехода, когда я еще выглядела достаточно неопределенно, я сталкивалась с неприятным отношением в бытовых ситуациях — взгляды, комментарии — но эту часть я довольно быстро миновала. Уже довольно давно ни у кого, с кем я сталкиваюсь в жизни, кажется, не возникало сомнений, что я женщина. Так что теперь единственное место, где у меня гарантированно могут возникнуть проблемы из-за моей трансгендерности, — это кабинет врача.

«Родителей я не могу сделать полноценной частью своей жизни»

Камран, 22 года, Москва (родом из Азербайджана), социолог, бисексуал

Судя по истории с отобранием детей у трансгендера Френсиса Эрнст-Штергерта (известного в России как Юлия Савиновских) и попыток изъять детей у гей-пары из Москвы, складывается впечатление, что для властей защита детей — это их же закапывание. Важнее отобрать их у вполне здоровой и заботливой семьи, если эта семья кажется ей неправильной, чем защитить от насилия, как это происходило с теми же сестрами Хачатурян, которых отец насиловал. Это происходит и с тысячами ЛГБТ-подростков, над которыми издеваются и которые кончают жизнь самоубийством из-за отсутствия принятия со стороны окружающих.

Закон о запрете пропаганды нетрадиционных сексуальных отношений, с одной стороны, по сути, разрешил насилие по отношению к ЛГБТ и распустил руки гомофобным организациям, как в случае с «Пилой», а с другой, еще больше убедил представителей ЛГБТ в необходимости бороться за свои права.

Жить скрытно — не очень приятно. Будто бы отказываешься от части себя и играешь роль, всем врешь. Возможность сказать кому-то и быть принятым обычно приносит облегчение и сближает — ты как будто впускаешь человека в те части жизни, которые раньше были закрыты. Наша романтическая жизнь — это все же огромная часть повседневности. И очень жаль, что многих, особенно родителей, я не могу сделать полноценной частью своей жизни.

Российские медиа обычно рисуют образ негетеросексуального мужчины как человека смешного, «женственного», слабого. В то же время, образы ЛГБТ-людей из западных медиа рассказывают более человечные истории о нас, помогают нас понять и научиться нам сочувствовать, так что я иногда показываю какие-то фильмы своим друзьям, чтобы нам было легче найти общий язык или чтобы проверить реакцию перед каминг-аутом. Важно транслировать, что мы тоже можем любить, мы не опасны, мы как все, и у нас есть проблемы, связанные с гомофобией — например, быть избитым или оказаться в плену стереотипов.

В 90-е было лучше: было больше свободы и диалога, по ТВ спокойно показывали Шуру, группу «Тату», Бориса Моисеева, Верку Сердючку — и ничего, никто не умер, страна от этого не вымерла. Наоборот, всем очень нравилось.

«Приходится переписывать имена своих парней в женские»

Владимир, 32 года, Москва, сомелье, транс-мужчина, гей

Мы все еще остались на уровне желтых газет: если гей, или трансгендер, или лесбиянка, — «ты просто с мужиками/девушками не пробовал(а)», или «у тебя плохое детство, пьющие родители», или «ты же сократишь себе жизнь», или каждый добавит свое. Сколько таких оскорблений и намерений влезть в чужую постель и душу пришлось выслушивать постоянно! Хотя больше в постель: все почему-то очень интересуются, что вы там делаете, в постели.

Закон о запрете гей-пропаганды так и вовсе развязал людям руки в отношении ЛГБТ — творите что хотите, бейте непохожих. Это сильно помогло некоторым устраивать самосуд, отсюда и жестокие убийства за ориентацию.

Мне постоянно приходится переписывать имена своих парней в женские, намекать на то, что сегодня у меня свидание с подругой, хотя потом ни одной фотографии в инстаграме или фейсбуке, но люди сами перестают задавать эти вопросы, когда тебе уже 32. Перед тем, как я совершил переход, многие не решались спросить: «Тебе уже под тридцатник, где дети, муж?» Я очень открытый человек, и я бы хотел в этом отношении больше возможностей, но этого не выйдет.

Как-то я открылся коллеге по работе, и потом мы долго с ней смеялись, что, если выйти в общий кабинет и признаться, что я трансгендер и гей, многие даже не попробуют понять, а самые впечатлительные люди старой закалки вообще выйдут в окно. Иногда меня опознают по цвету волос (я их крашу) как гея, и я могу потерять потенциальных заказчиков. Иногда я вижу снисходительность при прохождении таможни, например. Но это еще и потому, что гормоны сильно тормозят возраст — в свои 32 я все равно выгляжу как 20-летний парень. Это мой любимый вопрос после новых знакомств: угадай мой возраст — многие прокалываются на этом вопросе.

Именно благодаря нормальной репрезентации транс-людей в культуре я узнал о том, что можно совершить переход и при этом вовсе не быть пародией на мужчину, как нас запугивают в масс-медиа. Естественно, если читать всякую желтую прессу, то оно и будет выглядеть только так: «гормоны сокращают жизнь», «будете выглядеть, как переодетый парень/девушка», «все меняющие пол — извращенцы». И тому подобная ересь. Но много историй о том, как люди уезжали из России и совершали переход уже в Европе. Нет запугиваний в духе «у тебя ничего не получится», «ты неудачник».

На улицах Мюнхена в рождественские праздники мы встретили много плакатов, посвященных трансгендерам и геям. Они висели прямо на автобусных остановках и зачастую даже в неблагополучных районах, никто их не срывал. Если бы я жил там, то я бы мог не скрывать ни того, что я трансгендер, ни того, что я гей. Мне очень хочется верить в другую Москву, в которой я выйду на улицу и смело заявлю, что я открытый гей и трансгендер, и в меня не полетят камни. Пока же наше сознание остается где-то на уровне советского уголовного наказания за гомосексуальные отношения и ненависти некоторых религий к мужеложеству.

«Реальные люди — повод для издевательств»

Илья, 23 года, Днепр (Украина), переводчик, небинарный бисексуал

Живя в провинции, тяжело найти людей, похожих на тебя, и то, как нас показывают в медиа и культуре, становится отдушиной, напоминает, что ты не один.

Я вырос в то время, когда по российскому телевидению тема ЛГБТ поднималась очень выборочно и не везде. Максимум из детства — группа «Тату», пошлые шутки про Сергея Зверева или манерный модельер Милко из «Не родись красивой». Как-то в детстве родители, по ошибке приняв за детский мультик, взяли напрокат кассету с мультсериалом для взрослых «Утка-Гей».

Мне было лет семь, и я испытывал смущение от непривычки видеть открытых и жизнерадостных геев по телевизору, но это было весело и забавно. Потом уже появился интернет.

Свою ориентацию я осознал еще в младших классах, и знакомство с иностранными кинофильмами и японской мангой, в которых были ЛГБТ-персонажи, помогло мне разбираться в самом себе. Я понимал, что то, что я ощущаю, нормально, и то, что я не один такой. С гендерной идентичностью было сложнее: небинарность и в наше время остается многим «непонятным зверем», поэтому основным фактором тут было общение с людьми.

К сожалению, в российском медиапространстве положительных образов пока мало: в телесериалах и фильмах парень-гей, в первую очередь, — собирательный образ не самых приятных стереотипов, а квир-людей можно увидеть только в комедиях. При этом часто обыгрывается, как цисгендерные гетеросексуальные люди их избегают, боятся, постоянно присутствуют какие-то намеки на изнасилования и харассмент.

Например, на канале 2х2 идет российский мультсериал «Подозрительная Сова». Один выпуск был посвящен эпизодическому персонажу-гею. На протяжении всей серии главный герой отпускал в его адрес очень вульгарные и неприятные шутки, и я с напряжением ожидал, что дальше сюжет пойдет по стандартному сценарию мультсериалов для взрослых, где главный герой осознает свои ошибки и признает, что «ЛГБТ-люди — такие же, как мы». Такие серии есть и в «Симпсонах», где Барт дружил с мужчиной-геем, и в «Американском папаше», где главный герой не давал соседям-геям удочерить ребенка, и в «Гриффинах», где один из второстепенных персонажей узнает, что его отец — гей.

Но к концу серии герой «Подозрительной Совы» никакого урока не извлек, и серия закончилась на том, на чем и началась. Создатели мультсериала не видят ничего некрасивого в таких стереотипах, и реальные люди и их опыт для них — повод для издевательств и шуток. И так во многих российских сериалах. Помню и эпизод «СашиТани», где главный герой очень боялся, что его сын вырастет геем, потому что тот начал пользоваться помадой. Никакой морали типа «мы его будем любить вне зависимости от ориентации» не было. В конце оказалось, что помаду он наносил потому, что хочет быть клоуном, а не потому, что ребенок может играть с косметикой вне зависимости от пола.

«Я как будто сняла с себя невидимый щит»

Ольга, Минск (Белоруссия), 24 года, переводчица, бисексуалка

В России и вообще странах СНГ ориентацию, отличную от «стандарта», в кино и литературе освещают как нечто смешное и нелепое, так, чтобы это выглядело негативно. Даже если не ассоциировать себя с такими персонажами, в голове складывается не самый приятный образ. Если всегда называть что-то плохим или смешным, оно и начнет считаться таким. Но я уверена, что ни один из гомофобов даже не подозревает, сколько людей с ориентацией, отличной от его собственной, он встречает каждый день.

До 18 лет я всегда жила в маленьких городах, и именно медиа помогли мне окончательно понять, кто я и почему это со мной происходит. У людей вокруг просто не было информации о том, что существует другая ориентация, кроме гетеросексуальной, или какие-то другие гендеры, кроме тех, что тебе приписывают в роддоме. Единственное, что я понимала, — что мои склонности отличаются от остальных людей, и что большинство такое бы не одобрило. Когда я впервые увидела в какой-то зарубежной передаче бисексуалку, я была поражена: то есть, так тоже можно было?! Все это время? И я не сумасшедшая, я в порядке, даже если хочу встречаться то с парнями, то с девушками? Супер!

Я никогда не афишировала свою ориентацию, потому что к моим открытым ЛГБТ-знакомым обычно было очень негативное отношение, оно ощущалось даже без оскорблений. Просто дают понять: ты не такой. Поэтому стараюсь общаться только с теми людьми, которые могут понять или поддержать меня, и у меня сильно ограничен круг друзей. Но все равно приходится молчать больше, чем другим, и следить за тем, что говоришь. Когда я впервые призналась другому человеку в своей ориентации и он это принял, я как будто сняла с себя какой-то невидимый щит. Это приятное, спокойное ощущение.

Меня беспокоит, что происходит с ЛГБТ-людьми в России: взять хотя бы случай, когда у женщины отобрали приемных детей только из-за подозрения, что она хочет совершить трансгендерный переход, или историю с приемными детьми у гей-пары из Москвы. В основе этого, очевидно, политические мотивы, которые ничем не отличаются от расизма или ксенофобии, но маскируются под якобы моральные ценности, и от такого просто мерзко.

«Какая разница, какого пола родитель, если он любит и заботится»

Дарья, 22 года, Тюмень, студентка-медработница, бисексуалка

Сейчас у меня нет детей, и мне проще скрывать свою ориентацию. Но что будет, если я захочу растить своих детей с женщиной, которую я люблю?..

Из множества медийных лиц-бисексуалов в России я знаю только про певиц Еву Польну, Юлию Волкову, белорусскую писательницу Светлану Алексиевич и, пожалуй, все. Все боятся совершить камин-аут из-за того, что люди могут отвернуться от них, поэтому так мало тех, кто «выходит из шкафа».

На Западе звезды разной величины открыто говорят о своей ориентации, не боясь потерять доверие публики. В фильмах и сериалах США все чаще стали мелькать персонажи-бисексуалы, в то время как в российских сериалах тема ориентации, как правило, не обсуждается.

Ситуацию с изъятием детей у ЛГБТ-людей социальными службами я считаю отвратительной и безумно несправедливой. По моему мнению, такие сотрудники сами разрушают пресловутые семейные ценности, не давая детям вырасти в семье с любящими их родителями. Какая разница, какого пола твой родитель, если он тебя любит и заботится о тебе? Не вижу и понять не могу. И они, и люди, придумавшие список «Пилы», не хотят замечать ЛГБТ-сообщество. Они считают, что если запугать всех активистов, то ЛГБТ-люди как бы перестанут существовать, и о них тогда перестанут упоминать и как-либо защищать их права. Но это не так. Мы все равно никуда не денемся.

«Добиться увольнения человека из-за ориентации считают нормой»

Кирилл, Уфа, 22 года, переводчик, рерайтер, транс-мужчина

Когда я только начинал осознавать себя как трансгендера, увидеть кого-то, кто похож на меня, было жизненно необходимым. До сих пор помню то, какое облегчение почувствовал, когда увидел блог неформального, гомосексуального транс-парня.

Долгое время я был в отрицании, потому что те изображения трансгендерных мужчин, которые показывали их с позитивной точки зрения, делали акцент на их маскулинности, часто гетеросексуальности и общей «нормальности». Меня сложно назвать феминным сейчас, но я был очень далек от маскулинного образа тогда.

Большинство людей не встречали или не знают, что встречали в своей жизни представителей ЛГБТ. Закон «о запрете гомопропаганды», по сути, закрепил на официальном уровне мнение о том, что ЛГБТ-контент — это нечто, способное «заражать» других, и о том, что негетеросексуальная ориентация или трансгендернось — это что-то нежелательное.

Гомофобно настроенные люди в России считают нормальными попытки добиться увольнения человека из-за его сексуальной ориентации или гендера, и многие считают, что этого требует закон. Мне пришлось избегать работы, где я должен был видеть работодателей и клиентов вживую. Но я живу со своим партнером, мы путешествуем вместе, и скрывать подобное просто невозможно, так же как невозможно скрыть тот факт, что делаешь трансгендерный переход. К счастью, меня принимает моя мать и самое близкое окружение, потому необходимости скрывать это от них не было.

«Геи, которые борются за свои права, позиционируются чуть ли не экстремистами»

Леонид, Казань (родом из Узбекистана), 29 лет, маркетолог, гей

Я изучаю западный опыт рекламы, и сейчас крупные бренды уже не могут быть нетолерантными. Они обязательно учитывают замечания, выдвигаемые ЛГБТ-сообществом, ведь их задача наладить коммуникацию с потребителями, которые готовы отдавать деньги только в том случае, если бренд отражает их ценности. Это своего рода индикатор настроения общества.

В России общество во многом консервативное, и бренды продвигают «традиционные ценности», якобы основанные на православном представлении о семье. Крупным компаниям сейчас экономически невыгодно быть свободными во взглядах, и они говорят с обществом исключительно на его языке.

Но делать видимыми представителей ЛГБТК в массовой культуре нужно — от этого зависит формирование нормы в обществе, снижается напряженность. При этом, на мой взгляд, важно не завышать частоту, вынося это, как главную повестку, и не показывать гей-сообщества как маргинальные, а транслировать идею, что жизнь людей с гомосексуальной ориентацией в целом мало отличается от жизни гетеросексуальных людей.

Думаю, что новое поколение видит, что происходит на Западе, и сейчас уже иметь друга гея для подростков совершенно нормально. Взрослое же поколение исключено из того информационного поля, где можно видеть геев нормальными людьми, поэтому они живут с мыслью о том, что закон о запрете пропаганды гомосексуальности правильный, потому что детей нужно оберегать от «западного влияния». К сожалению, так вышло в России, что принятие гомосексуальности считается частью «западных ценностей», которые нашей властью позиционируются как вражеские и опасные с моральной точки зрения. Поэтому геи, которые борются за свои права, позиционируются чуть ли не экстремистами.

У меня по поводу моего будущего есть тревога. Сейчас геи постоянно борются за свои права, но хотелось бы заниматься не этим. Хотелось бы наблюдать положительные гей-истории, видеть геев-стариков, видеть, как геи встречаются, влюбляются и живут вместе всю жизнь.