Ремонт стиральных машин на дому.
Ремонт посудомоечных машин Люберцы, Москва, Котельники, Жулебино, Дзержинский, Лыткарино, Реутов, Жуковский, Железнодорожный. Раменское. 8-917-545-14-12. 8-925-233-08-29.
Зачастую, мамы и папы подростков, узнав о нетрадиционной половой ориентации своего ребенка, не знают, что делать. Хорошо, если родителям хватает мудрости обратиться к специалисту и с его помощью попытаться понять и принять своего ребенка. Чаще взрослые просто дистанцируются от детей, которые в этот период как никогда нуждаются в поддержке. Непонимание, а иногда и демонстративное пренебрежение со стороны близких нередко заканчиваются трагедией. Просветительский проект illuminator.info, начавший работу 17 мая, в день борьбы с гомофобией, — попытка помочь таким родителям лучше понять своих детей. «Лента.ру» поговорила с основателями и экспертами проекта об их деятельности и о том, возможно ли преодолеть гомофобию в отдельно взятой семье и стране.
Режиссер Павел Лопарев и продюсер Ирина Ходырева, авторы проекта Illuminator
Во время работы над документальным фильмом о группе поддержки для ЛГБТ-подростков «Дети-404» мы услышали много историй о том, как гомофобия разрушает семьи и калечит судьбы. Родители не принимают своих детей, пробуют «лечить», хуже того — могут избить или выгнать из дома. В среднем, в России только один ребенок из пяти получает поддержку после каминг-аута. Зачастую взрослые совершенно не готовы к тому, что их дети оказываются не той сексуальной ориентации или гендерной идентичности, которой они ожидали. Родителям элементарно не хватает знаний об этом.
Так и возникла идея просветительского проекта для взрослых, чтобы предложить им альтернативный источник научной информации. Попробовать объяснить, что на самом деле все не так страшно, это не болезнь, не патология, не распущенность, это особенность, с которой стоит научиться жить.
Проект «Иллюминатор» — это попытка снизить напряженность в ситуации, когда конфликт и непонимание возникают среди членов семьи, самых близких людей. Быть родителем непросто, особенно если твой ребенок не вписывается в определенные социальные рамки.
Для подготовки проекта мы сначала обратились к самим родителям, чтобы узнать, какие конкретно вопросы их больше всего волнуют, а затем нашли специалистов — психологов, психиатров, сексологов, социологов, которые постарались дать на эти вопросы простые, но емкие ответы.
Мы отдаем себе отчет, что с помощью просветительского интернет-проекта мы вряд ли переубедим ярых гомофобов. Не тот формат. Поэтому мы сразу обозначили свою целевую аудиторию — «родители, которые хотят разобраться». Мы в первую очередь предлагаем информацию взрослым, которые сомневаются, задаются вопросами и ищут поддержку. Думаем, что таких немало.
Мы знаем случаи, когда вовремя полученная информация помогала людям понять и принять что-то важное, разобраться в сложном вопросе и избежать драмы или конфликта. И нас такие примеры вдохновляют.
Хочется верить, что тогда взрослые смогут найти в себе силы на поддержку своих детей. Как объявляют в самолетах: сначала наденьте маску на себя, потом на ребенка. Надеемся, наш проект поможет родителям сделать глубокий вдох, успокоиться, собраться с мыслями и помочь себе и своим близким.
Нам будет приятно, если педагоги и школьные психологи смогут использовать наш проект в своей работе, но пока никаких конкретных идей о взаимодействии с системой образования у нас нет.
Елена Омельченко, доктор социологических наук, директор Центра молодежных исследований ВШЭ в Санкт-Петербурге
Очевидно, что отношение общества к ЛГБТ в последнее время изменилось. В начале перестройки, в 1990-е годы людям было не до этого, да и определенная свобода выражения присутствовала и в публичной сфере, и в медийном пространстве. Общественное мнение поменялось в первом десятилетии 2000-х, с поворотом страны к традиционно-консервативным ценностям, а наиболее ярко и очевидно негативное отношение к ЛГБТ проступило с 2012-2013 годов, с принятием закона о запрете пропаганды гомосексуализма среди несовершеннолетних.
Ситуация, в которую попадают подростки с нестандартной половой ориентации в этих условиях, требует разговора с психотерапевтом, размышлений и объяснения. Согласно исследованиям, представители ЛГБТ в своем детстве ощущали себя «неправильными». Перевод такого самоощущения в плоскость, «кто я на самом деле», очень сложен, потому что для подростка крайне непросто принять какую-то свою особость, отличие от группы. Существует боязнь оказаться вне ее, маргиналом, аутсайдером.
Особенно гомофобны мальчишеские коллективы. Им внушается необходимость маскулинности (хотя бы демонстративной), и гомофобия — одна из значимых ценностей в этой парадигме. Девочки более защищенные в этом смысле. Как правило, их интерес к своему полу не особо очевиден и в меньшей степени волнует общество. Люди считают представителей женского пола более эмоциональными, поэтому подобные проявления привязанности обычно не вызывают столь жесткой реакции, как в среде мальчиков, пока это не принимает каких-то очевидных форм.
Родители относятся к нестандартной половой ориентации своих детей по-разному. Зачастую уровень гомофобии в семье мало влияет на их отношение к своим чадам — скорее, тут важны степень любви к ним и готовности принять их и помочь им. Некоторые могут заявить своему ребенку в такой ситуации «ты не мой сын» или «ты не моя дочь» (я знаю такие случаи). Люди, в целом негативно относящиеся к ЛГБТ, способны сказать «не знаю и не хочу знать об этом, живи так, как хочешь, только главное, чтобы это семьи не касалось».
Принять ориентацию ребенка родителям сложно, особенно в атмосфере, когда этому дается такая жесткая оценка. Все происходит постепенно, но происходит, ведь ребенок дороже каких-то общих принципов.
Родители детей, попавших в такую ситуацию, очень нуждаются в помощи, разъяснении, хотя бы какой-то информации. Эта информация может ими не приниматься и отторгаться, но она невероятно важна.
Очевидно, что подрастающее поколение будет терпимее родителей. Наши исследования фиксируют снижение уровня гомофобии среди молодежи, принятие более либеральных гендерных порядков, понимание того, что могут быть другие варианты половой ориентации. Изменения произойдут снизу.
Дмитрий Исаев, сексолог, психотерапевт
Родители детей-ЛГБТ нечасто обращаются к сексологу или психотерапевту — по многим причинам. Несовершеннолетние обычно не афишируют свои сексуальные предпочтения, и поэтому нередко их ориентация обнаруживается родителями лишь случайно.
Причем это определенный тип родителей, которые пытаются читать переписку своих детей, смотрят, что они пишут в интернете. Такая модель отношений в семье дисгармоничная. По мнению таких родителей, они лучше знают, что нужно их детям, они навязывают им свою волю, говорят, с кем можно общаться, а с кем нельзя. Если им становится известно о нестандартной ориентации своего ребенка, они начинают искать специалиста, который его исправит, вылечит.
Работать с такими родителями практически невозможно. Они ориентируются на доступные социальные представления о проблеме, подаваемые в СМИ, — что это ненормально, что это патология, что это тлетворное влияние интернета и Запада… В этих случаях задача заключается в объяснении того, что с ребенком прежде всего нужно выстраивать нормальные отношения и не пытаться ему что-то навязывать.
Наличие каких-то предпочтений у подростка не значит, что они останутся у него на всю жизнь. Подростковое поведение нередко сопровождается экспериментированием со своей сексуальностью. Часто человеку навешивают ярлык за какие-то его слова или действия, которые вовсе не обязательно отражают его истинную суть. Об этом тоже важно говорить.
Для некоторых подростков осознание своей гомосексуальности — настоящая трагедия, они думают, что с ними происходит нечто ненормальное и неестественное. Они ищут возможности избавиться от своей ориентации или побороть ее. Бывает, что подросток, обнаруживший, что его привлекают лица того же пола, начинает активно вступать в сексуальные отношения с лицами противоположного пола, пытаясь переделать себя, проверить.
Все это хорошо известно. Порой наиболее сильные устремления к гетеросексуальным контактам демонстрирует гомосексуальный молодой человек. При этом он, естественно, запрещает себе любые контакты с лицами своего пола. Но есть и другая группа, которая из разных источников узнает и понимает, что ничего патологичного в этом нет, и воспринимает свою ориентацию совершенно нормально.
На протяжении нескольких десятилетий наблюдается тенденция к более либеральным настроениям у каждого нового поколения. Но с годами люди склоняются к более консервативным взглядам. Важна общая атмосфера в социуме.
Закон о запрете пропаганды гомосексуализма среди несовершеннолетних повлиял на общественное сознание, потому что из повестки дня стало изыматься альтернативное мнение. Утверждение о нормальности другой половой ориентации считается неправильным. Любой специалист или СМИ, которые пытаются высказать иную точку зрения, автоматически превращаются в нарушителей закона.
С одной стороны, проекты, подобные Illuminator, действительно не повлияют на гомофобных родителей. Но с другой стороны — довольно много мам и пап, сталкивающихся с подобной проблемой в своей семье, начинают искать ответы на свои вопросы в интернете. Понятно, что они не включают для этого телевизор. Эти люди читают публикации и статьи в сети, чтобы разобраться в своей ситуации. И это способствует более адекватному пониманию проблемы.
Один из лидеров оппозиционного движения 2011-2012 годов Сергей Удальцов снова в деле. Пока он сидел в тюрьме, политическая картина сильно изменилась. Какую тактику оппозиционер возьмет на вооружение в новых условиях, когда ждать возвращения левых на улицы и стоит ли бывшим сторонникам Удальцова бояться его мести — в материале «Ленты.ру».
«Эти четыре с половиной года [в тюрьме] никак не изменили мою жизненную позицию, мое мировоззрение и мое отношение к действующей власти», — заявил координатор «Левого фронта» через два дня после освобождения из тамбовской колонии.
Он подчеркнул, что остается жестким критиком нынешнего руководства страны. Однако не все решения власти ему не по нраву, что может не понравиться другим оппозиционерам.
Спрошу по понятиям
8 августа Удальцов покинул колонию №3 общего режиме в Тамбовской области, где он провел четыре с половиной года, отбывая срок по уголовному делу о массовых беспорядках на Болотной площади. Оппозиционер вышел на свободу на день раньше, чем было анонсировано. «Семья хотела, чтобы встреча прошла не в окружении СМИ. Извините за дезинформацию», — объяснила адвокат оппозиционера Виолетта Волкова. По ее словам, голос у Удальцова был бодрый.
«Он передает всем огромный привет и благодарит за поддержку, полон оптимизма и позитивных эмоций», — написала в своем Facebook жена координатора «Левого фронта» Анастасия Удальцова. Она встретила мужа у ворот колонии и его на мерседесе.
Пока в Пензе сторонники оппозиционера на улицу с файерами и флагами «Левого фронта» и леворадикальной организации «Боротьба» (запрещена на Украине), в Москве оставили след его недоброжелатели. На подъезде дома Сергея Удальцова надпись «Удальцов — предатель», а под ней две аббревиатуры «ЛБ» на красных звездах.
Бывшие (или и нынешние?) соратники негласного лидера «Левого фронта» новость о его освобождении восприняли с радостью — в том числе и те, кто вместе с ним участвовал в сидячей забастовке на Болотной площади в 2012-м, из-за которой Удальцов отправился в тюрьму. Поздравить — поздравили, но встречать его у ворот колонии не стали.
«Встречусь с кем нужно. Спрошу со всех как с понимающих, как говорят в тюрьме», — сказал оппозиционер в интервью сразу после выхода на волю. Точечно по личностям высказываться сразу не стал, чтобы «сгоряча не сказать что-либо неправильное». Подробности Удальцов оставил для пресс-конференции 10 августа.
А я чем хуже?
Помимо Удальцова, в организации массовых беспорядков на «Марше миллионов» в Москве в мае 2012 года был признан виновным его соратник Леонид Развозжаев. Демонстрация тогда закончилась столкновениями с полицией: пострадали десятки человек, сотни протестующих были задержаны.
Еще один его сторонник Константин Лебедев признал вину и заключил сделку со следствием. Суд в апреле 2013 года приговорил его к 2,5 годам заключения, а уже в мае следующего года Лебедев покинул тюрьму по УДО. Сергею Удальцову и Леониду Развозжаеву вердикт вынесли только в июле 2014-го. В отличие от третьего соратника, вину они отрицали и заявляли о политизированности процесса.
Оппозиционерам вменялась организация не только акции в 2012 году, но и последующих беспорядков на территории страны. Уголовное дело началось с проверки информации, изложенной в документальном фильме НТВ «Анатомия протеста — 2». В него была включена запись встречи грузинского политика Гиви Таргамадзе, который считается одним из организаторов цветной революции в Грузии, с Удальцовым, Лебедевым, Развозжаевым и еще одним оппозиционером Юрием Аймалетдиновым. Он был единственным из фигурировавших в записи людей, проходивших по делу не обвиняемым, а свидетелем. Таргамадзе рассказывает, что разыскиваемый экс-президент «Банка Москвы» Андрей Бородин готов выделить оппозиции 50 миллионов долларов и еще 150 собрать с «друзей-олигархов». Миллиардер хочет видеть на улицах около 200 тысяч человек, рассуждал на записи грузинский политик, «всех в одинаковых формах, с коловратами». Его собеседник (Удальцов утверждал, что это видео — подстава), в свою очередь, просил не злоупотреблять нацистской символикой. Следствие потом подтвердило, что через Таргамадзе финансировались беспорядки.
Удальцова также обвинили в том, что в ходе «Марша миллионов» он уселся на землю и призвал остальных протестующих к сидячей забастовке — именно это вызвало давку. Помимо координатора «Левого фронта», в ней приняли участие, в частности, Илья Яшин и Алексей Навальный. Но обвинений им предъявлено не было.
На пресс-конференции, по словам Анастасии Удальцовой, ее супруг должен был рассказать всю правду о «болотном деле». Сенсации не случилось, но без интересных деталей не обошлось.
«Мне не в чем каяться. (…) Это они, те, кто спровоцировали ситуацию на Болотной, ответят по справедливости», — заявил Удальцов в пресс-центре «Росбалта». Вспоминая события 2011-2012 годов, он упомянул о «странном поведении» основателя ФБК Алексея Навального и экс-депутата Госдумы Ильи Пономарева (объявлен в международный розыск по делу о растрате 22 миллионов рублей, покинул Россию осенью 2014 года — прим. «Ленты.ру»).
«Пономарев бегал и говорил, что надо прорывать. За день до этой акции Навальный предлагал посадить людей перед кинотеатром «Ударник». Нельзя заведомо подставлять людей под аресты», — подчеркнул оппозиционер. На майском «Марше миллионов», по его словам, действовали провокаторы, но кто конкретно — не уточнил.
Затаил ли Удальцов обиду на бывших соратников? «Слово «обида» в колонии не приветствуется», — сказал он и заверил, что ничего подобного не испытывает. Правда, упомянул, что выводы из событий прошлых лет сделал. По этой ли причине или нет, но поддерживать Алексея Навального Удальцов отказался. «Это не мой кандидат», — отрезал он.
И не друг, и не враг, а так
«Я бы на его месте не торопился, ведь за это время много воды утекло. Так что ему надо сориентироваться, так сказать, разведать, какие изменения произошли, пока его не было», — сказал Эдуард Лимонов, лидер незарегистрированной партии «Другая Россия», экс-председатель Национал-большевистской партии (НБП запрещена в России). С нацболами Удальцов соседствовал на протестных акциях и в качестве лидера Авангарда красной молодежи (АКМ), и впоследствии «Левого фронта», и сторонника Виктора Анпилова в конце в 1990-х.
АКМ выходила на контрмитинг против провластных «Идущих вместе» (например, после их перфоманса с памятником-унитазом роману Владимира Сорокина «Голубое сало»). Молодые сторонники сталинизма традиционно были на улицах вместе с теми же энбэпэшниками и коммунистами, когда дело заходило, например, об отмене тех или иных льгот. Акции левых достигли апогея к 2010-м; наиболее яркими стали разросшиеся до федерального масштаба «Дни гнева» и серия протестов «Антикапитализм».
Нацболы уже давно вышли из повестки и точечно проявляют себя в регионах под знаком «Другой России». Сколько последователей осталось у «Левого фронта» — неизвестно (в 2009 году он насчитывал около девяти тысяч сторонников).
Поддерживать действующие власти Сергей Удальцов не намерен, хотя и разделяет решение о присоединении Крыма к России, которое он застал, уже находясь под домашним арестом. Противоречий оппозиционер в своей позиции не видит. «Да, я поддержал решение жителей Крыма. А я убежден, и у меня есть информация из разных источников, что это действительно было их решение, — подчеркнул активист. — Я как человек левых, демократических убеждений не могу этому противоречить, не могу этому противостоять».
По мнению Сергея Удальцова, признание демократического выбора народа — «священная вещь» для левых, а потому неважно, что это решение поддержала и действующая власть. Вместе с тем оппозиционер признал, что после Крымской весны питал надежду на «левый поворот» в политике страны.
С кем теперь Сергею Удальцову по пути? Сотрудничества с отбывшим наказание оппозиционером не исключает депутат Госдумы, лидер московских коммунистов Валерий Рашкин. «Мое мнение — что его поход к либералам был ошибкой, он вполне мог себя реализовать на левой тематике. Думаю, он просто запутался в программах, и если он отстоялся как политик, обдумал все подробно, то у него есть шансы на возвращение в политическое поле», — парламентарий, напомнив, что КПРФ неоднократно сотрудничала с Удальцовым. От главной коммунистической партии он баллотировался в Мосгордуму в 2005 году, но безуспешно. В 2012-м ходили слухи, что наиболее оппозиционно настроенные коммунисты даже видеть Сергея Удальцова на месте лидера партии вместо Геннадия Зюганова.
Именно с Зюгановым и лидером «Справедливой России» Сергеем Мироновым координатор «Левого фронта» намерен обсуждать перспективы на президентские выборы 2018 года. Перспективным он считает выдвижение единого кандидата от левых сил: «Надеюсь на их мудрость провести праймериз и выдвинуть свежего, сильного кандидата, более молодого». Сам он президентских амбиций не имеет — из-за непогашенной судимости.
Сейчас оппозиционер видит свою цель в другом. «Коалиция развалена, то, что сейчас этой коалиции нет, — это большая беда, — признался он. — В чем вижу свою задачу, миссию на ближайшее время: постараться эту коалицию восстановить».
Первые протестные акции он пообещал анонсировать осенью. Не исключено, что координатор левых вернется в уличную политику в памятную дату — столетие Октябрьской революции. Захотят ли остальные заинтересованные политические стороны объединиться по призыву Сергея Удальцова, скажет о многом.
Новый российский премьер-министр утром перед собственным назначением рассказал об одной из целей на ближайшие годы: создать информационную систему, в которой будут отражены все российские семьи и их доходы (как, видимо, и расходы). Вместе с тем в России живет огромное число людей, которые никак не связаны с государством — это миллионы промысловиков, оказывающих свои услуги за наличку и наличкой же, мимо касс и государственных фондов, расплачивающихся. По мнению профессора ВШЭ, научного руководителя фонда поддержки социальных исследований «Хамовники» и бывшего главы экспертного управления в , таких — до 40 процентов от всего трудоспособного населения. В интервью Кордонский рассказал, реально ли на самом деле создать правдивый реестр населения, почему люди уходят в тень и почему власть часто не представляет себе, каким народом она правит.
Бесхозные люди
«Лента.ру»: Власть обещает всех россиян записать в реестр, где доходы и расходы каждого будут абсолютно прозрачны. Возможно это?
Симон Кордонский: Они людей не могут нормально переписать, что уж говорить о том, чтобы учесть их доходы.
Технически выполнимо?
При советской власти, когда перепись была инструментом поголовного учета населения, такая задача была бы в принципе решаема. Но в современных реалиях советские методы не работают. Результаты переписей 2002 и 2010 годов вызывают вполне оправданное недоверие специалистов.
В Москве и других миллионниках в половине квартир переписчикам и анкетерам двери вообще не открывали. Поэтому считали по домовым книгам, где и умершие уже, и уехавшие. Тех, кто снимает жилье, в домовых книгах вообще нет. Вне Москвы, в провинции, в 2010 году переписывали по месту жительства и только присутствующих. В результате в сельских поселениях недоучет как минимум на 10-15 процентов.
Реестр ведь может представлять из себя просто список россиян без привязки к месту официальной прописки?
Технически как вы это себе представляете? В наших условиях — невозможно. Это только кажется, что у нас налажена система паспортного учета. Она вроде бы есть, но постоянно всплывают сведения, что то там, то здесь липовые паспорта обнаружили. Можно же купить все эти госуслуги, рынок достаточно большой.
Какое-то время назад все бумажные документы ЗАГСов — то есть свидетельства о смерти и рождении — оцифровали. И тут же затихли. По данным ЗАГСов выходило, как говорят посвященные, что в России сейчас проживают около 90 миллионов человек. То есть вне учета ЗАГСов почти половина населения. (По данным Росстата, в России сегодня 146 745 098 человек — прим. «Ленты.ру».)
Куда они делись?
Непонятно, куда делись. Есть мигранты, которые в России не родились, но живут, зарегистрированы. Да и вообще существует куча жизненных ситуаций, при которых государство теряет документы. Сгорел, допустим, ЗАГС или архив, куда были переданы его документы.
Почему вы говорите о недоучете на 15 процентов, а не на 50?
Это экспертные оценки, сами все видим и пытаемся считать. Приезжаем в какое-то поселение, приходим к местному старосте или к районному начальству. Выясняем, сколько там народу живет, ведь муниципальные чиновники знают это. Потом сравниваем оценки вместе с этими людьми с расчетной численностью . И оказывается, что на самом деле людей на 10-15 процентов больше, чем по расчетным данным Росстата.
И так практически в каждом поселении. Есть такая хитрая штука, как подушевое финансирование муниципальных бюджетов. Естественно, государству выгоднее занизить численность населения, а муниципалитету — завысить с целью получить большие бюджеты на социалку, бюджетные субсидии, ну и зарплаты побольше.
Сконструированная реальность
По вашим данным, примерно 40 процентов россиян живут вне системы, никаких дел с государством не имеют. Кто они?
Речь о трудоспособных гражданах. Где-то примерно 30 из 70 миллионов полностью или частично не платят в госфонды. Формы разные: гаражники, промысловики, владельцы личных подсобных хозяйств. Взять тех же отходников.
Москва втягивает в себя активное население на расстоянии примерно 400 километров. Посмотрите, что утром творится на конечных станциях метро — ежедневно сотни тысяч человек на междугородних автобусах приезжают на работу в город
Это суточная миграция. Есть недельная — в пятницу на столичных вокзалах можно увидеть, как люди штурмом берут электрички и поезда. Часть этих людей за свою работу получают кеш, и им нет никакого резона выплачивать взносы в Пенсионный фонд или в ОМС, в том числе и потому, что качество этих госуслуг всем известно.
В каких российских регионах больше всего таких «неучтенных» людей?
Если люди полностью самозанятые, то они могут нигде не числиться. Следовательно, их нельзя однозначно к местности привязать, даже если у них есть место регистрации. Они мобильны: сегодня — здесь, завтра — там. Но локально по плотности можно назвать, скажем, северные территории. Там, где находятся крупные предприятия: нефтяные, лесозаготовка. Там люди работают за кеш, и выплаты им не проходят через банковскую систему.
Мегаполисы не называете?
В мегаполисах численность населения вообще невозможно просчитать. Например, в Москве, по данным связистов, их услугами ежесуточно пользуются примерно 25 миллионов абонентов. А по данным коммунальщиков, то есть по говну, — до 30 миллионов. Это при том, что официальная численность — 12 миллионов.
Как считают по говну?
В канализацию сливается вода, например. Все это можно померить, ведь примерно известно, сколько расходует и тратит один человек. Но этот способ подсчета пригоден только для тех городов, где имеется централизованная канализация. То есть только для части страны. У нас четверть населения вообще живет с туалетами на улицах.
Сейчас говорят о том, что big data входит в нашу жизнь, все оцифровывается, и с помощью технологий обработки больших данных можно будет анализировать любую информацию, люди станут прозрачны для фискалов. Есть чеки, есть доходы официальные, есть расходы официальные. Свалив все эти цифры в кучу и обработав ее, можно интерпретировать результаты как «объективное состояние экономики».
Но, во-первых, это опять же речь о крупных городах. Стоит чуть подальше отъехать — и все… нет цифры. Летом мы были в Осетии.
Во Владикавказе даже в центральной гостинице нет кассовых аппаратов, значит, и чеков нет. Мобильные телефоны также ловят не везде. Расчеты наличными из рук в руки — обычное дело
А во-вторых, данные big data отрываются от материальной продукции, это по большей части все-таки финансовая информация. То есть непонятно, к чему материальному они будут относиться. Экономические процессы представлены в деньгах, а товарные, материальные не фиксируются, и знание о них теряется. То есть реальную картину, как живут люди, чем занимаются, мы снова не получим.
Двойная бухгалтерия в том же Росстате разве невозможна? То есть в одной тетрадке — правдивые цифры для внутреннего пользования высших чиновников, а в другой — для всех?
На государственном уровне существует некоторое нормативное представление о стране, какой она якобы должна быть. Но достоверных данных о ней нет.
Статистика у нас не двойная, она — многомерная. Функции сбора данных формально были закреплены за Росстатом. Но поскольку данные его исследований иногда расходились с нормативом, он был передан в подчинение . Это означает, что за Росстатом сейчас просто закреплена функция фиксации результатов управленческих усилий. Сказали, что рождаемость должна повышаться, она и повышается. По данным Росстата. Смертность — снижается. Сказали, что уровень жизни должен расти — и он растет.
Допустим, можно «поиграть» с причинами смертности, а как сфальсифицировать количество новорожденных? Человек либо родился, либо нет.
Показатель рождаемости — это очень непростая технология фиксации жизни, и он тоже регулируется. Если ребенок родился не дышащим, с уродствами, то какое-то время врачи ждут, что он начнет дышать, что-то предпринимают, а только потом фиксируют смерть. Но если есть нормативная установка повысить рождаемость, плод будут спасать до последнего. Он будет жить, пусть и в состоянии овоща. Но рождаемость увеличится.
Можно ли в истории России назвать период, когда у высших государственных деятелей были наиболее реалистичные знания о стране и о народе?
Интегрального знания не было. В царской России была земская статистика, но она проводилась по разным методикам. Из-за этого несовпадения складывалась очень конфликтная ситуация. Но локально можно сказать, что были какие-то реалистичные представления.
После революции статистика развивалась до конца 30 годов, то есть до того момента, когда данные переписи 1937 года по численности населения не понравились Сталину и были признаны «дефектными»
Очень много людей «убыло» из страны в силу репрессий или просто сбежало. И все теоретики и практики статистики, начиная от руководства, были репрессированы.
Промысловая ниша
Чем занимаются промышляющие россияне?
Есть разные формы занятости: работа по найму, когда приходишь в девять утра, а в шесть вечера свободен. Оценка деятельности твоей — это то, сколько ты отсидел часов, а что сделал — никого не интересует. Есть служение — это все силовые структуры, администрации, госслужба. Там ненормированный день, они не работают, а именно служат. Есть бизнес, где все регулирует рынок: продал — купил. А есть промысел. В промысле люди, в частности, зарабатывают сначала авторитет. Потом этот авторитет конвертируется в деньги.
В парикмахерскую вы ходите к кому? К знакомому парикмахеру. К врачу идете — авторитетному. К автослесарю — тоже по рекомендации. Промысловик — это человек, который изготавливает уникальные в какой-то степени изделия и оказывает персонифицированные услуги всем, кто готов за них платить. Промысловики строят дома, бани, шьют одежду и обувь, собирают дары природы, ремонтируют все, что можно отремонтировать. И многое другое.
Какие виды промыслов самые популярные?
Хватаются за все, где можно заработать. Промышляют даже на государственных пособиях. В фонде «Хамовники», например, есть грант на исследование промыслов по усыновлению. Или грант по исследованию промысла по написанию заказных студенческих и научных работ. В промыслах главное свою нишу найти. А когда ее находят, то разрабатывают ее до исчерпания. Или пока государство не наложит жесткие ограничения.
Часто люди одновременно служат или работают, или занимаются бизнесом — и в то же время промышляют. Полицейский, который крышует чей-то киоск, — промышляет. Практически все хорошие врачи, учителя подрабатывают индивидуально. Есть и чиновники, промышляющие лоббистскими услугами, и многое другое.
Все эти «промысловики», даже те, кто ведет полулегальную жизнь, — это самозанятые?
С точки зрения — да, это самозанятые, потому что не платят налогов со своих доходов. По официальным данным, которые в свое время озвучивала бывший вице-премьер , 27 миллионов россиян не платят в социальные фонды. Но поскольку они на что-то живут, значит имеют доходы.
У нас очень жесткая социальная структура. Есть власть, есть народ, есть активное население, которое у нас принято называть бизнесменами, и есть маргиналы. Четыре политические группы соприкасаются между собой: власть обращается к народу, народ поддерживает власть на выборах, предприниматели выполняют социальные обязательства бизнеса, государство стимулирует бизнес.
Это официальная социальная структура, и в нее самозанятые совершенно не вписываются. Они — не власть, они — не народ, они — не предприниматели и не лица свободных профессий, они — не маргиналы. Но они есть — сами по себе, ни от кого формально не зависят.
Зачем их хотят оцифровать?
Новый начальник федеральной налоговой службы сказал, что будущий реестр населения — не для пополнения бюджета, а для легализации деятельности, в том числе и деятельности самозанятых. То, что эти люди самостоятельны, независимы — ломает представление о социальной структуре. А значит — ломает политическую систему.
Ведь с точки зрения власти этими людьми, которых достаточно много, никто не занимается. Поэтому несколько лет назад в поручениях по посланию президента появился тезис, что надо определить статус самозанятых, принимая во внимание, что эти граждане не предприниматели. Самозанятые ведь не экономическая, а социальная категория. Но эти содержательные различения совершенно темный лес для наших экономических ведомств, не в их компетенции. Поэтому поручение президента они выполнили по-своему — определили фискальный статус самозанятых.
Но определение фискального статуса ведь не означает их автоматическую легализацию?
Нет, конечно. Даже не знаю, есть ли способ их легализации. Те же кассовые аппараты — заявляется, что они если и не везде стоят, то во многих местах. Но в то же время появилась технология обхода этих касс. После внедрения разных регуляторных инноваций закрылось порядка 400 тысяч малых предприятий. Но люди с этих исчезнувших предприятий никуда не нанимаются на работу, значит куда-то уходят в тень, промышляют. Армия самозанятых постоянно растет. Хотя, похоже, что спрос на их услуги не увеличивается.
Когда впервые появились промысловики?
У нас в стране всегда была промысловая экономика, даже при советской власти. До 1956 года в СССР существовала промкооперация. Огромный институт: артели, бригады, производственные цеха. За счет их деятельности удовлетворялась существенная часть потребительского спроса. Но Хрущев систему ликвидировал, кооперативы были национализированы и превратились в социалистические предприятия. Ну а потребность в изделиях и персонифицированных услугах осталась. Начали появляться частные мастера-портные, парикмахеры, сапожники, сантехники, строители — то, что стали называть теневой экономикой. В конце 1980-х госограничения на кооперативы были сняты. И промыслы начали под видом разных бизнесов возрождаться.
Существует точка зрения, что в 1991 году челноки и кооператоры спасли Россию.
Скорее, они себя спасли от голода. Промыслы, самозанятость в России — это не какая-то чудесная, сказочная жизнь. Это способ выживания. Сегодня человек курятник строит, завтра хлеб печет, послезавтра грибы собирает. Специальности нет. Просто люди, может и плохо, но все умеют делать. Или пытаются все делать, то есть выживают. В результате промышления капитала не возникает. Все, что они зарабатывают, — тратят.
Если промысел — способ выживания, то не рискует ли государство, отнимая кусок хлеба у народа?
Некоторые чиновники тоже считают, что кусок шерсти с паршивой овцы не стоит усилий. Но возникает проблема социальной справедливости: почему эти граждане налогов не платят, а услугами государственного здравоохранения и образования пользуются? Хотя никто не доказал, что они ими пользуются. Эта идеология распределительной справедливости определяет и поведение власти, а вовсе не экономические мотивы.
О неучтенных гражданах власть заговорила после публикации исследований фонда «Хамовники» о «гаражной» экономике, отходниках. Вам не поступают угрозы от людей, когда вы с ними пытаетесь разговаривать, за то, что вы выводите их из тени?
Да этим людям до лампочки. Мы ведь не особо сильно пристаем с расспросами. Всех студентов проводим через полевые экспедиции. Посадил человека на крыльцо в сельском магазине, сидит полдня, наблюдает, вечером рассказывает, что видел. Нет никакого противодействия. Изредка, правда, бывает, что начальники не хотят с нами разговаривать. Ну и ладно, есть другие информаторы. Мы работали во всех округах федеральных — от Камчатки до Калининграда.
Зачем вы это делаете?
Нам просто интересно, пытаемся описать свою страну. Сам факт описания реальности уже меняет отношение к ней. То есть у государства остается меньше вариантов делать глупости. Взять хотя бы самозанятых. По факту мы их легализовали. Вот государство сейчас чешет репу, что с ними делать. И, в общем-то, решение не придумано, кроме фискальных мер. Думаю, что в конечном счете государство вынуждено будет смириться с тем, что есть граждане, которые с ним не связаны.
Скудная жизнь
За последний год удалось зафиксировать какие-то новые тенденции в реальной жизни страны?
Уровень потребления ощутимо падает, доходы уменьшаются. Это, с моей точки зрения, прямые следствия фискальной политики государства, ограничивающей промысловую активность и, соответственно, доходы людей. Фискалам нужны шашечки, а то, что машина не едет — производство сокращается, доходы падают, потребление уменьшается, — их не интересует. И жизнь упрощается. В 2000-е годы во многих райцентрах появились супермаркеты городского типа. Сейчас они все больше превращаются в сельмаги.
Что вы имеете в виду?
Торговые площади большие, еще чистенькие. А по ассортименту и по качеству обслуги все возвращается если не к советским, то к ранним постсоветским временам.
Кризис добрался до самозанятых, промыслы их больше не кормят?
Идет очень сильная стратификация. Люди, которые жили извозом, например, после введения системы «Платон», то есть оплаты проезда по федеральным трассам, вынуждены были изменить свой промысел. «Платон» следит за большегрузами от 12 тонн. С этих машин дальнобойщики перешли на пятитонники, которые пока не фиксируются теми, кто взял большегрузный извоз в откуп. Естественно, доходы дальнобойщиков также упали.
В трудовых коллективах, среди тех, кто «ходит на работу», опять появились кассы взаимопомощи. С каждой получки люди сдают какую-то часть своей зарплаты в общую кассу
И либо по очереди, либо в случае чрезвычайной ситуации члену коллектива выплачивается некая сумма.
Новый премьер обещал бороться с закредитованностью населения. Кредитные долги — это большая проблема?
Для государства — проблема, для людей — своеобразная палочка-выручалочка. Сейчас многие возьмутся детей рожать и получать маткапитал, чтобы кредиты эти отдать. Пообещали же выплаты и за первого, и за второго ребенка. Надо ли бороться с микрокредитованием — не знаю. У нас в фонде есть проект, в рамках которого мы изучаем микрофинансовые организации. В одном из городов в Архангельской области получилась интересная картина: из десяти тысяч населения четыре тысячи задействованы в системе микрокредитования.
Звучит ужасно. Сразу вспоминаются страшилки про коллекторов, кидающих в окна самодельные бомбы.
Коллекторы — уже крайний случай, безвыходная ситуация. В этом городе несколько микрофинансовых контор, в том числе и нелегальных. И народ научился маневрировать, чтобы не попадать в долговую яму: берут в одном месте, потом перекредитуются в другом. То есть довольно ловко во всем этом ориентируются. И люди, что удивительно, берут микрокредиты не на еду, а на какие-то сторонние нужды: телефон, бытовая техника и прочее. То есть обеспечивают себе более высокий уровень потребления. Прихлопнут микрокредитование — потребность в финансовых ресурсах не исчезнет, появятся черные подпольные кассы, например.
В послании Федеральному собранию президент Путин подчеркнул, что у народа созрел запрос на перемены. Ваши «полевые наблюдения» это подтверждают?
Мы видим негативизм, но не запрос на перемены. Людей действительно не устраивает то, что есть. Но они не хотят думать о том, что еще может случиться. Главное — «чтобы не было войны».
Если людей хотя бы не трогать — они выплывут, найдут себе занятие
Существуют, например, недавно описанные нами распределенные мануфактуры. Или промысловой трафик. Наши умельцы ориентируются на Китай, например. Таковы программистские промыслы, или химический синтез веществ, которые потом производятся в товарных количествах в Китае. Но это вовсе не новые тенденции, это происходит давно.
Почему вы отрицаете потребность в переменах? Даже в правительстве называют социальные сферы, на которые больше всего жалоб — образование и медицина.
Люди научились решать и проблемы со здоровьем вне государства, в той же Москве уже сотни негосударственных медорганизаций. Это значит, что существенная часть населения проблемы решает вполне современными методами.
Другое дело — пенсионеры, инвалиды, малодоходные группы населения. То есть те, кто не сумел включиться в новую структуру общества. И их проблемы связаны скорее не с лечением, а с тем, что они живут советскими стереотипами, когда здоровье было национализировано и распределялось советским людям в зависимости от их социального статуса. Эти люди ждут от государства того, что оно в принципе уже дать не может.
В провинции, вне главных городов — да, официальная медицина деградировала. Однако появились системы неформального здравоохранения. Аптеки — это их полноценный элемент. В аптеке и диагноз поставят, и лечение назначат. Практически в каждом поселении — знахарь, колдун. Опять же СМИ рассказывают про то, как поддерживать здоровье. То есть народ сам лечится, в государственную систему здравоохранения не обращается.
Знахарей и газеты с ЗОЖ трудно назвать формой поддержания здоровья, скорее это имитация?
Ну почему имитация? Условно говоря, грипп знахарь не вылечит, как, впрочем, и врачи поликлиник, но поможет справиться с психосоматикой. Поймите, что здоровье все же не чисто биологическая вещь, а соотношение между биологическим и социальным статусами.
Можно быть инвалидом первой группы и быть здоровым, поскольку для тебя есть место в социальной системе. А это место в системе можно получить и без официальной медицины. На рынке много таких оздоровительных промыслов: йога, гимнастика, скандинавская ходьба и прочее.
Ну а если речь идет о каких-то серьезных болезнях: почки, сердце, аппендицит?
Глобально здоровье — вопрос философский. Люди, знаете ли, всегда умирают. Серьезное уменьшение смертности произошло за счет способов лечения инфекционных болезней. А вот по поводу болезней органов дыхания, онкологических и кардиологических болезней, которые считаются главными причинами смерти, особого прогресса в лечении нет. Численность болеющих растет, потому, в частности, что растет возраст дожития, и старые люди просто «встречаются» со своим раком, например. Роль медицины в том же увеличении продолжительности жизни сомнительна. Ну да, доктора сделали высокотехнологичную операцию, дали человеку инвалидность. Это что, достижение?
По мнению вице-президента «Общества специалистов доказательной медицины», доктора медицинских наук , половина всех высокотехнологичных кардиологических операций не оправдана состоянием больных. То есть сделана зря. Это так сказывается устройство рынка квот на высокотехнологичную помощь. Тоже, кстати, промысел. Все очень неоднозначно. И как-то оценивать и предлагать что-то очень стремно, непонятно, чем обернется.
Особый путь
Слишком активные действия государства по повышению собираемости налогов разве не способны спровоцировать социальные протесты?
Со стороны чиновников нужно было много усилий приложить, чтобы возник протест, как в Шиесе, где собирались строить мусорный полигон. Но там был именно бунт. Для нашей социальной организации бунт — самая естественная форма протеста.
Проблемные места были и будут всегда. Есть прекрасная книга бывшего директора Росархива про бунты в СССР. Власть и тогда, и сейчас умеет с этим работать, умеет гасить, подавлять. Задача в том, чтобы эти локальные точки не генерализировались, не синхронизировались.
Есть в мире страны, схожие с российским устройством?
Ресурсная часть со всеми атрибутами, о которых я говорил, есть у любого государства. Если есть госбюджет, то есть и распил, и откат. Почитайте, что происходит в США, где постоянные скандалы по поводу сверхдорогих государственных заказов. Дело в соотношении между рынком и бюджетом. Чем меньше бюджетная часть, тем более свободна экономика. Если госбюджет большой, то возникают точно такие же проблемы, как и у нас. А у нас бюджет не просто большой, он — всеобъемлющий, рыночной части вообще нет.
Вы постоянно ругаете отечественных реформаторов, которые еще со времен Петра Первого пытаются заимствовать за границей какие-то формы социального устройства.
Оцениваю по результатам. Наши чиновники и политики все время думают, где бы что свистнуть, позаимствовать, а затем адаптировать под российские реалии, чтобы у нас все было, как у них. Но получается «как всегда у нас», а не как в Европе.
России нужен свой особый путь?
У России огромная территория, 11 часовых поясов. Чтобы ее удержать, нужно иметь соответствующий бюджет и силовые структуры. Откуда взять бюджет? Экспортом ресурсов, энергоносителей. Собственно, это и происходит. Из факта существования такой территории и плохой связности ее элементов и возникает необходимость огромного аппарата управления. Чтобы содержать этот аппарат управления, нужны опять ресурсы… То есть это такой нескончаемый цикл, нескончаемый круговорот.
Если территория распадется на несколько мелких, то будет легче?
У нас в истории уже такое два раза было, разве легче стало? Наверное, поэтому президент и говорит, что для нас главное — социальная стабильность и территориальная целостность.
Ссылки по теме
lenta.ru, 22 января 2020
lenta.ru, 24 января 2020
lenta.ru, 01 января 2020
lenta.ru, 14 января 2020
Россия закрывает границу с Китаем из-за коронавируса. Что о нем известно — отвечает вирусолог
Женщины в России работают много и тяжело. Почему у них меньше прав, чем у мужчин?
Шестилетнего Владика спасет протонная терапия. Мальчику нужна ваша помощь
Двадцать лет назад террористы взорвали дом в Буйнакске. Кому и за что они мстили?
Фото: Олег Булдаков / ТАСС
В сентябре 1999 года в России одну за другой взорвали четыре жилые многоэтажки — в Буйнакске, Москве и Волгодонске. Жертвами этих терактов стали 307 человек, пострадали почти две тысячи. О трагедии в дагестанском городе, где погибли 64 человека, тогда писали меньше всего — он был где-то там, далеко, в полусотне километров от Чечни, где недавно снова началась война. Двадцать лет спустя корреспондент побывал в Буйнакске, чтобы встретиться с теми, кто чудом выжил и хранит память о тех, кому выжить не удалось.
Пятиэтажка на улице Шихсаидова была по буйнакским меркам домом новым и престижным. По крайней мере, квартиры здесь стоили заметно дороже. До 90-х в этом доме жили только семьи офицеров 136-й мотострелковой бригады, которая базируется в Буйнакске.
Там жили и супруги Рамазановы — Рамазан и Бубу. Он был начальником гарнизонного дома офицеров, а она — домохозяйкой и швеей. Полы и стены их квартиры украшали вытканные ее руками ковры, лампа в прихожей была с домотканым абажуром из макраме. Десятки местных женщин ходили в сшитых Бубу платьях.
В Буйнакск семья Рамазановых переехала в 1995 году из Карабаха, почти сразу после Карабахской войны. Их сыновья, Саша и Руслан, прилежно учились в школе, ходили в драмкружок. Сашу назвали в честь погибшего в Карабахе сослуживца Рамазана.
1 августа 1999 года главу семейства перевели в республиканский военкомат Дагестана. Через две недели ему присвоили звание подполковника. Сыновья гордились отцом, получившим повышение. В планах у семьи было построить собственный дом и вырастить сад.
За неделю до взрыва Руслан ходил с отцом на рыбалку. Они наловили окуней. Мальчик сам пожарил рыбу и угощал пришедшую в гости подругу матери Зухру Акимову — жительницу Буйнакска, работавшую тогда в доме офицеров.
В день взрыва — в субботу, 4 сентября 1999 года, — Бубу принесла в дом офицеров свой комнатный цветок крокус.
«Я хочу подарить вам этот цветок. Вы любите цветы, они у вас хорошо растут, ваш кабинет утопает в зелени. А у меня он что-то сохнет, и вообще, я хочу вам подарить этот цветок от нашей семьи», — вспоминает ее слова Зухра.
В благодарность за этот подарок, да и просто по давней дружбе, Акимова собиралась прийти домой к Рамазановым, чтобы помочь Бубу с консервированием помидоров. Однако именно 4 сентября в доме офицеров ждали визита проверяющего из — полковника Жихарева. Новый начальник клуба попросил подчиненных не уходить домой, пока не закончится эта инспекция.
В ту последнюю встречу Бубу рассказала Зухре, что уже через две недели их семья покинет Буйнакск, а затем отправилась домой к мужу, который в этот день приехал из Махачкалы.
Взрыв прогремел в 21:45. Вся семья Рамазановых, жившая на первом этаже, погибла. Машина ГАЗ-52, в которой находилось 2700 килограммов взрывчатки, изготовленной из аммиачной селитры и алюминиевого порошка, была припаркована прямо напротив их квартиры. Ударной волной тело Бубу выбросило из окна кухни на крышу находившихся рядом с домом гаражей. Она вся обгорела. Рамазана и его сыновей, Сашу и Руслана, нашли на третий день разбора завалов. Судя по расположению их тел, мужчина успел обнять детей, попытался их защитить.
«Яхья, твой дом взорвали!»
«Когда произошел взрыв, мы были в автопарке, занимались разгрузкой. Один поехал узнать, что случилось. Вернулся и сказал мне: «Яхья, твой дом взорвали!» Я тогда все бросил и побежал туда», — вспоминает Яхья Гамидович, в то время — начальник склада автомобильного имущества бригады.
Дома у него была жена и трое детей.
«Стеной стояла пыль. В темноте почти ничего не видно было. Обрушилась средняя часть дома: два подъезда по 15 квартир превратились в груду кирпичей. Левая и правая — еще стояли. Однако никакого хаоса не было. Вокруг развалин уже стояло оцепление из милиции и военных», — рассказывает Яхья.
Людей извлекали из-под обломков, везли в военный госпиталь и центральную городскую больницу. Всего насчитали 64 погибших и 146 раненных.
В то время в Буйнакске было много военных, имевших за плечами опыт первой и едва начавшейся второй чеченской кампании. Они уже научились действовать на уровне инстинктов. И это спасло город еще от одной трагедии.
Одним из первых на место взрыва прибыл майор — опытный командир инженерно-саперного батальона бригады. С ним приехала группа подчиненных. Каким-то чудом он обнаружил возле одного из домов поблизости еще один начиненный взрывчаткой грузовик.
Майор Крюков сам обезвредил устройство за 15 минут до того, как установленный часовой механизм должен был инициировать подрыв, а затем сел за руль этого грузовика и уехал на нем из города. Офицер знал, что в любой момент мог взлететь на воздух, а еще он нарушил инструкцию по разминированию гражданского объекта. Позднее Крюков получит за этот поступок звезду Героя России.
А Яхья Гамидович в это время искал своих родных. Сперва он ринулся в госпиталь, а потом в больницу. Там офицера встретил знакомый, который обнял его и сообщил о гибели супруги.
Трое детей Яхьи — две девочки и мальчик — выжили. Их посекло осколками стекол. «В момент взрыва дети находились в той части квартиры, которая частично уцелела», — объясняет он.
Сын и дочери две недели провели в больнице, а сам он на семь дней уехал в родное село — хоронить жену. В это время дом разбирали, вытаскивали и складывали сохранившееся имущество. Трагедии часто привлекают мародеров, но в этот раз было по-другому: все найденные в развалинах золотые изделия, по словам Яхьи, лежали в одной кучке, откуда выжившие и их родственники забирали свое.
«Люди боялись, что боевики дойдут сюда»
Дом офицеров в Буйнакске стоял прямо напротив той самой пятиэтажки и тоже сильно пострадал от взрыва: уцелело только то, что было сделано из железобетона.
Осколки огромных толстых витринных стекол нашпиговали мебель и музыкальные инструменты. «Сторож чудом уцелел, так как в момент взрыва стоял, прислонившись к колонне», — рассказывает Акимова.
Сама она покинула здание всего за полчаса до этого. Ждала проверяющего до 21 часа. Тот стал отчитывать женщину за то, что в Калининграде и Москве культурно-массовая работа организована иначе. Свидетелем этой сцены стал муж Акимовой, который зашел за ней. Он вспылил и сказал инспектору из Москвы, что немедленно забирает жену домой.
«Мы только в квартиру зашли и вдруг… Обычное землетрясение вправо-влево шатает, а это как-то… Снизу вверх дом поднялся и опустился. Мы на балкон. С балкона в сторону бригады две ракеты: одна выше, другая ниже. И столб пыли. Во всем городе, наверное, окна повыбивало», — вспоминает Зухра.
По словам Акимовой, Буйнакск в то время был фактически прифронтовым городом, в котором все было подчинено одной цели — защитить Дагестан и Россию от наступавшей армии чеченских боевиков.
«Мы ночами не спали тогда. Буйнакск словно вымер. Кто в ополчение ушел, кто куда. Было тревожно, — вспоминает Зухра. — Люди боялись, что боевики дойдут сюда и возьмут город. Мне предложили уехать вообще из республики, но я не сомневалась, что наша 136-я бригада остановит захватчиков. Я знала всех этих ребят — солдат и офицеров».
Военные, милиционеры и ополченцы объединились на передовой, а горские женщины и жены русских офицеров — в тылу. «Полевые кухни не поспевали за бойцами, и женщины несли им туда еду. Без команды. Понимали, что воинам кушать надо», — вспоминает собеседница «Ленты.ру».
На следующий день после взрыва жилого дома в Буйнакск съехались большие начальники, в том числе глава . Началось расследование произошедшего.
Акимова помнит, что террорист, который оставил машину со взрывчаткой возле пятиэтажки, некоторое время до этого торговал у дома, чтобы местные привыкли к нему. Люди покупали у него рыбу, овощи, арбузы.
«По нашей заставе пока не стреляют»
Взрыв в Буйнакске стал первым из четырех. Два других прогремели в Москве, третий — в Волгодонске. Жертвами стали в общей сложности 307 человек, почти две тысячи пострадали. Однако почему для первой атаки террористы выбрали небольшой дагестанский город?
За месяц до взрыва, 7 августа 1999 года, началось массовое вторжение бандформирований под командованием и в Ботлихский район Дагестана. Это стало началом второй чеченской войны.
На самом же деле, конечно, никакого начала не было, рассказывают местные жители. Как не было и прекращения первой войны после подписания Хасавюртовских соглашений. Нападения боевиков на дагестанскую землю и российских военных не прекращались.
Зухра Акимова, ставшая известной дагестанской писательницей и поэтессой, написала книгу о 136-й мотострелковой бригаде «Жизнь, отданная Родине», в которой опубликовала собранные астраханцем Борисом Водомским письма его солдат-земляков, погибших в ту вроде бы мирную пору, а также во время августовских боев за Дагестан.
«Здравствуйте, папа, мама, Санек и Васяка! Письмо от вас получил. Большое спасибо. Словно дома побывал. Получил бандероль от бабушки, поблагодарите ее за меня. Хожу в носках, которые она связала. На твою десятку, мама, которую ты прислала в письме, мы с другом купили два лаваша. Папа спрашивает, чем мы тут занимаемся. Да всем. Постоянно ходим патрулировать в город. Если кто-нибудь сбежит, ищем. В основном изучаем уставы, оружие, технику. Я рад, что попал в эту часть.
Вы спрашиваете: «Кто еще из Астрахани служит у нас?» В моем взводе никто… В Гералахе (это Герей-Авлак) есть земляки. Да, в воскресенье сидим в столовой завтракаем, вдруг все застряслось. Оказывается землетрясение. Надо же! Как там бабушка с дедушкой? Привет им огромный. Пусть не беспокоятся за меня. Тете Вере Шкодиной, Ирине и дяде Юре, крестной тоже передавайте привет. Я сразу всем по привету. Писать времени нет. Сами больше пишите».
Автор этого письма, Андрей Сорваков, погиб 28 июля 1999 года. Он сопровождал автоколонну в Цумадинский район. На мосту через реку Андийское Койсу боевики подбили из гранатомета замыкавшую колонну машину, в которой находился солдат.
«Мам, привет! Сегодня мы точно должны уехать. Меня могли оставить здесь, но я решил ехать. Может быть, ты не поймешь, почему я так решил. Если бы я остался, я перестал бы себя уважать. Спроси у отца, может быть, он тебе объяснит, что движет нами в таких случаях. Прости. Как только вернусь, пришлю тебе телеграмму…»
Написавший эти строки военнослужащий Алексей Карцев погиб 17 августа. Его роте дали приказ выйти в указанный квадрат и атаковать противника. На месте оказалось, что боевики значительно превосходят их числом, однако солдаты не стали отступать. Карцев был на броне танка, когда получил смертельное ранение.
«Бабушка, дедуля, дядя, мамулечка, Леночка! Пишу вам из Кизляра. Вы не переживайте. Спросите, почему вас обманывал, уезжал в Дагестан? — просто не знал, как будет здесь работать почта. Не писал еще и потому, чтобы вы не приезжали. Сами понимаете.
Теперь о самом главном. Да, здесь стреляют часто. Но по нашей заставе пока не стреляют. У нашей бригады три заставы. По первой и второй бьют. Наша застава находится на старом рыбоводном заводе. Едим все, что сами себе готовим на полевой кухне. Здесь рядом живут дагестанцы. Хорошие люди. Приносят сыр, молоко парное, сметану.
Мы иногда у них покупаем: стыдно брать так. Хорошие очень люди. Как мы тут несем службу? Заступаем на ночь дежурить, утром сменяемся. Вода есть. Ходим в душ. Вода, правда, наполовину минеральная, сладковатая.
Вот вкратце и все о службе. Не беспокойтесь обо мне. Все будет хорошо. Приедем, возможно, в ноябре, тогда расскажу подробнее…»
Этого бойца, скрывшего от родных службу в Дагестане, звали Александр Никитов. Он погиб 10 сентября 1999 года на сопке в Новолакском районе Дагестана. В те дни основные силы боевиков уже вынудили отступить в Чечню. Никитов был в расчете зенитной установки. Расчет попал в окружение. Солдаты отбивались до последнего, всеми силами пытались сохранить орудие. Под конец командир расчета — молодой лейтенант (его фамилия неизвестна) — дал команду подчиненным уходить, а сам остался их прикрывать.
Уйти им не удалось. Боевики вывели всех бойцов из строя гранатометным огнем. Раненых добили, а тела мертвых изуродовали, в особенности труп того лейтенанта. Сослуживцы Никитова отбили сопку через три дня, но спасать уже было некого.
Существует мнение, что боевые порядки басаевцев были разбиты авиацией, а солдатам оставалось лишь добить их на земле. Но в Дагестане хранятся многочисленные свидетельства о личных и коллективных подвигах, об отчаянных, но захлебнувшихся атаках и невосполнимых потерях.
Именно поэтому у жителей Буйнакска не возникало вопросов, кто был организатором взрыва дома на улице Шихсаидова. Им все было ясно: боевики напрямую мстили остановившим их в Дагестане российским военным и их семьям.
За организацию и исполнение взрыва в Буйнакске в тюрьму отправили восемь человек. Двое — Иса Зайнутдинов и Алисултан Салихов — отбывают пожизненный срок. Одному террористу сидеть еще семь лет. Пятеро уже должны быть на свободе, причем двоих из них отпустили по амнистии.
Дольше всех разыскивали брата Алисултана Салихова Магомеда. Его арестовали в Азербайджане в 2004 году. Тот признался, что по просьбе Хаттаба перевез из Чечни в Буйнакск взрывчатку. Вернее, доставил некий груз, а какой именно — якобы не знал.
Большинство осужденных за тот теракт — дагестанцы. Большинство жертв — тоже.
«В 1993 году дивизию расформировали. Многие офицеры свои квартиры попродавали и уехали, так что в 1999 году в этой пятиэтажке уже было больше гражданских, чем военных», — вспоминает Яхья Гамидович.
В Буйнакске на месте взорванного дома теперь небольшой сквер, мемориал и маленькая мечеть. На каменных плитах выбиты имена всех 64 жертв теракта. На деньги служивших тогда солдат и офицеров в части был построен скромный православный храм. Рядом с ним — стена, выстроенная из необычного приплюснутого кирпича. Она и еще два корпуса казарм сохранились тут с XIX века, когда на месте Буйнакска была крепость Темир-Хан-Шура, в которой размещался Апшеронский полк Русской императорской армии.
В сотне метров от взорванного дома сохранилась такая же пятиэтажка. Они обе были построены в 1974 году на месте старого кладбища. Местных старожилов это несколько смущало. Теперь уцелевший дом весь оброс какими-то несусветными самодельными пристройками: люди продолжали жить, и жить лучше.
«Люди из этого дома получили намного больше денег, чем выжившие из взорванного. Так получилось, потому что они судились, а мы — нет. Некому судиться. Разъехались почти все кто куда», — рассказывает Яхья Гамидович.
Сам он живет прямо напротив воинской части. Яхья Гамидович работает в бригаде в качестве гражданского специалиста. Часть, как положено, обнесена высоким забором с колючей проволокой, а его ограда заросла лозами сладкого темного винограда. Худые загорелые солдаты проходят мимо и срывают ягоду-другую. На них, щурясь от солнца, смотрит переживший теракт сын офицера.
В 2001 году жертвам взрыва в Буйнакске дали ордера на новое жилье. Семья Яхьи Гамидовича получила ключи от трехкомнатной квартиры в подмосковном Чехове. Однако мужчина решил отказаться — остался верен Буйнакску и своей бригаде.
Здесь, среди коллег, вдовец встретил новую любовь, и эта женщина подарила ему еще одного сына.
А за плечами бойцов и командиров 136-й мотострелковой бригады теперь уже не только две чеченские кампании, но и поход в южноосетинский Цхинвал.
Тех, кто погиб 4 сентября 1999 года, и военных, и гражданских, здесь вспоминают, как погибших в бою солдат: возложением цветов, маршем и салютом почетного караула. Будет также театральная постановка к 20-летию трагедии.
А еще в бригаде часто вспоминают Олега Крюкова, в честь которого теперь названа одна из улиц в Буйнакске. Этот офицер в тот трагический вечер вступил в схватку с невидимым противником и победил, сумев предотвратить второй взрыв, сохранив десятки жизней.
«На нас управу не найдете! Мы отдельное государство!»
Наталья Галеева у сгоревшего дома
Больничную санитарку из Челябинской области лишили опеки над племянницами — двумя девочками и их старшей сестрой Лизой, инвалидом с тяжелой формой ДЦП. Это случилось вскоре после того, как женщина победила местные власти в суде, и чиновников обязали выдать Лизе жилье. Но вместо квартиры девушка получила койку в интернате, где ее состояние серьезно ухудшилось. А когда Галеева пожаловалась в СМИ и правозащитникам, ее дом сгорел. В огне погиб муж Натальи. разбиралась, что происходит в уральском поселке и что будет дальше с женщиной и ее племянницами.
В 2015 году Наталья Галеева из челябинского поселка Полетаево оформила опекунство над племянницами — дочками родного брата. Тот попал в тюрьму, а мать девочек не занималась воспитанием и уходом за детьми из-за проблем с алкоголем. Ее лишили родительских прав.
«Лизу она забрала из больницы, а ее сестер — из детдома», — рассказала «Ленте.ру» правозащитница Оксана Труфанова. По ее словам, родная мать до сих пор не интересуется судьбой дочек. По крайней мере, не пытается их вернуть.
Наталья Галеева же к этому моменту вырастила родных дочь и сына. Теперь у них уже растут свои дети, и Галеева на днях в седьмой раз станет бабушкой. Она — женщина совсем небогатая. Работала в сетевом в Челябинске, а затем устроилась санитаркой в больницу. Однако бросить в беде родных племянниц она не могла.
«Эти девочки выросли у меня на руках. Я и до этого старалась о них заботиться, в особенности о Лизе. Столько мы по больницам с ней мотались», — рассказала Наталья «Ленте.ру».
В течение трех лет, пока племянницы жили с тетей, у навещавших и проверявших ее сотрудников опеки никаких претензий не возникало. Однако вскоре все изменилось.
По словам Оксаны Труфановой, недостатки и проблемы стали находить сразу после того, как Галеева выиграла судебный спор с администрацией района: весной 2018 года чиновников обязали выдать старшей из сестер, больной ДЦП Лизе, положенную как сироте жилплощадь.
В апелляции администрация добилась отсрочки исполнения этого решения, но в итоге никому ничего выдавать не пришлось. Выявленных недостатков чиновникам хватило, чтобы лишить Галееву опекунства над Лизой и ее несовершеннолетними сестрами. Младших отправили в детский дом, а Лизу — в психоневрологический интернат.
За 2019 год Наталья обошла все возможные инстанции с требованием вернуть ей племянниц, но ничего не добилась.
«Если бы я за Лизой не ухаживала, то она бы не дожила до 20 лет, — говорит Галеева. — К уполномоченному по правам ребенка обращалась четыре раза, в суд тоже, а теперь вот, говорят, что я не обращалась. Но ведь документы-то остались».
Только в январе этого года, когда Труфанова опубликовала в сети фото доведенной до истощения в интернате Лизы, к истории подключился депутат , чей пост в вызвал широкий общественный резонанс: Лиза на опубликованных фотографиях была истощена, ее состояние описывали словами «как в концлагере».
Теперь уже глава Министерства соцотношений региона каналу «Первый областной», что девушка действительно истощена, но в целом ее состояние удовлетворительное.
«Лиза находится в центре чуть больше года. Туда она поступила уже с дефицитом массы, — сказала чиновница. — Пока она находится там, ей проводятся медицинские обследования, социальные реабилитационные услуги предоставлялись. Состояние у нее, насколько возможно при ее диагнозе, удовлетворительное».
По словам Буториной, 11 января в интернат придет комиссия, в которую войдут как медицинские работники, так и представители общественности.
«Молчи, чтобы не забрали»
Галеева утверждает, что никаких оснований отбирать у нее приемных детей не было, однако именно этим чиновники угрожают всякий раз тем, кто пытается добиться от них того, что положено по закону.
«Пугают, в открытую говорят: «Вы на нас управу не найдете! Мы — отдельное государство!» — говорит Наталья. — Не буду называть фамилию, но одной знакомой, пытавшейся получить положенную выплату, в администрации сказали: «У тебя внук под опекой, так? Молчи, чтобы не забрали»».
При этом она утверждает, что вся история с квартирой для Лизы началась, как ни странно, именно с подачи сотрудников опеки.
«Когда ей исполнилось 17 лет, они мне сказали: «Вы чего молчите? Почему не подали документы на получение жилья? Давайте, шевелитесь!» Ну, я и подготовила, а потом больше года ждала ответа: пришло письмо из Москвы, что Лизу поставили на очередь. В администрации это письмо отксерили, так как им не пришло», — рассказывает женщина.
Затем, когда прошел положенный срок, именно в опеке для Галеевой подготовили документы, которые она отнесла в , а уже сотрудники надзорного органа обратились в суд, чтобы восстановить права Лизы на жилье.
Теперь младшие племянницы Лида и Таня (имена изменены — прим. «Ленты.ру») уже год живут в приемной семье. Одной из них 15 лет, а другой — 12.
«Их заставляют называть приемных родителей мамой и папой. Им запрещают общаться со мной. Теперь меня выставляют во всем виноватой, — жалуется Галеева. — Они, мол, вывезли их на курорт, а я не могла. Но ведь им выплатили подъемные — 300 тысяч рублей. Я бы за эти деньги их тоже вывезла».
Платят приемным родителям, по ее словам, тоже в разы больше, чем полагавшиеся Наталье семь тысяч рублей в месяц на ребенка.
Первое время, как говорит собеседница «Ленты.ру», девочки просились обратно к своей тете, но потом им объяснили, что если не замолчат, то попадут в детдом. Затем их и вовсе стали настраивать против родственницы, считает Наталья.
«Теперь Таня говорит, что я ее якобы закрывала в подпол, когда наказывала, но такого не было. Один раз там ее Лида закрыла: конфликт у них был между сестрами», — говорит Галеева.
Претензии органов опеки, по ее словам, были также связаны с тем, что сестры помогали ухаживать за Лизой, хотя не должны были. «Когда жили с родителями, они также заботились о ней, разве это не естественно? Девочки же в одной семье растут и помогают друг другу, чем могут», — удивляется Наталья.
«Вчера меня показали по телевизору, а сегодня дом сгорел»
К образу жизни Галеевой у чиновников до суда за квартиру претензий не было. Как она живет сейчас, и в каких условиях будут содержаться ее племянницы, если ей их вернут, женщина хотела лично показать журналистам в пятницу, 10 января.
Но именно в ночь перед этим дом Галеевой и ее супруга сгорел. Мужчина погиб в огне. Сама Наталья была на суточной смене в больнице.
«Вчера меня показали по телевизору, а сегодня дом сгорел. А ведь мы именно на сегодня договорились, что приедут телевизионщики и уполномоченный. И что получилось?» — говорит Галеева.
Последний разговор с мужем у нее состоялся около полуночи. «Он шутил, смеялся. Никаких подозрений не было, что что-то дурное произойдет, — продолжает собеседница «Ленты.ру». — Сосед видел, что уже в полпервого ночи в доме было темно, а во дворе все тихо и мирно».
Сигнал о пожаре в селе Полетаево поступил на пульт в половине третьего ночи. Полыхало так сильно, что соседи долго не могли подобраться к дому, чтобы помочь выбраться мужу Галеевой. Они заметили, что он стучался в окно изнутри. Затем кто-то из них разбил стекло, чтобы попытаться проникнуть в дом, но оттуда сразу повалил дым и огонь. Вероятно, мужчина отравился угарным газом.
Оказавшись на пепелище, Труфанова и Галеева стали опрашивать о произошедшем соседей, снимая их на видео. Правозащитница утверждает, что это видео опровергает озвученную с утра пожарными версию о неосторожном обращении с огнем кем-то, кто находился внутри дома.
«Сначала загорелись баня с курятником, а потом огонь перекинулся на дом, из-за чего муж Натальи оказался заблокирован», — говорит Труфанова.
Второй версией пожарных стала неисправность обогревателя, стоявшего в курятнике. «Но ведь он был выключен и просто там хранился, — продолжает она. — Да и все знают, что куры зиму спокойно переносят, без всяких обогревателей».
«Похоже на криворукую попытку запугать»
Рассматривается ли вообще вариант преднамеренного поджога — неизвестно. В региональном управлении «Ленте.ру» сообщили, что этим занимается полиция.
В настоящее время предметом для проверки со стороны следственных органов стала только информация о ненадлежащем уходе за Лизой в том учреждении, куда ее увезли из дома Галеевой. В региональном Министерстве социальных отношений уже сообщили, что там выявили некоторые «дефекты».
Тем не менее глава ведомства Ирина Буторина «Znak.com», что о возвращении Лизы к тете речи быть не может.
Депутат Сергей Шаргунов написал запрос в Генпрокуратуру с требованием разобраться в ситуации. «Как только появилась новость о пожаре, местные чиновники сразу же заявили, что поджога не было, и детей возвращать они не станут», — сказал он «Ленте.ру». В данном случае, по словам депутата, необходимо провести всестороннее расследование, так как пожар похож на чью-то «криворукую попытку» запугать Наталью Галееву и тех, кто ей помогает.
Вечером после пожара у появились и другие подробности скандала. По словам «информированного источника» агентства, сотрудники опеки решили забрать у Галеевой девочек в 2018 году после того, как та стала проживать в доме сожителя, где часто собирались пьяные мужские компании. «Сотрудники опеки просто испугались, что с девочками может случиться что-то нехорошее. Сами дети потом рассказывали, что не могли спать по ночам, боялись», — сказал источник.
По поводу пожара этот же источник заявил, что «мужчина был в это время один и не сумел спастись. А ведь в доме могли быть дети».
При этом «Ленте.ру» известно, что супруг Натальи погиб ровно через день после того, как ее сын забрал из дома гостивших у нее внуков.
По словам Оксаны Труфановой, сгоревший дом принадлежал матери Натальи, и после ее смерти Галеева еще не успела до конца оформить наследство. Теперь же ее подзащитная перебралась к детям. «Наталья еще не понимает, что произошло. Ведь она лишилась всего, кроме того, в чем и с чем она уехала на смену в больницу», — отметила правозащитница.
В 2019 году в Челябинской области в очереди на получение жилья, по данным «Первый областной», находилось 5659 детей, оставшихся без попечения родителей, а отдать под заселение ими планировалось только 802 квартиры. На это выделили 751 миллион рублей. Однако к 24 декабря фактически успели приобрести только 712 квартир на сумму 588 миллионов.
При этом, по словам Оксаны Труфановой, в 2019 году сразу несколько чиновников из разных муниципалитетов были осуждены по делам о махинациях с жильем для такой категории граждан.
Как рассказывает омбудсмен, младшие сестры Лизы однозначно высказались за то, чтобы остаться в нынешней приемной семье, однако Галеева сейчас больше думает о том, как спасти Лизу, которой теперь грозит провести в интернате всю оставшуюся жизнь.
«Лента.ру» уже опубликовала не одну статью о проблеме содержания людей с инвалидностью в подобных закрытых учреждениях, где их порой нарочно доводят до растительного состояния, чтобы они не доставляли проблем. Претензии экспертов, врачей, общественных организаций и СМИ привели к тому, что к решению этой проблемы подключились в правительстве страны. Однако в настоящее время одинокие или лишенные опекунов взрослые люди со сложными заболеваниями фактически не имеют шансов жить на свободе. Когда скандал уляжется, о нем забудут депутаты и журналисты, такая судьба, вероятно, ждет и Лизу.
Ссылки по теме
lenta.ru, 04 октября 2019
Россияне уходят во все тяжкие на новогодних каникулах. Почему выживут не все?
Елка с чебуреками, ледяной пенис и черви: самые странные новогодние украшения в городах России
