Министр культуры Владимир Мединский 22 января предложил Минобрнауки рассмотреть возможность преподавания в школах курса истории российского кино. Глава ведомства признал введение подобных занятий «хорошим дополнением к литературе и истории». Идея министра встретила поддержку в Совете Федерации: член комитета по науке, образованию и культуре Лидия Антонова выступила за внедрение нового предмета в качестве факультатива. Вскоре последовало одобрение и от главы Минобрнауки: Ольга Васильева заявила, что поддерживает «все, что развивает человека». За последнее время чиновники, парламентарии и общественники выдвигали немало инициатив, касающихся дополнений к школьной программе. Большинство из них так или иначе затрагивают вопросы нравственного воспитания. «Лента.ру» выяснила, какими еще курсами и факультативами может пополниться школьное расписание и как относятся к этим предложениям в преподавательском сообществе.

Полное ОБЖествление

Уроки истории российского кино — лишь один из предметов в длинном списке дополнительных дисциплин, находящихся на рассмотрении в министерстве образования. Одновременно с инициативой Мединского в школьную программу предложили ввести уроки психологии табакокурения и профилактики употребления наркотиков. Автор идеи — глава думского комитета по охране здоровья Дмитрий Морозов — считает, что на этот курс должно выделяться 20 академических часов. Рассказывать о вреде сигарет и наркотиков планируется в рамках уроков ОБЖ. Введение дополнительных занятий, по мнению депутата, преследует благую цель: снизить потребление табака и психоактивных веществ. Как утверждает Морозов, уроки будут способствовать оздоровлению нации. Впрочем, существующие учебники по безопасности жизнедеятельности уже содержат параграфы, затрагивающие вредные привычки человека и их воздействие на организм. В главе, посвященной личной безопасности и охране здоровья, рассматривается влияние алкоголя, наркотиков и табака.

С похожим предложением 19 января выступил депутат от ЛДПР Иван Сухарев. Существующие уроки ОБЖ и физкультуры, по его мнению, стоит дополнить отдельными занятиями по личной гигиене. Именно неумение младшеклассников следить за чистотой, считает депутат, становится причиной вспышек заболеваний в учебных заведениях. «В школах возникают эпидемии, а дети вынуждены оставаться дома вместо того, чтобы получать знания. Инициатива не станет средством от всех болезней, однако поможет изменить ситуацию в лучшую сторону», — объясняет Сухарев. Действующую систему профилактики заболеваний среди школьников депутат счел недостаточной ввиду ее «несистематичности».

Немало споров в преподавательской среде возникает по поводу введения в школах уроков психологии. С идеей встроить психологический блок в рамки существующего курса ОБЖ выступили в Минздраве. Главный психиатр России Зураб Кекелидзе предложил скорректировать учебники для 3-11 классов и уточнил, каким вопросам стоит посвятить 20 классных часов: дружба, первая любовь, профилактика ранних беременностей. При этом Кекелидзе в своих выступлениях всячески избегает термина «половое воспитание».

Несексуальное просвещение

Однако именно половое воспитание является одной из наиболее чувствительных тем в школьном образовании. Некоторые родители и православные активисты встречают в штыки перспективу введения этой дисциплины в образовательных учреждениях. Год назад с такой инициативой выступили депутаты Мосгордумы. Появление нового курса парламентарии обосновали желанием пропагандировать в старших классах «правильное репродуктивное поведение». Предложение поддерживают врачи-сексологи, но с оговоркой: начинать сексуальное просвещение нужно уже в начальной школе. «Вводить этот предмет, как бы странно это ни звучало, нужно в раннем возрасте, когда детей только знакомят со сферой взаимоотношений мужчины и женщины. Потому что если вводить его в старших классах, когда дети уже имеют свое представление, они будут опошлять любую информацию и смеяться над тем, что рассказывает педагог», — отмечала член Общероссийской профессиональной психотерапевтической лиги (ОППЛ) Инна Паустовская. По ее мнению, родители не всегда способны говорить со своими детьми на темы, связанные с половыми отношениями.

У противников идеи свои доводы: уроки полового воспитания могут стимулировать подростков к началу половой жизни, которое лучше отложить как минимум до совершеннолетия. Такой точки зрения, как правило, придерживаются родители из числа православных активистов. Опасаясь развращения своих детей, они считают, что подросткам достаточно информации о венерических болезнях из учебника биологии. Активным борцом против сексологии в школе был бывший детский омбудсмен Павел Астахов: он утверждал, что уроки полового воспитания «могут противоречить нормам морали и нравственности, а также традициям России». Наиболее верной стратегией противники секспросвета считают пропаганду воздержания до вступления в брак.

К слову, предмет «Основы этики и психологии семейной жизни» старшеклассники начали постигать еще в далеких 1980-х. Сперва брачные отношения разбирались на примере пестиков и тычинок, но уже к середине 1990-х по мере распространения в обществе прогрессивных взглядов предмет получил уклон в сторону сексуального просвещения. Вскоре после этого он был отменен из-за протестов родителей. Ректор Московского городского педагогического университета Игорь Реморенко считает, что преподавание в школе этических норм, а равно и основ семейных отношений — не совсем удачная идея. По его мнению, воспитание достигается самим семейным укладом и тем, как организована работа в школе, а не увеличением классных часов.

В министерстве образования тоже не видят необходимости в занятиях по сексуальному просвещению в школе. По мнению нового министра образования Ольги Васильевой, родителям стоит самим решать, как и когда говорить с ребенком на деликатные темы.

Трудиться должна девица

В министерстве считают, что перед обществом стоят более актуальные вызовы, заслуживающие дополнительных школьных курсов. В декабре прошлого года в ведомстве предложили укрепить «антикоррупционное мировоззрение» школьников. Чтобы научить старшеклассников противостоять взяточничеству, следует более подробно изучать эту тему на уроках общественных наук. Также предлагалось вынести астрономию как самостоятельный предмет. Изучать природу небесных тел и эволюцию Вселенной школьники будут за счет уменьшения числа часов, положенных на второй иностранный язык. Инициатором возвращения в расписание астрономии, существовавшей в советские годы, стала Васильева. Аргумент — после его отмены увеличилось число россиян, считающих, что Солнце вращается вокруг Земли.

Вместе с тем одно из первых предложений министра образования на новом посту — замена одного из часов физкультуры ритмикой. Васильева не уточнила, с какого возраста следует приучать школьников к «танцевальным па». В ряде школ ритмику уже преподают: факультативно и в начальных классах, однако занятия проводят не учителя физкультуры, а нанятые хореографы, что, в свою очередь, предполагает дополнительную финансовую нагрузку на учебное заведение.

В целом министр поддерживает возврат к традициям советской школы — в первую очередь, речь идет о трудовых практиках, существовавших во времена СССР. «Я считаю, что без трудолюбия, которым прежде всего мы обязаны семье и школе, без навыков трудиться ежечасно, ежесекундно, получать успехи от труда мы не можем жить», — поясняла министр, призывая директоров школ и учителей самостоятельно вводить трудовые дежурства. Уборка пришкольных территорий и помещений сможет воспитать в ребенке не потребителя, но личность, уверена Васильева.

Важнейшее из искусств

За прошедшие несколько лет российских школьников предлагали нагрузить различными курсами, преследуя самые разные цели. Например, шахматы — для развития стратегического мышления, памяти, логики и интеллекта; хоровое пение — для целостности музыкального образования; экология — чтобы научить детей заботиться об окружающей среде; финансовая грамотность — чтобы они имели представление о том, что такое ипотека, кредит и пенсия; и даже гольф — как альтернатива физкультуре.

Однако эти идеи в большинстве своем так и остались на бумаге, во многом из-за того, что новые курсы в том или ином виде присутствуют в уже существующих предметах, отмечает Реморенко. «Совершенно неважно, как называется предмет, важно — чему мы хотим детей научить, — добавляет ректор. — Когда мы начинаем разбираться, выясняется, что это либо уже есть, либо этот курс избыточен». В качестве примера он приводит курс черчения, исключенный из школьного расписания в начале нулевых: «Навыки восприятия трехмерных объектов присутствуют в геометрии, а работать карандашом, от руки делать чертежи вряд ли сейчас необходимо школьнику. Это можно делать при помощи компьютерной 3D-графики».

В школах к подобным предложениям относятся без энтузиазма: новые предметы будут вытеснять из расписания уже существующие, в противном случае нагрузка на учеников выйдет за допустимые рамки. А значит — за ритмику, астрономию и историю кино рано или поздно придется расплачиваться уроками математики, литературы и иностранных языков. «Школа чрезвычайно рада, что политики, деятели культуры, науки, искусства и религии видят именно в ней фактор влияния на успешность развития страны. Все эти инициативы мы приветствуем и, в свою очередь, предлагаем, чтобы различные органы власти попробовали соотнести реализацию этих инициатив с реальным временем и занятостью школьников. Если все вместится — то почему бы и нет», — отмечает директор центра образования «Царицыно» № 548 Ефим Рачевский.

Однако ради того, чтобы донести до школьников столь полезные знания, вовсе не обязательно организовывать отдельные занятия. Вписать новые курсы в уже существующие предметы, по мнению Рачевского, вполне возможно, не ломая при этом образовательного процесса. «Разумеется, если 100 лет назад кино было экзотической частью культуры, то сейчас это важнейшее из искусств, как писал Ленин, — отмечает он. — В учебники истории, в разделы, посвященные достижениям науки и искусства, можно добавить рассказ о выдающихся фильмах, которые были сняты в этот период. Думаю, этого достаточно. Если встроить новые темы в уже существующие предметы — это не критично. Или, допустим, школьники посмотрят прекрасный фильм "Война и мир", вместо того чтобы читать все тома. Все равно когда-нибудь прочитают».

Вдохновленные успехами коллег, крымские церковнослужители требуют передать им все бывшие монастырские здания, находящиеся на территории музея-заповедника «Херсонес». «Лента.ру» о том, к каким последствиям это может привести.

Второе пришествие отца Халюты

На днях Благочинный Севастопольского округа протоиерей Сергей Халюта выступил по местному телевидению и публично заявил, что крымская епархия настаивает на возвращении в лоно церкви 24 зданий бывшего монастыря, в которых сейчас расположены залы, хранилища, лаборатории и мастерские музея-заповедника «Херсонес». Служители церкви не упустили в перечне даже общественный туалет для посетителей.

«Передача объектов Херсонеса Таврического церкви поможет начать процесс подлинного развития Национального заповедника», — авторитетно и безапелляционно вещает с экрана Благочинный.

На всякий случай напомним, что Сергей Халюта — это тот самый священник, который полтора года назад распоряжением тогдашнего губернатора С.И. Меняйло был неожиданно назначен директором Херсонесского музея (музей тогда еще не успел получить федеральный статус), но под нажимом общественности ушел, продержавшись в своем кресле всего три дня. Хотя и за это короткое время он успел поставить на городском совете вопрос о передаче земель вверенного ему музея церкви.

Тогда в борьбу за Херсонес включились практически все понимающие ужас ситуации люди: от директора Эрмитажа Михаила Пиотровского, до советника президента по культуре Владимира Толстого. История дошла до Кремля, и в нее вынужден был вмешаться лично Владимир Путин. В Севастополь спешно приехал министр культуры, Благочинный Халюта отправился восвояси служить, музей вернули профессионалам. А ровно через год (заметьте, день в день) адмирал-губернатора Меняйло отправили полпредом в Сибирь. Одновременно покинул Крым и полномочный представитель президента О.Е. Белавенцев — его перевели на Кавказ. Прямо как декабристов…

О высокопоставленных чиновниках приходится вспоминать, поскольку именно они были инициаторами того странного назначения. Не секрет, что Халюта водил близкую дружбу с бывшими адмиралами, как и еще с одним известным в Крыму персонажем — Павлом Лебедевым. Министр обороны Украины при Януковиче сразу после возвращения Крыма в родную гавань превратился в крупного российского бизнесмена, чуть ли не эксклюзивного застройщика самых аппетитных земель Севастополя и окрестностей. И наверное, самого скандального. Потрясавшие город истории о вырубке заповедных лесов и строительстве многоэтажек в урочищах Ласпи и Батилиман связаны именно с его фирмой «Парангон». И что удивительно, адмиральская власть тогда не спешила бороться с явными нарушениями закона со стороны бывшего коллеги. Кстати, все означенные господа по сей день входят в попечительский совет фонда «Корсунь», который, судя по уставным документам, содействует всему хорошему в Севастополе и выступает против всего плохого. Конечно же, в теснейшем взаимодействии лично с господином Халютой.

Нужно отдать должное упорству и целеустремленности отца Сергея Халюты в его попытках завладеть Херсонесом. Раньше он искал помощи в Киеве и пытался одолеть музей с помощью украинских властей. Кое-чего добился, а уж нервы руководству заповедника потрепал основательно. Потом он уговаривал горожан голосовать за Лебедева на выборах в Раду. Весь город был увешан билбордами с изображением двух этих джентльменов — одного в костюме, другого в рясе. Теперь он ищет поддержку уже не в Киеве, а в Москве и дружит с байкером Хирургом. Каждый год брутальная ватага православных мотоциклистов торжественно въезжает на двор Владимирского собора почему-то под красными знаменами СССР и полотнищами с изображением Рамзана Ахматовича Кадырова. Одетые в кожу и увешанные черепами и крестами лидеры «ночных волков» ритуально обнимаются с отцом Халютой, широко крестятся и смиренно отправляются на другие культурные мероприятия. Кстати, весьма спорное выделение земли под байк-парк «Патриот» на горе Госфорта тоже не обошлось без помощи фонда «Корсунь».

Летом 2015 года Халюта был как никогда близок к цели. И директорский пост он принял исключительно в качестве послушания, как трогательно лично признался перед коллективом музея. «Это тяжкий крест», — с глубоким вздохом сокрушался тогда Благочинный. Тогда же перед всем честным народом он утверждал, что имеет историческое образование и даже научную степень (по официальным данным, он окончил медучилище, а также духовные семинарию и академию экстерном), что его назначение согласовано в министерстве культуры, что у него есть благословение патриарха. На поверку все это оказалось выдумкой. Японский самурай уже потянулся бы к мечу, но отца Сергия потеря лица не смутила. Но обида в сердце, видимо, осталась.

Выдержав небольшую паузу и подготовившись, Халюта ожил вновь. Теперь он борется за исполнение российских законов, так, как он их понимает: «Мы подготавливаем документы для того, чтобы исполнить закон №327 от 11 ноября 2010 года «О передаче церковной собственности, которая находится в государственной или муниципальной собственности». То есть сегодня Симферопольская и Крымская епархия исполняет закон Российской Федерации».

Церковь на страже светских законов! Хотя ранее, при губернаторе Меняйло, он почему-то про этот закон не вспоминал, видимо, чтобы не осложнять жизнь уважаемому человеку.

Богу богово, а кесарю кесарево

Далее еще интересней: «Ни Советский Союз, ни Украина, ни сегодня Российская Федерация на сегодняшний день не сделала ничего, чтобы этот музей стал действительно музеем». Зато у епархии, как оказалось, есть своя концепция, и она «генерирует идею развития Национального заповедника Херсонес Таврический».

«Поэтому нужно спокойно, без конфликтов постепенно идти к пониманию того, что Богу нужно вернуть богово, а кесарю вернуть кесарево. Мы обязаны исполнять закон. Наше обращение, может быть, поможет сегодня и Министерству культуры Российской Федерации, и дирекции заповедника начать процесс подлинного развития Национального заповедника», — смиренно качает с экрана головой Благочинный.

Обсуждать возможные последствия бессмысленно в силу их очевидности и катастрофичности. Халюта предлагает упразднить «Херсонес» как уникальный археологический музей-заповедник, входящий в список мирового наследия ЮНЕСКО и крупнейший в Крыму научный центр, а вместо него вернуть монастырь. Пустынь, как говорили монахи-подвижники в былые времена. Его слова о создании музея в другом месте не серьезны, поскольку не может существовать музей-заповедник древнего города вне самого городища, которое является главным экспонатом.

В музее более полутора сотен сотрудников, его посещают сотни тысяч туристов, работают специалисты из разных стран, а во Владимирском монастыре и в лучшие годы было менее 40 послушников. Понятно, что Херсонес как музей-заповедник важен для туристической инфраструктуры города и всего Крыма, для развития науки, для престижа страны. Сам факт подобного публичного обращения от лица церкви это уже весомый козырь недоброжелателям, которые хотят лишить «Херсонес» статуса памятника мирового наследия. Естественно, он будет использован и как аргумент в споре за скифское золото. Но Халюту это не смущает — видимо, корпоративные интересы ему важнее.

Причем заметьте: на территории музея-заповедника есть два действующих храма — Владимирский собор и церковь Семи Священномучеников Херсонесских и никто не мешает верующим и служителям использовать их в любое время, что собственно, и происходит. В этих зданиях нет ничего, что относилось бы к компетенции музея, и никак влиять на службу светская администрация не может и не хочет. Это лишнее подтверждение того, что дело не в интересах верующих, а исключительно в праве корпоративной собственности.

Государь, спасите Херсонес!

Но даже если забыть об элементарном здравомыслии и руководствоваться исключительно правовыми критериями, запросы Благочинного не выдерживают критики. Спору этому уже более полутора сотен лет и здесь накопилось множество весьма любопытных фактов.

Первые раскопки на городище проводились еще в начале XIX века, но назвать их регулярными трудно — археологии как науки тогда просто не существовало. Хотя величие и значение памятника сразу было очевидно для образованных людей. Инициатива создания монастыря принадлежала архиепископу Таврическому Иннокентию, мечтавшему создать в Крыму «Русский Афон». Еще до Крымской войны ему удалось получить монаршее соизволение на создание на территории городища небольшого монастыря-киновии. Иннокентий полагал, что монахи могли бы заниматься собиранием исторических преданий и описанием христианских древностей. Реально же монастырь возник уже после Севастопольской обороны. Назван он был Князь-Владимирским, по вполне понятным причинам. О том, во что вылилась деятельность монахов по сохранению памятника, наглядно иллюстрирует записка Председателя Московского Археологического общества графини Прасковьи Уваровой, которая была подана государю-императору в июне 1887 года:

«Но что судьба спасла от иностранцев (на городище во время Крымской войны стояли французские войска и артиллерия — прим. «Ленты.ру»), то должно было погибнуть от рук тех, которые более других должны дорожить первыми христианскими древностями народа русского. Всем известно, как архимандрит здешнего монастыря Евгений расхищал Херсонес и, нагружая ночью полные барки, сбывал свою добычу на фабрику шипучих вод в Севастополь. С тех пор прошло много десятков лет, а положение Херсонеса все более и более ухудшается, ... храмы и могилы расхищены, город и могильники стоят не огражденными, раскопки проводятся полуграмотными монахами без всякого контроля и научного плана, древние стены выламываются и употребляются на нужды монастырские. Легко предвидится время, когда от древней Корсуни останется одна груда камней, никому не нужных, ничего не говорящих, никого более не привлекающих. Не того следовало бы ожидать от столь громадного и могущественного государства».

На полях против этого абзаца собственноручная пометка Александра III: «Верно, действительно был поражен этим безобразием». Император знал, о чем идет речь, — он был частым гостем в Крыму и Севастополе. И далее из того же письма графини Уваровой:

«Труден и тернист путь, по которому пойдут первые работники и исследователи испорченного хищениями Херсонеса, но вера и надежда на лучшее будущее, на поддержку Вашего Императорского Величества направит, поддержит их силы и даст возможность довести дело до счастливого результата». На полях против абзаца — «с радостью поддержу их».

После консультаций, в том числе с обер-прокурором Святейшего Синода К.П. Победоносцевым, было решено, что исследованиями будут заниматься только профессионалы, монахам же вести раскопки на городище было категорически запрещено даже в хозяйственных целях. Впрочем, это не мешало им всяческими способами ставить палки в колеса ученых и вредить проведению научных работ. О баталиях между первым директором созданного в Херсонесе музея Карлом Казимировичем Костюшко-Валюжиничем и местными попами можно писать детективы…

И кстати, все, что мы сейчас видим на территории городища — стены, башни, храмы, античный театр и т.д., — открыто уже после того, как церковь оказалась полностью отстранена от раскопок. И проводились эти работы не благодаря церкви, как некоторые пытаются сейчас представить, а вопреки ей.

Параллельно шел и другой спор — между монастырем и городом. Дело в том, что император Николай распорядился выделить территорию под монастырь из числа земель Морского ведомства. Сделано это было по просьбе Синода, то есть речь шла о передаче пустующих земель от одного государева ведомства другому, что и было сделано в 1858 году. Но позднее оказалось, что выделенный монастырю участок по кадастровому плану относился не к Морскому ведомству, а к землям города. Наши доблестные воины то ли по ошибке, то ли по хитрому умыслу распорядились не принадлежащей им землей. То есть монастырь занимал эти земли незаконно, хотя и не был в том повинен. По документам, херсонесская земля никогда не принадлежала церкви, оставаясь в ведении города, причем власти Севастополя за нее боролись. Судебные тяжбы между городом и монастырем шли до самой революции, но завершены не были. Документы сохранились в архиве музея.

Советская власть в 1924 году объявила «Херсонес» музеем-заповедником. Монастырь был упразднен, здания были официально переданы музею, причем, поскольку вся территория городища стала археологическим заповедником, возведение новых построек на нем стало невозможным. Это к вопросу о том, почему нет новых музейных зданий в Херсонесе. Впрочем, это тоже не совсем справедливо, ведь большинство помещений за сто лет полностью перестроены и оснащены на достаточно современном уровне. Другое дело, что стоят они действительно на старых монастырских фундаментах.

Итак, церковь требует вернуть никогда официально не принадлежавшие ей, а ныне совершенно перестроенные здания не существующей монастырской братии. Видимо предполагается, что вместо реставрационных и исследовательских лабораторий, выставочных залов, фондов, хранилища, мастерских и т.д. появятся кельи, трапезные и гостиница для паломников. То есть предполагается, что Херсонес из музея и памятника мирового наследия с двухтысячелетней историей превратится в монастырь — символ одного-единственного события, которое нельзя даже назвать абсолютно достоверным, а именно крещения в этом месте князя Владимира. Ведь это единственное, что связывает судьбу Херсонеса с историей Древней Руси, что позволяет величать его православными скрепами, скрижалями и т.д. При этом в разных древних источниках есть упоминания как минимум о трех городах, где якобы крестился князь, — Корсуне, Киеве и Василеве. О крещении князя в Херсонесе упоминается лишь в «Повести временных лет» и большинство ученых считает это агиографической легендой, соединяющей некие реальные события с вымышленными чудесами. Да в конце концов, не так уж принципиально, где принял крещение сам князь, важно утверждение христианства официальной религией Киевской Руси. И в любом случае это не может перевесить культурологического значения античных и средневековых памятников Херсонеса и его хоры, на которой расположены несколько объектов исторического наследия ЮНЕСКО.

Трудный выбор патриарха

На данный момент ситуация с передачей музейных зданий монастырю выглядит не столько продуманным шагом патриархии, сколько частной инициативой одного конкретного человека — отца Сергея Халюты. Во всяком случае, никто другой из церковных иерархов пока на эту тему не высказывался. Понять Благочинного можно — если не по христиански, то хотя бы по-мужски. Конечно, публичный отказ коллектива музея принять его в качестве директора оставил зарубку в душе, и как только в воздухе запахло новыми веяниями (чего стоят события вокруг Исаакиевского собора и «страсти по Владимиру» с установкой памятника возле Кремля), он решил воспользоваться ситуацией. Можно понять и желание деятельного и амбициозного священника громко напомнить о себе вышестоящему начальству — отец Сергий уже скоро девять лет в Херсонесе, пора о повышении подумать.

Главный вопрос на сегодня: как отреагирует на заявление Благочинного патриархат. По сути ведь он своими действиями подставил начальство, спровоцировал конфронтацию конфликта вековой давности. Дилемма перед высшими иерархами церкви не простая: если они подержат требования Халюты, то вступят в открытое противостояние со всеми, кто полтора года назад открыто выступал против назначения попа директором музея. От ученых и деятелей культуры, до чиновников высшего ранга, в итоге принимавших решение о его немедленном уходе. Причем тогда ведь речь шла не о передаче Херсонеса церкви, а лишь о назначении нового руководителя заповедника. Очевидно, что новая попытка уже прямого захвата вызовет не меньший общественный резонанс — уважающие себя люди вряд ли смирятся с таким пренебрежительным отношением к их мнению.

С другой стороны, уж больно лакомым куском видится целый полуостров на берегу Черного моря. Там есть где развернуться.
Хочется верить, что здравый смысл возобладает, и патриархат не поддержит рвение Благочинного Халюты. Собор по-прежнему будет соседствовать с музеем, и принцип «Богу богово, а кесарю кесарево» возобладает. Вольное же его трактование отцом Сергием может привести к обострению и без того непростых отношений в нашем многострадальном обществе. Ждать осталось недолго: по некоторым данным, Благочинный срочно вызван в Москву.

Москва сдержанно отреагировала на информацию о размещении межконтинентальных ракет в приграничной с Россией китайской провинции, напомнив о прочном партнерстве с КНР. Некоторые, однако, все же увидели риски и призвали держать ухо востро. Можно ли расслабиться и что может стоять за действиями китайских властей, «Лента.ру» узнала у российских политиков.

В Кремле информацию о размещении баллистических ракет в северо-восточной провинции Хэйлунцзян прокомментировали с примечанием «если она соответствует действительности». «Военное строительство в Китае не воспринимаем как угрозу нашей стране», — сказал пресс-секретарь российского президента Дмитрий Песков. Да и в целом Россия дорожит отношениями с Китаем — стратегическим торгово-экономическим и политическим партнером, подчеркнул представитель Кремля.

О появлении ракетных комплексов в приграничной с Россией зоне стало известно из публикации китайского таблоида Global Times. Речь идет о трех бригадах с межконтинентальными баллистическими ракетами Dongfeng-41 (DF-41), дальность которых может составлять до 14 тысяч километров. Импульсом к их размещению, по мнению военных экспертов, могло стать окончание научно-исследовательских и производственных работ. В декабре прошлого года эпизод с учебным запуском DF-41 в Южно-Китайском море раскритиковал тогда еще не вступивший в должность президент США Дональд Трамп. С его заявлениями о Китае в целом, как полагают СМИ, также может быть связано появление ракетных комплексов у границы с Россией.

Российские политики тоже припомнили американцев, комментируя возможность появления китайских DF-41 вблизи госграницы. В то же время некоторые парламентарии сочли этот факт достаточным для беспокойства в России.

Вопросы к другу

Андрей Климов, зампред комитета Совета Федерации по международным делам:

«Баллистические ракеты на то и баллистические, чтобы летать на дальние расстояния. Когда мы с китайскими партнерами на эту тему общаемся — не именно о баллистических ракетах, а вообще о размещении разного рода боевой техники на территории их страны — мы спрашиваем, почему недалеко от наших границ тяжелое вооружение находится, бронетехника и так далее.

Они нам обычно объясняют это тем, что если они переместят эти тяжелые вооружения и бронетехнику ближе к каким-нибудь другим странам, то это вызовет там очевидное напряжение. А поскольку Россия и Китай стратегические партнеры, то в этом случае они рассчитывают на наше понимание, что это никоим образом не угрожает России. Вот такое объяснение я иногда от китайцев слышу.

А так — время покажет, потому что любое перемещение такого рода вооружений вызывает вопросы».

Но расслабляться не стоит

Александр Шерин, первый зампред комитета Госдумы по обороне:

«Нам к этим действиям в любом случае нужно относиться очень серьезно. Делать определенные выводы, в том числе по передислокации.

Но мы же с Китаем сотрудничаем в этом направлении, и я думаю, что какие-то консультации и соответствующие переговоры проведут. В любом случае, передвижение сил и средств происходит в целях стратегической выгоды того государства, которое этим занимается. Поэтому нам никогда не надо расслабляться, питать иллюзий».

Подумать о союзе

Владимир Комоедов, адмирал, бывший глава комитета Госдумы по обороне:

«Китай, конечно, великая страна, но если уж водим дружбу, то она, наверное, должна быть прозрачна.

Я думаю, что только два человека могут ответить на все возникающие вопросы друг другу при личной встрече — это Путин и Си Цзиньпин. Мы можем только догадываться, сожалеть или высказывать недоверие — в общем, гадать на кофейной гуще.

Китай и Россия, как заявлял Обама, два врага Соединенных Штатов. Пора России и Китаю уже договориться о чем-то. Если, конечно, не будут улучшаться отношения с США, то может стоит вообще о военном союзе подумать».

Лучше беспокоиться о НАТО

Франц Клинцевич, первый зампред комитета Совета Федерации по обороне и безопасности:

«У нас с Китаем сложились очень хорошие, добрососедские, долгосрочные отношения. Я абсолютно искренне считаю, что все это не связано с Российской Федерацией. Все это есть реакция на многие не до конца продуманные политические заявления. В данном случае я китайцев очень понимаю.

Они, как правило, доводят до логического конца все, о чем говорят. А еще, вот что самое страшное, многое не говорят или маскируют.

Но нас должно больше беспокоить, что делают НАТО и американцы у границ России в странах бывшего Варшавского договора и на территориях стран постсоветского пространства. А именно — перебрасывают технику и личный состав, занимают старые военные объекты и аэродромы и начинают восстанавливать инфраструктуру?

Китай на своей территории вправе делать все, что он считает нужным. Другое дело, что любая сопредельная сторона за этим будет следить».

Однозначно не против нас

Владимир Джабаров, первый зампред комитета Совета Федерации по международным делам:

«Если мы говорим о ракетах малой и средней дальности у наших границ, понятно — это скандал, потому что возникает вопрос, куда они могли бы быть направлены. А межконтинентальные ракеты достигают почти любой точки планеты.

Почему они размещаются в провинции Хэйлунцзян? Понятно, что они их рассредотачивают по всей территории страны. То, что они явно не направлены против России, это однозначно. Китай — наш стратегический союзник и партнер».

Чтоб не оставить неясностей

Константин Косачев, глава комитета Совета Федерации по международным делам:

«В политическом отношении наше сотрудничество с КНР, в том числе в сфере безопасности — как на двусторонней основе, так и в рамках Шанхайской организации сотрудничества — находится на беспрецедентно высокой отметке и не дает оснований ни для каких озабоченностей (..).

И если возникают какие-либо дополнительные вопросы, их надо обязательно обсуждать с нашими китайскими партнерами, чтобы не оставалось никаких неясностей и недоговоренностей». (Цитата по «Интерфаксу»)

Угроза с той стороны

Владимир Гутенев, глава комиссии Госдумы по правовому обеспечению развития организаций ОПК:

«В СМИ размещение новейших ракет близ российской границы упоминается как некий фактор нестабильности и чуть ли не угрозы со стороны Китая. Я считаю, что это от незнания. Чем ближе ракеты такой дальности, 12-14 тысяч километров, тем более они становятся уязвимы, потому что на начальной траектории полета, когда скорости небольшие, когда ракета идет моноблоком и головные части не разделены, она представляет из себя наиболее уязвимую мишень не только для средств наблюдения, но и ПРО.

Положение объектов говорит только о том, что абсолютную угрозу Китай видит с противоположной стороны от тех границ, возле которых идет размещение».

Жизнь на руинах психиатрической больницы, ставшей однажды единственным домом. Тяжелый труд и многолетние нападки со стороны тех, от кого больше всего ждешь защиты, милости и утешения. Абсурдные обвинения и циничные предложения. История борьбы церковных властей Ставрополья с семьей Шимко — Фоменко за право владения одноэтажным бараком выглядит куда более яркой и драматичной, чем сюжет с возвращением РПЦ Исаакиевского собора.

«Горло себе перережу, — спокойно говорит Раиса Фоменко. — Если меня в монастырь отдадут, я жить не буду. Сама не захочу».

У Раисы Ивановны в одноэтажном доме Шимко — Фоменко, что на улице Октябрьская в Ставрополе, две комнаты. Чистые, убранные, теплые — как и остальные семь. Девять комнат поделены на три квартиры: кроме Фоменко, здесь живут ее дочь Тамара с мужем Игорем Шимко и их дети — Дмитрий и Ирина. У Дмитрия уже своя семья, сыну три года. То есть Раиса Ивановна — уже прабабушка.

Церковь как таковую здесь уважают и почитают. На видном месте в серебряном окладе — икона, история которой, по семейным подсчетам, прослеживается до прабабушки самой Раисы Ивановны. Отношения же с епархией РПЦ — сначала Ставропольской и Владикавказской, теперь Ставропольской и Невинномысской — не складываются уже более десяти лет из той без малого четверти века, что этим домом на Октябрьской владеют Шимко и Фоменко.

Причина проста: служители Господа считают, что многократно перестроенный за последние сто лет одноэтажный дом — церковная собственность, поэтому он должен быть изъят у четырех поколений семьи и передан РПЦ. Прежде всего — по закону «О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в государственной или муниципальной собственности». «Фэ зэ триста двадцать семь от две тысячи десятого года, — название документа Тамара Шимко выучила наизусть. — Тот же закон, по которому Исаакиевский собор собрались передавать. И вот наш барак взять пытаются».

Очередной процесс по иску епархии начался в минувшем году. «Ветеран войны и трехлетний ребенок могут оказаться на улице!» — бьют тревогу собственники дома. В ответ им и появилась бумага от истцов — «комментарий пресс-службы Ставропольской и Невинномысской епархии», огорчивший Раису Ивановну:

«Обращая внимание на то, что ветеран ВОВ Фаменко Раиса Ивановна фигурирует сегодня во всех скандальных заявлениях семьи Шимко, — говорится в сообщении на сайте епархии, — сестры Иоанно-Мариинского монастыря готовы проявить милосердие и взять, в случае необходимости, Раису Ивановну под свою опеку и предоставить ей необходимую жилую площадь и сестринский уход, на что имеется благословение правящего Архиерея».

«Я здесь с родными живу, — все так же спокойно объясняет Раиса Фоменко, опершись на ходунки: инвалид первой группы. — Мне в монастырь не надо, спасибо. До семидесяти лет в колхозе в Изобильном проработала, ветеран тыла. По нынешнему закону ветеран войны. Только двадцать лет назад к дочке и внукам в город приехала, силы не те. А теперь и покоя вот нет».

Руина за пригоршню долларов

В машине у Игоря Шимко играет July Morning, хит группы «Uriah Heep». «Он вышел в октябре 1971 года. А всего через пару месяцев я его играл здесь со своей группой», — говорит Игорь Борисович.

Его инструмент — гитара, музыкальное образование — пара курсов музучилища. За среднюю специальную парту пришлось сесть через много лет после того, как Шимко получил высшее образование. «Мы в конце 80-х организовали варьете при ставропольской гостинице “Интурист”, — объясняет он. — Кооперативная инициатива. Но мне как руководителю музыкального ансамбля без официальных корочек о том, что я музыкант, хода не было — советский закон такой. Хотя стаж музыкальный — почти двадцать лет к тому времени, на всех сценах Ставрополя».

А вуз Игорь Шимко закончил медицинский. Как и Тамара Александровна, он работал в Ставропольском противочумном институте. Оба кандидаты медицинских наук. Две степени плюс музыкальные подработки — в общем, при СССР семья не жаловалась. Не стали они жаловаться и после того, как Союз распался, а борьба с чумой в начале 90-х перестала быть одним из государственных приоритетов — по крайней мере, в части зарплат для ученых-медиков. Не удивительно, что при таком отношении на Ставрополье и в других регионах началась эпидемия педикулеза. Семья Шимко запатентовала препарат против вшей и наладила его производство своими силами. «В одну Чечню сколько коробок этого "Гринцида" бесплатно отправляли, для солдат и для мирных — гуманитарной помощью», — вспоминает Тамара события первой войны.

Для нужд предприятия супруги Шимко и купили одноэтажный барак на Октябрьской. В 93-м, с аукциона Ставропольской товарной биржи, за 110 тысяч рублей. По тогдашнему курсу — около ста долларов США. «Дома вообще-то не было, — говорит Игорь. — Только стены фактически. Я оказался единственным претендентом. Мы потом все, что зарабатывали, в ремонт вкладывали».

Через несколько лет профиль фирмы Шимко сменился: вместо шампуней от вшей — дезинфекция, дезинсекция и дератизация. «Крысы-мыши-тараканы», — рекламирует Тамара Александровна семейное дело. Клиентов, впрочем, искать не надо: на договорах — молочный комбинат, пивзавод и тому подобные. Одна из претензий епархии — «в историческом памятнике ведется запрещенная производственная деятельность». Следов производства корреспондент «Ленты.ру» не обнаружил. Кроме бухгалтерии фирмы, занимающей одну из комнат, — никаких намеков на что-нибудь опасное для территории и самого памятника.

Остальные комнаты теперь жилье семьи Шимко — Фоменко. В середине 90-х дом на Октябрьской стал по всем документам жилым. А с 2012 года — еще и многоквартирным: три квартиры — это уже «много-». Владельцам в предприимчивости не откажешь: новый статус позволил оформить в придачу к бараку на 519 квадратных метров (правда, 160 из них — подвал) еще и почти 50 соток земли — как придомовую территорию. Хотя даже без земли здесь при желании определенно было и есть за что поспорить.

Собственно, епархия и спорит. С середины 2000-х — и с перерывами до сих пор.

Религиозный цех

Иоанно-Мариинский монастырь был основан в Ставрополе в середине XIX века. Сейчас на Октябрьской улице осталось пять зданий — церковь мученицы Серафимы (передана РПЦ), больничная церковь и три корпуса: игуменский, келейный, для золотошвеек и живописи. В больничной церкви и двух корпусах много советских десятилетий назад разместилась краевая психиатрическая больница — и находится здесь до сих пор.

Других площадей для больницы в Ставрополе пока нет. и в ближайшее время они вряд ли появятся. Поэтому РПЦ здесь ни на что не претендует. В отличие от корпуса игуменского, который почти 25 лет назад приобрел у психиатрической клиники с аукциона Игорь Шимко.

Насколько здание соответствует своему религиозному предназначению? После революции здесь был детский дом. Дальше — клуб и швейный цех той самой психбольницы. «Разбирали, достраивали, перестраивали, кирпичом перекладывали, — описывает Тамара Шимко последние сто лет истории своего жилища. — Что от того корпуса осталось? Наверное, фундамент только».

В этом советском кирпичном здании вряд ли можно узнать что-либо из монастырской «Описи имущества движимого и недвижимого» от 1896 года: «деревянный, покрытый железом, окрашенный масляной краской, внутри оштукатурен, а снаружи ошелеван и покрашен». У церкви, однако, свое мнение: то, что осталось, в любом случае входит в комплекс памятника регионального значения, каковым являются все корпуса бывшего и вновь собираемого монастыря.

Светские власти предполагают и иные трактовки — оговариваясь, впрочем, что следует дождаться решения суда. «Претензий к владельцам дома в настоящий момент нет, — говорит Татьяна Гладикова, начальник управления по сохранению и государственной охране объектов культурного наследия. — По закону такие объекты могут находиться и в частной собственности». Признаков незаконной хозяйственной деятельности подчиненные Татьяны Вячеславовны пока тоже не заметили.

Тем не менее суды идут уже десять лет. Первый, районный, встал на сторону собственников. Второй — Ставропольский краевой — в 2008 году вынес противоположное решение, применив статью 169 ГК РФ «Недействительность сделки, совершенной с целью, противной основам правопорядка или нравственности» и отдав дом федеральной казне. «Направлена на подрыв основ конституционного строя, обороноспособности, безопасности и экономической системы Государства, нарушает права и свободы человека и гражданина, противоречит сложившемуся в обществе представлению о добре и зле, хорошем и плохом, пороке и добродетели, препятствует гражданам в соответствии со ст. 44 Конституции РФ участвовать в культурной жизни и пользоваться учреждениями культуры...» — эта часть из комментариев к статье ГК приведена в решении суда полностью. К вящему недоумению семьи Шимко — Фоменко.

Передача частного дома в федеральный реестр — а не, к примеру, в муниципальную собственность — решение, мягко говоря, удивительное. Тем не менее оно было выполнено. А вскоре после его вступления в силу Тамара Шимко дошла до приемных Дмитрия Медведева и Владимира Путина: «Тогда они в такой последовательности были».

Через некоторое время дом вернулся городу, а муниципалы передали его не церкви, а прежним собственникам, Шимко — Фоменко. «Сколько нам передышки дали? — подсчитывает Тамара Александровна время от повторной приватизации до нынешнего процесса в Октябрьском райсуде Ставрополя. — Лет пять всего».

«Не по-людски как-то»

«Если Раисе Ивановне негде жить, если ее кто-то выселяет, то Русская Православная церковь готова проявить самый большой акт милосердия, — говорит пресс-секретарь Ставропольской епархии Лолита Склярова. — Мы готовы ее оставить в этом доме, если ей там нравится. Мы готовы взять на себя попечительство за этой женщиной и обеспечить ей достойный уход».

К остальным собственникам благосклонности ни Склярова, ни церковное начальство, судя по всему, не проявляют и проявлять не намерены. «Эти люди, — сообщает пресс-секретарь епархии, — занимаются огромным количеством переделок документов. Там бесконечные акты дарения друг другу — для того, чтобы запутать суд». Тем самым, уверена Лолита Алексеевна, собственники спорного дома «выкопали себе большую глубокую яму».

«То есть мама, получается, не может мне ничего подарить?» — недоумевает Тамара Шимко.

В интересах суда, объясняет представитель Епархии, «мы не можем разглашать все имеющиеся материалы. Но то, что сегодня они обходят законы и прикрываются святым именем ветерана, — Бог им судья, а конечную точку поставит суд Российской Федерации». Впрочем, по мнению Лолиты Алексеевны, судом дело не ограничится: «Ими уже заинтересовалась прокуратура. Думаю, эта история будет иметь печальное продолжение».

Прокуратура действительно заинтересовалась. Но не семейством Шимко — Фоменко, а самой коллизией, растянувшейся на десяток с лишним лет. Корреспондент «Ленты.ру» ознакомил с ситуацией Генпрокуратуру РФ, и там посчитали необходимым проверить все обстоятельства затянувшегося спора. За несколько дней к Шимко — Фоменко пришли визитеры из городской прокуратуры и из краевого управления охраны памятников, а также лично вице-мэр Ставрополя Сергей Савельев, куратор городского хозяйства. Основной вопрос — каковы жилищные условия ветерана Раисы Ивановны, и не нужно ли чем помочь. «При этом, — подчеркивает Тамара Шимко, — проскользнуло удивление, что мама, оказывается, жива. Не говоря о том, что для своего возраста она в добром здравии, тьфу-тьфу-тьфу. Вы не знаете, кто мог дать неверную информацию о ее смерти?».

«Пока забегать вперед преждевременно», — ответил вице-мэр Савельев на вопрос «Ленты.ру» о том, как будет решен жилищный вопрос Шимко — Фоменко в том случае, если суд вынесет решение не в пользу нынешних собственников. От более развернутого диалога Сергей Александрович отказался, сославшись на посленовогоднюю занятость. В официальном ответе комитета городского хозяйства Ставрополя значится: «В настоящее время у администрации города Ставрополя отсутствуют намерения о выселении граждан из жилых помещений… В случае обращения граждан в администрацию города Ставрополя по жилищному вопросу соответствующее решение будет принято в соответствии с нормами действующего законодательства».

«Мы не держимся за этот дом и эту землю, — уверяет Тамара Шимко. — Если будет решено, что все это принадлежит РПЦ, и нам — собственникам — будут предложены равноценные квартиры, мы готовы переехать. Просто одно без другого немыслимо. Не по-людски как-то. И маму жальче всего, конечно».

В феврале Раисе Ивановне Фоменко исполнится девяносто лет.

«Справедливую Россию» покидает одна из самых ярких ее представительниц. В партии пока не получили заявления Елены Мизулиной о выходе, ее коллеги недоумевают и не называют возможных причин. «Лента.ру» изучила заслуги сенатора и разобралась, зачем автору резонансных законов сдавать партийный билет и на что его можно поменять.

В партии, похоже, не ждали ухода сенатора. «Для меня это полнейшая неожиданность. У меня с ней самые теплые дружеские отношения. Я в растерянности», — признался соратник Мизулиной по «Справедливой России» с 2007 года Алексей Чепа. Он не припоминает серьезных проблем или противоречий. «Я ей несколько раз позвонил — не отвечает», — сказал Чепа в понедельник днем.

Пресс-служба Мизулиной сообщила о ее выходе из СР за несколько часов до этого: сухо отмечалось, что в региональное отделение Омской области подано соответствующее заявление и что в партии сенатор состояла с 2007 года. В отделении признались, что узнали о произошедшем из СМИ.

Перед появлением в СР политик успела поработать в «Яблоке» и СПС, она была депутатом Госдумы четырех созывов и только после этого перешла в Совфед. В нижней палате парламента уже почти бывшая представитель эсеров возглавляла комитет по вопросам семьи, женщин и детей, а в верхней вошла в комитет по конституционному законодательству и госстроительству. За длинную политическую карьеру Мизулина прославилась как резонансными законопроектами, так и просто неожиданными высказываниями и идеями.

Проекты и соавторы

Большинство законодательных инициатив парламентария посвящены делам семейным. Недавний скандальный проект о декриминализации побоев вызвал много споров и критики. Так, жертвы домашнего насилия опасались, что документ окончательно развяжет руки домашним тиранам.

За принятие законопроекта проголосовали 368 депутатов, один человек воздержался и один проголосовал против. Воздержавшийся депутат Госдумы от КПРФ Юрий Синельщиков считает, что принятие закона в его нынешнем виде приведет к вседозволенности. Согласно документу, первый случай нанесения побоев рассматривается в рамках кодекса об административных правонарушениях, а второй — как уголовное преступление. Если закон будет принят, жертве придется самостоятельно доказывать в суде факт нападения и вину обидчика.

В интернете инициативу Мизулиной окрестили «законом о шлепках»: «За шлепок в семье можно получить до двух лет и клеймо уголовника на всю жизнь. Необходимо править уголовный закон и убирать эти абсурдные положения», — говорила она, поясняя свою позицию.

Жестче всего, причем нередко вместе с коллегами из партии парламентского большинства, она выступала по вопросам о сексуальных преступлениях, прежде всего против детей. Весной 2015 года она с депутатом от «Единой России» Ольгой Баталиной подготовила проект закона об отмене срока давности преступлений для педофилов.

Прошлым летом парламент принял в окончательном чтении законопроект Мизулиной о противодействии распространению детской порнографии. Документ закрепляет в уголовном законодательстве понятие «детское порно», причем под уголовное преследование могут попасть и взрослые, если они изображают подростков. Так что японская эротическая анимация хентай теперь тоже относится к детской порнографии.

В мае 2015 года Мизулина вместе с единороссом Сергеем Поповым подготовила проект документа, разрешающего проведение абортов только в государственных больницах. Авторы инициативы также предложили вывести этот вид медпомощи из системы ОМС. Кроме того, покидающая эсеров политик выступала за запрет розничной продажи медикаментов для искусственного прерывания беременности. Законопроект готовился в соавторстве с вице-спикером Госдумы Сергеем Железняком из ЕР.

Правительство тогда не поддержало инициативу депутатов. С законом о беби-боксах, еще одной инициативой Мизулиной, тоже возникли проблемы на уровне кабмина: сенатору предложили доработать законопроект.

Но, что самое неожиданное, Мизулина успела разойтись в позициях с лидером справороссом Сергеем Мироновым. В 2015 году она раскритиковала его предложение о смертной казни для террористов и их пособников. «Введение смертной казни как высшей меры наказания в России недопустимо», — заявила сенатор, ссылаясь на причины нравственного, религиозного и юридического характера.

С котом и корзиной

Активность парламентария породила множество интернет-мемов и сделала ее объектом ироничных выпадов. Осенью прошлого года на одном из украинских сайтов появилась публикация о том, что Мизулина предложила ввести штрафы для мужчин за уклонение от исполнения супружеского долга, а за измену наказывать их тюремным сроком. В ответ сенатор посоветовала пользователям Twitter поучаствовать в конкурсе правдоподобных фейков на тему «Елена Мизулина выступила с инициативой...» Подписчики Елены Борисовны живо отреагировали и в качестве вариантов посоветовали инициировать «полезный, взвешенный, продуманный закон, улучшающий жизнь граждан и ничего не запрещающий».

Сенатору, попавшей в западные санкционные списки, часто припоминают историю с появлением в элитном супермаркете на Якиманке. «15 июня. 19.00. Фуа-гра, глазированные фрукты, сибас, депутат Государственной думы Елена Мизулина, золотая макрель, масло черного трюфеля», — оценил в своем Facebook продуктовую корзину журналист и блогер Роман Супер.

О парламентарии вообще говорят как о женщине хозяйственной. Известно, что она занимается разведением комнатных растений и радует близких игрой на баяне. Кроме того, Мизулина славится своей любовью к кошкам экзотических пород и даже в свое время возглавляла ярославский клуб любителей кошек «Мяун».

Домовитость и напряженная работа в парламенте, однако, не мешают ей находить время на комментарии по поводу резонансных событий. Борец с абортами, бэби-боксами и разводами, политик регулярно выступает за невмешательство в дела семейные. Недавно, к примеру, сенатор жестко раскритиковала органы опеки, изъявшие 10 детей из приемной семьи из-за подозрений в жестком обращении со стороны родителей. По словам Мизулиной, это типичный пример «бездушного, жестокого ювенального поведения». Потом против органов опеки возбудили дело о халатности — правда, за то, что не изъяли детей раньше и не знали, что в семье им не предоставляют необходимых условий.

Комментируя скандальную свадьбу в Чечне, когда начальник РОВД ЧР Нажуд Гучигов женился на 17-летней Луизе Гойлабиевой, она заявила, что вводить уголовную ответственность за многоженство нелепо. «Причина не в отсутствии уголовного закона, а в том, что мужчин не хватает — возможно, таких, с которыми женщины хотели бы создавать семью и иметь детей», — заявила Мизулина. «Пусть по законам шариата, но это было сожительством. Факта двоеженства просто нет», — добавляла депутат, подчеркнув, что законы не принимаются по единичным случаям.

Из партии во власть

«Елена Борисовна — яркий представитель [партии], автор многих резонансных законопроектов — на мой взгляд, достаточной актуальных. Поэтому она приняла такое решение», — говорит депутат Госдумы от фракции КПРФ Александр Ющенко. По его словам, выход Мизулиной из СР связан с тем, что у партии «не совсем хорошо» идут дела.

Результаты «Справедливой России» на последних парламентских выборах действительно не очень впечатляют: партия получила всего 6,2 процента голосов, тогда как в 2007 и 2011 годах она набирала 7,7 и 13,2 процента соответственно.

В то же время Мизулина не склонна сдаваться из-за эпизодических неудач. Например, слабый результат «Яблока», которое она представляла в 2000 году, политик сравнивала с защитой своей диссертации. С первой попытки защита научной работы не удалась, но потом звание доктора юридических наук она все же получила. «Оказалось, что то, что я написала, — уникально, что я действительно ученый от Бога», — приводила ее слова партийная газета, электронная версия которой размещена на сайте «Яблока». Мизулина радовалась, что ей в первый раз сказали «Нет». «Благодаря этому я быстро оказалась в политике», — отмечала она.

О дальнейших карьерных перспективах сенатора пока приходится лишь гадать. Ющенко из КПРФ на вопрос о возможном членстве Мизулиной в партии отметил, что это вопрос к ней самой, и «сначала должно поступить соответствующее заявление». В «Единой России» заявили, что Мизулина по поводу вступления в партию не обращалась. В ЛДПР отметили лишь, что такие вопросы — в компетенции лидера либерал-демократов Владимира Жириновского.

Связана ли сдача партийного билета с сентябрьским результатом эсеров и ослаблением партии в Госдуме, эксперты сказать затрудняются. «Я думаю, это связано с усилением самой Мизулиной», — отмечает политолог Алексей Чадаев. Сенатор видит себя уже не представителем СР, а «частью российской власти, российской системы», убежден замдиректора Национального института развития современной идеологии Глеб Кузнецов. По его мнению, парламентарий просто избавляется от ненужных для нее «обязанностей и обременений».