Десятилетний Вова Кыштымов живет в Перми с родителями и старшей сестрой. В четыре года он выпал из окна второго этажа и получил тяжелейшую черепно-мозговую травму. Тогда врачи спасли мальчика, удалив поврежденные кости черепа и закрыв дефект металлической пластиной. Сейчас состояние Вовы быстро ухудшается: из-за отторжения пластины начался воспалительный процесс. Мальчику жизненно необходима срочная операция — хирурги удалят пластину, пораженные костные фрагменты и установят специальный биоимплант. Операцию проведут за счет бюджета, но имплант стоимостью без малого миллион рублей родители должны оплатить самостоятельно. В семье таких денег нет. Помогите спасти ребенка, примите участие в благотворительном проекте Русфонда и «Ленты.ру».

В тот день Евгения, мама мальчика, была на работе. Пока малыш смотрел мультики в комнате, папа отошел на кухню. Внезапно раздался звонок в дверь, на пороге стояли перепуганные соседи: «Ваш ребенок выпал из окна! Мы вызвали скорую!»

— Вова влез на подоконник, облокотился о противомоскитную сетку, она не выдержала, и сын упал вниз со второго этажа, — рассказывает мама. — Как нам объясняли в больнице, случай типичный, Дети не способны оценить надежность москитных сеток и по этой причине часто падают из окон. Весьма распространенная сезонная травма у детей.

В больнице Новоуральска, где тогда жила семья, сделали все, что могли: удалили осколки костей черепа и ввели ребенка в состояние искусственной комы.

— На следующий день сына должны были перевезти в Екатеринбург, в областную больницу. Долго ждали реанимобиль. Новоуральск — закрытый город, для въезда через КПП требуется пропуск, — продолжает Евгения. — Вову вывезли на каталке. На голове — повязка, бледный, глаза закрыты…

В екатеринбургской клинике ребенок провел две недели. У него была парализована левая часть тела.

— Мы страшно переживали. Муж винил себя, что недосмотрел. Сильный, мужественный человек, бывший десантник, он закрывался в ванной и плакал. Каждый день мы ездили в Екатеринбург за 80 километров, чтобы узнать, как наш ребенок. Когда Вову перевели в палату, я стала ухаживать за ним. По пять раз в день делала массаж, разрабатывала парализованные руку и ногу.

Вове сделали операцию: поврежденный участок черепа заменили аутотрансплантатом — фрагментами собственной кости мальчика, а дефект закрыли металлической пластиной.

Через полторы недели мальчика выписали домой. Ребенок заново учился ходить. Ему было трудно, он уставал, но терпел, а когда родители привезли его в больницу снимать швы, самостоятельно вошел в кабинет. Врачи ахнули: такого успеха они не ожидали. А Вова с гордостью заявил: «Я десантник, как папа!».

Мальчик стремительно восстанавливался, и год спустя врачи уже разрешили ему легкие физические нагрузки. Вова ходил в обычный детский сад. Потом родители переехали на заработки в Пермь, там Вова пошел в школу. Но из-за постоянных простуд ему приходилось часто пропускать занятия.

— А в феврале этого года сын пожаловался на сильную головную боль, — рассказывает Евгения. — Мы сразу побежали в поликлинику, врач осмотрел Вову и поставил предварительный диагноз «фолликулит». Но компьютерная томография показала, что все намного хуже: произошло отторжение пластины, которую сыну установили после травмы, и воспалительный процесс перешел на кость.

Пермские врачи направили мальчика в Екатеринбург, в ту же больницу, где его оперировали. Там Вове удалили часть пораженной кости.

— Первое время после операции было видно, как под тонкой кожей пульсирует мозг. Сейчас волосы отросли и закрыли уязвимое место. Он у нас теперь как хрустальный, — вздыхает Евгения. — Мне пришлось уволиться с работы, чтобы постоянно быть рядом с сыном. В последнее время Вова ослабел, быстро устает, ложится отдохнуть. При перепадах погоды у него сильно болит голова. Но он терпит, никогда не плачет. Сейчас врачи запретили сыну любые физические нагрузки. Вова знает, что ему нельзя ни бегать, ни прыгать, ни наклоняться, ни качаться на качелях. Иногда он забывается и несется по дорожке, а я бегу за ним с криком: «Вова, тебе нельзя!» Страшно, что он упадет и ударится беззащитной головой.

Врачи настаивают на срочной операции, потому что жить с незащищенным участком мозга смертельно опасно, но денег на дорогой имплант у родителей нет.

Заведующий отделением травматологии Детской городской клинической больницы №9 Араик Петросян (Екатеринбург): «Мальчику необходима реконструктивная операция на черепе в самое ближайшее время. Мы планируем удалить ранее наложенную пластину и пораженные участки кости ввиду их отторжения и начавшегося воспалительного процесса. В ходе операции также закроем дефект черепа и незащищенный участок твердой мозговой оболочки. Поскольку в данном случае не подходят жесткие пластины и импланты, так как жесткая фиксация на фоне растущего черепа может привести к вторичным деформациям костей свода, мы установим Вове имплант Custombone производства Finceramica из керамического биоматериала. Он обладает полной биологической совместимостью, его химический состав аналогичен минеральному компоненту человеческой кости и сводит риск заражения к минимуму».

Стоимость биоимпланта Custombone 954 800 рублей.

Дорогие друзья! Если вы решите помочь Вове Кыштымову, пусть вас не смущает цена спасения. Любое ваше пожертвование будет с благодарностью принято.

ПОМОЧЬ ВОВЕ

Для тех, кто впервые знакомится с деятельностью Русфонда

Русфонд (Российский фонд помощи) создан осенью 1996 года как благотворительный журналистский проект. Письма о помощи мы размещаем на сайте rusfond.ru, в газетах «Коммерсантъ», интернет-газете «Лента.ру», эфире Первого канала, социальных сетях Facebook, «ВКонтакте» и «Одноклассники», а также в 170 печатных, телевизионных и интернет-СМИ в регионах России.

Всего частные лица и компании пожертвовали в Русфонд свыше 11,975 миллиардов рублей, на эти деньги возвращено здоровье более чем 20 тысячам детей. В 2018 году (на 30 августа) собрано 1 040 996 904 рубля, помощь получили 1476 детей. В 2017 году Русфонд вошел в реестр НКО – исполнителей общественно полезных услуг, получил благодарность Президента РФ за большой вклад в благотворительную деятельность и президентский грант на развитие Национального регистра доноров костного мозга.

Серьезная поддержка оказана сотням многодетных и приемных семей, взрослым инвалидам, а также детдомам, школам-интернатам и больницам России. Фонд организует акции помощи в дни национальных катастроф. Русфонд помог 118 семьям моряков АПЛ «Курск», 153 семьям пострадавших от взрывов в Москве и Волгодонске, 52 семьям погибших заложников «Норд-Оста», 100 семьям пострадавших в Беслане.

Фонд — лауреат национальной премии «Серебряный лучник», награжден памятным знаком «Милосердие» №1 Министерства труда и социального развития РФ за заслуги в развитии российской благотворительности. Руководитель Русфонда — Лев Амбиндер, член Совета при президенте РФ по развитию институтов гражданского общества и правам человека, лауреат премии «Медиаменеджер России» 2014 года в номинации «За социальную ответственность медиабизнеса».

Дополнительная информация о Русфонде и Отчет о пожертвованиях региональных бюро Русфонда.

В четверг, 8 декабря, в Кремле состоялось заседание Совета по развитию гражданского общества и правам человека. Оно затянулось значительно дольше запланированного: почти четыре часа правозащитники рассказывали об издевательствах в колониях и детдомах, а также жаловались на несправедливое, с их точки зрения, присвоение статуса «иностранный агент» некоторым НКО. Президент России Владимир Путин, мало комментировавший доклады, признался, что от некоторых историй волосы у него вставали дыбом.

В первой половине дня президент вручал госпремии за выдающиеся достижения в области правозащитной и благотворительной деятельности. В этом году лауреатами стали исполнительный директор Международной общественной организации «Справедливая помощь» Елизавета Глинка и генеральный директор Автономной некоммерческой организации «Детский хоспис» Александр Ткаченко. «Они не ищут почестей, но премии — это знак уважения государства к таким людям», — заметил Владимир Путин, выразив уверенность в том, что «ценности гуманизма, сострадания и милосердия все больше объединяют наших граждан».

Елизавета Глинка расценила награду как признание президентом заслуг всех ее коллег, защищающих права человека и самое большое из них — право на жизнь. «Мне иногда невозможно осознавать разделение общества, в котором люди перестали слышать друг друга, используя по отношению к нам однобокие фразы: «сами виноваты» или «готовьтесь быть убитыми, потому что вы не там, где надо»», — призналась доктор Лиза. Она вспомнила погибших в Сирии и Донецке медиков и сообщила, что сама вскоре выезжает на юго-восток Украины.

«Мы никогда не уверены, что вернемся назад живыми, потому что война — это ад на земле, и я знаю, о чем я говорю. Но мы уверены в том, что добро, сострадание и милосердие работают сильнее любого оружия», — сказала Глинка.

Порадовавшись «за нашу любимую доктора Лизу», председатель Совета по развитию гражданского общества и правам человека Михаил Федотов напомнил, что среди правозащитников еще много прекрасных кандидатов для премии. За последние годы Совет, по его данным, заметно поднялся в общественном мнении, догнав президента в рейтинге эффективных структур. Правда, саму эффективность Федотов поставил под сомнение: из 70 поручений президента, сформулированных по предложениям правозащитников за последние четыре года, реально исполнено не больше половины.

К примеру, Совету так и не удалось получить статус субъекта общественного контроля, что закрывает для правозащитников многие двери. «Вы просите нас давать информацию о ситуации с соблюдением прав человека в регионах, но как мы можем вас информировать, если нас никуда не пускают!» — воскликнул Федотов. Президент напомнил, что все советы действуют как консультативные органы, но обещал подумать над расширением их функций.

Наибольшее внимание Федотов уделил «навязшим в зубах пресловутым иноагентам». На взгляд правозащитника, ситуация вокруг статуса иностранного агента для некоммерческих организаций (НКО) усугубляется. В прошлом году в реестр попал фонд Дмитрия Зимина «Династия», поддерживающий проекты в области науки и образования, напомнил Федотов. В этом году туда же включили «Левада-центр», в защиту которого выступил научный руководитель Высшей школы экономики Евгений Ясин. «Это лучший социологический центр в нашей стране, поэтому надо помочь», — заявил Ясин, оговорившись, что понимает, какие неудобства независимый центр может доставить федеральным властям.

«Я вспоминаю ваши слова о том, почему нужен этот закон [О некоммерческих организациях]: чтобы ограничить вмешательство иностранных государств в наши внутренние дела. Но при чем тут, например, организации, проводящие согласованный митинг против вырубки лесов в Краснодаре?» — продолжил Федотов и попросил президента дать поручение своему спецпредставителю по вопросам природоохранной деятельности Сергею Иванову «почистить» список иностранных агентов, исключив оттуда экологические организаций. Как они вообще туда попали?

«Причина очень проста: проще и дешевле их включить в реестр, чем решать поднятые ими природоохранные проблемы», — объяснил логику действий Федотов.

Путин, в свою очередь, начал объяснять, что после принятия закона об НКО ряд зарубежных государств переориентировали свои каналы финансирования, чтобы обойти ограничения и попытаться «руководить нами изнутри». «Мы не можем такого допустить у себя в России и никогда не допустим», — заявил Путин. В качестве довода президент рассказал о недавнем разговоре с одним из зарубежных коллег, не уточнив, правда, его имени. По словам Путина, собеседник отказался признать, что пытается влиять на политические процессы в России, сославшись на то, что этим занимаются НКО. «Я ему говорю: «Да вы же им платите и инструкции пишете! Я лично сам читаю их, потому что мои бывшие коллеги [из спецслужб] мне их приносят иногда в подлинниках»», — пересказал беседу Путин.

Выступление председателя координационного совета «Союза добровольцев России» Яны Лантратовой ввело всех присутствующих в оцепенение. Правозащитник рассказывала, каким истязаниям подвергались подопечные в «Апельсине» — центре помощи детям, оставшимся без попечения родителей, который находится в Забайкальском крае. За украденный из столовой банан их могли выносить в мешках на мороз, сажать в клетки, ошпаривать утюгами, наливать горячий суп в ладони.

Картина сложилась совсем ужасающая, когда Лантратова рассказала, какое влияние на молодежь имеет криминальная субкультура. По ее словам, детские дома и школы в Забайкалье оказались под властью криминальных группировок. В учебных заведениях «смотрящие» собирают дань (в зависимости от социального положения каждый ребенок платит от 50 до 250 рублей в месяц) на «общак» и отправляют его в зоны. Блатная идеология настолько захватила умы, что на сайтах в интернете есть даже сувенирная продукция для ее последователей. Более того, и сама жизнь в детских домах стала похожа на зону с ее понятиями, била тревогу Лантратова.

«Даже ничего не буду комментировать. Давайте ваши предложения, будем вам помогать и с вами работать», — сказал Путин.

После такой темы дискуссия развернулась вокруг формирования Общественных наблюдательных комиссий (ОНК), следящих за обеспечением прав человека в местах принудительного содержания — СИЗО, тюрьмах и колониях. Председатель московской Хельсинкской группы Людмила Алексеева пожаловалась президенту, что в результате закрытой процедуры выборов, организованных руководством Общественной палаты, за бортом остались многие известные правозащитники, а их место заняли ветераны правоохранительных органов.

«Вы правы, в процедуру выборов нужно вносить коррективы, нужно только посмотреть, как это сделать корректно», — согласился Путин, отметив, что поручит Сергею Кириенко провести специальную встречу с председателем Общественной палаты Александром Бречаловым и уполномоченной по правам человека Татьяной Москальковой.

Председатель «Комитета по противодействию пыткам» Игорь Каляпин рассказал, как правозащитникам приходится работать в тюрьмах. «Есть заблуждение, что с фактами пыток у осужденных есть к кому обратиться. Это не так», — заверил Каляпин. По его словам, насилие часто остается безнаказанным. При этом общественный контролер, член ОНК, сталкиваясь с признаками насилия в колонии или СИЗО, не может сделать фотографии или зафиксировать жалобу заключенного на диктофон. Виной тому — некие устные приказы Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН), которые часто не соответствуют элементарному здравому смыслу.

Владимир Путин заверил, что поручит прокуратуре провести проверку таких поручений службы и в качестве примера царящего абсурда сам зачитал переданную ему одним из членов Совета копию постановления суда: «Совершил преступление путем написания заявления в Липецкую облпрокуратуру».

«То, что там несуразица, мягко говоря, — это точно. Я когда на такое смотрю, у меня оставшиеся волосом дыбом встают! Что это такое? Вы совсем с ума сошли, что ли? Просто удивительно. Надо будет попросить и генерального прокурора и председателя Верховного суда с этим просто разобраться», — развел руками президент.

Один из участников совета, кстати, обратил внимание на слишком суровые приговоры судей — как это случилось с несостоявшимся боевиком ИГИЛ, вернувшимся в Россию из Турции. Его пытались убедить, что он будет лечить людей, а не воевать. Парень одумался и вернулся на Родину, где был осужден на шесть лет тюрьмы.

«Я не знаю этого случая, но посмотрю его, — ответил Путин. — Но мы не знаем всей полноты происходящего. Бывает, что спецслужбы возвращают человека, заряженного в смертники, а он через некоторое время снова идет в смертники. Я когда эти бумаги читаю, глазам своим не верю. Забрали откуда-то, привезли, жизнь спасли, а он опять куда-то потащился. Она вот такая корявая, эта жизнь, она не всегда такая благообразная».

В пятницу, 18 августа, президент России Владимир Путин начал свой трехдневный визит в Крым. В поездках по Севастополю за ним неотрывно следовал премьер-министр Дмитрий Медведев. Двое политиков нечасто появляются вместе в публичном пространстве. Но в последнее время союз, названный годы назад тандемом, вновь напоминает о себе. Посмотрев на прошлой неделе бои без правил в Сочи, Путин и Медведев не расставались и в Крыму. Правда, в этот день говорил только президент. И говорил со многими: с учителями и родителями школьников, с байкерами, учеными и музейщиками — в первый день визита вместили максимальную программу.

В Севастополе Владимиру Путину, само собой, постарались показать что-нибудь образцовое. Эта роль выпала Образовательному центру «Бухта Казачья» в жилом микрорайоне, построенном на месте бывшего военного городка. Довольно унылую застройку серо-бежевых цветов пока мало что скрашивает. «Зато у нас море чистое», — обращают внимание местные жители. Нынешними условиями они вполне довольны, особенно после появления долгожданного центра. Тут каждая третья семья имеет статус многодетной, и до недавнего времени не было ни детского сада, ни школы. Последнюю строили долгих пять лет. И вот теперь презентовали сразу президенту.

«Вставайте кучнее!» — рекомендовали родителям и учителям, выстроившимся полукругом в ожидании гостя. «Вот так: как в игре каравай-каравай!» — подбадривали их организаторы. В школьном коридоре было невыносимо от духоты: в 30-градусную жару все окна наглухо закрыли. Видимо, в целях безопасности. Зато двери в школьные кабинеты были распахнуты настежь. На партах красовались еще не тронутые детскими руками приборы для занятий естествознанием и трудом и алые дневники с золотой картой России, на которой четко виднелся полуостров Крым.

Путин появился в компании Медведева (оба выглядели отдохнувшими и загорелыми). За их спинами держался врио губернатора Севастополя Дмитрий Овсянников (загаром он похвастаться не мог, даром что работает на море). Обменялись с учителями несколькими фразами о планах на строительство новой школы, сфотографировались, и только тут одна из женщин дала волю чувствам и выкрикнула: «Владимир Владимирович, мы вас любим!» Мужчина в форме высказывал свои симпатии спокойнее, но основательнее. Он говорил, что президент «работает не только для России, но и в масштабах всей земли». И продолжил: «Есть люди, которое это понимают и будут стоять за вас». Путин за эти слова поблагодарил.

Кроме того, президент обмолвился, что государство могло бы строить и больше школ в Севастополе, если бы строители были подобросовестнее. Похожую мысль он высказывал в конце июня, когда на одном из совещаний заметил, что федеральный центр готов выделить многократно больше средств на развитие Севастополя, но это бессмысленно, так как город не сможет их освоить и средства будут попросту расхищаться.

Многие обратили внимание, что через несколько дней после того совещания Путин, отправившись в Крым и посетив «Артек», так и не завернул в Севастополь. Это сочли тревожным сигналом для кандидата в губернаторы Овсянникова, да еще в период предвыборной страды.

Но в этот приезд президента Овсянникову, который 28 июля отметил годовщину на посту главы Севастополя, хватило внимания сполна. Путин провел с ним отдельную встречу, поручив решить проблему военных пенсионеров, отслуживших часть срока в вооруженных силах Украины. Жалобу жителей на отказ оформить пенсию президент получил в ходе прямой линии в июне. Таким образом, и Овсянников вошел в число губернаторов, получивших от Путина знаменитую зеленую папку.

Глава Севастополя в свою очередь не замолчал самые острые темы, в частности новый генплан города. Памятуя об акциях протеста в Севастополе, Путин призвал местные власти не забывать об интересах жителей. А жители боятся, что земли по новому генплану будут изымать без компенсаций. Такие вопросы нужно решать с заботой, а не формально, рекомендовал Путин. И спросил: «Вы обратили внимание, как много было вопросов по поводу реновации в Москве?» Овсянников кивнул — как тут не обратить. Но он скрупулезно подсчитал, что 83 процента замечаний жителей к генплану было учтено. А изъятия земли по новому документу не будет, заверил врио губернатора.

Помимо этого, севастопольцев беспокоит «ужасное состояние города, дорог, дворов, фасадов домов», перечислял президент. «У меня, когда я сюда приехал в первый раз, у самого чуть слезы не навернулись на глаза», — вспомнил Путин. На это Овсянников вновь ответил цифрами: к 2020 году отремонтируют 250 километров дорог, то есть примерно 60-70 километров в год. «А больше нельзя?» — поинтересовался Путин. Но больше строительный комплекс региона, как оказалось, не потянет.

И Медведев, и Овсянников неотрывно сопровождали Путина и в дальнейших перемещениях по городу: встретились с байкерами в мемориальном комплексе «35-я береговая батарея» и отправились в музей-заповедник «Херсонес Таврический», где к вечеру разыгрался такой ветер, что сдувало стенды, подготовленные к приезду Путина.

Президента, определенно, не отпускала мысль о плачевном состоянии города. Севастополь, на его взгляд, вообще, постоянно и незаслуженно обходили вниманием. Восстанавливать, все нужно восстанавливать, повторял он на встрече с работниками местных музеев. И дело не только в том, что здесь, по преданию, крестился князь Владимир, заметил Путин. Куда важнее, на его взгляд, что отсюда начала складываться русская нация. Общий язык, вера и власть князя привели к созданию современного единого российского государства, считает Путин.

«В этом смысле место, где мы сейчас находимся, имеет уникальное значение», — заключил он. На этих словах лица музейных сотрудников просияли. У министерства культуры в «сакральном месте» и так работы непочатый край. А после визита президента в Херсонес будет еще больше.