Ремонт стиральных машин на дому.
Ремонт посудомоечных машин Люберцы, Москва, Котельники, Жулебино, Дзержинский, Лыткарино, Реутов, Жуковский, Железнодорожный. Раменское. 8-917-545-14-12. 8-925-233-08-29.
Принудительные извинения перед «горными братьями», печальные последствия декриминализации домашних побоев, активизация православных радикалов и изъятия детей у приемных родителей — эти и другие неоднозначные, а подчас и пугающие явления преследовали россиян весь уходящий год и вряд ли оставят их в новом 2018-м. «Лента.ру» не без содрогания вспоминала самые постыдные тенденции.
27 января 2017 года Государственная Дума отменила уголовную ответственность за семейные побои, несмотря на предостережения. За нанесенные впервые удары начали судить не по уголовной, а административной статье. Одна из авторов идеи декриминализации домашнего насилия, сенатор Елена Мизулина, разъясняла: «когда бьет мужчина свою жену — такой обиды нет, как если обидеть, унизить мужчину».
В сети не без основания саркастически восприняли новые нормы. «Хочешь бить — женись», — писали пользователи. Сторонники декриминализации же уверяли: что это упростит привлечение к ответственности за такие правонарушения, послужив профилактической мерой: агрессоры одумаются и изменят поведение после выплаты штрафа или ареста. Также отмечали особенности менталитета: «Женщины не хотят быть одинокими. Поэтому есть еще одна поговорка: «Стерпится — слюбится»», — пояснял член СПЧ Сергей Пашин.
Вопреки ожиданиям законотворцев, жестоких домашних конфликтов не убавилось. В мае 68-летнюю жительницу Уфы забил до смерти сын. Прокуроры выяснили, что погибшая жаловалась в полицию на побои, но мер не приняли. В декабре житель подмосковного Серпухова вывез 25-летнюю жену в лес и топором отрубил ей кисти рук — на почве ревности. Пострадавшая уже подвергалась побоям, о чем сообщила участковому, но тот лишь отделался профилактической беседой по телефону. В том же месяце житель города Лебедянь Липецкой области из ревности до смерти избил свою гражданскую жену и, пока она была жива, рассылал фотографии с ее побоями своим знакомым.
В исследовании судебных решений, проведенном студентами Высшей школы экономики, отмечается, что до принятия поправок в закон реальное наказание в виде штрафов, исправительных работ или ареста получал 21 процент агрессоров, после — только 3 процента (всех приговорили к штрафам). Правозащитники связали это с тем, что домашние побои стали частным обвинением (жертве самой приходится собирать доказательства насилия), а также с отсутствием механизма охранного ордера (когда агрессору, приблизившемуся к жертве, грозит арест). Законопроект с поправками был одобрен правительством, однако так и не попал на обсуждение в Думу.
В апреле «Новая газета» сообщила, что в Чечне массово задерживали и пытали подозреваемых в гомосексуальности. По данным издания, как минимум трое задержанных погибли. Позднее назывались цифры в несколько раз больше. Чеченские власти говорили, что это «провокация», что в Чечне якобы вообще нет геев, и предлагали журналистам извиниться.
Скандал получил международную огласку: против репрессий за сексуальную ориентацию выступили канцлер Германии Ангела Меркель и главы МИД пяти стран Евросоюза. Три французские ЛГБТ-организации подали на главу Чечни Рамзана Кадырова иск в Международный уголовный суд. Российские правозащитники сообщали, что вывезли из Чечни 42 гея. В Литве приняли двух чеченских гомосексуалов.
В ответ чеченские власти утверждали, что «плевать хотели на то, что пишут какие-то европейские подкормочные продажные журналисты». Канал «Царьград» вызвался оплатить всем гомосексуалам России билет в один конец в США. В конце сентября уполномоченный по правам человека Татьяна Москалькова раскрыла причины смерти пяти чеченцев, которых журналисты считали репрессированными из-за сексуальной ориентации.
Но первую историю о секретной чеченской тюрьме для геев россияне услышали только в октябре: омич Максим Лапунов рассказал, как его пытали и угрожали убийством. Следственный комитет обещал проверить изложенные факты и предоставить защиту.
В ноябре неожиданно раскаялся бежавший из Чечни от преследований гей Мовсар Эскарханов. В республике согласились его простить. 20 декабря Рамзана Кадырова внесли в «список Магнитского» вместе с Аюбом Катаевым (начальником ОМВД по городу Аргун, где, по данным правозащитников, пытали геев). Глава Чечни посочувствовал американцам и выразил сожаление, что «не получал приказа ступить на землю США».
В январе широкий резонанс вызвало изъятие полицией Зеленограда десятерых приемных детей петербурженки Светланы Дель. В течение часа их увезли из двух разных детских садов, школы, балетной студии и с праздничной елки. Поводом, как выяснилось позже, послужила жалоба воспитательницы на синяк у одного из сыновей многодетной матери. Восьмерых из отобранных, с врожденным диагнозом ВИЧ, поместили в больницу и больше не вернули.
Приемная мать подала в суд на опеку, однако потом отозвала жалобы. Ее обвинили в неисполнении родительских обязанностей, а мужа приговорили к административному наказанию за побои. Инцидент связали с финансовым интересом соцзащиты: за опеку над детьми с инвалидностью Дель выделяли 630 тысяч рублей ежемесячно (в Москву семья переехала из Петербурга в 2014 году). Уполномоченный при президенте России по правам ребенка Анна Кузнецова не смогла помочь и лишь констатировала, что у сотрудников опеки никогда не было претензий к родителям.
Сразу после этого в полиции предложили отрегулировать механизм изъятия детей из семьи, поскольку полномочия правоохранительных органов не прописаны в законе — всем заведуют органы опеки. Но инициативу проигнорировали. В сентябре разразился новый абсурдный скандал. У многодетной матери из Екатеринбурга Юлии Савиновских отобрали двух приемных сыновей с тяжелыми диагнозами. Поводом стало ее увлечение темой трансгендеров и операция по удалению груди, но в суде, по ее словам, сотрудники опеки предоставили ложные данные о ее психических заболеваниях. Анкеты детей выставили на сайте «Усыновление в России». Ни Общественная палата, ни следователи, ни детский омбудсмен не смогли разрешить этот конфликт. Савиновских сообщила, что намерена дойти до Европейского суда по правам человека, но велик риск, что к тому моменту дети с диагнозами окончательно потеряют шанс на полноценное развитие.
Кульминации деятельность органов опеки достигла в декабре. У жительницы Хакасии Любови Лицегевич отобрали семерых усыновленных детей после жалобы воспитательницы на то, что волосы ее четырехлетнего сына слишком длинные: комиссия по делам несовершеннолетних пришла к выводу, что Лицегевич наносит вред психологическому здоровью мальчика. Отмечалось, что женщина была мамой родного ребенка и 20 приемных, неоднократно получала грамоты от местных властей. Как предновогоднее чудо, 22 декабря случился неожиданный прецедент: районный суд признал незаконным изъятие и постановил вернуть приемных детей в семью.
31 января Россия узнала об организации «Христианское государство — Святая Русь». Православные активисты разослали директорам кинотеатров письма с требованиями отказаться от фильма «Матильда» режиссера Алексея Учителя. Иначе активисты сочтут прокат как провокацию к «русскому майдану», а «кинотеатры будут гореть, может, даже пострадают люди».
Заявление было сделано после очередного запроса депутата Госдумы Натальи Поклонской к генпрокурору Юрию Чайке о проверке фильма Учителя на антироссийские провокации. В РПЦ поспешили откреститься от экстремистов. Адвокат Учителя Константин Добрынин тут же связал угрозы с деятельностью Поклонской, но бывший прокурор Крыма заявила, что «Христианское государство» не имеет отношения к сбору подписей против фильма об императоре. В ответ глава организации Александр Калинин также открестился от Поклонской, заверив, что в его письмах не было угроз. В июле прокуратура Москвы все же обнаружила в эмоциональном послании принуждение к отказу от совершения сделки под угрозой насилия (часть 1 статьи 179 УК).
Поскольку никаких мер в отношении главы организации не последовало, адвокат Учителя пожаловался на бездействие надзорных органов в МВД. Сразу после этого неизвестные забросали коктейлями Молотова здание в Петербурге, где была студия режиссера. Следом в Екатеринбурге в знак протеста против «Матильды» протаранили на автомобиле кинотеатр. А спустя неделю были подожжены две машины у офиса адвоката Учителя.
19 сентября лидер «Христианского государства» Александр Калинин был задержан вместе с двумя предполагаемыми сообщниками по поджогу. Дело Калинина продолжили его виртуальные последователи: в октябре они включили в черный список Поклонскую, Кадырова и пользователей «Двача». Поклонская ответила запросом в прокуратуру с просьбой признать движение экстремистским. Спустя несколько дней сообщили, что Калинину инкриминируют возбуждение вражды (статья 282 УК).
В этом году в России фактически началась новая волна реституций. РПЦ пыталась вернуть себе не только культурные объекты вроде Исаакиевского собора, храма Спаса-на-Крови и музея-заповедника «Херсонес Таврический», но и здание научного института, где изучают водные биоресурсы и создают научный фундамент импортозамещения в рыбной промышленности.
Священнослужители боролись и за еще большее влияние в обществе. Они проникли в науку, в результате чего теперь в стране есть первый кандидат теологии, а в школах к урокам основ религиозной культуры предложили добавить разработанный в РПЦ курс «Нравственные основы семейной жизни».
Церковь не отставала и в технике, запустив православный мессенджер «Правжизнь Telegram» и проект «Батюшка-блогер», а также то и дело освящая ракетоносители, атомные подлодки и корабли.
Считая себя нравственным ориентиром, церковь активно выступала против фильма «Матильда», мультсериала «Симпсоны», фестиваля красок Холи, взамен предложив населению мощи Николая Чудотворца.
На этом фоне угрозы о массовых поджогах от радикального движения православных активистов «Христианское государство» не проверяли на экстремизм до тех пор, пока не начали жечь машины неугодных. А после заявления епископа Егорьевского Тихона о том, что убийство царской семьи Романовых было связано с некими магическими или религиозными практиками, Следственный комитет России назначил психолого-историческую экспертизу с участием православных специалистов. Раввины обиделись, что их не включили в комиссию, и обвинили РПЦ в антисемитизме. Церковь это решительно опровергла.
Год для РПЦ закончился символически: патриарх Кирилл благословил установку памятника себе и еще 15 бывшим главам церкви возле храма Христа Спасителя.
В марте и июне в Москве и ряде других городов прошли антикоррупционные митинги. Особенностью акций было активное участие в них подростков. Глава столичного департамента региональной безопасности Москвы Владимир Черников сообщил, что 12 июня на Тверской улице полицейские задержали 136 несовершеннолетних, в МВД говорили о 150 юных нарушителях.
За участие подростков в протестных акциях предлагали наказывать и учителей, недостаточно прививших подопечным уважение к родине. Любовь к отчизне прививается патриотическим воспитанием, заявила половина опрошенных фондом «Общественное мнение» взрослых россиян. 78 процентов респондентов назвали себя патриотами. Депутатские инициативы не заставили себя ждать. Летом активно обсуждалась возможность введения обязательной присяги перед выдачей российского паспорта, а депутаты ЛДПР предлагали заставлять военных и полицейских смотреть патриотические фильмы.
Осенью на Кубани боролись с Хэллоуином и валентинками, а чеченских студентов в рамках патриотического воспитания сгоняли на домашние матчи ФК «Ахмат». Кульминацией стала травля школьника из Нового Уренгоя, который пожалел солдат вермахта, за что был обвинен в оправдании нацизма. Написавшая по этому поводу жалобы ямальский депутат Елена Кукушкина поведала, что во всем виновато опасное вольнодумство в школах, поэтому готовится проект создания комиссий, наделенных правом рецензирования учебников, литературных произведений и фильмов для подростков.
В России уже действует многомиллиардная госпрограмма патриотического воспитания граждан, рассчитанная на период с 2016 по 2020 годы. Дополнительно к этому в середине ноября в Госдуму внесли законопроект «О патриотическом воспитании в Российской Федерации», призванный «создать и укоренить в обществе основы патриотизма как приоритетные духовно-нравственные ценности». Среди патриотических ориентиров указаны уважение к военной службе и готовность защищать свою страну, крепкая семья, многодетность и здоровый образ жизни.
«Ты придумал новую традицию — заставлять людей извиняться за любую критику, за косой взгляд на тебя, за неаккуратное слово про твою сестру», — в конце декабря констатировал в письме некоему «горному брату» дизайнер Артемий Лебедев. Принуждение к публичным извинениям перед кавказскими народами нельзя назвать принципиально новым явлением (так, в 2016 году перед главой Чечни заставляли извиняться красноярского депутата Константина Сенченко, президента Союза ММА России Федора Емельяненко и рэп-исполнителя Славу КПСС), но в этом году, кажется, это достигло новых высот.
В январе популярный российский блогер Мэддисон (Илья Давыдов) удалился из соцсетей и покинул страну после травли из-за шутки 2012 года о походе в туалет с Кораном. Общественный деятель из Дагестана Булач Чанкалаев призвал найти Мэддисона и заставить принести публичные извинения, а прокуратура Чечни и лидер партии из Ингушетии потребовали завести на него уголовное дело. Блогер попросил прощения, но у Бога — «за то, что был молод и глуп», и исчез с радаров поклонников.
Более покладистыми оказались сами кавказцы. В марте на телеканале «Грозный» извинилась Марет Занзулаева, ранее рассказавшая о насилии над людьми в ходе земельного конфликта. Следующей попросила прощения у Рамзана Кадырова потерявшая супруга женщина, обвинившая силовиков в его незаконном задержании. Извинилась Яха Бексултанова, сетовавшая на бездействие властей после пожара в Грозном. Эстафету перехватили дагестанцы: под давлением жители села Карагас извинились перед властями за упрек в срыве районных выборов. Но традиция не покидала Грозный: осенью перед главой Чечни покаялась семья, сообщавшая о похищении дочери, и Мовсар Эскарханов, ранее рассказавший о преследованиях за сексуальную ориентацию.
Предложения извиниться получили также «Новая газета» (за статьи о чеченских геях) и лидер КПРФ Геннадий Зюганов (за то, что слова Кадырова о перезахоронении Ленина он назвал «болтовней»). Но апогея публичные покаяния достигли в декабре. Студента РАНХиГС заставили попросить прощения за комментарий в соцсети о кавказских девушках на камеру, периодически подбадривая ударами в лицо. А телеканалу ТНТ пришлось самостоятельно записать ролик с извинениями после того, как в офис приехали представители ингушской диаспоры, угрожая расправой за комедийную сцену об эскорте с героиней из Ингушетии в главной роли. После этих событий дизайнер Лебедев написал, что не все, кто извинились, «на самом деле извинились». Власти Чечни ответили, что это «попытка попиариться на имени Рамзана Кадырова».
В России решили всерьез взяться за развитие городской среды, так как именно в 1112 городах страны проживает большая часть населения. Архитекторы, урбанисты, дизайнеры, девелоперы и чиновники объединились, чтобы создать новые стандарты комплексного развития этих территорий, отвечающие требованиям и вызовам века. «Лента.ру» попыталась разобраться в том, что это за стандарты и как они повлияют на жизнь россиян.
Конструктор городов
Три четверти жителей России живет в городах. При этом, по словам экспертов, в стране существует дефицит городской среды: то есть типов застройки, которые соответствуют современным представлениям о городе.
«Развитие среды и повышение качества жизни сегодня являются приоритетными задачами для всех городов России. Новые городские пространства создают новую экономику, дают импульс росту и развитию современных городов, — рассказал «Ленте.ру» гендиректор АИЖК Александр Плутник. — Сегодня неудобства жителям доставляет несбалансированность жилой, офисной и промышленной застройки, что создает высокий уровень маятниковой миграции и в разы увеличивает нагрузку на транспортную инфраструктуру. В центральных частях городов много ветхого жилья, промышленных предприятий, неиспользуемых сельхозугодий. Именно поэтому сейчас мы, по поручению правительства страны, разрабатываем стандарты комфортной городской среды. Они будут разные: для развития застроенных и свободных от застройки территорий, стандарты редевелопмента промышленных территорий. Они позволят вести системную работу по развитию городов».
«Стандарты в таком масштабе могут быть прекрасным путем для стран сделать резкий скачок, – считает ландшафтный архитектор Дариус Резнек, Karres+Brands. — Мы можем учиться на разработках, экспериментах и ошибках других стран и быть уверенными в том, что не повторим их».
«Наши города должны предлагать качественно иную среду, которая позволит привлекать и удерживать талантливых горожан с высшим образованием и амбициями, — рассказал «Ленте.ру» гендиректор КБ Стрелка Денис Леонтьев. — Для этого нужно трансформировать всю инфраструктуру: транспорт, жилые, деловые и промышленные районы города. Стандарт комплексного развития территорий необходим, чтобы определить что и как нужно развивать, с учетом особенностей каждого населенного пункта. И этот стандарт позволит также существенно повлиять на уровень безопасности, комфорта и экологичности среды» «Для системного подхода к развитию городских территорий на основании Стандарта необходима актуализация существующей нормативно-правовой базы», — уточняет он.
«75 процентов многоквартирного жилого фонда РФ по-прежнему возводится по советской микрорайонной модели, которая создавалась преимущественно вокруг фабрик и заводов, — рассказал «Ленте.ру» партнер КБ Стрелка Алексей Муратов. — Это монотонная застройка с крупными кварталами, недостаточным количеством дорог и улиц и предназначенная лишь для одной функции — спальной».
Представления о современной городской среде складываются не только из мнений урбанистов, но и из вполне конкретных рекомендаций международных организаций ОЭСР и ООН-Хабитат. Так вот среда эта должна быть разнообразной и компактной — когда повседневные услуги, сервисы и иногда развлечения находятся в 5–10-минутной пешеходной доступности от жилых домов. «Это подтверждают исторические города: Париж, Санкт-Петербург, Вена — города с плотной, функционально и визуально насыщенной застройкой, с оживленными общественными пространствами не теряют привлекательности и конкурентоспособности на протяжении веков», — отмечает Муратов.
По оценке КБ Стрелка, на такие районы в России приходится только 8 процентов застроенных городских территорий.
Инструментом перехода к современной городской модели развития у нас, по словам Муратова, должны стать стандарты комплексного развития территорий, которые разрабатывает АИЖК (Агентство ипотечного жилищного кредитования) совместно с КБ Стрелка при поддержке Минстроя России.
Руководитель проекта «Стандарты комплексного развития территорий» КБ Стрелка Екатерина Малеева утверждает, что новые стандарты — это не просто рестайлинг СНиПов (строительных норм и правил), которые используются до сегодняшнего дня на протяжении уже шестидесяти лет.
«Стандарт – документ стратегического уровня, основная задача которого сформировать комплексный подход к формированию и развитию качественной городской среды, соответствующей современным потребностям жителей городов России. В практическом смысле — это конструктор решений, позволяющий из имеющихся деталей собрать нечто совершенно уникальное, — рассказала она «Ленте.ру». — До этого система СНиПов предлагала единое решение, поэтому у нас по всей стране застройка одинаковая. Кроме того, использование СНиПов практически не синхронизировалось с остальными нормами, ГОСТами и СанПиНами, решение этой задачи также заложено в Стандарты».
Малеева отмечает, что актуализация существующих СНиПов и других норм – процессы, между собой никак не скоординированные, Стандарт решает в том числе и эту задачу.
Заводы стоят: одни блогеры в стране
Советские нормативы при планировании и строительстве жилья были определенным образом связаны с идеологией.
«Инфраструктура включала в себя минимальный набор ежедневых функций: встал, отвел ребенка в детский сад, пошел на завод, — объясняет Екатерина. — Были отдельные районы, где надо спать, и отдельные районы, где надо было работать».
К сожалению, с тех пор изменилось немногое. «И сегодня то, что строится на окраинах российских городов — это преступление, — рассказала «Ленте.ру» Елена Еременко директор «Брусника.Проектирование». — Микрорайоны с высокой плотностью и посредственным обустройством жизни. Все время, которое человек должен был после работы посвятить себе и своей семье, он тратит в дороге. При этом нет однозначной возможности строить разнообразное жилье в развитых районах, нет прозрачного механизма их качественной реновации и уплотнения».
Чтобы оптимизировать перемещения горожан, такой механизм потенциально должен отталкиваться прежде всего от их образа жизни. Который, по крайней мере, в крупнейших городах России, не так уж просто привести к общему знаменателю. Теперь все больше тех, кто работает через интернет из дома или, принципиально, трудится в пешей доступности от жилья. А многие живут на своем огороженном участке с домом, ездят на работу на машине, общественный мест практически не посещают и закупаются раз в неделю в гипермаркетах. Однако в КБ Стрелка разрозненные данные систематизировали.
«Мы разработали модели, которые учитывают эти разные потребности и предполагают создание для них оптимальной среды», — пояснила Малеева.
Модели четыре: пригородная, городская, центральная и мегагородская. В первой из них для индивидуального автомобильного транспорта предоставляются наибольшие возможности, которые сужаются далее в сторону четвертой модели. И в КБ Стрелка особо подчеркивают, что эти различия определяются не чьим-то приказом, а образом жизни людей.
Пригородная модель – это низкоэтажная застройка до 3 этажей, минимальное количество общественного транспорта и обилие жилья, с независимым отоплением и водоснабжением.
Городская модель – уже многоквартирные здания 5 – 9 этажей, 20 процентов от фонда составляют коммерческие помещения и еще 20 процентов – доля квартир, которые можно перевести в нежилое назначение, зеленая зона в пятиминутной пешей доступности от каждого дома.
В центральной модели сокращается расстояние пешей доступности зеленых зон, появляется 20-процентная доля жилья бизнес-класса. 5 процентов составляет доля зданий-акцентов высотой до 18 этажей.
Для мегагородской модели характерна 20-ти и более этажная застройка, малая обеспеченность автостоянками (100 мест на тысячу жителей). Здесь половину жилья составляет квартиры и апартаменты, сдающиеся в аренду. При этом 80 процентов от всей застройки – это именно бизнес-центры и другой нежилой фонд. Правда, такой тип среды применим лишь к нескольким российским городам-мегаполисам.
«Стандарты касаются двух важных вещей: пересмотра существующих норм застройки и изменение последовательности проектирования, — говорит Ольга Алексакова, сооснователь архитектурной мастерской BuroMoscow. — Исторически сложилось, что градостроительное проектирование в России начинается наоборот, с квартиры как экономической единицы, которая к тому же должна инсолироваться. Предписание последовательности шагов градостроительного проектирования от масштаба района к масштабу здания обеспечивает более контекстуальный и ответственный подход, «укоренение» нового проекта в существующей городской ткани, внимательное создание иерархии городских пространств».
Застроим и подстроимся
Примечательно, что в новых российских градостроительных проектах заложено понимание того, что социально-экономическая составляющая жизни может в корне измениться через десяток лет. Может быть все вдруг превратятся в блогеров и нужда в офисах просто отпадет? Решения, заложенные в стандарты, позволяют городской среде подстраиваться под новые экономические условия в текущем режиме.
К примеру, в КБ Стрелка предложили внедрять частую сетку улиц, делать кварталы небольших размеров. «Это позволяет городу быстро адаптироваться к изменениям в экономике и общественной жизни. Небольшие кварталы экономичнее, проще и легче обновлять, перестраивать, менять функция с жилой на деловую, например», — отмечает Малеева.
«Нормативы необходимы, чтобы с течением времени достичь высшего уровня качества, — делится опытом Хелле Юул, знаменитый финский архитектор, учредитель и партнер архитектурной компании JUUL | FROST Arkitekter. — В проектировании важна гибкость мышления, которая сделает жилье, строения и кварталы более устойчивыми и адаптивными к приспособлению под будущие нужды. В Скандинавии мы используем нормативы как раз для этого — чтобы создавать среду, качество которой не будет зависеть от политического влияния, смены административного аппарата и т.п.».
Битва за прохожее место и смерть спальных районов
Сегодня предпринимателю нужно бороться за то, чтобы именно его магазин находился на определенном перекрестке, где всегда много народу.
Благодаря новым стандартам среди малого и среднего бизнеса не только снизится конкуренция, но и начнется активное развитие: за счет частой сетки уличной сети предполагается создание большого числа маршрутов, которые позволят людям доходить от одной точки до другой самыми разными способами. «Возникает больше мест, где на первом этаже зданий можно расположить какие-то заведения торговли и услуг: магазины, клиники, парикмахерские, кафе и так далее. Причем стоимость аренды этих помещений будет снижаться из-за увеличения предложения», — рассказывает Екатерина.
Подобные подходы действительно могут серьезно повлиять на развитие честной конкуренции, но остается вопросом как их использовать в условиях сложившейся застройки.
«Мы провели анализ недвижимости по двадцати городам разного размера и географического положения. Строительство в них действительно происходит «в чистом поле» на окраинах», — говорит Малеева.
По ее словам, такая практика в конечном итоге может привести к деградации районов со сложившейся застройкой и исторических центров городов – обветшанию жилого фонда и инженерных коммуникаций, концентрации малообеспеченных слоев населения, росту преступности.
КБ активно работает над интенсификацией жизни в застроенных районах, ищет пути для включения туда новых функций. Но в каждом случае предлагается все же провести предварительную оценку на месте: развивать какой-то конкретный район или все же создать новый — универсального решения для всех 1112 городов быть не может.
«Мы, со своей стороны, предложим готовую и удобную методику для просчета и принятия управленческого решения», — подчеркнула Малеева.
«Россия простирается на 16 климатических зон и имеет огромное территориальное и культурное разнообразие, — комментирует Дариус Резнек. — Традиционная архитектура на юге и на севере выглядит по-разному, и так и должно быть в городе. Стандарты, которые разрабатывает КБ Стрелка, предлагают для этого метод размещения новых строений, основанный на особенностях климата, рельефа, водных ресурсов и т.д.»
Теплые улицы
Кстати о климатических зонах. В российских городах будущего будет уделено больше внимания развитию пешеходных и общественных пространств. Однако скептик скажет, что отечественный климат довольно суров и по-настоящему комфортно на улицах всего-то несколько летних месяцев.
«Люди ходят по тротуарам круглый год. Даже в Сибири, где лютые морозы, — отвечает на это Екатерина Малеева. — И внедрение новых стандартов поможет, в числе прочего, адаптировать эти зоны к погодным условиям. Такой опыт наработан в странах с похожим климатом — Финляндии, Канаде, и мы используем его в наших стандартах».
Так, к примеру, в параметрах застройки будет предусмотрено такое расположение домов, которое позволит защитить пешеходов от холодных ветров, а также будет предусматриваться создание на улице специальных укрытий, где стена находящегося рядом здания нагревается от солнца и согревает воздух.
Дорого и нескоро?
Встает закономерный вопрос о стоимости внедрения новых стандартов и о том, как быстро они могут повлиять на жизнь горожан. Или это все про отдаленное будущее?
Разработчики утверждают, что нормативным образом в стандартах будут определяться только моменты, касающиеся безопасности. Там не указано, что на пешеходных дорожках должны лежать именно дорогие гранитные плиты. Используя разные элементы, содержащиеся в этих стандартах, градостроители, как из конструктора, смогут собирать то, что им по карману.
«Едва ли не главное препятствие любых изменений — плохая способность понимать друг друга и договариваться о балансе интересов, — отмечает Елена Еременко, представляющая интересы компании-застройщика. — Стандарты комплексного развития территорий нужны как способ научить рынок говорить на одном языке. Как способ рассказать жителям города, каким должно быть хорошее жилье. Ведь их спрос создает предложение».
Наиболее амбициозные задумки, заложенные в новых стандартах, заработают только спустя десятилетие. Но не все: скажем, заложенное в них устройство уличной сети, способствующее повышению безопасности на дорогах, можно внедрить буквально за пару лет.
КБ Стрелка заканчивает разработку стандартов весной 2018 года. Затем предстоит период актуализации, который продлится до осени. К этому моменту уже будут реализовываться проекты благоустройства ключевых общественных пространств в 40 городах, мастер-планы территорий в Саратове и бухте Новик острова Русский во Владивостоке.
Глобальный же пересмотр российской градостроительной нормативной базы, по расчетам АИЖК, должен произойти к 2020 году. Все будет зависеть от того, как воспримут эту инициативу в обществе.
Стандарты комплексного развития территорий должны пройти согласование со всеми участниками строительного процесса, и только после этого будет возможен процесс их интеграции в нормативную базу.
«Стандарты позволят синхронизировать техническое и градостроительное регулирование, снять избыточные нормативные требования, что в свою очередь позволит упростить административные процедуры и повысить качество строительства при сохранении объемов ввода жилой недвижимости», — заключает Александр Плутник.
Подробнее о том, как функционирует современный город, каких повседневных сценариев придерживаются его жители и что закрепляет новый стандарт комплексного развития территорий, можно узнать в специальном издании, посвященном этой теме.
Миллионам россиян в скором времени придется регистрировать своих домашних питомцев и, возможно, платить за них налог. Законопроект, призванный навести порядок в сфере владения животными, на этой неделе Госдума рассмотрит во втором чтении. Серьезные ограничения ждут и тех, кто на братьях наших меньших делает свой бизнес. Под запрет попадут не только печально известные притравочные станции и передвижные дельфинарии, но и любые фильмы или ролики, демонстрирующие издевательства над животными. К жестокому обращению с животными законопроект приравнивает и действия тех, кто выбрасывает своих питомцев на улицу.
То, как изменится наша жизнь с принятием закона, Михаил Кожухов обсудил в студии «Ленты.ру» с кинологом Еленой Типикиной, зоозащитником Анастасией Федюниной, членом Общественной палаты Артемом Кирьяновым и биологом Владимиром Рыбалко. В первой части этой беседы речь шла о том, какие способы сокращения численности бродячих животных можно считать приемлемыми.
Государственная Дума 11 января в первом чтении приняла законопроект, переводящий домашние побои из разряда уголовных преступлений в административные правонарушения. Это вызвало бурное обсуждение как среди самих парламентариев, так и в обществе. Правозащитница Алена Попова, основатель и руководитель фонда Human Capital, провела пикет у стен Госдумы, протестуя против законопроекта. «Лента.ру» выслушала ее аргументы, а также позицию противоположной стороны — представителя организации «Родительское всероссийское сопротивление», юриста Александра Коваленкина.
Декриминализировать нельзя криминализировать
«Лента.ру»: Что привело вас к стенам Госдумы?
Алена Попова: Мы как люди, борющиеся с домашним насилием, выступаем против этого закона потому, что он декриминализирует побои. Аргумент Елены Мизулиной, называющей криминализацию побоев «законом о шлепках», — это вранье. Сам по себе шлепок не является побоями. Побои оставляют ссадины, синяки, то есть последствия насилия, которые можно зафиксировать. Как надо шлепнуть своего ребенка по попе, чтобы у него остался синяк?
Аргументация «Единой России», поддержавшей законопроект, такова: статью 116 Уголовного кодекса по представлению Верховного суда частично декриминализировали в июне 2016 года, оставив уголовную ответственность в случае насилия в отношении родственников. Павел Крашенинников, депутат ЕР, внес тогда поправку с абсолютно логичной формулировкой о том, что более 40 процентов побоев совершается именно внутри семьи. И если уж убирать уголовную ответственность, то для всех. Но эту статью в принципе нельзя было декриминализировать. За 2015 год по официальной статистике 50 тысяч человек пострадали от домашнего насилия, причем 11 тысяч — дети и пенсионеры, и 36 тысяч — женщины. Получается, что депутаты нагородили непонятно что и теперь непонятно, как со всем этим разбираться.
Согласно законопроекту, декриминализируется только первый случай насилия…
Согласно законопроекту, первый случай нанесения побоев рассматривается как административка, а второй — как уголовное преступление. Но уголовное дело будет заведено только по частному обвинению. То есть женщина, которую избили (80 процентов жертв — женщины) должна сама собрать все доказательства, найти деньги, пойти в суд…
Например, Наталье Тунниковой, жертве домашнего насилия, сегодня пришла повестка в суд. Ее избивал сожитель. В последний раз он потащил ее за волосы выбрасывать с балкона 16 этажа. Она нащупала первый попавшийся предмет, которым оказался нож, и ткнула обидчика между ребер. Он отлежал в больнице три дня и уехал в Египет. Сейчас ей предъявят обвинение по второй части статьи 111 УК (Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью), по которой грозит до 10 лет тюремного заключения. Из-за того, что она не дала себя убить, ее посадят, а ему теперь не будет ничего.
Он ведь нанес легкий вред здоровью — синяки. Я считаю, что штраф в размере от 1500 до 5000 рублей не остановит такого человека. Равно как я не считаю возможным, чтобы родители отстаивали свое право наносить ребенку синяки и ссадины. Нас пугают ювенальной юстицией, которая будет забирать детей за побои, — но если такое происходит, нужно что-то делать. Если родители регулярно наносят травмы ребенку, значит, в семье происходит нечто нехорошее.
Неработающая система
Защитники декриминализации говорят, что уголовная статья о побоях не работает. Полиция неохотно заводит уголовное дело, которое отнимает много времени, и в большинстве случаев это заканчивается ничем. Административное разбирательство идет проще. Так, может быть, это правильный подход?
Эту аргументацию сегодня использовала депутат Ольга Баталина из «Единой России», но она несостоятельна. Если закон не работает, надо сделать так, чтобы он работал. У Уголовного кодекса есть одно важное качество: он превентивно ограничивает человека от совершения противоправных действий. Одно дело, когда грозит штраф в полторы тысячи рублей и больше ничего, другое — когда могут посадить в тюрьму.
После июньских поправок к статье 116, оставивших уголовное преследование в отношении близких людей и сожителей, принцип обвинения перевели из частного в частно-публичное (меня избили, а дальше этим занимаются следственные органы, я не должен сам доказывать, что я жертва). С новым законом эту норму отменят, хотя статистики по таким делам еще нет и сказать, работает закон или нет, невозможно. Депутаты жалуются, что в полиции не хватает рук, говорят, мол, наша система не функционирует. И что же теперь? Пусть так будет и дальше?
Что нужно сделать, чтобы система заработала?
Прежде всего нужно принять полноценный закон о домашнем насилии. Следует ввести механизм охранного ордера. Если я знаю, что меня изобьют, или меня избили, и я не хочу, чтобы это повторилось, то требую охранное предписание. Так уже сделали в Белоруссии, и у них хорошая статистика. По охранному ордеру насильник не имеет права приближаться к жертве. Если он это правило нарушил, ему грозит тюрьма. Охранный ордер также хорошо работает, если жертва сама идет на контакт — значит, она осознает степень опасности, и ордер отменяется.
Второе, что должен сделать этот закон, — закрепить переход частного обвинения в публичное, о чем мы уже говорили. Не жертва доказывает, что она жертва, а следственные органы. Многие насильники угрожают жертвам, женщины приходят, пишут заявления, а потом забирают их из-за страха.
Такой законопроект есть. На него получен положительный отзыв правительства. Один из его авторов — депутат Салия Мурзабаева от «Единой России». Он лежит у Тамары Плетневой, члена фракции КПРФ, председателя комитета по вопросам семьи, женщин и детей. Его нужно вынести на чтение и начать обсуждать. Это единственный разумный выход из сложившейся ситуации.
Не случится так, что этот закон лишь добавит работы полиции, а средств и сил нет?
Ничего подобного. У нас есть статистика ближних стран (Белоруссия, Казахстан). Случаев насилия становится меньше, и полиции, наоборот, проще. Правоохранители получают возможность обучить сотрудников, воспитать квалифицированный состав, им это как раз выгодно. Сейчас система не работает, потому что вина всегда перекладывается на жертву. Выходит, государство защищает насильника.
Общество и насильник
У нас не только государство, но и общество оправдывает насильника, и таких защитников, пропагандирующих «Домострой», в том числе женщин, — много. Вроде бы еще недавно такого не было.
Нет, российский социум всегда был таким. Вспомним поговорку «бьет — значит, любит». В «Тихом Доне» Шолохова есть сцена, в которой Степан избивает Аксинью всеми возможными способами с подробным описанием. И та говорит ему: «Бей!», ожидая, что ее должны побить. У нас есть церковь, регулярно ссылающаяся на Послание апостола Павла («да убоится жена мужа своего») — мы знаем, что у нас население массово переквалифицировалось из фанатов коммунизма в фанаты РПЦ, и поэтому слово церкви теперь играет значимую роль.
Сейчас просто больше каналов коммуникации, выражения своих взглядов, и они вот так и выражаются. Действительно, большинство женщин оправдывают насилие, потому что они не видят других вариантов, обществу внушена идея о том, что жертва «сама виновата». Есть и поговорка «не выноси сор из избы». Если происходит какой-то коллапс в семье, мать говорит дочери: мол, «сама такого себе выбрала». А если та решит пойти в полицию, то: «он же отец твоих детей, что ты делаешь!»
Я не фанат Путина, но для любителей «Домостроя» в наших листовках есть цитата с его последней пресс-конференции, на которой он сказал, что нельзя оправдывать шлепки и телесные наказания. Пусть консервативная часть населения, раз для них Владимир Владимирович такой авторитет, опирается на его видение проблемы.
Как можно изменить общество? Этим должно заниматься государство, общественные организации или еще кто-то?
Необходима пропаганда ненасилия. Нужны фильмы, реклама, слоганы, бренды, выступающие против насилия. Безусловно, общество должно приветствовать защиту жертвы, а не защиту насильника. Мальчикам надо рассказывать о том, что нужно уважать девочек, что они не имеют права применять физическую силу. Точно так же и девочка должна уважать мальчика и также не имеет права на физическую силу. Необходимо договариваться.
Я считаю, что это, безусловно, вопрос воспитания с детского сада и школы. Надо не уроки православия вводить, а уроки этики, логики и правоведения, на которых детям будут говорить, что по Конституции оба пола равны в правах, и 21-я статья запрещает применение насилия в принципе, потому что оно унижает человеческое достоинство. Надо развивать культуру кризисных центров, куда женщины могут уходить, избегая ситуации насилия. В СССР — как к нему ни относись — были женсоветы, структура, порицающую применение силы в семье.
А мужчины-жертвы семейного насилия, кто они?
Пять процентов жертв действительно мужчины. Это необязательно муж, это может быть отец, которого избивает дочь, сын, которого избивает мама или бабушка. То есть мужчины, не относящиеся к категории равновозрастных. Статистика агрессии детей в отношении своих пожилых родителях зашкаливает. Отмена уголовного преследования наверняка повлечет повышение смертности в старшей возрастной группе.
В пикете у Госдумы были и другие активисты, те, кто выступают за декриминализацию семейного насилия. Кто это?
Это «Родительское всероссийское сопротивление», считающее, что в своем нынешнем виде эта уголовная статья дает право изымать детей из семьи за родительские «шлепки». Эти люди — нормальные родители. Но почему-то они отметают аргументацию о том, что престарелых надо защищать от побоев, что детей в принципе нельзя бить, а побои и шлепки — не одно и тоже.
«Лента.ру» выяснила позицию «Родительского всероссийского сопротивления» по вопросу декриминализации семейных побоев. На вопросы ответил юрист организации Александр Коваленкин.
Прут от куста
«Лента.ру»: Вы называете уголовную статью о семейном насилии «законом о шлепках», но органы опеки изымают детей из семьи не по этой статье.
Коваленкин: Да, это действительно так. Но на практике происходит по-другому: если в детском саду у малыша заметили синячок, ссадинку, его могут сразу не вернуть родителям, передав в полицию. У меня был случай, когда ребенка отдали не его матери, а деду, бывает, что ребенка кладут в больницу в целях изоляции.
Заявляют детские сады или школы. У них есть свои инструкции межведомственного взаимодействия. Я разговаривал с полицией, спрашивал, почему они отдали ребенка деду, но угрожали матери — «А нам так опека сказала». То есть полиция в рамках межведомственного взаимодействия полностью теряет понимание того, кому она подчинена. По законам изъятие ребенка и уголовное наказание за побои — вещи несовместимые, потому что изымать можно при угрозе здоровью, а побои по определению — не угроза здоровью. Но на практике детей просто отбирают по приказу, причем до суда, хотя по этой статье можно и судить.
Адвокат Болдырев сообщал на сайте Адвокатской палаты о случае в Новосибирске. Муж с женой примирились, но по закону при частно-публичном обвинении примирение запрещено. Добрые правоохранители подсказали им, как переквалифицировать дело по 115-й статье. Она более суровая, но по ней примирение разрешено. Вот такие парадоксы в этом законе были.
Вам не кажется, что из-за декриминализации первого случая семейного насилия и открытии уголовного дела в последующих в порядке частного обвинения пострадавшие просто перестанут обращаться за помощью?
Это из аргументации феминистского крыла. Там есть два типа аргументации. Одна касается мужей и жен, и тут они говорят, что женщин надо защищать. Другая, которая нас больше волнует, не феминистская, а ювенальная составляющая, то, что связано с воспитанием детей. И здесь все просто вернется к нормальной практике — в предыдущие годы по 116-й статье родителей вообще не привлекали, так как считалось, что это незначительные вещи, особенности воспитания. Всех же родители шлепали так или иначе.
Но во время шлепков обычно не остается следов.
Шлепков — да. А если снимут след от ремня или прута какого-нибудь… У меня был случай — мать испугалась за ребенка, который под машину чуть не выскочил. Она его тут же дернула на себя, отстегала каким-то прутом от куста и угодила в полицию. Все обошлось, но нам потребовалось обращаться в министерство и отменять приказ об изъятии ребенка.
А как насчет побоев жен мужьями и того, что дети часто поколачивают своих престарелых родителей?
Что значит часто? Сегодня, к сожалению, и в Думе звучали цифры, совершенно не соответствующие действительности. Их распространяет центр «Анна», получивший 530 тысяч долларов от Charles Stewart Mott Foundation. Они тысячекратно преувеличены.
То есть эти случаи единичны?
Не единичны, но важно понимать, что эти показатели не выходят за пределы прошлых лет. Ничего экстраординарного в обществе не происходит, чтобы принимать такие законы. Более того, статистика свидетельствует: по сравнению с 1990-ми годами сейчас насилия вдвое меньше.
Должен быть установлен порог невмешательства в семейные дела (это наша идея). Ребенок часто падает сам, ставит синяк, его ведут в больницу, а потом в дом приходит полицейский. Это не должно быть предметом разбирательства — «а вдруг его побили». Общество вгоняют в какую-то паранойю и диктатуру.
Часто ли этот закон так применяется — рассматривают каждую ссадину?
В данном случае это просто приказ Минздрава, согласно которому врач, если он имеет основания подозревать насилие в отношении ребенка, доносит в полицию. И он трактует закон так, что любой синяк, любой ушиб становится поводом для подозрения. Было интервью со старшим уполномоченным по делам несовершеннолетних полиции Железнодорожного района Новосибирска. Она сказала, что при выезде по сигналам медиков не было ни одного случая, когда бы родитель был оправдан.
Может, стоит не менять законодательство, а улучшить работу правоохранительных органов?
Возможно. Мы как общественники стараемся беседовать с полицейскими, но мы мало что можем сделать. Надо работать на уровне идеологии, внушать, что никто не защитит детей лучше, чем их родители. Исключения бывают, но ради них нельзя перестраивать общество.
Не только почитать, но и посмотреть — в нашем YouTube
подписаться
00:06, 7 января 2020
Вот тебе и Новый год
Фото: Илья Наймушин / Reuters
Все знают, что в России отмечают Новый год не один раз — государство большое, часовых поясов много, и президент появляется в эфире телеканалов с новогодним обращением 11 раз. Но в стране есть множество людей, которые переворачивают годовой календарь в ночь не с 31 декабря на 1 января, а совсем в другую дату, и не только зимой, но и весной, летом и осенью. «Лента.ру» предлагает узнать, как хорошо вы разбираетесь в новогодних традициях соотечественников, отличаете ли тунгусов от алеутов и казаков от казахов. Это сложный, но веселый новогодний тест (с подсказками!).