С назначения Александра Бречалова врио губернатора Удмуртии прошло чуть больше недели, но он уже успел поесть пиццы с местными журналистами и изучить заброшенный поселок. А у 30-летнего руководителя Калининградской области Антона Алиханова общение с гражданами в формате «без галстука» уже стало традицией. Как новые губернаторы стараются завоевать симпатии народа, чем берет самый молодой из них и при чем тут бурятский рэп, рассказывает «Лента.ру».

Президент России Владимир Путин 4 апреля назначил бывшего секретаря Общественной палаты России, сопредседателя Центрального штаба Общероссийского народного фронта (ОНФ) Александра Бречалова врио губернатора Удмуртии. Его предшественник Александр Соловьев, лишившийся должности в связи с утратой доверия президента, отправился под арест в Москву, а Бречалов — в Ижевск, знакомиться с новыми подчиненными.

43-летний руководитель Удмуртии не только раздал первые поручения местным властям, но и пообщался с жителями в неформальной обстановке. Врио губернатора Калининградской области, который «у руля» уже полгода, неоднократно подтверждал звание самого молодого российского губернатора новыми подходами к общению с населением. Оценят ли местные жители их старания?

Поездка в глушь и интервью за пиццей

Пока в «Роскосмосе» сомневаются в высокой эффективности разработок Илона Маска, Александр Бречалов своим примером мотивирует удмуртских чиновников активнее использовать соцсети: «Илон Маск уже коммерческие спутники запускает, а мы все что-то себе придумываем: «Соцсети — это несерьезно“». Он призвал подчиненных в режиме онлайн сообщать о своей работе — к этому обязывает статус. «Если меня, извиняюсь, республика содержит на деньги налогоплательщиков, и не самая там плохая зарплата, то, наверное, граждане имеют право знать, что я делаю», — объяснил он.

За примером удмуртским чиновникам далеко ходить не надо: Бречалов активно ведет страницы в нескольких социальных сетях. Несколько постов он уже посвятил знакомству с жизнью вверенного ему региона, в частности, поселком Симониха с населением менее 40 человек. «Твин Пикс (сериал американского режиссера Дэвила Линча) отдыхает», — так политик охарактеризовал заброшенный поселок и предложил сделать из него «точку притяжения для туристов».

В комментариях отметилось много желающих развить идею. Не все пользователи, однако, выступали с конструктивными предложениями. Один из них, например, предложил назвать тур в Симониху «Как жить нельзя» и направить туда обвиненных во взяточничестве чиновников.

Александр Бречалов рассказал подписчикам, как пообщался с журналистами в местной пиццерии, создателем которой — предпринимателем из Сыктывкара — восхищался на встрече с уральскими студентами три года назад. Тогда Бречалов демонстрировал молодежи татуировку, сделанную после участия в соревнованиях по триатлону Ironman.

Не забыл врио Удмуртии напомнить о своем пристрастии к здоровому образу жизнь, выложив в Twitter фотографию с первой пробежки. Однако подписчиков Бречалова намного больше заинтересовали не его занятия спортом или предложение разрисовать здания Ижевска граффити, а запись о встрече с бывшим главой республики Александром Волковым. «Тут как раз соцсети просто взорвались, потому что отношение к Волкову неоднозначное», — отмечает руководитель «Политической экспертной группы» Константин Калачев.

На велосипеде к избирателям

Каково быть самым молодым российским губернатором? «Ничего особенного в этом нет, кроме того, что вам все время задают вопрос, каково это — быть самым молодым губернатором, — рассказывал Антон Алиханов в беседе с «Лентой.ру». — Единственное, может быть, — необходимость больше прислушиваться к мнению старших коллег». Опыта врио губернатора набирается в том числе у бывшего столичного мэра Юрия Лужкова, предприятие которого неоднократно посещал. Алиханов даже включил хозяйственника в сельхозкомиссию. Впрочем, набирает он в команду и ровесников: 5 апреля его замом по вопросам спорта и молодежной политики стала олимпийская чемпионка по синхронному плаванию, 31-летняя Наталья Ищенко.

Сам Алиханов предпочитает велосипедные прогулки. На велосипеде он катался за компанию с журналистами, а в начале апреля заехал к участникам антикоррупционного митинга — пообщаться с протестующими. «В какой-то момент приехал Алиханов на велосипеде, бабушки увидели, кинулись к нему, пообщались», — писали городские СМИ со ссылкой на очевидца событий.

Чиновник дал журналистам запечатлеть свои упражнения в тренажерном зале и даже сыграл на акустической гитаре вступление к песне Wish You Were Here группы Pink Floyd, делясь воспоминаниями о студенческой жизни. Он брал представителей СМИ и в одну из неформальных инспекций: без костюма, без подчиненных, на собственном автомобиле. В середине марта Алиханов рассказывал, что в подобной поездке в Славск выявил конфликт между местными властями: «Узнал это только благодаря тому, что оказался в кафешке местной и разговорился с посетителями».

Не всегда внимание по душе чиновнику. В ноябре прошлого года разошлось по СМИ его предложение поднять на федеральном уровне проблему бобров. Зверьки, как отмечал глава региона, вредят хозяйству области. «Ой, честно говоря, не хочется ничего говорить больше», — сетовал потом Алиханов, комментируя интерес к его инициативе.

Политолог Константин Калачев отмечает, что неосторожное высказывание о бобрах, конечно, подпортило ему образ. А вот его свободные прогулки жители самого западного российского города могут оценить. «Губернатор на велосипеде — в случае с Алихановым это выглядит натурально и естественно», — говорит специалист. Хотя всегда найдутся те, кто сочтет подобное поведение популизмом.

Как Ленин с бревном

Назначение Алексея Цыденова на пост врио главы Бурятии состоялось в рамках февральских перестановок в губернаторском корпусе. 41-летний чиновник до назначения в сибирский регион работал заместителем министра транспорта. Первые встречи в многонациональной республике Цыденов провел с Хамбо ламой Дамбой Аюшеевым и митрополитом Улан-Удэнской и Бурятской епархии владыкой Савватием. «Я пришел просить вашего благословения на такую ответственную работу», — обратился врио главы Бурятии к митрополиту.

Цыденов подробно рассказал о себе жителям через полтора месяца после назначения, освоившись в регионе. Воскресную встречу с журналистами провел в Центре восточной медицины. «Я такой до безобразия счастливый человек, что иногда даже опасаюсь этого», — рассказывал чиновник, делясь подробностями своей жизни начиная со школьной скамьи.

Алексей Цыденов старается встречаться с самой разной публикой. В его графике и благотворительный аукцион в кругу меценатов, и зимний фестиваль «Байкальская рыбалка». 15 апреля он обещал поучаствовать в субботнике: «Я сам, как Ленин с бревном, там буду ходить — вернее, тоже выйду с метлой и с краской».

Цыденов поддержал инициативу местного активиста, рэп-музыканта Алдара Дугарона (он же Alihan DZE) по продвижению туристических объектов через творчество. «Мы создаем интернет-контент, он, по подсчетам, самый многочисленный в интернете — до полутора миллионов просмотров. Это не только Бурятия, но и Монголия, Китай и Россия тоже», — объяснял свою концепцию исполнитель. Руководитель региона пообещал продвинуть ролики на федеральных каналах, но не забыл и про интернет: завел страницу в Facebook.

«Буду общаться без посредников, хотя опыта в соцсетях пока практически нет. Но никогда не поздно начать, тем более что сегодня социальные сети — это окна в тот мир, который я хочу изменить в лучшую сторону», — написал Цыденов в своем первом посте. Он уже поделился с подписчиками фотографиями из детства, впечатлениями о восточной медицине и идеями по продвижению бренда Бурятии.

Как бы молодые губернаторы ни экспериментировали с имиджем, лишь бы не повторяли ошибок своих предшественников. «Бывали случаи, когда политик выходил перед публикой из «Жигулей», а за углом стоял его дорогущий навороченный «Мерседес»», — рассуждает Константин Калачев. И вообще, говорит политолог, перед предстоящими выборами нужно понравиться представительницам прекрасного пола, так как женщина — главный избиратель.

В июле 2018 года поисковые отряды «Лизы Алерт» нашли в Серпухове и под Белгородом тела двух девочек пяти и девяти лет со следами истязаний. После этого активисты запустили флешмоб #давайнескажеммаме. Сотни россиян признаются, что в детстве стали жертвами сексуального насилия. О том, как это произошло, они пишут в социальных сетях и на страницах «Лизы Алерт». Инициаторы акции уверены: эти признания если и не остановят извращенцев, то уж точно обратят внимание на проблему. И, возможно, заставят людей быть внимательнее как к своим детям, так и к происходящему вокруг.

«Лента.ру» собрала более десятка историй тех, кто в детстве столкнулся с домогательствами. Большая часть рассказов касалась сексуального насилия, в которых фигурировали не только незнакомцы, но и близкие родственники. Некоторые пострадавшие признавались, что благодаря флешмобу впервые смогли высказать пережитое и что их родители до сих пор не знают о случившемся: о том, как родной дядя посадил к себе на колени и запустил руку между ног, как незнакомец поймал на улице и заставлял трогать его, как прохожий показывал свои гениталии…

Ольга*, Челябинск

В девять лет я ездила в Анапу в детский санаторий «Маяк». Один из воспитателей (мужчина) рассказывал пошлые анекдоты, приносил порножурналы. Потом подозвал к себе, сказал, что слышал, как в медпункте говорили, что якобы хотят положить меня в изолятор до конца смены, но он может договориться и сам полечит, сделает специальный массаж и даст специальный аппарат. Но это надо держать в тайне. В итоге сделал мне обычный массаж и сказал, что положит на глаза ватные диски со специальным лечебным маслом и даст пососать резиновую трубочку. В общем, понятно, что за трубочка.

Слава богу, я ничего не видела, и до меня дошло, что произошло, спустя несколько лет. Такое предложение он делал еще нескольким девочкам, две из них молчали, как и я. Четвертая была чуть старше — ей хватило ума отказаться от его предложения и пожаловаться.

Самое печальное, что были разборки с воспитателями и директором лагеря. Нас запугали, что расскажут все родителям, что это позор и нас накажут. Этого для меня было достаточно, чтобы молчать в тряпочку. Хотя сейчас прекрасно понимаю, что это они свои жопы прикрывали.

Елена, Новочеркасск

В моем далеком советском детстве был случай: я сидела на лавочке, подошел незнакомый дядька, жалостливо начал рассказывать, что у него дома больная дочка, ей не с кем играть, а она так скучает, не могла бы я пойти немного ее развлечь. Ну, нас как учили: «Октябрята — добрые ребята». Конечно же, я с готовностью пошла помочь больной девочке.

Дяденька вел меня за руку, оказалось, что он живет совсем близко, в соседнем дворе. Вошли мы в квартиру, и вдруг он как-то насторожился. Оказалось, неспроста: из кухни вышла его жена. Увидев нас, страшно, с истерикой, закричала: «Опять??? Опять???? Гадина, сволочь, тварь!» — и буквально вцепилась ногтями ему в рожу, а мне сказала: «Девочка, иди, пожалуйста, домой». Мужик что-то лепетал, пытался оправдываться, а жена рыдала и орала на него. Я тогда ничего не поняла и пошла домой.

Дома рассказала маме, она отчего-то жутко испугалась и первый раз в жизни начала меня учить — мол, нельзя никуда ходить с незнакомыми. Мне было уже лет восемь, а мне никогда об этом не говорили, хотя с мамой у нас были очень теплые, близкие отношения.

Сейчас, вспоминая это, я диву даюсь. Вот они, благословенные советские годы! Детей учат помогать слабым, отдавать жизнь за родину, слушаться старших, но совершенно не учат тому, что от старших может исходить угроза!

Жена этого мужика явно знала о его педофильских наклонностях, ибо такие случаи уже бывали. Но ладно жена! Допустим, что она выгораживает своего козла-мужа… Но моя мама! После такого случая, понимая, что в соседнем доме живет опасный извращенец, она пустила все на самотек. Сейчас такое и представить нельзя!

Андрей, Москва

Меня в то время еще не было. Мою старшую сестру увел мужчина, когда ей было четыре года. Бабушка забрала ее из детского сада и оставила на детской площадке на десять минут, чтобы выключить плиту в доме — она готовила ужин. Мужчина подошел к моей сестре и сказал, что надо идти встретить маму с работы, а то у той тяжелые сумки. Сестра легко с ним пошла. Когда бабушка вышла из дома, их во дворе уже не было. Она стала искать сама, потом пришла с работы мама, и только тогда они обратились в милицию (был примерно 1980 год).

Сестру мою нашли уже ночью, к наряду милиции обратился какой-то дедушка, который сказал, что около железнодорожных путей видел мужчину в кровавой рубашке. Сестру нашли, после этого она лежала в больнице несколько месяцев. К ней даже маму не пускали. Мужика того тоже нашли и задержали. Сейчас сестре уже за 40, она почти ничего не помнит из того, что с ней произошло: помнит, как уводил, купил шоколадку и все. Сейчас у нее двое детей и шрамы от ножевых ударов по всему телу ниже пояса.

Родители с этим мужчиной были знакомы, он жил в одном из соседних домов.

Юлия, Московская область

Мне было шесть, когда мои родители развелись. После развода мы уехали, а бабушка осталась одна. Я долгое время не приезжала к ней, но когда мне исполнилось 18, решила навестить. Я рассматривала квартиру, потом пошла к бабушке в комнату (мы раньше спали там), прилегла на кровать, рассматривала обои, потолок.

«Ничего не изменилось с тех пор, как я уехала», — подумала я, и через секунду меня накрыли воспоминания. С ужасом я обратилась к бабушке с вопросами. К сожалению, она все подтвердила.

Мне пять лет, мой папа не верил моей маме и говорил, что она «залетела не от него». Тем утром все было как обычно: каша, игрушки, папа дома. Во время обеденного сна бабушка переодела меня и положила в кровать. На другой кровати лежал папа. Через какое то время бабушка зашла проверить, сплю ли я, и ужаснулась от увиденного. «Я как сейчас помню: ты лежишь без трусиков, а он на тебе голышом. Если бы я тогда зашла попозже, я бы убила его. Он не успел начать, что хотел», — сказала она.

После этих слов мир перевернулся. Я не знала о причине развода. Иногда спрашивала, почему папа не с нами. Мама всегда отвечала, что он нас бросил. Бабушка сказала, что в этот день мама ей не поверила, а меня спрашивать не стала. Через неделю история повторилась, только в этот раз в комнату зашла мама. Я вспомнила, как она кричала, как побежала на кухню и схватила нож, но бабушка ее остановила. Мама вышвырнула отца за порог, и я помню, как она плакала.

Мария, Екатеринбург

Меня в детстве пытались поймать не один раз. И в подъезде, и рядом с воинской частью. Один раз даже рядом с дворцом пионеров меня схватил и буквально утащил на стройку, зажав рот, какой-то мужик, как мне тогда казалось (мне было десять лет). Сейчас я понимаю, что это был парень лет 16-18. Что ему было нужно, я так и не узнала. Он попросил деньги, я сказала, что у меня нет. Тогда он долго смотрел на меня и отпустил, сказав, что если проболтаюсь, он меня убьет.

Дома я никому не рассказала об этом. Не знаю почему. Наверное, не ожидала получить сочувствие или поддержку. И только во сне иногда видела, что я на ватных ногах от него убегаю. А еще я недавно эту ситуацию вспоминала и вдруг поняла, что благодарна этому человеку за то, что он меня отпустил.

Ирина, Ленинградская область

Хорошо знакомый сосед, приличный, казалось бы, человек, пытался увести моего ребенка к себе домой, когда я буквально на секунду отвлекалась. Только с третьей его попытки я осознала, что происходит.

Мне, взрослой тетке, на вопрос «что вы делаете?» он говорил, что просто хотел дать ей конфетку. Я так растерялась. Совсем не знала, что ему сказать. Жалею, что не дала в лоб. Но как дашь в лоб пожилому уважаемому соседу, который всего лишь хотел «дать конфетку»?

Виктория, Мурманск

У моей тети был муж, который, когда мы были у них в гостях, иногда проводил своей рукой между моих ног. Я, конечно, в колготках была. Помню, это повторялось на протяжении всего детства, лет до десяти точно. Как будто случайно. Я молчала, так как мне бы не поверили и еще выпороли, что я глупости говорю. Потому что мне и так часто влетало.

Со мной была сестра, на год младше меня, тоже его племянница. Когда мы выросли, я спросила, трогал ли он ее. Она посмотрела на меня как на сексуально озабоченную, скривилась и сказала, что нет. Тетка лет двадцать как развелась, но я ей так и не сказала.

Самый главный вывод, который я сделала: если ребенка не любят, если ему не верят, он никогда ни о чем не расскажет, боясь, что его самого обвинят. Почему он сестру не трогал? Потому что понимал, что Я слабое звено, что МНЕ не поверят. Сейчас думаю, что не у себя дома он мог делать вещи и похуже.

Светлана, Москва

Когда мне было лет шесть-семь, мы часто ходили в булочную-кондитерскую возле дома. После занятий, в одно и то же время. Пока мама стояла в очереди, я всегда висела на перилах за стеклянной дверью, ждала ее, и она видела меня через стекло. Однажды подошел мужчина и познакомился со мной. Расспрашивал, что делаю, где мама, какие сладости люблю, хожу ли в школу. Он не казался страшным или неприятным — обычный взрослый, с ним было интереснее, чем скучать одной на перилах. Встречала его там часто.

Спустя какое-то время (мама говорит, что через месяц, я этого не помню) мы были на детской площадке. Мама болтала с подружкой, я бегала по горкам и качелям. И вдруг подружка говорит ей: «Это не твоя Маруся уходит с каким то мужчиной?» И мама видит, как я за руку с посторонним уже скрываюсь за углом дома! Она кинулась за нами, кричала и успела, а он убежал. Этот человек оказался тем мужчиной возле булочной, поэтому я его не испугалась и спокойно с ним пошла. Он подошел на правах знакомого, сказал, что мама разрешила ему купить мне мороженое, и спокойно увел.

Виктор, Воронеж

Недавно иду вдоль многоэтажки, о чем-то своем ржу про себя, улыбка, как обычно, до ушей. Прохожу мимо подъезда, на лавочке сидят три девочки лет по 10-12. Посмотрев на них, ловлю себя на мысли, что большой дядя смотрит на девочек и улыбается. Я отвернулся и пошел дальше. Метров через десять слышу легкий топот сзади. Меня догнала одна из девочек, говорит: «Здравствуйте!» и протягивает абрикос. Ну я в ответ: «Привет, спасибо!». Взял, пошел дальше, жую абрикос и думаю: «Надо же какая замечательная, добрая девочка! Жаль, не могу ее за это отблагодарить. Ведь если я сейчас куплю на углу девчонкам мороженое и вернусь, меня либо убьют, либо полицию вызовут».

Марина, Москва

Мне семь лет, только пошла в школу. Маме надо было выходить на работу на час раньше, чем мне надо было быть на первом уроке, поэтому в школу я приходила одной из первых. Мама работала поблизости — мне оставалось только обойти здание школы и войти в парадный вход. Утро, все как обычно, меня довели за школу, дальше сама иду обходить. С одной стороны боковая стена школы, с другой гаражи. Навстречу мужчина лет 30… распахивает плащ, берет меня за голову и говорит: «Возьми в ротик, это не больно». Я начинаю выворачиваться, он сильнее, прилагает усилия и уговаривает «помочь ему».

Я даже не понимала тогда, хорошо это или плохо, в семь лет я даже органа-то не видела никогда. Помню, что долго выворачивалась и выкручивалась, вырвалась каким-то чудом и побежала. Мама об этом так никогда и не узнала. Но впредь я наотрез отказывалась идти в школу так рано и этой дорогой.

Алина, Ульяновск

Зимой возвращались с одноклассником из школы, нам было лет по десять. Он где-то нашел огромную сосульку и тащил зачем то ее домой. Вдруг к нам подходят мужчина и женщина, и мужчина начинает расспрашивать, откуда эта сосулька, где ее взяли, потом стал говорить, что мы ее просто украли, а он из милиции. Сказал, чтобы мы стояли на месте, а он пойдет за машиной и отвезет нас в отдел милиции для разбирательств. Мои родители постоянно проводили со мной беседы о безопасности, но в тот момент был шок, я стояла и ждала, когда нас повезут. Вдруг одноклассник хватает меня за руку и говорит: «Бежим!». Я ему очень благодарна! Он очень быстро бегал, спортсмен нашего класса, всю дорогу до дома он не отпускал мою руку и тянул меня, чтобы я не отставала. Потом, уже около дома, сказал, что он знает всех в милиции (его папа был сотрудником, а мой на тот момент уже не работал там) и такого мужчины нет в милиции. Вот сейчас я понимаю, что могло бы произойти, если бы он не сориентировался вовремя! И это был не город, это сельская местность.

Диана, Москва

Моя мама по вечерам подрабатывала в автошколе уборщицей, а меня часто брала с собой на работу. Мне было пять-шесть лет, я играла на территории автошколы или просто лазила по кабинетам, где было очень много всего интересного. Автошкола была очень хорошей, там работали в основном мужчины, и все ко мне очень хорошо относились, я всем там доверяла.

Я мало что помню о том, как случилась эта ситуация. В моей памяти остался только охранник, который просил меня показать ему свою писю и сам мне показывал свою и просил потрогать ее, я даже один раз ткнула в нее пальцем. Свою показать у меня не получилось, так как на мне был полукомбинезон, но я не очень-то и хотела. Потом пришла моя мама, и я ее очень просила разрешить мне остаться ночевать у дяди. А он стоял рядом и молчал. Я еще думала, почему же он не вступится за меня и не попросит мою маму оставить меня у себя в гостях (у охранников там была своя комната рядом со входом, они работали вахтовым методом). Мама, конечно, не разрешила и увела домой.

То, что это была жуткая ситуация, я осознала наверное лет в 13 или 14, а может, и позже. Не знаю, почему я все это позволила охраннику, почему не испугалась и не убежала. Маме я вообще про это так до сих пор и не рассказала, вообще никому не рассказывала про это. Охранника этого я больше там не видела. Хотя моя мама долго там подрабатывала, до моих 14 лет.

Маргарита, Москва

В моем детстве мы жили в чудесном многоквартирном доме, где все друг друга знали. Видимо, потому, что квартиры в этом доме выдавали от одного предприятия. Мне было пять лет! Мы часто бегали с подружками друг к другу в гости, родители были не против. В соседнем подъезде на первом этаже тоже бывали. И жил там старый дед нашей подруги. И однажды этот урод посадил меня к себе на колени и запустил руку мне в трусы! Страх, стыд и полное онемение! Прям парализация! Я так и не рассказала об этом маме, до сих пор не могу. Пишу об этом впервые! И трясет. А прошло уже больше 30 лет!

Екатерина, Москва

Мы возвращались толпой со спортивной секции. Только мы попрощались, как меня хватает взрослый мужик. Мне было восемь лет, и это была зима. Я закричала, на крик среагировали друзья, спросили, что случилось. Он подставил нож к горлу и сказал, что убьет, если я не скажу, что все нормально. Я сказала, и ребята ушли. А тот урод начал меня раздевать, лапать, заставлял трогать его. Сказал, что если мне понравилось, то мы можем встречаться чаще. Я сказала «Да», боялась, что иначе он меня убьет. Пришла домой зареванная и нараспашку. Рассказала родителям, отец взял нож и пошел его искать.

Славу богу, не нашел, иначе бы просто сел. В полицию мы не сообщали и не рассказывали вообще никому. Я потом очень долго шарахалась от взрослых мужчин, даже если просто кто-то просто шел рядом, у меня был дикий страх и ужас. Но больше всего мне было стыдно перед родителями и остальными. Я боялась, что об этом кто-либо узнает.

Татьяна, Ижевск

1. Мне было лет десять. Гуляли с шести-семилетним братишкой подруги. Нашли за домом немного заржавелые санки. Тут подходит приятный, довольно молодой мужчина, с таким мягким лицом и мягким голосом и начинает убедительно звать «на очень хорошие горки». Мы с Мишкой (так звали моего младшего приятеля) пошли с этим дядей. Он привел нас к детскому саду, был выходной день, и открыл калитку ключом (видно, он там работал). Дальше он повел нас на участок, где была ледяная горка. Дядька сказал, пусть Мишка катается, а меня повел на веранду, чтобы выяснить что-то важное. Поставил меня перед собой и начал снимать мне штаны со словами: «Давай посчитаем, много ли у тебя штанов, не замерзнешь ли на еще лучших горках». Я стала вырываться, тогда он сказал, хорошо, давай попробуем сзади. Мне удалось выпрыгнуть от него в окно, я побежала к Мишке, и мы рванули оттуда.

До сих пор помню, хотя прошло 35 лет, свой ужас, какое-то белесое, серое лицо педофила, его суетливость, волнение, одержимость одной целью и рассерженную, злую походку, когда не удалось.

2. Это было гораздо страшнее первого случая. Мне было лет 11-12. Я была в гостях у той самой подружки, у которой младший брат Мишка. В тот момент в квартире еще находился ее брат Вовка, старше нас на три года. Вдруг он ни с того ни с сего запер свою сестру в туалете и набросился на меня, для начала поцеловав взасос. Я очень испугалась, начала орать что есть мочи. Их кошка, не выносившая крика, меня укусила. Потом он повалил меня на кровать и начал сдирать колготки и трусы, ласково приговаривая, что он «только один разик», что «всех подружек сестры он уже испробовал, сестру испробовал, осталась одна я».

После долгого сопротивления, сил орать у меня не осталось, я только шептала в полной прострации «нет, нет, нет» и упорно натягивала на себя трусы после каждого стягивания. И тут случилось чудо: непонятно как, действительно чудесно, моя подружка освободилась из туалета и пришла мне на выручку. Тут уж во мне вскипела такая злость к Вовке, что он быстро убежал от меня и из-за закрытой двери, смеясь, грозился, что сейчас приведет известного хулигана и они вдвоем нас с подружкой отделают. Мне оставалось только орать на него и плевать в его ненавистную харю через стекло двери. Родителям ничего не рассказала ни о первом, ни о втором разе.

Карина, Москва

Я жила с прабабушкой в хрущевке рядом со школой. Эксгибиционистов встречала раза три-четыре: один был на велосипеде во дворе, другой в кустах, третий в электричке.

Когда я была совсем маленькая, лет семь или меньше, были сексуальные злоупотребления со стороны мужчин. Плавать учил, а сам между ног натирал. Материны ухажеры приставали. После 13 лет были приставания-игры со стороны дяди, который был на пару лет старше меня. С тех пор боюсь воды, проблемы в отношениях с мужчинами, в сексуальной сфере отклонения.

Никому сказать не могла, так как реакция взрослых была неадекватная. Типа, воспитывали, чтоб была сильная девочка, а не мямля, позорили — сама виновата. Мужчин (в прекрасном понимании этого слова) в окружении, к сожалению, не было. Я не припомню, кто бы защитил, доверительно поговорил, объяснил. 

Подруга из благополучной семьи с доверительными отношениями была изнасилована в 13 лет другом. Ей 35 лет, до сих пор проблемы с психикой разгребает.

*Редакция «Ленты.ру» приняла решение изменить имена героев. Мы уверены, что имя и место жительства не имеют принципиального значения. Увы, подобная беда может случиться с любым ребенком, в любом населенном пункте.

В России вот-вот разгорится лекарственный кризис. Предложения некоторых политиков лечиться корой дуба, отваром боярышника, использовать радикальную «аскорбинку» или «марганцовочку» становятся более чем актуальными. Во многих регионах практически нет денег на покупку препаратов для льготников, и в результате многим пациентам чиновники отказывают в лечении. Как и почему это происходит — в материале «Ленты.ру».

Жизненная экономия

У 30-летнего электрика Сергея Дружинина, жителя деревни в Сосновском районе Нижегородской области, две маленькие дочки. А еще более 30 доброкачественных опухолей в мозгу, почечная недостаточность, перебои в работе сердца. В анамнезе — несколько инсультов, постоянные боли в руках и ногах. По прогнозам, скоро он может ослепнуть и оглохнуть. Сергей болел почти всю жизнь, но что с ним — в сельской больнице понять не могли. Год назад один из врачей, наткнувшись в научном журнале на интересное медицинское исследование, порекомендовал на всякий случай сделать генетический тест. Анализ обнаружил у Сергея наследственное заболевание — синдром Фабри, нарушение обмена веществ, из-за которого «летят» все органы. Поломку компенсирует специальное лекарство, которое следует принимать пожизненно. Месячный курс — 600-800 тысяч рублей.

— Рекомендации по лечению Дружинину дали в московской клинике нефрологии, где наблюдают практически всех российских пациентов с синдромом Фабри. Их сегодня около 200 человек, — поясняет Елена Хвостикова, директор центра помощи больным редкими заболеваниями «Геном». — Мы оплатили все расходы семьи на обследования.

В Сосновской центральной районной больнице, к которой прикреплен Дружинин, приняли экспертное заключение о его болезни и дали справку, что согласны с результатами консилиума о необходимости лечения. По действующему закону государство должно обеспечивать нуждающихся жизненно важными лекарствами. Однако в Нижегородском областном минздраве, куда пациент обратился, отказали. Руководство Сосновской ЦРБ вскоре тоже отозвало свой положительный ответ по поводу рекомендованной терапии, сославшись на то, что он ошибочный. В их районной больнице нет компетентных специалистов, которые знают о специфике Фабри.

Новый медицинский консилиум был инициирован региональными чиновниками и состоялся в больнице Нижнего Новгорода. Участвовали в нем 22 специалиста: доктора, юристы и организаторы здравоохранения. По словам Елены Хвостиковой, это больше напоминало публичную экзекуцию.

— Представьте комнату, где за столами сидят члены комиссии в белых халатах и костюмах, — рассказывает Елена. — Сергея попросили раздеться донага и запустили в этот кабинет. Как должен был чувствовать себя взрослый мужчина?

Несмотря на то что после инсульта у Дружинина имелись проблемы, невролог — 70-летний доктор с большим стажем (как представили его собравшимся) проблем у пациента не обнаружил. Официально Сергея симулянтом вроде бы не признали, однако необходимости в спецлечении региональный консилиум не усмотрел. Позже доктору, посоветовавшему когда-то Дружинину пройти генетический тест, вынесли выговор и лишили премии. Сейчас Дружинин при поддержке правозащитников судится с региональным Минздравом. Но процесс небыстрый. Пациентские организации договорились об оказании Дружинину гуманитарной помощи — лекарство ему пока жертвуют производители.

— Поскольку препарат токсичен и должен вводиться внутривенно, фармпредставители не имеют право отдавать его в руки Сергею, поэтому они заключили договор с региональной больницей, что будут поставлять лекарство для Сергея туда, — объясняет Хвостикова. — В больнице, согласившейся ему помогать, начались проверки одна за другой. Мы расцениваем это как давление на лечебное учреждение, чтобы оно отказалось от гуманитарной лекарственной помощи. Чиновникам было бы лучше, если бы Сергей умер. Нет человека — нет проблемы.

Делай как я

Опыт Нижнего Новгорода по экономии средств на лекарства начали с успехом перенимать другие регионы. Неделю назад в Сургуте точно по такой же схеме отказали в лечении Инне Становой. В конце прошлого года у 35-летней женщины нашли болезнь Помпе. Это тоже редкий генетический синдром, в результате которого у человека разлагаются мышцы.

Многие думают, что генетические патологии проявляются сразу после рождения. На самом деле нет. Можно долгое время считать себя практически здоровым, завести семью, родить детей (у Инны подрастает 15-летняя дочь), а в один прекрасный день — раз, и тебе уже тяжело поднять чашку с чаем. Чтобы преодолеть небольшой пролет лестницы в десяток ступеней, уходит сначала час, а потом и вовсе без посторонней помощи нельзя ступить ни шагу.

За год цветущая, не жаловавшаяся прежде на здоровье женщина превратилась в инвалида второй группы. Инне повезло в том, что диагноз поставили почти сразу: знающие врачи заподозрили неладное и посоветовали ехать на консультацию в Москву, в федеральный НИИ неврологии. Единственное лекарство, которое может помочь, стоит минимум 6 миллионов рублей в год.

С рекомендациями федерального института Становая обратилась сначала в свою поликлинику, оттуда ее отправили в городскую больницу на стационарную диагностику. Месяц Инну держали в больнице «на обследовании». Как поясняют в пациентских организациях, по закону 30 дней — максимальный срок, после которого медицинские чиновники должны определить и обосновать программу терапии. В последний день больница созвала врачебный консилиум, который постановил, что в лечении нет необходимости: состояние Инны соответствует норме. Один из критериев динамики заболевания Помпе — сила мышц. Три месяца назад в Москве в НИИ неврологии Становой выдали заключение: два балла из пяти возможных. В Сургутской больнице не согласились и поставили пять баллов.

— Было очень унизительно, когда врачи отводили глаза и говорили: у вас все хорошо, вы отлично себя чувствуете, — голос Инны слегка дрожит. — Я их спрашиваю: как же хорошо, если мне трудно в руке удержать фен и даже по прямой самостоятельно пройти десять метров — уже требуются усилия? Чтобы встать со стула, мне нужна помощь мужа или дочери. Мы уже заказали инвалидную коляску, так как самой ходить трудно.

Правозащитники из «Генома» потребовали провести телемедицинскую консультацию с НИИ неврологии.

— На прямой линии был профессор, который специализируется на синдроме Помпе, — продолжает Инна. — Он сказал, что у пациентов с такими же, как у меня, параметрами прогрессирование происходит в течении трех-шести месяцев. Обычно нарушается дыхание, и человека подключают к аппарату искусственной вентиляции легких. Потом отказывают глотательные мышцы, а затем — полная обездвиженность. Лекарство может затормозить процесс. Но уже случившиеся разрушения необратимы.

Скорбный список

По словам президента ассоциации больных редкими и жизнеугрожающими заболеваниями «Спасти и сохранить» Лилии Яруллиной, отказов от государственных структур в предоставлении лечения становится все больше. Если больным нужны препараты дороже 50 тысяч рублей, почти всегда их приходится выбивать через суд.

— У нас сейчас идут пять судебных процессов, в которых мы требуем обеспечить нуждающихся препаратами, — рассказывает Лилия Яруллина. — Чиновники отказываю больным под разными надуманными предлогами. Суды пока еще выигрывать у нас получается, однако процесс обычно тянется несколько месяцев, и даже при положительном судебном решении еще минимум полгода уходит на то, чтобы добиться его исполнения.

Юристы «Спасти и сохранить» пытались привлекать региональные власти к ответственности за затягивание исполнения судебного решения, но административный штраф за это — 50 тысяч.

— Если учитывать, что месячная стоимость лекарства в несколько раз больше, чиновники еще и экономят бюджет, затягивая время, — поясняет Яруллина. — Часто бывает, что проблема решается естественным образом: месяцами не получая нужного лекарства, пациент умирает.

В «Спасти и сохранить» ведут список тех, кто не дожил. За прошедший год он пополнился минимум на четверых.

— В Липецкой области от идеопатической легочной гипертензии умерла девушка, — перечисляет моя собеседница. — В Ижевске тоже от гипертензии скончалась молодая женщина, в Нижнекамске — 17-летний юноши с тиразанимией. В Уфе умирают больные с легочной гипертензией. Все они сражались с региональными чиновниками за лекарства, но не смогли выиграть войну.

Сражаются за жизнь далеко не все. Некоторые пытаются мирно решить проблему, чтобы не обострять обстановку.

— У нас одна мама каждые две недели ходит на прием к заместителю министра здравоохранения Татарстана, — рассказывает Лилия Яруллина. — Она сама врач и ждет, что к ней проявят корпоративную солидарность. У ее 20-летней дочери диагностировали орфанную болезнь. Лекарство власти отказываются оплачивать — оно стоит 140 тысяч ежемесячно. В устном разговоре чиновники сочувствуют, но жалуются, что денег нет. Рекомендуют идти в благотворительный фонд. Но лекарства нужны не разово, а постоянно. На взрослых почти не жертвуют.

Скорбные списки есть практически в каждой пациентской правозащитной структуре. Больше всего потерь в фондах, помогающим орфанным (редким) больным. В России орфанной считается патология, которая встречается у одного из десяти тысяч человек. В федеральном реестре орфанных болезней официально сегодня числятся 16 тысяч человек. Обеспечивать их лекарствами должны две программы: «7 нозологий» и «24 нозологии». Первую финансирует федеральный бюджет, и она выполняется. Ответственность за другую, самую большую, возложена на регионы. Годовая стоимость таблеток для одного человека — от 2 до 100 миллионов рублей. Чем «реже» болезнь — тем дороже лечение. Если в регионе живет несколько «орфанников», на их лечение может уйти большая часть местного бюджета здравоохранения.

В 2017 году в региональных бюджетах на покупку лекарств для страдающих редкими патологиями было запланировано 15 219,7 миллиона рублей, дефицит составил 38 процентов от нужного (9 356,9 миллиона). Но, по словам правозащитников, реальные потребности местных бюджетов на дорогостоящие препараты в несколько раз превышают данные госстатистики.

Официальный список редких болезней — далеко не полный. Множество патологий туда не вошли. Взять ту же легочную гипертензию. В российском «орфанном» перечне — лишь одна из ее форм, хотя их больше десятка. «Несписочным» больным приходится годами доказать свое право на препараты.

Способы борьбы

Из-за нехватки средств региональные чиновники творчески подходят к ликвидации лекарственного дефицита. В Псковской области, например, власти покупают «дорогим» больным квартиры в Москве. В столице с лекарственным обеспечением тоже не все гладко, но явно лучше, чем в большинстве российских городов.

Власти Орловской области объявили о намерении создать специальный благотворительный фонд, который будет работать с пациентами, нуждающимися в дорогом лечении. Предполагается, что наполнять его будут представители бизнеса и промпредприятий, но как относятся к этой перспективе будущие благотворители — не уточняется.

Но всех переплюнули власти в Саратове. Местная прокуратура требует признать Саратовскую региональную организацию больных сахарным диабетом… иностранным агентом. Хотя стоимость инсулина для диабетиков вроде бы не так высока, они берут массовостью: в регионе 82 тысячи человек страдают сахарным диабетом. Учитывая, что в среднем ежемесячные затраты на одного больного составляют 22 тысячи рублей (по подсчетам самих пациентов), итоговая сумма набирается немалая.

Тест-полоски и инсулин, которые должны пациентам выдавать бесплатно, часто задерживали. В результате общественники за 11 месяцев прошлого года направили 23 обращения в Росздравнадзор. Видимо, чиновникам надоело терпеть это безобразие. В заключении эксперта, которое прокуратура представила в местный суд, сказано, что пациентская организация своими действиями «формирует предпосылки к дискредитации органов власти» и «передает зарубежным партнерам информацию о так называемых болевых точках региона». Судебные заседания до сих пор продолжаются, но результат налицо: саратовские диабетики практически перестали жаловаться.

Ищите на свалке

По данным опроса Общероссийского народного фронта и Фонда независимого мониторинга «Здоровье» (участвовали 4600 врачей из 85 регионов), 62,4 процента респондентов считают доступность льготного лекарственного обеспечения в своем регионе низкой. Почти две трети врачей (68,8 процента) не выписывают льготные рецепты из-за отсутствия лекарственного препарата в аптеках. А 33,7 процента респондентов сообщили, что администрация лечебных учреждений принуждает врачей выписывать пациентам конкретные препараты или же устанавливает негласный запрет на их выписку.

— Объяснения властей, что у них недостаточно средств на лекарства, имеют неправовую природу и не могут быть приняты во внимание, — говорит президент «Лиги защиты пациентов» Александр Саверский. — Если они серьезно говорят о том, что денег нет, пустите меня посмотреть, как и на что тратится бюджет. Я найду то, чего не хватает. Просто знаю, где искать. Самое банальное — это проанализировать хотя бы торги, на которых ведутся закупки льготных препаратов. В разных регионах стоимость одного и того же лекарства может отличаться в 40 раз.

Доводы Саверского небезосновательны. Даже если бегло промониторить прессу, можно найти немало сообщений о том, куда уходят деньги. В Санкт-Петербурге в конце прошлого года сотрудники МВД раскрыли хищение онкогематологических препаратов, предоставляемых пациентам по федеральной программе «7 нозологий». Схема проста: сотрудники одного из городских онкодиспансеров выписывали своим пациентам «лишние» препараты. Больные и не догадывались об этом. Эти лекарства потом могли участвовать в госзакупках уже в других регионах — через фирмы-однодневки. По предварительным данным, таким способом «в подполье» ушли 1364 упаковки препаратов. Ущерб составил более 50 миллионов рублей.

Директор фармакологической компании «Полисан» Евгений Кардаш, выступая на ежегодном форуме «Право на лекарство», заявил, что вторичная продажа лекарств по подобной схеме — рутинная практика.

Другая рутина — то, что власти не знают своих потребностей. В результате из регионов поступают новости о выброшенных на свалку дорогостоящих лекарствах. В Волгограде активисты Народного фронта нашли в мусоре шесть коробок с раствором для диализа у пациентов с терминальной стадией почечной недостаточности. Стоимость каждой коробки — более 1,4 тысячи рублей.

В Чебоксарском районе в овраге возле деревни Устакасы обнаружены две тонны просроченного «Новопассита» и средства для сердечников «Бисопролол». Калининградский Минздрав в прошлом году потратил 44 процента выделенных на лекарства средств зря: на эти деньги были приобретены таблетки для граждан, умерших с 2013-го по 2017 год.

В Татарстане, по данным республиканской Счетной палаты, в прошлом году льготными лекарствами были обеспечены 28,7 процента онкобольных, за три года не получали бесплатные препараты 90 процентов пациентов с офтальмологическими заболеваниями, 80 процентов с туберкулезом и 50 процентов астматиков. Нужные препараты все это время пылились на складах. За три года бюджетное госпредприятие, занимающееся закупкой лекарств для льготников Татарстана, выбросило на помойку препараты на 21,4 миллиона рублей.