Российский президент вновь выступил на заседании . В 2018 году именно на этой площадке прозвучали слова про «мы попадем в рай, а они просто сдохнут». В этот раз снова было много сказано о войне: Путин допустил конец мирового порядка, рассказал об успехах в Сирии, похвалил Трампа, предложил свой вариант урегулирования кризиса в Персидском заливе, а также вспомнил о 90-х в России. Главные цитаты президента — в материале .
«Мы вступаем в эпоху, когда мирового порядка вовсе не будет. (…) Да, действительно, такой сценарий возможен. Но он таит в себе, безусловно, много угроз. Мы все это понимаем. Хочется надеяться, что как бы сложно ни выстраивались отношения между государствами, сколь опасными ни были правовые лакуны, например, в области ядерных ракетных вооружений, мировой порядок, основанный на ключевой роли международного права, будет трансформироваться, но сохранится».
«Другой путь, безусловно, чреват глобальными катастрофами практически для всего человечества».
«Скажу прямо, далеко не все, в том числе и эксперты, находившиеся тогда в зале [Валдайского клуба в 2015 году], верили в то, что это может закончиться как-то позитивно. Наоборот, весьма скептически относились к этому, а многие задавали вопросы: «Зачем это нужно?» «Есть ли у нас понимание, — спрашивали они, — в какое осиное гнездо полезли?» А некоторые зарубежные партнеры… (…) Еще, честно говоря, и пытались мешать, противодействовать».
«Мы нанесли поражение уже практически побеждавшему на территории Сирии международному террористическому интернационалу и предотвратили возвращение, инфильтрацию в нашу страну и в соседние государства, — с которыми у нас, кстати, нет визового режима, у нас прозрачные с ними границы, — сотен, а, может быть, в дальнейшем и тысяч вооруженных головорезов. За несколько лет большая часть сирийской территории освобождена от террористов, уровень насилия кардинально снизился».
«На наш взгляд, сирийское урегулирование может стать своего рода моделью разрешения региональных кризисов».
«В Сирии мы столкнулись с попыткой создания целого террористического квазигосударства с настоящей, — я говорю это без всякого преувеличения, — с настоящей террористической армией».
«Как только Соединенные Штаты решились на прямой разговор с Корейской Народно-Демократической Республикой, причем без предварительных формальностей и условностей, отказавшись от привычной, порой весьма грубой, вплоть до оскорблений, риторики, сразу появилась и надежда на мирное урегулирование».
«Движение в правильном направлении есть. Тут нужно отдать должное, конечно, и смелости, способности к неординарным шагам президента Трампа, ведь многие десятилетия американские президенты игнорировали КНДР, воспринимали не иначе как изгоя. Господин Трамп смог сделать исторический шаг, преодолеть демаркационную линию непонимания и отчуждения, встретиться с и начать переговорный процесс».
«Мы предлагаем отложить в сторону накопившиеся предубеждения, взаимные претензии, и практически с чистого листа попытаться создать в этом регионе организацию по безопасности и сотрудничеству, в которую помимо стран залива на правах наблюдателей могли бы войти Россия, Китай, Соединенные Штаты, [Европейский Союз], Индия и другие заинтересованные государства».
«Россия действительно пережила в 90-е годы XX века — один из самых трудных периодов истории. Наряду с острейшими внутриполитическими, экономическими, социальными кризисами, мы еще и подверглись агрессии со стороны международного терроризма. Россия подошла тогда к очень опасной черте, за которой могло произойти самое худшее для любого народа, для любой нации и страны — развал и распад государства. Угроза эта висела в воздухе, и в большинстве своем люди ее чувствовали. Мы тогда могли, это было реально, погрузиться в бездну крупномасштабной гражданской войны, утратить государственное единство и суверенитет и оказаться на периферии мировой политики. И только благодаря исключительному патриотизму, мужеству, редкому терпению и трудолюбию русского народа и других народов России, наша страна была отодвинута от этой опасной черты».
«Военными действиями, какой бы результат [с помощью них] не был достигнут, все равно окончательного решения достичь невозможно, поэтому сейчас нужно заниматься вопросами политического регулирования, что мы настойчиво и делаем. Во всяком случае, создаем условия».
«Мы очень многое сделали для формирования , идея которого родилась, кстати, здесь, в Сочи. (…) Сами сирийцы договорились тогда о создании конституционного комитета для возможного принятия новой конституции либо внесения изменений в действующую конституцию. Потом был довольно большой период формирования этого комитета (…), и сейчас мы ожидаем начала этого конституционного процесса, работы этого комитета в Женеве под эгидой ».
«Я думаю, что это по определению невозможно. И если кто-то будет предпринимать такие попытки, он поймет, что это невозможно, и в ходе этих попыток, безусловно, будет наносить себе ущерб и урон».
«Большой тайны, наверное, не открою, все равно это станет ясно. Мы сейчас помогаем нашим китайским партнерам создать систему СПРН, систему предупреждения о ракетном нападении. Это очень серьезная вещь, которая капитальным, кардинальным образом повысит обороноспособность Китайской Народной Республики. Потому что сейчас такую систему имеют только США и Россия».
«Мы все всегда одинаково близки к Господу. И он определит, где нам находиться после окончания нашего земного пути».
«Ситуация лучше не стала, конечно. Она ухудшилась в связи с выходом Соединенных Штатов из договора о ракетах средней и меньшей дальности. Это очевидно для всех. Теперь мы ждем следующего решения. Больше того, я думаю, тот факт, что очень быстро после объявления о выходе Соединенные Штаты испытали ракету средней дальности наземного базирования, говорит о том, что они уже давно над этим работали. За пару месяцев такие задачи технологически не решаются. Это значит, работали уже минимум несколько лет».
«Нам все время говорили, что такие системы «Иджис» не могут быть использованы для пусков ракет средней дальности наземного базирования. «Иджисы», которые стоят уже в Европе, в Румынии, и скоро в Польше будут стоять. Нам говорили — нет, это нельзя использовать. А потом — бум, и сами объявили (…) Ну хоть бы паузу сделали побольше. Ясно, что нас надували или пытались надуть. Потом сами в этом признались».
«Мы не должны выставлять нашего ближайшего соседа, братский народ, без всякого преувеличения, в каком-то невыгодном свете. Речь может идти о политике действующих властей, но никак не о стране, никак не о народе. Если вы так это трактуете, значит, чего-то не хватает в наших программах».
«Теперь по поводу усилий нового руководства страны в связи с урегулированием конфликта на юго-востоке Украины. Я не знаю, насколько сильны на сегодняшний день те, кто против урегулирования, особенно на основе минских договоренностей. Запрос у общества на урегулирование очевидный. Я думаю, что прежде всего на основе этого запроса господин Зеленский так убедительно выиграл выборы. Люди ждут решения этого вопроса. И если у него хватит политического мужества, силы, я думаю, что он утвердится как честный политик».
