Ремонт стиральных машин на дому.
Ремонт посудомоечных машин Люберцы, Москва, Котельники, Жулебино, Дзержинский, Лыткарино, Реутов, Жуковский, Железнодорожный. Раменское. 8-917-545-14-12. 8-925-233-08-29.
Ремонт посудомоечных машин Люберцы, Москва, Котельники, Жулебино, Дзержинский, Лыткарино, Реутов, Жуковский, Железнодорожный. Раменское. 8-917-545-14-12. 8-925-233-08-29.
Новости Россия
1169 записей
00:11, 3 апреля 2017
«Мама не кормит мясом»
Фото: Дэн Леви / РИА Новости
Московские власти задумались о том, чтобы ввести в школьных столовых религиозное меню. Предлагается разнообразить рацион учащихся за счет постных, кошерных и халяльных блюд. Авторы идеи настаивают также на появлении вегетарианского меню. Подобные практики уже существуют в столице и других городах, где открываются частные детсады и школы для детей-вегетарианцев. Некоторые родители настаивают и на более строгих системах питания: веганстве и сыроедении, в которых предусмотрен полный отказ от продуктов животного происхождения, а также термически обработанной пищи. О том, как пищевые эксперименты родителей могут отразиться на здоровье ребенка, «Ленте.ру» рассказал детский врач-диетолог, кандидат медицинских наук, Михаил Зейгарник.
«Лента.ру»: Отказ от животной пищи, полный или частичный — насколько безопасны эти практики?
Михаил Зейгарник: Подобные эксперименты отражаются на здоровье ребенка негативно. Родители пытаются возразить: «Вокруг столько детей-вегетарианцев, и никто от этого еще не умер!». Это клише используют как доказательство того, что врачи со стандартным подходом «жлобствуют» против вегетарианцев. Действительно, массово дети не умирают, но это отражается на качестве жизни ребенка, а главное — на его развитии.
Но визуально ребенок здоров и нормально развивается. В чем проблема?
Это не мгновенные изменения, которые могут привести к заболеванию, хотя такое тоже возможно. Чаще всего болезнь возникает из-за накапливающегося дефицита тех или иных веществ в рационе. Со временем это может проявиться в нарушении физического и даже умственного развития. Никому в голову не придет связать это с тем, что ребенок в течение многих лет недополучал каких-то полезных веществ.
Возможно ли компенсировать отсутствие мяса растительными компонентами или пищевыми добавками?
Если это не строгое вегетарианство, а питание с включением молочного белка и яиц, то, возможно, последствий удастся избежать, потому что самая большая проблема в этой системе питания — дефицит белка. В то же время у таких детей будет склонность к дефициту железа — со всеми вытекающими последствиями. Железо, которое организм усваивает и может нормально использовать, содержится только в красном мясе. Никакое «растительное железо» не может его полноценно заменить. Так устроен наш организм. Что бы там ни говорили апологеты растительного питания, бобами и орехами не восполнить этот дефицит.
Получается, чем строже пищевые ограничения, тем серьезнее последствия?
Если говорить о строгом вегетарианстве — веганстве, подразумевающем полное исключение продуктов животного происхождения, мы получим целый комплекс проблем. Не только дефицит белка, из-за которого нарушаются абсолютно все процессы, связанные с ростом и развитием, но и нехватку многих минеральных веществ. Например, кальция, необходимого для формирования костей и зубов. Не лучшим образом на развитии детского организма сказывается нехватка животных жиров, которые невозможно полностью компенсировать жирами растительными. Проблем может быть очень много, но главное — заболевания, связанные с дефицитом питательных веществ.
В таком случае с какого возраста можно отказываться от продуктов животного происхождения без вреда для организма?
С момента, когда прекращаются рост и созревание мозговых структур. Когда установятся все связи в центральной нервной системе и все начнет работать так, как будет функционировать всю оставшуюся жизнь. Это индивидуально, но в среднем — после 20 лет.
Сторонники растительного питания утверждают, что булки и котлеты наносят гораздо больший вред растущему организму, чем здоровая «зеленая» пища.
Не стану спорить с тем, что фастфуд, кока-кола и многое из того, что любят дети, наносит вред организму. Другое дело, я не понимаю, почему этому нужно противопоставлять именно растительную пищу. Доказано, что булки и газировка не богаты полезными веществами и приводят к ожирению. Но такое противопоставление абсолютно неправомерно, потому что растительное питание не тождественно здоровому и сбалансированному.
Большинство родителей-веганов убеждены, что отказ от мяса — осознанный выбор ребенка. Как формируется пищевое поведение в юном возрасте?
Ребенка очень просто убедить в чем угодно. Его «осознанный» отказ от мяса, которое ему предлагали родители-вегетарианцы, может быть связан с тем, что оно невкусно приготовлено. Но это можно выдать за то, что ребенок сам не захотел мяса. Разговоры, что «он с самого рождения не хочет никакой животной пищи», — лукавство, причем в основном подсознательное. Родители часто внушают ребенку свою модель питания, не давая ему животных продуктов. А уже в более осознанном возрасте, когда у него сформировались пищевые привычки, ребенку дают попробовать незнакомый продукт. Зачастую он не хочет его есть. Это вполне закономерно, но никак не связано с физиологией.
С чем же тогда?
С психологией. Может быть так, что мама не кормит мясом, а в детском саду его готовят невкусно и ребенок растет в уверенности, что мама права, говоря, что «эту бяку есть не надо». К тому же мама всячески одобряет и поощряет его отказ.
В таких странах, как Индия, дети питаются растительной пищей. А в Италии за принуждение детей к вегетарианству предлагают сажать. Кто прав?
Индия — в пятерке стран с самой высокой смертностью детей до пяти лет. Цифры просто колоссальные. Даже сравнивать не приходится с европейскими показателями, где вегетарианство хоть и становится популярным, но детей, как правило, к этому не приучают с рождения.
У нас в некоторых регионах на Крайнем Севере дети питаются сырым мясом и в силу климатических особенностей не избалованы растительной пищей.
Мне что-то подсказывает, что они живут в несколько более цивилизованных условиях и доступ к другим продуктам у них все-таки есть. Мы же не в XIX веке живем, когда алеуты-оленеводы кочевали по заснеженным просторам и ничего, кроме солонины, не ели.
С другой стороны, у наших предков тоже не было мяса в ежедневном рационе. Многие апеллируют к традициям: так жили наши прабабушки — на капусте и репе.
А кто сказал, что они жили хорошо? Кто видел, как они жили? Тогда в крестьянской семье рождалось 13 детей, а до совершеннолетия доживали в лучшем случае двое-трое. Да и в дворянских семьях была колоссальная детская смертность и заболеваемость. Мне совершенно непонятно, откуда плодятся эти мифы, о том, что палеопитание — это здоровое питание. Средний возраст жизни, если посмотреть в прошлое, гораздо ниже, чем сейчас. В русской литературе встречается «дверь нам открыла старуха лет сорока», это конец XVIII — начало XIX века. Люди жили недолго и плохо.
Как насчет временных ограничений в еде, скажем, по религиозным причинам. Это тоже вредно?
Ограничения для детей, если они не обусловлены какими-то медицинскими показаниями, на мой взгляд, совершенно недопустимы. Под показаниями я имею в виду пищевую аллергию, когда ребенку нельзя есть какие-то продукты. Или у него какие-то заболевания, накладывающие ограничения на питание. Просто так не позволять ребенку есть мясо из религиозных или идеологических побуждений абсолютно неверно и безответственно. Ребенок вырастет и сам решит, каких взглядов будет придерживаться, в том числе и в питании. Задача родителя — дать ему возможность вырасти. В этом их долг и обязанность. Любые эксперименты с физическим и психическим здоровьем недопустимы.
То есть какая-то связь между питанием и психическим здоровьем тоже прослеживается?
Это новое направление в науке, интенсивно развивающееся, но пока еще не сформировавшее постулатов. Очевидно лишь то, что хронический дефицит полезных веществ вызывает задержку или нарушения умственного развития. Нехватка витамина В12, железа или фолиевой кислоты вызывает хроническую анемию, которая, в свою очередь, провоцирует развитие гипоксии головного мозга — то есть нехватку кислорода. В результате у ребенка происходит умственное недоразвитие той или иной степени. Сейчас изучаются более тонкие вещи. Установлено, например, что дефицит определенных веществ может вызвать хроническую депрессию.
Все ли пищевые ограничения одинаково опасны?
Любая несбалансированная система питания не несет ничего хорошего для здоровья детского организма. Считается, что для гармоничного развития ребенку нужно определенное соотношение полезных веществ. Любые излишества и ограничения неизбежно отразятся на здоровье. Вопрос лишь в том, когда и как именно.
Уже действующие в России два десятка министерств не могут за всем уследить, полагают некоторые российские политики и чиновники. По их мнению, в стране недостает специальных структур, которые бы занимались, например, сферами магии и психологии. Что предлагается создать и есть ли у этого реальные перспективы, выясняла «Лента.ру».
Отдельный государственный орган сможет лучше управлять арктическими территориями, уверен полпред президента в Северо-Западном федеральном округе Николай Цуканов. С инициативой создания нового ведомства он выступил 29 марта на Арктическом форуме в Архангельске. Его идею поддержал полпред главы государства в Сибирском федеральном округе Сергей Меняйло: «Кроме экономической компоненты, есть еще и социальные обязательства перед теми людьми, кто был в том числе заселен сюда еще в советское время».
Интерес к этому макрорегиону в первую очередь связан с нефтяной отраслью. За Арктикой будущее, считает министр энергетики Александр Новак. По оценкам, там миллиарды тонн нефти и десятки триллионов кубометров голубого топлива.
Однако большинство ведомств, предлагавшихся российскими чиновниками и политиками, были связаны с менее приземленными вопросами и более тонкими материями.
Психологический момент
Депутат Заксобрания Ленинградской области Владимир Петров в конце марта обрушился с критикой на школьных психологов. Они ориентируются не на качество, а на количество, заявил политик. И предложил для контроля и надзора за этими специалистами создать министерство психологии.
«Прошу Вас рассмотреть возможность упразднения неэффективного института школьных психологов и внедрения в отечественную образовательную систему нового, но необходимого элемента — педагога, заместителя директора по политическому образованию учащихся», — говорится в его обращении к министру образования Ольге Васильевой.
Плодовитый на идеи парламентарий, выдвигая инициативу, учитывал и актуальную повестку. По его словам, одна из основных задач нового ведомства — борьба с так называемыми «группами смерти» в интернете.
Депутат областного заксобрания Валерия Коваленко сочла идею разумной. Она убеждена, что школьные психологи зачастую «завалены работой не их компетенции», и специальное ведомство, возможно, помогло бы решить этот вопрос.
«И вообще, если вспомнить, то в свое время Минздрав открестился от психологов, а Минобрнауки не справляется. Поэтому надо выделять их в отдельную структуру», — настаивал, в свою очередь, Владимир Петров.
Едва ли на стыке двух министерств нашлось бы достаточно полномочий, чтобы перевести их в самостоятельную госструктуру, но более или менее системное регулирование отрасли, похоже, не за горами. В 2014 году в Госдуму был внесен законопроект о психологической помощи населению, вводящий единые правила работы психологов, а также описывающий права и обязанности их пациентов. Среди соавторов документа — представители парламентского большинства, в частности, депутат от ЕР и первая женщина-космонавт Валентина Терешкова.
Отдых и воспитание
Окружить юных россиян дополнительной заботой и опекой хотят многие — особенно, когда с детьми или подростками случаются неприятности или, тем более, трагедии. После гибели детей на карельском Сямозере депутат Законодательного собрания Карелии Ирина Петеляева заявила: «Нужно создать министерство детства, которое было бы ответственно за детский отдых».
Это давняя идея. Дискуссия регулярно возобновляется и по менее печальным поводам, а то и вовсе без них. Так, за министерство по делам детей и подростков ратовал режиссер Никита Михалков. По его мнению, в современной системе образования напрочь упущен воспитательный аспект, и это негативно сказывается на подрастающем поколении.
В регионах мыслят еще масштабнее. Глава Башкирии Рустэм Хамитов в начале марта призвал сформировать в республике министерство по делам не просто детства, а семейных отношений в целом. Чиновник подчеркивал, что сегодня на первый план выходит демография.
Впрочем, предлагаются и более простые решения. Депутат от ЕР Виталий Милонов уверен, что число разводов и конфликтов в российских семьях снизится, а демография улучшится, если запретить в стране эротические СМИ.
Магический совет
Попутно Милонов готов запретить и программы оккультного содержания — по его мнению, они опасны. «Я не общаюсь с людьми, практикующими хиромантию и прочее. Это неправильно», — подчеркивал парламентарий.
Но, возможно, проблема была в том, что хиромантов в России неправильно регулируют.
Депутат Петров, выступавший за открытие министерства психологии, также подготовил законопроект, регулирующий деятельность колдунов и гадалок. По его замыслу, люди, обладающие сверхспособностями, обязаны лицензировать свою деятельность и отвечать за ее качество.
«Должны быть изначально лицензированные маги и колдуны, которые входят в советы, органы власти, комитеты какие-то», — отметил он. Будет ли за работой магов следить отдельная госструктура или им лучше войти в уже существующие органы вроде Общественной палаты, Петров не уточнял.
Главное, уверен питерский депутат, разрешить колдунам практиковать исключительно белую магию — ту, которая, в понимании Петрова, не вредит здоровью человека. Ну и, конечно, маги и колдуны должны платить налоги.
Пока ни одно из ведомств публично не приглашало хиромантов или парапсихологов ни в какие комитеты. Но если кто-то решится, граждане, скорее всего, это оценят: согласно опросам ВЦИОМ, в магию верят 36 процентов россиян, причем почти треть из них лично сталкивались с колдовством.
Следящий за счастьем
Почти все неохваченные специалисты по семейным и душевным вопросам могли бы неплохо устроиться в другом потенциальном ведомстве — министерстве счастья. Этот надведомственный орган рассматривал бы все принимаемые решения с точки зрения того, сделает ли это людей счастливыми, объясняла спикер Совфеда Валентина Матвиенко. Ее вдохновил пример ОАЭ, где Минсчастья уже существует — с работой ведомства глава верхней палаты российского парламента познакомилась во время визита в эту ближневосточную страну.
«Они создали министерство счастья. Это, наверное, единственная страна, где есть такое министерство», — восхищалась Матвиенко.
Пока на федеральном уровне идею всерьез не обсуждают — в отличие от некоторых регионов. В Свердловской области молодые предприниматели презентовали соответствующий проект губернатору Евгению Куйвашеву. Он обещал подумать.
Хотя гораздо полезнее министерство счастья было бы на других территориях. Как показало исследование агентства NewsEffector и Фонда региональных исследований «Регионы России», самые несчастные россияне живут вовсе не на Урале, а в Братске, Южно-Сахалинске и Чите.
«Театральный и медицинский фотограф», — отвечает Галина Оксюта на вопрос о профессии до отъезда. С мужем Георгием она снимала для афиш спектакли в театрах Саратова, оформляла стенды «для всех 82 кафедр нашего мединститута». Окончила английскую школу и филфак Саратовского университета. 25 лет жила и работала в США — Калифорния и окрестности. В основном сиделкой, caregiver. Галина Оксюта вернулась в Саратов в прошлом году.
«Нет выхода, но есть выезд»
— Уехала я в 92-м. Выхода не было. Умер муж, потом нагнала клиническая депрессия — лечилась, без толку. 42 года мне было. Или с мостика в реку, или что-то менять. Врач, который лечил меня, сказал: «Галочка, когда нет выхода, есть выезд». Я помню, что сказала «давайте». Через некоторое время мне организовали вызов из Израиля — тогда они пачками шли, ехали все, кто только мог. Всех пускают, меня не пускают — я не еврейка. Как будто все-все другие евреи...
Пришел вызов из Америки. Ну как «пришел» — я купила четыре штуки у приятеля, который приобрел их в Штатах. По семьсот рублей за штуку — тогда приличные деньги, но я же фотографом была, кое-что водилось. Один дочке отдала, два подружкам. На всякий.
Консул американский в Москве говорит: «Я вам не верю, что вы вернетесь. Но езжайте». Проскочила. Прилетела на Брайтон-Бич, в кармане 200 долларов. В самолете, правда, соседка — бизнес-дама дала еще 80, когда узнала, сколько у меня: «Ты что, это же только на пообедать!» И на такси довезла до Брайтона. Я ей, правда, Библию подарила, маленькую карманную — тогда очень верующей была.
Зато языкового барьера совсем не было. Я в хорошей школе училась — 42-я английская, в Саратове ее все знают, там отлично инглиш дают. На Брайтоне, правда, по-русски говорят, но «ни явок, ни паролей» никто не дает. А я же просто так приехала — ни жилья, ни работы. Сижу на лавочке, вечер уже — «солнце скроется, муравейник закроется». Вижу — церковь передо мной, протестантская какая-то. Захожу. Девочка-полька, которая там убирала, взяла к себе на ночь — сама вроде полтора месяца, как в Нью-Йорк приехала. Очень высокое здание, квартира малюсенькая. Блин, думаю, такая малюсенькая, в Саратове больше. Расстроилась, но ненадолго совсем.
«Я ненавидела Россию»
— На следующий день взяла газеты и пошла по адвокатам, которые миграционными делами занимаются. К одному прихожу — там говорят: «Этого адвоката уже многие ищут. Он денежки берет и линяет». Но все же нашла нужного, Борис зовут. Сказал, что платить можно не сразу, а в рассрочку — по-человечески отнесся. Ну и не прогадал: я с ним очень долго потом работала. Адвокат в Штатах — это как за хлебушком ходить, каждый день надо. Ходить и отстегивать, за каждую бумажку.
Еще в Саратове мне дали письма к одной семье из пятидесятников — в штате Массачусетс живут. Сказали, что они помогут с работой и жильем. Ну, поехала к ним, три часа на поезде. Они меня приняли, на одну ночь приютили, а потом выперли благополучно. Церковь, сестры-братья, и вот так… И работы у них никакой не оказалось: «Нам самим трудно». Но в поезде я познакомилась с семьей пуэрториканцев. И они мне сказали: «Сестры-братья — очень хорошо. Но на всякий случай вот тебе телефончик наш. Если что, не стесняйся, позвони». Позвонила — сказали «приезжай». Машину тормознула, приехала к ним. Накормили, помыли, уложили спать. И до глубокой ночи обзванивали всех, искали мне работу.
И нашли. По соседству, в Ист-Виндзоре, штат Коннектикут. У некоего мистера Даморе умирала мать, и вот меня к ней определили сиделкой. Четыре месяца сидела, первая работа. 250 долларов в неделю. Мистер Даморе однажды попал в больницу, так специально приехал оттуда, чтобы мне заплатить.
Жила там же. Конечно, внутренне оскорблена была какое-то время: как же, я известный фотограф, окончила филфак в Саратове, в театрах всю жизнь работала. А тут... ну понимаете? Помогло то, что Россию я дико ненавидела в то время. Читала только на английском — дамскую бульварщину, но приличную: Сидни Шелдон, Жаклин Сьюзен. Да и русских вокруг особо не было.
На выходные меня брала одна американская семья, женщина с племянницей — в местной церкви познакомились, всю округу с ними объездили. Когда моя клиентка, мама мистера Даморе, умерла, они нашли другую, в Массачусетсе. Там полгода работала. Катрин, сидячая. Медиум, причем известный в Штатах, вдова какого-то крупного масона. Клиентов по пять-шесть в день, несмотря на ее состояние — ловила духов, понимаете ли. Спать ложилась не раньше трех-четырех ночи — пока со своими духами разберется.
Я уставала страшно. Занималась ею и четырьмя ее собаками. Чувавы… то есть чи-хуа-хуа. Боялась их ужасно, хоть и маленькие. Потом полюбили друг друга, Катрин ревновала даже. Получала те же 250 в неделю, но надо было еще ездить в Нью-Йорк по бумажным делам к адвокату — четыре часа на поезде и до станции километров шесть пешком. Практически все, что оставалось, отсылала в Россию — дочке, внучке, родителям, когда живы были. И тогда, и потом. В семью, все в семью.
«Старалась не лажать»
— С Катриной ко мне пришло смирение — да, ты сиделка, caregiver — и понимание, как нужно относиться к этой работе. Однажды я очень сильно лажанулась, ухаживая за ней. Что-то недоделала, чего-то недомыла — и знала, что и так сойдет. А мне в ухо как будто сказал кто: «Чтоб тебе потом самой такая caregiver досталась». С тех пор старалась не лажать.
Дальше — уже Бруклин, Нью-Йорк. Лучшие рекомендации от Катрин, и к адвокату с бумагами поближе. У меня первое дело было — поскорее легализоваться, чтобы все в порядке было: налоги платить, никаких чтобы претензий…
А чуть позже — Сан-Франциско, где и проработала почти все годы.
В Окленде, около Сан-Франциско жила моя саратовская подруга-однокурсница, Гертруда — Гетка то есть. Ее мама Роза некогда приехала из Америки в Союз, получила столько-то лет лагерей, потом уже вернулась в США с дочкой. Вот Розина внучка, дочка Гетки, попала в больницу с сердцем, а потом долго лежала дома. Приехала я к ней, стала сидеть с дочкой, Розиной внучкой. Очаровательная до предела. Копейки с них, естественно, не взяла — только жила у них, спала под столом спокойно.
А работу, чтобы жить, нашла почти по специальности. Сначала на кухне поработала, правда. Хотела официанткой, но мне сказали, что для этого долго учиться надо. А вот как фотограф я была, по отзывам американских мастеров, вполне competitive — как это? Конкурентоспособна, да, спасибо. Но там и «родные» фотографы еле выживают, а мне надо было зарабатывать. И вот увидела объявление: «ателье школьной фотографии» — пошла туда. Я всю жизнь в СССР ненавидела школьные альбомы, хоть иногда и приходилось их делать. А тут мне говорят: «Берем без звука».
Что значит в Америке школьная фотография? Страшное дело. Во-первых, цвет — я всегда в ч/б работала. Во-вторых, берут меня не фотографом, а к принтеру на распечатку. Громадная машина стоит, ты полсуток около нее стоишь, обслуживаешь. Компания семейная, афроамериканская пара.
Текучка была страшная, до меня за год было тринадцать таких людей-принтеров у принтера. Я проработала 11 месяцев. Пять долларов в час, где-то пятьдесят долларов в день получается. Копейки. Печатаешь фото, печатаешь, печатаешь… Пахала как ежик. Заикнулась про хозяевами же обещанное повышение зарплаты — говорят, что тогда надо на курсы идти, повышать образование по принтерам. А за курсы платить надо, и времени ездить нет. Bloodsuckers, кровопийцы — их так даже родня называла, не стеснялась.
Снимали в основном в черных школах. Очень, кстати, красивый народ, никаких проблем. Но с каким наслаждением, найдя новую работу сиделкой, я владельцу по телефону сказала I quit, что все, не могу больше — и как он там завизжал, пока я трубку не бросила… Это надо было слышать.
They are supposed to die
— Вернулась в сиделки, значит. У Гали-одесситки в южном Сан-Франциско был отличный дом на 11 клиентов — хрусталь, зеркала, ковры, — и напротив она строила второй. Как заметила моя американская русская подруга Веранда — Вера зовут, там же работала: москвичка, проводница... Так вот, по поводу Гали Веранда заметила, что ей бы впору строить не второй дом престарелых, а крематорий.
Галя брала только тех, кто практически «все». Родственники, обалдев от такой роскоши, платили вперед за несколько месяцев. А заканчивалось все месяца за два, и ничего обратно, разумеется, не возвращалось. Позже Галя открыла шикарный четырехэтажный дом престарелых — facility человек на 150 в центре Сан-Франциско. Туда я не подступалась, охоты даже не было. Слышала только, что теперь берет не тех, кто «всё», а стабильных клиентов. Денег хоть и в долгую, но больше, а вопросов меньше.
Вообще в домах престарелых клиенты платят бешеные деньги, до двух с половиной тысяч долларов в месяц. А посмотришь, так из еды — только баночки. С горошком, консервированными фруктами. Ни одного живого фрукта — и это в Калифорнии, да? Чай варился в кастрюле — вода, пакетики, по несколько раз. Когда я хочу свежий заварить, прибегает хозяин и кричит, что я хочу его разорить. Суп — тоже баночный, «Кэмпбелл», как у Энди Уорхола на картине. Только еще дешевле...
У Гали я проработала совсем недолго. Она пыталась платить мне наличными, а я настаивала на чеке — чтобы нормально платить налоги. Ну, заплатила мне за месяц и вышибла. Гале удобнее с филиппинками, им можно платить кэшем, и еще меньше, чем мне…
Ну и ничего, работа всегда есть. На этот раз в Милбрэе, это городок близ Сан-Франциско. В доме престарелых, у хорватов. Тоже пара, Мария и Данко. Дом с шестью клиентами, у пятерых Альцгеймер. 800 долларов в месяц, но с проживанием и едой. Люди задыхаются, а жара все лето. Ни кондиционера, ни стиральной машины — сломалась. Но полгода отработала. Когда Мария сказала мне, чтобы я не переживала — They are supposed to die («Им все равно умирать»), — я ушла, не выдержала.
«Как приятно быть нашей»
— Тем временем научилась водить, купила первую машину за 1200 долларов — фургончик закрытенький, «меркурий». Старенький такой, но хорошо ездить и искать работу. Лучше, чем на своих двоих. Нашла дом престарелых, имени Святой Ольги. Владельцы — старые-старые русские. Из серии как у Довлатова: «Нелегко нам было под Сталинградом, но и мы большевиков здорово потрепали». Им нужен был ночной дежурный. Днем спала — выезжала на океан, там и дремала. Вечером пасла двухэтажный дом на дюжину клиентов.
Попутно скопила денег, окончила курсы администраторов для домов престарелых. Меня начальство вызывает и спрашивает: «А зачем ты сдала на license? Ты метишь на место другого сотрудника?». Я им: «Вообще-то мы, советские, привыкли учиться постоянно. Чтобы стать профессионалом, чтобы знать, чем занимаемся. Так нас учили». Наглая как танк, да.
И вот тут я поняла, как приятно быть нашей. Советской, российской, любой. Ненависть к нынешней России у меня ушла совсем. Вот посмотрела на этих — и поняла что почем. Два года в Америке, получается, у меня на это ушло. Не так много, с другой стороны. А администратором я стала — там же, в Святой Ольге. Через год. Последний мой дом престарелых.
Вот так потихоньку работала то там, то там. В конце концов попала к К. — очень крутой русской семье. В том же Сан-Франциско. Несколько поколений, все уважаемые люди. Клиентка моя — Леля, девяносто три года. Врачи давали ей несколько месяцев жизни, со мной вышло четыре года.
Ела она всегда немного — так сама хотела: яичко, шоколадку, того кусочек, этого... Властная Леля была, никто слова поперек сказать не мог. Ок, мало так мало. Я тоже не подарок. Первым делом я заставила ее есть красную икру, для укрепления. «Леля, вот вы уронили икринку, а она стоит двадцать пять центов». Помню, из больниц она вернулась с пролежнями — несмотря на дикие деньги, которые госпиталям платили. За три месяца со мной — сиять стала.
«Не срослось фатально»
— В 2008 году назад решила вернуться в Саратов. Уже ничего вроде бы в США не удерживало. Леля умерла, потом ее родственник, за которым я тоже ухаживала — все, никого больше, семь лет жизни при семье К. закончились.
Закрыла все дела, раздала шмотки, автомобиль подружке подарила — уже четвертый или пятый. Все старенькие, но все бегали хорошо… И прямым ходом сюда. Но не срослось фатально — и по семейным обстоятельствам, и просто по душе.
Чтобы тогда приехать в Россию, мне потребовалось девять месяцев — то документы потерялись, то подтверждение, что я остаюсь гражданкой РФ... Ну когда открытым же текстом тебе все вокруг говорит: «Что-то мешает, стопорится, не надо сейчас ехать», — так надо же слушать!
Вернулась в Штаты через полгода — сколько гринкарта позволяла отсутствовать в стране, едва ли не в последний день — в жуткой депрессии. Огромное время заняло, чтобы понять: в этом никто не виноват — ни я, ни Россия, ни Америка. В тот момент просто сложилось так. То есть не сложилось совсем. Ну вы поняли.
«Я была звездой»
— Очень жалко было, что из-за этого выборы Обамы пропустила. Когда выбрали, я плакала от восторга. После двух сроков Буша это был просто глоток воздуха. Такой мальчик, умница. Зажигательный, зажигающий. Он inspires — вдохновляет, в конце-то концов. Когда я вернулась обратно в Штаты, попала в семью изумительного мультимиллионера, мистера Каца — и мы с ним слушали уже Обаму-президента. «Его приятно слушать, — говорил мистер Кац. — Этот паренек никогда не скажет childrens, как прошлый президент».
И когда Ноам Чомски — великий лингвист, работы которого я обожала со своих университетских лет, — заявил публично, что Обама будет хуже, чем Буш, я не поверила. И даже обиделась. Чомски — гений, всегда знает, что говорит. А тут на тебе, в лужу сел. Не может ведь такого быть!
Оказалось, может. Во-первых, войны, которые он вел. Во-вторых, Obamacare действительно никуда не годится. Про медицинские страховки мне, поверьте, есть что сказать. Я смотрела на своих клиентов и видела, что именно они получают за свои деньги. В основном очень мало получают. А миллионеры — еще меньше, потому что они платят больше.
После семьи К. я уже работала от агентства — окончила еще одни курсы caregiver’ов, стала получать 15 долларов в час. Двенадцать часов в день, шесть дней в неделю — очень прилично. Я стала звездой — буквально: в списке агентства, который показывали клиентам, мое имя было на самом верху, со звездочкой — the best. Посылала деньги семье каждую неделю. Переводы, посылки — все это позволило моей семье выжить, дочке и внучке встать на ноги.
Гордость моей карьеры — одна мультимиллионерша, торговка недвижимостью. Роуз звали. Стервоза невероятная. У нее был горб — и, выправляя его, в крутой клинике допустили ошибку. Совсем молодая, 73 года. Она лежала пластом, не хотела жить. Я заставила ее заниматься гимнастикой. Роуз стала ходить — на ходунках, но тем не менее. Я смогла поставить себя. Стать такой же bitch, как и она. Чтобы ей было со мной интересно.
Как-то Роуз говорит: «Галя, вы курите по полсигареты? Всегда? Я никогда не могла себе этого позволить, это выходит очень дорого». Это не исключение, это правило. Работала я у родителей вице-президента одного из спортивных клубов — дом неподалеку от того, где покойный Робби Уильямс жил. «Барбара, я даю Галине 20 долларов, чтобы она сходила в магазин. Завтра твоя очередь давать ей деньги», — говорит Барбаре ее муж Монти. Или так: «Галина отдала сдачу тебе, ты мне должен пятьдесят центов». Или даже двадцать пять... Вот мои последние клиенты — хорошие, кстати. Просто традиция такая, деньги хорошо считать.
«Делаю волшебные палочки»
— Я не устала от Америки. Не знаю, как объяснить. Естественный путь. Естественно уехала тогда — и так же естественно вернулась сейчас. Ровно год назад, в конце марта.
Мне шестьдесят восемь лет. У меня пенсия хорошая — тысяча долларов. Потому что всегда платила налоги, почти все время за эти двадцать пять лет. Куча налогов, зато и пенсия — тут даже зарплат таких мало. Преподаю английский частным порядком. Не сижу у дочери и внучки грузом на шее — и даже могу их поддержать.
В Америке еще начала делать вонды (Magic wand — волшебная палочка (англ.) — прим. «Ленты.ру») — здесь продолжаю. Дерево и камни балансируют человеческую энергию, люди успокаиваются, умиротворяются. Родственник одного из моих последних клиентов был каким-то VIPом в «Майкрософте». Я ему сделала маленький карманный вонд — черный бамбук, несколько камней. На заседаниях, говорил, очень помогает: «Вынимаю из кармана, кручу его, спокойно разговариваю». В Америке — бамбук, эвкалипт. Здесь из ореха делаю. Есть магазин, который продает по 1000 рублей за палочку, с каждой мне идет по 500 рублей.
Спасибо Америке: я очень твердо стою на ногах. Ничего, кроме тепла и благодарности. Там невероятные личности, прекрасные люди. Просто я вернулась. Свою страну я, получается, не знала, ведь уехала в начале девяностых. Но здесь — сказка. Россия значительно интереснее, продуктивнее нынешней Америки. Я восхищена Россией. Живой искрой русского человека. Народом, боже мой.
В конце марта Верховный суд отменил штраф водителю из Екатеринбурга за перевозку ребенка без детского кресла. С тех пор вокруг этого не утихают споры. Суд подтвердил, что адаптер для ремня безопасности вполне может использоваться вместо кресла. Такой вывод следует из буквального толкования нормы ПДД. Многие восприняли этот вердикт как сигнал о том, что условия транспортировки детей изменились. Но в ГИБДД поспешили напомнить, что правила остались прежними. «Лента.ру» выяснила, можно ли заменить детские автокресла удерживающими адаптерами и бустерами, не нарушив при этом ПДД.
Не вошли в положение
Житель Екатеринбурга Алексей Кайгородов потратил несколько лет на то, чтобы отменить штраф, выписанный за неправильную перевозку ребенка в 2010 году. Сотрудники ДПС обязали его заплатить три тысячи рублей из-за того, что его восьмилетний сын был пристегнут специальным удерживающим устройством — адаптером, то есть тканевой накладкой на ремень безопасности, позволяющей сместить лямку с шеи ребенка на грудь.
Водитель объяснял, что крупный мальчик не помещается в детское кресло, а удерживающий адаптер не противоречит правилам дорожного движения. Инспектор не счел эти аргументы убедительными и сослался на памятку, в которой говорится, что адаптеры не обеспечивают безопасность должным образом. «В одних регионах адаптер ремня рекомендуется сотрудниками ГИБДД, они обучают детей, как им пользоваться, дарят его женщинам на улицах, а в других регионах за это штрафуют», — изумлялся Кайгородов.
Штраф водитель оплатил и обжаловал: сначала в Верх-Исетском суде Екатеринбурга, а затем в Свердловском областном суде. Обе инстанции отказались отменять постановление. Тогда водитель обратился в вышестоящую инстанцию — Верховный суд, и там признали использование устройства допустимым. В решении говорится, что адаптер соответствует требованиям технического регламента Таможенного союза «О безопасности колесных транспортных средств».
Им виднее
Однако Верховный суд не указ для ГИБДД Свердловской области. Там намерены оставить за собой право и впредь штрафовать водителей за перевозку детей с адаптерами вместо автокресла. Причиной тому — высокая смертность детей в ДТП из-за нарушения правил безопасности.
«Используемые детские удерживающие устройства должны не только ограничить подвижность тела ребенка в случае столкновения или резкого торможения транспортного средства, но и быть безопасны для ребенка. Когда 4-летнего малыша пристегивают каким-либо адаптером и диагональная ветвь ремня проходит через его шею в нарушение требований Технического регламента, то мы имеем дело с небезопасной перевозкой. Именно поэтому мы будем продолжать принимать все меры административного воздействия для исключения подобных фактов», — уточнили в пресс-службе регионального управления ГИБДД.
В управлении пояснили, что такие устройства не обеспечивают безопасности ребенка в полной мере. Более того, сертификация самого популярного адаптера на российском рынке ФЭСТ закончилась в декабре прошлого года. Поэтому, по мнению полицейских, его использование теперь незаконно. Хотя из виду упускается тот факт, что запрет коснулся продажи новых устройств, а сертификация уже находящихся в употреблении не отменена.
«Верховный суд выносит решения обязательные для практики применения. Госструктуры, как правило, дисциплинировано относятся к выполнению таких постановлений, — поясняет руководитель общественного движения «За безопасность на дороге» Артем Угрюмов. — Другое дело, что использование бустера или адаптера вместо кресла не снимает ответственности с родителя при аварии. Если случится какое-то ДТП и ребенок пострадает из-за адаптера, то вряд ли Верховный суд встанет на сторону родителей».
Едут на поправку
В поправках к ПДД, подготовленных в конце прошлого года, предлагалось ввести уточняющее понятие «детская удерживающая система», которая исключила бы использование адаптеров, предоставив водителям выбор между автокреслами и бустерами. Но в МВД заявили, что в силу они пока не вступили, а значит, нет никаких конкретных указаний, какой тип устройства требуется. Важно лишь наличие сертификата безопасности.
В европейский странах использование бустеров ограничено по росту: ребенок должен быть выше 125 сантиметров. Адаптер для ремней разрешен только в комбинации с бустером. В январе прошлого года депутаты Госдумы подготовили законопроект, опираясь на европейский опыт. По предложенным поправкам главным критерием использования автокресла должен был стать не возраст, а вес и рост ребенка. Для детей выше 150 сантиметров весом более 36 килограммов, по мнению авторов документа, детское кресло может быть травмоопасным. Но поправки не были приняты, документ отправили на доработку.
«Изначальная ошибка была в том, что законодатель поставил использование автокресла в зависимость от возраста ребенка, а не его роста или веса. Каждое устройство должно быть сертифицировано в соответствии с физическими параметрами ребенка. Другое дело, что инспектору трудно определить рост и вес — только на глаз», — считает председатель Союза пассажиров России Кирилл Янков.
Согласно опросу, проведенному ВЦИОМ в 2014 году, более 80 процентов родителей применяет специальные детские устройства. Автокресло популярнее всего — установлено у 75 процентов водителей. Каждый третий из опрошенных предпочитал альтернативу подешевле — адаптер ремня безопасности. Однако краш-тесты научного центра ФГУП «НАМИ» показали, что при столкновении на скорости около 50 километров в час крепления адаптера либо срываются, либо удерживающие ремни слишком сильно сдавливают манекен в области брюшины, а голова ударяется о колени.
Автоэксперты также предлагают разрешить перевозку ребенка без автокресла и удерживающего устройства в случае крайней необходимости. «Например, когда ребенка нужно везти в больницу, а кресла или удерживающего устройства нет. Так можно было бы избежать ситуаций, когда таксисты отказываются от поездки, завидев ребенка, даже в экстренных случаях», — отмечает Янков.
За 39 лет, прошедших после первой удачной ЭКО-беременности, родилось более пяти миллионов детей, зачатых под микроскопом. В России — более 130 тысяч. Из них 90 тысяч — за последние пять лет, а процент удачных ЭКО за 20 лет вырос в три раза. Обращение к репродуктологам растет глобальными темпами, а термин «бесплодие» постепенно уходит в прошлое, сменяясь на «проблемы пары». С 2012-го государство оплачивает нуждающимся до двух ЭКО в год и в текущем году планирует профинансировать 62 тысячи процедур. Однако отношение к этой репродуктивной технологии в обществе, да и в профессиональной среде все еще неоднозначное. Чтобы разобраться в тонкостях ЭКО и понять зло это или благо, «Лента.ру» обратилась к ведущими специалистам страны.
Не можешь — заставим
— Сегодня с помощью ЭКО мы лечим самые различные формы редкого, сложного и на нашем сленге тяжелого женского бесплодия, — говорит академик РАН, доктор медицинских наук и создатель сети клиник «Мать и дитя» Марк Курцер. — ЭКО уже победило все формы мужского бесплодия. Можно взять неподвижный сперматозоид, специальными инструментами внедрить его в яйцеклетку, и она начинает дробиться. В результате вместо того, чтобы пить антибиотики и гормоны, что вредно и, чаще, бесполезно, мужчины обращаются к ЭКО. Теперь у нас есть возможность работать с эмбрионом вне человеческого организма! Берем эмбрион, делаем предимплантационную диагностику, биопсию трофэктодермы, определяем хромосомный набор и последовательность ДНК. Переносим здорового носителя в матку, и в семье рождается здоровый ребенок, который раньше или не мог родиться, или рождался больным и умирал. И это крохотная часть того, что мы делаем сегодня.
Нам не помогло
— После двух лет брака ребенок у нас с мужем не получился, и мы решились на ЭКО, — рассказывает Елена Н. из Москвы. — Мне было 28 лет. Посидев пару месяцев в интернете, выбрала клинику «Дети из пробирки». За следующие три года мне там сделали два ЭКО и два криопереноса, то есть четыре подсадки — неудачно. За каждое ЭКО на круг, вместе с лекарствами и процедурами, мы заплатили по 250 тысяч рублей. У меня нарастало чувство неполноценности. Уже в полном отчаянии, я решила руководить процессом самостоятельно. Следующей моей клиникой стала «Витроклиник». После курса стимуляции у меня началось кровотечение. Я позвонила лечащему врачу и услышала: «Обращайтесь по месту жительства». После этого я какое-то время искала своего врача. Наконец, судьба свела меня с Александрой Шаяхметовой. Через полтора года лечения у нее я смогла забеременеть. Сегодня моему сыну Сереже уже 10 месяцев.
Гигантский бизнес
— ЭКО активно применяли в животноводстве еще задолго до Второй мировой войны, для вывода и размножения особых пород, таких как тонкорунные овцы, — говорит профессор, доктор биологических наук, заведующий лабораторией развития нервной системы НИИ морфологии человека Сергей Савельев. — Люди в то время сами справлялись. Но ничего сложного нет в том, чтобы подготовить матку женщины к встраиванию зародыша, взять яйцеклетку пункционно, в пробирке оплодотворить и подсадить в матку. Зато какие открылись финансовые потоки. Кроме колоссальных денег, которые выделяются государством или из карманов пациентов на каждый процесс, выделяются огромные деньги на закупку оборудования, на контролирующие системы, на очень дорогую и обильную химию, у которой себестоимость три копейки, а продается за сотни тысяч долларов.
— ЭКО — это гигантский бизнес. Большинство форм бесплодия лечатся. Но это долго, для этого нужны высококлассные врачи, а медицинские учреждения и фармацевтика в этом случае остаются без колоссальных доходов. Куда проще отправить человека на ЭКО. Врачебные знания и опыт больше не нужны. Можно не вникать в проблему, а просто отправить на процедуру, чтобы клиника сразу заработала 200 тысяч.
— Другая проблема, — продолжает Сергей Савельев, — вмешательство в процесс естественного отбора. Если дети не получаются естественным путем и консервативное лечение не помогает, значит, есть тому причины. И я не имею в виду религиозно-культовые. С биологической точки зрения, любое преодоление, вопреки здравому смыслу, ряда патологических ограничений, ни к чему хорошему не приводит. И если ты ломаешь ограничения, то это не значит, что через 20-30 лет тебя устроит результат. В этом отношении у ЭКО есть проблемы, но подобный опыт не популяризируется. О таких наблюдениях никто не расскажет публично. Но они существуют. Я, поскольку работаю в этой сфере, не раз сталкивался с внутриутробной гибелью плода, но гораздо важнее оценка отсроченного состояния людей, зачатых с помощью ЭКО. Первым детям, более или менее массово рожденным от ЭКО, сейчас 25-30 лет. Они еще слишком молоды, чтобы проявились физиологические нарушения. Но у них часто наблюдаются поведенческие отклонения, нервно-психические отклонения и большие проблемы с репродукцией.
Легче дать, чем отказать
— Да, возможно, существуют врачи, которые делают на ЭКО бизнес, — говорит член-корреспондент РАН, профессор, руководитель отделения репродуктологии МОНИИАГ, главный репродуктолог Московской области Ксения Краснопольская. — Но у меня скорее другая проблема. Часто бывает проще сделать ЭКО, чем объяснить пациенткам, что им это не нужно, что женщина может сделать лапароскопию, убрать спайки и забеременеть сама. Или когда женщине больше сорока пяти, и шансы получить здоровую яйцеклетку, оплодотворить ее, чтобы она начала делиться и прикрепилась, а потом выносить здорового ребенка — уже непозволительно малы. Пациенты ведь часто приходят не на консультацию, а уже с принятым решением, начитавшись различных статей из интернета. Возможно, кто-то на этом зарабатывает. Нередки же случаи, когда женщинам делали ЭКО, а потом они самостоятельно беременели, да еще и не раз. Зачем тогда делали ЭКО? Один из вариантов — процедура была сделана не по показаниям. А это же вмешательство в организм, это пункция, стимуляция и так далее. Я очень люблю ЭКО, я его готова защищать со всех сторон, но без показаний его делать не нужно. И я, и профессор Назаренко, и профессор Здановский, и еще ряд ученых, мы боремся против существующего положения вещей. Медицина должна быть платной, но она не должна становиться бизнесом.
А ты сдал сперму?
— Безусловно, существует вероятность, что врачи, имея коммерческий интерес, начинают предлагать более дорогие и сложные методики, — соглашается Марк Курцер. — Такой риск есть. Но также есть риск, что врачи, зарабатывая на пациенте, продолжают неэффективное консервативное лечение. И таких примеров в тысячу раз больше. Годами дают женщине гормоны, хотя все дело в плохой спермограмме. И в результате люди теряют время. А потом, в сорок с лишним лет, поняв, что причина была в плохой сперме и нужно ЭКО, уже не могут поймать хорошую яйцеклетку. Либо ее ловят, а она не дробится. Тогда мы начинаем предлагать донорские программы, а можно было обойтись своими силами. Многие хотят двоих, троих детей, и нужен запас времени. Ко мне приходят 50-летние мужчины, которые хотят детей, но не могут. А как все было бы просто, если бы он сдал сперму, а она яйцеклетки в 30 лет. Все равно яйцеклетки погибают каждый цикл.
— Да, есть такой опыт, — отзывается о замораживании яйцеклеток Ксения Краснопольская. — Теоретически — да, но практически.... Если заморозить одну яйцеклетку, это ничего не даст. Смотрите, что такое ЭКО. Мы проводим стимуляцию. У женщины в яичниках созревают фолликулы. Из них мы получаем, например, 15 здоровых яйцеклеток. Десять оплодотворятся. Начнут делиться семь. Если из семи мы выберем четыре эмбриона, годных к подсадке, это хорошо. Сможет ли хотя бы один из них прижиться, отдельный вопрос. И еще один вопрос — сколько начавшихся беременностей кончатся родами? При любом способе зачатия мы имеем в среднем около 20 процентов репродуктивных потерь, которых с возрастом становится больше. Возвращаясь к заморозке клеток. Женщина должна пройти полное обследование, пройти гормональную стимуляцию, чтобы получить нужное количество яйцеклеток. А это все потраченное время, деньги и медицинское вмешательство. Хранение — тоже процесс не бесплатный. Конечно, найдутся энтузиасты, но в целом, с моей точки зрения, такая процедура должна делаться по показаниям. Перед химиотерапией, например.
Хороша ложка к обеду
— Веками женщины к 35 годам становились бабушками, а сейчас они часто только задумываются о первом ребенке, — продолжает доктор Краснопольская. — Но оптимальный возраст для естественного зачатия и вынашивания уже прошел — есть законы природы. У женщины старше 35 лет, даже если у нее нет спаек, эндометриоза и все детородные органы на месте, репродуктивная функция инволюционирует. У нее значительно меньше активных яйцеклеток, меньше шансов, что после оплодотворения эти яйцеклетки начнут делиться, а в полученных из этих яйцеклеток эмбрионах все чаще нарушен хромосомный набор, и все меньше вероятность, что эмбрион прикрепиться и начнется беременность. И вот тут плюсы вспомогательных репродуктивных технологий (ВРТ) перевешивают возможные минусы. По рекомендации Всемирной организации здравоохранения, если в течение года после отказа от контрацепции при условии регулярной половой жизни беременность не наступает, женщине стоит обратиться к врачу. Когда есть бесплодие и консервативное лечение неэффективно, а возраст перевалил за 38, надо бежать в клинику, занимающуюся ЭКО.
— Я считаю, что показаться врачу стоит через шесть месяцев, — говорит академик Курцер. — Если пара жила эти шесть месяцев нормальной жизнью, а не сидела в гаджетах, шести месяцев должно хватить. Мы изучаем проходимость маточных труб, спермограмму, гормональный статус, флору, наличие инфекционных компонентов, делаем ультразвук, смотрим анатомические особенности. Через месяц мы можем сказать, почему не получается беременность. И обсуждаем план лечения. Если трубы непроходимы, мы должны сделать лапароскопию и рассечь трубы. Поликистозные яичники — необходим дриллинг. А иногда мы видим, что сперматозоиды неподвижны, тогда предлагаем ЭКО. Это все до 32, в крайнем случае до 35 лет. А если приходит женщина в 42 года? Можно сделать лапароскопию, но что потом? В течение года она будет пытаться забеременеть. За это время она потеряет последний овуляторный запас, и ей даже ЭКО не поможет.
У меня было 15 попыток
— Сначала мы три года лечились традиционными методами, — рассказывает москвичка Вера Н. — Это мучение. Все время смотришь на тесты, секс не по любви, а по расписанию, постоянные таблетки и уколы. Наконец, мы с мужем решили, что пора делать ЭКО. Дальше были семь неудачных попыток. Две в Москве, потом две в Израиле, потом две в Италии и еще одна в Москве. Я все больше чувствовала себя неполноценной, муж говорил, что пара без детей — не пара, мы несколько раз решали развестись, жизнь стала адом. Наконец в прошлом году после ЭКО в клинике «Мать и дитя» я забеременела и родила девочку. Все, что нам с мужем пришлось пройти, стоило того.
Самым травмирующим фактором в ЭКО для женщины становится неудачная подсадка. Есть версия, что неудачные подсадки врачи делают специально, чтобы вытащить из пациентов как можно больше денег.
— Заговора репродуктологов нет, — уверена Ксения Краснопольская. — Мы не боги, мы ничего особенного не делаем. Мы берем яйцеклетку, оплодотворяем, но мы не можем залезть внутрь клетки и исправить ее. Можно сделать предимплантационную диагностику, выявить дефекты, выбрать здоровые клетки и подсадить их в матку. А вот приживется ли эмбрион, зависит не от нас. Если женщине до 30 лет, у нее после двух внематочных беременностей нет фаллопиевых труб, но все остальное в порядке, а у ее мужа прекрасная сперма, то вероятность приживления 60 процентов. А если спайки, тяжелый эндометриоз и 43 года, то вероятность от 3-5 до 10 процентов. Если сложить все случаи вместе, то частота беременности от ЭКО — 30-35 процентов. Если брать от количества подсадок, то 38 процентов. Если говорим о количестве рожденных младенцев, то это 25-28 процентов.
— Первый раз слышу про заговор! — смотрит на часы академик Курцер — у него осталось 20 минут до операции. — Вы понимаете, все врачи работают на результат. Это у нас в крови. Более того, подсадка с первого раза имеет максимальную коммерческую выгоду. Каждая пациентка, у которой приживается первая подсадка, приводит к нам 10-20 знакомых. Она создает нимб врачу и самую лучшую рекламу клинике. И потом приходит за вторым и за третьим ребенком. С другой стороны, много случаев, когда после первой неудачи пациентки от нас уходят. И клиника теряет клиентуру. Нет никакого заговора. Больше скажу, в отдельных случаях у нас бывало и по 15 неудачных подсадок. Тут много зависит и от возраста, и от диагноза, и от случая. После 60 совсем сложно (смеется). В среднем по больнице, и у нас и в других развитых странах, эффективная подсадка получается чуть меньше, чем в 40 процентах случаев. Если вам кто-то называет цифру больше 40, он делает это в целях недобросовестной рекламы.
Неправильные детки
— Нет, они здоровые, — говорит об отклонениях у ЭКО-детей Марк Аркадьевич. — И мы их обследуем, и другие клиники. Есть много работ. И Румянцев Александр Григорьевич проводил такое изучение, и Савельева Галина Михайловна. Дети, рожденные от ЭКО, ничем не отличаются от обычных детей. И о репродуктивных проблемах у этих детей я ничего не слышал. Это вранье. Многие, рожденные от ЭКО, уже сами стали мамами. И первая женщина, рожденная от ЭКО в Англии, Лиза Браун родила, и наша первая, рожденная от ЭКО, Елена Донцова родила.
— Если, например, мужчина перед химиотерапией сдал совершенно здоровую сперму, — рассуждает Ксения Краснопольская, — то когда придет время и мы используем ее для ЭКО, ребенок ничем не будет отличаться от детей, зачатых естественным путем. Если же мы взяли у мужчины неподвижные сперматозоиды, то репродуктивная несостоятельность может передаться ребенку. Но кто в праве запретить мужчине с неподвижным семенем иметь детей?
Онкология и прочие риски
— Ни само ЭКО, ни гормональная терапия, которую проходят при подготовке, не может спровоцировать онкологию, — уверен Марк Курцер. — Это проверено многочисленными целевыми исследованиями. Я думаю, речь, скорее всего, об онкофобии. Вредны ли вообще гормоны? Вредны ли вообще лекарства? В каком-то смысле, да. Простейший аспирин съедает чуть-чуть слизистой желудка.
— Раньше считалось, что ЭКО не может спровоцировать рак, — отвечает профессор Краснопольская. — В последние годы появились новые исследования, и мнения разделились. Тема в постоянном обсуждении. Есть теория, что это зависит от стимуляции: женщине в 40 лет нужна в разы более сильная стимуляция, чем в 26 лет. Если пациентка в 40 лет сделала восемь ЭКО, то есть восемь раз прошла стимуляцию, и у нее есть генетическая предрасположенность к онкологии, то безвредность процедуры не очевидна. А вот женщин в возрасте 45 лет и старше я бы отговаривала убежденно. Во Франции врачи посчитали риски. Оказалось, что у женщин старше 45 лет значительно повышенная смертность (материнская) во время вынашивания. В результате во Франции женщинам старше 45 лет ЭКО больше не делают.
Нет детей из-за стресса
Кстати сказать, случаев, когда пара бесплодна, женщина беременеет от ЭКО, а потом еще несколько раз в естественном цикле, довольно много.
— Бывает такое, — уже в дверях говорит доктор Курцер. — У многих возникает доминанта «небеременности», которая и мешает зачатию. Если пациенты зациклены, если они начинают думать исключительно о том, идет овуляция или не идет, когда все это превращается в тяжелую работу, то и забеременеть нелегко. У меня много случаев, когда пациентки, забеременев с помощью ЭКО, после этого расслабились, занялись воспитанием ребенка, и у них одна за другой пошли обычные беременности.
— Успешность зачатия, в том числе при ЭКО, сильно снижается рядом психологических факторов, — считает доктор психологических наук, профессор, основатель отечественной психологии материнства Галина Филиппова. — На программы ВРТ в основном приходят люди за 30 лет, с высшим образованием, ранее безуспешно лечившиеся от бесплодия. Эти люди уже сделали карьеру, у них все получалось в разных сложных сферах, а тут, в деле, которое под силу любой необразованной девчонке, не получается. Это вызывает ощущение неполноценности. Они читают отзывы в интернете. Но в интернете хорошо прописаны только истории тех, у кого беременность тоже не получилась. У кого все получилось — или молчат, или пишут коротко и не эмоционально. Стресс увеличивается. Влияет на результат и готовность к родительству. Казалось бы, если люди приходят лечиться от бесплодия, они готовы стать родителями. Но это не всегда так. На зачатие влияют отсутствие работы у мужа, неуверенность, что после декрета женщина сможет вернуться на свою должность, материальные проблемы, невыплаченная ипотека, отсутствие жилья с отдельной комнатой для ребенка и так далее. Очень важно, расписана ли пара официально. Причем оба партнера могут совершенно лояльно относиться к тому, что они не женаты, а беременность у них не получается. С этими пациентами должен работать перинатальный психолог. В противном случае время и усилия могут быть потрачены напрасно.
В четверг, 30 марта, президент России, находясь в Архангельске, принял участие в пленарном заседании Арктического форума под названием «Человек в Арктике». И он, безусловно, был таким человеком. Накануне Владимир Путин зашел в ледяную пещеру на Земле Франца-Иосифа и, судя по умиротворенному настроению, все еще пребывал среди прекрасных тысячелетних кристаллов льда. Настрой президента России разделяли его коллеги — главы Финляндии и Исландии Саули Ниинисте и Гудни Йоханнессон. Последний даже вспомнил уроки русского языка. «Нет ничего лучше на земле, чем настоящая дружба», — произнес он на великом и могучем. Похоже, арктический мороз действительно остудил горячие головы.
«Если возникает напряженность, то именно в Арктике ее можно охладить» — «И это нам говорят горячие финские парни?» — «Хочу заметить, что исландцы тоже cool (классный или прохладный, по-английски — прим. «Ленты.ру»)».
Такой расслабленный диалог трех президентов на пленарном заседании форума категорически не устраивал ведущего. «Вашей теплотой и льды в Арктике растопить можно», — не без иронии заметил Джефф Катмор, журналист американского телеканала CNBC.
Не потерять Арктику
Американцу не впервой вести масштабное мероприятие в России. В 2014 году, в самый разгар антироссийской риторики на Западе, он осилил Петербургский международный экономический форум. И на этот раз решил не упускать инициативу и задать все, как ему казалось, самые острые вопросы. Но прежде каждый из трех главных участников панельной дискуссии имел возможность высказаться по теме — об Арктике.
О том, что значит эта земля для России, Путин говорил еще накануне. Площадь российской Арктической зоны достигает 3,4 миллиона квадратных километров. Это крупнейший сырьевой резерв страны, где сохранились практически нетронутые ресурсы углеводородного и минерального сырья глобального значения. Не только нефть и газ, но и золото, платина, алмазы, хром, марганец — здесь сконцентрирована подавляющая доля общероссийских запасов этих богатств. По общим оценкам, стоимость минерального сырья арктических недр превышает 30 триллионов долларов.
Повторять эти впечатляющие цифры со сцены форума Путин не стал. Но свое выступление все же посвятил экономическому освоению региона. Его коллеги говорили о другом.
Президент Финляндии обращал внимание на растущую угрозу изменения климата. «Если мы потеряем Арктику, мы потеряем весь мир», — убеждал он. Глобальное потепление — задокументированный и доказанный факт. И ничто его не остановит, потому что человечество попросту не знает, как решать эту проблему. Нет такого ноу-хау, разводил руками Ниинисте.
Президент Исландии, кажется, воплотивший в себе все миролюбие островного народа, с большой болью говорил о том, как небрежно человечество относится к океану, бесконечно загрязняя его и истощая рыбные ресурсы. Восемь миллионов тонн пластмассы сбрасываются в океан каждый год, привел ужасающие данные Йоханнессон. И призвал к подлинному, а не на словах, сотрудничеству, чтобы уберечь и Арктику от загрязнения.
Найти компромисс с Вашингтоном
Однако, по воле модератора, все экологические проблемы ушли на второй план, уступив место политике. «Я так и знал, что этим закончится!» — заметил Путин, вызвав смех в зале. Ему гораздо большее удовольствие доставляло рассказывать присутствующим о том, как он побывал на одном из островов Земли Франца-Иосифа. Он трижды возвращался к этой теме, демонстрируя, что не только в теории знаком с проблемами, но и на практике. Но ведущий раз за разом возвращал его в политику.
Его крайне интересовало, встретится ли Путин с президентом США Дональдом Трампом на территории Финляндии. Путин ничего против такого варианта не имел. Тем более что у Финляндии есть опыт организации судьбоносных мероприятий подобного рода. Один только Хельсинкский процесс — начало разрядки между Западом и СССР — чего стоит, напомнил российский президент.
А как собравшиеся относятся к тому, что администрация Трампа намерена отменить большую часть экологических ограничительных мер, разрешить новые проекты добычи угля, нефти и газа, снизить налоги в секторе ископаемого топлива? — гнул свою линию ведущий.
Путин предложил не драматизировать. «У меня были очень добрые личные отношения с господином Бушем-младшем. В свое время, я очень хорошо помню, он тоже был против мероприятий в рамках Киотских протоколов (соглашения об ограничении выбросов парниковых газов — прим. «Ленты.ру»). В конце концов компромиссы были найдены. Я думаю, что и здесь так произойдет», — полагает российский президент.
С ним согласился и Ниинисте, порекомендовав «не описывать ситуацию как катастрофу».
Разговор о Соединенных Штатах и Дональде Трампе, не присутствовавшем на форуме, на том не закончился. Казалось, что на сцену вот-вот внесут еще один стул — для нового лидера американцев. Ведущий задал и такой вопрос Путину: «Мы знаем, что в настоящий момент отношения находятся на низкой точке между Россией и многими западными странами, отчасти это из-за Украины и Крыма. Как теперь вернуть доверие?»
«Ну, во-первых, хочу вас поблагодарить за то, что вы, подняв эту проблему, разделили Крым и Украину. И это правильно», — заметил Путин с улыбкой и сорвал аплодисменты.
Он передал привет американскому послу Джону Теффту, находящемуся в зале. «Вот сидит господин посол Соединенных Штатов. Он приехал к нам на форум. Он общается со всеми участниками. Может общаться с членами правительства, с представителями крупных компаний России. Мы этому не препятствуем, а, наоборот, способствуем, помогаем», — сказал Путин.
А деятельность российского посла в Америке ограничивается и приравнивается чуть ли не к шпионской. «Ну разве это не бред?» — разводил руками президент. Но критиковать никого персонально не стал и вообще выступал так, что в антиамериканизме его было сложно обвинить.
Отвечая на вопрос о том, влияла ли Россия на президентские выборы в США, предложил прочитать ответ по губам. «No!» — протянул Путин, снова вызвав смех и аплодисменты в зале.
Россия не вмешивается в происходящее в США и ждет, когда там стабилизируется внутриполитическая ситуация, однако видит, что президенту Трампу не дают осуществлять предвыборную политику, подчеркнул Путин. «Мне просто не хочется вдаваться, вы меня втравливаете все время в эти ваши разборки», — сказал он.
Избежать хаоса в стране
Американская тематика наконец исчерпала себя, и ведущий предложил обратить внимание на Россию. Катмор спросил, почему Кремль не реагирует на требования Запада немедленно освободить всех задержанных во время воскресных митингов?
И Путин впервые прокомментировал прошедшие по всей стране несанкционированные акции протеста. На взгляд российского президента, такие акции используются для самораскрутки ее лидеров на политической арене. Он подчеркнул, что подобные протесты привели к «арабской весне» (когда произошли государственные перевороты в ряде стран, в том числе Тунисе, Египте и Йемене) и смене власти в Киеве. «В какой хаос погрузили эти события нашего соседа, Украину, мы тоже хорошо знаем», — напомнил Путин.
Он также отметил, что призывы освободить задержанных в ходе митингов делаются на фоне того, как в Париже полиция жестоко обходится с протестующими против убийства гражданина китайского происхождения. И призвал действовать в рамках закона. «Все, кто выходит за эти рамки, должны нести наказание в соответствии с российским законодательством», — подчеркнул он.
Впрочем, форум запомнится не только навязчивыми вопросами о политике, но и свойственным российскому президенту юмором. Когда ведущий вспоминал о присутствии на сцене и других лидеров, им тоже предоставлялось слово. Так, президент Исландии, отвечая на один из вопросов, заметил, что его страна маленькая, и в ней даже нет своей армии. «Помочь?» — тут же отреагировал Путин. В зале снова захохотали. Правда, сам исландец Йоханнесон улыбнулся как-то растерянно, а американец Катмор напомнил, что Россия и так милитаризировала Арктику. На что получил ожидаемый ответ: «Это территория РФ».
В 60-е годы прошлого века типовые пятиэтажки помогли решить проблему расселения московских коммунальных квартир и бараков. Теперь их собираются сносить. Что вырастет на их месте? Как должен развиваться большой город и как сделать спальные районы центрами культурного притяжения и местами, удобными для жизни? На эти вопросы «Ленты.ру» ответил заведующий Международной проектно-учебной лабораторией экспериментального проектирования городов НИУ ВШЭ Дмитрий Наринский.
Большая стройка
«Лента.ру»: Тесные и неказистые панельные хрущевки в свое время решили квартирный вопрос советского человека, но с годами превратились в тяжкое наследие эпохи. Была ли альтернатива этим технологиям?
Наринский: Прорабатывались разные конструктивные решения. Вполне возможно, что при определенном стечении обстоятельств мы бы пошли другим технологическим путем — например, были экспериментальные проекты из пластика.
Кроме того, страна много строила из дерева, но в погоне за дешевизной и в силу технологической отсталости получались исключительно деревянные бараки. Мы немного не дошли до финских щитовых домов, которые были бы следующим шагом. В другой ситуации советские проектировщики могли бы заимствовать щитовые технологии, и развитие жилого домостроения у нас пошло бы по иному пути.
Но блочно-панельные технологии оказались дешевле. Или проще?
Прежде всего, дело в процессе изготовления. Это серийное типовое домостроение. Основная часть работ делается в цеху на заводе, а на стройке просто идет сборка. Это была общемировая тенденция в тот период, у нас выбрали один из нескольких вариантов, а другие технологии не получили развития.
Если бы в СССР избрали другой технологический подход, это как-то отразилось бы на современном облике города?
Дело не в технологиях, а в определенных социальных и политических факторах, существовавших в тот период. Те страны, с которыми мы себя сейчас сравниваем, существовали в условиях частной и муниципальной собственности на землю. Стоимость земли там выражалась в конкретном денежном измерении. В СССР она фактически ничего не стоила, и в отсутствии земельных отношений микрорайоны у нас развивались с учетом этой особенности.
Одним из основных отличий этого типа застройки является невозможность формирования отдельных земельных участков, территорий общего пользования и так далее. Это были территории, застроенные домами на определенном расстоянии друг от друга. Именно это и обусловило сегодняшние сложности развития города.
Снести нельзя оставить
Оправдан ли план массового сноса пятиэтажек? Они действительно отжили свое?
Я не могу говорить обо всех пятиэтажках, они находятся в разном техническом состоянии. Речь идет прежде всего о панельных домах. Там использовались конкретные технологические решения, которые больше нигде в мире уже не воспроизводятся. Даже французы — а пятиэтажки как массовое жилье пошли именно из Франции — достаточно быстро сняли с производства этот вид строительной продукции.
Как скажется на городе массовый снос пятиэтажек?
Мне кажется, снос этих строений нужно сопоставлять с застройкой Новой Москвы. Что будет лучше для жителей города и менее болезненным в перспективе — рост города вширь или интенсивное развитие уже застроенных территорий с их реконструкцией?
Города в странах Европы развиваются в своих границах. У нас же есть ужасная традиция «обрушающего» расширения. Мы расширяем город, обрушая его структуру. Поэтому идея реконструкции старой застройки абсолютно правильна. Я считаю более правильным развивать серединный пояс города, а не бросать силы на развитие Новой Москвы.
Многим людям, живущим в пятиэтажках, предлагают улучшить свои жилищные условия именно в Новой Москве.
Наверное какая-то часть девелоперов будет предлагать людям более выгодные условия в отдаленных районах, в том числе и в Новой Москве. В городской программе речь идет о том, что жилплощадь переселенцам будет предоставляться в рамках района проживания, а, если речь идет о центре, в пределах ЦАО. При этом увеличение площади новых квартир будет достигаться за счет коридоров, санузлов и кухонь. Но если человек хочет увеличить именно жилую площадь, то почему бы не рассмотреть варианты в других районах.
Я бы обратил внимание на одну очень важную вещь: по сути сейчас речь идет о том, что девелопером выступает город (для этого будет создан специальный фонд). К этому можно относиться скептически, но если говорить о международной практике, то в других странах по большей части именно муниципальные власти занимаются такими крупными проблемными территориями.
В России не так?
У нас в последние годы шел сильный перекос в сторону частного девелопмента. Он нужен и очень важен в экономическом плане, но город может создавать продукт по строго выполняемым стандартам, благодаря этому будет меняться общее отношение частных девелоперов к своей продукции. А сегодня Москва и пригороды перегружены морально устаревшим предложением тех же самых панельных домов, которые от пятиэтажек отличаются по сути только количеством этажей.
Квартальная застройка
Так что же надо строить на месте хрущевок?
Главный архитектор Москвы Сергей Кузнецов в последние годы пытается внедрить идею квартальной застройки. Я думаю, что мы близки к этому.
Чем квартальная застройка отличается от микрорайонной?
Квартальная застройка предполагает возведение небольших и компактных групп домов, вокруг которых должна идти ограничивающая их улица. А микрорайон — это большое открытое пространство, на котором собрано много домов, соединенных проездами. В квартальной застройке благоустройство концентрируется на отдельных территориях и становится доступным для жителей всех близлежащих кварталов — оно не является частью конкретного двора или дома. Территории общего пользования, такие как парки и скверы, будут выделены из жилой застройки. А в случае микрорайона эти территории, как правило встроены в жилые. Мы же считаем, что их обязательно надо разделять. Жилая застройка при этом будет более плотной, но не станет расти в высоту. Все европейские примеры говорят о том, что при семи- и девятиэтажной квартальной застройке можно достигать плотности в 2,5 раза выше, чем при микрорайонной.
Но девелоперам выгодно строить высокие башни.
Правильно. Потому что девелопер — это коммерческая структура. Но когда в качестве девелопера выступает город, он должен руководствоваться иными принципами. Это очень важно, но пока, к сожалению, не всем до конца понятно.
Идея о том, что на квадратном метре высотного дома можно заработать больше, — иллюзия, если речь идет о микрорайоне. Ведь на смежных территориях мы теряем столько же денег, сколько получаем на конкретной подошве здания. Микрорайон никогда не дает высокой плотности застройки. Даже при очень высокой этажности в нем всегда будут разреженные пространства. В этом суть микрорайона: большие расстояния от одного дома до другого.
Не будет ли чересчур плотная застройка, когда дома стоят в 20-30 метрах друг от друга, давить на жильцов?
Когда мы гуляем по улицам европейских городов, нас же это не смущает при шестиэтажной застройке.
Но у нас типовые дома, а в Европе они существенно разнообразнее.
Именно. В рамках квартальной застройки невозможно воспроизведение типовых моделей.
Не означает ли это увеличения затрат на проектирование?
Помимо моей работы в ВШЭ, я являюсь вице-президентом Союза архитекторов России. Мы подсчитали, что за последние 20 лет стоимость проектирования условного квадратного метра упала в 2,5 раза и более. Большинство коммерческих девелоперов привыкли экономить на старте. Своих денег в проект они практически не вкладывают, берут типовые решения.
В 1990-е годы проектирование занимало 7-9 процентов от общей стоимости строительства, а теперь эта цифра опустилась до 2,5 процента, иногда и меньше. Это фактически воспроизводство существующего проекта с минимальной модификацией. Но есть надежда, что город, выступая в качестве девелопера, прислушается к позиции главного архитектора, которая, надеюсь, будет поддержана профессиональным сообществом. Ведь это даст импульс для новых градостроительных решений в развитии Москвы.
Может, вообще избавиться от коммерческого девелопмента, ведь частники по большей части занимаются штамповкой типовых проектов?
Это иллюзия. Есть дорогой сегмент, где нет типовых решений, и я думаю, что именно им и должен заниматься частный девелопмпент. А город должен заниматься социальным жильем, жильем стандарткласса. Зачем это частному девелоперу? Он должен получать большую прибыль, это его задача — продавать не больше, но дороже.
А что по этому поводу думают сами частные девелоперы?
В обозримом будущем должна измениться действующая экономическая модель. Она зародилась в период ажиотажного спроса на жилье, и он, как мне кажется, прошел. Это удар по строительному рынку, но то, что город начинает заходить на него в качестве девелопера, выльется в поддержку отрасли.
Кстати, не надо думать, что девелоперы и строители — это одно и то же. Девелопмент предоставляет посреднические услуги между потребителем и строителем. Эти услуги должны перейти в другой формат и сегмент и точно уйти из экономкласса.
Спальные районы
Чтобы отдохнуть, многие москвичи едут из спальных районов в центр. Как решать проблему этой рекреационной миграции, сделать отдаленные районы культурными центрами?
При реконструкции должна появляться не только жилая функция, но и другие. Сейчас всем очевидно, что в этот набор должны входить социальные объекты — школы и детские сады. Конечно, должна появляться торговля. Все уже привыкли, что помимо крупных торговых центров есть магазины шаговой доступности.
Но помимо этого необходимы помещения клубного типа для общения жителей. В Москве пропали возможности для творчества — кружки, секции и так далее. В современном преломлении это могут быть коворкинги, еще что-то. Для этого уже в момент проектирования должны появляться различные помещения с вариативным назначением. Кто-то откроет клуб, кто-то школу танцев — для этого все первые этажи нужно делать нежилыми. Когда это будет реализовано, жизнь потечет по-другому. Зародятся новые форматы активности. Они, конечно, станут развиваться по бизнес-моделям, но сейчас, при такой застройке, для такого бизнеса просто нет места.
Важная проблема спальных районов — огромное количество машин во дворах. Есть предложение сделать парковку платной, но поможет ли это решить проблему?
Прежде чем что-то запрещать, надо, конечно, что-то предложить. Вопрос — что? В последние годы было построено много жилых комплексов с гаражами под дворовыми пространствами. К сожалению, зачастую они не выкуплены жильцами окружающих домов.
Почему?
Выбор был следующий: либо человек где-то бесплатно бросит машину, либо он сейчас потратит деньги и купит гараж. Конечно же, будущий жилец выбирал не платить. Давайте представим, что у него больше нет возможности бесплатно бросить машину во дворе. Более того, если парковка в ряде мест вообще будет запрещена, то хочешь не хочешь, а придется выбирать для себя гараж.
Основная ошибка нынешних девелоперов заключается в том, что они стремились продать парковочные места. Понятно, что это была погоня за безумной прибылью, которая в то время превышала 200 процентов. В результате один из уровней таких паркингов оказывался непроданным и стоял закрытым на замок. Но ведь можно зарабатывать на сдаче их в аренду.
У человека должен быть выбор: он может купить место, потратив сумму, равную пятилетней аренде, либо тратить понемногу, но в итоге отдать больше, чем стоит это место. Или конкурировать с другими жильцами за бесплатное место на придомовой парковке. Так каждый сможет решить, что ему больше подходит.
