В России после долгих лет обсуждения стартовала долгожданная мусорная реформа, цель которой — полностью изменить отношение к отходам как у тех, кто их собирает и утилизирует, так и у тех, кто их создает, то есть у обычных россиян. Теперь полномочия и ответственность за всю цепочку движения мусора от баков до полигонов в каждом регионе возлагается на единого оператора. Все без исключения отходы будут проходить через мусоросортировочные заводы для отделения максимального количества сырья, пригодного для вторичного использования. Как и прежде, платить за эти услуги будут граждане, но не вслепую, а согласно тарифу, утвержденному руководством региона. С 1 февраля россиянам начали приходить отдельные «мусорные» платежки. Волна недоумения, прокатившаяся по стране, свидетельствует о том, что многие россияне не понимают сути происходящего. «Лента.ру» разбиралась, зачем и кому эта реформа нужна.

Эпоха свалок

В советское время существовала стройная система сбора и переработки мусора, которую многие считали одной из самых передовых в мире. Сбор мусора, который в официальных документах назывался «твердыми бытовыми отходами», в Москве, как и по всей стране, в советские годы был организован эффективно и нареканий не вызывал.

Отходов города производили тогда гораздо меньше, да и состав их был другим: стеклянные бутылки сдавали в специальные пункты приема стеклотары, пластиковых бутылок еще не было, да и в целом количество пластика и полиэтилена до 1990-х было несопоставимо с нынешним.

Металлолом и бумагу собирали не только пионеры, существовала исправно работавшая система пунктов приема утильсырья, макулатуру сдавали, чтобы получать в обмен дефицитные книги (например, детективы и романы Дюма). Получалось, что мусор предварительно сортировался, что называется, естественным образом, и на свалки его поступало в десятки раз меньше, чем сейчас.

Но затем СССР рухнул. А на смену советскому обществу с его коммунальными ценностями в начале 90-х пришло потребительское — с ценностями индивидуальными.

Так что сегодняшние реалии с массой нерешенных вопросов по переработке и утилизации мусора сформировала не советская система, а лихие 1990-е. Именно тогда прекратилось повторное использование макулатуры и сбор вторсырья. Практически одновременно с этим сформировалась новая культура потребления, при которой количество мусора резко увеличилось. Все это, как назло, совпало с наступлением эпохи пластика. Всего за несколько лет стремительно изменилась не только страна, но и состав бытовых отходов, в которых все чаще стали встречаться разовая пластмассовая посуда, пластиковые бутылки и упаковка.

«То, что в несколько этапов прошло в 1990-х, привело к деградации и разрушению централизованной системы, которую сейчас и пытаются возродить, — объясняет профессор кафедры «Архитектурное материаловедение» МАРХИ Петр Жук. — Переход от федерального контроля на региональный уровень, нарушение иерархической системы привели к ситуации, когда разрушились этапы сбора и последующего использования отходов, которые в строительстве, например, служат сырьем для производства многих материалов».

До сортировки и утилизации мусора у государства и тем более у нового российского общества руки не доходили. От него стали просто избавляться, создавая стихийные свалки. Эти места, по словам президента Российской экологической академии Владимира Грачева, взяли под контроль криминальные группировки.

«В 90-е появились огромные свалки, которыми в те бандитские годы и управляли бандиты, — говорит Грачев. — Именно тогда разрослись все эти свалки, которые сейчас вызывают очень много вопросов. Только на свалке в Кучино скопилось почти 25 миллионов тонн гниющего мусора».

Каждая такая свалка, когда там происходят возгорания, может выделять за неделю по 50 граммов диоксинов (кумулятивных ядов), что в сто раз больше, чем четыре мусоросжигательных завода, которые будут введены в строй в столице в ближайшие годы.

Остановить превращение страны в одну большую помойку попытались путем лицензирования перевозки и захоронения отходов. Такая система работала до 2011 года.

«Получить лицензию было непросто. Это могли позволить себе только владельцы полигонов. Естественно, они и стали королями на этом рынке», — рассказывает ведущий эксперт общественной организации «Зеленый патруль» Ярослав Князев.

Затем лицензии на перевозку отменили. На рынок высыпало множество мелких предпринимателей, которые для видимости имели договор с лицензированным полигоном, а мусор возили на несанкционированные свалки. В последние годы их стало уже настолько много, что дальше откладывать реформу было невозможно.

Теперь, к слову, предотвращение образование новых свалок — одна из основных обязанностей региональных операторов, речь о которых пойдет дальше.

Новые правила мусорного рынка

«Собирать раздельно, сортировать глубоко, возвращать в народное хозяйство отсортированный отход для повторного использования и как можно меньше захоранивать», — резюмирует замысел реформы один из ее авторов — депутат Госдумы Максим Шингаркин, являющийся учредителем Общественного регионального экологического фонда «Гражданин».

До сегодняшнего дня главным для предпринимателей было вывезти мусор, избавится от него любым образом. Теперь же их заработок будет определяться количеством отходов, привезенных в предусмотренное территориальной схемой место.

Таким образом — по крайней мере в теории, — те люди и компании, которые еще вчера вываливали мусор в лесу, станут материально заинтересованы в том, чтобы забрать его оттуда и привезти куда нужно.

Шингаркин говорит, что, вопреки расхожему мнению, задача реформаторов не в том, чтобы оставить без хлеба неугодных или нечистоплотных предпринимателей. Скорее речь идет о своеобразной мусорной амнистии.

«Те, кто еще вчера криминальным образом зарабатывал на отходах, эксплуатировал полигоны, имеют возможность построить мощности по переработке и вложиться в полезное для общества дело», — поясняет парламентарий.

Время покажет способны ли прежние теневые игроки перестроится на новый лад.

В столичном регионе производится шестая часть всего бытового мусора в стране: 60 миллионов тонн в год. Все это «добро» до недавнего времени копилось на 39 полигонах, создававших вокруг себя зоны отчуждения. Многочисленные жалобы и протесты окрестных жителей, проверки надзорных органов и вмешательство властей вплоть до федерального уровня привели к закрытию 24 из них. Это привело к росту числа несанкционированных свалок.

Повлиять на ситуацию путем изменения каких-либо деталей уже невозможно. Глобальная мусорная реформа стала по сути единственным возможным вариантом.

В первую очередь нужно было навести порядок в сфере платы за вывоз отходов. Как оказалось, мало кто способен ответить, сколько конкретно это стоит и из чего складывается конечная цена вопроса.

«Раньше плата за мусор была размыта управляющей компанией. Эта непрозрачность составляла почву для обогащения за счет причинения ущерба окружающей среде и людям, живущим возле свалок», — рассказал исполнительный директор Ассоциации региональных операторов «Чистая страна» Руслан Губайдулин.

Теперь услугу перевели из жилищных в коммунальные. Это значит, что мусорный тариф для населения теперь назначается не предпринимателями, а губернаторами — с учетом экономических и социальных особенностей каждого региона.

Именно на власти субъектов страны в конечном счете возложена вся ответственность за обращение с отходами. Эксперты полагают, что это правильный ход, ведь народный гнев во время акций, связанных с полигоном, все равно обращался лично на губернатора, а не на формально ответственного за мусор главу муниципалитета.

Не исключено, что именно недовольная преобразованиями и лишившаяся доходов «мусорная мафия» стала в январе распространять в сети информацию, что каждый собственник квартиры или дома якобы обязан лично заключить договор с региональным оператором, а сумма платежа будет зависеть от количества жильцов в квартире: по 160 или 320 рублей с человека в месяц.

На самом же деле никаких договоров жителям заключать не потребуется.

Региональный оператор — это компания, которая выиграла конкурс на сбор, обработку и утилизацию мусора на вверенной ей территории. Ее работа ограничивается не только тарифом, но и схемой, в которую включены все точки движения мусора — от баков во дворе до сортировочных предприятий и полигонов.

Что касается оплаты, то с 1 февраля россияне станут получать отдельную платежку за услуги, предоставляемые региональным оператором. В ней все будет четко прописано.

В каждом регионе тарифы и способы их формирования будут отличаться.

«В среднем платеж для населения будет составлять около 120 рублей в месяц на человека, — говорит Руслан Губайдулин. — Да мы только за домофон и радиоточку платим 50 и 30 рублей в месяц, хотя с ними ничего не происходит. А мусорный тариф включает вообще все: вывоз, сортировку, утилизацию, заполнение экологических фондов».

Для компаний, взявших на себя ответственность работать по новой схеме, по словам главы ассоциации региональных операторов «Чистая страна», пока ни о какой прибыли речи не идет. «Надо перестать делать из людей, которые убирают страну, монстров», — резюмировал эксперт.

Отстранять население от решение проблем с отходами никто не собирается. Так, сейчас в Московской области на общественное обсуждение выложили проект территориальной схемы, по которой будут работать местные операторы.

«Акцент в схеме сделан на комплексы по переработке отходов. Сбор же будет проводиться двухконтейнерный, — поясняет
зампред межведомственного совета Минприроды по обращению с отходами, руководитель московского отделения Всероссийского общества охраны природы Элмурод Расулмухамедов. — Поэтому сортировочных линий будет тоже две: одна с высоким уровнем выхода вторсырья, другая — с низким. Остающиеся отходы прессуются в специальные кубы, которые оборачиваются в пленку. В Подмосковье первые кубы появились в конце лета».

Уборка по волшебству

Эксперты в области обращения с отходами утверждают, что многие россияне до сих полагают, что оставленный ими на улице мусор исчезает куда-то сам собой. Между тем на каждого жителя страны в среднем приходится полтонны отходов за год!

«В поселках и частном секторе люди вообще не привыкли платить за подобные вещи. Они считают, что это должно происходить по взмаху волшебной палочки», — отмечает Ярослав Князев.

Однако никакого волшебства нет. В городах, где часть населения живет в частном секторе («деревяшке»), а другая — в многоквартирных домах, груз платы за вывоз мусора почти целиком ложился на последних. Реформа должна положить конец этой несправедливости.

В новые мусорные тарифы, как уже говорилось, включены все услуги, связанные с отходами. Эти деньги пойдут и на работу по снижению негативного воздействия на окружающую среду от уже накопленного за все предыдущие годы мусора (к началу 2018 года — это 43 миллиарда тонн).

«Это важно понимать тем, кто любит говорить, что они мало мусора производят», — добавил Князев.

Как у них

Многие развитые страны прошли тем путем, по которому теперь движется Россия.

«Германия, Швейцария, Япония — сначала ценник там поднимался, а затем людям было предложено мусор сортировать, и какие-то виды отходов стали у них забирать бесплатно либо даже с доплатой», — объясняет Ярослав Князев.

В Европе до 50 процентов отходов идет на переработку, а в России пока только три процента. Отставание возникло и развилось в последние 20 лет. На Западе сортировку отходов сочетают с их сжиганием и превращением в электроэнергию. В России — к примеру, в Наро-Фоминске, Москве и Казани — против таких заводов протестуют, хотя подобные предприятия действуют в Барселоне, Вене, Стокгольме и никого не возмущают. В Амстердаме предприятие соседствует со штаб-квартирой «Гринпис», а в Токио в черте города находится аж 22 мусоросжигательных завода.

Все отходы проходят обязательную сортировку. Пластмасса разбирается на пять компонентов: бутылки, канистры, пакеты, ящики. Отдельно отбираются бумага, стекло, алюминиевые банки. Отдельно — упаковки Tetra Pak, в которых сочетается бумага и алюминий.

Обязательная сортировка

В России теперь — как в Европе: запрещено скидывать мусор на полигоны без предварительной сортировки. Однако необходимых для этого заводов пока не хватает. Эксперты говорят, что никакой ошибки в этом нет: в старой системе такие предприятия появиться просто не могли. Нынешняя реформа положила начало отрасли, которой в современной России никогда не существовало.

«Инвесторы, которые собирались вложиться в строительство мусороперерабатывающего завода, прежде понимали, что никто им ничего везти не должен и не будет, — говорит Руслан Губайдулин. — А теперь, когда правила игры четко определены, предприниматель может построить мусорный завод вместо нового ТЦ, его включат в территориальную схему и повезут сырье».

Национальный проект «Экология» предполагает появление 200 таких заводов по всей стране к 2022 году. В прошлом году уже построили 40 предприятий, и каждое их них сокращает количество захораниваемых отходов на 20 процентов.

«Речь идет о создании рабочих мест в сфере обработки и сортировки, производства товаров с добавленной стоимостью из вторсырья, — отметил эксперт. — Эта отрасль потянет за собой обучение по новым профессиональным специальностям».

В тех местах, где нельзя построить такие предприятия за счет бизнеса или местного населения, расходы на их появление возьмет на себя федеральная компания «Российский экологический оператор». Ее задача — оказывать помощь в решении всех вопросов, связанных с отходами, на региональном и межрегиональном уровне.

Вторая жизнь отходов

Россиянам еще только предстоит освоить сферу производства из вторсырья, которая успешно существует, к примеру, в Швеции, где из выброшенных бутылок делают подвесные потолки, из шлаков — строительные смеси, а из пластиковых бутылок и полиэтиленов — дорожную плитку.

«Мы можем отобрать много пластика, но переработать его в какие-то полезные изделия и создать точку формирования прибыли пока довольно сложно, — говорит Элмурод Расулмухамедов, заместитель председателя межведомственного совета Минприроды по обращению с отходами, руководитель московского отделения Всероссийского общества охраны природы. — Сейчас налажено вторичное использование макулатуры, цветных и черных металлов. Это все. Даже проекты по переработке шин пока далеко не уехали».

Однако реформа, обелившая рынок обращения отходов, может привлечь инвесторов, в том числе международных, уже имеющих опыт работы с вторсырьем.

Будущее мусорной мафии

По словам Руслана Губайдулина, с мусором теперь будет как с электричеством или газом: «Москвичи платят за свет компании Мосэнергосбыт, и вряд ли кто-то согласится на предложение некоего неизвестного лица с проводом в руках купить электричество «задешево». Все понимают, что речь идет о безопасности. К отходам тоже нужно серьезно относиться».

Вскоре даже одну мусорную машину, которая забрала отходы из баков и отвезла не на сортировку, а куда-нибудь в парк, можно будет отследить, а ее водителя и владельца оштрафовать. Регоператоров, кроме всего прочего, обязали оснастить все мусоровозы спутниковыми датчиками.

«Вклиниться сюда жулики не смогут. Для них в новой системе не останется места», — уверен Князев.

Теперь эксперты занимаются созданием по всей стране системы общественного контроля за участниками нового мусорного рынка.

«Совместно с молодежным движением Общероссийского народного фронта (ОНФ) запускаем мониторинг операторов, обучаем активистов, на что обращать внимание во время проверочных рейдов», — говорит Элмурод Расулмухамедов.

Эксперт также рассказал, что ОНФ, как структура более многочисленная, займется работой с населением, проверкой контейнерных площадок, сбором жалоб по их переполнению, а общество охраны природы берет контроль за объектами размещения отходов и раздельным сбором мусора.

В необходимости наладить жесткий контроль за действиями региональных операторов уверен и соавтор реформы — депутат Максим Шингаркин.

«Сегодня задача государства и общества — в том, чтобы заставить участников нового рынка выполнять замысел преобразований. Реформа — это джинн, которого уже выпустили из лампы, и затолкать его обратно не получится», — подчеркнул парламентарий.

К слову, контракт с каждым региональным оператором заключается сроком на десять лет и может быть расторгнут раньше времени в случае выявления нескольких системных нарушений.

Куда денутся мусорные полигоны

Первое время, несмотря на все старания реформаторов, большая часть мусора в России будет, как и прежде, захораниваться. Только теперь — в виде спрессованных кубов и на новых специализированных полигонах. Но даже такая перспектива не радует людей, которым предстоит жить по соседству.

Чтобы больше не создавать головную боль для жителей Подмосковья, Москва заключает соглашения о захоронении спрессованных отходов с некоторыми регионами. К примеру, архангельские власти сообщили о планах строительства до 2020 года экотехнопарка на юге Архангельской области, рядом с Республикой Коми. Эксперты обещают, что никакого вреда экологии он не нанесет. Контроль за чистотой процесса даже взяли на себя члены Совета при президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека (СПЧ).

Этот вариант выглядит наиболее оптимальным, так как попыткам строить мусоросжигательные заводы пока препятствуют массовые протесты, и решить проблему отходов на уровне одного региона просто невозможно. Впрочем, со временем и этот мусор предполагается переработать, а свалки — ликвидировать. Россия еще в начале этого пути, реформа только началась.

Уже четыре года Настя Муковнина из Новочеркасска сражается с лейкозом — раком крови. Тринадцать блоков химиотерапии дали лишь временную передышку. После короткого периода ремиссии случился рецидив. Но прежде для достижения устойчивой ремиссии Насте необходимо принимать дорогое лекарство. Иначе пересадка не даст результата. Мама готова стать донором для своей дочери. Но лекарство за три с лишним миллиона рублей родители Насти купить не в состоянии.

23 ноября Насте исполнилось семь лет. Первой с днем рождения ее поздравила медсестра в больнице.

— Ну, Настенька, с днем рождения! — сказала она. — Давай ручку, я сделаю укольчик. Выздоравливай!

Ежедневные уколы и капельницы — неотъемлемая часть жизни девочки. За последние четыре года Настя ужасно устала от больниц и всяких процедур. Кровь из вены совсем не хочет идти, медсестра напрасно пытается выжать хоть каплю.

— Все, кончилась кровь, — пожимает плечами Настя.

— После последнего блока химиотерапии у Насти плохие анализы: лейкоциты на нуле, тромбоциты тоже, — говорит Марина, мама девочки. — Но дочка старается не унывать, даже если ей совсем плохо.

Диагноз «лейкоз» Насте поставили в три года. До этого девочка с удовольствием ходила в садик, играла с детьми и болела не чаще других.

— Все началось с банального насморка, — вспоминает Марина. — Но температура подскочила до 40 градусов! Врачи выписали жаропонижающие лекарства. Но болезнь затянулась на месяц, лечение не помогало.

А потом пришел общий анализ крови. Марине позвонили из поликлиники и сказали, что показатели очень плохие. Врачи предположили анемию. Но все оказалось гораздо хуже.

После дополнительного обследования и повторного анализа крови в городской больнице Новочеркасска Настю направили в Центр детской онкологии и гематологии в Ростове-на-Дону. Там у девочки взяли пункцию костного мозга и обнаружили раковые клетки.

— Это не анемия, — сказал доктор. — Это острый лимфобластный лейкоз.

Настя уже не могла ходить. У нее болели руки и ноги, температура не снижалась, Марина носила дочь на руках. В ростовской больнице им выделили отдельный бокс. Девочке предстояло долгое лечение — химиотерапия плюс гормоны.

— За полтора месяца мы вышли из нашего бокса один раз на две минуты, — рассказывает Марина, — когда папа приехал поздравить Настю с днем рождения, ей тогда исполнилось четыре года. У дочки на лице была двойная медицинская маска, но ей даже не разрешили обнять папу.

Лучшим подарком тогда стала ремиссия, которая наступила после длительной химиотерапии. Настя потихоньку начала ходить сначала в своей палате, а потом ей разрешили выходить в коридор и играть с другими детьми.

Контрольные анализы подтвердили, что все показатели в норме.

В марте этого года Насте сделали операцию на руке. Мощные дозы лекарственных препаратов способствовали разрушению костной ткани. Врачи поставили диагноз «остеомиелит» — гнойное воспаление, поразившее кость и надкостницу. Операция прошла успешно, рука перестала болеть.

— Мы осторожно, шаг за шагом начинали привыкать к нормальной жизни, — рассказывает Марина. — Настя собиралась пойти на танцы и подготовительные курсы к школе.

Однако в июне этого года девочка неожиданно заболела: поднялась температура, распухли лимфатические железы, начались приступы рвоты.

— Я, конечно, надеялась, что это просто ОРВИ, — говорит Марина. — И этот ад больше не повторится. Мы сразу сдали кровь на анализ и стали ждать результата.

Но результат показал, что случился рецидив: рак вернулся. Если за два с половиной года лечение не дало стойкой ремиссии, сказал доктор, единственный шанс спасти ребенка — трансплантация костного мозга. Но сначала необходимо убить раковые клетки.

20 сентября Настя поступила на лечение в детскую больницу в Екатеринбурге. Вот только добиться ремиссии с помощью длительной высокодозной химиотерапии врачам до сих пор не удалось. Единственный шанс для Насти — пройти лечение препаратом блинцито. Лечение нужно начать как можно быстрее, это в буквальном смысле вопрос жизни.

– А капельницы сегодня будут? — спрашивает Настя у медсестры.

— А то мне надо нарядиться и сделать прическу.

Сделать прическу у Насти — значит красиво завязать платочек. Потому что волос после химиотерапии у девочки не осталось.

Заведующий отделением детской онкологии №2 Областной детской клинической больницы (Екатеринбург) Олег Аракаев: «Насте по жизненным показаниям требуется пересадка костного мозга, но прежде нужно добиться ремиссии острого лимфобластного лейкоза. Для этого необходима противорецидивная химиотерапия с применением инновационного препарата блинатумомаб (блинцито). Этот препарат не входит в льготный список лекарств, и такое лечение госквотой не покрывается».

Стоимость лекарства 3242 500 рублей.

Стоимость лекарства 3 242 500 рублей.
На 17:00 (28.11.2019) 426 читателей «Ленты.ру» собрали 716 431 рублей.
610 653 рубля собрали друзья и родственники Насти
181 122 руб. собрали читатели газеты «Наше время», 1rnd.ru, rbc.ru и rusfond.ru.

Не хватает 1 734 294 рублей..

Сбор средств продолжается.

Дорогие друзья! Если вы решите помочь Насте Муковниной, пусть вас не смущает цена спасения. Любое ваше пожертвование будет с благодарностью принято.

ПОМОЧЬ НАСТЕ

Для тех, кто мало знаком с деятельностью Русфонда

Русфонд (Российский фонд помощи) создан осенью 1996 года для помощи авторам отчаянных писем в «Ъ». Проверив письма, мы размещаем их в «Ъ», на сайтах rusfond.ru, kommersant.ru, «Лента.ру», в эфире Первого канала и на радио «Коммерсантъ FM», в социальных сетях, а также в 172 печатных, телевизионных и интернет-СМИ. Возможны переводы с банковских карт, электронной наличностью и SMS-сообщением, в том числе из-за рубежа (подробности на rusfond.ru). Мы просто помогаем вам помогать.

Всего собрано свыше 13,903 млрд руб. В 2019 году (на 28 ноября) собрано 1 278 375 106 руб., помощь получили 1728 детей.

Русфонд — лауреат национальной премии «Серебряный лучник» за 2000 год, входит в реестр НКО — исполнителей общественно полезных услуг. В 2019 году Русфонд выиграл президентский грант на проект «Совпадение. Экспедиция доноров костного мозга», а его Национальный РДКМ — президентский грант на проект «Академия донорства костного мозга» и грант мэра Москвы на проект «Спаси жизнь — стань донором костного мозга». Президент Русфонда Лев Амбиндер — лауреат Государственной премии РФ.

Дополнительная информация о Русфонде и отчет о пожертвованиях Русфонда.

Адрес фонда: 125315, г. Москва, а/я 110;
rusfond.ru; e-mail: rusfond@rusfond.ru
Приложения для iPhone и Android — rusfond.ru/app
Телефон: 8-800-250-75-25 (звонок по России бесплатный), 8 (495) 926-35-63 с 10:00 до 20:00

Каждый второй аспирант российских вузов хочет эмигрировать в другие страны. Данные получены в ходе соцопроса Центра экономики непрерывного образования Института прикладных экономических исследований РАНХиГС. В исследовании принимали участие студенты из Ивановской, Свердловской и Новосибирской областей.

В прошлом году Русский академический фонд, обеспокоенный эмиграционными настроениями, обратился к министру обороны Сергею Шойгу с просьбой предоставить отличникам отсрочку от армии до 27 лет. Иначе «утечка мозгов» может негативно повлиять на экономику России.

По мнению профессора Университета Среднего Теннесси (США), доктора экономических наук Андрея Коробкова, проблема преувеличена. С начала 1990-х годов ученый живет и работает в Америке, занимается исследованиями миграционных процессов постсоветского пространства, исследует общемировые тенденции. На апрельской международной научной конференции в Высшей школе экономики он представил доклад «Российская «элитная» диаспора за рубежом: правда и вымысел». «Лента.ру» записала основные тезисы выступления.

Желанные мозги

В последнее время я вижу много публикаций, в которых предсказывается массовое бегство ученых и просто интеллектуалов из страны. Но возможностей для миграции становится все меньше. Страны закручивают гайки. Двери для людей, которые не привязаны к конкретной работе, закрываются. Замечательно, если кто-то хочет приехать в Майами, лежать на пляже и получать деньги от сдаваемого в аренду дома на Рублевке. Но это становится все менее возможным юридически.

Посмотрите на Англию. Наши люди купили там недвижимость и собирались прекрасно жить. Вдруг к ним приходит правительство и говорит: а вы можете принести документики, откуда у вас деньги? Как обычный российский госслужащий мог купить себе квартиру за 11 миллионов фунтов?

Поэтому без профессиональной привязки уехать будет сложно. Началась конкретная реструктуризация иммиграционного потока. Нужны квалифицированные специалисты. Вас пустят с вашими деньгами, но выпустят назад уже без денег.

То, что происходит сегодня в мире по отношению к миграции, цинично, но эффектно описал Николя Саркози, бывший французский президент. Он сказал, что теперь существует два типа миграции — желанная и выстраданная. К желанной он отнес четыре типа элитной миграции: научная (ученые, работники вузов), образовательная (студенты, аспиранты), высококвалифицированные специалисты и новый тип, набирающий сейчас обороты: получение гражданства через финансовые вложения.
 
Все остальное — нежеланное. Но все же есть несколько типов миграции, которые по разным причинам западные страны не могут полностью заблокировать — воссоединение семей и прием беженцев. А также различные гуманитарные миграции — прием пострадавших от различных техногенных, экономических, климатических, социальных катастроф и т.д.  Юридический статус этих людей оказывается весьма неопределенным.

В США настройка на «элитную» миграционную модель начала реализоваться еще при Бараке Обаме, хотя он этого не афишировал. Новый президент Дональд Трамп сейчас пытается сделать приоритетным переезд образованной молодежи и квалифицированных кадров в целом.

Кто куда

В российской истории, если подумать, первыми трудовыми элитными мигрантами, наверное, были Рюрик и его друзья. Они имели квалификацию, приехали и получили трудоустройство в разных областях.
 
Один из первых случаев отправки из России на учебу за границу за государственный счет зафиксирован еще в 1602 году. Царь Борис Годунов послал пятерых боярских детей в Англию. Россия и тогда нуждалась в умных и образованных людях. Но возвращаться никто из них не захотел. При Петре Первом страна начала все больше открываться для иностранцев. Но в целом государство все же функционировало как закрытая миграционная система. Основным направлением, основной идеей российской иммиграции традиционно было движение русских на периферию страны, в том числе в этнические зоны. Но всегда был обмен элит в центральную Россию и появление в России всевозможных элитных иммигрантов, начиная от православных миссионеров и нанимаемых военных, архитекторов и так далее.

После Октябрьской революции российская страна довольно долгое время не была закрытой. Приезжали по Коминтерновской линии участники коммунистического движения, посылались за границу учиться советские люди,  высылались в огромном количестве нежелательные граждане, многие сами покидали страну. Во время Гражданской войны около 2 миллионов человек уехали из России. Есть любопытные примеры тех, кто затем вернулся. Многие возвращенцы, особенно в 1930-е годы, пожалели о своем решении.
 
В 1970 году из России происходит массовая этническая миграция. В основном еврейская. Нельзя сказать, что люди этой волны оказались очень успешными с профессиональной точки зрения за границей. Однако их заслуга — в создании кластера российской эмиграции. В США — Брайтоне, Майами —  это был своего рода костяк.

Спрос на химиков и биологов

После развала Советского Союза основная суть миграции заключалась в переезде в Россию жителей других постсоветских стран. Но и тогда примерно 1,5 миллиона россиян уехали в дальнее зарубежье. В основном это была миграция в три страны — Германию, Израиль, США.

Современные миграционные потоки понемногу истощаются. По моей версии, порядка 250-300 тысяч человек сегодня реально можно назвать интеллектуальными иммигрантами в дальнем зарубежье. Также за пределами России учится порядка 50 тысяч студентов. Это мало. Всего, по статистике, за пределами своих стран учатся 4 миллиона 500 тысяч студентов. То есть доля россиян в их потоке — полтора процента. На мой взгляд, слухи об огромных волнах интеллектуальной и образовательной эмиграции из России сильно преувеличены.
 
Сейчас уезжают в основном в Западную Европу — до 40 процентов. И в Северную Америку — 30 процентов. В обоих случаях доминируют две страны — США и Германия.

Единственным исключением является сфера технических наук, военно-промышленный комплекс. Там очень много уезжают в Индию, все больше — в Китай, Иран. Многое зависит от специальности.

По регионам исхода доминируют Москва, Санкт-Петербург, Новосибирск. Но по мере вымывания оттуда основных научных школ постепенно растет значение ряда других регионов. Я все больше вижу присутствие Томска. Оттуда уезжают целые лаборатории, в основном химические.

Чаще других в западные страны едут представители четырех специальностей — математики, знающие программирование, физики, химики, биологи. Биологов в огромных количествах — порядка 40 процентов от всех уехавших специалистов — забирают американцы. То же самое с химиками. В основном они оседают в медицинском комплексе США. Он невероятно богат, огромен и занимается прежде всего фармакологическими исследованиями.

Визы — не всем

В 2016 году доля отказов в выдаче американских виз россиянам  — 9,2 процента. На Украине за этот же период — около 40 процентов отказов. В год на постоянное место жительства в США уезжают из России примерно 4000 человек. Временные визы разного типа получают ежегодно еще где-то 270 тысяч.

Очевидно, что сейчас это количество снизится в значительной степени по техническим причинам. Я прилетел в Москву из Сан-Франциско, где проходила крупнейшая конференция политологов-международников. По моим подсчетам, примерно 20 процентов русских участников, а их должно было быть несколько десятков, не приехали. Они элементарно не успели получить визы. Не потому, что отказали, просто из-за нехватки сотрудников в посольстве назначили собеседование на июнь-июль. Но негласно тем, кто хочет побыстрее, рекомендовали ехать в посольства США в Финляндии, на Украине или других близлежащих стран.

Русские в Америке

Общая численность русской диаспоры сейчас оценивается в миллион человек. Из них в научной сфере задействованы примерно семь-десять процентов. Российская диаспора за рубежом очень неоднородна: слабые культурные связи, сильные социальные различия, сильная клановость, расслоение по религиозным и этническим признакам. Ирония в том, что сами приезжие, конечно, могут воспринимать себя очень разными. Однако в глазах смотрящих, то есть американцев, все они — выходцы из постсоветского пространства, то есть русские.
 
Но сейчас произошел довольно глубокий разлом между русскими и украинцами, между восточными и западными украинцами. Это влияет на миграционный настрой. Диаспора делится на тех, кто становится все более и более пророссийски настроенным, и наоборот. Эти взгляды также влияют на готовность работать с Россией.

У меня за последние 12 лет было три волны опросов представителей российской диаспоры. Я вижу два потока интеллектуальной эмиграции из России с очень разными характеристиками, происхождением, динамикой. Это представители естественных и точных наук, а также гуманитарных наук. Доля последних мала, менее семи процентов. И это неудивительно. В Америке многие могут сказать: найдите мне ядерного физика из МИФИ. Но  очень редко работодатель может попросить пригласить, допустим, политолога из МГУ. Вряд ли там думают, что политологическая школа в МГУ лучше, чем в Гарварде.
 
Поэтому пути приезда на Запад россиян также совершенно различны. Даже сейчас очень многие естественнонаучные кадры с самого начала приезжают в Америку с уже имеющимся долгосрочным контрактом. Среди гуманитариев доминируют люди, которые едут сначала как аспиранты или даже студенты.

Для того чтобы получить постоянную работу в США, работодатель должен объявить национальный конкурс. Выбрав вас, он должен доказать миграционным органам и министерству труда, что среди американцев не было ни одного, имеющего такую же квалификацию, как ваша. Приняв вас на работу, ваш работодатель должен заняться оформлением ваших документов, должен доказать, что зарплата, которую он вам выплачивает, не является заметно более низкой, чем та, которая выплачивается американским гражданам.

Это приводит к любопытному парадоксу. Чтобы гуманитарию остаться, получить постоянную  работу, ему нужно пройти через все препятствия, выдержать конкурс. А естественнику это не нужно, его никто на полную ставку чаще всего не возьмет. Его посадят на гранты. И в течение следующих 20 лет он так и будет висеть на временной визе. После чего его поставят к окну и мягко вытолкнут. Естественников гораздо больше, но их условия хуже, чем у «эксклюзивных» гуманитариев.То есть существуют два разных иммиграционных потока с разной динамикой, с разным статусом. Эта тенденции будет оставаться.

Всех ли звать назад?

Такое впечатление, что в последние месяцы работа с русской диаспорой в Америке активизировалась. Возможно, пришла команда из Кремля. Но во что это выльется, непонятно. Потому что государство пока не понимает, какие ставить цели при работе с диаспорой за рубежом. Нужно добиваться возвращения уехавших или сохранить циркуляцию специалистов между странами?

Сначала нужно понять, кто есть кто из русских на Западе, а затем уже решить, кто нужен. Очень циничный подход. Но поскольку на это тратятся государственные деньги, это необходимо. У меня в свое время было два гранта от Министерства образования России. Был исследовательский проект, которым должны были руководить двое ученых — зарубежный и российский. Согласно положениям гранта, соруководитель должен был два месяца в году проводить в России.

Я все время езжу, у меня квартира в Москве, есть внутренний паспорт, но для меня это непросто было сделать. Для следующего гранта условия уже изменились: в России необходимо было проводить уже четыре месяца. Как может профессор, у которого полная ставка, полный лист курсов, у которого исследовательская программа, магистранты, докторанты, выступления на конференциях, публикации, это выполнить, не беря при этом академический отпуск? 

Кто почем

Чтобы эффективно работать с иммигрантами, нужно знать некоторые особенности стран, знать насколько трудно там адаптироваться приезжим. В США основные элитные профессии построены по принципу средневековых корпораций. Что это значит? Недостаточно получить образование врача, инженера, юриста, ветеринара. Потом нужно будет сдать экзамен в этих профессиональных ассоциациях. Официально это делается, чтобы гарантировать высокое качество специалистов. Неофициально —  чтобы регулировать количество занятых в профессии. А значит, гарантировать им очень высокий уровень доходов.

Если вы врач и приехали в Америку, у вас два варианта. Либо положить российский диплом под подушку. Отправиться учиться в американский вуз, потратив на это как минимум семь лет. Можно также пойти лаборантом к обычному американскому врачу, который несравнимо ниже вас по квалификации, но имеет статус. Вы будете за него делать всю работу, но официально не сможете быть даже медбратом, поскольку у вас нет нужных документов. Постепенно, набираясь знаний, терминологии, вы пытаетесь сдать экзамен на профессию, не имея американского диплома.

Потенциальный куш — очень велик. Начальная зарплата врача от 150 до 200 тысяч долларов в год. Профессор в вузе, например, таких денег не получит. Но надо преодолеть очень серьезные препятствия на своем пути. Подобный отбор касается целого ряда специальностей.

В научных профессиях также все непросто. Существует определенная структура среди российских ученых, работающих в США. Из них сегодня не более десяти процентов имеют пожизненную гарантию трудоустройства в вузах. Для этого они участвовали в специальных профессиональных конкурсах на институтских кафедрах. Все остальные сидят на временных 1-3-5-летних контрактах, либо работают почасовиками. Но в вузах и временные, и постоянные именуются одинаково — профессор. Те, кто не разбираются в американской научной структуре, очень путаются. Хотя разрыв между этими людьми в плане статусов, социальных гарантий огромен, даже когда и те и другие работают по своей профессии, по своей квалификации. Если государство ведет работу по привлечению эмигрантов обратно, то нужно понимать нюансы.

Естественно, если вы имеете дело с профессором, у которого пожизненная ставка, имя, своя кафедра, то условия, которые этот человек захочет получить, несравнимы с тем, что захочет получить кандидат с другим статусом. Я несколько раз сидел на мероприятиях под кодовым названием «встреча за границей с русскими учеными». Выходит человек и начинает рассказывать: я такой замечательный, преподаю в трех-четырех вузах. Однако в переводе на русский язык это означает, что у него нет и уже никогда не будет постоянной ставки, он хватает все что может, и скорее всего будет готов с радостью приехать, если ему что-нибудь предложить.

Очень много постоянного блефа. Я помню, еще в 1991 году меня пригласили выступить на американском телевидении. Слушаю оратора, который приехал после меня. Он говорит примерно следующее: я являюсь внештатным корреспондентом газеты «Одесский рабочий». Это примерно как «Нью-Йорк Таймс». Очень известная газета в Советском Союзе. Кроме того, я президент кооператива «Русский веник» — это одна из крупнейших корпораций в СССР. Ну и попутно я еще и советник президента Горбачева по экономике. Он это рассказывает в Алабаме, а кто там знает, что правда, а что нет?

То же самое происходит и в России при выборе партнеров среди ученых для каких-то государственных проектов или при приглашении зарубежных экспертов. В последнее время за границей создается очень много различных ассоциаций российских ученых. Обычно активисты этих ассоциаций не являются звездами науки. Основная их цель, так же как и многих других, присосаться к каким-то фондам, программам в России. В последнее время я наблюдаю интересную картину — они занялись награждением друг друга всевозможными медалями, премиями, дипломами и с помпой об этом всех информируют. То есть переносят советский стиль в деятельность этих научных ассоциаций.

Конкуренция за «мозги»

Со своими диаспорами начинают работать и другие страны. Самый характерный пример — Китай. За последние 30 лет из КНР уехали более 2 миллионов 600 тысяч человек. Сейчас за границей находятся 340 тысяч китайских студентов. Китайцы поменяли политику буквально в последние несколько лет. Сегодня они всячески стараются привлечь мигрантов обратно.

Предлагают вернуться и молодым, и тем научным кадрам, кто начал уходить на пенсию. Это китайцы, которые первыми лет 30 назад прибыли в США. Им предлагают на льготных условиях вернуться в китайские вузы, открывают специально под них какие-то лаборатории. Американский профессор где-нибудь годам к 60 часто оказывается в ситуации, когда его пенсия больше, чем зарплата. Для кого-то это без разницы, потому что им нравится то, чем они занимаются. Но многие предпочитают уйти. В этой ситуации ты можешь выйти на пенсию, поехать к себе домой в Китай, получать полную пенсию и зарплату.

Индия также стимулирует возвращение своих соотечественников. Сейчас за рубежом учатся более 200 тысяч индийских студентов. Страна ввела специальный паспорт человека с индийскими корнями. Его получили сегодня более 14 миллионов лиц индийского происхождения. Он дает право безвизового въезда в страну. Желающие могут открыть  свой бизнес и получить налоговые льготы.

Определенную работу с соотечественниками ведут Япония, Южная Корея, Тайвань, даже Восточная Европа — Венгрия, Польша. Другие страны также ведут охоту за образованной молодежью. В последнее время наметился интересный тренд. С выпускниками американских вузов активно работают Аргентина, Южная Корея и ряд других стран. Особенно с теми, кто заканчивает докторантуру. Если они не находят работу в США, многие получают предложение поехать работать в исследовательские центры и университеты этих стран.
 
То есть сейчас идет активное формирование глобального рынка труда, конкуренция за элитные кадры. Это значит, что для сохранения и приобретения профессионалов надо создавать конкурентные условия. Хотите привлекать квалифицированную рабочую силу из-за рубежа — предоставляйте условия, жилищные, социальные, политические гарантии.