Ремонт стиральных машин на дому.
Ремонт посудомоечных машин Люберцы, Москва, Котельники, Жулебино, Дзержинский, Лыткарино, Реутов, Жуковский, Железнодорожный. Раменское. 8-917-545-14-12. 8-925-233-08-29.
Почему чеченцы стреляют и дерутся на свадьбах. Объясняет чеченец
Массовая драка на недавней чеченской свадьбе произвела большое впечатление на пользователей сети. На представителей гордого кавказского народа вновь посыпались обвинения в дикости. Горцам припомнили и страсть к стрельбе в воздух. Адани Умаев — один из тех, кто активно защищает своих земляков в соцсетях. обсудила с ним, отражает ли попавший на видео инцидент традиции и культуру вайнахского народа.
«Лента.ру»: Как вы прокомментируете то, что произошло?
Умаев: Когда идет подготовка к свадьбе, родственники, даже самые бедные, одеваются достойно событию. Бывает, даже в рассрочку одежду покупают. А на видео парень, который затеял драку, был в спортивных штанах каких-то, что недопустимо вообще. Отсюда я делаю вывод, что он не родственник и не почетный гость, а залетный какой-то — сторонний человек.
Почему ему так отчаянно хотелось сохранить место за свадебным лимузином?
Старшие обычно берут ситуацию под контроль и определяют все: кто за кем и куда едет. Однако само по себе соревнование за право первым ехать за машиной невесты — старинный обычай. Он уходит корнями в те времена, когда невесту крали. Ехать следом считалось самым почетным.
Адам Оздоев / Facebook
Теперь это уже стало как спорт. Вот этот азарт уже на генном уровне сидит. Люди просто забывают, что сейчас у них не лошади, а мощные машины, создают аварийные ситуации — бывает, даже со смертельным исходом. Но это молодежь не останавливает, хотя никто из них не хочет омрачить праздник.
Мой сын, участвуя в подобных мероприятиях, еще ни разу не проиграл. Он рожден для скоростной езды. У него есть талант. Мне все говорят: почему ты не отдал его в автогонщики? Не всем дано так чувствовать машину.
Может, лучше устраивать специальные скачки или гонки в отведенном для этого месте?
Когда мне доверили везти невесту, я убил просто этих гонщиков: по трассе Ростов — Баку ехал со скоростью 80 километров в час. Не больше! Меня подгоняли слева и справа. А я еду принципиально. Зато добрались без ЧП. Даже старший брат жениха, который, казалось бы, должен дисциплину поддерживать, подгонял меня.
То, что произошло на этом видео, осуждается нами. Вот этот человек, который, видимо, вклинился в свадебный кортеж во время его следования от дома невесты к дому жениха, он и довел остальных до состояния крайнего ожесточения.
А похоже было на какой-то давний конфликт. Вендетту.
Так взрыв произошел эмоциональный. С другой стороны, они дети войны! Психика нарушенная. Я сам смерти в глаза смотрел не раз. Хоронил близких. Моя мать руками собирала мозги своей двоюродной сестры. Я сам разговариваю порой очень импульсивно, причиной тому — пережитое мною и моим народом.
И не надо думать, что на чеченских свадьбах гуляют только чеченцы. На свадьбе моего сына были наши друзья из Волгограда, Ярославля, Владимира. Наши русские друзья. Здесь тоже могли участвовать в конфликте самые разные люди.
Еще по поводу вендетты скажу: враждующие семьи вместе свадьбу не празднуют.
Почему вы решились комментировать конкретную попавшую на видео ситуацию в соцсетях?
В 60 лет я остался за старшего в семье. У меня шестеро детей, в том числе сын, которого в возрасте 23 лет я перевез в Чечню, и он принял ислам, хотя я не настаивал. Как я могу остаться в стороне?
А эти сравнения чеченцев с животными и прочие проявления ненависти, которые наводнили интернет после публикации обсуждаемого нами ролика — как вы к ним относитесь?
Есть законодательство российское, но я лично по-мужски таких наказываю. Одному из комментаторов я даже написал в личку, что за слова надо отвечать, а тем более за оскорбления в адрес моего народа. Вот этот гнида должен получить в ответ то, что следует. Я ему написал: «Назначь место встречи, город, и я по звонку пришлю туда людей. Без проблем!»
Но как человек, умудренный опытом, скажу вам — и чтобы молодые чеченцы это прочитали: лучшая месть — это презрение в утробе его ничтожества! Вот и все!
Я заметил множество неуважительных комментариев даже со стороны ингушей, а не только от русских. Почему они так реагируют?
Чеченцы с ингушами — это один народ. Ингуши — это по сути тейп, который в силу разных исторических причин живет отдельно. У нас с ними нет вражды, но есть во всем некое состязание, как бы спортивное. Мы с ними сами разберемся.
А по закону?
Закон не всегда защищает наши права и интересы. Я, находясь на приеме у , руководителя , прямо сказал ему: «Вы являлись инициатором введения уголовной ответственности за многоженство? (Он подтвердил.) Вот у меня три жены, и я перед вами сижу. Будьте добры, восстановите мое разбитое жилье, попранные материальные и моральные права гражданина России, и я создам четвертую здоровую российскую семью. Со всей ответственностью и перед Богом, и перед обществом». Федотов тогда опешил и не нашел, что мне ответить.
Как принято разрешать подобные конфликты? Мы видим, что тут в драку была вовлечена масса людей.
Старшие собираются и разбираются в том, кто был прав, а кто нет. Их задача — примирить враждующих. Заявлений о телесных повреждениях у нас в полицию не пишут. Накажут виновника, однозначно.
А как накажут? Побьют, оштрафуют?
Пристыдят. Детей бить запрещается у нас, чтобы не делать их трусами. Слово используется содержательное. И оно способно сделать человеку больнее, чем кулак. Недаром восстановление республики началось с культуры.
Чеченские семьи в большинстве своем многодетные, и, учитывая тесные родственные связи, свадьба в семье — частое событие. Откуда берется такая эмоциональная вовлеченность, ведь спиртное, как я понимаю, у вас под запретом?
Создание семьи — это богоугодное дело. После многолетних страданий от войны люди дорожат каждым радостным моментом. Люди изголодались по хорошим событиям. И этому уделяются все силы, недаром Чечня теперь самый спокойный регион. Никаких воров в законе, никаких разбойников. Люди занимаются тем, что строят свои дома, свои семьи.
Еще одна характерная черта чеченской свадьбы — стрельба в воздух. Один чеченский прокурор даже потерял работу после подобного инцидента в Москве. А в самой Чечне какое к этому отношение, пытаются ли власти как-то наказывать таких стрелков?
пытается с этим бороться, да — штрафовать. Но стрельба на свадьбах у нас была всегда. И теперь остается. И будет. Ведь наш народ проводил время в постоянных войнах. Не от кровожадности — просто регион так расположен. По этой причине мы любим оружие и умеем с ним обращаться.
Как раз хотел спросить о несчастных случаях, связанных со стрельбой.
Врать не буду, я помню один такой эпизод. Один сотрудник внутренних дел танцевал на свадьбе, достал табельный пистолет и случайно убил девушку, которую, кстати, тоже вскоре должны были выдать замуж. Уже и срок был определен. Вот такая трагедия.
Он попал в тюрьму, этот сотрудник?
Нет, вмешались серьезные влиятельные люди, и родственники девушки его простили. Он был выпившим, этот «стрелок». Но эту конкретную историю не надо возводить в ранг обычной или показательной. Жизнь женщины у нас ценится очень высоко. По обычаю кровной мести, за одну убитую женщину отнимают две мужские жизни.
Моя родственница убила своего зятя — за то, что тот убил ее дочь. Неслучайно он это сделал. Десять ножевых ранений нанес. После чего, кстати, сдался властям. Но его и на зоне разыскали. Та же моя родственница, кстати, еще будучи юной, похитила невесту для брата в одиночку. Переоделась в мужское платье и увезла. При этом еще и отстреливалась во время погони, правда, стреляла по лошадям преследователей.
Когда потом приехали родственники той невесты разбираться и узнали, что похитила ее девушка, то сказали, что для них честь связать судьбу своего потомства с такой семьей.
Кражи невест в Чечне происходят до сих пор?
Нет, бывают такие театрализованные кражи — как часть торжества. У нас в республике кражи невест строго запрещены. Раньше это было, но не так часто, как люди думают. Зачем мне красть что-то? Чем я не мужчина, чтобы прийти открыто и взять свое по праву?
Уголовный жаргон нет-нет да проскользнет в публичных выступлениях чиновников. Орловский губернатор, член КПРФ Вадим Потомский, комментируя скандал вокруг элитного внедорожника местного епископа Нектария, заявил, что дискуссия на эту тему неуместна, потому что «Бог не фраер». Почему официальные лица переходят на блатной сленг — разбиралась «Лента.ру».
А фраер кто?
Неоднозначная лексика Потомского хоть и попала в федеральные СМИ, не стала для него каминг-аутом. В конце декабря прошлого года глава региона весьма своеобразно критиковал работу местных журналистов. На заседании координационного совета, где обсуждалась текущая экономическая ситуация, Потомский пожаловался, что они постоянно пишут, как все плохо в Орловской области: «Каждый чепушило, который имеет ручку и листочек, тычет. Он ничего не имеет, кроме печатной машинки, и ничего в этой жизни не сделал. Ни одного рабочего места не создал, а клюет, клюет, клюет…»
Подобная критика, пояснил он, отпугивает потенциальных инвесторов, у которых после негативных публикаций вряд ли появится желание «приходить в регион». «И кто клюет-то? Ладно бы из других регионов — свои же клюют! А начинаешь ковыряться кто — там купола на них можно рисовать на всех!» — подытожил Потомский в том же тюремном стиле.
От истории с внедорожником и «Богом не фраером» губернатор постарался быстро дистанцироваться, по привычке посетовав на журналистов, которые, по его мнению, просто хотели раздуть скандал.
Тяжелая артиллерия
Политики нередко срываются на блатные выражения в пылу острых дискуссий, особенно активно идет обмен мнениями в подобном ключе с украинской стороной. Депутат Госдумы Виталий Милонов решил провести воспитательную работу с советником президента Украины Юрием Бирюковым, обозвавшим россиян «мелкими вредными насекомыми» с имперскими замашками. «Господа из искусственно образованного государства показывают, что они не находятся в системе каких-то международных координат, и обращать внимание на них — это все равно что обращать внимание на пьяного гопника», — он Бирюкова.
Отстаивать интересы страны на внешнеполитической арене приходится достаточно жестко. 12 апреля на заседании Совбеза, посвященном ситуации в Сирии, заместитель постпреда России при ООН Владимир Сафронков в ультимативной форме потребовал от представителя Великобритании Мэттью Райкрофта воздержаться от агрессивных замечаний в адрес России. При этом Сафронков обращался к коллеге на «ты» и заявил англичанину буквально следующее: «Посмотри на меня, глаза-то не отводи, что ты глаза отводишь? (…) Не смей оскорблять Россию больше!» Споры вокруг эмоционального выступления дипломата не утихали не один день, а в сети расходилась на цитаты пародийная «Дипломатическая малява», вышедшая в эфир на «Первом канале»: «Что ж ты, Райкрофт, сдал назад, не по масти я тебе? // Посмотри в мои глаза, на СБ давай без «б»…»
У властей мнения разделились: в Кремле назвали тон выступления Сафронкова уместным, а вот спикер Совета Федерации Валентина Матвиенко раскритиковала подобный подход. Парламентарий отметила, что ее точку зрения разделяет и глава МИД России Сергей Лавров. Впрчем, в речи министра тоже проскальзывал воровской жаргон: «Как говорят хулиганы, хотели «взять нас на понт»», — так он описывал поведение Запада на фоне украинского кризиса. Однако в народ ушла другая реплика главного российского дипломата, произнесенная им на пресс-конференции с министром иностранных дел Саудовской Аравии Аделем аль-Джубейром: «Дебилы, б*****!»
Задели за живое
Виталий Милонов, по собственному признанию, обычно сдержанный в выражениях, переходит на блатной жаргон, когда затрагиваются болезненные для него темы: родной Петербург и секс-меньшинства. К ним он причислил и стилиста Сергея Зверева, который счел, что жители Северной столицы зимой похожи на бомжей. «Петербуржцы-консерваторы, безусловно, имеют определенный стиль, который идет вразрез с петушиными представлениями всевозможных гомофриков из Москвы. Если ты одеваешься как гамбургский петух — это не значит, что ты одеваешься стильно», — Милонов.
ЛГБТ-активистов, которые устроили акцию в Исаакиевском соборе, выступая против передачи здания РПЦ, законотворец и вовсе «опухшими педерастами», не имеющими никакого отношения к традициям города.
Екатеринбургский мэр Евгений Ройзман, один из основателей фонда «Город без наркотиков», остро реагирует на темы, связанные с алкоголизмом и наркоманией. Любителей марихуаны градоначальник, который теперь метит на губернаторский пост, окрестил «говнокурами». Но этот емкий термин не идет ни в какое сравнение с теми, которые Ройзман использовал несколько лет назад, отчитываясь о работе подшефного ему фонда.
«Наши в очередной раз сработали с УБОПом. Хлопнули подонка с пятью граммами амфетамина. Он тут же сдал своего поставщика. Кстати, героиновые наркоманы еще могут забычить, а те, кто сидит на винте или фене, всегда рассказывают все и сразу. Поставщиком оказался врач, 1972 г.р. Закрепили с 20 граммами», — читаем в , сделанной им в ЖЖ. У Ройзмана была возможность овладеть подобной лексикой в местах не столь отдаленных: в 1981-м он осужден по трем статьям — кража, мошенничество и ношение оружия.
Не западло за базар ответить
Блатная лексика не чужда политикам разных взглядов — от коммунистов до либералов. Накануне думской кампании Ирина Хакамада на журналиста, не смущает ли ее то, что она идет на выборы от «Партии Роста» бизнес-омбудсмена Бориса Титова, политик ответила: «Мне и в СПС состоять было не западло, когда его возглавляли члены правительства Чубайс и Гайдар».
Бывший депутат Госдумы, единоросс Александр Хинштейн, защищавший интересы обманутых дольщиков клубного поселка в Екатеринбурге, прошлой весной с критикой на барда Александра Новикова, экс-учредителя компании-застройщика. Артист проигнорировал совещание в резиденции свердловского губернатора, посвященное обсуждению проблемы долгостроев в области. «Давайте каждый будет отвечать за свои слова, проще говоря — за свой базар», — потребовал Хинштейн.
Использование тюремной лексики чаще всего не воспринимается политиками как нечто из ряда вон выходящее. Орловский губернатор на просьбу прокомментировать слова «Бог не фраер» заявил, что таким образом призывал журналистов корректнее обращаться со священнослужителем: «Я говорил о форме подачи информации и ничего другого: мне она не нравится».
Если согласиться с тезисом, что большая политика — это тот же шоу-бизнес, то большая пресс-конференция главного политика страны — это сольное выступление, one man show. Главному артисту, как в модных театрах на интерактивных спектаклях, подыгрывают зрители в зале. И когда представление подходит к концу, публика требует выхода на бис. Выкрики, гудение, хлопки — show must go on. Медленно разгоняясь, к третьему часу пресс-конференция наконец понеслась. Зал наполнился энергией, да так, что к концу четвертого часа она хватила через край — в зале раздался истошный женский крик. О том, как все это выглядело изнутри, — в материале «Ленты.ру».
«Я сегодня буду задавать вопрос. Я для этого из Ирака приехал», — уверенно заявил восточного вида мужчина. Он был единственным, кто не принес с собой не то что плаката — даже листочка. Перед ним уселся другой уверенный в себе мужчина — из Мурманска приехал. И распахнул свой транспарант, да так, что спрятал за ним не только восточного красавца, но и десяток журналистов.
Гостю из Ирака не повезло, его вопрос о курдах задал представитель Демократической партии Курдистана в Москве. И он был не единственным соперником — в этом году в зале Центра международной торговли хватало восточных мужчин. Когда девушки бойко перешагивали через стулья, чтобы пробраться на свои места, эти сдержанные господа с восхищением цокали языками.
Тем временем действие на сцене уже началось, но как-то вяло. Президент напомнил, что в прошлом году ВВП страны упал на 3,7 процента. И предупредил: в этом году тоже будет небольшое снижение. Зато в машиностроении у нас плюсы по грузовикам. И сельское хозяйство растет как на дрожжах. «Мы в последнее время радовались за селян, результатам сбора урожая. Это рекордные за последние годы 117 миллионов тонн», — хвалил глава государства. Инфляция, как и дефицит бюджета, тоже растет, но умеренно — в районе 5,5 процента, сыпал цифрами Путин. Отток капитала, напротив, снижается. Резервы сохранились, золотовалютные даже немножко подросли. Пенсии в следующем году проиндексируют, необходимые средства заложены в бюджет, заверил глава государства.
Вялотекущий разговор оживил корреспондент «Эха Москвы». «Вы говорили, что большие коррупционные дела не нужно превращать в шоу, но мы этих шоу видим очень много. Например, Андрей Бельянинов (бывший глава ФТС — прим. «Ленты.ру»). Человека уничтожили фактически, опозорили, и дело его оказалось пшиком. Или другой пример — господин Улюкаев (бывший глава Минэкономразвития — прим. «Ленты.ру»), человек вам близкий и доверенный. И вы в одночасье, разозлившись, его доверия лишили».
В отношении Бельянинова не было никакого дела, были лишь доследственные действия, напомнил Путин. И то, что из этого раздули СМИ, нанесло ущерб деловой и личной репутации человека, посетовал глава государства. С Алексеем Улюкаевым он не разговаривал, посчитав, что материалы, которые были предоставлены оперативными службами, достаточны для того, чтобы отстранить его от занимаемой должности в связи с утратой доверия.
Ближе к экватору темп пресс-конференции начал разгоняться. Вопросы геополитики взбодрили президента и вслед за ним — всех присутствовавших в зале. Больше всего досталось Демократической партии США. «Проигрывать тоже надо уметь», — сказал им Путин, безжалостно напомнив, что она проиграла по всем фронтам. «Это что, тоже моя работа? А потом мы устроили пир горой на развале их часовни XVII века? Часовню мы тоже развалили?» — разводил руками российский президент.
Взломавшие компьютерную систему партии хакеры показали правду — внутрипартийные подтасовки и махинации. «И вместо того, чтобы извиниться перед избирателями и сказать: простите, черт попутал, больше не будем, исправимся, — вместо этого начали кричать по поводу того, кто произвел эти хакерские атаки», — возмущался Путин.
Да и вообще — Вашингтон развязал гонку вооружений, и действующая администрация зачем-то пытается доказать, что они сильнее России в военном плане. «Да, действительно, там и ракет, и подводных лодок, и авианосцев, конечно, больше. А мы с этим и не спорим. Мы говорим, что мы просто сильнее любого агрессора», — сказал Путин, подчеркнув последнее слово.
Досталось и украинцам. Отвечая на реплику корреспондента УНИАН о том, что украинцы будут считать русских оккупантами, Путин заметил, что этот термин в Донбассе применяют к самим гражданам Украины. Что касается освобождения арестованных в России за терроризм украинцев, например кинорежиссера Олега Сенцова, Путин удивился: «Отпустить его только за то, что он режиссер?»
Затронув сирийский вопрос, президент дал понять: именно Москва вытащила трехсторонние переговоры Россия — Иран — Турция по Алеппо. И следующий после освобождения этого города этап — заключение соглашения о прекращении огня на всей территории Сирии, а затем — начало практических переговоров по политическому примирению. При этом законные права курдского народа будут обеспечены, но каким образом — это зависит от Ирака и самого курдского народа, отметил глава государства, отвечая на соответствующий вопрос.
Говоря о Турции, российский президент назвал убийство посла Андрея Карлова «покушением на Россию», но подчеркнул, что это не помешает развитию сотрудничества. Более того, этот инцидент заставил его изменить свое отношение к властям Турции. Причем в лучшую сторону. Раньше Путин, по его словам, скептически относился к оправданиям, что российский Су-24 был сбит без приказа со стороны высшего турецкого руководства. Теперь же в эту версию ему проще поверить.
Когда микрофон перешел в руки польского корреспондента, Путин предвосхитил его вопрос: «Речь, наверное, пойдет о сложностях и трагедиях прошлого, имеется в виду самолет». И конечно, угадал. «Слушайте, надо прекратить всякие спекуляции на этот счет. Трагедия произошла страшная, но все же ясно. Чего спекулировать?» — попросил он.
Внутрироссийская проблематика все же преобладала. Путин пообещал внимательно разобраться в деле жительницы Сочи Оксаны Севастиди, которая была приговорена к 7-летнему сроку лишения свободы за СМС-сообщение, отправленное другу в Грузию в период грузино-российского вооруженного конфликта в августе 2008 года. Раскритиковал сбежавшего в США бывшего руководителя Московской антидопинговой лаборатории Григория Родченкова, намекнув, что его завербовали за границей. Допустил, что социальная справедливость в России может быть достигнута и без отказа от плоской шкалы налогообложения. И пообещал, что российское эмбарго снимут только после того, как страны Запада отменят антироссийские санкции.
К животным не должно быть «скотского отношения», а наказание за жестокое обращение с братьями меньшими следует ужесточить, согласился глава государства. Впрочем, как раз в этой теме чувствовалось, что вопрос еще как следует не рассмотрен: что делать с беспризорными животными, как остановить садистов, которые пользуются их беззащитностью, как контролировать приюты, превращающиеся в фабрики смерти, — ни на один из этих вопросов у властей пока нет ответа.
Так и не прозвучал прямой ответ на вопрос о четвертом президентском сроке. Досрочные выборы — это «возможно, но нецелесообразно», указал Путин. И дал понять, что и сам еще не решил, принимать ли участие в президентских выборах. Вопрос о том, почему он не должен больше быть главой государства, Путин назвал провокацией. Ошибки? Они есть у каждого, но надо уметь делать из них выводы, указал президент.
Разговор о страшной трагедии в Иркутске, где от отравления концентратом для ванн погибли более 70 человек, зашел лишь в самом конце. Но после этого Путин вспомнил журналиста из Кирова, рекламировавшего местный квас, и предложил продолжить тему. «Водке — нет! Квасу — да!» — придумал слоган президент.
«Про любовь! Про любовь!» — кричали с задних рядов. «О любви хотите? Чем дольше будем с вами сидеть, тем быстрее наша любовь перейдет в ненависть», — пошутил Владимир Путин и все-таки направился к выходу. Тут-то и раздался истошный женский крик. Нет, это не было акцией протеста, на пресс-конференцию не влетели активистки Femen. Просто одной региональной журналистке понадобился автограф для мальчика, мечтающего о собаке. Не на шутку взбудоражив службу безопасности, девушка своего все-таки добилась. Она стала 48-м журналистом, успевшим за 3 часа 50 минут побеседовать с президентом.
Ссылки по теме
Как потомки сотрудников НКВД оценивают деятельность своих родственников
Как события уходящего года разнообразили русский язык
До конца августа в подмосковном Одинцово будет проходить фестиваль «Культурный код». Известные уличные художники из двух десятков стран распишут фасады 36 домов в микрорайоне Новая Трехгорка. Концепцию даже согласовали с местными жителями. В результате на небольшой территории появится первый в России музей монументального искусства под открытым небом. пообщалась с организатором Дмитрием Левочкиным, а также с художниками, которые первыми начинают работу — англичанином Чесмером Стюардом Джеймсом из коллектива The London Police и Весодом Бреро из Италии. Они порассуждали о том, зачем нужен паблик-арт, почему некоторым не нравится граффити и превзойдет ли Одинцово известный своими разрисованными фасадами польский город Лодзь.
«Лучше такие стены, чем серый мир»
Весод Бреро (Vesod Brero), Италия
Зачем нужны граффити в городе, это вопрос, конечно. Но они точно делают публичное пространство более органичным. При этом, я думаю, паблик-арт в целом важен для всех, потому что дает вдохновение, чтобы мы могли лучше понять окружающий нас мир.
Недавно было 20 лет, как я занимаюсь граффити. Я начал рисовать, когда мне было 17 лет. Сейчас мне 38. А вот работами на больших стенах, такими, как здесь в Одинцово, я занимаюсь последние шесть лет.
Это мой первый визит в Москву. Сейчас уже прошло три часа, как я здесь. Я не был здесь раньше, чтобы составить полное впечатление. Пока я могу сказать разве что о людях, занятых организацией фестиваля — все они очень классные. Я приехал из Италии, и для меня Москва — это по-настоящему большой город. Я бы хотел на днях побывать в центре, чтобы лучше понять, что еще эта поездка мне даст.
Возможно, люди здесь, с которыми общались мои коллеги, способны лучше понять, как граффити могут положительно влиять на их город, потому что обычно, когда я куда-то отправляюсь работать, то сравниваю свои впечатления с тем, что видел в других городах по всему миру. Но я думаю, как уже говорил, паблик-арт нужен, чтобы показать всем, что в жизни есть разные пути. Это как разница между прошлым и тем, что появится на больших стенах этих больших зданий. И да, я думаю, что это так же, как начать рисовать с чистого листа.
Сейчас я собираюсь посмотреть вживую стену, где буду рисовать. Я еще не выбрал тему работы, потому что размер стен не всегда одинаков. И когда мне назовут размер стены, тогда я смогу сосредоточиться на том, какой будет моя работа.
Мнение противников граффити меня не волнует, потому что это моя работа. Я просто люблю рисовать. Я не хочу думать о противниках. Это их мнение. Я не политик, и не должен терпеть в своем мире тех, кто мне неприятен. Я думаю, что разрисованные стены лучше, чем серый мир.
Обычно я работаю с полной отдачей, и когда заканчиваю, испытываю облегчение. Для меня каждая художественная работа — это способ что-то сказать, что неплохо получается в том числе из-за размера, поскольку у меня есть возможность рисовать на больших стенах. И когда я завершаю очередную работу, ощущения всегда хорошие. Надеюсь, что окружающие, которые видят мои картины, испытывают то же, что и я. Так что, для меня творчество — это способ поделиться своими чувствами.
«Надо найти тех, кто действительно умеет рисовать»
Чесмер Стюард Джеймс (Chasmer Stuard James), коллектив The London Police, Великобритания
Граффити дает городу шанс стать прекраснее. Это происходит, когда город становится чище, или создаются произведения паблик-арта, или, например, появляются детские площадки, картины. Какое место в мире ни возьми, это позитивная вещь. И, знаете, прямо сейчас, когда мы прогуливаемся по городу Одинцово, я не могу не отметить, что это сообщество высотных форм архитектуры. Я полагаю, они имеют отличные колоритные поверхности по бокам, которые могут облагораживать окружающее пространство. Мне кажется, они должны в большей мере служить источником вдохновения для молодых людей, как, впрочем, и для пожилых. Это создает хорошие декорации для окружающего пространства. Почему бы не сделать так, чтобы все было красиво? Почему не раскрасить свой дом? Почему не сделать яркими его стены? Почему бы не сменить цвет, чтобы все выглядело хорошо?
Я создаю граффити уже 21 год. Я начинал в Англии, рисовал на улицах Амстердама. Моя миссия — это не вандализм, а то, что делает людей счастливыми. Создавая нечто прекрасное, ты можешь дать людям что-то, что их осчастливит. Такое вот распространение позитива.
Yes it’s a throwback Thursday on a Wednesday!! Our piece from Dortmund Germany 2017. Heads up @44309gallery for bringing us in 🙏🏻
Фото опубликовано @thelondonpolice
Это мой второй приезд в Москву. Я уже приезжал сюда в 2016 году на биеннале на Красной площади. Я очень люблю путешествовать, люблю находить в разных местах что-то, что мне нравится, но предпочитаю не делать каких-то суждений, а просто люблю смотреть. И когда я в первый раз был в России, мне очень понравились люди, кухня, культура, достопримечательности. Я стараюсь получать позитивные впечатления, куда бы я ни поехал. Здесь очень интересно, красиво, и я рад, что приехал снова.
Мы бы поработали и в других соседних городах. Мы любим рисовать, делать людей счастливыми. Это же прекрасно!
По поводу тех, кому не нравится граффити, я полагаю, что, когда смотришь на мир с негативом, прежде всего думаешь о том, что люди делают что-то без разрешения. Не уверен, что они говорят о художественной ценности граффити, скорее, о том, что это было нарисовано без разрешения или это что-то нелегальное. Именно это, как мне кажется, иногда расстраивает людей. Мол, если вы рисуете картины у меня на стене, чего вам никто не разрешал, то у вас могут быть проблемы.
Когда вы создаете граффити, вы можете передать своей аудитории огромное количество разных вещей. Для некоторых рисовать на стене — это способ оставлять какие-либо политические послания. Кто-то разрисовывает электрички и поезда метро. Для кого-то это нужно, чтобы написать: «Я люблю свою жену». Граффити можно рассматривать с множества сторон. В данном случае, здесь, в Одинцово, — это способ украсить здания благодаря множеству художников со всего мира, которые принесут сюда свою культуру и свой стиль. Так что это очень серьезный вопрос. Говоря о противниках граффити… ну, я не знаю, вы должны, во-первых, найти тех, кто действительно умеет граффити создавать. И еще, даже если многие недовольны, все равно есть немало тех, кого уличное искусство делает счастливыми.
«Получится музей под открытым небом»
Дмитрий Левочкин, руководитель проекта
Эта идея рождалась у нас четыре года. Мы долго изучали этот район, с такой вот проблемной инфраструктурой. То есть он вроде как молодой, вроде как новый относительно, но такой холодный — из-за высотной застройки. На карте города Одинцово это такое пятно, о котором подчас отзываются негативно. И мы подумали, что нужно попытаться превратить его в достопримечательность, создав из него один из самых крупных в мире музеев под открытым небом.
Так появилась идея пригласить наших друзей, знакомых — художников со всего мира, из 26 стран, которые, в общем-то, поборются со своим страхом и создадут самые большие свои работы. Дело в том, что многие художники таких работ раньше не делали — у нас эти фасады, все-таки, 57 метров в высоту. И их у нас 36. Все это в одной локации, которая занимает площадь примерно полтора на полтора километра.
Cool pic from my Edmonton building @rustmagic +++ Pic by @aristahaasphotography
Фото опубликовано @okudart
Это получится музей под открытым небом. Здесь одна дорога кольцевая, район с такой проблемной инфраструктурой. Это первый подобный проект в России, который похож на польский город Лодзь, даже, наверное, будет его превосходить, потому что общая площадь фасадов у нас получится более 38 тысяч квадратных метров.
К нам уже приехали первые художники, коллектив The London Police. Сейчас они проживают в Амстердаме, хотя сами британцы. И также здесь сейчас итальянский художник из Турина Весод Бреро, который сделает первый фасад. Он работает в стиле коллажа с элементами реализма и абстракции. Это такой очень сложный стиль, который гармонично будет смотреться с инфраструктурой. Мне кажется, будет очень круто, очень здорово.
Другие художники будут в течение нескольких недель приезжать и выполнять свои работы. У нас не стоит задача всех торопить, потому что здесь все-таки работа опасная — у всех есть допуски, страховки, специальное оборудование.
Нам помог президентский грант плюс поддержка администрации. Это первый прецедент, когда представители власти идут в одной команде, в одной связке в ходе организации такого большого мероприятия. И плюс — постоянная коммуникация с жителями: идут переговоры, подготавливается инфраструктура.
Такой прецедент может стать отправной точкой, которая позволит показать представителям власти в других регионах, что необходимо сотрудничать с художниками уличной волны, потому что их очень много. Это и граффити, и стрит-арт, и 3D-граффити. Это все очень интересно и развивается. Поэтому, мне кажется, этот фестиваль хорош еще и тем, что художники будут общаться: российские художники с иностранными будут обмениваться опытом. И мне кажется, что это какой-то новый виток в истории развития уличного искусства в России.
Это место в Москве стало символом победы над врагом, космосом и советским прошлым
Зачем в Москве вспомнили советское прошлое и решили запереть горожан во дворах
В сгоревшем российском лагере погибли дети. Кто виноват в их смерти?
В России предложили только с седьмого дня регистрировать младенцев, которые родились на очень раннем сроке (менее 22 недель) и с экстремально низким весом (менее 500 граммов). Это произошло после череды уголовных дел, которые возбудил в отношении акушеров. Так, в убийстве 22-недельного мальчика обвинили неонатолога из Калининграда. Почему вообще сегодня в России пытаются спасать 500-граммовых детей, какие шансы у них выжить и могут ли они вырасти здоровыми — узнала у доктора медицинских наук, руководителя научного отдела неонатологии и патологии детей раннего возраста Научно-исследовательского клинического института педиатрии имени Ю.Е. Вельтищева Елены Кешишян.
«Лента.ру»: Сейчас минимальные критерии для спасения недоношенных — 22-23 недели и 500 граммов веса. Почему?
Елена Кешишян: Чтобы понять, каков предел возможностей как в техническом плане (создание среды, приближенной к внутриутробной), так и в плане зрелости мозга ребенка, который способен развиваться внеутробно, в мире были предприняты попытки выходить недоношенных детей разного возраста. Наибольших успехов в этом достигли японцы. Они попробовали выходить детей, рожденных в 20 недель. То есть приблизительный срок беременности составлял пять месяцев. Японцам это удалось, но в единичных случаях. И они увидели, что у рожденных детей в этом возрасте не происходит дифференцировки головного мозга, деления на серое и белое вещество. Если грубо говорить, то этот процесс определяет возможность думать, чувствовать. Это называется высшей нервной деятельностью. Именно эта способность отличает человека от животного.
Поэтому, руководствуясь данными исследований и на основании гуманистической идеи, и уставила эту границу человеческого живорождения — 23 недели, что соответствует примерно 500 граммам веса. Это минимальный возраст, при котором головной мозг может дифференцироваться на серое и белое вещество. И, соответственно, есть надежда, что это уже будет человеческая личность с умственными способностями.
Страны, имеющие технологические возможности, в том числе и Россия, договорились о том, что рожденных на этом сроке беременности можно юридически считать людьми. То есть они имеют все права человека, в том числе и на медицинскую помощь.
На критерии ВОЗ по выхаживанию недоношенных Россия перешла с 2012 года. Много ли за это время удалось спасти таких детей?
В процентном соотношении со всеми рожденными — это мизер. У меня нет точных цифр. Но хочу сказать, что организм детей, рожденных почти наполовину раньше срока, — очень незрелый. И выживаемость у них, условно, один из ста. Все-таки 22-23 недели — это не роды в полном смысле. С точки зрения природы — это выкидыш, это критическая ситуация, которая может быть связана со здоровьем мамы или самого больного ребенка. Поэтому готовность к самостоятельному существованию у таких плодов приближена к нулю. Даже если предположить, что для спасения ребенка брошены максимальные усилия врачей, подключена вся необходимая аппаратура, шанс, что он выкарабкается, очень небольшой. У такого младенца могут не заработать почки, желудочно-кишечный тракт, сердце и другие органы. Это очень-очень сложная, ювелирная работа врачей.
И дорогая?
Конечно. Сутки в хорошо оснащенной реанимации новорожденных — несколько тысяч долларов. А чтобы выходить такого ребенка, нужны месяцы. Но хочу подчеркнуть, что количество выживших на таком сроке минимально. И минимально оно практически во всех странах, где действуют критерии ВОЗ.
Если эти дети нежизнеспособны, обходятся слишком дорого, для чего тогда были установлены эти критерии?
Медицинская задача тут вовсе не в том, чтобы спасать поголовно всех детей, рожденных на сроке в пять месяцев. Понятно, что нет ни одного человека, который не понимает, что этот ребенок имеет риск быть слепым, глухим и обездвиженным. Задача медицины в этой ситуации — приобретать знания и опыт.
Акушеры учатся максимально продлевать беременность. Тут целый комплекс мероприятий: пренатальная диагностика генетических хромосомных болезней, различных пороков развития плода, выделение групп риска среди беременных, их специальное наблюдение, дородовая логистика и маршрутизация. Также оттачивают умение правильно принимать роды на таком сроке. Это необходимо делать максимально бережно и не забывать о «золотом часе». Нужно успеть дать ребенку, не дожидаясь, пока его состояние ухудшится, то, что он не смог получить от мамы. То есть даже если ребенок закричал, нужно понимать, что скоро он перестанет это делать и не сможет дышать. «Золотой час», по сути, определяет, будет или нет повреждение клеток мозга. А значит, будет или нет полноценная жизнь у ребенка.
И квалификация реаниматологов, работающих с такими детьми, сегодня растет. Все это привело к важному моменту: качество выхаживания детей, родившихся чуть позже, на 26-28 неделях, стало значительно лучше. Я регулярно наблюдаю таких малышей. И могу сказать, что со временем многие из них ничем не отличаются от своих сверстников.
А раньше?
Лет 30 назад примерно шесть-семь детей из десяти стали бы тяжелыми инвалидами. А сегодня у меня на приеме были три 26-недельных ребенка. И все развиваются вполне хорошо, есть небольшое отставание, но они это нагонят. У этих детей нет уже тех возможных пороков развития, которые, к сожалению, обязательно возникли бы в прошлые годы.
И это стало возможным благодаря опыту, накоплению знаний о том, как развиваются такие младенцы. Мелочей нет. Это касается всего — как оценивать сердцебиение, как трактовать анализы крови, и прочее. Вести недоношенного ребенка как в неонатальном периоде, так и позже, на первом-втором году жизни, — не то же самое, что обычного, доношенного малыша. Но знания позволяют вовремя проводить корректировку развития, даже не дожидаясь проблем.
Важно понимать, что недоношенный ребенок — это вовсе не уменьшенная копия обычного. Это ребенок, который вынужден приспосабливаться к внеутробной жизни, когда еще физиологически делать этого не должен. Его органы и системы не подготовлены к функционированию в новых условиях.
«Это болезненная любовь на уровне глубокой депрессии»
От чего чаще всего страдают такие дети?
Одна из типичных патологий — ретинопатия недоношенных. У детей еще не созрел механизм, защищающий глаз от света. И они испытывают настоящий шок, внезапно попадая в наш светлый мир. Фотоны света и поток кислорода начинают действовать на сетчатку, ее сосуды начинают быстро расти, пронизывают все среды глаза, и, в конечном итоге, отслаивают сетчатку, приводя к тотальной слепоте. Раньше, еще когда я только начинала работать, хотя мы и знали о таком заболевании, как ретинопатия недоношенных, но детей, рожденных и выживших на сроках беременности менее 30 недель, было мало. Поэтому никто не знал, как лечить это заболевание. Страшно вспомнить, но недоношенные дети лежали в палатах с круглосуточным освещением. Свет был нужен для того, чтобы врачи и медсестры могли наблюдать за состоянием младенца, вовремя заметить изменения. В то время шесть из десяти детей, чей вес на момент рождения составлял менее килограмма, слепли. Как раз тогда в России открыли границы, и мы поражались тому, что в Европе слепота была максимум у двух из десяти новорожденных.
Но мы начали очень быстро учиться. Сейчас в перинатальных центрах во всех отделениях реанимации недоношенных — полумрак. Кювезы полностью накрыты темными покрывалами. Персоналу не нужно все время наблюдать за малышом — все показания автоматически пишут специальные приборы. В хороших реанимациях у медсестер, которые подходят к младенцам, — налобный свет. Это для того, чтобы не тревожить других детей. Во многих реанимациях висит большое «ухо». Если уровень децибел в помещении начинает превышать допустимый предел, прибор загорается красным.
После рождения ребенку каждую неделю начинают специальным методом смотреть глаза. Если идет разрастание сосудов — проводится лазерная коагуляция сетчатки. Специалисты по таким операциям есть практически в каждом крупном городе.
За год через меня проходит примерно 400-600 детей, появившихся на 26-28 неделях. За последние несколько лет среди них — ни одного слепого. Хотя раньше в больницах для таких новорожденных приходилось открывать целые отделения.
Есть данные, сколько недоношенных детей впоследствии перешли в разряд здоровых?
Сейчас среди недоношенных, рожденных в пять-шесть месяцев (25-26-я неделя беременности), 25-30 процентов становятся инвалидами. В развитых странах примерно так же. А еще лет 20-30 назад таких было 75-80 процентов.
Риски у этих детей все равно очень высокие. Они требуют длительного наблюдения, лечения. Но все же сегодня у них несоизмеримо большие шансы, чем раньше.
Жалеют ли родители, которым не повезло, что настаивали на реанимации любой ценой?
Как врачу мне такого никто никогда не говорил. Естественно, что семьи возлагали совсем другие надежды на роды. В кабинете врача плачут, но не стенают. Этих детей безумно любят. Но это болезненная любовь на уровне глубокой депрессии. Наверное, некоторые из этих мам ночью могут думать, что было бы, если бы знали наперед, как все сложится. Возможно, они озвучивают это своим мамам, мужьям, подругам… Но не врачам. Тут люди предпочитают держаться.
Когда ребенку исполнится год-два — с моральной точки зрения ситуация тяжелее, чем в три дня. Новорожденные — все чудесные кулечки, это уже потом дети начинают отличаться друг от друга. У этих семей очень специфическая и тяжелая жизнь. Когда у тебя дома лежит ребенок, не шевелится, не глотает, никогда не смотрит на тебя, не говорит — это очень тяжело. И нужно помочь родителям превратить свою жизнь хотя бы в относительно социальную, не делать их изгоями.
На какую помощь семьи сейчас могу рассчитывать?
Когда в России перешли на нормативы ВОЗ, врачи начали говорить о том, что если мы начали выхаживать таких детей, будет высокая частота детского церебрального паралича, умственной отсталости и других патологий, приводящих к тяжелой инвалидности. Без развития специализированной службы, которая будет помогать таким детям, мы нанесем огромный урон обществу, которое не примет такое увеличение числа инвалидов. Тогда стала развиваться система последующего наблюдения недоношенных детей, которая ведет их до трех лет. Потому что в обычной поликлинической сети не всегда встречаются врачи, разбирающиеся, как растет и развивается ребенок, рожденный с низкой или экстремально низкой массой тела. Параллельно с этим достаточно быстро развивается система медицинской реабилитации.
Хуже всего у нас обстоят дела с социальной службой. Помощь таким детям минимальна. Как ухаживать за таким ребенком, как его развивать, как поддерживать двигательные навыки — мало кто объясняет семьям. Если в крупных городах хоть какого-то мизера можно добиться, то что уж говорить про провинцию? Все это выключает одного из родителей из социальной жизни. Мест, куда можно было бы хотя бы на неделю, месяц передать такого ребенка, чтобы родители смогли немного отдохнуть, нет. Раз уж государство пошло на такой шаг, раз уж мы юридически признали 500-граммовый плод человеком, то и поступать в последующем с его семьей, им самим тоже нужно по-человечески.
В других странах система поддержки существует?
Я знаю, что в Европе и в США это выстроено очень хорошо. Там делается упор не на медицинскую реабилитацию, а именно на социальную. У них есть социальные работники, которые приходят и освобождают эти семьи от существенной части забот. Где-то есть социальные центры, куда ребенка можно привести как в детсад. Причем они районированы — родителям не нужно ехать на другой конец города.
«Даже если ясно, что у ребенка несовместимые с жизнью патологии, его обязаны спасать до последнего»
Вы говорите о том, что еще некоторое время назад килограммовые недоношенные также считались «нежильцами», а сейчас — вполне перспективны. Возможно ли, что через 30-40 лет то же самое можно будет сказать и о 500-граммовых?
Действительно, еще 30-40 лет назад, когда не было возможности поддержать дыхание, дети, родившиеся на сроке раньше семи месяцев, выживали очень редко.
Потом, когда появились какие-то первые механизмы, планка поднялась до 28-й недели беременности — это примерно шесть месяцев. Но технический прогресс всегда идет вперед, это позволило и дальше постепенно сокращать возраст выживания. Мы сейчас можем хотя бы частично смоделировать внутриутробные условия. Например, когда ребенок рождается не в срок, у него в легких еще нет вещества, благодаря которому он может дышать, — сурфактантов. Их можно доввести сразу при рождении, начать искусственную вентиляцию легких и за счет этого поддержать газообмен. Также появились возможности давать дотации питания не через желудочно-кишечный тракт, а через вену специальными веществами, которые уже готовы к включению в метаболизм. Есть множество других приспособлений: создание теплового режима, влажности, приближенной к внутриутробной.
Технологически граница могла бы отодвигаться бесконечно. При желании можно смоделировать ситуацию, когда женщина вообще не нужна для вынашивания ребенка. Но я уже говорила о том, что ученые установили, что возраст в 22-23 недели — это минимальный срок, при котором клетки коры головного мозга могут развиваться постнатально. Все-таки главным критерием нормального развития ребенка являются не технологические достижения, а возможности мозга.
Правда ли, что всех 500-граммовых детей пытаются спасать лишь в России и Турции, а в других странах — только если у ребенка есть высокие шансы на нормальную жизнь?
Это не так. Во всех странах, где принята концепция ВОЗ, эти дети подлежат обязательной медицинской помощи. Но есть нюансы. Если ребенок родился на сроке с 23-й по 25-ю неделю, родители могут отказаться от реанимации. Для этого во многих странах есть юридический норматив, напоминающий закон об эвтаназии.
В перинатальных центрах там работает специальная служба. Когда становится понятно, что начались преждевременные роды, представители подходят к родственникам — отцу и, если возможно, к матери. «Мы предполагаем, что родится малыш с такими-то параметрами. В этом случае существуют такие-то риски развития… Вы имеете право выбора — либо на полную реанимацию, либо на паллиативную помощь». И в зависимости от того, что решат родители, врачи и действуют.
В России ведь также можно сегодня выбрать паллиатив?
Законодательно это никак не прописано. Сегодня, даже если ясно, что у ребенка несовместимые с жизнью патологии, его обязаны спасать до последнего. Бывает, что родители могут самостоятельно подписать бумагу, что не хотели бы реанимацию, но это не имеет юридической силы. Родители могут сказать: «Смотрите, он дышит, дышит. Он глазки приоткрыл. Давайте теперь его реанимировать!» А мы потеряли время, которое в этом случае очень существенно. У этого ребенка изначально мало шансов, а стало еще меньше. И может возникнуть ситуация, когда родители обвинят врачей, что их ребенка специально не лечили, «заговаривали зубы».
Медицинская общественность очень обеспокоена таким двусмысленным положением врачей. И у нас есть целый ряд предложений по решению проблемы их защиты.
Что именно предлагается?
Законодательная инициатива о том, чтобы родители самостоятельно могли решать вопросы о целесообразности реанимационной помощи ребенку, родившемуся в срок с 23-й по 25-ю неделю. Естественно, все это должно обговариваться. К дискуссии необходимо привлекать общественность: это и юристы, врачи, пациентские сообщества, представители религиозных конфессий.
сейчас подготовил новые критерии о новорожденных, родившихся слишком рано. В частности, предлагается не регистрировать такого ребенка до тех пор, пока он не проживет семь дней. Может это исправит ситуацию, защитит врачей от обвинений в убийствах?
Тут масса подводных камней. В России был аналогичный закон о килограммовых детях. Им оказывали помощь с рождения, но до возраста семи дней ребенок считался плодом. Если он погибал, то его смертность уже шла в другие критерии, не считалась гибелью новорожденного.
Детей с экстремально низкими показателями рождается не много, они просто не могут никак повлиять на демографическую структуру. Но при наличии такого положения, что до семи дней можно не регистрировать, — мне кажется, к врачам еще больше может появиться претензий по поводу неоказания помощи.
Это очень сложные вопросы. С одной стороны, родители могут говорить: вы не спасли ребенка. А другие, напротив, скажут: зачем вы его мучаете напрасно? А представьте себе реаниматолога, который может оказаться перед этическим выбором: у него в больнице всего один ИВЛ, и на нем уже 40-й день находится 23-недельный ребенок. И тут в больнице рождается 32-недельный. Ему нужно помочь, подержать три дня на аппарате, а дальше малыш сам справится. В первом случае наверняка будет инвалид. А во втором — практически здоровый. И что делать врачу?
Вы сейчас говорите теоретически или такие ситуации происходят?
В федеральных центрах у нас такого быть не может. У нас достаточное количество аппаратуры. Я просто проиллюстрировала примером, что вопрос выхаживания таких детей — сложнейший, в нем перекликаются все аспекты — от медицинских до этических и религиозных.
«Вопрос младенческой смертности всегда был политическим»
Вопрос младенческой смертности в последнее время стал политическим. Наверное, поэтому так остро развиваются пациентские скандалы, связанные с роддомами?
Вопрос младенческой смертности всегда был политическим. Это социально значимый параметр, определяющий положение страны в плане развития. У нас в целом по стране младенческая смертность за десять лет существенно уменьшилась. Однако в последние два года темпы снижения замедлились. Наше правительство говорит, что это плохо. С точки зрения врачей — это не совсем так. Есть объективные причины, которые с наскоку не преодолеешь.
Первичное снижение смертности произошло за счет качественного насыщения больниц аппаратурой, за счет строительства перинатальных центров. Это сразу же дало результат. А теперь эти показатели вышли на плато. Другое дело, что плато, допустим в Калининграде, Санкт-Петербурге, — это одно. Там показатели смертности — на европейском уровне. То есть очень низкие. А есть регионы, где смертность высока — Алтайский край, Еврейская автономная область, Магаданская. Там нехватка врачей, нехватка оборудования, очень большие расстояния, трудности маршрутизации. И с этим очень трудно что-то сделать.
Мы не компактная Швейцария. У нас огромная страна со сложными географическими условиями. Есть регионы, откуда мы не можем даже на вертолете доставить женщину. Я в свое время очень много времени провела на Чукотке, смотрела службу родовспоможения. Часто, если там рождается недоношенный ребенок, ты ему никак не поможешь.
Там нет хороших больниц?
Там все есть, но в одном городе — в Анадыре. А если женщина в другом месте родила, то часто она может оказаться отрезанной от мира. Есть периоды, когда даже самолеты не летают: пурга, еще что-то. И с маршрутизацией тоже не подгадаешь. Потому что когда ждешь первенца — не собираешься же рожать в 24 недели. Это если ситуация с родами повторяется, то можно что-то спланировать, приехать на «опасном» сроке поближе к специализированной помощи…
Правда ли, что в последнее время стало больше рождаться недоношенных?
Нет, их количество стабильно. Это примерно 7-10 процентов от всех новорожденных. Существенно выросла их выживаемость.
На родительских интернет-форумах одна из самых «разжигающих» тем — о том, что дети, которых «выбраковала» природа, плохо влияют на качество генофонда. Есть ли основания так думать?
Чтобы «выжившие» могли влиять на популяцию, их должно быть в процентном соотношении много. Например, 26-недельных очень мало — не больше двух процентов от всех родившихся. Это никоим образом не может на что-то повлиять.
Я знаю, что одно время обсуждали: а что будет, если мой ребенок женится в будущем на том, кто был когда-то недоношенным, не пострадает ли генофонд? Во-первых, могу сказать, то, что касается детей, рожденных после 30-й недели, — они совершенно здоровы, адаптированы и ничем не отличаются от других. Они сами рожают прекрасных здоровых детей, мы уже видели многие поколения. Опасность преждевременных родов не передается по наследству. И обычно над недоношенными детьми трясутся, ими много занимаются. Так что в плане развития эти дети могут дать фору другим.
А что касается детей, родившихся 5-6-месячными, то когда они догоняют сверстников, важно, чтобы родители продолжали с ними активную жизнь, а не занимались охранительным режимом. Нужны песни, пляски, спорт. У этих детей есть особенности поведения. Но сейчас есть центры, которые курируют такие семьи. Если детьми заниматься — все будет отлично. Я смотрю на этих детей регулярно. И у меня стал значительно более оптимистичный взгляд. Например, частота хронических заболеваний среди них приближается к норме. То есть она не выше, чем в популяции. Шанс на полноценную жизнь есть у каждого, даже самого безнадежного, на первый взгляд, ребенка.
