Чемпионат мира по футболу, впервые принимаемый Россией, стал для жителей страны самым ярким событием этого лета. Однако россияне обсуждают не только исторический выход национальной сборной в четвертьфинал, но и поведение болельщиков. Вернее — болельщиц. Началось все с обращения депутата Госдумы Тамары Плетневой к россиянкам с просьбой не заниматься сексом с гостями мундиаля. Ее месседж подхватили тысячи пользователей, взяв на себя миссию определять «отклоняющееся поведение» женщин и наказывать их за это: они стали выискивать девушек, попавших в один кадр с иностранными фанатами, травить их в соцсетях и призывать к физической расправе над ними. Своеобразным манифестом этого движения стала статья в «Московском комсомольце» под заголовком «Время шлюх» ранее малоизвестного колумниста Платона Беседина, в которой он назвал россиянок «потасканными девками с заниженной социальной ответственностью». «Лента.ру» разыскала идейного вдохновителя интернет-кампании по борьбе за «чистоту генофонда», узнала, чем он и его единомышленники руководствуются в акции массовой травли, поговорила с пострадавшими от их действий россиянками и выяснила у социолога, как эта охота на ведьм характеризует наше общество.

«Мир станет чище»

Владислав Поздняков, создатель группы «Мужское государство» во «ВКонтакте»

Русская женщина — это женщина, которая вышла замуж девственной, которая верна своему мужу и живет в патриархальных условиях. Все остальное — это «натащи», поэтому между «натащами» и русскими не стоит ставить знак равенства. «Натаща» — это больше состояние души, а не национальность. На чемпионате Европы по футболу в 2012 году, который проходил на Украине, было то же самое, что и сейчас в России. Среди немок и австриек своих «натащ» очень мало, девушки очень скромные и ведут себя намного приличнее. Я даже больше скажу: еще не видел ни одну немку с турком или сирийцем, а вот во Франции был не так давно — так среди француженок своих «натащ» хватает.

Внешний вид очень сильно выдает «натащ» за границей — говорю как человек, изрядно поколесивший по миру. Русскую «натащу» я точно отличу в Европе от представительниц любых других наций! Мне даже не надо слышать русскую речь: как правило, это макияж, вульгарный вид, каблуки, вычурность, излишний пафос, длинные крашеные ногти, кольца на пальцах. Наши девушки одеваются и выглядят так, как будто у них идет война за внимание мужчин. Если вы носите каблуки, вы хотите изо всех сил скрыть свои недостатки в виде низкого роста, вы пытаетесь взять мужчину фальшивой красотой. Вы одеваетесь, краситесь, чтоб понравиться окружающим мужчинам. Для русских девушек почему-то это очень важно даже при наличии у них молодого человека, что говорит об их генетически заложенной «шлюховости».

Лично я за естественную красоту. Мне нравятся немки: отсутствие макияжа, каблуков, вульгарности, вычурности, никаких колец, ногтей. Все, что они делают, — это бреют писю, подмышки, моются и занимаются спортом. И меня подкупает их естественная красота, а не фальшивая, присущая большинству наших женщин. Только в России девушка может час краситься для того, чтобы выйти в соседний магазин. С «натащами» я встречаюсь регулярно, в основном ради плотских утех.

Но в Европе патриархата нигде нет. При патриархальном обществе и государстве семьи в подавляющем большинстве случаев крепкие, всегда растет демография страны. Кто сомневается, может взять статистику разводов в России и сравнить ее со статистикой разводов любой мусульманской страны. Даже не обязательно брать исламистов. Можно взять Южную Корею, где в семьях патриархат, или Японию. В России один из самых высоких процентов разводов, если не ошибаюсь. Также Россия занимает лидирующее место по абортам, что уже как бы намекает.

То, что происходит сейчас, во время ЧМ, — это не отношения, а просто тотальное *** [промискуитет] со стороны наших соотечественниц, не более чем мимолетные романы на одну-две ночи. Тема доступности наших «натащ» — одна из главных тем в социальных сетях забугорных стран. По крайней мере, эта информация от моих русскоязычных подписчиков, проживающих за границей. Речь не о нескольких конкретных девушках, речь реально о тысячах женщин, сорвавшихся с цепи.

Почему они это делают? Тут сразу несколько причин. Первая — околонаучная, это сугубо мое мнение, основанное на теории о евгенике (учение о селекции применительно к человеку, запрещенное в Евросоюзе, — прим. «Ленты.ру»). На русских издревле с завидной регулярностью нападали и совершали набеги, это происходило всю нашу долгую историю. На захваченных территориях женщинам ничего не оставалась делать, как раздвигать ноги перед победителями, это в принципе естественно по законам природы, когда самка отдается более сильному самцу.

И вот на протяжении многих столетий вывелась порода женщин, которые уже на подсознательном уровне раздвигают ноги перед инородцами. Причем если раньше они это делали потому, что не было выбора, сейчас они это делают уже просто на инстинктивном уровне. И необязательно брать в пример именно этот чемпионат мира. То же самое было и на Олимпиаде-80, и с так называемыми «детьми фестиваля» 1957 года.

Вторая причина более реальная — очень низкий уровень жизни в нашей стране. Это факт, который отрицать будет только упоротый ура-патриот. В иностранных болельщиках наши «наташи» видят богатых и обеспеченных самцов. Они понимают: чтобы приехать, например, с Аргентины в Россию, нужно как минимум очень хорошо зарабатывать. Это подкупает наших «наташ», привыкших жить в нищете.

Третья причина: из русских мужчин сделали «вагинопочитателей» и «баборабов» — бесхребетных, женственных, слабохарактерных, живущих в стране равенства полов, а скорей всего — даже матриархата. Можете ли вы себе представить, чтобы подобное поведение девушек было в Чечне или Дагестане? Конечно же нет, потому что там женщинам ограничили свободу, там устоялся патриархат. Женщина при матриархате или даже равенстве полов — это всегда безнравственная женщина, меркантильная женщина.

То, что я выкладываю, — это лишь малая часть. Если я сейчас буду выкладывать все, что мне присылают, то интервал между постами нужно делать около двух минут, и тогда, может быть, через год кончатся все мои публикации. Но это лишь то, что попало в поле зрения моих подписчиков, — ничтожный процент. Сколько случаев прошли мимо объективов камер! Я не выкладываю публикации, где просто наша «натаща» сфоткалась с болельщиком, я выкладываю те фото, где она, например, дает себя целовать или, например, оставила подпись «мама, ищи меня в Колумбии». А спали они или не спали — для меня, как и для большинства русских мужчин, уже никакого значения не играет: если она позволяет себе подобного рода подписи и фото, то, скорей всего, она не против с ним уединиться. Выкладывается это с одной конкретной целью: для осуждения подобного рода поведения и для перевоспитания! В следующий раз «натаща» хорошенько подумает, прежде чем раздвигать свои ноги на лавочке в центре Москвы для делегации из Польши.

С точки зрения законодательства я ничего не нарушаю. Все видео мои подписчики снимают исключительно в общественных местах на улице! Мы не посягаем на частную жизнь! Мы не снимаем тайно в номерах отелей или еще где-то. Нарушают тут законодательство только такие девушки с низкой социальной ответственностью, которые дают трогать себя под юбкой двум аргентинцам недалеко от фанзоны Москвы. Я вам напомню: за подобные случаи Настя Рыбка и ее недалекая подруга за «любовь» в общественном месте отправились на неделю жрать с баланды. Все фото также делаются в общественном месте, либо мы берем их со страниц самих болельщиц, чьи фото доступны абсолютно каждому, и я никогда не оставляю призыв травить! Я могу что-то ироничное написать, но без призыва к радикальным действиям. Это то же самое, если я вас спрошу: вы постоянно выкладываете новости, как у нас все плохо в России, не думали вы, что это может кого-то подтолкнуть к суициду? Если кто-то покончит с собой, мне будет плевать, это будет на совести этого объекта, меня это абсолютно никак не волнует. Какое мне дело до суицида какой-то падшей шлюхи? Наоборот, этот мир станет чище.

Заметьте, у нас почти нет фото русских девушек с европейцами, так как их порой бывает сложно отличить от Иванов и Николаев. Поэтому, чтобы у зевак не возникали вопросы по поводу достоверности информации, мы берем только случаи с представителями другой расы. Если и берем с европейцами, то только когда понятно, что он действительно европеец, по наличию, например, флага или еще какой-то атрибутики. Я против расового смешения. В мультикультурализме нет ничего хорошего: он уничтожает нации, уничтожает их культуры, превращает мир в один сплошной компот. Когда есть японцы, есть русские, англичане, когда мир поделен на нации, у каждой из которых своя культура, религия, обычаи, свой разрез глаз, цвет кожи — вот что по-настоящему прекрасно, вот что делает этот мир красочным! Также я против межэтнических контактов из-за большой разницы культур и других аспектов, существенно снижающих шансы потенциальной пары на счастливый брак. Уверен, что через девять месяцев количество матерей-одиночек в России значительно возрастет. Нацизм — это плохо в любом случае, но если кто-то против того, чтобы девушки сношались с представителями других рас, культур, — это не нацизм. Между этим не может быть знака равенства.

Запрещать девушкам свободно распоряжаться своей вагиной — для большинства уже фактически расценивается как сексизм. Сексизм — это понятие, которое сейчас используют, чтобы оправдать свою распущенность и *** [промискуитет]. Это не есть хорошо. Сексизм должен быть естественным, умеренным, без перегиба палки. Я вот выступаю за патриархат. Патриархат — это по факту сексизм, так как при патриархате мужчина заведомо в иерархии стоит выше женщины. Как вы знаете, сексизм проявляется в дискриминации по половому признаку.

В нашем случае девушек гнобят за связь с иностранцами, парней — нет, так и связей наших «вань» с иностранными девушками нет, в том-то и дело! Я всего один единичный случай видел во время этого ЧМ. Наши мужчины ведут себя прилично, в отличие от представительниц слабого пола. 90 процентов, если не более, болельщиков — это мужчины, девушек к нам приехало значительно меньше, им не так интересен футбол. А те, что приехали, как правило, находятся в паре. Но если вы считаете иначе, попробуйте сделать подобную «зеркалку» на мужчин. Если хотя бы два-три случая найдете, можете считать это успехом. Лично я видел только один случай, где наш мужчина был в компании иностранной болельщицы. А вот случаев, где наоборот, — тысячи.

Феминистки и прочие обиженные про дискриминацию вспоминают, только когда им выгодно. А вот когда мужчина идет принудительно служить в армию, никто не спешит подписывать петиции о дискриминации. Такое понятие, как «хранить очаг», нужно уже давно искоренить. Раньше хранили очаг, да. Это были наши бабушки и прабабушки, которые жили в деревнях, стирали вручную, рожали по пять-десять детей, готовили в печи, во дворе ухаживали за скотиной. Современная баба живет в тепличных условиях — в квартире: стирает машинка, готовит плита… Рожает современная баба от нуля до двух детей. И о каком хранении очага может вообще идти речь? «Хозяйка очага» означает «ничего не делать».

Случай с бразильцами (на родине на них завели уголовное дело за похабное видео с россиянкой — прим. «Ленты.ру») — это единичный случай, который сейчас пытаются пихать везде защитники «натащ». Бразильцы были неправы, так как они просто воспользовались незнанием языка нашей «натащи» и заставили ее скандировать Buceta rosa, но я что-то не слышал, чтоб бразильцев или еще кого наказывали, например, за флирт, секс, обнимашки и поцелуи с «натащами». И в «МК» (речь о статье Платона Беседина «Время шлюх» — прим. «Ленты.ру»), конечно, они жестко написали. Я прям аж удивился, такое даже я не всегда себе позволял. Но, опять же, нацизма нет. Россиянки — это не нация, есть нация русские. «МК», как и я, выступаем за традиционные моральные ценности, с каких это пор в нашей стране это стало плохим?

«Общество у нас не очень здоровое»

Жанна Чернова, доктор социологических наук, профессор Высшей школы экономики в Санкт-Петербурге

«Лента.ру»: В Госдуме россиянок просят отказаться от права на распоряжение своим телом ради Родины; на страницах газет тех, кто отказался последовать призыву, называют поколением шлюх; в сети тысячи мужчин объединяются ради настоящей травли девушек, которые попали в один кадр с иностранными болельщиками. Некоторым угрожают физической расправой. О чем говорит такая реакция на общение россиянок с иностранцами?

Чернова: Если судить по медиарепрезентации, можно сказать, что общество у нас не очень здоровое. Оно постоянно находится в ситуации войны то с определенными странами, то с определенной частью света. Такая негативная реакция как в сети, так и на страницах газет в первую очередь связана с консервативной, традиционалистской и во многом архаической гендерной политикой. К сожалению, государство исходит из представлений о том, что оно может формировать и регулировать поведение своих граждан в частной жизни, которые в данном случае в большой степени отдают мизогинией (женоненавистничество, предубеждение по отношению к женщинам — прим. «Ленты.ру»), а не просто сексизмом. Интересно, что автор статьи (речь о статье «Время шлюх» в «Московском комсомольце» — прим. «Ленты.ру») — мужчина, который формулирует определенные нормы поведения для женщин, он их осуждает и пытается контролировать путем негативной оценки: в таких традиционных построениях гендерной культуры общества женщины и женское тело рассматриваются как очень важный ресурс, который подлежит надзору мужчины.

Насколько это серьезная проблема и с чем она может быть связана?

Мы никогда не сможем узнать точное число девушек, пострадавших в этой истории, и если мы посмотрим на те актуальные события, которые происходят в стране сейчас, — например, на повышение пенсионного возраста, — эта проблема может показаться искусственно созданной. Но она вписывается в ту вереницу действий, которые производились государством и церковью в связи с семейными и гендерными вопросами. Они пытаются воссоздать традиционную гендерную картину мира, хотя она очень далека от того, что происходит в повседневной жизни: последние социологические исследования молодежи показывают, что поколение Z не так заинтересовано в раннем сексуальном дебюте. Секс не является для них первоочередной темой, как для предыдущего поколения. На повестке дня у них стоит вопрос самореализации, поисков своего места в обществе, качества жизни, довольства жизнью.

Иногда пишут, что девушки, которые знакомятся с иностранцами, пытаются самореализоваться (уехать, например), а мужчины им завидуют, потому что у них такой возможности нет.

Нет, не думаю. Во-первых, не любые сексуальные отношения ведут к браку, который может повысить социальную позицию девушки в обществе. Во-вторых, люди могут заниматься сексом по разным причинам, не только ради вертикальной мобильности.

Но можно ли согласиться с тем, что то поведение россиянок, которое документируют поборники нравственности, характеризует национальный облик России не с лучшей стороны?

Какое поведение? Это очень консервативная позиция — когда женское тело и сексуальность рассматриваются в качестве ресурса, которым обладает государство и страна. Облик страны создается другими вещами, начиная с позиции во внешней политике и заканчивая тем, как устроена городская среда.

Российские женщины давно привыкли к экономической автономии, они составляют почти половину работающего населения. К началу 80-х увеличилось время, которое мужчины посвящают воспитанию собственных детей, однако и сейчас женщина несет большую часть ответственности за рождение ребенка. И поскольку каждый второй брак заканчивается разводом, женщина хорошо знает цену этой ответственности. В России много матерей-одиночек, но мужчины, вместо того чтобы решать уже существующие проблемы, занимаются прогнозированием «детей мундиаля».

Да, в качестве одного из аргументов в пользу контроля за женщинами участники групп Buseta rosa и «Мужское государство» приводят то, что после ЧМ в России будет повторение беби-бума 1958-го и 1981 годов, после Всемирного фестиваля молодежи и студентов и после Олимпиады-80. Насколько это может соответствовать реальности?

Мне никогда не попадалось статистических данных, которые бы показывали, что именно эти два события принципиальным образом увеличили количество матерей-одиночек в стране. Конечно, «дети фестиваля» и «дети Олимпиады» были, но массового явления, связанного с рождением таких детей, я ни в одном исследовании не встречала. Поэтому ни о каком беби-буме не может быть и речи. С проявлениями нетерпимости к метисам в России можно и нужно бороться, но, к сожалению, мы не можем рассчитывать на участие государства в этом вопросе.

О чем говорит популярность жаргонизмов «натащи» и «чернильницы» при обсуждении контактов женщин с иностранными фанатами и чего в них больше — проявления мизогинии или национализма?

Уровень ксенофобии и нетерпимости к представителям других групп, конечно, сильно зашкаливает. Представители других этнических групп вписываются в идеологию войны, согласно которой мы должны сидеть в этой осажденной крепости и контролировать наших женщин, чтобы сохранить свою позицию. Вместо того чтобы радоваться большому событию, тому, что множество российских городов стали открытыми и доступными, в этом видят то, что говорит о невысокой социальной удовлетворенности собственной жизнью.

Кроме того, мы видим архаичные представления о том, что мужчина является обладателем символической власти над женским телом, особенно в вопросах женской сексуальности. Мужчины пытаются таким образом закрепить свою доминирующую позицию в обществе. Скорее всего, дело в стереотипах, которые поддерживаются не очень образованной частью мужского населения, у которой нет большого социального и экономического капитала, они могут зарабатывать меньше женщин и быть менее успешными в целом. Чему угрожают иностранцы? Если мужчины боятся кровосмешения, мы можем посмотреть статистику и увидеть, что Россия занимает одну из лидирующих позиций по разводам и уклонению от уплаты алиментов. Это делают те самые российские мужчины, которые так боятся, что женщины будут вступать в отношения с другими. Хотелось бы задать им вопрос: чувствуют ли они себя ответственными за российских женщин, если они претендуют на регламентацию их поведения? Почему они не выполняют свои обязательства в качестве мужей и отцов? Почему после развода забывают о том, что у них есть дети? Почему не выполняют свои обязанности и отказываются от уплаты алиментов? Если мужчина женат, ему не нужно думать, сколько стоит няня для его ребенка, сколько стоит выполнение домашней работы, сколько стоит приготовление пищи — и так далее. И поэтому те мужчины, которые оценивают сексуальное поведение женщин, пытаются отыграть патриархатные дивиденды — закрепить свою привилегированную позицию в обществе. И негативное отношение к «чужим» мужчинам, а также попытка построения гендерных духовных скреп является проявлением опасения, что их доминирующая позиция может быть выбита у них из-под ног.

Представление о том, что связь с «чужаком» — это угроза, присуще только россиянам?

Нет, конечно. Это касается любой социальной группы, которая хочет определенным образом сформировать представление о себе через некую границу и противопоставление: «я — не такой, как кто-то». И те люди, которые не являются членами нашей социальной группы, рассматриваются в первую очередь как угроза. Очень много исследований на эту тему делали антропологи, когда изучали традиционные сообщества. Такая позиция, такое мировоззрение, такая система ценностей характерны для тех обществ, которые находятся в начальной стадии модернизации.

Изменилось ли что-то в восприятии «чужих» как угрозы со времен падения железного занавеса?

Сексуальная революция все-таки произошла: отношения между мужчиной и женщиной сейчас очень отличаются от тех, что имели место в советский период. В первую очередь это касается знаний о контрацепции и ее доступности. Демографы говорят, что в советском обществе преобладала абортивная контрацепция (аборт как способ регулирования рождаемости), была большая вероятность того, что сексуальные отношения закончатся беременностью. Сейчас молодое поколение как минимум знает о средствах контрацепции, и женщины имеют возможность регулировать сексуальную жизнь.

В Бразилии наказали болельщиков, оскорбивших русскую девушку. У нас, наоборот, нападки на женщин только усиливаются. Парадоксально, но иностранцы пытаются выступить в защиту российских женщин от российских же мужчин. О чем это говорит?

Поскольку в России на уровне государственной политики и публичного дискурса сексизм и патриархатное отношение к женщине является доминирующим, то, как и в случае со Слуцким (депутат Леонид Слуцкий был обвинен в многочисленных эпизодах домогательств по отношению к журналисткам — прим. «Ленты.ру»), никаких решений не принимается. Более того, все это рассматривается как норма. За проявление сексизма, гомофобии и прочих вещей, которые относятся к модернизированному в сфере гендерных отношений обществу, у нас нет ни законных, юридических наказаний, ни даже идеологических порицаний, которые бы показывали, что это недопустимо. Поэтому Россия, при каких бы то ни было различиях с Бразилией по другим аспектам, в результате государственной политики и действий церкви откатывается на позиции традиционалистского, патриархатного, не очень развитого общества. Насилие остается существенной конструкцией, на которой стоит наше государство.

Теме Оськину тринадцать лет. Он живет с мамой и старшим братом в подмосковном Королеве. У мальчика тяжелый порок сердца — недостаточность клапана аорты 3-й степени, сердце работает с большой перегрузкой и может надорваться в любой момент. Тема быстро устает и без конца болеет, его организм плохо сопротивляется инфекциям. Состояние сердца ухудшается, единственный шанс спасти мальчика — сложная операция, в ходе которой нужно будет протезировать сердечный клапан. Провести ее готовы кардиохирурги Морозовской детской больницы в Москве, но бесплатно здесь оперируют только москвичей. Темина мама одна воспитывает двоих сыновей, оплатить дорогую операцию ей не по силам.

На детской площадке Тема выглядит как Гулливер в стране лилипутов. Мальчик родился крупным и рослым — весил 4,5 килограмма при росте 56 сантиметров. В роддоме таких малышей называют богатырями и через пару дней выписывают домой. Но Тема из родильного отделения отправился в реанимацию.

— В роддоме врачи объяснили, что у сына сильно понижен сахар, — рассказывает Елена, мама мальчика, — и повышенное внутричерепное давление.

Две недели ребенка выхаживали в отделении патологии новорожденных, а после выписки направили в городскую больницу в Королеве. Там Тему тщательно обследовали, и результаты электрокардиограммы и УЗИ врачей насторожили. Мальчику выписали направление к кардиологу в московскую клинику, подозревая порок сердца.

— У вашего сына недостаточность клапана аорты, — огорошил Елену врач, — левый желудочек сердца работает с перегрузкой. Развивается сердечная недостаточность. Если взять две машины, из которых одна все время едет в гору, а другая — с горы, то сердце Темы можно сравнить с машиной, которая все время едет в гору. Мотор у нее быстро изнашивается и может заглохнуть в любую минуту.

Кардиолог объяснил, что нормализовать работу сердца поможет сложная полостная операция в условиях искусственного кровообращения. Вот только торопиться с ней пока не надо — пусть мальчик подрастет и окрепнет.

— А до тех пор берегите сына, — заключил врач. — Ему ни в коем случае нельзя нервничать, заниматься спортом и болеть.

Последнее условие оказалось особенно сложным. С пятимесячного возраста Тема болел почти каждые две недели.

— Это был ад, — вспоминает Елена. — Любая простуда заканчивалась гнойным отитом. Миндалины воспалялись и болели, ребенок не спал и кричал целыми сутками. И тогда у него синел носогубной треугольник. Я боялась, что сердце просто не выдержит.

Мальчику сделали пять лор-операций. Последняя была в апреле прошлого года — удалили миндалины из-за угрозы потери слуха. Все эти годы Тема наблюдался в Национальном медицинском исследовательском центре здоровья детей в Москве, проходил обследования и получал поддерживающую медикаментозную терапию по госквоте.

— Тема там нашел себе друзей, — рассказывает Елена. — Помогал, следил за капельницами, приносил еду, подбадривал, чтобы дети не боялись уколов.

А вот школа для Темы стала настоящим стрессом. В первый класс он пошел в восемь лет, и начались проблемы: дорога в школу и домой изматывала. Тема вставал раньше всех, медленно шел, а потом еще пол-урока не мог отдышаться.

Два года назад врач посоветовал перевести мальчика на домашнее обучение, так как нагрузка в школе стала Теме не по силам. Сейчас он занимается дома, а в выходные ходит в воскресную школу — поет в церковном хоре, рисует, читает Библию. Тему там никто не торопит и не ругает, если он что-то не успел доделать.

Елена до последнего надеялась, что удастся обойтись без операции, возила сына на консультации в разные клиники и кардиоцентры. В Детской городской больнице №1 в Санкт-Петербурге Теме провели зондирование сердца. Обычная процедура прошла очень болезненно, и Тема оказался в реанимации. По итогам обследования врач сказал, что случай тяжелый, необходимо срочно делать операцию на открытом сердце — другого выхода нет. И посоветовал обратиться в Морозовскую больницу в Москве.

Елена так и сделала: привезла сына на консультацию в Морозовскую, и кардиохирурги взялись прооперировать Тему. Но здесь бесплатно лечат только москвичей. Елена работает в детском саду воспитательницей и одна воспитывает двух сыновей. Денег на дорогую операцию у нее нет.

— Тема как будто не от мира сего, — вздыхает мама. — Ничего для себя не просит, радуется любой мелочи, всегда старается мне помочь. Старший брат его ругает и говорит, что нельзя быть таким добрым. Но ведь доброта — это не болезнь?

Заведующий отделением экстренной кардиохирургии и интервенционной кардиологии Морозовской детской городской клинической больницы Михаил Абрамян (Москва):

«У Темы тяжелый врожденный порок сердца: недостаточность клапана аорты 3-й степени, аневризма, увеличение левого предсердия и левого желудочка, недостаточность кровообращения 2-й степени. Состояние сердца вызывает серьезные опасения, есть риск сердечной недостаточности. Другим грозным осложнением является расслоение аорты. Мальчику по жизненным показаниям необходима срочная хирургическая коррекция порока. Планируется протезирование восходящего отдела аорты, пластика или протезирование аортального клапана — это решение мы примем уже в ходе операции на открытом сердце».

Стоимость операции — 826 055 рублей.

Дорогие друзья! Если вы решите помочь Теме Оськину, пусть вас не смущает цена спасения. Любое ваше пожертвование будет с благодарностью принято.

ПОМОЧЬ ТЁМЕ

Для тех, кто впервые знакомится с деятельностью Русфонда

Русфонд (Российский фонд помощи) создан осенью 1996 года как благотворительный журналистский проект. Письма о помощи мы размещаем на сайте rusfond.ru, в газетах «Коммерсантъ», интернет-газете «Лента.ру», эфире Первого канала, социальных сетях Facebook, «ВКонтакте» и «Одноклассники», а также в 172 печатных, телевизионных и интернет-СМИ в регионах России.

Всего частные лица и компании пожертвовали в Русфонд свыше 13,515 миллиарда рублей, на эти деньги возвращено здоровье более чем 23 тысячам детей. В 2019 году (на 15 августа) собрано 890 841 761 рубль, помощь получили 1214 детей. В 2017 году Русфонд вошел в реестр НКО — исполнителей общественно полезных услуг и получил благодарность президента РФ за большой вклад в благотворительную деятельность. В ноябре 2018 года Русфонд выиграл президентский грант на издание интернет-журнала для потенциальных доноров костного мозга «Кровь 5». Президент Русфонда Лев Амбиндер — лауреат Государственной премии РФ.

Серьезная поддержка оказана сотням многодетных и приемных семей, взрослым инвалидам, а также детдомам, школам-интернатам и больницам России. Фонд организует акции помощи в дни национальных катастроф. Русфонд помог 118 семьям моряков АПЛ «Курск», 153 семьям пострадавших от взрывов в Москве и Волгодонске, 52 семьям погибших заложников «Норд-Оста», 100 семьям пострадавших в Беслане.

Фонд — лауреат национальной премии «Серебряный лучник», награжден памятным знаком «Милосердие» №1 Министерства труда и социального развития РФ за заслуги в развитии российской благотворительности. Руководитель Русфонда — Лев Амбиндер, член Совета при президенте РФ по развитию институтов гражданского общества и правам человека, лауреат премии «Медиаменеджер России» 2014 года в номинации «За социальную ответственность медиабизнеса».

Дополнительная информация о Русфонде и Отчет о пожертвованиях региональных бюро Русфонда.

10 апреля депутат Виталий Милонов решил ограничить доступ в интернет для детей и подростков. Ради защиты подрастающего поколения от вредной информации он предлагает ввести регистрацию по паспорту в соцсетях, и наказывать пользователей за анонсы несанкционированных акций. Инициатива Милонова стала реакцией на дискуссию о том, как работать с молодежью в сети. Обилие школьников и студентов на недавних протестных акциях, для многих стало неожиданностью и было воспринято как недоработка в области молодежной политики. В интернете, само собой. Ибо достучаться до молодых через телевизор невозможно — они его если и смотрят, то только в рамках развлекательного контента. «Лента.ру» узнала мнение экспертов о том, стоит ли ограничивать подросткам доступ в сеть и нужно ли государству вести воспитательную работу с молодежью в интернете.

Карен Казарян, ведущий аналитик Российской ассоциации электронных коммуникаций:

Главный вопрос в том, кто именно должен вести работу с молодежью. На мой взгляд, этим должны заниматься родители, а дело государства — подготовить именно взрослых. Работать с подростками в интернете властям вообще не стоит. Вместо этого нужно создавать образовательные ресурсы, линии психологической помощи, делать интернет доступным в дальних районах, а не запрещать подряд все сайты. Обеспечивать безопасность можно не тупой блокировкой, как это происходит сейчас, а охотясь за реальными преступниками. Все остальное — бесполезная трата денег и раздувание бюджетов непонятных молодежных организаций.

Уголовные дела за репосты в сети — это отражение эффективности такой работы. Потому что простые решения типа арестов и блокировок работают скорее на количество — в данном случае сданных отчетов, — нежели на качество. Расследований нет.

Определенные подразделения в структуре правоохранительных органов должны работать в этой сфере. Международная практика в данном случае делает первоочередной именно полицейскую работу по поимке, задержанию преступников и раскрытию правонарушения, а не блокировку и запрет доступа. У нас таких специалистов очень мало, по всей России, может, два десятка следователей, которые умеют работать с преступлениями в интернете.

У нас мало занимаются молодежными сообществами, а если лезут туда, то настолько неуклюже, что это отталкивает — как слоны в посудной лавке. Приходы в школу, проверки — дети не идиоты, даже если у них нет повода к радикализации, такие визиты подталкивают их к уходу если не в подполье, то в такие каналы, куда взрослым вход закрыт.

Леонид Левин, глава комитета Госдумы по информационной политике, информационным технологиям и связи:

Важно понимать, что интернет и социальные сети в частности — это, в первую очередь, многофункциональный инструмент. И использовать его можно в самых разных целях. Молотком, например, можно забивать гвозди, а можно бить по голове. Но это не повод запрещать подросткам использовать этот инструмент, чтобы помогать родителям чинить что-либо в квартире или на даче.

Социальные сети уже давно используются подростками как средство коммуникации. Причем не только для развлечений, но и для обмена учебными материалами, справочной информацией. Именно соцсети помогают ребенку социализироваться, развиваться, поддерживать связь с друзьями из других регионов и стран. Особо важную роль соцсети играют для детей с ограниченными возможностями, которые проводят большую часть времени дома.

Раньше в работе с молодежью и подростками много внимания уделялось журналам, детско-юношеским газетам и телепрограммам. Сегодня эти технологии уходят в прошлое, аудитория этих ресурсов стремительно сокращается. Нишу заполнили интернет, социальные сети, мессенджеры — все то, что востребовано молодежной аудиторией. Эти инструменты нужно использовать для разговора с молодежью на понятном ей языке, чтобы просвещать ее и объяснять ей, что хорошо, а что плохо, тем самым формируя сознательных граждан. Сейчас молодежь почти поголовно пользуется интернетом — это уже свершившийся факт. По статистике, активными пользователями интернета дети становятся уже в 4-6 лет. А еще четыре года назад сетью начинали пользоваться в 8-9 лет.

Любые попытки остановить развитие информационных технологий отбросят нас назад, а формально жесткий контроль приведет к тому, что подростки будут искать способы его обойти. В итоге это может привести к негативным последствиям для тех же подростков. Они уже с юных лет будут учиться искать лазейки и обходить существующие правила. В дальнейшем это может войти у них в привычку и провоцировать антисоциальное поведение.

Герман Клименко, Советник президента по интернету:

Любое регулирование хорошо, когда в условной раковине есть только один слив. Беда в том, что границы виртуальны и затыкая один вход, мы открываем несколько других — вынуждаем молодежь уходить в другие ресурсы, например SnapChat. Есть масса зарубежных приложений и соцсетей, которые не будут исполнять нормы нашего закона.

Увы, строгость наших законов компенсируется необязательностью их выполнения. Все должно идти комплексно: нужно начинать не с регулирования возраста доступа, а с улучшения отношений с зарубежными компаниями. И сделать так, чтобы любой законопроект не ухудшал положения наших интернет-компаний, которым приходится исполнять эти предписания.

Можно по-разному относиться к работе правоохранительных органов в сети, но мониторинг должен быть — здесь нет ничего криминального. Но ровно до тех пор, пока эти действия остаются законными. Слежка без решения суда, например, таковым не является. Проникновение в нашу личную жизнь возможно только в случае принятия судебного решения.

Артем Козлюк, руководитель проекта «Роскомсвобода», член штаба Пиратской партии:

Интернет был создан на принципах саморегуляции — его эффективность обеспечивалась с минимальными присутствием в нем государства. Именно поэтому развивались такие крупные компании, как «Яндекс», «ВКонтакте», которые смогли создать конкуренцию западным аналогам. Редко в какой стране удается создать национальный поисковик и соцсеть более популярные, чем Google и Facebook. Но в России это получилось, потому что сеть развивалась на очень свободных принципах саморегуляции.

Любые сообщества более склонны к горизонтальному взаимодействию нежели руководящему слову чиновников. Сеть это скорее отторгает. Потому что действия властей в интернете крайне неуклюжи. Молодежная политика должна вестись не в виртуальном, а в реальном пространстве: нужно, например, оснащать спортплощадки и школы, чтобы у молодежи был стимул и возможность к развитию и социальному росту. Особенно это касается регионов.

В интернете власть гоняется за виртуальными ведьмами и демонами, именно поэтому никакие запретительные меры не работают. Безусловно, интернет — это инструмент, с его помощью можно отслеживать террористическую активность и предотвращать вербовку. Но это не делается путем запрета на доступ и блокировки, это абсолютно неэффективно. Закрывая для подростка мессенджер и сайт, не добьешься снижения угрозы. Государству нужно выходить офлайн и ловить вербовщиков, драгдилеров за руку.

Карательные меры более всего угрожают не тем сообществам, которые несут реальный вред, а обычным добропорядочным сайтам. Когда государство ставит что-то под запрет, мотивируя это заботой о детях, в подростковой среде эта тема получает дополнительную раскрутку и популярность. Она тут же находит свое отражение в мемах, хештегах и закрытых сообществах.

Шаги по ограничению — это абсолютно тупиковый, но самый простой путь. А вот отслеживать действия криминальных элементов и пресекать их — намного эффективнее, но тяжелее. Поэтому исполнители с большей охотой отчитываются о том, сколько они закрыли сайтов, чем о количестве пойманных преступников. Такая борьба больше похожа на фарс.