Ремонт стиральных машин на дому.
Ремонт посудомоечных машин Люберцы, Москва, Котельники, Жулебино, Дзержинский, Лыткарино, Реутов, Жуковский, Железнодорожный. Раменское. 8-917-545-14-12. 8-925-233-08-29.
Россия и Белоруссия подошли к общему празднику — Дню единения народов, обмениваясь взаимными претензиями и обвинениями. Встреча двух лидеров откладывалась несколько месяцев. За это время Александр Лукашенко прошел путь от любви до ненависти и обратно. В понедельник, 3 апреля, он добился желаемого — в Константиновском дворце все проблемы с ним обсуждала не команда министров и их помощников, а лично Владимир Путин. Но споры о деньгах и долгах померкли на фоне теракта, прогремевшего в питерском метро. Белорусский лидер, как мог, выражал российскому поддержку.
«Знаете, на фоне таких событий эти проблемы просто меркнут», — выразил соболезнования Лукашенко. И предупредил: «Спокойно нам жить никто не даст, к сожалению, поэтому нам надо быть готовыми ко всему».
В Константиновском дворце лидеры оказались во второй половине дня. За несколько часов до этого Владимир Путин выступал на Медиафоруме ОНФ, который для удобства президента перенесли из Ленэкспо на Васильевском острове в Экспофорум, расположенный в пригороде Санкт-Петербурга недалеко от резиденции главы государства в Стрельне. Мероприятие было недолгим (по сравнению с предыдущими встречами) и вялым. Путин торопился уйти. «Александра Григорьевича нельзя заставлять ждать», — придумал он весомый довод.
Вероятно, все проблемные вопросы стороны обсудили еще накануне. И поэтому по планам в понедельник на общение с глазу на глаз отводилось всего полтора часа. И тут прогремели взрывы в питерском метро — дело небывалое и немыслимое. Путину доложили, что рассматриваются все версии произошедшего: терроризм, бытовая и криминальная. Президент подчеркнул, что расследование уже в ближайшее время даст ответы на все вопросы. Полтора часа, отведенные на общение с Лукашенко, растягивались. Константиновский дворец, по всей видимости, превратился в экстренный штаб.
«Разгрузить» повестку перед встречей президентов на прошлой неделе пытались премьер-министры двух стран. И потерпели неудачу. Москве и Минску так и не удалось урегулировать нефтегазовый спор, тянущийся больше года. Белорусская сторона не высказывала намерений выплачивать долг за газ, который уже превысил 700 миллионов долларов.
Не пожелав платить за каждую тысячу кубометров «голубого топлива» по 132 доллара (Минск считает справедливой цену в 73 доллара), Белоруссия в одностороннем порядке начала платить меньше. Россия приняла асимметричные меры — заявила о снижении поставок нефти в Белоруссию с 24 до 18 миллионов тонн в год. «Зачем хвататься за живое?», — возмутился Лукашенко и гордо заявил, что не станет выбирать между независимостью страны и российской нефтью.
Кремль отвечал цифрами, напомнив, что российская сторона оказала масштабную экономическую помощь Белоруссии не только беспошлинными поставками нефти, но и кредитами по разным направлениям, которые измеряются миллиардами долларов. Правда, в последние два года объемы российской помощи резко сократились.
«10 процентов годового ВВП республики обеспечивается дотациями, преференциями и доступом к российскому рынку. Это огромная цифра! — указывает замдекана факультета мировой экономики Высшей школы экономики Андрей Суздальцев. — Кроме того, ежегодно поддержка России выливается в сумму от 6 миллиардов до 9 миллиардов долларов. Еще надо отметить, что более 40 процентов экспорта республики составляют продукты, выработанные из российской дешевой нефти».
Если считать поддержку, оказанную белорусской экономике за последние двадцать лет, включая прямые дотации и различного рода списания долгов, кредитование, субсидированные цены на энергоносители, то сумма составит 100 миллиардов долларов, указывает Суздальцев.
Впрочем, спор двух столиц многогранен и денежным вопросом не ограничивается. Тут и продуктовые разногласия, и пограничный вопрос, и демарши белорусского лидера, демонстративно отказавшегося ехать на саммит ОДКБ и ЕАЭС в декабре прошлого года.
В феврале во время рекордного, 7,5-часового общения с прессой и народом, Лукашенко заявил, что «ситуация уже дошла до того, что я имею мало права скрывать». На полный список высказанных претензий к России ушла бы вся статья. Но самая главная обида звучала вскользь — это невнимание Путина к Белоруссии. Проблемы с Минском даны на откуп министрам, а Лукашенко предпочел бы, чтобы Путин их решал лично. Поэтому Батька выдавал детали закрытых переговоров на высшем уровне, ядовито вспоминая, как просил Путина: «Володя, не порти вечер».
«Это действительно шантаж. Но и Россия не в меньшей степени шантажирует Белоруссию устами чиновников», — указывает белорусский журналист и политолог Валерий Карбалевич. Он подчеркивает, что это взаимная форма отношений.
Создававшееся двадцать лет назад Союзное государство превратилось в странное объединение, где нет ясных и понятных правил, нормальных рыночных отношений, указывает эксперт. «Все основывается на договоренности между президентами. Но как конвертировать понятие «дружба» и «союзничество» в деньги? Поэтому конфликты в российско-белорусских отношениях запрограммированы самой природой, самой матрицей этих отношений», — указывает Карбалевич.
Однако за несколько дней до встречи в Константиновском дворце Лукашенко уже называл Путина «родным братом» и заверял, что у них «блестящие отношения», призвав не волноваться по этому поводу. «Может быть, еще будет время, когда придется спиной к спине стать и отстреливаться, ну, как военные люди говорят», — отметил белорусский лидер.
И действительно, Батька выбил себе возможность обсуждать дела лично с Путиным. Как рассказал перед встречей представитель Кремля Дмитрий Песков, президенты обсуждали вопросы наедине. Министров звали «при необходимости». В каком-то смысле президенты, и правда, встали спина к спине.
Переговоры продолжались более пяти часов. Выйдя к журналистам с заявлениями, президенты в один голос заверили собравшихся в том, что все проблемные вопросы решены. Владимир Путин дал понять, что результат переговоров есть, и в ближайшие десять дней правительства двух стран формализуют договоренности двух лидеров.
Это было похоже на прорыв. Стороны сблизили позиции по ценам, нашли возможность взаимных уступок, перечислял российский президент. Подтвердили свое стремление выработать правила по созданию единого рынка электроэнергии к июлю 2019 года. А также готовность сделать все для того, чтобы к 1 января 2018 года разработать совместные правила по единому рынку газа.
«На сегодняшний день спорных вопросов не осталось, будем и дальше укреплять союзное государство», — резюмировал Путин.
Лукашенко начал с благодарности за то, что в такой сложный момент Путин смог сконцентрироваться на общих проблемах и решить их в позитивном ключе. «Конечно, плохо, что президентам приходится вмешиваться и решать проблемы не нашего уровня», — посетовал он, словно, забыв, что неоднократно именно к этому и призывал.
По словам белорусского лидера, «приличный промежуток времени» уделили международной повестке дня: поговорили о соседях, о политике Евросоюза, о выстраивании отношений с Соединенными Штатами. «Я Владимира Владимировича попросил и о Белоруссии не забывать», — с деланной скромностью заметил Лукашенко.
Кроме того, президенты обсудили безопасность, но подчеркнули, что собирались это сделать еще до взрыва в метро. «Мы бы просто хотели сохранить стабильность России и Белоруссии. Уж слишком мало тихих и спокойных точек на планете осталось», — заключил Лукашенко.
Деталями договоренностей президенты не поделились. Российский вице-премьер Аркадий Дворкович сообщил, что белорусская сторона намерена выплатить долг (более 700 миллионов долларов), российская — возобновить поставки нефти до 24 миллионов тонн в год, а «Газпром» даст скидку на голубое топливо. Словом, действительно, решили по-братски. И понадобился всего один разговор, в конце которого Лукашенко потянулся обнять Путина, да так и не обнял.
Землю в садоводческом товариществе «Ветеран» в 1981 году выделили не просто фронтовикам — шестью сотками поощрили самых активных участников Советского комитета ветеранов войны. Тех, кто помогал своим однополчанам, заботился о боевых товарищах, оставшихся без поддержки, иногда совсем беспомощных. И вот спустя 36 лет их детям предложили снести родительские дома. Фраза «Ваш дом в пределах минимально допустимых расстояний от газопровода» прозвучала как приговор прежней жизни. «Лента.ру» попыталась разобраться, осталось ли в России еще хоть что-то, что способно устоять перед газовой трубой.
Уже не первый год дочерние компании «Газпрома», выигрывая суды всех инстанций, сносят по всей России дома и домики, попавшие в 200-метровую зону безопасности газопроводов. Мол, построили без должных согласований, теперь сносите за свой счет. И это притом, что большинство таких домиков построено задолго до появления «Газпрома» и его «дочек» и на тот момент никаких проблем с оформлением не возникало.
Ситуация СНТ «Ветеран» похожа на многие другие. Границы в свое время утверждены решением исполкома Мособлсовета, согласованы со всеми инстанциями, в том числе с министерством газовой промышленности. Отличает ее, быть может, лишь то, что устав товарищества подписан лично Алексеем Маресьевым — председателем Советского комитета ветеранов Великой Отечественной войны, тем самым настоящим человеком, о котором написал свою повесть Борис Полевой. Но стоит ли сегодня прикрываться былыми заслугами отцов и дедов. Двадцати владельцам домиков в СНТ «Ветеран» пришли письма, суть которых была предельно ясна: сносите, а то хуже будет.
Дали деду за Победу
Ленинградское шоссе, деревня Коськово между Солнечногорском и Клином. Проезжаю ее насквозь, и вот оно садовое товарищество «Ветеран». Полсотни крохотных домиков на таких же крохотных участках построились в две шеренги, аккурат вписавшись в просеку ЛЭП шириной 40 метров. Мало того, поперек поселение разрубает надвое еще одна просека — там где-то под землей в 1963 году был проложен газопровод Конаково.
Шесть соток и домики не более чем пять на пять метров — подарок Родины ветеранам и их семьям, чтобы дышали свежим воздухом и выращивали огурцы в помощь продовольственной программе под тихое потрескивание высоковольтных проводов. Но ни теснота участков, ни крохотные дома не помешали людям полюбить свои дачи, построиться, вырыть колодцы, привезти чернозем и возделать землю. Вырастить детей, растить внуков.
К моему приезду в середине поселения, как раз на просеке газопровода, собрались человек 15 в возрасте от 20 до 79 лет. Говорить начали разом.
— Эти домики — вся наша жизнь! Мы их строили, мы здесь выросли, здесь растут наши дети!
— Как же так можно, ведь наше поселение — единственная память о наших родителях, которые горели в танках и самолетах, которые завоевали победу… Это что, такая благодарность?
— Знаете, зачем они заставляют нас снести наши дома? Они о нашем здоровье заботятся. Чтобы, если вдруг взрыв, никого не покалечило. А то, что наши женщины с октября на валокордине, это хорошо для здоровья?! Отобрать у человека половину его жизни — не покалечить?
Предлагаем снести добровольно
Проходим от газовой просеки вглубь поселка. Дорога узкая, условно мощеная — своими силами привозили сюда щебень, асфальтовую крошку, песок. Зато газоны у всех практически выставочные. Тут и там клумбы с цветами. Домики разные — новые и старые. Но те, что остались с начала 80-х (более половины), буквально часть истории. Или щитовые, или из кирпича. На одного собственника участка в те времена разрешалось приобрести одну тысячу штук красного кирпича и пять тысяч штук белого. Если повезет, то в условиях дефицита за несколько лет упорных поисков кирпич можно было, как тогда говорили, достать. И вот они домики из этого кирпича: тысяча красного в цоколе-фундаменте, пять тысяч белого в стенах. Плюс сделанная из досок тарных ящиков мансарда (условно незаконная по тем временам).
Вокруг меня в беседке на одном из участков собирается садовое товарищество «Ветеран»: врачи, юристы, бухгалтеры, инженеры, менеджеры — дети ветеранов, тот самый средний класс, который в нашей стране не совсем понятно, есть или нет. На столе раскладывают документы: акты на право пользования землей, план землепользования, всевозможные решения, уставы и свидетельства. Показывают в документах, что все санитарные нормы — отрыва от источника воды и газопровода — соблюдены и зафиксированы на планах и в актах. Также показывают мне письмо от ООО «Газпром трансгаз Москва», «дочки» ПАО «Газпром», которое получили 20 собственников СНТ «Ветеран».
«Филиал «Газпром трансгаз Москва» доводит до вашего сведения, что земельный участок, владельцем которого вы являетесь, находится в минимальных расстояниях от оси магистрального газопровода-отвода КГМО-Конаково». Далее — продолжительное перечисление статей и законов и вывод: «На основании вышеизложенного предлагаем вам в добровольном порядке устранить нарушения путем демонтажа или сноса строений/сооружений на данном участке. В противном случае Общество оставляет за собой право обратиться в суд с иском о сносе строений, расположенных на вашем земельном участке с нарушением законодательства, с отнесением на вас возможных судебных издержек».
Трубой накрыло
Что касается отношения к проблеме российских судов, никаких надежд на принятие ими стороны домовладельцев не остается. Суды встают на сторону газовиков, даже не вникая в суть вопроса. В сети есть уникальный по своей скрупулезности разбор ситуации, сделанный адвокатом Коллегии адвокатов Тамбовской области Владиславом Климушкиным. Это многостраничная статья, сложная как гроссмейстерская шахматная партия, в которой шаг за шагом автор доказывает, что в законодательстве России не существует никакого правового основания для сноса зданий, попавших в минимально допустимые расстояния от газопроводов, за счет собственников и без компенсации. Если осилите этот материал, обратите внимание на комментарии других адвокатов после статьи. Все как один восхищаются работой коллеги, берут его текст в закладки, но многие замечают, что заставить суды прислушаться к этим доводам все равно невозможно.
Но вернемся на глиноземы «Ветерана». Когда в 1981 году земля, в общей сложности 2,1 гектара, выделялась садоводческому товариществу, минимально допустимым расстоянием до оси газопровода было утверждено 80 метров. Теперь газовики передумали и называют 200 метров вместо 80. Все здания и другие постройки (20 хозяйств), находящиеся внутри дополнительных метров, подлежат сносу за счет владельцев.
— Я, кстати, посчитала, — говорит женщина лет шестидесяти пяти. — Снести и утилизировать мой дом будет стоить полмиллиона рублей. Даже, допустим, до этого дойдет — я что, на пенсию должна это сделать? Или квартиру в Москве продать?
— Газовики требует от нас снести дома, колодцы, пристройки, — говорит юрист, собственник четвертого дома от «трубы» Александр Артемов. — Их главный аргумент — наша безопасность. Но землю у нас не отбирают, возделывать ее разрешено и впредь. Что получается? Они гораздо больше волнуются о безопасности строений, чем о безопасности людей?! На первый взгляд, абсурд, верно? На самом деле, труба наша положена в 1963 году и с тех пор никак не обслуживалась. Эксплуатационный срок у нее — 40 лет со всеми ремонтами, то есть до 2003 года. Опять же, посмотрите на просеку, сколько там упавшего леса — если что, даже техника не пройдет. В силу изношенности оборудования вполне возможна какая-то авария. Мы тут между собой подозреваем, что, случись такая авария, дело будет в размере компенсаций. Если пострадает дом, компенсация может составить гораздо большую сумму, чем если пострадает человек…
— То есть вы понимаете, газпромовским проще выкинуть нас с земли наших отцов и дедов, — собравшиеся снова заговорили вместе, — чем заменить трубу на новую или, допустим, участок трубы возле нашего товарищества закрыть металлической гильзой.
— Как вообще можно требовать снести дома, закрепленные законом в 1981 году на основании закона от 1999 года? Я иногда не верю, что это на самом деле происходит.
Своя вахта памяти
— Не у нас, у моего деда отнимают, — говорит 48 летний Дмитрий Гордеев, — Дмитрия Богомолова, который прошел всю войну, получил несколько ранений, горел в танке и остался без пальцев ног, а после войны, будучи инвалидом, активно работал в Советском комитете ветеранов. Ведь это ему страна дала шесть соток в бессрочное пользование. Это он буквально по дощечке пять лет собирал материал для постройки дома, чтобы оставить что-то после себя детям и внукам.
Как рассказали мне жители «Ветерана», никого из основателей дачного поселка в живых уже не осталось. На момент выделения земли им было по 65-80 лет. Все прошли войну, вернулись с ранениями, орденами и медалями, а потом участвовали в восстановлении страны. А затем строили маленькие домики на своем, наконец-то, клочке земли. Теперь каждый год на 9 Мая здесь проходит местная «Вахта памяти» — жители поселка «Ветеран» собираются вместе, показывают друг другу фотографии отцов и дедов, сканы наградных листов, рассказывают их истории, поют военные песни.
— У нас даже один ребенок войны остался, — подводят ко мне бабу Надю.
— Я родилась на Украине в селе Диканьки, — рассказывает Надежда Хмара 1939 года рождения. — Войну я не очень помню, а вот как мы дом здесь строили, помню хорошо. Отцу моего мужа, ветерану, дали участок. Помню, мы и радовались, и боялись, что стройку не осилим. Потом я ходила проектную документацию утверждать. Дом должен был быть не больше, чем пять на пять в плане, а веранда не больше, чем два на пять. Свекор как инвалид войны встал в очередь на кирпич. Но купить так и не удалось. Зато через знакомых купили щитовой домик. Поставили. Помню, еще нам его никак не хотели утверждать, потому что окна на веранде были больше нормативных…
— Да, мы все в этой стройке участвовали, — добавляют окружающие. — Кому-то 12 лет было, кому-то 40. Домик щитовой, кстати, 2420 советских рублей стоил. При зарплате инженера с 10-летним стажем в 180 рублей.
Если река течет — это кому-то надо
— Вот смотрите, в 2001 году вышло постановление правительства РФ, в соответствии с которым нашему садоводческому товариществу выделили дополнительные земли, — продолжает открывать все новые документы Анна Гордеева, выполняющая сегодня роль секретаря. — Мы их выкупали. За 72 тысячи каждое хозяйство. К своим шести соткам нам разрешили докупить еще шесть соток в сторону леса. То есть администрация Клинского района разрешила выкупить дополнительную землю и провела официальное оформление. Ни о каких минимально допустимых расстояниях от газопровода речи не было. Никаких упредительных документов нам не предъявляли. Почему же теперь эта администрация, к которой мы обращались в последние несколько месяцев и письменно, и устно, просто отказывается с нами общаться? Категорически не выходит на связь, я бы сказала.
— Да-да, никто не хочет нам объяснить, в чем мы виноваты, — снова возмущаются участники собрания.
— Мы ходили к Сергею Миронову из «Справедливой России», он сказал, что знает об этой проблеме, но помочь ничем не может, потому что надо менять законодательную базу. На каком языке он говорил?
— Да хотя бы объяснили нам, в чем опасность? Этот газопровод под автомобильными и железными дорогами проходит. Почему там не опасно, а здесь опасно? В конце концов, мы готовы подписать документы, что опасность осознаем, остаемся в своих домах на свой страх и риск….
Мы разговаривали, смотрели на домики и участки, ходили на просеку, под которой где-то внизу, лежал злополучный газопровод Конаково. Потом люди из товарищества «Ветеран» вместе проводили меня до машины, благодарили, что приехал. Хотелось пожелать удачи, но изученные ранее документы не давали никаких надежд на удачное завершение этой истории — дома наверняка снесут.
Вот выдержка из поста одного адвоката: «Пришлось участвовать в деле данной категории, нарушений со стороны прокурора было не счесть, а весь процесс «в одни ворота», как говорится. Но самое парадоксальное: участки никто не истребует, права не прекращает и пользование не ограничивает. То есть маразм до смешного, не воспрещается сидеть, стоять, лежать, пахать, но не строить! На закономерный вопрос, что опаснее при возникновении аварийных ситуаций на газопроводе, находиться на открытом участке либо за каменным забором в здании, так никто и не ответил».
Очевидно, что судьи, чиновники, местные и федеральные депутаты и иже с ними просто бояться создавать прецеденты и связываться с газовым монополистом. Не по Сеньке, как говорится, шапка. «Газпром» же национальное достояние, а мы кто? Простые люди…
Американский госсекретарь Джон Керри резко раскритиковал избранного президента США Дональда Трампа за обсуждение внешней политики в Twitter. В России президент не представлен в соцсетях, однако представители власти охотно ведут дискуссии в соцсетях как по внешним, так и по внутренним вопросам. И, судя по всему, останавливаться не собираются. «Лента.ру» проследила, откуда у отечественных чиновников и политиков любовь к «социальной дипломатии».
До конца первого квартала чиновники должны подать отчет о том, в каких соцсетях и под какими именами они присутствуют. Поправки в закон о госслужбе, обязывающие сообщать работодателю о размещении персональных данных и иных сведений, приняли еще в июне прошлого года. А в ноябре СМИ, ссылаясь на Минтруд, сообщили, что забывчивым госслужащим грозит увольнение. В ведомстве объясняли, что стремятся обеспечить выполнение норм профессиональной этики.
Не все восприняли идею с энтузиазмом, но активности в соцсетях это, похоже, не убавляет. Зачем же это людям, принимающим решения в России?
Федеральным примером
Нынешний премьер-министр Дмитрий Медведев, известный своей любовью к гаджетам, не раз призывал чиновников использовать различные электронные каналы и сервисы, в том числе, например, виртуальный сервис госуслуг. «Нужно самостоятельно всем этим пользоваться. Кто этим умеет пользоваться — тот современный менеджер, а кто не умеет — тот, извините, не вполне готов», — говорил Медведев губернатору Нижегородской области Валерию Шанцеву, еще будучи главой государства.
Сам Медведев — как в должности президента, так и после перехода в правительство — подавал подчиненным личный пример. В микроблоге Twitter он делится впечатлениями, фотографиями со встреч и других мероприятий. Большой популярностью пользуется его аккаунт в Instagram, где он размещает фотозарисовки, сделанные в основном в рабочих поездках.
Официальный представитель МИД России Мария Захарова на своей личной страничке в Facebook не только информирует общественность о работе дипломатического ведомства, но и радует читателей открытым стилем общения: стихами собственного сочинения, личными фотографиями и видеоконтентом с зажигательным исполнением народных танцев. Здесь же она регулярно уточняет, комментирует или даже опровергает сообщения СМИ.
Наиболее экспрессивные заявления известных российских политиков в соцсетях касаются, как правило, внешнеполитических вопросов. Так, Захарова регулярно размещала резкие реплики в адрес американской администрации или отдельных ее представителей. А после высылки российских дипломатов из США к ней присоединился и Медведев — он указал на «антироссийскую агонию» уходящей команды президента США Барака Обамы, сопроводив сообщение аббревиатурой RIP, которая обычно означает «Покойся с миром» (Rest in Peace) и часто используется в качестве эпитафии на надгробиях.
Но негативные высказывания на внутрироссийские темы, в отличие от тех, что касаются внешней политики, порой вызывают столь же резкие отклики читателей. На бывшего прокурора Крыма Наталью Поклонскую, которая оказалась в тройке самых популярных блогеров-депутатов Госдумы в осеннем рейтинге «Медиалогии», обрушился шквал критики после того, как в своей записи в «Живом Журнале» она поставила Ленина в один ряд с Гитлером, назвав их «извергами» прошлого столетия.
Но возмущенные письма и комментарии не поколебали намерений Поклонской продвигаться в соцсетях. Через несколько дней после скандала она завела страницы в Facebook, Twitter, «ВКонтакте» и «Одноклассниках», чтобы общаться «с избирателями, единомышленниками и простыми людьми».
Региональный must have
Действует в общем тренде и руководство субъектов Федерации. Так, глава Крыма Сергей Аксенов выходит на связь как минимум через три соцсети — «ВКонтакте», Twitter и Facebook, где общается с крымчанами и рассказывает о проблемах и достижениях на полуострове.
Пойти в соцсети пришлось и многим его подчиненным. В апреле 2016-го республиканское Министерство курортов и туризма заявило, что крымские чиновники начинают анализировать отзывы туристов в соцсетях по хештегу #ВежливыйКрым, хотя в Севастополе все еще предпочитают проверенные средства связи с жителями. Губернатор Дмитрий Овсянников в августе обязал подчиненных отвечать на все звонки и СМС от граждан — правда, указание касается только корпоративной связи.
К лету 2014-го аккаунты были у 53 из 85 глав субъектов Федерации, но региональная мода на активность в соцсетях началась годом ранее с чиновников северокавказских республик. Тогда врио Ингушетии Юнус-Бек Евкуров обязал республиканских госслужащих завести блоги для общения с гражданами — таким образом представители власти якобы смогут быстрее и эффективнее реагировать на запросы населения.
В блоге Евкурова в ЖЖ, кстати, и сейчас размещен внушительный список ссылок на аккаунты руководителей республиканских ведомств. «Чтобы добиться большей прозрачности, Евкуров поручил завести блоги всем главам муниципальных образований, сельских поселений, а также министерств и ведомств. У него есть блог, он его активно ведет, и это очень хорошая практика: люди напрямую могут к нему обращаться и рассказывать о каких-то проблемах, которые возникают у них, или несостыковках, или о каких-то своих неудачных опытах общения с местными чиновниками», — объясняла радиостанции «Коммерсантъ FM» пресс-секретарь президента Ингушетии Ирина Куксенкова.
Чем обернулась такая открытость для самих чиновников, отдельно не сообщалось. Но неподалеку, в соседней Чечне, результаты активного присутствия в соцсетях были самые позитивные, особенно для отдельных пользователей, уже состоящих на госслужбе или только мечтающих о ней.
Глава Чеченской Республики Рамзан Кадыров, появившись в фотосервисе Instagram в феврале 2013 года, всего за пару дней обрел около четырех тысяч подписчиков. Ежедневно он публикует фото- и видеоотчеты с заседаний регионального правительства, сообщает об успехах детей в изучении священного писания и об их спортивных достижениях, демонстрирует достопримечательности и красоты Северо-Кавказского региона.
Благодаря Кадырову Instagram сначала в республике, а затем и по всему Северному Кавказу стал не только приложением для обмена фотографиями и сбора лайков, но и площадкой для карьерного роста. В том же 2013 году руководитель Чечни назначил одного из своих подписчиков министром по организации взаимодействия правительства республики с гражданским обществом. Заодно сформировав соответствующее министерство.
Руководитель ЧР бросил клич «собрать инстаграмщиков», и на его просьбу — как и на другие Instagram-реплики Кадырова — активно отреагировал 23-летний Арби Тамаев (@arbi_9595). Перед создаваемым под началом Тамаева ведомством поставили задачу: выявлять проблемы региона и информировать о них профильные структуры, организовать диалог между исполнительной властью и населением по вопросам экономического, социального и культурного развития республики. Новую должность в структуре кабинета министров Чечни создали молниеносно — в течение недели. Правда, упразднили тоже довольно быстро — через пару месяцев. Что-то не срослось.
Но появления новых министров и министерств «из Instagram» тоже не исключено: на сегодня у Кадырова в этой соцсети около 2,2 миллиона подписчиков.
8 сентября пройдут выборы в Мосгордуму. Перед тем как проголосовать за нового депутата своего района, проверьте, насколько вы знаете и умеете пользоваться местными законами. Кто должен убирать снег с крыш? Можно ли курить электронные сигареты в кафе? И какие льготы можно получить, открывая свой бизнес в столице?
В России решили всерьез взяться за развитие городской среды, так как именно в 1112 городах страны проживает большая часть населения. Архитекторы, урбанисты, дизайнеры, девелоперы и чиновники объединились, чтобы создать новые стандарты комплексного развития этих территорий, отвечающие требованиям и вызовам века. «Лента.ру» попыталась разобраться в том, что это за стандарты и как они повлияют на жизнь россиян.
Конструктор городов
Три четверти жителей России живет в городах. При этом, по словам экспертов, в стране существует дефицит городской среды: то есть типов застройки, которые соответствуют современным представлениям о городе.
«Развитие среды и повышение качества жизни сегодня являются приоритетными задачами для всех городов России. Новые городские пространства создают новую экономику, дают импульс росту и развитию современных городов, — рассказал «Ленте.ру» гендиректор АИЖК Александр Плутник. — Сегодня неудобства жителям доставляет несбалансированность жилой, офисной и промышленной застройки, что создает высокий уровень маятниковой миграции и в разы увеличивает нагрузку на транспортную инфраструктуру. В центральных частях городов много ветхого жилья, промышленных предприятий, неиспользуемых сельхозугодий. Именно поэтому сейчас мы, по поручению правительства страны, разрабатываем стандарты комфортной городской среды. Они будут разные: для развития застроенных и свободных от застройки территорий, стандарты редевелопмента промышленных территорий. Они позволят вести системную работу по развитию городов».
«Стандарты в таком масштабе могут быть прекрасным путем для стран сделать резкий скачок, – считает ландшафтный архитектор Дариус Резнек, Karres+Brands. — Мы можем учиться на разработках, экспериментах и ошибках других стран и быть уверенными в том, что не повторим их».
«Наши города должны предлагать качественно иную среду, которая позволит привлекать и удерживать талантливых горожан с высшим образованием и амбициями, — рассказал «Ленте.ру» гендиректор КБ Стрелка Денис Леонтьев. — Для этого нужно трансформировать всю инфраструктуру: транспорт, жилые, деловые и промышленные районы города. Стандарт комплексного развития территорий необходим, чтобы определить что и как нужно развивать, с учетом особенностей каждого населенного пункта. И этот стандарт позволит также существенно повлиять на уровень безопасности, комфорта и экологичности среды» «Для системного подхода к развитию городских территорий на основании Стандарта необходима актуализация существующей нормативно-правовой базы», — уточняет он.
«75 процентов многоквартирного жилого фонда РФ по-прежнему возводится по советской микрорайонной модели, которая создавалась преимущественно вокруг фабрик и заводов, — рассказал «Ленте.ру» партнер КБ Стрелка Алексей Муратов. — Это монотонная застройка с крупными кварталами, недостаточным количеством дорог и улиц и предназначенная лишь для одной функции — спальной».
Представления о современной городской среде складываются не только из мнений урбанистов, но и из вполне конкретных рекомендаций международных организаций ОЭСР и ООН-Хабитат. Так вот среда эта должна быть разнообразной и компактной — когда повседневные услуги, сервисы и иногда развлечения находятся в 5–10-минутной пешеходной доступности от жилых домов. «Это подтверждают исторические города: Париж, Санкт-Петербург, Вена — города с плотной, функционально и визуально насыщенной застройкой, с оживленными общественными пространствами не теряют привлекательности и конкурентоспособности на протяжении веков», — отмечает Муратов.
По оценке КБ Стрелка, на такие районы в России приходится только 8 процентов застроенных городских территорий.
Инструментом перехода к современной городской модели развития у нас, по словам Муратова, должны стать стандарты комплексного развития территорий, которые разрабатывает АИЖК (Агентство ипотечного жилищного кредитования) совместно с КБ Стрелка при поддержке Минстроя России.
Руководитель проекта «Стандарты комплексного развития территорий» КБ Стрелка Екатерина Малеева утверждает, что новые стандарты — это не просто рестайлинг СНиПов (строительных норм и правил), которые используются до сегодняшнего дня на протяжении уже шестидесяти лет.
«Стандарт – документ стратегического уровня, основная задача которого сформировать комплексный подход к формированию и развитию качественной городской среды, соответствующей современным потребностям жителей городов России. В практическом смысле — это конструктор решений, позволяющий из имеющихся деталей собрать нечто совершенно уникальное, — рассказала она «Ленте.ру». — До этого система СНиПов предлагала единое решение, поэтому у нас по всей стране застройка одинаковая. Кроме того, использование СНиПов практически не синхронизировалось с остальными нормами, ГОСТами и СанПиНами, решение этой задачи также заложено в Стандарты».
Малеева отмечает, что актуализация существующих СНиПов и других норм – процессы, между собой никак не скоординированные, Стандарт решает в том числе и эту задачу.
Заводы стоят: одни блогеры в стране
Советские нормативы при планировании и строительстве жилья были определенным образом связаны с идеологией.
«Инфраструктура включала в себя минимальный набор ежедневых функций: встал, отвел ребенка в детский сад, пошел на завод, — объясняет Екатерина. — Были отдельные районы, где надо спать, и отдельные районы, где надо было работать».
К сожалению, с тех пор изменилось немногое. «И сегодня то, что строится на окраинах российских городов — это преступление, — рассказала «Ленте.ру» Елена Еременко директор «Брусника.Проектирование». — Микрорайоны с высокой плотностью и посредственным обустройством жизни. Все время, которое человек должен был после работы посвятить себе и своей семье, он тратит в дороге. При этом нет однозначной возможности строить разнообразное жилье в развитых районах, нет прозрачного механизма их качественной реновации и уплотнения».
Чтобы оптимизировать перемещения горожан, такой механизм потенциально должен отталкиваться прежде всего от их образа жизни. Который, по крайней мере, в крупнейших городах России, не так уж просто привести к общему знаменателю. Теперь все больше тех, кто работает через интернет из дома или, принципиально, трудится в пешей доступности от жилья. А многие живут на своем огороженном участке с домом, ездят на работу на машине, общественный мест практически не посещают и закупаются раз в неделю в гипермаркетах. Однако в КБ Стрелка разрозненные данные систематизировали.
«Мы разработали модели, которые учитывают эти разные потребности и предполагают создание для них оптимальной среды», — пояснила Малеева.
Модели четыре: пригородная, городская, центральная и мегагородская. В первой из них для индивидуального автомобильного транспорта предоставляются наибольшие возможности, которые сужаются далее в сторону четвертой модели. И в КБ Стрелка особо подчеркивают, что эти различия определяются не чьим-то приказом, а образом жизни людей.
Пригородная модель – это низкоэтажная застройка до 3 этажей, минимальное количество общественного транспорта и обилие жилья, с независимым отоплением и водоснабжением.
Городская модель – уже многоквартирные здания 5 – 9 этажей, 20 процентов от фонда составляют коммерческие помещения и еще 20 процентов – доля квартир, которые можно перевести в нежилое назначение, зеленая зона в пятиминутной пешей доступности от каждого дома.
В центральной модели сокращается расстояние пешей доступности зеленых зон, появляется 20-процентная доля жилья бизнес-класса. 5 процентов составляет доля зданий-акцентов высотой до 18 этажей.
Для мегагородской модели характерна 20-ти и более этажная застройка, малая обеспеченность автостоянками (100 мест на тысячу жителей). Здесь половину жилья составляет квартиры и апартаменты, сдающиеся в аренду. При этом 80 процентов от всей застройки – это именно бизнес-центры и другой нежилой фонд. Правда, такой тип среды применим лишь к нескольким российским городам-мегаполисам.
«Стандарты касаются двух важных вещей: пересмотра существующих норм застройки и изменение последовательности проектирования, — говорит Ольга Алексакова, сооснователь архитектурной мастерской BuroMoscow. — Исторически сложилось, что градостроительное проектирование в России начинается наоборот, с квартиры как экономической единицы, которая к тому же должна инсолироваться. Предписание последовательности шагов градостроительного проектирования от масштаба района к масштабу здания обеспечивает более контекстуальный и ответственный подход, «укоренение» нового проекта в существующей городской ткани, внимательное создание иерархии городских пространств».
Застроим и подстроимся
Примечательно, что в новых российских градостроительных проектах заложено понимание того, что социально-экономическая составляющая жизни может в корне измениться через десяток лет. Может быть все вдруг превратятся в блогеров и нужда в офисах просто отпадет? Решения, заложенные в стандарты, позволяют городской среде подстраиваться под новые экономические условия в текущем режиме.
К примеру, в КБ Стрелка предложили внедрять частую сетку улиц, делать кварталы небольших размеров. «Это позволяет городу быстро адаптироваться к изменениям в экономике и общественной жизни. Небольшие кварталы экономичнее, проще и легче обновлять, перестраивать, менять функция с жилой на деловую, например», — отмечает Малеева.
«Нормативы необходимы, чтобы с течением времени достичь высшего уровня качества, — делится опытом Хелле Юул, знаменитый финский архитектор, учредитель и партнер архитектурной компании JUUL | FROST Arkitekter. — В проектировании важна гибкость мышления, которая сделает жилье, строения и кварталы более устойчивыми и адаптивными к приспособлению под будущие нужды. В Скандинавии мы используем нормативы как раз для этого — чтобы создавать среду, качество которой не будет зависеть от политического влияния, смены административного аппарата и т.п.».
Битва за прохожее место и смерть спальных районов
Сегодня предпринимателю нужно бороться за то, чтобы именно его магазин находился на определенном перекрестке, где всегда много народу.
Благодаря новым стандартам среди малого и среднего бизнеса не только снизится конкуренция, но и начнется активное развитие: за счет частой сетки уличной сети предполагается создание большого числа маршрутов, которые позволят людям доходить от одной точки до другой самыми разными способами. «Возникает больше мест, где на первом этаже зданий можно расположить какие-то заведения торговли и услуг: магазины, клиники, парикмахерские, кафе и так далее. Причем стоимость аренды этих помещений будет снижаться из-за увеличения предложения», — рассказывает Екатерина.
Подобные подходы действительно могут серьезно повлиять на развитие честной конкуренции, но остается вопросом как их использовать в условиях сложившейся застройки.
«Мы провели анализ недвижимости по двадцати городам разного размера и географического положения. Строительство в них действительно происходит «в чистом поле» на окраинах», — говорит Малеева.
По ее словам, такая практика в конечном итоге может привести к деградации районов со сложившейся застройкой и исторических центров городов – обветшанию жилого фонда и инженерных коммуникаций, концентрации малообеспеченных слоев населения, росту преступности.
КБ активно работает над интенсификацией жизни в застроенных районах, ищет пути для включения туда новых функций. Но в каждом случае предлагается все же провести предварительную оценку на месте: развивать какой-то конкретный район или все же создать новый — универсального решения для всех 1112 городов быть не может.
«Мы, со своей стороны, предложим готовую и удобную методику для просчета и принятия управленческого решения», — подчеркнула Малеева.
«Россия простирается на 16 климатических зон и имеет огромное территориальное и культурное разнообразие, — комментирует Дариус Резнек. — Традиционная архитектура на юге и на севере выглядит по-разному, и так и должно быть в городе. Стандарты, которые разрабатывает КБ Стрелка, предлагают для этого метод размещения новых строений, основанный на особенностях климата, рельефа, водных ресурсов и т.д.»
Теплые улицы
Кстати о климатических зонах. В российских городах будущего будет уделено больше внимания развитию пешеходных и общественных пространств. Однако скептик скажет, что отечественный климат довольно суров и по-настоящему комфортно на улицах всего-то несколько летних месяцев.
«Люди ходят по тротуарам круглый год. Даже в Сибири, где лютые морозы, — отвечает на это Екатерина Малеева. — И внедрение новых стандартов поможет, в числе прочего, адаптировать эти зоны к погодным условиям. Такой опыт наработан в странах с похожим климатом — Финляндии, Канаде, и мы используем его в наших стандартах».
Так, к примеру, в параметрах застройки будет предусмотрено такое расположение домов, которое позволит защитить пешеходов от холодных ветров, а также будет предусматриваться создание на улице специальных укрытий, где стена находящегося рядом здания нагревается от солнца и согревает воздух.
Дорого и нескоро?
Встает закономерный вопрос о стоимости внедрения новых стандартов и о том, как быстро они могут повлиять на жизнь горожан. Или это все про отдаленное будущее?
Разработчики утверждают, что нормативным образом в стандартах будут определяться только моменты, касающиеся безопасности. Там не указано, что на пешеходных дорожках должны лежать именно дорогие гранитные плиты. Используя разные элементы, содержащиеся в этих стандартах, градостроители, как из конструктора, смогут собирать то, что им по карману.
«Едва ли не главное препятствие любых изменений — плохая способность понимать друг друга и договариваться о балансе интересов, — отмечает Елена Еременко, представляющая интересы компании-застройщика. — Стандарты комплексного развития территорий нужны как способ научить рынок говорить на одном языке. Как способ рассказать жителям города, каким должно быть хорошее жилье. Ведь их спрос создает предложение».
Наиболее амбициозные задумки, заложенные в новых стандартах, заработают только спустя десятилетие. Но не все: скажем, заложенное в них устройство уличной сети, способствующее повышению безопасности на дорогах, можно внедрить буквально за пару лет.
КБ Стрелка заканчивает разработку стандартов весной 2018 года. Затем предстоит период актуализации, который продлится до осени. К этому моменту уже будут реализовываться проекты благоустройства ключевых общественных пространств в 40 городах, мастер-планы территорий в Саратове и бухте Новик острова Русский во Владивостоке.
Глобальный же пересмотр российской градостроительной нормативной базы, по расчетам АИЖК, должен произойти к 2020 году. Все будет зависеть от того, как воспримут эту инициативу в обществе.
Стандарты комплексного развития территорий должны пройти согласование со всеми участниками строительного процесса, и только после этого будет возможен процесс их интеграции в нормативную базу.
«Стандарты позволят синхронизировать техническое и градостроительное регулирование, снять избыточные нормативные требования, что в свою очередь позволит упростить административные процедуры и повысить качество строительства при сохранении объемов ввода жилой недвижимости», — заключает Александр Плутник.
Подробнее о том, как функционирует современный город, каких повседневных сценариев придерживаются его жители и что закрепляет новый стандарт комплексного развития территорий, можно узнать в специальном издании, посвященном этой теме.