Ремонт стиральных машин на дому.
Ремонт посудомоечных машин Люберцы, Москва, Котельники, Жулебино, Дзержинский, Лыткарино, Реутов, Жуковский, Железнодорожный. Раменское. 8-917-545-14-12. 8-925-233-08-29.
В ночь на 10 апреля на пульт МЧС поступило сообщение о пожаре в Храме всех религий в Татарстане. На тушение огня были направлены 53 пожарных и 15 единиц техники. Общая площадь возгорания составила 200 квадратных метров. Потушить пламя удалось спустя два часа. На месте пожара труп мужчины. Позже выяснилось, что погибший — смотритель межрелигиозного центра. Храм всех религий, или Вселенский храм считается одной из достопримечательностей Казани, но попасть внутрь него практически невозможно. «Лента.ру» разбиралась, ради чего строился Вселенский храм, кому понадобилось его поджигать и что будет с комплексом после пожара.
Строительство межрелигиозного центра в поселке Старое Аракчино в пригороде Казани началось в 1994 году. Его основатель — художник и скульптор Ильдар Ханов задумывал построить такое место, которое бы объединяло представителей разных конфессий. Каждый из шестнадцати куполов символизирует одну из религий или религиозных течений: ислам, христианство, буддизм, иудаизм, индуизм, синтоизм, а также исчезнувшие конфессии. Концепция не предполагала совместных молитв и религиозных богослужений в здании — оно строилось исключительно как культурный центр.
Как утверждал татарский художник, идея построить необычное строение пришла к нему во сне: Иисус Христос велел ему взять лопату и приступить к постройке Вселенского храма прямо в собственном огороде. Ханов строил храм своими силами, ему помогали несколько единомышленников, а средства собирались через пожертвования.
По мере того как росло число куполов, увеличивалось и количество автобусов с туристами, которые приезжали полюбоваться на причудливое здание. Впрочем, рассмотреть богатое внутреннее убранство не представлялось возможным: мультикультурный комплекс был и остается закрытым для посещения. Исключения составляли музыкальные и поэтические вечера, которые устраивались по воскресеньям.
В планы создателя культурного центра входило открыть экологическую школу, детскую консерваторию, художественную школу и даже реабилитационный центр для наркоманов. Ханов утверждал, что после пережитой клинической смерти у него открылся дар целительства. Но амбициозные начинания так и не удалось претворить к жизнь: в 2013 году художник после продолжительной болезни скончался на 73-м году жизни, а его детище так и осталось недостроенным.
После смерти Ханова начался многолетний процесс передела принадлежавшей ему собственности. На наследство покойного претендовал его младший брат Ильгиз, однако бывший прораб Мансур Зиннатов объявил себя после смерти Ханова смотрителем храма и вступил в открытое противостояние с родней покойного. В течение трех лет он не пускал посторонних на территорию комплекса, утверждал, что центр строился на его деньги, а сам он в течение многих лет принимал непосредственное участие в его возведении.
Родственники Ханова, в свою очередь, обвиняли Зиннатова в рейдерском захвате. За время пользования зданием бывший прораб не платил за коммуналку, и у центра скопился внушительный долг — более 200 тысяч рублей. Местные власти отключили здание от электричества. Одновременно пошли разговоры о возможном его сносе: якобы с правовой точки зрения Храм всех религий является самостроем, а его создатель не получал разрешения на строительство.
Несколько деятелей культуры писали обращения в защиту центра президенту республики Рустаму Минниханову: инициативная группа настаивала на сохранении здания и требовала включить его в список объектов культурного наследия. Кроме того, был предложен проект реконструкции, на реализацию которого потребовалось бы не менее 60 миллионов рублей.
В июле прошлого года Храм всех религий посетили первый президент Татарстана Минтимер Шаймиев и министр культуры республики Айрат Сибагатуллин. В Минкульте действительно задумались о присвоении строению статуса объекта культурного наследия — это позволило бы ведомству взять на себя обязательства по его сохранению и содержанию либо выкупить Храм всех религий у наследников Ханова. Ориентировочно комплекс оценивался в 30 миллионов рублей.
«Мы уже дали заключение и предложение о том, что объект может быть классифицирован как мемориальный дом-мастерская Ильдара Ханова — объект культурного наследия, памятник, но, конечно, не архитектурный, а мемориальный, — порталу «Татар-информ» специалист по проведению государственной историко-культурной экспертизы Министерства культуры РФ Фарида Забирова. — Личность Ильдара Ханова, особый суровый стиль его картин на пересечении авангарда, соцреализма и мексиканского стиля заслуживают этого. А с архитектурной точки зрения это совершенное сумасшествие и может рассматриваться разве что как арт-объект».
Четырехлетний имущественный спор закончился победой младшего брата покойного скульптора в ноябре 2016 года. Ильгиз выкупил долю своей племянницы и получил права на 4/5 доли собственности территории. Оставшиеся 1/5 доли принадлежат сестре создателя Вселенского храма. Ханов-младший неоднократно заявлял, что планирует открыть Храм всех религий для свободного посещения, а также рассчитывает оформить договор о частно-государственном партнерстве по содержанию объекта.
Представители конфессий, представленных в мультикультурном центре, не поддерживают существование комплекса. Дополнительные трудности создает то, что Вселенский храм не соответствовал требованиям безопасности, а значит, пускать туда посетителей до проведения капитального ремонта было нельзя. К тому же Мансур Зиннатов, отказывающийся освободить здание, угрожал взорвать его или поджечь.
«Два дня назад ему сказали, чтобы он собирал вещи и выезжал оттуда, — рассказал порталу ProKazan.ru Ильгиз Ханов. — Он грозился, что подожжет себя и здание, но его слова мы не приняли всерьез».
Тело Зиннатова обнаружили спасатели, тушившие пожар на территории комплекса. По факту произошедшего началась доследственная проверка. В Следственном управлении СК по Республике Татарстан наиболее вероятной причиной произошедшего считают поджог: на месте нашли следы горючей жидкости и несколько очагов возгорания.
«К моменту прибытия пожарных никто не встречал. Охраны не было, все было закрыто. Сложности возникли при попытке попасть внутрь — приходилось вскрывать металлические конструкции кровли. Здание имеет сложную конструкцию с галереями и переходами. Развернуть автолестницу было сложно, потому что нет свободных подъездов», — заместитель начальника главного управления МЧС по республике Татарстан Рафаэль Мотыгуллин. По его словам, существенные повреждения получила крыша и несколько комнат, нетронутой огнем осталась лишь половина здания.
После произошедшего новоиспеченный владелец здания Ильгиз Ханов усомнился в том, что в восстановлении здания есть смысл. «А зачем восстанавливать? Для кого? — он. — Я строил 20 лет. Брат строил 20 лет. Нашелся один сумасшедший — облил все бензином и поджег. Почему вы думаете, что если мы все восстановим, не найдется другой человек, который снова все подожжет? Зачем делать то, что неугодно людям?»
В Старом Осколе Белгородской области вторые сутки не утихает скандал. Жители обсуждают случай, о котором анонимно сообщила пользовательница популярного ресурса Pikabu: по ее словам, подруга пришла в местную поликлинику за направлением на аборт, но ее отправили брать разрешение у священника. Горожане разделились на два лагеря: одни говорили, что это вброс, другие уверяли, что сами встречались с аналогичными требованиями. разыскала героиню истории, которая рассказала, как все было на самом деле, и выяснила, почему эта ситуация повторится еще не один раз.
«Роды омолаживают на 10 лет»
«Я всегда хотела двоих детей. Я в семье росла одна. Родственники рано умерли, воспитывала одна мама, и я хотела большую семью. А муж — пятый в семье, и я всегда восхищалась тем, как они друг другу помогают», — говорит 26-летняя Мария. Когда ее теплый, звонкий голос дрожит от волнения, начинает плакать младшая, годовалая дочь. Мария извиняется, прерывает монолог и отходит к ребенку. Та сразу успокаивается, и мать продолжает рассказ.
Осенью их с мужем первенец, семилетняя девочка, пойдет в школу — она заканчивает подготовительные платные курсы. Мария будет забирать ее из школы с коляской: на второго ребенка решились не так давно — только после того, как женщина смогла восстановить здоровье. После сильного токсикоза она потеряла больше 10 килограммов, после кесарева сечения болел живот, болел шрам, больно было ходить в туалет, начались боли при каждых месячных и появились мигрени. Когда она поняла, что готова на вторые роды, они прекратили предохраняться презервативами «известной марки». Год назад Мария вернулась домой. Не только с младенцем, но и с проблемами с сердцем и кровеносными сосудами: у нее посинели ногти. Но к врачам на полноценное обследование она просто не успевала: муж стал работать в две смены и брать подработки даже на воскресенья, чтобы обеспечить «хороший для города» доход в 25 тысяч рублей. Вся их жизнь и все их ресурсы оказались сконцентрированы на детях: последний раз они ходили вдвоем в ресторан три года назад, а в отпуске за восемь лет не были ни разу.
Две тяжелые, но желанные беременности женщина выносила, минуя священников в женских консультациях, — в Старом Осколе, где она живет с рождения, при каждой поликлинике либо строится, либо уже стоит небольшая церковь. Молитвы и заповеди она знала и так — еще в середине нулевых, как и все дети города, она сдавала обязательный школьный предмет «Основы православной культуры». Но проходя уже во взрослом возрасте мимо церквей, она не подозревала, что жительниц ее города врачи уже много лет отправляют туда, чтобы снизить статистику по абортам.
Узнать об этом ей пришлось в пятницу, 20 апреля. Мария и так намеревалась посетить гинеколога, правда, в платной клинике и по другому поводу — подобрать адекватную оральную контрацепцию. Но первые полгода жизни малышки не успевала даже поспать — кормила дочку каждые два часа, а в начале апреля стало уже не до сна — презервативы известной марки подвели, и тест на беременность оказался положительным.
Сидя в очереди в бесплатной женской консультации микрорайона Олимпийский, она второй раз за неделю изучала плакаты с изображениями младенцев и эмбрионов. «Мама, я хочу жить», «Аборт — это убийство», «Роды омолаживают на 10 лет» — всего Мария насчитала около сорока подобных стендов. Повсюду были раскиданы листовки с призывами не прерывать беременность и контактами центра помощи женщинам, «оказавшимся в трудной жизненной ситуации». Мария их не взяла: дома ждали муж и дочки, а в руках были результаты анализов на ХГЧ (хорионический гонадотропин человека), на которые в понедельник ее отправила гинеколог, — она сразу рассказала, что пока не готова к третьему малышу. Уровень гормонов соответствовал третьей-четвертой неделе беременности.
Вновь услышав, что Марии нужно направление на мини-аборт, врач пристально на нее посмотрела. «Как так — вы не хотите рожать?!» — переспросила она. «Здоровье превыше всего. Роды, неважно, пройдут они естественным путем или с помощью кесарева, — это большой риск и для меня, и для ребенка. У меня и так двое детей. Я не могу подвергнуть их такой опасности», — терпеливо повторила женщина. Гинеколог неодобрительно цокнула языком. Медсестра тяжело вздохнула и молча выдвинула пациентке кипу бумаг на подпись. Мария подписала все листки, в том числе о том, что она информирована о рисках аборта: воспалениях, кровотечениях, бесплодии. На минуту ее рука зависла в воздухе над предпоследней бумагой. Требовалось ее согласие с тем, что «аборт на любом сроке беременности — это убийство». С медицинской точки зрения, это не так, а с юридической — и вовсе абсурд (иначе за аборты судили бы по статье Уголовного кодекса), и Мария это хорошо понимала, но поставила подпись и там. В кабинете было холодно, ногти стали темно-синими, ей не терпелось выйти.
Последней бумагой стал обходной лист. «Медицинский психолог, акушер-гинеколог, представители Епархии и Кризисного центра»… Мария не поверила своим глазам. «Серьезно, надо к батюшке?» — уточнила она, чувствуя себя очень глупо. Медсестра резко ответила, что да: без этого заведующая не подпишет разрешение, и не дадут направление в стационар.
«Я в таком шоке была, что просто вышла. Думаю, что делать, что за ерунда. Как может представитель церкви мне выдать разрешение? Вообще какое он к моей беременности имеет отношение? Так же, как и кризисный центр?» — пыталась понять старооскольчанка. Она позвонила подругам и посоветовалась с мужем. На семейном совете решили найти деньги на платную помощь. Но почти во всех частных медицинских заведениях женщине отказали в проведении операции — их лишили лицензии. С декабря прошлого года вступил в силу соответствующий . Право проводить искусственное прерывание беременности осталось только у одной клиники. Марии сказали, что процедура будет стоить 10 тысяч рублей — треть отложенных на школу денег.
«Раскурочил ей все спицами, шейка матки загноилась»
История быстро разошлась по сети после того, как подруга Марии выложила фото обходного листа на популярном сайте Pikabu. Многие не поверили в то, что больницы и врачи связаны с церковью, и назвали историю фейком. В комментариях местным и федеральным ресурсам власти предсказуемо от ответственности.
В подтвердили, что при каждом роддоме и женской консультации региона закреплен священник — «по распоряжению Белгородского и Старооскольского митрополита Иоанна», а в администрации города — что «межведомственная комиссия» с врачами и церковниками действительно существует, однако тут же поспешили заверить, что прохождение такой комиссии всего лишь «рекомендуется» тем женщинам, которые сомневаются в своем решении прервать беременность, и что их никто к этому не принуждает.
Подруги Марии решили провести свое небольшое расследование и задали соответствующий анонимный опрос в закрытом локальном интернет-сообществе во «ВКонтакте». Из 550 проголосовавших 62 человека — больше 11 процентов респонденток — ответили положительно на вопрос о том, заставляли ли их взять подпись священника на аборт. В комментариях они делились историями.
«У меня знакомая сталкивалась с этим. Батюшка ей не разрешил делать. Ее мама пришла с ней в больницу и устроила скандал. Быстро все сделали без всяких подписей», — рассказала одна женщина. «Знакомой запретил батюшка. Пока она попала к нему, пока собрала другие подписи, все сроки на аборт истекли… Родила… Но жить стало очень тяжело», — поделилась другая. Третья сообщила, что сама ходила брать направление на аборт прошлой зимой, но в церкви ей не дали разрешения, и в итоге она решила оставить ребенка. Четвертая добавила, что в кризисном центре ее заставили посмотреть «Безмолвный крик».
Одна из старооскольчанок рассказала, что подобная практика началась еще в 2011 году. Тогда она лежала в одной палате больницы №2 с другой женщиной, которая пришла на аборт. «Заходит к нам в палату монашка и сразу ко мне — со словами, какой я грех совершаю и так далее, и тому подобное. А я ей: эта тема не про меня, вы, наверное, к этой даме пришли (показываю на свою соседку). Монашка переключилась на разговор с женщиной, убеждая ее, что не нужно делать аборт».
Еще одна жительница Старого Оскола рассказала о том, что видела последствия подпольного аборта: «Я лежала на сохранении, и со мной лежала девочка…. На дому у какого-то мужика аборт делала какими-то спицами…. Раскурочил ей все, шейка [матки] загноилась, а беременность сохранилась! Вот и произошла ситуация… Аборт делать нельзя до завершения лечения, а после уже 12 недель было, и нельзя по законодательству! А мама ее настаивала на аборте! Чем история закончилась, не знаю, но очень надеюсь, что у этой девочки все хорошо, и она родила здоровую ляльку», — написала она.
При этом большинство комментариев были негативными. Многие писали, что подобное психологическое насилие необходимо, потому что «аборт — это грех». Так, местный журналист воодушевленно подтвердил, что на подобные комиссии отправляют всех женщин независимо от их социального положения и религиозной принадлежности, и радостно сообщил, что за прошлый год таким образом вынудили родить жительниц Белгородской области. «Я лоббирую право детей на жизнь. Регулярно участвовал в благотворительных акциях. Несколько лет подряд со своим изданием собирали подарки (в том числе и сами покупали), и я лично возил их в детский дом и по многодетным семьям, лично вручал в руки матерям и детям», — поведал он, отвечая на вопрос о своем вкладе в судьбу тех женщин, которых его единомышленники отговорили от аборта.
Подняв шум, подруги Марии убедили ее еще раз зайти в медицинскую консультацию. В среду, 25 апреля, она вновь пришла в кабинет акушера-гинеколога. У дверей она встретила заведующую и тут же поинтересовалась у нее, где ей искать священника и сотрудников кризисного центра. По ее словам, заведующая скрылась в кабинете и долго «шушукалась» с той самой медсестрой, которая заверила Марию, что подпись церковнослужителя обязательна. Наконец вышла уже не заведующая, а медсестра. «Она интеллигентно сказала, что раз у меня есть дети, обходить всех экспертов необязательно, достаточно только медицинского психолога. Показывает на кабинет рядом. А, говорю, то есть уже необязательно проходить всех остальных? Она ничего не ответила, только кивнула», — рассказывает женщина. «У нас действует программа «Чужих детей не бывает»: отговаривают, направляют, стараются помочь. Это, конечно, прекрасно, когда приходит, например, молодая девушка, лет 18-ти, и не знает, что ей делать, мало ли, что у нее произошло. Но навязывание решения, запугивание, нагнетание — это негуманно, это не по-христиански», — пытается подобрать слова Мария.
По стопам Чаушеску
Жители региона с сарказмом говорят о том, что «если вам в голову пришла какая-то херня, то ее уже опробовали и внедрили в Белгородской области» и что «с середины 2000-х область служит полигоном для обкатки отдельных элементов российского правоклерикального радикализма». Они делают отсылки к попыткам запретить мат и «сатанинскую музыку» на рок-фестивалях, но и к теме абортов эти присказки имеют прямое отношение: работа епархиальных комиссий по допуску на прерывание беременности была легализована Департаментом здравоохранения и социальной защиты Белгородской области почти 10 лет назад, в феврале 2009 года. Тогда о том, что благодаря обязательному просмотру фильма «Безмолвный крик» и беседам священников с беременной женщиной и будущим отцом количество абортов удалось снизить на 9 процентов. В беседе с «Лентой.ру» местные жители предполагают, что подобная клерикализация напрямую связана с религиозными убеждениями губернатора области , который правит регионом с 1993 года.
В Белгородской области действительно процветает зародившееся еще в 20-е годы в Америке движение «пролайф» («за жизнь» в переводе с английского языка) — сторонников запрета на аборты на законодательном уровне. Они выступают за приоритет права эмбриона на жизнь над правом женщины принимать решение о продолжении беременности, критикуя при этом любые средства контрацепции и даже процедуры ЭКО (движение успешно инкорпорировалось в России благодаря религиозно настроенным активистам и сложной демографической ситуации). В самой области ежегодно проходят съезды духовенства, которое вновь и вновь (по патриарха Кирилла) просит депутатов регионального парламента вывести аборты из системы ОМС.
Вопреки мнению скептиков, усилия церковников не пропадают даром: еще с 2007 года в под «профилактикой абортов» в официальных документах подразумевать отказ женщины от прерывания незапланированной беременности, а не просвещение в области предохранения. Тогда же в России так называемые «недели без абортов» — когда в определенные дни медицинские учреждения отказывались оказывать соответствующую помощь. В 2011 году «доабортное консультирование», на котором чаще всего женщин убеждают в том, что они берут грех на душу, обязательным. В 2012 году врачи и право отказываться от проведения абортов по религиозным убеждениям. В 2015-м патриарх Кирилл в с призывом вывести аборты — «тяжкий грех» — из ОМС и подписал с Минздравом соглашение о сотрудничестве в области «профилактики абортов», легализирующее комиссии с врачами и священниками. На тот момент подобные консультации де-факто проводились в 25 епархиях. Следом члены под руководством потребовали исключить из розничной продажи препараты «с абортивным эффектом», частным клиникам решили усложнить доступ к получению лицензии на проведение абортов, а отказавшихся от проведения операции врачей начали премировать.
В марте этого года один из основателей пролайферского движения в России, протоиерей о том, что скоро священники смогут полноценно работать в женских консультациях — их работу организуют по типу сестринских отделений. «Лицензию получить нетрудно. Тогда и будем получать деньги из ОМС», — заверил он. Тем временем в России втрое больше противников абортов.
В пресс-службе Министерства здравоохранения России «Ленте.ру» подтвердили, что частные клиники действительно лишили лицензий на проведение абортов, а из свободной продажи изъяли так называемые «таблетки следующего дня», то есть средства экстренной контрацепции.
Мария теряется, когда узнает об этом. «Я не знаю, что на это сказать, серьезно. Люди ходят и подписывают толпами подписи за запреты абортов, видя все в розовом свете: все хорошо, никто никого не будет убивать. Запретите аборты, давайте. Только они же никуда не денутся. Останутся на частном уровне. Будут подпольные аборты. Где будут умирать и женщины, и дети, а не только нерожденные», — говорит она и приводит в пример неудачную борьбу за демографию румынского политика , начавшуюся в 1966 году. В республике запрещены аборты, разводы и даже средства контрацепции, в результате чего из-за подпольных операций в два раза возросла материнская смертность.
Женщине предстоит поход к медицинскому психологу, где она вновь расскажет о причинах, по которым решила сделать аборт, и скорее всего вновь услышит, что идет на непоправимое и серьезное преступление. Но она к этому готова: дома ее ждут дочери, одну из которых она до сих пор кормит грудью, и она хочет успеть дать им лучшее до того, как ее лишат одного из базовых — репродуктивных — прав.
«Бородатые дядьки по утрам на стоянках улыбаются тебе»
Фото: Adrees Latif / Reuters
Россиянин исколесил США за рулем грузовика, хотя еще пять лет назад не знал, что покинет Москву и уедет в Америку, променяет роскошную квартиру и дом успешного бизнесмена на кабину трака. Сейчас он уже чувствует себя американцем, помогает освоиться другим эмигрантам и возвращаться не собирается. Примерно столько же времени прошло и с тех пор, как крымчанка Юлия Лазарева превратилась из владелицы конноспортивного клуба на Украине в российскую дальнобойщицу. Она уже изрядно поколесила по стране, ставшей для нее второй родиной. Андрей и Юлия поделились своими историями с корреспондентом .
Андрей: «Я плакал, падал на колени»
Я эмигрировал в Штаты четыре года назад. Мне было 49 лет, я жил с семьей в Москве.
Все началось с того, что моя жена забеременела. Я увидел в интернете рекламу «роды в Америке». Заинтересовался, стал обсуждать эту тему с супругой. Она сначала посмотрела на меня как на идиота, но потом я ее убедил.
У нас не было никаких родственников, друзей и знакомых в Штатах. Мы там никогда не были даже как туристы. И вот приехали туда на пять месяцев, потратив за это время сто тысяч долларов.
При этом оставался бизнес в России, и я мотался туда-сюда: две недели в Майами, две недели в Москве.
Вернувшись с ребенком на родину, мы еще не думали об эмиграции. У нашего сына уже было два гражданства, и это, по нашему мнению, существенно расширяло его возможности в будущем. Вот и все.
Но затем, в конце 2013-го — начале 2014-го, в России начались известные политические и экономические проблемы, связанные с украинским Майданом. Пострадал и мой бизнес.
Были наезды со стороны налоговой, БЭП и прочих структур. У меня накопились претензии к этому государству, но не эти проблемы сыграли решающую роль. В конце концов, я многое повидал, и меня уже ничем особо не напугаешь. В 88-м я, к примеру, был добровольным спасателем в Спитаке.
Мы с женой сели и подумали о том, что дальше у нас будет в жизни. Мы с голоду не умираем. Спокойная жизнь обыкновенных мещан нам вполне обеспечена. А дальше что? Жить от понедельника до пятницы, выходные — на дачу — это все?
Решили попробовать. Мы ничего не продавали, не сжигали мосты. Что касается материальных благ, то у меня есть шикарная квартира в Москве, хороший дом на Новой Риге с причалом и лодочками. Разве что машины продали.
Я приехал в Америку первый, на три месяца — на разведку. Интересно, что в воскресенье я прилетел, а в понедельник уже вышел на работу. Времени на акклиматизацию я себе не дал.
Пошел работать в moving простым грузчиком и за первый месяц похудел на 16 килограммов. Я плакал, падал на колени, был в полуобморочном состоянии от усталости. Жена звонила и спрашивала: «Ну как ты?» Я отвечал: «Обалденно. Очень нравится».
Потом работал на стройке: подметал, клал ламинат. Мне было интересно попробовать себя в реальном деле. И мне нравилось себя испытывать.
Теперь я живу в траке (кабине грузовика), а моя семья — в Майами, на берегу океана. У меня двое сыновей, старшему 21 год, младшему шесть. Они учатся, а жена следит за этим сообществом.
Хотя если бы еще лет пять назад мне сказали, что я стану дальнобойщиком, это вызвало бы у меня искреннее удивление.
Хочу добавить, что не могу работать, не получая удовольствия, и я его получаю. Объездил уже всю Америку, континентальную ее часть. Кроме того, эта работа позволяет мне кормить семью и оплатить колледж детям.
Юлия: «Будут воровать, какую зарплату ты им ни плати»
Никакая семейная жизнь мне не нужна. Мне это неинтересно, и я об этом даже слышать не хочу. Для меня это смешно.
Конный спорт — это не увлечение, а дело всей моей жизни. С детства я работала в конюшне, причем работала на себя. Это не была какая-то одна конюшня — лошадей содержала в разных местах. После того как поняла, что все люди — твари, все будут воровать, какую зарплату ты им ни плати, решила, что ничего «своего» у меня в жизни больше никогда не будет.
Теперь вот я занимаюсь тем, что кручу руль на фуре. В отличие от бизнеса, где если ты споткнешься, тебя каждый постарается добить лопатой по голове, здесь принято друг друга поддерживать, помогать, подсказывать. У водителей нет агрессии к коллегам, нет нужды конкурировать.
Для меня это было очень удивительно сначала, так как я привыкла быть одна против всех. Но «старики» орут, что вот сейчас уже не то, что настоящее братство было раньше. Может, так и есть.
Я у одного такого спросила: вот ты говоришь, что раньше достаточно было просто встать на трассе — и тут же каждый бы останавливался и спрашивал, что случилось. А представляешь, что было бы, если бы так было сегодня, когда за пять минут по трассе двести фур проезжает? Всем останавливаться? Если тебе нужна помощь, ты по рации сообщи или выйди из фуры и подними руку. Тебе помогут.
Никакой романтики я не чувствовала. Для меня это был просто отдых после тяжелой работы. Меня никто не трогал, никто не звонил.
Андрей: «За такие выкрутасы очень легко угодить в тюрьму»
Я работал грузчиком и рабочим, пока у меня не появился Social Security Number и Work Authorization. Потом я подготовился и сдал экзамены, которые являются американским аналогом , и получил разрешение на работу тракдрайвером (водителем грузовика).
Экзамены ты сдаешь на английском языке — это полтысячи билетов.
Побочным бизнесом для меня, кстати, стала помощь русскоговорящим ребятам, желающим сдать на права. У меня есть специальная договоренность с автошколой. Я их туда привожу, даю какие-то вводные, помогаю подготовиться.
Сразу отмечу, что коррупционным путем права в Штатах получить не удастся. Есть персонажи, которые пытаются надуть тех, кто только приезжает. Так вот — за такие выкрутасы очень легко угодить в тюрьму.
Человек, которого поймают на экзамене с каким-нибудь электронным устройством, получит criminal record (судимость) и никогда уже не станет тракдрайвером.
Еще могу сказать, что очень отличаются друг от друга люди, которые «через тернии к звездам» едут в Америку, и те, кто выигрывает гринкарту в лотерею. Я вообще противник последнего способа отбора людей.
Буквально на днях жена повела одного студента в автошколу. Великовозрастный дядя 58 лет от роду. Наверное, по воссоединению семьи приехал. Он вроде бы совершенно адекватный человек, но вместо того чтобы просто готовиться к экзаменам, ходит и собирает негатив, задается бессмысленными вопросами: кто не сдал экзамены, почему нет индивидуальных занятий на русском языке, почему нужно стоять в одной очереди с мексиканцами.
Юлия: «Заплатила человеку семь тысяч долларов — и он меня учил»
Как сдают на права в России — я не знаю, в Украине в 2013 году это было легко и просто. У меня уже была категория B, сдавая на которую, нужно было определенные вещи знать и уметь. Категория С и E — это не надо делать вообще ничего. Тебе дают с прицепом. Он стопорится, и ты задом, из угла 90 градусов, сначала с левой стороны назад сдаешь, а потом — с правой. При сдаче в ГАИ из трех раз ты должен попасть два раза.
Просто нужно четко траекторию поймать. Я сдала с первого раза. Хотя из группы в 15 человек меньше трети людей сдали с первого раза. Город мы не сдавали, теорию тоже.
Я не знаю, кто там платит, кто покупает. Мне не нужно было задумываться об этом, потому что это было очень легко. До этого я несколько месяцев ездила в Украине на фуре, заплатила человеку семь тысяч долларов — и он меня учил. Плюс я ездила на своей легковой машине с двухосным прицепом, а схема парковки там точно такая же.
Андрей: «Лишь выбирать приемлемые для себя условия»
Здесь, в Штатах, на январь 2018 года потребность в водителях тракдрайверов была около миллиона человек. По этой причине представители этой профессии — в массе своей избалованные, капризные люди. В таких условиях им остается лишь выбирать приемлемые для себя условия.
Есть три основные разновидности тракдрайверов: компанидрайвер (человек, который работает на машине компании и получает зарплату в зависимости от пройденных миль), оуноператоры (ездишь на своей машине и сам себе ищешь грузы либо поручаешь это фирме за процент) и нечто среднее между ними (работаешь в компании, но машину взял в лизинг).
Я работаю по второй схеме — купил себе абсолютно новую машину. Благо это вообще здесь не проблема.
Юлия: «Текучка кадров сумасшедшая»
Я слышала, что в США и Канаде не хватает водителей, у нас их вроде бы достаточно. Есть крупные фирмы, которым порой нужно прямо сейчас триста-четыреста человек, но в то же время они не сильно парятся, чтобы этих водителей на работе удержать. Они понимают, что сегодня 20 человек у них уволится, а завтра столько же или больше придет устраиваться. Текучка кадров сумасшедшая.
Про маленькие фирмы не говорю, там, наверное, какие-то другие отношения к водителям. Я сама в маленькой фирме работаю. Тут принято за каждого человека держаться.
В общем, если по статистике у нас имеется какая-то нехватка дальнобойщиков, то уверена: она будет меньше процентов на 90, чем в Америке.
В 2011 году я свой грузовик купила, пыталась на нем заработать. Но это не было необходимостью, просто меня так перло. Разнообразия какого-то хотела, интересно было. Сейчас я уже в этой стране не хочу себе ничего такого большого и ценного покупать. Нет смысла.
Я много общаюсь с теми, у кого сейчас свой грузовик или раньше был. Однозначный вывод: не меньше, а часто больше зарабатывают те, кто работает на фирму и на ее же машине. А уж забот у них точно никаких нет.
Андрей: «Эмигранты зарабатывают значительно больше американцев»
Тракдрайверы зарабатывают, по-американским меркам, чуть выше среднего. Вернее, могут зарабатывать.
Есть огромные компании типа Swift, J.B.Hunt , у которых десятки тысяч траков. Там работают американцы, там действуют профсоюзы. Зарабатывают они немного, но имеют большие премии и медстраховки.
Русскоязычных водителей там не встретишь, потому что для нас важно заработать деньги здесь и сейчас. Мы работаем больше на износ. И создаем свои компании либо находим свое место в других маленьких компаниях, которых сейчас на американском рынке очень много.
Здесь уже никаких профсоюзов. Работаем очень много, но и прибыли больше. Эмигранты зарабатывают значительно больше американцев в этом бизнесе.
Если обозначить самую нижнюю планку, то у обычного компанидрайвера минимальная зарплата будет две — две с половиной тысячи долларов в неделю (до вычета налогов). Но налоговая здесь позволяет тракдрайверам по 50 долларов в день списывать, и в целом к дальнобойщикам эта служба относится очень и очень лояльно.
Да, год назад было сложно: подорожал дизель, и платили меньше. За последний месяц дизель вновь сильно подорожал, но здесь топливо не только дорожать умеет, но и дешеветь, как только рынок это позволяет. И я такое наблюдал не раз.
Юлия: «На грузоперевозках навариваются всякие перепродаваны»
По деньгам у меня, к сожалению, в прошлом месяце получилось заработать всего двадцать тысяч рублей. Это вообще катастрофа, при том что я три недели была в рейсе. А так у нас зарплата, как и в Америке, зависит от километража.
Если месяц ты будешь ездить постоянно по 16-18 часов в сутки, если у тебя быстрые загрузки и выгрузки, то получается сто тысяч рублей. У нас воруют многие, о чем мерзко говорить, но так и есть. Но я беру в пример честную работу.
Если же работаешь две недели, а потом две недели отдыхаешь, то тысяч 50-60 получается.
У меня где-то один рейс в неделю, потом стою. Могу неделю простоять, могу две. И получается в месяц, дай бог ,40 тысяч выходит, и то редко.
Я знаю, что в России и в Европе женщины часто зарабатывают примерно на 30 процентов меньше мужчин на тех же работах. Меня это не касается. Я зарабатываю наравне с коллегами.
Многие мне рассказывали, что в 90-е и начале 2000-х все было прекрасно. Всем хватало грузов. Спрос и предложение соответствовали друг другу. Водители стали неплохо зарабатывать и покупать собственные грузовики. В итоге машин стало очень много, а грузов больше почему-то не становилось, или их стало труднее раздобыть. Не знаю почему.
У нас на грузоперевозках навариваются всякие непонятные перепродаваны. Вот появляется заявка: доставить что-то из Москвы куда-то за 100 тысяч рублей. Эти умники перекупают заказ друг у друга, пока какой-нибудь Петя на старой развалюхе не везет его за 60 тысяч.
Андрей: «Три недели ездишь — неделю дома»
Наиболее распространенный график работы — три недели ездишь, неделю дома. В дороге проводишь 11 часов в день. Из-за хорошего качества хайвеев, которые в подавляющем большинстве покрыты бетоном, а не асфальтом, средняя скорость движения здесь большая — около 70 миль в час (112 километров в час).
Вайоминг, Оклахома, Небраска — в этих штатах разрешенная скорость для траков 80 миль в час (около 130 километров в час).
Основное место сосредоточения тракового бизнеса — Чикаго. Там находится большинство американских транспортных компаний. Это город с крупнейшим транспортным хабом. Оттуда я иногда приезжаю домой на машине, но Майами находится в таком аппендиксе, куда быстро и дешево не доедешь, поэтому, как правило, лечу на самолете.
Юлия: «Ты работаешь постоянно»
Насколько я знаю, все пути ведут в Москву и Подмосковье. Огромное количество грузовиков съезжается сюда за три копейки, чтобы увезти груз оттуда уже по нормальной ставке — неважно куда.
Я работаю на частника. У него одна машина и один водитель. Если вдруг я захочу куда-нибудь поехать отдыхать, то машина будет простаивать, а это убытки. Так что работаешь постоянно, в зависимости от загрузки. То же самое с теми, кто работает на себя или на небольшие компании, у которых 30-50 машин.
Когда начальство понимающее, оно может периодически дать возможность передохнуть, посидеть дома. А если начальству плевать, как у меня было на предыдущей фирме, то два-три месяца ездишь без конца по России. Потом на два дня домой — и опять несколько месяцев катаешься. Это ужасно.
А так, если в фирме, к примеру, тысяча машин, ты две недели работаешь — две недели дома проводишь. Или по месяцу. Там два человека на одну машину приходится, и она не простаивает.
Андрей: «Отличает некий налет интеллигентности»
Средний возраст тракдрайвера в Штатах — 50 лет, так что я не чувствую себя белой вороной.
Еще нас, русскоговорящих тракдрайверов, отличает некий налет интеллигентности: почти у всех высшее образование. Местные же водители — ребята попроще, хотя это и не совсем уж реднеки (крестьяне с красными от солнца шеями). Ну, а что? Это тяжелый физический труд, не предполагающий большой умственной активности.
А еще здесь нет особой конкуренции между тракдрайверами, так что и мафиозных групп не образуется. Грузов хватает на всех с избытком. Практически на каждом втором трейлере висит объявление: «Ищем водителей».
Кто не знает, вся американская логистика завязана на автомобильных грузоперевозках, в России же более развит железнодорожный транспорт. Не хочу рассуждать, почему так сложилось. Это отдельная история.
В США на линии, то есть в работе, находится около девяти миллионов траков. Это все сплошь современные машины, и весь дорожный сервис — рестерии, тракстопы и так далее — им под стать.
Юлия: «Всю жизнь крутят руль и гордятся этим»
Не знаю точно насчет распределения грузов между железнодорожным и автотранспортом в России, но своими глазами вижу, что каждый год фур становится все больше и больше. И они ездят из одного пункта в другой с одним и тем же грузом, по пять-пятнадцать машин в день.
Парк грузовиков у нас очень старый. Много машин 80-х, 90-х годов выпуска. Новые фуры — у крупных компаний. А частники скупают весь хлам на лысой резине и добивают его.
Российские дальнобойщики — люди самые разные. И в возрасте люди встречаются, которые много десятков лет эти занимаются. И молодежь, которая только-только пришла. Контингент здесь очень подозрительный. Я их не могу понять, так как я сама пришла из другой области. Я не понимаю людей, которые всю жизнь крутят руль и гордятся этим, которые не понимают, как можно в этой жизни к чему-то стремиться.
Максимальное стремление многих моих коллег — порулить сегодня на час больше или проехать на сто километров сегодня больше, а завтра устроиться на фирму, где машина получше и зарплата побольше. Предел мечтаний для таких людей — купить свою фуру или несколько фур. У них мозг в другую сторону даже не работает.
Может быть, это от родителей идет. Из поколения в поколение передается.
Но ни дворники, ни продавцы, занятые таким же монотонным физическим трудом, не гордятся своим делом так, как дальнобойщики. Наши водители гордятся собой так, будто они работают в 70-е, когда рулить грузовиком действительно было физически напряжно.
Я понимаю, общаясь с коллегами, что многие из них — выходцы из какого-то глухого села, где нет никакой работы, и вот они идут крутить руль, чтобы им не приходилось вставать каждый день в пять утра и ехать на службу в город. Мне кажется, что и весь сервис придорожный у нас рассчитан на таких людей.
А ведь есть и другие, кому нравится быть в дороге, кто по другим причинам пришел в эту профессию. И таким людям — да, хочется вылезти из кабины и чувствовать себя человеком… Поэтому чаще всего стоянки не асфальтированные, и когда выходишь из душа летом — то пока дойдешь 50 метров до машины, эта пыль, стоящая столбом, облепит тебя снова. Это катастрофа. А весной, осенью и зимой там болото и грязь. Чтобы вылезти, нужно надеть высоченные ботинки или сапоги. И ходишь там по этой жиже. В общем, отношение — как к скотам.
Хотя многое зависит от трассы. Я сейчас чаще всего езжу по М4, и она рассчитана на тех, кто едет отдыхать летом. Есть стоянки для фур, рядом гостиницы — похуже или получше, туалеты женские и мужские. Короче, я стараюсь такие комплексы выбирать, где все по-нормальному и по-человечески, где нормальные душевые.
Есть такие комплексы, где женские душевые отдельно. Стараюсь туда попадать, но не всегда по времени совпадает.
На этой трассе есть и кафе нормальные, а не для бомжей. Знаете, многие владельцы придорожных заведений считают дальнобойщиков бомжами.
В гостиницах, конечно, водители стараются не останавливаться, только если сильно устали. Я опять же на М4 знаю гостиницы нормальные. А есть и на быдло рассчитанные — страшные и непонятные.
Андрей: «Cначала будут стрелять, а потом уже разбираться»
Предлагать какие-то деньги американскому полицейскому чревато серьезными проблемами. Во многих штатах, если вы себя неадекватно ведете, они сначала будут стрелять, а потом уже разбираться.
Я советую всем: когда тебя останавливают — будь максимально лояльным. Обращайся к полицейскому «сэр» и «офисер».
Хочу добавить, что на тракдрайверов тут не распространяются некоторые послабления, доступные водителю обычной легковушки, — например, сесть за руль с 0,8 промилле в Техасе.
Впрочем, в Майами полицейских больше беспокоит наркотическое, чем алкогольное опьянение. Такая вот специфика.
Юлия: «Я плачу за платные дороги, а другие — нет»
В России гаишникам платят те, кто нарушает правила. Я не нарушаю и не плачу.
А вообще у российского народа это в менталитете, видимо, — искать любую возможность за что-нибудь не платить. Постоянно вводятся какие-то вещи, направленные на то, чтобы деньги собрать, и почти тут же придумываются способы их не давать.
Вот ввели платные дороги, но люди все равно не платят. На той же М4 сначала проезжали друг за другом, а теперь и это лень делать. Медленно подъезжают к шлагбауму, толкают его, и он сначала чуть в сторону отходит, а потом вверх поднимается сам.
И машину не калечишь, и шлагбаум не портишь. Так и проезжают.
Ввели «Платон», но и его не платят почти все. Это я знаю точно. Вернее, люди сначала не платили, потом платили, а затем снова перестали платить. Накупили бортовых устройств, а потом просто выключили их.
Транспортный налог не заплатить никак нельзя. Тут да. А за «Платон» платят только крупные компании, да и там не все гладко.
Мне это кажется дикой несправедливостью: я плачу за платные дороги, а другие — нет.
Андрей: «Не люблю диванных эмигрантов»
Мне говорили, и я сам думал раньше, что американская вежливость, улыбка — липа. Но теперь я здесь работаю и вижу, как эти мохнатые, хмурые, бородатые дядьки по утрам на стоянках улыбаются тебе, желают доброго дня или хотя бы просто приподнимают кепку в знак приветствия.
Вообще, все эти взгляды из-за океана не дают увидеть реальную картину. Я не люблю диванных эмигрантов, которые, сидя дома и ничего не делая, только страдают, публикуя посты в Facebook. Если тебе так плохо в стране живется, если ты государство ненавидишь, то собирай манатки и уезжай. Да, надо будет напрячься. И тут же находится 358 обстоятельств, препятствий.
Причем среди этих диванных эмигрантов есть люди с развитым интеллектом. Но им нужно, видимо, о чем-то грезить. О том, чтобы жить на берегу океана. А я реально живу на берегу океана, и сейчас у нас так называемый «красный прилив» — водоросли, от которых гибнут дельфины и киты. И жена у меня что-то закашляла. По телевизору сказали, что из-за этого прилива как раз. Вот она — реальность.
Если ты не проявляешь интереса к жизни, активности у себя на родине, то и в Штатах тебя ничего хорошего не ждет. У тебя, как говорится, либо горячие яйца, либо холодные.
Юлия: «Это создание даже мужиком не может называться»
Нытье и дальнобойщик — это неразделимые вещи. Еще раз скажу, что водители грузовиков, работавшие в советские годы, — это герои настоящие. На каких они машинах работали! По каким дорогам ездили! Какой инфраструктурой пользовались!
А в 2018 году — где здесь тяжелая работа, я не пойму. Пять лет кручу руль и не понимаю. Вот он сядет — малолетка 20-летний — в новую фуру, а сейчас им уже сразу их дают, и начинает ныть, что ему тяжело. А я думаю: вернись в свое село и поработай там грузчиком каким-нибудь, попаши лет пять, и когда ты вернешься в свой дальнобой, то будешь с утра до ночи сидеть и кайфовать от того, что твоя жопа сидит на одном месте и ты ничего не делаешь. У тебя мизерные обязанности, которые даже мартышке можно поручить: из пункта А в пункт Б доехать, загрузиться, выгрузиться — и все.
Феминистки ко мне не обращаются. Женщины в основном мне пишут — наверное, дочери и жены дальнобойщиков — о том, как их мужья и отцы устают от этой работы, а я вот всем рассказываю, что это безделье. А я думаю: кем же это надо быть, чтобы после месяца ничегонеделания за рулем приезжать домой и рассказывать жене, которая вкалывала на хозяйстве, как ты устал. Это создание даже мужиком не может называться.
Андрей: «Проститутки в Штатах не стучатся в кабины грузовиков»
У многих американских тракдрайверов оружие на руках, поэтому к ним обычно на дорогах никто не пристает, так как чрезмерная наглость может быть чревата последствиями.
Возможно, по этой же причине и проститутки в Штатах не стучатся в кабины грузовиков на стоянках. Здесь так не принято. Интимные услуги здесь, конечно, есть. Это выглядит следующим образом: перед тобой останавливается машина и подает знак фарами.
В целом же подобный «сервис» здесь распространен не так широко, как представляется многим, и вдоль трассы девочки не стоят.
Юлия: «Мне хотелось всех убивать»
Проститутки на стоянках часто встречаются, но с каждым годом их все меньше и меньше. Даже самая замухрыжная проститутка из какого-нибудь села, видимо, находит клиентов через интернет.
Раньше домогательства со стороны коллег-дальнобойщиков были действительно проблемой. Мне тогда хотелось всех убивать, а сейчас попроще. Меня многие узнают из-за канала на YouTube — примерно восемь человек из десяти.
Сейчас пристает разве что какой-нибудь дебил из каменного века, который меня не знает.
Андрей: «У парня из Луганска произошел конфликт с украинцами»
На эмиграцию способен далеко не каждый. Это очень большой стресс, скажу больше: вряд ли я смог бы пройти этот путь еще раз. Каждый здесь съедает свою ложку дерьма.
У меня есть несколько знакомых ребят 30-летних из Донецка. Они бежали от войны. Лишились бизнеса, возможности спокойно существовать там. У них теперь ничего за спиной нет, от этого они злее и нахрапистее.
Но, видимо, у тех, кого так или иначе насильно оторвали от родины, остается вот эта тяга хотя бы к внешнему проявлению своей национальной принадлежности. После 2014 года здесь, в Штатах, возникают проблемы во взаимоотношениях между украинцами и русскими. Год назад у парня из Луганска произошел конфликт с украинцами, которые считали его предателем. Я знаю некоторых хлопцев украинских, у которых весь трак в трезубцах и флагах жевто-блакитных. Мы даже как-то с одним зацепились языками.
«Я горжусь, что я украинец», — говорит мне он.
«Очень приятно, что ты гордишься, но, может, нужно гордиться достижениями? Тебе что, перед родами предложили варианты? Место рождения — это ведь данность, от тебя не зависящая», — ответил я ему.
Такие же и русские бывают: наклеивают на траки наклейки в стиле «можем повторить» и так далее.
Юлия: «Лучше вам, крымчанам, стало жить?»
Остались знакомые с Украины, но я с ними уже почти не общаюсь. Рада, что политические проблемы моих отношений с людьми оттуда не затронули, и они меня не просят ругать Кремль.
А вот россияне любят спрашивать: лучше вам, крымчанам, стало жить? Я уже отвечаю: хуже, потому что устала говорить на эту тему, как попугай. И все ждут, что я буду описывать, какая Россия распрекрасная.
Да, инфраструктура в России намного более развитая. В Украине меньше социальных благ, но там и меньше с людей требуют налогов, меньше поборов.
Андрей: «Крыса, бегущая с корабля»
Когда была острая фаза конфликта в 2014-2015-м, я перестал общаться со многими друзьями и знакомыми из России. Позвонишь, бывало, чтобы справиться о здоровье, о делах, а тебе с обидой говорят: вот ты в Штаты уехал, как крыса, бегущая с корабля.
Но и с теми, с кем тогда не поругался, теперь, спустя годы, тоже говорить трудно, потому что не осталось общности интересов. На воспоминаниях о школьных годах или совместном производственном опыте долго не протянешь.
До сих пор периодически накатывает желание позвонить в Россию, хотя каждый раз потом понимаешь, что больше этого делать не стоит. Тебе рассказывают о том, как все плохо, а ты в ответ: «А я вот машину купил» — вроде как выпендриваешься.
Я безмерно счастлив, что здесь живу, и грущу лишь от того, что господь не сподвиг меня переехать хотя бы на десять лет раньше.
Юлия: «Выкинули в другую страну»
Я не знаю, кто там всегда был русским в Крыму. Да, по национальности я русская, но паспорт у меня украинский. Я 1988 года рождения и не помню никакого Советского Союза. Помню одну страну — Украину.
Тяжело, неприятно. Я обычно за себя сама все решала с детства, а здесь так получилось, что меня взяли и выкинули в другую страну, причем никто меня даже ни о чем не спрашивал. С годами у меня это чувство если не усилилось, то осталось на том же уровне.
Мне говорят: а чего ты жалуешься? Могла бы свалить на Западную Украину. А я отвечаю: куда это я должна сваливать, почему я должна уезжать из родного дома, продавать конюшню в один миг, лошадей? Это не то, что можно сделать за считаные дни или недели.
Перестраиваться неприятно, неудобно и отвратительно. Страна другая, законы другие. Когда человек переезжает в другую страну, то он знает, на что идет, а я ни на что не хотела идти. Мыслей об эмиграции у меня никогда не было.
Менталитет же и мозги вообще у украинцев и русских одинаковые. По ту и эту сторону границы люди рождаются уже с желанием своровать.
В России я увидела и отвратительные, и плохие, и хорошие дороги. Хороших все больше, и новые постоянно строятся, но страна огромная, и есть такие ямы, куда полколеса грузовика проваливается.
Но тем, кто жалуется, я рекомендую покататься по Украине. Я ее объездила всю, вдоль и поперек, так что знаю, о чем говорю.
Как работать без лекарств и оборудования: откровенный рассказ российского врача
Как домогаются женщин-полицейских на службе. Рассказывает бывшая сотрудница
История сирийки, переехавшей в Россию и решившей все тут изменить
Либерал-демократы, известные своими промонархическими законодательными инициативами, в очередной раз выступили с предложением вернуть имперский гимн «Боже, царя храни!». Именно он, по мнению депутатов, символизирует нашу страну с ее великой историей. Как политики и различные общественные деятели пытались менять государственные символы России — выясняла «Лента.ру».
Соответствующий законопроект внесли на рассмотрение Госдумы Михаил Дегтярев, Борис Чернышов и Виталий Пашин. Они полагают, что действующий гимн «Россия — священная наша держава» авторства Сергея Михалкова — не более чем оригинальная музыка, положенная на переработанный текст советского гимна. Имперский же гимн, напоминают депутаты в пояснительной записке, связан с победой страны в Отечественной войне 1812 года и именем русского царя Александра I.
Смена гимна поможет достигнуть исторической преемственности в осознании гражданами более чем тысячелетней истории страны, которая включает и царский, и советский периоды. Кроме того, гимн поспособствует укреплению позиций России на международной арене, уверены либерал-демократы.
«Коммунисты России» сочли предложение подстрекательством к выступлению против существующего конституционного строя, а также попыткой отбросить страну «в смутное время распутинщины и слабого государства с неграмотным населением». «Россия никогда не вернется к монархии, и таким провокациям необходимо дать жесткий отпор», — заявил зампред ЦК компартии Сергей Малинкович, призвав защитить гимн от посягательств «белогвардейцев, проникших в Думу по спискам ЛДПР».
Глава канцелярии Российского императорского дома Романовых Александр Закатов счел нелогичным реинкарнацию царского гимна без возрождения монархического строя. «Мы живем в государстве с республиканской формой правления, мы признаем существующий государственный строй», — пояснил он свою позицию.
Кого бы в цари
Промонархические настроения с завидным постоянством проскальзывают в риторике либерал-демократов. Чаще других в этом духе высказывается лидер партии Владимир Жириновский. Например, в августе 2014-го, выступая на молодежном форуме «Селигер», он предложил запретить политические партии и перейти к выборной псевдомонархии. «Демократия нас погубит. Пока у нас будет демократия, мы будем ползти. Чтобы не ползти, а шагать, нужно отойти от демократии и перейти к имперской форме правления страной. Пусть будет монархия, но выборная: пять-шесть тысяч человек собираются — лучшие люди — и выбирают императора», — сказал политик, не уточнив при этом, кому конкретно будет доверено избирать монаршую особу.
В том же году на встрече президента Владимира Путина с членами думских фракций Жириновский предложил поменять российский триколор на черно-желто-белый флаг Российской империи, который был в ходу в годы правления Александра II, национальный гимн заменить на «Боже, царя храни», а самому президенту переименовать себя в императора или верховного правителя.
Тема возвращения внешних атрибутов монархии имеет в современной России довольно длительную историю. После похорон в 1992 году в Петропавловском соборе Санкт-Петербурга князя императорской крови Владимира Кирилловича произошла заметная активизация сторонников «Кирилловичей». При поддержке занимавшего тогда высокие государственные посты Бориса Немцова наследники короны Российской империи стали у нас частыми гостями, а вопрос о восстановлении монархии к концу 90-х из маргинального стал вполне дискуссионным в политических элитах. 1998 год был ознаменован возрождением ордена Святого Андрея Первозванного — высшего ордена империи, но экономический кризис и снижение активности Немцова на политической арене, казалось, поставили точку в этом вопросе.
По фэншуй
Однако уже в 2000 году Жириновский внес в Госдуму законопроект «Об утверждении государственных символов Российской Федерации». В нем предлагалось в качестве государственного флага утвердить черно-желто-белый «имперский» (фактически отобрав его у русских националистов). Герб России, согласно тому же проекту, должен был представлять собой видоизмененный герб СССР: «Схематическое изображение Российской Федерации розового цвета на фоне голубого земного шара в лучах солнца красного цвета и в обрамлении колосьев, перевитых голубой лентой». На контуры РФ предполагалось нанести желто-черный космический корабль, а у основания колосьев — серп и молот желтого цвета (из чего можно сделать вывод, что 17 лет назад лидер либерал-демократов все же тяготел к советской символике). Единственный из предложенных Жириновским госсимволов, который позднее все же был утвержден, — это «музыкальное произведение, созданное на основе «Гимна» Александра Александрова на слова Сергея Михалкова в новой редакции». Законопроект о гимне был внесен лично Путиным уже после отклонения проекта Жириновского.
После воссоединения Крыма с Россией идеи об изменении государственной символики посыпались с новой силой. Михаил Дегтярев (тогда депутат шестого думского созыва) в 2014 году выступил с законодательной инициативой о возвращении черно-желто-белого флага (проект был традиционно отклонен) и попутно обратился в Общественную палату с идеей перекрасить Кремль в белый цвет. Осенью 2016-го оригинальный проект компиляции российского и советского гербов выдвинул лидер «Ночных волков» Александр Залдостанов, более известный как Хирург. Согласно анонсированному байкером , герб «представляет собой изображение двуглавого орла в лучах солнца и в обрамлении колосьев. В верхней части герба — пятиконечная звезда Победы. В цветном изображении государственного герба Российской Федерации двуглавый орел, солнце и колосья — золотые; звезда — красная, обрамленная золотой каймой».
Подобная эклектика была поддержана сенатором от Оренбургской области Еленой Афанасьевой. А вот депутат Наталья Поклонская, известная промонархическими настроениями, выступила против «советизации» герба: «Так много желающих что-то изменить, дорисовать, подрисовать, к чему это все? — парламентарий. — Меня лично устраивает нынешний герб».
Песнь стара
Меньше всего от идей новаторов, пожалуй, пострадал государственный гимн. После утверждения в 2000 году музыки Александрова на слова Михалкова (в третьей версии) попыток что-то изменить в нем вплоть до последнего времени не предпринималось. Единственным исключением был музыкант Юрий Лоза, который весной 2016 года счел возможным переписать слабый, по его мнению, текст произведения. Кстати, он же в начале июня этого года предложил при создании присяги на верность стране воспользоваться песнями о Родине, составив из них некое попурри. «Возьмите все песни о России, разложите на столе и из самых хороших строчек составьте компиляцию», — сказал поэт-песенник.
Вспоминается также неутвержденный вариант припева к гимну России, представленный на 2000 года писателем Владимиром Войновичем, автором романа-утопии «Москва 2042»: «Славься, отечество наше привольное, / Славься, послушный российский народ, / Что постоянно меняет символику / И не имеет важнее забот».
lenta.ru, 07 июня 2017
lenta.ru, 07 июня 2017
lenta.ru, 22 февраля 2017
lenta.ru, 22 сентября 2016
lenta.ru, 15 сентября 2015
Какие опасности подстерегают легкомысленных россиян во время курортного сезона
Веронике Науменко два года. Она живет с мамой, папой и четырехлетней сестрой в Азове — небольшом городе в Ростовской области. У девочки спинальная мышечная атрофия — генетическое заболевание, при котором постепенно нарастает мышечная слабость и, что особенно опасно, атрофируются дыхательные мышцы. Веронике трудно дышать, она не может откашливаться, в дыхательных путях скапливается мокрота — источник инфекций, поражающих бронхи и легкие. Девочке жизненно необходим откашливатель — специальный прибор, который помогает очищать дыхательные пути от скоплений слизи. Прибор стоит дорого, государство его не оплачивает, а родители Вероники не в состоянии собрать нужную сумму.
Новый год Вероника встретила в реанимации городской больницы Азова. Неделей раньше она подхватила вирусную инфекцию, которую старшая сестра принесла из садика. У Вероники сразу поднялась температура, девочка задыхалась, и ее срочно госпитализировали.
— Здоровый организм легко справляется с инфекцией, а для ослабленных легких ребенка со спинальной мышечной атрофией каждая такая болезнь — угроза жизни, — рассказывает Роза, мама Вероники. — В считаные часы обычная ОРВИ переросла в тяжелую бронхопневмонию. Вероника перестала есть, не могла откашляться, ослабела. Мы вызвали скорую, и дочку сразу отвезли в больницу, в отделение реанимации.
О том, что у Вероники тяжелое генетическое заболевание, родители узнали полтора года назад.
— Мы поверить не могли! Понимаете, внешне дочка была совершенно здорова, нормально развивалась, улыбалась, гулила. Вот только ножки у нее были слабые, поэтому мы и обратились к неврологу, — рассказывает Роза. — Начались анализы, обследования, и спустя несколько месяцев прозвучал диагноз «спинальная мышечная атрофия». Мы даже не знали, что это такое, но по поведению врачей, которые смотрели на нас с сочувствием, сразу поняли: это очень серьезно.
При спинальной мышечной атрофии с течением времени ослабевают все мышцы, в том числе и дыхательные. Болезнь вылечить нельзя, но можно замедлить ее развитие и улучшить качество жизни ребенка. Роза вспоминает, как постепенно они учились жить с тяжелой болезнью:
— Это целая программа — лекарства, специальная гимнастика, ношение корсета… Даже запаслись аспиратором и ручным аппаратом для искусственной вентиляции легких — мешком Амбу. Все было более или менее стабильно, Вероника хорошо развивается — она и говорит фразами, и цвета все знает, даже врачи отмечали скачок в умственном развитии! И тут — реанимация, мы чуть ее не потеряли.
В больнице Вероника провела больше двух недель, ее легкие не справлялись, уровень кислорода снижался до критических отметок. Роза до сих пор не может спокойно рассказывать об этом:
— Нам с мужем разрешили быть с дочкой в реанимации, мы от нее не отходили. Когда кислород падал, она моментально синела, только врачи начинали проводить какие-то манипуляции — плакала, кричала, мы ее успокаивали. Вероника сильно похудела, практически высохла. Через неделю у дочки остановилось сердце, ее реанимировали, подключили к ИВЛ, четыре дня она провела в медицинской коме… Приезжали и врачи из Ростова, даже московские специалисты нас консультировали. Это были очень страшные дни. Но наша малышка справилась, пришла в себя.
Еще неделя ушла на восстановление: врачи постепенно перенастроили ИВЛ на более щадящий режим, начали отключать девочку от него на десять минут, а потом и на весь день.
— Долгое время никак не получалось вывести мокроту из дыхательных путей, даже лекарства не помогали, — говорит Роза.
— Нам сказали, что нужен специальный прибор — откашливатель, но в больнице такого нет. Ситуация была критическая. Врачи и благотворители помогли договориться и одолжить откашливатель на время лечения у родителей ребенка с таким же диагнозом, прибор привезли нам в больницу.
В середине января Веронику выписали домой: пневмония отступила, дыхание нормализовалось. Сейчас откашливатель нужно вернуть, но врачи предупредили нас, что дочке без него никак нельзя. Легкие ослаблены и без помощи не смогут выводить мокроту, а значит, снова риск развития тяжелой пневмонии, риск для жизни.
За счет бюджета такое оборудование не предоставляется, а стоит откашливатель очень дорого, молодой семье с двумя маленькими детьми нужной суммы не собрать. Но помочь облегчить жизнь маленькой Веронике можем мы с вами!
Директор центра анестезиологии и реанимации Областной детской клинической больницы Федор Шаршов (Ростов-на-Дону): «У девочки на фоне тяжелого генетического заболевания происходит ослабление мышц. В частности, мышцы легких Вероники стали настолько слабыми, что девочка не может откашливаться, у нее периодами затруднено дыхание. Это приводит к застою мокроты в верхних и нижних дыхательных путях, повышает риск развития пневмонии. Для поддержания работы легких Веронике жизненно необходим откашливатель — специальный прибор, позволяющий очищать от мокроты дыхательные пути».
Стоимость откашливателя 644 172 рубля.
37 595 рублей уже собрали читатели rusfond.ru.
Не хватает 606 577 рублей.
Дорогие друзья! Если вы решите помочь Веронике Науменко, пусть вас не смущает цена спасения. Любое ваше пожертвование будет с благодарностью принято.
Для тех, кто впервые знакомится с деятельностью Русфонда
(Российский фонд помощи) создан осенью 1996 года как благотворительный журналистский проект. Письма о помощи мы размещаем на сайте rusfond.ru, в газетах «Коммерсантъ», , эфире Первого канала, социальных сетях Facebook, «ВКонтакте» и «Одноклассники», а также в 171 печатном, телевизионном и интернет-СМИ в регионах России.
Всего частные лица и компании пожертвовали в Русфонд свыше 12,786 миллиарда рублей, на эти деньги возвращено здоровье более чем 23 тысячам детей. В 2019 году (на 7 февраля) собрано 162 216 142 рубля, помощь получил 181 ребенок. В 2017 году Русфонд вошел в реестр НКО — исполнителей общественно полезных услуг и получил благодарность президента РФ за большой вклад в благотворительную деятельность. В ноябре 2018 года Русфонд выиграл президентский грант на издание интернет-журнала для потенциальных доноров костного мозга «Кровь5». Президент Русфонда — лауреат Государственной премии РФ.
Серьезная поддержка оказана сотням многодетных и приемных семей, взрослым инвалидам, а также детдомам, школам-интернатам и больницам России. Фонд организует акции помощи в дни национальных катастроф. Русфонд помог 118 семьям моряков АПЛ «Курск», 153 семьям пострадавших от взрывов в Москве и Волгодонске, 52 семьям погибших заложников «Норд-Оста», 100 семьям пострадавших в Беслане.
Фонд — лауреат национальной премии «Серебряный лучник», награжден памятным знаком «Милосердие» №1 РФ за заслуги в развитии российской благотворительности. Руководитель Русфонда — Лев Амбиндер, член , лауреат премии «Медиаменеджер России» 2014 года в номинации «За социальную ответственность медиабизнеса».
Дополнительная информация о и .
Эти россияне ездят по всей стране и спасают лошадей от смерти
В российской власти должно быть больше женщин. И вот почему
Датчанин приехал в Россию и попал в тюрьму за христианскую проповедь
