Ремонт стиральных машин на дому.
Ремонт посудомоечных машин Люберцы, Москва, Котельники, Жулебино, Дзержинский, Лыткарино, Реутов, Жуковский, Железнодорожный. Раменское. 8-917-545-14-12. 8-925-233-08-29.
Журнал Forbes Woman назвал топ-10 политиков слабого пола по доходам. Возглавила список депутат Госдумы от «Единой России» Татьяна Соломатина, задекларировавшая по итогам 2016 года более 56 миллионов рублей. В 40 раз меньше результат Натальи Кувшиновой, оказавшейся в первой тройке составленного «Лентой.ру» рейтинга женщин-политиков с самыми скромными заработками.
В подборке Forbes Woman на втором месте — член Совета Федерации Людмила Нарусова, вдова бывшего мэра Санкт-Петербурга Анатолия Собчака и мать телеведущей Ксении Собчак. Сенатор поспешила откреститься от звания богатейшей чиновницы, посчитав, что издание «явно ей польстило». Нарусова назвала информацию не соответствующей действительности и зачем-то упомянула, что все ее «средства размещены только в российских банках». Однако в декларации о доходах, опубликованной на официальном сайте верхней палаты парламента, значится та же сумма, что и в рейтинге, — 28,7 миллиона рублей.
«Лента.ру» изучила сведения о доходах сенаторов и депутатов-женщин, а также чиновниц правительства и Кремля за 2016 год и отобрала самых скромных из них.
6 миллионов 45 тысяч рублей
В ее собственности числится земельный участок площадью 600 квадратных метров, доля в квартире и дача.
В России всего две женщины-министра, поэтому сравнивать особо не с кем. Глава Минздрава Вероника Скворцова заработала не намного больше: 6 миллионов 631 тысячу рублей.
Васильева сменила Дмитрия Ливанова на посту министра образования летом прошлого года. До назначения в кабмин работала заместителем начальника управления администрации президента по общественным проектам.
2 миллиона 913 тысяч рублей
В декларации о доходах отмечается, что из этой суммы почти 220 тысяч — пенсия. В прошлом году глава нефтеносного региона заработала свыше 3,3 миллиона рублей (из которых 750 тысяч были начислены за неиспользованный отпуск). Собственность та же: квартира площадью 186,2 квадратных метра и машино-место.
Доходы остальных российских женщин-губернаторов за 2016-й побольше: глава Забайкальского края Наталья Жданова обогатилась на 5,4 миллиона рублей, губернаторы Владимирской и Мурманской области Светлана Орлова и Марина Ковтун — на 3,6 и 4,2 миллиона рублей соответственно.
2 миллиона 789 тысяч рублей
Омбудсмен задекларировала самый маленький доход среди кремлевских чиновниц. Кузнецова получила назначение примерно тогда же, что и Васильева — в сентябре прошлого года. В послужном списке матери шестерых детей значились должность исполнительного директора Ассоциации организаций по защите семьи, президента пензенского благотворительного фонда поддержки семьи, материнства и детства «Покров», а также главы регионального исполкома Общероссийского народного фронта (ОНФ).
Для сравнения — ее предшественник на посту уполномоченного Павел Астахов по итогам 2015-го задекларировал доход в 13,6 миллиона рублей.
2 миллиона 767 тысяч рублей
67-летняя Тюрина представляет в Совфеде Рязанскую область. Сенатор владеет земельным участком в 600 квадратных метров для ведения сельского хозяйства и еще одним на тысячу «квадратов» под индивидуальное жилищное строительство. Кроме того, в ее собственности числится жилой дом.
Тюрину делегировала в верхнюю палату парламента Рязанская облдума, где она возглавляла комитет по социальным вопросам. По итогам работы в региональном заксе за 2015 год она задекларировала доход почти в 1,3 миллиона рублей.
Как отмечается на сайте Совфеда, сенатору присвоено почетное звание заслуженного врача России. 30 июня она вместе с коллегами внесла на рассмотрение Госдумы законопроект, запрещающий курить около подъездов многоквартирных домов.
2 миллиона 611 тысяч рублей
Вокруг декларации о доходах Поклонской, возглавляющей думскую комиссию по контролю достоверности сведений о доходах и собственности парламентариев, разгорелся скандал и не один.
Международная антикоррупционная организация Transparency International обвинила депутата в том, что она скрыла факт наличия квартиры в Донецке. Позднее ее декларацией, точнее отсутствием в ней мужа и авто, заинтересовались в «Яблоке». Депутат впоследствии расставила все точки над i: рассказала о расставании с мужчиной (которого ради удобства называла супругом) и опубликовала документы, подтверждающие, что у нее нет жилплощади в Донецке.
Согласно сведениям на сайте нижней палаты парламента, у Натальи Поклонской в собственности нет ни машины, ни недвижимости.
2 миллиона 400 тысяч рублей
42-летняя Мантатова — новичок в Совете Федерации. Она представляет Бурятию в верхней палате парламента с февраля этого года, соответствующее распоряжение подписал временно исполняющий обязанности главы республики Алексей Цыденов. Татьяна Мантатова заняла место, пустовавшее после ухода из СФ академика Арнольда Тулохонова.
До переезда в Москву парламентарий три года отработала депутатом бурятского Народного Хурала. А прежде чем приступить к политической карьере, несколько лет руководила региональным медиахолдингом.
В 2015 году Мантатова заработала чуть более 2,1 миллиона рублей. Тогда в декларации было указано «незавершенное строительство» жилого дома, мастерской и сауны. В этом году ничего не изменилось.
2 миллиона 1 тысяча рублей
37-летняя народная избранница начала парламентскую деятельность с Федерального Собрания. До этого занималась наукой, в частности, возглавляла факультет экономической безопасности и таможенного дела Саратовского социально-экономического института Российского экономического университета имени Г.В. Плеханова. В числе ее монографий — «Роль государственных служащих в механизме современного государства» и «Поощрительная правовая политика на государственной службе».
Депутат указала в собственности земельный участок под строительство площадью 976 квадратных метров и жилой дом. Ее супруг, согласно декларации, заработал за год 155 тысяч рублей. В статусе депутата во «ВКонтакте» значится «влюблена в Касаева Вахтанга». Место работы на его странице не указано.
1 миллион 587 тысяч рублей
До избрания в нижнюю палату парламента седьмого созыва Павлова, заслуженный тренер России по легкой атлетике, работала в Госсовете Татарстана. За достижения в развитии спорта и физкультуры награждена медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени и даже удостоилась персональной благодарности от президента республики Рустама Минниханова. В Госдуме числится в соавторах нескольких законопроектов, регулирующих самые разные области — от местного самоуправления до охоты.
В бытность членом регионального Госсовета Ольга Павлова задекларировала доход в 820 тысяч рублей. В сведениях о собственности ничего не поменялось: за парламентарием числится квартира и доля в еще одной.
1 миллион 386 тысяч рублей
До того как стать депутатом, уроженка Алтайского края Кувшинова восемь лет проработала в молодежном парламенте при Госдуме, из них пять — его председателем. В молодежном парламенте доходы не декларируют, поэтому сравнивать не с чем.
В нижней палате Федерального Собрания она вошла в состав комитета по физкультуре, спорту, туризму и делам молодежи. Соавтор (правда, один из нескольких десятков) девяти законопроектов социальной направленности, в том числе закона о так называемых «группах смерти».
21 тысяча рублей
В регионах зарплаты традиционно ниже, в том числе и у парламентариев. На минувшей неделе эту несправедливость пытались устранить депутаты красноярского закса, увеличив себе зарплату вдвое — со 100 тысяч до 200 тысяч. В сети их раскритиковали, а вот губернатор Красноярского края Виктор Толоконский вступился за депутатов, подчеркнув, что таких окладов нигде по России нет.
Видимо, все-таки есть: депутат Законодательного собрания Владимирской области Юлия Жирякова по итогам 2016 года заработала 21 тысячу рублей. На сайте регионального парламента отмечается, что депутатство она совмещает с работой в школе.
С начала недели стартовал прием заявок от некоммерческих организаций на получение грантов из президентского фонда. Система финансирования НКО существенно изменилась. Теперь отбирать проекты и выделять на них средства будет единый грантооператор вместо девяти. Саму процедуру подачи и отбора заявок тоже значительно упростили. «Лента.ру» разобралась, как нововведения будут выглядеть на практике.
В понедельник, 17 апреля, начался первый в этом году конкурс на получение средств из Фонда президентских грантов. Заявки будут приниматься до конца мая. Второй конкурс, как ожидается, продлится с 16 августа до 29 сентября. В прошлый раз конкурсов было четыре, но вследствие слишком коротких сроков подачи заявок многие потенциальные претенденты не смогли поучаствовать в процедуре.
Помимо дат и продолжительности этапов, в систему распределения грантов внесены и другие существенные изменения.
Один вместо девяти
Новая система распределения средств для НКО утверждена президентом в начале апреля. Главная ее черта — сокращение числа грантооператоров с девяти до одного. Теперь распределять деньги предстоит одной-единственной структуре — специально учрежденному Фонду президентских грантов. Сам фонд возглавил бывший советник министра связи и массовых коммуникаций Илья Чукалин, координационным комитетом организации будет руководить первый замглавы администрации президента Сергей Кириенко. Вместе с ним в комитет вошли около трех десятков видных общественников, в том числе детский омбудсмен Анна Кузнецова и уполномоченный по правам человека Татьяна Москалькова.
Комитет, в свою очередь, определит состав объединенного экспертного совета для оценки и отбора проектов, а затем утвердит их окончательный список. Уже известно, что в совет приглашены член Общественной палаты Елена Тополева-Солдунова, глава Института социального анализа и прогнозирования РАНХиГС Татьяна Малева и руководитель региональных программ Независимого института социальной политики Наталья Зубаревич. Однако официально список не обнародован — до тех пор, пока от приглашенных не поступит согласие или отказ.
Экспертный совет получит широкие полномочия — он сможет определять правила оценки проектов, формировать пул независимых экспертов и уже после них рассматривать заявки.
Но главное, как отмечают сами представители некоммерческого сектора, с запуском этой структуры потенциальным получателям не придется больше бегать между распределителями грантов, пытаясь успеть на один из многочисленных конкурсов. «Появление единого грантооператора позволит лучше организовать работу и обеспечит прозрачность и понятность принимаемых решений, потому что в прошлые годы возникали претензии по поводу отдельных решений грантооператоров», — заявил в связи с этим ТАСС председатель Совета при президенте по развитию гражданского общества и правам человека Михаил Федотов.
Процедура по пунктам
После введения новой системы подать документы на конкурс можно будет в электронном виде. Виртуальная заявка, сопровожденная выпиской из ЕГРЮЛ и копией устава, заменит 400-страничный пакет документов, который требовался от участников ранее.
Поскольку в бумажном виде предоставлять документацию не придется, поучаствовать смогут в том числе и организации из отдаленных регионов и территорий. Одновременно, как ожидают разработчики системы, снизятся издержки на участие в конкурсе.
«Со вчерашнего дня, [17 апреля], любой, у кого есть проект, который способствует позитивным изменениям в какой-то сфере жизни общества, может подать заявку на грант. Мы видим здесь прогрессивное нововведение, когда любой желающий может стать участником через интернет», — отметил глава «Всероссийского общества инвалидов» Михаил Терентьев.
Профессор департамента политической науки Высшей школы экономики Леонид Поляков пояснял журналистам, что к рассмотрению заявки привлекаются как минимум два эксперта — чтобы избежать какой-либо «вкусовщины и необъективности». «Если оценки экспертов расходятся значительно, то экспертный совет приглашает третьего специалиста, для того чтобы получить сбалансированную конечную итоговую оценку. Когда все эти процедуры выполнены, когда все грантосоискатели получили свои оценки у экспертов, решение о победителях конкурса принимает экспертный совет», — рассказывал он.
Для кого деньги
Предполагается, что средства из Фонда президентских грантов будут доступны для проектов по 12 направлениям деятельности. Речь идет о социально значимых сферах — соцподдержка семьи и детства, охрана здоровья, развитие культуры и искусства, сохранение исторической памяти, защита прав человека, окружающей среды и животных.
Заранее неизвестно, сколько средств пойдет на то или иное направление, поэтому эксперты смогут более гибко подходить к распределению денег. Тем более общая сумма финансирования может вскоре вырасти. По словам главы фонда Ильи Чукалина, сейчас на гранты предусмотрено чуть более 4,3 миллиарда рублей, но сумма может быть увеличена до 7 миллиардов.
Заявку на часть этих средств вправе подать почти любые некоммерческие неправительственные организации, кроме кооперативов, политических партий и некоторых других объединений. Если раньше проекты конкурировали между собой вне зависимости от масштаба, то теперь подход дифференцировали. Планируется отдельно оценивать инициативы в трех категориях — стоимостью менее 500 тысяч рублей, от 500 тысяч до 3 миллионов, а также свыше 3 миллионов рублей. По мнению большинства экспертов, это обеспечит более честные условия конкурса, в котором небольшие проекты не потеряются среди масштабных начинаний.
Одной из гарантий полезности отобранных проектов становится публичность всей процедуры, подчеркивает Михаил Терентьев из Всероссийского общества инвалидов. «Проект обязательно должен быть представлен в интернете. Поэтому мы сможем видеть, какие проекты выигрывают, какую именно пользу они несут для общества при реализации», — заключает он.
«Когда я увидела все ее повреждения, я потеряла сознание»
Аиша и уполномоченная по правам ребенка Анна Кузнецова
История семилетней Аиши Ажиговой из Ингушетии, которой врачи ампутировали часть руки после побоев и пыток в семье родственников отца, потрясла всю Россию: в июле ребенка доставили в больницу Назрани в тяжелом состоянии, с множеством ушибов, травм, следами от укусов и ожогов, переломами ребер, обеих рук и нескольких позвонков. По версии следствия, ее истязательницей была сестра отца, которой он оставил на попечение свою дочь. Она арестована. Также следователи проверили на причастность к травмам девочки ее мать, Лидию Евлоеву, которую уполномоченная по правам ребенка в Ингушетии Зарема Чахкиеваобвинила в отсутствии материнских чувств. По просьбе «Ленты.ру» журналистка Лидия Михальченко разыскала мать девочки и расспросила ее, почему семилетняя Аиша оказалась беззащитной перед родственным насилием и какую роль в этом сыграли местные обычаи.
«Брат хозяйки потребовал, чтобы мы убирались»
«Аишу я называла Наси — ласковое домашнее прозвище. Одна девочка среди братьев, для меня она была принцесса», — говорит 31-летняя Лидия, мать восьмилетнего Тимура, семилетней Аиши и шестилетнего Ибрагима.
«Когда я узнала, что Аиша в больнице, поехала туда, ночевала в больнице. Мне не позволили с ней увидеться. Врачи сказали, это ее травмирует, нельзя, где вы были раньше? Утром приехали журналисты, стали меня снимать, но я не хотела давать интервью. Бывший муж прислал мне ссылку на сюжет про Аишу, говорил: «Посмотри, какой твоя дочка сейчас стала», оскорблял меня», — рассказывает она.
О случившемся с дочерью Лидия узнала вечером 4 июля. В больнице тетя Аиши Макка Ганиева представилась ее матерью, поэтому когда обнаружилось, что ребенок подвергался истязаниям, врачи вызвали полицию и объявили мать в розыск. Сотрудники правоохранительных органов пришли к Лидии и спросили, приводила ли она ребенка в больницу. «А я целый день дома сидела. Потом показали видео с Аишей, все ее повреждения… Я потеряла сознание», — вспоминает Лидия.
Мать истерзанной девочки вызвали на допрос в следственный отдел СКР Сунжи. Ни юридической грамотностью, ни знанием законов, ни информацией о своих правах она толком не владела, на допросе была без адвоката. По ее словам, на нее давили и угрожали отнять сыновей. Она подписала все протоколы, которые дали. В них была запись о том, что она добровольно отдала дочь.
Когда содержимое протоколов было обнародовано, Лидию стали травить. «Как только меня ни клеймили! Мы с мужем снимали тогда квартиру в Карабулаке. Местный участковый позвонил хозяйке квартиры и потребовал, чтобы нас выгнали. Брат хозяйки сказал, чтобы мы убирались в тот же день», — рассказывает Лидия. По ее словам, потом им все отказались сдавать жилье.
«Похитил меня на автостанции в Назрани»
Лидия — инвалид второй группы: одна нога короче другой. Рождение подряд трех погодок привело к новым проблемам со здоровьем. Помимо этого — хронические материальные трудности и сгоревший пару лет назад со всем имуществом дом-времянка.
Отец и мать Лидии развелись, когда ей было два месяца, и оба отказались от родительских прав. Она росла у пожилых родителей матери. Мать навещала ее изредка, а отец не интересовался ею вовсе.
«Опекуны тоже мною особо не занимались. Бывало, избивали до крови. У меня тоже остались шрамы с детства. Правда, никакая опека и чиновники мне на помощь не пришли. Дядя по маме избивал меня, и некому было защитить. У мамы была новая семья, четверо новых детей», — вспоминает она.
В Сунже Лидия окончила среднюю школу, потом — швейные курсы. Профессию так и не приобрела — в 17 лет ее выдали замуж за Ису Ганиева, который был старше на 11 лет.
«Познакомились у нас во дворе. Он приехал в гости к кому-то по соседству. Увидел меня, попросил воды. Я подала. Разговорились. Спустя какое-то время он похитил меня на автостанции в Назрани. Я тогда еще не думала о замужестве. Некоторых девиц умыкают по сговору, но это не мой случай. Уже позже наш муфтият стал бороться с похищением невест, а тогда это было обычным делом. Иса привез меня к своей сестре. Потом, как это у нас полагается, явились мои родственники», — рассказывает Лидия.
Вскоре выяснилось, что Иса был ранее судим за убийство, предположительно в драке, и был женат до Лидии дважды. Первую жену он оставил из-за ее бесплодия, а вторая на момент его третьей свадьбы была беременна третьим ребенком. Она стала женой еще раньше, чем Лида, — в 16 лет. Иса объяснил Лидии, что развелся якобы потому, что она была гулящей, но еще несколько лет периодически жил со второй женой.
Лидия мечтала о детях, долго не могла забеременеть и обошла множество клиник и врачей. В 2011 году родился долгожданный старший сын Тимур. Почти сразу она забеременела Аишей.
«Первый раз муж ударил меня, когда я была на восьмом месяце. Плохо себя чувствовала, а муж собрался навестить другую жену. Я упрашивала не ходить. Мне плохо, мало ли что? Та жена может подождать. Он меня ударил и ушел. Открылось кровотечение. Потом больница, реанимация, кесарево. Аиша родилась недоношенной», — вспоминает мать девочки.
«Твоя косая орет»
Аиша была младенцем, когда Лидия забеременела от Исы снова. Но шестилетний Ибрагим не знает родного отца и называет папой второго мужа Лиды. Иса совершил ДТП со смертельным исходом — наехал в пьяном виде на трехлетнюю девочку и оказался в тюрьме, а из тюрьмы позвонил родственникам Лидии и заявил: «Я с вашей Лидой развожусь, заберите ее к себе, а когда вернусь, детей заберу».
«Я не печалилась о разводе — он по-скотски со мной и детьми обращался все эти годы. Издевался над моей хромотой, забирал всю мою пенсию по инвалидности до копейки. Пьянствовал, бил, даже не пытался содержать семью. Никакой любви у меня не осталось. Он никого, никого не любил, кроме себя. Аишу — она с детства косит — так и называл: “косая”. Говорил: “Твоя косая орет”», — с обидой продолжает Лидия.
Похищение детей у матерей на Кавказе практикуется довольно часто: традиционно считается, что ребенок должен воспитываться в семье отца. Часто приводится аргумент, что мать не должна брать детей в новый брак, чтобы их не воспитывал чужой мужчина, но нередко детей отбирают и у не вышедших замуж женщин. Местные чиновники тоже придерживаются мнения, что детей должна воспитывать семья отца, — иначе мать может прийти к государству за поддержкой. Европейский суд по правам человека ставил перед правительством России вопрос о системной дискриминации женщин на Северном Кавказе в вопросе опеки над детьми, и правительство не прислало содержательных возражений по дискриминации. Но проблема остается нерешенной и замалчивается.
Женщины пытаются изменить ситуацию силами родственников и муфтията, но даже когда надежды на успех нет, все равно не обращаются к официальным правовым институтам: во-первых, чиновники редко принимают сторону матерей, во-вторых — силен предрассудок, что в будущем это отразится на детях. «Девочкам замуж выходить, а о них будут говорить, что их мать с отцом судилась», — объясняют местные жительницы.
Однако Лидия, несмотря на традиции, оставила сыновей и дочь у себя. Жили на ее маленькую пенсию по инвалидности, пособия и случайные заработки. В Сунже ей как малообеспеченной выделили участок земли под строительство жилья, а благотворительная организация предоставила вагончик, где Лидия обустроила комнату и кухню.
Органы опеки в какой-то момент поставили ее на учет. Приходили и указывали на недопустимость беспорядка в доме. Но дети-погодки постоянно играли, а мать постоянно искала средства на проживание — поэтому в вагончике всегда был беспорядок.
Вскоре она познакомилась с Амиром Плиевым — серьезным, порядочным человеком, который был готов заботиться о ней и детях. Она стала его второй женой. В браке с первой у него пятеро детей, которых при разводе он передал на воспитание своим родным.
«Второй брак оказался удачным. Не бьет, не ругает, не орет. Помогает материально и во всем поддерживает. От бывшего я никогда не видела такой заботы. Я была бы не против, если бы и его дети жили с нами, надо только обустроиться в подходящем жилье», — признается Лидия.
«Знакомые удивлялись, что я детей в новый брак забрала»
Все шло своим чередом, пока летом 2018 года к Лидии не пришла сестра первого мужа Макка со своим мужем Исой Марзиевым, сотрудником силовых структур.
«Я была дома, Амир на работе. Они силой отняли моих детей. Всех троих — и мальчиков, и Аишу. Грозили расправой, если посмею пожаловаться. Макка угрожала, что у ее мужа связи в соцслужбах, в опеке, что меня лишат прав на всех детей», — рассказывает Лидия.
В тот же день мальчиков вернули, а Аишу Макка оставила у себя. По словам Лидии, у Макки два сына — пятилетние двойняшки, первый брак кончился неудачно: муж отправил ее к родителям и отобрал трех дочерей, не позволив ей видеться с девочками. Возможно, поэтому Макка, лишившаяся своих и утащившая чужую дочку, не позволила Лиде видеться с Аишей. Макка была ранее судима по статье 111 УК («Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека») и, по слухам, с будущим мужем познакомилась в изоляторе временного содержания.
Лидия была в отчаянии. «Я постоянно ходила к Макке, просила навестить Аишу, но меня прогоняли и угрожали лишением прав. Я просто ходила к их дому и смотрела на Аишу издалека. Тогда с ней было все в порядке — чистая, опрятно одетая. Я и в страшном сне не могла предположить, что родная тетя будет истязать ее, связывать и кусать. Однажды она подбежала ко мне, но Макка кинулась за ней, мы поругались. Чуть не с кулаками на меня. Муж еле затащил ее в дом», — вспоминает она.
Тем не менее Лидия все равно приходила к дому Ганиевой и утром, и ночью; обращалась к соседям, чтобы узнать о девочке, и даже звонила бывшему мужу, но тот пригрозил, что заберет и сыновей.
Лидия, не имевшая связей, признается, что боялась обращаться в официальные инстанции, опасаясь, что Иса и Макка исполнят угрозу, и в итоге не выдержала — продала свой участок и уехала с сыновьями из Сунжи. Ее поддержала мать, у которой есть дом и хозяйство в Магасе, но забрать к себе дочь и внуков она не может, поскольку Лидия замужем: по местным традициям, зять не должен попадаться теще на глаза и тем более у нее жить — это позор.
«Мне сейчас люди говорят: как ты могла девочку дома держать, если чужой мужик дома находится. Под “чужим мужиком” подразумевается мой нынешний муж. Знакомые удивлялись, что я детей в новый брак забрала. Но ведь муж Ганиевой, у которой год прожила Аиша, тоже, выходит, чужой мужик», — пытается понять Лидия.
Она повторяет со слезами: «Я не отказывалась от девочки. Она моя единственная дочка, как я могу отказаться? Я и родить больше не смогу. Я не хотела, чтобы мой ребенок воспитывался в чужой семье. Мне самой тяжело пришлось у опекунов». Затем рассуждает вслух: если бы она официально отказалась от дочери, Макка смогла бы получать пособие по ее инвалидности и опекунские деньги — может, тогда бы не посмела тронуть девочку?
«Следователи на допросах все выясняют, почему я ребенка отдала садистам. Я знаю, что виновата! Если бы, когда Макка привела обратно моих сыновей, я бы их не приняла, сказала бы, что у меня новая семья, муж, новая жизнь… Тогда в глазах нашего общества я была бы более правильной, и не было бы травли, как сейчас. Одна моя близкая подруга позвонила и говорит: “Я не понимаю, как я с тобой раньше общалась!” И все ведь знали и видели, что дочь я не отдавала добровольно, что хотела ее вернуть. И все равно осуждают меня», — сокрушается Лидия.
«А где спрос с отца?»
За три месяца до госпитализации Аиши Иса сильно избил Макку. «Он прислал мне несколько голосовых сообщений с рассказом, что встретил Макку на похоронах у каких-то родственников. Она была там вместе с Аишей и якобы была неподобающе одета — в короткой юбке и без платка. Он грязно обзывал сестру и рассказал, что избил ее до такой степени, что домой пришлось отправлять на такси — сама ехать не могла. Это все было при Аише. Возможно, Макка обозлилась на Ису и в отместку решила истязать его ребенка», — рассказывает Лидия. Все эти голосовые сообщения она передала следствию.
Следственный комитет провел проверку в отношении матери Аиши. Изучал, имеется ли в ее действиях состав преступления по статье 156 УК («Неисполнение обязанностей по воспитанию несовершеннолетнего»). К тому времени к делу подключился адвокат правозащитной организации «Правовая инициатива». Вместе они были на допросе в сунженском отделе полиции, где Лидии показали данные первого допроса, когда ее вызывали в качестве свидетеля, где было написано, что она отдала Ганиевой дочь сама. Но нарушений в итоге не нашли.
«Ее упрекали за то, что не пожаловалась, когда ребенка отняли. А кому жаловаться? Ее осуждают, что не боролась за девочку. Здесь часто такое услышишь. Вначале на женщину давят «развелась — отдай детей отцу», а потом — «она бросила детей!» Хотя только что на нее давили, чтобы отдала», — поясняет адвокат.
По словам правозащитников, тот факт, что не только власти, но и некоторые общественники на Кавказе публично отрицают факт дискриминации и насилия в отношении женщин и массового отъема детей у матерей при разводе, очень сильно затрудняет их работу. Помогая жертвам, приходится быть крайне осторожными, чтобы не навлечь на травмированную женщину новый шквал критики. Любая огласка оборачивается против них и их подопечных.
«Половина Ингушетии и Чечни живут таким семейным укладом. Дети зачастую живут с родственниками отцов, нередко матерям не позволяют с ними встречаться, в результате дети травмированы. В муфтияте придерживаются позиций, что дети должны быть с отцом. Но никто не следит, чтобы «дети у отца» действительно воспитывались отцом, а не его новой женой, сестрой, мамой, тетей, соседкой. А это самое распространенное развитие событий. Детей рассовывают по родственникам. А где спрос с отца?» — возмущаются правозащитники.
По словам Лидии, Ису судьба дочери не интересует. «У него очень странное поведение для его возраста. Сейчас ему 42 года, а он рассказывает, что знакомится с 16-летними девочками, школьницами, что хочет заново жениться. Сидят девочки-подростки на лавке, он подходит, пристает с разговорами. Как-то фото одной из них мне скинул. Говорит, что ей 16 лет, что она чеченка, что любит его, что он на ней женится. Я говорю: какая женитьба, посмотри на себя, тебя самого скоро хоронить повезут!» — рассказывает она.
Сейчас официальным опекуном Аиши является уполномоченная по правам ребенка в Ингушетии Зарема Чахкиева. В интервью «Кавказ.Реалиям» она выразила готовность содействовать приезду Лидии в Москву для выхаживания дочери. Но когда мать Аиши разыскала через правозащитников ее телефон, вместо обещанного содействия она услышала, что ее лишат материнских прав.
«Сказала, что хочет вернуть дочь, но я сделаю все возможное, чтобы этого не произошло. Где она раньше была, когда ребенка мучили месяцами?» — заявила журналистам Чахкиева.
Президент России Владимир Путин выступил на пленарном заседании форума «Российская энергетическая неделя». Впрочем, он говорил не только об энергетике. Президент порассуждал об Украине, отношениях с США, и оценил выступление 16-летней экоактивистки Греты Тунберг в ООН. «Лента.ру» собрала главное.
О вмешательстве в президентские выборы в США в 2020 году
«По секрету вам скажу: да, обязательно будем это делать! Чтобы окончательно развеселить вас там, как следует. Только вы никому не говорите. Ладно?»
О состоянии промышленности Украины
«Украина, когда находилась вместе с Россией в составе Советского Союза, была высокотехнологичной, промышленной республикой. Она утратила статус развитого промышленного государства. Я даже не знаю, что там осталось. Судостроения нет, авиации нет, ракетостроение практически закончило свое существование. Все. Это тяжелое наследие».
О готовности подписать договор с Украиной по газу
«Мы давно были готовы к переговорам с украинскими партнерами по этому вопросу, но они никак не могли раскачаться, не могли никак сформировать необходимые органы власти, которые были бы уполномочены к ведению переговоров».
О слухах о трудных переговорах с Китаем по газопроводу «Сила Сибири»
«Так говорят те, кто не хочет, чтобы подобные проекты реализовывались. Так говорят конкуренты Китая и России, которые хотят внести некоторые разногласия в наши отношения».
О необходимости ухода России от доллара
«Доллар пользовался очень большим доверием во всем мире. Это была почти единственная универсальная мировая валюта. Зачем-то Соединенные Штаты начали использовать долларовые расчеты как инструмент политической борьбы, вводить ограничения на использование доллара. Своими руками начали пилить сук, на котором сидят. Так скоро они грохнутся Мы, кстати говоря, никогда не ставили перед собой задачу уйти от доллара как от платежного инструмента. Но вынуждены просто думать о том, как обезопасить себя».
О колебаниях цен на нефть
«Колебания (на рынке — прим. «Ленты.ру») были кратковременными — мы с вами знаем, что в течение недели все восстановилось на мировых рынках, и сейчас цена Brent упала ниже 60 долларов за баррель. Поэтому они (нападения на нефтегазовые объекты Саудовской Аравии — прим. «Ленты.ру») не приводят к нужному эффекту для тех, кто планирует подобное осуществлять, подобные акции, но вредят мировой экономике и потребителям в том числе».
Об отношениях с Трампом
«У нас есть деловые, хорошие, на мой взгляд, достаточно устойчивые доверительные отношения, но близость отношений между мной и президентом Трампом никак не повлияла на внутриполитические дрязги в США».
С окончанием Великой Отечественной войны с фронта вернулись, по разным данным, от 21 до 25 миллионов человек. Их встретили слезами, цветами, помпезными речами и красочными плакатами. Но очень скоро государство сделало все для того, чтобы фронтовики перестали существовать как некая социальная группа. Историк Марк Эдель (Mark Edele) провел масштабное исследование отношения советской власти к ветеранам. Архивные материалы и беседы с фронтовиками легли в основу книги «Советские ветераны Второй мировой: Общественное движение в авторитарном обществе 1941-1991». «Лента.ру» изучила его работу и поговорила с автором о том, как и почему советская власть не спешила воздать должное ветеранам, создавая свое описание великой войны.
Неудобные победители
Победа дорого обошлась советскому народу: на войне погибло, по разным данным, от 25 до 27 миллионов. Большую часть погибших составили гражданские, но и с фронтов не вернулись по крайней мере 7,8 миллиона военных. Согласно официальной статистике, 3 миллиона граждан остались инвалидами.
Экономическое состояние страны также оставляло желать лучшего: немцы сравняли с землей 1710 городов и более 70 тысяч сел. Как отмечает в своем исследовании Марк Эдель, моральный дух народа-победителя тоже был не на высоте. Ожидания тех, кто считал, что после войны власть повернется к народу и его жизнь действительно станет лучше и свободнее, не оправдались. Крестьян загоняли в колхозы, интеллигенцию держали в страхе, а фронтовики-орденоносцы прямиком с войны отправились на трудовой фронт, без каких-либо льгот, привилегий и почестей, на которые они, безусловно, имели право. И, что куда важнее, имели смелость и мужество заявить об этом праве.
Но появление новой активной социальной группы, пользующейся авторитетом в обществе, в планы политического руководства СССР не входило (к маю 1945-го в стране было примерно 20-25 миллионов фронтовиков, что составляло 12-15 процентов всего населения). Поэтому воина-победителя, привыкшего смотреть смерти в лицо, поднимаясь в атаку, предстояло вернуть к рутине мирной жизни, в которой ему была уготована роль слесаря 2-го разряда, в которой от личного мужества уже ничего не зависело и предстояло выполнять распоряжения людей, с которыми он никогда бы не пошел в разведку.
Чтобы как-то смягчить этот переход, воспоминания о войне государство пыталось заместить мечтами о прекрасном завтра, которые активно предлагал масскульт. Но еще слишком болезненными были травмы, нанесенные войной. Поздний сталинский режим без особого успеха пытался заменить память о людских страданиях и преодолении эпосом, в котором воспевалась роль Сталина как победоносного главнокомандующего.
После войны День Победы был объявлен нерабочим днем, но просуществовал в таком статусе недолго и в 1948 году вновь стал рабочим. Марк Эдель в беседе с «Лентой.ру» сказал, что, с его точки зрения, это было неким компромиссом: с одной стороны, власть отрицала широко распространенную идею о том, что она что-то должна фронтовикам (и населению страны в целом) за победу над нацизмом, с другой — хотела праздновать победу как одно из величайших своих достижений. «Делая этот день и праздничным, и рабочим, Сталин просто показывал народу: это больше моя победа, чем ваша», — пояснил Эдель.
После смерти Сталина в 1953 году и периода относительного забвения в хрущевские времена брежневское политбюро решило по иному подойти к использованию пропагандистского потенциала военной темы. Тогда впервые появился образ и культ Великой войны и народа-победителя. При этом боль, страдания и подвиг отдельного человека задвигались на второй и даже на третий план. Вкратце изменение государственного нарратива относительно победы можно описать так: под руководством Сталина советский народ победил немецко-фашистских захватчиков и спас мир. При Хрущеве диктатор из него исчез, и теперь уже Коммунистическая партия, скорее вопреки, чем благодаря вождю, вела советских людей к победе. «В брежневские времена Сталина очень осторожно снова ввели в историю Великой Отечественной в качестве эффективного менеджера, руководившего военными действиями», — заключил историк.
Религия войны
Впрочем, не стоит думать, что нотки помпезного культа появились в нарративе Великой Отечественной именно при Брежневе, — первые решения такого толка принимались еще при Хрущеве. Правильнее видеть брежневский период как время, когда «религия войны», зародившаяся в 1945 году, стала повсеместной.
Квазиметафизическая система памяти и общности с павшими на поле боя теперь включала не только пантеон героев и злодеев, но и полноценный набор ритуалов, маленьких и больших, повторяющихся из года в год. Но культ Победы состоял не только из государственной пропаганды, оперирующей абсолютными понятиями добра и зла, и развивался не только благодаря решениям политбюро. Эта была живая религия, глубоко укоренившаяся в сознании народа, который подсознательно пытался справиться с памятью об ужасах войны, заместив ее ритуалами.
Празднование двадцатилетия Победы в 1965 году стало воплощением государственного дискурса и социальной психологии в отношении этого события. Положительные отзывы населения убедили руководство страны в том, что власть стоит на правильном пути. В речи 1964 года, посвященной Дню Победы, Брежневу, только принявшему бразды правления, не пришлось изобретать ничего нового: набор необходимых образов и речевых оборотов существовал давно, как и пантеон героев военного времени, который практически без изменений дошел до перестройки. Генсек также упомянул в своей речи миллионы «неизвестных участников войны», обезличивая подвиг конкретного солдата. День Победы вновь стал нерабочим, как до 1948 года.
Все к станку
Учитывая, что война была названа Великой Отечественной, удивительно, насколько трудно было фронтовикам получить признание и официальный статус. Победителей встретили фанфарами и громкими речами, но это продлилось недолго. От них ждали одного: чтобы они поскорей влились в производственный процесс и совершали новые подвиги уже на трудовом фронте.
Согласно официальной статистике, 2,6 миллиона солдат и офицеров остались калеками. Эти цифры существенно занижены, поскольку получить инвалидность в то время было очень непросто. Пенсии инвалидов войны были жалкими, медицинская помощь и обеспечение протезами оставляли желать лучшего, — государству они были важны только как рабочая сила.
Деление инвалидов на три группы в этом смысле имело вполне практический смысл. Первая категория предполагала полную нетрудоспособность. Вторая — трудоспособность в определенных условиях. Третья (включала потерю одного органа или конечности) означала выполнение трудовых обязанностей в обычной рабочей обстановке. Третья категория была наиболее предпочтительной, если не было возможности избежать присвоения инвалидности. После войны в третью группу записали 68 процентов солдат-калек.
Даже после смерти Сталина, с началом оттепели, советская власть не спешила давать ветеранам льготы и даже не позволяла им создавать собственные объединения. Советский комитет ветеранов войны (СКВВ) появился в 1956 году, но основная его задача заключалась в пропаганде международного ветеранского движения, а не в помощи соотечественникам, прошедшим войну. Статус ветерана был институционально утвержден лишь в 1978 году.
Три составные части
Марк Эдель отмечает, что советская власть ожидала от ветерана полной демобилизации и отсутствия каких-либо притязаний. Цель, по его мнению, была проста: как можно скорее ликвидировать ветеранов как отдельную социальную группу.
— Частично это был вопрос власти, — пояснил историк. — Учитывая, что большинство мужчин в стране служили в армии во время войны, сильное ветеранское движение означало, что у граждан появлялась возможность влиять на политику государства. Это не было в интересах Сталина, который первым столкнулся с «ветеранской проблемой».
К тому же это был вопрос идеологии. Согласно канону марксизма-ленинизма, ветераны не были социальной группой с общими интересами (как, например, рабочие, крестьяне и «страта» интеллигенции). И если у этой группы не было общих интересов — значит, ее не существовало.
Наконец, Эдель отметил финансовый вопрос. Учитывая количество ветеранов в стране, на введение основных льгот для них просто не хватало средств. «Поэтому все льготы и пособия, существовавшие до 1948 года, были отменены, за исключением пособий по инвалидности, которые были существенно урезаны, — рассказал историк. — Их вернули только при Брежневе, когда количество ветеранов в стране сильно уменьшилось».
Такой комитет нам не нужен
Еще когда Великая Отечественная была в разгаре, в СССР начали появляться союзы инвалидов, комиссованных с фронта. Один из них — Союз инвалидов Отечественной войны, организованный в Казахской ССР, был запрещен летом 1944 года. Позиция этого объединения была объявлена властями «абсолютно некорректной».
В сентябре того же года в нескольких районах Москвы по инициативе Московского военного совета были организованы комитеты офицеров-инвалидов войны, о чем сообщили некоторые газеты. Центральный комитет партии практически немедленно начал расследование — оказалось, что действия местных властей не были согласованы с высшим руководством. 15 сентября 1944 года Секретариат ЦК объявил, что публикации, появившиеся в прессе, являются ошибкой, и предупредил московские партийные организации о «нецелесообразности» таких комитетов. Та же судьба постигла и другие объединения ветеранов, организованные как во время, так и после войны.
Советская пресса писала, что подобные организации создаются в капиталистических странах для того, чтобы бороться за трудовые права ветеранов, тогда как в СССР такой проблемы не существует — соответственно, и необходимости в них нет. Более того, авторы публикаций утверждали, что такие объединения способствуют разделению советского народа на касты.
Эта позиция сохранялась и после смерти Сталина, хотя Хрущев все же немного ослабил давление на ветеранов. В середине 1950-х годов при военкоматах были созданы комитеты, помогающие реинтеграции демобилизованных солдат, в числе которых было немало фронтовиков.
Политическая сила
Советский комитет ветеранов войны получил относительную свободу на создание региональных ячеек (районных и городских советов) только при Брежневе, в 1965 году. Несмотря на то что они вроде бы должны были находиться под контролем государства, очень скоро советы стали жить собственной жизнью и способствовали развитию ветеранского движения.
К 1975 году оно объединяло миллионы ветеранов и грозило стать реальной политической силой. Партия предсказуемо не стала этого терпеть и в 1976 году произвела «перезагрузку» СКВВ, напомнив организации, что ее основной целью является международная пропаганда. Организационную структуру союза урезали, распустив особо активные советы и а другие взяв под жесткий контроль.
К середине 1980-х годов, однако, подход государства к ветеранским объединениям снова изменился: они доказали свою лояльность и стали частью политической системы (например, в Съезде народных депутатов 1988 года принимали участие 75 представителей Всесоюзного совета ветеранов). С этого момента местные организации получили статус и полноценное признание.