Ремонт стиральных машин на дому.
Ремонт посудомоечных машин Люберцы, Москва, Котельники, Жулебино, Дзержинский, Лыткарино, Реутов, Жуковский, Железнодорожный. Раменское. 8-917-545-14-12. 8-925-233-08-29.
Уже действующие в России два десятка министерств не могут за всем уследить, полагают некоторые российские политики и чиновники. По их мнению, в стране недостает специальных структур, которые бы занимались, например, сферами магии и психологии. Что предлагается создать и есть ли у этого реальные перспективы, выясняла «Лента.ру».
Отдельный государственный орган сможет лучше управлять арктическими территориями, уверен полпред президента в Северо-Западном федеральном округе Николай Цуканов. С инициативой создания нового ведомства он выступил 29 марта на Арктическом форуме в Архангельске. Его идею поддержал полпред главы государства в Сибирском федеральном округе Сергей Меняйло: «Кроме экономической компоненты, есть еще и социальные обязательства перед теми людьми, кто был в том числе заселен сюда еще в советское время».
Интерес к этому макрорегиону в первую очередь связан с нефтяной отраслью. За Арктикой будущее, считает министр энергетики Александр Новак. По оценкам, там миллиарды тонн нефти и десятки триллионов кубометров голубого топлива.
Однако большинство ведомств, предлагавшихся российскими чиновниками и политиками, были связаны с менее приземленными вопросами и более тонкими материями.
Депутат Заксобрания Ленинградской области Владимир Петров в конце марта обрушился с критикой на школьных психологов. Они ориентируются не на качество, а на количество, заявил политик. И предложил для контроля и надзора за этими специалистами создать министерство психологии.
«Прошу Вас рассмотреть возможность упразднения неэффективного института школьных психологов и внедрения в отечественную образовательную систему нового, но необходимого элемента — педагога, заместителя директора по политическому образованию учащихся», — говорится в его обращении к министру образования Ольге Васильевой.
Плодовитый на идеи парламентарий, выдвигая инициативу, учитывал и актуальную повестку. По его словам, одна из основных задач нового ведомства — борьба с так называемыми «группами смерти» в интернете.
Депутат областного заксобрания Валерия Коваленко сочла идею разумной. Она убеждена, что школьные психологи зачастую «завалены работой не их компетенции», и специальное ведомство, возможно, помогло бы решить этот вопрос.
«И вообще, если вспомнить, то в свое время Минздрав открестился от психологов, а Минобрнауки не справляется. Поэтому надо выделять их в отдельную структуру», — настаивал, в свою очередь, Владимир Петров.
Едва ли на стыке двух министерств нашлось бы достаточно полномочий, чтобы перевести их в самостоятельную госструктуру, но более или менее системное регулирование отрасли, похоже, не за горами. В 2014 году в Госдуму был внесен законопроект о психологической помощи населению, вводящий единые правила работы психологов, а также описывающий права и обязанности их пациентов. Среди соавторов документа — представители парламентского большинства, в частности, депутат от ЕР и первая женщина-космонавт Валентина Терешкова.
Окружить юных россиян дополнительной заботой и опекой хотят многие — особенно, когда с детьми или подростками случаются неприятности или, тем более, трагедии. После гибели детей на карельском Сямозере депутат Законодательного собрания Карелии Ирина Петеляева заявила: «Нужно создать министерство детства, которое было бы ответственно за детский отдых».
Это давняя идея. Дискуссия регулярно возобновляется и по менее печальным поводам, а то и вовсе без них. Так, за министерство по делам детей и подростков ратовал режиссер Никита Михалков. По его мнению, в современной системе образования напрочь упущен воспитательный аспект, и это негативно сказывается на подрастающем поколении.
В регионах мыслят еще масштабнее. Глава Башкирии Рустэм Хамитов в начале марта призвал сформировать в республике министерство по делам не просто детства, а семейных отношений в целом. Чиновник подчеркивал, что сегодня на первый план выходит демография.
Впрочем, предлагаются и более простые решения. Депутат от ЕР Виталий Милонов уверен, что число разводов и конфликтов в российских семьях снизится, а демография улучшится, если запретить в стране эротические СМИ.
Попутно Милонов готов запретить и программы оккультного содержания — по его мнению, они опасны. «Я не общаюсь с людьми, практикующими хиромантию и прочее. Это неправильно», — подчеркивал парламентарий.
Но, возможно, проблема была в том, что хиромантов в России неправильно регулируют.
Депутат Петров, выступавший за открытие министерства психологии, также подготовил законопроект, регулирующий деятельность колдунов и гадалок. По его замыслу, люди, обладающие сверхспособностями, обязаны лицензировать свою деятельность и отвечать за ее качество.
«Должны быть изначально лицензированные маги и колдуны, которые входят в советы, органы власти, комитеты какие-то», — отметил он. Будет ли за работой магов следить отдельная госструктура или им лучше войти в уже существующие органы вроде Общественной палаты, Петров не уточнял.
Главное, уверен питерский депутат, разрешить колдунам практиковать исключительно белую магию — ту, которая, в понимании Петрова, не вредит здоровью человека. Ну и, конечно, маги и колдуны должны платить налоги.
Пока ни одно из ведомств публично не приглашало хиромантов или парапсихологов ни в какие комитеты. Но если кто-то решится, граждане, скорее всего, это оценят: согласно опросам ВЦИОМ, в магию верят 36 процентов россиян, причем почти треть из них лично сталкивались с колдовством.
Почти все неохваченные специалисты по семейным и душевным вопросам могли бы неплохо устроиться в другом потенциальном ведомстве — министерстве счастья. Этот надведомственный орган рассматривал бы все принимаемые решения с точки зрения того, сделает ли это людей счастливыми, объясняла спикер Совфеда Валентина Матвиенко. Ее вдохновил пример ОАЭ, где Минсчастья уже существует — с работой ведомства глава верхней палаты российского парламента познакомилась во время визита в эту ближневосточную страну.
«Они создали министерство счастья. Это, наверное, единственная страна, где есть такое министерство», — восхищалась Матвиенко.
Пока на федеральном уровне идею всерьез не обсуждают — в отличие от некоторых регионов. В Свердловской области молодые предприниматели презентовали соответствующий проект губернатору Евгению Куйвашеву. Он обещал подумать.
Хотя гораздо полезнее министерство счастья было бы на других территориях. Как показало исследование агентства NewsEffector и Фонда региональных исследований «Регионы России», самые несчастные россияне живут вовсе не на Урале, а в Братске, Южно-Сахалинске и Чите.
Cуд в отношении группы борцов с наркоторговцами (проект «Оккупай-наркофиляй») из молодежного националистического движения «Реструкт» должен был стать очередным «моноспектаклем» его лидера и самого известного в стране неонациста — Максима Марцинкевича по прозвищу Тесак. Остальные девять подсудимых воспринимались как статисты. Но судьба одной из них — миниатюрной интеллигентной девушки Лизы Симоновой — стала предметом жаркой общественной дискуссии. Многие искренне считают ее жертвой произвола, а не нацисткой и разбойницей. К судьбе девушки уже проявили интерес в Госдуме — там планируют написать запрос с просьбой проверить справедливость назначенного ей наказания — три года колонии. «Лента.ру» попробовала разобраться в истории Лизы.
«Бедная Лиза»
20 июля в ходе второго заседания появившегося в Госдуме совета блогеров один из его членов, Андрей Андреев, рассказал депутатам о деле Лизы Симоновой. В прошлом Андреев курировал проект «Оккупай-наркофиляй», участников которого осудили за разбой месяцем ранее, и считает, что от уголовного преследования его уберегло только членство в участковой избирательной комиссии.
«Любой здравомыслящий человек понимает, что 16-летняя девушка с таким ростом, телосложением, образованием и воспитанием, как у Лизы Симоновой, никак не могла напасть на двух 35-летних чеченцев и что-то у них отнять, — рассказал Андреев «Ленте.ру». — Депутаты, которым я об этом деле рассказал, со мной согласились. В особенности Андрей Свинцов от ЛДПР, который сказал, что невиновные люди не должны сидеть в тюрьме. И если мы не сможем повлиять на исход ее дела на уровне депутатского запроса, то он передаст информацию президенту».
Частное мнение в поддержку Лизы в соцсетях высказали многие, но ярче всех — зампред городской общественной наблюдательной комиссии Ева Меркачева. Для нее дело Симоновой — первый опыт в качестве общественного защитника в суде.
Пост Меркачевой вызвал негодование в среде правозащитников. Стася Денисова из Международной школы прав человека и гражданских действий сочла волну общественной поддержки Симоновой попыткой оправдать «ее членство в «Реструкте» и нацистские рейды».
Славянка
В основе хорошего или плохого мнения о Лизе — признание или непризнание ее неонацисткой, а не методы борьбы с наркоторговцами. «Вы бы видели, что про Лизу говорил прокурор — почтенный мужчина, которого следователи убедили в том, что Лиза — какое-то исчадие ада, некая бескомпромиссная неонацистка. Я давно знаю Лизу и могу сказать, что это совершенная неправда», — рассказала Меркачева изданию «Ридус».
Впрочем, много указывает на то, что Лиза Симонова — убежденная националистка. Так, на ее личной странице в Facebook первое, что она пишет о себе, — «славянка». «Ленте.ру» перед оглашением приговора она сказала о себе: «Я с детства была восприимчива к чистоте нации и справедливости во всем».
Кроме того, по словам ее знакомых, Симонова исповедует язычество, правда, не фанатично, а скорее в отвлеченно-философском плане.
Ее мама рассказала, что Лиза читала Ницше, но по душе ей больше пришелся «Архипелаг ГУЛАГ» Солженицына.
Среди друзей Лизы много националистов, не скрывает она и добрых отношений с самым медийным российским скинхедом Марцинкевичем. «С Максимом мы познакомились заочно в начале 2015-го где-то, путем переписок через ФСИН-письмо. С тех пор постоянно общаемся», — рассказывала Симонова.
Интересную оценку убеждениям девушки дала руководитель правозащитного центра «Русское общественное движение» (РОД) Наталья Холмогорова. «Политические взгляды подростка (а Лизе в период инкриминируемых ей деяний было 16 лет) просто в силу его возраста поверхностны и легко меняются, — написала она на своей странице в Facebook. — Сегодня он правый, завтра левый, послезавтра еще кто-нибудь. Осознанный политический выбор — удел более старшего возраста. И меня пугает, что на 16-летнюю девочку можно с такой легкостью наклеить ярлык и этим ярлыком оправдывать любую несправедливость и жестокость, какую только вздумается с ней сотворить».
Обвиняющие Лизу в нацизме, по словам Холмогоровой, не обращают внимания на то, что за этого человека сейчас вступаются дагестанцы, с которыми ее связывал зоозащитный проект.
«Маскируя истинные мотивы и корыстный умысел»
В свои 19 лет Лиза Симонова выглядит как подросток, но не как типичная спутница хулигана с фанатскими атрибутами одежды, грубыми манерами, жвачкой и «че, блин?» на устах. В коридоре Бабушкинского суда, в окружении друзей, она похожа на скромную студентку-первокурсницу из интеллигентной семьи: в очках, с прижатой руками к груди папкой, невинной детской улыбкой и тихим голосом.
По приговору Лизе дали меньше всех: три года лишения свободы (Марцинкевичу — 10 лет). И мало кто думал, что срок будет реальным, а не условным. Но вот Лизу окружил конвой, ее завели в маленькую «клетку», где девушка сняла серьги и через маленькое окошко передала их одному из стражей порядка.
Симонову признали виновной в двух разбойных нападениях, совершенных группой лиц по предварительному сговору.
Первое, согласно материалам дела, произошло в марте 2014 года. Точной даты установить не удалось: потерпевший не помнит. В полицию он не обращался, о случившемся рассказал разыскавшим его оперативникам многие месяцы спустя.
В изложенной мужчиной истории есть несколько интересных моментов. Во-первых, он все же признался, что работал наркокурьером. Во-вторых, Симонова с компанией избивали его впятером руками и ногами, в том числе по голове, но никакого вреда здоровью так и не причинили. В-третьих, после издевательского интервью на камеру у него забрали деньги и мобильный телефон (общий ущерб 11,5 тысяч рублей), но затем почему-то подвезли к метро на машине.
Второе нападение произошло в середине мая 2014 года. И здесь потерпевший тоже не помнит даты, когда на него под предлогом «контрольной закупки наркотиков» напала вооруженная группа разбойников. Он, как и первая жертва, с заявлением в полицию не обращался.
Нападение произошло средь бела дня в парке «Знаки Зодиака» у метро «Свиблово». Согласно обвинительному заключению, Симонова истязала потерпевшего электрошокером, затем записала видеоинтервью с признанием в торговле наркотиками.
В материалах дела не отмечено, кто именно вызвал сотрудников полиции, хотя «реструктовцы» в ходе своих рейдов всегда делали это сами, так как видели себя своеобразными дружинниками, помогающими правоохранительным органам. Зато в обвинительном заключении подчеркивается, что молодые борцы с наркоторговлей действовали, «маскируя истинные мотивы и корыстный умысел своих действий». В данном случае этот умысел был направлен на хищение 1900 рублей.
Симонова ни в каких преступлениях не признается. Ее друзья говорят, что как раз у Лизы был самый понятный мотив заниматься этой охотой: от передозировки скончался ее 23-летний двоюродный брат.
«Процесс проходил под давлением, — рассказала изданию «Ридус» Ева Меркачева. — Было очевидно, что те вопросы, которые задавал прокурор, никак не связаны с обвинительным заключением. Во время допроса потерпевших было сказано, что они дали показания только после того, как их нашли оперативники. А один из них даже благодарил Лизу Симонову за то, что после злополучного рейда он прекратил торговать наркотиками».
От наркоторговцев к живодерам
«Реструкт» прекратил существование на пике развития — летом 2014 года. Тогда в концертном зале «Измайлово» должен был состояться съезд участников движения, прибывших в Москву из других регионов и из-за границы, чтобы закрепить переход «Реструкта» из состояния «дружки Тесака» в разряд широкого общественно-политического явления.
Лиза, хоть и пришла в движение в том же 2014 году, занималась не только рейдами против наркоторговцев и тех, кто продает алкоголь несовершеннолетним, но и вела благотворительные проекты помощи детским домам: собирала вещи для воспитанников, устраивала для них развлекательные и спортивные мероприятия.
Но вся эта работа свернулась после того, как на съезд в «Измайлово» приехали омоновцы. Всех участников доставили в полицию, переписали, а затем, по словам источника «Ленты.ру», началась «адресная работа» с каждым.
Лиза Симонова переключилась на борьбу с живодерством в общественной организации «Зооправо» и погрузилась в это дело с головой. «Она помогала работать с пострадавшими, то есть с владельцами замученных и изувеченных по чьей-то злой воле животных. Объясняла, как и куда писать заявление, куда отвезти труп животного на экспертизу», — рассказала «Ленте.ру» руководитель этой организации Анастасия Федюнина.
Лиза также участвовала в организации законных зоозащитных митингов в Москве, организовывала сбор и доставку корма в приюты для безнадзорных животных.
В феврале 2017 года пошли новости о массовом уничтожении собак в Дагестане. «Со мной согласились поехать только две девушки, включая Лизу. Еще одна наша коллега работала из Москвы», — вспоминает Федюнина.
В республике после визита волонтеров появился приют и пункт стерилизации, в чем Лиза видела и свою заслугу. За время командировки она сдружилась с несколькими местными активистами и, уже вернувшись в Москву, помогала им со сбором дорогостоящих медикаментов для животных.
«Этим прекрасным девушкам удалось построить конструктивный диалог с властью и остановить бойню, — написала на своей странице в Facebook дагестанская зоозащитница Джама Джафарова. — У Лизы очень обострено чувство справедливости, нам нужна была помощь — и она приехала, такая маленькая и хрупкая, в незнакомую неспокойную республику».
По словам Джафаровой, за время пребывания Симоновой в Дагестане «ни в разговорах, ни в шутках, ни в поведении, ни в чем не было проявления нацизма и какого-либо пренебрежения». А еще Лиза собиралась приехать в Дагестан летом, чтобы отдохнуть на море. Но не сложилось.
«Учительница звала ее «мать Тереза»»
Лиза — средняя из трех дочерей в семье Елены и ее мужа. Об отношении главы семейства к «Реструкту» и обвинениям в адрес дочери ничего не известно. В СМИ сообщалось, что он полковник полиции. Однако мать Лизы опровергает эту информацию и утверждает, что он не является офицером. Она сама до последнего времени тоже не давала комментариев журналистам, но все же согласилась побеседовать с корреспондентом «Ленты.ру».
«В начальных классах учительница звала ее «мать Тереза», потому что она мирила ссорившихся детей», — рассказала Елена.
Лиза, по словам матери, отличницей в школе не была, но никогда не списывала, старалась до всего дойти своим умом. Дружила она со всеми, вне зависимости от национальности. «В классе был мальчик Магомед, с которым они вместе дурачились», — вспоминает мать.
В детстве Лиза мечтала стать педагогом, но потом решила учиться на юриста. Во время следствия и суда она продолжала учебу и успела сдать экзамены досрочно. Елена уверена, что ее дочь не могла участвовать в насильственных преступлениях, кого-то избивать. «Была ситуация, когда Лиза со старшей сестрой ехали на машине, их подрезали — две какие-то женщины, и одна схватила Лизу за волосы, стала ее бить. Получается, что дочери не удалось даже себя защитить, а тут нам рассказывают такое…»
Идею общественного движения против наркоторговцев, в котором участвовала Лиза, ее мама находит правильной. «Но методы мне не нравились. Надо все делать грамотно, совместно с правоохранительными органами. Я видела эти ролики и спрашивала: «Лиза, почему они в наручниках? Вы их бьете?» Она отвечала, что постоянно говорит ребятам, что не надо перегибать, и с определенными вещами не согласна. Но ее не слушали, а действовали так, как считали нужным».
Елена гордится своей дочерью и говорит, что даже «сотрудники компетентных органов» в беседах с ней признавались, что пошли бы с Лизой в разведку. «Потому что она ничего и ни о ком не рассказывает. Хотя были в движении те, кто сдавал соратников. Собственно, и дочь была сначала по делу свидетелем, а потом некоторые ребята стали про нее говорить на допросах, и статус поменялся».
«Доброта не является естественным качеством человека»
Фото: Александр Миридонов / «Коммерсантъ»
Когда речь заходит о том, как россияне относятся к пыткам и другому насилию со стороны представителей власти, социологические исследования дают подчас противоречивые результаты. «Лента.ру» попыталась выяснить, всегда ли результаты зависят от социологов, которые способны запрограммировать респондента на определенный ответ, или общество действительно считает такую практику приемлемой в отношении «определенных лиц» и в «определенных условиях».
Согласно социологическому исследованию, проведенному фондом «Общественный вердикт» и Методологической лабораторией под руководством старшего научного сотрудника Института социологии РАН Дмитрия Рогозина, до 73 процентов россиян одобряют в определенных ситуациях применение насилия работниками правоохранительных органов — даже в тех случаях, когда закон не дает им такого права.
Более 40 процентов опрошенных признали, что представители власти могут идти на незначительное нарушение закона для раскрытия общественно значимых преступлений. Более 63 процентов считают, например, приемлемым применять пытки к преступникам, которые отказываются выдавать местоположение похищенных жертв. Почти 52 процента опрошенных оправдали насилие, примененное полицейскими по отношению к грабителю, который на их глазах выхватил сумку из рук пенсионера. А 73 процента посчитали допустимым, что врач психиатрической лечебницы привлекает других пациентов для усмирения буйного больного.
Вор должен сидеть в тюрьме
Социолог «Левада-центра» Денис Волков в беседе с «Лентой.ру» заявил, что авторы исследования, задавая такие вопросы, установили подвижные границы возможного ответа. «Любое смягчение в формулировках сразу расширяет границы допустимого, — пояснил он. — Многие респонденты просили интервьюера уточнять, что имеется в виду, не понимали ситуации. Там, где есть любая неясность или неточность, мы и получаем повышение показателей допустимости насилия и пыток».
Волков не счел возможным сравнивать результаты исследования, проведенного Методологической лабораторией с результатами опроса, который «Левада-центр» делал для фонда «Общественный вердикт» в 2014 году. Согласно ему, лишь 11 процентов россиян признали пытки приемлемыми. «Если вы хотите узнавать больше, идти глубже, то тут нужны качественные исследования, где люди раскрывали бы свое отношение к вопросу. Здесь же, на мой взгляд, нет ни того, ни другого», — констатировал Волков.
Вячеслав Тарасов, врач-психиатр, специализирующийся на проблемах массового сознания, объяснил результаты опроса повышенной тревожностью и страхом населения перед противоправными действиями. «Если перевести на русский язык, то рядовой гражданин не чувствует себя защищенным от произвола со стороны криминала или каких-то других лиц, — пояснил Тарасов. — Поэтому он считает, что к таким лицам, допускающим насилие по отношению к гражданам, допустимы любые способы противодействия».
По его словам, российское общество все чаще соглашается с крылатой фразой из фильма «Место встречи изменить нельзя», сказанной Глебом Жегловым: «Вор должен сидеть в тюрьме, и не важно, какой ценой». Это связано с боязнью рядового гражданина остаться один на один с преступником и четким пониманием того, что никто за это наказан не будет. И человек просто экстраполирует на себя предлагаемую интервьюером ситуацию.
При этом Тарасов не считает, что насилие в отношении психически больных граждан и в отношении преступников нельзя ставить в один ряд.
— Так рассуждают люди, не сталкивавшиеся с психически больными в реальной жизни, — посетовал Тарасов. — Придите в дом, где живет такой человек, спросите его соседей или тех, кто живет с ним, допустимо ли насилие по отношению к нему. Вы услышите жестокую и циничную правду: можно и нужно, избавьте нас от него. Человек, страдающий психическим расстройством и живущий рядом — это неизмеримое, бесконечное страдание. Он не преступник, не отморозок, просто душевнобольной, но от этого никому не легче.
Что же касается одобрения противоправных действий со стороны полицейских, то тут Тарасов обвинил во всем отечественные телесериалы. «Там сплошь и рядом сотрудники правоохранительных органов попирают нормы права, — пояснил он. — Зрителю внушается: ради достижения справедливости и общего блага закон вполне можно нарушить».
«И я ведь такой же»
«Лента.ру» попросила Дмитрия Рогозина, руководителя Методической лаборатории Института социологии РАН, рассказать о том, как проводилось исследование и как следует интерпретировать его результаты.
Это исследование направлено на то, чтобы перешагнуть основные недочеты опросов общественного мнения, когда мы задаем людям абстрактные вопросы, «вы за добро или за зло», а потом радуемся, что у нас 90 процентов населения за добро.
Мы заранее знали, что если спросим людей напрямую «одобряете ли вы пытки, осуществляемые полицейскими», то 90-80 процентов населения скажут, что, конечно, они осуждают это явление в любых условиях. Но надо отдавать себе отчет, что, говоря о конкретных ситуациях, с которыми люди сталкиваются ежедневно и часто их не замечают, можно обнаружить совсем иную картину.
Это не наша придумка, а давняя традиция, идущая от американского социолога Пола Лазарсфельда, ставившего вопрос о том, что люди зачастую не осознают многие свои поступки. И чтобы получить некое их представление о жизни, необходимо заходить с конкретных вопросов, а потом собрать из ответов общую картину.
Самый яркий пример, из которого мы сейчас черпаем вдохновение, — опрос об отношении к свободе слова, проводившийся в конце 1930-х годов в США. В то время было очень много исследований, в ходе которых респондентам задавался кондовый вопрос: вы за свободу слова, или нет, нужно ее ограничивать или нет? До 100 процентов американцев отвечали, что никаких ограничений ни под каким предлогом быть не может. Более того, американцы считали, что их страна демонстрирует свободу слова как свою основную ценность.
Далее в исследовании выделили четыре группы людей, вызывавших наибольшее отторжение у американцев того времени: коммунисты, гомосексуалы, милитаристы и атеисты. Респондентам задавались примерно такие вопросы: «Если такой человек напишет книгу, и она будет лежать в библиотеке, нужно ее оттуда изъять?» Или «Если этот человек будет выступать на публичном мероприятии, нужно запретить ему это делать?»
После того как опрос был проведен, оказалось, что настоящих ценителей свободы слова в Штатах не больше 20 процентов. И это было настоящее потрясение для США. Все это очень похоже на результаты нашего опроса, где против незаконного насилия так или иначе высказались 20-30 процентов опрошенных (а тех, кто однозначно заявил о том, что не приемлет пытки, — вообще шесть процентов).
Результаты нашего исследования не говорят о том, что в России живут ужасные люди или полиция у нас работает очень плохо. Это говорит в первую очередь о естественной природе человека. Нам нужно снять розовые очки и перестать заниматься демагогией на уровне лозунгов — «ай, какое у нас аполитичное население, оно погрязло в двойственном подходе и не может принимать участия в политической игре!» или «ой, какое оно озверевшее и склонное к насилию, даже родных детей бьют непонятно за что!»
У меня есть гипотеза, что результаты этого опроса были бы примерно такими же даже в самой развитой западной стране. Да, они бы сдвинулись, так как там уровень толерантности выше и лучше прописаны правила работы полиции. Но все равно мы бы увидели, что, примеряя на себя ситуацию, где работает не рациональное мышление, а эмоции, люди поступают совершенно определенным образом.
Если вы ведете автомобиль, вас резко подрезали, сложилась опасная ситуация, то происходит резкий выброс адреналина. Человек выскакивает из салона и начинает ругаться — любой водитель, маневрирующий в напряженном трафике, проходил через это. Наше исследование в первую очередь показывает, что доброта и некие представления о ненасилии не являются естественной нормой или качеством человека. Добрыми не рождаются.
Результат нашего исследования — удивительный. Отношение к превышению полицейскими должностных полномочий не зависит ни от пола, ни от возраста, ни от социального статуса, ни от материального достатка. Оно зависит от двух значимых качеств: первое — это уровень образования, а второе — личный опыт столкновения с подобными ситуациями.
Согласно нашей интерпретации, моральные суждения являются феноменом обучения и возможности включать рациональные суждения в тех ситуациях, в которых у обычного человека на первом месте стоят эмоции. Для меня лично это исследование революционное. Оно позволяет перестать наклеивать ярлыки то на народ, то на власть, то еще на кого-то в поиске врагов, и задуматься о себе, о своей человеческой природе, далеко не невинной. Реакцию населения здесь следует обращать на себя, понимать, что «и я ведь такой же».
По официальным данным в России живут около 40 тысяч человек с редкими (орфанными) болезнями. Хотя симптомы этих заболеваний и последствия разные, проблемы пациентов похожи — беззащитность в медицинских, юридических и финансовых вопросах. В Общественной палате РФ прошел круглый стол по проблемам диагностики и лечения орфанных болезней. Минздрав сегодня разрабатывает новый порядок помощи редким пациентам. Поступившие предложения обещают учесть. Что ожидает редких больных — в материале «Ленты.ру».
Дорого и редко
В России орфанными считаются болезни, встречающиеся у одного из десяти тысяч человек. В США к ним относят патологии, распространенные у одного из полутора тысяч. В Европе — у одного из двух тысяч человек, в Японии — у одного из 2,5 тысячи. Всего в мировом орфанном каталоге значатся около семи тысяч патологий. Лечение найдено не больше, чем для 300.
— У нас в стране зарегистрировано 226 орфанных заболеваний, — поясняет руководитель Центра изучения и анализа проблем народонаселения, демографии и здравоохранения Института ЕАЭС Елена Красильникова. — Государство взяло на себя ответственность за лекарственное обеспечение по 28 из них. В федеральных регистрах пациентов числятся 40 тысяч человек.
Главная проблема орфанных пациентов — чрезвычайно дорогие лекарства. Сейчас у государства две стратегии помощи таким больным. Четыре болезни (Гоше, гемофилия, муковисцидоз, гипофизарный нанизм) финансируются из федерального бюджета по программе «Семь высокозатратных нозологий». Ответственность за остальные 24 — возложена на регионы. Однако годовая стоимость терапии для одного человека может составлять от 2 до 100 миллионов рублей. Чем «реже» болезнь — тем она дороже.
По информации Елены Красильниковой, если в 2013 году все субъекты федерации совокупно потратили на орфанные заболевания 5,3 миллиарда рублей, то в 2017 году эта сумма выросла почти до 16 миллиардов. При этом в регистре появляются новые пациенты. Дети (их сегодня среди «редких» — больше половины) — растут, им требуется большая дозировка препаратов. Есть территории, где система лекарственного обеспечения оказалась просто парализована. Региональным властям часто приходилось выбирать кого лечить: десятки диабетиков, онкологических больных или потратить все на спасение двух-трех «орфанников».
— Большая доля больных по программе 24 нозологии получают лечение с большим трудом и только с помощью общественных организаций, — поясняет исполнительный директор Союза пациентов и пациентских организаций по редким заболеваниям Денис Беляков. — Обычному человеку практически нереально пройти через барьеры, которые чинят чиновники для получения дорогостоящего лечения. Я понимаю врачебных специалистов. Они проводят врачебную комиссию, а дальше их вызывает местный Минздрав и говорит: «Вы зачем дорогой препарат назначили? Будете назначать — мы вас уволим». Так на понятийном уровне они и работают.
В списке проблемных регионов, которые тянут с назначением лечения — Татарстан, Саратов, Екатеринбург. Правозащитники утверждают, что там чаще всего переписывают диагнозы, либо вовсе могут отменить терапию, рекомендованную специализированным федеральным медицинским центром.
Но самая плачевная ситуация у пациентов, чьи болезни официально не входят в орфанные российские перечни — ни в программу «7 нозологий», ни в «24 нозологии».
— По большому счету они могут получить лечение, лишь став инвалидами, — возмущается Беляков. — А учитывая, что инвалидность у нас сейчас стали также давать неохотно, ситуация печальная. Часто изменения в организме в связи с отсутствием лечения — уже не обратимы. Почти по всем случаям приходится судиться. Мы уже давно говорим о том, что нужны критерии и юридические основания для расширения программы «24 нозологии».
Федеральный статус
Благодаря многолетним ходатайствам пациентских организаций на недоступность лечения с 2019 года в федеральную программу «Семь высокозатратных нозологий» войдут еще пять орфанных заболеваний: атипичный гемолитико-уремический синдром (аГУС), три типа мукополисахаридоза и юношеский артрит с системным началом. Считается, что это наиболее затратные болезни для регионов.
Однако эксперты считают, что орфанный список патологий, лечение которых должен взять на себя федеральный бюджет, нужно расширять. Например, одним из самых дорогих препаратов считается экулизумаб. Он используется для лечения двух разных заболеваний. При этом в перечень федеральных госзакупок почему-то попало только одно из них — атипичный гемолитико-уремического синдром, а пароксизмальная ночная гемоглобинурия (ПНГ) — нет. Средняя цена упаковки препарата — 375 тысяч рублей. Стоимость годового курса лечения — 28-30 миллионов рублей.
По словам Анастасии Татарниковой, председателя общественной организации «Другая жизнь», для региональных властей стало большим разочарованием, что финансирование терапии ПНГ осталось у местных бюджетов.
—Логика формирования программы «Семь нозологий» подразумевает включение в нее самых дорогих болезней, — говорит она. — А обеспечение ПНГ как раз несет наибольшую нагрузку для местных бюджетов. Иногда один пациент с ПНГ забирает до половины всего лекарственного бюджета региона.
Сегодня в регистре ПНГ значатся 370 человек. Лечатся — 200. Остальные — стоят в очереди. Есть случаи, когда люди умирали, не дождавшись. А между тем эта болезнь, хоть и генетически обусловленная, но стартует в уже зрелом возрасте — 25-30 лет. Работа иммунной системы человека нарушается. В крови начинают погибать кровяные тельца. Из-за этого постепенно разрушаются почки, легкие, сердце, мозг. Без специальной терапии длительность жизни больного — не больше 10 лет. Получая лечение, такой пациент ведет практически полноценный образ жизни здорового человека.
— Часто регионы прерывают уже начатое лечение, ссылаясь на нехватку средств, — продолжает Татарникова. — Пациенты обращаются в прокуратуру, суд. Иски выигрывают. Однако в последнее время минздравы затягивают исполнение судебных решений или могут не исполнять их вовсе. Поскольку лекарства дорогие, региону выгоднее заплатить административный штраф, чем купить препарат.
Пациентские организации и чиновники надеются, что централизация лекарственных закупок поможет снизить цены, а значит, сделает лечение доступным. Обеспеченность «редких» пациентов лекарствами в 2017 году колебалась в разных регионах от 30 до 66 процентов и в среднем составляла 57 процентов. Как утверждает Елена Красильникова из Института ЕАЭС, за счет прямых переговоров с производителями и «оптовых» покупок скидки на объем могут достигать до 30 процентов. Об этом говорит и опыт Минздрава по централизации закупок лекарств для ВИЧ и гепатитов. По итогам 2017 года ведомство отчиталось о двухкратном снижении средней стоимости одного пациента — со 169,4 до 84 тысяч рублей. Кроме этого, у региональных бюджетов высвободятся средства на финансирование лекарств для других, менее «редких» болезней.
Сделано в России
Еще один путь снижения стоимости лекарств — импортозамещение. Однако российские фармпроизводители орфанными лекарствами практически не занимаются. В разработку нужно вкладывать много сил и средств. А поскольку пациенты — редкие, то спрос на препараты небольшой. Впрочем, эксперты утверждают, что государству нужно разработать особый подход к импортозамещению орфанных препаратов. Многие в качестве примера вспоминают США, где в 1983 году был принят закон об орфанных препаратах. Он предусматривал гранты для производителей, налоговые вычеты на проведение клинических исследований, исключительные права на рынке сроком до семи лет и так далее. Сейчас Америка — лидер по производству орфанных лекарств.
Кроме того, производители добиваются внедрения в России ускоренной регистрации орфанных препаратов. Пациентские сообщества это поддерживают. По мнению заместителя председателя комиссии Общественной палаты РФ по социальной политике Екатерины Курбангалеевой, тема ускоренного лицензирования — одна из актуальных для отрасли.
В европейских странах и в США существует понятие «условная регистрация». Главным образом это касается лекарств от смертельно опасных болезней. Клинические испытания препаратов состоят из трех фаз. Если во второй фазе становится видно, что лекарство работает, дает хорошие результаты — его разрешают использовать. В свободную продажу оно не поступает. Но может применяться для спасения жизни пациентов в тяжелом состоянии. При этом за процессом ведется тщательное наблюдение.
— Во всех прогрессивных государствах имеются режимы максимального юридического и экономического комфорта для производителей орфанных препаратов, чтобы мотивировать и развивать производство, — поясняет генеральный директор компании «Генериум» Дмитрий Кудлай. В портфеле этого российского фармпредприятия несколько «импортозамещающих» орфанных препаратов, а также ведутся разработки по целому ряду других редких заболеваний. — Наш премьер-министр Дмитрий Медведев всегда это поддерживал. Производители, правительство и пациентские сообщества совместно разработали предложения по минимальному снижению цены на российские орфанные препараты.
Но смена кабинета министров, случившаяся после переизбрания Президента, вызвала «временный технический сбой» в понимании процесса отечественных разработок и производства орфанных лекарств. В недавно утвержденной Минпромторгом РФ методике ценообразования импортозамещающих препаратов не были учтены рекомендации предыдущего кабинета министров. Согласно новой методике, стоимость воспроизведенных орфанных препаратов должна быть до 25% ниже оригинала.
— Для обычных дженериков такой подход целесообразен, — поясняет Дмитрий Кудлай. — Но не для орфанных препаратов. В этом случае экономическая целесообразность их производства становится нулевой. При таком подходе производители вынуждены избегать данного сегмента. В отрасли орфанных лекарств ценами должна управлять рыночная конкуренция и при нулевом понижающем коэффициенте она будет расти. У нас в портфеле сегодня несколько орфанных препаратов. По сравнению с американскими их цена в среднем в два раза меньше. Это получилось постепенно, естественным путем. Но если бы изначально государство ставило ограничительную планку, кто знает — стали бы мы заниматься этим?
В Крыму прошла «Народная смена» форума «Таврида» — главной в стране молодежной образовательной платформы в сфере культуры и искусства. В смене приняли участие 400 молодых музыкантов, вокалистов и хореографов из всех 85 регионов России. Они участвовали в мастер-классах, творческих встречах и работе профессиональных тематических школ от партнеров смены. «Лента.ру» заглянула в Instagram, чтобы увидеть эмоции участников.
Фото опубликовано @naaaaaaaaaaaasti
naaaaaaaaaaaasti: Последний и самый важный день на Тавриде.
Фото опубликовано @nadya_savelieva
nadya_savelieva: Мeчтать. Вeрить. Стрeмиться. И тoгда всe сбyдется.
Фото опубликовано @alyona_filippova_95
alyona_filippova_95: Команда лучших💗
Фото опубликовано @zakaria_o_f_f_i_c_i_a_l
zakaria_o_f_f_i_c_i_a_l: #Закарияши в Крыму
Фото опубликовано @y.potorochin
y.potorochin: Вау. Вот что я хочу сказать про Тавриду. Великолепный опыт. Интересные люди. Живописные рассветы и яркие закаты. И куча фотографий на память
Фото опубликовано @maxwellrostov
maxwellrostov: Сегодня мы хотим сказать слова благодарности проекту @tavrida_art его создателям, его сотрудникам и теперь уже нашим друзьям! Вы подарили нам месяц моря, дружбы, творчества и счастья!!! Вы навсегда в наших сердцах, потому что мы #нашлисвоих
Фото опубликовано @ao23ks
ao23ks: люди, любимое занятие, море
Фото опубликовано @ekaterina__elkins
ekaterina__elkins: Что надо для полного счастья этим летом — гаджет, музыка, #таврида.
Фото опубликовано @yan_murza
yan_murza: То чувство, когда форум удался)
Фото опубликовано @arina.red
arina.red: Живи, твори, мечтай! @tavrida_art , зачем так красивооо
Фото опубликовано @alena_proskurjakova
alena_proskurjakova: Таврида,спасибо,что ты Есть
Фото опубликовано @tanzilya07777
tanzilya07777: наверное такие эмоции которые я испытываю здесь, вот уже на протяжении 4 дней, не испытывала за все свои 22 года
Фото опубликовано @l.o.k.t.e.v.a
l.o.k.t.e.v.a: ТАВРИДАААА!!!
Фото опубликовано @alien_elephant
alien_elephant:Раз-два-три-четыре- глубокий вдох и выыыдох: шшшшшш, слышишь? Это море шумит. А ты рядом с ним. Почувствуй, как вкусно пахнет этот воздух! Он такой вкусный, мягкий, наполненный. И ты тоже наполненный. Очень. Ты пропитался атмосферой, впитал максимум, как губка. Ты не мог по-другому. 8я народная смена @tavrida_art — любовь.