Ремонт стиральных машин на дому.
Ремонт посудомоечных машин Люберцы, Москва, Котельники, Жулебино, Дзержинский, Лыткарино, Реутов, Жуковский, Железнодорожный. Раменское. 8-917-545-14-12. 8-925-233-08-29.
Эскортницы — о тайнах клиентов, конкуренции и нелюбви к сексу
Сын вице-президента «Лукойла»Руслан Шамсуаров, известный как участник гонок по Москве на Mercedes-Benz Gelandewagen, обвинен в изнасиловании 23-летней Вероники Максимовой из Ростова-на-Дону. Шамсуаров свою вину отрицает: по его словам, девушка занимается эскортом, а секс был добровольным. Скандалы с участием эскортниц не редкость в последнее время. Рынок эскорт-услуг находится в серой зоне. Агентства, предлагающие мужчинам женское сопровождение на мероприятиях, работают в России открыто, хотя секс в официальный прайс не включен, так как проституция запрещена законом. Девушки вовлекаются в торговлю телом без каких-либо гарантий и защит. О том, почему этот выбор не всегда свободный, как попадают в эскорт и что скрывается за красивой витриной, они рассказали «Ленте.ру».
Марина, 22 года
После школы я поехала поступать в Москву. Приехала, поступила, но до бюджета не хватило баллов. Пришлось идти на платное [отделение]. За первый семестр заплатила, нужно было искать [деньги] на второй. Сначала пошла в официантки. Там постоянно кричал менеджер: то я не могла запомнить всю барную карту в меню, то какие-то другие косяки… К тому же, чаевых было недостаточно. Cнова начала искать вакансии, но в той же сфере: рестораны и клубы — прибыльное дело.
В интернете увидела объявление о работе хостес (администратором) с оплатой за каждую смену. Деньги предлагали хорошие, да еще в очень навороченном месте: закрытом клубе, где для девочек были бесплатные солярий и услуги визажиста. Собеседование назначили вечером в «Чайхоне», что меня не смутило: сейчас часто встречаются по работе в кафешках. Моя будущая коллега рассказала, что предлагает не обычный хостес, а консумацию, то есть развод на деньги: сопровождать гостя вплоть до столика, поддерживать с ним беседу и делать все, чтобы он в этом клубе выпил и, соответственно, заплатил как можно больше. Мне предложили бонус с каждого бокала: чем дороже бутылка, тем больше денег. Плюс чаевые. Она заверила, что интима никакого не будет, и мне показалось, что это не требует особых усилий.
На первую смену я надела самое красивое платье и каблуки. В клубе мне профессионально сделали макияж, уложили волосы. Я встала на ресепшен встречать гостей. И один из клиентов выбрал меня, чтобы я проводила его.
Мы сели за столик, выпили. Я, естественно, попросила дорогущее вино. Он говорил про кино, музыку — в общем, ни о чем. Потом потанцевали. Он начал прижиматься, но тогда меня это не напрягло. Сказал, что я классная, поблагодарил за компанию и спросил, не подвезти ли меня до дома. Я ответила, что сегодня у меня первый день. Клиент оставил мне две тысячи рублей в качестве чаевых. На следующий день мне выдали проценты за его заказы — около шести тысяч рублей.
На третий день, после того как я посидела с гостями, к нам с девочками подошел менеджер и сказал, что я понравилась клиенту, и он хочет со мной в отель. За это — 12 тысяч [рублей] сверху. Я была в шоке и не могла решиться, потому что думала, что работаю без интима. Менеджер ответил, что на самом деле на одних попойках много не заработаешь, с выездами же — до двадцати тысяч за смену.
В машине я честно сказала, что еду в первый раз и не знаю, что делать. Клиент сказал: мы что-нибудь придумаем, посмотрим, что ты умеешь. Мне показалось, что это длилось целую вечность… Хотя на самом деле — минут десять. Перед этим мы, конечно же, еще выпили, на трезвую голову я бы не смогла. Непосредственно полового контакта у нас не было — он меня пожалел, наверное. Деньги заплатил, как и обещал. Но тогда я поняла, что только в этот раз так «легко» отделалась.
В итоге я просто не вышла на следующую смену. Решила, что просто не могу, не мое. Меня не искали: паспортных данных моих у них не было, да и в принципе им параллельно на девочек. Сегодня одна — завтра другая.
За полторы недели нашла другую работу и устроилась в другой клуб пиар-менеджером, и никому о своем опыте никогда не рассказывала: о таком просто не говорят. Хотя я знаю, что мои нынешние коллеги тоже работают в эскорте два-три раза в неделю. Например, одна девочка — потому что маленький ребенок: покупает ему игрушки, регулярно возит на море, балует.
Эскорт — это не совсем проституция: эскортница выходит в свет и торгует не телом, а имиджем. Клиенту предоставляют красивую упаковку, с которой не стыдно показаться на людях, предварительные ласки в виде общения. Девочкам — тоже «полный пакет»: охрана, регулярное медицинское обследование, контракты касательно сексуальных предпочтений. У проституток гораздо меньше прав.
С некоторыми девочками из того закрытого клуба до сих пор общаемся. Город только на первый взгляд большой — на самом деле клубная индустрия очень маленькая, и все в ней друг друга знают. Конечно, не от хорошей жизни идут в эту профессию. Не бывает такого, что девушка идет туда, потому что хочет накопить на машину или хочет найти мужа — обычно это более серьезные проблемы, связанные с отчаянием.
Артемия, 23 года, администраторша группы «ВКонтакте»
Работа в эскорте сама меня нашла. Подруга тогда встречалась с владельцем гольф-клуба. Он решил устроить двойное свидание и пригласил друга, тоже важного типа, которому нужна была девушка. Подруга подсуетилась и выступила в роли гаранта — от мужчины деньги уже ушли, а я получила их только на месте. Мы пошли в ресторан, потом в караоке. Можно было заказать что угодно, но я этим не воспользовалась: чувствовала себя неловко, потому что места были очень дорогими, а я привыкла сама за себя платить.
Когда пришла сумма, я была в шоке — это был мой шестимесячный бюджет: съемная квартира в Москве и питание, то есть около 150 тысяч рублей. Мужчина заплатил за знакомство и не воспользовался им. Позвонил бы он через три дня — не знаю, как бы все сложилось…
После того двойного свидания я стала внимательнее читать, что мне пишут в сообщениях. 99 процентов — мусор, но можно найти и хорошего человека. Главное — правильно расставить акценты и не колебаться. Тут важно качество, а не количество — реальных предложений всего 0,1 процента от общего потока поступающих. Обычно их фильтруют менеджеры: они узнают, что за мужчина, можно ли ему доверять, реально ли он состоятелен — и все в этом духе. Плохие менеджеры гонятся за наживой, «светят» девушек всем подряд и готовы отправлять кому угодно. Они подставляют таким образом хороших девчонок, которым еще замуж в будущем выходить.
Поэтому если менеджер постоянно скидывает предложения, то стоит задуматься, откуда они все? У нас столько миллиардеров в стране? И отвечать лучше с левого аккаунта, чтобы не подставиться. Безопасность очень важна, все девушки знают об этом. У меня два аккаунта для таких задач. Кроме того, для каждой встречи я завожу одноразовую симку. У нас особые правила общения с мужчинами: например, во время встречи нельзя сидеть в телефоне. Недостатка в светских темах не бывает — у меня два высших образования. Оплата идет безналично: беря деньги в руки, девушка подставляет себя, так как они могут быть меченые или даже отравленные.
Большинство девушек не знают, с кем они встречаются: достаточно того, что мужчина дорого одет и ведет в хорошее место. Детали встречи обговариваются с менеджером, и если что-то идет не по плану, — сворачиваемся. Но человек не может быть сначала добрым и галантным, а потом резко в номере сойти с ума. Если только не наркотики. Как правило, люди из бизнеса, с репутацией и реальными делами, не употребляют. А вот всякие политики, чиновники, эмвэдэшники и эфэсбэшники плотно сидят на веществах и виагре.
Менеджерша, с которой я начинала, всегда учила: бери презервативы, смазки, полотенца, купальник, тапочки — на всякий случай, но этого никогда не требовалось. И вот наконец она позвонила и сказала: через два часа, гостиница такая-то. У меня ничего не оказалось, потому что я ехала после вождения. Она сказала: «Ему так и надо». Договорились, что я буду там до 12:00 следующего дня. Он встретил меня на улице. Мы зашли в номер, поболтали. Я пошла в душ, он за мной. Мы сидели в полотенцах, продолжали болтать о всяком. Так и закрутилось. В пять утра он ушел и сказал, что если не вернется через три часа, то я могу его не ждать и идти домой. Больше мы не виделись.
Еще до эскорта, в университетские годы, я поняла, что мальчики на дорогих авто всегда интереснее тех, что ездят на метро. Но даже с таким нужно до последнего не терять достоинство. Мужчина должен думать, что ты с ним не из-за денег, а из-за его уникального успеха. Зачем им девушки из эскорта? Ну, просто каждый мечтает побыть с наибольшим количеством женщин, такова мужская природа. Когда есть деньги, то проблема поиска отпадает сама собой, и можно даже выбирать. После определенной планки состоятельности деньги воспринимаются как цифра: например, при счете в десять миллионов долларов можно безбедно жить, завести кучу любовниц, отдыхать где угодно и снимать документальные фильмы о себе любимом.
Я почти ни о чем не жалею — разве только о том, что не занялась своим медиапродвижением раньше. Сейчас я уже не встречаюсь с мужчинами — у меня появился друг. О прошлых «победах» мы не говорим, да он и сам не без греха.
Те девочки, с которыми я поддерживаю связь и сотрудничаю, крайне обеспокоены деятельностью таких сообществ, как «Рынок шкур». Контент там делается по принципу: берем красавиц из инстаграма, пишем текст, ставим свой значок и собираем кассы. 100 процентов тех историй, что там публикуют, хоть и выглядят убедительно, являются полнейшим вымыслом. Я против таких каналов. Дуров дал возможность не самым адекватным представителям человечества разносить свою ложь и провокации совершенно безнаказанно.
Эскорт — это не грязь или проституция. Проституция — это чисто физический процесс секса, цель которого состоит в том, чтобы собрать как можно больше клиентов за единицу времени, а эскорт — это свидание, общение, поездка в другую страну, ужин, ночь с одним клиентом. В проституции работают девушки, которые совсем ничего не умеют в жизни. Как правило, они плохо учились в школе, банально не могут накраситься и привести себя в порядок, поддержать беседу. В эскорте — только топовые девушки с высшим образованием и знанием языков, поэтому это так дорого. Тех, кому за 26 лет, мало, и все они с явной пластикой. Как правило, у всех есть другая профессия, и эскорт не основной способ заработка. Хотя такое хобби, конечно, надо держать в секрете: знать могут только мама и самые близкие подруги, которые не осудят.
Даже без эскорта у девушек масса вариантов стать популярными и богатыми, но большинство из них вместо этого бегают за всякими козлами и ничего не делают. Однако в эскорте нельзя найти мужа. Бывают, конечно, истории, когда девушка ездила с мужчиной в отпуск, все отлично, она себе напридумывала уже будущее, но по приезде они расстаются: эта любовь очень быстро проходит, и сознание девушки отрезвляется.
Jasmine Spice, 21 год
Я тогда окончила десятый класс. Мне было семнадцать, а он — старше на семь лет. Мы познакомились «ВКонтакте»: продолжительное время он писал мне, а потом пригласил на кофе.
На первой встрече он сказал, что мы больше не встретимся. Но в итоге мы встречались около года. Он дарил подарки, давал деньги на личные расходы. Мыслей о содержании у меня не было, так как я испытывала к нему чувства. Когда любишь, не думаешь ни о каких деньгах. Тем не менее, он меня поддерживал финансово и в какой-то момент сказал: «Ты экономная содержанка». Я запомнила это на всю жизнь. После этого я узнала, что у него жена и ребенок.
Я сказала, что наши отношения больше не могут продолжаться. Либо я могу быть содержанкой, но уже не экономной. Он предложил свести меня с людьми, которые мне «помогут», и я согласилась — нужно было оплачивать институт. К тому же я привыкла к тому, к чему он меня приучил. Так я попала в эскорт-агентство. У меня были смешанные чувства, но я понимала, что начинается новый этап и моя жизнь изменится. Меня проинформировали, как себя вести: что стоит говорить, чего не стоит, когда вообще лучше молчать.
Первым моим клиентом стал один политик. Через его помощника мы договорились встретиться в отеле «Украина». Я заранее посмотрела его фото (он довольно симпатичный), поэтому особой неловкости не возникло. Это длилось около трех часов, после чего он оставил деньги — тысячу долларов наличными — и уехал. Было немного волнительно, но я понимала, на что иду.
В основном, клиенты — женатые мужчины. В браке им может не хватать разного: кому-то секса, кому-то тепла, кому-то любви. Но они не разводятся, потому что на это нужно время. И для того, чтобы найти другую женщину, тоже нужно время. А его у них нет, поэтому им удобнее обратиться в эскорт и получить там то, чего они не получают от своих жен.
Поскольку у них мало времени, все нужно делать качественно и быстро. Кто-то приходит чисто потрахаться и не хочет никаких разговоров, потому что очень устают на работе. Но некоторые не хотят даже сексом заниматься: им нужно просто спокойно полежать и поговорить на те темы, которые им интересны. Искренность сейчас на вес золота.
Мужчины любят настолько разных, что нельзя выделить какой-то конкретный образ эскортницы. Кто-то любит умных женщин, для кого-то чем меньше мозгов — тем лучше. Есть те, кому нужны маленькие девочки, которые просят их «открыть бутылочку с водой». Что касается возраста, то работают и женщины за сорок, потому что в эскорте нужно в первую очередь уметь поддержать любую тему для разговора, а женщины с опытом делают это гораздо лучше девятнадцатилетних девочек.
Конечно, все очень ухоженные. Я, например, только на маникюр и педикюр трачу около пяти тысяч рублей. Есть и негласное правило: ты должна одеваться так, чтобы никто и не подумал, кем ты работаешь. Скромность — наше все. Мужчины любят минимум макияжа: если хорошая кожа, достаточно подкрасить только ресницы. Брэндовая одежда значения не имеет.
Все мои знакомые девушки, работающие в эскорте, самодостаточны, имеют высшее образование. Хотя замуж никто из них не выходил — многие из них становились содержанками. Обычно мужчины попадаются уже знакомые, новые лица редко появляются. И хотя это довольно статусные клиенты, риск есть всегда. Недавно двух моих знакомых девочек без предупреждения «спихнули» на других мужчин, уже когда они приехали в отель. Один из них был пьян и неадекватно себя вел. Кое-как они пробыли с этими мужчинами оговоренное время и уехали. Радует, что это единичный случай.
Год назад я решила сняться в порно. Почему бы и нет? Снялась я сразу у Вероники Харт (американская постановщица). Если и буду продолжать, то только в хороших фильмах и за хорошие деньги. Пока мне хватает тех, которые я зарабатываю в эскорте.
Я окончила тот же вуз, в котором учился мой первый мужчина. Мы стабильно видимся раз в полгода. Он узнает, как у меня дела, и продолжает следить за моей жизнью. Я достаточно эмоциональная девушка, поэтому не смогла бы долго быть с человеком, к которому ничего не чувствую.
***Обратная связь с отделом «Общество»:Если вы стали свидетелем важного события, у вас есть новость, вопросы или идея для материала, напишите на этот адрес: russia@lenta-co.ru
Новый российский премьер-министр Михаил Мишустин утром перед собственным назначением рассказал об одной из целей на ближайшие годы: создать информационную систему, в которой будут отражены все российские семьи и их доходы (как, видимо, и расходы). Вместе с тем в России живет огромное число людей, которые никак не связаны с государством — это миллионы промысловиков, оказывающих свои услуги за наличку и наличкой же, мимо касс и государственных фондов, расплачивающихся. По мнению профессора ВШЭ, научного руководителя фонда поддержки социальных исследований «Хамовники» и бывшего главы экспертного управления в администрации президентаСимона Кордонского, таких — до 40 процентов от всего трудоспособного населения. В интервью «Ленте.ру» Кордонский рассказал, реально ли на самом деле создать правдивый реестр населения, почему люди уходят в тень и почему власть часто не представляет себе, каким народом она правит.
Бесхозные люди
«Лента.ру»: Власть обещает всех россиян записать в реестр, где доходы и расходы каждого будут абсолютно прозрачны. Возможно это?
Симон Кордонский: Они людей не могут нормально переписать, что уж говорить о том, чтобы учесть их доходы.
Технически выполнимо?
При советской власти, когда перепись была инструментом поголовного учета населения, такая задача была бы в принципе решаема. Но в современных реалиях советские методы не работают. Результаты переписей 2002 и 2010 годов вызывают вполне оправданное недоверие специалистов.
В Москве и других миллионниках в половине квартир переписчикам и анкетерам двери вообще не открывали. Поэтому считали по домовым книгам, где и умершие уже, и уехавшие. Тех, кто снимает жилье, в домовых книгах вообще нет. Вне Москвы, в провинции, в 2010 году переписывали по месту жительства и только присутствующих. В результате в сельских поселениях недоучет как минимум на 10-15 процентов.
Реестр ведь может представлять из себя просто список россиян без привязки к месту официальной прописки?
Технически как вы это себе представляете? В наших условиях — невозможно. Это только кажется, что у нас налажена система паспортного учета. Она вроде бы есть, но постоянно всплывают сведения, что то там, то здесь липовые паспорта обнаружили. Можно же купить все эти госуслуги, рынок достаточно большой.
Какое-то время назад все бумажные документы ЗАГСов — то есть свидетельства о смерти и рождении — оцифровали. И тут же затихли. По данным ЗАГСов выходило, как говорят посвященные, что в России сейчас проживают около 90 миллионов человек. То есть вне учета ЗАГСов почти половина населения. (По данным Росстата, в России сегодня проживают 146 745 098 человек — прим. «Ленты.ру».)
Куда они делись?
Непонятно, куда делись. Есть мигранты, которые в России не родились, но живут, зарегистрированы. Да и вообще существует куча жизненных ситуаций, при которых государство теряет документы. Сгорел, допустим, ЗАГС или архив, куда были переданы его документы.
Почему вы говорите о недоучете на 15 процентов, а не на 50?
Это экспертные оценки, сами все видим и пытаемся считать. Приезжаем в какое-то поселение, приходим к местному старосте или к районному начальству. Выясняем, сколько там народу живет, ведь муниципальные чиновники знают это. Потом сравниваем оценки вместе с этими людьми с расчетной численностью Росстата. И оказывается, что на самом деле людей на 10-15 процентов больше, чем по расчетным данным Росстата.
И так практически в каждом поселении. Есть такая хитрая штука, как подушевое финансирование муниципальных бюджетов. Естественно, государству выгоднее занизить численность населения, а муниципалитету — завысить с целью получить большие бюджеты на социалку, бюджетные субсидии, ну и зарплаты побольше.
Сконструированная реальность
По вашим данным, примерно 40 процентов россиян живут вне системы, никаких дел с государством не имеют. Кто они?
Речь о трудоспособных гражданах. Где-то примерно 30 из 70 миллионов полностью или частично не платят в госфонды. Формы разные: гаражники, промысловики, владельцы личных подсобных хозяйств. Взять тех же отходников.
Москва втягивает в себя активное население на расстоянии примерно 400 километров. Посмотрите, что утром творится на конечных станциях метро — ежедневно сотни тысяч человек на междугородних автобусах приезжают на работу в город
Это суточная миграция. Есть недельная — в пятницу на столичных вокзалах можно увидеть, как люди штурмом берут электрички и поезда. Часть этих людей за свою работу получают кеш, и им нет никакого резона выплачивать взносы в Пенсионный фонд или в ОМС, в том числе и потому, что качество этих госуслуг всем известно.
В каких российских регионах больше всего таких «неучтенных» людей?
Если люди полностью самозанятые, то они могут нигде не числиться. Следовательно, их нельзя однозначно к местности привязать, даже если у них есть место регистрации. Они мобильны: сегодня — здесь, завтра — там. Но локально по плотности можно назвать, скажем, северные территории. Там, где находятся крупные предприятия: нефтяные, лесозаготовка. Там люди работают за кеш, и выплаты им не проходят через банковскую систему.
Мегаполисы не называете?
В мегаполисах численность населения вообще невозможно просчитать. Например, в Москве, по данным связистов, их услугами ежесуточно пользуются примерно 25 миллионов абонентов. А по данным коммунальщиков, то есть по говну, — до 30 миллионов. Это при том, что официальная численность — 12 миллионов.
Как считают по говну?
В канализацию сливается вода, например. Все это можно померить, ведь примерно известно, сколько расходует и тратит один человек. Но этот способ подсчета пригоден только для тех городов, где имеется централизованная канализация. То есть только для части страны. У нас четверть населения вообще живет с туалетами на улицах.
Сейчас говорят о том, что big data входит в нашу жизнь, все оцифровывается, и с помощью технологий обработки больших данных можно будет анализировать любую информацию, люди станут прозрачны для фискалов. Есть чеки, есть доходы официальные, есть расходы официальные. Свалив все эти цифры в кучу и обработав ее, можно интерпретировать результаты как «объективное состояние экономики».
Но, во-первых, это опять же речь о крупных городах. Стоит чуть подальше отъехать — и все… нет цифры. Летом мы были в Осетии.
Во Владикавказе даже в центральной гостинице нет кассовых аппаратов, значит, и чеков нет. Мобильные телефоны также ловят не везде. Расчеты наличными из рук в руки — обычное дело
А во-вторых, данные big data отрываются от материальной продукции, это по большей части все-таки финансовая информация. То есть непонятно, к чему материальному они будут относиться. Экономические процессы представлены в деньгах, а товарные, материальные не фиксируются, и знание о них теряется. То есть реальную картину, как живут люди, чем занимаются, мы снова не получим.
Двойная бухгалтерия в том же Росстате разве невозможна? То есть в одной тетрадке — правдивые цифры для внутреннего пользования высших чиновников, а в другой — для всех?
На государственном уровне существует некоторое нормативное представление о стране, какой она якобы должна быть. Но достоверных данных о ней нет.
Статистика у нас не двойная, она — многомерная. Функции сбора данных формально были закреплены за Росстатом. Но поскольку данные его исследований иногда расходились с нормативом, он был передан в подчинение Минэкономики. Это означает, что за Росстатом сейчас просто закреплена функция фиксации результатов управленческих усилий. Сказали, что рождаемость должна повышаться, она и повышается. По данным Росстата. Смертность — снижается. Сказали, что уровень жизни должен расти — и он растет.
Допустим, можно «поиграть» с причинами смертности, а как сфальсифицировать количество новорожденных? Человек либо родился, либо нет.
Показатель рождаемости — это очень непростая технология фиксации жизни, и он тоже регулируется. Если ребенок родился не дышащим, с уродствами, то какое-то время врачи ждут, что он начнет дышать, что-то предпринимают, а только потом фиксируют смерть. Но если есть нормативная установка повысить рождаемость, плод будут спасать до последнего. Он будет жить, пусть и в состоянии овоща. Но рождаемость увеличится.
Можно ли в истории России назвать период, когда у высших государственных деятелей были наиболее реалистичные знания о стране и о народе?
Интегрального знания не было. В царской России была земская статистика, но она проводилась по разным методикам. Из-за этого несовпадения складывалась очень конфликтная ситуация. Но локально можно сказать, что были какие-то реалистичные представления.
После революции статистика развивалась до конца 30 годов, то есть до того момента, когда данные переписи 1937 года по численности населения не понравились Сталину и были признаны «дефектными»
Очень много людей «убыло» из страны в силу репрессий или просто сбежало. И все теоретики и практики статистики, начиная от руководства, были репрессированы.
Промысловая ниша
Чем занимаются промышляющие россияне?
Есть разные формы занятости: работа по найму, когда приходишь в девять утра, а в шесть вечера свободен. Оценка деятельности твоей — это то, сколько ты отсидел часов, а что сделал — никого не интересует. Есть служение — это все силовые структуры, администрации, госслужба. Там ненормированный день, они не работают, а именно служат. Есть бизнес, где все регулирует рынок: продал — купил. А есть промысел. В промысле люди, в частности, зарабатывают сначала авторитет. Потом этот авторитет конвертируется в деньги.
В парикмахерскую вы ходите к кому? К знакомому парикмахеру. К врачу идете — авторитетному. К автослесарю — тоже по рекомендации. Промысловик — это человек, который изготавливает уникальные в какой-то степени изделия и оказывает персонифицированные услуги всем, кто готов за них платить. Промысловики строят дома, бани, шьют одежду и обувь, собирают дары природы, ремонтируют все, что можно отремонтировать. И многое другое.
Какие виды промыслов самые популярные?
Хватаются за все, где можно заработать. Промышляют даже на государственных пособиях. В фонде «Хамовники», например, есть грант на исследование промыслов по усыновлению. Или грант по исследованию промысла по написанию заказных студенческих и научных работ. В промыслах главное свою нишу найти. А когда ее находят, то разрабатывают ее до исчерпания. Или пока государство не наложит жесткие ограничения.
Часто люди одновременно служат или работают, или занимаются бизнесом — и в то же время промышляют. Полицейский, который крышует чей-то киоск, — промышляет. Практически все хорошие врачи, учителя подрабатывают индивидуально. Есть и чиновники, промышляющие лоббистскими услугами, и многое другое.
Все эти «промысловики», даже те, кто ведет полулегальную жизнь, — это самозанятые?
С точки зрения налоговой службы — да, это самозанятые, потому что не платят налогов со своих доходов. По официальным данным, которые в свое время озвучивала бывший вице-премьер Ольга Голодец, 27 миллионов россиян не платят в социальные фонды. Но поскольку они на что-то живут, значит имеют доходы.
У нас очень жесткая социальная структура. Есть власть, есть народ, есть активное население, которое у нас принято называть бизнесменами, и есть маргиналы. Четыре политические группы соприкасаются между собой: власть обращается к народу, народ поддерживает власть на выборах, предприниматели выполняют социальные обязательства бизнеса, государство стимулирует бизнес.
Это официальная социальная структура, и в нее самозанятые совершенно не вписываются. Они — не власть, они — не народ, они — не предприниматели и не лица свободных профессий, они — не маргиналы. Но они есть — сами по себе, ни от кого формально не зависят.
Зачем их хотят оцифровать?
Новый начальник федеральной налоговой службы сказал, что будущий реестр населения — не для пополнения бюджета, а для легализации деятельности, в том числе и деятельности самозанятых. То, что эти люди самостоятельны, независимы — ломает представление о социальной структуре. А значит — ломает политическую систему.
Ведь с точки зрения власти этими людьми, которых достаточно много, никто не занимается. Поэтому несколько лет назад в поручениях по посланию президента появился тезис, что надо определить статус самозанятых, принимая во внимание, что эти граждане не предприниматели. Самозанятые ведь не экономическая, а социальная категория. Но эти содержательные различения совершенно темный лес для наших экономических ведомств, не в их компетенции. Поэтому поручение президента они выполнили по-своему — определили фискальный статус самозанятых.
Но определение фискального статуса ведь не означает их автоматическую легализацию?
Нет, конечно. Даже не знаю, есть ли способ их легализации. Те же кассовые аппараты — заявляется, что они если и не везде стоят, то во многих местах. Но в то же время появилась технология обхода этих касс. После внедрения разных регуляторных инноваций закрылось порядка 400 тысяч малых предприятий. Но люди с этих исчезнувших предприятий никуда не нанимаются на работу, значит куда-то уходят в тень, промышляют. Армия самозанятых постоянно растет. Хотя, похоже, что спрос на их услуги не увеличивается.
Когда впервые появились промысловики?
У нас в стране всегда была промысловая экономика, даже при советской власти. До 1956 года в СССР существовала промкооперация. Огромный институт: артели, бригады, производственные цеха. За счет их деятельности удовлетворялась существенная часть потребительского спроса. Но Хрущев систему ликвидировал, кооперативы были национализированы и превратились в социалистические предприятия. Ну а потребность в изделиях и персонифицированных услугах осталась. Начали появляться частные мастера-портные, парикмахеры, сапожники, сантехники, строители — то, что стали называть теневой экономикой. В конце 1980-х госограничения на кооперативы были сняты. И промыслы начали под видом разных бизнесов возрождаться.
Существует точка зрения, что в 1991 году челноки и кооператоры спасли Россию.
Скорее, они себя спасли от голода. Промыслы, самозанятость в России — это не какая-то чудесная, сказочная жизнь. Это способ выживания. Сегодня человек курятник строит, завтра хлеб печет, послезавтра грибы собирает. Специальности нет. Просто люди, может и плохо, но все умеют делать. Или пытаются все делать, то есть выживают. В результате промышления капитала не возникает. Все, что они зарабатывают, — тратят.
Если промысел — способ выживания, то не рискует ли государство, отнимая кусок хлеба у народа?
Некоторые чиновники тоже считают, что кусок шерсти с паршивой овцы не стоит усилий. Но возникает проблема социальной справедливости: почему эти граждане налогов не платят, а услугами государственного здравоохранения и образования пользуются? Хотя никто не доказал, что они ими пользуются. Эта идеология распределительной справедливости определяет и поведение власти, а вовсе не экономические мотивы.
О неучтенных гражданах власть заговорила после публикации исследований фонда «Хамовники» о «гаражной» экономике, отходниках. Вам не поступают угрозы от людей, когда вы с ними пытаетесь разговаривать, за то, что вы выводите их из тени?
Да этим людям до лампочки. Мы ведь не особо сильно пристаем с расспросами. Всех студентов проводим через полевые экспедиции. Посадил человека на крыльцо в сельском магазине, сидит полдня, наблюдает, вечером рассказывает, что видел. Нет никакого противодействия. Изредка, правда, бывает, что начальники не хотят с нами разговаривать. Ну и ладно, есть другие информаторы. Мы работали во всех округах федеральных — от Камчатки до Калининграда.
Зачем вы это делаете?
Нам просто интересно, пытаемся описать свою страну. Сам факт описания реальности уже меняет отношение к ней. То есть у государства остается меньше вариантов делать глупости. Взять хотя бы самозанятых. По факту мы их легализовали. Вот государство сейчас чешет репу, что с ними делать. И, в общем-то, решение не придумано, кроме фискальных мер. Думаю, что в конечном счете государство вынуждено будет смириться с тем, что есть граждане, которые с ним не связаны.
Скудная жизнь
За последний год удалось зафиксировать какие-то новые тенденции в реальной жизни страны?
Уровень потребления ощутимо падает, доходы уменьшаются. Это, с моей точки зрения, прямые следствия фискальной политики государства, ограничивающей промысловую активность и, соответственно, доходы людей. Фискалам нужны шашечки, а то, что машина не едет — производство сокращается, доходы падают, потребление уменьшается, — их не интересует. И жизнь упрощается. В 2000-е годы во многих райцентрах появились супермаркеты городского типа. Сейчас они все больше превращаются в сельмаги.
Что вы имеете в виду?
Торговые площади большие, еще чистенькие. А по ассортименту и по качеству обслуги все возвращается если не к советским, то к ранним постсоветским временам.
Кризис добрался до самозанятых, промыслы их больше не кормят?
Идет очень сильная стратификация. Люди, которые жили извозом, например, после введения системы «Платон», то есть оплаты проезда по федеральным трассам, вынуждены были изменить свой промысел. «Платон» следит за большегрузами от 12 тонн. С этих машин дальнобойщики перешли на пятитонники, которые пока не фиксируются теми, кто взял большегрузный извоз в откуп. Естественно, доходы дальнобойщиков также упали.
В трудовых коллективах, среди тех, кто «ходит на работу», опять появились кассы взаимопомощи. С каждой получки люди сдают какую-то часть своей зарплаты в общую кассу
И либо по очереди, либо в случае чрезвычайной ситуации члену коллектива выплачивается некая сумма.
Новый премьер обещал бороться с закредитованностью населения. Кредитные долги — это большая проблема?
Для государства — проблема, для людей — своеобразная палочка-выручалочка. Сейчас многие возьмутся детей рожать и получать маткапитал, чтобы кредиты эти отдать. Пообещали же выплаты и за первого, и за второго ребенка. Надо ли бороться с микрокредитованием — не знаю. У нас в фонде есть проект, в рамках которого мы изучаем микрофинансовые организации. В одном из городов в Архангельской области получилась интересная картина: из десяти тысяч населения четыре тысячи задействованы в системе микрокредитования.
Звучит ужасно. Сразу вспоминаются страшилки про коллекторов, кидающих в окна самодельные бомбы.
Коллекторы — уже крайний случай, безвыходная ситуация. В этом городе несколько микрофинансовых контор, в том числе и нелегальных. И народ научился маневрировать, чтобы не попадать в долговую яму: берут в одном месте, потом перекредитуются в другом. То есть довольно ловко во всем этом ориентируются. И люди, что удивительно, берут микрокредиты не на еду, а на какие-то сторонние нужды: телефон, бытовая техника и прочее. То есть обеспечивают себе более высокий уровень потребления. Прихлопнут микрокредитование — потребность в финансовых ресурсах не исчезнет, появятся черные подпольные кассы, например.
В послании Федеральному собранию президент Путин подчеркнул, что у народа созрел запрос на перемены. Ваши «полевые наблюдения» это подтверждают?
Мы видим негативизм, но не запрос на перемены. Людей действительно не устраивает то, что есть. Но они не хотят думать о том, что еще может случиться. Главное — «чтобы не было войны».
Если людей хотя бы не трогать — они выплывут, найдут себе занятие
Существуют, например, недавно описанные нами распределенные мануфактуры. Или промысловой трафик. Наши умельцы ориентируются на Китай, например. Таковы программистские промыслы, или химический синтез веществ, которые потом производятся в товарных количествах в Китае. Но это вовсе не новые тенденции, это происходит давно.
Почему вы отрицаете потребность в переменах? Даже в правительстве называют социальные сферы, на которые больше всего жалоб — образование и медицина.
Люди научились решать и проблемы со здоровьем вне государства, в той же Москве уже сотни негосударственных медорганизаций. Это значит, что существенная часть населения проблемы решает вполне современными методами.
Другое дело — пенсионеры, инвалиды, малодоходные группы населения. То есть те, кто не сумел включиться в новую структуру общества. И их проблемы связаны скорее не с лечением, а с тем, что они живут советскими стереотипами, когда здоровье было национализировано и распределялось советским людям в зависимости от их социального статуса. Эти люди ждут от государства того, что оно в принципе уже дать не может.
В провинции, вне главных городов — да, официальная медицина деградировала. Однако появились системы неформального здравоохранения. Аптеки — это их полноценный элемент. В аптеке и диагноз поставят, и лечение назначат. Практически в каждом поселении — знахарь, колдун. Опять же СМИ рассказывают про то, как поддерживать здоровье. То есть народ сам лечится, в государственную систему здравоохранения не обращается.
Знахарей и газеты с ЗОЖ трудно назвать формой поддержания здоровья, скорее это имитация?
Ну почему имитация? Условно говоря, грипп знахарь не вылечит, как, впрочем, и врачи поликлиник, но поможет справиться с психосоматикой. Поймите, что здоровье все же не чисто биологическая вещь, а соотношение между биологическим и социальным статусами.
Можно быть инвалидом первой группы и быть здоровым, поскольку для тебя есть место в социальной системе. А это место в системе можно получить и без официальной медицины. На рынке много таких оздоровительных промыслов: йога, гимнастика, скандинавская ходьба и прочее.
Ну а если речь идет о каких-то серьезных болезнях: почки, сердце, аппендицит?
Глобально здоровье — вопрос философский. Люди, знаете ли, всегда умирают. Серьезное уменьшение смертности произошло за счет способов лечения инфекционных болезней. А вот по поводу болезней органов дыхания, онкологических и кардиологических болезней, которые считаются главными причинами смерти, особого прогресса в лечении нет. Численность болеющих растет, потому, в частности, что растет возраст дожития, и старые люди просто «встречаются» со своим раком, например. Роль медицины в том же увеличении продолжительности жизни сомнительна. Ну да, доктора сделали высокотехнологичную операцию, дали человеку инвалидность. Это что, достижение?
По мнению вице-президента «Общества специалистов доказательной медицины», доктора медицинских наук Василия Власова, половина всех высокотехнологичных кардиологических операций не оправдана состоянием больных. То есть сделана зря. Это так сказывается устройство рынка квот на высокотехнологичную помощь. Тоже, кстати, промысел. Все очень неоднозначно. И как-то оценивать и предлагать что-то очень стремно, непонятно, чем обернется.
Особый путь
Слишком активные действия государства по повышению собираемости налогов разве не способны спровоцировать социальные протесты?
Со стороны чиновников нужно было много усилий приложить, чтобы возник протест, как в Шиесе, где собирались строить мусорный полигон. Но там был именно бунт. Для нашей социальной организации бунт — самая естественная форма протеста.
Проблемные места были и будут всегда. Есть прекрасная книга бывшего директора Росархива Владимира Козлова про бунты в СССР. Власть и тогда, и сейчас умеет с этим работать, умеет гасить, подавлять. Задача в том, чтобы эти локальные точки не генерализировались, не синхронизировались.
Есть в мире страны, схожие с российским устройством?
Ресурсная часть со всеми атрибутами, о которых я говорил, есть у любого государства. Если есть госбюджет, то есть и распил, и откат. Почитайте, что происходит в США, где постоянные скандалы по поводу сверхдорогих государственных заказов. Дело в соотношении между рынком и бюджетом. Чем меньше бюджетная часть, тем более свободна экономика. Если госбюджет большой, то возникают точно такие же проблемы, как и у нас. А у нас бюджет не просто большой, он — всеобъемлющий, рыночной части вообще нет.
Вы постоянно ругаете отечественных реформаторов, которые еще со времен Петра Первого пытаются заимствовать за границей какие-то формы социального устройства.
Оцениваю по результатам. Наши чиновники и политики все время думают, где бы что свистнуть, позаимствовать, а затем адаптировать под российские реалии, чтобы у нас все было, как у них. Но получается «как всегда у нас», а не как в Европе.
России нужен свой особый путь?
У России огромная территория, 11 часовых поясов. Чтобы ее удержать, нужно иметь соответствующий бюджет и силовые структуры. Откуда взять бюджет? Экспортом ресурсов, энергоносителей. Собственно, это и происходит. Из факта существования такой территории и плохой связности ее элементов и возникает необходимость огромного аппарата управления. Чтобы содержать этот аппарат управления, нужны опять ресурсы… То есть это такой нескончаемый цикл, нескончаемый круговорот.
Если территория распадется на несколько мелких, то будет легче?
У нас в истории уже такое два раза было, разве легче стало? Наверное, поэтому президент и говорит, что для нас главное — социальная стабильность и территориальная целостность.
В России все больше говорят о теме репродуктивного насилия: нарушениях и агрессии со стороны персонала роддомов по отношению к пациенткам. Несмотря на то что рождение нового гражданина позиционируется как главная цель и ценность российской женщины, в тот период, когда она беременеет, вынашивает и рожает ребенка, она рискует столкнуться с пренебрежением и даже жестокостью. Истории об этом редко выходят за стены роддома, но вместе с ограничением доступа к абортам, пропагандой деторождения и отсутствием сексуального просвещения все это грозит девушкам серьезными эмоциональными травмами. По просьбе «Ленты.ру» журналистка, гражданская активистка и блогерша София Шиманская поговорила с женщинами, которые подверглись психологическому и физическому насилию при родах, и узнала у ведущей групп поддержки матерей с послеродовой депрессией, как избежать таких последствий.
«Говорили, что мне должно быть стыдно за кровь»
Мария, 25 лет, Петрозаводск
Мне был 21 год, первые роды, ребенок запланированный, беременность проходила хорошо. В нашем городе, хоть это и миллионник, нет частных роддомов, но есть роддома с очень плохой репутацией, и можно организовать платные услуги или «особое отношение» за взятку. Мне нужен был конкретный врач, я хотела быть хоть немного знакома с ним — все же не каждый день рожаю, хотелось себя обезопасить. Была устная договоренность, что как только начнутся схватки, я еду в роддом, и врач меня там сопровождает все время — от начала и до конца.
Отдельно договорились, что муж будет присутствовать при родах. Это было для нас что-то само собой разумеющееся, так принято в нашей семье — поддерживать, помогать, участвовать. Его не пустили, потому что он опоздал. Впрочем, я сама ему сказала, чтобы он поел и приезжал, а родила я на полтора часа раньше, так что он здесь не злодей. Но позже его не пустили даже просто побыть со мной и ребенком. Он перепугался — решил, если врачи не пускают, что-то случилось с кем-то из нас, что мне сделали экстренное кесарево. Естественно, объяснять никто ничего не стал, просто отмахнулись. А мне все это время говорили, что нечего мужу делать на родах — это таинство.
Я дышала, как учили. Мне руками увеличивали открытие, вкололи окситоцин без разрешения. Больно было все равно, но я еще и чувствовала себя пьяной.
Мне не давали свободы движений: я могла только лежать на спине — вне зависимости от того, что я там чувствовала или хотела. А мне хотелось двигаться, встать.
На потугах я не справлялась: голова ребенка была слишком большой. Прежде чем сделать надрез, приходил мужчина и давил на живот. Я протестовала, говорила, что это запрещено, но он не обращал внимания. Врач сделала эпизиотомию, и ребенок родился.
Зашивали под местной анестезией, и тут все деньги врачу оправдались: на малейший писк подкалывали анестезию. Честно, мне очень неприятна эта взятка. В моем городе врачу — около 20 тысяч рублей, если договариваться с акушеркой — плюс 10 тысяч. Но роды — не та ситуация, чтобы разводить морали. Позже я узнала, что акушерки шили соседок наживую.
Роды закончились, врач ушла, а акушерки и медсестры на мне словно отыгрывались. Мне говорили, что я малолетка, что я много ною, что я недостаточно хорошо подмылась и что такую бомжиху они обрабатывать не будут, а муж от меня уйдет, потому что шов разойдется.
На осмотре говорили, что мне должно быть стыдно за кровь на пеленке подо мной. Отказывались менять белье. В обычном состоянии я бы справилась с этим всем, дала бы отпор, но на фоне огромной дозы и своих, и влитых в меня гормонов я рыдала и просила мужа забрать меня прямо сейчас. За слезы, естественно, прилетали комментарии, что я тупая истеричка. Четыре дня в роддоме были очень тяжелыми, и позже долгое время казалось, что я беспомощна и бесполезна.
На мой рассказ большинство, особенно бездетные, отвечает, что я слишком капризна. Мама, свекровь — в общем, все старшее поколение — говорит, что роды — это естественно, а я сама себя накрутила. От знакомых девушек, которые учились в меде, я услышала, что орать надо меньше, вас там, мол, таких много. Люди после обычной операции на аппендицит получают больше сочувствия, чем после родов. В представлении многих женщина — не человек, а инкубатор и машина по производству детей. Почему женщина в беспомощном состоянии должна терпеть насилие и оскорбления? Те же врачи уговаривают рожать всеми силами — зачем? Чтобы потом вести себя так?
Будущим родителям нужны консультации с психологом до зачатия, во время беременности и после. Особенно после! После родов женщина резко перестает всех интересовать, а ведь это сильный стресс, экзистенциальный опыт, который нужно осознать. Я уже не говорю про отвращение к своему телу, возвращение к сексу. Надо работать с этим, восстанавливать связь с собой, напоминать о границах и праве на отказ, о том, что не нужно заниматься сексом через боль и отвращение.
Еще происходит интересная социальная махинация: ты родила, и к этому тебя всю жизнь готовили, казалось бы, уважение тебе и почет, но нет — женщину с грудным ребенком никто и нигде не хочет видеть. Ты оказываешься в полной социальной изоляции. Могут раскрыться и психические заболевания: у меня так произошло с биполярным расстройством. Словом, без психолога проходить это просто опасно.
Сами роды по меркам нашего города прошли замечательно — с виду. На следующие роды я думаю о платном роддоме в Самаре: это от 60 тысяч до 100 тысяч рублей. Там будут семейные палаты, муж хотя бы сможет ночевать со мной, есть возможность вертикальных родов, роды в воде, реанимация новорожденных, адекватный персонал. Но кесарево, обезболивающие и эпидуральная анестезия оплачиваются отдельно. Надо будет подкопить, но в среднем для нашего города это огромные деньги. Мне про мои роды говорили: ты с ума сошла, тратиться на «бесплатное».
«Акушерка грохнулась плечом мне на живот»
Светлана, 30 лет, Москва
Я рожала в 2009 году. Было мне тогда 20 лет, роды первые — ни опыта, ни информации, ни подготовки. Заранее в больницу я решила не ехать — беременность проходила вполне стандартно, показаний не было. Ночью отошла пробка и пошли воды. Я решила ехать в роддом, когда начнутся схватки. Но мама запаниковала и вызвала скорую.
Как только мы доехали до роддома, начался ад. У меня все еще не было схваток, никаких показаний — и чувствовала я себя отлично, но в приемном отделении, не спрашивая и не предупреждая, мне прокололи пузырь, чтобы ускорить роды. Было шесть или семь утра, схватки слабые и редкие, и я решила прилечь вздремнуть.
«Не спим, рожаем!» — эту фразу я слушала все восемь часов, пока шли роды. И только за полтора часа до рождения ребенка мне решили сделать эпидуральную анестезию. Врачи решили сами, хотя я говорила, что справлюсь без обезболивания, но акушерка заявила: «Ты ******? (сошла с ума) Первые роды! Ставим!» Зачем было вызывать роды так рано? Почему анестезию сделали так поздно?
Я к тому времени была уже слаба. Принесли договор, в котором мелким шрифтом в самом низу были написаны последствия процедуры. У меня плывет перед глазами, я ничего не вижу, мне ничего не объясняют. Прочитать нормально я смогла его только дома и чуть не поседела.
Снова без спроса, без показаний и объяснений, даже не ставя меня в известность, вкололи окситоцин. Акушерка грохнулась плечом мне на живот и всем своим весом выдавливала ребенка.
Когда сын появился, сразу перерезали пуповину, не дожидаясь, пока она перестанет пульсировать. Медсестра зачем-то начала тыкать мне в лицо пахом сына и спрашивать: «Кто?» Я вообще не поняла ритуального смысла этого действия, но тогда мне было уже не до вопросов и возмущений.
Сын родился здоровым, несмотря на все нарушения, странные капельницы и приемы. Но я больше не позволю повториться тому, что случилось. Моего ребенка больше не подвергнут опасности. Если пойду за вторым — разнесу всех в пух и прах.
Все это творится из-за отсутствия знаний и какой-либо информации. Десять лет назад женщины в нашей стране не подходили к родам осознанно. Все опирались на опыт мам, сестер, подруг, верили, что «врач лучше знает, как надо». Сейчас это изменилось. Есть доулы, есть вебинары с опытными акушерами, есть открытые лекции в роддомах — изучай, фильтруй, пользуйся, информация доступна. Хотя у моих знакомых и сейчас особенно положительного опыта родов нет.
Опыт, подобный моему и других матерей, должен отталкивать от самой идеи родов. Это просто возможность увидеть ситуацию с другой стороны, узнать о рисках и не стать кошкой, рожающей в коробку, а сделать все и даже больше, чтобы обеспечить безопасность и комфорт себе и будущему ребенку.
«Меня держали как заключенную»
Анастасия, 29 лет, Самара
Мне был 21 год, первая беременность, незапланированная, случайная. На первом осмотре, когда я узнала, что беременна, пошла к платному гинекологу узнавать, как попасть на аборт. Меня отговаривали — по медицинским причинам. Прижженная эрозия шейки матки, перенесенный костный туберкулез — запугали будущим бесплодием. Запугали, надавили, присоединилась мама — в итоге я сохранила беременность. Сейчас у меня сын, люблю его, но все равно чувствую себя обманутой: моя жизнь пошла категорически не так, как я хотела.
Вся беременность для меня была войной с гинекологией и родильным отделением. Во время беременности я набрала более 30 килограммов, большая часть — отеками. Я стремительно набирала вес, выше нормы, у меня опухали ноги, было больно сгибать пальцы. На последних двух месяцах меня определили в дневной стационар на капельницы. Ходить было тяжело, и риски высокие — я месяц уговаривала гинеколога положить меня на сохранение. Положили со словами: «Ой, ну раз вам так надо!»
Я думала, что теперь могу не волноваться под присмотром врачей. Поначалу все действительно было спокойно. Рожать я должна была с мамой. Она отдельно готовилась — со всеми справками и выписками. За четыре дня до всех событий, когда она пришла узнавать, как и во сколько приходить, ей просто отказали — без объяснения причин. Мол, никакого сопровождения не положено.
Ближе к сроку родов началась канитель с ложными схватками. Я порядком надоела медсестрам с этой беготней. Подходит 38-я неделя, меня направляют на осмотр к врачу. А потом я бегу рожать. Пешком, одна, по ступенькам. Даже не помню, на какой этаж.
Оказалось, роды мне вызвали, проткнув пузырь. Не то что не обсудив это со мной, не спросив согласия — не проинформировав даже постфактум! Я и не помню, чтобы у меня отходили воды. Подозреваю, так пошла рожать не только я. Мест не хватало, персонал таким образом избавлялся от «залежавшихся».
Следующий мой шок был от палаты, куда меня запихнули ждать, пока роды начнутся. В палате — незаправленная металлическая кровать с полосатым матрасом, стул — и все. Я потребовала дать мне доступ хотя бы к душу и приличной кровати. Меня перевели. В новой палате было светло, свежо, уютно — понятно, что палата для взяточников.
Во время родов я орала. Орала громко. Об обезболивании во время родов я узнала уже после выписки. Акушерка заявила: «Если не заткнешься, я выйду, рожать одна будешь». Я, конечно, понимаю: работа сложная, напряженная, постоянно слышать крики рожениц тяжело. Но и рожать — не чаю попить. Тут к нам заходит акушер из соседней палаты, в которой тоже идут роды. Говорит, надоели крики, там двойня, пришел тут отдохнуть.
На кровати Рахманова (кровать для рожениц — прим. «Ленты.ру») меня держали как заключенную: вцепились в руки, давили на грудь, прижимая спину, держали таз: хотя я не то чтобы сильно дергалась или в окно пыталась сбежать. Давили на живот, выталкивая ребенка. И так четыре часа. Мне не ставили дополнительных капельниц, ничего не давали, я и не знала, что должны.
Потом зашивали — наживую, без обезболивающих — пять разрывов. И роды в сравнении с этой операцией уже показались отпуском. При этом я понимаю, что разрывы появились именно из-за того, что меня держали, давили на живот, и раскрытие у меня было неполное.
С сыном все было в порядке — за пару недель до родов было двойное обвитие, но с ним он как-то справился самостоятельно. Мне на него даже посмотреть не дали. Сказали: жив, здоров, мальчик. Унесли и вернули на десять минут покормить спустя сутки. Кормишь его под надзором, наедине с ребенком не оставляют — «вдруг придавишь».
Мы провели в больнице неделю, и я сбежала оттуда, как только дали отмашку. Это невозможно — запрещено было проносить даже послеродовые прокладки, даже одежду для малыша! Зубная щетка, паста, одна футболка, нижнее белье. И казенную одежду давали, скрипя зубами: меня даже перед родами не переодели из ночнушки, в которой я на улицу выходила! Запачкала кровью — твои проблемы.
Новых беременностей я не планирую, а если и соберусь — только с ощутимой суммой денег на оплату нормальной клиники. Хотя есть мысль еще раз родить в государственной клинике, но уже со знанием матчасти. Весь этот опыт я обернула в мотивацию для себя изучать, на что я вообще имею право. Теперь я выношу детские поликлиники, заставляя их соблюдать регламент, я разобралась с бюрократией, вытрясла положенные мне выплаты. Я пошла на роды совершенно не готовой. А к чему готовиться, если тебе из каждого чайника говорят: «Ой, да это естественный процесс». Ты и не ждешь подвоха.
Женщин нужно предупреждать заранее, готовить их к тому, с чем они столкнутся. Курсы подготовки к родам должны включать правовую подготовку, пересказ федерального законодательства. Я бы хотела организовать частную инициативу вроде клуба рожениц, где женщины будут рассказывать о своем опыте. Это и клуб поддержки, и возможность подготовить девушек к этой войне. А это война — иначе не скажешь!
«Интернетов своих обчиталась»
Анна Харченко, профессиональная доула, медицинский журналист, ведущая курсов подготовки к родам и групп поддержки для матерей с послеродовой депрессией
Около 45 процентов женщин описывают свои роды как травматичный опыт. Можно выделить несколько моментов, которые способствуют этому травматизму.
Одна из ключевых проблем — общение. В России, к сожалению, в медицинских учебных заведениях не учат правильному общению с пациентами, хотя эти навыки в разы увеличивают удовлетворенность лечением и его эффективность. Отдельные врачи в России учатся этому, некоторые обладают врожденной эмпатией. Но в общем и целом часто приходится иметь дело с тем, что врач не может объяснить простым языком, почему нужно или не нужно медицинское вмешательство.
С одной стороны, эта проблема связана с тем, что на прием у среднестатистического доктора времени дается мало, а заполнять бумаг надо много. С другой — мы имеем дело с патерналистским подходом: «Я врач — я знаю, как надо». Это прошлый век, а сейчас главный инструмент медиков — сотрудничество. И этому нужно учиться.
Однажды я попала на тренинг для врачей. Фонд «Свет в руках» учил правильно общаться с женщинами, которые потеряли ребенка или которым предстоит родить умершего внутри малыша. Это очень тяжелый опыт, но медики не умеют общаться с такими пациентами. Говорят, как правило: «Родите еще». Или просто игнорируют.
С другой стороны, вокруг родов много мифов, и чтобы их изживать, доктора должны обладать качественной и достоверной информацией. А для этого нужно много читать на английском языке. Например, в случае отхождения вод в европейских странах и некоторых роддомах Москвы используется выжидательная тактика. И в зависимости от ситуации ждать могут до трех суток. Это вполне вписывается в принятые современные практики родовспоможения. И что делать, если образованная и информационно подкованная женщина приезжает в роддом с излитием околоплодных вод, а варианта выжидательной тактики нет? А она читала, готовилась!
Иногда дело идет дальше, и женщина получает весь спектр «услуг»: ее начинают стыдить за то, что она «интернетов своих обчиталась», за то, что громко орет, а ребенку дышать из-за этого нечем, и вообще «это не для тебя, это для ребенка». Конечно, в условиях стресса подобное отношение травмирует мам. Можно еще вспомнить бытовые сложности (их пока в российских роддомах никто не отменял). Например, нельзя после клизмы, которая не является обязательной процедурой, сходить в одиночестве в туалет, приходится сидеть в общей комнате за ширмой. Это унизительно, тяжело.
Послеродовой депрессией страдает каждая пятая мама. Думаю, в России женщин с расстройством настроения больше, по крайней мере наша группа в Facebook про депрессию после родов растет без пиара и рекламы.
Врачи тоже люди, и в большинстве своем они не желают женщинам зла. Они делают свою работу так, как их научили 20 или 30 лет назад. Однажды женщина, в прошлом акушер-гинеколог, сказала мне: «Все давно уже знают, что беременные женщины немного шизофренички». Как при этом она делает беременным массаж, для меня осталось загадкой.
Сейчас появилось много специалистов, которые учат, что вмешательство в роды — это плохо. ВОЗ тоже говорит о том, что большинство родов пройдет прекрасно без вмешательств, но добрый, заботливый подход, поддержка близкого или доулы очень важны.
Но что делать здесь и сейчас, когда проблема есть, и агрессия в родовом зале от роженицы порождает ответную агрессию со стороны медицинского персонала? Факторы, которые влияют на удовлетворенность родами, это: реальные ожидания от родов, постоянная поддержка (специального человека, не медика), качество отношений с медицинским персоналом и участие женщины в принятии решений.
Женщины должны знать об этом на этапе подготовки к родам. Должны учиться общению с медицинским персоналом — есть специальные навыки ведения диалога с представителями медицинских профессий, чтобы понять, нужно или не нужно то или иное медицинское вмешательство. Формировать реалистичные представления о родах, знакомиться с доказанной информацией, заручиться позитивным подходом специалистов, иметь поддержку (родных, доулы), искать врача, который будет подходить. Это бывает непросто, особенно в регионах, где даже за деньги никого не найдешь.
Я встречалась с разными формами манипуляций, когда сопровождала роды, но обычно, если женщина приходит рожать с доулой, она чувствует себя спокойнее, знает, что с ней происходит, понимает, почему предлагают те или иные процедуры. Но было и такое, что меня не пускали в роддом, а отцу не сообщали ничего про исход родов.
Мне сложно попасть в роддом, потому что я не являюсь родственницей своих клиенток: по закону, присутствовать на родах может только близкий родственник. Это очень странный закон, потому что у некоторых женщин нет родственников, а мужья по разным причинам могут не прийти. Это все очень неприятно.
Недавно в Санкт-Петербурге прошла первая конференция ассоциации профессиональных доул, посвященная свободе выбора в родах. Думаю, это хороший шаг. Нужно больше общественного внимания к этой проблеме. Никто не лоббирует интересы женщин, кроме активистов и специалистов.
Имя 72-летнего пенсионера из Забайкалья Анатолия Вертипрахова стало известно после того, как он написал письмо президенту Владимиру Путину с просьбой купить ему гроб и выкопать могилу, так как «в этой стране жить невозможно». Судебные приставы наложили арест на его банковский счет и сняли оттуда всю пенсию в счет долга за услуги ЖКХ. Позже выяснилось, что злостным неплательщиком он стал из-за собственных принципов: по мнению Вертипрахова, коммунальщики оказывают некачественные услуги и не соблюдают законы. «Лента.ру» записала раcсказ пенсионера о том, как началась его коммунальная битва и какова цена победы в ней.
Почти бомжи
Дома, где мы сейчас живем, когда-то были военным городком. В 2012 году Минобороны передало здания в администрацию сельского поселения Ясное Оловяннинского района Забайкальского края, но почему-то без правоустанавливающих документов на жилье. Говорят, что бумаги просто сожгли. Получился правовой казус.
Так что мы — почти бомжи. Мне выдали справку о том, что моя квартира не принадлежит администрации Ясного. В Минобороны говорят, что к этим объектам оно тоже не имеет отношения. Кому мы только не писали — и губернатору, и президенту, и в прокуратуру. Ответов много, а по существу — ничего.
Но несмотря на то, что домов наших как бы и нет, а жильцы, получается, все равно что бомжи, квартплату с нас брать не забывают. Я не сразу стал злостным неплательщиком, каким пытаются представить меня местные власти. До сентября 2015 года и за коммунальные услуги, и за отопление все перечислял полностью и в срок. Сами знаете, что пенсионеры сейчас — самые аккуратные плательщики. Нас обслуживало МУП ЖКХ «Ясное». С жителями тогда, как положено, были заключены договоры, тарифы были утверждены. Но несколько лет назад предприятие обанкротили, причем с подачи местного депутата. Этот предприимчивый политик создал новую управляющую компанию «Багульник», а во главе ее поставил своего водителя. Как водитель этот человек, возможно, и ничего, однако в коммунальном хозяйстве он совершенно не разбирается.
Закон — что дышло
Этот «Багульник» начал выставлять жителям странные счета за свои услуги. Например, за техническое содержание нашей двушки площадью 42 метра нам с женой приходили квитанции на 740 рублей, потом — на 560, затем — на 720 рублей. С чем связаны такие ценовые прыжки — никто не объясняет. Приходишь к ним — а тебе оператор на листочке пишет сумму: вот столько вы нам должны. Из чего исходили, где общий объем потребленного? Концов нет.
От наших вопросов все отмахиваются, хотя должны были опубликовать тарифы в печати, как того требует федеральный закон. При этом счета за отопление и воду — около двух тысяч в месяц. Все квитанции рассылаются от имени некоего ООО. Куда идут деньги жителей — непонятно. И ладно бы эти управдомы получали бы наши деньги и работали как следует, так нет: горячей воды по полгода не бывает, что также противоречит закону о защите прав потребителей — отключать могут максимум на две недели.
А когда горячая вода есть, то температура ее — 30 градусов, хотя норма по СНИПам — 60 градусов. Подъезды все обшарпанные, окна выбиты, кое-где забиты фанерой, крыша дырявая, на чердаке снег лежит — просачивается сквозь шифер. Единственное обслуживание — уборщица два раза в неделю веником в общем коридоре помашет, и все.
Поэтому мы с товарищами решили бороться с несправедливостью. И я не плачу за такие коммунальные услуги, так как считаю это незаконным. Это моя принципиальная позиция. Мы пробовали решить все это в правовом поле: обращались в прокуратуру, в правительство края. Просили разъяснить, откуда взялись эти управляющие компании — администрация сельского поселения конкурс на обслуживание домов не объявляла, почему не сформированы тарифы, с какого потолка берутся цены?
В прокуратуре пишут: да, эти предприятия лицензии не имеют, не могут брать с вас плату и обслуживать вас. Мы на них в суд подадим и разберемся. На этом все и кончается. В правительстве края тоже не стремятся соблюдать закон. Так, может, все эти требования закона — не более чем формальность бюрократическая? Тогда почему если обычный гражданин эти формальности нарушает — ему тут же по шапке прилетает, тут же наказывают. То есть кому-то можно на законы чихать, а кому-то — ни-ни?
В суд пробовали обращаться, но там наши доказательства не принимают. Присуждают взимать с меня квартплату — то есть поддерживают нарушение федерального закона. Сейчас у меня долг за отопление — 20 тысяч, за содержание жилья — 11 тысяч. После того как я письмо Путину написал с просьбой купить гроб, так как всю пенсию пристав снял, — теперь с меня вычитают по тысяче рублей в месяц.
Доля активистов
У нас в поселке активистов — примерно десять человек. Я и еще одна дама являемся общественными инспекторами Забайкальского края по ЖКХ. У нас даже удостоверения есть, выданные краевым правительством.
Почти все активисты — пенсионеры. Остальные боятся — у всех дети, их надо на что-то растить. Сейчас ведь как: только рот открой — и сразу без работы остаешься. Мы, конечно, проводим разъяснительную работу среди населения о том, что нужно бороться за свои права. Наш депутат, который контролирует коммунальные предприятия, ведет с активистами войну. Время от времени канализацию перекрывают, чтобы мы тут от вони задыхались.
Если чиновников рядом нет — люди горой за нас. Но когда приходят начальники, сразу в землю смотрят и типа осуждают нас, что мы провокаторы. На одном из общественных собраний, где мы пытались рассказать народу о том, какое должно быть по закону качество услуг ЖКХ, получилось смертоубийство. Жителей собралось человек 200. Ну и депутат — он же главный коммунальщик — со своими соратниками пришел. Сразу скажу, что мы никого не призываем становится неплательщиками, мы просто рассказываем людям о правах и обязанностях: «Вот вы в магазин ходите? Продукты покупаете? Хлеб стоит 22 рубля, сахар — 48. Вы товары берете, денежки отдаете. А почему же за коммунальные услуги мы отдаем деньги просто так, без всяких услуг взамен?»
Депутат с подельниками на меня прямо в зале напали. Очки сломали, рубашку порвали. Если бы люди не оттащили — живым, возможно, не вышел бы. До дому меня довезли друзья, а там мне плохо стало, пришлось вызывать скорую. Когда я обратился в полицию, мне сказали, что я сам виноват — всех избил. Хотя нападающих там было пятеро, и один из них — мастер спорта по боксу.
Но следователи почему-то опрашивали только сотрудников «Коммунальщика» и «Багульника». А что эти работники могли сказать, опасаясь за свои доходные места? Конечно, все дружно подтвердили, что «дед на всех бросаться начал». Моих же свидетелей не вызывали.
Еще одна стычка у нас произошла осенью. Депутат наш заставил своих работников участвовать в субботнике, делать уборку улиц. Собрали они весь мусор в кучу и начали жечь. А там ведь не только листья сухие, но и пакеты целлофановые, бутылки, шприцы, тряпки. Вонь и дым — страшные. Я побежал в администрацию поселка. Туда уже звонит заведующая детским садом — дети плачут. Прибежал наш депутат: «Ничего, потерпят». — «Но ведь это незаконно?» А он отвечает: «Я тут закон». Тогда мы начали фотографировать происходящее. Рабочие возмущались: «Старики, идите отсюда. Мы вас лопатами забьем!»
Сам из бывших
У меня пенсия — как говорится, ни в чем себе не отказывай.
Я сам практически всю жизнь был коммунальщиком. Простите за выражение, но у нас так в профессиональной среде говорят: говно и пар — мое дело. Начинал помощником кочегара. А последние 12 лет перед пенсией был директором МУП ЖКХ. Зарплата была нормальная. А пенсия сейчас моя — 8800. Изначально была 8200 рублей, и немного прибавили, когда стал жаловаться на то, что не дотягивает до прожиточного минимума, который в Забайкалье 8600 рублей. Все потому, что, опять же, накладка с документами. Трудовая книжка затерялась. Большая часть трудовой деятельности у меня еще была при СССР. Работал почти всегда в воинских частях.
Сейчас одна моя воинская часть — на Украине, а другая — в Казахстане. Ясное дело, что с Украины мне вообще никаких документов для пенсионного фонда не прислали. А из Казахстана, из Алма-Аты, одно письмо пришло: просим обратиться туда-то. Написал. Ни ответа, ни привета. Обращался в архив в Москву — тоже бесполезно. Так и умылся.
Мы с семьей жили и в Красноярском крае, и в Амурской области, хотя сами из Читы. На старости лет решили в Забайкалье вернуться. У меня на кладбище в этом поселке 11 родных могил, в том числе и родители. И я подумал, что и самому надо сюда ехать умирать. Хотя иногда жалею, что так поступил.
«Мы оптимисты»
Поселок — депрессивный. Население — чуть больше 5 тысяч. В некоторых многоквартирных домах квартиры пустуют, некоторые разморожены — трубы отопления там лопнули. За этим никто не следит. Работы в поселке практически нет. Кто смог — устроились к тем же коммунальщикам или в поселковую администрацию. Самая высокая зарплата у нас в поселке — в котельной, на вредном производстве: 14-16 тысяч. Хотя в официальной статистике фигурирует средний заработок 35-38 тысяч. Вранье. Медсестры в больнице у нас тут по 12 тысяч получают. В детсаду воспитатели — 7 тысяч. А теперь представьте, что половину этого надо за фиктивную коммуналку отдать.
Многие свое хозяйство держат, кормятся с огорода. У нас с женой тоже своя дача была. Большое подспорье: огурчики, помидоры, картошка. Все свое. Но в прошлом году тяжело стало — продали. Мужики многие ездят на вахту в Бурятию, в Амурскую область. Кто на месяц, кто на три. В среднем ежемесячно по 50 тысяч получается. Еще Китай помогает. У нас ведь тут граница рядом. Женщины ездят челноками, привозят товар. Но это раньше на шмотки клевали, сейчас уже доход с них маленький. Многие от такой жизни, да без будущего, пьют. На помойках собирают металлолом, стеклотару, сдают и на вырученные деньги покупают бутылку.
Но ничего — прорвемся. Надежда сдвинуть эту махину есть. Подвижки есть, потихоньку сознание у людей начинает меняться. На улице многие подходят, спрашивают, стоит ли писать претензию в ЖКХ, как правильно это сделать. Потому что за воздух-то такие огромные суммы платить вовсе не хочется. А ведь еще недавно не было такого интереса. В доме, где я живу, — 60 квартир. Из них примерно 40 не платят. Кто-то, как и я, из принципа, у других просто денег нет. После новогодних праздников мы с активистами снова собираемся идти в суд с иском к коммунальным предприятиям. Собрали приличный пакет документов. Мы оптимисты. Просто так нас не победишь.
«Не врезать ли нам гиперракетой по американским рожам»
Фото: Алина Десятниченко
Общественное движение «Отряды Путина» пару лет назад прогремело на всю страну. Его престарелые активистки вламываются в штаб оппозиционера Навального, ищут ген предателя у Павла Дурова и сжигают чучело Трампа. Со стороны это выглядит как чистое и незамутненное безумие. В редких серьезных статьях об «Отрядах Путина» их основателя Марата Динаева пытаются вывести на чистую воду и найти его связи с федеральными властями. Но специальный корреспондент «Ленты.ру» поехал в Краснодар с другой целью: узнать, что на самом деле творится в головах Динаева и его бабушек.
Провинциальные города мало отличаются друг от друга. Взять, например, Воронеж и Ростов-на-Дону — одинаковые улочки, лавки, частный сектор. Краснодар, на первый взгляд, точно такой же город. Какие связанные с ним ассоциации возникают прежде всего? Южный город, казаки, «житница России»… Но не все знают, что именно тут расположен штаб успевшего прославиться на всю Россию патриотического движения с несколько обескураживающим названием «Отряды Путина».
Возглавляемое предпринимателем Маратом Динаевым и его дочерью Фатимой, движение это с завидной регулярностью проводит провокационные акции, причем выглядят они настолько безумными, что неизменно привлекают внимание пользователей интернета. Ворваться вместе с десятками пожилых активисток в краснодарский штаб Навального, сломав в нем дверь и выкрикивая лозунги в поддержку президента? Было такое. Осудить Дурова и Telegram? Тоже. Даже в Москву катались и пытались провести несанкционированный митинг в поддержку Путина, за что были задержаны и оштрафованы.
— Я единственный человек в России, задержанный за несанкционированный митинг за Путина! — возмущенно говорит Фатима. — Есть съемки, где я кричу «За Путина! За Путина!», а меня сажают в полицейскую машину. Мне вменили то, что я провела митинг за Путина, не уведомив власти. За это меня оштрафовали — вы вдумайтесь: по протоколу, на котором не стоит печати! — на 10 тысяч рублей.
Штаб «Отрядов Путина» расположен в обычном жилом доме рядом с железнодорожными путями. Внутри небольшого помещения на первом этаже — полутьма. Капитального ремонта тут не было, наверное, если и не с советских времен, то с начала 2000-х точно. Мебель и обстановка под стать стенам, обклеенным старыми обоями.
В основном именно здесь соратники Динаева проводят свои акции. Тут в прошлом году сидела старушка Лидия Аркадьевна в красном берете, прожигавшая направленную на нее камеру суровым взглядом и рассказывавшая потрясающую ересь о Навальном и других оппозиционерах, о Путине, о геополитической ситуации и даже о современной музыке. Теперь ее нет — она умерла прошлым летом. Но дело ее живет.
Гречка — символ протеста
Те краснодарцы, которые знают о Динаеве, говорят о нем много и охотно. О том, например, что у Вячеслава Юшкина — соучредителя благотворительного фонда «Социальная справедливость», на основе которого и выросли «Отряды», две судимости за мошенничество. О том, что Динаев завладел квартирой брата, оставив его на улице. О том, что наезжает на конкурентов, обещая, если те не заплатят определенную сумму денег, натравить на них боевых бабушек. В конце концов, о том, что он выдает пожилым активисткам «Отрядов Путина» просроченную гречку!
— Нас навальнисты постоянно обвиняли в гречке этой самой, — эмоционально вещает Динаев, бодрый лысеющий мужичок за 50. — Мы в ответ их тоже в гречке обвинили! Почему нет?
— Увидели их, заподозрили в этом, — кивает головой и немного заикается молодой человек Влад Бобка (один из координаторов «Отрядов»). — Мы не скрываем, что это так и есть. Мы же не будем врать — нет, мы это видели, как выдавали продукты именно навальнистам после пятого мая.
— Сейчас соберем доказательства. Вот как они видели, так и мы видели, — бурчит Динаев.
— Так они действительно видели, как вы гречку просроченную выдаете бабушкам? — удивляется корреспондент «Ленты.ру» такой откровенности.
— Они не видели. А мы видели, что они выдавали своим товарищам за пятое число. Всем, кто был пятого числа, повсеместно выданы пайки. Это заявлено. Вой стоит! — радостно сообщает Динаев.
— Кем заявлено? — запутавшись, спрашивает корреспондент.
— Нами заявлено!
В качестве доказательства Динаев показывает недавно снятый видеоролик. В нем одна из старушек спрашивает его: «А скажите, правда, что Навальный своим единомышленникам платит гречкой?» — «Ну, похоже на то, что гречка становится политической валютой протеста!» — с чувством глубокого удовлетворения от собственной придумки, с лукавым огоньком в глазах вещает Динаев. «Вот это выкладываешь — ужас, что начнется сейчас!» — торжествует он, останавливая воспроизведение видео.
***
Динаеву определенно хочется объявить полную победу над главными краснодарскими противниками — штабом Алексея Навального. По его словам, пожилые активисты «Отрядов Путина» 26 раз ходили митинговать к нему, и это дало свои результаты: власть стала активно бороться с краснодарскими навальнистами. Динаев утверждает, что у штаба оппозиционера всегда дежурит милиция, чтобы оградить его активистов от «Отрядов Путина». Зачем? «Всем хочется, чтобы Навальный как-то потихоньку загнулся, как-то выдохся — и все. Но надо прямо отметить, что Навальный — это да, фигура! И всем казалось, что он выдохнется, а парень не выдыхается, и его надо останавливать», — рассказывает шеф бабушек-путинисток.
— И тут появляемся мы! Честно говоря, несмотря на смех везде и всюду, их местный штаб поднял настоящий вой: «Нас разгромили!» Такие были панические реплики, я их до сих пор вспоминаю. «Штаб разгромлен «Отрядами Путина»!» До этого мы были известны, но в узких кругах. А их психоз вывел нас на федеральный уровень, — удовлетворенно заявляет Динаев.
Почему же за Навального выходит молодежь? «Навальный молодежи ничего не даст. Ну, что он может дать молодежи? Он на работу их устроит или что? Или места в институтах даст?» — говорит Влад Бобка. Он уверен, что сторонники оппозиционера — это те молодые люди, которые просто просиживают штаны за компьютерами, «в YouTube лазают, анимешные любят ролики».
Динаев кивает и говорит, что Навальный «заражен болезнью великого большого человека». «А у вас такой мании нет?» — спрашивает корреспондент «Ленты.ру». «Мании? Конечно, есть. У нас есть всякие мании. Безусловно, мы понимаем, что мы делаем. Это не совсем так выглядит — вот, мол, собралась группа сумасшедших», — отвечает Динаев.
Он утверждает, что мыслит себя авангардом тех самых 86 процентов, поддерживающих Путина, но не выступающих за него активно. Говорит, что Навальный — угроза вполне реальная, он не хочет ничего, кроме власти и, в конечном счете, гражданской войны. Что же делать? Поднимать пассивное путинское большинство на борьбу с «либералами».
— Путин же себя называет единственным либералом в России, — недоумевает корреспондент «Ленты.ру».
— Я имею в виду тот первый либерализм — допутинский, — объясняет Динаев.
— А Путин-то — либерал, по вашему мнению?
— Я думаю, да. Либерал не в матерном смысле этого слова.
— Что такое либерал не в матерном смысле этого слова?
— Экономический путь развития, понятно — это капитализм… Я думаю, свободы, внутренние свободы… И, думаю, если за определенные грани не заходишь… А Путин — что Путин? Я просто думаю, вокруг него слишком много не тех людей.
Дурак Козлов и козел Дуров
Бабушки чинно сидят в прихожей и разговаривают. «Всех — и Трампов обсудили, и Навальных обсудили, и Дурова!» — радостно объявляет одна из них корреспонденту «Ленты.ру».
— Мы сейчас за козла Козлова говорим, — рассказывает другая. Потому что, имея этот сайт, он запрещает ФСБ контролировать его, а значит — там могут и террористы организовать покушения, и всякие гадости. Поэтому если он не делает его прозрачным — его надо убрать из России.
— Так пытаются закрыть Telegram — не получается! — говорит корреспондент.
— Нет слова «нет», есть «не могу». Мы за то, чтобы тех людей, которые против нашей безопасности, наших детей, внуков, — чтобы не было таких людей.
— А как от них избавиться-то?
— Это дело профессионалов. Мы выражаем свою позицию — что мы категорически против. Должна соблюдаться наша безопасность, нашей страны, наших городов, чтобы не было у нас терактов. А он что-то там мутит.
— А Навальный делает! — добавляет другая.
— Какие теракты делает Навальный? — не понимает корреспондент.
— Не Навальный, а Козлов! — говорит второй бабушке первая.
— За Козлова я ничего не знаю, — настороженно отзывается та.
— Да какой Козлов! — кричит еще одна активистка. — Дуров! [поднимается гвалт, все кричат наперебой: «Дуров! Дуров!»] Козел Дуров, фамилия которого сама отвечает, кто он есть: дурак просто натуральный. Позорит страну, в которой родился и в которой вырос, которую сегодня очерняет. Просто провокатор — и все.
У бабушек и дедушек есть мнение и относительно президента США Дональда Трампа. Он «вредит России и ненавидит наш народ», а «Отряды Путина» ненавидят Трампа, «террористы которого разгромили памятники культуры в Сирии».
— Трамп — это Америка, она всегда против России! Им надо воевать, обогащаться, но у них не получится. Наша страна с нашим Путиным возродится и победит во всем мире, будет самая главенствующая! — утверждает одна из бабушек.
— Путин уже 18 лет возрождает Россию, когда уже? — сомневается корреспондент «Ленты.ру».
— Да пусть хоть еще 20 лет возрождает! — поднимается с места упитанный старичок. — Вы хотите все сразу, а какую он страну взял? Какую страну он принял? Разрушенную — после Ельцина, после Горбачева!
К Дмитрию Медведеву у активистов «Отрядов Путина» отношение простое: он из команды президента. Собирается отменить материнский капитал, повысить налоги и пенсионный возраст? Так Путин не разрешит, заступится и «для всех все сделает»: «поддержит стабильность и возрождение нашей страны».
Впрочем, все мы смертны. Кто же придет на смену нынешнему президенту?
— Кто? Два человека уже готовы! Шойгу — готовый президент и Рогозин. Два человека просто уже сегодня стоят у барьера! — эмоционально восклицает одна из бабушек.
Мнение о Навальном у всех однозначное: «Гнать его поганой метлой, вредителя!» Молодежь на свою сторону он привлекает за деньги, и об этом старикам сообщили сами активисты Навального.
— Мы же подходим к их штабу, говорим: откройте нам двери, мы хотим с вами пообщаться, — с досадой рассказывает очередная бабушка. — Почему вы сидите в центре? Вы выступаете против Путина, против страны, против народа, но сидите в самом центре Кубани. И закрыты, и нас не пускаете. Выходит молодежь от них и говорит: а нам за это платят!
— Прямо вам говорят? — удивляется корреспондент.
— Да! Да! — несется со всех сторон.
— А что же они — деньги получают и сразу об этом рассказывают? Потом же получать не будут.
— Ну, наверно, наверно…
— Глупые они, что ли?
— Есть, наверно, всякие. А что, там умные? Тому не заплатят — новые будут, а этот уйдет в нашу сторону, — немного запутанно отвечает одна из активисток.
С Ксенией Собчак тоже все понятно: на нее и на Навального делал ставку Запад, но ничего не вышло. Как же получилось, что Путин работал у ее отца, Анатолия Собчака, в 90-е годы, в мэрии Санкт-Петербурга? «Ну, может сейчас у них мнения разные, может, сам Владимир Владимирович удивляется: как же я мог такое сделать!» — пытается разрешить противоречие одна из активисток «Отрядов».
Ладно, с оппозицией и внешним врагом разобрались. Но как же нам обустроить Россию? Слово берет рыжеволосая женщина, представившаяся «работником российской юстиции».
— Один из политологов сказал: подождите молодых сажать, допустите к рулю шестидесятилетних — и они разрулят ситуацию в стране за неделю! Есть практика, есть опыт, есть идеология, есть мораль — это все есть у нас сегодня! — прочувствованно восклицает она. — А вы посмотрите, кто сегодня в министрах сидит? Дворковича спрашивают: сколько стоит хлеб в Москве? А он забыл даже, что такое хлеб, он его никогда в жизни не покупал — и курирует сельское хозяйство!
— Так у нас в правительстве и сидят в основном шестидесятилетние, — недоумевает корреспондент.
— Пусть сидят шестидесятилетние от сохи, от трактора, от комбайна, от земли! Такой министр сельского хозяйства должен стоять, а не тот, который информатикой когда-то занимался, а теперь возглавляет сельское хозяйство. «Что такое трактор?» — спрашивают у него. «А я не знаю!» — отвечает он.
Ситуация переходит на зыбкую почву. Что же такие люди делают в правительстве под руководством верного соратника Владимира Путина? Он рано или поздно со всеми дармоедами разберется, уверены пожилые активисты. «На пенсию их, настоящую пенсию, а не для своих!» — возмущенно галдят они. И вообще, о правительстве им не очень хочется говорить. «Путин — уважаемый человек. А с Медведевым Путин, если что, разберется, — уверена одна из бабушек. — Путин ведет очень правильную политику, и Медведев, и другие у него под контролем. И мы за Путина — человека удивительного, умного и патриота».
Кстати, а жить-то за последний срок президента стало лучше? Несомненно: «Спокойствие появилось, мы в себя поверили, что мы есть своя страна. Да со всего у нас спокойствие!» А что же не было спокойствия до 2012 года? «Не было. Ну не было! Тогда Путин так подготовлен не был! А теперь он опыта набрался», — восклицает одна старушка. По словам активисток, все хорошо: детские сады и стадионы строятся, пенсия платится, «питание отличное». Может, бабушки ощутили на себе влияние западных санкций и контрсанкций?
— Для нас кризис — наука. Мы терпеливее будем и работать будем. Они нас подстегивают. Как говорят, война делает прогресс! — оптимистично заявляет одна из них.
— Так война — это хорошо, что ли? — задает осторожный вопрос корреспондент.
— Не будет войны! Путин наш не допустит! Он миролюбивый человек, он хочет, чтобы на всей планете был мир!
— А зачем тогда ракеты демонстрировать?
— А чтоб показать: мы есть мы! И мы 9 мая показали это! Слезы лились! Вот это достижение России. Идут солдаты, офицеры, гордость какая за нашу страну! Мы гордимся своей державой. Путин доведет Россию до величайшего авангарда. Она будет первой страной мира. И тогда — все страны мира это чувствуют — все станут на колени перед Россией! — повторяется старушка с рыжими волосами.
Остается последний вопрос: на Марс-то мы первые полетим? Он открывает бездну ада безумия. Рыжеволосая бабушка хватает корреспондента «Ленты.ру» за руки и утверждает, что на Марсе россияне уже были, и не раз. «Тогда сложилась песня: и на Марсе будут яблони цвести!» — подхватывает полный старичок.
— Так чего не цветут-то? — спрашивает корреспондент.
— У меня муж — летчик, он и военный летчик, и гражданский, — не отпускает руку рыжеволосая активистка. — Любое, что там падает — самолет, например, — он лежит пластом, он настолько переживает, он звонит в Москву… Друзья везде, друзья везде!.. Это летчик виноват! Вы не представляете, какое это у нас идет коллегиальное это самое, когда это самое… То есть вот этот Марс… Он каждый день наблюдает НЛО над нами, он считает это самое… Все!
Марат Динаев, стоящий рядом, все больше и больше хмурится. Наконец, произнеся «Так! Все это не пойдет нам на пользу!», пытается оттащить бабушку от корреспондента, схватив ее за другую руку. Но та не сдается и, глядя ему прямо в глаза, запевает тонким голосом:
Играй Россия! Играй красиво! И всем на диво, И на зависть… Кому на зависть, Кому на диво, А мы, Россия, всегда с тобой!
Хорошая драка
Корреспондент «Ленты.ру» едва успевает попрощаться со стариками, поскольку Марат Динаев спешит увлечь его за собой в свой кабинет. «Ну как, бабушки хорошие? — спрашивает он. — Не такие зверские люди, нет! Вы думали, мы зомби руководим что ли?» И тут же недвусмысленно намекает, что таких «надо было еще подобрать».
В кабине Динаева сидит его дочь Фатима. Именно она в свое время первой пролезла через выбитую дверь в штаб Навального. Зачем она это сделала? Это был эмоциональный порыв, утверждает Фатима.
— Там просто был конфликт: они расписали свастиками наш офис, — рассказывает она. — Когда мы подошли к штабу, я увидела Мирослава Вальковича, координатора краснодарского штаба Навального, непосредственно через дверь, и он сказал, что я ему ничего не смогу сделать. Он не признал, что разрисовал свастиками наш штаб, просто начал мне улыбаться и обезьянничать через стекло. Я ему сказала, естественно: «Открой дверь, трусливая нехорошая человека!»
По ее словам, во время «штурма» она получила тяжкие телесные повреждения, в том числе сотрясение мозга. «Меня четыре мужика избивали, я не вру!» — говорит Фатима. Из представленных ею документов медицинского обследования действительно следует, что у девушки диагностировали закрытую черепно-мозговую травму, многочисленные ссадины и гематомы.
Вину за собой она не признает: по ее словам, она собиралась проникнуть не в частное помещение, а на «некую общественную площадку». Выбили дверь? Так что же, ущерб оценен судом. А все остальное в ходе досудебных разбирательств следствие не признало нарушением закона.
Подавать в суд на активистов Навального, применивших к ней силу, Фатима не собирается. «Потому что я считаю, что это борьба, — объясняет она. — Я, как человек, отстаивающий свою позицию, получила по голове — и получила. С моральной точки зрения меня никто не заставлял туда влезать. То, как они по отношению ко мне поступили, я не рассказываю. Мне гораздо приятнее быть женщиной, которая измочалила этих четырех мужчин, а они такие бедные и несчастные…»
Фатима и ее отец рассказывают, что подавать в суд и жаловаться в полицию — не их методы. В конце концов, «все же мы неформалы, зачем ты зовешь полицию, которую ненавидишь?»
— Все воспринимают мою позицию так, что я, мол, бешеная женщина. А я консервативных взглядов, — пытается объяснить Фатима Динаева. — Они достаточно консервативные для того, чтобы меня можно было называть дремучей женщиной. Я хочу объяснить людям по ту сторону баррикад (пока эти баррикады существуют только в нашем сознании, возможно, они когда-нибудь будут и на улицах)… Это, знаете, достаточно поджечь правильно. И если мы будем таких вот людей выявлять, которые могут это сделать, и блокировать их, тогда будет все нормально.
***
Марат Динаев рассказывает о смысле названия движения. По его словам, оно делится на три отряда. Первый — это, конечно, «бабульки», второй — люди средних лет, бизнесмены, профессионалы, у которых нет времени заниматься движением и принимать участие в акциях ежедневно. Третий — молодежь, «на случай украинских вариантов», Майдана. «Он, как правило, не является ударным, иначе, если будут столкновения между молодежью, это обязательно закончится беспорядками — неважно, кто там победит», — объясняет Динаев.
Тем не менее когда корреспондент «Ленты.ру» спрашивает, что бы было, если бы навальнисты не обращались в полицию, а захотели бы решить спор «неформальными методами», глаза Динаева загораются. «Была бы хорошая драка!» — радостно отвечает он.
— Вы бы их больше уважали тогда? — интересуется корреспондент.
— Конечно, — отвечает лидер «Отрядов Путина». — Они нас боятся и уважают и так. Должна быть хорошая нормальная драка, а потом бы сели и напились бы вместе. А они побежали жаловаться, тем самым разладив свою систему координат. На всю Россию показали слабость против кучки бабушек, а это влияло всегда отрицательно на все движение.
Почему? «Потому что Россия уважает силу, — уверена Фатима. — Если ты сильный человек — тебя уважают и ценят. Политические взгляды мало интересуют народ России. Лидер должен быть сильным, ему должны все подчиняться».
За Путина, против власти
Как говорит Фатима, система, по которой надо поддерживать президента, у нас везде ясна: есть определенные организации, в которые ты можешь обратиться и спокойно, тихо это делать. «Например, в одном известном месте мне сказали: «А зачем вы собираете свою организацию? Просто голосуйте за Путина, и все», — рассказывает она. И место это — администрация президента.
Фатима и ее отец уверены, что борьба с Навальным существенно оживила политическую жизнь страны. Когда был один Навальный, это было интересно. Когда появились противники Навального, это стало еще интереснее. Когда выяснилось, что это «Отряды Путина», — еще интереснее. «По сути мы делаем тихую революцию», — признается Фатима.
Революция? Но разве не в том смысл стабильности, что нам не нужны революции? «Мы скорее соперники властей, — говорит Динаева. —Такие вот лощеные сторонники Путина скажут вам: вы что, ребята, это же провокация! Зачем вам поддерживать Путина, когда мы и так его хорошо поддерживаем — тихо, мирно?» Но, по ее словам, действия «Отрядов Путина» показали, что запрос на подобную деятельность есть: «То есть мы доказали всем пиар-технологам кремлевским, что да — бабушки, да — провокация, но мы действуем в тех рамках, в которых существуем. А существуем мы в интернете, вещаем на вражескую аудиторию».
И Фатима, и ее отец уверяют, что за свою деятельность они не получают ни копейки. «Все оружие, которое у нас есть, — оружие нашей провокации и подхода с точки зрения пиара. Навальнисты пишут нам: «Вы что, дураки, вы какие грибы там едите?» Да мы для этого и делаем, чтобы вы написали подобные комментарии, все действительно делается для этого!» — доказывает Динаева.
Ее отец называет себя энтузиастом, которому этот хайп «по кайфу». Впрочем, по его словам, подобные действия «не по кайфу чиновникам». «Они бы за это же взяли такой бюджет, что мама не горюй, а за пять-шесть лет прошедших так вообще бы дворцы стояли, — уверен Динаев. — Мы просто показываем Владимиру Путину, сколько он должен реально платить. Чиновники за те зарплаты, которые у них есть, должны бегать и бесплатно агитировать население».
На этом он не заканчивает и продолжает костерить чиновников, которым надо «стараться понравиться не Путину, а людям». Но, может быть, представители властей не чувствуют ответственности просто потому, что народ их не может контролировать?
— Доберется длань Путина и до них, доберется до всех, — энергично трясет указательным пальцем Динаев. — К сожалению, сажать придется много. Я не сторонник этого, но есть ведь за что, и Путин пойдет по этому пути. Он будет сажать, сажать и сажать, пока…
— Так и до вас доберется! — беспокоится корреспондент «Ленты.ру».
— А нас-то за что? Мы не подписывали никакие бумажки, ничего. Мы — народ, — говорит Фатима.
— Если будет за что нас сажать — мы такие же граждане, как и все. Как говорится, в России был бы человек, а дело найдется. Но я имею в виду в первую очередь дела за коррупцию, — поясняет Динаев.
— А экстремизм?
— Экстремизм тоже.
— Вот скажут вам, что вы все экстремисты.
— Хорошо, значит, будем отвечать по закону. А что вы думаете, мы не отвечаем? — говорит Динаев.
На этом крамола не заканчивается. Оказывается, что и Госдума не влияет ни на какие политические вопросы в стране, являясь «отстойником для бывших депутатов и мэров», и никто из знакомых Фатимы не хочет получить мандат. Места во власти заняты «золотой молодежью». И доход от природных ресурсов надо разделить между всеми гражданами страны. «Все чего-то боятся, перестраховываются, елки-зеленые, — распаляется Динаев, говоря о чиновниках, не признающих своих ошибок. — Вот это и ведет… А страх-то появился… У нас же ведь не сталинский режим — тебя максимум уволят с работы!»
— Хочу уточнить самое главное: мы — сторонники Путина, а не всего того, что создано, мы любим конкретного человека, — подводит он итог беседе. — Мы точно так же, как сторонники либеральных ценностей, если в нашей квартире что-то не то происходит, будем без конца звонить во все инстанции, проклинать все и вся. Да, всем этим командует Путин, но это государство гораздо лучше того, что при Ельцине, когда и звонить было бесполезно. Здесь можно, в конце концов, проклинать все на свете, но добиться чего-то.
Но, получается, все эти безобразия, на которые жалуются Фатима и ее отец, происходят при Путине? «При Путине это будет и меняться», — заверяет Динаев, говоря, что Россия идет по пути эволюции, а не революции. Сколько еще нужно времени, чтобы всем стало хорошо? «Вот вам сколько лет? — спрашивает глава «Отрядов» корреспондента «Ленты.ру». — 37? Я молодому поколению прямо говорю: еще 30 лет. Вам будет 67, а меня уже, возможно, не будет».
— Чего ждете от нового срока Владимира Владимировича? — спрашивает корреспондент «Ленты.ру» у Динаева напоследок.
— Я жду коренных изменений в экономике, — отвечает тот.
— Так сколько ждем-то уже?
— Кризис.
— Кризис из-за чего — из-за санкций. Мирового-то кризиса нет.
— Знаете, я всегда думаю, а не врезать ли нам, [непечатное слово], гиперракетой по этим лощеным американским рожам. А потом думаю: нет, мы все-таки люди миролюбивые.
— Тогда нам всем крышка.
— Тогда не только нам, но и им — и всем.
— А жить-то хочется…
— Вот я и говорю, просто иногда такая шальная мысль в голову лезет: а не уравнять ли шансы?
Надо быть умнее
Динаевы переходят к обсуждению того, какую бы акцию провести на следующий день. Видимо, фантазия подводит их, и они обращаются за идеями к корреспонденту «Ленты.ру». «Ну, может, с Трампом чего-нибудь сделаете? Бабушки о нем много говорили», — отвечает тот. Идея нравится Марату Динаеву, и он начинает придумывать: вот, будет кукла президента США, которую завернут в рваный американский флаг, а потом сожгут, обвинив его в разжигании войны.
— Как думаете, избрали мы им Трампа через Facebook? — спрашивает корреспондент Динаева.
— Думаю, если мы такие великие, то я за то, чтобы избрали. Более того, я за то, чтобы Владимир Владимирович Путин наконец это признал прямо. Черт с ним! Вмешиваемся мы в дела Америки, можем! Чем с ними воевать, лучше признать, и пусть они там ему импичмент устроят. Придет Хиллари, мать ее, Клинтон… Хиллари Клинтон, ее партия, были бы стабильнее — против нас, но стабильнее. А эти придурки пришли, и вмиг не стало политики вообще.
— Так раз мы это все провернули, значит, это мы же себе проблемы большие нажили?
— Да вот вечно так! Да, это была наша ошибка. Половина России плясала от радости — вот, мол, пришел Трамп!
— Да уж, вечеринки в Москве закатывали…
— Если мы пьем, то пьем уж за Путина, а за Трампа — это ЛДПР в Москве. И это было большой ошибкой. Нам почему-то показалось, что это веселый кучерявый парень с молодой третьей женой. Казалось, наш в доску! А эта сука оказалась еще хуже, чем все вместе взятые! Со скучной Хиллари Клинтон они бы до такого не дошли, долго бы думали, что с нами делать, а там и срок бы ее вышел. А этот идиот успевает! Сам на грани импичмента. Он весь зажатый, действует хаотично.
— Вот кашу мы заварили, Конгресс санкции на нас накладывает. Себе во зло, получается?
— А в следующий раз надо быть умнее! Выбирать правильного президента для Америки российским гражданам.
PS
Автомобиль марки BMW едет по вечернему Краснодару. Фатима на заднем сиденье, корреспондент «Ленты.ру» — на переднем, за рулем — Марат Динаев. Всю дорогу до гостиницы он возбужденно вещает о том, какую замечательную вещь придумал: назвавшись «Отрядами Путина», его движение может делать все, что заблагорассудится, и никто ничего не сделает, пока не поступит команда из Кремля. Его забавляет обескураженность местных властей, регулярно вызывающих его к себе и мягко намекающих: мол, может, уже хватит?
— А если вам деньги предложат — закроетесь? — спрашивает корреспондент Динаева.
— Ну, это смотря сколько. Вот, например, я за шесть лет потратил из своего кармана шесть миллионов рублей — по миллиону в год. Вот этих шести миллионов хватит только на то, чтобы покрыть мои расходы, — отвечает тот.
— А если Путин попросит?
— Это другое дело. Пусть пригласит меня…
— В Кремль?
— Зачем в Кремль? В Сочи, тут рядом, на машине можно доехать. Встретится со мной, пожмет руку и скажет: спасибо, Марат Салихович, тебе за все, но больше не надо. Вот тогда — да. А пока — какой мне в этом прок?
Автомобиль едет, Динаев продолжает радоваться тому, как он здорово все придумал. Под конец разговора корреспонденту «Ленты.ру» начинает казаться, что лидеру «Отрядов Путина» по большей части на Путина наплевать. Но этого, конечно, он никогда не признает напрямую.
На следующий день в штабе кипит работа. Фатима приделывает чучелу Трампа парик, сделанный из пакли. На месте лица красуется распечатанная на цветном принтере физиономия президента США. Чучело выносят во двор и поджигают. Трамп горит хорошо, а бабушки почему-то стоят и молчат. Приходится вмешаться самому Динаеву. Слышится дружный гвалт и старческие крики «Уничтожить! Уничтожить!» Через пару минут Влад Бобка заливает водой останки парика из пакли. «О, мозги последние догорели», — констатирует одна из активисток.