Ремонт стиральных машин на дому.
Ремонт посудомоечных машин Люберцы, Москва, Котельники, Жулебино, Дзержинский, Лыткарино, Реутов, Жуковский, Железнодорожный. Раменское. 8-917-545-14-12. 8-925-233-08-29.
На Всемирном фестивале молодежи и студентов Владимир Путин предложил подумать о софинансировании медицины. Президент впервые заявил о том, что граждане могли бы частично оплачивать медицинские услуги, которые сегодня предоставляются бесплатно. Чиновники не первый год говорят о необходимости доплачивать за медицину, так как «денег нет», правда, как это сделать — единого мнения не сложилось. Впрочем, если проблема озвучена на высшем уровне — перемены не за горами. Уже сейчас по факту медицина далеко не бесплатная, и с каждым годом качественное медобслуживание становится менее доступным. Граждане жалуются, что записаться к врачу, выбить направление на анализы, обследование или операцию — задача не из легких. По просьбе «Ленты.ру» директор компании «Факультет медицинского права» (оказывает юридические услуги в медицинской сфере) Полина Габай объяснила, что закон сегодня гарантирует россиянам и как это получить.
Еще пару лет назад невозможно было однозначно определить законный срок ожидания того или иного вида бесплатной медицинской помощи (МП) в рамках программы государственных гарантий, поскольку эти сроки не были закреплены на федеральном уровне. Только в территориальных программах госгарантий, да и то далеко не во всех регионах. И лишь в последние годы их включили в федеральную программу госгарантий. Данные сроки могут быть уточнены или измены территориальными программами, однако только в сторону уменьшения.
Ниже перечислим федеральные сроки ожидания медицинской помощи, действующие в 2017 году на основании Постановления правительства РФ от 19.12.2016 № 1403. Для сравнения приведем данные по Москве. Напомним, что любая экстренная медицинская помощь оказывается безотлагательно.
Вид медицинской помощи
Сроки ожидания медицинской помощи (федеральные)
Сроки ожидания медицинской помощи (московские)
первичная медико-санитарная помощь в неотложной форме
не более 2 часов с момента обращения пациента в медицинскую организацию
не более 2 часов с момента обращения пациента в медицинскую организацию
специализированная (за исключением высокотехнологичной) медицинская помощь
не более 30 календарных дней со дня выдачи лечащим врачом направления на госпитализацию
не более 20 календарных дней со дня выдачи лечащим врачом направления на госпитализацию
прием врачами-терапевтами участковыми, врачами общей практики (семейными врачами), врачами-педиатрами участковыми
не более 24 часов с момента обращения пациента в медицинскую организацию
не более 24 часов с момента обращения пациента (МП по неотложным показаниям оказывается указанными врачами в день обращения пациента)
проведение консультаций врачей-специалистов
не более 14 календарных дней со дня обращения пациента в медицинскую организацию
не более 10 календарных дней со дня обращения пациента (при оказании первичной специализированной медико-санитарной помощи в плановой форме)
проведение диагностических инструментальных (рентгенографические исследования, включая маммографию, функциональная диагностика, ультразвуковые исследования) и лабораторных исследований при оказании первичной медико-санитарной помощи
не более 14 календарных дней со дня назначения
не более 10 календарных дней со дня назначения (при оказании МП в плановой форме)
проведение компьютерной томографии (включая однофотонную эмиссионную компьютерную томографию), магнитно-резонансной томографии и ангиографии при оказании первичной медико-санитарной помощи
не более 30 календарных дней со дня назначения
не более 26 календарных дней со дня назначения (при оказании МП в плановой форме)
Время доезда до пациента бригад скорой медицинской помощи при оказании скорой медицинской помощи в экстренной форме**
не более 20 минут с момента ее вызова
не более 20 минут с момента вызова бригады в 96 процентах случаев
**В территориальных программах время доезда бригад скорой медицинской помощи может быть обоснованно скорректировано с учетом транспортной доступности, плотности населения, а также климатических и географических особенностей регионов.
Если речь идет о высокотехнологичной медицинской помощи (ВМП), то сроки ее ожидания не указаны в программах госгарантий, ни в федеральной, ни в территориальных, поэтому разобраться с ними на практике гораздо сложнее. Для начала стоит объяснить, что ВМП является частью специализированной медицинской помощи, однако включает в себя применение новых сложных или уникальных методов лечения, а также ресурсоемких методов лечения, в том числе клеточных технологий, роботизированной техники, методов генной инженерии.
Проще говоря, ВМП — это дорогостоящие медицинские услуги для лечения сложных заболеваний, которые предполагают более высокую квалификацию медицинского персонала. С учетом того, что ВМП обходится государственному бюджету гораздо дороже, чем любая другая медицинская помощь, доступ к ней окружен большим количеством бюрократических препон.
Обычно в контексте получения доступа к ВМП пациенты используют термин «квота» (финансирование за счет средств федерального бюджета), однако в практической деятельности этого уже нет. С 2014 года для финансирования определенных видов ВМП используются средства обязательного медицинского страхования (ОМС). Теперь же программа госгарантий разделяет виды ВМП на два перечня в зависимости от способа финансирования.
Во-первых, виды ВМП, включенные в базовую программу ОМС (раздел I Приложения Программы госгарантий). Их финансирование осуществляется в рамках ОМС.
Во-вторых, виды ВМП, не включенные в базовую программу ОМС (раздел II Приложения Программы госгарантий). Финансовое обеспечение осуществляется за счет федерального и региональных бюджетов.
В зависимости от того, в какой раздел входит конкретная ВМП, будет отличаться не только способ финансирования, но и путь пациента к ее получению, соответственно, и сроки ожидания. Глобальное отличие ВМП первого и второго раздела заключается в том, что в первом случае взаимодействие происходит только между направляющей и принимающей медицинской организацией (далее — МО). Часто это одно медучреждение, тогда пациент, не выходя за двери, может пройти все предварительные обследования, а также получить ВМП. При ВМП второго раздела приходится дополнительно обращаться в орган исполнительной власти субъекта РФ в сфере здравоохранения и ждать его решения о направлении на ВМП.
Право имеют абсолютно все граждане (в том числе иностранцы), застрахованные в системе ОМС. Основанием служат медицинские показания, которые определяет лечащий врач. Лечащий врач медицинской организации (должна быть участником ОМС) оформляет направление на госпитализацию для оказания ВМП на бланке организации. После подготовки всех необходимых медицинских документов (определены Приказом Минздрава № 930н в течение трех рабочих дней направляющая медицинская организация или пациент (законный представитель пациента) лично направляет в принимающую медицинскую организацию или управление здравоохранения (в случае оказания пациенту ВМП второго раздела) пакет документов и направление на ВМП.
Если документы попадают в управление здравоохранения, то в срок до 10 рабочих дней там оформляют талон на оказание ВМП и прикрепляют к нему комплект документов и заключение комиссии по отбору пациентов для оказания ВМП. Если документы направлялись напрямую в принимающую медицинскую организацию (в случае оказания пациенту ВМП первого раздела), то последняя также должна через информационную систему оформить талон на ВМП и предоставить его пациенту.
К сожалению, срок выдачи медицинской организацией данного талона не определен, в отличие от дальнейших действий принимающей МО. Ее врачебная комиссия (ВК) по отбору пациентов на ВМП должна вынести решение о госпитализации (или об отказе) в срок до 7 дней с момента оформления на пациента талона на оказание ВМП. В случае положительного решения в заключении Комиссии должна быть указана и планируемая дата госпитализации пациента.
Далее в течение пяти рабочих дней, но не позднее срока планируемой госпитализации, выписка из протокола ВК отсылается в орган, оформивший талон. Документ также выдается на руки пациенту по его письменному заявлению или просто направляется ему посредством почтовой и (или) электронной связи.
Несмотря на то, что весь путь пациента на пути к ВМП определен законодателем, зачастую возникает ряд препятствий: лечащий врач, который может не спешить с определением показаний к ВМП; принимающая МО не спешит оформлять талон на ВМП (регламентные сроки для данного этапа отсутствуют); принимающая МО затягивает сроки госпитализации, которые тоже не совсем урегулированы.
Однако чаще всего задержка происходит за счет оттягивания срока проведения врачебной комиссии по отбору пациентов. Если у МО по какой-то причине нет возможности госпитализировать пациента в ближайшие 30 дней (максимальный срок ожидания специализированной медицинской помощи), то сроки ВК будут оттягивать, так как в заключении комиссии уже должен фигурировать срок планируемой госпитализации. Или срок оттягивается за счет задержки на этапе оформления талона на ВМП. На практике самое сложное — это получить талон на ВМП. Когда он на руках, то информация попадает в открытую базу и по номеру талона уже можно отслеживать ход событий, в том числе на портале Минздрава.
Чаще всего проблема заключается в том, что принимающая МО уже «съела» все выделенные объемы ВМП. Напомним, что теперь выделяются не квоты, а денежные средства, притом на всю специализированную медицинскую помощь в целом, включая ВМП. Работа сверх объемов не будет оплачена государством. Поэтому медорганизация и тянет на том или ином этапе, ожидая либо перераспределения объемов с допфинасированием, либо начала нового календарного года, либо ухода пациента в другую больницу, либо же просто смерти пациента, которая также избавляет МО от «проблемы».
С одной стороны, МО не имеет права отказать в помощи, с другой стороны, бесплатно не может и не хочет работать. В такой ситуации пациенту выгоднее просто подать документы на ВМП в медорганизацию другого субъекта РФ. Как правило, там проблем с оплатой обычно не возникает, так как оказание медпомощи лицу, застрахованному в другом субъекте РФ, оплачивается больнице сверх установленного объема. Альтернативный вариант защиты прав пациента — жалоба руководству МО или в соответствующие органы власти. Однако не стоит забывать, что только грамотно составленная жалоба с цитированием нормативных правовых актов и указанием своих прав будет способна сдвинуть дело с мертвой точки.
«В России от табака умирает 400 тысяч человек в год»
Фото: Андрей Шапран / «Коммерсантъ»
Мосгордума подготовила законопроект, который предлагает ограничить продажу и использование «устройств, имитирующих курение табака». Авторы документа призывают избавить пассивных курильщиков от воздействия на их здоровье дыма от систем нагревания табака (GLO, IQOS и др), вейпов, кальянов и подобных им устройств. Все они начали выводиться на рынок после того как в 2013 году в России запретили курить в общественных местах. При этом в рекламе россиян настойчиво пытаются убедить в безвредности подобных гаджетов. Однако эксперты уверены, что нагревательные системы и вейпы так же опасны, как и обычные сигареты, а производители лишь играют с терминологией в стремлении заработать на россиянах. Почему переходить на стики в надежде бросить — бесполезно, как табачным компаниям удается обходить закон, и почему мечты о безопасном табаке сродни мечтам о беспохмельном алкоголе — в материале «Ленты.ру».
Автором проекта поправок к закону «Об охране здоровья граждан от воздействия окружающего табачного дыма и последствий потребления табака» стала депутат Людмила Стебенкова. По ее словам, документ необходим, чтобы регулировать ситуацию на рынке. «Промышленность постоянно вводит изменения, сначала придумали вейпы, потом IQOS», — отметила Стебенкова.
Как ранее сообщал «Коммерсантъ», подобные законопроекты неоднократно вносились в Госдуму. Так, в 2015 году сенаторы Валерий Рязанский и Игорь Чернышев предложили ограничить оборот кальянов, вейпов и других устройств, «продуцирующих аэрозоль, пар или дым», а в 2017-м депутаты Госдумы Николай Герасименко и Марат Бариев заговорили о запрете продажи несовершеннолетним и использования в общественных местах «бестабачных курительных смесей». Спустя год в Минпромторге рассматривали возможность введения отдельного регулирования вейпов и систем нагревания табака, назвав их «инновационной продукцией». Однако ни одна из инициатив не была принята.
По словам депутата Герасименко, продажи устройств, о которых идет речь, были ограничены уже в 19 российских регионах.
«Законопроект приравнивает все эти приспособления к сигаретам: их реклама и использование в общественных местах ограничивается, а продажа несовершеннолетним запрещается», — указано в тексте.
Отмечается, что запрет не распространится на лекарственные спреи и другую медицинскую продукцию.
Впрочем, объявить войну нагревателям решили не только на городском уровне, но и на федеральном. Министерство здравоохранения разработало новую антитабачную концепцию , которая, по задумке авторов, уравняет в правах сигареты и все их «заменители» — электронные средства доставки никотина (ЭСДН; также называются электронными сигаретами), вейпы и системы нагревания табака типа IQOS и GLO, а также любые другие устройства, которые могут придумать табачные компании. По мнению специалистов Минздрава, на них должны распространяться все ограничения, которые действуют для сигарет. Например, сигареты нельзя курить в кафе, но в некоторых из них позволяют использовать «нагреватели».
Отмечается, что в своем решении Минздрав ориентируется на решение Всемирной организации здравоохранения от 6 октября 2018 года. В нем говорится о необходимости принять меры, которые бы предотвратили «начало употребления инновационных и новых видов табачных изделий».
«Ежегодно умирает 400 тысяч. Столько же новых клиентов нужно приобрести»
Бесконтрольное распространение альтернативных продуктов табачной отрасли действительно может свести на нет все успехи антитабачной политики. Такое мнение в беседе с «Лентой.ру» высказал член совета по борьбе против табака при Минздраве Виктор Зыков.
«У нас в России ежегодно от последствий потребления табака умирает около 400 тысяч человек. Столько же новых клиентов табачным компаниям нужно где-то приобрести, чтобы не потерять доходы. Молодую аудиторию привлекают как раз за счет таких изделий», — сказал он.
Эксперт отмечает, что, несмотря на расхожее мнение, любой табачный продукт приводит к заболеваниям, а также содержит канцерогенные и мутагенные вещества. Табак можно сжигать, нагревать, жевать, нюхать — но он в любом случае будет наносить вред организму человека.
«Нагреваемый табак — это табачное изделие. По сути, это сигарета особой конструкции. Она имеет фильтр, содержит непосредственно табак, а также табачные и нетабачные ингредиенты. Производители намеренно назвали их «стиками», но от перемены мест слагаемых сумма не меняется», — отмечает он. Зыков напоминает, что продается табак для нагревания под широко известными, уже раскрученными брендами сигарет. «Такие изделия употребляются с помощью системы нагревания табака — устройства с аккумулятором, которое можно воспринимать как современный аналог курительной трубки. По своему способу потребления это может считаться курением табака», — подчеркивает он.
По словам эксперта, именно то, что употребление любых табачных продуктов приводит к заболеваниям, толкает производителей на искажение информации — они позиционируют нагреваемый табак как какой-то иной продукт, пользуются термином «никотинсодержащая» продукция. Такие формулировки он называет нонсенсом.
«Вся курьезность ситуации в том, что нам демонстрируют табачное изделие и доказывают, что это нечто другое и должно регулироваться отдельными нормами законодательства. Уже одно это показывает, за кого нас принимают. Почему мы не регулируем по-другому нюхательный, сосательный, жевательный табак? Потому что все табачные изделия наносят вред, каким бы образом они не потреблялись, в связи с чем в Рамочной конвенции ВОЗ по борьбе против табака однозначно констатируется: нельзя утверждать, что определенное табачное изделие менее вредно, чем другие табачные изделия», — говорит Зыков.
Собственно, распространение систем нагревания табака — это фактически и есть попытка вывести один вид табачного изделия из сферы регулирования антитабачного закона, уверен собеседник «Ленты.ру». По словам Зыкова, производители хотят и вовсе беспрепятственно рекламировать и продавать нагреваемый табак, что, по его мнению, способно привести к новому всплеску заболеваемости и смертности, связанной с его потреблением. Есть и другой нюанс.
«В соответствии со статьей 193 Налогового кодекса табак (табачные изделия), предназначенный для потребления путем нагревания, облагается акцизом. Но не облагается сама система нагревания табака, что является огромным минусом и делает этот товар более доступным для населения, а бюджет государства теряет возможные доходы», — сетует Зыков.
Зыков поясняет, что, согласно антитабачному закону, курение табака — это вдыхание дыма, возникающего от тления табачных изделий. Поскольку, как утверждают производители, у них табак не тлеет, а нагревается, это может создавать лазейки.
«Но это не значит, что это не курение, — подчеркивает эксперт. — Табак у нас потребляется четырьмя способами — курение, сосание, жевание и нюханье. Курение — это вдыхание, если вещества поступают в легкие человека и оттуда уже попадают в кровь. Значит, человек курит, и не так важно, тлеет или нагревается при этом табак».
Зыков отметил, что на рассмотрении в Госдуме уже находятся ряд законопроектов, в которых понятие нагревания табака включено в понятие курения. «Но движения по ним нет. Отзывы Правительства России на них еще не поступали в Госдуму», — подытожил Зыков.
«Это как мечты алкоголиков»
Не видит большой разницы между курением сигарет и стиков и главный врач клиники «Корсаков», психиатр-нарколог Алексей Казанцев.
«На протяжении последнего времени наблюдал за употреблением IQOS. Был в гостях у своего товарища, в выходные ездил к нему в гости. Он сам врач, но курит. И вот он решил минимизировать вред, перейдя на IQOS. Что я наблюдал со стороны? Курит довольно часто, курит уже в помещении, чего раньше себе не позволял. Он считает, что от его гаджета запаха нет. Действительно, от него не такой зловонный запах, как от сигарет, то есть, как от никотина, который выделяется путем сгорания. Но все-таки есть определенные ощущения, что какие-то изменения в воздухе есть», — говорит Казанцев.
По его мнению, разделять сигареты и табак для нагревания бессмысленно. «Что одно — курение, что другое. Продукты горения, конечно, более токсичны, здесь я согласен. Может быть, у злостных курильщиков это и минимизирует какой-то токсический эффект, делает его меньше. Но сказать, что оно его замещает, невозможно. И сказать, что человек начинает меньше курить, тоже нельзя. Нет, количество наоборот увеличивается. Это то же самое, когда переходили с толстых сигарет на более тонкие», — рассказывает Алексей Казанцев.
Психиатр-нарколог подчеркивает, что заявления о том, что электронные сигареты и системы нагревания табака помогают бросить курить, не имеют под собой основания. «Зависимость не уходит. Это ее только подогревает. Это как мечты алкоголиков (и производителей алкоголя) что будет беспохмельный алкоголь. То есть пьешь ведрами и на утро не болеешь. К сожалению, так не бывает», — говорит он.
«Законом не запрещено»
Новую антитабачную концепцию Минздрава поддерживают в Совете Федерации. Об этом перед майскими праздниками заявлял председатель комитета верхней палаты парламента по бюджету и финансовым рынкам Сергей Рябухин.
«У нас в этом вопросе с Минздравом согласованная позиция. Нужно в этой сфере наводить порядок и с точки зрения акцизов, и с точки зрения здоровья. Ведь люди сейчас курят неизвестно что. Соответственно, встает вопрос стандартизации качества», — отметил сенатор Сергей Рябухин.
Также он считает важным уравнять статус курительных смесей и кальянного табака. Сейчас в России действует запрет на курение кальянов в ресторанах и кафе, однако эта норма не распространяется на не содержащие табак курительные смеси, которые используют повсеместно.
«Недавно мы с внучатами зашли в кафе, а там все курят. Спрашиваю: как же так? А мне говорят, что законом это не запрещено. И так везде. Очевидно, что назрела необходимость навести здесь порядок», — посетовал политик.
При этом Рябухин подчеркнул, что его коллеги по верхней палате парламента не ставят перед собой задачу запретить табачные изделия, «но если человек курит, то должен курить не отраву, а то, что соответствует мировым стандартам».
Вместе с тем эксперты отмечают, что важно не только устанавливать новые ограничения, но и контролировать вопросы правоприменительной практики. В частности, Виктор Зыков привел пример, как он считает, нарушения запрета на рекламу табака.
«На каком основании беспрепятственно осуществляется реклама систем нагревания табака, товарные знаки которых зарегистрированы в качестве, помимо прочего, товарных знаков табачных изделий и курительных принадлежностей? Большой вопрос. И его необходимо адресовать Федеральной антимонопольной службе, как регулятору в сфере рекламы», — подытожил он.
Депутат и первая женщина-космонавт Валентина Терешкова может встретиться с английской королевой, сообщили в Госдуме. Случай беспрецедентный для рядового законодателя — в отличие от покорителей космоса, которые бывали на аудиенции. Пока встреча не подтверждена, но коллеги по парламенту уже сочли идею обоснованной и уместной. За что Терешкову ценят в нижней палате парламента и как ее первая специальность влияет на работу — в материале «Ленты.ру».
«В Думу поступило обращение от директора лондонского Музея науки господина Иана Блэтчфорда», — сообщил спикер палаты Вячеслав Володин на пленарном заседании 22 февраля. По его словам, руководитель музея обратился с инициативой провести в середине марта выставку, посвященную первой женщине-космонавту. «А также с его стороны прорабатывается вопрос встречи Валентины Владимировны с королевой Елизаветой», — добавил Володин.
Российских парламентариев королева Елизавета II еще не принимала. Зато в июле 1961 года у нее был в гостях первый космонавт Юрий Гагарин, посетивший британского монарха в рамках мирового турне. Из политиков, помимо президента Владимира Путина, аудиенции удостаивался Михаил Горбачев — в 1989 году, еще в должности генсека ЦК КПСС.
Предложение лондонского музейщика в нижней палате российского парламента оценили позитивно и порадовались грядущей встрече двух «достойных женщин». «Биография у Терешковой очень значимая, в ней много важных, незаурядных событий, и это соответствует статусу современного политического деятеля», — поделился с «Лентой.ру» член комитета по регламенту, коммунист Владимир Поздняков. Он тоже, как и Терешкова, работает в Госдуме всего второй созыв. Хотя карьера первой женщины-космонавта как государственного деятеля началась еще в середине 1990-х годов.
Из Ярославля и обратно
Поработав в президиуме Союза советских обществ дружбы и культурной связи, Терешкова заняла пост зампреда Российского агентства по международному сотрудничеству. Кроме того, ей вскоре доверили руководить центром при правительстве по научным и культурным контактами с зарубежными странами.
Попутно Терешкова пробовала заниматься политикой. В декабре 1995-го она баллотировалась в депутаты Госдумы от движения «Наш дом — Россия», но безуспешно. Покорительница космоса повторила попытку в 2003 году, уже от блока партий Жизни и Возрождения России. И ей снова не хватило голосов.
Тогда Терешкова на время оставила федеральные амбиции, и через пять лет была избрана депутатом областной думы у себя на родине — в Ярославской области. Там ее политическая карьера быстро пошла вверх, почти сразу ей доверили пост заместителя председателя регионального парламента.
Через три года она наконец-то попала в Госдуму — в составе федерального списка «Единой России». Тогда в нижней палате оказалось немало представителей медийных профессий, а космическая отрасль была на слуху, и все способствовало появлению в парламенте первой женщины-космонавта.
В следующем созыве примелькавшихся в прессе лиц поубавилось. Но Терешкова с легкостью прошла предварительное голосование, получив в Ярославской области мощную поддержку.
Во время думской избирательной кампании она, однако, посещала далеко не только родной регион. И почти везде вспоминала свое космическое прошло. «Моя первая поездка в ваш город была с Гагариным. Я помню запруженные людьми улицы, великолепную встречу», — говорила Терешкова, общаясь с жителями Смоленска в прошлом августе. Она заверила, что Гагарин сохранил любовь к городу до конца своих дней и «передал нам».
Полтора десятка законов и Сирия
За несколько лет работы в ГД Терешкова побывала зампредом двух комитетов. В шестом созыве у нее была возможность вспомнить об опыте международных контактов — в марте 2012-го ее утвердили зампредом комитета по международным делам. После переизбрания в Госдуму седьмого созыва она перешла в комитет федеративному устройству и вопросам местного самоуправления, тоже в должности зампредседателя.
Сейчас в думской базе насчитывается около полутора десятков инициатив, подготовленных при ее участии. Причем большинство проектов доходят до стадии закона. Как, например, пакет поправок, ограничивающих распространение информации о несовершеннолетних, ставших жертвами противоправных акций. «Закон направлен на то, чтобы защитить детей и подростков от СМИ, для которых их трагедии стали источником наживы», — поясняли авторы документа..
Терешкова также была среди инициаторов закона об уголовной ответственности за посягательство на историческую память о событиях периода Второй мировой войны и проекта о психологической помощи населению. Этот проект был призван ввести единые правила работы психологов, а также отрегулировать права и обязанности их пациентов.
Сейчас депутат входит в состав группы по связям с парламентом Сирии. После начала антитеррористической операции ВКС России она несколько раз побывала в зоне конфликта. В феврале 2016-го Терешкова вместе с Иосифом Кобзоном посетила авиабазу Хмеймим, где поздравила летчиков с Днем защитника Отечества. Визиты парламентской группы будут регулярными, и не исключено, что женщина-космонавт еще побывает в Сирии.
«Вы даже не спрашивайте, езжайте»
В парламентской среде у Терешковой репутация депутата чрезвычайно ответственного. «Человек такого авторитета и биографии может себе позволить, например, где-то не слишком глубоко участвовать в работе, но она очень сильно погружается, трудоголик. Если вдруг ей нужно на каком то мероприятии отлучиться, она сто раз извинится, сделает все от нее зависящее, чтобы ее отсутствие никак не сказалось на работе», — рассказал «Ленте.ру» Алексей Диденко, глава комитета по федеративному устройству и вопросам местного самоуправления, где Терешкова работает зампредом.
Примерно того же мнения оба спикера Госдумы, заставшие Терешкову в федеральному парламенте. Экс-председатель нижней палаты Сергей Нарышкин говорил, что Терешкова-депутат проявляет «большую скромность и потрясающую ответственность», да и вообще работать с ней — одно удовольствие. Вторит ему и нынешний спикер ГД Вячеслав Володин. «Она, между прочим, не просто все время присутствует в зале заседаний, но если даже ей нужно уехать и она начинает объяснять, что ее не будет какое-то время, то все говорят: «Валентина Владимировна, да конечно, вы даже не спрашивайте, езжайте!»», — рассказывал он «Коммерсанту».
Коллега Терешковой по комитету Ирина Гусева ценит ее как личность и просто прекрасную женщину. «Если есть на свете люди, чьи имена действительно должны быть вписаны в мировую историю, это она. При этом она остается всегда женщиной, она всегда хороша, всегда ухоженная, всегда приветливая», — отмечает Гусева.
Терешкова действительно отличается особой сердечностью в некоторых вопросах. Так, в октябре прошлого года она призвала коллег отправить президенту на день рождения корзину из 450 роз — по одной розе от каждого депутата.
Не забывая специальность
С российским президентом Терешкова знакома лично и не раз принимала участие в правительственных мероприятиях в космической сфере. В апреле прошлого года депутат была на космодроме Восточный и выходила на связь с ситуационным центром в Кремле, где находился Владимир Путин. Призывала разместить на новых купюрах достоинством 200 и 2000 рублей наукоград Циолковский и космодром Восточный, который в итоге вошел в число победителей голосования.
Коллеги по Думе успели проникнуться важностью вопросов развития космоса и его популяризации в массах. По крайней мере, бывший спикер Сергей Нарышкин (хотя и в честь праздника) обещал, что «российские парламентарии сделают все от них зависящее для поддержки отечественной космической отрасли».
Оппоненты, однако, были недовольны совмещением двух амплуа Терешковой во время предвыборной гонки. Ивановское отделение «Яблока» заподозрило элемент агитации в участии депутата и кандидата от ЕР в военно-патриотическом празднике «Открытое небо». Это якобы могло способствовать созданию положительного образа одного из участников гонки. «При всем уважении к заслугам легендарного человека, совершенно другая история — выборы. Она такой же кандидат, как и все», — заявили ТАСС в партии. В итоге Терешкова не стала ввязываться в непривычные для нее политические споры и не поехала на фестиваль.
Так же сдержанно она реагировала на очередной этап декоммунизации на Украине. Когда в Закарпатье были переименованы 32 улицы, названные в честь первой женщины-космонавта, та лишь сокрушалась, что когда-то братские народы вдруг превраились во врагов. Зато Терешкова готова вступить в споры и соревнования с США, которые считались недружественными во времена ее космической карьеры. «Я верю, что мы все-таки будем первые на Марсе, — говорила депутат прошлой осенью. — Посмотрите, к нам и санкции применяют, но американцы летают на наших кораблях с помощью наших ракет-носителей».
Правда, сама она на место в экспедиции на Марс не претендует. Годы уходят, а так — ни за что бы не отказалась, признавалась первая женщина-космонавт.
В понедельник, 3 апреля в Санкт-Петербурге в результате теракта в метро погибли 10 человек. Еще около 40 были ранены. Вечером того же дня в Александровском саду в Москве была организована акция памяти погибших. Пришли люди со свечами и цветами. То же самое происходило на Сенатской площади в Санкт-Петербурге. Могут ли теракты существенным образом изменить настроения граждан и повлиять на политическую повестку, отразится ли происходящее на отношениях власти и общества, «Ленте.ру» рассказали психологи, политологи и социологи.
Теракт в реальном времени
Сергей Ениколопов, кандидат психологических наук, профессор Московского института психоанализа
Думаю, после этого теракта, как и после тех, что были до него, многие люди будут подвержены посттравматическим стрессовым расстройствам. И самое печальное, что это могут быть не только непосредственные участники событий, но и опосредованные — например, те, кто наблюдал за происходящим по телевизору или в интернете. Однако все это проявится через три месяца, не раньше. И это еще одна большая проблема. Потому что если, например, прямой участник — свидетель, полицейский или врач вдруг станут раздражительными, перестанут спать ночами, они, вполне вероятно, смогут соотнести свое состояние с недавним терактом. А вот те, кто переживал и сочувствовал, следя за информационными сообщениями, не поймут, в чем дело.
По степени эмоциональности теракты в общественном транспорте, да еще в таком массовом, как метро, производят куда большее воздействие, чем, например, авиакатастрофы. Пассажиров много, все происходящее фиксируется на телефоны и тут же выкладывается в сеть, в репортажах слышны крики и стоны. Что можно показать по авиакатастрофе? В лучшем случае обломки. А репортаж теракта — практически теракт в реальном времени, с пострадавшими и большим количеством подробностей. Это действует намного сильнее.
Нормальное отношение к метро у пассажиров восстановится примерно через неделю-полторы. Сейчас все боятся спускаться в подземку. Ездить, конечно, будут, поскольку все учатся, работают, автомобиль не у каждого. Но в ближайшие дни граждане будут пытаться минимизировать свои поездки.
Адаптация ко всему
Вячеслав Тарасов, врач-психиатр, специалист по массовому сознанию
Конечно, со временем развивается адаптация к подобным трагедиям. Мы имеем этому наглядный пример — государство Израиль. Там арабские террористы совершают бесчисленные нападения, тем не менее Израиль продолжает жить и радоваться жизни, насколько это возможно. К террористической угрозе тоже возникает привыкание. И в качестве примера можно взять не только Израиль, но и Москву. Москва адаптировалась. Мы понимаем, что в крупном городе, в столице, это возможно. Но мы же не избегаем общественных мероприятий, мы не отказываемся от посещения людных мест, от пользования метрополитеном. У человека все равно вырабатывается привычка. Ну и мы же все русские люди — и у нас у всех есть такой «авось»: «Это произойдет с кем-нибудь, но не со мной». Это тоже в нашем менталитете, и это тоже не надо сбрасывать со счетов.
Что касается политической активности граждан, то, наверное, где-то теракты могут на нее повлиять, но в России очень тонкая специфика: у нас народ террористическими актами не запугать и хаос не внести. Есть специфика русского — вернее, российского менталитета. Такие вещи — они не действуют с точки зрения политики на наше население — это совершенно бессмысленный, абсурдный и не ведущий никуда путь. Если кто-то пытается террористическими актами в нашей стране чего-то добиться в политическом плане — это абсолютно глупый вариант. Здесь это невозможно в принципе, такого у нас никогда не будет. Это особенность нашей страны, особенность нашего политического процесса и мировосприятия.
Теракты стали фоном
Екатерина Шульман, политолог, доцент Института общественных наук РАНХиГС
По опыту предыдущих терактов надо сказать, что они очень болезненно воздействуют на общественное мнение и на медиасреду, но длится это приблизительно недели две. Потом фон сглаживается. По социологическим данным длительного эффекта не видно. Длительное воздействие имеют не сами теракты, а ответные меры: запрет на рейсы в Египет и Турцию после того, что там случилось — это да. Это имеет значение, а не сами теракты. Как ни цинично это звучит, но теракты затрагивают только тех, кого непосредственно касаются.
Мы живем в ситуации перманентной террористической угрозы: в метро у нас небезопасно, самолеты взрываются. Много чего происходит. В этом смысле нас можно сравнить с Израилем, потому что и у нас теперь теракты — постоянный фоновый режим. Поэтому говорить о том, что в них есть что-то чрезвычайное (прошу прощения, если кого-то обидела), не стоит. Посмотрите новостные ленты. Был ли у нас хоть год, когда не случалось либо теракта, либо подозрения на теракт? Одно дело если бы у нас была мирная жизнь, и вдруг — раз, что-то взорвалось, все изумились, политическая обстановка изменилась. Нет же такого. Все привыкли, что последние 15 лет у нас неспокойно.
Эффект «сплочения вокруг флагов», консолидации общества перед лицом внешней угрозы присутствует. Но он краткосрочный. Когда теракты происходят время от времени, возникает эффект утомления: «Мы все сплачиваемся и сплачиваемся, а безопасности от этого не прибавляется». При этом любой террористический акт так или иначе ведет к усилению полномочий центральной власти и спецслужб.
Время претензий
Лев Гудков, социолог, директор «Левада-центра»
Чтобы понять, меняют ли теракты отношение общества к власти, нужно смотреть на развитие событий во времени. Первая реакция, конечно, ужас, страх, поддержка государства. По опыту предыдущих терактов можно сказать, что примерно через месяц напряжение уйдет, и начнется нарастание претензий к власти. Появится больше гипотез и сомнений в официальной версии, но в принципе все будет определяться доступом к информационному источнику. Те, кто больше сидит в интернете, станут критичней относиться к официальным объяснениям. Те, кто дальше от сети, — сельское население, пожилые — традиционно примут на веру официальную версию.
Появятся и конспирологические теории о том, что неспроста теракт произошел в год перед президентскими выборами. После терактов в 1999 году на улице Гурьянова в Москве появились даже книги о том, что власть могла сама все это организовать. Тогда эти версии поддерживало около 12 процентов населения. И сейчас, конечно, пойдут подобные разговоры, тем более что эта трагедия произошла слишком плотно по времени к уличным протестам. Насколько распространенной станет конспирологическая версия на этот раз — сказать не могу.
Надо сказать, что после крымских событий и патриотического подъема претензий к власти у населения сильно поубавилось, но с осени прошлого года мы начинаем фиксировать снижение этой эйфории. Теракт может усилить эту тенденцию.
Российскую систему здравоохранения любят сравнивать с западной: у нас — бесплатно, но там — качественнее; у нас врачи получают копейки, но там — рискуешь остаться без помощи, если нет хорошей страховки. Вместе с тем едва ли не эталонной в мире считается британская система здравоохранения NHS. Ее услугами могут пользоваться все граждане страны, а врачи NHS берутся за лечение практически всех болезней. Как в Британии удалось создать систему, которой доволен почти каждый, какие проблемы все еще остаются в стране и что должна делать Россия для развития своей медицины — «Лента.ру» узнала у бывшего директора NHS Криса Борна.
«Лента.ру»: Расскажите кратко о том, что собой представляет британская система здравоохранения.
Крис Борн: Это государственная система медицинских услуг. Благодаря ей граждане не должны платить за обслуживание в медицинских учреждениях — за некоторыми исключениями. Есть пара-тройка услуг, за которые надо платить, но за большую часть — нет. Большинство британцев пользуются ею и зарегистрированы в ней, и каждый гражданин может воспользоваться ее услугами. Итак: большая часть медицинских услуг предоставляется государством, хотя есть несколько областей, которые обслуживают частники. Это внушительная структура. На местном уровне она действует частично автономно — разумеется, в соответствии c национальными стандартами и директивами.
Вы руководили всей системой NHS — видели, как она работает, изнутри. Как вы считаете, государственная система здравоохранения лучше частной? Или частная более эффективна?
Зависит от того, чего вы хотите достичь. Если сравнивать существующие государственные системы здравоохранения, мы увидим, что британская работает хорошо. Она не идеальна, и, несомненно, нужно многое сделать, чтобы она стала лучше, но прежде всего она доступна всем, чего нельзя сказать о здравоохранении в некоторых других странах. Она эффективна — рейтинг удовлетворенности пациентов высок, то есть людям нравится обслуживание и результат.
И все это — за разумную цену. Экономическая эффективность системы сравнима с уровнем других развитых стран, она одна из лучших в мире. И это говорят не только британцы, но и американские аналитические центры. При этом частный медицинский сектор тоже важен, поскольку он дает людям возможность выбора. Государство оплачивает некоторые услуги частной медицины, поэтому они необходимы. Но большая часть медицины — государственная.
Какие услуги государство в Британии не покрывает?
Большую часть покрывает. Доступна как первичная и вторичная медпомощь, так и узкоспециальная. Есть совсем немного услуг, которые система не предоставляет. Например, это косметические операции — если, конечно, для этого нет особой необходимости. Услуги ЭКО доступны, но вы получаете ограниченное количество попыток забеременеть.
Если вы хотите предпринять больше попыток, то вам, возможно, придется обратиться в частную клинику. Так что — да, есть примеры услуг, которые NHS не предоставляет, но все, которые абсолютно необходимы для решения ваших проблем со здоровьем, есть.
Конечно, вы можете задать вопрос относительно новых лекарств и методов лечения. У нас есть система, которая занимается их оценкой и решает, должны ли они быть доступны в NHS. То есть в данный момент некоторые новые методы лечения могут проходить экспертизу на предмет их эффективности с финансовой точки зрения. Но, опять же, это мизерные исключения в сравнении с тем объемом услуг, которые предоставляет система.
А как насчет лечения онкологических больных?
Большая часть таких услуг не имеет ограничений. Как я уже сказал, некоторые новые препараты могут проходить экспертизу на финансовую эффективность. Например, если такое лекарство продлевает жизнь на одну-две недели, необходимо оценить, стоит ли его предлагать в рамках NHS.
В то же время если человек недоволен решением службы, он может обжаловать его, назвав некую особую причину, по которой ему необходим этот необычный препарат. Так что большая часть лекарств для раковых больных доступна через NHS.
Если почитать ту же Daily Mail, можно подумать, что у NHS сплошные проблемы: толпы людей на прием, в очередях умирают пациенты… Это так?
Да, в больницах иногда бывает многолюдно, но там нет никаких толп. Конечно, бывают разные случаи — например, в холодное время года больных больше. К тому же население нашей страны становится старше, у нас обостряются такие проблемы, как ожирение, алкоголизм и тому подобное. Поэтому случается, что по стечению обстоятельств в больнице действительно может собраться много пациентов.
Но безопасность пациентов — абсолютный приоритет для всех, поэтому шанс того, что в рамках системы кому-то навредят, очень низок. Она чрезвычайно безопасна. Конечно, как и везде, случается небольшой процент ошибок, да и долго ждать — не самый приятный для пациента опыт. Так что да, проблемы есть, но то, о чем вы говорили, случается очень редко, и, конечно же, в каждодневной практике NHS старается предотвратить такую возможность.
Хорошо, очереди — не основная проблема. А что же тогда главная проблема? Проблемы вообще есть?
О, их предостаточно, как и в любой другой системе здравоохранения. Прежде всего — это ресурсы, что было признано нашими властями год-два назад. Нужно больше денег. Если так можно сказать, мы находим, что «инфляция» NHS выше обычной инфляции — из-за увеличения количества пациентов, их нужд, новых способов лечения и технологий. Поэтому ресурсов всегда требуется больше. Несомненно, нам нужно быть уверенными в том, что мы можем оплачивать и поддерживать наш персонал.
В течение нескольких лет финансирование NHS было относительно статичным из-за финансового кризиса, и теперь в систему инвестируется существенно больший объем средств. Ресурсы — это важно, и практически каждый скажет вам, что в медицину важно вкладывать деньги.
Если говорить о персонале, то я считаю, что есть области, где сложно нанять нужных специалистов. Но это верно и для всего остального мира — и мы можем здесь говорить практически об их глобальной нехватке. Чтобы привлечь людей в профессию (или привлечь их назад после того, как они сделали перерыв в карьере), предпринимаются недюжинные усилия, но некоторые проблемы с этим действительно есть.
И, наконец, существует трудность с привнесением новых идей, методов лечения, инноваций и технологий в систему. Сложно сделать так, чтобы вся система их приняла. Инновации очень важны, но продвигать их непросто.
В NHS работает много мигрантов. Не будет ли проблем с их наймом после Брексита?
Да, британская система здравоохранения действительно очень зависит от иностранного персонала. Это не только европейцы — например, у нас много работников из Индии и просто людей с индийскими корнями. Да, возможность нанимать специалистов за границей чрезвычайно важна для нас, и мы всегда рады им в Великобритании.
Но мы ищем новые системы, с помощью которых сможем увеличить объем найма медиков определенных специальностей здесь, не отбирая квалифицированных специалистов у стран, которые в них нуждаются. Люди смогут приехать в Великобританию, заполнить соответствующую вакансию, заработать деньги и, помимо этого, многому научиться в рамках своей профессии, а после этого вернуться в свою страну более опытными специалистами.
Что касается Евросоюза… То, как граждане Евросоюза вообще будут попадать в Великобританию после Брексита, сейчас обсуждается, и я уверен, что на этот вопрос найдется адекватный ответ. Например, в нашей визовой системе есть визы для представителей профессий, в которых страна испытывает недостаток. В этот список в данный момент входит несколько медицинских специальностей, в том числе медсестры. Так что в любой ситуации мы сможем найти решение, если это потребуется.
Вы упомянули о сложности внедрения инноваций в систему. Дело в бюрократии?
Хороший вопрос. Мы даем частичную автономию нашим отделениям на местах. Каждая больница — или группа больниц — управляется отдельной организацией, трестом NHS. Такая публичная организация имеет свой совет директоров и подотчетна местному населению через представителей власти, но при этом работает согласно национальной политике и стандартам.
Мне кажется, такой подход помогает быстрее внедрять инновации на местном уровне. Но при этом мы считаем, что такие процессы необходимо частично контролировать и следить, скажем, за тем, как новые технологии внедряются в NHS в целом. В общем, это смешанное управление — на местном и национальном уровне. Мы в NHS поощряем предпринимателей и новаторов. У нас есть специальные программы, такие как NHS Innovation Accelerator, которая призвана помогать людям, выдвигающим новые идеи, проверять и внедрять их в систему.
В NHS мы работаем с проблемой бюрократизации. У нас очень низкие расходы на менеджмент по сравнению с системами здравоохранения других стран. Но, конечно, вопрос о том, как заставить сотрудников клиники внедрять инновации, вечный. Мы пробуем разные подходы, чтобы в итоге найти лучший.
В США вокруг государственного здравоохранения постоянно идут ожесточенные баталии. Демократы хотят предоставить «медобеспечение для всех», а республиканцы стараются свернуть практически все государственные здравоохранительные программы, считая, что частный сектор справится лучше. В Великобритании похожая ситуация?
Прежде всего скажем, что NHS в Великобритании любят, и это верно для каждого гражданина страны. Это часть нашей национальной идентичности, наших ценностей. Здоровье очень важно для людей (образование и экономика тоже, но здоровье — в первую очередь), и потому граждане заинтересованы в его поддержании — и, соответственно, политики.
Мне кажется, политики понимают ценность NHS для населения и культуры. Конечно, споры будут всегда. Люди смотрят на систему здравоохранения через призму своей идеологии и взглядов, когда пытаются найти решение тех проблем, о которых я говорил, но я думаю, что никакой реальной угрозы для существования системы нет. Конечно, всем хочется улучшить и модернизировать ее, но в нашей стране нет оппозиции NHS.
Как вы считаете, американцам стоит идти по пути создания всеобъемлющей государственной системы здравоохранения? С другой стороны, может быть, и Великобритании есть чему поучиться у Америки?
Насколько я могу судить, в США существуют по-настоящему фантастические поставщики медицинских услуг, отличные частные клиники. Многие наши специалисты заинтересованы в работе с американскими, которые разрабатывают новые методы лечения. И я считаю, что в США есть очень интересные примеры. Например, они заключают контракты с местными терапевтами, которые позволяют им предоставлять по страховке не только свои услуги, но и услуги клиник — это называется Health maintenance organisation. Подобные вещи меняют взгляд британцев на нашу систему здравоохранения.
Но, как я уже говорил ранее, анализ мировых систем здравоохранения, который был проведен Фондом Содружества, показал, что у американской системы есть проблемы в плане доступности и финансовой эффективности. Здравоохранение в США — самое дорогое в развитом мире, если считать по расходам на каждого гражданина. Возможно, им стоит задуматься, самый ли это рентабельный путь. Но решать, конечно, американцам.
Расскажите о преимуществах систем здравоохранения других государств, в которых есть какие-то практики, которых не хватает британской.
Вообще я считаю, что в мире много хороших примеров. У нас, кстати, есть научно-инновационная система, нацеленная на международное сотрудничество, в рамках которой мы пытаемся наращивать связи Великобритании и других стран, — ведь мы заинтересованы в получении новых знаний от них, как и они от нас.
Например, в Индии есть очень интересные больницы, специализирующиеся на кардиохирургии, делающие свою работу очень эффективно, и мы думаем, что тут нам есть чему поучиться. Если говорить о системе в целом, я думаю, что нам стоит обратить взгляд на скандинавские страны, которые чрезвычайно успешны в этой сфере. Германия и Франция — тоже хорошие примеры, но именно в Скандинавии государственная система здравоохранения похожа на нашу, но при этом там внедряются очень интересные инновации.
Кстати, как вы думаете, почему здравоохранение является площадкой таких ожесточенных споров между левыми и правыми? На мой взгляд, идея отказа от всеобщего медобеспечения выглядит просто глупо.
Как я уже говорил, здоровье — самое главное, о чем беспокоится гражданин, и политикам приходится принимать это во внимание. И, конечно же, они пропускают все через призму своей идеологии.
Но это общие слова, а американские республиканцы, если смотреть в корень, просто не хотят, чтобы бедные имели доступ к медицинским услугам! Многие из них не могут оплатить страховку.
Мне кажется, все зависит от идеологии и от того, как вы относитесь к государству в целом.
Одни скажут, что правильно забирать у граждан деньги через налогообложение и направлять эти средства на то, чтобы помогать этим же людям (и все государства в той или иной мере поступают так). Другим не нравится сильное государство и государственное распределение ресурсов, зато привлекает идея о том, что рынок (или какая-то другая структура) помогает людям удовлетворять свои нужды. Все дело в том, во что вы верите.
О том и спор: стоит ли выделять большой объем средств на государственную систему здравоохранения (а так и выходит), положиться на то, что все решит рынок, или же использовать смешанный подход. Это достаточно философский вопрос.
Если посмотреть на российскую систему здравоохранения — что бы вы нам посоветовали?
Не скажу, что я эксперт по российской системе, но согласно моим наблюдениям у вас есть инфраструктура — поликлиники, больницы и так далее, и это хорошо. Однако встает вопрос о развитии системы, а не о коренном ее сломе. Систему нужно развивать.
Это значит, что прежде всего необходим квалифицированный персонал, которому платят хорошую зарплату. Например, наши врачи, оказывающие первичную медико-санитарную помощь, получают столько же, сколько консультанты в госпитале — то есть они приравниваются по важности к больничному доктору. И речь идет не только о них, но и о медсестрах и других профессионалах.
Необходима скоординированная работа в том, что касается диагностики и последующего лечения: чтобы поликлиника была тесно связана с госпиталем, чтобы врачи знали, что происходит с их пациентами. Я уже говорил ранее, что NHS использует новые технологии для проведения диагностики заболеваний на ранних стадиях…
Кстати, одним из сильных мест советской системы здравоохранения в первые годы была пропаганда гигиены, которая действительно принесла свои плоды: непросвещенное сельское население стало мыть руки перед едой и не харкать на пол, в результате чего, скажем, сильно снизилась детская смертность.
Да, действительно, пропаганда важна по сей день — правильного питания, умеренного потребления алкоголя, отказа от наркотиков, здорового образа жизни и так далее. Но на уровне системы здравоохранения самое важное — это развивать персонал, искать новые технологии, координировать усилия. И, на мой взгляд, эта формула включает в себя хорошее руководство. В Великобритании хорошо работают те госпитали, в которых как менеджеры, так и врачи верят в то, что они делают, и хотят, чтобы пациент был удовлетворен качеством услуг.
Если говорить о публичных кампаниях — какими они должны быть? Ведь если просто написать на плакате «Бросай курить», это ни на кого не подействует.
Это должна быть комбинация государственной политики и деятельности служб здравоохранения. Например, Великобритания законодательно запретила курение в общественных местах несколько лет назад, это решение сразу же повлияло на количество курильщиков в стране и очень скоро — на уровень заболеваемости раком.
В то же время людям надо помогать бросить курить, ведь курение — это зависимость. В NHS есть служба, помогающая человеку сделать это. И нам известно, что курильщики не только временно бросают, но и в целом прекращают курить в четыре раза чаще с нашей помощью. Мы сделали эту службу доступной для населения, и она тоже повлияла на снижение количества курильщиков в стране.
Интересно ваше мнение о российском законе, запрещающем продажу алкоголя ночью. Как думаете, такие меры оправданны?
Чтобы узнать, насколько эффективен этот закон, вопрос надо задать вашим ведомствам. И задать другой вопрос: а не ведет ли это к развитию черного рынка алкоголя?
В Великобритании мы поступили по-другому: мы остановили распространение слишком дешевого алкоголя, запретили продажу крепкого пива по дешевке. И обложили крепкий алкоголь высокими налогами.
Так что методы могут быть разными, а что касается ночного запрета, я бы хотел взглянуть на цифры, прежде чем судить о том, успешна ли эта стратегия.
Вы говорили о важности достойной оплаты труда сотрудников системы здравоохранения. В столице у нас с этим более-менее все в порядке, но в регионах ситуация сильно отличается. Как вы думаете, каким образом нужно строить систему здравоохранения в нашей большой стране с этой точки зрения?
Я, конечно, могу говорить только о Великобритании: у нас есть национальная сетка тарифов оплаты труда, при этом мы учитываем разницу между регионами страны. Например, в Лондоне персонал получает дополнительные выплаты, поскольку жизнь в Лондоне дороже. То есть мы учитываем экономику того или иного региона, хотя у нас есть национальная сетка зарплат. Не знаю, впрочем, насколько хорошо могла бы работать эта схема, учитывая то, какая Россия огромная…
К тому же стоит понимать, что даже персоналу, которому платят меньше, можно оказывать помощь другими путями — например, обучая его и поддерживая другими способами. К тому же важная практика — это удаленное обслуживание, диагностика, наблюдение, даже удаленные операции с использованием роботизированных манипуляторов! Все это можно использовать для помощи менее квалифицированным сотрудникам.
В общем, я думаю, вам нужно подумать о том, как поддержать этих специалистов не только деньгами, но и с помощью технологий и обучения.
У нас есть программы вроде «Деревенского доктора», когда врачам, соглашающимся поехать в деревню, выплачивают определенные крупные суммы с условием, что они будут оставаться в этом селении хотя бы несколько лет. Но большинство потом все равно уезжает.
Как я говорил, легких путей нет, и такая проблема России не уникальна. Но мне кажется, что тут все же стоит обратить внимание на технологии и дополнительное обучение персонала. Ведь местные кадры могут хорошо и эффективно делать свою работу c помощью удаленной помощи экспертов, скажем, из Москвы или других городов. Но, конечно, если вы хотите, чтобы специалисты оказывали качественные услуги и пациенты были удовлетворены уровнем сервиса, в конце концов все упирается в развитие системы в целом, в инвестиции.
Встреча с Крисом Борном прошла в рамках XVIII Ассамблеи «Здоровая Москва», которая проводилась с 16 по 19 января 2020 года.