Ремонт стиральных машин на дому.
Ремонт посудомоечных машин Люберцы, Москва, Котельники, Жулебино, Дзержинский, Лыткарино, Реутов, Жуковский, Железнодорожный. Раменское. 8-917-545-14-12. 8-925-233-08-29.
В подмосковном селе Гагино восстановили храм, где 120 лет назад самый знаменитый русский певец Федор Шаляпин венчался с балериной Иолой Торнаги. Расположенную в стороне от больших дорог и крупных поселений церковь сделали экспериментальной площадкой для внедрения технологии дополненной реальности, доступной каждому. Корреспондент «Ленты.ру» побывал на месте и вывел еще один рецепт возрождения русской глубинки.
«Внимайте себе, братие. Прежде имейте страх Божий, чистоту душевную и любовь нелицемерную», — сообщает смартфон, камера которого направлена на настенную фреску с изображением преподобного Сергия Радонежского, а вернее — на свиток в левой руке святого.
— И что, священник ругаться не будет за блуждание по храму со смартфоном? — уточняет журналист.
— Это лучше, чем покемонов ловить… Дополненная реальность в храме — это смело, — замечает сотрудник Минкульта.
В этом храме внедряют обкатанный в музейном пространстве формат приложения дополненной реальности Artefact. Небольшую церковь во имя Спаса Нерукотворного образа (Спасский храм) в деревне Гагино Сергиево-Посадского района, на которой «потренировались» айтишники, только-только восстановили, а точнее — заново отстроили, но уже полностью расписали и снабдили всей необходимой богослужебной утварью.
«В наших поселках и старинных городах храмы — единственная достопримечательность. Но туда путешественник обычно попадает днем, когда вообще никого нет, кроме бабушки-сторожа, — говорит Ирина Витальевна, жительница дачного поселка «Отдых» в пяти километрах отсюда. — А хочется узнать, раз уж приехал, что за фрески и иконы висят на стенах, какие-то подробности. Кое-где вешают таблички, делают брошюры, но это неудобно. А так достал телефон — и все посмотрел, прочитал».
«Экспериментальный» храм образует вместе с расположенной рядом и тоже отреставрированной Казанской церковью единый комплекс с благоустроенной прилегающей территорией, где нашлось место и детской площадке, и небольшой летней сцене, и приходскому дому, который сможет вместить воскресную школу.
Комплекс этот очень контрастирует с окружающим пейзажем деревни на полтора десятка домов, в которой нет ни газа, ни асфальтовой дороги, да и жителей всего ничего.
Гагино (древнее название — Тимофеевское) внешне мало чем отличается от других поселений Московской области, хотя оно одно из древнейших на территории столичного региона: первое упоминание датируется 1462 годом.
Крестьяне столетиями вели здесь свое хозяйство, пахали, рыбачили, ходили за грибами. Село пережило раскулачивание с коллективизацией, индустриализацию с урбанизацией, но с развалом совхозов обезлюдело окончательно. К 2010 году в Гагино остался, согласно открытым данным, всего один житель.
Однако природа не терпит пустоты, тем более в 70 километрах от столичного мегаполиса, рядом со столицей русского православия — Троице-Сергиевой лаврой.
«В начале 2000-х мы с мужем купили здесь участок с домом. 45 соток за сущие копейки, — говорит Елена, переехавшая в деревню из центра Москвы и открывшая здесь продуктовую лавку. — Теперь уже большинство местных жителей — москвичи. Это я говорю о деревне, а кругом еще тьма дачных поселков, которые настроили в последние годы».
Горожане по достоинству оценили местные ландшафты, оставленные отступавшим ледником холмы, густые леса, родники с чистой водой, но всю общественную и культурную активность, разумеется, связывают с Москвой или Сергиевым Посадом. Деревня же стала чем-то вроде городского спального района, где каждый живет своей жизнью, контактируя с соседями только по негативным поводам.
Обстановку осложняет традиционное недопонимание между деревенскими и дачниками. А последние уже успели разделиться на потомков обладателей шести соток первой волны и владельцев новых дач, построенных на колхозных полях: «Раньше мы тут грибы собирали, а теперь тут домов понаставили», «А мусора, сколько мусора бросают! Что за свинство!» — какое уж тут добрососедство.
Найти для столь разношерстной публики другие соприкосновения интересов, кроме продуктовой лавки, — проблема многих сел, сросшихся с дачами и образовавших нечто непонятное, вроде коттеджных поселков без единой системы управления и концепции дальнейшего развития.
Вот и храмы в Гагино стояли заброшенными, потому как в селении не было единой церковной общины, способной взять на себя необходимые траты и ответственность за реализацию проекта. При том что верующих, сочувствующих и просто уважающих церковную архитектуру, как и обеспеченных людей в округе предостаточно. Ситуация изменилась после вмешательства федерального Минкульта в 2013 году. Тогда и началась реконструкция храмового комплекса.
А все потому, что нашлась-таки достойная идея, и связана она с именем самого известного русского певца всех времен и народов — Федора Шаляпина. Коренные жители гордятся тем, что 120 лет назад именно здесь, в Гагино, он обвенчался со своей первой женой, балериной Иолой Торнаги. Просто этот храм был ближайшим к даче в соседней деревне Путятино, где проводили время известные теперь всему миру представители частной творческой «артели» мецената Саввы Мамонтова.
«После свадьбы мы устроили смешной какой-то турецкий пир: сидели на полу, на коврах и озорничали, как малые ребята, — описывал тот день Шаляпин. — Не было ничего, что считается обязательным на свадьбах: ни богато украшенного стола с разнообразными яствами, ни красноречивых тостов, но было много полевых цветов и немало вина. Поутру, часов в шесть, у окна моей комнаты разразился адский шум — толпа друзей с С.И. Мамонтовым во главе исполняла концерт на печных вьюшках, железных заслонках, на ведрах и каких-то пронзительных свистульках. Это невозможно напоминало мне Суконную слободу… А дирижировал этим кавардаком С.В. Рахманинов».
В Путятине Федор Иванович провел все «свадебное» лето 1898 года. Здесь они с Сергеем Рахманиновым задумались о постановке оперы Мусоргского «Борис Годунов». Пока Шаляпин разучивал партии, его друг, известный живописец и театральный художник Константин Коровин, писал эскизы декораций.
Можно представить себе, как бас великого певца разносился по округе и встречался с шумом расположенного неподалеку уникального источника Гремячий ключ, открытого Сергием Радонежским. Теперь здесь слышен гул машин, мчащихся по Ярославскому шоссе и Большому бетонному кольцу.
Напомним, что Шаляпин родился в Казани, но успел пожить, потрудиться и оставить свой след в воспоминаниях жителей многих городов России: Вятки, Кисловодска, Москвы, Санкт-Петербурга… А закончил свой жизненный путь в Париже, где о нем тоже помнят. Но все же нигде больше Шаляпин не стал такой градообразующей идеей, как в этой подмосковной деревушке, где так тепло вспоминают о его любви к рыбалке.
10 апреля нынешнего года по завершении всех работ храмы заново освятили и провели крестный ход. Оценить, что удалось сделать за пять лет реконструкции в Гагино, прибыли высокие гости: патриарх Кирилл, глава Минкульта Владимир Мединский, который держал все работы под личным контролем, и губернатор Подмосковья Андрей Воробьев.
Предстоятель Русской православной церкви обратился к собравшимся в храме с короткой речью, в которой отметил любовь горожан к таким местам в Подмосковье, где сама природа способствует умиротворению и покою. «Теперь люди будут сюда приезжать, в том числе для того, чтобы храм посещать, молитву совершать», — добавил Кирилл.
В августе нынешнего года на юбилей Шаляпинской свадьбы в Гагино, которое вновь по известному признаку (наличие храма) превратилось из деревни в село, проведут двухдневный фестиваль «Эх, вы, песни мои, песни». В оргкомитете мероприятия — Московская областная филармония, Российский национальный музей музыки, Межрегиональный Шаляпинский центр и много других достойных организаций, а значит — все пройдет с соответствующим широкому шаляпинскому духу размахом.
Конечно, не всех жителей воодушевляет возрождение Гагино: «Сюда теперь и полиция будет чаще заезжать», — говорят такие. Но одной вещи рады все без исключения: власти пообещали провести сюда асфальтированную дорогу, а значит — жить здесь точно будет лучше.
В Севастополе педиатра высшей категории Центра детской медицинской реабилитации «Теремок» Ларису Халимон разжаловали в уборщицы за борьбу против «оптимизации». Городские власти планируют выселить медучреждение, где занимаются с детьми-инвалидами, из особняка в нескольких шагах от моря. Взамен роскошной территории с собственным ботаническим садом врачам и пациентам предлагают несколько комнат в старой поликлинике. «Лента.ру» записала рассказ Ларисы Халимон о том, как она борется со шваброй против системы. И как относятся к ее «восстанию» бывшие коллеги-врачи.
Наш центр детской реабилитации был построен еще 40 лет назад, во времена СССР. Но назывался он тогда санаторием пульмонологического профиля. Сюда со всех республик Советского Союза отправляли на лечение детей, страдающих пневмониями, часто болеющих. У нас ведь при центре имеется шикарный парк. Дендрологи специально подбирали для него растения, полезные для дыхательной системы. У нас растут кипарисы, секвойя, кедры. Территория очень большая. До моря не спеша, пешком идти минут 10-15.
В конце 1990-х годов, когда Союз распадался, началась повальная приватизация, часть здания вместе с бассейном и кусочек парка приобрел депутат и открыл там частную православную школу. Но все остальное — сохранилось. При Украине пульмонологический санаторий работал. Когда Крым стал российским, санаторий получил статус мультифункционального центра детской реабилитации. По сути, там принимали всех детей. Было и ортопедическое направление, и психоневрологическое, и пульмонологическое.
Если в советское время изначально санаторий был рассчитан на 180 коек, то в последние годы действовали только 77. Здание нуждалось в ремонте. У нас были и круглосуточные группы, и группы дневного пребывания. То есть как в детский сад можно было привести детей, а вечером забрать. Путевок к нам, как в советские годы, со всей страны уже не было. Вероятно, медицинским туризмом нужно было заниматься руководству. Но родители знали про нас. Центр был востребован у местного населения. Летом у нас занималось много детей, приезжавших на отдых к бабушкам.
Я работала в психоневрологическом отделении. У нас были дети с задержкой речевого развития. Работали по системе ОМС, то есть для пациентов — все бесплатно. Годовой курс реабилитации был рассчитан на 90 дней. Но не подряд, а «сеансами» в 21 день. Между ними — перерывы в два-три месяца. У нас ведь речевая реабилитация. Она включает в себя занятия с логопедами, дефектологами, психологами. Плюс массаж, лечебная гимнастика, физиопроцедуры. Процесс длительный. Но и результаты получали хорошие. У многих ребят проходило заикание, неговорящие начинали произносить первые слова, звуки. В наше отделение всегда была многомесячная очередь.
Но в 2017 году власти Севастополя наш Центр хотели закрыть. Дело в том, что реабилитация детей-инвалидов психоневрологического профиля финансируется из фонда ОМС и из региональных бюджетов. Видимо, наши власти посчитали, что на этих детях можно сэкономить. Да еще и получить бонус — огромный кусок земли рядом с морем. Но в первый раз нам удалось отстоять центр. Начали возмущаться родители, сами врачи. Меня тогда избрали в актив коллектива. Мы писали открытые письма и в наш региональный департамент здравоохранения, и в приемную президента. Первую атаку удалось отбить. Но затишье продлилось несколько месяцев.
В 2018 году чиновники пошли другим путем. Объявили, что центр не закрывается, а реорганизуется. Сотрудникам объявили, что в городе планируется большая реорганизация здравоохранения. И наш реабилитационный центр войдет в состав комплекса из нескольких поликлиник. Но на деле в рамках оптимизации нам было предложено освободить здание и переехать на второй этаж в одну из поликлиник. Предложенная площадь там в несколько раз меньше. То есть вместо 77 коек, действующих сейчас, там может поместиться 15. Естественно, территории для прогулок на свежем воздухе не будет. Не будет и многих видов реабилитации — они просто не поместятся в выделенное нам для «новоселья» пространство.
Коллектив снова развернул борьбу. Меня избрали в актив. Я опять ходила по инстанциям, разносила письма. Из 68 человек письмо подписали 45. Потом в один день уволили нашего главврача. Естественно, сотрудники начали возмущаться произволу. Но в департаменте здравоохранения Севастополя объяснили, что главврача уволили за финансовые нарушения. То есть нам дали понять, что он был мошенником. Установил себе зарплату в 120 тысяч рублей. Высокие оклады выплачивал и своим приближенным шести заместителям. А у остального коллектива доходы были, конечно, несравнимо меньше. Врач в среднем на руки после выплаты налогов получает у нас 25 тысяч рублей, а то и меньше. Медсестра — в два раза меньше врача. Но несмотря на то что в департаменте возмущались финансовыми махинациями в нашем центре, на уволенном главвраче это никак не отразилось. Сейчас у него все хорошо. Он вроде бы определен на другую руководящую должность в здравоохранении.
После того как уволили главврача «Теремка», в Севастополе, чтобы усыпить беспокойство народа по поводу предстоящей оптимизации медицины (а она предстоит практически во всех медучреждениях), создали специальный согласительный комитет. К нам в центр назначили исполняющего обязанности руководителя. Но поскольку после увольнения прежнего начальства у коллектива остались вопросы, по какому принципу сотрудникам начисляется зарплата, как выплачиваются стимулирующие надбавки, почему не платятся разные повышающие коэффициенты за стаж и категорию, то мы написали открытое письмо на имя нового руководителя «Теремка», где попросили дать ответ на эти вопросы.
А также попросили прояснить ситуацию: какие у сотрудников объемы работ, а также виды и объем госзаданий. Это необходимо нам знать, чтобы планировать, сколько пациентов сможем принять. Дело в том, что после увольнения главврача сложилась кризисная ситуация. Чиновники сказали нам, что госзадание центр перевыполнил. То есть мы пролечили больше пациентов, чем предполагалось по плану до конца года. И летом в связи с досрочным выполнением госплана и отсутствием финансирования работу психоневрологического отделения приостановили. Это при том, что в листе ожидания пациентов числилось больше 100 человек.
Ничего сверхъестественного в просьбе не было. Просто хотелось прозрачности. Я лично составляла обращение, собирала подписи, а потом отнесла письмо руководству. На следующий день меня уволили. Точнее, пришла юрист и принесла мне уведомление о сокращении. По закону сокращаемым сотрудникам работодатель обязан предоставить другие вакантные места. В уведомлении вакансии были указаны: полставки невролога, ставка медицинского психолога, ставка палатной медсестры и ставка санитарки.
Как потом выяснилось, на все должности, кроме санитарки, я должна иметь медицинский сертификат. То есть без переобучения не могла бы работать на этих местах. Но поскольку я хотела работать в центре, ведь реабилитация — это одно из перспективных направлений медицины, то решила не сдаваться. И выбрала предложенную вакансию санитарки.
Подумала, что остановка работы «Теремка» — искусственно созданная ситуация. Его не могут так просто взять и закрыть. Он ведь очень востребован в городе. Поэтому решила бороться и идти до конца. Рассчитывала, что смогу восстановиться в должности педиатра. Я ведь врач высшей категории. Больше ни у кого такого статуса, кроме начмеда, в нашем центре нет.
Пишу заявление. А мне исполняющий обязанности главного врача выносит резолюцию: «Возражаю». Я отправляю запрос в трудовую инспекцию и в департамент здравоохранения. Из первого ведомства ответили, что для должности санитарки тоже требуется переобучение и специальный сертификат. А из второго написали, что вакансия оказалась занята. Тогда мне предложили должность уборщицы служебных помещений.
В первый рабочий день в новом качестве меня посадили изучать технику безопасности, функциональные обязанности. Когда я работала врачом, то оставляла верхнюю одежду в небольшом закутке возле ординаторской. Там стояла вешалка и можно было переодеться. Но мой новый непосредственный начальник, заместитель главврача по хозяйственной части, сразу же убрал оттуда вешалку, сказал, что я больше не врач, поэтому тут мне не место. И распорядился отвести меня в подвал, в дворницкую. Там было хозяйственное помещение, где хранился инвентарь: лопаты, метла, ведра и т.д. Санитарное состояние этой комнаты было просто ужасное. Пыль, паутина, грязь. Я все там отчистила, отмыла, навела порядок. Но дело в том, что я не могла там переодеваться. Это практически был «кабинет» дворника. Он у нас человек пожилой, ему больше 70, бывший моряк. Очень интеллигентный. И мне неудобно было его попросить выйти из помещения. Ему просто некуда было бы идти. Подвал у нас напротив общего туалета находится. Абсолютно нет места, чтобы подождать.
Пока убирала, обнаружила еще один закуток, пригодный для переодевания. Рядом с массажным кабинетом небольшое помещение. Там же были душевые. На следующий день свои вещи я оставила именно там. И коридоры, и туалеты я мыла очень хорошо. Потому что понимала, что будут придираться. Не хотела давать поводов. Именно поэтому потребовала предоставить мне письменный график «уборки», то есть моих функциональных обязанностей. Все скрупулезно выполняла. Я себе представляла, что снимаюсь в кино, я — актриса. И должность уборщицы — это моя новая роль.
Через день получила первый выговор. Возвращаюсь с обеденного перерыва и в коридоре встречаю бывшую заведующую. Она качает головой: «Ну как же вы, Лариса Николаевна, зачем вам это надо? Разве вы не переживаете, что у вас в трудовой книжке будет запись: «уборщица»?»
В это время в коридоре появляется старшая медсестра. Она также сейчас мой руководитель. Видит, что я разговариваю, подлетает ко мне: «Лариса Николаевна, что вы тут стоите? У вас обеденное время закончилось! Вы должны уже давно мыть коридор! У меня на столе целая стопка заявлений от сотрудников, что вы плохо относитесь к своим должностным обязанностям!»
Что интересно, когда я была в активе коллектива и мы с помощью открытых писем боролись за сохранность центра, эта старшая медсестра подходила и говорила: «Почему вы не отнесли письмо туда-то? Надо бы еще в эту организацию! Вам коллектив поручил, вы должны отстаивать наши права!» Кстати, другой мой непосредственный начальник — завхозчастью — тоже очень поддерживал, когда мы писали письма президенту о ликвидации центра. А когда выяснилось, что он был в числе приближенных, кому главврач платил огромные зарплаты, извинялся: «Ну вы же понимаете, что я не такой, вы должны войти в положение».
Проработала я так неделю. Видимо, моим новым непосредственным руководителям поставили задачу, что нужно сделать все возможное, чтобы я сама добровольно ушла из центра. Поэтому они старательно выполняли это поручение. Увидят бумажку в коридоре — составляют акт. Я, конечно, старалась не давать повода. Но тем не менее…
А потом заведующий хозяйственной частью узнал, что я переодеваюсь не в дворницкой, куда меня определили, а наверху. Тут же прибежал в мой новый «кабинет», раскричался: «Немедленно убирайте оттуда свои вещи, вы не имеете права находиться в этом служебном помещении. Я сейчас тут буду заколачивать двери!»
Свидетелем этой сцены стала массажистка и возмутилась. «Как вам не стыдно над человеком измываться, — говорит она моему начальнику. — Для чего вы хотите тут двери заколотить? Мы тут душ принимаем, где нам это делать теперь?» Тут я чувствую, что меня тошнит, перед глазами все плывет. В коридоре рядом с кабинетом физиотерапии были маты. Я легла прямо на них. Приехала скорая, измерили давление: 170 на 110. Меня увезли в больницу.
После этого в поликлинике мне выписали больничный. А потом я взяла отпуск без содержания. Я была в таком ужасе, что так заканчивается мой трудовой путь. У меня ведь 37 лет стажа. Школу окончила с отличием, мединститут тоже — с красным дипломом. Все время повышала квалификацию, всегда были одни благодарности. Муж у меня военный. Мы много где в России жили: Екатеринбург, Челябинск, Новосибирск, Севастополь. В общем-то у меня была счастливая жизнь, работу свою всегда любила. И у меня осталась светлая память обо всех учреждениях. О людях, с которыми работала. Ни разу с унижением не сталкивалась.
Муж мне так сказал: надо идти до конца. Потому как не стоит уходить непобедителем. Я пенсионер, мне уже 59 лет. Собственно, наверное, поэтому такая смелая. Особо терять нечего. Коллег не осуждаю. Ведь неизвестно, как бы я сама поступила на их месте. Кому-то осталось несколько лет до пенсии. У кого-то дети маленькие, поэтому держатся за работу. Мы теперь как крепостные.
Пока на больничном была и в отпуске, то узнала, что сейчас по всей России в здравоохранении такая ситуация. Где-то уже всю медицину успели «оптимизировать». В Крыму процесс в разгаре. Оказывается, сейчас многие врачи начинают против этого бороться. Так что я вовсе не пропащий человек. Узнала про независимое профсоюзное движение медиков. Сейчас подала иск в суд о незаконном сокращении и восстановлении в должности. А завтра снова выхожу на работу в центр. Пока в должности уборщицы.
Критика правительства традиционно занимает центральное место в общественных дискуссиях. Обсуждая какую-нибудь отдельную проблему, критик естественно не берет во внимание другие аспекты деятельности ответственного за нее чиновника. Однако оценить эффективность работы высшего исполнительного органа страны можно только в совокупности всех дел правительства. Такую возможность дает обзор «Вице-премьерская повестка», издаваемый Фондом «Петербургская политика». Специфика и традиция российской исполнительной власти такова, что именно кабмин и составляет то, что в СМИ принято понимать под термином «правительство». «Лента.ру», опираясь на обзор, попыталась разобраться в том, что произошло в правительстве с января по апрель 2019 года.
Главные задачи
По мнению авторов обзора, ключевой задачей руководителей правительства в первые четыре месяца 2019 года были удержание текущей ситуации и минимизация последствий негативных экономических процессов. Прежде всего, внимание уделялось политике сдерживания цен. Велись переговоры с нефтяниками по стоимости бензина. Проводились мероприятия по ограничению цен стройматериалов и роста коммунальных тарифов. «Не приходится утверждать, что эффективность предпринимаемых мер оказалась одинаковой. Наибольшие проблемы выявились в секторе жилищного строительства, где ограничение долевого строительства создало ожидания сокращения предложения на рынке. Сезонный всплеск инфляции в начале года оказался заметно более резким, чем в предыдущие годы, однако к марту тревожность населения в этом вопросе несколько снизилась», — делают выводы авторы обзора.
Второй важной задачей было не дать кабинету министров превратиться в «полюс притяжения антирейтинга», который мог бы «тянуть за собой рейтинги других властных институтов и аппаратное ослабление самого правительства». По мнению экспертов Фонда «Петербургская политика», эта задача была в целом решена, несмотря на разновекторный характер экономических и политических процессов первых месяцев 2019 года. Вот почему динамика рейтингов кабинета министров и других институтов власти была соизмеримой, что подтверждается данными ВЦИОМ и ФОМ, а ежегодный отчет правительства в Госдуме прошел без особых стрессов.
Специалисты Фонда «Петербургская политика» особо отмечают, что «попытка сгладить общую тревожность общественного мнения с помощью социальных инициатив в ежегодном послании президента Федеральному собранию и с помощью национальных проектов дает пока ограниченный эффект». Тема нацпроектов в общественном мнении остается весьма значимой, но в практической плоскости находится пока в стартовом состоянии. И это понятно, так как детализация и популяризация нацпроектов была отложена почти на год. Поэтому говорить о массовых ожиданиях реализации нацпроектов и «предвкушении достижения запланированных результатов» не приходится.
Два вектора позитивной повестки
Правительству было важно в этом году продемонстрировать собственную позитивную повестку и предъявить обществу эффективную концепцию развития. Правительство пошло в достижении этих целей двумя путями. Первый вектор — объявленный премьером Дмитрием Медведевым комплекс мер под общим названием «регуляторная гильотина». Бренд оказался сколь удачным, столь и популярным. О «регуляторной гильотине» моментально заговорили СМИ и предприниматели. Основная работа над устранением избыточных требований к бизнесу ведется сейчас аппаратом правительства, где был учрежден специальный департамент.
Были замечены инициативы первого вице-премьера и министра финансов Антона Силуанова по снижению регулирующего воздействия государства на экономику, которыми он поделился на совещании по национальным проектам в Калуге. Предложения Силуанова сразу стали понятны широкой предпринимательской общественности и были приняты «на ура». В них речь идет о принципиальном смягчении санкций за валютные нарушения у экспортирующего бизнеса путем радикального сокращения штрафов от нынешних 100 процентов от выручки до 3-5 процентов.
Кроме того, не остались без внимания предпринимателей и простых граждан предложение о полном освобождении от проверок контрольно-надзорных органов самозанятых граждан и о существенном упрощении процедуры возвращения НДС. Конечно, очень неожиданным оказалось то, что инициатором смягчения различных изъятий в бюджет оказался Минфин, но факт остается фактом. Тем не менее, делают вывод в этой части обзора авторы Фонда «Петербургская политика», сохраняется запрос на более конкретные шаги, которые подтвердят способность правительства влиять на стиль работы контрольно-надзорных органов.
Каждый за себя и все вместе
Приятный вывод о том, что правительство в нашей стране есть и оно работает, дает знакомство с таблицей «Содержание повесток», где скрупулезно перечислены все публичные и непубличные деяния вице-премьеров. Проблемы, которые пытались решать заместители председателя правительства, всем хорошо известны, однако поражает тот факт, что их очень много.
Здесь обращают на себя внимание труды Дмитрия Козака о продлении на три месяца соглашения с нефтяными компаниями о ценах на топливо, что и понятно — об этом больше всего говорили СМИ. Куда менее известна его инициатива подготовить к 1 июля предложения по стимулированию производства в России оборудования для СПГ-проектов. Кажется совсем непонятным практически полное отсутствие в информационном пространстве комментария об отказе Дмитрия Козака на введение преференций для угольной генерации в европейской части России и на Урале с помощью повышения тарифов, предложенных Минэнерго.
Насыщенной была повестка Татьяны Голиковой — разумеется, из-за специфической тематики, которая касается абсолютно всех семей. Сразу вспоминается обсуждение планов выдачи материнского капитала после рождения первого ребенка в семье, ее обещание упростить доступ к бюджетному финансированию для социально ориентированных НКО, изменить с 2019 года правила приема на целевое обучение в учебных заведениях, исходя из потребностей экономики.
Деяния остальных вице-премьеров хоть и не столь часто обсуждаются в СМИ, но важность и количество решаемых ими проблем весьма впечатляет. Юрий Борисов подчеркнул, что темпы роста производительности труда и выручки в ОПК выше средних по стране. Максим Акимов предложил использовать портал «Госуслуги» для общественного контроля за нацпроектами и объяснил неспособность Роскомнадзора заблокировать Telegram использованием незрелых технических решений. Виталий Мутко пообещал «не влезать в экономику» уже строящегося долевого жилья. Юрий Трутнев заявил о снижении оттока населения с Дальнего Востока в два-четыре раза. Ольга Голодец выразила недовольство финансовой недооцененностью труда женщин в России — по сравнению с мужчинами они получают лишь 70 процентов от возможного оклада. Константин Чуйченко сообщил, что одобрен законопроект, вводящий инвестиционную квоту на добычу крабов, особо указав на отрицательную позицию Минэкономразвития в этом вопросе. Все эти разрозненные детали составляют единый вектор деятельности правительства.
Первый вице
Первый вице-премьер и министр финансов Антон Силуанов занимает особое место в обзоре Фонда «Петербургская политика». Отсутствие серьезных потрясений в макроэкономике позволило Антону Силуанову, по мнению специалистов Фонда «Петребургская политика», перейти от преимущественно бюджетного позиционирования к более широким инициативам. Ключевым шагом здесь стало заявление в качестве одного из приоритетов национальных проектов поддержки экспорта.
«Обнародованная первым вице-премьером цифра о непрерывном росте экспорта в течение последних 28 месяцев стала попыткой компенсировать оперирование критиками правительства негативной экономической статистикой, особенно связанной со снижением реальных доходов населения», — акцентируют внимание авторы обзора.
При этом особое внимание уделяется демонстрации динамики несырьевого и неэнергетического экспорта, а именно рост с 2016-го по 2018 годы с 109 до 149,4 миллиарда долларов. Это позволяет оценивать действия правительства как стратегически верные и приносящие пользу экономике, а также улучшить отношения между экспортерами и государством. «Символом этого призваны стать предложения Силуанова, нацеленные на резкое снижение штрафов за нарушение валютного законодательства и облегчение применения нулевой ставки НДС при экспорте. Одновременно предпринята попытка занять нишу главного проводника интересов инвесторов. В подтверждение этого приводятся данные о высоком спросе иностранных покупателей при весеннем выпуске евробондов в долларах и евро, а также символически значимые возвращение в Россию Opel и открытие в Подмосковье завода Mercedes, что несколько смягчило негативный фон от закрытия заводов Ford», — подчеркивают авторы обзора.
Вторым направлением активности Силуанова стали темы предпринимательства и микробизнеса. Анонсированное первым вице-примером облегчение условий для получения предпринимательского кредита — в частности, снижение минимального и увеличение максимального размера, а также предложение освободить от надзорных проверок самозанятых оказались весьма значимыми с точки зрения создания правительством дружественного по отношению к некрупному бизнесу интерфейса, уверены авторы обзора. Все это, по мнению экспертов, обозначило попытку репозиционировать Силуанова из финансиста в макроэкономиста, «не ориентированного на пополнение бюджета любой ценой и готового к уступкам ради улучшения экономической динамики».
Одновременно были предприняты значительные шаги по аппаратному укреплению, свидетельством чего стала организация в регионах совещаний по реализации нацпроектов и назначение Антона Силуанова главой правительственной комиссии по бюджетным корректировкам.
Однако в обществе, указывается в докладе, по-прежнему слабо понимается роль финансово-экономического блока правительства в стабилизации экономической конъюнктуры. «Общественный интерес к работе блока традиционно высок в период появления негативной экономической статистики, в то время как при стабилизации положения полученные результаты воспринимаются как сами собой разумеющиеся и не связанные с активностью государства. Кроме того, национальные проекты пока не воспринимаются как ощутимый инструмент достижения более благоприятной экономической и социальной динамики», — делают вывод авторы обзора.
Как в России придумали идеальное уголовное дело об экстремизме — история «Нового величия»
Фото: Эмин Джафаров / «Коммерсантъ»
Ровно год назад в Москве прошел «Марш матерей» в поддержку юных фигурантов уголовного дела о создании экстремистского сообщества «Новое величие», которое многие считают провокацией спецслужб от начала и до конца. Несанкционированный марш прошел без задержаний, а на следующий день двух из восьми обвиняемых отпустили из СИЗО домой. В тот момент кто-то даже подумал, что эта история может закончиться хорошо или хотя бы относительно хорошо. Однако дело, конечно, не закрыли, и сейчас идет суд, и у обвинителей, похоже, все идет по плану. Почему не только процесс, но и все уголовное дело «Нового величия» напоминает хорошо проработанный план, для которого всего лишь были нужны подозреваемые, — в материале специального корреспондента «Ленты.ру»Сергея Лютыха.
На скамье подсудимых по делу «Нового величия» сейчас восемь человек: Анна Павликова, Мария Дубовик, Вячеслав Крюков, Руслан Костыленков, Максим Рощин, Петр Карамзин, Сергей Гаврилов и Дмитрий Полетаев. В данный момент разбирательство находится на этапе судебного следствия, когда стороны процесса последовательно представляют все доказательства виновности или невиновности фигурантов.
А 8 августа заседание было прервано. Это произошло из-за того, что Анне Павликовой потребовалась экстренная медицинская помощь. У нее сильно упало давление (до 80 на 40). В Люблинский районный суд вызвали скорую. Девушку доставили в Первую Градскую больницу.
Мать Ани рассказала, что дочь заподозрили в попытке суицида из-за принятых лекарств. «Эти препараты она пьет с декабря, по назначению врача. Я сказала об этом, и меня просто вывели из зала», — возмущается женщина.
Проблемы со здоровьем у Павликовой давно. Заключение в СИЗО, где она провела несколько месяцев и встретила совершеннолетие, а теперь — судебный процесс их только усугубляют.
«6 августа, после очередного заседания, у нее произошел серьезный нервный срыв. На грани психоза. Врачам еле-еле удалось ее успокоить», — говорит сестра Ани Анастасия.
Аня лечится в психиатрической больнице имени Алексеева и мечтает встретить дома новый год перед тем, как ее отправят в колонию. В возможность оправдаться в суде она почти не верит.
Но родственники, друзья, адвокаты, правозащитники и просто неравнодушные люди продолжают бороться за нее и других фигурантов. Буквально на днях с подачи главы движения «За права человека» Льва Пономарева через интернет были собраны деньги на проведение независимой лингвистической экспертизы переписки Анны с Русланом Д. — предполагаемым агентом-провокатором или даже штатным оперативным сотрудником, показания которого служат основой для обвинения. В этой переписке он якобы сознается, что уговаривал Павликову остаться в «Новом величии», когда та уже потеряла к движению интерес.
По словам родных, Аня всегда хотела посвятить жизнь работе с животными, биологии, ветеринарии, а не революционной деятельности и борьбе за власть, как утверждают обвинители. Вот и сейчас, находясь под домашним арестом, она разводит птиц. Сейчас у нее их 15. Жилище Павликовых уже похоже на зоопарк. У девушки есть кролик, собака, улитки, аквариум с рыбками. Аня читает много книг. Хотела бы полноценно учиться «на удаленке», но не может — ей запрещено пользоваться интернетом.
«Кто-то говорил, что вот она химик, и поэтому могла изготавливать взрывчатые или другие опасные вещества. Но это полный бред. Она совершенно не разбирается в химии. В школе ей всегда говорили, что если Анне что-то и дано, так это — биология», — говорит ее сестра.
Впрочем, Ане, ее подруге Марии Дубовик и еще двоим ребятам повезло. Они дома, а не в тюрьме, как четверо других фигурантов.
Агентурная сеть
Анна Павликова чем-то напоминает Лизу Симонову — самую юную фигурантку дела движения «Реструкт», основанного националистом Тесаком (Максим Марцинкевич). Лиза, как и Анна, работала с животными, но как зоозащитница. Обеих судили за действия, совершенные еще в несовершеннолетнем возрасте. Обе сидели в СИЗО. В поддержку обеих выступали множество обычных людей и правозащитников.
Но на этом сходства между делами «Нового величия» и «Реструкта» не заканчиваются. По словам источника «Ленты.ру» в правоохранительных органах, «Новое величие» — это во многом результат «многолетней специализации» антиэкстремистских подразделений ФСБ и МВД на борьбе с националистическими движениями.
Сперва было зачищено легальное поле. В 2010 году запрещен «Славянский союз», в 2011-м — «Движение против нелегальной иммиграции». Затем был громкий процесс над запрещенной в России «Боевой организацией русских националистов» (БОРН), за создание и руководство которой был осужден Илья Горячев — человек, который утверждал, что стремился создать легальную правую партию и найти поддержку в высших эшелонах российской власти.
Наконец, летом 2014 года произошел жесткий разгон съезда сотен участников движения «Реструкт» в Измайлово, на котором они собирались официально принять устав организации и избрать ее руководство. Это движение уже неформально существовало в течение нескольких лет и было попыткой активных молодых националистов, которым закрыли путь в политику, пробиться в общественное поле через идею борьбы с наркоторговлей, педофилией, незаконной миграцией и тому подобным. На пике расцвета отделения «Реструкта» успешно функционировали в 40 регионах страны, а создатель и фронтмен движения Тесак стал появляться в качестве респектабельного эксперта на телевизионных шоу федеральных каналов.
Прессинг «реструктовцев» со стороны спецслужб начался зимой 2013-2014 годов из-за событий на Украине. Ранее судимый Марцинкевич был экстрадирован с Кубы, куда успел бежать, и попал в заключение, откуда больше не выходил.
Девять его ближайших соратников, в том числе упомянутую Лизу Смирнову, через некоторое время после разгона собрания в Измайлово привлекли к уголовной ответственности, правда, не за экстремизм, а по статьям о грабежах, хулиганстве и причинении тяжкого вреда здоровью, но работали с ними оперативники именно из подразделения по защите конституционного строя.
Однако на свободе оставались еще сотни бывших «реструктовцев» и сочувствовавших им групп молодежи в регионах. Сотрудники подразделений по борьбе с экстремизмом целенаправленно переключились на работу с ними.
«В течение последних десяти лет спецслужбы создали агентурную сеть в среде националистов, нацистов и антифашистов — а это, скажу вам, сообщающиеся сосуды. Во многом именно благодаря этому так называемая “революция Мальцева” 5 ноября 2017 года запомнилась лишь серией арестов готовившихся к ней активистов», — отметил собеседник «Ленты.ру».
Лидер «Нового величия» Руслан Костыленков по прозвищу Центр, известный еще и как Руся Хотьковский (парень родом из подмосковного Хотькова), также в прошлом был ультраправым и руководил одной из вдохновленной Марцинкевичем молодежных групп охотников за педофилами — White owls («Белые совы»).
По словам источника, к концу 2017-го — началу 2018 года подразделения по борьбе с экстремизмом старались по максимуму реализовать накопленную агентурную информацию в виде конкретных уголовных дел. И не по мелочи, а в отношении потенциально опасных экстремистских сообществ. Причиной тому были грядущие выборы президента и Чемпионат мира по футболу. Тогда же, например, досталось и совершенно далеким от политики и революций ворам в законе, которым не позволили выбрать «старшего» взамен попавшего в заключение Шакро Молодого, то есть фактически обезглавили до конца мундиаля.
Творчество Руслана Д.
Таким образом, к 2017 году почти в каждом чате в Telegram и паблике, где обитали «правые», были либо сами оперативники, либо их представители. В одном из этих многочисленных чатов было около дюжины человек. Его и превратили в движение «Новое величие». Там, в итоге, на десять участников приходилось аж трое агентов.
Как отмечают сами подсудимые и их представители, именно один из них, некий Руслан Д., и создал движение. По их мнению, он был либо агентом, либо даже внедренным оперативным сотрудником. Именно Руслан Д. вместо пустого трепа и едких шуток в адрес правоохранителей в стиле A.C.A.B. (All cops are bastards; «все копы — ублюдки» — популярная у хулиганов аббревиатура — прим. «Ленты.ру») стал предлагать конкретные действия.
Именно с подачи Руслана Д. было проведено несколько встреч участников чата в «Макдоналдсе». Затем он специально арендовал для движения офис на юго-востоке города и предложил проект устава, в котором каждому из ребят досталась роль начальника или заместителя начальника отдела.
Напомним, что, в отличие от «Нового величия», столь же молодые и активные ребята из «Реструкта» дошли до принятия устава только спустя несколько лет, после фактического создания движения, когда оно разрослось до сотен человек и когда возникла необходимость легализоваться для облегчения контактов с другими организациями.
Зачем такая спешка и такой официоз Руслану Д. и его новоиспеченным друзьям — совершенно непонятно. Подходящий ответ можно, пожалуй, найти только в пленуме Верховного суда, где разъясняется, какими признаками должно обладать экстремистское сообщество, чтобы подпасть под уголовную ответственность. Там как раз «рекомендуется», чтобы в сообществе были отделы, а в них — минимум по двое человек.
Но главное, что в уставе (очевидно, также для «доказухи») нашлось место указаниям на насильственное свержение государственного строя. Цель же движения была — сделать Россию великой вновь. Отсюда и название, которое, предположительно, придумал Руслан Костыленков.
На деле молодые люди успели лишь напечатать и раздать листовки с «Сойкой-пересмешницей» из «Голодных Игр», содержание которых первая проведенная по делу экспертиза не признала экстремистским, а еще — поучаствовать в нескольких мирных митингах, организованных другими движениями и по совершенно разным поводам. К примеру, в защиту московских троллейбусов.
Движение «возникло» в ноябре, а уже в марте, за несколько дней до выборов, его участники были арестованы. Единственный теперь свидетель обвинения, не являющийся агентом, — Рустам Рустамов — утверждает, что участники движения собирались сжечь центральный офис «Единой России», но когда и каким образом — об этом в деле никаких данных нет. А вот о том, что «Величие» к тому времени фактически уже распалось, информации собрано достаточно.
Несмотря на все старания Руслана Д., ни офис, ни устав не помогли его подопечным сформировать единые политические взгляды и цели. Члены экстремистского сообщества явно смотрели в разные стороны, а у кого-то из них, к примеру, у Марии Дубовик, интерес к революции вовсе прошел (а вернее, сменился влюбленностью в молодого человека).
Даже лидер движения Руслан Костыленков при всем его опыте, как оказалось, не очень годится на роль «обыкновенного фашиста», точно знающего, чего хочет. По данным «Комсомольской правды», Руслан был бойцом одной из сотен киевского майдана. Так это или нет — точно установить не удалось, но к числу героев современной Украины, какой ее видят простые россияне по российскому же телевидению, Костыленкова отнести нельзя: парень числится в списках сайта «Миротворец» как один из множества россиян, собиравшихся добровольно воевать за ополченцев Донбасса.
«Он со школы был известен как активный и неравнодушный к происходящему вокруг человек, с яркими лидерскими способностями. Организовывал трезвые забеги, экологические акции по посадке деревьев — Руслан отметился во всех направлениях позитивной общественной деятельности», — рассказала «Ленте.ру» его подруга Нина.
Никаких радикальных политических взглядов у Костыленкова, по ее словам, нет. По юности парень увлекался правым движением, а теперь стал взрослее и спокойнее.
«Половина жителей Хотькова из чего-нибудь стреляли»
Главным доказательством того, что «Новое величие» представляет реальную общественную опасность, следствие называет тренировки, в ходе которых члены движения учились стрелять из охотничьих карабинов и бросать коктейли Молотова.
Однако и они выглядят как формальность, а не как курс молодого революционера. Выездов было всего четыре, да и посещали их не все.
Первым о возможности такого досуга своим новым знакомым поведал именно Руслан Костыленков, который уже много лет ездил пострелять на территорию недостроенной больницы в Хотьково со своим другом и земляком Рустамом Рустамовым, легально владеющим оружием. В YouTube с 2013 года висит ролик, на котором Костыленков бросает там коктейли Молотова.
«Подобным образом многие местные развлекаются. На этой “заброшке” половина жителей Хотьково из чего-нибудь стреляли, чего-нибудь взрывали для того, чтобы снять это на видео и так далее», — утверждает Нина.
Идею Костыленкова, конечно же, поддержал Руслан Д. Именно он подбил поехать в Хотьково остальных. Оружие и бензин с маслом-отработкой ребятам предоставил Рустамов. Брал за это с Руслана деньги. Он же придал таким выездам экстремистский оттенок. Вернее, этот оттенок проявлялся в показаниях молодого человека постепенно, в ходе следствия.
Так, на первом допросе Рустамов говорил, что члены «Нового величия» представляли, будто стреляют по зайцам, а на следующем — по полицейским, и даже специально целили в нижнюю или верхнюю часть мишени, не защищенную бронежилетом. В реальности же речь шла о стрельбе по обычным круглым мишеням, а не ростовым фигурам.
А еще Рустамов утверждает, что, бросая коктейли Молотова, молодые люди выкрикивали оскорбления в адрес полицейских.
«По его словам, на этой встрече мы представляли вместо мишеней полицейских, я предлагал ему участвовать в террористических актах против штабов «Единой России», Останкинской башни, предлагал делать горючие вещества и устройства, восхвалял переворот на Украине и цитировал Гитлера. Не много ли грехов для одного дня?» — прокомментировал показания друга сам Руслан Костыленков. По его словам, на первом и последнем выезде Рустамов вообще лишь здоровался с ребятами, оставлял им ружье, канистры с горючим, а затем уходил.
Впрочем, Руслан и остальные подсудимые особенно не осуждают Рустамова. Они догадываются, а, возможно, и знают, как хорошо правоохранители умеют убеждать людей давать правильные показания. В сети, например, есть короткое видео допроса Костыленкова почти сразу после задержания, на котором он признается, что собирался свергнуть государственный строй.
«Проехали по маршруту нашего движения и увидели автозаки»
Ровно год назад, когда информация о деле «Нового величия» уже появилась в СМИ, в Москве прошел «Марш матерей».
«Я обычно не участвую ни в каких митингах и шествиях, но тогда просто не могла поступить иначе, — рассказала «Ленте.ру» одна из его организаторов Татьяна. — Не только я, но и мои подруги. «Марш матерей» стал естественным проявлением наших эмоций, которые просто невозможно было сдерживать. В нем не было ничего надуманного. Хотя перед ним я ночами не спала, переживала, что кого-то могут задержать и посадить». Татьяна призналась, что попросту не открыла дверь полицейским, которые утром перед акцией пришли предупредить ее о возможной ответственности.
После этого марша вокруг родителей фигурантов этого дела сформировалась большая группа поддержки из правозащитниц, журналистов, известных людей. Они вместе до сих пор, и теперь стараются ходить на все судебные заседания.
«[Телеведущая] Таня Лазарева, когда в Москве, тоже приходит», — говорит Юлия, мама Анны Павликовой.
«Марш матерей» оказался одной из немногих несанкционированных акций, где дело обошлось без задержаний, хоть участники шествия около получаса блокировали движение в переулке у Верховного суда. Кто-то говорит, что силовики были не готовы к маршу. Это, конечно же, не так.
«Еще утром люди проехали по маршруту нашего движения и увидели автозаки. Отобрали полицейских-женщин, чтобы те могли досматривать участниц марша. Но в результате стражи порядка только помогали шествию, останавливали машины, когда нам нужно было переходить дорогу», — вспоминает Юлия.
Тогда у Юлии появилась надежда на какие-то позитивные перемены — не только по делу «Нового величия», но и в целом в стране.
Однако в декабре прошлого года фактически за пост в поддержку фигурантов этого дела и дела «Сети» на 25 суток арестовали 77-летнего правозащитника Льва Пономарева (после большого общественного резонанса срок ареста сократили до 16 суток). Как отмечали его защитники в суде, Пономарев не призывал к участию в несанкционированном митинге, как твердили обвинители, а только сделал репост заметки с сайта Эха Москвы об акции «За наших и ваших детей», прошедшей в нескольких российских городах 28 октября. Эти акции закончились задержаниями.
«Хорошо, что общество, даже не погружаясь особенно в детали, сразу, как только молва об этом деле разнеслась, разглядело в нем провокацию, совершенную людьми, связанными со спецслужбами», — рассказал Лев Пономарев «Ленте.ру».
Сам он считает, что силовики попросту оказались не готовы применять силу к участникам «Марша матерей».
«Я рад, что этот марш прошел не по моей инициативе. Это была спонтанная, эмоциональная реакция нескольких женщин. Молодцы они большие. Я организовывал два мероприятия возле ФСБ и не уходил от этой ответственности, хотя задержания там были неправомерными, ведь это не пикеты, а просто прогулки», — продолжает он.
Пономарев думает, что столь жесткое наказание (прежде его уже арестовывали, но не более чем на несколько суток) он получил скорее из-за места, где проводилась акция (на Лубянке), а не из-за ее темы.
«За что я должна свою дочь ругать?»
«Мне одна знакомая девочка, помню, сказала: «Юлия Валентиновна, вы только Аню не ругайте за это». Я недоумеваю: «За что я должна свою дочь ругать?» А ее вот задержали за участие в митинге каком-то, и мама, когда приехала дочь забирать, устроила скандал, сказала даже, что покончит с собой, если та не угомонится», — рассказывает Юлия Павликова.
По ее словам, ей не раз приходилось слышать мнение, что «нет дыма без огня», и если ребят из «Нового величия» задержали, значит «было за что».
«Они не понимают, что сейчас ты на свободе, а завтра тебя или любого другого могут задержать за все, что угодно. Мне лично известен случай, когда девушку задержали и попытались подложить что-то в карман, — говорит собеседница ”Ленты.ру”. — У нее просто очень худые руки и узкие запястья. Она сняла наручники и незаметно переложила этот пакетик в куртку полицейскому. Ей удалось выбраться, а многим нет».
Другая женщина, сидевшая с ее дочерью в одной камере СИЗО, была задержана за мошенничество, которое совершило руководство фирмы, где она отработала всего несколько дней обычным офис-менеджером. «У этой женщины пятеро детей, но никому это не помешало три года продержать ее в изоляторе на время расследования», — рассказывает Павликова.
Тяжело и фигурантам дела «Величия», особенно тем из них, кто старше, у кого нет такой поддержки, как у Павликовой и Дубовик, которым банально нечем оплатить адвокатов и другие издержки.
«Аня, Маша — они молодые еще. И у них есть родители, которые еще как-то пытаются работать, а тому же Максиму Рощину сейчас помогает только старик-отец, который с пенсии может ему только продукты покупать в СИЗО, — продолжает Юлия. — А ведь людей, попавших в тюрьму, не освобождают от той же уплаты коммунальных платежей за квартиру. Кто-нибудь об этом думает?»
«Спасибо Павлу за смелость»
Чтобы приговор получился таким, каким его ждут обвинители, им еще предстоит внятно объяснить суду — почему, собственно, движение «Новое величие» является экстремистским сообществом. Учитывая, что результаты нескольких проведенных для этих целей экспертиз противоречат друг другу, а также то, что движение практически никуда не ушло, у прокурора здесь возникнут определенные сложности.
Впрочем, со сложностями обвинение уже споткнулось, когда представило показания двоих пошедших на сделку со следствием мужчин: члена «Нового величия» Павла Ребровского и пособника движения Рустама Рустамова. Обоих вывели из общего дела и осудили в особом порядке.
В результате Рустамов получил два года условно, а Ребровский — два с половиной года реального заключения. Почувствовав себя обманутым, последний не только обжаловал приговор, но и решился на заявление о том, что признательные показания были даны им под давлением следствия.
Тем самым он фактически грубо нарушил условия досудебного соглашения. Что конкретно будет происходить дальше — никто из опрошенных корреспондентом «Ленты.ру» адвокатов пояснить не смог, так как на практике подобных «сбоев» обвинения уже очень давно не происходило.
Ребровского, по идее, должны теперь судить заново, уже вместе со всеми остальными членами «Нового величия». Однако пока что процесс продолжается, будто ничего не произошло.
А вот в стане правозащитников поступок Павла Ребровского не прошел незамеченным, его называют геройским.
«Спасибо Павлу за смелость», — сказал Лев Пономарев.
Российские фермеры десятками тысяч бегут из света в тень, возвращая себе статус приусадебных хозяйственников. По данным Росстата, за последние 10 лет (с 2006 по ноябрь 2016 года) число официальных отечественных фермерских хозяйств сократилось с 253 до 136 тысяч. Причин много. Чтобы разобраться в одной из них, «Лента.ру» отправилась в Тверскую область к довольно успешному фермеру Вадиму Рошке, которому два года назад государство выдало грант в 1 миллион 130 тысяч рублей на развитие фермы, а затем пыталось вернуть деньги обратно, не брезгуя при этом даже посредничеством УБЭПа.
Жизнь как альтернатива вымиранию
Двести пятьдесят девять километров от Москвы до Старицы, еще 18 в сторону Берново, до деревни Братково (ударение на первом слоге) — и вот она, ферма Рошки: переживший более полувека типовой колхозный коровник буквой «П» в плане, восстановленный своими силами.
Словно вопреки вымирающему краю (в деревнях, которые я проезжал по дороге сюда, пятничным вечером окна горели в двух-трех домах), в хозяйстве Рошки все живет и шевелится: блеет, мычит, кудахчет, лает, доится, варится, коптится… В хлеву 105 буренок, включая быка и молодняк, между коров пасется стадо цесарок, где-то еще живут овцы. Только с коровами работают две доярки и три подсобных рабочих. Шутка ли, 105 коров за день съедают четыре рулона сена и, помимо молока, производят полторы тонны удобрений, которые необходимо убирать и складировать. Рядом, в соседних помещениях, точнее, в специально оборудованных цехах, перерабатывается молоко, делаются сыры, масло, творог, йогурты и кефир, коптятся мясо, сало и колбасы, упаковываются фермерские продукты, которые из хозяйства Вадима заказывают в Старице, Твери и даже в Москве. Работники в основном местные, из соседних деревень, но некоторые приезжают каждый день из Старицы, например сырный технолог Ростислав. Сами понимаете, найти работу в Тверской области, особенно в деревне, практически невозможно.
Несмотря на уже кипящую на Братковской ферме жизнь, до недавнего времени Вадим не собирался останавливаться. В недавно восстановленном помещении площадью 2000 квадратных метров, стены которого сохранились со времен СССР, а крыша обошлась Рошке в два с лишним миллиона рублей, с весны должны были поселиться кролики и куры. Из хлева в молокоперерабатывающий цех должны были пролечь трубы из нержавейки, чтобы молоко, которого летом будет по полторы тонны в день, не приходилось больше таскать туда в бидонах.
У дороги заложена арматура под фундамент личного брендового магазина «Старицкая ферма Вадима Рошки», а в более отдаленных мечтах предпринимателя — организация экскурсий, детских и взрослых, для популяризации подзабытого уклада жизни на фермерском хозяйстве: знакомства с коровами, овцами, кроликами, молочным хозяйством, сыроваренным делом… В общем, всем тем, что на Западе входит в понятие экотуризма.
Какой-то миллион?
Скажете, при таком хозяйстве что за проблема отдать какой-то миллион?! Увы, проблема огромная — миллиона у Рошки нет! Сельскохозяйственный бизнес и в России, и во всем мире, имеет низкую рентабельность, иногда превращаясь в убыточный.
Поэтому, к слову, фермеры в Европе и Америке ежегодно получают солидные дотации из бюджета. Но даже они, западные фермеры, вкладывают в хозяйство деньги, взятые в кредит. Сельскохозяйственные кредиты, например, в Германии, выдаются под 2,4 процента, а во Франции под 1,73 годовых. Не исключение и Рошка, с той разницей что о кредите в 2 процента годовых российским земледельцам остается только мечтать, а крупный рогатый скот возвращает вложенные деньги втрое медленнее, чем те же поросята.
Два трактора, работающие в хозяйстве Вадима, и несколько насадок к ним, а также половина оборудования для переработки молока и варки сыров взяты в лизинг. Квартира, приобретенная в Старице после того, как сгорел дом в Браткове, в ипотеке. Автомобиль, УАЗик, куплен в кредит. Крыша над новым цехом построена… ну, вы уже догадались, на какие деньги. Даже миллион сто тысяч рублей, потраченные на электрическую подстанцию, отдаются в рассрочку. Вся прибыль, получаемая от фермы, разделяется на два потока: что побольше, идет на погашение кредитов, а что поменьше, на развитие хозяйства.
— Я своими руками пять лет поднимал все это, — говорит Вадим. — У нас тут нет ни одной племенной коровы стоимостью 200 тысяч рублей, все простые, местные, дворовые. Я покупал у крестьян нетелей, которые телились уже в моем хлеву, на моих глазах. Я сам работаю на тракторе, развожу заказы, крою крышу, мало того, даю работу людям. Мы возделываем около 500 гектаров залежных земель для выращивания кормов. И меня за это вместо благодарности пытаются разорить?! Ведь чтобы отдать сегодня миллион сто, мне надо пустить под нож коров и продать часть оборудования. А самому вместе с женой и двумя детьми перебираться жить в землянку. Знаете, в конце концов, мне все равно, кто прав, кто не прав в этой ситуации. Я даже готов вернуть администрации деньги, но пускай мне дадут хотя бы рассрочку.
И чего ему неймется?
Вадим Рошка — 33-летний, чуть выше среднего роста, круглый парень с коротко стрижеными черными волосами и лицом, которое, кажется, не расстается с улыбкой. Что до жизненных университетов, он с легкостью потягался бы с Максимом Пешковым-Горьким. Работал таксистом, работал инспектором ГИБДД, торговал, строил, управлял чужим хозяйством, выращивал кроликов, кур, уток и гусей. Есть у него за плечами и настоящее образование — духовное. Но, получив его, он изменил вектор на противоположный и вместо того, чтобы уйти от мира, кинулся в него с головой.
— Где-то в 2008 году мы с женой всерьез занялись кроликами, — пытается воссоздать хронологию сельскохозяйственной деятельности Вадим. — Хороший, прибыльный бизнес, в нем бы и оставаться. Именно кролики позволили мне уволиться из ГИБДД. Но когда уволился, захотелось больше дела. Мы думали, чем еще заняться. В 2010 году к нам пришли люди и попросили вырастить гусей. Обещали купить все поголовье по хорошей цене. Мы собрали сбережения и 31 мая завезли полторы тысячи гусят. А 2 июня ночью ударили заморозки. Мы отогревали гусят лампами, а они лезли на тепло и давили друг друга. За одну ночь потеряли около двухсот штук. Потом выяснилось, что одной травы им мало и нужно постоянно покупать комбикорм. Все лето вкладывались. А когда гусята выросли во взрослую птицу, заказчиков след простыл. Вскоре выяснилось, что спроса на гусей нет никакого вообще. Знаете, чем закончилась история? Мы открыли ворота и бесплатно раздали почти все стадо. Было время, когда в каждом втором доме Старицкого района жил хотя бы один наш гусь.
После гусиной истории Рошка рук не опустил, но и по предзаказу больше не работал. Продолжил занятие кролиководством, завел уток и кур. Душа лежала к молочному стаду, но подсчеты показывали, что коровы дадут исключительно убыток.
Весной 2014 года Вадим с женой торговали на сельскохозяйственной ярмарке в Твери. И так уж вышло, что были они на базаре чуть не единственными производителями, а не перекупщиками товара. Именно этот нюанс привлек к их прилавку депутата Госдумы Светлану Максимову и министра сельского хозяйства Тверской области Павла Мигулева. «Почему же вы еще не официальный фермер?» — спросили высокие чиновники. «А зачем это мне?» — вопросом ответил Вадим. «Да вот чтобы грант на развитие в размере полутора миллионов получить!»
Театр деревенского абсурда
Неожиданные полтора миллиона давали возможность осуществить давнюю мечту — заняться коровами, молоком, маслом и прочими сырами. Поэтому Вадим не остановился даже перед необходимостью собрать штук 40 документов для получения гранта.
— Я потратил на подготовку бумаг все лето, — вспоминает Рошка, угощая меня копченой грудинкой, такой вкусной, что я по-новому начинаю понимать все детские анекдоты про сало. — Там были такие казусы, что Кафке не снились. Надо было принести договор с производителем техники о покупке техники, хотя по уму гораздо практичнее было бы покупать оборудование б/у. Более того, заключая такой договор, мне приходилось вносить предоплату, но ведь никакой гарантии на получение этого гранта мне никто не давал. Или, вот, я должен был принести договор с магазинами о поставке продукции. Но о чем мне договариваться с магазинами, если никакой продукции у меня еще нет? Я просто ходил к знакомым хозяевам магазинов и просил выдать мне этот документ под честное слово. И так в каждом втором случае.
В сентябре 2014 года Вадим уволился со своей последней работы, с должности гендиректора аграрного ООО, а в октябре таки получил грант на развитие, правда, не полтора миллиона, как было обещано, а 1 миллион 130 тысяч. Но и эти деньги позволили ему купить начальное оборудование для переработки молока: сепаратор, пастеризатор, и пару небольших чанов для варки, в которых можно делать кефир, йогурт или сыры.
— Само по себе производство молока — бизнес убыточный, — объясняет ситуацию Вадим, одновременно хвастаясь своими буренками, бледно-рыжими с белым, с забавными кучеряшками между рогов. — Себестоимость литра молока у меня где-то 24 рубля. А принимают молоко в Старицком районе по 15 рублей. То есть чтобы выживать, я должен сам реализовать свою продукцию. Это значит, с одной стороны, нужно уметь превращать молоко в кефир, йогурт, творог, масло и продавать это все непосредственно розничному покупателю, а с другой, уметь превращать излишки молока в продукт долговременного хранения — сыры. К лету у меня будут доиться 70 коров. То есть будет порядка полутора тонн молока в день. А именно летом потребление молочных продуктов населением самое низкое, так как жарко и люди едят салаты и окрошки. Это значит, что я должен перерабатывать в сыр тонну молока ежедневно. Как вы понимаете, без оборудования для переработки молока рентабельного молочного стада нет.
Сделай сам
Еще в конце 2014 года, когда в коровнике у Рошки замычала первая дюжина коров, Вадим погрузился в расчеты. Оказалось, что покупка корма на стороне обойдется в 50 тысяч рублей на одно животное в год и сделает содержание крупного рогатого скота окончательно невыгодным. А вот если заготавливать корм самостоятельно, тогда он обойдется в 20 тысяч на одну корову в год и жить можно. Но с косой и вилами такие объемы не поднять — техника нужна. А точнее, два трактора — чуть дороже миллиона каждый — и несколько насадок к ним, по 200-400 тысяч рублей за штуку.
К тому же, как выяснилось при дальнейших расчетах, для полноценной варки сыра не хватает пары котлов, пресса, форм и климатической камеры, где сыры должны зреть при строго определенных температуре и влажности. Где взять? Либо ограбить банк, либо, как это делают фермеры во всем мире, взять в лизинг.
Пошел Вадим в Росагролизинг, но там отказали, так как хозяйство слишком молодое, собственности серьезной нет — не положено. Тогда Вадим пошел к хозяевам того аграрного ООО, где работал до сентября 2014 года, и попросил поручиться за него перед Росагролизингом. За Рошку поручились, и он получил-таки в лизинг техники на пять, примерно, миллионов рублей. И закипела на ферме работа.
В июне-августе, когда на ферме спят по три часа в сутки, Вадим сам управляет одним из тракторов: до росы, с 7 утра до 9 вечера косят, а ночью рулоны с поля вывозят и складируют. Половину своих коров он знает по именам, характерам и удою. Лично контролирует соблюдение технологий в производстве мясных и молочных продуктов на ферме. Состоит если не в семейных, то в дружеских отношениях с 15 своими работниками. А сыровара Ростислава нанял на зарплату за полгода до того, как сварили первую партию сыров, потому что сыровар в России — зверь исчезающий. Вадим Рошка самостоятельно ведет страницы в соцсетях и личный сайт, призванные знакомить с его продуктами как можно большее количество людей, а люди, попробовавшие колбасу и йогурты Рошки, становятся постоянным покупателями его фермы.
Рождение легенды
Благодаря легкости характера, трудолюбию, целеустремленности и в некоторой степени удаче к весне 2016 года Вадим стал известной фигурой в Старицком районе. Со всеми вытекающими из этого последствиями: кто-то ему помогает, кто-то берет с него пример, кто-то пытается устроиться к нему на работу, кто-то хочет вести с ним бизнес.
Так, когда «Электросети», выставили Рошке счет в 11 миллионов за организацию подстанции, в борьбу ввязалась депутат Госдумы Светлана Максимова и добилась снижения суммы в десять раз.
А вот другой пример, вполне достойный, чтобы лечь в основу нового братковского эпоса. Встреченный на зимней дороге колченогий мужик, которого я подвез от Братково до соседней деревни Крутцы (все названия настоящие!), на вопрос о фермере рассказал, что, мол, летом приезжали ржевские бандиты, предлагали крышевать, но Рошка собрал местных мужиков, и, хотя у них было всего два ствола, а у приезжих 15 автоматов, он, то есть мой колченогий попутчик — бывший афганец по кличке Кобра, — лично возглавил отпор залетным, за это его теперь все тут очень уважают. История нелепая, но то, что делается в головах местных людей, хорошо иллюстрирующая.
Вот и чиновники бэк-офиса тверской администрации отнеслись к Рошке немного странно. Их внимание привлекли несколько грамот, врученных фермеру прошедшей весной от комитета Госдумы по аграрным вопросам и от Росагролизинга. Устроили проверку и выяснили, что, по данным реестра, Вадим Рошка трудоустроен в стороннем аграрном ООО. Фермер привозил в администрацию трудовую книжку и выписку из пенсионного фонда, объяснял, что он уволился из аграрного ООО за месяц до получения гранта, просто в реестре по ошибке не изменили запись. Бесполезно, по условиям выделения гранта начинающему фермеру, соискатель не должен нигде работать, кроме своего хозяйства. У Вадима Рошки потребовали вернуть государственные деньги.
— Я сразу же поехал к министру Павлу Мигулеву, — рассказывает Вадим. — Мы с ним говорили, что отзыв гранта возможен только в случае его нецелевого использования. На следующий день министр приехал ко мне на ферму, все осмотрел, убедился, что деньги потрачены по назначению, удивлялся хозяйству и обещал помочь. Но через пару дней пришло письмо, в котором было написано, что министр мне помочь не сможет. Я все понимаю, министр не может нарушать закон, даже если хочет кому-то помочь. С него потом могут за это спросить. Но что это за странные законы?
Тем временем, пока Вадим не вернул выданные ему в качестве гранта 1 миллион 130 тысяч, его уже вызывали в УБЭП по заявлению из министерства за то, что он якобы нарушил 159 статью УК РФ и полученные деньги похитил. Так фермер Рошка стал расхитителем миллиона бюджетных средств! Рассмотрение дела в суде было назначено на 9 февраля.
— Ладно бы только я, — заканчивает историю Вадим. — Но уже многие столкнулись со специфичностью аграрных законов Тверской области. В результате целевое министерство в прошедшем году не смогло выдать четыре гранта по 1,5 миллиона рублей начинающим фермерам. Желающих получить эти гранты не нашлось. А в Подмосковье в тот же период было выдано 60 грантов по 8 миллионов.
— Я патриот, — говорит Вадим после минутной паузы. — Я люблю свою землю, свой район и свою область. Мне обидно, что она, область, в рейтингах на предпоследнем месте. А вот почему она на предпоследнем месте, это вопрос не ко мне.
Это вам не заграница!
Возвращаясь из Старицкого района, я невольно вспоминал одну историю. Лет восемнадцать назад меня пригласили на праздник в посольство Швейцарии в Москве. Но любопытен не сам праздник, а повод к нему. Оказалось, Швейцария открыла в Москве отдел бесплатного юридического сопровождения своих бизнесменов работающих с Россией.
— У вас довольно сложные нормы и правила, настолько, что швейцарские бизнесмены без юридического образования порой становятся заложниками ситуаций, — объяснил мне специалист по связям с общественностью. — Поэтому мы решили, что наши бизнесмены, работающие у вас, всегда должны иметь возможность получить грамотное юридическое сопровождение. И вот мы, наконец, открыли соответствующую службу.
К сожалению, Вадим Рошка исключительно российский бизнесмен.
Постскриптум
Когда мы готовили этот материал к публикации, пришло сообщение: в дело Старицкого фермера Вадима Рошки вмешался губернатор Тверской области Игорь Руденя, поручивший Минсельхозу разобраться в сложившейся ситуации.
Два дня спустя (25 января), в результате мирных переговоров и юридических консультаций стороны вышли на мировое соглашение: «глава КФХ В. Рошка признает нарушение условий предоставления гранта (тем более что оно уже фермером устранено), а Министерство сельского хозяйства Тверской области не настаивает на возврате денежных средств».
Хэппи-энд! Рошка не разорен и может продолжать работать на благо района, области, страны и государственной программы импортозамещения. Тверская администрация не потеряла лица, проявив гибкость и добрую волю.
Остается сделать выводы и понять несколько очень простых истин: дело фермера — производить продукт, дело чиновника — оказывать ему в этом максимальную поддержку (в том числе и юридическую), а не пытаться на чем-то поймать. Ведь это чиновник призван обслуживать производителя, а не наоборот. Как бы это неожиданно ни звучало. И еще. История тверского фермера показала, насколько законы и нормативные акты, зачастую принятые еще при другом политическом и экономическом строе, не соответствуют нынешней реальности, а также задачам, которые ставит сегодня страна.