Весной 2018 года Госдума инициировала появление закона об ответных мерах в отношении стран, поддержавших американские санкции против России. Среди прочего предлагался запрет на импорт из США и других государств фармацевтических препаратов, аналоги которых есть в России. После волны общественного недовольства этот пункт убрали. Но сейчас международные фармкомпании сами начали уходить. Заявку на «выход» с российского рынка подали производители 900 наименований препаратов. В списке убывающих лекарств есть и жизненно важные, аналогов которых в России нет. Это означает, что даже за свои деньги люди не смогут купить эти лекарства. Чем таблеточный коллапс грозит настоящим и будущим пациентам — разбиралась «Лента.ру».

Недетские опыты

Если случайно в социальной сети набрести на страничку жительницы Санкт-Петербурга Лейлы Морозовой, то можно подумать, что это беззаботная светская мама. Модельная внешность, красивые постановочные фото с ней и ее детьми-погодками дошкольного возраста. Но почитав блог внимательнее, понимаешь, что все далеко не так радужно: у пятилетней Ульяны и семилетнего Мира — муковисцидоз (МВ). Это неизлечимое генетическое заболевание. Если в двух словах — легкие и бронхи забиваются слизью, которая начинает гнить и разрушать весь организм.

— О болезни мы узнали только, когда младшая дочь родилась, — рассказывает Лейла. — В роддоме делали всем новорожденным скрининг, результаты насторожили. Можно сказать, что Уля спасла брата. Потому что до этого Мир чем только не болел, и никто толком не мог сказать из-за чего. Диагноз сразу обоим детям поставили. И мы были вынуждены учиться жить со смертельной болезнью.

Каждый день у ребят расписан: раннее утро начинается с ингаляций, которые разжижают мокроту в бронхах. Затем специальный цикл физических упражнений с дыхательным тренажерами. Физзарядка делается обязательно два раза в день, ингаляции — три раза. Это если ребенок стабилен. В противном случае — ингаляции с антибиотиками и бронхолитиками. До 5-7 раз в сутки.

Ежедневно даже стабильный пациент должен принимать горсточку таблеток. Это и витамины, и геропротекторы, и пищеварительные ферменты. При муковисцидозе страдают все органы, выделяющие слизь. Желудочный сок не вырабатывается, и пища без поддержки не усваивается. Кроме того, в периоды обострений и простуд требуется курсовая терапия качественными антибиотиками. Организм ослаблен и постоянно цепляет всякие бактерии.

Многие сопутствующие препараты и витамины семьи больных покупают самостоятельно. Антибиотики, бронхолитики и ферменты им, как льготной категории, государство должно выдавать бесплатно. Но есть нюансы.

— Сейчас импортозамещение продвигается по стране и хорошие, проверенные лекарства, которые помогали нашим детям, практически все в рамках госзакупок заменили на более дешевые аналоги российского производства, — говорит Лейла. — У тех, кто перешел с привычных препаратов на другие, сразу же возникли проблемы. В прошлом году мы по всей России пытались предотвратить перевод с импортных ферментов на российские. У тех, кто принимал наш препарат, он вообще не работал. А с государственными антибиотиками — тоже беда. В лучшем случае они не действуют, в худшем — вызывают осложнения.

Официально Минздрав проблем в замене препаратов не видит. По словам чиновников, если импортозамещенное лекарство кому-то не подходит, вопрос решается просто: лечащий врач фиксирует побочки. Затем созывается врачебная комиссия (ВК), которая рекомендует закупку нужного препарата. В случае положительного решения Минздрава — проводятся торги. Отрицательный вердикт можно обжаловать в суде. Но по свидетельству пациентов, прохождение этого квеста занимает от полугода до полутора лет.

В 2016 году на тот момент 15-летняя Таисия, дочь москвички Ольги Шеремет, попала в больницу с обострением муковисцидоза. Из подходящих ей видов антибиотиков там был российский мерексид.

— Как только дочери его ввели, у нее практически сразу началась тошнота, сильная рвота, понос, — вспоминает Ольга. — Хорошо, что врачи были рядом и увидели. Они потом зафиксировали это в выписке. Я принесла в больницу упаковку своего меронема — это импортный препарат с таким же действующим веществом. Знаю, что неправильно. Но я не могла видеть, как страдал мой ребенок. Врач, который там был, сказал мне: «Я представить не мог, что так может быть, это лекарство обычно всем помогает!» Оно помогает в стандартных ситуациях, когда заболел человек, прежде бывший здоровым. А у пациентов с муковисцидозом организм ослаблен, он ко всему чрезвычайно чувствителен. Им нужны проверенные препараты, индивидуальный подход.

По словам Ольги Шеремет, один раз увидев, как Таисия захлебывается рвотой от «незнакомого» лекарства, больше не рисковала. Процедура оформления побочных эффектов — сложна и слишком формализована. Для пациента это выглядит не «светом в конце тоннеля», а заградительным барьером. Силы, чтобы его преодолеть, есть не у каждого.

— Чтобы государство согласилось провести для моей дочери индивидуальную закупку нужного лекарства, я должна была опять ввести тот антибиотик дочери, вызвать скорую и все зафиксировать. И так — несколько раз. У вас ведь есть дети, вы бы стали так с ними поступать? — задает вопрос Шеремет. Конечно, он риторический. — К тому же сегодня это было бы одно лекарство, завтра — другое, послезавтра — третье. Получается, я должна тестировать на дочери всю фармацевтическую промышленность страны? И нужно учитывать, что такие эксперименты часто приводят к тому, что бактерии в организмах наших детей становятся резистентными. То есть практически не поддающимися лечению.

Чтобы «не ставить опыты на детях», семьи выкручивались кто как мог — просили помощи у благотворительных фондов, пытались договариваться с государством, съедали собственную подушку безопасности. Суммы требовались немалые. Месячный курс хороших антибиотиков — от 100 тысяч рублей. Многие выкрутиться не смогли. По словам директора благотворительного фонда помощи МВ «Кислород» Майи Сониной, это привело к тому, что сейчас снова, как и 20 лет назад, в российских городах появились пациенты с муковисцидозом в терминальной стадии уже в детском возрасте. Хотя в мире такие больные спокойно доживают до пенсии.

За деньги не купишь

К вялотекущему угасанию постепенно все привыкали. Шквал возмущения вызвала новость, что нужных лекарств нельзя будет не только бесплатно получить от государства, но даже купить за деньги.

— По всем признакам у дочери приближается очередное обострение, и я стала на всякий случай, чтобы был запас, искать в аптеке европейский антибиотик фортум, — продолжает Ольга Шеремет. — А его нет нигде. Как оказалось, искала не я одна. Активные родители обратились в российское представительство компании-производителя. Выяснилось, что последняя поставка фортума была в сентябре, и больше он завозиться в страну не будет.

Невыгодно — так объяснили поставщики. Также в пациентские фонды пришло письмо от международных производителей антибиотиков тиенам и колистин — о том, что они также приостанавливают обращение на российском рынке. Официально производители говорят, что вынуждены взять полугодовую паузу на перерегистрацию лекарств в России, однако пациенты уверены, что лекарства не вернутся.

— Плачу несколько дней, — говорит Лейла Морозова. — Это тупик. У колистина нет аналогов в России. Для наших ребят это антибиотик надежды, это — последний шанс, он используется тогда, когда ничто другое не помогает. Другие лекарства — тоже в списке основных, жизнесохраняющих. Больные муковисцидозом будут умирать, потому что лечить их больше нечем. Некоторые из наших ребят еще дышат только благодаря антибиотикам. В любой момент один из этих препаратов может потребоваться и моим детям. Я задыхаюсь как мать, которая больше всего на свете боится увидеть, как начнут задыхаться ее дети. Я отказываюсь молча хоронить детей! Помогите нам! Не забирайте у нас время.

Пишите письма

К общественной кампании родителей детей с муковисцидозом присоединились родители детей с сахарным диабетом 1 типа, самого тяжелого. Всего в России таких ребят более 42 тысяч. Если до недавнего времени практически все несовершеннолетние обеспечивались импортными инсулинами, с января это может измениться. Многие регионы уже объявили семьям о том, что закуплен российский аналог.

Родители боятся, что свежескопированные отечественные препараты несовершеннолетними еще не использовались. Незнакомый инсулин может вызвать скачки сахара в крови. А это в будущем— гипогликемическая кома, слепота, гемодиализ.

— Наши пациенты нередко получают отказ в выдаче препаратов по конкретному торговому наименованию. Им предлагают дженерики, — говорит руководитель правовой службы благотворительного фонда помощи пациентам с первичным иммунодефицитом «Подсолнух» Мария Посадкова. — В настоящий момент статистика таких отказов составляет 27 процентов. После подготовки необходимого пакета документов и грамотного составления обращений в госорганы нужными препаратами все же начинают обеспечивать, однако времени и усилий для этого требуется немало, а пациенты остаются без препаратов, что подвергает их жизнь и здоровье опасности. На наш взгляд, основной вопрос — не в сущности импортозамещения как такового, а в необходимости создания персонализированного дифференцированного подхода для каждого пациента. Особенно когда дело касается такого сложного и неоднозначного заболевания как первичный иммунодефицит.

Открытое письмо президенту Владимиру Путину готовит Ассоциация родителей детей, перенесших онкологические заболевания. Уже сейчас на российском рынке нет многих препаратов, которые входят в стандартные международные протоколы лечения детского рака. В 2017 году с российского рынка ушел препарат аспаргиназа — основное лекарство для лимфобластного лейкоза. Нет онкоспара — его назначают, если у пациента выявлена непереносимость других препаратов.

Некоторые онкологические препараты появились в российском исполнении. В Красноярске в начале ноября разгорелся скандал вокруг винкристина. Он используется при лечении опухолей и лейкозов у детей. Так получилось, что изначально пациенты начали курс израильским препаратом винкристин-тева. В процессе лечения его запасы закончились, а на замену выдали российский аналог. Многим пациентам он не подошел. Побочки были серьезные: у одного полуторогодовалого ребенка отнялись ноги, у другого возник сильный болевой синдром в руках и ногах, третий — не мог неделю жевать и так далее. Все нежелательные явления были официально оформлены лечащими докторами детей. В современных реалиях, когда рекламации в адрес отечественного фармпроизводителя, мягко говоря, не поощряются медицинскими чиновниками, это может расцениваться пациентами практически как врачебный подвиг.

Родственники детей обратились к депутату Красноярского краевого собрания Илье Зайцеву с просьбой помочь найти оригинальное лекарство. Красноярские медучреждения сами в рамках госконтракта не могут купить импортный препарат. Согласно правилам госзакупок для бюджетных учреждений и льготников, если есть два российских производителя, иностранный не допускается к торгам. У винкристина они есть.

В рамках индивидуальных закупок для конкретных больных ни государственные, ни частные российские компании также приобрести препарат не могут. В Россию он уже не поставляется. При этом российская регистрация у лекарства не закончена. Винкристин входит в список жизненно необходимых (ЖНВЛП), а значит, по существующим правилам имеет предельные ограничения по цене — 180 рублей. В соседних Украине, Германии и Израиле лекарство есть. В пересчете на наши деньги коробка стоит примерно 600-700 рублей. Но российские коммерческие юрлица и благотворительные фонды по закону, легально не могут купить его за границей выше заявленной «отечественной» стоимости, а затем передать российским пациентам. Иначе их могут обвинить в разбазаривании средств.

— Реально, тупик, — возмущается красноярский депутат Илья Зайцев. — Когда только начинал разбираться в этой проблеме, думал, что мы найдем легальный выход. А его нет. Поэтому наше краевое Законодательное собрание обратилось в федеральный Минздрав с просьбой разработать официальный механизм ввоза зарегистрированных препаратов иностранного производства (сейчас такой механизм есть лишь для незарегистрированных лекарств, — прим. «Ленты.ру») . Некоторых разрешенных вроде бы лекарств в России нет: прекращено производство или они находятся на перерегистрации. Пациент может их купить лично для себя. Но не у всех есть такая возможность, например, после операции или капельницы быстро метнуться за границу.

Красноярцы говорят, что лекарственная проблема — это проблема всей страны. Сейчас они призывают пациентов дергать своих депутатов, чтобы те присоединялись к петициям или писали свои.

— Я бы сказал, что ситуация близка к катастрофической, — продолжает депутат Зайцев. — Если она не будет исправлена, сформируется недоверие к российским заменителям препаратов. Появляются пациенты, которые говорят: «Мы боимся лечиться этим, мы не хотим». Правового механизма предоставить им выбор сегодня не существует.

Неуправляемые лекарства

Президент Лиги защиты прав пациентов Александр Саверский считает, что ситуация с лекарственным обеспечением в стране сегодня становится неуправляемой:

— Около 900 импортных препаратов уходят с рынка России, 25 процентов государственных аукционов сорваны, льготники массово отказываются от лекарств, некоторые лечебные учреждения стали должниками и не могут купить лекарства, пациенты не получают не только незарегистрированных противоэпилептических препаратов, но и привычные им инсулины, преднизолон, необходимые лекарства от рассеянного склероза, онкологии и прочего. Врачи массово сообщают, что лечат не тем, чем надо, а тем, что купили на торгах, если вообще купили.

Росздравнадзор с такой оценкой не согласен. Выступая на всероссийском конгрессе «Право на лекарство», начальник Управления контроля за реализацией государственных программ в сфере здравоохранения Росздравнадзора Алла Самойлова подчеркнула, что в их ведомство «серьезных обоснованных» обращений от пациентов на пустые аптечные прилавки практически не поступало.

Ресурсы всех систем здравоохранения в мире не безграничны, — в свою очередь подчеркнула в докладе на конгрессе директор Департамента лекарственного обеспечения и регулирования обращения медицинских изделий Минздрава Елена Максимкина:

— Давайте возьмем другие страны. Где еще пациенты предъявляют претензии, что система госгарантий им не обеспечивает исключительно оригинальные препараты? Нет такого. По сути как для пациента, так и для врача неважно, какой перед ним препарат — воспроизведенный или оригинал. Самое главное, чтобы препарат работал и решал поставленные перед ним проблемы. Если действующая система фармаконадзора сложная, давайте в это максимально включаться.

При этом Максимкина признала, что лекарственное регулирование в России нуждается в большей гибкости. Также в числе минусов она назвала то, что регуляторная система заточена на презумпцию виновности всех заказчиков, а по сути, врачей, в попытке «разбазарить бюджетные деньги». Другой минус — отсутствие механизмов принуждения фармкомпаний к снижению цены. В Канаде и США этим активно пользуются. «Кто определил, что стоимость одной таблетки должна быть 200 тысяч или одно введение препарата — 6 миллионов? Откуда брать ресурсы?» — возмутилась чиновница.

«Нет больных — нет проблем»

Маме детей с муковисцидозом Лейле Морозовой в последнее время регулярно приходят послания от неизвестных «доброжелателей».

«Инвалидов, наверное, надо спасти, если ребенок энное количество лет уже живет и все понимает, — пишет arina_aaaaaaaa. — Но желательно, чтоб они не размножались. Ибо всех спасти не получится и спасать будет некому и нечем!»

hikikomori.hh считает: «Нет больных — нет проблем. На таких больных как вы тратится больше, чем вы можете отработать за жизнь. Непонятно, зачем лечить. Налоги платят здоровые люди — и лечат их».

Морозова старается думать, что это боты.

— Если хотите рассказать мне, что у государства нет денег на лекарства, то просто имейте ввиду: на разработку аналога Wikipedia в России заложено почти два миллиарда рублей; новый логотип Санкт-Петербурга стоит семь миллионов рублей; на начало марта 2018 года бюджетные расходы на сирийскую кампанию составили от 172,3 до 245,1 миллиарда рублей и т.д. — пишет она в ответ. — Или наше государство, как и эти комментаторы, думает, что тратиться на больных людей не стоит?

Президент России Владимир Путин в четверг, 20 июня, проводит очередную прямую линию. Для президента она стала уже 17-й. В этом году первые результаты прямой линии появились еще до ее начала, как только начали поступать вопросы: проходят проверки и даже возбуждены уголовные дела. Как и в прошлом году, прямой эфир смотрят губернаторы, чтобы в случае необходимости президент мог переадресовать им вопрос жителей региона. «Лента.ру» собрала самые яркие цитаты президента.

Материал дополняется

О том, что такое национальные проекты

«Это то, вокруг чего строится вся наша работа сегодня. Собственно говоря, работа строится вокруг человека, но для того чтобы добиться максимального результата для наших людей, для наших граждан, для развития экономики, мы организовали работу в рамках так называемых национальных проектов. Конечная цель всех этих мероприятий заключается в том, чтобы поставить экономику на новые рельсы, сделать ее высокотехнологичной, повысить производительность труда и на этой базе — поднять уровень жизни наших граждан, обеспечить безопасность нашего государства на длительную историческую перспективу».

О том, почему подняли НДС

«Прежде всего нам нужно было понять, за счет чего мы будем добиваться этого результата, где источники финансирования.
К сожалению, правительство, в том числе, пошло и на повышение НДС с 18 до 20 процентов. Это, повторяюсь, в том числе для того, чтобы наполнить государственный бюджет, сделать первые шаги, которые за государством обязательно числятся. Это инфраструктура, скажем. Кто будет строить железные дороги или мосты? Или шоссейные дороги, автомобильные?»

О последствиях этих решений

«В целом, правительство, Центральный банк, оказались правы. И вот за полгода у нас, к сожалению, подросла инфляция. Что такое инфляция подросла? Значит, ЦБ увеличил ключевую ставку, значит чуть-чуть сократилось производство и так далее, и так далее. Но сейчас мы видим, что и производство начало расти, и инфляция ушла. Уже по последним данным, позавчерашним, по-моему, ниже пяти процентов опустилась и доходы начали [расти]»

О зарплатах в 10 тысяч рублей

«Нами принято впервые решение, мы довели минимальный уровень оплаты труда, МРОТ, до прожиточного минимума. Это 11 тысяч 280 рублей».

«Это [зарплаты по 10 тысяч рублей и снижение минимального размера оплаты труда в регионах] — предмет для разбирательства соответствующих контролирующих инстанций. Или человек работает просто на полставки. В каждом конкретном случае нужно разбираться».

О низких зарплатах в МЧС

«Решение принято. В этом году МЧС будет выделено 4,3 миллиарда рублей, что позволит поднять заработную плату таким сотрудникам МЧС, как человек, который здесь выступал, до 24, примерно, тысяч. И на следующий год предусмотрено двумя траншами, по полугодию, в 4 миллиарда. 8 миллиардов за год. Соответственно, у него, например, зарплата должна вырасти где-то до 32 тысяч».

О том, когда жить станет легче

«Напомню, что несколько лет назад мы столкнулись сразу с несколькими шоками, и это даже не внешние шоки, связанные с так называемыми санкциями или с внешними ограничениями, а с ситуацией на рынке»

«Реальные доходы граждан сокращались в течение нескольких лет. Самый большой спад был в 2016 году, по-моему. Сейчас, постепенно, доходы начали восстанавливаться. Что касается заработных плат. Рост есть, и в номинальном выражении, и в реальном выражении. В номинальном выражении это выглядит так: в 2017 году начисленная заработная плата в экономике была 33,2 тысячи, а в этом году — уже почти 44, последние данные по последним месяцам — 45.

Я сразу хочу оговориться, и хочу, чтобы на меня люди, которые сейчас в интернете или у телевизора, не сердились за то, что у них нет таких заработных плат. Это естественное дело. Я говорю о средних цифрах почему? У нас большая разница и по отраслям, и по регионам. Одно дело, когда люди получают деньги в Туве, а другое дело — в Москве, либо в Тюмени, либо в Ингушетии. И по отраслям: в нефтянке одно, в финансовой сфере другое, в машиностроении третье, в транспортной отрасли четвертое. Но они все-таки [средние цифры] показывают тенденции».

«Вообще-то, генеральный способ решения проблемы — это не государственное вливание туда или сюда, в какую-то отрасль. Генеральная проблема — это повышение производительности труда и развитие экономики».

О пенсиях

«В этом году индексация пенсий по старости, страховых, составила 7,05 процента при инфляции прошлого года 4,3 процента. Это первое. Второе — с 1 апреля текущего года мы повысили на два процента государственные и социальные пенсии в связи с ростом прожиточного минимума пенсионеров. Затем, с 1 октября текущего года, будут повышены пенсии военным пенсионерам на 4,3 процента одновременно, как я уже сказал, с повышением денежного довольствия военнослужащих».

Об обеспечении россиян лекарствами

«Я сейчас дам слово Веронике Игоревне, но я тоже хочу, чтобы меня услышали, особенно в регионах. Потому что одно дело, когда министр скажет, а другое — когда я скажу.

О чем идет речь? Из двух источников мы обеспечиваем лекарствами граждан страны. Это федеральный источник, и региональный. Федеральные деньги в этом году в феврале полностью перечислены в регионы Российской Федерации. Тем не менее мы наблюдаем сбои по некоторым лекарствам. Что мы видим? Мы видим, что во многих субъектах Российской Федерации не вовремя проводятся соответствующие аукционы, нет достаточно хорошо налаженной системы информации даже в рамках одного региона».

«Склады завалены лекарствами, а до потребителей не поступает. Почему?»

Про мусор и общество потребления

«Это большая проблема у нас. Она возникла не вчера. Мы десятилетиями накапливали мусор, отходы, и никто этим как следует никогда не занимался. Хочу вам сказать, — специалисты это знают точно, а широкая публика, может быть, и не догадывается, — мы генерируем ежегодно 70 миллионов [тонн] отходов. 70 миллионов! И на самом деле никто не занимается в промышленном смысле переработкой этих отходов. Это огромная проблема. Тем более полигоны накапливались десятилетиями, еще с советских времен.

А усугубляется все это еще и тем, что у нас общество превратилось все-таки в значительной степени в общество потребления. Даже несмотря на то, что доходы в предыдущие годы упали реальные, сейчас восстанавливаются, но тем не менее».
«То, что показали сейчас [на экранах] — это безобразие»

О мусорных островах в океане

«Новые упаковки появились. Кроме бумаги упаковочной и картона много пластика сейчас применяется. В Тихом океане целые острова величиной со среднюю европейскую страну образовались. И там эффект линзы работает таким образом, что влияет на климат на всей планете уже. Для нас это огромная проблема»

О том, что делать

«Есть некоторые вещи, на которые мы должны обратить внимание. Ну, скажем. Никто раньше вообще не считал, сколько стоит вывоз мусора.

Во-вторых, сегодня никто не хочет, чтобы рядом с домом были какие-то свалки или полигоны. Значит приходится их [отходы] везти подальше, а это тоже деньги. Надо транспорт использовать, горючку тратить на это, платить водителям, и так далее, и так далее».

«У нас такая [долгосрочная] программа [по переработке мусора] есть, она рассчитана на несколько лет. Она предусматривает строительство двухсот комплексов по переработке мусора, и общий объем финансирования — чуть больше 300 миллиардов рублей. Примерно одна треть — из бюджета, все остальное — это средства, которые должны быть привлечены из бизнеса».

О санкциях и призывах со всеми помириться

«Во-первых, что значит помириться? Мы ни с кем не ругались. И желания такого нет у нас, с кем-то ругаться.

Во-вторых, что это даст и чего не даст, что мы теряем… Ну, смотрите. По экспертным данным, в результате всех этих рестрикций, ограничений, Россия за эти годы, начиная с 2014-го, где-то недополучила около 50 миллиардов долларов. Евросоюз потерял 240 миллиардов долларов, США — 17 миллиардов долларов, у нас с ними не большой торговый оборот, Япония — 27 миллиардов долларов. Это все же отражается на рабочих местах в этих странах. В том числе и в странах Евросоюза. Они теряют наш рынок».

Об их вкладе в экономику

«Допустим, мы с этим [с потерями] согласились. Но кое-что мы и получили. А что именно? Во-первых, мы должны были, и мы это сделали, включить мозги по поводу того, что и как нам нужно делать в высокотехнологичных секторах экономики. У нас программа так называемого импортозамещения — 667 миллиардов рублей. Это заставило нас развивать даже те направления, где раньше у нас не было компетенции».

«Никогда не было отечественного морского двигателестроения. Мы закупали это все за границей. Оказалось, что недостаточно уметь производить двигатели вообще. А морские двигатели — это особая история. Это отдельная наука, отдельная отрасль, отдельная компетенция. Мы за несколько лет это сделали. Транспортное машиностроение, энергетическое машиностроение, я уже не говорю про сельское хозяйство».

Про Донбасс, Китай, США и место под солнцем

«Нас обвиняют в том, что мы Донбасс оккупируем, что полная чушь, ложь. Китай не имеет к этому отношения? А тарифы на его товары — это, считайте, те же санкции, — увеличиваются и увеличиваются. Теперь — атака на Huawei. Откуда она взялась и в чем смысл? Смысл только в одном: сдерживание развития Китая, который стал глобальным конкурентом другой глобальной державы — Соединенных Штатов.

То же самое происходит в отношении России. И будет происходить дальше. Поэтому, если мы хотим занять достойное нас место под солнцем, мы просто должны становиться сильнее, в том числе, и прежде всего, в сфере экономики».

О «Единой России» и 90-х

«Например, такой, достаточно острый [вопрос], «Куда нас ведет эта банда патриотов из Единой России?». Я считаю, что когда люди берут на себя ответственность, в том числе за принятие не очень популярных, но чрезвычайно нужных решений, это значит, что это зрелые люди, которые ставят своей целью, целью своей жизни, целью своей политической карьеры укрепление страны и улучшение жизни людей в конечном итоге.

Я не буду называть бандой тех людей, которые были у руля в 90-х годах, но хочу отметить, что за это время у нас полностью развалилась социальная сфера, промышленность, оборонка… Мы утратили оборонку. Мы практически развалили вооруженные силы, довели страну до гражданской войны, до кровопролития на Кавказе и поставили страну на грань утраты суверенитета и развала. Надо прямо об этом сказать.

Конечно, далеко не все люди, которые работали в 90-х, несут за это ответственность, но наверняка, если это произошло, есть и такие, которые за это ответственность должны нести».

О реакции на коррупцию и на дело полковника Захарченко

«Я чувствую ответственность за это безобразие. Если бы я не чувствовал, вы бы ничего не знали. Мне часто говорят: может, это прикроем? Потому что будут вопросы, подобные вашим. Если мы имеем дело с наживой за счет граждан, нужно бороться до конца, и это делать гласным»

«Иногда лучше вслух не произносить, да? Не смешно, это на самом деле реально. Когда узнаешь о миллиардах — нет слов. Печатных, во всяком случае».

О деле журналиста «Медузы» Ивана Голунова

«Надеюсь, что следственные действия будут в отношении всех виновных в этой ситуации. Я поговорю с Генпрокуратурой, ФСБ, МВД»

Про закон о неуважении к власти

«Я понимаю, о чем речь. В законе не идет речь о критике власти, люди должны быть свободны. Я попрошу Генпрокуратуру обратить на это внимание. Правоприменительная практика должна соответствовать смыслу и назначению закона».

О возможности смягчения «наркотических» статей

«У нас действительно за нарушения в сфере оборота наркотиков очень много обвинительных приговоров. Более того, от всего количества тюремного населения, условно говоря, 26 процентов сидельцев — это как раз по статьям, связанным с незаконным оборотом наркотиков, наркотических средств, препаратов и прекурсоров.

«Нужно ли либерализовать эту сферу деятельности? На вой взгляд — нет. Потому что угроза для страны, для нации, для нашего народа очень велика»

Никакой либерализации здесь быть не может. Другое дело, что нужно наладить контроль за деятельностью правоохранительных органов, чтобы не было никаких правонарушений с их стороны, чтобы не было отчетности, и ради галок чтобы людей в тюрьму не сажали»

О высоких зарплатах чиновников

«Представим себе, что министр будет получать как рядовой работник. Я говорю об этом с болью в сердце, мне бы очень хотелось, чтобы… помните известную шутку: мы должны работать не для того, чтобы не было богатых, а для того, чтобы не было бедных. Мне бы очень хотелось, чтобы доходы рядового работника повышались».

О том, может ли быть прорыв с «экономистами из 90-х»

Во-первых, у нас нет экономистов из 90-х сейчас. Где они? Назовите хоть одну фамилию. Разве только вот Алексей Леонидович Кудрин, и тот не в полном объеме, и тот уже перековался.

О Владимире Зеленском

«Он талантливый человек, помню его выступления в КВН в Москве. Это было талантливо и смешно. Сейчас это не смешно Это не комедия, это трагедия»

«При Брежневе такого не было»

«Да, при Брежневе не было. Было много другого, что в конечном итоге привело к распаду Советского Союза».

В последние годы в России все активнее разгорается борьба православных активистов за запрет секс-просвета. В мае в Новосибирске подверглась критике действующая уже 15 лет программа профилактики ВИЧ среди подростков: якобы подобные лекции растлевают несовершеннолетних и «под видом профилактики инфекций, передающихся половым путем», продвигают информацию, «провоцирующую ранние половые связи». Однако консервативное воспитание еще более опасно. О том, почему это так, в рамках научно-популярного лектория о сексе, состоявшегося при поддержке инициативной группы «Думай» в казанском центре современной культуры «Смена» рассказала врач-сексолог, психотерапевт, клинический психолог Амина Назаралиева. «Лента.ру» записала ее выступление.

О психосексуальном развитии

Я доктор и сразу скажу, что не хочу оскорбить чьи-либо чувства и не призываю вас действовать вопреки вашим ценностям. Все, что я буду транслировать, — это исследования того, в чем более-менее согласны сексологи.

Итак, что мы знаем про детскую сексуальность? На самом деле очень мало — о норме, больше о патологии: хорошо исследованы такие темы, как насилие — абьюз, как оно влияет на психическое здоровье детей. Но очень мало исследований о норме у детей, и они достаточно старые.

Самые ранние исследования проводились с детьми от шести месяцев: [несмотря на то что] они плохо управляют своими руками, им сложнее трогать свои половые органы, но, тем не менее, когда они случайно задевали какой-нибудь орган, они обнаруживали, что это приятно. К концу первого года жизни обычно они умеют намеренно прикасаться к половым органам, и это нормально.

С 15 до 19 месяцев дети начинают сжимать бедра, тереться о какие-то предметы интимными органами, можно заметить у них на лице признаки удовольствия в этот момент: они улыбаются, краснеют, быстро дышат. Также они интересуется гениталиями своих родителей: прикасаются, называют их, смотрят на них.

С двух до пяти лет дети любят прикасаться к материнской груди и грудям других женщин, с любопытством наблюдают за людьми, когда те обнажены. Дошкольники еще пока не знают, что секс — это плохо, стыдно, что это табу, поэтому их еще можно застать за тем, что они трогают гениталии на публике, чего не происходит с детьми более старшего возраста. Может возникать впечатление, что дальше у детей сексуальность пропадает, но она есть, и она начинает расти последовательно.

Кстати, одна из важных проблем здесь — почему сексуальное образование должно начинаться рано: например, для того, чтобы детям рассказать о том, что трогать себя на людях не надо. Ты можешь себя трогать, ты можешь получать удовольствие, но ты должен это делать наедине с самим собой.

На этом этапе ребенку нужно рассказывать, что у него есть интимные зоны, у других людей — тоже, но ты можешь трогать свои интимные зоны, а другие люди не могут тебя трогать, даже если это воспитатели, доктора и так далее. Есть места абсолютного табу, где ребенок может трогать себя только сам, — это очень важно для профилактики сексуального насилия над детьми. В это же время дети обнаруживают разницу между мальчиками и девочками, определяют, какие у них части тела, но пока у них достаточно размытое представление о беременности, родах, репродукции и сексуальном поведении.

Начиная с шести лет все дети играют в доктора, задают вопросы про секс, разглядывают изображения с обнаженными людьми, рисуют органы, связанные с репродукцией, говорят о сексе и достаточно живо интересуются этой темой. У них могут появиться знания о беременности, родах, репродукции, они начинают понимать, что секс приводит к появлению детей, но пока еще не о том, что секс приносит удовольствие. Тогда же они впервые начинают влюбляться.

Далее достаточно интересный период с 10 до 12 лет: дети уже понимают, что секс нужен не только для репродукции, но и для удовольствия. Точнее, согласно исследованиям, мальчики лучше знают про удовольствие, а девочки — про любовь. Они уже начинают думать и говорить о сексе, видеть сексуальные сны, смотреть материалы сексуального характера. Хотя я уже как сексолог вижу родителей, которые приходят и говорят, что их шестилетние дети увидели порно, так что сейчас гораздо раньше дети сталкиваются с порно, чем мы думали. Многие начинают мастурбировать и даже испытывать оргазм — еще до того, как они достигли пубертата, но вообще они делятся на три группы: есть совершенно не заинтересованные в сексе — им даже не нравится говорить об этом, другие заинтересованы, но смущаются и хихикают, и третьи считают, что секс — это ненормально.

Надо отметить, что предмет большого беспокойства у многих родителей — это детская мастурбация, еще с первого года жизни. Есть данные о том, что она связана с эмоциональной депривацией (лишение детей заботы, внимания, ласки, нежности и любви — прим. «Ленты.ру»), которая приводит к самостимуляции, — то есть это дети заброшенные, за которыми не следят и о которых не заботятся родители. Также есть данные о том, что мастурбация может быть ассоциирована с абьюзом (плохим отношением — прим. «Ленты.ру»), сексуальным насилием. Отмечаются какие-то связи с тем, насколько рано мы прерываем грудное вскармливание. С другой стороны, порой сложно определить, что это именно мастурбация, а не эпилепсия или что-то еще, и часто такие дети проходят достаточно много исследований, прежде чем наконец попадут к нужному специалисту.

Мы с вами дошли до подростков. Мальчики, когда подходят к этому этапу, в позитивном ключе относятся к изменению своего тела, чего не скажешь о девочках, потому что у них появляются какие-то противоречивые чувства: вероятно, потому, что они получают противоречивые сообщения о своей сексуальности, девственности, фертильности и о том, что такое быть женщиной. Если у женщины много сексуальных партнеров, или она лишилась девственности раньше обычного, до брака, ее назовут плохим словом. Если та же история происходит с мужчиной — то он молодец, мачо и герой.

Подростковая сексуальность всегда беспокоила взрослых — в течение всей истории человечества, по понятным причинам. Но сегодня у нас, к счастью, больше инструментов помочь подросткам избежать рискованных ситуаций. Когда мы обучаем подростков тому, что такое сексуальность и как с ней обходиться, в последнее время фокус начал смещаться от риска (почему секс — это страшно, как можно заболеть и незапланированно забеременеть) к понятию благополучия (о любви, о том, что это здорово и хорошо), от точечных мер (распространение презервативов или рассказы о заболеваниях) к полноценному сексуальному образованию на многих уровнях, от укрепления знаний и укреплению навыков.

Одна из проблем, с которой мы столкнулись, когда мы обучили подростков, казалось, уже всему — то есть что такое презервативы, зачем их использовать и где их взять, — в том, что возникало смущение: «такой важный романтический момент, а я начну поднимать эту не очень удобную тему, и всю романтику разрушу». Это связано с навыками: как быть ассертивным (независимым от оценок), говорить «нет», настаивать на применении презервативов. В США есть интересные проекты, где индивидуально обучают людей, как с этим обращаться.

О сексуальной ориентации

Сексуальная ориентация — это знание, какой гендер является привлекательным. Сексуальная идентичность — это то, что я о себе думаю. Это очень интересно, потому что, похоже, сексуальность — это такой многослойный пирог: можно, например, спать с людьми своего пола и считать себя гетеросексуальным. Гетеросексуалы могут иметь партнеров своего гендера, а гомосексуалы — противоположного, и обе группы могут воздерживаться от сексуальной активности вообще.

Последние исследования показывают, что сексуальная идентичность изменчива. Людям, особенно подросткам, нужно время, чтобы понять, какие они. Чем младше подросток, тем выше его неопределенность относительно сексуальной ориентации. Около 10 процентов девушек и 2-6 процентов юношей участвовали в сексуальной активности с людьми своего пола.

Сильно на ответы влияет то, насколько безопасно в конкретном обществе говорить, что ты гей или лесбиянка. Когда врачи общаются с подростками на тему их сексуальной жизни, важно спрашивать не «какая у вас ориентация?», а «какое у вас сексуальное поведение?» — это то, с кем в конечном итоге мы оказываемся в постели. Сексуальное поведение не предсказывает и не отражает вашу сексуальную ориентацию. То есть это может быть просто отражением сексуального экспериментирования, может быть разовым опытом — это еще ни о чем не говорит. Кто-то очень рано понимает, что ему нравятся люди своего пола. Кому-то нужно вырасти, и это происходит в более позднем возрасте. Нередко каминг-аут совершается мужчиной в возрасте 60-70 лет, после смерти жены он рассказывает своим детям и внукам о том, что он на самом деле гей, а всю жизнь жил в браке, потому что общество такое. И может показаться, что он понял позже, но на самом деле знал всегда, но скрывал.

Недавно я столкнулась с дикой гомофобией среди коллег, включая урологов и гинекологов. Среди психотерапевтов, к сожалению, тоже много гомофобов, есть люди, которые пытаются это лечить. Но гомосексуальность не является психическим расстройством: уже много лет она исключена из международной классификации болезней. Гей — это нормально. Ученые не нашли связи между сексуальной ориентацией и психопатологией. Если есть стигма, есть насилие по отношению к меньшинствам, тогда мы, конечно, видим больше суицидов, самоповреждений и депрессий, но, похоже, это связано именно с насилием по отношению к людям с той или иной сексуальной ориентацией.

Существует идея о том, что «я не гомофоб, но пусть только они парадов своих не устраивают, не демонстрируют свою сексуальность». Но исследования показывают, что если ты живешь и постоянно притворяешься, каким бы ты ни был — гетеросексуальным, гомосексуальным, это влияет негативно на психоэмоциональное состояние. Если лесбиянки и геи чувствуют, что они должны скрывать свою сексуальную ориентацию, у них чаще обнаруживаются психические расстройства и физические проблемы.

Есть предубеждение, что дети с гомосексуальностью страдают, что у них есть проблемы с социальными отношениями. Ничего подобного — мы не нашли таких доказательств. Также исследования особенностей личности не показали ничего отличного от гетеросексуальных детей. Другой миф — о том, что если ребенка с гомосексуальностью отправить к психиатру или на воспитательные работы или, может быть, дать религиозное воспитание, то можно его ориентацию как-то направить в другое русло. Но ни одно исследование не показало, что терапия, направленная на снижение сексуальной ориентации, эффективна. Вы не найдете ни одного уважаемого сообщества в мире, которое бы не осуждало попытки лечить этих людей. Сегодня мы смотрим на такое лечение как на пытки.

Еще один интересный миф — что люди гомосексуальной ориентации не вступают в романтические отношения, что они все сплошь и рядом занимаются промискуитетом. На самом деле до 60 процентов геев и до 80 процентов лесбиянок находятся в близких моногамных отношениях. Более того, каждая девятая пара среди тех, кто не заключил брак официально (около пяти миллионов опрошенных), — это те, где оба партнера — одного пола: 300 тысяч мужчин и 290 тысяч женщин. Достаточно большое число (до 28 процентов) опрошенных геев и лесбиянок обнаружили, что они живут вместе уже десять и более лет. Это разрушает миф о том, что они не способны на стабильные отношения, любовь, семью. В остальном гомосексуальные пары такие же, как и гетеросексуальные пары.

В нашей стране распространен миф, что пропаганда каким-то образом может влиять или не влиять на сексуальную ориентацию. Но нет доказательств влияния социального окружения после рождения на гендерную идентичность или сексуальную ориентацию. В одном из американских исследований, проведенном в 2010 году, выяснилось, что около 40 процентов подростков с сексуальными партнерами своего или обоих полов идентифицировали себя как гетеросексуалы. В Американской психологической ассоциации пришли к выводу, что сексуальная ориентация проявляется где-то в период между средним детским возрастом и ранним подростковым периодом. Эти паттерны эмоционально-романтической сексуальной привлекательности могут возникать как при наличии сексуального опыта, так и без него. Большинство гомосексуальных людей на вопрос о том, как они стали геем или лесбиянкой, отвечают, что они не выбирали, а родились такими. Поэтому переделывать их, ломать — неэффективно и негуманно.

Есть еще асексуалы, их в мире около одного процента: у них вообще нет никаких проблем с тем, что они не занимаются сексом, и ни здоровье, ни психика от этого не страдает.

Детским врачам рекомендуют активно включаться в процесс сексуального образования, быть при этом безоценочными и дружелюбными. Если мы достаточно спокойно относимся к сексу, то дети и подростки гораздо увереннее начинают задавать вопросы, рассказывать о том, что их беспокоит и что происходит. Важно, чтобы дети имели возможность прийти и обследоваться, если вдруг что-то случилось или пошло не так (например, они подозревают, что заболели чем-то или беременны).

О насилии

Почти половина (40 процентов) учеников старшей школы утверждает, что уже имели половые контакты, и каждый третий утверждает, что является сексуально активным, при этом каждый десятый идентифицирует себя как гомо- или бисексуал. Ближе к 17 годам неопределенность уменьшается, и люди могут точнее сказать, какая у них сексуальная ориентация.

Подростки, вступающие в сексуальный контакт с людьми обоих полов, чаще занимаются незащищенным сексом. Именно поэтому важно обсуждать вопросы гендера и сексуальной ориентации. Мы не можем просто закрыть на них глаза и пройти мимо — это все равно будет приводить к последствиям, которых мы не хотим. Чаще всего именно эти дети подвергаются сексуальному насилию.

Среди всех сексуально активных подростков очень важно проводить скрининг на насилие. Каждый десятый человек до 20 лет, даже чуть больше, был участником полового акта против воли. Если подросток занимался сексом до 14 лет, резко возрастает вероятность того, что это был недобровольный секс. Это не всегда маньяк с ножом: сексуальное насилие гораздо шире, чем его понимали раньше: насилие во время свиданий, нападения незнакомцев, абьюз внутри семьи и инцест. По статистике, чаще всего абьюз совершает кто-то, кто вхож в дом, кому ребенок доверяет.

Один из аргументов абьюзеров, когда они пытаются убедить ребенка никому не говорить об этом, — «тебе никто не поверит, тебя накажут». Дети действительно в это верят и молчат. Если это значимая фигура, ребенок боится, что этот человек будет наказан. Иногда ребенок думает, что состоит в добровольных отношениях, например, с преподавателем. Но это насилие, потому что есть большая разница во власти. Насильник — это тот, у кого больше власти.

Каждая третья женщина в мире сталкивалась или с физическим, или с сексуальным насилием. И чаще всего речь шла об интимных партнерах — то есть это мужчины, с которыми ты живешь под одной крышей, с которыми спишь, рожаешь детей. Это очень важно, потому что дискриминирующий закон о декриминализации домашних побоев хорошо отражает миф, в котором насилие от интимного партнера приравнивается к насилию от обычного человека на улице. Нет, это не так: чаще всего женщины умирают от рук интимных партнеров.

Есть стереотип о том, что сексуальное насилие касается только девочек, но это не так. Возможно, не все решаются сказать, но это страшные цифры: каждая пятая женщина и по меньшей мере каждый двадцатый мужчина сталкивались с сексуальным насилием, когда были детьми. И очень часто, к сожалению, многие мамы, если они узнали об этом, обвиняют детей в том, что их совратили, что они сами спровоцировали, это часть виктимблейминга, который распространен в обществе.

Детям очень важно знать о телесных границах, о том, как говорить «нет», что при совращении или попытке насилия надо бежать и рассказывать об этом первому взрослому, и если он не поверил — рассказывать второму. Исследования показывают, что полноценное сексуальное образование помогает детям лучше узнать о насилии и снизить количество таких случаев.

Очень важно говорить о согласии, поскольку до сих пор в мире много вредных практик — таких, например, как насильственный брак. К сожалению, мы это видим в Африке и Индии, где девятилетнюю девочку выдают замуж за тридцатилетнего или сорокалетнего мужчину, и есть масса случаев, когда она просто умирает от кровотечения, от разрывов, потому что он ее насиловал. Именно поэтому есть тенденция повышать возраст согласия, и никакие традиции, никакие отсылки к религии, что это практиковалось кем-то, не должны позволить этому происходить.

К таким же насильственным практикам относится и женское обрезание: 200 миллионов женщин по меньшей мере на сегодняшний день обрезаны, причем это практикуется даже в США и Великобритании, то есть в странах, где, казалось бы, этого не ждешь совершенно.

Ранняя беременность и ранние роды — это очень большая проблема, это вторая причина смерти у девочек-подростков. Много ранних и незапланированных беременностей — это результат сексуальной связи с учителем.

Я знаю массу людей, которые говорили: «Это со мной происходило, но я не решусь рассказать. Мне стыдно, я до сих пор чувствую себя виноватой, что я сама спровоцировала, я сама согласилась. Он ухаживал, я была влюблена, я думала — а как его жена, а как его дети…» Очень важно говорить и про беременность, и про средства контрацепции, потому что стигма, которая окружает подростковую беременность, приводит к тому, что девочки слишком поздно узнают о том, что они беременны. Они могут бояться обратиться к нормальному врачу и идут бабке на подпольный аборт, от которого могут умереть.

Естественно, они не оканчивают школу, не получают полноценного образования, если они начинают рожать в 14 лет. Это репродуктивный успех, но это социальный провал. Поэтому доступ детям к современной контрацепции, которая защищает и от беременности, и от различных заболеваний, очень важен. Детям важно знать о том, что это такое, что работает и не работает. Есть масса мифов, что прерванный половой акт работает, что если во время менструации заниматься сексом, то ты не забеременеешь, анальный секс не приводит ни к каким проблемам — и так далее.

О пропаганде воздержания

Каким должно быть домашнее сексуальное образование? Опросы показывают, что папы не очень любят эти разговоры и предпочитают свалить их на мам. Но если родитель взял указку и начал рассказывать в доминирующем тоне, то дети не получают знаний. Это должен быть комфортный разговор, где ребенок говорит больше, чем родитель, где он чувствует безопасность, где ему не стыдно и где он понят. Есть исследования, согласно которым, сексуальный дебют ребенка откладывается, если мы говорим с детьми о сексе. Они чаще применяют контрацепцию. Это разрушает миф о том, что если мы говорим о сексе, мы детей тем самым развращаем. Но число родителей, которые решаются поговорить с детьми о сексе, ежегодно снижается.

Соединенные Штаты потратили почти 200 миллионов долларов на программы по пропаганде воздержания до брака, и это не сработало. Все американские серьезные организации, включая медицинские, говорят о том, что программы, которые учат только воздерживаться, не работают. Учебники нравственности семейных ценностей и так далее — это не работает. Мы получим плохой результат, и вот почему: они не касаются важных вопросов, связанных с контрацепцией, навыков и остальных важных вопросов.

На практике это выглядит так: действительно многие дети и подростки берут на себя обет остаться девственниками до брака. Как вы думаете, сколько процентов справляется и выдерживает это обещание? Где-то 10 процентов справляется. То есть 90 процентов, хотя искренне хотели и собирались оставаться девственниками, не преуспели. Эти чистые, невинные дети, которые искренне готовы были оставаться таковыми до первой брачной ночи, оказываются в очень неприятной ситуации, когда занимаются сексом и понятия не имеют, зачем предохраняться, как пользоваться презервативами и прочим. Как вы думаете, через сколько лет по количеству беременности и различных инфекций они сравниваются с теми детьми, которые не собирались быть девственниками?

Через шесть лет они получают и хламидии, и гонорею, и трихомонады, и вирус папилломы человека. Но эти дети, которые хотели быть девственниками, реже применяют контрацепцию, реже идут к врачам. То есть они могут не заметить симптомов каких-то плохих болячек, которые у них есть. Это тоже снова про мифыо том, что если мы будем ребенка изолировать от информации — то мы вырастим такое нежное существо, которое сразу пойдет в моногамный брак и будет здоровым и счастливым. Нет, к сожалению, это не так. И если мы и говорим о пропаганде воздержания до брака, очень важно, чтобы мы о ней упоминали как о неэффективной.

Нам могут сказать, что американцы — враги, у них неправильные ценности, и мы пойдем другим путем. Давайте посмотрим, что говорит ЮНЕСКО, более чем уважаемая организация. ЮНЕСКО говорит то же самое, но делает гораздо больший акцент на права человека. То есть если американцы еще высказываются очень аккуратно, пытаются говорить про религию и про ценности, потому что так устроены американские штаты — там большой процент консерваторов, то ЮНЕСКО говорит совершенно открыто и откровенно: «Секс — это в том числе и права человека, образование — это права человека». И очень важно давать полноценное образование, очень важно говорить и о менструации, и о репродукции, и о современной контрацепции, беременности и заболеваниях, передающихся половым путем, о ВИЧ и СПИДе, о здоровой, полной уважения семье, о межличностных отношениях, о ценностях и культуре, социальных нормах, гендерном равенстве, недискриминации, о сексуальном поведении и насилии, связанном с гендером.

Каждый год в мире происходит 330 миллионов новых случаев заражений излечимыми болезнями, передающимися половым путем. Чаще всего это происходит в возрасте 20-24 лет, на втором месте — 15-19-летние, те самые, которые не попали бы в эту группу, если бы у них было полноценное сексуальное образование. Что касается неизлечимых — то везде по миру падает заражаемость ВИЧ, кроме Восточной Европы и Центральной Азии. По некоторым данным, в России каждый сотый ВИЧ-положителен, и каждые шесть минут один человек заражается ВИЧ. Я видела случаи, когда вирус получали жены, которые никогда не изменяли своим мужьям, но их мужья получали ВИЧ от любовниц или каким-то еще путем и приносили его домой.

Эпидемия увеличивается в основном за счет незащищенных гетеросексуальных контактов, и многие молодые люди, когда мы с ними общаемся и спрашиваем: «А почему ты не достал презерватив?» — говорят, что им казалось, что это будет неловко в такой ситуации, и что они «знали», что она здорова: «У нее чистая кожа, пропорциональные, симметричные черты лица, она добрая, она порядочная, как она может быть носительницей ВИЧ-инфекции?». Эта эпидемия говорит о необходимости полного сексуального образования.