Ремонт стиральных машин на дому.
Ремонт посудомоечных машин Люберцы, Москва, Котельники, Жулебино, Дзержинский, Лыткарино, Реутов, Жуковский, Железнодорожный. Раменское. 8-917-545-14-12. 8-925-233-08-29.
В Сибири полыхают пожары. Россияне страдают от смога, но огонь никто не тушит
В Сибири с начала месяца полыхают лесные пожары. К утру 29 июля их площадь превысила 1,6 миллиона гектаров. Наиболее сложная обстановка в Иркутской области (137 пожаров) и в Красноярском крае (94 пожара). Впрочем, местные власти не торопятся бороться с огнем. По их словам, прогнозируемые затраты на тушение иногда «в десятки раз больше, чем возможный ущерб». А по мнению красноярского губернатора Александра Усса, бороться с огнем не только бессмысленно, но «даже вредно». На этом фоне жители пытаются привлечь внимание властей с помощью петиций. На момент написания заметки одну из них подписало почти 400 тысяч человек, а другую — больше ста тысяч человек. Но наглядней всего ситуацию описывают фотографии из социальных сетей. «Лента.ру» собрала самые яркие кадры.
Фото опубликовано @ilim24.ru
ilim24.ru:
«Для сравнения. Первое фото — сегодня, второе — месяц назад».
Фото опубликовано @irina_tupitsyna85
irina_tupitsyna85:
«И это дым, а не туман. Печальное зрелище. 26.07.2019».
Фото опубликовано @svc124
svc124:
«О помощи просит весь город, а в ответ тишина!»
Фото опубликовано @tatyanka.kot
Фото опубликовано @annagillevka
Фото опубликовано @ivlmade
ivlmade:
«Усть-Илимск в дыму. Першит в горле и щиплет глаза. Добавляет «ароматов» и ЛПК. С моста не видно ГЭС (расстояние чуть больше 3 километров)».
Фото опубликовано @tjdanova
Фото опубликовано @len122612018
len122612018:
«Это не плохое качество фотографии. Это горит Сибирь. Наш лес, наши сосны, ели, лиственница, пихта. НАШИ ЛЕГКИЕ!!!! ВСЕ В ДЫМУ».
Фото опубликовано @juliana0501882019
Фото опубликовано @juliakolesnicova3
juliakolesnicova3:
«Беда не приходит одна. МЫ ЗАДЫХАЕМСЯ. Вроде войны в стране нет, санкции нам не страшны. Но почему же мы живем в таких ужасных условиях? Почему наши дети страдают, и не видно, чтобы кто-то что-то делал? Мы живем в городе, вокруг которого тайга, а тайга горит. На улицу невозможно выйти, наверняка дым уже превышает все допустимые нормы. Почему наши дети страдают от бездействия наших чиновников? Почему должны мучиться старики и беременные женщины? Мы сидим в квартирах и домах с закрытыми окнами в полнейшей духоте, нет ни капли свежего воздуха. Сколько лет мы уже мучаемся с этой проблемой, каждый год вокруг нас горят леса. Когда-нибудь что-то изменится? Или нас выкуривают».
Фото опубликовано @beloboro
Фото опубликовано @alexeyfefelov
alexeyfefelov:
«Власти говорят: нецелесообразно тушить лесные пожары в Сибири, пусть люди сидят без солнца и задыхаются от дыма».
Фото опубликовано @elnara2812_
elnara2812_:
«Вот так солнышко пытается пробиться сквозь дым и гарь от пожаров в лесах Сибири Красноярского края. Актуальный фильм на сегодня — «Мгла»».
Врач из города Подольска Московской области Екатерина Загайлова недавно вернулась из Сирии, где два месяца работала в гуманитарной миссии «Врачей без границ» (MSF). Организация посылает своих представителей в горячие точки, где они оказывают помощь жертвам военных конфликтов и стихийных бедствий. «Лента.ру» записала рассказ Екатерины о том, как устроена работа медицинских спасателей, всех ли берут в добровольцы и почему в мусульманских странах миссионеркам приходится покрывать голову.
Моя специальность — анестезиолог-реаниматолог. Я училась в медицинском институте РУДН. Десять лет назад закончила ординатуру. А потом семь лет работала в разных больницах и в Москве, и в Подмосковье. Однажды в интернете увидела объявление о наборе добровольцев и отправила заявку. Я всегда разделяла гуманитарные идеи.
Принимаются в проекты не только врачи. Требуются разные специалисты: логистики, бухгалтеры, координаторы, финансисты. Врач может подать заявку, если он имеет опыт работы не менее двух лет после окончания института. Но насколько я помню, в стаж они засчитывают ординатуру — профессиональное обучение выпускников после института. Я думаю, что востребованы все медицинские специальности. В тройке самых дефицитных: хирурги, анестезиологи, акушеры-гинекологи. Также очень нужны медсестры.
От соискателей, кроме профессиональных навыков, требуется знание английского языка не ниже Intermediate (средний). Чем выше уровень, тем лучше. Еще плюсом будет знание французского, арабского языков. Я подала заявку в апреле, собеседование было в конце мая. И в сентябре уехала из Москвы в свою первую миссию. У «Врачей без границ» больше сотни проектов в разных странах. Но сотрудники обычно не выбирают куда ехать. Распределение происходит в соответствии с тем, где какие специалисты нужны.
Первая моя миссия — Иордания. Это был проект помощи пострадавшим в результате конфликта в Сирии. Но в общем-то это была мирная точка. Военные самолеты у нас над головами не летали, бомбы не взрывались, то есть все было относительно спокойно. В Иордании я пробыла три месяца, потом вернулась в Россию, откуда уехала на два месяца в Сирию. Наш лагерь базировался на севере страны, в той части, где находится Ракка.
Я работала в отделении реанимации. Кроме меня, там больше не было русскоязычных. Коллегам было абсолютно все равно, откуда я — из России или из Англии. Там у всех со всеми абсолютно дружеские отношения, от национальности или гражданства это не зависит. В Сирии работали люди буквально со всего света: из Канады, Франции, Италии, Китая, Филиппин, Индии. Там даже особо не спрашивают, кто откуда. Все как одна команда. Языковых проблем не возникало. Общались на английском.
В профессиональном плане также особые сложности отсутствовали. Были необычные случаи, с которыми в Москве врач вряд ли столкнется. Например, в Сирии однажды привезли годовалого ребенка с отравлением. Родители сказали, что нашли на одежде скорпиона. Малыша поместили сразу в реанимацию, потом перевели в обычную палату. С непривычки сложно в экзотике сориентироваться. Спасало то, что с нами рядом работали местные врачи и медсестры, они очень помогали.
Гуманитарный проект обычно организован в виде пирамиды. Есть экспаты — это приезжие специалисты. Но у нас много сотрудников и среди местных жителей. Приезжие организуют и курируют работу коллег. Пациентов много. Бывали дни, когда поступало по пять-семь человек тяжелых. Для небольшого города это значительно. Много пострадавших от взрывов. Это люди случайно наступают на мины, оставшиеся от прошлых военных конфликтов. Есть жертвы автомобильных аварий, мотоциклисты.
«Врачи без границ» — единственная организация, которая оказывала в этом городе медицинскую помощь, включая и сложные ее виды — например, хирургические операции. Там есть, конечно, частные больницы, но не все пациенты способны заплатить.
В Москве в непредвиденных ситуациях в случае необходимости всегда можно куда-то позвонить, посоветоваться с коллегами из других больниц, собрать консилиум. Медицинский лагерь в Сирии — это практически военная хирургия. Мы не можем рассчитывать на высокотехнологичные методы исследований. Ставя диагноз, врачи полагаются на свои знания и клинические данные, личные ощущения, интуицию. Могу сказать, что лекарственное обеспечение у нас было на уровне. Минимальное оборудование также имелось: рентген, ультразвук. Анализ крови можно было сделать в лаборатории. Но высокотехнологичное оборудование, естественно, отсутствовало. Компьютерного томографа там тоже негде было взять.
В таких условиях врачам приходится гораздо больше внимания уделять обычному осмотру пациента, наблюдению за ним. Если у меня в реанимации лежали нестабильные пациенты и были какие-то опасения на их счет, то я приезжала в больницу и в нерабочие часы, чтобы увидеть, как развивается ситуация. В плане врачебного опыта такие условия незаменимы. Врачи-экспаты с пациентами общались через помощников — местных волонтеров. К каждому доктору был приставлен персональный переводчик, который почти все время находился с ним.
В Сирии для сотрудников миссии был арендован отдельный дом. В Иордании, кстати, тоже был дом. Но если в Иордании у каждого была отдельная комната, в Сирии жили по двое. Но это никого не смущало. Вообще во всех миссиях разные бытовые условия. Некоторые проекты «Врачей» длятся годами. Например, в Южном Судане даже строят дома для сотрудников.
Местные к нам отлично относились. Сотрудники больницы практически стали нашими друзьями. И на улице врачи-иностранцы вызывали фурор. Дети к нам подбегали, улыбались, здоровались, просили сфотографироваться. Однажды ко мне подошла девочка лет семи-восьми и просто подарила букет цветов. Было очень приятно.
При участии в миссиях у меня не возникало ощущения реальной опасности. Естественно, сотрудники миссий соблюдают определенные меры предосторожности. Поскольку мы ездим в зоны военных конфликтов, природных катаклизмов, приходится жить по правилам. Но в общем и целом это не значит, что мы под пулями работаем. Обычно «Врачи», когда начинают проект в какой-либо стране, проводят переговоры со всеми участниками конфликта. Наша организация поддерживает нейтралитет — то есть мы предлагаем медицинскую помощь всем участникам конфликта, независимо от их политической принадлежности.
Сотрудникам миссий запрещено иметь оружие. У нас даже имеется опознавательный знак — перечеркнутый автомат. Мы его клеим на машины. Кроме того, сотрудникам миссий запрещена камуфляжная одежда.
В плане безопасности все страны разные. В Сомали «Врачи без границ» были вынуждены прекратить свое присутствие. Недавно коллега, работавший в Центральной Африке, рассказывал, что врачи могут ездить в деревни за больными только по определенным дорогам. Нельзя свернуть, даже если знаешь, что вон по той тропинке в два раза короче. Это может быть небезопасно.
Во всех миссиях, даже самых мирных, есть инструкции — как действовать в непредвиденных ситуациях. Есть план эвакуации. Я слышала, что в одной из миссий в Судане в этот план включен даже кот, который уже восемь лет живет с врачами. Если ситуация в стране обостряется, все срываются с мест, кота обязательно нужно взять с собой.
Проекты бывают разные по длительности. В Сирии я провела два месяца. Это короткая миссия, потому что обстановка напряженная. Врачи живут изолированно. Они не могут свободно ходить по городу, куда-то выезжать. Допустим, нельзя взять и в выходной поехать на экскурсию, посмотреть природу. Ты находишься все время в одном месте, психологически это тяжело. Но есть миссии длительностью по полгода, по году, есть по несколько лет. Многое зависит еще от специальности сотрудника. Административные работники, поскольку у них менее эмоциональная деятельность, могут дольше находится на проекте. Работа в миссии оплачивается. Но я бы не сказала, что это большие деньги, ради которых стоит немедленно сорваться. Копейки считать не приходится, но ничего баснословного.
Перед поездками всем участникам миссий дают инструкции. Они немного отличаются для разных стран, но есть базовые требования. Например, набор прививок. Для каждого государства — свой. Без прививочного сертификата тебя просто не допустят к работе. Бывают рекомендации и по поводу внешнего вида. Все зависит от культурных особенностей стран. В Сирии, Афганистане, Пакистане женщинам нужно покрывать голову, например. Это не значит, что мы там носили хиджабы, просто завязывали на голове платок.
Я не знаю, сколько так буду ездить. Пока все нравится, и силы есть. У нас в организации есть коллега, которая 20 лет работает в гуманитарных миссиях. Из Сирии я вернулась в мае. В начале августа собираюсь в следующую командировку. Ориентировочно — в Центральную Африку.
Для тех, кто думает, ехать или не ехать, могу только сказать, что это очень интересная работа. Много встречаешь такого, с чем в принципе и не думал столкнуться. Это расширяет кругозор и повышает профессиональный уровень. Ты взаимодействуешь с разными культурами и можешь побывать в таких уголках мира, куда никогда бы не попал самостоятельно. Огромный плюс, что работа приносит большое моральное удовлетворение. Работаешь с людьми, для которых ты — практически единственная надежда. Ты чувствуешь свою востребованность и нужность. Очень здорово видеть изменения, которые приносишь именно ты.
Школу считают самым консервативным общественным институтом. А педагогов — главными хранителями традиций, противниками всего нового. Однако в последнее время и там происходят изменения. По данным Московской высшей школы социальных и экономических наук, средний возраст российского учителя — 52 года. Но в то же время в общеобразовательную школу приходит молодежь. Сегодня в регионах 12 процентов педагогов моложе 29 лет. Представители нового поколения ведут себя более открыто. Многие завели онлайн-дневники, где делятся своими наблюдениями и размышлениями о современной школе, учениках и их родителях. «Лента.ру» изучила записи из Telegram-каналов начинающих педагогов. Многие из них — анонимные. Как-никак, корпоративные традиции сильны, и они не предполагают такой открытости.
«Когда-нибудь ученик меня достанет, и я скажу ему «ты»»
@leavethekidsalone «Незаслуженный учитель России». Ведет аноним. Учитель истории и обществознания из Москвы.
Самое неприятное в жизни рядом со школой — встречи с учениками. Да, это очень мило и патриархально, когда ты идешь по улице, а все с тобой здороваются, называют по имени-отчеству, говорят: «Ой, хороший урок был». Только такого не бывает. Обычно ты стоишь в магазине и покупаешь пиво, пену для бритья и лежалый кусок сыра. Внезапно рядом с тобой пристраивается ученик и говорит: «Здравствуйте, имя-отчество». И ученика прямо дрожь колотит, потому что на прилавок он выложил точно такое же пиво, чипсы и две пачки презервативов. И ты так смотришь на него, покровительственно улыбаешься и говоришь: «Здравствуйте, господин такой-то». Но глаза твои говорят: «Скотина, отойди от меня».
*** Из интересного — заметил моду на редкие (ну, для меня) имена среди детей. Есть немного странно звучащие вроде Влады; среди парней есть Прохоры, Еремы, в экзаменационных списках видел Демида. В классе у меня есть Василиса, а в следующем году будет Забава. Но лучшее имя, конечно, видел вчера на доске почета учеников в школе, где был на экзамене — Платон Глинка. Человек с таким именем не может вырасти в бездаря.
*** Кстати, знаете, какое самое лучшее чувство на свете? Ради чего можно ходить на экзамены, вставать рано утром, бриться каждый день и терпеть подростковые выходки?
Представьте: вы рассказываете на уроке про народ тольтеков и их страшные ритуалы. И вот вы увлеченно описываете, как тольтеки пускали друг другу кровь и как по весне приносили в жертву богам юношу и девушку, разбивая им головы ритуальной булавой. И тут на первой парте ойкает девчонка и испуганно прикрывает рот рукой. Именно в этот момент ты понимаешь, зачем все это рассказываешь. Потому что теперь, выслушав эту страшную сказку про кровавые обряды индейцев, девочка на всю жизнь запомнит, что жил на свете такой народ — тольтеки. И через 20 лет она расскажет это кому-то еще.
*** Мне очень нравится в нынешней школе — искренние попытки учителей обращаться к ученикам на «вы». Конечно, не во всех школах, и, конечно, не все учителя так делают. К классным руководителям претензий нет — человек практически живет со своими учениками, в курсе всех их проблем (ну, по крайней мере, должен быть), знает их родителей, звонит практически каждую неделю; они имеют право говорить ученикам «ты».
Но вот остальные учителя стараются быть вежливыми. Особенно это заметно на экзаменах. Я сидел на регистрации с двумя коллегами и наблюдал за ними — ученики подходили, отмечались в списке, а учителя желали им удачи, называя при этом по имени-отчеству. Да, думаю, кому-то эта деталь кажется излишней, но я довольно консервативен, и для меня важны все эти знаки уважения.
На самом деле, по словам учеников (уже после конца учебного года), я выглядел немного забавно, так как называл детей «господами». «Господин такой-то, ответьте…» «Госпожа такая-то, встаньте». Но очень быстро они привыкли и стали находить в этом удовольствие. Именно это мне и надо было — они должны были меня уважать, зная, что я уважаю их в ответ. И, надо вам сказать, это работает. Можно повышать голос, добавлять в него железа, но при этом быть вежливым. Стоило мне раздраженно сказать классу: «Господа мои…», и они замолкали. Да, думаю, это еще связано с тем, что я довольно внушительных размеров мужчина, и моя вежливость обезоруживает — особенно если дети к ней не очень привычны.
Но есть и еще одна причина моей вежливости. Когда-нибудь ученик меня достанет, я не выдержу и скажу ему «ты». И, думаю, он тогда дернется, словно от пощечины.
*** Как оказалось, дети полностью потеряли страх. Например, наш физрук регулярно находил валяющиеся в раздевалке сигаретные пачки. Я неоднократно слышал, как в школе он жаловался охраннику, что дети обнаглели и даже не прячут сигареты. Охранник сочувственно кивал и пенял на развращение телевидением и поп-культурой. Я поддакивал и спрашивал, много ли сигарет забывают. Физрук сетовал, что да, очень много.
Я не очень-то верил, что дети так наглы. Но однажды я шел по коридору и увидел пачку сигарет, лежащую на лавочке у школьной раздевалки. Мое сердце дрогнуло. «Неужели все это правда?» — подумал я. Я вертел в руках пачку «Парламента» и думал, как изменился мир.
Пачку я забрал с собой и скурил за воротами школы.
«То ли дети бесстыжие, то ли я стала ханжой»
@zero_edu «Нулевая образовательная ценность». Ведет учитель английского языка из Липецка Екатерина. В школу пришла в прошлом году после вуза.
*** Иногда, и в последнее время все чаще, мне кажется, что на профессии учителя лежит некое клеймо, что это даже не профессия вообще, а так, временное пристанище и какой-то признак неудачника. Часто такое прослеживается в разговорах с близкими, когда у собеседника спрашиваешь, как дела, и в ответ тебе — рассказ об отчетах, коллегах, сплетни про начальника и секретаршу на корпоративе, и ты уже приготовился отвечать на тот же вопрос, адресованный к тебе. Ведь столько историй накопилось! И Сидоров сегодня забавно ответил, и гости в школу пришли, и экскурсия на носу, и Иванов с Петровым из-за девочки подрались… а тебя просто не спрашивают. Ты ж училка, что у тебя может быть интересного?
И вообще, факт того, что кто-то целенаправленно пошел в учителя, почему-то окружающих печалит. Так, например, сегодня после городского педсовета подошла поздороваться с директрисой и завучами школы, в которой я училась, и хотя мы поговорили тепло, в их мимике и интонациях чувствовалось разочарование. Да, конечно, медалистка, обладательница красного аттестата, победительница олимпиад по предметам осталась в родном болоте и не переехала в большой город. А ведь ее не столь блистательные одноклассницы, кто в Москве, кто в Канаде, степень магистра получает или счастлива замужем в Швейцарии. А тут — училка. Бесполезная трата высокопотенциального человеческого ресурса.
А мне все равно на самом деле. Мне нравится моя работа, нравится атмосфера, и трудности не пугают. К тому же в работе учителя намного больше простора для креатива и саморазвития, чем во многих других сферах. Бывшим одноклассницам я не завидую совсем, я рада, что у них все хорошо, но и мне жаловаться не на что. Ну а тем, кто вот так легко сметает всех учителей в низшую касту, хочется напомнить, что во многом благодаря учителям вы получились такими, какие вы есть. И возможно, вы и ваши дети потом не раз скажете спасибо тому, кому вы сейчас сочувствуете.
*** Что делать, если выглядишь младше своих учеников? Так только кажется. Уже через пару недель прекрасно отличаешь молодого учителя от школьников. Я считаю, что в плане внешности учитель имеет право на что угодно, лишь бы это соответствовало его социальной роли в школе. То есть креативную стрижку сделать можно, а вот синий цвет волос — только на каникулах. То же и с одеждой — без мини-юбок и головокружительных каблуков. Соблюдать правило «белый верх — черный низ» и избегать макияжа тоже нет необходимости, ведь нельзя прятать свою молодость под надуманный стереотип «синего чулка». В разговорах с учениками и с родителями, однако, нужно пресекать любой намек на возраст, и фразы типа: «Ну понимаете, у меня друзья старше вас», или «Вы мне почти в дочки годитесь», нужно парировать тем, что, несмотря на возраст, вы — профессионал своего дела и взрослый человек, а уж кому и во что вы годитесь, вас не интересует. Главное — уверенность в себе.
*** Лично я считаю подростковую влюбленность крайне милой. Первые робкие симпатии, стеснительные взгляды, полуулыбки, гуляние по школе за ручку, скрывающее желание более тесного физического контакта — все это навевает некоторую ностальгию… Ну, разве что, кроме некоторых случаев, когда любовь цветет особенно пышно.
Есть у нас в школе парочка одна, которую, если переодеть и поместить в другое место, вполне можно снимать в каких-нибудь взрослых фильмах. Тесные объятия, покусывания шеи и мочек ушей, страстные поцелуи взасос на глазах учителей и других учеников — это для них норма. Сколько раз им делали замечания, все без толку. Сейчас доходит до того, что парочка эта предпочитает сидеть друг у друга на коленях вместо уроков, а школьники более младших классов иной раз стесняются выйти в туалет, потому что им придется идти мимо этих двух влюбленных.
И на фоне этого я вспоминаю свою школьную влюбленность. Я в девятом классе, он в одиннадцатом, встречает меня у школы, и мы под ручку идем пешком почти до моего дома. На одной из остановок мы прощаемся, ведь ему надо к репетитору, он обнимает меня, притягивает к себе и впервые целует в губы… А уже через двадцать минут на мобильнике высвечивается номер моей классной руководительницы, которая начинает распекать меня за неприличное поведение в общественных местах и наказывает впредь на улице с мальчиками не целоваться. Вот и думай, то ли дети бесстыжие пошли, то ли я с возрастом стала ханжой. Почему-то все-таки склоняюсь к первому.
«Коллеги, вы там совсем уже?»
@kseniia_andreevna. «Идеальная училка» Ведет учитель английского Ксения из Владивостока
*** Провела первый урок (в качестве репетитора) с подростком, тот рассказал мне, что в их школе есть экзамены для перехода из одного класса в другой. «Экзамены не очень сложные, но стресса достаточно. Учителя говорят, что мы все тупые, ничего не сдадим, и в 9 класс нас не возьмут». Во-первых, если в школе есть переходные экзамены, значит, это не простая школа. Во-вторых, коллеги, вы там совсем, что ли уже? Кто такое детям говорит вообще? Я все понимаю, в каждом классе достаточно оболтусов, которые ничего не делают и не учатся, но даже им такое говорить ни в коем случае нельзя!
Верьте в своих учеников. Не говорите и не делайте ничего такого, из чего впоследствии рождаются истории про «училку, которая нас всех гнобила». Будьте лучше, прошу вас.
— Жду всех на линейке, ребята! Будете как-то праздновать?
Смешок. Пятница же, последние выходные.
— Ксения Андреевна, а вы что будете делать после линейки 1 сентября?
— А я на рейв поеду на все выходные. На необитаемый остров.
— Рейд?
— Да не. Рейв.
*** Примерно четыре раза в год классному руководителю нужно проводить родительские собрания. Я их терпеть не могу. Ты готовишься, придумываешь важную общую тему встречи, делаешь интерактивы, взываешь к диалогу, но все без толку. Видимо, все настолько уже привыкли к тому, что родительское собрание — это мероприятие, где тебе рассказывают, как твой отпрыск облажался, что мне тяжело перенастроить людей на конструктивную работу. Но я пытаюсь.
*** В зоопарке Новосибирска: «Ты чо, даже на медведя не посмотришь в зоопарке? Ты чо сюда ехала вообще? В «Макдоналдс» свой?»
Отличная мотивация ребенка и прекрасный способ вызвать интерес к животным. Так держать, мастера коммуникации!
*** Мои коллеги часто жалуются на учеников: от телефонов не оторвать! Совсем учиться не хотят! Один разврат и деградация! А общаются они как? Что это за язык вообще?!
А я в восторге от нынешних подростков. Бодрость, рвение, у некоторых — злость с желанием срочно менять мир. Это не те миллениалы, к которым мы привыкли (по крайней мере, я), но еще не следующее поколение. Они где-то посередине, и вы только посмотрите, что вытворяют!
Само собой, за каждым таким проектом стоит взрослый, но этот взрослый увидел огромный потенциал детей и понял, как развить его, учитывая все особенности поколения. Ты уже не научишь этих детей так, как учили твоих родителей или тебя. Ну а темы, которые они поднимают… Они не каждому-то взрослому по зубам.
Во вторник, 6 марта, президент и кандидат в президенты России Владимир Путин посетил Нижний Тагил и пообщался с опытными рабочими «Уралвагонзавода», а также с их молодыми коллегами. Единственный в стране производитель танков, ставший символом поддержки Путина во время предвыборной кампании 2011-2012 годов, на этот раз яркими инициативами не выделялся. Звать тагильских мужиков в Москву для «отстаивания стабильности» в 2018 году попросту незачем. О том, как прошел очередной рабочий визит президента, а также о том, как в целом протекает кампания Владимира Путина, — в материале «Ленты.ру».
Отправился к людям труда
Нижний Тагил в местных СМИ давно именуют Путинградом. Принято считать, что этот город образцовый с точки зрения электоральной поддержки действующего президента. И судя по тому, как часто Путин здесь бывает, он отвечает Тагилу взаимной симпатией. И, конечно, испытывает благодарность за поддержку, оказанную после массовых митингов на Болотной площади.
Шесть лет назад рабочие «Уралвагонзавода» создали комитет по поддержке Путина, который тогда занимал пост премьер-министра и баллотировался на третий президентский срок. Начальник цеха Игорь Холманских тогда грозил приехать в Москву и вместе с мужиками разобраться с оппозиционной Болотной, дабы «отстоять свою стабильность». «Подъезжайте!» — пошутил тогда Путин. Но в итоге подъехал сам — уже после победы на выборах.
В мае 2012 года Нижний Тагил стал первым городом, куда Путин приехал после инаугурации. С трапа самолета он спускался в компании Холманских. После этого тагильский рабочий стремительно взлетел вверх: он был назначен полпредом президента в Уральском федеральном округе.
Однако самому предприятию внимание первого лица государства вовсе не гарантировало безоблачное будущее. УВЗ погряз в долгах и оказался на грани краха: чтобы его спасти, завод передали «Ростеху», сменили руководство, а перевозчикам настоятельно рекомендовали покупать основную гражданскую продукцию предприятия.
В нынешнюю предвыборную кампанию тут совместили два излюбленных формата — общение президента с людьми труда и с молодежью.
За несколько дней до визита Путина на площадке завода открылся VI Форум рабочей молодежи, куда пригласили 300 молодых лидеров предприятий из всех регионов России — от Камчатки до Калининграда. Объясняли, что лучшего места для обмена практическим опытом, чем цеха УВЗ, найти сложно, ведь здесь можно увидеть, как создается «броня» России. А директор по персоналу корпорации «Уралвагонзавод» Константин Захаров похвалился богатыми традициями, «в первую очередь, в молодежной политике».
Первым делом Путин пообщался с рабочими. Но недолго и не столь эмоционально, как шесть лет назад. Тему оппозиции уже не поднимали, собеседники буднично рассказали о проблемах в экологии и хвалились стабильными зарплатами. «Всегда вас поддерживали и поддерживаем!» — заверил один из рабочих. Другие ему вторили: «Это же будущее наших детей».
О будущем Путин поговорил уже с молодежью. Выступая на форуме, он поделился своим видением востребованных направлений: цифровизация, искусственный интеллект, биология и медицина. И даже не исключил, что со временем роботы могут заменить ряд рабочих профессий. Порассуждал Путин и о разделении занятий на мужские и женские: «У нас, как это часто могло быть, женщины работали на железной дороге, костыли (гвозди для скрепления рельсов и шпал — прим. «Ленты.ру») забивали, кувалдой махали — и ничего». На реплику девушки о том, как он относится к тому, что мужчины «идут в повара», Путин пожал плечами: «Мой дед был поваром».
Вечером президент еще провел в Екатеринбурге совещание по развитию системы среднего профобразования. Но столицей Урала в эти дни его график не ограничится. 7 марта он отправится в Самарскую область и посетит очередное заседание наблюдательного совета Агентства стратегических инициатив и заодно поздравит женщин. На этот раз Путин пообщается с представительницами прекрасного пола, добившимися успеха в бизнесе. По данным «Ленты.ру», региональные поездки президента продолжатся и в последнюю неделю перед выборами. Путина, в частности, ждут в Краснодарском крае.
Но, как не устают подчеркивать в Кремле, все мероприятия рабочие и отношения к предвыборной кампании не имеют.
И вернулся в кампанию
К началу марта единственным публичным мероприятием, которое без сомнений можно назвать предвыборным, можно считать только выступление Путина на митинге в Лужниках. «У нас благородные и ясные цели, — говорил он, стоя в окружении олимпийских чемпионов Пхенчхана и российских артистов. — Мы хотим сделать нашу страну яркой, устремленной вперед в будущее, потому что здесь жили наши предки, живем мы, живут наши дети. И будут жить наши дети и внуки». Кандидат пообещал, что если эти цели будут достигнуты, то весь XXI век пройдет под знаком наших ярких побед.
Возможно, эта речь с трибуны стадиона станет также и последним публичным мероприятием, формально относящимся к предвыборной кампании. От бесплатного эфирного времени на федеральных телеканалах штаб кандидата отказался. В дебатах Путин традиционно не участвует. А по регионам он ездит как президент, а не как кандидат на этот пост. Кроме того, в середине февраля эти поездки резко прекратились.
11 февраля журналисты кремлевского пула готовились вылетать с Путиным на юг, чтобы сначала посетить Сочи, а затем Ставрополь. Однако вечером они получили уведомление об отмене визита. Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков подтвердил, что тот простудился, «но продолжает работать». В течение почти двух недель Путин проводил рабочие встречи и телефонные переговоры в подмосковной резиденции в Ново-Огарево или в Кремле. Все они проходили без прессы.
Одним из первых публичных мероприятий после недолгого затишья стал визит австрийского канцлера, самого молодого политика на этом посту, Себастьяна Курца. Совместно с 31-летним коллегой Путин провел первую в этом году пресс-конференцию, в ходе которой сделал несколько неожиданных заявлений: о том, что Москва в принципе не возражает против размещения миротворцев ООН на Донбассе и может сохранить транзит газа через территорию Украины после строительства газопровода «Северный поток-2». Впрочем, и то и другое будет возможно только при соблюдении ряда условий. В тот же день Путин принимал в Кремле олимпийцев, вернувшихся из корейского Пхенчхана. Президент подчеркнул, что достойно выступить спортсменам в немалой степени помог русский национальный характер: «Забрать можно что угодно, любую атрибутику, но характер забрать невозможно!»
Но настоящая информационная бомба взорвалась в первый день весны — 1 марта Путин наконец огласил послание Федеральному собранию. Четырнадцатое по счету, оно стало самым необычным в его карьере. Во-первых, речь продолжалась рекордные два часа. Во-вторых, президент впервые в этом формате уделил беспрецедентно много внимания вопросам безопасности, в частности, новым видам вооружения. При этом было очевидно, что обращался Путин не столько к россиянам, а ко всему мировому сообщество. В первую очередь — США.
«Нас никто не слушал. С нами никто по существу не хотел разговаривать. Послушайте сейчас», — сказал Путин, и начал рассказ о новых достижениях российского ВПК. По его словам, новые оборонные разработки делают Россию неуязвимой для систем ПРО и ПВО. Однако, отметил Путин, Москва никому не угрожает: «У нас не было и нет планов использовать этот потенциал в наступательных и тем более агрессивных целях».
Тем не менее военная риторика, вызвала неоднозначную реакцию в прессе и соцсетях. В итоге Пескову пришлось подробно разъяснить отдельные моменты послания, подчеркивая, что Путин говорил о развитии, а не конфронтации. И уж тем более, подчеркивал Песков, речь не идет о начале «гонки вооружения».
Из этой полемики сделал выводы и сам Путин. На встрече с участниками медиафорума Общероссийского народного фронта, состоявшейся 2 марта, он акцентировал внимание на расшифровке социальных положений послания, не получивших должного внимания в СМИ. В частности, он подробно рассказал о проекте ранней профориентации «Билет в будущее», о планах по восстановлению системы массовой диспансеризации населения, о борьбе с онкологическими заболеваниями и восстановлении фельдшерских пунктов на селе.
Кроме того, чтобы как-то разбавить столь серьезную повестку, в образ президента добавили новых штрихов. Фронтовики опросили Путина в формате блиц и узнали о том, что он, порой, готовит, вкусный салат, гуляет по городам неузнанным, как и все, 31 декабря ждет новогоднее выступление президента и мечтает о сильной России. И единственное, что он хотел бы изменить в прошлом, — это развал Советского Союза.
Накануне церемонии закрытия XIX Всемирного фестиваля молодежи и студентов была представлена линейка проектов «Россия — страна возможностей». Как отметил первый заместитель руководителя администрации президента Сергей Кириенко, свой проект в линейке может найти любой гражданин России — «без ограничения возраста в ту или иную сторону».
— Вы опять разбили МКС, — констатирует Александр Беленький, гендиректор компании «Авиаком». — И свой корабль тоже. Вы же не забывайте: это веса в невесомости нет. А вот масса не девается никуда. И инерция тоже.
На стенде «Авиакома» почти всю неделю аншлаг. Корреспондент «Ленты.ру» только перед закрытием фестиваля — и соответственно, демонтажем всей его экспозиции — смог сесть за две ручки управления перед тремя ноутбуками. Конструкция называется «Компьютерный мобильный тренажер подготовки космонавтов и экипажей МКС по транспортному пилотируемому кораблю “Союз ТМА”».
— И не аналог, а подлинник, — говорит Александр Беленький. — Здесь — вид из иллюминатора, по центру — заход на шлюз, справа — параметры. Только корабль предыдущего поколения, сейчас космонавты на других летают. И на других тренажерах тренируются. Мы на этом рынке уже 25 лет.
Слава роботам!
«Нынче поутру зашел ко мне доктор; его имя Вернер, но он русский. Что тут удивительного? Я знал одного Иванова, который был немец». Смысл фрагмента лермонтовского «Героя нашего времени» был практически полностью воспроизведен в финале «Битвы роботов» — героев нашего времени.
Роботы бились всю фестивальную неделю. В последней трехминутной схватке турнира после атак Weber’а из Москвы в ремонт отправляются Prostofilya — вовсе не соотечественник, а посланец Бразилии — и казанский Destructor. Создатели русского «Вебера» получают 300 тысяч рублей, остальные финалисты — по 100 тысяч.
— Было бы очень здорово, — говорит первый заместитель руководителя администрации президента Сергей Кириенко, возглавляющий оргкомитет XIX Всемирного фестиваля молодежи и студентов, — если бы единственными конфликтами, которые остались в нашем мире, были вот такие битвы роботов.
Лифты готовы
Чуть позже Сергея Кириенко можно было увидеть в пресс-центре. Перед финалом фестиваля здесь представляют «Россию — страну возможностей» — линейку из десяти проектов. Проще говоря, те самые социальные лифты.
Из линейки пока наиболее известны «Лидеры России». За первые сутки — около двадцати тысяч заявок от соискателей образовательных грантов и возможность учиться у таких знатоков управления, как Антон Вайно, Евгений Касперский, Эльвира Набиуллина, Константин Эрнст… Сколько заявок сейчас?
— За неделю 120 тысяч, — сообщает проректор РАНХиГС, директор Высшей школы государственного управления Алексей Комиссаров: академия госслужбы курирует этот проект для молодых управленцев. — В полуфинал выходят 300 участников. Затем выявляются 100 победителей.
— Итого по 1200 человек на место, — подсчитывает Кириенко. — Вот пусть мне теперь кто-нибудь скажет, что молодежь у нас безынициативная, что ей ничего не надо!
Изначально «Страна возможностей» состояла из четырех проектов. «Лидеры России» — для тех, кто уже чем-то поруководил, — раз. Два — «Управляй!», схожий по духу конкурс, но для студентов. «Управленческие поединки с русским акцентом», — аттестуют проект в проморолике.
— Ну нет у студентов управленческого стажа, — говорит Кириенко. — Но это же не значит, что у них нет навыков, которые можно выявить и развить!
Третьим номером идет грантовый конкурс молодежных инициатив. Это от Росмолодежи — для тех, кто хочет чего-то иного, чем рулить бизнесом или управлять страной.
— Кто-то настроен на социальное служение, кто-то связывает свою жизнь с волонтерскими проектами, — перечисляет Сергей Кириенко. — Все это — и многое другое — не менее почетно, чем государственное управление.
Четвертый проект «Страны возможностей» — для самых младших: «Российское движение школьников: территория самоуправления». Здесь задача государства, как определяет ее первый зам руководителя АП, — как можно раньше найти талантливых людей. Допустим, в сфере школьного самоуправления. Найти — и в них вложиться.
В результате в таланты всех возрастов вложились настолько, что проектов в «России — стране возможностей» теперь не четыре, а десять. Причем два добавились по итогам фестиваля. Один — в поддержку движения рабочих специальностей WorldSkills. Второй — бизнес-навигатор для малых и средних предпринимателей (МСП), бесплатный путеводитель для тех, кто хочет открыть свое дело.
— Проверь контрагента, правильно заплати налоги, ознакомься с примерами общения с ФНС и прочими надзорными органами, — объясняет возможности навигатора Алексей Вилков. — Снизь рыночные риски выбора неверной ниши. Не открывай кафе там, где — исходя из нашей информации — вполне можно было бы открыть фитнес или химчистку…
— Платформа «Россия — страна возможностей» абсолютно открыта, — завершает встречу Сергей Кириенко. — С вашей помощью будут появляться новые предложения и идеи. Никто никого никуда не подталкивает — а только создает возможности и поддерживает талантливых людей. Без ограничений возраста в ту или иную сторону.
Вскоре становится известно, что Владимир Путин подписал указ: требования к стажу кандидатов на высшие государственные должности смягчены. Теперь претендовать на управление Россией можно уже после четырех — а не после шести, как это было раньше — лет госслужбы.