Нами Микоян — не просто свидетель эпохи. Дочь и племянница первых партийных лидеров Грузии и Армении, невестка Анастаса Микояна, о котором в народе сложили поговорку «от Ильича до Ильича без инфаркта и паралича», она многие годы жила среди тех, от кого зависела судьба нашей страны, а нередко и всего мира. Лаврентий Берия ласково называл Нами «профессором» и катал на байдарке, Иосиф Сталин доверял ей свою дочь Светлану. Выйдя замуж за сына Анастаса Микояна, Нами попала в узкий кремлевский круг, была знакома с Хрущевым, Брежневым, Андроповым, Горбачевым, Ельциным… Что за человек был Лаврентий Берия, каким запомнился ей Иосиф Сталин и что принес ее семье 1937 год, Нами Артемьевна Микоян рассказала корреспонденту «Ленты.ру».

Небольшая квартира на Плющихе. На стенах семейные фотографии, портреты близких, пейзажи. Красивое старинное бюро завалено книгами, журналами, бумагами со свежими пометками. Нами Артемьевна поит меня, вошедшего с промозглой московской зимы, горячим душистым чаем. Тепло, уютно… Говорим о событиях 85-летней давности, свидетелем и участницей которых она была. Обстоятельно, не спеша, останавливаясь на деталях. И постепенно образы из очень далекого прошлого проявляются все четче и четче, как фотографии на бумаге под действием проявителя.

Нами Микоян: Сегодня мне уже 91 год, а тогда всего шесть-семь лет было. Какие они были — Берия, Сталин? К сожалению, сейчас уже многое смешивается: то, что было в глазах ребенка, и то, что мы потом о них узнавали. Не знаю, правда ли все то, что о них теперь говорят, да и вряд ли мы когда-то узнаем об этом наверняка. Расскажу только то, что видела сама.

«Лента.ру»: Вы были лично знакомы с Берией. Что он был за человек?

В середине 30-х годов Берия был первым человеком в Грузии — первый секретарь ЦК партии. Мои отец и дядя работали при нем. Отец был первым секретарем обкома партии, а Григорий Арутинов, муж папиной сестры, которого я называла дядей, — первым секретарем Тбилисского горкома. Все примерно одного возраста. Вместе работали, вместе выходные проводили, в отпуск вместе ездили.

Берия любил собирать всех по воскресеньям у себя на даче. Обычно он приглашал тех, у кого есть дети, потому что у него был сын, и таким образом дети могли играть вместе. Вот он и приглашал моего отца с матерью и меня, позже приглашал моего дядю, тетю и меня. Играли в волейбол, в бильярд. Все были молоды, все были живы, веселы. И все еще верили в тот идеал, который искренне хотели построить.

Наигравшись в мяч, шли пить чай. Окна были открыты, мы слышали, как они пели, смеялись, шутили…

Почти всех расстреляли в 1937 году. В нашем доме было шесть квартир, всех родителей в одну ночь арестовали — во всех шести квартирах. Все были ответственными работниками. Я не очень их сейчас помню. Детей помню, а почему и за что арестовали их родителей — не знаю.

Каким вам тогда казался Берия?

Внешне он был собранный, сдержанный, очень приветлив к детям. Много со мной разговаривал, как бы всерьез обсуждал всякие сложные вопросы, прочитанные книги. Я рассказывала ему о школе, о своих впечатлениях, а он в шутку называл меня «профессор». Он увлекался фотографией и часто меня фотографировал. Эти снимки сохранились. Я тогда с восторгом смотрела на него: он лучше всех играл в волейбол, дальше всех заплывал в море во время шторма.

Летом мы жили на даче в Гаграх. В самые сильные волны он садился в байдарку и брал меня с собой. Его жена, моя мама, тетя — все в ужасе с берега кричали, а я радовалась — с ним не было страшно, он был сильный. Он в себе был уверен, и я тоже не боялась. Мне было весело.

Помню, как мы подплывали к санаторию «Челюскин», и он общался с отдыхающими там дамами. Одну, в белой шляпе с большими полями, я запомнила особенно хорошо. Берия тогда всех привлекал внутренней силой, каким-то магнетизмом, обаянием. Хотя внешне он был некрасивым, говорил с сильным мингрельским акцентом, носил пенсне — редкость по тем временам.

Мне трудно описать его характер… Я лучше о событиях буду рассказывать. Приехал Сталин, все пошли обедать… Помню все это зрительно.

А как жил Берия, как был устроен его дом, быт? Его квартира отличалась от вашей и от квартиры вашего дяди?

Конечно, это была необычная квартира. Я уже точно не помню, но его образование было как-то связано с архитектурой. И у него был исключительный вкус.

Жил Берия в трехэтажном доме на улице Мачабели, около бывшей аптеки Заммеля в Тбилиси. На первом этаже была комната для охраны и большая бильярдная справа от входа. В другом подъезде — еще одна большая комната, где жила мать его жены Дарико, веселая женщина, любила петь и играть на гитаре. Там же были двери в квартиры дяди и Амбегрилия Кекелии — известного партработника и друга Берии. В 1937 году его расстреляли.

Но основной подъезд вел только в квартиру Берии. Надо было пройти через охрану, потом вестибюль — и сразу деревянная лестница на второй этаж.

Когда я в первый раз попала к ним в квартиру, а это, наверное, был 1936 год, меня поразила обстановка. Ни мы, ни знакомые моих родителей так не жили.

У него была замечательная старинная мебель, зеркала в рамах, тяжелые портьеры, в буфете — красивая посуда. Все было заметно красиво и заметно удобно, хотя какой-то сверхроскоши не было. У меня долго сохранялись кожаные диваны, два таких огромных кожаных дивана — не от него, а точно такие же. Их заказали для квартиры моей тети через Берию, поскольку они жили рядом, и она дружила с его женой.

Третий этаж был с одной стороны обведен открытым балконом. На него выходили двери спальни и комнаты с мраморной ванной. В спальне была широкая деревянная кровать, какие-то непонятные безделушки, канарейка в клетке. Тогда меня это очень удивило: мама читала мне книжку, где описывалась жизнь буржуев, и у них тоже была канарейка.

Там же, на третьем этаже, были комнаты его сына Серго и рабочая комната жены, что было большой редкостью для того времени. Нина Теймуразовна, жена Берии, была очень красивой женщиной: стройной, холеной, всегда гладко причесанной. Она тщательно следила за собой и держалась с большим достоинством. Но при всем внимании к внешности, она, как большинство жен ответственных работников того времени, училась и работала. По образованию она была биолог или агроном. Позже, уже в Москве, защитила кандидатскую и работала в Тимирязевском институте.

В квартире Берии стояли шведские шкафы с книгами, книг было много. В гостиной — рояль. Сын учился музыке, окончил музыкальное училище. В доме был еще четвертый полуэтаж, которого не было видно с улицы. Там жила воспитательница сына, немка Эмма. Она преподавала в немецкой школе, где учился Серго.

Рядом с кабинетом Берии находилась совершенно удивительная физкультурная комната, там были собраны самые разные гимнастические снаряды, все необходимое для занятий физкультурой.

Дом Берии был выстроен в форме латинской буквы L. Конструктивизм в лучшем виде, сочетание вкуса с разумностью решений. По-видимому, Берия привлек к строительству лучших архитекторов и художников Грузии.

Что ели в доме Берии, какую кухню он предпочитал?

Берия любил гостей. Когда я бывала у тети с дядей, он узнавал об этом у своей охраны, и они с женой всегда звали меня пообедать с ними.

Еда к столу обычно готовилась хорошо ему знакомая, мингрельская: на первое ели суп — лобио, иногда борщ. На второе гоми — горячая каша из кукурузной муки с ломтями молодого сыра, и сациви — курица в ореховом соусе. Все блюда Берия посыпал перцем и заставлял делать это и гостей. Тех, кто не привык к острому, он заставлял съесть маленький зеленый перчик — очень острый. А когда человек краснел и начинал махать руками, Берия, довольный, смеялся.

Блюда готовились поварами и подавались обслугой, но иногда в приготовлении еды участвовала мать Берии Марта. В таких случаях орехи особенно тщательно растирались в ступке, масло из них выжималось в сациви.

Бабушка Марта всегда носила только черное, как большинство грузинских вдов, и всегда покрывала голову платком. Она была очень набожной и ходила в церковь, что тогда казалось необычным и вызывало у меня интерес. За стол вместе со всеми она никогда не садилась.

Сталина вам доводилось видеть?

Несколько раз видела. Однажды он приехал на дачу к Берии в Гагры. Вечером все забегали, суматоха началась, нас, детей, отправили в дом, где прислуга жила, и кто-то шепотом сказал: «Сталин едет». Он приехал с дочкой. Ее оставили с нами, а взрослые пошли ужинать. На окнах в столовой главного дома шторы были закрыты неплотно, и мы поднимались на цыпочки, чтобы по очереди посмотреть на Сталина. Светлана подсматривала вместе с нами.

Потом Сталин уехал, а его дочка осталась, и машина, на которой они приехали. Мы тогда дня два провели вместе. Со Светланой я всю жизнь была в добрых отношениях.

В другой раз видела Сталина в театре. Он сидел обычно в ложе, но всегда в глубине, впереди — никогда. Я видела Сталина на разных официальных мероприятиях. Конечно, какое-то ощущение от таких людей остается, даже когда ты их видишь в детстве. Он оставлял впечатление сильного человека, и, вероятно, был им. Это были другие люди, теперь я таких не вижу.

Чем они отличались?

Силой, наверное. И умом. Вы же не видите в нем простачка? Вы Хрущева в нем не видите? Вот и все. Таким он и был, и таких больше нет. Другое дело, что ГУЛАГ — это страшно, такое нельзя простить. Но Сталин — это все равно Сталин. И государство, которое он создал, сразу стало сильным. Появились все эти фабрики, заводы. И войну он таки выиграл. Можно говорить о том, какими жертвами, но кто знает, какие жертвы были бы без Сталина. Весь мир говорил о нашей стране. Сталин был, как бы это сказать… Слово «незаурядный» — это маленькое слово для него. Он был великим человеком.

В том, что происходило в 37-м, я не одного Сталина виню. В Тбилиси, когда арестовывали всех и мой отец погиб, это же не Сталин, это система, которая позволяла убивать неугодных людей. Берия убирал тех, кто ему мешал. А сейчас разве не убирают тех, кто мешает? Или сейчас рядом только те, кто не мешает?

1937 год. Что случилось? Почему все изменилось? И как все это воспринимали дети?

Я не знаю, почему случился 37-й год, и никто никогда не узнает. Началось с того, что появились новые слова: «арестовали», «вредительство», «вражеский». Откуда детям было знать, что это значит? Но люди, которых арестовывали, куда-то исчезали, и мы, дети, обсуждали, кого арестуют следующим. В то лето у нас появилась игра: нужно было на коробках спичек в нарисованном пламени искать подозрительное сходство с бородкой Троцкого.

В конце сентября в нашем доме, где жило шесть семей, все друг друга знали, ходили в гости, устраивали детские праздники, в одну ночь арестовали почти всех родителей.

Отец работал тогда заместителем председателя Совнаркома Грузии, но в один день он перестал ходить на работу. Я не понимала, почему. А он не выходил из своей комнаты целые сутки, писал что-то за столом.

Это случилось 30 октября 1937 года. Папа позвал меня, мы сели на тахту, а на столе лежало ружье. У мамы была маленькая дочка, поэтому он разговаривал со мной. Он не хотел ей дать знать, что уходит, поэтому позвал меня и со мной говорил. Поцеловал меня и сказал: «Что бы ни случилось, верь в Сталина и в партию». И ночью застрелился. Вышел на веранду, взял зеркало, чтобы не промахнуться, и выстрелил в себя.

Он вас таким образом спас?

Да, спас. После того как раздался выстрел, застучали в дверь. В дом вошли какие-то незнакомые люди и унесли его. Он еще был жив, успел сказать маме: «Кися, прости меня». Маму звали Ксения, она была из рода Поклонских.

Утром опять пришли. Мама была с маленькой. Пришедший человек — наверное, это был сотрудник НКВД — сказал: «Девочка, пойди скажи маме, что твой папа умер». Меня отправили в школу, а мама с тетей Марго ушли хоронить отца.

На другой день мама снова пошла туда, где похоронили папу, но этого места больше не было, только груда кирпичей, какие-то ямы и все.

Так как папу арестовать не успели, он официально не считался репрессированным. Нам отключили телефон, но квартиру не отобрали, и нас с мамой не трогали. Все папины вещи и бумаги унесли чекисты, не оставили даже фотографий.

Чем ваш отец мог помешать Берии?

Не знаю… Тогда же были разные — не группы, нет, — а какие-то разные взгляды на курс страны. Он тоже был за кого-то, и он был очень сильной фигурой, в том смысле, что он говорил — и к нему прислушивались. Наверное, он мешал. Они же были очень молоды, отцу было всего 34 года, а он уже успел построить Аджарию. Это же субтропики, там начали мандарины выращивать, чай. Он очень активным был и в то же время честным. Тогда же все, кто был в руководстве, были честными, никто не брал. Да и никаких особых возможностей, чтобы брать, ни у кого не было.

Его в чем-то обвинили?

Уже много позже я узнала, что на бюро ЦК партии Грузии Берия, снимая с работы моего отца, сказал, что партия большевиков ему больше не доверяет. Этого оказалось достаточно. Что это значило, тогда все понимали, и отец решил уйти из жизни сам.

Всех убрали, только по-разному. Не осталось никого из тех, кого я помню. Какой-то необъяснимый гипноз — никому даже в голову не пришло объяснить происходящее коварством Берии!

Берию вы после этого видели?

Обычно мы сами не ходили к нему в дом, он приглашал. Родители часто бывали там к обеду. После гибели отца у Берии мы больше не бывали и дома о нем не говорили. Не стало вокруг почти всех взрослых знакомых. Те взрослые, что остались, молчали. А мы, дети, ничего не понимали и ни о чем не спрашивали.

Уже весной 1938 года я шла на урок ритмики, и проезжала машина Берии. Он остановил машину, впереди он сидел, и спрашивает: «Нами, почему ты не в платье?» — А мне было девять, и я была в шортиках. — «Если у тебя нет платья, пусть мама придет». Машина уехала. Я маме рассказала, мама заплакала…

Берия вскоре уехал в Москву. Сталин его повысил за чистку рядов партии от врагов.

А позже, когда вы уже в Москве жили, Берия приезжал к Микояну?

Нет. В то время такого уже не было, чтобы члены правительства друг к другу ездили. Там дружбы никогда не было. Свекровь мне рассказывала, что до 1937 года между ними было более свободное общение. Тогда они все часто общались, но в гости никто ни к кому не ходил. Ну, может, только на какой-нибудь праздник. А потом одних не стало, других арестовали… Время романтического задора, общих дружеских встреч и общения прошло. Никто больше ни о чем не спрашивал и ничего не обсуждал, существовали только приказы сверху.

То есть с Берией вы больше не встречались?

Через 15 лет, когда мы с мужем Алексеем жили в Кремле, сын Берии Серго и невестка Марфа, внучка Максима Горького, бывали у Микоянов. И я часто думала, что именно скажу Берии, если снова с ним встречусь…

Однажды это почти случилось. Сын был совсем маленький, я шла с коляской по Кремлю. Там внутри была улица Коммунистическая. На ней никогда никого не было, на этой улице. Никогда и никого. И тут вдруг из-за угла появился Берия. Это было неожиданно. Вероятно, он меня узнал. Он же знал, что в Кремле живут семьи Микояна и Молотова. Я приготовилась действительно что-то ему сказать. Но он, подойдя ближе, резко повернулся и пошел назад.

Не страшно было сказать ему все, что вы о нем думали? Он же мог что-то с вами потом сделать.

Не надо из Берии делать какое-то редкое чудовище. Так же мог и Хрущев поступить.

Продолжение следует

Прокуратура Юго-Западного округа Москвы подала апелляцию на судебный приговор руководителю гематологической службы столичной больницы №52 Елене Мисюриной. «Прокуратура просит отменить состоявшееся судебное решение и вернуть уголовное дело прокурору», — говорится в Telegram-канале ведомства. В заявлении отмечается, что во время следствия были допущены ошибки, а «выводы суда, изложенные в приговоре, о виновности Мисюриной не соответствуют установленным в судебном заседании фактическим обстоятельствам». «Лента.ру», вооружившись заключением судебно-медицинской экспертизы и мнениями экспертов, попыталась сделать собственные выводы.

В деле Мисюриной странностей становится чем дальше, тем больше. Сперва суд вынес приговор, показавшийся многим чрезмерно строгим, при не очень-то убедительных доказательствах. А теперь прокуратура дает задний ход. Пикантности этой ситуации добавляет тот факт, что прокуратура не только осуществляла надзор за следствием на всех его этапах, но и утвердила обвинительное заключение, направила его в суд. А государственный обвинитель — также сотрудник прокуратуры — потребовал строгого приговора. А теперь, когда все сложилось лучше некуда, — разворот на 180 градусов. Скорее всего, апелляция выполнена по прямому указанию из прокуратуры Москвы — реакция на массовые протесты медицинского сообщества.

Врача-гематолога приговорили к реальному сроку: двум годам колонии за смерть человека, скончавшегося через несколько дней после выполненной ею трепанобиопсии костного мозга. Елену Мисюрину взяли под стражу 22 января в зале суда, сразу после оглашения приговора.

Сегодня все обсуждение в общественном пространстве идет на уровне «верю-не верю», то есть на личных ощущениях. Однако в основу судебного решения, согласно которому в ходе диагностической процедуры Мисюрина повредила крупные кровеносные сосуды, легли выводы судебно-медицинской экспертизы (СМЭ). Источник в правоохранительных органах передал «Ленте.ру» протоколы СМЭ. Это 54 страницы медицинского текста, поэтому, проконсультировавшись со специалистами, мы выбрали наиболее важные моменты. Документ чем-то напоминает интервью: следователи и защита задавали экспертам интересующие их вопросы, а те отвечали. Формулировку вопросов мы изменили из чувства сострадания к читателю, однако смысл их при этом не потерялся. Также мы привели мнения экспертов, указавших на спорные моменты.

Проткнула Мисюрина сосуды или нет?

«… Из медицинской карты № 64-2013 амбулаторного больного консультативно-диагностического медицинского центра «ГеноТехнология» (далее КДМЦ «ГеноТехнология», где Мисюрина в то время работала) следует, что 25.07.2013 г. в 09:00 пациенту Б. была выполнена диагностическая манипуляция: «трепанобиопсия правой подвздошной кости»».

Учитывая данные патологоанатомического исследования трупа (наличие «в области крестца, ближе к подвздошной кости, следа от трепанобиопсии»), принимая во внимание составленную врачом патологоанатомом М. схему костей таза (обозначено место трепанобиопсии в области правой половины крестца), при производстве трепанобиопсии была нарушена методика выполнения указанной манипуляции, а именно: Б. биопсийная игла была введена не в гребень правой подвздошной кости (верхнюю заднюю ость), как это зафиксировано в медицинской карте № 64-2013 амбулаторного больного КДМЦ «ГеноТехнология», а в крестец.

При проведении Б. (…) трепанобиопсии в крестец произошло сквозное его повреждение, при этом были повреждены кровеносные сосуды по ходу медицинской манипуляции (правая верхняя ягодичная артерия и венозное сплетение малого таза), что подтверждается:

— анамнестическими сведениями: (в обозримый период времени пациенту была проведена единственная манипуляция, признаков любого другого вмешательства ни в истории болезни, ни по показаниям свидетелей, ни по данным медицинской документации не обнаружено, — здесь и далее — примечания и пояснения специалиста, знакомого с медицинской терминологией и текстом СМЭ);

— клиническими данными: появление боли в животе и слабости через несколько часов после проведенной трепанобиопсии, характерная для кровотечения динамика изменения гемодинамических (увеличение индекса Алговера — соотношение частоты пульса к систолическому артериальному давлению) и лабораторных (снижение гемоглобина, гематокрита, эритроцитов) показателей после проведенной трепанобиопсии;

— данными последующего оперативного вмешательства от 26.07.2013 г.: обнаружена массивная гематома (объемом более 2000 мл) правой подвздошной области и малого таза, состоящая из темных сгустков и жидкой крови; обнаружено подтекание крови из области тазового венозного сплетения… из канала верхней ягодичной артерии;

— данными патологоанатомического исследования тела, свидетельствующими о сквозном повреждении крестца: наличие в области крестца, ближе к подвздошной кости, следа от трепанобиопсии… Кроме того, пуговчатым зондом трижды пройден канал трепанобиопсии, конец зонда оказывается в малом тазу, в области перевязанных (в ходе хирургического вмешательства) сосудов;

— особенностями раневого канала (наличие одного раневого канала от места входа иглы до места расположения поврежденных сосудов);

— локализацией поврежденных сосудов в одной анатомической области (правая половина тазовой области);

— отсутствием признаков самопроизвольного разрыва сосудов вследствие патологически измененной сосудистой стенки (что также подтверждается данными гистологического исследования на основании изъятых патологоанатомом контрольных образцов);

— отсутствием иных следов инструментальных вмешательств в брюшную полость и область малого таза, кроме проведенной 25.07.2013 г. трепанобиопсии «правой подвздошной кости».

Мнение эксперта

Ирина Капланская, к.м.н, вед.н.с. патологоанатомического отделения МНИОИ им. П.А.Герцена

— Врач-патологоанатом — не судмедэксперт. У них несколько разные задачи, и попытка сделать «чужую работу» не всегда приводит к успеху. После ознакомления с данными истории болезни, в частности, с клиническим диагнозом, патологоанатом сразу должен был поставить вопрос о проведении судебно-медицинского вскрытия. И даже начав вскрытие, но обнаружив, по его мнению, ятрогенное (причиненное действиями врача) осложнение, которое явилось основной причиной смерти, врач-патологоанатом должен был приостановить работу и поставить вопрос о передачи тела на судебно-медицинское вскрытие.

Повреждение кровеносных сосудов при сквозном введении биопсийной иглы в крестец также подтверждается сведениями, изложенными в протоколах допроса врача-патологоанатома М. от 29.04.2015 г.: «При исследовании трупа были обнаружены повреждения… в области крестца… ближе к заднему верхнему гребню подвздошной кости — след от трепанобиопсии (прокола) 0,2 см… [Повреждения] на ветвях внутренней подвздошной артерии и тазового венозного сплетения справа от лигатуры, наложенной хирургом… Использовав пуговчатый зонд, я вставил его в указанный выше прокол… Зонд прошел канал трепанобиопсии, и конец зонда вышел именно в области поврежденных, впоследствии перевязанных хирургом, сосудов венозного соединения… Было установлено, что повреждена подвздошная артерия и тазовое венозное сплетение справа…». И врача-хирурга КБ №2З Т. от 05.04.2015 г.: «Я присутствовал на вскрытии трупа Б… Патологоанатом, используя зонд, вошел в входное раневое отверстие после трепанобиопсии, которое располагалось в области крестца… Указанный зонд прошел через раневой канал и вышел именно в области повреждения сосудов… Были повреждены тазовые венозные сплетения и ветви внутренней подвздошной артерии…».

В данном случае повреждение кровеносных сосудов правой половины тазовой области (верхней ягодичной артерии и венозного сплетения малого таза) у Б. произошло при нарушении методики выполнения трепанобиопсии (…).

В специальной медицинской литературе как редкое, но серьезное осложнение при проведении трепанобиопсии подвздошной кости при «взятии кости слишком близко от седалищной вырезки или неправильном размещении крючков или элеваторов» описано повреждение (разрыв или пункция) верхней ягодичной артерии, поскольку этот кровеносный сосуд выходит из таза через большую седалищную вырезку (kirkham B.W. Вопе grafting: techniques and complications Adult and pediatric spine. The 3rd edition. 2004). Но повреждение венозных сплетений малого таза при технически правильном проведении указанной медицинской манипуляции невозможно, так как сама диагностическая пункция кости (трепанобиопсия) не выходит за пределы внутренней поверхности подвздошной кости.

Мнение эксперта

Олег Рукавицын, начальник гематологического центра главного военного клинического госпиталя имени академика Н.Н. Бурденко (опрос в рамках уголовного дела):

— Утвержденной методики (трепанобиопсии) не существовало и не существует. На основании многолетнего клинического опыта и общемировой практики трепанобиопсия выполняется посредством введения биопсийной иглы в губчатую кость таза. (…) В область крестца, как указал патологоанатом, трепанобиопсия не выполняется.

Если врач повредила больному верхнюю ягодичную артерию, почему за 32 часа (срок, когда пациенту начали оказывать оперативную помощь в больнице №З ЗАО «Группа компаний «Медси», далее КБ №3) он не истек кровью?

Скорость (темп) кровотечения, объем кровопотери и, соответственно, клинических проявлений зависит от многих факторов, основными из которых являются: калибр поврежденного сосуда, размер и локализация повреждения, тип поврежденного сосуда (артерия, вена), наличие и плотность окружающих тканей (полость, жировая клетчатка, мышцы) и др. У Б. кровопотеря из поврежденных кровеносных сосудов длительное время была клинически компенсирована.

(Исходя из того, что больной к моменту операции в КБ №3 потерял около 2000 мл крови, получается, что скорость истечения крови из поврежденной артерии составляла около 60 мл в час. До определенного порога это компенсируется резервами организма, но затем состояние больного ухудшается. По мнению опытных сосудистых хирургов, ухудшение наступает при потере примерно 450-500 мл крови. По показаниям свидетелей, ухудшение состояния больного Б. было впервые отмечено 25 июля около 18:30, то есть через 8,5 часа после проведения манипуляции. Это соответствует скорости кровотечения 60 мл в час.)

Есть ли основания предполагать, что артерии были повреждены до госпитализации Б. в КБ №3?

(…) В медицинской карте № 5968 стационарного больного КБ №3 отражены следующие данные, свидетельствующие о кровопотере вследствие кровотечения из поврежденных кровеносных сосудов:

— появление боли в животе и слабости через несколько часов после проведенной трепанобиопсии;

— изменение гемодинамических (увеличение индекса Альговера — соотношение частоты пульса к систолическому артериальному давлению) и лабораторных (снижение гемоглобина, гематокрита, эритроцитов) показателей после проведенной трепанобиопсии (с 00:50 26.07 2013 г.);

— обнаружение при оперативном вмешательстве 26.07.2013 г. в 17:05-18:55 массивной гематомы (объемом более 2000 мл) правой подвздошной области и малого таза, состоящей из темных сгустков и жидкой крови, «подтекание крови из области тазового венозного сплетения… из канала верхней ягодичной артерии».

Динамика изменения перечисленных клинических и лабораторных данных с учетом характера обнаруженной гематомы (в первые сутки гематома представлена жидкой кровью с рыхлыми сгустками, к концу вторых-третьих суток гематома представлена сплошным рыхлым темно-красным сгустком) свидетельствует о повреждении кровеносных сосудов незадолго (в пределе суток) до поступления Б. в КБ № З 25.07.2013 г. в 23:03.

Вышеизложенное также подтверждает повреждение венозного сплетения малого таза и правой верхней ягодичной артерии при выполнении Б. трепанобиопсии 25.07.2013 г.

Мнение эксперта

Ирина Капланская:

В гистологических препаратах секционного материала (ткани взятые во время вскрытия) отсутствуют препараты артериальных и венозных сосудов, окружающей жировой клетчатки и мягких тканей, что не позволяет судить о сроках кровоизлияния и состоянии сосудистых стенок.

(По данным СМЭ, гистологические [препараты] блоки и стекла представлены на повторное исследование, исследованы и в них не обнаружены признаки хронических заболеваний. Также на основании исследования тканей вен и артерий поставлен судебно-медицинский диагноз ДВС-синдром [несвертываемость крови].)

При артериальном кровотечении и кровопотере 2000 мл, что составляет почти половину общего объема циркулирующей крови, у больного вскоре после трепанобиопсии должен был развиться геморрагический шок с резким снижением артериального давления и развитием тахикардии (в истории болезни цифры артериального давления и пульс в приемном отделении и до операции оставались в пределах нормы.

Андрей Буланов, главный внештатный специалист-трансфузиолог департамента здравоохранения Москвы, доктор медицинских наук:

При любом повреждении основных ветвей подвздошной артерии в условиях ДВС-синдрома (диагностирован у Б.) у человека должен наступить геморрагический шок практически сразу же после повреждения.

Были ли допущены ошибки в лечении Б. в КБ №3?

Анализ медицинской карты № 5968 стационарного больного КБ №З показывает, что Б. при поступлении в стационар был осмотрен врачом в приемном отделении, где на основании жалоб (общая слабость, боли в животе) и данных осмотра (пульс и артериальное давление — стабильные; при пальпации живота определялось объемное образование в правой подвздошной области) был обоснованно выставлен диагноз «инфильтрат брюшной полости», пациент госпитализирован в хирургическое отделение.

В соответствии с Московскими городскими стандартами стационарной медицинской помощи для взрослого населения (утверждены приказом Департамента здравоохранения г. Москвы от 02.09.2011 г. № 806) при наличии у пациента инфильтрата и болей в животе обязательным методом инструментальной диагностики является ультразвуковое исследование (УЗИ) органов брюшной полости. В данном случае в приемном отделении не была проведена необходимая диагностическая процедура.

При осмотре Б. врачом хирургического отделения 26.07.2013г. в 08:24 отмечена отрицательная динамика состояния пациента: к ранее предъявляемым жалобам добавилось головокружение, при осмотре зафиксированы бледность кожных покровов и видимых слизистых оболочек, изменение гемодинамических показателей с величиной индекса Альговера 0.82, свидетельствующего о развитии шока второй степени (соответствует объему кровопотери 1-1,5 литра); изменение лабораторных показателей (в анализе крови умеренное снижение гемоглобина, гематокрита, эритроцитов).

Динамика изменения состояния Б. соответствовала клиническим проявлениям продолжающегося кровотечения. Однако кровотечение у Б. не диагностировано, а на основании данных осмотра сделано заключение о наличии у больного «объемного образования брюшной полости неясного генеза».

Следующий врачебный осмотр Б. произведен 26.07.2013 г. в 14:13 после выполненного инструментального исследования брюшной полости и малого таза (компьютерной томографии), позволившего диагностировать повреждение кровеносных сосудов и массивную забрюшинную гематому. С 17:05 до 18:55 Б. проведено оперативное вмешательство, в ходе которого остановлено кровотечение путем перевязывания артерий (правых внутренней подвздошной и верхней ягодичной) и прошивания вен венозного сплетения малого таза. К моменту операции объем кровопотери у Б. составлял не менее 2000 мл (согласно протоколу оперативного вмешательства), что соответствовало кровопотере тяжелой степени.

О кровопотере тяжелой степени свидетельствует и динамика лабораторных показателей — в течение 2-3-х часов пребывания в приемном отделении уровень гемоглобина снизился с 134 г/л до 10 г/л. Следующий клинический анализ крови был выполнен после операции — гемоглобин 56 г/л. Таким образом, в КБ № З диагноз повреждения кровеносных сосудов с продолжающимся внутренним кровотечением был установлен Б. несвоевременно (запоздало).

Согласно предоставленной медицинской карте № 5968 стационарного больного КБ № З при диагностировании 26.07.2013 г. в 14:13 внутреннего кровотечения, вызванного повреждением кровеносных сосудов, коррекции имеющихся признаков анемии и гиповолемии (снижение объема циркулирующей крови) не проводилось.

Операция выполнялась под эндотрахеальной общей анестезией продолжительностью более двух часов с применением закиси азота с препаратами нейролептаналгезии, миоплегией, инфузионной поддержкой коллоидно-кристаллоидными растворами. Тем не менее, гемодинамика была нестабильной (низкие уровни артериального давления), что свидетельствовало о неадекватной интенсивной терапии.

При таких условиях нестабильной гемодинамики и наличии не восполненной кровопотери (2000 мл, низкие показатели гемоглобина, эритроцитов) после операции больного не следовало экстубировать (переводить с аппарата искусственного дыхания на естественное — спонтанное) на операционном столе. По мнению комиссии экспертов, пациента следовало перевести в отделение реанимации и интенсивной терапии на пролонгированной ИВЛ (искусственная вентиляция легких) для проведения активного комплекса интенсивной терапии по восполнению кровопотери, поскольку больной самостоятельно на спонтанном дыхании не может обеспечить кислородно-транспортную функцию крови при кровопотере не менее 2000 мл.

В ближайшем послеоперационном периоде отмечалась стойкая анемия (снижение гемоглобина до 54 г/л), артериальная гипотензия (снижение АД до 70/30 мм рт.ст.), кровопотеря продолжалась (по дренажу выделялось не менее 500 мл), что свидетельствовало о недостаточном темпе, объеме и качестве восполнения кровопотери. 27.07.2013 г. в 10:40 при стойкой артериальной гипотонии, резком снижении уровня насыщения крови кислородом, психомоторном возбуждении, нарастающей гипоксии, пациента интубировали и перевели на ИВЛ.

Таким образом при оказании медицинской помощи Б. в КБ № 3 обнаружены следующие недостатки:

— несвоевременная (запоздалая) диагностика повреждения кровеносных сосудов с продолжающимся внутренним кровотечением;

— несвоевременное (запоздалое) проведение оперативного вмешательства (пациент прооперирован через 18 часов после госпитализации и через 32 часа после проведения трепанобиопсии);

— несвоевременная и недостаточная по объему и качеству замещения кровопотери инфузионно-трансфузионная терапия, несвоевременный перевод на ИВЛ.

Можно ли было остановить кровотечение и спасти Б.?

Правильно и своевременно установленный диагноз (при поступлении пациента в стационар) и своевременное выполнение оперативного вмешательства с прошиванием поврежденных кровеносных сосудов, своевременное выполнение адекватной заместительной инфузионно-трансфузионной терапии повышали шансы на благоприятный исход.

Вместе с тем, указанные выше недостатки в оказании медицинской помощи Б. в КБ №З создавали условия, при которых кровотечение из поврежденных кровеносных сосудов продолжало прогрессировать, закономерно осложняясь нарастающей кровопотерей, приведшей к смерти Б., но причиной повреждения кровеносных сосудов указанные недостатки не являлись. Следовательно, прямая причинно-следственная связь между недостатками при оказании медицинской помощи Б. в КБ № З и его смертью отсутствует».

Какова причина смерти Б.?

Смерть наступила от массивной кровопотери вследствие кровотечения из поврежденных кровеносных сосудов таза (правая верхняя ягодичная артерия и венозное сплетение малого таза) при выполнении диагностической медицинской манипуляции — трепанобиопсии. Это подтверждается вышеизложенными анамнестическими, клиническими (с учетом оперативного вмешательства от 26.07.2013 г.), морфологическими (включая микроскопическое исследование) данными. (…)

(…) Между повреждением кровеносных сосудов таза и смертью имеется прямая причинно-следственная связь.

Мнение эксперта

Андрей Буланов:

— Представленной медицинской документации недостаточно для достоверной и научно-обоснованной оценки причинно-следственной связи между трепанобиопсией и смертью Б. Смерть больного Б. наступила от неадекватной терапии геморрагического шока в условиях гипокоагуляционной фазы ДВС-синдрома.

Сергей Парилов, д.м.н. по специальности судебная медицина и патологическая анатомия, судмедэксперт:

— Процедура вскрытия проведена халатно. Протокол оформлен с грубыми нарушениями. В документ должны быть внесены основные сведения из истории болезни (клиническая часть). Не указано место локализации следа от трепанобиопсии. При наружном осмотре тело необходимо было описать точную локализацию следа от трепанобиопсии: в стольких-то сантиметрах от края гребня подвздошной кости находится рана с засохшей (подсохшей) корочкой и т.д. Также патолог должен был сделать разрез, то есть развести ткани по колотой ране и найти зону, где врач вкалывал трепан. Ничего этого не сделано.

Теперь по внутренней части. В протоколе вскрытия сказано: «В малом тазу с продолжением на правое забрюшинное пространство кровяные сгустки до 800 мл в объеме, жировая клетчатка с кровоизлияниями. На ветвях внутренней подвздошной артерии и тазового венозного сплетения справа лигатуры. Пуговчатым зондом пройден канал трепанобиопсии, конец зонда в малом тазу, в области перевязанных сосудов, в мышцах кровоизлияния». (В имеющейся в редакции копии судебно-медицинского исследования после слов «в малом тазу» следует «в области повреждения сосудов».)

И это все. Где описания поврежденных сосудов? Ни одного. Диаметр пуговчатого зонда — 3 мм, канал от трепанобиопсии — 2 мм. Однако с момента манипуляции до вскрытия прошло несколько суток. В виду регенерации тканей канал от трепанобиопсии должен стать тоньше. То есть этим зондом попасть туда невозможно. Либо зонд должен был пробуравить новый ход.

Вывод: если врачебная ошибка была, то она не доказана. Экспертиза сделана по тем документам, что предоставило следствие. Как эксперт я бы написал так: в связи с отсутствием объективных доказательств повреждения сосудов ответить на представленные вопросы не представляется возможным. Если есть задача установить истину, нужно делать эксгумацию и искать, где на скелете имеется след от вкола. Либо нужно заново перечитывать исследование компьютерной томографии. Но в материалах дела ни диска с записью, ни снимков нет. Только письменное описание результатов в медицинской карте.

Документ составлен логично

Поскольку без медицинского образования сложно сделать вывод о том, насколько логичным выглядит экспертное заключение, мы попросили ознакомиться с полной версией документа хирурга-онколога, директора отделения хирургической онкологии Mercy Medical Center в Балтиморе, США, Вадима Гущина. Для объективности (СК отказался привлекать к СМЭ многих врачей, обосновывая это тем, что они знакомы с обвиняемой) мы специально выбрали доктора, не связанного с российской системой здравоохранения.

— Моя задача была не определить вину, а высказать мнение об экспертизе. После обвинительных постов в интернете про судей и экспертов, я ожидал увидеть филькину грамоту. Однако документ составлен, с моей точки зрения, очень логично. В нем указаны и подробно расписаны все недостатки оказания медицинской помощи в КБ №3. При этом в нем содержатся все неувязки и несовпадения, которые встречаются в подобных документах, поскольку они составлены много месяцев спустя по памяти и, безусловно, не могут не отражать заинтересованность дающих показания. Слабые стороны каждого из аргументов по отдельности хорошо озвучены в этой статье.

Недостатки оказания стационарной помощи не замалчивались и оценивались экспертами отдельно. Лечение этого пациента по моим личным и, конечно же, весьма ограниченным сведениям иллюстрирует обычные для российских клиник симптомы беспомощности всех служб без исключения — и это отдельный вопрос для обсуждения.

С медицинской точки зрения сложно найти очевидные уязвимые места в обвинении. По-моему, сложно отрицать факт осложнения от биопсии и то, что события, которые последовали, связаны с ней. Гематома таза — очень редкое, но известное осложнение биопсии костного мозга. Мелочи я тоже заметил, но не очень существенные: то диабет сахарный, то несахарный. Многие обращают внимание на путаницу в анатомии: артерии, вены… Те, кто когда-нибудь оперировал все-таки на гематоме таза, подтвердят, что в «кровавом месиве» часто невозможно отличить мочеточник от артерии, а уж лигатуры на сосуды накладываются почти вслепую.

Именно поэтому такие операции часто заканчиваются еще большей травмой, и их надо по возможности избегать. Но основную логику, выстроенную экспертами в заключении, сложно отрицать. Была биопсия — диагностирована гематома. Между этими событиями — не было травмы, побоев и прочего. Никому в голову не придет утверждать, что гематолог сделал это сознательно. Но доводы экспертизы о причинно-следственной связи звучат правдоподобно. То есть я не могу себе представить, что пациент погиб бы в такие сроки без предшествующей процедуры биопсии.

Юридическая интерпретация — это другое дело. Как и многие врачи, читая этот документ, я невольно примеряю ситуацию на себя. Негодование, страх и ярость переполняют, как и многих моих коллег. Я не могу поверить, что речь идет об уголовном преступлении! Ведь это подразумевает то, что, осудив врача-гематолога, можно решить общественно-значимую проблему. Очевидно, что она так не решается ни для пациентов, ни для врачей, ни для медицинского законодательства. Наоборот, создается тупиковая ситуация с лечением тяжелых пациентов, с отношениями между докторами, между врачами и пациентами, между медицинским и немедицинским сообществом. Это очень обидно.

Минпромторг предложил перестать закупать для государственных больниц и поликлиник импортную медтехнику. Документ опубликован на портале проектов нормативных государственных актов. Сейчас идет его обсуждение. В запретительном списке пока семь позиций: аппараты искусственной вентиляции легких (ИВЛ), тонометры измерения внутриглазного давления, оториноскопы и функциональные медицинские кровати. «Лента.ру» попросила врачей и медицинских инженеров рассказать — доверяют ли они российскому и почему. Практически все на эту тему согласились говорить анонимно. Время нынче — кровожадное. За патриотическую недостаточность можно поплатиться.

Непредсказуемый характер

В конце 1990-х годов врач Игорь Петров (фамилия изменена) работал на скорой помощи в Москве. В то время столичные машины были укомплектованы российскими аппаратами ИВЛ серии РО и несколькими поколениями «Фаз». Технику еще с советских времен выпускали санкт-петербургский завод «Красногвардеец» и екатеринбургский «Уральский приборостроительный завод». «Рошки» были когда-то скопированы с немецких SIEMENS. «Фаза» — отечественная разработка. По легенде, аппарат специально придумали для эвакуации раненых солдат, участвовавших в советской военной кампании в Афганистане. То есть изделие изначально к гражданской медицине отношения не имело. Спроектировано для того, чтобы не дать умереть солдату час-другой, пока его вытащат с поля боя. Первые «Фазы» были очень громкими. Тарахтели не хуже тракторов в поле. Одним из основных достоинств «Фазы-5» считалась упаковка в виде добротного деревянного ящика. Военные с удовольствием заимствовали эти ящики для личных дач.

«Главная проблема отечественных приборов была — нестабильность, — объясняет врач Петров. — Допустим, мне требуется, чтобы аппарат «дышал» с определенной силой. Я выставляю нужный параметр — но он нестабилен: мощность скачет то вверх, то вниз. Повторяемости параметров нет. А это может привести к утяжелению состояния больного. Как себя прибор поведет при следующем включении — предугадать невозможно. Аппарат живет своей жизнью. Даже в инструкции было написано: имейте под рукой запасной прибор ИВЛ».

Медикам непредсказуемый «русский» характер аппарата ИВЛ был известен. Поэтому они умудрялись приспосабливаться к особенностям национальной медицины.

— А что было делать? — разводит руками Игорь. — На больных аппараты могли просто встать. У меня приятель реаниматолог в одной из крупных столичных больниц. У него на ИВЛ пациент начал «уходить», хотя прогнозы изначально были хорошие. Оказалось — увлажнитель дыхательной смеси сломался и гнал в систему не пойми что. Но понять это удалось не сразу — глазами не видно, а предохранитель не сработал. Больного спасли. Врачи по очереди качали его вручную специальным мешком Амбу. А что значит — ручная вентиляция? Как будто в одиночку вагон угля разгрузил, да и руки заняты. Сил никаких. А когда пациентов — несколько в день?

У анестезиолога-реаниматолога одной из московских больниц Сергея Терентьева (имя изменено) врачебный стаж — с 1988 года. Он также хорошо помнит советские машины.

«Когда я начинал работать — другой техники в больницах просто не было, — рассказывает он. — А поскольку интернета раньше тоже не было, за границу народ не ездил, то и не знали, что бывает по-другому. Когда не было возможности сравнить, как это делается за рубежом — считали, что и так сойдет. Когда в Москве стали появляться первые немецкие приборы ИВЛ — смотрели на них как на чудо».

«Чем они отличались? — спрашиваю. — Внешним видом?»

«Всем! — кипятится он. — Результаты лечения на наших отечественных приборы ИВЛ были плачевными. Ну вот, например, раньше считалось, что больной со столбняком, если искусственная вентиляция легких у него продолжается больше семи дней — обязательно умрет. А современные аппараты давали возможность установить несколько другие параметры настроек. И больные начали выживать. Или взять хотя бы пневмонию — для качественного выхаживания там также требуются другие возможности аппаратов, определенные режимы. Российские аппараты ИВЛ сегодня такого не могут обеспечить. Значит, смертности от пневмонии станет больше. У тяжелых пациентов практически не будет шанса».

Мой собеседник еще долго пытается объяснять, что производство высокотехнологичной медицинской техники сегодня — это глобальная штука. Детали: материал, софт могут делаться в разных странах. Критически важны не только электронная начинка аппарата, но даже пластик, из которого изготовлено изделие.

«Материал должен выдерживать агрессивную среду: кровь, мочу, гной, — говорит Терентьев. — Поэтому во всем мире к медицинскому пластику предъявляются повышенные требования. Иначе он просто будет небезопасен для пациента, будет сам распространять инфекцию, ту же синегнойку. А она часто приводит к летальным исходам. В России качественного медицинского пластика сегодня никто не делает».

Если еще 10-15 лет назад реанимации государственных медучреждений были укомплектованы преимущественно отечественными изделиями, сейчас российские аппараты ИВЛ — редкость. В «зажиточные» годы учреждения здравоохранения успели модернизироваться и обзавестись импортной аппаратурой. Пусть и не последних моделей, но работающей стабильно.

Покупай российское

Девиз «Покупай российское!» Минпромторг начал продвигать четыре года назад. В марте 2014 года ведомство вынесло на общественное обсуждение список из 67 импортных медизделий. В случае, если найдутся два российских производителя с аналогичными товарами, импортные предлагалось запретить покупать для бюджетных учреждений. В первоначальном списке был практически весь ассортимент: от марлевых салфеток и шприцев до аппаратов ИВЛ.

Заградительную антииностранную политику в ведомстве объясняли благой целью: помочь отечественным предприятиям наладить производство, поднять с колен нашу промышленность. Народ патриотические порывы чиновников не оценил. Предложение вызвало болезненную реакцию и у пациентов, и у врачей. Настолько бурную, что премьер Дмитрий Медведев был вынужден публично признать, что российская промышленность в медицинской сфере проигрывает иностранным компаниям. И даже пообещал не рисковать здоровьем россиян.

В 2015 году перечень все же утвердили, но в усеченном виде — 46 позиций. Высокотехнологичные устройства туда не вошли. В 2016 году Минпромторг пролоббировал расширение списка до 62 пунктов. Там все было хоть и безрадостно (кто пробовал бинтовать раны отечественными бинтами — поймут), но хотя бы без сиюминутных смертельных рисков. В свежем варианте «запрещенки» — снова аппараты ИВЛ.

«Если человеку все время ставили уколы импортными шприцами, а потом вдруг заменили их на российские — он сразу почувствует разницу, — объясняет терапевт из Иркутска Ольга Коломейская. — Пациенты отмечают, что наши иголки толстые и тупые. А значит уколы с их помощью — более болезненные».

К счастью, от уколов трудно умереть. А вот бракованный аппарат ИВЛ вполне способен сократить жизнь. По словам эксперта благотворительного фонда помощи больным БАС «Живи сейчас» пульмонолога Василия Штабницкого, качественная вентиляция легких на современном аппарате может улучшить прогнозы пациента в критическом состоянии. Соответственно плохая — наоборот.

Среди огромного ассортимента медицинской техники аппараты ИВЛ — самые востребованные. Ежегодно через реанимацию проходят миллионы россиян. В больницах отдаленных от Москвы регионов кое-где сохранились отечественные аппараты ИВЛ — «рошки» и «фазы». Как поясняют местные врачи, хоть у них и есть современные импортные приборы, от отечественных раритетов не отказываются, держат их «на всякий случай». Импортная медтехника требует обслуживания — по мере износа машины нужно ремонтировать. А если «границы» окончательно закроют — где брать запчасти? Как образно выразился один сибирский врач, вот тут и пригодятся наши «неубиваемые, как автомат Калашникова и холодильники «ЗИЛ», «фазы».

Просто космос

Российская промышленность в последнее время демонстрирует инновации. На одном из профессиональных медицинских форумов обсуждается изделие «Научно-производственного центра автоматики и приборостроения имени академика Н. А. Пилюгина» (ФГУП «НПЦАП»). Представители российской космической отрасли разработали транспортный инкубатор для новорожденных ИНТ-1. Детские реаниматологи утверждают, что пользоваться им невозможно. Отверстия для рук в кювезе (ребенок находится внутри, в специально созданном микроклимате, врач работает с ним через специальные «окна») расположены неудобно, без соблюдения правил эргономики. Также нет возможности крепления аппарата ИВЛ с монитором.

Специальная тележка в комплекте к отечественному продукту не предусмотрена. Для перевозки инкубатор предлагается устанавливать на носилки, которыми оборудованы стандартные машины «скорой помощи». Врачи поясняют, что с учетом высоты этих носилок и самого ИНТ-1, медсестра среднего роста (160 см) сможет дотянуться до младенца, только встав на цыпочки. А высокому доктору (180 см) инкубатор будет на уровне подбородка. То есть подобраться к пациенту будет крайне сложно. Транспортировка недоношенного младенца с критически низкой массой тела (именно они нуждаются в специнкубаторе) — это не то же самое, что перевезти торт в коробке.

Разработчики НПЦАП, принимавшие участие в одной из дискуссий, парировали тем, что «скорые» разные бывают и не во всех «носилки высокие». Претензии по эргономике — вообще не поняли. Инкубатор ведь работает, температуру поддерживает. Чего еще надо?

На замечание, что греть может и утюг, но спасать младенцев утюгом — невозможно, космостроители оскорбились и пожурили врачей за непатриотичную позицию. К чему, мол, критика, когда «медицинское изделие» прошло все испытания и «в соответствии с регистрационным удостоверением допущено к обращению на территории Российской Федерации».

В первоначальном списке Минпромторга в 2014 году детские инкубаторы уже фигурировали. Так что вероятно эта техника в недалеком будущем вслед за аппаратами ИВЛ также может импортозаместиться. В некоторые больницы ИНТ-1 уже поступил. Поставки осуществляются по принципу «Крестного отца» Дона Карлеоне: госучреждениям сделали «предложение, от которого невозможно отказаться». Стоимость российского космического изделия — примерно 650 тысяч рублей (зависит от комплектации). Казалось бы — копейки по сравнению с тем, что новый немецкий инкубатор Dräger Caleo, считающийся одним из лучших в мире — в России продается за 13 миллионов рублей. Впрочем, в одной из больниц дешевый космический инкубатор сегодня стоит в кладовке. Медики надеются, что пропылится он там ровно до того времени, когда по нормативам подойдет срок его списания. Специалисты говорят, что на иностранных сайтах можно купить восстановленные модели инкубаторов европейской компании как минимум с годовой гарантией завода. Премиальная комплектация обойдется в 5,5 тысячи долларов. То есть примерно наполовину дешевле отечественной инновации.

Как отмечают эксперты, стоимость отечественного оборудования — отдельная тема. Если в каких-то сегментах российские производители предлагают аналоги, то дешевле они в среднем на 20-30 процентов. Качество за редким исключением уступает в разы.

До старости не доживут

Реаниматолог Владимир Терентьев не понимает, почему в официальном российском здравоохранении сегодня все меряется исключительно в категориях патриотизма. Врачу, собственно, все равно, каким инструментом работать — произведенным в своей стране или на противоположном континенте. Главное — чтобы это был качественный инструмент. Импортозамещение, если оно приводит к уничтожению собственных граждан, — вовсе не норма.

«Уже сейчас больницы, руководствуясь правилом «третий лишний», не могут приобретать то, что им нужно, — говорит Терентьев. — Конечно, хорошо бы еще сегодня определиться, что мы считаем медициной. Сможем ли мы с отечественным оборудованием обеспечить медицину 70-х годов прошлого века? Конечно. Это будет просто мечта чиновников Пенсионного фонда — никто до старости не доживет.

Учитывая то, что у прокуратуры и Следственного комитета есть какие-то перспективные планы на посадки врачей, то мы просто перестанем рисковать. Применение некоторых медицинских аппаратов сопряжено с рисками. Но одно дело — работать на зарубежных аппаратах хорошего качества, а другое — на отечественных. В последнем случае риски несопоставимо больше. Поэтому у врача выбор-то невелик: провести полжизни под следствием или в тюрьме либо не использовать отечественные аппараты. То есть врач все сделает, чтобы грамотно обосновать, почему пациент не нуждается в использовании «опасной» техники. И пациент будет спокойно умирать».

Лишь треть россиян регулярно занимаются спортом и следят за своим рационом, подсчитали в правительстве. Таких показателей, уверены российские власти, недостаточно. Кто из отечественных политиков способен показать достойный пример жителям страны, выясняла «Лента.ру».

Правительство планирует повысить долю приверженцев здорового образа жизни (он же ЗОЖ) среди граждан до 50 процентов к 2020 году. Еще через пять лет этот показатель должен достичь 60 процентов, говорится в утвержденном кабмином паспорте проекта «Формирование здорового образа жизни». Сейчас к сторонникам ЗОЖ можно причислить только каждого третьего россиянина — 36 процентов от общего населения.

«Проект направлен на увеличение числа граждан, ответственно относящихся к своему здоровью и ведущих здоровый образ жизни, в том числе тех, кто систематически занимается физической культурой и спортом», — говорится в документе. Пример россиянам показал президент Владимир Путин: на минувших выходных пользователи сети и даже западные СМИ дивились его физической форме, разглядывая фото и видео с сибирской рыбалки.

Первый во всем

Владимир Путин уделяет большое внимание популяризации спорта среди населения, особенно молодежи. Еще в 2014 году на встрече с членами Ассоциации студенческих спортивных клубов он настаивал на необходимости сделать ЗОЖ «модным трендом»: именно это даст преимущество России в борьбе с другими странами, подчеркивал он. В следующем году президент подписал закон о возрождении всероссийского спортивно-оздоровительного комплекса «Готов к труду и обороне» (ГТО), ставшим нормативом физической подготовки россиян.

На своем примере глава государства демонстрирует, сколь существенную роль играет спорт в жизни не только политика, но и рядового человека. С 11-летнего возраста он занимается восточными единоборствами, в 1973 году получил звание мастера спорта по самбо, в 1975-м — по дзюдо. Кроме того, является обладателем «черного пояса», имеет звание заслуженного тренера.

В недавнем фильме-интервью американского режиссера Оливера Стоуна он рассказал, что тренируется ежедневно, не пропуская ни дня. Дзюдо учит держать себя в руках, чувствовать остроту момента, видеть сильные и слабые стороны соперника, стремиться к наилучшему результату. Политику, уверен российский лидер, все эти знания и умения необходимы.

Еще одно спортивное увлечение российского лидера — хоккей: президент начал осваивать его сравнительно недавно, зимой 2011-го. Помогал ему в этом двукратный олимпийский чемпион Алексей Касатонов. Сейчас Путин регулярно принимает участие в гала-матчах игроков-любителей и звезд хоккея Ночной хоккейной лиги (НХЛ). Несколько раз он приглашал на ледовые площадки своих коллег из-за рубежа, в частности, президентов Финляндии и Белоруссии Саули Нииистё и Александра Лукашенко.

Редкие дни отпуска Владимир Путин посвящает рафтингу, конным прогулкам и рыбалке. Вот и в первых числах августа, перед рабочей поездкой в Дальневосточный федеральный округ Путин сделал двухдневную остановку в сибирской тайге: ходил по рекам на моторных лодках и плотах, рыбачил на горных озерах, совершал переходы по горам на квадроциклах и пешком.

Немаловажная составляющая отличной физической формы первого лица — правильное питание. По его собственному признанию, в еде он не привередлив: «Если есть выбор между мясом и рыбой — предпочту рыбу, из мяса люблю баранину. К сладкому в общем равнодушен, не считая мороженого. Когда куда-то приезжаю, с удовольствием пробую местную кухню. Довольно давно привык к зеленому чаю». В 2012 году российский лидер пустил журналистов на свою кухню. Выяснилось, что после утренней тренировки он ест кашу и творог с медом, а запивает ее сырыми перепелиными яйцами. Кроме того, Путин пьет коктейль, приготовленный по собственному рецепту. Среди ингредиентов — свекла и хрен.

«Хороша Маша»

Активно мотивирует к правильному образу жизни самое яркое медийное лицо российского МИДа — Мария Захарова. Дипломат, чьей стройной фигуре могут позавидовать многие соотечественницы, регулярно радует интернет-аудиторию фотографиями из спортзала. Так, 19 апреля на своей странице в Instagram она продемонстрировала, как начинается ее рабочий день. «Утро должно быть бодрым, потому что в спортзале», — прокомментировала публикацию дипломат.

Подписчики Захаровой сочли, что она потрясающе выглядит, и оставили ей множество комплиментов: «И умна, и стройна», «Молодец! В здоровом теле — здоровый дух», «Хороша Маша», «Правильно, спорт — это жизнь», «Спортсменка, комсомолка».

Недавний двухнедельный отпуск дипломат провела в санатории «Дубовая роща» в Железноводске. По признанию Захаровой, ей хотелось погрузиться на две недели в зону покоя, качественного сервиса и экологии. Своими впечатлениями сотрудник внешнеполитического ведомства поделилась в соцсетях: «Задача — отдых, чтобы набраться сил. Не тратить последние, а зарядиться на будущее. И никакой «движухи»». Зарядиться энергией ей помогли, в частности, массажи, ментоловые ванны, грязи и контрастные души.

Железные губернаторы

Жесткая дисциплина и ежедневные занятия спортом позволяют выдерживать напряженный рабочий график и главам российских регионов.

«Как начинается мой день? Подъем обычно в 6 часов или 6:30 (…). Зарядка не меньше часа, это — разные упражнения, разминка и пробежка. Редчайший случай, когда могу зарядку пропустить. Спорт — это уже привычка, которая, как известно, вторая натура. Например, бегаю по утрам я с девятого класса. Это — уже неотъемлемая часть жизни», — рассказывал губернатор Сахалинской области Олег Кожемяко в беседе с ИА «Амур.инфо».

По словам подчиненных, Кожемяко действительно со спортом дружит: зимой купается в проруби, участвует в заплывах через Амур, ходит на лыжах за городом, и, более того, соблюдает пост. «Олег Николаевич уважает лесную дичь, ягоды и орехи. Во время поста он, уезжая в рабочую поездку, просит приготовить ему орехи, цукаты, мед», — делились с kp приближенные к губернатору.

В конце апреля в Удмуртии с легкой руки временного исполняющего обязанности главы республики Александра Бречалова запустили проект «Удмуртия — территория спорта». Ранее он выступил с инициативой организовать соревнования в честь лыжницы Галины Кулаковой, на которые могли бы приезжать люди со всей страны.

Бречалов, член центрального штаба Общероссийского народного фронта, неспроста уделяет столько внимания развитию спортивной культуры — сам он несколько лет занимается триатлоном, включающим в себя плавание, велогонку и легкоатлетический кросс. В октябре 2013-го он с успехом прошел одну из наиболее экстремальных дистанций триатлона — IRONMAN («Железный человек»): проплыл 3,8 километра, затем проехал на велосипеде 180, а потом пробежал марафон. Участники соревнования должны были преодолеть дистанцию без перерыва за время, ограниченное 17 часами. Бречалов уложился в тринадцать.

В едином порыве

Депутаты Госдумы неоднократно брались за вопросы сохранения здоровья нации. Три года назад они предлагали экономически мотивировать россиян вести здоровый образ жизни. Такая система нужна для того, чтобы не только врачи, но и сами граждане были заинтересованы в сохранении здоровья, убеждал депутат шестого созыва ГД Сергей Дорофеев.

В нижней палате парламента есть кому показать пример. Среди народных избранников этого созыва свыше десятка олимпийских призеров и чемпионов мира в различных видах спорта: фигурном катании, боксе, биатлоне, хоккее.

Депутаты не только бурно обсуждают тему ЗОЖ в ходе пленарных заседаний, но и стараются ему соответствовать — сдают нормы ГТО, доказывая, что они не просто «чинуши в галстуках, а нормальные люди, которые следят за своим здоровьем». В октябре 2016-го олимпийская чемпионка по конькобежному спорту, депутат Госдумы от «Единой России» Светлана Журова стала послом ГТО. Испытание, заявляла она, хороший мотиватор для самосовершенствования и веский повод для самоуважения.

Первый зампредседателя думского комитета по охране здоровья Федот Тумусов считает, что правительство вовремя взялось за здоровый образ жизни россиян. При этом он уверен — основной задачей для властей должна стать выработка у жителей страны привычки к ЗОЖ. Однако не уточнил, как отвадить россиян от вредных привычек и загнать в спортзалы с помощью пропаганды.