С годами сходство пародиста с его единственным персонажем — президентом — все больше растет. Кажется, еще немного — и никто не отличит, если в новогоднюю полночь из Кремля к гражданам обратится он, а не избранный лидер России. поговорила с Дмитрием Грачевым о том, каково это — быть Путиным, обсудила международную и внутреннюю обстановку, а также узнала, что он будет делать, «когда все это закончится».
Не надоело быть Путиным? Уже столько лет выступаете в одном амплуа.
Я уже прошел пик недовольства собой. У меня был кризис, связанный с этим, но он случился довольно рано, когда я еще был в КВН. Мне, конечно, хотелось сыграть другие роли, были совсем другие устремления… Но довольно быстро я понял: а почему нет, если у меня эта роль получается хорошо?
То есть Путин — это ваша профессия?
В каком-то смысле. Я бы даже так сказал: это как получить определенную специальность — инженера, скажем, или стоматолога. Вот у меня получилось так. Просто, чтобы быть актером в полном смысле этого слова, нужно идти учиться или иметь какой-то серьезный талант…
В США актеры в основном нигде и не учатся. Пришел на кастинг — есть талант — получил роль.
Ну да. Надо иметь способность играть палитру разных персонажей. Я, честно говоря, не пробовал, но понимаю, что людям будет довольно сложно смотреть на меня как на актера в какой-то другой роли — в основном из-за внешности. Тот образ, в котором я нахожусь довольно часто, уже настолько со мной сжился, что порой я веду себя так, как, наверное, может вести себя президент.
Да уж, сам смотрю на вас и иногда забываю, что передо мной сидит Дмитрий Грачев. Наверняка те, кто жмут вам руку, тоже иногда об этом забывают?
На какую-то долю секунды — наверно. Где-то у них частично в подсознании это существует. Некоторые даже, как мне кажется, специально себя в это состояние вгоняют. Они как будто специально хотят это почувствовать. Причем не только обычные люди, но и те, кто с Путиным лично общается.
Например?
Ну я не могу называть фамилии! Но, скажем так, люди, которые находятся во власти, видят его, общаются с ним — даже какие-то большие спортсмены, например.
Пытаются с вами разговаривать, как с Путиным?
Нет, они говорят, что иногда, на какую-то долю секунды (наверное, в большей степени они в шутку это говорят) им кажется, будто они ему руку жмут. Иногда просят сфотографироваться. Я спрашиваю — зачем вам? У вас же наверняка есть фотографии с оригиналом.
Владимир Владимирович когда-нибудь, так или иначе, покинет свой пост. Что планируете делать потом, если этот образ не будет востребован? Вон на Красной площади стоят двойники Сталина и Ленина. Видите себя там?
Там даже Путин стоит какой-то. Нет, надеюсь, меня такая участь не ждет.
Но вы же говорите, что у вас одно амплуа.
Актерское — да, но у меня есть образование. Плюс я сейчас занимаюсь различными проектами. Есть один стартап в цифровой сфере. Я уже готовлю почву — еще когда в КВН играл, понимал, что история эта совершенно не вечная, и потому параллельно в течение десяти лет работал в крупном банке.
Недавно был на концерте Евгения Петросяна, и он со сцены потребовал, чтобы все выключили телефоны и прочие электронные устройства, якобы молодые юмористы воруют его шутки, а потом он их слышит в Comedy Club. Есть такое?
Это давно было?
В декабре. И он постоянно клянет Comedy Club в своих выступлениях.
Я помню, еще во времена КВН такие звучали пассажи. Я не помню, чтобы мы у него воровали шутки. Знаете, бывает так, что шутка находится на поверхности, ее так или иначе подмечают другие юмористы, и кажется, что ты эту шутку украл…
А как вы вообще к Петросяну и к старой гвардии юмористов относитесь?
Хорошо, конечно.
Не будем кривить душой, тот же «Аншлаг» сейчас представляет собой скорее объект для шуток, чем юмористическую программу. Не боитесь, что с годами Comedy Club может превратиться в нечто подобное?
Теоретически может, но я надеюсь — и даже скажу больше, уверен, — что чувства стиля и вкуса у нас хватит, чтобы этого не произошло.
Но идея-то может себя исчерпать когда-то?
Любая идея себя исчерпывает. Я просто надеюсь, что мы из этой истории как-то красиво выйдем или продолжимся.
Вы же вроде пишете номера для других?
Лично я не пишу, но в «Камеди» есть штатный состав авторов. При этом актеры, конечно, участвуют в написании номеров. Бывает так, что актеры придумывают идею, начинают накидывать на нее шутки, а авторская группа помогает докручивать все это. Бывает наоборот — авторам приходит идея, а потом мы ее вместе развиваем.
Фильм «Каникулы президента» — это классический сюжет в стиле «Принца и нищего». Кому он адресован? Россиянам, чтобы они задумались о проблемах своей страны, или самому президенту, чтобы посмотрел на страну с другой стороны?
Тут, конечно, надо задать вопрос создателям фильма, что они подразумевали, написав такой сценарий и сняв его именно так. Я не думаю, что это какой-то специальный посыл или нравоучение для президента или для людей.
Но это же не просто набор гэгов.
Нет, конечно, но им пришла идея, они смогли довести ее до воплощения… По сути, это первый фильм, где президент показан на экране. До этого такого в России не было.
Президент видел фильм, не знаете?
Не знаю. Вообще, часто спрашивают, видел ли президент меня. Видел, и в «Камеди», и в «КВН», я знаю, что ему мои номера показывали. Говорят, что мой образ ему понравился.
Лично не общались?
Нет. Конечно, хотелось бы задать ему этот вопрос лично.
Представим себе гипотетическую ситуацию: президент окажется в Comedy Club, а вы — в кресле президента. Что-нибудь изменится в стране?
Я думаю, что не в лучшую сторону. Знаете, я задумывался, как и любой другой человек, что бы я сделал, став президентом. Но это все, на мой взгляд, маниловщина. Это нам кажется, что мы сейчас придем, врачи и учителя станут получать достойные зарплаты, и так далее… Но мы не знаем кучи нюансов, которые нужно знать, находясь там. Если бы мне предложили — я бы, конечно, отказался, чтобы не нарушить саму систему.
Предложили? У нас же свободные демократические выборы.
Конечно, они есть, но человек, который пойдет на эту должность, обязан решить для себя: хочу или нет, способен или нет.
И вы считаете, что неспособны?
На данный момент у меня нет… Знаете, у меня сейчас подход такого человека, который хочет «сделать так, чтобы все было хорошо всем».
В США не был ни на какой государственной должности, был телезвездой, и Америка не сломалась.
У него есть серьезная команда…
Он же их одного за другим увольняет, если его не устраивает их мнение, да и вообще — пишут, что он не особо-то умный. А страна живет, экономика растет.
В Америке, в европейских странах на протяжении многих веков так отстроен процесс взаимоотношений власти с народом, что этот механизм работает на автомате. В России все по-другому, здесь все же очень многое зависит от человека, который наверху. Соответственно, степень доверия к нему очень важна.
С доверием к этому человеку у нас сейчас проблем вроде бы нет.
Да, для нас очень важен авторитет.
В Краснодаре есть объединение боевых старушек под названием «Отряды Путина». Они всячески прославляют президента, но костерят правительство и чиновников. Как же получилось, что Путин хороший, а вокруг него такая команда?
У нас же еще с царских времен царь был всегда хороший, а чиновники плохие.
Но это же такое наивное представление о действительности!
Но так может быть, потому что вся та команда, люди, находящиеся на руководящих должностях, каждая отдельная личность — это же не робот. Ей не вставишь в голову программу «ты должен быть хорошим, не должен воровать». Это можно воспитывать столетиями, от отца к сыну…
Может, люстрации и репрессии?
Было уже, не помогает!
Значит, ничто уже не поможет?
Знаете, поможет, если у нас случится такая эра благоденствия — с открытыми границами…
В начале 2000-х так и было: и благосостояние росло, и границы открытые, и дружили со всеми…
Так и дружим! Смотрите, сколько фанатов в Москве, со всеми общаешься — любят и уважают Россию.
Кстати, иностранные фанаты в вас Путина узнают?
Редко. Я еще мало бывал в скоплениях людей, но те, кто меня видели, не успевали среагировать. Но кто-то — да, останавливал, просил сфотографироваться… За границей это даже чаще происходит. Недавно был в Лиссабоне, ехал в трамвае, люди исподтишка начали снимки делать, потом один не выдержал, начал расспрашивать, что да как…
В ваших выступлениях президент всегда предстает сильной, уверенной в себе личностью, стоящей над своим собеседником. Вы никогда не пытаетесь высмеять какие-то негативные его стороны…
Так и есть. Я ведь показываю его таким, какой он есть. Если бы у меня задача была показать его каким-то слабым, в другом свете… Я просто не знаю, как это сделать, не представляю. Я могу представить, как бы я повел себя в подобной ситуации, а как он — нет. Он же действительно создал вокруг себя ореол сильного, уверенного в себе человека, стоящего над собеседником, даже над своими коллегами-политиками. Смотришь на него — и видно, насколько он круто держится, его влияние очевидно.
То есть вы скорее пародируете образ президента, который он сам для себя создал, а не пытаетесь рассмотреть, каким он может быть внутри?
В большей степени — да. Я хочу, чтобы этот образ узнали те, кто смотрит передачу на своих экранах. Буду показывать другого Путина — может, и не поверят мне. Но все равно, так или иначе, с помощью каких-то нюансов я показываю поведение президента таким, каким мы его обычно не видим по телевизору. Какие-то человеческие проявления — жесты, ужимки, реакции, смех. Мы не так часто слышим смех президента. Он больше улыбается. А вот вы бы хотели стать президентом?
Я? Не дай бог!
Вот. Многие, кому я задаю этот вопрос, говорят именно это. А тот, кто говорит «да, я бы хотел», — на 90 процентов мошенник.
Есть у нас один такой человек, партии пытается создавать свои — правда, у него пока не получается. Как думаете, он бы смог стать президентом России?
Наверное, смог бы, но как бы у него это получилось? Я думаю, плохо.
Есть вообще кто-нибудь сейчас, кто смог бы стать президентом? И почему не видно ни одного человека, способного составить конкуренцию Путину?
Конечно, они есть. Вопрос в их желании. Нужен просто сильный управленец…
Знаете, это такая вечная мантра: «нам нужны сильные управленцы». Что же нет их?
Нет, они есть. Люди, которые создали серьезные компании и продолжают управлять ими.
По интернету гуляет список якобы двойников Путина, которые замещают его. Кажется, что Путин — это только образ. Я потому и спрашивал, что будет, если он окажется в Comedy Club, а вы — в кресле президента. Как вы думаете, есть ли у него какие-то реальные человеческие качества, благодаря которым он находится у руля страны? Или все это пиар? Может, он просто оказался в нужное время в нужном месте?
Для него это, несомненно, судьба. Я думаю, что когда было принято решение о назначении его премьер-министром, потом исполняющим обязанности президента, а потом и президентом, ни он, ни люди, которые были рядом с ним, не предполагали, что так все получится. Провидение какое-то, наверное. Вспомним первые кадры, когда он только появился в Кремле: видно же, что это совершенно другой человек. И это нормально. Каждый из нас за эти 18 лет у руля страны изменился бы, и, может, мы стали бы совершенно ужасными людьми. Он еще справляется с этим довольно неплохо. Я уже говорил: быть президентом в России гораздо сложнее, чем в любой другой стране мира.
У вас к Путину никаких претензий вообще нет? Он идеален?
Не идеален, конечно. У меня, как у простого гражданина, конечно, есть претензии к каким-то моментам… Зарплаты врачей, учителей, может, еще какие-то процессы… Воспитание, может… Хотя в принципе много делается правильного в этом направлении.
Тот патриотизм, который воспитывается в обществе, — это правильно, он нужен. Без него страна не может существовать. В Америке тоже, если брать ее за некую лакмусовую бумажку и идеал государства, есть свой патриотизм.
Там патриотизм воспитывался веками, а у нас его пытаются насадить за десять лет. Совсем недавно у нас никакого ярого патриотизма не было.
Но он нужен. Мы, конечно, развиваемся семимильными шагами, мы не можем прожить те столетия, которые прожили Европа и Америка, чтобы воспитать его. Нам нужно ускоряться, чтобы идти с ними нога в ногу или хотя бы не сильно отставать. Понятно, есть перегибы, но основная масса людей правильно воспринимает и развивает в себе и в государстве этот патриотизм.
Мы с вами застали СССР детьми, подростками…
При этом, мне кажется, мы с вами поняли, в какой стране мы жили, и можем называть себя советскими людьми.
Да. Но скажите, как вы вообще воспринимаете СССР? Хорошая страна была? Попробуйте дать простой ответ — да или нет.
Мне кажется, такой вопрос не может подразумевать такого сухого ответа. Были и хорошие моменты в этой стране, и очень много плохих.
Многие так хотят вернуться туда…
Если ставить вопрос таким образом — я туда вернуться не хочу. Но я понимаю, что когда мы жили в Советском Союзе, у нас была огромная страна, в которой жили люди совершенно разных национальностей, и мы как-то уживались, любили в целом друг друга и радовались, что в ней живем.
Как думаете, распад СССР был неизбежен?
Мне кажется, да. Эта судьба ждет любую империю. Исторически это проверено.
Россия — это империя?
Пока еще нет, она пока только формирует в себе государственность, но не империализм.
Империализм — это скорее определение внешней политики государства.
Империя, на мой взгляд, в международном пространстве должна быть одна. Сейчас это США. Постепенно ситуация начинает меняться, может, эту роль возьмет на себя кто-то другой. Возможно, и не будет одного явного лидера, все будут равными партнерами.
Не рухнет ли глобальный порядок, если не будет «мирового полицейского»?
Может, кто-то возьмет на себя его роль.
Мы?
Я бы не хотел. Потому что это опять приведет к падению. Я бы хотел, чтобы мы были умнее, чтобы история для нас не повторялась. Мы уже дважды пережили ситуации падения нашей империи, и переживать это еще раз не хотелось бы.
Не закончится ли наш нынешний курс тем же самым?
Мне кажется, нет… Понимаете, в нынешней ситуации мы обороняемся. Обороняемся мы всегда очень хорошо.
Да уж. В последний раз до Берлина дошли.
Например. Если говорить о Сирии, например, — мы тут не исполняем роль мирового полицейского, а отстаиваем, как и многие другие страны, свои международные интересы.
Откуда у нас международные интересы в Сирии?
Ближний Восток всегда был точкой нашего интереса. В какой-то момент — Афганистан…
Там довольно плохо для нас все закончилось.
Ну да. Там вообще ни для кого хорошо не заканчивалось. А Ближний Восток… Никто же не хочет, чтобы такое в Европе происходило, поэтому все переносят боевые действия куда-то подальше, на такой «рынок амбиций», где все показывают свою силу. Конечно, хотелось бы, чтобы в Сирии это поскорее прекратилось.
Вы говорили, что готовы, если что, оставить сцену, уйти в бизнес. Не жалко будет, если эта история в вашей жизни закончится?
Конечно, я буду скучать по определенным моментам этой жизни, но, как мы уже говорили, ничто не вечно, все заканчивается, и это тоже пройдет. Может быть, если это закончится, скажем, через шесть лет, тем проще мне будет встроиться в дальнейшую жизнь. А если это продлится еще двадцать лет, то потом уже будет, наверное, тяжело.
Хотели бы, чтобы дети подхватили эстафету, стали юмористами?
Я не буду против, но какого-то специального желания, чтобы они пошли по этой стезе, нет. Желать им этого я не хочу, потому что не факт, что им так будет лучше. Есть масса других дорог, может быть, более интересных и важных. В моем случае это судьба, так получилось, и бороться с этим я не хочу. Я принимаю это и кайфую от этого.
Кстати, когда вы впервые сыграли Путина?
В университете. Я не хотел играть, просто пришел на репетицию — и пошло-поехало.
Мне кажется, вы живете по принципу «от добра добра не ищут».
Конечно, я прислушиваюсь к Вселенной и понимаю, что все это не просто так. Брать и выбрасывать это на помойку не хочу — я понимаю, что если это дано, нужно это использовать. Но при этом, конечно, как уже сказал, смотрю на другие возможности и пытаюсь себя как-то развивать в других направлениях. Это, конечно, не так просто, когда есть привычная и комфортная жизнь, — выбраться из этой зоны комфорта очень сложно. Казалось бы, у тебя есть съемки, корпоративы, живешь припеваючи, не ходишь на работу, у тебя выступления… Я понимаю, что это слишком односторонний взгляд на жизнь…
Ну да, страшновато, наверно, просто наслаждаться текущим моментом и не думать о будущем.
А кто знает — может, и это правильно. Потому что ты наслаждайся, а дальше тебе жизнь предложит что-нибудь еще. Человек под все может подстраиваться — не каждый, разумеется. Некоторых жизнь серьезно ломает, и ты уже не можешь выбраться из этой ситуации — остаются только алкоголь и наркотики. Но я уверен, что когда закончится этот период моей жизни, закончится узнавание, когда люди сразу относятся к тебе как к хорошему знакомому, а то и другу, — конечно, мне будет этого не хватать. Я просто надеюсь, что все это не перерастет в какой-нибудь негатив…
В нашей стране всякое бывает.
Да, но я надеюсь на лучшее.
