Ремонт стиральных машин на дому.
Ремонт посудомоечных машин Люберцы, Москва, Котельники, Жулебино, Дзержинский, Лыткарино, Реутов, Жуковский, Железнодорожный. Раменское. 8-917-545-14-12. 8-925-233-08-29.
Семилетнего Антона спасет срочная операция на позвоночнике. Ему нужна ваша помощь
Антон Белевский живет в Новой Москве, в микрорайоне Солнечный город. Только жизнь у Антона совсем не солнечная: у мальчика сильнейшее искривление позвоночника — сколиоз 4-й, самой тяжелой степени. Прогнозы врачей крайне неутешительны: если в ближайшее время не сделать операцию, коррекцию деформации с установкой фиксирующей металлоконструкции, ребенку грозит полная неподвижность. Стоит операция очень дорого. В семье двое детей, работает только папа, мама в декретном отпуске — скоро на свет появится третий ребенок.
Когда Антону было три года, Елена, мама мальчика, заметила, что голова у него клонится к левому плечу, будто под собственной тяжестью. Антону сделали рентген и выявили врожденную аномалию развития позвонков и ребер в шейно-грудном отделе. Врач посоветовал делать массаж и купить ребенку ортопедическую подушку. Это были все рекомендации. Антошу отдали в детский сад, и там мальчику пришлось несладко.
— Мы учили его делиться игрушками и никого не обижать. А в саду все было по-другому, — вспоминает Елена. — Антон замкнулся, воспитатели старались его не замечать, как будто его не было вообще. Однажды я спросила у воспитательницы, почему ребенок все время один в сторонке сидит, и она ответила: «Он у вас слишком добрый, не умеет за себя постоять».
— Антоше всех жалко — и птичек, и больных деток, а пуще всего рыбок. Он часами может стоять у аквариума и разговаривать с ними, — рассказывает Елена. — Как-то нам с мужем пришлось спать в коридоре, потому что в нашей кровати он пристроил селедку, которую я купила накануне.
«А зачем вы ее в холодильнике закрыли? — возмущался мальчик. — Рыбке было холодно, а я ее согрел и укрыл одеялом. Теперь она спит».
Антон наотрез отказался будить селедку и всю ночь караулил, чтобы родители не выбросили ее из кровати.
В четыре года мальчик упал в игровой комнате и сломал руку. Воспитательница отругала его за неуклюжесть, дети посмеялись.
Антону было обидно до слез, рука ужасно болела, но он не стал рассказывать об этом маме, чтобы не расстраивать. А когда проснулся утром, вся кисть посинела.
Мальчика отвезли в детскую больницу, сделали рентген руки, а заодно МРТ и КТ шейного отдела позвоночника.
Результаты обследования повергли родителей в шок. Кроме тяжелого перелома кости у ребенка обнаружили болезнь Шпренгеля — смещение лопатки — и вдобавок диагностировали врожденный шейно-грудной сколиоз 3-й степени.
— Как-то я увидела, что у Антоши позвоночник стал смещаться в сторону, а потом снова выпрямляться, — вспоминает Елена. — Сначала я глазам не поверила, думала, померещилось. Но потом попросила Антошу встать ровно. Он встал, а голова свалилась набок. Я прошу: «Сыночек, подними голову». А он говорит: «Не могу».
Антону помимо массажа назначили ЛФК, физиотерапию, занятия в бассейне. Запретили бегать, кувыркаться и висеть на турнике.Оставшиеся три года в садике мальчик в основном так и просидел на своей скамеечке, наблюдая, как играют другие дети.
— Дома он совершенно другой ребенок, — говорит Елена, — у него рот просто не закрывается. Про своих любимых рыб может рассказывать часами — он все про них знает. Смотрит передачи, читает энциклопедии.
Перед школой на очередном осмотре ортопед сказал, что деформация позвоночника приняла угрожающие размеры, и направил Антона в НМИЦ травматологии и ортопедии, к профессору Колесову. После консультации и обследования мальчику диагностировали сколиоз 4-й степени.
«Антону нужна срочная установка металлоконструкции, которая будет поддерживать позвоночник в правильном положении, — сказал доктор. — Откладывать операцию опасно для жизни, сердце и легкие сдавливаются, болевой синдром нарастает, ребенка может парализовать».
За последние месяцы Антон заметно подрос и еще сильнее согнулся. У него начались носовые кровотечения, слабость, одышка, его мучают сильные боли.
— Я так хочу нормально учиться, но ко второму уроку у меня от боли начинает трещать и жужжать в голове, — признается Антон.
Операция с установкой сложной металлоконструкции стоит очень дорого, госбюджет ее не оплачивает. В семье вот-вот родится третий ребенок, небольшая зарплата папы и пенсия, назначенная Антону как инвалиду, — вот и все их доходы.
Для спасения Антона Белевского не хватает 1 394 984 руб.
Заведующий отделением патологии позвоночника НМИЦ травматологии и ортопедии имени Н.Н. Приорова Сергей Колесов (Москва): «У Антона врожденная левосторонняя деформация шейно-грудного отдела позвоночника 4-й степени, нарушено строение трех позвонков в шейном отделе, позвоночник, сдвигаясь, натягивает спинной мозг. Деформация прогрессирует, возрастает риск неврологических осложнений вплоть до паралича и сердечно-легочной недостаточности. Чтобы предотвратить подобные последствия, мальчику необходима срочная операция на позвоночнике — коррекция деформации и установка фиксирующей металлоконструкции».
Стоимость операции 1 394 984 рублей.
Дорогие друзья! Если вы решите помочь Антону Белевскому, пусть вас не смущает цена спасения. Любое ваше пожертвование будет с благодарностью принято.
Русфонд (Российский фонд помощи) создан осенью 1996 года для помощи авторам отчаянных писем в «Ъ». Проверив письма, мы размещаем их в «Ъ», на сайтах rusfond.ru, kommersant.ru, «Лента.ру», в эфире Первого канала и на радио «Коммерсантъ FM», в социальных сетях, а также в 147 печатных, телевизионных и интернет-СМИ. Возможны переводы с банковских карт, электронной наличностью и СМС-сообщением, в том числе из-за рубежа (подробности на rusfond.ru). Мы просто помогаем вам помогать.
Всего собрано свыше 14,200 миллиардов рублей. В 2020 году (на 13 февраля) собрано 138 948 535 рублей, помощь получили 124 ребенка.
Русфонд — лауреат национальной премии «Серебряный лучник» за 2000 год, входит в реестр НКО — исполнителей общественно полезных услуг. В 2019 году Русфонд выиграл президентский грант на проект «Совпадение. Экспедиция доноров костного мозга», а его Национальный РДКМ — президентский грант на проект «Академия донорства костного мозга», грант мэра Москвы на проект «Спаси жизнь — стань донором костного мозга» и грант Департамента труда и соцзащиты населения Москвы на проект «Столица близнецов». Президент Русфонда Лев Амбиндер — лауреат Государственной премии РФ.
Дополнительная информация о Русфонде и отчет о пожертвованиях Русфонда.
Адрес фонда: 125315, Москва, а/я 110; rusfond.ru; e-mail: rusfond@rusfond.ru Приложения для iPhone и Android — rusfond.ru/app Телефон: 8-800-250-75-25 (звонок по России бесплатный), 8 (495) 926-35-63 с 10:00 до 20:00
В Приморье конец декабря ознаменовался новой порцией коррупционных скандалов. Расследованием занимается ФСБ, губернатор края Владимир Миклушевский призывает дождаться решения суда и не спешить с выводами. Однако это уже не первое дело по коррупционным статьям, открытое в регионе в этом году. Перспективы губернатора омрачают и другие обстоятельства, говорят эксперты. Обойдет ли гроза руководство субъекта и на этот раз?
Один за другим
Губернатор Приморского края Владимир Миклушевский 22 декабря принял отставку своего заместителя — Сергея Сидоренко, помещенного под домашний арест. Чиновнику, курирующему с 2012 года в администрации региона вопросы сельского и рыбного хозяйства, ветеринарии, лицензирования и торговли, вменяют покушение на мошенничество в особо крупном размере. По неофициальным данным, речь может идти о махинациях денежными средствами, поступившими из Москвы в качестве помощи для пострадавших от тайфуна районов края. Делом занимается региональное управление ФСБ.
Поначалу Миклушевский попытался дистанцироваться от неудобного зама и не комментировал произошедшее. Но все же вступил в диалог, попутно призвав местные СМИ «не вешать на человека ярлыки заранее» и напомнив, что вину может установить только суд.
Сидоренко — не первый вице-губернатор из команды Миклушеского, привлекший внимание правоохранительных органов. Ранее в Приморье было возбуждено уголовное дело по факту злоупотребления должностными полномочиями в отношении бывшего вице-губернатора Олега Ежова, отвечавшего за градостроительство и строительный надзор. С должности он внезапно уволился 30 апреля, а спустя четыре дня был задержан. Ущерб, нанесенный им, следствие оценивает в 24,5 миллиона рублей.
Вспоминается также коррупционная история с главой Дальневосточного федерального университета (ДВФУ) Сергеем Иванцом, которого СМИ называли протеже Миклушевского, до назначения губернатором в 2012 году возглавлявшего этот вуз.
Ближний круг
Задерживают не только прямых подчиненных Миклушевского, но и людей из его окружения. На днях Ленинский суд Владивостока согласился арестовать главу Союза горнопромышленников Приморья Алексея Авершина и гендиректора ООО Телерадиокомпания «Новая волна» Марину Свиридову. Авершина СМИ считают близкой к губернатору фигурой.
Вместе с ним прошлой зимой Миклушевский участвовал в вертолетной вечеринке с дорогим шампанским. Тогда недоброжелатели губернатора, положив на кадры полета мотив известного музыкального произведения группы «Ленинград», запустили в интернет вирусный ролик с двусмысленным слоганом «Пожалуйста, улетай!». Депутаты Госдумы от КПРФ Сергей Обухов и Валерий Рашкин направили запросы в Генпрокуратуру и управление президента по противодействию коррупции — попросили проверить информацию на предмет возможных нарушений закона при финансировании этой прогулки.
На той вертолетной вечеринке был замечен и некий Илья Спокойнов, директор хоккейного клуба «Адмирал» и муж арестованной Свиридовой. Ее и горнопромышленника Авершина обвиняют по статье 159 УК РФ (мошенничество). «По неподтвержденной информации, арест связан с махинациями в области госзакупок», — сообщают СМИ.
Мне бы в небо
«Да, я, Авершин Алексей, председатель Союза горнопромышленников Приморского края, действительно в выходной день летал со своими друзьями на СВОЕМ вертолете и даже пил шампанское! Вертолет я приобрел в 2014 году и сдаю его в аренду. Полетать именно на этом вертолете вы можете, позвонив в аэропорт «Озерные ключи»», — цитировали СМИ оправдания Авершина после полета с губернатором.
Согласно реестру эксплуатантов Дальневосточного межрегионального территориального управления воздушного транспорта по состоянию на 19 декабря 2016 года, в «Озерных ключах» числится единственная компания, предоставляющая авиационные услуги, — ООО «Гранат». За ней закреплен вертолет модели Eurocopter AS-350B3e — наряду с несколькими машинами, предназначенными для санитарной авиации.
По странному стечению обстоятельств «Гранат» зарегистрирован в том же доме, что и краевой ГУП «Пластун-авиа», объявлявший конкурсы на эксплуатацию принадлежащих региону вертолетов. Речь, в частности, шла о Eurocopter AS-350B3e с заводским номером 7555. Контракт начальной стоимостью около 50 миллионов рублей пытались разыграть на открытом конкурсе и получили только одну заявку — от того самого «Граната». Конкурс в конце концов признали несостоявшимся.
Машина с номером 7555 к тому моменту уже фигурировала в скандале, который привлек внимание регионального управления ФАС. Как следует из решения ведомства, опубликованного в сети журналистами, претензии были связаны с целевыми параметрами закупки. Предполагалось, что власти привлекут подрядчика, который будет применять вертолеты для оказания медицинских услуг населению. Но в конкурсной документации говорилось, что машину можно использовать и для полетов «по разовым заявкам» госорганов Приморского края, а также для выполнения учебных и тренировочных полетов. Под эти формулировки подходит что угодно, даже полеты на прогулку с друзьями.
В ноябре на сайте госзакупок вновь появился лот с упоминанием Eurocopter AS-350B3e с номером 7555: власти опять пытались отдать его в эксплуатацию, но уже не на открытом конкурсе, а через закупку у единственного поставщика.
Кризис управления
Коррупционные скандалы и репутационный «хвост» пошатнули позиции губернатора региона. Эксперты указывают и на другие обстоятельства.
Нестабильна ситуация на некоторых градообразующих предприятиях в крае: периодически бастуют — порой вплоть до голодовки — работники «Лучегорского угольного разреза», горно-химической компании «Бор» (ГХК «Бор») и горно-металлургического комплекса «Дальполиметалл» — одного из самых крупных производителей свинцового концентрата в стране.
Не гладко идут дела у оборонного завода «Радиоприбор» во Владивостоке. Сотрудников предприятия не устраивают повальные увольнения и хронические невыплаты зарплат. В начале 2016 года Приморье укрепило свое лидерство среди других субъектов России по объему просроченной задолженности: в январе ее объем составил 400 миллионов рублей.
Еще в июньском выпуске Фонда развития гражданского общества (ФоРГО) в отношении Миклушевского был применен так называемый «фактор аффилированности», а рейтинг чиновника понижен. По результатам ноябрьского исследования Центра развития региональной политики, глава Приморья вошел в шестерку губернаторов, которые могут покинуть свои посты еще до нового, 2017 года.
В исследовании отмечается, что 49-летний губернатор с высокой степенью вероятности может лишиться своего кресла из-за неграмотного ведения избирательной кампании и неудовлетворительных результатов выборов не только в Госдуму, но и в краевой парламент: много мандатов отошло депутатам, тесно связанным с бывшим губернатором Сергеем Дарькиным.
Сам Миклушевский неожиданно сообщил о намерении вновь избираться на губернаторский пост в 2019 году. «Такое заявление за два года до выборов — фальстарт. Понятно, это для внушения уверенности региональным элитам, что Миклушевского не поменяют. Но видимо, у него самого такой уверенности нет», — сказал «Ленте.ру» руководитель «Политической экспертной группы» Константин Калачев.
Ждать переизбрания Миклушевского на предстоящей губернаторской кампании едва ли приходится, считают эксперты. И добавляют, что «по некоторым сведениям» на этот пост уже есть конкретная кандидатура — бизнесмен Исмаил Ахметов.
«Почему вы нам привели такого ненормального мальчика?»
Фото: Владимир Смирнов / ТАСС
Скандалы в школах, связанные с агрессивным поведением учеников, — дело уже привычное. В мае родители второклассников московской школы №1239 объявили «забастовку»: пригрозили перевести своих детей на домашнее обучение, если не решится проблема с хулиганом, который постоянно бьет одноклассников. Администрация школы пригласила для мальчика тьютора (персонального педагога-воспитателя), но драки не прекратились. Похожая ситуация в Туле. Ученики четвертого класса одной из школ района Заречье бойкотировали уроки из-за десятилетнего мальчика, терроризировавшего окружающих. Один из пострадавших оказался в больнице со сломанным носом.
Эксперты считают, что подобные случаи — последствия перегибов при массовом внедрении инклюзии. Модель всеобщего равного права при обучении активно насаждается сверху, однако все делается формально: даже если школа заявляет об инклюзивном компоненте, на практике ничего не меняется. Нет ни методик, ни подготовленных кадров, а инклюзивная среда обычно состоит из кривого пандуса перед входом в школу. «Лента.ру» попросила родителей и экспертов образовательной отрасли рассказать о том, что такое грамотная инклюзия и во что превращают ее «перегибы на местах».
Должно быть взаимное принятие
Татьяна Юдина:
Мы с сыном поменяли штук пять детских садов, а потом еще столько же начальных школ. Везде был один сценарий. Я приводила ребенка. Рассказывала администрации, что у него особенности развития. Но Гоша — мальчик разговорчивый, открытый. И на первых встречах проблем с ним обычно не возникает. Он прекрасно отвечал на все вопросы. И учителя обычно очаровывались голубоглазым светловолосым мальчиком. А на маму, то есть на меня, смотрели косо, подозревали в неадекватности. Но через неделю действительно убеждались, что ребенок устает, очень быстро истощается. Из-за этого Гоша мог начать раскачиваться на уроке, издавать всякие звуки. В первом классе пытался залезть под стол. И тогда начиналось. «Почему вы нам привели такого ненормального мальчика, мы же не знали, что он такой сложный?» — говорили мне. То есть мама снова оказывалась виноватой — неправильно предупредила.
Нам тогда все учителя в голос твердили: «Вам надо заниматься индивидуально». И это было бы удобно: ребенок хорошо берет программу. Учеба — это важно, но ведь необходима еще и социализация! Ребенок должен учиться жить в коллективе, реагировать на окружающих, взаимодействовать. И это невозможно организовать на индивидуальном обучении. Когда Гоша закончил начальную школу, мы поняли, что нас больше не хотят брать в пятый класс нигде, даже в частных школах. Это было очень тяжело. Тогда семьи с такими же пробелами, как у нас, объединились и решили организовать собственный класс. Заручились поддержкой Департамента образования Москвы, нашли школу, которая согласилась нас принять, договорились с научными институтами, чтобы их специалисты проводили курсы для наших педагогов. Первое время учителя, конечно, были напряжены. Но потом привыкли, даже полюбили наших детей. И вот мы уже заканчиваем девятый класс.
Я понимаю родителей, которые побаиваются особых детей «поблизости» с их ребенком. Сейчас я вижу ситуацию с разных сторон. Кроме сына с аутизмом, у меня есть и «нейротипичный» ребенок. В детсад к нам ходил «особый» мальчик. Возникали напряженные моменты. Например, звонит у воспитательницы телефон. Для ребенка звук слишком резкий, он вскакивает. В это время у него падает стул. Ребенок начинает размахивать руками, раскачиваться, задевает соседа. Тот падает и сильно ударяется о косяк. Наступает «конец света». Все из-за чего? Воспитательница в группе без всякой поддержки. Как вести себя с нестандартными детьми не знает. Да и в группе у нее 26 человек. К каждому индивидуально «не подойдешь». Администрация учреждения рекомендовала маме проконсультироваться у специалиста. Но та оборонялась: «У моего сына нет проблем». Неадекватная позиция родителя (непонимание проблем своего ребенка) не менее деструктивна, чем некомпетентность учителя или тьютора, или неготовность администрации создавать условия для инклюзии.
Сегодня никому уже не надо доказывать, что инклюзия нужна. Но появилась другая проблема — нужно дискутировать о том, как включение особого ребенка в «обычный» класс должно быть организовано. Что должен уметь педагог? Какова должна быть роль тьютора (какой квалификацией, например, он должен обладать, чтобы предотвращать проявления ребенком агрессии)? И что зависит от родителей? Многие думают, что если особого ребенка просто посадить в обычный класс — этого достаточно. Но так не бывает. Инклюзия — это взаимное изменение, взаимная интеграция.
Учителя решили, что нужно «давить»
Алина Фаркаш:
В Москве в первом классе сын Саша учился в сильной районной языковой школе по месту жительства. Я предупреждала учителей, что у ребенка расстройство аутистического спектра (РАС), есть особенности характера. Но педагоги видели перед собой умного, сильного в учебе мальчика. И просто мне не верили. Саша, кроме того, что умный, выглядел и вел себя по-взрослому. В семь лет многие дети такие нежные цветочки. А бывают почти подростки: наглые, самостоятельные. Саша как раз из этой категории. На голову выше всех одноклассников, очень взрослый. Меня почти каждый день вызывали в школу. Учителям казалось, что Саша им хамит. Был случай, когда учительница его за что-то при всем классе ругала. Он посреди ее речи встал, вышел. И как сказала учительница, громко хлопнул дверью. Потом я спросила сына, почему он так поступил. Он сказал: «Я почувствовал, что сейчас заплачу. Не хотел, чтобы это случилось при всем классе, поэтому быстро ушел».
Мы просили педагогов индивидуально подойти к нему. Предупреждали, что у Саши гипертревожность, пониженная самооценка, он переживает по любому поводу и очень волнуется. Но они все делали наоборот, почему-то решили, что его наоборот нужно «давить», постоянно стыдить, наказывать за малейшие промахи. Учителям казалось, что иначе ребенок вообще ничего не будет делать. Сын перестал спать. У него начался тик. Однажды учительница при всех разорвала его тетрадку всего лишь за две помарки. И он заплакал. Поскольку он этого не делал даже в младенчестве, на меня это произвело настолько сильное впечатление, что я ему сразу сказала, что мы уходим из той школы. И в феврале мы перешли на домашнее обучение.
Летом перед поступлением во второй класс мы нашли для сына школу с еврейским этнокультурным компонентом. Мне кажется, что учителя там специализируется на том, что со всей Москвы собирают умных, но странненьких детей. Устраивают им счастливую жизнь, учат побеждать на Олимпиадах, показывать результаты. Там были самые разные дети: с синдромом дефицита внимания, был мальчик, который первые полгода под столом сидел, но отвечал оттуда на пятерки. Кто-то бегал по классу. Но педагоги как-то организовали процесс так, чтобы во время бега ребенок не сильно мешал остальным. Когда Саша там учился, он был счастлив. Тем более его классная руководительница до этого работала в школе, где занимались дети-аутисты. И она знала, как себя вести. Эта школа и эта учительница были единственным о чем мы жалели, эмигрируя в Израиль.
Они — не обуза
Дина Чиркова, куратор ресурсных классов из Воронежского института развития образования (ВИРО):
Если инклюзия организована формально — просто назначили неподготовленного человека тьютором к ребенку с особенностями в поведении, — неприятные ситуации непременно будут случаться. Грамотная инклюзия начинается с продуманной организации. В администрации школы должен быть человек, отвечающий за все вопросы по инклюзии: и за работу с педагогами, и с родителями, и с учениками. В правильно организованном процессе дети ни в коем случае не мешают учиться друг другу. Дети с особенностями поведения участвуют в общих занятиях, когда они могут социально приемлемым способом попросить переменку или разрешение выйти в туалет. Когда они могут спокойно заниматься в классе, по своей программе, если нужно, но, не мешая остальным ученикам.
Тьютор должен иметь профессиональные компетенции в сопровождении таких детей, нужно правильно реагировать на поведение, уметь изменить среду подходящим образом. Однако не всегда даже подготовленный специалист способен предотвратить эпизоды нежелательного поведения, потому что иногда это впервые случается именно в школе. И предугадать такое невозможно. Но если один раз случилось, дальше такое поведение берется на контроль, исследуются причины происшествия и ребенка учат поступать по-другому. Грамотная работа не позволит, чтобы единичный эпизод стал регулярным.
В результате большой подготовительной работы нейротипичные одноклассники доброжелательно принимают одноклассников с особенностями развития. Они не обуза для школы. Наоборот — в лице тьюторов образовательное учреждение получает дополнительных специалистов. Они, например, могут организовать общие игры для детей на перемене, могут помочь педагогам школы в работе с трудными случаями, помогают с подбором развивающих занятий.
Кроме того, у педагогов после знакомства с нашими учениками может измениться подход и к другим детям. Один из главных принципов работы с РАС — найти мотивацию и поддержать ребенка в успехе. Когда в тетрадке не подчеркивают ошибки красной ручкой, а пишут зеленой: «Посмотри, как хорошо ты вот здесь сделал. Если попробуешь так же, будет замечательно!» И с обычными ребятами опора на их сильные стороны и мотивация могут сотворить чудо.
Каждому — по развитию
Мария Божович, фонд «Выход»:
Имеет ли право родитель настаивать на обучении ребенка с ограниченными возможностями здоровья, в том числе с расстройствами поведения, в среде сверстников? Да, имеет. Закон об образовании это ему гарантирует. Существуют методы и технологии, позволяющие обеспечить обучение детей с проблемным поведением в той школе, которую выбрали его родители. В частности, это позволяет делать модель «Ресурсный класс». Она предполагает, что у каждого особенного ребенка есть тьютор, владеющий основами прикладного анализа поведения, и индивидуальный план коррекции поведения, который исполняется не только всеми участниками образовательного процесса, но и родителями в семье.
Ресурсный класс — это, как правило, отдельное помещение, по соседству с основным классом, в который зачислены дети со сложным поведением. И как только у ребенка смягчаются самые тяжелые поведенческие проявления, как только он овладевает базовыми академическими навыками (слушает учителя, выполняет задания), он начинает выходить вместе со всеми в регулярный класс. Это и есть грамотная инклюзия. Но «бросать» ребенка в общий класс без учета его особенностей и потребностей, без учета интересов других детей — некорректно, это не идет на пользу никому.
Фонд «Выход» поддерживает работу 25 ресурсных классов в школах, куда пришли дети с очень сложным поведением, вызванным расстройствами аутистического спектра. Эти дети имеют возможность учиться в среде сверстников благодаря тому, что их педагоги и тьюторы владеют прикладным анализом поведения, способны исследовать сложное поведение и найти способы работать с ним. Мы не знаем, что за трудности у того ребенка из московской школы №1239, но нам известно, что методы на основе прикладного анализа работают в принципе с любым поведением, даже если оно не обусловлено аутизмом. В этой грустной истории очевидно, что у школы дефицит специалистов, которые могли бы помочь ребенку, его родителям и одноклассникам.
В четверг, 25 мая, президент России Владимир Путин посетил Сретенский монастырь, поздравил его наместника епископа Егорьевского Тихона с открытием нового храма и пообщался с представителями Русской православной церкви за границей. Накануне, в среду, глава государства поздравил Патриарха Московского и всея Руси Кирилла с тезоименитством и приложился к мощам Николая Чудотворца. Лейтмотивом встреч стала драма Гражданской войны и ее последствия для церкви и всего народа. В год столетия двух революций президент вывел формулу, согласно которой надо учиться воспринимать историю целиком, ничего не замалчивая.
С недавних пор, гуляя по бульварам или петляя по переулочкам рядом с Лубянкой, невозможно не заметить пятиглавую церковь на холме: золотые купола с серебряной чеканной окантовкой. Новый храм стал архитектурной и смысловой доминантой квартала — 61 метр в высоту. Пока он стоял в лесах, сложно было оценить размеры. Теперь даже не верится, что он уместился на небольшом пятачке земли.
Впервые за многие десятилетия новый собор появился в историческом центре Москвы. Храм в честь Воскресения Христова и Новомучеников и исповедников Церкви Русской, рассчитанный на две тысячи прихожан, был возведен необычайно быстро — за три года и три месяца. Стояла задача успеть к столетию революции. И успели. 25 мая, в день Вознесения Господня, храм был освящен патриархом.
Теперь старый собор, единственный из зданий монастыря уцелевший в XX веке, кажется совсем крошечным. А на фоне стоящей рядом семинарии с подключенным Wi-Fi и электронным табло, еще и по-детски простым и трогательным.
Между семинарией и храмом оградили место для прихожан, чуть поодаль устроили небольшую территорию для банкета под белыми шатрами. Всюду в этот день стояли охранники и дружинники. «Сколько их тут! Бог не выдаст, свинья не съест». — «Неверно: береженого Бог бережет. Так правильно», — обсуждали между собой верующие.
Прессе и ВИП-гостям выделили место на балконе нового храма. Пока длилась литургия и причастие, многие ждали на улице — не все желающие смоли уместиться внутри. Когда хлынул сильный дождь — побежали под своды старого собора. А священнослужители, ничуть не смутившись непогодой, вынесли два стола, несколько огромных корзин и начали раздавать прихожанам просфоры.
В своей проповеди патриарх говорил о достоинстве человеческой природы, которую стяжатели и властолюбцы оскверняют грехами. А затем обратился к главному событию. «Храм построен недалеко от известной Лубянки, где совершались неправедные суды над людьми, в том числе над нашими священниками, верующим народом. Нередко здесь и смертные приговоры приводились в исполнение», — напомнил патриарх Кирилл.
Лубянка была символом страданий наших людей, но именно на этом месте воздвигается храм, посвященный не мученичеству, не смерти, а Воскресению Христову, указал предстоятель Русской церкви.
Он награждал мэра Москвы Сергея Собянина и епископа Тихона орденом Святого князя Даниила Московского I степени, когда Путин вошел в храм. И, пока присутствующие не успели обратить на него внимания, приложился к мощам святителя Иллариона, настоятеля Сретенского монастыря. Утром ковчег с мощами торжественно перенесли из старого храма и установили на четырех камнях, привезенных с Соловецких островов. Там, в лагере особого назначения, священномученик провел несколько лет жизни. Перекрестившись, Путин отошел назад и ждал, пока патриарх даст ему слово.
«Мы знаем, как хрупок гражданский мир. Теперь мы это знаем. Мы никогда не должны забывать о том, как затягиваются раны расколов. И именно поэтому наша общая обязанность — делать все от нас зависящее для сохранения единства российской нации», — сказал президент.
Путин отметил, что, на его взгляд, новый храм олицетворяет примирение и глубоко символично, что он открывается в год столетия Февральской и Октябрьской революций, «ставших отправной точкой для многих тяжелейших испытаний, через которые пришлось пройти нашей стране в XX веке». Не вдаваясь в рассуждения о причинах исторической драмы, Путин подчеркнул, что надо помнить и светлые, и трагические страницы истории, учиться воспринимать ее целиком, объективно, ничего не замалчивая.
По словам президента, саму российскую государственность невозможно представить без духовного, исторического опыта Русской православной церкви. И общая цель светской и духовной власти — «не допускать никакого ожесточения и никакого раскола».
Затем глава государства преподнес в дар храму икону Иоанна Предтечи XIX века, которую тут же поместили на почетное место в алтаре. Патриарх и епископ Тихон, которого в СМИ часто называют духовником президента, провели Путина по храмовому комплексу. Через толпу прихожан все трое прошли к семинарии, где президента ждали иерархи Русской православной церкви за границей.
Она возникла в 1920-х годах и объединила эмигрировавшую или оказавшуюся в изгнании после Гражданской войны в России часть духовенства. Спустя 90 лет патриарх Алексий Второй и митрополит Лавр подписали акт, по которому Русская православная церковь за границей стала самоуправляемой частью РПЦ.
«За долгие годы разобщенности, уходящей своими корнями в драму братоубийственной Гражданской войны, накопилось слишком много противоречий и взаимного недоверия. Но обе церкви, искренне стремясь к укреплению православия, укреплению нашей общей Родины, сумели достойно пройти этот путь», — сказал Путин.
О чем еще говорили церковные иерархи с президентом — осталось за закрытыми дверями. Впрочем, встреча длилась недолго — минут 15. Священнослужители, в свою очередь, подарили ему икону святителя Ионы Ханькоуского. День его памяти отмечается 7 октября — в день рождения Путина.
В целом президент провел в Сретенском монастыре чуть более часа и покинул его через боковой вход, так и не пообщавшись с прихожанами. Люди, вернувшиеся к храму после проливного дождя, начали потихоньку расходиться.
Россия занимает 73-е место в мировом рейтинге гендерного равенства — между Доминиканской Республикой и Кенией. Причины просты: разрыв между зарплатами мужчин и женщин на 30 процентов, декриминализация домашних побоев и отсутствие закона о домашнем насилии, многомиллиардные долги по алиментам, слабая представленность женщин в органах власти и списках самых богатых россиян, а также попытки репродуктивного насилия (вывода абортов из ОМС). Госдума нередко ставит вопросы о преодолении дискриминации. По просьбе «Ленты.ру» феминистка и колумнистка Екатерина Попова рассказывает о судьбе ключевых законодательных новелл, касающихся прав женщин, и о том, почему наша страна пока не вошла в лидеры по гендерному равноправию.
«Гендерный закон»
Законопроект «О государственных гарантиях прав и свобод мужчин и женщин и равных возможностей для их реализации» был внесен в Госдуму в 2003 году депутатами Вячеславом Володиным, Олегом Морозовым, Екатериной Лаховой и Геннадием Райковым. Первая редакция была довольно сдержанной: в документе говорилось, что для устойчивого развития страны необходимо уничтожить дискриминацию по признаку пола и обеспечить равные права, свободы и возможности мужчинам и женщинам.
В законопроекте впервые был использован термин «гендер»: авторы расшифровывали его как «социальный аспект отношений между мужчинами и женщинами, который проявляется во всех сферах общественной жизни, включая политику, экономику, право, идеологию, культуру». Под гендерным равенством понимался «равный правовой статус женщин и мужчин и равные возможности для его реализации».
Далее подробно рассказывалось, что именно должно делать государство для достижения этой цели: принять соответствующие законы, проводить гендерную экспертизу всех нормативно-правовых актов, пропагандировать равноправие, обеспечить равный доступ к образованию и вакансиям и так далее. Ничего нового — многие положения в той или иной форме уже существовали в действующих документах — Конституции, кодексах, федеральных законах.
Пожалуй, самым революционным было предложение брать на работу и повышать в должности людей того гендера, недобор которого был в организации. Формулировка была нейтральной и не касалась напрямую женщин: очевидно, что в случае, когда в школе или больнице 90 процентов сотрудников — женского пола, то закрывать новые вакансии следовало, набирая мужчин.
Несмотря на то что прямо о дискриминации женщин не говорилось, на заседании было очевидно, что законопроект посвящен именно борьбе с ней. Практически все выступающие так или иначе затрагивали проблемы женщин: более низкая оплата одного и того же труда, «стеклянный потолок», высокий уровень безработицы по сравнению с мужчинами, отсутствие женщин на руководящих должностях в представительных и исполнительных органах власти. Тем не менее Екатерина Лахова подчеркивала, что ни о каком квотировании в законе речь не идет, а депутат Вера Лекарева, призывая мужчин поддержать законопроект, называла его «неопасным». В итоге документ был принят Госдумой в первом чтении 340 голосами из 352.
Правительство России рекомендовало доработать законопроект. В отзыве кабмина говорилось, что его нормы дублируют уже существующие в Конституции России и федеральных законах «Об образовании», «Об основах государственной службы России», «Об основах муниципальной службы в России», а некоторые статьи так и вовсе противоречат имеющимся в законодательстве: нельзя сокращать людей пропорционально сложившемуся в организации гендерному балансу, так как в Трудовом кодексе уже прописано преимущество тех сотрудников, у кого выше производительность труда и квалификация.
В 2009 году комитет Государственной Думы по вопросам семьи, женщин и детей вынес решение о создании рабочей группы по доработке законопроекта. Формировать состав группы и руководить ею поручили председательнице комитета Елене Мизулиной.
Обновленный текст появился в 2011 году. В отличие от первого варианта, в самом начале отредактированного документа вводилось понятие «гендерной квоты» — правда, касался термин только списков кандидатов политических партий. Появились также «гендерная дискриминация», «гендерное равноправие», «гендерный баланс» (не менее 40 процентов одного пола) и пугающая «позитивная дискриминация» — специальные меры, направленные на ускорение достижения равенства между мужчинами и женщинами (под которыми вполне могли скрываться квоты уже не только для списков кандидатов на выборах).
Одной из целей государственной политики называлось равное представительство женщин и мужчин при принятии государственных, политических и прочих общественно значимых решений. В отличие от версии 2003 года, в некоторых статьях уже говорилось не просто о борьбе за равные права, а о преодолении дискриминации женщин — при приеме на работу, продвижении по карьерной лестнице, в оплате труда, при представительстве в органах государственной власти и местного самоуправления.
Дискриминацию мужчин авторы предлагали изживать в сфере воспитания детей и занятости на работах с вредными или опасными условиями труда. Для борьбы с дискриминацией законопроект предусматривал создание из равного числа мужчин и женщин комиссии по вопросам гендерного равноправия при правительстве России. В ее компетенцию входили бы запрет действий, ведущих к дискриминации, внесение предложений по совершенствованию законодательства и привлечение работодателей к ответственности (в частности, штрафы от 100 до 500 тысяч рублей). Иными словами, вторая редакция была куда более гендерной.
Однако на XX Международных образовательных Рождественских чтениях (церковно-общественный форум в сфере образования, культуры, социального служения и духовно-нравственного просвещения) Мизулину обвинили в «антисемейной и провокационной деятельности», а законопроект назвали «правовой базой для легализации извращений, беспрепятственного доступа содомитов и лесбиянок к нашим детям».
Каким образом способствовал «извращениям» закон, впервые обязывающий бороться с сексуальными домогательствами как проявлением гендерной дискриминации, участники чтений не пояснили. Частично причины, по которым законопроект вызвал беспокойство, можно понять, пояснил в своей статье Михаил Алексеев. Судя по всему, триггером стало не содержание документа, а используемое в нем слово «гендер». Использование термина — это якобы попытка вытеснить понятия «пол» и задел на импорт из европейского законодательства «50 разновидностей гендера», за чем последует предоставление «эксклюзивных прав ЛГБТ-сообществу», написал автор.
Однако достаточно прочитать текст закона, чтобы понять: речь все еще идет о мужчинах и женщинах, а гендер просто оказался удобным определением — словосочетания «половая статистика», «половая квота» и «половое равноправие» звучали бы нелепо.
Точка в разработке «гендерного» закона была поставлена летом прошлого года: проект «О государственных гарантиях равных прав и свобод и равных возможностей мужчин и женщин в России» был отклонен во втором чтении — в частности, по инициативе комитета по вопросам семьи, женщин и детей. Причина та же: положения законопроекта дублируют нормы действующих законодательных актов, к тому же принята «Национальная стратегия действий в интересах женщин на 2017-2022 годы» и программа ее исполнения, которые решают те же вопросы. Примечательно, что в заключении комитета упоминались ежедневно поступающие письма граждан с просьбой отклонить указанный законопроект, так как он является «угрозой традиционным семейным ценностям».
Закон о равенстве в трудовых отношениях
Хотя проект «О государственных гарантиях равных прав и свобод мужчин и женщин» был отклонен, в ходе заседания, на котором это произошло, никто не говорил, что подобный закон не нужен. Наоборот, председательница комитета Государственной Думы по вопросам семьи Татьяна Плетнева сообщила, что появилась рабочая группа, возглавляемая ее заместительницей Оксаной Пушкиной, которая занимается подготовкой нового законопроекта взамен безнадежно устаревшего текста 2003 года.
Это не успокоило некоторых депутатов. Олег Шеин из «Справедливой России» призвал коллег голосовать против отклонения: мол, хорошо, что разрабатывается новый вариант, но отказываться от старого не стоит — ведь альтернатива пока не появилась, и неизвестно, какой она будет.
Действительно, письма граждан, опасающихся крушения традиционных семейных ценностей, никак не изменили того факта, что положение женщин в России можно и нужно улучшить. В рейтинге Всемирного банка «Женщины, бизнес и закон-2019» наша страна заняла 73 место, набрав меньше всего баллов (25 из 100) в сфере оплаты труда. В марте вице-премьер Ольга Голодецсообщила, что зарплаты женщин на 30 процентов меньше, чем у мужчин. В ходе опроса, проведенного компанией Thomson Reuters, каждая пятая женщина призналась, что сталкивалась с дискриминацией на работе, а исследование РБКпоказало: крупнейшие российские компании в большинстве своем — «мужской мир» (женщин среди сотрудниц — от 20 до 40 процентов).
Новый законопроект, который должен способствовать решению этих проблем, будет еще более конкретным: по словам Оксаны Пушкиной, принято решение сузить тему до дискриминации женщин на рынке труда. Так закон о равных правах и свободах мужчин и женщин превратился в текст о равенстве в трудовых отношениях.
Документ, объясняет Пушкина, в первую очередь необходим для того, чтобы добиться равной оплаты труда: не только одинаковых зарплат, но и премий, которых сегодня женщины получают в два раза меньше, чем мужчины. Также он будет касаться дискриминации женщин при приеме на работу и продвижении по службе, сексуальных домогательств и решения таких проблем, как сексизм и эйджизм.
Как среднесрочные меры депутат называет льготы для работодателей за устранение гендерного неравенства, как долгосрочные — поощрение образовательных инициатив для женщин и девочек в традиционно мужских областях занятости, так называемой концепции STEM: Science (наука), Technology (технологии), Engineering (инженерия) and Mathematics (математика).
Текста законопроекта еще нет, однако Пушкина сказала, что реальный срок обновления законопроекта — начало 2019 года. Она также сообщила, что для разработки документа заказано исследование «Правовое регулирование вопросов социального статуса и защиты прав женщин: анализ российского и зарубежного опыта, направления совершенствования законодательства России». На этом история «гендерного закона», ставшего проектом закона о равенстве в трудовых отношениях, заканчивается.
Закон о профилактике домашнего насилия
Законопроект «О профилактике семейно-бытового насилия» был внесен в Госдуму депутатом Салией Мурзабаевой и сенатором Антоном Беляковым в сентябре 2016 года. Это произошло до декриминализации домашнего насилия — в Уголовном кодексе еще присутствовало положение о «побоях в отношении близких лиц».
В пояснительной записке говорилось, что в России отсутствует системный подход к решению проблемы, в то время как насилие в семье приобрело угрожающие масштабы, и потому необходим специализированный закон. Приводилась статистика: 40 процентов тяжких насильственных преступлений совершается в семье, только за первое полугодие их зарегистрировано почти 26 тысяч. Авторы законопроекта также обращали внимание на то, что, по данным национального центра по предотвращению насилия «Анна», большинство звонивших на горячую линию не обращались в полицию. Достаточно легко сделать выводы: 26 тысяч — это лишь небольшая видимая часть айсберга.
Отмечалось также, что действующее законодательство не распространяется на пресечение и предотвращение домашнего насилия, в то время как мировая практика показала: законы о профилактике более эффективны, чем отдельные статьи уголовного и административного кодексов. Иными словами, законопроект посвящен не наказанию «домашних боксеров», а способам предотвратить их выступления на семейном ринге и защите пострадавших.
Революционного в новом тексте хватало. Например, были выделены разные виды насилия (физическое, психологическое, сексуальное и экономическое) и перечислены деяния, относящиеся к тому или иному типу. К физическому насилию, например, помимо прямого причинения вреда здоровью или физической боли, причислили отказ ухаживать за инвалидами, неспособными самостоятельно позаботиться о себе, к психологическому — угрозы убить или избить, к экономическому — принуждение к тяжелому труду или уничтожение имущества.
Типологизация насилия вызвала резонанс. Тут и там начали появляться статьи, в которых родителей пугали всевозможными карами: не купите ребенку мобильник — вас накажут за экономическое насилие! Матери, которые сталкивались с угрозами сотрудников школ и детских садов «сообщить в опеку» за плохо причесанного ребенка, верили в это легко, хотя понятно, насколько далек отказ приобрести смартфон или новую игрушку от прописанного в законе «умышленного лишения человека жилья, пищи, одежды, лекарственных препаратов, медицинских изделий или иных предметов первой необходимости».
Закон посвящен не наказанию проштрафившихся, а профилактике преступлений: даже когда речь заходит о конкретном человеке, нарушающем нормы права, текст предлагает для работы с ним не тюремное заключение, а профилактические беседы и психологические программы, сосредотачиваясь преимущественно на помощи жертвам, а не на преследовании агрессоров.
Для защиты пострадавших в законопроекте предусмотрено беспрецедентно много мер. Полиция должна приезжать немедленно, в том числе по звонку соседей; собрать показания с участников событий; объяснить пострадавшей ее права (в том числе на бесплатную юридическую и психологическую помощь); с согласия жертвы отвезти ее в безопасное место или специальное убежище, предварительно собрав вещи и документы; выписать защитное предписание, запрещающее агрессору преследовать пострадавшую и членов ее семьи.
В дальнейшем мировой судья мог вынести судебное защитное предписание, которое обязывало бы правонарушителя съехать из квартиры вне зависимости от того, кому она принадлежит. Пострадавшие также могли рассчитывать на компенсацию имущественного ущерба и морального вреда.
На органы госвласти возлагалась обязанность создавать приюты и иные организации по оказанию помощи, а также разрабатывать программы подготовки для их сотрудников. Предполагалось и финансирование из государственного бюджета некоммерческих организаций, занимающихся профилактикой семейно-бытового насилия. На правительство России возлагалась обязанность раз в четыре года составлять государственный доклад о предотвращении семейно-бытового насилия, субъектам федерации и муниципальным образованиям вменялась в обязанность разработка программ по его профилактике.
Законопроект не прошел первое чтение — осенью 2016 года его направили на доработку: не хватало заключения правительства России, как того требует Конституция. А в феврале 2017 года был подписан законопроект о декриминализации домашнего насилия: из Уголовного кодекса исчезло «нанесение побоев близким лицам», — теперь за подобное правонарушение полагалось административное наказание (штраф либо арест).
Спустя год даже сторонники этих изменений констатировали изменения к худшему: например, уполномоченная по правам человека Татьяна Москалькова, изначально выступившая за декриминализацию, заявила, что принятие закона было ошибкой, и теперь человек, который находится в семейном пространстве, не защищен от насилия, если оно не переходит грани преступления.
Глава МВДВладимир Колокольцев констатировал, что в 70 процентов случаев суды налагают на правонарушителей штрафы, что «не является серьезным сдерживающим фактором, а когда речь идет о близких людях, накладывает на семью еще и дополнительную финансовую нагрузку». Замдиректора центра «Анна» Андрей Синельников рассказал, что число звонков после декриминализации возросло с 8 тысяч в 2014 году до 26 тысяч в 2017-м.
Несмотря на возросшую актуальность, вероятность принятия законопроекта невелика. По мнению доцента СПбГУ и соучредительницы Кризисного центра для женщин Наталии Ходыревой, проблема домашнего насилия игнорируется из соображений экономии: реализация закона потребует финансовых вложений (создание убежищ, обучение полицейских и судей, компенсации и реабилитация пострадавших).
Кроме того, против текста выступает РПЦ: в докладе Патриаршей комиссии по вопросам семьи, защиты материнства и детства говорится, что под предлогом борьбы с насилием и защитой слабых действуют те, кто пытается разрушить общество и уничтожить его основу — семью.
Однако работа над законопроектом продолжается: в марте на первом международном женском форуме «Обнимая Арктику» Оксана Пушкина рассказала, что сейчас ведется работа над терминологической базой: «Мы застряли на понятийных вещах — что есть семейно-бытовое насилие, что есть семья. Институт права помогает разрабатывать эти понятия».
Вывод абортов из ОМС
Законопроект с громоздким названием «О внесении изменений и дополнений в «Основы законодательства РФ об охране здоровья граждан“, предусматривающих запрет на финансирование абортов в рамках программ обязательного медицинского страхования» был внесен в Госдуму в 2004 году. В пояснительной записке говорилось, что «защита права ребенка на жизнь уже до его рождения глубоко укоренена в исторических традициях России», и вывод абортов из системы ОМС необходим, чтобы «подготовить общественное мнение к принятию более последовательных решений, направленных на защиту жизни нерожденных детей».
Уже в 2005 году появилось заключение комитета Государственной Думы по охране здоровья: в нем предложение назвали противоречащим 41-й статье Конституции, где указано, что каждый имеет право на бесплатную помощь в государственных больницах, а также напомнили, что в 36-й статье сказано, что женщина самостоятельно принимает решение о материнстве, следовательно, оно не должно зависеть от ее материального достатка. В итоге законопроект был отклонен 48 голосами против 14.
Однако на этом история не закончилась. Попытки запретить аборты или сделать их менее доступными продолжаются. В 2016 году экспертной рабочей группе правительства пришлось рассмотреть аналогичное предложение, так как петиция за вывод абортов из ОМС на портале «Российская общественная инициатива» набрала более 100 тысяч голосов. Идея была отклонена: по мнению экспертов, лечение последствий криминальных абортов (число которых возрастет из-за высоких цен в лицензированных коммерческих клиниках) обойдется бюджету гораздо дороже, чем операции, проводимые по ОМС.
В 2017 году на заседании межфракционной рабочей группы Госдумы по защите христианских ценностей наместник Новоиерусалимского монастыря архимандрит Феофилакт (Безукладников) потребовал, чтобы прерывание беременности запретили вовсе: «Аборт должен быть признан убийством. На этот закон все-таки надо обратить внимание, и он должен быть принят».
13 февраля на заседании рабочей группы по вопросам выведения абортов из ОМС и других инициатив РПЦ руководитель правового управления Московской патриархии игуменья Ксения (Чернега) призвала прописать в федеральном законе об основных гарантиях прав ребенка, что защищать эти права надо и до его рождения. В дальнейшем, по мнению игуменьи, эти поправки могут стать законодательно закрепленным основанием для запрета абортов. 15 февраля Всероссийское молодежное православное движение направило вице-спикеру Госдумы Петру Толстому пакет документов по поэтапному выводу абортов из ОМС, но судьба этого послания пока неизвестна.
Чем кончатся попытки РПЦ запретить аборты или хотя бы затруднить к ним доступ, остается только гадать. Против этих инициатив пока выступает президент России Владимир Путин, аргументируя это тем, что в большинстве стран эти решения остаются правом женщин, а запрет абортов приводит к росту криминальных операций, которые наносят колоссальный ущерб здоровью будущих матерей.
Итого
Резюмируя, можно сказать, что в отношении дискриминации женщин соблюдается некий статус-кво: один закон приняли, другой похоронили в архивах. Появилась Национальная стратегия действий в интересах женщин, но до сих пор нет закона против дискриминации на рынке труда. Не приняли закон о профилактике домашнего насилия, но не прошли и инициативы по запрету абортов. Однако и 73-е место — пока не последнее 187-е.