Ремонт стиральных машин на дому.
Ремонт посудомоечных машин Люберцы, Москва, Котельники, Жулебино, Дзержинский, Лыткарино, Реутов, Жуковский, Железнодорожный. Раменское. 8-917-545-14-12. 8-925-233-08-29.
Катю Уваркину спасет срочная операция на позвоночнике. Нужна помощь
Шестнадцатилетняя Катя живет с мамой и братом в Воронеже. У девочки врожденное искривление позвоночника — грудопоясничный сколиоз 4-й, самой тяжелой степени. Все возможные методы лечения результатов не дали, деформация позвоночника неумолимо прогрессирует. Единственный способ остановить ее — установка металлоконструкции, которая зафиксирует позвоночник в правильном положении. Такую операцию можно провести по федеральной квоте, но ждать ее нужно два с половиной года. У Кати этого времени нет: сердце и легкие сдавливаются, девочка страдает от мучительной боли. Операцию можно сделать срочно — но только платно. Катиной маме собрать нужную сумму не по силам, она одна воспитывает двоих детей.
От боли по ночам Катю спасают подушки. Лекарства давно уже перестали действовать, жесткий корсет тоже не помогает. И только подушки могут на время унять страшную боль в спине и дать короткую передышку до утра.
— Врачи рекомендовали дочке спать на жестком матрасе, — рассказывает Наталья, мама девочки. — Три ночи Катя лежала на нем, как на раскаленных углях, а потом с красными от бессонницы глазами шла в школу. Я сломалась. Теперь дочка спит на четырех подушках, как принцесса на горошине: одну кладет под голову, две — по бокам, четвертую — под поясницу. Без подушек — хоть на потолок лезь.
Когда Катя родилась, врачей встревожила маленькая шишечка у нее на позвоночнике. В полторы недели девочке сделали рентген и выявили врожденную аномалию развития позвонков.
«Это страшно?» — забеспокоилась мама. Но хирург ее успокоил, сказал, что на здоровье и развитии ребенка это никак не скажется. Выписывая маму с дочкой домой, врач рекомендовал делать массаж и наблюдаться у специалистов в поликлинике по месту жительства.
— На самом деле у дочки был не только врожденный порок развития позвоночника, но и дефект развития спинного мозга. А кроме того, еще целый список отклонений, которые нельзя было оставлять без внимания, — рассказывает Наталья. — Но об этом мы узнали много позже, а тогда ничего такого не подозревали и полностью доверились врачам.
Катя росла и развивалась по возрасту: в одиннадцать месяцев пошла с поддержкой и начала произносить первые слова. В три года девочку отдали в детский сад. Там она участвовала во всех конкурсах, не пропускала ни одного детского концерта. Занималась танцами.
Вот только со временем мама стала замечать, что девочка сильно сутулится, а при ходьбе как-то странно переступает с ноги на ногу — как уточка. Врачи в поликлинике только отмахивались и просили не беспокоить по пустякам.
Но Наталья забеспокоилась всерьез и добилась, чтобы Кате сделали МРТ грудного и поясничного отделов позвоночника. В это время ребенку уже исполнилось шесть лет. С готовыми результатами Наталья повезла дочку на консультацию к московскому нейрохирургу. Там-то и выявили сразу несколько серьезных врожденных пороков формирования позвоночника и спинного мозга. Диагноз: Spina bifida.
— Девочке нужна операция, иначе со временем у нее может случиться паралич нижних конечностей, — предупредил доктор.
На этом счастливое детство Кати закончилось. Первым делом ей сделали операцию на позвоночнике в связи со Spina bifida. Кате пришлось заново учиться ходить. Но она боялась даже встать с кровати.
— Как только ты сделаешь шаг, я сразу заберу тебя домой, — уговаривала мама.
И Катя встала. После выписки из больницы начались походы по врачам, изнурительная гимнастика, плавание, массаж.
В одиннадцать лет Катя сильно выросла, и угол искривления позвоночника увеличился: сколиоз достиг 3-й степени. Девочке выписали жесткий корсет, который натирал кожу до кровавых мозолей.
Но искривление прогрессировало, сердце и легкие сдавливались все сильнее. Катя стала задыхаться и жаловаться на постоянную боль. Справа вырос горб, правая нога стала короче левой, появилась хромота.
Недавно Катю обследовал профессор Колесов, заведующий отделением патологии позвоночника в Национальном медицинском исследовательском центре (НМИЦ) травматологии и ортопедии имени Н.Н. Приорова. Он считает, что девочке необходима срочная операция — коррекция деформации позвоночника с помощью фиксирующей металлоконструкции. Если в ближайшее время не остановить этот разрушительный процесс, возникнут тяжелейшие осложнения, вплоть до дыхательной и сердечной недостаточности. Операцию можно провести бесплатно, по федеральной квоте, но ждать своей очереди придется два с половиной года. Этого времени у девочки уже нет. Но и самостоятельно оплатить дорогую операцию мама Кати не в силах. Теперь ее жизнь зависит от нас с вами.
Заведующий отделением патологии позвоночника НМИЦ травматологии и ортопедии имени Н.Н. Приорова Сергей Колесов (Москва): «У Кати врожденный грудопоясничный сколиоз 4-й степени, выявлена деформация в грудном отделе с противодугой в поясничном отделе позвоночника (искривление в форме буквы S). Деформация прогрессирует, нарушается работа сердца и легких. Девочке необходимо срочное хирургическое лечение — коррекция и фиксация грудопоясничного отдела позвоночника с помощью металлоконструкции Expedium. Операция позволит остановить прогрессирование деформации и развитие опасных осложнений, устранит болевой синдром».
Стоимость операции — 1 351 538 рублей. На 17:00 (26.03.2020) 176 читателей «Ленты.ру» собрали 181 903 рубля. 325 414 рублей собрали читатели ria.ru и rusfond.ru
Не хватает 844 221 рубля.
Сбор средств продолжается.
Дорогие друзья! Если вы решите помочь Кате Уваркиной, пусть вас не смущает цена спасения. Любое ваше пожертвование будет с благодарностью принято.
Русфонд (Российский фонд помощи) создан осенью 1996 года для помощи авторам отчаянных писем в «Ъ». Проверив письма, мы размещаем их в «Ъ», на сайтах rusfond.ru, kommersant.ru, «Лента.ру», в эфире Первого канала и на радио «Коммерсантъ FM», в социальных сетях, а также в 147 печатных, телевизионных и интернет-СМИ. Возможны переводы с банковских карт, электронной наличностью и СМС-сообщением, в том числе из-за рубежа (подробности на rusfond.ru). Мы просто помогаем вам помогать.
Всего собрано свыше 14,328 миллиарда рублей. В 2020 году (на 26 марта) собрано 267 273 574 рубля, помощь получили 248 детей.
Русфонд — лауреат национальной премии «Серебряный лучник» за 2000 год, входит в реестр НКО — исполнителей общественно полезных услуг. В 2019 году Русфонд выиграл президентский грант на проект «Совпадение. Экспедиция доноров костного мозга», а его Национальный РДКМ — президентский грант на проект «Академия донорства костного мозга», грант мэра Москвы на проект «Спаси жизнь — стань донором костного мозга» и грант Департамента труда и соцзащиты населения Москвы на проект «Столица близнецов». Президент Русфонда Лев Амбиндер — лауреат Государственной премии РФ.
Дополнительная информация о Русфонде и отчет о пожертвованиях Русфонда.
Адрес фонда: 125315, Москва, а/я 110; rusfond.ru; e-mail: rusfond@rusfond.ru Приложения для iPhone и Android — rusfond.ru/app Телефон: 8-800-250-75-25 (звонок по России бесплатный), 8 (495) 926-35-63 с 10:00 до 20:00
Коммунисты, либерал-демократы и эсеры призывают избавить страну от фейковых партий. Они уверены, что засилье политических движений, которые не участвуют в жизни общества, идет во вред выборной системе. А заодно сбивает с толку избирателей, когда они берут в руки бюллетени. О каких партиях идет речь? Чем они занимаются и к чему призывают? Пытаясь ответить на эти вопросы, «Лента.ру» ознакомилась со странными лозунгами и программами самых неоднозначных партий.
КПРФ, ЛДПР и «Справедливая Россия» — обратились к внутриполитическому блоку Кремля с предложением провести партийную реформу и сократить число фейковых партий. Фейковые — те, что непонятно чем занимаются, да еще и выступают спойлерами на выборах.
В КПРФ полагают, что голоса избирателей у них оттягивают «Коммунисты России». В тех же грехах «Справедливая Россия» обвиняет «Родину». У либерал-демократов во главе с бессменным лидером Владимиром Жириновским голоса оттягивать особо некому, но и они нашли повод для борьбы с фейками: предлагают запретить те партии, в которых числится меньше 100 тысяч человек. В ЛДПР сам Жириновский насчитывал около 300 тысяч. У главных его оппонентов, коммунистов, 162 тысячи, а у «Яблока» — 28 тысяч. Так что едва ли это оставит шанс на существование не только фейкам.
Из 73 партий, зарегистрированных сегодня в России, в выборах участвуют только 14. Деятельность некоторых движений остается для избирателей загадкой, к ним, к примеру, относится «Партия Возрождения Села», «Партия Духовного Преображения России», «Против всех», «Города России», «Партия свободных граждан» и другие.
«Лента.ру» изучила программы некоторых партий, попавших в список «неугодных».
Женская воля
В 2012 году в стране появилась партия, обещающая всерьез заняться правами прекрасного пола — «Женский Диалог». «Только женщины со своим материнским инстинктом самосохранения способны остановить войну, вражду и ненависть», — говорится в программе партии, выросшей из одноименной общественной организации.
«Женский Диалог», помимо прочего, намерен добиваться «увеличения присутствия женщин в процессе принятия государственных решений и в политическом процессе», бороться с коррупцией, взяточничеством, «бездушием и семейственностью среди российских чиновников». На данный момент партия имеет свои представительства в 46 регионах.
Председатель политического движения Елена Семерикова 20 лет отслужила в ГРУ, работала экономистом в службе тыла в воинских контингентах в Афганистане и Нагорном Карабахе. С 2001 по 2003 год была помощником лидера «Единой России».
Семерикова неоднократно выступала в поддержку главы Чечни Рамзана Кадырова. Публикацию в «Новой газете» о преследовании геев в республике она назвала наглой ложью. Год назад политик раскритиковала депутата красноярского горсовета Константина Сенченко, который заявил, что Кадыров «бегал по горам, тогда как они собирали в Красноярске помощь российским парням, воюющим в Чечне».
Мы не феминистки
«Разрушающая сила, олицетворяемая мужчиной, укротима лишь силой любви, которую дарит женщина, несущая в себе факел бессмертия». Такие слова украшают главную страницу сайта партии «За женщин России», зарегистрированную Минюстом также в 2012-м.
Несмотря на название, лидер движения Галина Хавраева (военный журналист, работала на телевидении, а также в управлении делами президента; за репортаж из Чернобыля была награждена орденом Мужества — прим. «Ленты.ру») подчеркивает: «Мы не феминистки, (…) у нас партия — народная, у нас 50 процентов мужчин, которые являются при этом руководителями региональных отделений». Задачи партия ставит перед собой действительно масштабные: по всей стране создать Советы общественного спасения (СОС), куда каждый гражданин мог бы обратиться за решением жизненно важной проблемы, а также учредить Совет Мудрецов из «свободных от страстей и потребительских устремлений» мыслителей, которые будут проводить экспертизу законопроектов. Партийная программа охватывает практически все сферы государственного устройства. К примеру, для предотвращения «утекания» казенных средств за рубеж предлагается ввести в оборот для безналичных денежных расчетов так называемый казначейский рубль «карбованец».
Впрочем, не все считают партию гендерно нейтральной, в сети критиковали ее за ущемление достоинства сильной половины человечества. Фраза «мужчина единоличным правлением создал перевернутый мир абсурда, в котором нет ни истины, ни справедливости, ни смысла» даже стала поводом для обращения в прокуратуру.
Островные монархисты
Многие российские политики в той или иной степени симпатизируют идеям самодержавия, однако прицельно за восстановление конституционной монархии выступает только одна партия — Монархическая. В программе движения, состоящей всего из четырех абзацев, говорится, что только император способен «вывести страну на путь развития и процветания, обеспечить социальный мир и снять навсегда угрозу тирании и анархии».
Весной председатель партии, бывший депутат Госдумы и миллионер Антон Баков попытался возродить Российскую империю на островах в Тихом океане, однако власти Республики Кирибати ему отказали. Три года назад монархист, в свое время состоявший и в «Единой России» и в «Союзе правых сил», объявил наследником императорского престола потомка Александра II, немецкого принца Карла-Эмиха Лейнингенского. После этого он, ссылаясь на опыт Ватикана, провозгласил Суверенное Государство Императорский Престол. Себя монархист скромно назначил эрцканцлером нового государственного образования.
Что левый, что правый — все одно
За отказ от устаревших форм государственного управления выступают «Рожденные в СССР». Лидер движения Александр Леонтьев полагает, что в современном мире классическое деление на левых и правых устарело: «Измы уходят в прошлое, на их место приходит понимание того, что главным субъектом на планете Земля является человек и его благополучие».
«»Рожденные в СССР» — живая, модернизирующая себя под воздействием знаний об окружающем мире партия, (…) впитывающая в себя все самое лучшее и полезное из других политических конструкций», — говорится на сайте движения.
В программе партии уделено много внимания проблемам пенсионеров, в частности, предлагается сформировать Пенсионный Кодекс России, при муниципальных органах создать консультативные советы пенсионеров, а минимальный размер пенсии сделать выше прожиточного уровня.
В прошлом году сообщалось о слиянии «Рожденных в Союзе Советских Социалистических Республик» с более крупным политическим игроком — Российской партией пенсионеров за социальную справедливость, которую лидер КПРФ Геннадий Зюганов обвинял в оттягивании голосов у коммунистов.
Родители тоже люди
Партия родителей будущего (ПРБ) провозгласила своей основной целью защиту «родительских прав и свобод». В частности, движение ратует за принятие нормативно-правовых актов, способствующих улучшению условий родительской деятельности и жизни семьи. Чем именно не устраивает партийцев общегражданский кодекс, не уточняется.
Незадолго до первого съезда партии о закрытии ее отделения в Псковской области объявила председатель ячейки Елена Вариксоо. По ее словам, организация «не оправдала надежды и ожидания», поскольку не вела практическую работу.
Председатель партии Марина Воронова является автором ряда федеральных проектов: «Родительский Университет», «Центр развития инновационных форм дошкольного воспитания и образования. Call-Служба для населения», «Саморегулирование в дошкольном образовании», «Национальные негосударственные детские сады». Кроме того, она создала сеть семейных детских садов. Однако как это соотносится с деятельностью партии, неизвестно: во вкладке «проекты» на официальном сайте партии информации нет.
Believe me
Россияне хотят видеть во власти «единомышленников, а не представителей профсоюза чиновников», уверены в партии «ЧЕСТНО» (Человек. Справедливость. Ответственность). Сторонники движения также считают, что существующие политические силы не могут выполнить этот запрос: «Оппозиционные партии не могут и не хотят прийти к власти, а правящая партия не способна меняться». Партия с говорящим названием в свою очередь обязуется способствовать повышению честности госструктур.
В сфере социальных гарантий, согласно положениям ее программы, должен соблюдаться принцип «Граждане — наниматели государства». Кроме того, в партии хотят «дать реальную власть местному самоуправлению, увеличить долю налоговых поступлений, которыми распоряжаются муниципальные образования, предоставить муниципальным собраниям решающий голос при утверждении генеральных планов застройки».
Какими именно средствами партия планирует добиваться заявленных целей, не уточняется. За время своего существования — более пяти лет — на политической арене она себя никак не проявила.
В России на карантине по коронавирусу и под наблюдением медиков находятся уже десятки людей, хотя вирус предварительно подтвержден у единиц. Во вторник, 3 марта, в Москве для них определили отдельное здание — больницу в Коммунарке. До этого многие находились в инфекционной больнице №1 и жаловались на условия пребывания в общих палатах — боялись заразиться если не коронавирусом, то чем-то еще. Какие права есть у россиян в случае карантина, могут ли их насильно запереть в больнице, приехать домой с полицией или запретить передать туда ноутбук и другие вещи — на эти вопросы «Ленте.ру» ответила управляющий партнер «Адвокатской группы Онегин» и специалист по праву в медицинской сфере Ольга Зиновьева.
«Лента.ру»: Допустим, человек приехал из Италии, решил провериться на коронавирус, а его — в инфекционку неизвестно на какой срок. Да еще в общую палату, как в московской инфекционной больнице №1. Человек пугается и хочет уйти. Это наказуемо? Например, когда диагноз еще не поставлен.
Ольга Зиновьева: Первые такие яркие госпитализации были в Санкт-Петербурге. Но это был еще период, когда не было проблем с Италией, и, самое главное, не было федерального распоряжения главного санитарного врача относительно карантинных мер. Были региональные распоряжения.
В Санкт-Петербурге Роспотребнадзор на тот момент такого распоряжения не давал. Поэтому «звонкие» побеги, в том числе Аллы Ильиной, которая сбежала из инфекционной больницы имени Боткина в Петербурге, за что главный врач поплатился креслом, это абсолютно незаконное удержание, потому что вне зависимости от целесообразности нахождения человека с подозрением на заболевание есть вопрос правовой.
Петроградский суд, который принимал решение о принудительном помещении ее в карантин по заявлению Роспотребнадзора, я думаю, действовал исходя из какого-то бытового страха, наверное. Потому что на тот момент коронавирус не был юридически отнесен к опасным инфекциям, карантинных мер по региону не предпринималось. То есть это были хаотичные решения Роспотребнадзора и инфекционной больницы, которая была вынуждена подчиняться.
В условиях юридического обоснования принудительное содержание человека в больнице при отсутствии у него признаков заболевания (это важно), при отсутствии подтвержденного диагноза совершенно незаконно. Я думаю, что пациентка Алла Ильина, которая самовольно покинула здание больницы и потом по решению суда была принудительно госпитализирована, и еще несколько человек, которые вслед за ней подверглись такому решению, имеют все шансы хотя бы просто поупражняться в защите своих прав в судебных органах в связи с принудительным лишением свободы. Я имею в виду нарушение конституционных и гражданских прав, и, прежде всего, — не с точки зрения заработка, а с точки зрения повода проучить систему.
Когда такое происходит, это незаконно. Понятно, что у меня есть собственное юридическое представление. Но когда я увидела комментарии своих коллег, в которых были абсолютно такие же рассуждения, я убедилась, что мы все смотрим на эту проблему одинаково. С юридической точки зрения это незаконно.
Врач никак не может пациенту препятствовать, если тот, например, захочет выйти. Он может разъяснить лицу, находящемуся в карантине, обязанность находиться в медучреждении, получить от него отказ и дальше, если пациент нарушил распоряжение главного санитарного врача и представляет угрозу для общества из-за распространения опасного заболевания (либо несет риск такой угрозы, то есть у него не диагностировано такое заболевание, но оно и не исключено), то врач, если речь идет о рядовом медработнике, должен информировать заведующего отделением. Тот должен информировать главного врача, а дальше уже должны предприниматься меры в рамках карантинных мероприятий. То есть если пациент действительно представляет собой угрозу — вплоть до принудительных мер по решению суда.
Никаких выездов к пациенту на дом в сопровождении полиции и Росгвардии, как я читала. Это что за ерунда такая? Я понимаю, когда Петроградский районный суд Санкт-Петербурга вынес решение на заседании о принудительной госпитализации гражданки Ильиной. При выходе из суда ее поджидала скорая. Приставы должны были обеспечить это решение, которое подлежало немедленному исполнению, несмотря на то что было разъяснено право на обжалование. До каких-то «пиханий» дело не дошло, и она подчинилась этому решению. Но это решение суда, на минуточку! То есть никакого внесудебного решения о принудительных манипуляциях с гражданином быть не может. Даже в условиях карантинных мер.
Однако ситуация, которую описали вы, немного иная. Сейчас решение о карантинных мерах принято. Здесь эта история как бы расходится на бытовой вектор и юридический. Сейчас я, как ни странно, скажу про бытовой. Если судить по тому, что пишут, — я думаю, что в нашу эпоху открытой информации скрыть многие вещи невозможно, — бытовые условия в больницах не соответствуют тем карантинным мерам, которые декларируются.
Так, про молодого человека, который прилетел из Милана и про которого говорят, что он первый подобный пациент в Москве, известно, что он немало «поконтактировал» до госпитализации с другими людьми. Здесь никто ничего не нарушил, в том числе и он сам. Но поскольку московская система здравоохранения не смогла обеспечить боксовое пребывание, условия этого карантина соблюдаются чисто бюрократически — то есть людей загоняют в места, где обеспечивается медицинский контроль за их состоянием, но совершенно точно не обеспечивается отсутствие передачи вируса от зараженного лица к незараженному. И я даже не исключаю, что через какое-то время может случиться вспышка внутри какого-нибудь учреждения, как на лайнере Diamond Princess в Японии. Внутри будет сама по себе клубиться эта инфекция, и тогда станет непонятно не только то, каким образом будут обеспечиваться условия этого карантина, но и сама цель этого карантина.
Что касается условий, о которых пишут люди, — как их кормят, как не дают общаться с внешним миром, — тут ничего не поделаешь. Мне кажется, это вообще не юридический вопрос. Это не курорт. А все, что касается жалоб людей на отказ передать им ноутбуки, книги, то карантинные меры не предусматривают запрета на это. Уверена, что все это можно обеспечить. Я понимаю, поскольку медработники сейчас испытывают повышенную нагрузку чисто в количественном плане, плюс административную, плюс еще какую-то тревогу и довольно сильное давление, наверное, последнее, о чем они думают, это бытовые удобства пациентов.
Однако странно говорить, что мы вам выдадим больничный и это закроет все ваши проблемы. Конечно, для кого-то закроет, но если бы я, например, оказалась в такой ситуации, это была бы профессиональная катастрофа.
Есть еще одна проблема, и я не очень поняла, как она разрешается. Из разных источников информация поступает совершенно разная. Касается она достоверности, релевантности и, самое главное, своевременности получения результатов. Здесь у меня нет ясности. Если она у кого-то есть — прекрасно, потому что Роспотребнадзор на двух ресурсах публикует разную информацию. Что касается Санкт-Петербурга, то здесь Роспотребнадзор декларирует, что на базе своей лаборатории в Санкт-Петербурге они создали свой собственный тест, и сейчас уже не надо анализы направлять в новосибирскую лабораторию «Вектор», куда все стекалось со всей России.
Интересно…
И это не новая информация, ей уже больше недели. В Петербурге отчитались, что там есть собственный тест и не надо анализы отправлять в Новосибирск, как это было раньше. Все это вроде как обеспечивает своевременность диагностики.
На самом деле, все, что мы сейчас наблюдаем, — декларируемые 14 суток карантина, которые непонятно от какого момента считают.
А какие права вообще есть у пациентов? Можно ли оспорить решение запереть вас на карантин, когда еще нет диагноза? Как вообще поступать людям, если заболел после поездки? К чему готовиться? Как юридически себя обезопасить?
Если у пациента есть признаки заболевания, в таком случае, наверное, есть смысл обратиться к медикам, потому что это заболевание признано ВОЗ опасным. В первую очередь, с целью позаботиться о себе и своих близких. И второе — с точки зрения общегуманитарной добросовестности.
А при наличии признаков именно коронавируса помещение в карантин не только целесообразно, но и законно при обязательном условии наличия распоряжения о карантине — и это условие сейчас соблюдается. Как я уже говорила, региональные управления Роспотребнадзора решали этот вопрос нехорошо. Они требовали соблюдения карантина и от граждан, и от органов управления здравоохранением, и от лечебных учреждений, не признавая при этом факта наличия угрозы распространения заболевания. Я думаю, что это наша общероссийская проблема, связанная с тем, что мы проблемы не признаем до последнего. Но, с другой стороны, ничего критичного у нас не творится, и, судя по врачебным публикациям, не так страшен черт, как декларирует Роспотребнадзор.
Это в том случае, если признаки заболевания у пациента есть. А если их нет, то сам факт того, что он вернулся из какого-то эпидемиологически неблагоприятного региона, не является основанием для помещения его вообще куда бы то ни было. Я очень рассчитываю, что волна общественного возмущения, которая пошла из Москвы после такой массовой «карантинизации», рано или поздно приведет к систематизации действий органов управления здравоохранением, Роспотребнадзора, лечебных учреждений. Само по себе помещение в карантин на определенный срок (несмотря на то, что распоряжением главного санитарного врача это может быть установлено), на мой взгляд, не является ни целесообразным, ни законным с точки зрения обеспечения баланса общественных и частных интересов, потому что в любом случае пребывание в карантине должно иметь подтвержденное тестами наличие этого вируса.
Если вирусологи, эпидемиологи, инфекционные врачи разработали алгоритм выявления этого вируса, когда мы берем тесты, мы уверены, что они релевантны и правильны, через какое-то время мы результаты должны подтвердить. Если этого не происходит, пациент — даже при наличии симптомов заболевания, которые могут быть похожи на симптомы не только исследуемого заболевания, — обязательно должен быть из этого карантина выпущен. И еще раз повторю, если признаков нет, то удерживать человека вообще нет оснований. Но, насколько я понимаю, сейчас нет проблемы, когда, например, сразу всех пассажиров снимают с рейса.
Здесь хочется уточнить: если кто-то попадает в карантин, то всех, с кем он контактировал, — под наблюдение. А в чем оно заключается? То есть, например, в нашей редакции под наблюдение пойдет весь опенспейс? Теоретически один подтвержденный случай может парализовать редакцию целого СМИ?
Такого быть не должно. Но, с другой стороны, давайте пойдем от обратного. Если посмотреть не с юридической, а с частной точки зрения, я внутренне не ощущаю угрозы. Несмотря на то что у нас уже полтора месяца развивается некая истерия, я лично себе и всему человечеству угрозы не ощущаю. Не потому что меня это не коснулось, а потому что, мне кажется, угроза этого вируса преувеличена. Потому что мы все видим статистику погибших, статистику выздоровевших. Наличие карантинных мер в Китае не привело к ограничению вспышки заболеваемости, которое, как я понимаю, этими карантинными мерами не обеспечивается.
Если медики в широком смысле — и управление здравоохранением, и административные ресурсы, и ВОЗ — признают опасность заражения, в таком случае частные интересы (что редакция встанет, как вы говорите, или что это скажется на деятельности какой-то компании, или конкретный человек не сможет осуществлять свои функции, о чем я уже говорила) являются факультативным побочным фактором, на который все, по большому счету, должны закрыть глаза. Потому что, «когда война, все меняется». Ни в коем случае не хочу это сравнивать, но тем не менее, если есть общественная угроза, частные интересы могут в какой-то мере испытывать ограничения.
Поэтому, если Роспотребнадзор, ученые-вирусологи, эпидемиологи приходят совокупно к выводу, что это заболевание несет угрозу, в таком случае граждане, общество должны будут принять на себя некие ограничительные барьеры, смириться с ними, следовать им и даже нести ответственность в том случае, если они нарушают эти требования и одновременно создают угрозу распространения этого заболевания или его распространяют.
Что касается тонкого момента с принудительным лишением свободы (а это фактически оно и есть), то здесь в обязательном порядке должен соблюдаться баланс между общественным и частным. Есть еще одна фигура умолчания. Если мы погрузимся не в широкие аспекты, а в очень узкие, там, где находятся люди, то увидим следующее. Если пациент не желает, чтобы у него брали тест, принудить его к этому невозможно. То есть законных механизмов не существует. Это не тюрьма. Человека можно попытаться привлечь к административной ответственности, хотя я не понимаю, какая статья КоАП здесь может реально работать. Какой-нибудь штрафик можно попытаться вменить. Но это все равно человека не заставит, во-первых. А во-вторых — это не обеспечит целей карантина.
Я не могу сказать, что законодательство здесь не сбалансировано — это несправедливо по отношению к законодателям, потому что ситуация нетипичная, а у нас нормативно регулируются какие-то более общие вещи. Поэтому, учитывая, что принудить пациента нельзя (если найдется такой гражданин, который не захочет сдавать биоматериал для тестирования), его нужно будет содержать отдельно в боксированном помещении до тех пор, пока у него либо не проявятся типичные признаки заболевания, либо уже будет понятно, что по истечении очень продолжительного времени никаких признаков у него нет и его необходимо отпускать.
Меня очень возмущает то, что людям не дают писать отказ от госпитализации. Я прекрасно понимаю, что его можно оспаривать. То есть лечебное учреждение обязано в судебном порядке (так же, как это было сделано с Аллой Ильиной) принудительно продлевать этот карантин. Но отказывать людям в реализации этого права — это категорически незаконно.
Я понимаю лечебные учреждения, которые являются заложниками ситуации. Я с сочувствием отношусь к людям, в том числе и к главврачам этих медучреждений. Они должны соблюдать права пациента, которые никуда не деваются. В законе нигде не сказано, что пациенты могут быть лишены своих прав в связи с введением каких-то карантинных мер и в иных форс-мажорных ситуациях.
Поэтому юридический статус лиц, оказавшихся в карантине, еще предстоит понять, потому что юридически ситуации будут развиваться совершенно по-разному. Кто-то готов принять на себя эти ограничения, исходя из боязни за себя или какой-то социальной ответственности. Кому-то, может, просто любопытно, потому что это своеобразный жизненный опыт. Я думаю, что таких будет большинство. А меньшинство — это будут бунтари. И я мысленно и профессионально на стороне этих бунтарей. Потому что, еще раз повторюсь, все ограничительные меры, связанные с карантином (как бы они ни были хороши юридически и, возможно, даже правильно составлены и алгоритмизированы; и даже если никто не ошибется в издании этих распоряжений, и субъекты исполнения будут определены правильно, и полиция с Росгвардией будут стоять на страже — потому что, не дай бог, ты сбежишь или не явишься на госпитализацию), все равно должны обеспечивать баланс между общественными и частными интересами. А у нас в правоприменении, к сожалению, это далеко не всегда обеспечивается.
Я думаю, что отдельные кейсы рано или поздно перекочуют в суды. Обострено до предела это будет, полагаю, через какое-то время, когда будет ясно, что этот карантин не имеет конечного срока. Мне совершенно не ясна позиция Роспотребнадзора, которую они транслируют. Я не понимаю, укладываются ли эти тесты, о которых они говорят, в срок карантина, на который они помещают людей? С какого момента считается этот срок карантина? В некоторых источниках они сообщают, что с момента проявления первых признаков, либо с момента обращения за медицинской помощью, либо с момента прибытия, либо с момента контакта с лицом, от которого может произойти заражение. Я теоретически допускаю, что в одном и том же случае могут применяться все четыре отправные точки.
А если что-то не так произойдет с тестами? К примеру, просто потеряют материал. Каким образом это будет отражаться на сроках карантина? Очень интересно, что в этой связи будет происходить через две недели, в конце марта. Начнут ли эти люди, кто там сейчас находится, дней через десять выходить? Будут ли их продолжать насильно удерживать после срока, декларируемого для окончания карантинных мер? Обострится ли ситуация внутри каждой инфекционной больницы? Каким образом будет решаться вопрос с теми пациентами, которые не захотят сдавать анализы? А с теми, кто захочет принудительно выйти, вплоть до физического сопротивления? Этого я тоже абсолютно не исключаю.
К тому же мне очень интересны (вы задали этот вопрос в начале) карантинные меры, когда людей просто загоняют на территорию инфекционной больницы, где ничего нет. Инфекционная больница должна быть готова к разворачиванию инфекционных боксов. Если вы полагаете, что имеете дело с вирусом, который угрожает большому количеству лиц, если вы имеете в виду необходимость их изоляции от других пациентов, есть какие-то возможности мобильных боксов, какие-то возможности отгораживать эти помещения? То, что они делают сейчас, не обеспечивая, фактически, цели карантина, допуская взаимное заражение, я думаю, создаст едва ли не большие проблемы, чем возможность пребывания этих людей у себя дома.
Кстати, почему не рассматривается такой вариант? Здесь медицинская помощь, которая требовала бы стационарного лечения, реально не требуется. Если это признаки ОРВИ — прекрасно, лечите ОРВИ. Кто из нас не болел ОРВИ? Нет таких людей. Если речь идет о симптоматическом лечении — а только это у нас может предложить медицина, в том числе и в отношении пациентов с коронавирусом, — это лечение, которое направлено на снятие симптомов заболевания, профилактику и лечение (если потребуется) угрожающего жизни осложнения. Если пациент очевидно не нуждается в стационарном лечении, для каких целей этот карантин внутри какой-то загородки?
Если человек адекватен — он сам попытается изолировать себя. Пусть даже условно это будет «домашний арест». Это не совсем хорошее слово, но все равно это ограничение свободы, что ни говори. Поэтому выдавайте ему больничный, пусть дома сидит. Да, это дополнительная нагрузка на амбулаторное звено. Ну и что, раз уж у нас карантинные меры и форс-мажорная ситуация? Пожалуйста, усиливайте амбулаторное звено. Пусть сотрудники Роспотребнадзора ездят по домам и выполняют свою прямую работу, а не сидят в своих кабинетах. Пусть амбулаторно-поликлиническое звено становится на круглосуточное дежурство. В этом нет ничего хорошего, но раз уж форс-мажор — делайте, пожалуйста. Мне кажется, что в этом гораздо больше смысла, нежели в том, что происходит.
А если взглянуть с другой стороны? Допустим, врач столкнулся с тем, что пациент уперся и отказывается ложиться на карантин. Как он защищен от судебных исков? Вы уже упоминали, что в Петербурге уволили главврача больницы. А он-то здесь при чем? И вообще, предусмотрено ли какое-то наказание?
Я сначала отвечу про главврача. Уже создана петиция, чтобы вернуть его, потому что он действительно инфекционист высокого уровня, который возглавлял больницу с 1994 года. И комитет по здравоохранению, заключающий с главврачом стационара прямой контракт, декларирует, что это никак не было связано с побегом пациентов. Но, фактически, никто не сомневается, — как и я не сомневаюсь, и он сам не сомневается, — что это, безусловно, явилось не только поводом, но и прямой причиной его увольнения. Это позор здравоохранения, который называется «Вы не смогли исполнить, у вас пациенты сбегают из-под замка». И он, будучи уже освобожденным от должности, прекрасно сказал в интервью, что законодательством не предусмотрено содержание на карантине в больнице здоровых людей целыми семьями, что сейчас фактически делается в Боткинской больнице. По крайней мере, так было на момент его увольнения.
Врач совершенно точно не может ничего принудительно делать. Невозможно связать даже маленького ребенка и выполнять в отношении него какие-то инвазивные или даже неинвазивные вмешательства.
А по поводу защиты от исков — врач вообще защищен от исков в принципе, потому что любые взаимоотношения юридического свойства складываются между пациентом и лечебным учреждением. А вот если врач лично начнет хватать пациента за руки и требовать от него пребывания в палате, тут он, скорее всего, получит личные проблемы. Потому что, в первую очень, врач выполняет свою функцию, а уже потом выступает как физическое лицо, если можно так выразиться.
Сорок три гектара территории, серые монолитные стены, обильно торчащая в небо арматура, краны и 600 рабочих. Через три года на этом месте, в закрытом городе Северске, в 25 километрах от Томска, начнет работать первая в мире Perpetuum Mobile мощностью 300 мегаватт — атомная станция с замкнутым топливным циклом и расплавленным свинцом в качестве теплоносителя. Предприятие называется опытным, так как супертехнологии для него пока рассчитаны лишь на математических моделях. Однако, проверив их на действующем реакторе, наши атомщики получат референтную АЭС нового поколения, оторвавшись от конкурентов из Toshiba, Areva и прочих на десятилетия. Проект, который имеет говорящее название «Прорыв», обещает энергию без опасности и, главное, без добычи урана.
Скептики и мирный атом
Пара слов для тех, кто считает мирный атом пережитком. Потребность человечества в энергии удваивается каждые 20 лет. Сжигание нефти и угля приводит к ежегодному образованию порядка полумиллиарда тонн сернистого газа и окислов азота, то есть по 70 килограммов вредных веществ на каждого жителя земли. Использование АЭС эту проблему снимает. Мало того, запасы нефти ограничены, а энергоемкость одной тонны урана-235 примерно равна энергоемкости двух миллионов тонн бензина.
Важна также себестоимость. На ГЭС киловатт-час электроэнергии обходится в 10-25 копеек, но гидропотенциал в развитом мире практически исчерпан. На угольных или мазутных станциях — 22-40 копеек, но встают экологические проблемы. На промышленных ветряных и солнечных электростанциях — 35-150 копеек, дороговато, да и кто гарантирует постоянный ветер и отсутствие облаков. Себестоимость атомной энергии — 20-50 копеек, она стабильна, создает куда меньше экологических проблем, чем сжигание нефти и угля, ее потенциал безграничен.
Наконец, российский мирный атом оказался почти вне конкуренции. В 2010 году, когда после 24-летнего «похолодания» многие страны снова захотели строить АЭС, наши реакторы оказались дешевле и не хуже японских, французских и американских прототипов. Более того, мы, в отличие от конкурентов, все эти годы строили АЭС — «Росатому» было что показать потенциальному заказчику.
Руководство госкорпорации грамотно распорядилось полученной форой. В итоге Westinghouse Electric в прошлом году обанкротилась. Toshiba, выкупившая ранее Westinghouse Electric, дышит на ладан. Финансовое состояние Areva тоже завидным не назовешь. Зато на «Атомэкспо-2016» приехали делегации 52 стран. У 20 из этих стран атомной энергетики до сих пор не было. Теперь они впервые появятся в Египте, Вьетнаме, Турции, Индонезии, Бангладеш — наши, российские АЭС.
Глубокий ад
Основная проблема атомной энергетики сегодня — топливо. Рентабельно извлекаемого урана на земле осталось 6,3 миллиона тонн. При учетах роста потребления хватит приблизительно на 50 лет. Стоимость — около 50 долларов за килограмм руды сегодня, но по мере вовлечения в добычу менее рентабельных месторождений она будет расти до 130 долларов за килограмм и выше. Есть, конечно, добытые запасы, и не маленькие, но и они не навсегда.
Уран добывается тяжело или очень тяжело. В породе урановой руды бывает порядка 0,1-1 процента, плюс-минус. Залегают руды на глубине около километра. Температуры на разработках выше 60 градусов по Цельсию. Добытую породу необходимо растворить в кислоте, чаще серной, чтобы из раствора выделить урановую руду. На некоторых месторождениях под землю сразу закачивают серную кислоту, чтобы потом забрать ее вместе с растворенным ураном. Однако есть урановые породы, которые в серной кислоте не растворяются…
Наконец, в очищенном уране только 0,72 процента необходимого изотопа — уран-235. Того самого, на котором работают атомные реакторы. Выделить его — отдельная головная боль. Уран превращают в газ (гексафторид урана) и пропускают через каскады центрифуг, вращающихся со скоростью порядка двух тысяч оборотов в секунду, где отделяют легкую фракцию от тяжелой. Отвал — уран-238, с остаточным содержанием урана-235 0,2-0,3 процента, в 50-е годы просто выбрасывали. Но потом стали хранить в виде твердого фторида урана в специальных контейнерах под открытым небом. За 60 лет на земле накопилось порядка двух миллионов тонн фторида урана-238. Зачем его хранят? Затем, что уран-238 может стать топливом для быстрых атомных реакторов, с которыми до сих пор у атомщиков были сложные отношения.
Свинцом по натрию
Всего в мире было построено 11 промышленных реакторов на быстрых нейтронах: три в Германии, два во Франции, два в России, по одному в Казахстане, Японии, Великобритании и США. Один из них — SNR-300 в Германии так и не был запущен. Еще восемь остановлены. Работающих осталось два. Как вы думаете где? Правильно, на Белоярской АЭС.
С одной стороны, реакторы на быстрых нейтронах безопаснее привычных, тепловых. В них нет высокого давления, нет риска пароциркониевой реакции и так далее. С другой — напряженность нейтронных полей и температура в рабочей зоне выше, сталь, которая бы сохраняла свои свойства при том и другом параметрах, изготовить сложнее и дороже. К тому же, в качестве теплоносителя в быстром реакторе нельзя использовать воду. Остаются: ртуть, натрий и свинец. Ртуть отпадает по причине высокой коррозионной активности. Свинец надо умудриться поддерживать в расплавленном состоянии — температура плавления 327 градусов. Температура плавления натрия — 98 градусов, поэтому все быстрые реакторы до сих пор делали с натриевым теплоносителем. Но натрий слишком бурно реагирует с водой. Случись повреждение контура… Как и вышло на японском реакторе «Мондзю» в 1995 году. В общем, с быстрыми оказалось слишком сложно.
Не волнуйтесь, не застынет
— Не волнуйтесь, свинец в нашем реакторе «Брест-300» не только никогда не застынет, но никогда не охладится ниже температуры в 350 градусов, — рассказывает «Ленте.ру» руководитель проекта по созданию БРЕСТ-ОД-300 Андрей Николаев. — За это отвечают специальные схемы и системы. Это совершенно новый проект, не имеющий отношения к свинцово-висмутовым реакторам, которые стояли на подводных лодках. Здесь все разрабатывалось с учетом последних разработок, технологий, достижений. Это будет первый в мире быстрый реактор со свинцовым охлаждением. Недаром же он называется «Прорыв». Перед вами предприятие будущего — АЭС четвертого поколения с замкнутым топливным циклом.
По стройке полазить мне не дали — здесь гриф секретности. Фотографировать тоже не разрешили, поэтому снимки не мои. Их делал человек, которому заранее объяснили, с каких ракурсов можно запечатлевать объект, а с каких нельзя. Зато Андрей Николаев подробно объяснил, почему и в каком порядке строятся три завода «Прорыва» и как атомная станция может работать без урана.
Предприятие будет состоять из трех заводов: завод по производству топлива, собственно реактор и завод по переработке топлива. Завод по производству топлива будет фабриковать абсолютно нового состава твэлы, не имевшие аналога в мире. Это смешанное нитридное уран-плутониевое топливо — СНУП. Делящимся материалом в новом реакторе будет плутоний. А уран-238, сам не делящийся, будет попадать под облучение тепловыми нейтронами и превращаться в плутоний-239. То есть реактор «Брест-300» будет выделять тепло, электричество, а кроме того, для самого себя готовить топливо.
Двух зайцев одним выстрелом
В мире сегодня работают 449 мирных промышленных атомных реакторов и еще 60 строятся. Во время эксплуатации этих реакторов, прошлых и будущих, возникает плановая проблема — отработанные тепловыделяющие сборки. Сначала их складывают в специальные ванны, где они несколько лет «остывают». Затем, «остывшие» твэлы складывают в «сухие» хранилища, где они накапливаются в больших количествах. Мощностей, способных перерабатывать отработанные сборки в разы меньше, чем необходимо. Почему? Потому что это очень сложно и дорого.
В проекте «Прорыв» будет построен собственный завод по переработке топлива. Как вы уже догадываетесь, завод этот будет не только уничтожать отгоревшее топливо, но выдавать на выходе сырье для новых сборок. Старые твэлы будут растворять в кислоте, возможно серной, затем на заводе с помощью непростых химических технологий разделят раствор поэлементно. Ненужное кондиционируют и захоронят, нужное используют. Кроме сырья для нового топлива, предприятие будет добывать из старых сборок редчайшие изотопы тяжелых элементов, востребованные в медицине, науке и промышленности.
Кстати, мощность реактора в 300 мегаватт выбрана не случайно. При этой мощности он будет производить столько же плутония, сколько потребляет. Такой же реактор с большей мощностью произведет больше топлива, чем потребит. Так что один раз загруженный реактор «Брест» будет работать как заурядный Perpetuum Mobile. Потребуется только небольшая подпитка предприятия обедненным ураном. Ну а уран-238, как я уже упоминал, накоплен атомной промышленностью в таком количестве, что хватит на вечность.
Большая кастрюля
— Чтобы вы представили себе реактор, — продолжает Андрей Николаев. — Это кастрюля высотой 17 метров и диаметром 26 метров. В нее будут опущены тепловыделяющие сборки. Через нее будет циркулировать теплообменник — расплавленный свинец. Все оборудование от и до только российского производства. Это будет совершенно безопасный реактор с запасом реактивности меньше единицы. То есть в соответствии с законами физики ему просто не хватит реактивности для разгона. Масштабные аварии на нем не-воз-мож-ны. Никогда не потребуется эвакуация населения. Любой сбой, если он случится, не выйдет за границы здания предприятия. Даже выбросов в атмосферу в результате гипотетической аварии не будет.
В реакторе «Брест-300» будет внедрена автоматическая очистка теплоносителя. Теплоноситель нового реактора, то есть свинец, не потребует замены никогда. Таким образом исключается еще один проблемный отход традиционной ядерной энергетики — ЖРО.
Проблемы решаются по ходу
Авторы проекта «Брест-300» НИКИЭТ имени Доллежаля. Деньги выделяются в срок, строительство идет запланированными темпами, завод по фабрикации топлива начнет работать первым. Пуск реактора назначен на 2024 год. Затем будут достраивать модуль переработки топлива. Параллельно со строительством продолжаются работы по НИОКР. По результатам этих работ в строительство периодически вносятся изменения, поэтому окончательная финальная временная точка не называется.
У проекта «Брест» в академических кругах есть недоброжелатели. Это понятно, проект победил на конкурсе, в котором участвовали еще несколько именитых институтов. Критики называют технологии, используемые в «Бресте», — недоработанными. В частности, ставят под вопрос использование расплава свинца в качестве теплоносителя и так далее и тому подобное. Мы не будем влезать в детали, они слишком сложны и неоднозначны. С другой стороны — почему мы должны не доверять нашим атомщикам? Все проекты, которые СССР, а вслед за ним Россия делали в атомной отрасли, оказывались на шаг впереди западных и восточных аналогов. Так какие у нас основания полагать, что на этот раз что-то пойдет иначе? Мне кажется, стоит просто порадоваться за «Росатом» и ТВЭЛ и в то же время за себя, ведь это же наша корпорация.
Посреди мраморного карьера в парке «Рускеала», что в Сортавальском районе Карелии, недавно прошел «Итальянский вечер»: оркестр и солисты из разных городов России исполнили для двух тысяч слушателей арии из популярных опер. Накануне этого уникального для республики события корреспондент «Ленты.ру» встретился с Артуром Парфенчиковым, и.о. главы Карелии. Коренной карелич, он рассказал много интересного о национальной кухне, традициях и природе этих мест. И о том, как все это может помочь экономике дотационного региона.
«Нигде в России такого нет»
«Пойдем, скандинавские коньки покажу», — Артур Парфенчиков, и.о. главы Республики Карелия, направляется вглубь туристического центра «Ладожская усадьба». Администратор Кристина, однако, планы расстраивает: время позднее, инструктор уже ушел, весь инвентарь под замком, а без инструктора никак.
«Ну ничего, так объясню, — говорит Парфенчиков. — Вот такое лезвие длинное. Горнолыжные ботинки, жесткие. Надел коньки, взял палки — катайся. Классный спорт. То, что нужно для зимнего туризма в Карелии. Помимо прочего, конечно».
Конькобежному спорту — традиционному, не скандинавскому — Парфенчиков в свое время отдал многие годы. А последние десять лет возглавлял Федеральную службу судебных приставов. «Управленец и есть управленец, — отвечает он на вопрос о том, что ему помогает на новой должности из прежних навыков. — Система исполнительного производства касается практически всех сфер жизни. Проблемы сирот. Обеспечение лекарствами. Вопросы с жильем. Экономика предприятий, включая механизмы банкротств. Может быть, в качестве главы ФССП все это видится несколько с другой стороны — но в целом для меня секретов здесь нет».
Мрамор из карьера в горном парке «Рускеала» — предмет гордости Карелии, наряду с ее природой. Разработки начинали еще в XVIII веке, поставки — по всей России, включая строительство Исаакиевского собора. Сейчас на месте прежних разработок — ландшафтный парк: виды, камни, озерцо — над которым за 1000 рублей можно с ветерком промчаться на веревке-троллее. Ну и Итальянский карьер, где в конце минувшей недели и состоялся «Итальянский вечер». Около двух тысяч мест, билеты — по 350 рублей; раскупили все.
На сцене в карьере — оркестр Карельской филармонии. Солисты — Петрозаводск, Питер, контратенор из Владикавказа, баритон из Большого. Концерт начинают с увертюры к «Севильскому цирюльнику», заканчивают салютом и дважды повторенной «Застольной» из «Травиаты»: собравшиеся вызывали на бис.
От идеи до исполнения — два месяца. В начале лета Артур Парфенчиков приехал в «Рускеалу» и услышал, как в карьере поет девушка: «Акустика, атмосфера, место уникальное, история, мрамор — ну, все же одно к одному! Нигде в России такого нет, могу ответить… Конечно же, надо продолжать в следующем году и дальше, уже не на бегу».
Кухня поможет
В службе судебных приставов — 100 тысяч человек. В Карелии, куда Артур Парфенчиков был назначен президентским указом в середине февраля — 670 тысяч жителей. «Кому-то свет в часовне надо провести. Кому-то с квартирой помочь», — перечисляет он список просьб из свежей поездки по районам. Потом смотрит в звякнувший телефон: на экране — то, что в сети называется «фото еды». «Пытаемся воссоздать карельскую кухню», — говорит Парфенчиков.
«Она богаче финской, — уверен он. — У нас же не только карелы и финны — есть и вепсы, и заонежская русская культура, и поморы. И у всех свои нюансы в еде. Извините, сейчас отвечу быстро». В чате с собственниками туристических комплексов сейчас обсуждаются блюда из ржаного текста — калитки, сканцы, косовики, рыбники.
«Один из недостатков туризма в Карелии — здесь мало собственной аутентичной составляющей, способной привлечь туристов. Кроме природы, конечно, — объясняет Артур Парфенчиков. — Может, потребуются фестивали — того же карельского рыбника, скажем. Кухня — огромная часть ощущения территории. Здесь персики не растут. И даже арбузы. А вот морошковый морс с калитками — очень вкусно, сам люблю».
Парфенчикову 52 года, он родился в столице Карелии. До перехода в систему ФССП работал в республиканской прокуратуре: Олонецкий район, Сортавала, собственно Петрозаводск — прокурором города. Основной собственный доход республики — помимо федеральных субвенций и трансфертов — не выплаты предприятий и пока что даже не туристы, а налоги жителей. И если некая заготовительная компания выделяет 600 миллионов рублей на закупку ягод у населения, то это событие для всего региона.
«Самозанятость граждан, деньги идут жителям не самых богатых районов. Люди летом уходят в лес, зарабатывают столько, сколько ни на одном производстве не заработаешь: средняя зарплата в республике — около тридцати тысяч, чаще меньше. Люди должны зарабатывать, как могут. Это ведь не плохо», — то ли утверждает, то ли спрашивает Парфенчиков. С полным, разумеется, осознанием того, что «перемены к лучшему для людей — прежде всего в экономике — просто необходимы».
Регламент для оленей
«Нам хотелось бы видеть гораздо больше туристов», — говорит и.о. главы Карелии. В местных гостиницах сейчас регистрируются порядка 700 тысяч в год, а так — два миллиона. «Хотелось бы больше, — говорит Парфенчиков. — Хотя бы пять-шесть миллионов. Тогда о развитии туризма говорить будет проще».
Карелия, напоминает Артур Олегович, хороша тем, что может принять гостей в любое время года: «Сюда ведь не в море приезжают купаться — тут вода всегда холодная. Зимний туризм в Карелии, по идее, должен сравняться с летним. Но многие вещи возникают только сейчас».
Среди возникшего, к примеру, в Пряжинском районе Карелии — резиденция карельского Деда Мороза: Талви Укко, он же «зимний дед». «Катают на собаках, оленях, — перечисляет Парфенчиков. — Чтобы катать на оленях, нужны лесные угодья под пастбища: олени пасутся в лесах». Пока оленей двадцать, но их тоже нужно как-то содержать. «Мелочь, понятно. Но все следует делать в правовом поле, а нормативов, регламентов на пастбища для оленей в Карелии еще нет. Стало быть, извольте — два-три месяца мозгового штурма, — говорит и.о. главы республики. — Занимается, конечно, минприроды, но поручения пришлось делать и мне. И по оленям, и по дополнительным землям для владельцев туристических центров — чтобы они могли заниматься традиционным сельским хозяйством, кормить гостей».
Что еще требует перемен — из традиционных для Карелии отраслей? «Лесопромышленный комплекс хотелось бы интенсифицировать, — говорит Артур Парфенчиков. — Лес не очень глубоко перерабатываем, особенно лиственный… Вот в Лахденпохье фанерный комбинат возродили — очень приятно. Там начинают работу с крупными партиями березы». «Карельской березы?!» «Ну нет. Фанера из карельской березы — это пошло. Береза из Карелии», — уточняет Парфенчиков.
«У нас хороший щебень, один из лучших, — продолжает и.о. главы республики. — Металлы — индий есть, молибден. Есть перспективы в машиностроении, судостроении. Аграрный комплекс отчасти сохранился — кстати, бывшие совхозы очень хорошо работают по молоку, хотя в целом сельское хозяйство удручает. Как и состояние энергетики. Сама система, тарифы — пытаемся работать по снижению, я и президенту докладывал: это удочка, которая нам позволит работать самим, а не ходить с протянутой рукой… Есть целлюлоза, есть уникальное литейное производство, робототехника — наши ребята из технопарка университета недавно сделали систему программирования на заводе в Германии… Только перечислять — на день засядем. Мы не сырьевая республика, мы довольно технологичны!»
«Я здесь не чужой»
На предыдущей должности Парфенчиков проехал всю Россию. Районы Карелии за полгода он уже объездил не по разу: «Сортавала — второй раз за неделю». И.о. главы республики понимает, что за два месяца можно сделать отнюдь не все. «Дороги, разумеется, — говорит он. — Деньги выделялись исправно, но качество трасс этим суммам, мягко говоря, не везде соответствует. Надо исправлять. Система управления: я заслуженный юрист России, но не всегда могу понять, кто конкретно и за что отвечает на местах. Вот, условно, водопровод прорвало — труба, она по закону — на главе города, на главе администрации или на главе района? С кого спросить — не мне даже, а жителю республики? Пока он разберется, из трубы все так же будет лить».
От перехода с федерального на региональный уровень Артур Парфенчиков никакого неудобства не испытывает. «В Москве я знаю, куда пойти, в какой кабинет, чего можно хотеть для республики и где это просить, — констатирует он. — А здесь… Я здешний, я отсюда. Приезжаю на комбинат — директор учился со мной в одной школе. Еду на остров — владелец лодки говорит: “Мы с вами родственники”. Выясняем — и правда. То родственники, где-то друзья, где-то друзья друзей. Я здесь не чужой. Когда не чужой, работать легче».