Мосгордума подготовила законопроект, который предлагает ограничить продажу и использование «устройств, имитирующих курение табака». Авторы документа призывают избавить пассивных курильщиков от воздействия на их здоровье дыма от систем нагревания табака (GLO, IQOS и др), вейпов, кальянов и подобных им устройств. Все они начали выводиться на рынок после того как в 2013 году в России запретили курить в общественных местах. При этом в рекламе россиян настойчиво пытаются убедить в безвредности подобных гаджетов. Однако эксперты уверены, что нагревательные системы и вейпы так же опасны, как и обычные сигареты, а производители лишь играют с терминологией в стремлении заработать на россиянах. Почему переходить на стики в надежде бросить — бесполезно, как табачным компаниям удается обходить закон, и почему мечты о безопасном табаке сродни мечтам о беспохмельном алкоголе — в материале «Ленты.ру».

Автором проекта поправок к закону «Об охране здоровья граждан от воздействия окружающего табачного дыма и последствий потребления табака» стала депутат Людмила Стебенкова. По ее словам, документ необходим, чтобы регулировать ситуацию на рынке. «Промышленность постоянно вводит изменения, сначала придумали вейпы, потом IQOS», — отметила Стебенкова.

Как ранее сообщал «Коммерсантъ», подобные законопроекты неоднократно вносились в Госдуму. Так, в 2015 году сенаторы Валерий Рязанский и Игорь Чернышев предложили ограничить оборот кальянов, вейпов и других устройств, «продуцирующих аэрозоль, пар или дым», а в 2017-м депутаты Госдумы Николай Герасименко и Марат Бариев заговорили о запрете продажи несовершеннолетним и использования в общественных местах «бестабачных курительных смесей». Спустя год в Минпромторге рассматривали возможность введения отдельного регулирования вейпов и систем нагревания табака, назвав их «инновационной продукцией». Однако ни одна из инициатив не была принята.

По словам депутата Герасименко, продажи устройств, о которых идет речь, были ограничены уже в 19 российских регионах.

«Законопроект приравнивает все эти приспособления к сигаретам: их реклама и использование в общественных местах ограничивается, а продажа несовершеннолетним запрещается», — указано в тексте.

Отмечается, что запрет не распространится на лекарственные спреи и другую медицинскую продукцию.

Впрочем, объявить войну нагревателям решили не только на городском уровне, но и на федеральном. Министерство здравоохранения разработало новую антитабачную концепцию , которая, по задумке авторов, уравняет в правах сигареты и все их «заменители» — электронные средства доставки никотина (ЭСДН; также называются электронными сигаретами), вейпы и системы нагревания табака типа IQOS и GLO, а также любые другие устройства, которые могут придумать табачные компании. По мнению специалистов Минздрава, на них должны распространяться все ограничения, которые действуют для сигарет. Например, сигареты нельзя курить в кафе, но в некоторых из них позволяют использовать «нагреватели».

Отмечается, что в своем решении Минздрав ориентируется на решение Всемирной организации здравоохранения от 6 октября 2018 года. В нем говорится о необходимости принять меры, которые бы предотвратили «начало употребления инновационных и новых видов табачных изделий».

«Ежегодно умирает 400 тысяч. Столько же новых клиентов нужно приобрести»

Бесконтрольное распространение альтернативных продуктов табачной отрасли действительно может свести на нет все успехи антитабачной политики. Такое мнение в беседе с «Лентой.ру» высказал член совета по борьбе против табака при Минздраве Виктор Зыков.

«У нас в России ежегодно от последствий потребления табака умирает около 400 тысяч человек. Столько же новых клиентов табачным компаниям нужно где-то приобрести, чтобы не потерять доходы. Молодую аудиторию привлекают как раз за счет таких изделий», — сказал он.

Эксперт отмечает, что, несмотря на расхожее мнение, любой табачный продукт приводит к заболеваниям, а также содержит канцерогенные и мутагенные вещества. Табак можно сжигать, нагревать, жевать, нюхать — но он в любом случае будет наносить вред организму человека.

«Нагреваемый табак — это табачное изделие. По сути, это сигарета особой конструкции. Она имеет фильтр, содержит непосредственно табак, а также табачные и нетабачные ингредиенты. Производители намеренно назвали их «стиками», но от перемены мест слагаемых сумма не меняется», — отмечает он. Зыков напоминает, что продается табак для нагревания под широко известными, уже раскрученными брендами сигарет. «Такие изделия употребляются с помощью системы нагревания табака — устройства с аккумулятором, которое можно воспринимать как современный аналог курительной трубки. По своему способу потребления это может считаться курением табака», — подчеркивает он.

По словам эксперта, именно то, что употребление любых табачных продуктов приводит к заболеваниям, толкает производителей на искажение информации — они позиционируют нагреваемый табак как какой-то иной продукт, пользуются термином «никотинсодержащая» продукция. Такие формулировки он называет нонсенсом.

«Вся курьезность ситуации в том, что нам демонстрируют табачное изделие и доказывают, что это нечто другое и должно регулироваться отдельными нормами законодательства. Уже одно это показывает, за кого нас принимают. Почему мы не регулируем по-другому нюхательный, сосательный, жевательный табак? Потому что все табачные изделия наносят вред, каким бы образом они не потреблялись, в связи с чем в Рамочной конвенции ВОЗ по борьбе против табака однозначно констатируется: нельзя утверждать, что определенное табачное изделие менее вредно, чем другие табачные изделия», — говорит Зыков.

Собственно, распространение систем нагревания табака — это фактически и есть попытка вывести один вид табачного изделия из сферы регулирования антитабачного закона, уверен собеседник «Ленты.ру». По словам Зыкова, производители хотят и вовсе беспрепятственно рекламировать и продавать нагреваемый табак, что, по его мнению, способно привести к новому всплеску заболеваемости и смертности, связанной с его потреблением. Есть и другой нюанс.

«В соответствии со статьей 193 Налогового кодекса табак (табачные изделия), предназначенный для потребления путем нагревания, облагается акцизом. Но не облагается сама система нагревания табака, что является огромным минусом и делает этот товар более доступным для населения, а бюджет государства теряет возможные доходы», — сетует Зыков.

Зыков поясняет, что, согласно антитабачному закону, курение табака — это вдыхание дыма, возникающего от тления табачных изделий. Поскольку, как утверждают производители, у них табак не тлеет, а нагревается, это может создавать лазейки.

«Но это не значит, что это не курение, — подчеркивает эксперт. — Табак у нас потребляется четырьмя способами — курение, сосание, жевание и нюханье. Курение — это вдыхание, если вещества поступают в легкие человека и оттуда уже попадают в кровь. Значит, человек курит, и не так важно, тлеет или нагревается при этом табак».

Зыков отметил, что на рассмотрении в Госдуме уже находятся ряд законопроектов, в которых понятие нагревания табака включено в понятие курения. «Но движения по ним нет. Отзывы Правительства России на них еще не поступали в Госдуму», — подытожил Зыков.

«Это как мечты алкоголиков»

Не видит большой разницы между курением сигарет и стиков и главный врач клиники «Корсаков», психиатр-нарколог Алексей Казанцев.

«На протяжении последнего времени наблюдал за употреблением IQOS. Был в гостях у своего товарища, в выходные ездил к нему в гости. Он сам врач, но курит. И вот он решил минимизировать вред, перейдя на IQOS. Что я наблюдал со стороны? Курит довольно часто, курит уже в помещении, чего раньше себе не позволял. Он считает, что от его гаджета запаха нет. Действительно, от него не такой зловонный запах, как от сигарет, то есть, как от никотина, который выделяется путем сгорания. Но все-таки есть определенные ощущения, что какие-то изменения в воздухе есть», — говорит Казанцев.

По его мнению, разделять сигареты и табак для нагревания бессмысленно. «Что одно — курение, что другое. Продукты горения, конечно, более токсичны, здесь я согласен. Может быть, у злостных курильщиков это и минимизирует какой-то токсический эффект, делает его меньше. Но сказать, что оно его замещает, невозможно. И сказать, что человек начинает меньше курить, тоже нельзя. Нет, количество наоборот увеличивается. Это то же самое, когда переходили с толстых сигарет на более тонкие», — рассказывает Алексей Казанцев.

Психиатр-нарколог подчеркивает, что заявления о том, что электронные сигареты и системы нагревания табака помогают бросить курить, не имеют под собой основания. «Зависимость не уходит. Это ее только подогревает. Это как мечты алкоголиков (и производителей алкоголя) что будет беспохмельный алкоголь. То есть пьешь ведрами и на утро не болеешь. К сожалению, так не бывает», — говорит он.

«Законом не запрещено»

Новую антитабачную концепцию Минздрава поддерживают в Совете Федерации. Об этом перед майскими праздниками заявлял председатель комитета верхней палаты парламента по бюджету и финансовым рынкам Сергей Рябухин.

«У нас в этом вопросе с Минздравом согласованная позиция. Нужно в этой сфере наводить порядок и с точки зрения акцизов, и с точки зрения здоровья. Ведь люди сейчас курят неизвестно что. Соответственно, встает вопрос стандартизации качества», — отметил сенатор Сергей Рябухин.

Также он считает важным уравнять статус курительных смесей и кальянного табака. Сейчас в России действует запрет на курение кальянов в ресторанах и кафе, однако эта норма не распространяется на не содержащие табак курительные смеси, которые используют повсеместно.

«Недавно мы с внучатами зашли в кафе, а там все курят. Спрашиваю: как же так? А мне говорят, что законом это не запрещено. И так везде. Очевидно, что назрела необходимость навести здесь порядок», — посетовал политик.

При этом Рябухин подчеркнул, что его коллеги по верхней палате парламента не ставят перед собой задачу запретить табачные изделия, «но если человек курит, то должен курить не отраву, а то, что соответствует мировым стандартам».

Вместе с тем эксперты отмечают, что важно не только устанавливать новые ограничения, но и контролировать вопросы правоприменительной практики. В частности, Виктор Зыков привел пример, как он считает, нарушения запрета на рекламу табака.

«На каком основании беспрепятственно осуществляется реклама систем нагревания табака, товарные знаки которых зарегистрированы в качестве, помимо прочего, товарных знаков табачных изделий и курительных принадлежностей? Большой вопрос. И его необходимо адресовать Федеральной антимонопольной службе, как регулятору в сфере рекламы», — подытожил он.

В России пытаются легализовать частные военные компании (ЧВК), которые, к слову, давно уже существуют, развиваются и успешно работают за границей, независимо от российского законодательства и его позиции на этот счет. Однако события на Донбассе и в Сирии, где интересы родины и ЧВК неожиданно пересеклись, очевидно, заставили заинтересованных лиц пересмотреть свое отношение к теме наемничества. Иначе как-то нехорошо получается: российские солдаты удачи получают государственные награды за то, что проливают кровь вдали от родины, но при этом на родине их считают преступниками. Их могут даже посадить в тюрьму ровно за то, за что наградили. «Лента.ру» попробовала разобраться, чем живут сегодня российские наемники, в чем причина неожиданного интереса государства к негосударственным войскам и что изменит их легализация.

Недооценили

О том, что неплохо бы иметь закон, который защитит сотрудников частных военных компаний, в январе этого года сказал глава МИД России Сергей Лавров. Вскоре после этого глава думского комитета по обороне, бывший командующий ВДВ Владимир Шаманов заявил, что комитет готов подключиться к работе над документом, который легализует практику использования ЧВК в интересах страны. «У нас этот вопрос, как мне кажется, был несколько недооценен…», — отметил генерал.

Но документ, как оказалось, уже есть. Как рассказал «Ленте.ру» его автор, депутат Михаил Емельянов, в нем прописаны такие направления работы ЧВК, как участие в контртеррористических операциях, защита целостности и суверенитета других стран. «Опыт операций в Сирии показывает, что нам такие военные компании нужны», — констатировал депутат.

Де-факто ЧВК существуют в России уже давно. Они работают по заказам частных компаний, занимающихся бизнесом в неспокойных регионах, а еще сотрудничают с иностранными госструктурами в качестве инструкторов, личной охраны или военных советников. Самый яркий пример — защита торговых судов от сомалийских пиратов в Аденском заливе.

«Есть ЧВК, о которых все знают, но на деле — это просто хорошо вооруженный и подготовленный ЧОП, — рассказал «Ленте.ру» сотрудник одной из военных компаний Вадим Д. (имя изменено). — Есть менее известные, которые нигде «не светятся» и о них не пишут».

Компании, даже состоящие исключительно из российских военных специалистов, регистрируются за границей и действуют под лицензией, выданной другими государством. А как иначе им рассчитывать на контракты с солидными компаниями?

Наиболее известным частным военизированным предприятием с российскими корнями можно назвать Moran Security Group (MSG). Это уже целый консорциум компаний. Судя по информации на официальном сайте MSG — ее визитной карточкой является как раз защита морских судов, для чего у компании даже есть свой небольшой флот.

Спектр услуг весьма широк: конвоирование грузов (в том числе скрытое), разминирование, разведка и наблюдение, охрана объектов, таможенный и пограничный контроль, помощь в освобождении заложников, захваченных судов и многое другое. А еще услуги по подготовке кадров к военным действиям.

Источник «Ленты.ру» отмечает, что кроме морского конвоя, коньком MSG является личная охрана первых лиц, и что клиентом компании был даже президент Сирии Башар Асад. Недаром одним из основателей MSG называют Бориса Чикина — аса в этой сфере. Чикин был инструктором горно-стрелковой подготовки бойцов спецподразделений СССР во время войны в Афганистане. В 90-х прошел подготовку на телохранителя в Израильской Академии безопасности, затем продолжил образование в Китае. Потом стал обучать российских бодигардов.

А еще именно в MSG, по данным «Фонтанки.ру», начинал свой боевой путь после отставки из российских ВС подполковник запаса Дмитрий Уткин, чей позывной дал имя наиболее известной сегодня по событиям в Сирии «ЧВК Вагнера».

Выход на передовую

О работе российских наемников за рубежом мало что известно. Весьма вероятно, что люди с российскими паспортами отметились во всех относительно крупных вооруженных конфликтах за последние 25 лет. Но по большей части это были одиночки, воевавшие в иностранных ЧВК. Впервые большая группа российских наемников из российской же компании вышла на поле боя в Сирии в 2013 году.

«Это была созданная в Санкт-Петербурге (хотя и зарегистрированная в Гонконге) компания Slavonic corps limited, более известная как «Славянский корпус», — рассказали «Ленте.ру» специалисты Directorate 4, занимающиеся изучением военных конфликтов. — В нее входило около 300 человек — казаки и бывшие военные. В их задачи входила охрана нефтяных месторождений в провинции Дейр-эз-Зор, однако они вели боевые действия и против боевиков Исламского государства в провинции Хомс».

Отношение к этим бойцам было почти как к штрафникам. «Все их просьбы о снабжении оружием и боеприпасами или выполнялись в мизерном объеме или же вообще игнорировались», — отметили в Directorate 4.

Поход «Славянского корпуса» бесславно закончился в том же году, когда по возвращении в Россию бойцов и командиров потрепанного боями ЧВК подвергли уголовному преследованию.

Два года спустя российские наемники вновь вернулись в Сирию. «В октябре 2015 года на территорию республики прибыли первые части так называемой “Группы Вагнера”, которая успела отметиться в 2014 году в Крыму и принять участие в боевых действиях на востоке Украины на стороне самопровозглашенных народных республик», — рассказал Вадим Д.

Бойцов Вагнера, как и их предшественников из «Славянского корпуса», сперва использовали для охраны месторождений нефти, но затем стали привлекать к боевым действиям как разведывательные и штурмовые подразделения.

«Наиболее тяжелыми для “вагнеровцев” стали бои в районе Акербат и поддержка наступления сирийской армии на город Дейр-эз-Зор, — пояснили в Directorate 4. — Во время контрнаступления боевиков Исламского государства в конце сентября 2017 года на одном из участков шоссе Пальмира — Дейр-эз-Зор были захвачены бойцы Цуркану и Заболотний, которые до сих пор остаются в плену».

Часть «ЧВК Вагнера» действует под вывеской ISIS Hunters («Охотники на ИГИЛ»). «По легенде, этот отряд подготавливают российские инструкторы, а стать его членом можно только в том случае, если твои родственники пострадали от рук террористов. Но боевые действия в том же Акербате показали, что это прикрытие для российских граждан, а сирийцы в камуфляже используются только для фотоотчетов, — утверждают в Directorate 4. — Так, сирийские ресурсы сообщали, что этот отряд направляется для зачистки района от боевиков ИГ, однако в ходе боевых действий джихадисты опубликовали фото убитых лиц славянской внешности с воинскими жетонами, принятыми у “вагнеровцев”».

В качестве другого примера называют зачистку населенного пункта Хишам на левом берегу Евфрата у города Дейр-эз-Зор. Тогда «Охотники» заявили в своих соцсетях, что именно они ведут бои с вооруженными формированиями Исламского государства, а затем уже террористы опубликовали в сети фотографии убитых «российских солдат» (как раз «вагнеровцев»).

«Один из них, c характерным для «Группы Вагнера» жетоном М-2560, был идентифицирован как Дедяев (Дидяев) Алексей Николаевич (позывной “Дедяй”). До этого он участвовал и в конфликте на юго-востоке Украины, — добавили специалисты Directorate 4. — Все это применимо и для самой боеспособной, как считается, в сирийской армии “Пятой дивизии”, с той лишь разницей, что там воюет больше местных жителей, чем в “охотниках”».

«Я знаю этих парней ( из «Группы Вагнера»). У них реально много потерь было в Сирии, — рассказал Вадим Д. — С гораздо меньшими потерями и достаточно эффективно они работают в ДНР. Украинская армия реально не способна им противостоять. В Сирии потери вагнеровцев составляли примерно 30 процентов, но они там делали самую трудную работу. Сначала шли они, потом наш спецназ, а только потом сирийская армия».

По данным «Фонтанки.ру», командира вагнеровцев Дмитрия Уткина и отличившихся бойцов его ЧВК награждали в России орденами и медалям. Издание даже опубликовало скриншоты с документами.

Участие россиян в конфликте на юго-востоке Украины — это отдельная история. Отметим лишь, что в деле легализации российских ЧВК украинские СМИ и эксперты сыграли заметную роль. В течение нескольких лет они фактически занимались рекламой подобных формирований, демонизируя и возводя до невероятного уровня их способности, оснащенность и численность.

Так, в 2015 году на одном из украинских ресурсов появилась красивая инфографика с данными по российским ЧВК, которая затем разошлась по соцсетям и прибавила авторитета тем организациям, кто в нее угодил: «РСБ-Групп», «Антитеррор», «МАР», Moran Security Group, «Центр R», Slavonic Corps Limited, «ЧВК Вагнера» и «E.N.O.T.CORP».

Источник «Ленты.ру» отметил, что подборку эту релевантной не назовешь. «В нее среди прочих попали военно-патриотические организации, которые к реальным ЧВК не относятся», — отметил он.

Бравые и правые

«С принятием закона наши частные военные компании начнут работать официально. ЧВК могут стать надежным инструментом при защите государственных интересов России за границей, — рассказал «Ленте.ру» представитель E.N.O.T.CORP по имени Михаил. — Это соответствует вызовам международной политики. А еще важно помнить, что этот рынок уже есть, он никуда не денется, и многие пойдут на любые ухищрения, чтобы заниматься тем, что у них получается».

По его словам, сегодняшние сотрудники ЧВК испытывают массу трудностей при возвращении на родину. «Сейчас бывает так, что ты едешь зарабатывать деньги, выполняешь задачи фактически в интересах Российской Федерации, возвращаешься и отдаешь все заработанное для того, чтобы остаться на свободе», — говорит Михаил.

Кроме того, ступившему на тропу наемничества человеку, даже избежав уголовного преследования, тяжело устроиться на работу.
«Несколько лет у человека разрыв в записях по трудовой книжке, работодателю непонятно, чем тот занимался, и перспектив трудоустроиться официально почти не остается», — отмечает представитель E.N.O.T.CORP.

Поток желающих стать солдатами удачи, по словам Михаила, увеличился на фоне затянувшегося конфликта в Донбассе. Люди поехали туда по зову сердца, некоторые из них проявили талант к тому или другому направлению военного дела, привыкли к устройству и распорядку жизни на военном положении, сдружились со своими сослуживцами. К обычной мирной жизни такие люди возвращаться не хотят.

«Собирательного образа бойца российского ЧВК нет. Это люди разного возраста, уровня образования, происхождения: как деревенские, так и городские жители. Как бывшие военные, так и не служившие в армии», — говорит Вадим Д. Однако, по его словам, среди операторов (так в ЧВК называют сотрудников) почти нет кавказцев, вопреки убеждению многих обывателей, считающих, что там сплошь дагестанцы с чеченцами.

Напротив, многие российские ЧВК правильнее называть «русскими», так как ими руководят и в них состоят как умеренные, так и радикальные националисты, даже русские неонацисты. К последним некоторые относят и самого Уткина-Вагнера, отмечая, что этот позывной (Рихард Вагнер был любимым композитором Адольфа Гитлера) подполковник выбрал неслучайно, а в Донбассе он любил расхаживать по позициям в немецкой каске.

В целом же привлекательность опасной службы без каких-либо гарантий, прав и соцпакетов обусловлена солидным заработком. «По зарплате все очень по-разному, — рассказывает «Ленте.ру» оператор другой ЧВК Станислав Е. (имя изменено). — Например, еще в 2015 году платили от 80 000 в ДНР до 360 000 в Африке, например, в Сомали, Марокко. В Сирии уже 460 000. Однако, заработки стали падать».

Снаряжение операторы часто покупают на свои деньги, причем бывалые советуют не экономить. «Как правило, люди приезжают после первого контракта, возвращают долги за ранее купленное снаряжение и закупают на солидную сумму более подходящее снаряжение для конкретных условий», — поясняет Михаил из E.N.O.T.CORP.

Вадим Д. также отметил, что некоторые ЧВК в последнее время занимаются тем, что зарабатывают на подготовке наемников, вместо того, чтобы давать им работу. Например «РСБ-групп» подозревают в том, что она едва ли не наживается на тех, кто желает стать солдатом удачи. «Вот, «Вагнер» учит бесплатно, готовит и отправляет — это все включено в контракт, а РСБ, у которой оборудован ряд мест в Подмосковье, берет с кандидатов от 5000 до 15000 рублей в день и не факт, что примут на работу. Дадут вместо этого сертификат, который никому не нужен по факту», — отмечает оператор.

В первую очередь, по словам Михаила, в боевых условиях отстреливают всевозможных реконструкторов, страйкболистов и любителей занятий по практической стрельбе. Увереннее и безопаснее действуют бойцы, обстрелянные в Чечне или в Донбассе.

Тела погибших наемников домой не возвращают, их родственникам выплачивают компенсации, но не всегда: в суд все равно никто не пойдет. В ситуации с ранениями все будет зависеть от везения. У каждого отряда есть свои полевые медики, аптечки, бойцы отрабатывают навыки оказания друг другу первой помощи. «Двоим разрешается выйти из строя, чтобы помочь раненому, но никакого вертолета за ним не пошлют, если речь идет о зоне соприкосновения с неприятелем, и на родину не эвакуируют, — отмечает Станислав Е. — Помощь будет оказана в госпитале вооруженных сил САР, если дело в Сирии, или в гражданской больнице».

Тем же сотрудникам ЧВК, кто попадет в плен, пожалуй, хуже всего. Обменивать или вызволять их никто не станет: наймут новых. А этих ждут пытки и казнь. По словам Михаила, в небольших ЧВК, где все сотрудники и командиры дружат и стоят друг за друга горой, немного иначе. Там все же предпринимают попытки освободить своих товарищей.

Есть надежда, что проблема возвращения пленных и тел погибших бойцов будет решена в случае законодательной легализации частных военных компаний в России.

Смерть на аутсорсинг

На западе первые ЧВК стали появляться с конца 1960-х. Первопроходцами были англичане. Полковник армии Ее Величества Дэвид Стерлинг создал легендарное спецподразделение SAS, а затем частную компанию — Watchguard International.

Следом за британцами стали развиваться американские военные компании, созданные богатыми промышленными, оружейными предприятиями. Они с самого начала своего существования получали правительственные контракты на оказание помощи партнерам США. К примеру, Саудовской Аравии.

Тесно связанные с государством ЧВК есть сегодня практически во всех западных странах, даже в Китае. Российские спецслужбы тоже всегда приглядывали за отечественными ЧВК, но для защиты интересов родины стали привлекать их, видимо, совсем недавно. В Сирии.

«Частные военные компании фактически помогают политикам сохранить лицо и власть, — рассказывает «Ленте.ру» писатель Захар Артемьев, проходивший службу в вооруженных силах США. — Вместо призыва резервистов или срочников, чьи смерти моментально бьют по репутации тех, кто отправил их на войну, к боевым действиям привлекают профессионалов-наемников. Одновременно решается проблема трудоустройства еще молодых, но уже отставных военных. Из-за гибели операторов ЧВК никаких массовых протестов не будет. Никакие комитеты солдатских матерей не возбудятся. Погибают взрослые люди, которые сами выбрали эту работу — воевать за деньги. Главное, чтобы хватало средств».

Война в Сирии показала перспективность такого подхода, но возникла одна проблема. В отличие от США, где ЧВК давно существуют на законных основаниях и имеют соответствующие допуски и полномочия, в России возникли формальные проблемы в организации взаимодействия ЧВК с армейскими подразделениями. Например, не может же Минобороны взаимодействовать и обмениваться информацией, которая наверняка содержит государственную и военную тайну, с людьми, которые формально считаются уголовниками и незаконными вооруженными формированиями?

Так что закон о ЧВК придется очень кстати. Он также поможет легализовать уже существующие в России учебные центры, где наемники проходят не только курс молодого бойца, но и регулярные курсы повышения квалификации. «Например, «Группа Вагнера» сидит на полигоне в Молькино Краснодарского края, — рассказывает Вадим Д. — Этот полигон принадлежит МО РФ, инженерным и саперным частям, которые время от времени проводят там учения».

Правда, статью о наемничестве вместе с легализацией частных военных компаний отменять не планируется. Она так и будет действовать, просто наемниками станут считать одиночек — тех самых «диких гусей», которые работают без контракта с ЧВК.

Влад живет в подмосковном Наро-Фоминске. Ему 15 лет, он курсант Московского суворовского училища. Полтора года назад из-за осложнения после ангины у мальчика развился порок сердца, комбинированное поражение сразу двух клапанов — митрального и аортального. В результате сердце не выкачивает кровь полностью и увеличивается в размере — это угроза для жизни. Спасти ребенка может протезирование сердечных клапанов. Но денег на дорогую операцию в семье нет. Папа Влада, офицер-танкист, умер в прошлом году, мама одна воспитывает трех сыновей.

Когда у курсанта первой роты Суворовского училища Влада Бурлакова заболело горло, он решил терпеть. В конце концов, он сын танкиста, а папа учил его, что трудности закаляют характер. И Влад терпел, никому не жаловался, даже друзьям по роте. Но когда терпеть стало невозможно, мальчик решил обратиться в медпункт.

— Как не стыдно! — упрекал Влада врач. — Ты же будущий офицер, а устраиваешь симуляции!..

Всю следующую ночь Влад не мог заснуть. В горло, казалось, воткнули нож и там его и оставили. Боль не проходила — напротив, с каждым днем нарастала все больше и больше. Влад уже не мог ни есть, ни пить. «Было такое ощущение, что ты не хлеб, а гвозди глотаешь», — вспоминает суворовец.

Когда Влад позвонил домой маме Наталье, она не сразу узнала голос сына: «Что случилось? Срочно иди к врачу и не уходи, пока тебе не осмотрят горло», — приказала она.

— Я по голосу поняла, что сын болен, — рассказывает Наталья. — Какая симуляция?! Владик бредил этим суворовским училищем с первого класса! Чтобы туда поступить, они со старшим братом Володей каждый день в любую погоду бегали кроссы, подтягивались на турнике и отжимались. Не говоря уже о подготовке к экзаменам, которые надо было сдать на отлично. Конкурс — 40 человек на место! Оба поступили и везде старались быть первыми…

Вскоре врач из училища позвонил Наталье и попросил забрать сына домой, поскольку в медпункте не было нужных лекарств для лечения.

В подмосковном госпитале при военном городке, где жила семья Влада, ему поставили диагноз «ангина».

— Почему вы раньше-то ко мне не пришли? — накинулся педиатр на маму. — Горло очень запущенное!

Почти три недели Влад лечился дома, а потом вернулся в училище. Казалось, что проблемы позади. Но весной прошлого года мальчик сильно простудился и снова лечился дома. На приеме в военном госпитале в Наро-Фоминске педиатр услышал шумы у него в сердце и рекомендовал сделать УЗИ. Но обследование пришлось отложить: в семье случилось несчастье — умер отец Влада…

Во время летних каникул мальчик почти не выходил из дома и без конца пересматривал видеозапись военного парада на Красной площади, организацией которого занимался его отец — полковник Олег Бурлаков. Он даже возглавлял колонну танкистов на танке Т-34.

— Мама, я здоров! — говорил Влад. — Я буду танкистом, как папа.

Но УЗИ сердца, которое все-таки сделали в июле, показало, что у мальчика приобретенный порок сердца — повреждение митрального и аортального клапанов.

— Ничего страшного в этом нет, — успокоил Наталью доктор, — живите спокойно. Надо только наблюдаться у кардиолога.

1 сентября Влад уехал из Наро-Фоминска в Москву учиться, а через неделю его с давлением 150/40 увезли на скорой в Морозовскую детскую больницу. Там курсанту Суворовского училища поставили диагноз: острая ревматическая лихорадка с поражением митрального и аортального клапанов.

— Ангиной болел? – спросил врач. — Если ее вовремя не вылечить, она дает такое серьезное осложнение на сердце.

Вместо учебы всю первую четверть Влад пролечился в Морозовской больнице. У мальчика появилась одышка. При незначительной нагрузке сердце отбивало барабанную дробь — да такую, что Влад не мог дойти даже до больничного буфета.

При выписке врачи запретили суворовцу любые физические нагрузки. Кроме того, каждый день мальчик должен принимать семь таблеток, чтобы сердце не остановилось.

В училище Влад вернулся другим человеком. Один из лучших курсантов, который раньше мог маршировать с пяти утра и до четырех вечера, теперь с трудом поднимался на пятый этаж. Из военных занятий осталась только стрельба, где Владу не было равных. В 15 лет он получил 3-й взрослый разряд.

После новогодних праздников мальчик отправился на плановое обследование в отделение кардиохирургии Морозовской больницы. Ухудшений выявлено не было, но и улучшений тоже.

— Суть порока в том, что сердце не выкачивает кровь полностью, — объяснил доктор, — оно увеличивается в размере и от этого может остановиться. Необходимо протезирование митрального клапана и клапана аорты.

Курсанту Суворовского училища предстоит сложная операция на открытом сердце в условиях искусственного кровообращения. Два сердечных клапана заменят механическими протезами. Но в Морозовской больнице в отделении кардиохирургии бесплатную помощь оказывают только москвичам. А семья Влада живет в Подмосковье, поэтому должна оплатить операцию самостоятельно. Для мамы с тремя детьми эта сумма неподъемна.

Заведующий отделением экстренной кардиохирургии и интервенционной кардиологии Морозовской детской городской клинической больницы Михаил Абрамян (Москва): «У Владислава после перенесенной ангины сформировался тяжелый порок сердца. Несмотря на проведенную терапию, у мальчика сохраняется тотальная недостаточность аортального и митрального клапанов. Ребенку по жизненным показаниям необходимо протезирование обоих клапанов сердца».

Стоимость операции — 816 520 рублей.

Дорогие друзья! Если вы решите помочь Владу Бурлакову, пусть вас не смущает цена спасения. Любое ваше пожертвование будет с благодарностью принято.

ПОМОЧЬ ВЛАДУ

Для тех, кто впервые знакомится с деятельностью Русфонда

Русфонд (Российский фонд помощи) создан осенью 1996 года как благотворительный журналистский проект. Письма о помощи мы размещаем на сайте rusfond.ru, в газетах «Коммерсантъ», интернет-газете «Лента.ру», эфире Первого канала, социальных сетях Facebook, «ВКонтакте» и «Одноклассники», а также в 172 печатных, телевизионных и интернет-СМИ в регионах России.

Всего частные лица и компании пожертвовали в Русфонд свыше 13,190 миллиарда рублей, на эти деньги возвращено здоровье более чем 23 тысячам детей. В 2019 году (на 16 мая) собран 566 012 961 рубль, помощь получил 601 ребенок. В 2017 году Русфонд вошел в реестр НКО — исполнителей общественно полезных услуг и получил благодарность президента РФ за большой вклад в благотворительную деятельность. В ноябре 2018 года Русфонд выиграл президентский грант на издание интернет-журнала для потенциальных доноров костного мозга «Кровь5». Президент Русфонда Лев Амбиндер — лауреат Государственной премии РФ.

Серьезная поддержка оказана сотням многодетных и приемных семей, взрослым инвалидам, а также детдомам, школам-интернатам и больницам России. Фонд организует акции помощи в дни национальных катастроф. Русфонд помог 118 семьям моряков АПЛ «Курск», 153 семьям пострадавших от взрывов в Москве и Волгодонске, 52 семьям погибших заложников «Норд-Оста», 100 семьям пострадавших в Беслане.

Фонд — лауреат национальной премии «Серебряный лучник», награжден памятным знаком «Милосердие» №1 Министерства труда и социального развития РФ за заслуги в развитии российской благотворительности. Руководитель Русфонда — Лев Амбиндер, член Совета при президенте РФ по развитию институтов гражданского общества и правам человека, лауреат премии «Медиаменеджер России» 2014 года в номинации «За социальную ответственность медиабизнеса».

Дополнительная информация о Русфонде и Отчет о пожертвованиях региональных бюро Русфонда.

Российские врачи-инфекционисты последние недели работают с сумасшедшей нагрузкой и почти без выходных. Ежедневно они борются за жизнь и здоровье пациентов не только с коронавирусом, но и с другими болезнями, которые никто не отменял. «Лента.ру» поговорила о происходящем с врачом-инфекционистом Натальей Першиной из Южно-Курильска.

«Это грязная работа»

Я работаю инфекционистом шесть лет. С годами, вопреки расхожему мнению, мы становимся все более и более осторожными, стараясь не пренебрегать никакими мелочами.

Я четко понимаю, что каждый день рискую принести в семью какую-нибудь гадость в кармане и поделиться ею с близкими.

Мы знаем, какие бывают последствия у допущенных медперсоналом ошибок.

По большому счету, это грязная работа. И медсестрам в отделении я всегда говорю: «Девочки, аккуратно».

Хорошо, что у нас в больнице есть боксы, что намного лучше, чем полубоксы. У каждого из них есть свой отдельный вход и выход. Контакт с больным происходит минимальный.

«В инфекцию мало кто идет работать»

Я окончила педиатрический факультет и с 2012 года работала педиатром. Я пришла в эту профессию осознанно. А дальше жизнь так распорядилась, что я уехала «на севера».

В инфекцию мало кто идет работать. Не хватало таких специалистов и в Магадане. Это стало сперва моей общественной нагрузкой, а потом и параллельной специализацией.

Как оказалось, инфекция и педиатрия тесно связаны друг с другом. Большинство заболеваний у детей связаны с инфекциями.

Мне интересно. Я вижу эффект от своей работы, и это дает позитивные эмоции, без которых тоже нельзя обойтись.

«Бумажки отнимают драгоценное время»

Когда ты работаешь врачом на острове, то у этого есть своя специфика. Здесь нас не спрашивают, неонатологи мы или нет. Вот тебе принесли едва родившегося ребеночка — и работай с ним. Хорошо, если он здоров и верещит, а он же может и молчать. У него может быть масса разных проблем, и ты должен их решить. От твоих решений зависит жизнь этой крошки.

В Южно-Курильске я четыре года. Человеку с континента здесь непросто, но самую большую сложность составляют не условия жизни, трудности диагностики и лечения пациентов, а необходимость оформлять массу документов, как и любому моему коллеге на континенте. Бумажки отнимают драгоценное время, которое хотелось бы тратить на пациентов.

«Слежка подстегивает напряжение»

Вся эта история с китайским коронавирусом и связанная с ним истерия обусловлены развитием медтехнологий: у нас есть возможность установить вирус, которым инфицирован человек, а раньше ее не было.

Теперь мы можем следить за тем, как этот коронавирус распространяется по миру, и эта слежка подстегивает напряжение, страх перед болезнью.

По факту, мы сейчас имеем сезонную вспышку ОРВИ. По крайней мере здесь, на острове.

Все рекомендации и инструкции мы получили. Больница оснащена необходимым оборудованием, средствами защиты.

«Два судна у нас на карантине»

Подтвержденных случаев СOVID-19 у нас пока нет. Есть люди, прибывшие из Китая, Кореи и Японии. Всех поместили на карантин, взяли анализы.

Два судна на карантине: из Кореи и Японии. Одно уже ушло, а другое все еще стоит на рейде. Мы сами к ним туда на борт поднимаемся в защитных костюмах: проводим осмотр, берем анализы.

Может, этим людям и не совсем удобно оставаться на судах, но мы действуем в целях предотвращения распространения инфекции на острове. Они это понимают.

«Стараемся лишний раз никого не пугать»

Защитный костюм похож на противочумный. Я надеваю его несколько раз в день и буду продолжать это делать, даже если выгляжу в нем смешно или пугающе, ведь мне вечером домой возвращаться.

Единственное, мы стараемся лишний раз никого не пугать, надеваем эти костюмы непосредственно перед входом в эпидочаг. Другими словами, если кто-то живет на карантине в поселке, то мы облачаемся уже перед его входной дверью. Если плывем к судну, стоящему на рейде, то облачаемся перед подъемом на него.

Порядок известный: зашли внутрь, осмотрели больного (или больных), забрали материалы для анализов. Затем вышли, костюмы обработали, сняли, упаковали и уже с закрытыми пакетиками и контейнерами едем через поселок.

Сами пациенты на наши костюмы реагируют спокойно, ведут себя адекватно. По крайней мере, те, с которыми работаю я.

В эпидочаге мы всегда действуем командой: я как врач-инфекционист, медсестра, которая берет анализы, и сотрудник Роспотребнадзора.

«Пока справляемся»

У меня отделение полное, и оно немного маловато для нашего острова, но пока справляемся.

Кроме того, я работаю участковым педиатром. В итоге времени на отдых не остается, потому что даже в выходной день ты в мыслях о пациентах.

Всю прошлую субботу, к примеру, я провела на карантинных судах. А вот в воскресенье отдыхала.

«Кто способен уделять время пациентам в ущерб семье»

К сожалению, мало кто из врачей-инфекционистов сохраняет семью. Супруги не выдерживают: «Идите, лечите своих пациентов, не мучайте нас!» Детям нашим тоже бы хотелось больше внимания и заботы получать, но что тут поделаешь? По этой причине в нашей профессии случайных людей нет. Те, кто способен уделять время пациентам в ущерб семье, априори не станут халтурить.

«Продукты никто у нас в магазинах не скупает»

Никакой паники в Южно-Курильске нет. Все нормально. Продукты никто у нас в магазинах не скупает. Да, мы в педиатрии ввели некоторые карантинные меры. Отменили обычный прием малышей по вторникам и четвергам, пока не делаем прививки. И все.

Есть ли смысл в том, чтобы изолироваться на некоторые время дома? Да, конечно. Рядовые врачи давно заметили, что поток людей в поликлиниках во время сезонных вспышек ОРВИ заметно уменьшается, когда начинаются школьные каникулы.

Людей часто еще волнует вопрос, стоит ли принимать препараты, которые продаются в аптеках как противовирусные. Конечно стоит, но только по назначению врача. Порой попытки самолечения могут принести больше вреда, чем сама болезнь.

Нам говорят, что вакцины от коронавируса нет. Хорошо, даже если эти препараты не поражают сам вирус, то облегчают состояние человека и течение болезни.

Проблема в том, как помочь нашим пожилым родственникам, находящимся в зоне риска. Заставить поколение 60-70-летних россиян, привыкших пахать на работе, сидеть по домам, — сложно. Возможно, и не стоит. Когда такой человек, к примеру, тот же врач, идет на работу, то он осознает, что выполняет свое предназначение, ощущает свою востребованность, и его иммунитет крепнет. А вот сидя дома, такие работяги начинают чахнуть, слабеть.