Ремонт стиральных машин на дому.
Ремонт посудомоечных машин Люберцы, Москва, Котельники, Жулебино, Дзержинский, Лыткарино, Реутов, Жуковский, Железнодорожный. Раменское. 8-917-545-14-12. 8-925-233-08-29.
В начале майских праздников, когда россияне охотно выезжают на природу и — не секрет — потребляют спиртное, в регионах возобновилась активная борьба за трезвость. Оренбургский губернатор Юрий Берг запретил продавать алкоголь в розлив заведениям, расположенным в жилых домах и пристройках к ним. Пострадали в первую очередь пивные точки: кафе и ресторанов постановление не касается — во всяком случае, пока. «Лента.ру» узнала, где еще против пьянства готовы принимать самые суровые меры.
Самые малопьющие в стране — республики Северного Кавказа: Чечня, Ингушетия и Дагестан, говорилось в последнем выпуске «Национального рейтинга трезвости субъектов РФ», который готовили проект «Трезвая Россия» и экспертно-аналитический центр при Общественной палате. Больше других употребляют спиртного в Магаданской области, Чукотском автономном округе и Коми, следовало из документа.
Рейтинг учитывал объем продаж алкоголя, количество умерших от отравления спиртным и граждан с диагнозом «алкоголизм», число правонарушений, совершенных в состоянии опьянения, а также часы и дни, когда спиртное запрещено к продаже.
Суровым отношением к алкоголю в кавказских республиках, где высока доля мусульман, никого не удивишь. В декабре прошлого года СМИ сообщили, что на территории Чечни закрылись все магазины, торгующие алкоголем. После крупного ДТП, которое произошло из-за пьяного водителя, глава парламента республики Магомед Даудов призвал владельцев алкогольных точек прекратить работу. Если верить комментариям официальных лиц, большинство торговцев с готовностью откликнулись.
До пьяной аварии в Чечне тоже не жаловали торговлю спиртным. Согласно действующим подзаконным актам, продавать его можно было только с 8 до 10 часов утра. Жесткое ограничение часов торговли вообще популярно у региональных и местных чиновников. Эта мера помогла резко подняться в рейтинге трезвости сразу нескольким субъектам, расположенным далеко от Северного Кавказа.
Так, Тыва улучшила свои позиции, переместившись с 76 на 35-е место в версии рейтинга, представленной в конце 2016 года. Спиртное здесь продают только по будням с 11 до 19 часов, в выходные и праздничные дни на реализацию водки и вина по всей республике введен мораторий. Часть муниципалитетов региона и вовсе объявили свои территории полностью безалкогольными.
В мае 2015-го руководитель службы по охране объектов культурного наследия Ульяна Бичелдей предложила закрепить в региональном законодательстве норму о поощрении «трезвых» свадеб и других праздников с большим количеством приглашенных. Для молодоженов или юбиляров, в частности, предполагалась премия в размере 25 тысяч рублей за полностью безалкогольное застолье.
Глава Тывы Шолбан Кара-оол горячо поддержал идею, отметив, что «в традициях тувинской семьи никогда не было пьянства». «Достаточно вспомнить старинные уложения, которыми мужчинам и женщинам вплоть до 40 лет запрещалось употребление даже слабоалкогольной араки (молочной водки). Сегодня эти мудрые обычаи утрачены. Свадьбы превращаются в массовое пьянство, даже детские праздники в семьях не обходятся без спиртного», — возмущался он на одном из рабочих совещаний.
Кроме премии рассматривались и другие варианты поощрения — частичное погашение свадебных расходов или устройство ребенка в детсад без очереди.
Судьба инициативы неизвестна: похоже, тувинские власти не смогли придумать, как именно контролировать, чтобы на свадьбе никто не пил. Но послаблений ждать в любом случае не приходится. «Главное, у нас есть запрос общества на трезвую жизнь, и вместе мы обязаны дальше держаться этого курса, земляки! Нельзя откатываться назад!» — с энтузиазмом отмечал Кара-оол на резкое улучшение позиций республики в рейтинге.
Якутия, к примеру которой часто обращаются тувинские власти, — тоже показала впечатляющую динамику: в рейтинге трезвых регионов она поднялась на 37 позиций. Республика уже на треть стала безалкогольной территорией: по состоянию на 1 марта спиртное официально перестали продавать в 124 поселениях из 365.
Якуты генетически не адаптированы к спиртному, даже нерегулярное употребление может привести к зависимости, такой же сильной, как наркотическая, повторяют местные чиновники. «Это вроде бы азбучная истина, но наше федеральное правительство ее в расчет не принимает и отдельных правовых норм для коренных якутов не предлагает, — пояснял руководитель Совета муниципальных образований Якутии Максим Местников. — Нам самим приходится бороться за запрет на продажу спиртного».
Сейчас решается вопрос о полном запрете на продажу алкоголя в районных центрах республики. В региональном парламенте пока с этим не торопятся, опасаясь закрытия торговых предприятий, снижения налоговых сборов и роста объема контрафакта. В Якутии и без того действуют одни из самых жестких временных рамок торговли: алкоголь доступен в магазинах только с 14 до 20 часов.
Власти Красноярского края недавно задумались о запрете на продажу спиртного в самый ходовой для алкомаркетов день — по пятницам. Идею высказал начальник Главного управления МВД России по краю Александр Речицкий на сессии краевого парламента. По его словам, это позволит сократить число преступлений, совершенных нетрезвыми гражданами.
На сайте краевого законодательного собрания провели соцопрос об отношении к этой инициативе, в общей сложности в нем приняли участие 237 человек. Примерно две трети (68,8 процента) высказались в поддержку начинания, но каждый десятый отметил, что население станет закупать алкоголь заранее, и это сведет к нулю ожидаемый эффект от «трезвых» пятниц.
Идея представителя МВД еще не обрела законодательных очертаний, и в Красноярском крае действует довольно умеренный «комендантский час» на продажу спиртного: торговать им нельзя только по ночам, с 23 часов до 8 утра.
Запреты или обещания запретов пока не убедили россиян отказаться от злоупотребления спиртным. Сегодня на гражданина приходится чуть более 10 литров алкоголя в год, в то время как ВОЗ рекомендует потреблять не более 8 литров. Хотя динамика в целом положительная: в 2009 году, по данным Роспотребнадзора, каждый житель страны ежегодно выпивал 15 литров алкоголя.
Несогласованная акция перед посольством Мьянмы в Москве, многомиллионный митинг в Грозном и обещания уйти со своего поста, чтобы охранять мечеть Аль-Акса в Израиле, — это лишь небольшая часть деяний и намерений, которые приписывают главе Чеченской Республики Рамзану Кадырову. Подконтрольные ему отряды элитного спецназа при этом являются не меньшим оружием, чем Instagram с миллионами подписчиков. Для многих остается загадкой, какие цели преследует Рамзан Кадыров. Зачем он превращает себя в лидера российских мусульман — разбиралась «Лента.ру».
Дзен-джихад
Конфликт между буддистами и мусульманами в Мьянме восходит к 1826 году, когда в результате англо-бирманской войны британцы аннексировали территорию нынешнего штата Ракхайн и стали переселять туда бенгальцев в качестве рабочей силы. В 1942 году произошло первое крупное столкновение представителей двух религиозных групп, которое известно как ракхайнская резня. Свою роль в эскалации конфликта сыграла и так называемая третья индо-пакистанская война, более известная как война за независимость Бангладеш 1971 года.
Недавний всплеск насилия в противостоянии бирманских властей и мусульман-рохинджа лишь продолжает долгий и кровавый конфликт. Между тем агрессия в отношении мусульман имеет давнюю историю во многих странах мира, например, в Китае и Центральноафриканской республике.
В России эти события привлекли широкое внимание только сейчас. Это объясняется тем, что проблема солидарности с притесняемыми и угнетаемыми оказалась крайне востребована в российском политическом (и околополитическом) пространстве. Более того — вовремя нашлась и яркая фигура, которая сумела воспользоваться ситуацией: Рамзан Кадыров. С появлением главы Чеченской Республики все начинают пристально следить за ситуацией — неважно, идет ли речь о безвестных бирманских мусульманах или о войне в Сирии.
Гроздья гнева
Первые сообщения о происходящем в Мьянме появились 25 августа, когда бирманские власти перешли к активным действиям. В России внимания на эти события практически не обратили. Но уже к 29 августа, по мере снижения напряженности в Мьянме, число сообщений о происходящем начало расти в геометрической прогрессии, как и волна народного гнева. На смену страстям по «1 сентября, принесенному в жертву Курбан-байраму», пришла радикально новая повестка о солидаризации с угнетаемыми мусульманами.
3 сентября у посольства Мьянмы состоялся несогласованный митинг, на который пришло около тысячи неравнодушных. Призывы собраться активно распространялись через социальные сети, но автор этой инициативы остался неизвестным. Сделавший себе имя на резонансных северокавказских процессах адвокат чеченского происхождения Мурад Мусаев сказал, что «митинг — неплохая идея, но следует соблюсти требования закона», чего сделано не было. Стоит отметить, что три года назад Мусаев, будучи адвокатом обвиняемого в убийстве Юрия Буданова, сам находился под уголовным преследованием по обвинению в подкупе свидетелей. Говорили, что наказания удалось избежать, так как за него вступился Кадыров, но сам Мусаев, конечно, это отрицал.
В ходе митинга за различные правонарушения задержали 17 человек, и около половины пятого, после подписания петиции в поддержку мусульман Мьянмы, митингующие начали расходиться. Вскоре появилась информация о том, что активисты подали заявку в администрацию о проведении еще одного подобного мероприятия. Однако тот факт, что мероприятие не было санкционировано, стал одним из ключевых в дальнейшем развитии событий.
Всем бояться
Официальные лица московского ислама отреагировали почти сразу же, как только в сети появились сообщения о готовящемся митинге.
«Нельзя участвовать в завтрашней акции, которая планируется у посольства Мьянмы, она несанкционирована!» — такова была первая реакция имам-хатыба Соборной мечети Москвы Ильдара Аляутдинова. В одном из следующих постов последовало подробное объяснение, почему нельзя выходить на митинг, кроме того, что это мероприятие нацелено против действующей власти.
«В последние дни некие люди активизировали свою «диванную» деятельность, при этом оскорбляя власть и не имеющих отношения к государственной власти имамов. Ощущение такое, что кто-то целенаправленно хочет внести смуту среди мусульман и четко делает свое дело, играя на чувствах верующих, подпитывает их душещипательной информацией, которая позволяет с легкостью управлять толпой», — отметил Аляутдинов.
В своем выступлении имам-хатыб Соборной мечети Москвы сделал акцент на двух важнейших моментах: лояльности российской власти и единстве, которое может быть разрушено действиями неназванных «диванных» сил. Резюмируя, Ильдар Аляутдинов призывал к активным действиям, но исключительно в категориях высокой морали, чтобы «не просиживать в ресторанах, болтая часами ни о чем», а «отдать, к примеру, половину своего имущества». Правда, кому отдать — не уточняется. Позиция была заявлена максимально четко: политически правильно и морально обоснованно.
Салам, шайтаны!
В ситуацию с митингом вмешался еще один человек — Рамзан Кадыров, чьи политические амбиции гораздо выше, чем у столичных мусульман. Они ограничиваются осторожными призывами не выходить за рамки легальных действий, а он готов любую ситуацию максимально использовать в своих интересах. Для этого у него имеется эффективный ресурс в виде социальных сетей, а особенно Instagram.
После московского митинга Кадыров не мешкал и организовал в Грозном масштабный митинг. Кроме того, он сделал довольно лаконичное, но важное заявление: «Если даже Россия будет поддерживать тех шайтанов, которые сегодня совершают преступления, — я против позиции России». Впрочем, спустя время Кадыров сделал еще одно заявление, напомнив о готовности умереть за Владимира Путина. Но еще до этого Кадыров успел выступить в качестве основного актора, вынудив Кремль реагировать на свои действия.
Некоторые видят в произошедшем митинге очередную попытку Кадырова позиционировать себя в качестве лидера всех мусульман. Очередную — потому что Рамзан Кадыров давно осознал потенциал манипулирования исламской тематикой.
Первым серьезным шагом на этом пути стало строительство одной из самых крупных в Европе мечетей — «Сердце Чечни», которое началось в апреле 2006-го и закончилось в октябре 2008 года. После того как ислам материализовался в столь грандиозном строении, надо было окончательно закрепить его в публичном дискурсе. Начались вербальные интервенции в духе «шариат стоит выше законов России» сказанные в интервью французской Le Figaro в мае 2010 года), в 2009 году широкий общественный резонанс вызвало открытие исламского медицинского центра, в котором планировалось изгонять джиннов. В январе 2016-го Кадыров выступил с инициативой создания исламского банка в Грозном.
Особое место в исламской риторике Кадырова занимает женский вопрос и семейная проблематика. С середины 2000-х с разной степенью интенсивности актуализируется тема ношения платков. Кстати, Рамзан Кадыров возвращался к ней совсем недавно в контексте полемики с новым министром образования Ольгой Васильевой.
Правозащитники неоднократно поднимали проблему ранних браков в Чечне, однако Рамзан Кадыров уверен в семейном счастье пар с большой разницей в возрасте — так, например, он высказался о браке начальника ОМВД России по Ножай-Юртовскому району Нажуда Гучигова и 17-летней жительницы села Байтарки Луизы Гойлабиевой, после того как побывал у них на свадьбе в мае 2015 года и станцевал там лезгинку.
Кроме того, недавно стало известно о практике насильного воссоединения пар «ради счастья детей» и для борьбы с терроризмом. Для этого создана специальная программа по гармонизации брачно-семейных отношений и воссоединению распавшихся семей.
Недавно, в мае 2017 года, Грозный принимал третье заседание группы стратегического видения «Россия — Исламский мир», созданной сразу после присоединения России к Организации Исламского сотрудничества в качестве наблюдателя в 2006 году и призванной служить «дальнейшему укреплению долгосрочного сотрудничества России и исламских государств». На практике же это инструмент, призванный создавать позитивный образ России в мусульманских странах.
«Россия остается самым верным союзником и защитником ислама», — заявил Рамзан Кадыров на открытии мероприятия. Показательно, что Грозный стал третьим после Москвы и Казани российским городом, принявшим заседание пусть и не принимающей решения, но статусной организации.
Свежая кровь
В случае с мусульманами-рохинджа все укладывается в версию об амбициях мусульманского лидера. Например, в речи на митинге Кадыров говорил о «геноциде», от которого надо защитить мусульман, сослался на одного из популярных лидеров мусульманского мира — Реджепа Тайипа Эрдогана. Но если вдуматься, то исламская риторика вновь оказывается чрезвычайно эффективным инструментом для решения политических задач.
Во-первых, все мероприятие в Грозном было обставлено как театр одного актера. В своей речи Кадыров лишь вскользь упомянул про многострадальных мусульман Мьянмы, основной акцент был сделан не на сострадании или организации гуманитарной миссии, а на прорисовке деталей образа защитника всех мусульман: «Но если бы была моя воля, была бы возможность, я ударил бы ядерным (оружием) туда даже, просто уничтожил бы тех людей, которые убивают детей, женщин, стариков».
Во-вторых, лидера создает его окружение. Рамзан Кадыров использует этот принцип максимально эффективно: за ним всегда стоит тот, кто уверенно скажет то, что митингующие готовы услышать, а сам лидер не рискнет высказать. Так, спикер парламента Магомед Даудов пообещал в своем Instagram оплатить всем желающим участвовать в борьбе «билет до ближайшего к Бирме аэропорта». Но этим дело не ограничилось.
«За моей спиной стоит человек, которого Всевышний наделил великой миссией объявить слова истинного джихада, истинной веры, сконсолидировать в единый кулак мусульман», — таковы были слова министра Чеченской Республики по национальной политике, внешним связям, печати и информации Джамбулат Умаров.
В этих словах видна знакомая идея консолидации и единения, но не под крылом государства, а под крылом лидера всех мусульман. Джамбулатов проронил и еще одну фразу: «Рядом со мной стоит человек, который войдет в историю».
В-третьих, игра Кадырова в панисламизм проявляется в медийности множества религиозных ритуалов. Почти три миллиона подписчиков в Instagram, около 750 тысяч в Facebook, где посты радости по поводу удачной рыбалки перемежаются смелыми политическими заявлениями. Одних его читателей подкупает честность и открытость, а других — эпатажность и вызов, которым проникнуты многие посты Рамзана Кадырова.
Митинг в Грозном также превратился в такое резонансное событие благодаря социальным сетям. Ведь в июне 2012 года в результате схожего конфликта в Мьянме погибло гораздо больше людей, но эта новость прошла в общем потоке незамеченных новостей из стран третьего мира. Все внимание было приковано к митингу, а между тем после речей состоялось не менее важное с точки зрения политического позиционирования Рамзана Кадырова мероприятие: коллективная молитва.
Именно она, по мнению Кадырова, «наглядно продемонстрировала высокий уровень зрелости чеченского гражданского общества». Стоит отметить, что попытки переплести религию и политику не раз предпринимались мусульманским сообществом. Но если мусульманские лидеры старались использовать трибуну религиозных мероприятий для обозначения своей политической позиции, то Рамзан Кадыров зачастую делает все в точности до наоборот: встраивает политические события в религиозный контекст.
Игра минаретов
Чтобы убедиться в том, что события в Мьянме стали только предлогом для очередного предъявления прав на лидерство, стоит обратиться к более широкому контексту конкуренции в среде российских мусульман. Противостояние различных ДУМ (Духовное управление мусульман — своего рода административный орган управления мусульманской общиной в отдельном регионе — прим. «Ленты.ру») продолжается с разной степенью интенсивностия с 1990-х годов. В результате этого сформировалось три наиболее влиятельных центра — московский, казанский и уфимский.
Пик противостояния пришелся на 1994 год, когда молодой Равиль Гайнутдин (ныне председатель ДУМ РФ и Совета муфтиев России) решил выйти из состава ДУМ европейской части СНГ и Сибири под руководством Талгата Таджуддина (ныне возглавляет Центральное духовное управление мусульман в Уфе) ввиду «высокого морального и политического авторитета Исламского центра Москвы и Московской области».
Спустя время некогда единая структура под руководством Талгата Таджуддина начала трещать по швам, и из ее состава выделилось еще несколько региональных ДУМов. В 1996 году Равиль Гайнутдин смог сделать правильную ставку во втором туре выборов, оказав поддержку будущему президенту Борису Ельцину и обеспечив влиятельное положение как московскому муфтияту, так и недавно созданному Совету муфтиев России.
Благодаря сложившейся ситуации Равилю Гайнутдину удалось консолидировать под своим руководством большую часть лидеров региональных мусульманских общин. Звездный час третьего центра — казанского — также начался в середине 1990-х благодаря усилиям Минтимера Шаймиева. Все они с разной степенью успешности смогли сохранить лидирующие позиции после избрания Владимира Путина, не скрывая существующих между ними противоречий. Ярость 1990-х годов поутихла, и конфликт перешел в латентную фазу, чем и воспользовался Рамзан Кадыров, включившись в борьбу за лидерство среди российских мусульман.
Борьба, как всегда, идет за выгодное распределение ресурсов — как материальных, так и символических. Что касается первых, то речь идет о финансировании ДУМов, второе — о влиянии и близости к власти, причем зачастую второе оказывается более ценным. Одно из самых популярных средств в этой борьбе — разговоры о традиционном исламе.
Все должно быть максимально понятно и просто объяснимо: есть мусульмане «плохие» — условные «салафиты» или «ваххабиты», а есть «хорошие» — «наши». И традиционность лучше всего подходит для описания этих самых «наших» мусульман. Это очень удобный концепт: можно говорить и про традиционные ценности, и про патриотизм, и про единение, и про духовность.
В экспертном сообществе не раз предпринимались попытки изобрести «российский ислам»: в начале 2000-х политолог Сергей Градировский предлагал канувший в безвестность проект «русскокультурного ислама», который включается в пространство русской культуры и русского языка и отвечает интересам российского государства. Эта идея была активно воспринята и такими радикальными представителями экспертного сообщества, как Раис Сулейманов, для которого традиционный ислам «в первую очередь подразумевает восприятие России как своей Родины и готовность ее защищать и даже воевать за нее со своими единоверцами, если они выступают против России». Поэтому многие мусульманские лидеры в России упражняются в адаптации этой самой «традиционности» к нашим мусульманам.
Равиль Гайнутдин в «рождественском послании» к мусульманам сравнивает праздник Мавлид Ан-Наби с Рождеством, а минарет — со Спасской башней; Талгат Таджуддин без ложной скромности позиционирует Уфу как оплот традиционного ислама в России, призывая активно возрождать «традиционные ценности российского ислама»; а Дамир Мухетдинов (заместитель председателя ДУМ РФ) даже разработал целую концепцию «российского мусульманства».
Чужая повестка
Рамзан Кадыров пошел дальше соперников и в августе 2016 года организовал масштабную международную конференцию «Ахль Сунна валь Джамаа».
Нашумевшая грозненская фетва (правовое решение по какому-либо вопросу, обязательное для исполнения теми, кто признает ее легитимность), принятая на этом мероприятии, была призвана зафиксировать на бумаге разделение на мусульманам «плохих» и «хороших», наших и не наших.
Определить, кто же те самые «люди сунны», — вопрос, над которым мусульманские улемы бьются не одно столетие. По тексту данной фетвы получалось, что самой «правильной» остается одна небольшая группа тех самых сторонников «традиционного ислама», представленных на Кавказе рядом суфийских тарикатов. Все остальные выносились за скобки. С одной стороны, это вызвало ожесточенные дискуссии внутри мусульманской общины в России. Принять позицию новоявленного претендента на лидерство среди всех российских мусульман означало отказаться от своей позиции, что недопустимо среди политических игроков такого уровня.
Но Рамзан Кадыров не ограничился Россией: так как конференция носила международный статус, то и действие данной фетвы должно было распространяться далеко за пределы Чеченской Республики, что было негативно воспринято странами-лидерами мусульманского мира, такими как Саудовская Аравия и Египет. В СМИ даже появилась информация о том, что один из саудовских улемов, известный своими радикальными убеждениями, объявил такфир Рамзану Кадырову (обвинил его в неверии), однако потом появилось опровержение.
Саудовская Аравия издала свою фетву, в которой выражала несогласие с тем, что ее записали в ряды салафитов. После той конференции Рамзан Кадыров отправился в Эр-Рияд с визитом.
Как показала ситуация с грозненской фетвой, на богословском уровне чеченским улемам не повлиять на глобальную повестку, зато претензия на лидерство во всероссийском масштабе была заявлена уверенно. Ведь никто другой из мусульманских лидеров не решился бы даже на разговоры о подобной фетве. А Рамзан Кадыров был уверен в успехе. Во-первых, потому, что у Чеченской Республики и так хорошо налажены связи с арабским миром во всех сферах.
В культурной — это ежегодные конкурсы чтецов Корана, проходящие при поддержке стран Персидского залива, в экономической — это целый ряд проектов с теми же государствами (например, недавнее крупное соглашение с фондом «Халифа» по поддержке малого и среднего бизнеса). Но самое главное, что Рамзан Кадыров по максимуму использует и иные каналы своей символической легитимации во внутрироссийском пространстве.
Помимо активного позиционирования себя в соцсетях, он всеми возможными способами оказывает помощь братьям-мусульманам из Сирии: вывозя оттуда брошенных детей, отправляя отряд отборных бойцов спецназа для противодействия ИГ.
Кстати, косвенным доказательством того, что это опять же работает исключительно на раскрутку Кадырова внутри России, может служить настороженное отношение сирийцев к тем самым чеченским отрядам. На одном из сирийских информационных сайтов в августе 2017 года был проведен опрос на тему «Поддерживаете ли вы отправку Россией чеченских военных для реализации соглашения о снижении напряженности?» Более половины опрошенных (51 процент) ответили отрицательно. Это лишь косвенное подтверждение, так как ресурс не самый популярный, а проголосовавших было всего около 350 человек.
Кроме того, развернута кампания по возвращению уехавших воевать в ИГ. Могут ли эти люди после триумфального возвращения в Чеченскую Республику продолжить экстремистскую деятельность в России, уехав за пределы республики, — не уточняется.
Ситуация с мусульманами-рохинджа, с одной стороны, полностью укладывается в контекст противостояния различных российских центров силы внутри мусульманского сообщества, а с другой — ярко показывает намерение Рамзана Кадырова набирать политический вес любой ценой. Исламская риторика является одним из самых эффективных инструментов чеченского лидера в этом вопросе.
К этому можно относиться по-разному, но пока Рамзан Кадыров виртуозно наполняет площади Грозного и свои аккаунты в соцсетях, другие мусульманские лидеры даже не пытаются конкурировать с ним по популярности. И пока те будут сетовать на старые дыры, Кадыров будет и дальше примерять новые наряды, эффективно решая давно обозначенные политические задачи.
День России — сравнительно молодой государственный праздник. Многие граждане страны до сих пор не знают, что отмечают 12 июня. Чтобы читатели могли проверить свои знания о стране, а заодно узнать о ней что-то новое, «Лента.ру» подготовила тест.
«Страна незаметно теряет тысячи жизней от женской онкологии»
Фото из архива BIOCAD
Только от рака молочной железы в России ежегодно умирают около 23 тысяч человек. Столько же гибнет, например, от ДТП. Однако очевидно, что внимание, уделяемое этим потерям несопоставимо. Специалисты считают, что за счет ранней диагностики и адекватной терапии можно год от года спасать тысячи женщин. И хотя новые препараты позволяют, если не вылечить, то продлить жизнь даже тем, кто обратился за лечением слишком поздно, врачи стараются максимально повысить шансы на раннее выявление заболевания. В этой работе им помогают частные компании. К примеру, российская биотехнологическая компания BIOCAD, которая реализует программу «Живи без страха!» с целью привлечения внимания к столь актуальной и социально значимой, но мало обсуждаемой в России теме женских онкологических заболеваний.
Накануне Всемирного дня борьбы с раком молочной железы «Лента.ру» побеседовала о современных проблемах в женской онкологии с руководителем отдела оптимизации лечения подростков и молодежи с онкологическими заболеваниями ННПЦ ДГОИ им. Д. Рогачева, членом правления Российского общества клинической онкологии Николаем Жуковым и главным врачом Красноярского краевого клинического онкологического диспансера Андреем Модестовым.
Расскажите об онкологических заболеваниях женской репродуктивной системы. Какие их разновидности встречаются чаще всего?
Жуков: Как понятно из названия, к этой группе относятся опухоли женских органов: рак молочной железы, яичников, шейки и тела матки и некоторые другие заболевания. Наиболее распространен рак молочной железы — более 60 тысяч новых случаев ежегодно. И одновременно это онкологический убийца женщин №1. От всех же разновидностей такого рода опухолей в России ежегодно умирает около 40 тысяч женщин.
Очень обидно, но многих из этих женщин можно было бы спасти. Так, например, в США раком молочной железы ежегодно заболевает 240 тысяч, а погибает в год около 40 тысяч. То есть соотношение заболевших и умерших в течение года примерно 6:1. А в РФ на 66 тысяч заболевших приходится 23 тысячи умерших, то есть соотношение уже 3:1. По самым грубым подсчетам, при достижении американских результатов только за счет рака молочной железы мы могли бы сохранять около 12 тысяч человеческих жизней за год.
Модестов: В структуре заболеваемости у женщин на первом месте в Красноярском крае рак молочной железы (20 процентов), затем — рак кожи (12,8 процентов). На третьей позиции — рак шейки матки (7,2 процента). Смертность в первый год от этих заболеваний аналогична средним показателям по России.
А вообще, в целом опухолей становится больше?
Жуков: Да, онкологическая заболеваемость растет. Увы, далеко не все причины этого очевидны. На поверхности один из основных факторов риска — возраст. Чем старше человек, тем больше шансов на развитие рака — больше экспозиция к канцерогенам или шанс на спонтанную генетическую ошибку при делении клеток.
Модестов: В 2016 году на территории края зарегистрировано 12643 случая злокачественных заболеваний, то есть 441 случай на 100 тысяч населения. По сравнению с 2012-м этот показатель увеличился на 25,9 процента. И он выше, чем в среднем по России.
Чем больше общественного благополучия, тем больше онкологических рисков?
Жуков: Да, раньше люди часто погибали от других причин (инфекций, травм, сердечнососудистых заболеваний). Еще в начале ХХ века средняя продолжительность жизни людей колебалась в районе 40 лет. Теперь мы живем значимо дольше, но, увы, чаще болеем раком и погибаем от него. К сожалению, с большой степенью вероятности полностью избавиться от этой беды нам не удастся никогда. Опухоли — это расплата за эволюцию, изменчивый геном позволил первичным одноклеточным эволюционировать во все разнообразие жизни на Земле, но этот же механизм при появлении изменений в ненужном месте за счет развития опухолей убивает отдельных индивидов. От этого нам никуда не деться. Будет меняться пейзаж опухолей в зависимости от того, каким из канцерогенов будут испытывать себя на прочность люди, но рак останется с нами навсегда. Так, повальное курение привело к всплеску рака легкого. Когда курить бросили, заболеваемость пошла на спад. Мода на «благородную бледность» сменилась модой на бронзовую кожу — повысилась заболеваемость меланомой.
Говорят, что рак шейки матки – это болезнь молодых. Так ли это?
Жуков: Да, в среднем рак шейки матки моложе — медиана возраста приходится на 50 лет, в то время как для других женских болезней средний возраст — за 60. Однако не стоит успокаиваться: средний возраст не значит, что опухоль не может развиться в 20 или 30. Вероятность этого меньше, но не нулевая.
Расскажите о проблеме диспансеризации, скрининга в России. Почему граждане нашей страны не проходят регулярные обследования, что мешает?
Жуков: Незнание и страх. Скрининг — это обследование людей без симптомов болезни (то есть ощущающих себя здоровыми) с целью выявления среди них носителей уже развившихся опухолей (иногда и предраковых состояний) и, за счет этого, спасения их жизни. Согласитесь, очень привлекательная и благородная цель. Беда в том, что для «целевой аудитории» — людей, ощущающих себя здоровыми, это очень размытая цель. А прямого контакта между ними и онкологами, которые могли бы разъяснить пользу скрининга, нет. Граждане пересекаются с онкологами только тогда, когда уже ощущаются симптомы заболевания и пациент обращается за помощью. Можно хоть весь онкодиспансер увешать объявлениями об исключительной пользе скрининга для выявления рака шейки матки на ранней стадии. Но кто это прочтет? Те, у кого уже возникли проблемы, те кому пришлось прийти в диспансер.
И в этой связи хочется сказать об исключительной пользе таких инициатив, как программа «Живи без страха!». Они организационно помогают соединить онкологов и тех, кому можно помочь на самых ранних стадиях заболевания, объяснить людям, пока не испытывающим никаких проблем, что за периодически потраченные на профилактические обследования минуты или часы они могут «купить» себе жизнь. А также объединить тех, кто уже знает свой диагноз и проходит лечение.
А как обстоят дела с внедрением современных методик лечения?
Модестов: Мы своим пациентам проводим высокотехнологические хирургические операции на основе федеральных (145) и региональных квот (535).
В целом в настоящее время четверть операций у нас проводятся лапороскопическим методом (меньше повреждений, быстрее заживление). А еще у нас все больше случаев онкологии выявляется на ранних стадиях (51,7 процента). Рост доли малоинвазивных операций обусловлен и этим тоже.
Также, например, в 100 процентах случаев рака молочной железы в Красноярском крае проводятся иммуно-гистохимические исследования, после которых все пациентки с HER-2 положительным рецепторным статусом получают таргетную терапию в профилактическом и лечебном режиме.
Если есть хорошее оборудование, методики и врачи, как тогда привести человека в больницу, чтобы он не боялся?
Жуков: Для большинства нужно просто донести простой лозунг «Вовремя обследовался — сохранил жизнь» (разумеется, в тех областях, где это возможно). Необходима грамотная пиар-стратегия, нашей онкологии нужна энергия опытных маркетологов, людей, способных продвигать то, что, на первый взгляд, им абсолютно не нужно. Государству сложнее участвовать в этом деле, чем бизнесу. И отличным примером можно назвать программу «Живи без страха!» компании BIOCAD.
Онкологии боятся во всем мире, но страх этот разный. Страх американца или европейца более рационален: они боятся узнать о болезни слишком поздно. А средний россиянин боится услышать диагноз (есть ощущение, что пока слово «рак» не прозвучало, то болезни вроде бы и нет). Именно поэтому западные люди проходят скрининг, а наши сограждане часто не обращаются к врачу даже при явных признаках неблагополучия. И с этим нужно бороться путем доступного, не наукообразного просвещения населения. Думаю, с программой «Живи без страха!» все получилось именно так.
А как в Красноярском крае относятся к программе «Живи без страха!»?
Модестов: Я считаю, что это интересная программа, дающая определенные ресурсы для того, чтобы привлечь внимание к проблеме раннего выявления злокачественных образований, как раз к вопросу о культуре отношения к своему здоровью. На улицах висят баннеры, которые говорят, напоминают об этих исследованиях.
Эту программа следует реализовывать на регулярной основе. У нее совершенно правильное название, отражающее суть проблемы. Люди боятся того, что может происходить с ними, боятся слова «онкология» и избегают врачей. В результате они все равно к нам попадают, но когда уже все запущено. То есть, в данном случае, страх только вредит. Его необходимо преодолеть как раз с помощью тех методик, которые используют организаторы этой программы.
Может быть, и верна поговорка «меньше знаешь — крепче спишь», но в нашем случае «больше знаешь — дольше проживешь».
Продиагностировали, нашли заболевание. А какие сегодня есть современные эффективные методы лечения?
Жуков: Первоначально лечением от рака была только операция. Однако хирург может удалить лишь то, что видит. Иногда этого достаточно. Но часто злокачественные клетки распространяются по организму до удаления опухоли, что делает хирургию неэффективной. Именно для воздействия на эти рассеянные по организму опухолевые клетки используется системный, лекарственный метод лечения. Изначально он был представлен только химиотерапией. Это такая кувалда хорошая: оказывает мощное воздействие на раковые клетки, так как бьет по их генетическому аппарату. И при некоторых опухолях химиотерапия обладает очень высокой эффективностью.
Но мишень для химиопрепаратов содержат и здоровые клетки организма. И часто порог чувствительности раковых клеток оказывался выше, чем порог чувствительности клеток здоровых, что заметно ограничивало эффективность химиотерапии.
Позднее было установлено, что опухоль не является полностью автономным образованием. Оказалось, что для успешной жизнедеятельности, как и здоровые клетки организма, она все же должна получить определенные стимулирующие сигналы. Но часто, эти сигналы особые, не похожие на то, что требуется нормальным клеткам. Таким образом открылся путь для нового вида лечения — таргетной (от английского target — мишень) терапии, предусматривающей направленное блокирование важных для опухоли, но малозначимых для здорового организма сигнальных путей.
А после уже появилось большое количество подобных препаратов. К сожалению, все они пришли к нам с Запада. Инновации в современной медицине — вещь очень ресурсоемкая, требующая привлечения лучших умов и технологий, а весь бюджет здравоохранения в Российской Федерации в семь раз меньше, чем средства, выделяемые только на онкологию в США. Но как бы то ни было, российские больные все же получили эти препараты, и некоторым они спасли жизнь. В ряде случаев даже удалось «вывернуть рак наизнанку» — благодаря эффективным препаратам лечение опухолей, ранее считавшихся наиболее «злыми», в настоящее время дает наилучшие результаты. Так, например, произошло с одним из подтипов рака молочной железы. Еще совсем недавно прогноз с ним был самый неутешительный — болезнь чаще возвращалась после операции, эффективность химиотерапии была ниже, было больше летальных исходов. Новый препарат трастузумаб позволил сделать результаты лечения этого подтипа наилучшими. По сути, опухоль осталась такой же «злобной», но хорошее лекарство исправило плохой прогноз.
Эффективность высокая, переносимость хорошая, однако есть еще такой критерий, как финансовая токсичность. Стоимость таргетных препаратов выше, чем то, что способны себе позволить наше государство и многие наши граждане. Обеспеченность этими препаратами была крайне малой.
Модестов: У нас в арсенале 22 препарата. Это целевая терапия, направленная непосредственно на опухоли. Тогда как при классической химиотерапии убиваются и здоровые клетки.
Благодаря системному подходу к лечению пациентов Красноярского края со злокачественными новообразованиями и реализации проекта расширения и реконструкции онкологического диспансера, сократилась смертность на первом году жизни после постановки диагноза. В 2016 году она составила 22,3 процента, что, к слову, ниже, чем в среднем по стране (в РФ — 23,2 процента).
Может ли российская медицинская промышленность предложить нашему пациенту такие препараты или нужно закупаться за границей?
Жуков: К сожалению, цена имеет значение и в медицине. Дорогой и недоступный (пусть и даже высокоэффективный) препарат не может помочь больным — они его просто не получают. Поэтому создание отечественных (и не только) аналогов дорогостоящих инновационных препаратов можно только приветствовать. Тем более что для новых биологических препаратов (к которым относятся и трастузумаб, бевацизумаб) для доказательства эквивалентности требуются полноценные клинические испытания, что дает дополнительную уверенность в их эффективности и переносимости. Судя по ощущениям и пациентам, все действительно так. Причем такие препараты значительно дешевле, а значит, в рамках выделенного бюджета можно будет помочь большему числу больных, переходя от медицины для избранных к лечению всех.
Модестов: Подтверждаю, что на российские таргетные препараты не было ни одной жалобы от врачей или пациентов. Они в 2,5–3 раза дешевле импортных, и на высвобожденные средства наш регион имеет возможность больше закупать других лекарств.
Насколько эти препараты доступны пациентам?
Модестов: В Красноярском крае сегодня, например, всем женщинам, у которых выявлен Her2-положительный рак молочной железы, назначается таргетный препарат трастузумаб, согласно международным и отечественным рекомендациям. Эта программа у нас реализуется с 2012 года.
Если человек, будучи инвалидом по заболеванию, пошел на монетизацию, он все равно имеет возможность получить дорогостоящее лекарство за счет нашего госпитального сегмента, то есть через наш дневной стационар. А еще есть возможность получить помощь в обеспечении препаратами от региона по решению врачебной комиссии.
Как же все-таки решить проблему?
Жуков: Увы, проблема рака системна. Ни врачи, ни больные, ни чиновники не смогут решить ее по отдельности. Необходима координация, которая всегда была слабым местом. Нужна объединяющая платформа, позволяющая задействовать все «рода войск» в борьбе против рака. Возьмем за пример программу «Живи без страха!». Программа охватывает всех участников процесса: администраторов, врачей, больных и тех, кто не болен и хочет оставаться таковыми. Врачам регионов, у которых зачастую нет возможности получать дополнительное образование, программа предоставляет наиболее современную медицинскую информацию. Администраторам и чиновникам — показывает важность проблемы, а также позволяет выделиться тем, что они эффективно снижают смертность. Больным — помогает получить адекватное лечение, а также объединиться для совместного решения проблем.
А простым гражданам, считающим себя здоровыми и не помышляющими об онкологии, дает стимул для того, чтобы задуматься о спасении своей жизни.
Какие рекомендации сегодня наиболее актуальны?
Модестов: Средний возраст рака — 65 лет, но манифестирует опухоль раньше. Поэтому нужно обследоваться регулярно, помнить, что есть бесплатная диспансеризация раз в три года — для тех, чей возраст делится на три.
Еще у нас есть онкоскрининг. В возрасте, не подлежащем диспансеризации, можно пройти это исследование через смотровые кабинеты на наружные раки.
Чем человек старше, тем слабее у него иммунитет. И если у вас в семье были онкологические заболевания, то нужно знать возраст, когда заболели родственники, и примерно за пять лет до этой отметки, начинать серьезно себя осматривать. Может быть, даже платные обследования пройти тех органов, которые поражались у родственников, если эти обследования не включены в бесплатные государственные программы. И еще каждая женщина должна ежегодно посещать гинеколога, а мужчина — уролога. В особенности с возрастом. Это позволяет не только вовремя выявить онкологическое заболевание, но и успешно бороться с хроническими болезнями.
Кандидат в губернатора Свердловской области Евгения Чудновец
Фото: Артем Коротаев / ТАСС
Через два месяца, 10 сентября, в 16 регионах, от Калининградской области до Бурятии, выбирают губернатора. За высокий пост поборются и временно исполняющие обязанности главы субъекта Федерации, назначенные президентом. Где предвыборная кампания с самыми яркими кандидатами окажется в итоге вполне предсказуемой, а где предстоит серьезная схватка — в материале «Ленты.ру».
Список регионов, где запланированы губернаторские выборы, расширялся по мере кадровых ротаций. Так произошло с Удмуртией, где глава республики Александр Соловьев был пойман на взятке, а затем отправлен в отставку в связи с утратой доверия. Глава Марий Эл Леонид Маркелов, руководивший республикой 16 лет, в апреле покинул пост по собственному желанию. Впрочем, уголовное дело впоследствии завели и на него.
В итоге губернаторские выборы пройдут в 16 субъектах Федерации, шесть из них временно исполняющие обязанности возглавили меньше года назад — это республики Бурятия, Карелия, Марий Эл и Удмуртия, а также Новгородская область и Пермский край. Если в этих регионах оппоненты могут давить на неопытность врио, то против губернаторов-старожилов есть другой козырь.
Засиделся не просто так
На февральской волне ротаций в СМИ в очередной раз заговорили о возможной отставке 67-летнего губернатора Белгородской области Евгения Савченко. Сам он все слухи опроверг и заявил, что ему «ничего не мешает на очередной срок баллотироваться». В случае, например, с уже бывшим главой Карелии Александром Худилайненом слухи об увольнении подтвердились, а с Савченко — нет. В середине апреля губернатор, который руководит Белгородской областью с 1993 года, сообщил о намерении претендовать на очередной срок президенту Владимиру Путину. И тот его поддержал.
Опрошенные «Лентой.ру» эксперты сходятся во мнении: в регионах с «засидевшимися» губернаторами есть запрос на обновление, но не в Белгородской области. Гендиректор Агентства политических и экономических коммуникаций Дмитрий Орлов отмечает, что прошлая губернаторская кампания в регионе отличалась достаточно высокой конкурентностью: у Савченко было трое соперников от разнообразных партий — ЛДПР, «Патриотов России» и «Правого дела». Однако в этот раз, полагает Орлов, исход выборов очевиден: «Можно с уверенностью прогнозировать, что победа будет за Савченко. Об этом свидетельствуют и его политический опыт, и уровень поддержки. Электоральная мобилизация его конкурентов явно ограничится определенными нишами». Парламентская оппозиция выдвинула кандидатов, едва ли способных составить конкуренцию губернатору с 24-летним опытом. Например, от ЛДПР его соперник — 30-летний помощник депутата Госдумы, координатор регионального отделения партии Константин Климашевский.
Руководитель «Политической экспертной группы» Константин Калачев уверен: ждать конкурентной борьбы и второго тура в Белгородской области не стоит — как и во всех остальных регионах. «Сценариев по типу иркутского не будет (на губернаторских выборах 2015 года коммунист Сергей Левченко победил кандидата от «Единой России» Сергея Ерощенко во втором туре — прим. «Ленты.ру»), — говорит он. — Парламентские партии скорее устраивают бурю в стакане вокруг кампании». Системная оппозиция сама, хоть и шепотом, но признавалась, что губернаторские выборы нужны больше для наработки политических очков. Один из стандартных способов привлечения внимания — протест против муниципального фильтра, который обязывает претендентов собирать подписи местных депутатов. Заявление КПРФ, пригрозившей бойкотировать выборы, если ее кандидатов развернут на этом основании, более чем прогнозируемо, отмечает Калачев.
Причем именно коммунисты чаще всего получают выгоду от того, что оппозиционные кандидаты не могут пройти «пресловутый» (как его называли справороссы) муниципальный фильтр, подчеркивает Дмитрий Орлов. У самой КПРФ ресурсов для сбора подписей в большинстве случаев хватает, а без конкурентов на оппозиционном поле партия может завоевать больше голосов.
Впрочем, в Бурятии, где эксперты ожидают хоть сколько-то конкурентную кампанию, проблемы со сбором подписей могут возникнуть как раз у кандидата от главной коммунистической партии — члена Совета Федерации от Иркутской области Вячеслава Мархаева. По неподтвержденным данным, в четырех районах отдавшие за него подписи депутаты поддержали одновременно врио главы Бурятии Алексея Цыденова.
«Я не сказал бы, что его шансы так уж высоки, но все-таки они есть», — говорит Константин Калачев. Еще более показательная ситуация сложилась в Кировской области. Там против врио губернатора Игоря Васильева, сменившего прошлым летом обвиняемого во взяточничестве Никиту Белых, может выступить депутат регионального Законодательного собрания от КПРФ Сергей Мамаев. Эти губернаторские выборы станут для него третьими: в 2014-м он баллотироваться на пост главы Кировской области, а в 2015-м — на аналогичную должность в Марий Эл. Он шел практически вплотную за теперь уже бывшим руководителем республики Леонидом Маркеловым. Мамаев набрал более 32 процентов голосов избирателей, однако многие считают, что результат «нарисовали» в пользу Маркелова, отмечает политолог. В Марий Эл у Сергей Мамаева были бы серьезные шансы на победу, но региональное отделение КПРФ решило вообще не выдвигать в республике кандидата.
В Кировской же области обострится «нишевая» борьба между коммунистами и либерал-демократами: помимо Мамаева, за пост кировского губернатора поборется депутат Госдумы от ЛДПР Кирилл Черкасов.
Новичкам везет
«Положение новых глав, в общем-то, еще достаточно неустойчивое, они люди новые, практически любую кампанию можно довести до степени конкурентности», — отмечает вице-президент Российской ассоциации по связям с общественностью Евгений Минченко. Помимо Бурятии и Кировской области, в числе регионов с потенциально конкурентной кампанией он называет и Новгородскую область. «На первый взгляд, у [врио губернатора Андрея Никитина] нет серьезных оппонентов, но достаточно слабые имиджевые позиции», — поясняет Минченко. Кроме того, в регионе не симпатизируют губернаторам-варягам, а Никитин, бывший глава Агентства стратегических инициатив, — именно такой.
Похожая традиция сложилась и в Карелии, однако в случае с врио главы республики Артуром Парфенчиковым это плюс: бывший судебный пристав родился в регионе, там же делал карьеру. Борьба за губернаторское кресло, однако, может развернуться интересная. «В Карелии достаточно сильный кандидат от «Справедливой России». И единственный сильный кандидатов от эсеров в принципе», — подчеркивает политолог. Речь о депутате местного закса Ирине Петеляевой. По информации источников, справороссы договорились с «Единой Россией», что в случае победы Парфенчикова она станет сенатором от региона.
Руководитель «Политической экспертной группы» отмечает, что у временно исполняющих обязанности губернаторов нет серьезных рисков. Большая часть назначений последнего года вписалась в электоральные ожидания: например, жители Удмуртии, уставшие от возрастных руководителей, получили 43-летнего сопредседателя центрального штаба Общероссийского народного фронта (ОНФ) Александра Бречалова. 30-летний технократ Антон Алиханов, возглавивший осенью прошлого года Калининградскую область, «очень органичный вариант для самого европейского региона России», приводит еще один пример Константин Калачев.
Несостоявшаяся сенсация
Предвыборная кампания разрослась до федерального масштаба только в одном регионе — Свердловской области. За кресло губернатора там решили побороться и призер Олимпийских игр 2004 года по легкой атлетике Олеся Красномовец, и Евгения Чудновец — воспитательница детсада, осужденная за репост, которым она хотела привлечь внимание к жестокому обращению с ребенком. «Это, с одной стороны, так интересно, с другой — так сложно. Но почему бы и нет? Мне очень интересно поучаствовать», — объясняла она свое решение идти в политику. Сначала планировала баллотироваться в губернаторы от Народной партии России, а затем передумала и перешла к Интернациональной.
Реальных шансов у Евгении Чудновец, конечно, нет, уверены политологи. А вот у мэра Екатеринбурга Евгения Ройзмана — может быть. «Если бы в выборах губернатора Свердловской области участвовал Ройзман, это могла бы быть кампания с непредсказуемым результатом», — предполагает гендиректор Агентства политических и экономических коммуникаций Дмитрий Орлов. Однако самому мэру, который выборы без своего участия считает ролевой игрой, губернаторское кресло не нужно. «То, как он действовал, — поздно выдвинулся, не учел правовых ограничений — все это свидетельствует о том, что он на самом деле не готовился к тому, чтобы реально «бросить перчатку» [врио губернатора Евгению] Куйвашеву», — подчеркивает Орлов.
Так или иначе, у екатеринбургского градоначальника уже вряд ли есть шанс стать кандидатом на пост главы Свердловской области. Во-первых, он сам признавал, что не успевает собрать подписи депутатов для прохождения муниципального фильтра. Во-вторых, партия «Яблоко» выдвинула его в качестве кандидата с нарушением регламента: соответствующее решение должно было принять региональное отделение партии (отказавшееся это делать), а не ее федеральный политсовет. «Ройзмана достаточно легко снять на любом этапе избирательной кампании», — говорит Евгений Минченко.
В сегодняшней конфигурации, особенно на фоне медийной суеты вокруг кампании, доминирует врио губернатора, уверен Дмитрий Орлов. Хотя в действительности его позиции не так крепки. История с задержками зарплат сотрудникам Нижетагильского завода теплоизоляционных изделий показала, что президент «рассматривает административные и политические возможности Куйвашева как не вполне достаточные для той ситуации, которая сложилась в области», говорит собеседник. Владимир Путин четко дал это понять, поручив проверку не местным правоохранительным органам, а Генпрокуратуре.
Губернаторские выборы 2017-го пройдут менее чем за полгода до президентских, и это вносит определенные коррективы. За явкой и высоким процентом гнаться никто не будет, не в этом главная задача. «Важно, чтобы те люди, на которых поставил Владимир Путин, получил поддержку избирателей», — резюмирует Константин Калачев.