В мэрии Москвы не стали отказывать сторонникам Навального в проведении митинга против коррупции, намеченного на 12 июня, но предложили перенести его на проспект Сахарова, так как на Тверской в этот день пройдут мероприятия в честь Дня России. Предыдущая акция протеста была несанкционированной и прошла 26 марта. Она была примечательна тем, что на улицы вышло неожиданно много студентов и старшеклассников. Вскоре после этого в школах и вузах началась усиленная профилактика экстремизма. «Лента.ру» разбиралась, какими методами взрослые пытаются уберечь детей от политики и к чему это может привести.

Неблагонадежный ученик

В школе №1329 в Западном округе Москвы, несмотря на начавшиеся каникулы, бурлят локальные политические страсти. Ученик 10-го физико-математического класса Михаил Самин заявил о том, что директор Валентина Бурмакина собирается отчислить его за участие в несанкционированной протестной акции 26 марта.

— Она заявила родителям, что ее два раза вызывали в Следственный комитет, — рассказал «Ленте.ру» Михаил Самин. — Неблагонадежный ученик лучшей школе Москвы по Олимпиадному рейтингу не нужен. После того как родители отказались забирать документы, она пригласила меня на воспитательную беседу, во время которой выразила уверенность, что за участие в митинге мне заплатили деньги западные службы. Сказала, что основанием для моего отчисления могут стать прогулы.

Прогулы действительно были. В конце мая Михаил Самин, как победитель соревнований по компьютерной безопасности (CTF), организованных МГУ, был приглашен на двухдневную конференцию по информационной безопасности. И в эти дни на занятиях отсутствовал.

После того как старшеклассник написал об угрозах в социальных сетях, директор школы прокомментировала в прессе, что политические взгляды старшеклассника тут ни при чем. Он не может учиться в школе из-за плохих оценок. За учебный год по алгебре у Самина — двойка. Он утверждает, что был этому удивлен. Настаивает, что до возникновения «митинговой» темы в его электронном дневнике не было плохих итоговых отметок ни по одному предмету.

Доброжелатели прислали Самину скриншот переписки директора Бурмакиной с подчиненными педагогами, где она, сокрушаясь, с какими детьми приходится работать, просит коллег размещать на разных форумах фрагмент видео из трансляции, которую Михаил Самин вел из автозака 26 марта. На записи парень рассуждает о том, что Европейский суд по правам человека всем задержанным может присудить по 10 тысяч евро. Возможно, на основании этого видеоролика пресс-секретарь президента Дмитрий Песков предположил, что молодежь вышла на улицы корысти ради.

Самин уверяет, что слова в ролике вырваны из контекста.

— В митинге участвовал, потому что я против коррупции, — говорит школьник. — Надеюсь, что и многие граждане России разделяют эту позицию. Мои одноклассники тоже там были. Их не задержали. Не считаю, что наше участие в демонстрации было напрасным. В будущем собираюсь стать программистом, но не собираюсь уезжать из России. Люблю свою страну. Хотел бы, чтобы в ней жилось хорошо и тем, кто ее возглавляет, и обычным людям.

«Демонизация несогласных — не установка президента»

О том, насколько эффективны запреты политической деятельности в молодежной среде, «Ленте.ру» рассказала заведующая Лабораторией политических исследований НИУ ВШЭ Валерия Касамара

«Лента.ру»: В школах и вузах развернулась активная кампания по пресечению оппозиционной деятельности. В «пятую колонну» часто зачисляют всех, кто позволяет себе хоть какую-то критику органов власти и отдельных чиновников, независимо от их уровня. Неужели на местах не понимают, что это выглядит смешно и нелепо?

Валерия Касамара: Происходит следующее: допустим, есть некий сигнал из федерального центра о необходимости провести воспитательную работу. Но пока этот сигнал доходит до какой-то конкретной школы, получается испорченный телефон. И чем больше искажается первоначальный посыл, тем выше градус напряженности. Демонизация всех несогласных — это не установка президента, а тот же испорченный телефон. В результате в молодежной среде мы получаем обратный эффект. Ах, вы нам сказали не ходить на митинги? Сейчас мы вам устроим! Любая запретительная политика в нашем государстве принимает извращенные формы.

Запрет на участие в митингах для несовершеннолетних — одна из этих форм? Или все же забота о детях?

Давайте рассмотрим сценарий, что власти запретили, все послушались и стали ходить лишь на демонстрации 9 Мая и 4 ноября. Но как тогда воспитывать ответственного гражданина? Ведь любая развилка «за» или «против» дает человеку возможность подумать и сделать свой выбор. Он может выйти на митинг и обозначить свою позицию, не став при этом «врагом народа». Участие в политической жизни становится привычкой. И когда наступают выборы: Госдума, президент, мэр, губернатор — гражданин идет и высказывает свое мнение. Это для него привычно.

Если мы начинаем запрещать, то что получается? Туда нельзя: автозак, суд, арест. А там, где можно, — уныло. Потом наступает время идти на выборы, а студент говорит: «А от меня ничего не зависит. Я не приду!» И что мы получаем на избирательных участках? Старшее поколение, которое активно голосует, естественно убывает. Среднее поколение все больше теряет интерес к электоральному процессу. А теперь и молодежь, вступающая в избирательный возраст, настраивается скептически…

У сегодняшних подростков действительно просыпается интерес к политике? Вы зафиксировали это в своих исследованиях?

Как раз после акции 26 марта у нас в регионах проходило качественное социологическое исследование ценностных ориентаций. В нем участвовали более шести тысяч студентов из 109 вузов страны. На в фокус-группах ребят просили прояснить позиции по разным вопросам. До конца результаты еще не обработаны, поэтому могу поделиться предварительными.

Политика не входит в сферу интересов молодежи. Ребята говорили о том, что 26 марта они вышли, потому что им было интересно посмотреть, удалось ли организаторам при помощи тех или иных технологий чего-то добиться. То есть на улице большинство молодых вели себя как внешние наблюдатели, а не как граждане, переживающие за судьбы Отечества.

Мы также смотрели рейтинг Навального среди молодежи. Самые большие показатели — в Москве и Санкт-Петербурге. Соответственно 10 и 11 процентов. Меньше всего — около трех-четырех процентов — в Северо-Кавказском округе, Крыму, Севастополе и на Дальнем Востоке. Подавляющее большинство наших респондентов вообще негативно высказывались о протестной активности.

Почему?

Большинство студентов по результатам нашего опроса поддерживают президента. Они видят в нем образец политического лидера, считают, что он работает на максимуме своих возможностей. А если что-то в стране не получается, то это потому, что команда иногда подводит. То есть поддержка президента в молодежной среде очень мощная. Он некий гарант всего.

Выходит, власть зря беспокоится по поводу возможного роста протестной активности среди молодежи?

В настоящий момент — да. Но тут палка о двух концах. У молодых людей велик социальный запрос на то, чтобы в их государстве все было: медицина, образование, социальные лифты и много-много чего еще. У нас целое поколение, которое выросло с Путиным в телевизоре. И теперь это поколение говорит: «Вы для нас — идеал. Сделайте, пожалуйста, чтобы все развивалось, но чтобы меня никак это не травмировало». То есть к реформам, о которых сегодня постоянно говорят, молодое поколение не готово.

Когда их напрямую спрашиваешь: «Хочешь ли ты быть полезным стране?», они отвечают: «Да, конечно. Но только если страна обеспечит мне ту жизнь, которую я у нее запрашиваю». Я их называю «инфантильные гедонисты». Логическим продолжением инфантилизма является то, что молодежь не выстраивает причинно-следственные связи. Например, студенты говорят, что хотели бы стать бизнесменами. Ты сам себе начальник и работаешь на себя, а не на дядю. Но когда их просишь вывести характеристику идеальной работы, на первых местах — стабильность и высокая зарплата. А риски предпринимательства — в самом низу.

Они понимают, что из-за коррупции в России очень сложно заниматься бизнесом без связей?

Сомневаюсь, что эту логическую цепочку они увидели. Их представления о жизни идеалистичны и оторваны от реальности. Перед началом исследования я предполагала, что у нас будет много ребят, которые совмещают учебу и работу. Но таковых в регионах оказалось всего 32 процента.

Современные студенты настолько обеспеченные люди?

Все тяготы несут на себе родители, которые слишком залюбили своих отпрысков. Мы изучали семейные интернет-форумы, чтобы посмотреть, что происходит. В обществе есть устойчивое мнение, что если ты не обеспечил ребенка квартирой, не создал всех условий, ты — плохая мать или плохой отец. Ребенок рождается, и ты его сразу ставишь в очередь в детсад и тут же берешь ипотеку, чтобы ее выплатить и к совершеннолетию ребенок имел отдельную квартиру.

Родители хотят лучшего для детей. Тем более что государство не спешит возлагать на себя бремя социальной нагрузки?

Это большое зло, так как порождает инфантилизм. Родители наших студентов — это люди, по которым сильно ударили 1990-е годы. Родились и социализировались в Советском Союзе, а жить пришлось в современной России. Они многого хлебнули. Но если вы попали в мясорубку, после сумели вписаться в жизнь, то не лучше ли научить этому детей — жить в рынке, строить карьеру в условиях конкуренции, передать им свои навыки выживания?

Если взять устойчивые демократии в западных обществах, то там очень высока ценность достижительного поведения. Тебя все время толкают на познания этой жизни. Например, начиная с 14 лет пойди в закусочную и заработай там свой первый доллар. От этого формируется совсем другое отношение к труду и к деньгам. Ты понимаешь, что нет стыдных профессий, нет постыдного труда, любой труд оплачивается, так как он кому-то нужен и приносит социальное благо.

Инфантильная молодежь, запретительная политика… И как в этих условиях формировать гражданственность? Может, правы в Минобрнауки, предлагая ввести обязательный ЕГЭ по истории, который уже окрестили экзаменом по идеологии?

В конце прошлого года в наши анкеты и интервью, которые мы ежегодно проводим со студентами МГУ, МГИМО и ВШЭ, мы впервые включили вопрос, сдавали ребята ЕГЭ по истории или нет. А дальше в ходе интервью спрашивали у них про ассоциации, которые возникают с разными годами: 1917, 1937, 1991 и 1993. Драматизм ситуации заключается в том, что независимо от того, сдавал ребенок ЕГЭ по истории или нет, ситуация одинаково удручающая. Чем ближе к современности дата, тем скуднее знания. Основной упор делается на вятичей и кривичей. А события, которые шли после 1991 года, затрагиваются вскользь. Раньше, когда не было стандарта, ребята что-то могли сказать по поводу сталинских репрессий. А сейчас для них это — закрытая книга. Я двумя руками за то, чтобы учили историю. Возвращаясь к теме ответственного гражданина — можно ли им быть, не зная истории своей страны? Только у меня большие опасения за то, как это будет сделано.

Премьер-министр Дмитрий Медведев в среду, 17 апреля, пришел в Госдуму, чтобы выступить с ежегодным отчетом о работе правительства и ответить на вопросы депутатов. Он рассказал о национальных проектах, которые сейчас реализуются в стране, а также о том, как в России будут бороться с бедностью, онкологическими заболеваниями и санкциями. Главные цитаты премьера — в материале «Ленты.ру».

Национальные проекты — чертеж будущей России

«У нас есть девять национальных целей развития, которые президент представил в майском указе. У нас есть 12 национальных проектов с финансированием почти 26 триллионов рублей. Это беспрецедентная цифра. Но самое главное — в нашей стране живет 146 миллионов 800 тысяч человек, для которых и вместе с которыми мы все это и делаем. […] [Национальные проекты], в каком-то смысле — чертеж будущей России».

«Время очень быстротечно, его ход трудно уловить подчас. Но совсем вроде бы недавно, а уже пять лет прошло, Крым вернулся в состав России. В очень сжатые сроки правительству предстояло решить очень сложную, я бы сказал, уникальную задачу — включить полуостров в российское правовое поле. Конечно, с участием коллег из Федерального собрания. Но мы это сделали вместе с вами. И национальные цели, хотя они на порядок сложнее даже чем вот эти процедуры, я уверен, мы тоже достигнем».

В работе 261 закон

«В 2018 году Государственная дума рассмотрела и приняла 312 правительственных законопроектов, которые стали законами. Большая их часть — 248 — была внесена уже новым составом правительства. И уже в этом году был одобрен 31 правительственный законопроект. Сейчас на разных стадиях рассмотрения находятся еще 261».

О бедности

Для развития социальной сферы, на проекты в демографии, здравоохранении, образовании в ближайшие три года мы выделим в общей сложности более 2 триллионов 600 миллиардов рублей. Это то, что для людей особенно важно прямо сейчас: здоровье, хорошее образование, ну и, конечно, доходы.

Никому из вас не нужно объяснять, что сегодня жизнь в нашей стране далека от того идеала, ради которого мы все с вами вне зависимости от фракционной принадлежности работаем. Многим людям трудно. Некоторые просто выживают. Сегодня в России почти 19 миллионов человек, которые бедны. Это означает, что 19 миллионов человек живут так, как жить не должны.

О реестре малообеспеченных

При этом бедность, конечно, она тоже разная. Ее причины у каждого свои, в каждом конкретном случае нужно разбираться отдельно, искать свои методы работы и смотреть еще и на расходы семьи, а не только на доходы, как мы подчас это делаем. И тогда поддержка государства, я именно к этому все это говорю, будет по-настоящему адресной. […]

Мы эту работу начали, создаем так называемый реестр малообеспеченных семей. В нем будет максимально полная информация о тех, кому нужна помощь государства. Пилотный проект запустили в восьми регионах.

Борьба с бедностью — это не только пособия

«В прошлом году мы вместе с депутатами Государственной думы два раза повышали минимальный размер оплаты труда, на базе которого и рассчитываются некоторые пособия. Он вырос более чем на 44 процента. Мы проиндексировали на уровень выше инфляции зарплаты бюджетников, которые не предусмотрены майскими указами президента. В этом году, по фактической инфляции за предыдущий год, проиндексировали социальные выплаты. В результате этой работы количество бедных людей уменьшилось. Не так, конечно, как бы нам всем хотелось, но на 400 тысяч человек.

Но борьба с бедностью — это не только пособия, различные выплаты, льготы. Это еще и возможности, которые государство обязано предоставить людям, чтобы они сами зарабатывали больше. Это дополнительное образование, место для ребенка в яслях или детском саду, если нужно — то медико-социальная реабилитация, помощь в трудоустройстве, в организации своего дела. […] На преодоление бедности, так или иначе, направлена вся наша работа в социальной сфере».

Перинатальных центров стало 56 (было — несколько)

«В этом году мы завершили масштабный проект строительства перинатальных центров. Их теперь 56. Только за прошлый год построили 11 новых центров, еще один — почти готов. Я вспоминаю ситуацию, когда мы начинали заниматься еще предыдущими национальными проектами, — 10 лет назад, чуть больше, у нас в стране было несколько перинатальных центров. Один или два. И я ездил специально, смотрел, как вообще это должно выглядеть. Сейчас ситуация, конечно, изменилась. И, конечно, это еще помимо тех, которые построили сами регионы».

На лечение онкобольных направят 70 миллиардов

«Борьба с такими заболеваниями, как рак, инфаркты, инсульты, — затрагивает многие семьи. Мы переоснащаем региональные сосудистые центры и первичные сосудистые отделения, создаем во всех регионах сеть центров амбулаторной онкологической помощи и в 18 регионах — так называемые референс-центры. Модернизируем диспансеры и больницы, где лечат онкологию. Начиная с этого года на лечение таких больных и проведение им химиотерапии мы дополнительно направили 70 миллиардов рублей. Всего за шесть лет вложим в борьбу с онкологией около одного триллиона».

Рост цен на лекарства остановят законом

«Ряд препаратов стоит очень дорого. Особенно это касается так называемых высоко затратных нозологий. В программу «семи нозологий», которая финансируется из федерального бюджета, мы включили еще пять редких или орфанных заболеваний. И, конечно, мы направляем деньги на лекарственное обеспечение льготников. В прошлом году добавили в перечень жизненно необходимых и важнейших препаратов и лекарств 53 наименования. В этом году — еще 36. Сейчас в перечне — 735 препаратов. Чтобы эти лекарства не дорожали, мы продолжаем совершенствовать механизмы государственного регулирования цен. Необходимый законопроект подготовлен и внесен в Государственную думу. Прошу вас, уважаемые коллеги, принять его как можно скорее».

В стране пройдет всеобщая диспансеризация

«В прошлом году ее [диспансеризацию] прошли порядка 22 миллионов человек, к концу 2019 года это число должно превысить 60 миллионов. В рамках государственных гарантий с этого года мы расширяем программу диспансеризации, делаем ее ежегодной для людей старше 40 лет, вводим новые программы скрининга, выявления онкологических заболеваний.

В ближайшее время я подготовлю и дам поручение о проведении в течение двух лет в нашей стране всероссийской диспансеризации. Потому что для этого созрели все условия. Причем нужно сделать так, чтобы люди не бегали между поликлиниками, а имели возможность обойти врачей в одной медицинской организации».

Пенсии проиндексируют

«[Повышение уровня жизни пожилых] — это тоже теперь национальная цель. Такие люди особенно уязвимы перед бедностью. У нас впервые появился отдельный федеральный проект для людей старшего возраста. […]

Не будем никого обманывать. Достойная, интересная жизнь — это не только наше решение, но и вопрос денег. Сегодняшний уровень пенсий далек от того, чтобы ее обеспечить. Именно поэтому, чтобы увеличить доход пенсионеров, мы принимали известные изменения в параметрах пенсионной системы, приняли также ряд решений относительно индексации пенсий. Установили, что для регионов должна быть единая и обязательная методика, по которой будет рассчитываться прожиточный минимум для пенсионеров. Сначала будем доводить его до [уровня] пенсии, а как только необходимо будет — будем индексировать его, чтобы общая сумма была больше. Государственная дума оперативно поддержала этот шаг».

Очереди в ясли исчезнут за три года

«Отдельное большое направление — это создание ясельных групп, то есть групп для детей в возрасте до трех лет. Чтобы родители, разумеется, конечно, если они этого хотят, могли быстрее вернуться на работу. За прошлый и этот год из бюджета направлено на эти цели 85 миллиардов рублей. В целом задачу с местами в ясельных группах мы решим за ближайшие три года».

В стране не должен повториться демографический «русский крест»

«Хорошо, что в стране много детей. Хотя сегодня мы остро ощущаем «демографическое эхо» 90-х годов, когда в России смертность превысила рождаемость. Известно, что демографы даже назвали это явление «русский крест». Людей, рожденных в 90-е годы, к сожалению, мало. И нам нужно избежать демографического провала. Это очень сложная задача. Повысить продолжительность жизни до 78 лет к 2024 году, а к 2030 — до 80 — это тоже наша национальная цель».

Строительство жилья сравнимо с решением квартирного вопроса 50-х

«Еще одна национальная цель, которая работает на повышение качества жизни — это улучшение жилищных условий не менее пяти миллионов семей ежегодно. Что скрывать, эта задача сопоставима с масштабным решением квартирного вопроса в 50-60-е годы. Тогда, конечно, задача была несколько иной, она состояла в том, чтобы переселить людей из бараков в собственное жилье, небольшое по площади, зачастую не очень хорошо спроектированное, но задача была выполнена, надо отдать должное нашим предшественникам.

Сегодня у нас новый этап. Мы строим и много, и строим качественно по сравнению с тем, как это было раньше. Одновременно улучшаем и городскую среду. Каковы итоги за год? Во-первых, были введены в эксплуатацию более миллиона квартир. Это 75,7 миллиона квадратных метров. Введены также, — на это нужно обращать внимание, потому что это иногда из статистики исчезает, мы считаем только квартирами, — 230 тысяч индивидуальных жилых домов общей площадью 32 миллиона квадратных метров.

В наших планах, кстати, создать отдельную программу по развитию индивидуального жилищного строительства. Его нужно обязательно поддерживать».

Новых обманутых дольщиков быть не должно

«Средняя ставка по ипотеке впервые за историю нашей страны, новой России, составила чуть более 9,5 процента. С ипотекой заключается более половины всех сделок. За год выданы полтора миллиона ипотечных кредитов на сумму порядка трех триллионов рублей. Рост к 2017 году — плюс 50 процентов

С 1 июля этого года практически все строительство жилья перейдет на проектное финансирование. Это в принципе должно исключить появление новых обманутых дольщиков. Застройщик больше не может привлекать средства людей напрямую. А чтобы помочь тем, кто уже столкнулся с этой проблемой, деньги начали выделять из федерального бюджета на завершение строительства. В этом году мы выделим порядка восьми миллиардов рублей».

Ряд свалок вскоре закроют

«Нормальная жизнь невозможна без нормальной экологии. Еще одна из острых проблем — это свалки. […] Задача — создать новую индустрию переработки отходов. Регионы получили право назначать операторов, над их работой установлен административный контроль, в том числе со стороны компании «Российский экологический оператор». […]

В прошлом году были ликвидированы 28 весьма опасных свалок. В частности, полигоны Быково, Электросталь, Каширский — в Московской области, промзона предприятия «ДарИта» — в Калининградской области. И в ближайших планах — закрыть и рекультивировать такие свалки, как «Черная дыра», Игумново, Кучинская свалка, Красный бор. Это все очень известные и проблемные территории».

Санкции — нелегитимны

«Мы научились двигаться вперед в крайне неблагоприятных внешних условиях. Вы сами это знаете. Я имею в виду нестабильность цен на нефть, торговые войны (они не только не заканчиваются, но и форсируются), замедление глобальной экономики, ну и, конечно, санкции, которые в последний период также только усиливаются. Под надуманными и часто абсолютно абсурдными предлогами вводятся новые нелегитимные ограничения в отношении российского бизнеса, российских граждан. Государства, которые на словах провозглашают приоритет международного права, действуют, исходя из презумпции абсолютной виновности нашей страны.

Смотрите сами. Если в любой точке мира ситуация развивается так, как не очень хотелось бы отдельным государствам, естественно, это продукт российского вмешательства. Логика примитивная, но очень удобная. В ее основе — очевидное нежелание видеть Россию сильной, хорошо развивающейся страной. […] Такие экстремальные условия — это хороший, хотя и жесткий стимул работать эффективнее».

Бюджет в профиците, впервые с 2011 года

«Постепенно меняется структура экономики. Мы гораздо меньше зависим от рынков сырья, и, соответственно, лучше готовы к возможным внешним шокам. Несколько цифр в подтверждение этих выводов: валовой продукт по итогам прошлого года вырос более чем на два процента, второй год подряд неплохими темпами, свыше четырех процентов, растут инвестиции. И это не только деньги из бюджета или крупных компаний. Сейчас и малый бизнес вкладывается в собственное развитие.

Мы выстроили, и я считаю, что это очень важное достижение, взвешенную и ответственную бюджетную политику. Впервые за несколько лет — ну, прямо скажем, с 2011 года — вышли на профицитный бюджет. По итогам прошлого года он составил больше 2,5 процента.

В прошлом году впервые с 2007 года бюджеты регионов были исполнены с профицитом в 500 миллиардов рублей. Доходы выросли на 15 процентов. Число регионов с дефицитными бюджетами снизилось втрое. Было — 47, стало — 15».

Для Крыма снизят цены на горючее

«В этом году мы утвердили государственную программу развития Крыма и Севастополя. Уже в 2019 году будет построен и оснащен многопрофильный медицинский центр, будем строить трассу «Таврида» — это главная трасса для туристических путешествий по Крыму. […]

Все равно там есть и вопросы определенные. Когда я встречался перед отчетом правительства с коллегами из КПРФ, они обращали внимание на цены на горюче-смазочные материалы в Крыму. Я дал поручение до 15 мая представить предложения по снижению их стоимости на полуострове. Коллеги в ближайшее время доложат, что можно сделать».

Нацпроекты — это мост

Хочу еще раз вспомнить Крым. Одним из самых ярких событий 2018 года стало открытие Крымского моста. Национальные проекты, о которых я достаточно подробно говорил в своем выступлении, — это тоже мост. Они — национальные проекты и этот мост — связывают Россию сегодняшнюю с Россией будущего, с Россией, в которой мы будем жить уже через пять лет.

Двадцать лет назад, 17 августа 1998 года, Россия объявила о приостановке выплат по внешнему долгу, фактически объявив дефолт. Почему это произошло? Каковы предпосылки этого события и как оно повлияло на общество? «Лента.ру» вспоминает «черный понедельник».

Что это было?

«Девальвации рубля не будет. Это твердо и четко», — безапелляционно заявлял президент России Борис Ельцин 14 августа 1998 года, комментируя финансовую ситуацию в стране. Чтобы придать своим словам больший вес, он добавил, что это не его фантазия и ситуация находится под контролем: «все просчитано», «положение полностью контролируется».

Возможно, именно тогда в сознании рядового россиянина окончательно закрепилась мысль: если что-то нехорошее происходит, а представители властей яро отрицают возможность катастрофы — беды не избежать. Так и случилось. 17 августа российское правительство фактически объявило о дефолте, которому неминуемо сопутствовала девальвация рубля.

«В один день все цены выросли — на рынках, в магазинах черт знает что творилось, — вспоминала через десять лет те события владивостокская домохозяйка Мария Николаевна. — Тех, кто после 96-го не обнищал, 98-й доконал. Устраивались на вторую работу — я пошла уборщицей, например, ночами полы мыла. Денег хватало только на еду, чтобы купить что-нибудь — и речи не шло».

Именно так себя чувствовали люди с небольшим и средним достатком. Конечно, проиграли не все. У кого-то были сбережения в долларах, и из-за падения курса рубля они смогли купить квартиру, которую раньше не могли себе позволить. Кто-то прозорливо запасся валютой до 17 августа и неплохо наварился. Но, конечно, таких было мало. Согласно данным соцопросов, 82 процента семей заявили об ухудшении своего материального положения.

Не только машины, бытовая техника или недвижимость стали в одночасье недостижимой мечтой — 21 процент семей сообщали, что им не хватает денег на получение необходимых медицинских услуг. Населению пришлось перестраивать и свои пищевые предпочтения. Потребление мяса, рыбы, фруктов и прочих относительно дорогих позиций существенно снизилось — в основном все эти товары были импортными, а значит, и цены на них взлетели сразу же после девальвации рубля.

Впрочем, дело было не только в ценах. Зарплаты и пенсии стали платить с перебоями и часто задерживать, а серьезных сбережений, которые очень помогли бы в этой ситуации, у населения практически не было. Те же, кто копил, скажем, на автомобиль, в основном хранили их в рублях и оказались в результате ни с чем.

Интересно, что в сознании граждан, еще недавно переживших крах Советского Союза, прочно закрепилась мысль, что если финансовая катастрофа случается, то расхлебывать ее последствия придется очень долго — в 1999 году 40 процентов опрошенных считали, что страна «еще долгие годы не сможет выйти из кризиса 1998 года».

«Что тогда делало государство? Государство брало в долг, чтобы отдать предыдущий долг, — рассуждал через десять лет о дефолте россиянин Михаил в интервью региональным СМИ. — Все больше, больше, больше — песенку знаете? Вот это то же самое. Такая система вечно работать не могла, это же понятно. Кризис был неизбежен».

В самом деле, а что же произошло и кто был виноват?

Кто виноват

Конечно, было бы очень просто указать какую-то единственную причину кризиса 1998 года: ГКО, падение азиатских рынков, плохая собираемость налогов, популистски левая Госдума — тем более что любая из них будет правильной.

Егор Гайдар и Анатолий Чубайс в книге «Развилки новейшей истории России» отмечают, что то время было ознаменовано сочетанием «жесткой денежной политики» (то есть поддержанием стабильного курса рубля) и «мягкой бюджетной» (то есть покрытием дефицита бюджета за счет рублевой эмиссии). Впрочем, авторы называют такую ситуацию вынужденной — мол, во всем виновата политика. Правительство зависело от левого парламента, который утверждал бюджет и требовал увеличивать финансирование социальных расходов, когда денег на это было взять неоткуда, что и выразилось в постоянном повышении госдолга. «Эта тактика была рискованной, но единственно осмысленной», — пишут авторы. В 1997 году экономика росла, и существовали надежды, что отношение госдолга и ВВП стабилизируется.

«Дефолт не был предрешен, — утверждал Алексей Кудрин в 2008 году (тогда — министр финансов России). — Проблема кризиса была предопределена низкими золотовалютными резервами, когда падает цена на нефть, а она в мае упала до 8 долларов за баррель, а средняя по году была 12 долларов. Это было решающей проблемой. Мы должны были иметь достаточно ресурсов, чтобы отвечать по своим обязательствам».

Так что будем считать, что все дело в нефти и несговорчивой коммунистической Думе, которая не хотела резать социалку? «Что такое распространенная фраза «вот нефть была дешевая, дефолт был неизбежен»? — рассуждал в эфире радио «Комсомольская правда» доктор экономических наук Михаил Делягин. — Это то же самое, что объяснять крах Советского Союза исключительно дешевой нефтью. Почему-то нефть рухнула и из всех нефтедобывающих стран только Советский Союз развалился».

Действительно, один из немаловажных факторов, приведших к дефолту 1998 года, участники тех событий предпочитают упоминать очень осторожно, неоценочно. И этот фактор — ГКО, государственные краткосрочные займы. Что это такое?

Система ГКО была основана в 1992 году и подразумевала выпуск государством краткосрочных облигаций. Грубо говоря, субъект покупает такую ценную бумагу, а потом спустя некоторое время получает свои деньги назад вместе с процентами. Предполагается, что из них могут быть составлены уставные капиталы компаний, они могут перепродаваться и так далее. С помощью полученных средств государство затыкает дыры в бюджете.

Но дело в том, что, поскольку облигации краткосрочные, выплачивать их приходится достаточно быстро. А откуда взять деньги на эти выплаты, а также на затыкание новых дыр? Правильно — выпустить новые облигации, возможно, под более высокий процент, в надежде, что их купит еще больше субъектов.

Понятно, что бесконечно это продолжаться не может. Точно так же это было понятно и создателям первых постсоветских финансовых пирамид и «великому комбинатору» Сергею Мавроди, основателю МММ. Только если от его действий пострадали миллионы граждан, то здесь — вся экономика страны в целом. Да, ГКО были вполне себе классической финансовой пирамидой, падение которой было неизбежно, рано или поздно.

Возможно, крах и удалось бы оттянуть, если бы не азиатский финансовый кризис, в результате которого инвесторы стали выводить деньги из экономик развивающихся стран. «Долг по ГКО примерно на 30 процентов состоял из долга перед иностранными инвесторами, они стали сбрасывать эти облигации, — объяснял в интервью «Банкам.ру» бывший председатель Центробанка Сергей Дубинин. — Там возникла еще и ситуация давления на валютный рынок, поскольку существовала практика заключения российскими банками сделок — опционов в валюте, связанных именно с ГКО. То есть когда расплачивались по ГКО, то российские банки, купившие для иностранных инвесторов эти облигации, брали на себя обязательства выручку трансформировать в доллары или другую иностранную валюту».

Интересно, что в 2016 году Дубинин отмечал, что объявлять дефолт можно было уже в конце 1997 года, когда начался азиатский кризис. «Тогда уже можно было объявлять дефолт, потому что было понятно, что расплатиться по долгам без новых размещений Минфин не сможет», — говорил он.

Но, судя по всему, в августе 1998 года, по его мнению, ничто не предвещало дефолта и девальвации рубля. Как вспоминает эти события экономист и бывший советник президента России Андрей Илларионов, неоднократно предупреждавший о неизбежности этих событий с июня 1998 года, Дубинин (тогда — председатель Центробанка) 2 августа выступил с совершенно иным заявлением.

«Дубинин говорил, что все под контролем, девальвации не будет, — рассказывал Илларионов в интервью КП. — Его спросили о прогнозах Илларионова. Дубинин ответил, что он, мол, пытается специально обрушить рубль, чтобы его жена на чикагской бирже заработала на падающем рубле. Это была ложь. Много лет спустя Ирина Ясина, работавшая тогда руководителем пресс-службы Центробанка, призналась, что эта история была придумана ею на встрече с Дубининым, его первым замом Алексашенко и высокопоставленным сотрудником Центробанка Киселевым. Якобы в виде шутки».

Прямым курсом

Вероятно, поворотной точкой в истории с дефолтом следует считать 3 июля 1998 года, когда исполнительный директор МВФ Мишель Камдессю заявил, что займа в размере 15 миллиардов долларов, который запросила Россия, его организация, скорее всего, не сможет предоставить, даже если все требования фонда будут выполнены.

Что же дало правительству повод для последующих оптимистических заявлений, а Ельцину — для его знаменитой фразы о том, что девальвации не будет, произнесенной в Великом Новгороде? Дело в том, что в последующие дни МВФ все же одобрил для России транш экстренных займов в размере 14 миллиардов долларов, что предотвратило немедленную девальвацию рубля — меньше чем на месяц. Именно на зарубежную помощь и рассчитывало правительство, поскольку внутренних источников для финансирования бюджета не оставалось.

Тем не менее Ельцин не врал и, как вспоминает Илларионов, «нашпигованный фальшивыми утверждениями своей экономической команды», сделал то самое заявление. Впрочем, Дубинин вспоминает этот день по другому. «Он сказал, что не будет девальвации. Поскольку тогда все кинулись менять деньги, он сказал, что девальвации не будет. Но это уже было невозможно», — говорил он позже, но все это уже выглядит исключительно как словесная эквилибристика.

Уже на следующий день в Москве собралась группа, в которую кроме людей из правительства входили, в частности, Гайдар, Дубинин и Чубайс. Обсудив сложную экономическую ситуацию, на следующий день они сообщили о грядущем дефолте руководителям крупных банков, а 17 августа — об изменении границ валютного коридора и отказе от обслуживания внешнего долга.

После шока

Впрочем, для граждан, которые и так стояли в очередях в обменники и за своими депозитами в банках, ничего поначалу особо не поменялось. То, что ситуацию стоит принимать всерьез, стало ясно недели через две, в сентябре, когда многим не выплатили зарплату. К тому времени резко поползли вверх цены, а курс доллара поднялся с 6 до 24 рублей.

В короткий срок после объявления дефолта почти все участники совещания 16 августа были сняты со своих должностей. Остался лишь министр финансов Михаил Задорнов. Как он вспоминал позже, если бы не эта «развилка политических решений», возможно, девальвация рубля не была бы такой сильной: «А поскольку они были приняты в пользу отставки правительства и руководителей Центрального банка, то удержать ситуацию в каких-то границах было уже невозможно. Это просто физически было некому делать».

Как пишут в своей книге «Герои 90-х. Люди и деньги» Александр Соловьев и Валерия Башкирова, огромное число бизнесов оказалось в долгах перед партнерами, которым привыкли доверять. Выходы из этой ситуации находили разные: кто-то снижал цены, кто-то шел на реструктуризацию, кто-то менял модель бизнеса. Именно тогда семимильными шагами пошло импортозамещение, на новый скачок которого молятся сейчас (достаточно вспомнить, что в 90-х большая часть курятины была импортной) — торговать отечественной продукцией стало выгоднее. Долги крупных разорившихся банков стали активно скупать те, что помельче, не участвовавшие в игре с ГКО.

Как вспоминает Сергей Дубинин, одним из немаловажных итогов решения об объявления дефолта стало также то, что Госдума переключилась с экономических вопросов на импичмент Ельцина, «у них возникла другая платформа, им надо было бороться за то, чтобы провести смену президентской власти». «Слава богу, отвлеклись от экономики. Удалось таким образом с помощью принятых тогда решений заложить основу нормального здорового экономического роста. Я считаю, что решения были своевременными, они были вынужденными, но грамотно отстроенными», — отмечал он.

Левый поворот

Немалую роль в стабилизации экономической и политической ситуации в стране сыграло назначение на пост премьер-министра Евгения Примакова как ставленника умеренно левых сил. Впрочем, СМИ восприняли это событие неоднозначно — левое правительство, а что же дальше? Национализация частной собственности, прекращение российских реформ, эмиссионное финансирование бюджета, а дальше — снова гиперинфляция?

«Опытнейший политик Примаков при всех советах левых хорошо понимал, что в этот раз именно этим политическим силам и ему персонально придется отвечать за последствия», — писали Гайдар и Чубайс в своей книге. Действительно, новый премьер не только отверг радикальные предложения парламента, но и очень быстро договорился с МВФ и Мировым банком о кредитах, в результате чего девятимесячный срок его пребывания на этой позиции ознаменовался профицитом бюджета.

«Механизмы рыночной экономики достигли такой зрелости, что их реакция на кризис оказалась вполне адекватной. Разорялись неэффективные убыточные производства, а компании, способные расти и развиваться, росли и развивались. Долгосрочные последствия выбранной в результате дефолта развилки и последующие действия правительства Примакова привели к тому, что начавшийся в 1997 году и прерванный кризисом 1997-1998 годов экономический рост в России возобновился уже в начале 1999 года и оказался устойчивым на протяжении следующего десятилетия», — отмечали Гайдар и Чубайс.

Не в деньгах счастье

Несмотря на все это, дефолт 1998 года, как оказалось, прежде всего ударил не по кошелькам, а по сознанию россиян в сфере финансов. Да, уже через полтора-два года экономическая ситуация в стране существенно улучшилась, в 2000-м начался рост реальных зарплат и социальных выплат, пошло вверх и потребление. Но отношение россиян к банковской системе еще долгое время оставалось настороженным, притом что большинство населения не держало деньги в коммерческих банках.

Тем не менее в 1999 году, согласно данным соцопросов, всего два процента высказали желание хранить сбережения в них (в 1997 году таких было семь процентов). И даже в 2006-м, когда, казалось бы, все потрясения были далеко позади, эти ожидания так и не вышли на докризисный уровень — тогда таких граждан было шесть процентов.

В своей работе социолог Наталья Бондаренко особо отмечает, что, несмотря на смягчение отрицательного опыта, полученного от дефолта, в массовом сознании страх повторения подобного события сохраняется, притом остается в относительном коридоре 45-55 процентов. Впрочем, страх этот, как показывает статистика, не очень сильно влияет на сиюминутное потребительское поведение россиян. Они просто запомнили: это было, а значит, это может повториться, но что поделаешь — такова, видимо, жизнь.

В 2003 году «Русская служба Би-би-си» в честь пятилетия дефолта провела на форуме своего сайта дискуссию между читателями: каким им запомнилось это событие? Наверное, наиболее ярко общую позицию обрисовал некто, зарегистрировавшийся под ником «Винни Пух»:

«Вообще к отъему денег народ привык, и хотя потеря денег — дело неприятное, в России его переживают спокойнее, чем в других странах. Все понимают, что не в деньгах счастье… И основные массы давно приспособились хранить на черный день в банке (лучше трехлитровой, под кроватью). И после очередного дефолта, не снижая темпов, продолжают зарабатывать, причем заработки чаще делятся на основные и левые, а левые порой превосходят основные, и именно эти левые чаще пропадают от их неправильного использования, а основные, как правило, сохраняются. Конечно, их тоже жалко, но не смертельно — жизнь-то продолжается… и придут новые. Страна-то богатая. Так и живут в России, сегодня вы — завтра вас!»