00:01, 8 сентября 2018

«Я просто дерусь. Мне другого не надо»

Фото: Сергей Лютых

Профессиональные бои без правил умирают, уступая свое место под солнцем уличным поединкам любителей. Об этом уверенно заявляют создатели самого популярного на YouTube и зрелищного турнира в России — «Стрелка». Песок вместо матов, харизматичные дальнобойщики и десантники, вышедшие подраться по случаю, — это еще цветочки. «Стрелка» переосмыслила миссию организаторов боев смешанных стилей, вытеснив главных «кровососов» — промоутеров — с помощью платформенного решения, схожего с сервисом для вызова такси. Но это еще не все: они смогли перенести в офлайн валюту прокачки героев виртуальных игр — «экспы» (experience — «опыт»). Однако главной движущей силой всего этого, как убедился корреспондент «Ленты.ру», стали безнадега, серость и бесперспективность жизни миллиона простых охранников, кладовщиков, курьеров. А спасение от этой безнадеги — старый добрый мордобой.

Их работа охранять, возить или грузить, а «Стрелка» — лекарство от скуки и возможность получить дозу адреналина без опасности оказаться за решеткой для парней, чья жизнь — сплошной день сурка. Место встречи назначается каждый раз новое. Его поиск — уже часть забавы.

«Сутки через трое. Плюс еще подработка на другом складе, — Игорю 25 лет. После армии приехал из деревни в город и устроился охранником. — Я с утра до вечера и с ночи до утра сижу в прокуренной каморке и смотрю YouTube. Нравится, не нравится… Мне уже давно по***. Поработаешь так пару лет и ничего не хочешь, ничем не интересуешься уже. Даже сканвордами и порно».

На территории частного вертолетного центра в Санкт-Петербурге возле распотрошенного изнутри Ил-86 соорудили большой ринг: на газон высыпали песок, по углам воткнули столбы, натянули канаты. Вокруг собралось человек пятьдесят: сами бойцы, их знакомые, девушки. Кто-то пришел с детьми, а кто-то с родителями, судя по возрасту нескольких присутствующих.

«Как-то подрался с другом. Мы бухали вместе на кухне, вышли покурить и пошло-поехало, — продолжает Игорь. — Я ему двинул, он мне. Но недолго все продолжалось. Дыхалки не хватило. Согнулся, чтобы отдышаться. Сказать ничего не могу. Думаю, ща повалит и хана. Потом голову поднял, а он такой же стоит согнутый. Рожа красная. Ну, мы и заржали оба».

Впрочем, сюда съезжаются не все. Основная аудитория «Стрелки» смотрит бои в записи через интернет. И это всех устраивает. «Очень давит психологически, когда огромная толпа кричит, визжит», — отмечает ведущий боев Грег.

Youtube / STRELKA Уличные Бои / STRELKA Street Fight

В «Стрелке» работают люди с богатым опытом фейсконтроля в ночных клубах. В первую очередь, Большой Коля. Они быстро вычисляют и отсекают разного рода неадекватов, дабы те не доставляли проблем ни бойцам, ни зрителям.

В остальном все дешево и сердито. Есть дежурный бандаж, защищающий пах бойца, лежит возле угла ринга и передается из рук в руки. Некоторые, как оказалось, и шорты друг другу передавали. А вот капа у каждого своя — денег на зубные протезы у большинства ребят нет.

«Та драка с другом — это глоток свежего воздуха был, потому что не спарринг какой-то, где приемы отрабатываются, а просто мочилово в полную силу, — говорит молодой охранник. — Хотелось повторить, прямо зудело. Стал смотреть «Стрелку» на работе, бегать там по стоянке: сил-то у меня достаточно, удар хороший, но выносливости маловато. Позанимался, а потом подал заявку сюда».

Зарегистрированных участников поединков взвешивают и раскидывают по парам прямо перед началом мероприятия. Подъезжает и «фургон смерти». На нем из города прибывают несколько парней, которым прямо на улице предложили подраться за пять тысяч рублей. В их широко открытых глазах читается и страх, и азарт одновременно.

«Готов?! Готов!? Поехали!» — звучит голос главного судьи «Стрелки» Большого Славы. Бойцы сходятся в центре ринга и энергично лупят друг друга руками и ногами. В полную силу и в меру своего таланта.

Ощутимое преимущество за теми, кто хорошо знаком с борцовской техникой, но таких в этот раз было всего двое или трое из тридцати. Большинство поединков происходили при относительном равенстве сил. Бойцы щедро платили своим здоровьем за недостатки в технике, но никто не струсил. Лишь одна схватка окончилась «выброшенным полотенцем». Большинство же побед фиксировал судья, не позволяя разгоряченным молодым людям искалечить друг друга.

Покидающие ринг оппоненты тут же становятся лучшими друзьями: умывают друг другу разбитые лица. Вода, к слову, в таких мероприятиях — главный ресурс, из-за жары и песка, который проникает всюду, в том числе в глаза.

Одной из фишек «Стрелки» стало представление бойцов перед поединком. Редко когда эти рассказы о себе занимают по объему больше одного предложения. Ведущий даже сетует вслух, мол, всех этих ребят будто обработали в КГБ, чтобы они не болтали лишнего.

«Это как в «Поле чудес». Ты пока там крутишь барабан, то что-нибудь толкаешь о себе и своей деревне, — объясняет Грег. — Та же самая история. Мы впоследствии хотим в Москве Якубовича пригласить к нам. Мне кажется, он потрясающе заполнит картину, потому что он такой прям усатый пилот. Он же летчик крутой! В какой-нибудь косухе летной он смотрелся бы идеально. Средства пока не позволяют, но мы работаем над этим».

Во время боев зрители засыпают обоих соперников советами. Никакого мата, свиста, пивных бутылок и сигарет «на трибунах» не наблюдалось, как и хулиганской атрибутики в одежде. Это, к слову, резко отличает зрителей «Стрелки» от тех, кто приезжает посмотреть на драки околофутбольных бойцов.

«Я просто дерусь. Мне другого не надо. Клубы футбольные эти. Мне как-то фиолетово. Да, товарищ ездит на матчи, машется с кем-то, грузит потом меня, что там такие-то фирмы, мусора их ловят, чурки, поезда… Весь этот кипеж мне совсем не интересен. Там нет махача нормального. Бутылкой по роже и в камеру — развлечение для мудаков», — рассказывает Николай. Он учился в техническом вузе на конструктора, а попутно подрабатывал администратором в мебельном магазине. Отчислили на последнем курсе.

Сейчас Коля трудится системным администратором. Из планов: сдать квартиру после смерти матери и уехать в какой-нибудь Таиланд, чтобы жить там на эти деньги и ничего не делать. Его бесит Питер, бесит ежедневно ходить на работу, а летом возиться на даче. Он не хочет жениться, насмотревшись на друзей, уныло бродящих по району с детскими колясками. Ему и тренироваться-то влом, поэтому планов заработать на «Стрелке» у парня тоже нет.

«Что мне нравится? Когда тебе хорошо так прилетело в голову, а ты будто ни в чем не бывало такой продолжаешь. И тогда в глазах соперника бывает страх мелькнет. Бамс! Он в этот момент думает, что ты монстр какой-то, а себя слабаком чувствует. Вот это круто! Это мгновение», — признается молодой человек.

Особенность «Стрелки», о которой знают не все, в том, что долю представителей кавказских и среднеазиатских народностей среди бойцов здесь стараются держать на уровне 10 процентов, не выше. Не всем такое по душе, хотя до откровенного конфликта дело не доходило.

«Я оставлю свой телефон. Вы мне позвоните?» — огромный кавказец, желающий то ли попасть на ринг сам, то ли поспособствовать брату, обхватил одного из организаторов, будто бы взял того в плен. — Вот. Давай, сфоткай нас вместе, сфоткай, как я телефон ему оставил. Чтобы потом не говорили, что этого не было…»

Впрочем, создателей «Стрелки» нельзя назвать радикальными националистами. Они скорее напоминают расчетливых владельцев ночного клуба, которые отсекают людей по внешнему виду не из-за идеологических воззрений, а для предотвращения конфликтов и большей выгоды.

«Ребят с Кавказа и из Средней Азии дерется и борется в разы больше, чем русских. У них достаточно турниров и зрителей, но они не так интересны русской публике. А это десятки миллионов людей. Им хочется видеть своих ребят на ринге», — говорит представитель «Стрелки».

А еще в этот вечер организаторы развернули на входе вполне себе русского мужичка с бородой и пивным животом. Просто им показалось, что в такую жару у этого «бойца» могут возникнуть проблемы с сердцем.

«Одно дело на матах, когда постоянно двигаешься. А на песке очень тяжело», — спустя час после начала турнира дебютант «Стрелки» молодой петербуржец по имени Саша лежит с глубоким рассечением лба на траве под крылом самолета.

«На тренировке так не выкладываешься», — отвечает ему Роман, мужчина постарше с опухшим от свежих гематом лицом, распаковывая стерильную упаковку хирургических инструментов. Он, как и Саша, в одних шортах и перепачкан песком.

«Я так понял, что на песке нужно в борцовку переводить. Я пробовал в ноги проходить, но дальше ничего не получилось», — кровь течет тонкой струей по лицу парня, а он, улыбаясь, смотрит в небо.

«Ты потерпишь?» — «Да» — «Будет колоть…» — руки у едва отдышавшегося после поединка врача уже не дрожат.

«Я просто даже не знаю, где у нас на районе «травма». В прошлый раз, когда мне челюсть рассекли, я БФ-клеем заклеил и нормально все срослось через три дня, — рассуждает его случайный пациент. — А ты выиграл, проиграл?»

«Я проиграл, — говорит Роман с грустью, не отрываясь от дела. — Второй раз уже».

«Ну, ничего. Главное — участие», — успокаивает его парень.

«Нет, главное — победа», — ответил врач, после чего оба улыбнулись.

«Я сравниваю с прошлым разом, и сегодня я лучше смотрелся, — продолжает врач. — Чисто по ощущениям…. Так, смотри, будет щипать».

«А меня не привлекут к ответственности за то, что я тут в полевых условиях зашиваю?» — спрашивает врач у подоспевшего фотографа.

«А швы нужно будет потом снимать или они сами? — перебивает его Саша. — Просто я же на работе постоянно. Мне некогда будет идти в поликлинику. Можно будет тебе позвонить, чтобы ты снял их?»

«Я из Москвы. Только если туда приедешь, то там сниму. Можешь маникюрными ножницами снять сам. Закрой глаза. Но это дело уже десятое… Главное, что не кровит», — резюмировал Роман.

Пока один поверженный боец, действительно хирург по профессии, зашивал другого поверженного бойца, в сотне метров от них шел главный поединок вечера. Сражались два самых тяжеловесных бойца. Но на ринг эта побитая парочка даже ни разу не взглянула. Свою порцию ощущений эти ребята уже получили.

В 2011-м команда людей, работавшая с Федором Емельяненко в М-1, решила взяться за новый проект.

«Тогда уже стало понятно, что существующие модели организации профессиональных боев без правил обречены», — отмечает Грег. Это его брат придумал название проекта. Прогноз подтвердился. Сейчас одна за другой именитые лиги начали схлопываться, так как были привязаны к кошельку конкретных людей и не приносили прибыли.

Теперь «Стрелка», по словам ее организаторов, — единственная история из мира ММA не только в России, но и в мире, которая не только остается на плаву, но и активно развивается.

«Изначально мы стали делать профессиональную картинку к нашим боям, использовали дорогие камеры, но оказалось, что это ничего не нужно — одни убытки, — вспоминает Грег. — Поняли, что надо снимать на две обычные камеры, удешевить и упростить весь процесс до максимума. У нас появились инвесторы — старые друзья по экстремальным видам спорта. Нам этих денег хватило на десяток с небольшим турниров».

Успех начинания обеспечил YouTube, но видео туда стали выкладывать не из прихоти — телевизионщиков они просто не заинтересовали.

«Cейчас «Стрелка» находится в первой десятке по популярности спортивных каналов на YouTube, потому что за просмотр профессиональных боев нужно платить, а у нас все бесплатно, — говорит Грег. — Сейчас мы раскачиваем Instagram, чтобы он набрал примерно такое же количество подписчиков, как на YouTube, — 890 тысяч».

Столицей «Стрелки» был и остается Санкт-Петербург. Но волна интереса и резкий рост числа заявок на участие привели к появлению независимых региональных отделений. Организаторы продавали франшизу. «Ульяновск был первым. Потом было много. Двадцать пять за одно лето продали, но 70 процентов франшизы умерло почти сразу, остальные работают автономно», — отметил собеседник «Ленты.ру».

В настоящее время покрытые песком ринги созданы в 40 российских городах.

«Наши ресурсы настроены на личность, которая выступает. Если ты человек харизматичный сам по себе, то у тебя появляется своя аудитория. Мы монетизируем этот зрительский успех и стараемся больше выплачивать бойцу за участие», — отмечает организатор боев.

Обычно «Стрелка» арендует для турниров частную территорию, но бывает и договаривается с местной администрацией ради площадок. Мероприятия заявляются как общественные, а не спортивные. Это принципиальный момент.

Случаев принципиального отказа или претензий со стороны правоохранительных органов еще не было. У движения, как говорят, есть большие поклонники среди генералов в силовых ведомствах. Его рассматривают как реальную народную альтернативу скучной и наигранной пропаганде здорового образа жизни и… даже службе по контракту. А иногда бойцовские турниры, особенно в небольших городах, превращаются в праздники, на которые собираются всей семьей.

На чем в «Стрелке» не экономят, так это на судействе и услугах платной скорой помощи.

«Круче Славы Киселева (Большой Слава) никого нет. Он лучший в России судья. Именно благодаря ему нам удается избегать серьезных травм или несчастных случаев во время поединков или конфликтов из-за судейства», — говорит Грег.

С Большим Славой, говорят, никто не спорит. По крайней мере, в тот субботний вечер так и было.

«Я не слышал пока, чтобы говорили, мол, «Стрелка» уже не та. Но если услышу, то наступит время менять что-то, добавлять, мы будем стремиться прислушаться к зрительской аудитории, к бойцам», — рассказывает Слава, оставшись в ринге один после окончания боев.

Случаев, когда его кто-либо преследовал из-за принятого в ринге решения, еще не было. Ответил Слава и на вопрос, которым часто задаются пользователи сети: готов ли он сам выйти на ринг в качестве бойца?

«Если я выйду на ринг, то кто будет судить? — улыбается двухметровый судья и добавляет уже серьезно. — На данный момент просто не возникло такой необходимости. Так как я тренер в зале, то у меня по пятницам открытый ковер. Я борюсь, провожу спарринги по кикбоксингу, в которых участвую сам, поэтому прям желания выйти на песок не было. Если что-то пойдет не так, то найду в себе силы и выйду».

Травмы для боев без правил — тема болезненная. И «Стрелка» здесь мало отличается от других турниров по смешанным единоборствам, хотя песок, говорят, смягчает ситуацию. «Ломали люди челюсти, даже ноги, бедро однажды. Шесть месяцев заживало. Тот парень попросил, чтобы мы не выкладывали видео с ним. И мы этого не сделали», — вспоминает Грег.

В настоящее время в базе «Стрелки» уже более 10 тысяч желающих драться на улице. «Они создают аккаунты. Бьются. Потом аналитики смотрят эти записи, считают количество ударов, бросков и захватов. Все это учитывается, начисляются «экспы». Если ты интересный парень, то тебе еще знаки отличия присвоят», — говорит организатор.

Образовался круг из 10-15 человек чемпионов. Еще около 40 человек приобрели известность в сети. У всех яркие прозвища, которые придумывают на первом же поединке исходя из того, что известно о бойце, или того, как он выглядит.

Накопленный виртуальный опыт всегда можно перевести в деньги по назначенному хозяевами турнира курсу, который еще не падал. В нем уже хранят свои инвестиции сами учредители «Стрелки». Они сделали ставку на развитие этой валюты и на выход турнира за пределы России. Сперва в странах СНГ, потом дальше…

Среди бойцов больше всего «экспов» у главной звезды «Стрелки» — 24-летнего Дани по прозвищу Регбист. Он родом из Казани. Имеет за плечами опыт службы в ВДВ, учится в университете и профессионально занимается регби.

Этот парень провел четыре не только победных, но и красочных боя на «Стрелке», причем два из них в один и тот же день. И заработал 29 751 единицу опыта (почти 18 тысяч рублей). А еще машину — Mercedes Smart.

«Я не знал, что так обернется мое выступление. Планировал только выйти, чтобы проверить себя и в целях пропаганды регби. А потом был мощный зрительский успех. Люди на улице стали подходить, фотографироваться со мной», — вспоминает Регбист.

Единоборствами молодой человек до этого занимался только для себя. Теперь активно нарабатывает технику. Недавно, правда, молодой человек пропал с экранов — заработал травму, катаясь на мотоцикле. Но 15 сентября он уже вновь собирается выйти на ринг.

Другая восходящая звезда «Стрелки» — Паша, получивший прозвище Человек из стали за футболку с суперменом. Этот парень из Волгограда дерется с детства.

«Потом приехал сюда в Питер, устроился на работу, — рассказывает Паша. — А в Волгограде, откуда я родом, появился человек, у которого пошел бизнес, и он купил нам экипировку. Стали заниматься, приезжали к нам тренеры разные. Потом ушел в армию и там активно тренировался. После армии приехал сюда и сразу в бойцовский клуб пришел К4. На «Стрелке» провел три поединка. Все успешно. Всегда упор делаю на борьбу».

Паша занимается боевым самбо. Его путеводной звездой стал Коннор Макгрегор, хотя последние комментарии шотландца парню не по душе. Сейчас в планах Паши погромче прозвучать на «Стрелке», а затем стать профессиональным бойцом, кем всегда и был по призванию.

Парень понимает, что ему как настоящему гладиатору нужно не только победить, но и развлечь публику. Он действует эффектно. И в этот субботний вечер на летном поле сразу же оторвал соперника от земли и буквально вонзил того в песок под громкое «Вау!». А когда аплодисменты стихли Человек из стали все же вспомнил про своего друга Сашу, которого привел испытать себя. Саня не видел его триумфа — лежал с разбитым лбом под крылом самолета, но, судя по выражению их лиц, довольны были оба.

Сергей Лютых

Обсудить

Согласно исследованию сервиса по трудоустройству SuperJob, за последние 11 лет число жертв домогательств в профессиональной сфере сократилось более чем в два раза. Однако женщин домогаются не только на работе, но и в вузах. Первым в России движением, открыто выступившем за права студенток, стала инициативная группа учащихся Национального исследовательского университета Высшая школа экономики (НИУ ВШЭ). Его создательница, активистка, гендерная исследовательница и основательница проекта «Высшая школа равноправия» Александра Алексеева рассказала «Ленте.ру» о сексизме преподавателей и защите от их домогательств, о запрещении конкурсов красоты, а также о том, как объяснить, что «женщина — не табуретка», и к чему это может привести.

«Мне тревожно от сексистских шуточек и домогательств в университете»

«Лента.ру»: О том, что в ВШЭ есть инициативная группа студентов, многие узнали после скандала в 2017 году, когда дискуссия о прекращении проведения конкурсов красоты в вузах вышла за пределы университета. До сих пор не всем понятно, почему эти конкурсы нужно запрещать и что это изменит.

Александра Алексеева: А почему нужно запретить рабство? Конкурсы красоты имеют весьма определенную историю: сексизм, объективация, эксплуатация, расизм, евгеника — список можно продолжать. Чем отличается новый формат конкурса красоты от старого доброго демонстрирования качества зубов? Тем, что зубы и ноги оцениваются не по отдельности, а в совокупности? Чудесный прогресс, ничего не скажешь.

Разумеется, я утрирую, но сколько бы организаторы конкурсов красоты ни говорили о том, что внешность там не на первом месте, — просто посмотрите на участниц. Можно называть сковородку апельсином, но она от этого не перестанет быть сковородкой.

Это сказывается на студентках: о какой добровольности мы можем говорить в патриархальном обществе, где оценка зависит от внешности? Девушкам с неконвенциональной внешностью занижают оценки, в то время как для парней внешность погоды не делает. Эта проблема полностью отрицается многими институциями, где параллельно проходят конкурсы красоты, организованные не девушками «для себя», а парнями-сексистами за деньги спонсоров — деньги, которые могли бы пойти на борьбу с изнасилованиями в кампусах. Но вам ответят, что у нас мир победившего равноправия, где женщина «Сама Захотела» и «Сама Виновата».

В итоге родилась мысль с этим бороться?

Была идея сделать университет безопаснее, изменить ситуацию с неравенством в лучшую сторону. Инициатива шла в первую очередь от студентов. Конечно, не все заинтересованы в дальнейшей академической карьере, но российский бакалавриат длится четыре года, и студенткам хочется каждый день ходить на учебу в нормальное место, свободное от дискриминации. Открытие школы не было инициативой преподавателей: в Вышке они довольно аморфные в плане внеучебной активности.

В команду Высшей школы равноправия в итоге вошли я, Дима Толкачев и Маша Давоян. До этого у Димы был киноклуб «Фуко», Маша делала «секс-просветные» воркшопы, а я занималась организацией гендерных семинаров. К нам присоединились чудеснейшие волонтеры и студенты.

Нашими спикерами стали специалисты в области гендерных исследований. Хотя, конечно, gender studies (гендерные исследования — прим. «Ленты.ру») не котируются Российской академией наук. В университетах преподаватели ссылаются на статьи 50-х годов, хотя за 70 лет понимание многих явлений поменялось уже раз пять.

Мы решили не искать легких путей: освещали такие темы, как, например, сексизм в университете, обсуждали, с какими его формами сталкиваются студентки ВШЭ, в конце лекции предлагали аудитории написать на листочках имена преподавателей, которые позволяют себе неуместные шутки или домогательства. Были беседы и на тему насилия над женщинами.

«СПИД.Центр» проводил у нас лекции о способах передачи ЗППП и профилактике ВИЧ, на одну из которых пришли казаки и притащили с собой полицейских. Ситуация сложилась глупейшая, поскольку все понимали, что сделать ничего не получится: у нас была пометка «18+». Мы уже давно поняли, что единственная статья, на основании которой нас хотят закрыть, — «пропаганда гомосексуализма», поэтому на всем, на чем только можно, стоит «18+». В итоге полицейские попрощались и уехали, а казаки остались слушать лекцию.

Сейчас Высшей школой равноправия занимается в основном петербургский филиал ВШЭ. Я надеялась, что переезд в Лондон, где я сейчас учусь, не помешает мне активно заниматься Высшей школой равноправия, но даже время на звонок по скайпу я вынуждена планировать за неделю. Это так не работает.

По поводу пропаганды — действительно так: в июне в интернете появилась зарегистрированная петиция, требующая закрыть вашу Школу равноправия из-за «пропаганды гомосексуализма». Чем закончилась эта история и почему вообще такая реакция?

Да ничем не закончилась. Люди любят защищать свою тупость. Они фактически заявляют: «Я не разбираюсь в вопросе и не хочу разбираться. Как смеете вы, уроды и гомосеки, объяснять мне, что я идиот?» Возмущения хватило написать какой-то пост в интернете — и все. Рациональные аргументы, имеющие хоть что-то общее с научным знанием? Нет, им это не интересно.

А как ты сама заинтересовалась этими вопросами и поняла, что вот это — сексизм, а это — нет?

Мы все интересуемся гендерными вопросами, просто не все — с феминистской точки зрения. Это сложная, многоуровневая система, переход в которую не происходит на раз-два. Внутри нее разные взгляды на одни и те же вопросы. Нельзя сказать, что был щелчок, после которого сексизм стал выглядеть дико, — взгляд на проблему формируется постепенно.

У нас, например, преподавал фееричный персонаж по фамилии Малинкин, рассказывавший на парах про инопланетян. Однажды мне пришлось ему на конкретном примере объяснять, что такое дискурс: «Если вы в XXI веке используете термин “бешенство матки”, вы автоматически не можете быть за права женщин». Он ответил: «А что тут такого? Нормальный научный термин».

Другой чудесный преподаватель, Александр Павлов, на паре, посвященной вопросам дискриминации женщин, начал с серьезным лицом рассказывать про то, как женщины угнетают мужчин, прося их выносить мусор.

Чем больше у человека власти, тем опаснее его пещерные взгляды. Если простому человеку с улицы в ответ на его выпады я могу показать средний палец и пойти дальше, то с преподавателем, от которого зависит моя успеваемость, уже сложнее. Когда какой-нибудь придурок пишет мне угрозы в личные сообщения, мне не так тревожно, как от сексистских шуточек и домогательств в университете.

Ты сталкивалась с такими ситуациями? Что можно посоветовать студенткам в случае харассмента со стороны преподавателя?

Ключ к успеху — знание своих прав. Почитай кодекс университета, если он есть, заучи 133 статью УК России («Понуждение к действиям сексуального характера»). Не бойся дать отпор, когда потребуется, потому что эти люди не готовы идти на открытую конфронтацию и огласку, если ты поставишь себя в позицию власти: «У меня есть друзья, выходы на руководство, запись вашего поведения». Тогда игра для него просто не будет стоить свеч. Ведь он ожидал секса с молоденькой студенткой, а не 133 статью и суда.

Нужно понять: это не ты какая-то «неправильная» и с богатым воображением, а системное явление, и это случается повсеместно. Более того, если ты не захотела смириться, то уже можешь собой гордиться: не идя на компромисс с собой, ты облегчишь жизнь не только себе, но и тем, кто окажется в подобной ситуации после тебя. В этом нет твоей вины. Что бы ты ни делала, как бы ты ни одевалась, именно преподаватель находится в позиции власти и несет ответственность за ситуацию.

И не забывай собирать доказательства. Главное — не бояться записывать все на диктофон, скринить сообщения и выходить на связь с другими пострадавшими. Важно также собрать группу поддержки: друзья, люди с факультета, бывшие и нынешние студентки, феминистские активистки. Если ты будешь не одна, контролировать ситуацию станет намного проще.

«Любая другая тоталитарная система строится на поиске врага»

Кроме домогательств со стороны преподавателей в вашей школе вы поднимали вопрос преследования ЛГБТ-сообщества в России. Почему эта тема так важна для вашей повестки?

Гомофобия лежит в основе нашей культуры, и дискриминация присутствует во всей нашей жизни. Мне проще сказать, в каких ситуациях ЛГБТ-сообщество не сталкивается с дискриминацией, но их будет очень мало.

Я бисексуалка, поэтому могу привести массу примеров дискриминации ЛГБТ из личного опыта. Помимо стандартного набора «позора семьи» и агрессии окружающих, сюда добавляется неприятие в лесбийском сообществе, где тебя автоматически классифицируют как «ненастоящую» лесбиянку. Все потому, что моей ориентации как будто вообще не существует: внутри или вне сообщества ты или гетеро, или лесбиянка. Получается, что тебе буквально нигде нет места. Соответственно, каждый день происходят какие-то мелочи, микроагрессия, которые выводят тебя из себя.

Когда ты не можешь открыто проводить время со своей девушкой в парке, когда ты подумаешь двадцать раз, указать ли гендер своего партнера в разговоре, когда ты потребляешь продукты популярной культуры, в которых все люди — гетеро… Ты чувствуешь по меньшей мере дискомфорт. Общество навязывает гетеросексуальность настолько, что другая ориентация позиционируется как отклонение от нормы. Как можно говорить, что в обществе не обязательно быть гетеро, если ты идешь в кино и смотришь на гетеролюдей, играешь в игру и управляешь гетеролюдьми, читаешь книжку про гетеролюдей, разговариваешь только про гетероотношения, особенно до определенного возраста (18+)? А если понимаешь, что не обязательно быть гетеро, то возникают проблемы с людьми, которые думают наоборот.

А как ты поняла, что ты не гетеро?

А как ты поняла, что ты гетеро? Не было конкретного момента, когда мне стали нравиться девочки, но свои первые интимные переживания я помню. Когда я училась в школе, мне безумно нравилась одна старшеклассница. Не знаю, была ли она красивая в общепринятых терминах, но я сходила с ума по ней. Она фанатела от альтернативного кино, устраивала всякие локальные бунты в школе, ходила с цветными волосами, каталась на мопеде и мечтала пересесть на мотоцикл.

Я училась в 8 классе, она в 11. У нас был роман с ее одноклассником, а с ней мы даже не общались. Это была сложная ситуация — такая типичная американская драма в колледже, когда девочка стоит у своего локера (шкафчика — прим. «Ленты.ру») и витает в облаках, потому что «Он» на нее посмотрел — только тут другой гендер. Иногда и мы пересекались с «Ней» взглядом.

Она так и не узнала о моих чувствах. Недавно мне предложили с ней встретиться, а я боюсь… Мне лишком нравится уже сложившийся в моей голове ее образ, чтобы с ним расставаться.

Начать идентифицировать свою сексуальность — это не «понять, что ты не гетеро». Я не сразу начала называть себя бисексуалкой и использовать термин пансексуальность (влечение к людям любого гендера — прим. «Ленты.ру»). Сейчас я состою в полиаморных отношениях (формат отношений, допускающий наличие нескольких партнеров одновременно с согласия всех участников — прим. «Ленты.ру»). У меня есть семья разного гендерного состава и партнеры вне. Наша география, к сожалению, не радует совершенно: Россия, Финляндия, Польша не круто сочетаются с Великобританией, хотя это не мешает нам поддерживать связь.

Ты не чувствовала себя в изоляции и «не такой»?

Всегда чувствовала. Но это не следует напрямую из понимания того, что я не гетеро. Я почувствовала гомофобию в нашем обществе.

Можно ли тогда сказать, что гомофобия — часть нашей культуры?

Раньше ее вообще не было в современном ее понимании, так называли скорее то, что мы сейчас понимаем под нимфоманией. Актуальная концепция гетеросексуальности сама по себе появилась сравнительно недавно — в конце XIX века.

Если мы отмотаем время лет на пять, когда государство объявило ЛГБТ врагами народа, то увидим, насколько сильно изменилась ситуация с гомофобией. Ненависть к другому конструируется легко, а система нашего государства строится именно на поиске врага, как и любая другая тоталитарная система.

Христианские устои — тоже довольно современное изобретение. Поборники морали, желающие возродить духовную Русь, неловко запинаются, когда начинаешь задавать конкретные вопросы. Мой любимый — про снохачество. Какова традиция, когда отец жениха насилует его невесту? Скрепа ли это? Традиционалистское сознание начинает упираться в неприятную реальность.

В России нет конкретного корня зла гомофобии. Есть те, кто в ответе за ситуацию. Среди них — как отдельные граждане, так и те институции, у которых больше власти и влияния: медиа, университеты, крупные корпорации. Соответственно, чем больше власти, тем больше ответственности, хоть это и не какой-то конкретный объект. Нормализующая власть процессуальна, за счет чего мы и можем сопротивляться. Я, конечно, в двух корявых предложениях не пересказала Фуко (французский философ и теоретик культуры и истории XX века — прим. «Ленты.ру»), но посмотрите хотя бы видеолекции: о чем говорит он и о чем — Батлер (американская философ, оказавшая влияние на вопросы феминизма и квир-теории — прим. «Ленты.ру»). Исследуя гендер, она берет за основу его концепции. Это папа и мама гендерной теории, если можно так сказать.

Почему вам важно обсуждать вопросы гендера именно сейчас?

Это всегда важно. Если мы будем выделять конкретный момент, то упремся в то, что Агамбен (итальянский философ Джорджо Агамбен, критиковавший капиталистическую систему — прим. «Ленты.ру») теоретизировал как state of exception («исключительная ситуация» в переводе с английского — прим. «Ленты.ру»). Нет повсеместных исключений из правил — есть реализация этих правил в разных формах. Концлагеря, например, — не исключение, а правило, доведенное до определенного предела.

Нет смысла выделять какую-то конкретную жесть из контекста, потому что они непосредственно связаны. Важно осознать, что равноправие — это базовый вопрос, который определяет нашу жизнь. Он не может быть важен сегодня или завтра. Это ультимативно актуальная повестка всегда.

Организации, которые занимались этими проблемами, не начали существовать «именно сейчас». Я бы не стала романтизировать официальную феминистскую повестку СССР, но это тоже важный опыт, про который нельзя забывать. Несмотря на то что женсоветы потом прикрыли вместе с правом на аборт и всеми вытекающими, эта история имеет продолжение в современности — как в позитивном ключе, так и в негативном.

Сейчас феминизм становится более популярным, легитимируется в мейнстриме. Это несет свои плюсы — больше людей начинают ассоциировать себя с этой повесткой и минусы — движение в некоторых проявлениях теряет свой радикальный потенциал, деполитизируется. Но этот процесс можно и нужно корректировать.

«Надо объяснять, что значит насиловать, потому что для мужчин в России это неочевидно»

Трудно ли объяснять, что такое феминизм, тем, кто совсем не в теме?

Когда я разговариваю с людьми о феминизме, приходится вникать в другой контекст и исходить из него во время беседы. Всегда нужно искать какой-то common ground — что-то общее в вашей повестке. И пытаться исходить из этого общего. Моей маме, например, нет смысла объяснять, что она может называть себя директоркой или директрисой. Зато ей можно объяснить, что если отчим бросил ее одну с ребенком и не платит алименты, то виновата в этом не она. Вот такой феминизм.

Если читатели «Ленты.ру» не любят олигархов, то можно на этом примере объяснять, как работает патриархат: повсюду коррупция, воровство денег, невыполнение обязательств, и страдаете в этой системе вы. Вы не можете угнетать олигархов, потому что все ресурсы у них, а не у вас. И если вас сажают по 282-й статье за разжигание ненависти к ним — это не о’кей. Нанесете ли вы им реальный ущерб мемами в интернете? Нет. Они вам — да.

Или можно для начала объяснить людям, что насиловать других людей нельзя. Точка. Именно точка, а не звездочка с дополнительными условиями контракта. И дальше уже надо объяснять, что значит насиловать, потому что для мужчин в России это неочевидно. Кому-то практика засовывания члена в спящую женщину кажется романтичной. Но это изнасилование. Представьте: вы легли спать с другом и просыпаетесь потому, что чувствуете у себя в анусе его член. Неприятно, когда это происходит без вашего согласия, вне зависимости от наличия смазки и презерватива. Все просто: изнасилование — это любая сексуальная практика без активного согласия обеих сторон.

Допустим, с насилием более или менее все согласны. Но то, что касается дополнительной повестки типа бытового сексизма, вызывает больше вопросов: насколько это придумано, как его вообще распознать?

Сексизм — это не дополнительная повестка. Когда говорят про дискриминацию женщин, обычно имеют в виду действия правительства. На самом деле оно делает только часть, с остальным прекрасно справляется само общество.

Ты приходишь в универ, где тебя ждет сексист-преподаватель, возвращаешься домой к сексисту-отцу, тусишь с друзьями, один из которых начинает подкатывать и обижается из-за «френдзоны». Случается и так, что подруга перестает с тобой общаться, потому что она в длительных отношениях с мужиком, у них двое детей, которые целиком висят на ней, и вдобавок он ее бьет.

Даже наша сексуальная жизнь часто является примером дискриминации. Иногда тебе просто хочется нормального секса — без объяснения того, что у тебя есть клитор, что вагинального оргазма практически не бывает, что предохраняться надо презервативом… Но большинство мужиков просто не умеют и не хотят этого делать.

Короче, вся твоя жизнь — это сплошной сексизм, с которым ты пытаешься взаимодействовать. От статистики по оргазмам хочется плакать: разрыв между женщинами и мужчинами в этом вопросе более чем значительный, что не удивительно. При этом большинство мужчин живут в мире розовых пони и думают, что с ними ни разу не имитировали оргазм. Ребята, у меня для вас плохие новости.

С оргазмами ясно. Но как улучшить положение женщин в обществе?

В проблемные ситуации должны вмешиваться люди с таким же количеством власти, как и у тех, кто их создает. Как активисты мы боремся за ресурсы и системные изменения, но в первую очередь надо заботиться о себе.

В России феминизм зачастую выливается в третью смену: если первая смена — работа, вторая — дом, то третья — феминизм. Понятно, что в каких-то аспектах ты можешь быть более привилегированной и влиять на образование других людей, но женщина не обязана думать об образовании мужчины. Находиться в обществе мужчин — это как быть на неоплачиваемой стажировке. Феминистка не обязана вступать в диалог. Она может, но не должна. В этом основная цель феминизма — уйти от догматичных «должна». Когда они хотят поговорить со мной про феминизм, я прошу сначала оплатить академический час моего времени и принять как данность формат лекции.

Мужчины, как и прочие привилегированные группы, заинтересованы в своей неправоте. Сложно рабовладельцу объяснить, что рабство неэтично, ведь он от такого положения вещей выигрывает в первую очередь. Привилегированные люди не видят проблемы не случайно, поэтому гораздо проще объяснить женщине, почему мизогиния (женоненавистничество — прим. «Ленты.ру») — это плохо, чем мужчине.

Поначалу ты думаешь: «Сейчас еще пара человек проникнутся феминизмом, и будет мировая революция». А потом проходит время, и ты понимаешь, что все это явно не завтра. И тогда начинаешь заботиться о себе и своем окружении. Сейчас мне кажется, что наиболее продуктивная рамка — решение локальных вопросов. Да, классно думать о глобальном, но мне больше нравится не тот феминизм, когда мы все вместе собираемся и обсуждаем Батлер, хотя я это все равно ужасно люблю, а тот, когда близкий подвергся насилию, и я сходила с ним в отделение. Можно делать и то, и другое, но для меня «локальный» феминизм — на первом месте.

Довольно часто сторонники таких движений, как «Мужское государство», говорят о том, что мужчин тоже дискриминируют. Как феминистки отвечают на эти заявления? Ты согласна с ними?

Есть мужчины, которых дискриминируют. Но их мужская гендерная идентичность этому не способствует: невозможно угнетать мужчину только потому, что он мужчина. Жалобы на службу в армии — простое непонимание того, как работает распределение ресурсов в системе угнетения, поскольку все страдания мужчин в патриархате происходят из-за иерархии, которая выстраивается внутри из-за МГС (мужской гендерной социализации — прим. «Ленты.ру»).

При патриархате маскулинность всегда на первом месте, а феминность (или женская гендерная социализация — прим. «Ленты.ру») — всегда на втором. Даже если мужчина в иерархии маскулинности занимает не первое место, он все равно будет выше женщины по параметрам гендерной идентичности. Чтобы женщине занять первое место, нужно быть успешной в навязанной патриархатом гендерной роли, состоящей в подчинении мужчине. Это создает ситуацию, в которой дискриминация мужчин становится в принципе невозможной. Женщина как «второй пол», по определению Симоны де Бовуар (французская философ экзистенциализма и идеолог феминистского движения второй волны — прим. «Ленты.ру»). Мужчина как бы по умолчанию «круче» женщины, и женщина не может угнетать его. Только мужчина обладает достаточным количеством власти, чтобы угнетать другого мужчину.

«Угнетенные» мужчины не понимают, какие механизмы стоят за бытовыми явлениями, с которыми мы сталкиваемся каждый день. Все аргументы в пользу их дискриминации нерентабельны, в том числе и тот, который апеллирует к ненавистной ими фразе «мужик должен». При патриархате, как и при любом режиме угнетения, каждый что-то кому-то должен. Но женщина по жизни должна намного больше, чем мужчина, и те вопросы, в которых она должна, заведомо менее престижны.

Никто не скажет ей: «О, как ты профессионально помыла тарелки!» Мужчина не обязан сидеть на диете всю свою жизнь, имитировать оргазмы, сидеть с детьми, жертвовать карьерой ради семьи… Поэтому если мы посмотрим, что должен мужчина, а что — женщина, а потом еще проанализируем, как эти обязательства оцениваются в обществе, то все сразу станет понятно.

Также есть такие тенденции, как стеклянный потолок и дискриминация по оплате труда, которые позволяют мужчине заведомо больше зарабатывать. Поэтому мужчина и «должен» женщине финансово. Он тратит больше денег не потому, что он мужчина, а потому, что он является бенефициаром системы угнетения (человеком, получающим выгоду — прим. «Ленты.ру»).

Но в чем конкретно угнетают женщин помимо неравной оплаты труда? Ведь далеко не каждая женщина сидит на диете или жертвует карьерой ради семьи.

Позиция женщин на работе всегда незавидна: на собеседовании тебя не будут слушать, потому что «скоро рожать», на летучке все будут игнорировать твои предложения и выносить аналогичные через пять минут, к тебе скорее всего будет домогаться твой начальник или коллеги.

Очень многих женщин при приеме на работу спрашивают: «Планируете ли вы в ближайшее время рожать?» Это моя любимая тема! Да, некоторые занимают должность, а через незначительное время уходят в декрет. А какие еще варианты при отсутствии финансовой поддержки со стороны государства? Мы живем в стране, в которой мужчины не платят алименты вообще! Разумеется, остается только устраиваться на работу на начальных сроках. Нужны же какие-то деньги, чтобы есть самой и кормить ребенка.

Защищать беременных женщин — обязанность капитала и государства. У нас в приоритете должна стоять не прибыль, а люди. Даже если мы включаемся в систему патриархального капитализма, то, исходя из терминов этой же системы, женщина производит рабочую силу. Что будет, если женщины перестанут рожать? Пострадают в первую очередь не женщины, а капиталисты, которые не хотят принимать беременных на работу.

К счастью, все больше женщин связывают свою жизнь с карьерой и имеют возможность обеспечивать себя, не завися от мужчин. Следующее поколение гораздо образованнее в вопросах гендерного равенства. И мужчины чувствуют опасность таких изменений, потому что когда ты теряешь свои привилегии, офигеваешь от того, что мир работает не так, как ты думал.

Можно ли сказать, что деятельность Владислава Позднякова и его последователей из «Мужского государства» стала реакцией на такое изменение гендерных ролей?

Мне неинтересно обсуждать деятельность откровенных фашистов. Да, это симптом, но я сознательно отказываюсь теоретизировать его в разговоре, потому что в глазах читателей это может снизить уровень их собственной ответственности за то, что они делают. Их появление, разумеется, косвенно связано с окружающим их контекстом. Но «Мужское государство» не должно рассматриваться как «реакция» на что-то — это осознанный фашизм.

А движение «Сорок сороков», лоббирующее запрет абортов в России?

Вопрос абортов — это не демография, а демагогия. Это тема недостаточной поддержки матерей. Зачастую случается так, что женщина уже имеет детей и не может себе позволить рожать еще. Она, может, и хочет ребенка, но финансово не сможет его поддержать. И ей остается только нелегальный аборт, от которого можно умереть. И что, разве «Сорок сороков» предлагают помощь женщинам, оказавшимся в подобной ситуации? Если бы они были готовы сидеть с детьми, менять им подгузники, покупать еду из своего кармана и давить на неплательщиков алиментов, тогда можно было бы и про аборты говорить. Но сейчас это попытка отнять у женщин права, которые гарантирует закон.

Мне грустно от необходимости объяснять, что женщины — это тоже люди, используя жуткие примеры, которые совершенно не укладываются в мою этическую картину мира. Тем более я скептически отношусь к вопросам из серии: «Как женщине объяснить мужчине, что она не табуретка?» Табуретка в данном случае — очень буквальная метафора отношения к женщине как к функциональному объекту. Если в разговоре мужчина считает женщину за табуретку, то он вообще не станет ее слушать, ибо мнение мебели неинтересно по определению. Получается замкнутый круг. Поэтому наша задача — расшатывать табуретку всевозможными способами, чтобы другие увидели за ней человека.

Как-то все это очень грустно

Я пытаюсь быть оптимисткой. Россия — это не только фашисты, гомофобы и сексисты. Россия — это в первую очередь я и ты. Поэтому есть надежда на эгалитарное будущее: куча людей пришли работать в Высшую школу равноправия, «Лента.ру» пишет про феминизм, ты берешь у меня интервью…

Тем, кто страдает от гомофобии и сексизма, важно поставить во главу угла не борьбу с большой системой, а собственный комфорт. С российскими законами и пропагандой, без устали работающей в одном направлении, нужно заботиться в первую очередь не о светлом будущем страны, а о себе. Иначе — конец: патриархальное гомофобное общество вытрет о тебя ноги, когда ты будешь лежать пластом и думать о суициде.