Ремонт стиральных машин на дому.
Ремонт посудомоечных машин Люберцы, Москва, Котельники, Жулебино, Дзержинский, Лыткарино, Реутов, Жуковский, Железнодорожный. Раменское. 8-917-545-14-12. 8-925-233-08-29.
Как ни грустно, лето позади. Хорошо отдохнувшие, полные сил, мы вступаем в новый деловой и учебный сезон. Беда в том, что осеннее ненастье не только дисциплинирует и настраивает на рабочий лад, но и повышает риск подхватить острую респираторную вирусную инфекцию (ОРВИ) или грипп. И каждый год возникает вопрос: как уберечься от болезни? В этом способны помочь современные иммуностимуляторы.
Почему осенью неизменно фиксируется всплеск вирусных заболеваний — то, что мы привыкли называть простудой? Понятно: погода. Так всегда на стыке сезонов, при переходе от относительно теплого лета к хмурой осени или от слякотной осени к суровой русской зиме. Перепады температуры и атмосферного давления создают серьезную стрессовую нагрузку на организм, и пережить это без потерь способна иммунная система далеко не каждого человека.
Еще фактор: заканчиваются каникулы и отпуска, дети возвращаются в классы, взрослые — в офисы, у всех меняется режим дня. Это тоже стресс для организма, ослабляющий иммунитет. Ситуация осложняется и тем, что из дальних и ближних летних путешествий мы вместе с яркими впечатлениями привозим и специфическую микрофлору. Это тоже способствует ОРВИ. Кроме того, когда на улице уже холодно, а в общественном транспорте (например, в метро) все еще тепло, душно (и тесно), подхватить витающую в воздухе инфекцию особенно легко. Ведь тепло, влажность и скученность людей — просто-таки санаторно-курортные условия для размножения и распространения вирусов!
Чтобы помочь своему иммунитету спокойнее перенести смену сезонов, важно подобрать средство неспецифической профилактики простуды и гриппа. Неспецифическая — это важно. Так называется профилактика, воздействующая на вирусы не напрямую, а опосредованно, через увеличение в организме количества особых белков-интерферонов, обладающих противовирусной активностью. Дело в том, что человечеству известно уже более 200 возбудителей гриппа и ОРВИ. Новые модификации (штаммы) вирусов возникают практически ежегодно. А «воинам света»-интерферонам все равно, какой именно штамм болезнетворного вируса перед ними: они просто видят врага и обезвреживают его, сокращая ему жизненный цикл и не позволяя размножаться.
Одно из эффективных средств профилактики и лечения простуды, предлагаемых в аптеках, — иммуностимуляторы. Эти препараты помогают организму вырабатывать больше интерферонов, организуя отпор атакам болезнетворных микроорганизмов. Среди современных иммуностимуляторов стоит обратить внимание на отечественный комплексный семейный препарат с противовирусным механизмом действия ― .
Почему комплексный? Потому что благодаря своему составу «Цитовир-3» не только позволяет достаточно быстро, в течение суток, повысить уровень циркулирующего в организме интерферона, но и долго поддерживает этот уровень, достаточный для противодействия вирусной инфекции. Препарат решает целый комплекс задач. Он годится и для плановой профилактики, и для экстренной помощи в случаях контакта с заболевшими, и для лечения.
Почему семейный? Потому что принимать «Цитовир-3» для профилактики и лечения гриппа и ОРВИ можно не только взрослым, но и детям старше 1 года. Специально для детей до 6 лет препарат выпускается в виде сиропа.
Препарат эффективен против любых возбудителей гриппа и ОРВИ. Кроме того, он очень удобен в применении. Принимая препарат в течение всего 4 дней, можно на целый месяц резко снизить для себя и своих близких вероятность подхватить острую респираторную вирусную инфекцию.
Самые надежные меры — превентивные. лучше всего применять в период сезонных эпидемий, при форс-мажоре (например, при переохлаждении организма) или же при самых первых симптомах простуды — общем недомогании, першении в горле. Но даже если вы опоздали и ОРВИ все-таки уложила вас или кого-то из ваших близких в постель, «Цитовир-3» заметно снизит вероятность развития таких опасных бактериальных осложнений, как бронхит или пневмония.
Сформированные веками системы воспитания и образования подрастающих поколений исходят из постулата, что детей нужно учить доброму, разумному и вечному. Например, считается, что будущим гражданам желательно прививать любовь к родителям и Родине, а также уважительное отношение к обществу и его институтам. При этом данные образовательные стандарты можно смело отнести к мировой общеобразовательной практике.
Однако некоторые российские учебные материалы учат прямо противоположным вещам, а именно — нарушать закон и обманывать , ну и привирают «по мелочи». Сложившуюся коллизию изучила .
Какого общества знание?
Вышеуказанные примеры попадаются в прессе достаточно часто, но один из них просто поражает воображение. Речь идет о школьном учебнике «Обществознание» за авторством А. Ф Никитина и Т. И. Никитиной для седьмого класса. В нем школьникам рассказывают о беспомощных и мстительных полицейских, а рекомендации для детей противоречат Конституции и другим законам страны.
Чтобы не быть голословными, можно привести пример: в разделе «Полиция на страже правопорядка» учебника рассказывается история, согласно которой трое полицейских на дежурстве практически мгновенно погибают от рук злоумышленников, пытаясь проверить подозрительный автомобиль.
«Выстрелы раздались неожиданно. Преступники, сидевшие в “Жигулях”, стреляли метко, прямо в голову. Лейтенант и сержант были убиты на месте. Водитель стал стрелять из автомата, но также был сражен точными выстрелами профессиональных убийц… Их хоронили через три дня. Собралось много друзей, товарищей по работе. Плакали жены, матери, дети. Товарищи по службе поклялись отомстить убийцам…», — говорится в учебном пособии.
То есть, по версии авторов учебника, полицейские не только не могут выполнить задачу по обеспечению безопасности, но и занимаются местью вместо расследования преступления (как какие-то бандиты).
Внимания заслуживает также, какими иллюстрациями сопровождает издательство разделы о работе полицейских. На одной из таких картинок полицейский силой удерживает ребенка над землей, в то время как другой подросток убегает. Под этой иллюстрацией авторы рассказывают, что «не следует провоцировать сотрудников полиции». «Сотрудник полиции имеет право лично или в составе подразделения (группы) применять физическую силу, в том числе боевые приемы борьбы», — уточняют в учебнике. Можно лишь предполагать, что же такое ребенок на иллюстрации сделал полицейским, что те решились применить к нему «боевые приемы борьбы».
К слову, устрашающее действие на иллюстрации прямо противоречит тому же закону «О полиции», в котором говорится о соблюдении прав и свобод гражданина сотрудниками МВД.
Своеобразно интерпретируют в учебнике и Конституцию России. «Никто не обязан свидетельствовать против себя самого, своего супруга и близких родственников», — в главном законе страны. Авторы «Дрофы» в нарушение Конституции с детства учат ребенка подчиняться: «Нежелание сотрудничать со следствием может отрицательно сказаться на приговоре (решении) суда».
Примечательно, в учебнике пишут и о том, что обманывать полицейских — хорошо. В качестве примера приводится история сердобольной старушки, в «гости» к которой пришел бандит. Сначала она готова была отдать ему все до последнего, кроме вещей больной дочери, потом бандита она разговорила, а когда к ним нагрянула давно следившая за вором полиция, бабушка его «отмазала». Правоохранители пытались убедить старушку: «Да он же вор, мы совершенно точно знаем, что он хотел вас обворовать». Но по каким-то своим причинам бабушка решила полицейских обмануть и прикрыла бандита: «Это абсолютно порядочный, достойный молодой человек».
Сам собой напрашивается вывод, что вольная трактовка законов и образа сотрудника правоохранительных органов может привести к тому, что школьники-подростки, которым предназначен учебник, во-первых, будут воспринимать полицейских как слабых, но злобных и жестоких представителей власти, во-вторых, не смогут защитить свои права, когда это действительно потребуется. Зачем это делается, остается загадкой.
Рецидив
Надо сказать, что в 2015 году уже скандал с теми же авторами. Тогда читатели обнаружили, что, согласно заявлениям учебника по «Обществознанию» для восьмого класса издательства «Дрофа», инвалиды с психическими заболеваниями не являются личностями, так как личность — это человек, способный учиться, трудиться, общаться с себе подобными, заботиться о них, участвовать в жизни общества и иметь духовные интересы. После чего составители учебника писали: «Представьте себе человека, с раннего детства страдающего серьезным психическим заболеванием. Он не способен к учению, труду, созданию семьи, ко всему тому, что образует духовный мир личности. Говоря иначе, он не является личностью». Комментарии, как говорится, излишни. Одно можно добавить, что в свое время такие рассуждения уже имели место быть. Однако их пресек Нюренбергский процесс.
На этом фоне ошибка, которую допустило издательство «Вентана-Граф» (также входит в корпорацию «Российский учебник») в пособии по русскому языку, выглядит просто невинной. Несоответствие представлений издателей с общепринятой географией астраханские школьники. Именно они внимание на то, что в упражнении на тему «Сложноподчиненные предложения» сообщается, что «город Астрахань расположен на месте впадения Волги в Черное море» (автор ). Ну а что? Учебник же по русскому языку — насчет географии можно не заморачиваться.
В подмосковном селе Гагино восстановили храм, где 120 лет назад самый знаменитый русский певец венчался с балериной Иолой Торнаги. Расположенную в стороне от больших дорог и крупных поселений церковь сделали экспериментальной площадкой для внедрения технологии дополненной реальности, доступной каждому. Корреспондент побывал на месте и вывел еще один рецепт возрождения русской глубинки.
Наш ответ покемонам
«Внимайте себе, братие. Прежде имейте страх Божий, чистоту душевную и любовь нелицемерную», — сообщает смартфон, камера которого направлена на настенную фреску с изображением преподобного , а вернее — на свиток в левой руке святого.
— И что, священник ругаться не будет за блуждание по храму со смартфоном? — уточняет журналист.
— Это лучше, чем покемонов ловить… Дополненная реальность в храме — это смело, — замечает сотрудник .
В этом храме внедряют обкатанный в музейном пространстве формат приложения дополненной реальности Artefact. Небольшую церковь во имя Спаса Нерукотворного образа (Спасский храм) в деревне Гагино Сергиево-Посадского района, на которой «потренировались» айтишники, только-только восстановили, а точнее — заново отстроили, но уже полностью расписали и снабдили всей необходимой богослужебной утварью.
«В наших поселках и старинных городах храмы — единственная достопримечательность. Но туда путешественник обычно попадает днем, когда вообще никого нет, кроме бабушки-сторожа, — говорит Ирина Витальевна, жительница дачного поселка «Отдых» в пяти километрах отсюда. — А хочется узнать, раз уж приехал, что за фрески и иконы висят на стенах, какие-то подробности. Кое-где вешают таблички, делают брошюры, но это неудобно. А так достал телефон — и все посмотрел, прочитал».
«Экспериментальный» храм образует вместе с расположенной рядом и тоже отреставрированной Казанской церковью единый комплекс с благоустроенной прилегающей территорией, где нашлось место и детской площадке, и небольшой летней сцене, и приходскому дому, который сможет вместить воскресную школу.
Комплекс этот очень контрастирует с окружающим пейзажем деревни на полтора десятка домов, в которой нет ни газа, ни асфальтовой дороги, да и жителей всего ничего.
Гагино (древнее название — Тимофеевское) внешне мало чем отличается от других поселений Московской области, хотя оно одно из древнейших на территории столичного региона: первое упоминание датируется 1462 годом.
Крестьяне столетиями вели здесь свое хозяйство, пахали, рыбачили, ходили за грибами. Село пережило раскулачивание с коллективизацией, индустриализацию с урбанизацией, но с развалом совхозов обезлюдело окончательно. К 2010 году в Гагино остался, согласно открытым данным, всего один житель.
Однако природа не терпит пустоты, тем более в 70 километрах от столичного мегаполиса, рядом со столицей русского православия — Троице-Сергиевой лаврой.
«В начале 2000-х мы с мужем купили здесь участок с домом. 45 соток за сущие копейки, — говорит Елена, переехавшая в деревню из центра Москвы и открывшая здесь продуктовую лавку. — Теперь уже большинство местных жителей — москвичи. Это я говорю о деревне, а кругом еще тьма дачных поселков, которые настроили в последние годы».
Горожане по достоинству оценили местные ландшафты, оставленные отступавшим ледником холмы, густые леса, родники с чистой водой, но всю общественную и культурную активность, разумеется, связывают с Москвой или Сергиевым Посадом. Деревня же стала чем-то вроде городского спального района, где каждый живет своей жизнью, контактируя с соседями только по негативным поводам.
Обстановку осложняет традиционное недопонимание между деревенскими и дачниками. А последние уже успели разделиться на потомков обладателей шести соток первой волны и владельцев новых дач, построенных на колхозных полях: «Раньше мы тут грибы собирали, а теперь тут домов понаставили», «А мусора, сколько мусора бросают! Что за свинство!» — какое уж тут добрососедство.
Спасибо Федору
Найти для столь разношерстной публики другие соприкосновения интересов, кроме продуктовой лавки, — проблема многих сел, сросшихся с дачами и образовавших нечто непонятное, вроде коттеджных поселков без единой системы управления и концепции дальнейшего развития.
Вот и храмы в Гагино стояли заброшенными, потому как в селении не было единой церковной общины, способной взять на себя необходимые траты и ответственность за реализацию проекта. При том что верующих, сочувствующих и просто уважающих церковную архитектуру, как и обеспеченных людей в округе предостаточно. Ситуация изменилась после вмешательства федерального Минкульта в 2013 году. Тогда и началась реконструкция храмового комплекса.
А все потому, что нашлась-таки достойная идея, и связана она с именем самого известного русского певца всех времен и народов — Федора Шаляпина. Коренные жители гордятся тем, что 120 лет назад именно здесь, в Гагино, он обвенчался со своей первой женой, балериной Иолой Торнаги. Просто этот храм был ближайшим к даче в соседней деревне Путятино, где проводили время известные теперь всему миру представители частной творческой «артели» мецената .
«После свадьбы мы устроили смешной какой-то турецкий пир: сидели на полу, на коврах и озорничали, как малые ребята, — описывал тот день Шаляпин. — Не было ничего, что считается обязательным на свадьбах: ни богато украшенного стола с разнообразными яствами, ни красноречивых тостов, но было много полевых цветов и немало вина. Поутру, часов в шесть, у окна моей комнаты разразился адский шум — толпа друзей с С.И. Мамонтовым во главе исполняла концерт на печных вьюшках, железных заслонках, на ведрах и каких-то пронзительных свистульках. Это невозможно напоминало мне Суконную слободу… А дирижировал этим кавардаком С.В. Рахманинов».
В Путятине Федор Иванович провел все «свадебное» лето 1898 года. Здесь они с задумались о постановке оперы Мусоргского «». Пока Шаляпин разучивал партии, его друг, известный живописец и театральный художник , писал эскизы декораций.
Можно представить себе, как бас великого певца разносился по округе и встречался с шумом расположенного неподалеку уникального источника Гремячий ключ, открытого Сергием Радонежским. Теперь здесь слышен гул машин, мчащихся по Ярославскому шоссе и Большому бетонному кольцу.
Напомним, что Шаляпин родился в Казани, но успел пожить, потрудиться и оставить свой след в воспоминаниях жителей многих городов России: Вятки, Кисловодска, Москвы, Санкт-Петербурга… А закончил свой жизненный путь в Париже, где о нем тоже помнят. Но все же нигде больше Шаляпин не стал такой градообразующей идеей, как в этой подмосковной деревушке, где так тепло вспоминают о его любви к рыбалке.
10 апреля нынешнего года по завершении всех работ храмы заново освятили и провели крестный ход. Оценить, что удалось сделать за пять лет реконструкции в Гагино, прибыли высокие гости: патриарх Кирилл, глава Минкульта , который держал все работы под личным контролем, и губернатор Подмосковья .
Предстоятель обратился к собравшимся в храме с короткой речью, в которой отметил любовь горожан к таким местам в Подмосковье, где сама природа способствует умиротворению и покою. «Теперь люди будут сюда приезжать, в том числе для того, чтобы храм посещать, молитву совершать», — добавил Кирилл.
В августе нынешнего года на юбилей Шаляпинской свадьбы в Гагино, которое вновь по известному признаку (наличие храма) превратилось из деревни в село, проведут двухдневный фестиваль «Эх, вы, песни мои, песни». В оргкомитете мероприятия — Московская областная филармония, Российский национальный музей музыки, Межрегиональный Шаляпинский центр и много других достойных организаций, а значит — все пройдет с соответствующим широкому шаляпинскому духу размахом.
Конечно, не всех жителей воодушевляет возрождение Гагино: «Сюда теперь и полиция будет чаще заезжать», — говорят такие. Но одной вещи рады все без исключения: власти пообещали провести сюда асфальтированную дорогу, а значит — жить здесь точно будет лучше.
Русский национализм переживает не лучшие времена — за решеткой лидеры крупных объединений Александр Белов, Тесак и Дмитрий Демушкин, у преемника последнего по «Партии националистов» Ивана Белецкого проводят обыски, в бегах восходящая звезда несистемной оппозиции, автор второго по популярности политического блога «Артподготовка», националист Вячеслав Мальцев, а также его ближайший соратник Юрий Горский. Наконец, Роскомнадзор блокирует единственное успешное и авторитетное националистическое СМИ «Спутник и Погром» и несколько других помельче. Все говорит о том, что на этой поляне началась основательная зачистка. «Лента.ру» попыталась разобраться в причинах и последствиях происходящего.
Весна патриархов
Националисты — не самая влиятельная группа внутри несистемной оппозиции, но устойчивая и готовая к коалициям. Они постоянно пытаются, хоть и не всегда успешно, заключать ситуативные союзы с другими силами. В 1990-е заметной угрозой ельцинской власти были «красно-коричневые» — союз отставного советского генерала Альберта Макашова и лидера ультраправого «Русского национального единства» Александра Баркашова. В 2004 году националисты участвовали в создании и развитии Всероссийского гражданского конгресса либерала Гарри Каспарова, лидер Движения против нелегальной миграции (ДПНИ) Александр Белов объединялся с Алексеем Навальным под эгидой движения «Народ» в 2009 году. Многие из перечисленных выше активистов участвовали в «белоленточных» протестах 2011-2013 годов и пытались сформировать «Координационный совет оппозиции».
Однако всерьез на националистов обратили внимание лишь в конце 2014 года. События на Украине запустили слишком мощный и одновременно непредсказуемый механизм, чтобы доверить управление им каким-то «гражданским активистам».
«Именно тогда процесс подавления набрал максимальные обороты. Хотя и непонятно, кто остался и остался ли», — комментирует Александр Верховский, директор информационно-аналитического центра «Сова», занимающегося, помимо прочего, мониторингом националистических движений.
Неждущие в изгнании
Однако и после 2014 года, несмотря на давление контролирующих органов, в национализме возникали новые яркие персонажи. Это прежде всего сбежавший в конце июня из России Вячеслав Мальцев, автор политического мема «Не ждем, а готовимся!» и магической цифры 05.11.17 — предполагаемой им и его сторонниками даты новой русской революции. Ныне он фигурант уголовного дела о призывах к экстремистской деятельности и политэмигрант. Конечно, его кратковременный выход на сцену едва ли стоит интерпретировать как свидетельство нового подъема русского национализма.
«Мы не можем точно сказать, сколько людей Мальцев мог вывести на улицу, потому что он не давал возможности их всех посчитать. Никаких отдельных больших мероприятий «Артподготовка» (движение Мальцева и его одноименной канал на YouTube — прим. «Ленты.ру») не проводила», — уверяет Верховский. Он напомнил про малочисленные «прогулки оппозиции», которые сторонники Мальцева проводят каждую неделю, — на них, даже в мегаполисах, приходят не более 200 человек.
После бегства Мальцева в Грузию и его ближайшего соратника Юрия Горского — в Литву движение, возникшее вокруг его блога, продолжает существовать — блогер по-прежнему ведет свой канал и все более радикализуется. Число участников «прогулок», как и ядро его «не ждущих, а готовящихся» сторонников, не увеличилось, но и не уменьшилось.
«Думаю, будут еще дела. «Артподготовку» хотят сделать экстремистской организацией, хотя мы не организация вообще, — говорит соратник Мальцева Александр Расторгуев. — Месяц назад меня вызвали в питерский отдел «Э», и там мне непрозрачно на это намекнули».
Секретарь Партии националистов (ПН) Андрей Петровский вспоминает, что давление на их организацию усилилось как раз после того, как их бывший глава Дмитрий Демушкин (ныне отбывающий срок за картинки во «ВКонтакте») поддержал Мальцева на выборах в Госдуму в 2016 году (Мальцев шел на них от праволиберальной оппозиционной партии РПР-ПАРНАС — прим. «Ленты.ру»). Нынешнего лидера ПН Ивана Белецкого в апреле задерживала полиция, он находится «в разработке», хотя уголовное дело против него еще не заведено, уточняет Петровский. Этот пристальный интерес распространяется на всех организаторов «Русских маршей» и других внесистемных националистических мероприятий, говорит он.
От Стрелкова и Донбаса до «Спутника и Погрома»
«Думаю, нынешнее усиление давления связано с участием и Партии националистов, и мальцевских сторонников в мероприятиях Навального, — полагает Верховский. — Не потому, что они составляют существенную долю его сторонников, а потому, что в соответствующих органах, я подозреваю, посчитали, что из них может получиться боевой авангард, склонный к силовому протесту».
На последних протестных акциях действительно можно было заметить злую молодежь «правого» вида. Она была в меньшинстве, но именно их в первую очередь «винтили» полицейские, именно они наиболее активно и как-то по-околофутбольному заводили политические кричалки.
«Есть расхожее мнение, что националисты представляют серьезную опасность как люди, способные организовать большие группы пассионарных граждан», — отметил секретарь ПН Петровский. Однако он не считает, что таких пассионариев было много на митингах 26 марта и 12 июня.
При этом националистические движения, сформировавшиеся в процессе битвы за Донбасс, — движение «За Русский мир!», быстро расколовшийся «Комитет 25 января» бывшего министра обороны ДНР Игоря Стрелкова и другие — смогли избежать арестов и сроков ценой ухода из медиапространства. В отличие от 2014-2015 годов, о них не вспоминают даже в связи с событиями на юго-востоке Украины.
«Они вообще куда-то рассосались. Если посмотреть на то, как проходил «Русский первомай» в поддержку Донбасса, мы увидим, что их там почти не было. На 4 ноября самым маленьким собранием среди всех оказалось то, где были Стрелков и [активный проповедник «Русской Весны» Константин] Крылов: с ними пришло всего 200 человек. И это полный провал», — констатирует Верховский. По его мнению, это объясняется перехватом продонецкой повестки официальной пропагандой: условный Стрелков перестал быть интересен обывателю, когда прекратил воевать на востоке Украины, а его же риторика теперь транслируется по телевизору, но другими людьми и в другом, более удобном формате.
Параллельно идет блокировка Роскомнадзором по требованию Генпрокуратуры целого ряда националистических и национал-демократических СМИ, среди которых «Спутник и Погром», «Русская Фабула», «Русский сектор», «Правый взгляд» и другие. В ведомстве заявили, что эти ресурсы «пропагандируют идеи национальной и религиозной розни», что, в свою очередь, «формирует угрозы общественной безопасности» и «побуждает к экстремизму».
lenta.ru, 17 июля 2017
lenta.ru, 04 июля 2017
Почему молодые россияне не оставляют надежды эмигрировать
Чему российские пенсионеры учат иностранцев в сети
Что думают о восстановлении монархии представители российских церквей и религий
«Если врачу проще отправить в морг — он так и сделает»
Сергей Готье
Фото: Владимир Астапкович / РИА Новости
В 2016 году Центр трансплантологии и искусственных органов имени Шумакова сделал 132 пересадки сердца. Мировой лидер по этому виду операций — госпиталь Cedar Sinai в Лос-Анджелесе — за прошлый год сделал 122 пересадки. Директор Центра, академик РАН Сергей Готье, рассказал «Ленте.ру» о том, почему пересадка сердца по-прежнему остается предметом гордости трансплантологов, что мешает развитию детского донорства и стоит ли делать трансплантацию человеку, который сам не желает быть донором после смерти.
«Лента.ру»: Первая пересадка сердца была сделана 50 лет назад. Почему трансплантологи до сих пор так гордятся этими операциями?
Готье: Потенциальные реципиенты сердца — самые «рисковые» пациенты, самые опасные с точки зрения прогноза. Сегодня он еще дышит, а завтра уже «остановился», и все. Трансплантацию сердца пациенту с критической сердечной недостаточностью нужно выполнить в считаные часы. А система помощи таким больным в масштабах всей страны, увы, далеко не идеальна. Это дорогостоящая высокотехнологичная помощь, требующая квалифицированных специалистов.
Это медикаментозная и механическая поддержка сердечной деятельности. Пока эти механизмы частично или полностью берут на себя функцию сердца, больного мы можем «привести в порядок», компенсировать нарушенные функции других органов и таким образом подготовить человека к трансплантации. Мы добились того, что любой пациент, поступающий в наш центр с критической сердечной недостаточностью, доживает до операции и получает донорское сердце. Таких пациентов становится все больше, но возможности центра тоже растут. Процесс не то что бы упрощается, но становится более знакомым и управляемым.
Сколько пациентов не доживает до выписки?
Если говорить о госпитальной летальности «сердечных» пациентов — то это 6-8 процентов среди более-менее сохранных, относительно легких больных. Если же говорить о тяжелых пациентах, которые проходят через механическую поддержку кровообращения, — то в пределах 10-13 процентов. Вполне приемлемая цифра по мировым меркам. Но без нашего вмешательства все те пациенты, которым мы помогаем, умерли бы однозначно, без вариантов.
Донорских органов вам хватает?
Скажем так. Нам удалось построить механизм, который в какой-то степени гарантирует нам сносное обеспечение донорскими органами. Почему сносное? Потому что мы сравниваем наши возможности с развитыми странами Европы и США, где эта система в том или ином виде функционирует уже много лет. У нас же ситуация начала меняться только в 2012 году. Важные решения московского департамента здравоохранения позволили развивать систему посмертного донорства в столице.
За счет чего?
Мы применяем принципы испанской системы. Испания в конце 1980-х годов стала лидером мировой трансплантологии. Наш коллега Рафаэль Матессанс разработал особую систему донорства. Она очень простая. В каждой больнице имеется человек, ответственный за выявление потенциального донора и организацию сохранения жизнеспособности его органов, в том числе и после его смерти. Эта технология называется кондиционированием.
Итог — в Италии и Франции — 25-27 случаев посмертного донорства на миллион населения в год. А у испанцев этих случаев — 34-35. Но и это не потолок: в Хорватии, например, 40. Это свидетельствует не об искусственном создании числа доноров (то, что желтая пресса называет черной трансплантологией, разбором на органы в подвале), а о хозяйском, так сказать, подходе к национальному ресурсу, который можно использовать.
Ну и как приживается испанская система на российской почве?
Испанская система начинается с координаторов (врачей-реаниматологов или среднего медперсонала). Они информируют трансплантационные центры о наличии потенциальных доноров, решают другие вопросы (например, транспортировки), могут влиять на процесс кондиционирования донора — исправлять какие-то недостатки. Но врач работает с уже умершим человеком и тут возникают сложности с моральной стимуляцией. Ты продолжаешь работать с пациентом, понимая, что уже не можешь ему помочь. Поэтому этот труд, как и любой другой, должен быть оплачен.
До недавнего времени в России эту работу медики выполняли бесплатно. Это была добровольная инициатива людей, которые к тому же сталкивались с непониманием коллег. Мы им очень благодарны: они давали нам шанс спасать людей. Но в 2015 году приняли изменения в закон «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», в которых деятельность по кондиционированию доноров признана медицинской и выделено финансирование. Проще стало работать главврачам, которые, даже понимая важность этой работы, раньше не могли ее обеспечить финансово. Думаю, в 2017 году мы увидим увеличение, пусть и не резкое, числа трансплантаций в региональных центрах.
Сегодня, надо полагать, показатели этих центров не самые высокие.
Чтобы органы, полученные в больнице региона, пересадить пациенту в том же регионе, нужно местное учреждение, способное выполнить трансплантацию. Не все клиники сегодня укомплектованы и финансируются в достаточной степени, чтобы делать пересадки сердца. Хотя бы до тридцати операций в год. Но это уже вопрос не только оборудования, но и квалификации хирургов-трансплантологов и реаниматологов. От их подготовки зависит количество эффективных доноров (тех, от которых можно успешно пересадить хотя бы какой-нибудь орган). Главврачи должны выделять деньги на эту работу. Ведь если врач на месте не заинтересован в сохранении донора, если ему проще его «отключить» и отправить в морг — то он так и сделает.
В последние годы регулярно поднимается вопрос об отмене презумпции согласия, при которой донорские органы можно забирать без прижизненного согласия пациента или посмертного согласия его родственников.
На мой взгляд, и его разделяют многие мои коллеги, отмена презумпции согласия — это шаг назад. И сохранить ее, особенно с учетом нашего менталитета и недоверия к медицине, нужно любой ценой. К счастью, отменять презумпцию никто не собирается. Пока во всяком случае. Более того: даже Франция, где действовал принцип испрошенного согласия родственников, сейчас переходит к системе, при которой, чтобы органы после смерти не изъяли, надо заказным письмом направить свой прижизненный отказ в особый государственный орган. Для всех прочих действует презумпция согласия.
Что так? В Европе с ее показателями посмертного донорства наблюдается дефицит органов?
Переизбыток беженцев и мигрантов. Соответственно, снижение общего уровня образования и сознательности населения. Больных больше, потребность в донорских органах выше, а доноров в процентном отношении меньше. Реестр прижизненных отказов нужно обязательно создать и у нас — как юридический противовес презумпции согласия. А заодно и регистр волеизъявлений, где человек будет писать «Я хочу, чтобы мои органы после смерти были использованы». Хотя в такое я верю слабо, но все-таки.
Стоит ли отказывать в трансплантации человеку, который попросил внести его в регистр отказов?
Я считаю это неправильным решением. С точки зрения медицины и логики врача, это неправильно. Это как отказывать в медицинской помощи людям другого вероисповедания. Отказываясь от потенциального донорства, человек мог не подумать, быть под воздействием разговоров или желтой прессы. А потом не нашел времени изменить решение. Или просто забыл. А сегодня он умирает, ему нужно срочно донорское сердце. И что же, дать ему умереть? Это нарушение конституции, этого не должно быть в российском праве.
Возможен ли в России нелегальный оборот органов, в частности продажа и пересадка их иностранцам?
Для того чтобы поставить точку в этом вопросе, отвечу — случаев пересадки российских донорских органов иностранным гражданам или отправки органов за рубеж не было. До 2008 года, а именно тогда было образовано Российское трансплантологическое общество, некоторые центры действительно приглашали иностранных реципиентов для пересадки почки, что имело крайне негативный резонанс среди наших коллег за рубежом. Именно поэтому главным принципом общества был отказ от подобной практики. Наши донорские органы, являясь национальным достоянием, принадлежат только гражданам России.
Восстановление Минздравом института главных внештатных специалистов субъектов РФ обеспечило прозрачность судьбы каждого изъятого органа в виде ежегодно публикуемого регистра трансплантологического общества. А с 2016 года начала функционировать общероссийская система учета. Кстати, деятельность по изъятию и пересадке донорских органов жестко контролируется местными надзорными и правоохранительными органами. Так что разговоры об утечке донорских органов из России такие же досужие сплетни, как и похищение детей для разборки на органы.
Это еще одна чувствительная тема — детская трансплантология. Тут с донорством все обстоит еще хуже?
Инструкция о констатации смерти мозга у детей, позволяющая развивать детское донорство, уже год как действует, но пока ни одного случая забора детских органов в России не было. Это подразумевает обязательное согласие родителей. И дело не в том, что родители отказывают — с ними даже никто из реаниматологов не решается заговаривать об этом. Родители зачастую настроены резко отрицательно, и, разумеется, их можно понять. Важен хотя бы один резонансный случай, например как это было в Италии, когда один погибший ребенок стал донором и сохранил жизнь нескольким малышам. Если такой случай правильно подать, показать людям, что это возможно, что это правильно, что это спасет других детей, то это может сработать.
Что важнее, квалификация врача или правильные инструкции, грамотно выстроенные протоколы лечения?
Бывают очень разные врачи. Вроде бы одинаково квалифицированные, но к одному идут, потому что порекомендовали, посоветовали, а от других больные стремятся при первой возможности уйти. У первого меньше ошибок, лучше результаты. А если такой врач еще, простите, и бабок не дерет с людей, ему вообще нет цены. Каждый, кто обучается тому или иному ремеслу, и врачебному тоже, проявляет те или иные возможности и талант. Один работает «от и до», а другой — «с полетом»: он и «до» сделает больше, и «после» все несколько раз перепроверит.
Это профессионализм, протоколом его не заменить. Был такой случай. В госпитале «Маунт Синай» в Нью-Йорке известный хирург Чарльз Миллер сделал свою 99-ю трансплантацию правой доли печени. Донором был живой родственник пациента, журналист. И этому донору на второй день после успешной операции дежурный молодой врач, вполне по протоколу, удалил зонд и дал поесть. Естественным образом, не через зонд. И донор подавился куском лобстера из супа, а врач не смог его интубировать. Не знал как, не умел, не по протоколу. Донор умер. Развернулась такая кампания в прессе, что Миллер после этого несколько лет работал где-то в Африке. К протоколу еще мозги нужны.
Где берутся врачи с мозгами?
Чтобы были хорошие врачи, нужны хорошие студенты и ординаторы. Были годы, когда уровень образования, и не только медицинского, резко снизился, требования уменьшились, и оплата труда была смешной. Сейчас лучше, но далеко не идеально. Становление врача зависит от того, с кем рядом он работает. Молодежь в нашем центре заинтересована, учится, пытается самостоятельно работать, стремится расти. Но ей нужны правильные учителя. Нужно не только рассказывать, но и показывать, причем демонстрировать не только медицинские манипуляции, но и пример отношения к делу. Если наставник не живет в буквальном смысле на работе, то и его ученики не будут понимать, что и зачем они делают. У них не будет ориентира, дисциплинирующего фактора личного примера. Раньше крупные врачи, руководители больниц при этих же больницах и жили, постоянно контролировали все происходящее и помогали начинающим.
Новый президент Молдавии признал ошибки перед Москвой и обещал дружить
Лишится ли сана пьяный священник, протаранивший восемь автомобилей
Как россияне поверили в то, что их «облучают» спецслужбы
