Около 90 тысяч россиян в трудоспособном возрасте ежегодно становятся инвалидами, десятки тысяч узнают о тяжелой неизлечимой болезни. Это радикально меняет жизнь не только больных, но и их близких. Особенно детей, которые зачастую не имеют никакого представления о горе и страданиях и вынуждены самостоятельно справляться с обрушившимися на них тяготами. А ведь порой смертельная болезнь поражает единственного родителя. Во многих западных странах есть фонды помощи несовершеннолетним, попавшим в трудную жизненную ситуацию. В России, однако, эта тема многим кажется неактуальной на фоне более глобальных проблем. Как помочь семьям, в чей дом пришла беда, и надо ли объяснять ребенку, что его мать или отец уже никогда не станут прежними?

Социальные сети недавно бурно обсуждали случай в одной из престижных московских школ. Третьеклассник принес конфеты и раздал их на перемене ребятам с просьбой помянуть умершую бабушку. Дома дети рассказали об этом родителям. И начались разборки. Многие посчитали, что семья мальчика ведет себя крайне неэтично, выплескивая на посторонних свое горе. Были даже предложения отправить коллективную жалобу в школьную администрацию.

Психологи говорят, что такие ситуации типичны. На профессиональном языке это называется «стигматизация». О горе не принято говорить. Считается, что это неприлично. Доцент кафедры Академии повышения квалификации и профессиональной переподготовки работников образования Баатр Егоров замечает, что современное общество зациклено на детях. Ребенок — главный в семье. Родители ограждают и защищают его от всего. В том числе от разговоров о смерти.

— Про смерть и тяжелые болезни с детьми никто обычно речь не заводит, — сетует Егоров. — Современные дети не знают, что такое горе. И как человек должен вести себя с теми, у кого горе. Даже взрослым сложно выражать кому-то соболезнования. Ты понимаешь, что вроде что-то нужно сделать или хотя бы сказать. Но что и как — не знаешь. В обществе просто нет матрицы на такие случаи. Но в отличие от взрослых, накопивших какой-то жизненный опыт, дети в такой ситуации полностью дезориентированы. Тем более когда горе приходит в их семью.

Валентина Петрова (фамилия изменена).

Когда у ее мамы Юлии диагностировали боковой амиотрофический склероз (БАС), девочке было 15 лет. Сейчас она учится на первом курсе вуза, ей 17 лет. Мама с дочерью жили одни, других близких родственников рядом не было. Состояние пациентов при БАС ухудшается быстро. В среднем за три-пять лет болезнь приводит к параличу большинства мышц, в том числе и дыхательных.

Уже через год после постановки диагноза у Юлии начались нарушения координации. Дочери приходилось перед школой помогать ей умываться, одеваться (мама до последнего пыталась работать), готовить еду, кормить. Потом семью взял под опеку фонд «Живи сейчас» и служба помощи людям с БАС. Там нашли грамотную сиделку. Сейчас больная практически не ходит, с трудом говорит.

Валя признается, что новым друзьям старается не рассказывать о своей беде. Говорит, что когда только мама заболела, пробовала об этом поговорить с друзьями. «Рассказываю, например, что сегодня мама смогла сама почистить зубы, что это для нее достижение — но никто не понимает. Я теперь вообще стараюсь эти темы ни с кем не затрагивать. Зачем грузить людей...».

В благотворительных фондах считают, что государству уже пора обратить внимание на таких детей. Школам, социальным службам и даже медучреждениям можно было бы выработать алгоритм взаимодействия. По словам директора благотворительного фонда «Живой» Виктории Агаджановой, львиная доля подопечных их организации — взрослые, пострадавшие в ДТП. И если при тяжелых, но медленно развивающихся болезнях, у ребенка есть время хоть как-то подготовиться к тому, что его ждет, здесь жизнь меняется практически мгновенно. Еще вчера мама была здоровая и счастливая, а через неделю ее привезли из больницы, она молчит, и неизвестно — встанет ли. В таких случаях с детьми редко говорят о случившемся, реже общаются. На прямые вопросы — не отвечают. В результате ребенок, которому и без того не просто, чувствует себя ненужным. И даже может решить, что в этом его вина: нагрубил на прошлой неделе маме, вчера не помог отцу и т.д.

— Обычно когда дома кто-то серьезно заболевает, внимание всех взрослых фиксируется на нем, — продолжает Агаржакова. — Но детям в такой ситуации обязательно надо уделять внимание. Им надо объяснять, что происходит, почему все не может теперь быть как раньше. Даже с малышами нужно говорить, но адаптивно, через сказки. Ребенок должен понять, что переживание горя — это нормально. Позвольте ему позаботиться о вас. Если хочет, пусть сварит суп. Понятно, что он получится ужасным. Но ребенок так проявит свою любовь, почувствует себя нужным.

Людмила Батура, Санкт-Петербург.

— Три года назад у меня стали быстро слабеть левая нога и правая рука. Пошла по врачам. Сначала думали, что рассеянный склероз. Через год заподозрили БАС. Когда заболела, сыну было 6 лет. Мы с ним вдвоем жили. Первое время, конечно, в шоке была. Что и как делать — не знала.

Было трудно ходить. А ребенка нужно в садик каждое утро возить — две остановки на транспорте. Помогли родственники и друзья, я им сразу же рассказала. Я понимала, что эта болезнь не лечится, а только прогрессирует. И я чувствовала, как это происходит. Сына очень сильно изменила моя болезнь. Когда я еще с тростью могла ходить — думала, что он стесняться меня будет. А он оказался таким умничкой. Идем с ним по дороге, если он видит, что впереди гололед, всегда говорил: «Мама, давай я сначала пробегу, посмотрю, сильно ли там скользко и как лучше пройти». Двери везде — и в магазин, и домой — открывал.

Сейчас с нами живет моя сестра. С первого класса сын ходит в школу один. Она у нас во дворе, и мы договорились с администрацией. Я не говорила ему, что у меня неизлечимая болезнь. Он сам все понял. Видел, что я в больницах долго лежала, перестала ходить. Но мне кажется, что у него всегда есть ощущение, что я вот-вот поправлюсь. Я знаю, что он даже у Деда Мороза просит, чтобы мама не болела.

Школа, где ребенок проводит большую часть времени, тоже не представляет, что делать в трагических ситуациях. Все решается в зависимости от того, что чувствует и думает конкретный педагог, столкнувшийся с чем-то непредвиденным. По словам учителя литературы Ирины Лукьяновой, педагоги могут не знать, что происходит, если семья решила не делиться со школой проблемами.

— Даже если что-то становится известно, то учитель не знает, что делать, — рассказывает она. — Очень часто возникает рассуждение: «У человека и так горе, а тут еще я к нему полезу со своими требованиями». Ребенок оказывается в вакууме. От него все отвернулись. Играть с ним — не поиграешь. Как разговаривать — непонятно. Можно ли спрашивать на уроке, как других учеников, или ставить все зачеты автоматом? Что делать, если у ребенка умирает мать, а на носу экзамен? То есть никто не знает, как работать с учеником в состоянии психологической травмы. В школе нет специалистов, способных такими случаями заняться. Нужна служба поддержки учащихся. Хорошо, если в школе есть один нормально работающий психолог. Но и он часто с этим не может справиться.

Ольга Сергеева (фамилия изменена), 25 лет. Есть 13-летняя сестра Наталья.

— Мама захромала где-то три года назад. Знакомый невролог после обследования предположил БАС. Я работаю в школе. Мама звонит мне после уроков и плачет. Говорит, чтобы я посмотрела про болезнь в интернете. Я прочитала, у меня нервный срыв случился. Меня рвало. Было очень тяжело.

Когда мама услышала окончательный вердикт, это стало для нее сильным ударом. Она до этого ходила с палочкой, слегка прихрамывала. Но буквально за несколько дней перешла на костыли. Дальше ситуация только ухудшалась. Вскоре она выходила из дома лишь для того, чтобы посидеть на лавочке у подъезда. Потом передвигалась только по квартире с ходунками. Позже и это стало ей недоступно. Она буквально на четвереньках ползла в туалет. Тяжелое зрелище. Первые полгода я сама была как во сне. Все время думала — это не со мной, такого не может быть. Постепенно ей отказывали и руки.

Мы живем в типовой двушке: я с мужем и сыном-первоклассником, сестра 13 лет и мама. Я приходила с работы и прятала детей в другую комнату — у мамы были истерики. Она кричала: «Убейте меня!» Был момент, когда она не могла ни есть, ни пить, ни дышать. Я не знаю, как мы это пережили. Мы думали, что мама уже действительно уходит. Мы обратились в фонд «Живи сейчас». Там быстро все решили, и маму увезли в больницу.

Я не видела ее десять дней — она лежала в реанимации, куда не пускали посетителей. А когда мы встретились — было ужасно. Она уже не могла сама ни дышать, ни говорить. Только слезы текли. Сейчас мама прикована к аппарату искусственной вентиляции легких. Чтобы перевезти ее домой, фонд предоставил нам оборудование.

Когда это все началось, моей сестре Наташе было 10 лет. Она, конечно, тяжело переживала. Особенно, когда у мамы были истерики. В рабочие дни нам помогает сиделка. А в выходные все делаем мы с сестрой. Наташа научилась всем медицинским процедурам. Сейчас даже лучше медсестры может поставить катетер. Думает стать врачом. Она очень повзрослела за эти три года. То, что мы все умрем, а мама — раньше, сестра понимает. Но напрямую мы с ней это не обсуждали.

По словам музыкального терапевта из Бостона Алисы Апрелевой, в Америке тема умирания, тяжелой болезни также не выносится на широкое обсуждение. Но там вокруг семей, где произошло несчастье, образуются группы поддержки.

— Допустим, врачи признали, что дальнейшее лечение пациента бесперспективно, — поясняет Апрелева. — Во многих госпиталях есть человек, которого можно было бы назвать «проводником». Он назначает встречу всех заинтересованных в судьбе этого больного: дети, взрослые родственники, просто знакомые. Каждый может задать интересующие вопросы: а что дальше будет, что я могу сделать, что нужно. Когда заранее известен сценарий — легче принять происходящее, адаптироваться к новой ситуации. Когда ребенок оказывается в сложной жизненной ситуации, он попадает в группу поддержки, где собираются такие же дети. Там есть психолог, и там ребята понимают, что их ситуация не уникальна. Что другие дети тоже переживают горе и справляются с ним. Те, кто потерял близких, общаются с теми, кому только предстоит пережить утрату. Ребенок не должен оставаться в пустоте, наедине со своим горем и переживаниями.

На американском кабельном канале Showtime состоялась премьера четырехчасового документального фильма «Интервью с Путиным» («The Putin Interviews»). Ленту известного американского режиссера Оливера Стоуна покажут в четыре серии с 12 по 15 июня. Главный слоган на постерах: «Узнайте своего противника». Сам режиссер пояснял, что создал фильм о Путине для того, чтобы США услышали и поняли другую точку зрения, чтобы предотвратить дальнейшее ухудшение отношений. И, стоит отметить, перед американским кинорежиссером российский президент раскрылся в значительно большей степени, чем перед отечественными СМИ. «Лента.ру» ознакомилась с первой серией и отмечает: российская публика узнает о своем лидере кое-что новое.

Бросил вызов или попал под обаяние

«Пусть он говорит. Я ведь и драматург, я побуждаю своих актеров быть лучше, высказываться, выступать», — напомнил о своих профессиональных навыках кинорежиссер в интервью The New York Times. Телеканал Showtime раскручивал фильм о Путине по всем правилам хорошего телешоу. Все-таки искусство телевизионных многосерийных фильмов поднялось в Америке на небывалую высоту. Несколько недель интерес публики подогревался тизерами, и каждый был новостью, некоторые — почти скандалом. Стоун сам с готовностью раздавал интервью, а прессе показали первые две серии.

И прозвучало множество упреков: дескать, попал под обаяние политика; это не режиссер направляет героя, это герой руководит режиссером, писали зрители-журналисты. А Стоун и не скрывает, что Путин произвел на него впечатление: «Тем, как он отстаивает российские интересы, тем, как работает. Своей дисциплиной и выносливостью. Ни один американский президент так не вкалывал».

Кинорежиссер работал над материалом больше двух лет, за это время была записана дюжина интервью — десятки часов чистого времени. В Кремле уверяют, что не знают, как он скомпоновал итоговый материал. Мол, от него можно ожидать чего угодно: человек талантливый и признанный, разве такого попросишь «согласовать материал». В поездках по России режиссера сопровождала целая съемочная команда. Их пустили в кремлевские кабинеты (совсем не те, которые привыкли видеть российские телезрители), им показали спортивные тренировки (это уже привычнее) и прокатили на машине, которой управлял лично Путин (такого мы тоже давненько не наблюдали).

В проморолике один за одним звучат вопросы: вы хотите быть царем (на фоне трона в Андреевском зале Кремля), почему вы хакнули наши выборы, вы сделали ошибку в Крыму? Стоун утверждает, что пытался нажать на все болевые точки. Многие считают, что недожал. «Вам может показаться, что я вел себя мягко, но нет. Я бросал вызов, вел себя все смелее и смелее», — интригует он. Снова по законам жанра.

Спокойный сон и мысли о смерти

Беседы Стоуна с Путиным ценны в первую очередь своей новизной. Стоун экспериментировал (все-таки не каждый интервьюер поставит собеседника в условия подводной лодки и душа с геем), затрагивал и личные темы. В отличие от недавних интервью Путина телеведущей NBC или французской Le Figaro, здесь не звучали давно всем надоевшие вопросы.

Хорошо ли спит президент России? Сам режиссер признался, что с такой работой лишился бы сна. Но нет, Путин спит очень хорошо, кошмары ему не снятся. А не боится ли он покушения, причем со стороны личной охраны? «Я доверяю им, — ответил Путин. — Знаете, что говорят русские? Кому суждено быть повешенным, тот не утонет». Однажды смерть придет к каждому, «вопрос лишь в том, что ты успеешь сделать в этом мире, был ли ты счастлив». И пока нас «не понесут на кладбище в белых тапочках», надежда всегда есть. В том числе и на улучшение отношений с США.

Прокомментировал российский президент и приписываемое ему желание стать царем: «Вопрос в том, чтобы распорядиться хотя бы той властью, которая у тебя есть. И распорядиться правильно». Путин считает, что западные СМИ называют его царем, потому что им нравится такой образ: «Не могут избавиться от этих старых стереотипов».

Детство и распад СССР

Первая серия телепроекта была посвящена в основном событиям далекого прошлого. Путин рассказал Стоуну о своих родителях. Напомнил, что его отец начинал войну в специальных подразделениях, затем был направлен в действующую армию, на один из самых опасных участков ленинградского фронта. До его рождения родители потеряли двух детей, одного из них — во время блокады Ленинграда. Путин был поздним ребенком, но родители всегда очень много работали. «Я жил в очень свободном режиме, много времени проводил на улице, во дворе. С тех пор как я начал заниматься дзюдо, это поменяло жизнь в лучшую сторону», — рассказал Путин.

Когда разговор перешел на события 1991 года, Путин разъяснил свою фразу о распаде СССР как главной катастрофе ХХ века. «Я часто слышал критику в свой адрес по поводу того, что я сожалею о развале Советского Союза. Во-первых, и это самое главное, после развала Советского Союза 25 миллионов русских людей в одну ночь оказались за границей, и это реально одна из крупнейших катастроф XX века», — сказал Путин. Российский президент отметил, что граждане СССР жили в рамках единой страны, они были равноправны, но в одну секунду все изменилось.

«А в стране возникли сначала признаки, а потом и полномасштабная гражданская война. И конечно, все это я видел прекрасно, особенно когда стал директором Федеральной службы безопасности», — добавил Путин. В то же самое время была полностью разрушена система социальной защиты, остановлены целые отрасли экономики, фактически разрушена система здравоохранения, в плачевном состоянии пребывала армия, миллионы людей оказались за чертой бедности, напомнил он.

Генеральный секретарь ЦК КПСС Михаил Горбачев и его окружение понимали, что СССР нуждается в переменах. «Его заслуга в том, что он почувствовал необходимость перемен, это правда, и попытался менять саму систему, а проблема заключалась в том, что она сама по себе была негодная», — отметил Путин. Но никто не знал, как сделать так, чтобы поменять ситуацию в стране, поэтому тогдашние лидеры «и довели до распада страны».

Нынешний глава российского государства воздержался от критики предшественников, посчитав себя «не вправе давать какие-то серьезные оценки ни деятельности Горбачева, ни личности Ельцина». Но одна из сильных сторон Ельцина, на его взгляд, заключалась в том, что он брал на себя личную ответственность. Хотя проблемы с алкоголем мешали — «чего греха таить, это тоже было».

Банкротство страны в 1999 году, приватизация и олигархи

Когда в 1999 году первый президент России уходил в отставку, он назначил своим преемником Владимира Путина, который тогда занимал пост председателя правительства. «Я не знаю, почему Ельцин остановил свой выбор на мне», — признался Путин. По его словам, он не был до конца уверен, что станет главой государства: «Просто я для себя тогда решил, что если судьба вот так распорядилась, надо до конца идти».

«Он [Ельцин] пригласил меня в свой кабинет, сказал, что хочет назначить премьер-министром и хотел бы, чтобы я потом баллотировался в президенты. Я сказал, что это очень большая ответственность, это должно поменять всю мою жизнь, и я не уверен, что я к этому готов», — сказал Путин.

Одно дело быть чиновником, даже высокого ранга: «Можно жить жизнью практически рядового человека — ходить в гости, ходить в кино, в театр свободно, общаться с друзьями». «А взять на себя ответственность в той ситуации за Россию — это очень непростое дело. И, откровенно говоря, я ведь не знал тогда, какие окончательные планы в отношении меня у президента Ельцина, и я не знал, как долго смогу это делать, потому что в любую секунду президент мог сказать: "Ты свободен"», — добавил Путин.

Президент признался, что тогда думал только об одном: «куда спрятать детей». «Представьте себе, что меня освободили бы от занимаемой должности, — охраны нет, ничего нет, и чего делать, как жить, как обеспечить безопасность семьи?» — рассуждал он. Он рано уходил из дома и поздно приходил, поэтому детей видел мало. «Я не вставал в четыре часа утра. Я ложился в двенадцать, в час, полвторого и вставал часов в семь. Я всегда спал 6-7 часов», — отметил российский лидер.

И напомнил американскому собеседнику: сложности, с которыми столкнулся при приходе к власти бывший президент США Рональд Рейган, несопоставимы с теми трудностями, которые переживала Россия в 1999-2000 годах. «Быть на грани банкротства и быть банкротом — это все-таки разные вещи», — отметил он.

Путин также заверил, что никогда не хотел остановить приватизацию, начавшуюся в 1990-х годах, но ей нужно было придать более системный и справедливый характер: «Я сделал все, чтобы государственное имущество не уходило за бесценок. Мы прекратили действия схем, при которых была создана олигархия и при которых люди в одночасье становились миллиардерами».

Подавляющее большинство олигархов согласились работать по справедливым законам, но были и другие. «Им же было сказано, что никто не посягает на собственность — наоборот, государство будет защищать собственность, даже если прежние законы были не очень справедливые. Но закон есть закон, — сказал Путин. — Это тоже одно из правил. Я представителям большого бизнеса сказал — это был откровенный, честный разговор: прежние схемы должны прекратить свое существование. Законы должны быть гораздо более справедливые, а бизнес должен нести большую социальную ответственность».

Россия могла вступить в НАТО

В то же время США «почувствовали себя во главе так называемого цивилизованного мира». «Возникла иллюзия, что теперь США могут все и за это им ничего не будет. А это всегда ловушка, потому что в этой ситуации и человек, и страна начинают допускать ошибки. Одна ошибка наслаивается на другую. Вот в такую ловушку, мне кажется, США попали сегодня», — поделился мнением Путин.

Вбивание миллионам людей в голову мысли об их исключительности порождает имперское мышление, а это, в свою очередь, требует соответствующей внешней политики. «И руководство страны вынуждено действовать в такой логике, а на практике получается, что это не соответствует интересам народа США, как я себе это представляю. Потому что в конечном итоге приводит к сбоям и проблемам», — сказал российский лидер.

В начале своего первого президентского срока Путин хотел пойти на максимальное сближение с США и даже обсуждал с Биллом Клинтоном возможность вступления России в НАТО. Но это замечание «вызвало нервозность у американской делегации». «Почему занервничали наши партнеры? Да потому, что если Россия присоединится — у нее всегда будет свой голос, мы не позволим нами манипулировать, но наши американские друзья даже мысли об этом не допускают», — заявил Путин.

Отсутствие на бумаге гарантий нерасширения НАТО на Восток, на взгляд Путина, было ошибкой Горбачева. В то же время Россия после развала СССР была настолько открыта, что это касалось и ядерных арсеналов. «У нас практически не осталось никаких тайн. Американские наблюдатели сидели на одном из наших крупнейших основных предприятий, производящих компоненты ядерного оружия. Понимаете, это… Мы и так уже были открыты достаточно. И никаких дополнительных угроз для нас в этом не было», — сказал он.

Американцы помогали чеченским боевикам

В первой части интервью президент России также рассказал, что американские спецслужбы помогали боевикам в Чечне и игнорировали связанные с этим протесты Москвы. «Если говорить о политической поддержке, это не нуждается в доказательствах. Это же публично делалось, открыто. А что касается оперативной поддержки, финансовой — у нас есть такие доказательства, более того, некоторые из них мы даже представили нашим американским коллегам», — заявил Путин.

Он вспомнил о реакции бывшего президента США Джорджа Буша, когда назвал ему фамилии работавших на Кавказе сотрудников американских спецслужб и оказывавших техническую поддержку боевикам. «Он сказал, что очень негативно относится к этому и с этим разберется», — отметил глава России. А потом в Москву пришло письмо из ЦРУ, в котором было указано, что американцы «считают себя вправе поддерживать отношения со всеми представителями оппозиции и будут делать это дальше». Путину было очевидно, что в письме речь шла о террористических группировках. «Тем не менее их представляли в виде какой-то оппозиции», — указал Путин.

Кроме того, США сами вырастили «Аль-Каиду» (запрещенная террористическая организация) и должны понимать свою ответственность за это. «Это началось еще во время советской войны в Афганистане. Когда американские спецслужбы поддерживали различные направления исламского фундаментализма в борьбе с советскими войсками в Афганистане», — заявил Путин. Но все вышло из-под контроля: «И это всегда так бывает. И наши партнеры в США должны были об этом знать. Это их вина».

В наши дни отношения Вашингтона и Москвы не назвать простыми. И Путин даже допускает возможность того, что США хотят уничтожить экономику России и сменить руководство страны, чтобы в конечном итоге забрать ядерный арсенал. Впрочем, он пообещал рассказать Стоуну о подлинной стратегии США в отношении России, «но только после того, как выйду на пенсию».

*******

Что бы ни говорили о методе Стоуна за границей, российскому зрителю он рассказал много нового о президенте Путине. Россияне, например, узнали, что у Путина есть внуки, но, к сожалению, он их редко видит. Кроме того, у него возникают споры с зятьями: «Бывают и различные [точки зрения]. Мы не спорим, мы скорее дискутируем».

Этот фильм, безусловно, посмотрят миллионы людей. Он станет продолжением разговора российского президента с западной аудиторией. А с российской Путин намерен пообщаться в привычном режиме телемарафона: 15 июня состоится его очередная прямая линия.

12 июня, в День России, в Кремле вручали государственные премии за достижения в науке и искусстве. Но помимо традиционной церемонии, президент России и ввел новый обычай — лично выдавать паспорта детям, отличившимся во время обучения или проявившим себя в экстренной ситуации. Первый серьезный документ в своей жизни получили десять подростков. Двое из них уже успели стать, без преувеличения, спасателями. О том, как проходил этот день в Кремле — в репортаже «Ленты.ру».

Один за одним гости поднимались по парадной лестнице Большого кремлевского дворца, но ни вице-премьер Аркадий Дворкович, ни московский градоначальник Сергей Собянин, ни миллиардер Виктор Вексельберг ни словом не обмолвились с прессой. «С праздником!» — обращались к ним журналисты. В ответ улыбнулась лишь спикер Совфеда Валентина Матвиенко. У большинства настроение было совсем не праздничное.

«Здесь что, Канны?» — изумился обилию телекамер Сергей Иванов, спецпредставитель президента по вопросам природоохранной деятельности, экологии и транспорта. Мимо проследовали глава «Газпрома», начальник Генштаба — все старательно пропускали вопросы мимо ушей. И только директор ФСБ Александр Бортников немного пообщался с прессой, заметив, что власть будет действовать «по закону», если на Тверской начнутся несогласованные акции протеста.

Остальные гости и награжденные и вовсе попали во дворец через другой вход, свободный от прессы. Среди собравшихся в зале не было только одного лауреата — писателя Даниила Гранина. Для него президент провел личную церемонию. Классику литературы, прошедшему Великую Отечественную войну, в январе исполнилось 98 лет. Он передвигается с видимым трудом, опирается на палочку. Разумно рассудив, что путешествие из Петербурга с Москву для писателя стало бы мукой, торжественную церемонию провели в Константиновском дворце 3 июня.

Это была особенная церемония, необычная. Путин не только говорил положенные в таких случаях слова о «высочайшем моральном авторитете и уважении миллионов людей за гражданскую позицию», но и признался писателю в личных переживаниях: там, в Питере, у него «как гора с плеч сваливается».

Президент, отстранив сотрудников охраны, сам повел под руку Гранина к пюпитру. Писатель в благодарственном слове напоминал всем, кто готов был выслушать и запомнить: «Каждый человек для чего-то предназначен, и может стать гораздо большим человеком, чем есть».

Надо сказать, остальные лауреаты госпремии со своим предназначением давно разобрались. Под сводами Кремля в этот день собралась элита не только российской, но и мировой науки. Здесь были представители самых разных направлений: астрофизики, медицины, добычи полезных ископаемых.

С последним все более или менее ясно. Как сказал лауреат Владимир Богданов, генеральный директор «Сургутнефтегаза», эта компания «была, есть и будет» одним из гарантов энергетической независимости России. Собственно, премию от государства они заслужили, создав рациональную систему разработки нефтяных, нефтегазовых и газонефтяных месторождений Западной Сибири.

А вот с астрофизикой посложнее. Премию присудили авторам самой цитируемой статьи в современной мировой астрофизике академику Рашиду Сюняеву и доктору физико-математических наук Николаю Шакуре. Они награждены за создание теории дисковой аккреции вещества на черные дыры. Сегодня каждые 18 часов (по подсчетам Сюняева) где-нибудь в мире выходит статья об этом загадочном явлении, и все ученые используют формулы и расчеты российских коллег.

Все это звучит не очень понятно, но Сюняев был готов рассказать и попроще. Увлеченно, как будто бы до сих пор изумляясь тому, что удалось открыть, он описывал перспективы: через год планируется запустить громадную космическую обсерваторию под названием «Спектр-Рентген-Гамма». «Каждый из вас видел рентгеновский снимок какой-нибудь части своего тела. Так вот, это будет карта всей Вселенной!», — с восторгом объяснял Сюняев. И распахивал руки — во-от такой огромный телескоп поможет это сделать.

«Мы увидим на небе по меньшей мере три миллиона сверхмассивных черных дыр, нанесем на карту, и люди будут знать: здесь сидят черные дыры, три миллиона! — не скрывал эмоций ученый. Он сообщил, что черным дырам тоже хочется кушать — по одной Земле в секунду, а ученые займутся темной энергией и темным веществом. Так бы все его слушали и слушали — но регламент... Перед ним бессильны даже великие умы.

Сейчас рассказ астрофизика звучит как научная фантастика, а 15 лет назад так же звучали планы докторов Амирана Ревишвили, Александра Караськова и Евгения Покушалова. Тем не менее им удалось научно обосновать и внедрить в клиническую практику методику лечения сердечной аритмии, не имеющую аналогов в мире. И спасти множество жизней.

Не как новаторы, а как давно и всеми признанные мастера выступали лауреаты в области культуры и искусства: балетмейстер Юрий Григорович, гендиректор Государственного Эрмитажа Михаил Пиотровский и композитор Эдуард Артемьев.

Было даже странно, что один из лучших кинокомпозиторов, автор музыки к фильмам Андрея Тарковского и почти ко всем картинам Никиты Михалкова, а также самой пронзительной мелодии советского кино — финальной темы из «Свой среди чужих, чужой среди своих», выходил на сцену не под музыку собственного сочинения. То, чем он занимается всю жизнь, Артемьев описал образно: не оставляя следов на воде, как стрела в воздухе, музыка соединяет землю и небо, даря чувство благодати и единения с Богом.

Чуть позже Владимир Путин общался еще с не заслуженными, но уже заслужившими внимание людьми. Точнее, детьми, успевшими проявить свои лучшие человеческие качества к 14 годам. Например, семиклассница из Дагестана Аида Садыкова вытащила из озера тонувшего маленького мальчика. Наташа Дресвянникова, как и ее ровесница Аида, тоже спасла человеческую жизнь — не дала утонуть девочке в реке.

Из рук президента они получали паспорта. Такая церемония впервые проходила в Кремле. «Очень скоро вам и вашим сверстникам так или иначе придется определять судьбу России. Я на вас очень рассчитываю», — говорил им Путин, протягивая документы.

«Если честно, у меня есть мечта — побывать в президентском кабинете. Это лучше, я думаю, любой экскурсии», — попросил главу государства победитель всероссийских соревнований по армейскому рукопашному бою Владислав Мартынов. Его мечта тут же сбылась — всем детям Путин устроил небольшую экскурсию в свой кабинет. «Руками ничего не трогали, но было интересно», — улыбался потом довольный спортсмен.