В воскресенье, 15 октября, в Олимпийском парке Сочи открылся Фестиваль молодежи и студентов с необычным по современным меркам лозунгом: «Мы боремся против империализма — уважая наше прошлое, мы строим наше будущее!» С некоторыми участниками праздника встретился и президент Владимир Путин. Но поговорил с ними не о борьбе с империалистами и капиталистами, не об Октябрьской революции, да и вообще не о политике. Эти темы организаторы, видимо, приберегли на потом. Идеология уступила место глобальным проблемам: бедности и загрязнению планеты.

«Сожми кулак и борись за новый Октябрь!» — гласила английская надпись на алом транспаранте с таким знакомым всем россиянам портретом. Неожиданно для себя Олимпийский парк в Сочи стал местом, где и «Ленин такой молодой, и юный Октябрь впереди». Плакатов с вождем мирового пролетариата здесь было едва ли не больше, чем на митингах КПРФ.

Но не Лениным единым. На асфальте рядом с дворцом спорта «Большой» вполне комфортно разместились девушки, укутанные в арафатки. Под руководством молодого человека они выкрикивали свои лозунги — не столько против империализма, сколько против конкретной страны — Израиля. Делегация Палестины, собственно, и приехала в Сочи с главной и, может быть, единственной целью — напомнить об оккупации их земель.

Впрочем, ближе к вечеру на улицах Олимпийского парка политические лозунги уступили место песням и пляскам. В этот момент происходящее стало напоминать фотографии 1957 или 1985 годов, когда Россия тоже принимала молодежный праздник. Но это впечатление обманчиво, дальнейшая работа фестиваля меньше всего будет похожа на безудержное веселье беззаботных молодых людей. Активистов ждут более десятка тематических площадок, на которых они будут заняты с утра и до позднего вечера. В течение пяти рабочих дней планируется провести около 300 дискуссий, семинаров, лекций, деловых игр и квестов. Уделят, конечно, внимание и танцам с песнями, но только после мозговых штурмов.

В чем Россия не изменила себе — так это в масштабной церемонии открытия, состоявшейся во дворце спорта «Большой». Готовил ее Игорь Крутой, работавший над шоу летней Универсиады и зимних Азиатских Олимпийских игр. Этот опыт, несомненно, наложил отпечаток и на открытие фестиваля. Церемония была разбита на несколько тематических секций: актеры рассказывали о том, как помогать детям-инвалидам, балерины изображали лебедей на замусоренном берегу озера, и даже проблемы бедности передавали через музыку и танец. Все это среди огромных, поистине олимпийских декораций.

Лишь однажды зрителям дали передохнуть от мировых проблем и впечатляющих масштабов действа. Молодой человек вышел на сцену и представился: «Я Гоша из Владикавказа». Он позвал из зала девушку Кристину и сделал ей предложение руки и сердца. Растрогавшая Кристина предложение приняла. «Смотри, видишь, на что я способен», — с гордостью произнес парень. В зрительном зале раздались аплодисменты.

Но затем президент Всемирной федерации демократической молодежи Никос Пападимитриу вернул церемонию в русло политики. В своем вступительном слове он напомнил, что фестиваль совпал со столетием Октябрьской революции, рассказал об антиимпериалистическом настрое собравшейся молодежи и перечислил тех, кого на празднике чествуют особо, — Эрнесто Че Гевару и Уго Чавеса. По представлению Пападимитриу, участников фестиваля объединяют сильные политические и идеологические взгляды, и у них есть все, чтобы «дать мощный сигнал миру».

С трибуны выступил и президент России. Владимир Путин говорил о силе мечты, веры, о том, что доброта способна избавить мир от конфликтов. «Молодое поколение всегда приносит новые идеи… дерзайте, создавайте свое будущее, стремитесь сделать мир лучше. Все в ваших силах: главное, упорно идти вперед!» — призвал глава государства.

Уже после завершения концертной программы Путин встретился некоторыми участниками фестиваля, большинство из которых были иностранцами. Он похвалил их «жизнь с пользой для других» и рассказал, чем, на его взгляд, Россия уникальна — здесь всегда с уважением относятся к представителям других национальностей и культур. Да и в самой стране то ли 160, то ли 165 национальностей (президент затруднился назвать точное число). «Это такой сплав культур, историй, религий, совместного проживания в рамках единого государства», — добавил он. И пригласил иностранцев познакомиться со страной поближе.

Затем каждому из участников дали несколько минут представиться и рассказать о себе. Никакого конкретного вопроса или предложения никто из собеседников Путина не подготовил. Эколог из Индии Афроз Шах, за 86 недель убравший с пляжа 5400 тонн отходов, поговорил о важности борьбы с мусором. Гамаль Альбинсаид, врач и социальный предприниматель из Индонезии, который в свои 24 года основал проект «Мусорное медицинское страхование», отстаивал право бедных на бесплатную медицинскую помощь.

Российский ученый Артем Оганов, открывший способ определения кристаллических структур соединений, рассказал, когда и почему решил покинуть страну. В 1998 году он собрал чемодан и отправился на Запад, потому что в России перспектив для развития науки не видел. Оганов учился в Британии, работал в США. «Я думал, что всю жизнь буду жить на Западе. Запад был ко мне добр», — признался он. Но потом начал получать гранты на работу в России, стал чаще бывать на родине и в итоге решил вернуться домой. Теперь ему нравится жить в Москве, видеть, как «все меняется в правильную сторону». И он всем своим коллегам советует возвращаться на родину.

Тут его подправил президент. «Россия заинтересована в возвращении тех, кто реально состоялся и реально может здесь эффективно работать, не всех подряд», — уточнил Путин. Но все-таки добавил, что «с точки зрения гражданской составляющей, мы заинтересованы, чтобы все наши граждане сюда приехали».

На неплохом русском обратился к Путину и политолог из Франции Николас Шаррас. Он уже несколько лет прожил в России и привык выступать перед камерами на различных телешоу. «Я хочу посвятить жизнь тому, чтобы наши страны сотрудничали», — бодро начал Николас. Он немного поругал пропаганду, направленную против России в Европе, а затем кинул камень и в сторону США. Завершил свою речь Николас пожеланием выпить за нашу страну. «Наливай-наливай!» — отреагировал со смехом Путин. Но миссию француза похвалил уже всерьез. И призвал не делить всех «по национальным квартирам» и не оглядываться в прошлое, вспоминая, как Россия и Франция воевали в 1812 году, а смотреть в будущее.

«Россия — это евразийское пространство, но с точки зрения культуры, языка, истории проживающих на этой территории людей — это европейское пространство, оно населено носителями этой культуры», — пояснил президент. Чтобы мы оставались в качестве значимого центра в мире, нам это все нужно сохранить, уверен он. Но дальше в эту тему не углублялся. Путин вновь пожелал всем как следует познакомиться в Россией и завершил встречу. Впрочем, не последнюю на этом фестивале.

Только от рака молочной железы в России ежегодно умирают около 23 тысяч человек. Столько же гибнет, например, от ДТП. Однако очевидно, что внимание, уделяемое этим потерям несопоставимо. Специалисты считают, что за счет ранней диагностики и адекватной терапии можно год от года спасать тысячи женщин. И хотя новые препараты позволяют, если не вылечить, то продлить жизнь даже тем, кто обратился за лечением слишком поздно, врачи стараются максимально повысить шансы на раннее выявление заболевания. В этой работе им помогают частные компании. К примеру, российская биотехнологическая компания BIOCAD, которая реализует программу «Живи без страха!» с целью привлечения внимания к столь актуальной и социально значимой, но мало обсуждаемой в России теме женских онкологических заболеваний.

Накануне Всемирного дня борьбы с раком молочной железы «Лента.ру» побеседовала о современных проблемах в женской онкологии с руководителем отдела оптимизации лечения подростков и молодежи с онкологическими заболеваниями ННПЦ ДГОИ им. Д. Рогачева, членом правления Российского общества клинической онкологии Николаем Жуковым и главным врачом Красноярского краевого клинического онкологического диспансера Андреем Модестовым.

Расскажите об онкологических заболеваниях женской репродуктивной системы. Какие их разновидности встречаются чаще всего?

Жуков: Как понятно из названия, к этой группе относятся опухоли женских органов: рак молочной железы, яичников, шейки и тела матки и некоторые другие заболевания. Наиболее распространен рак молочной железы — более 60 тысяч новых случаев ежегодно. И одновременно это онкологический убийца женщин №1. От всех же разновидностей такого рода опухолей в России ежегодно умирает около 40 тысяч женщин.

Очень обидно, но многих из этих женщин можно было бы спасти. Так, например, в США раком молочной железы ежегодно заболевает 240 тысяч, а погибает в год около 40 тысяч. То есть соотношение заболевших и умерших в течение года примерно 6:1. А в РФ на 66 тысяч заболевших приходится 23 тысячи умерших, то есть соотношение уже 3:1. По самым грубым подсчетам, при достижении американских результатов только за счет рака молочной железы мы могли бы сохранять около 12 тысяч человеческих жизней за год.

Модестов: В структуре заболеваемости у женщин на первом месте в Красноярском крае рак молочной железы (20 процентов), затем — рак кожи (12,8 процентов). На третьей позиции — рак шейки матки (7,2 процента). Смертность в первый год от этих заболеваний аналогична средним показателям по России.

А вообще, в целом опухолей становится больше?

Жуков: Да, онкологическая заболеваемость растет. Увы, далеко не все причины этого очевидны. На поверхности один из основных факторов риска — возраст. Чем старше человек, тем больше шансов на развитие рака — больше экспозиция к канцерогенам или шанс на спонтанную генетическую ошибку при делении клеток.

Модестов: В 2016 году на территории края зарегистрировано 12643 случая злокачественных заболеваний, то есть 441 случай на 100 тысяч населения. По сравнению с 2012-м этот показатель увеличился на 25,9 процента. И он выше, чем в среднем по России.

Чем больше общественного благополучия, тем больше онкологических рисков?

Жуков: Да, раньше люди часто погибали от других причин (инфекций, травм, сердечнососудистых заболеваний). Еще в начале ХХ века средняя продолжительность жизни людей колебалась в районе 40 лет. Теперь мы живем значимо дольше, но, увы, чаще болеем раком и погибаем от него. К сожалению, с большой степенью вероятности полностью избавиться от этой беды нам не удастся никогда. Опухоли — это расплата за эволюцию, изменчивый геном позволил первичным одноклеточным эволюционировать во все разнообразие жизни на Земле, но этот же механизм при появлении изменений в ненужном месте за счет развития опухолей убивает отдельных индивидов. От этого нам никуда не деться. Будет меняться пейзаж опухолей в зависимости от того, каким из канцерогенов будут испытывать себя на прочность люди, но рак останется с нами навсегда. Так, повальное курение привело к всплеску рака легкого. Когда курить бросили, заболеваемость пошла на спад. Мода на «благородную бледность» сменилась модой на бронзовую кожу — повысилась заболеваемость меланомой.

Говорят, что рак шейки матки – это болезнь молодых. Так ли это?

Жуков: Да, в среднем рак шейки матки моложе — медиана возраста приходится на 50 лет, в то время как для других женских болезней средний возраст — за 60. Однако не стоит успокаиваться: средний возраст не значит, что опухоль не может развиться в 20 или 30. Вероятность этого меньше, но не нулевая.

Расскажите о проблеме диспансеризации, скрининга в России. Почему граждане нашей страны не проходят регулярные обследования, что мешает?

Жуков: Незнание и страх. Скрининг — это обследование людей без симптомов болезни (то есть ощущающих себя здоровыми) с целью выявления среди них носителей уже развившихся опухолей (иногда и предраковых состояний) и, за счет этого, спасения их жизни. Согласитесь, очень привлекательная и благородная цель. Беда в том, что для «целевой аудитории» — людей, ощущающих себя здоровыми, это очень размытая цель. А прямого контакта между ними и онкологами, которые могли бы разъяснить пользу скрининга, нет. Граждане пересекаются с онкологами только тогда, когда уже ощущаются симптомы заболевания и пациент обращается за помощью. Можно хоть весь онкодиспансер увешать объявлениями об исключительной пользе скрининга для выявления рака шейки матки на ранней стадии. Но кто это прочтет? Те, у кого уже возникли проблемы, те кому пришлось прийти в диспансер.

И в этой связи хочется сказать об исключительной пользе таких инициатив, как программа «Живи без страха!». Они организационно помогают соединить онкологов и тех, кому можно помочь на самых ранних стадиях заболевания, объяснить людям, пока не испытывающим никаких проблем, что за периодически потраченные на профилактические обследования минуты или часы они могут «купить» себе жизнь. А также объединить тех, кто уже знает свой диагноз и проходит лечение.

А как обстоят дела с внедрением современных методик лечения?

Модестов: Мы своим пациентам проводим высокотехнологические хирургические операции на основе федеральных (145) и региональных квот (535).

В целом в настоящее время четверть операций у нас проводятся лапороскопическим методом (меньше повреждений, быстрее заживление). А еще у нас все больше случаев онкологии выявляется на ранних стадиях (51,7 процента). Рост доли малоинвазивных операций обусловлен и этим тоже.

Также, например, в 100 процентах случаев рака молочной железы в Красноярском крае проводятся иммуно-гистохимические исследования, после которых все пациентки с HER-2 положительным рецепторным статусом получают таргетную терапию в профилактическом и лечебном режиме.

Если есть хорошее оборудование, методики и врачи, как тогда привести человека в больницу, чтобы он не боялся?

Жуков: Для большинства нужно просто донести простой лозунг «Вовремя обследовался — сохранил жизнь» (разумеется, в тех областях, где это возможно). Необходима грамотная пиар-стратегия, нашей онкологии нужна энергия опытных маркетологов, людей, способных продвигать то, что, на первый взгляд, им абсолютно не нужно. Государству сложнее участвовать в этом деле, чем бизнесу. И отличным примером можно назвать программу «Живи без страха!» компании BIOCAD.

Онкологии боятся во всем мире, но страх этот разный. Страх американца или европейца более рационален: они боятся узнать о болезни слишком поздно. А средний россиянин боится услышать диагноз (есть ощущение, что пока слово «рак» не прозвучало, то болезни вроде бы и нет). Именно поэтому западные люди проходят скрининг, а наши сограждане часто не обращаются к врачу даже при явных признаках неблагополучия. И с этим нужно бороться путем доступного, не наукообразного просвещения населения. Думаю, с программой «Живи без страха!» все получилось именно так.

А как в Красноярском крае относятся к программе «Живи без страха!»?

Модестов: Я считаю, что это интересная программа, дающая определенные ресурсы для того, чтобы привлечь внимание к проблеме раннего выявления злокачественных образований, как раз к вопросу о культуре отношения к своему здоровью. На улицах висят баннеры, которые говорят, напоминают об этих исследованиях.

Эту программа следует реализовывать на регулярной основе. У нее совершенно правильное название, отражающее суть проблемы. Люди боятся того, что может происходить с ними, боятся слова «онкология» и избегают врачей. В результате они все равно к нам попадают, но когда уже все запущено. То есть, в данном случае, страх только вредит. Его необходимо преодолеть как раз с помощью тех методик, которые используют организаторы этой программы.

Может быть, и верна поговорка «меньше знаешь — крепче спишь», но в нашем случае «больше знаешь — дольше проживешь».

Продиагностировали, нашли заболевание. А какие сегодня есть современные эффективные методы лечения?

Жуков: Первоначально лечением от рака была только операция. Однако хирург может удалить лишь то, что видит. Иногда этого достаточно. Но часто злокачественные клетки распространяются по организму до удаления опухоли, что делает хирургию неэффективной. Именно для воздействия на эти рассеянные по организму опухолевые клетки используется системный, лекарственный метод лечения. Изначально он был представлен только химиотерапией. Это такая кувалда хорошая: оказывает мощное воздействие на раковые клетки, так как бьет по их генетическому аппарату. И при некоторых опухолях химиотерапия обладает очень высокой эффективностью.

Но мишень для химиопрепаратов содержат и здоровые клетки организма. И часто порог чувствительности раковых клеток оказывался выше, чем порог чувствительности клеток здоровых, что заметно ограничивало эффективность химиотерапии.

Позднее было установлено, что опухоль не является полностью автономным образованием. Оказалось, что для успешной жизнедеятельности, как и здоровые клетки организма, она все же должна получить определенные стимулирующие сигналы. Но часто, эти сигналы особые, не похожие на то, что требуется нормальным клеткам. Таким образом открылся путь для нового вида лечения — таргетной (от английского target — мишень) терапии, предусматривающей направленное блокирование важных для опухоли, но малозначимых для здорового организма сигнальных путей.

А после уже появилось большое количество подобных препаратов. К сожалению, все они пришли к нам с Запада. Инновации в современной медицине — вещь очень ресурсоемкая, требующая привлечения лучших умов и технологий, а весь бюджет здравоохранения в Российской Федерации в семь раз меньше, чем средства, выделяемые только на онкологию в США. Но как бы то ни было, российские больные все же получили эти препараты, и некоторым они спасли жизнь. В ряде случаев даже удалось «вывернуть рак наизнанку» — благодаря эффективным препаратам лечение опухолей, ранее считавшихся наиболее «злыми», в настоящее время дает наилучшие результаты. Так, например, произошло с одним из подтипов рака молочной железы. Еще совсем недавно прогноз с ним был самый неутешительный — болезнь чаще возвращалась после операции, эффективность химиотерапии была ниже, было больше летальных исходов. Новый препарат трастузумаб позволил сделать результаты лечения этого подтипа наилучшими. По сути, опухоль осталась такой же «злобной», но хорошее лекарство исправило плохой прогноз.

Эффективность высокая, переносимость хорошая, однако есть еще такой критерий, как финансовая токсичность. Стоимость таргетных препаратов выше, чем то, что способны себе позволить наше государство и многие наши граждане. Обеспеченность этими препаратами была крайне малой.

Модестов: У нас в арсенале 22 препарата. Это целевая терапия, направленная непосредственно на опухоли. Тогда как при классической химиотерапии убиваются и здоровые клетки.

Благодаря системному подходу к лечению пациентов Красноярского края со злокачественными новообразованиями и реализации проекта расширения и реконструкции онкологического диспансера, сократилась смертность на первом году жизни после постановки диагноза. В 2016 году она составила 22,3 процента, что, к слову, ниже, чем в среднем по стране (в РФ — 23,2 процента).

Может ли российская медицинская промышленность предложить нашему пациенту такие препараты или нужно закупаться за границей?

Жуков: К сожалению, цена имеет значение и в медицине. Дорогой и недоступный (пусть и даже высокоэффективный) препарат не может помочь больным — они его просто не получают. Поэтому создание отечественных (и не только) аналогов дорогостоящих инновационных препаратов можно только приветствовать. Тем более что для новых биологических препаратов (к которым относятся и трастузумаб, бевацизумаб) для доказательства эквивалентности требуются полноценные клинические испытания, что дает дополнительную уверенность в их эффективности и переносимости. Судя по ощущениям и пациентам, все действительно так. Причем такие препараты значительно дешевле, а значит, в рамках выделенного бюджета можно будет помочь большему числу больных, переходя от медицины для избранных к лечению всех.

Модестов: Подтверждаю, что на российские таргетные препараты не было ни одной жалобы от врачей или пациентов. Они в 2,5–3 раза дешевле импортных, и на высвобожденные средства наш регион имеет возможность больше закупать других лекарств.

Насколько эти препараты доступны пациентам?

Модестов: В Красноярском крае сегодня, например, всем женщинам, у которых выявлен Her2-положительный рак молочной железы, назначается таргетный препарат трастузумаб, согласно международным и отечественным рекомендациям. Эта программа у нас реализуется с 2012 года.

Если человек, будучи инвалидом по заболеванию, пошел на монетизацию, он все равно имеет возможность получить дорогостоящее лекарство за счет нашего госпитального сегмента, то есть через наш дневной стационар. А еще есть возможность получить помощь в обеспечении препаратами от региона по решению врачебной комиссии.

Как же все-таки решить проблему?

Жуков: Увы, проблема рака системна. Ни врачи, ни больные, ни чиновники не смогут решить ее по отдельности. Необходима координация, которая всегда была слабым местом. Нужна объединяющая платформа, позволяющая задействовать все «рода войск» в борьбе против рака. Возьмем за пример программу «Живи без страха!». Программа охватывает всех участников процесса: администраторов, врачей, больных и тех, кто не болен и хочет оставаться таковыми. Врачам регионов, у которых зачастую нет возможности получать дополнительное образование, программа предоставляет наиболее современную медицинскую информацию. Администраторам и чиновникам — показывает важность проблемы, а также позволяет выделиться тем, что они эффективно снижают смертность. Больным — помогает получить адекватное лечение, а также объединиться для совместного решения проблем.

А простым гражданам, считающим себя здоровыми и не помышляющими об онкологии, дает стимул для того, чтобы задуматься о спасении своей жизни.

Какие рекомендации сегодня наиболее актуальны?

Модестов: Средний возраст рака — 65 лет, но манифестирует опухоль раньше. Поэтому нужно обследоваться регулярно, помнить, что есть бесплатная диспансеризация раз в три года — для тех, чей возраст делится на три.

Еще у нас есть онкоскрининг. В возрасте, не подлежащем диспансеризации, можно пройти это исследование через смотровые кабинеты на наружные раки.

Чем человек старше, тем слабее у него иммунитет. И если у вас в семье были онкологические заболевания, то нужно знать возраст, когда заболели родственники, и примерно за пять лет до этой отметки, начинать серьезно себя осматривать. Может быть, даже платные обследования пройти тех органов, которые поражались у родственников, если эти обследования не включены в бесплатные государственные программы. И еще каждая женщина должна ежегодно посещать гинеколога, а мужчина — уролога. В особенности с возрастом. Это позволяет не только вовремя выявить онкологическое заболевание, но и успешно бороться с хроническими болезнями.

Весной скандал с домогательствами депутата Госдумы Леонида Слуцкого, которого в соцсетях окрестили «русским Харви Вайнштейном», дал новый повод для старых дискуссий о роли и правах женщины в российском обществе. Члены думской комиссии по этике по привычке обвинили самих потерпевших, упрекнув их в легкодоступности и неподобающем внешнем виде, в то время как прогрессивно настроенная общественность называла инцидент харассментом (в переводе с английского — «домогательство») и требовала лишить Слуцкого мандата. «Лента.ру» решила подробнее ознакомиться с их взглядами, чтобы узнать о том, как простому мужику не «вляпаться» в харассмент, и записала основные тезисы выступающих на Moscow FemFest — просветительском фестивале о феминизме, гендерном равенстве и свободе выбора.

«Самое главное оружие в этой битве — публичность»

Анна Ривина, кандидат юридических наук, сооснователь и руководитель проекта «Насилию.нет»

Зачем говорить о харассменте на фестивале о феминизме? Есть большая проблема: девочек с детства учат не заходить в лифт с незнакомыми дядями, но самим дядям не говорят, чего же им делать и не делать, чтобы девочки могли спокойно войти в лифт и добраться до дома. В нашем обществе нет понятия «харассмент», поэтому хотелось бы обсудить, как случайно «в этом» не оказаться.

Харассмент — термин довольно новый. В прогрессивных странах всего лишь несколько десятилетий назад начали говорить о том, почему эту тему стоит выделять отдельно. Сегодня это понятие включает в себя несколько проявлений: это может быть физическое воздействие, слова и даже бездействие. Харассмент бывает не только сексуальный — он может касаться вопросов религии, возраста, заболеваний. Харассмент — это то поведение, которое намеренно обижает человека, ставит его в некомфортные условия при том, что человек находится в подчинении или зависимости, то есть в заведомо неравных отношениях, в которых нет возможности за себя постоять.

Важно отметить, что сексуальный харассмент — это, конечно, не про секс и не про любовь. Это про иерархию, желание получить контроль и продемонстрировать свое преимущество. Очевидно, если мужчина хочет прекрасных любовных переживаний, скорее всего, он хочет [этого] с женщиной, которая активно выражает желание в таких отношениях участвовать.
Харассмент — это когда один человек решил, что он хочет делать с другим, и знает, что у него нет ограничений, что он сможет прийти, самоутвердиться и уйти, невзирая на то, желает этого вторая сторона или нет.

Можно написать большой список, где велика вероятность встретиться с харассментом. Коротко — в любом месте, где взаимодействуют люди. На русском языке еще нет адекватного перевода слова «кэтколлинг», но многие из вас знают, что это такое: это когда девушка идет по улице, а ей вслед кричат и свистят. Можно подумать: что тут такого, что кто-то сделал комплимент? Но тем не менее это уже тот самый сексуальный харассмент, потому что женщина начинает чувствовать себя небезопасно и понимает, что у нее нет возможности себя защитить.

Но чаще всего с харассментом мы встречаемся на работе. В некоторых странах сексуальный харассмент обсуждается именно в контексте рабочего места. Как раз господин Слуцкий продемонстрировал, что журналистки, которые пришли работать, были лишены возможности делать это оптимальным способом именно по той простой причине, что они женщины. Также это случается в школах. Думаю, многие помнят скандал в 57-й школе или «Лиге школ». Кто-то говорил, что это неочевидные случаи, поскольку, возможно, школьницы были влюблены в учителей и делали все по согласию. Но, конечно, таким образом трактовать нельзя, потому что у учителя изначально больше возможностей и ресурсов сделать так, чтобы школьница вела себя удобным образом. То же касается и вузов, когда преподаватели намекают: если не будет соответствующих реакций, не будет зачетов. Это те случаи, когда девушки сталкиваются с дискриминацией по той причине, что они девушки. Они пришли учиться, они пришли за знаниями, но от них хотят совершенно иное.

Почему нужно воспринимать харассмент именно как дискриминацию? Нарушается базовое право на безопасность. Это выражается как в контексте физического, так и в контексте психологического здоровья. Когда женщины сталкиваются с тем, что, куда бы они ни пришли, их начинают объективировать и предлагать невыгодные условия, безусловно, это дискриминация, которая отображена в законодательстве. Но также важна общественная дискуссия, чтобы люди понимали: такая проблема есть, и ее нужно решать. Мало прописать в Конституции, что мужчины и женщины равны. Нужно сделать так, чтобы в это действительно поверили. К большому сожалению, даже более очевидные, чем харассмент, вещи, то есть случаи более очевидного насилия у нас сегодня вызывают вопросы. Например, у полицейских существует термин «ненастоящее изнасилование» — если женщина не кричала активно и не пыталась отстоять свою жизнь, считается, что она была согласна и ее не нужно особенно защищать. Безусловно, это чудовищно.

Нужно понимать, что очень часто все начинается с шутки, со слова. И когда нет должной реакции на слово, это часто приводит к страшным последствиям, вплоть до убийств: многие женщины сидят в тюрьмах за умышленные убийства в то время, как они просто спасали свою жизнь и здоровье. Часто эти трагедии начинались с «какого-то» харассмента.

Почему вообще мы говорим о том, что это проблема, а не флирт и не проявление любви? Дело в том, что мы живем в культуре насилия. Этой культурой пропитаны почти все сферы нашей жизни. Можно начать с русской классической литературы и проследить, каким образом там воспринимается женщина: может ли она позволить себе отказ, может ли она позволить себе активное участие в построении отношений? Обычно, если по сюжету женщину взяли силой, она должна где-то в углу поплакать, а потом обрадоваться, что в ее жизни появился мужчина.

Раньше всегда считалось: если женщина говорит «нет» — значит она говорит «да». Но это не так. Если женщина говорит «нет», это должно восприниматься как «нет». Нас воспитывали веками в парадигме, что порядочная женщина должна быть недоступна. Но феминизм — это про свободу самостоятельного выбора женщины, какой ей быть, мужчина должен слышать ее мнение. Постепенно складывается культура согласия — есть абсолютно понятные принципы: слово «да», активное физическое участие, равенство партнеров и возможность отменить решение. В контексте сексуального харассмента со Слуцким это равенство напрочь отсутствовало: депутат Госдумы ясно дал понять — если женщин не устраивает работа, они должны уйти. Очевидно, что эти женщины не могли ни в правовом, ни в этическом плане отстоять свое право не подвергаться домогательствам, у них не было возможности «отменить» поползновения в свой адрес.

Но даже если женщина согласилась на флирт, это еще не значит, что она готова к продолжению. Мужчины, если женщина не предпринимает активных действий, чтобы построить с вами отношения, вы можете быть уверены, что близки к тому, чтобы совершить преступление. Есть базовый принцип согласия. И если вам несколько раз сказали, что не хотят с вами никуда идти, перестаньте предлагать. Я могу сказать за себя: меня не оскорбит, если мужчина откроет передо мной дверь или решит заплатить за счет. Я точно так же могу заплатить за мужчину в качестве дружеского жеста, потому что мне это приятно. Но если вдруг мужчина начнет оскорбляться, стоит задуматься: нужно ли продолжать общение.

Как отличить харассмент на работе от нормальных отношений? Если вы в офисе заходите в помещение, где сидят мужчины и пьют кофе, и вдруг слышите, что в этой юбке у вас очень сексуальная попа, а вы понимаете, что вам отвратительно это слышать, то очевидно — это харассмент. Если есть мужчина, который проявляет к вам знаки внимания, и вы начинаете с ним роман или выходите за него замуж, то очевидно — ваши отношения построены на согласии.

Уже есть страны, где за сексуальный харассмент наказывают. Например, в Америке, согласно Биллю о правах, человек имеет право на защиту человеческого достоинства. В России законодательство не прогрессивно, но все же есть законы, которые позволяют адвокатам правильно выстроить защиту. Например, Конституция, в которой сказано, что мужчины и женщины равны, и если женщина пришла работать — но от нее требуют не профессиональной квалификации, а хотят залезть под юбку, то это дискриминация. Есть Трудовой кодекс, согласно которому нельзя давать никаких преимуществ по признаку пола или отнимать права. Но это не работает! К большому сожалению, наши полицейские и судьи не позволяют использовать эти механизмы. Они часть того общества, которое не понимает, о чем речь и откуда эта проблема.

Женщины не идут жаловаться на сексуальный харассмент на работе, потому что окружающим людям и по сей день смешно слышать об этом. Более того, даже после того, как становится известно об изнасиловании, репутация мужчины особенно не страдает, потому что общество до сих пор к этому толерантно. В 2008 году появилась смелая девушка, которая пошла в суд и попыталась доказать, что это противоправные действия. Судья ответила, что «если бы мужчины не приставали к женщинам, то и детей бы давно не рождалось». Это, в принципе, все, что можно сказать о нашем правоприменении. Сидит женщина, у которой в руках есть судебная власть и которая прекрасно знает, что такое выйти на улицу ночью одной и чувствовать опасность, что такое постараться дать отпор мужчине, который хочет от тебя внимания. Она может начать это менять. Но нет — она становится заложницей этих стереотипов.

Самое главное оружие в этой битве — публичность. Когда происходит харассмент, нужно найти в себе силы донести до коллег и работодателя, что это для вас недопустимо. В Америке, например, в том или ином случае харассмента разбираются специальные комиссии, которые созываются работодателем. У нас нужно просто не молчать.

Хочется сказать спасибо господину Слуцкому за то, что он дал нам повод это обсудить и понять, каковы новые границы.

«Феминистки стоят на антимилитаристских позициях»

Ирина Костерина, гендерный исследователь, кандидат социологических наук, координатор программы «Гендерная демократия Фонда им. Генриха Белля»»

В России не только слово «феминизм» не очень популярно, но даже слово «гендер» вызывает у людей раздражение, потому что в отличие от английского языка, где имеет свою функцию, в русском оно не закреплено. Людям кажется, что это некий эвфемизм для красивого и умного обозначения слова «пол». На самом деле гендер — это всегда про власть.

Самый популярный миф — феминистки ненавидят мужчин или считают, что девочки и мальчики должны жить раздельно, что им друг друга никогда не понять, что борьба полов никогда не закончится. Это не так. Феминизм — это не единая идеология или методичка, в которой написаны десять пунктов, как быть феминисткой. У каждого свои представления и свой путь феминизма. Для меня феминизм — это очень личная вещь. Если бы не было определенных событий в моей жизни, я бы не называла себя феминисткой.

Еще один миф: все феминистки — лесбиянки, и наоборот. Мне кажется, что вопрос о связи феминизма с сексуальностью нужно уже отложить в сторону, потому что бывает по-разному. Иногда гомосексуальная ориентация является поводом для того, чтобы заявлять о себе как о феминистке или феминисте, но иногда нет. Гетеросексуальные люди тоже часто заявляют о поддержке феминистских взглядов.

Другая популярная идея — феминизм чужд для России. Якобы это западное влияние, а у нас в стране уже все достигнуто. И вообще это не наш путь, потому что у России он особый — духовный, культурный, идеологический. Вот советский плакат конца 1920-х: на нем изображена девушка, которая представляет новую советскую молодежь и кажется эмансипированной. Мы можем представить, что в эти же годы происходило в Европе и США, какие социально приемлемые роли были для женщин там, — в этом смысле Советский Союз обогнал Запад. Многие права женщины в СССР получили гораздо раньше. Избирательное право в России было разрешено женщинам весной 1917 года — мы стали третьей в мире страной после Новой Зеландии и Австралии. Многие прогрессивные страны Западной Европы подтянулись к этому процессу только в 1950-е годы. В России развивались не только политические права, но и социальные, наследственные, репродуктивные (разрешили легко и свободно делать аборт, заключать и расторгать брак — это была совершенно феминистская революция, и во многих странах об этом просто невозможно было помыслить). То есть женщины в Советском Союзе стали активным политическим, экономическим, социальным субъектом.

Женщины в России вообще очень сильные. Если посмотреть на всю российскую и советскую историю, то весь ХХ век мужчины в стране выкашивались сталинскими лагерями, войнами, революциями, и весь быт, вся жизнь, все изменения, дети и так далее — это все было на женщинах.

«Женщины в западноевропейских странах, Америке, России уже всего добились. Что вам еще нужно?» — говорят нам все время. Про Россию еще добавляют, что в Конституции прописано равенство мужчины и женщины, какие еще права нужны? Но на самом деле, во-первых, помимо Конституции у нас есть много законов, где ничего про равенство нет, зато есть много про неравенство. Например, в Трудовом кодексе есть специальное приложение со списком запрещенных для женщин профессий (сейчас их сократили, по-моему, до 260 профессий). Есть среди них совершенно смешные и уже не существующие, потому что список делался в начале 1980-х, когда советское государство пыталось заботиться о женщинах, оградить их от тяжелого физического труда, потому что надо было поднимать рождаемость и заботиться о женском здоровье. В этот список попали не только сталелитейщик, но и машинист поезда, водитель автобуса с числом мест больше 14. Не очень понятно, что же такое случится с женщиной, есть она поведет автобус с 15 сиденьями… Тем более, что они спокойно водят троллейбусы и трамваи. Еще в этом списке есть водолаз и сантехник. Была аргументация, что некоторые работы очень тяжелые, и женщины репродуктивного возраста не должны на них работать. Но бывают же те, кто уже родил желаемое количество детей и готов стать машинистом поезда, тем более, что там неплохая зарплата, можно было бы женщинам ее получать.

Если говорить про экономическое гендерное неравенство, то Россия полностью попадает в общие тренды разницы в оплате труда между мужчинами и женщинами: даже среди благополучных европейских стран разница в зарплатах мужчин и женщин по-прежнему составляет около 30 процентов. Эта разница рассчитывается и потому, что мужчины и женщины занимают разные позиции (мужчины чаще занимают должности руководителей и крупных менеджеров, а женщины чаще исполнители), но даже если мужчина и женщина претендуют на одну и ту же должность, начальник чаще всего предлагает мужчине более высокую зарплату, и сам мужчина на собеседовании запрашивает более высокую зарплату. Здесь два феномена — «стеклянный потолок» (представление о том, что женщина хуже руководит, чем мужчина, потому что у нее может случиться ПМС, и это негативно отразится на работе, или о том, что ей не нужно продвижение, потому что она должна заботиться о доме, семье и детях) и «липкий пол» (когда женщины из-за стереотипов увязают на низких стартовых позициях, особенно это касается сервиса).

Важная часть — это соотношение труда, которое тратят мужчины и женщины на оплачиваемую деятельность и на домашнюю в сфере заботы. По-прежнему во многих странах женщины тратят гораздо больше времени на неоплачиваемую домашнюю работу. В России цифры превосходят европейские во много раз. То есть женщина, у которой есть маленькие дети, тратит на домашнюю работу в три раза больше времени, чем мужчина. По-прежнему считается, что готовить, убирать, заботиться о детях и пожилых членах семьи — это женская обязанность.

В случае с гендерным равенством мы знаем и про призыв в армию. В России он остается принудительным для мужчин. Многие говорят: вы защищаете женщин, а защищать надо мужчин. Но на самом деле феминизм как раз про это — он за то, чтобы были законодательно определены нормы, которые бы способствовали гендерному равенству. Многие феминистки стоят на антимилитаристских позициях, они против обязательного призыва в армию, а за контрактную систему, где могут служить и мужчины, и женщины.

Политическое неравенство тоже существует, хотя, конечно, во всем мире есть тенденция к увеличению представленности женщин в политике, в парламенте. Есть много стран, где женщины были президентами. Но, тем не менее, имеется много предубеждений против этого. Мой контраргумент — министр обороны Аргентины. И сейчас примерно в десяти ведущих странах мира посты министра обороны занимают женщины, то есть уходит представление, что войны и оборона — это «неженское дело».

Насилие для России — это одна из самых существенных проблем, с которой пытаются бороться феминистки и женские некоммерческие организации, но, к сожалению, ситуация становится все хуже. В прошлом году благодаря инициативе члена Совета Федерации Елены Мизулиной домашние побои были декриминализированы. Это привело к всплеску насилия. Полицейские отказываются принимать заявления от жертв домашнего насилия. Насилие остается огромной проблемой за закрытыми дверями. Считается, что люди сами разберутся, не надо соваться в семейные дела, плюс всякие чудовищные стереотипы и поговорки про «бьет — значит любит». Но на самом деле, бьет — значит просто любит бить. Это системная проблема, над которой обязательно надо думать и работать.

Наконец, гендерные стереотипы, которые мешают женщинам продвигаться, быть эмансипированными, которые порождают кучу стереотипов и предубеждений. Биологизм — это представление о том, что мужчины и женщины по природе своей разные, у них разный мозг, разные способности, реакции и все остальное. Сейчас есть множество хороших исследований, которые доказывают, что различия существуют, но различия в мозге, психических реакциях не настолько гендерно поляризированы. Считается, что у женщин хуже реакции, у них специальная женская логика и так далее. В России биологизмы — это мощная идеология, которая на каждом этапе мешает женщинам продвигаться.

Сексизм: Россия остается достаточно патриархальной страной, где сексизм — это норма. Люди на улице, на работе, в общественном транспорте все время говорят ужасно сексистские вещи — шутки, стереотипы — и окружающие нормально это воспринимают, например, как комплимент. Сексизм настолько укоренен, что не виден. Нужно специально каждый раз указывать на такие проявления, чтобы на это обратили внимание. Например, в случае с депутатом Леонидом Слуцким, когда «внезапно» оказалось, что приставать к женщинам — это некрасиво.

Наконец, культурный релятивизм, под которым понимается ситуация, когда гендерные стереотипы, дискриминация женщин оправдываются культурой: якобы у нас так принято, ничего менять не надо, чтобы не разрушить западно-европейскими ценностями. На самом деле ООН давно приняла резолюцию, в которой говорится, что никакие культурные обычаи, обряды и нормы не должны быть основанием для гендерной дискриминации. Я думаю, что есть возможность сохранять свои культуру и традиции, но при этом менять в них то, что не соответствует духу времени и является дискриминирующим.

«Нейросексизм, или «чем мозг женщины отличается от мозга мужчины»»

Алексей Тимошенко, специалистка по гендерным исследованиям, научная журналистка

Нейросексизм — это предположение о том, что мужской мозг отличается от женского, и все, что мы наблюдаем в социальной сфере, все отличия мужчин от женщин вызваны строением мозга, или генами, или какими-то связями в коре головного мозга, то есть некая биологическая причина. Термин был заимствован из книги «Заблуждения о гендере» Корделии Файн. Еще одна книга, на которую я буду опираться в своем выступлении, — «Розовый мозг, голубой мозг» Лизы Элиот.

Становясь на нейросексистские позиции, мы полностью исключаем все, что знаем о гендере. Те различия, которые есть между мужчинами и женщинами, по большей части не биологические, а культурные. Например, на рынке игрушек для девочек засилье розового: есть розовый тостер, розовый холодильник, которых в магазинах бытовой техники скорее всего не найти. У товаров для мальчиков кардинально иная цветовая палитра. Есть игрушки-машинки, автоматы, инструменты, и среди них мы не увидим игрушечную швабру и безумно увлекательную игру «Пропылесось кухню». Возникает вопрос: какая анатомическая особенность обуславливает эти игрушки?

Есть простая схема, которая позволяет определить, подходит игрушка девочке или мальчику. Главный вопрос — предназначена ли эта игрушка для гениталий. Если да, то это не детская игрушка. Если нет, то она подойдет ребенку любого пола. Игрушки, одежда, цвета, модель машины — все это социально обусловленные различия.

Реальные отличия в физиологии действительно существуют: у мужчин тело обычно больше, от этого и мозг тяжелее. Есть еще ряд данных о том, что мужчины лучше ориентируются в пространстве — это утверждение встречается в большом количестве учебников, и, по-видимому, небезосновательно. Но проблема в том, что часто мы сталкиваемся с аргументами, которые выглядят очень наукообразно, но на самом деле они совсем ненаучные и устаревшие. Это может быть связано с недобросовестными журналистами и публицистами, распространяющими неточную информацию. Среди таких людей встречаются даже ученые, апеллирующие к квазинаучным аргументам. Например, профессор, заведующий лабораторией развития нервной системы Института морфологии человека РАМН Сергей Савельев в интервью «Комсомольской правде»
говорил: «Очень мало нейронов у дам в ассоциативных областях: у мужчины там приблизительно миллиард нейронов, а у женщины — 300 000. Хоть сто учителей наймите — умнее женщина не станет. Если субстрата нет, то и учить нечего».

Подозреваю, что если бы он работал за рубежом, то мог расстаться с должностью в течение нескольких дней после такого заявления, а у нас он это спокойно говорит, и это публикуется. Возникает вопрос: 300 тысяч нейронов — это сколько? Во Вселенной Савельева у таракана нейронов больше, чем у женщины в ассоциативных областях. Даже если журналисты опечатались, и на самом деле он назвал цифру в 300 миллионов нейронов, то это будет мозг морской свинки. Таким образом, человек заявляет, что в ассоциативных областях мозга женщины нейронов в три раза меньше, чем в нервной системе таракана, у которого нет мозга.

Еще одно его заявление: «В мозге есть специальные центры, отвечающие за половое поведение. Это доставшиеся нам от обезьян очень древние структуры, которые в числе прочего заставляют женщин ходить на каблуках. Для чего? Чтобы ноги выглядели длиннее, потому что в мозге наших далеких предков было записано: как только у самки обезьяны удлиняются конечности, она готова к размножению». Пример Савельева наиболее очевиден, но он, к сожалению, не единственный человек, есть другие примеры. Публицист и противник гендерного равенства Дмитрий Жуков в своей популярной книге «Стой, кто ведет?» ссылается на некое шведское исследование, в котором доказывается, что увеличение гендерного равенства привело к большему числу заболеваний как у мужчин, так и у женщин.

Но в статье сами ученые указывают на предварительный характер результатов. Они писали, что Швеция достигла потолка — дальнейшее движение в сторону равноправия стало невозможным без активного вовлечения в это мужчин. То есть можно вовлечь женщин в оплачиваемый труд, создать для этого условия, устранить барьер в образовании, но если мужчины приходят домой и садятся на диван или играют в «танчики», то с карьерным ростом у женщины будет не очень хорошо, потому что она будет тратить силы на готовку, грязную посуду и прочее. Это и приведет к росту заболеваемости, потому что человек получает двойную нагрузку. В следующем своем исследовании ученые говорят, что для мужчин большее гендерное равенство означает меньшую заболеваемость.

Таким образом, результаты этих работ были некорректно цитированы с целью обосновать определенную идеологическую позицию. То есть некоторые люди делают псевдонаучные и ничем не обоснованные заявления, другие пытаются обосновывать свои гендерные стереотипы отсылками к природе, избирательной выборкой и цитированием исследований. Что с этим делать?

Во-первых, чтобы не искажались добросовестные научные исследования, нужны такие же добросовестные их пересказы и популяризация. В России сейчас эта область совершенствуется через более качественную коммуникацию ученых и прессы, поэтому процент откровенно плохих пересказов снижается. Во-вторых, необходимо гендерное просвещение. Люди должны знать, что такое феминизм и гендер. В-третьих, активизм и внесение определенной проблематики в общественную повестку, как это, например, происходит с депутатом Леонидом Слуцким. В-четвертых, борьба с псевдонаукой, критические разборы, участие в дискуссиях, в том числе в соцсетях.

Результаты выборов депутатов представительных органов в Барнауле не выбиваются из общей картины по стране: в абсолютных лидерах «Единая Россия», следом традиционно коммунисты. Однако при этом в соседнем Бийске кандидатам от КПРФ не хватало долей процента, чтобы обойти представителей партии власти. Все бы могли списать на конкуренцию, если бы не странная ситуация с досрочным голосованием в столице Алтайского края.

В единый день голосования, 10 сентября, в Алтайском крае прошли выборы депутатов в шести городских округах, в том числе в Барнауле, Бийске, Новоалтайске и Рубцовске. В столице региона уже традиционно победу одержала «Единая Россия», получив 49,58 процента голосов. На втором месте идет КПРФ с показателем в 16,43 процента, на третьем — либерал-демократы, которых поддержали 13,01 процента избирателей. При этом, однако, каждый третий проголосовавший — «досрочник».

В Новоалтайске был зафиксирован один из самых низких уровней явки на муниципальных выборах 10 сентября. И это не говоря о том, что почти в четверти округов было представлено всего по одному кандидату. Данный факт заставил экспертов говорить о том, что именно безальтернативные выборы и уронили явку в этом городе.

Так, в выборах в Новоалтайске приняли участие всего 8,7 тысячи избирателей из 58,4 тысячи, или 14,9 процента. Они и выбрали городское собрание, состоящее из 22 депутатов. Точно так же, как и в краевом центре — Барнауле, городом-спутником которого является Новоалтайск, в нем применялось досрочное голосование. В свою очередь, в «досрочке» в Новоалтайске приняли участие 2367 человек (4,05 процента) от всех избирателей города, или 27,2 процента от всех, кто принял участие в голосовании. Без досрочного голосования явка в Новоалтайске оказалась бы совсем мизерной — около 11 процентов. По мнению ряда экспертов, причина столь низкой активности новоалтайских избирателей в том, что в пяти округах, на долю которых приходится около четверти всех избирательных площадок города, выборы проводились, почти как в советское время, то есть без конкуренции — за голоса новоалтайцев бился только один кандидат.

Подозрительный феномен

Накладки с проведением выборов на Алтае начались еще за неделю до единого дня голосования. Уже 30-31 августа, когда только началось досрочное голосование, число воспользовавшихся им жителей достигало нескольких тысяч. Центральная избирательная комиссия вмешалась 6 сентября, когда на заседании была озвучена цифра в 14 тысяч человек. Уже тогда был пересечен порог явки в 1 процент. Как пояснял «Ленте.ру» член ЦИК Александр Кинев, который был делегирован в регион для разбирательств, этот порог установлен законодательно. По его пересечении вводится особая процедура подсчета.

Несмотря на то что в ситуацию вмешался представитель федерального центра, в пятницу она «продолжала усугубляться», отмечал Кинев. Буквально за пару дней количество проголосовавших досрочно увеличилось с 14 до 26 тысяч человек, а значит, превысило уже пятипроцентный порог по явке.

Непосредственно в единый день голосования алтайский избирком обнаружил несколько десятков бюллетеней без печати, поданных в ходе досрочного голосования. «Было четыре случая, когда гражданин пришел голосовать, а он, по данным списков, принял участие в досрочном голосовании. Комиссия начала исследовать ситуацию. На данный участок были вызваны сотрудники внутренних дел, чтобы выяснить, почему возникла такая ситуация, которую установил член избирательной комиссии с правом решающего голоса», — заявила Акимова 11 сентября.

Причина для сомнений

В целом явка на выборах по Алтайскому краю составила 24,25 процента, в Барнауле — 19,85 процента. Один из самых низких показателей, как уже говорилось, был зафиксирован в Новоалтайске, там он составил 14,9 процента.

Итоговой расклад заставил представителей парламентской оппозиции усомниться в честности выборов в Барнауле, где их показатели оказались ниже, чем в других городских округах. Из-за необъяснимо высокого досрочного голосования они грозили митингом еще перед выборами. «Думаю, что если бы не досрочное голосование в Барнауле, то мы бы и здесь набрали не менее 25 процентов, по крайней мере, именно такие данные нам показывали экзитполы. «Досрочка» спасла ЕР в Барнауле», — заявила первый секретарь Алтайского крайкома КПРФ Мария Прусакова.

Лидер регионального отделения «Яблока» Александр Гончаренко, в свою очередь, заявил, что выборы в Бийске обошлись без применения админресурса. «Что касается Рубцовска, то там сложилась непростая социальная и экономическая ситуация, на фоне которой рейтинг протестных политических партий, особенно левых, как КПРФ, заметно возрастает», — добавил он.

Ожидаемыми высокие показатели парламентской оппозиции сочли и в «Справедливой России», и в ЛДПР. «Мы понимали, что в Бийске и Рубцовске очень высоки протестные настроения и там востребована именно жесткая протестная риторика. Мы специально не брали такую риторику, предлагая некий конструктив для горожан. Но, к сожалению, возобладал настрой именно на жесткий протест», — так объяснил почти состоявшуюся победу коммунистов секретарь бюро реготделения эсеров Владислав Вакаев.

Член ЦИК, делегированный на Алтай из-за аномальной «досрочки», следил за ходом единого дня голосования в регионе. 11 сентября он заявил: жалоб на применение админресурса не поступало, хотя сообщать о нем призвали абсолютно все политические силы и обычных жителей. Тем не менее председатель ЦИК России Элла Памфилова попросила движение «Голос» передать ей данные о нарушениях, которые организация выявила в ходе досрочного голосования.