Ремонт стиральных машин на дому.
Ремонт посудомоечных машин Люберцы, Москва, Котельники, Жулебино, Дзержинский, Лыткарино, Реутов, Жуковский, Железнодорожный. Раменское. 8-917-545-14-12. 8-925-233-08-29.
19 июня в России приступила к работе обновленная Общественная палата (ОП). И уже на следующий день с ее членами встретился президент Владимир Путин. Секретарем шестого состава избрали медийную персону — телеведущего Валерия Фадеева. Он сразу обозначил намерение «брать ответственность за повестку дня» и заняться «народной дипломатией» — выстраивать отношения с западными бизнесменами и общественниками. О том, почему эта идея вызвала опасения у главы государства и почему на Западе, на его взгляд, «не забалуешь», — в материале «Ленты.ру».
В Круглом фойе первого корпуса Кремля во вторник вечером царило оживление. Обычно здесь устраивают буфет для лауреатов госпремий. На этот раз принимали других гостей — новых членов Общественной палаты. Но они были в таком же приподнятом духе, как и те, кого под этими сводами награждают. Валерий Фадеев пожимал руки — многие старались его поздравить с новой должностью секретаря ОП, хотя редактор журнала «Эксперт» и ведущий Первого канала был единственным кандидатом на этот пост. В понедельник он подал заявление о приостановке членства в «Единой России», однако предпочел сохранить свое место в высшем совете партии.
В Кремле Фадеев повторил журналистам то, что уже говорил днем ранее, — о необходимости усиливать общественные палаты в регионах, делая их независимыми от местных властей. От избыточного давления чиновников нужно освободить и региональную прессу. Он довольно быстро покинул фойе, где пресса могла пообщаться с ним перед встречей с президентом.
Остальные находились в помещении еще долго, не зная, чем себя занять: сначала Владимир Путин обедал с гостем — президентом Киргизии Алмазмеком Атамбаевым, затем провел несколько рабочих встреч и лишь после этого вышел в Екатерининский зал, где, поставив стулья полукругом, сидел новый состав палаты. Обстановка как бы располагала к тому, чтобы присутствующие чувствовали себя свободнее. Именно такую, свободную дискуссию и анонсировали в Кремле перед встречей. Правда, выступающие все время норовили встать, общаясь с главой государства. Но президент их сажал на место: «Если вы станете, я тоже встану. А тогда встанут все!»
Свое приветствие Путин начал с оценки работы палаты: «Она состоялась и занимается свои делом». Но не преминул подчеркнуть, что ему хорошо известны критические замечания в ее адрес. «Она не должна подменять собой ни правительство, ни парламент, у нее должна быть своя ниша, и эту нишу она занимает», — сказал Путин. Нишу он очертил следующим образом: это общественный контроль работы органов власти, экспертная оценка планов и их реализации, прямая связь с людьми, а также формирование общественных советов при министерствах и ведомствах.
«Эта работа, что греха таить, превращалась в чисто формальное «броуновское» движение, никому не нужное. Очень бы хотелось, наоборот, чтобы она была содержательная», — подчеркнул президент. А что касается тех, кто должен такую работу выполнять, у Путина сомнений не было. «Здесь люди, которые сами могли бы при необходимости возглавить любое министерство, ведомство», — оценил он способности присутствующих.
Фадеев рассказал главе государства о прошедшем накануне первом пленарном заседании палаты. В частности, о том, что у нового состава весьма амбициозные планы «влиять на повестку дня, формировать ее». При этом намерены ориентироваться на «позитивную, созидательную повестку», подчеркнул председатель, «опираясь на землю, на регионы». Зарплаты, ЖКХ, неравномерное распределение доходов — все это нужно разъяснять людям, в том числе, и силами ОП, считает Фадеев. Финансовую проблему он очертил аккуратно: «Совсем прозаическая вещь. Нужны совершенно небольшие деньги для финансирования региональных аппаратов общественных палат».
Озвучил председатель палаты и намерение стать связующим звеном между гражданским обществом и властью. «Чиновники часто избегают взаимодействовать с НКО и активистами, — подчеркнул Фадеев. — Это люди непростые, «колючие», со сложными характерами, и, конечно, чиновникам удобно немножко их отодвигать». Но сотрудничать надо, и Фадеев даже предложил для этого термин — «соработничеством с властью».
Новая палата готова взять на себя и некоторые внешнеполитические функции — общественную дипломатию. В ситуации, когда власти западных стран вводят против России санкции, бизнес хочет взаимодействовать. «И здесь, я думаю, Общественная палата могла бы внести очень серьезный вклад в налаживание коммуникаций. И это оказало бы давление на политиков», — считает Фадеев.
Именно по части международной политики и разыгрался примечательный диалог. Отец Александр Ткаченко, занимающийся в палате вопросами благотворительности, рассказал о примерах социальной работы, которые «притягивают к нам представителей многих стран». Посмотреть на опыт создания детских хосписов под патронажем церкви, например, приезжают из Европы и Соединенных Штатов. А представление этого опыта на международном уровне «будет работать на имидж России в мире и поможет объединить соотечественников». «Без сомнения, нам нужно не бояться, не смущаться наших наработок, наших успехов, они действительно интересны в мире», — заключил Ткаченко.
Этому выступлению президент уделил наибольшее внимание. Он не возражал против нового направления, но призвал общественников «ни в коем случае не обращаться ко всяким министерствам и ведомствам» за границей. «У них другие задачи в отношении России и всего, что связано с Россией», — подчеркнул Путин. Все официальные структуры — подневольные, сказал президент, и они находятся в «известной политической парадигме». Поэтому надо напрямую работать с людьми, это и будет так называемая народная дипломатия, она и принесет успех, советовал президент.
«Ни в коем случае не обращайтесь ко всяким министерствам, ведомствам, — еще раз сказал Путин. — Уверяю вас, там бюрократия еще круче, чем у нас, а государства там гораздо более жесткие, чем у нас. Структуры административные — они железобетонные, там никакой расхлябанности нет!»
В качестве примера он привел движение Occupy Wall Street — действия гражданского протеста в Нью-Йорке: «Где оно? ФБР порвало все в клочья, там никого не осталось. Но сделали так тихо, как будто в кислоте растворили. Пшик — и все исчезло. Профессионально отработали ребята. У нас все бурлит, там — нет, там не забалуешь особенно». По его словам, в России «все посвободнее на самом деле и попроще».
Впрочем, разговор о том, как «у них», довольно быстро вернулся к тому, как «у нас». А у нас было бы неплохо подходить к изучению истории творчески, предложила одна из выступающих. Путин эту идею целиком поддержал, но на этот раз вдаваться в детали не стал.
О том, как в Общественной палате намерены подходить к толкованию истории вообще и в год столетнего юбилея двух революций в частности, в разговоре с «Лентой.ру» рассказала Наталья Нарочницкая, президент Фонда изучения исторической перспективы, вошедшая в новый состав ОП. «Было бы очень хорошо, чтобы мы изучали историю без гнева и пристрастия. Очень важно, чтобы мы сейчас удержались от того, чтобы встать на сторону тех или других», — считает Нарочницкая. На ее взгляд, обществу нельзя подбрасывать «лишние основания для раскола». И задача палаты в том, чтобы люди с активной позицией не ударялись в социальную апатию или социальную агрессию. «В работе Общественной палаты есть огрехи и недостатки, но делаются и полезные вещи, поэтому нет повода насмехаться», — заключила Нарочницкая.
В России пытаются легализовать частные военные компании (ЧВК), которые, к слову, давно уже существуют, развиваются и успешно работают за границей, независимо от российского законодательства и его позиции на этот счет. Однако события на Донбассе и в Сирии, где интересы родины и ЧВК неожиданно пересеклись, очевидно, заставили заинтересованных лиц пересмотреть свое отношение к теме наемничества. Иначе как-то нехорошо получается: российские солдаты удачи получают государственные награды за то, что проливают кровь вдали от родины, но при этом на родине их считают преступниками. Их могут даже посадить в тюрьму ровно за то, за что наградили. «Лента.ру» попробовала разобраться, чем живут сегодня российские наемники, в чем причина неожиданного интереса государства к негосударственным войскам и что изменит их легализация.
Недооценили
О том, что неплохо бы иметь закон, который защитит сотрудников частных военных компаний, в январе этого года сказал глава МИД России Сергей Лавров. Вскоре после этого глава думского комитета по обороне, бывший командующий ВДВ Владимир Шаманов заявил, что комитет готов подключиться к работе над документом, который легализует практику использования ЧВК в интересах страны. «У нас этот вопрос, как мне кажется, был несколько недооценен…», — отметил генерал.
Но документ, как оказалось, уже есть. Как рассказал «Ленте.ру» его автор, депутат Михаил Емельянов, в нем прописаны такие направления работы ЧВК, как участие в контртеррористических операциях, защита целостности и суверенитета других стран. «Опыт операций в Сирии показывает, что нам такие военные компании нужны», — констатировал депутат.
Де-факто ЧВК существуют в России уже давно. Они работают по заказам частных компаний, занимающихся бизнесом в неспокойных регионах, а еще сотрудничают с иностранными госструктурами в качестве инструкторов, личной охраны или военных советников. Самый яркий пример — защита торговых судов от сомалийских пиратов в Аденском заливе.
«Есть ЧВК, о которых все знают, но на деле — это просто хорошо вооруженный и подготовленный ЧОП, — рассказал «Ленте.ру» сотрудник одной из военных компаний Вадим Д. (имя изменено). — Есть менее известные, которые нигде «не светятся» и о них не пишут».
Компании, даже состоящие исключительно из российских военных специалистов, регистрируются за границей и действуют под лицензией, выданной другими государством. А как иначе им рассчитывать на контракты с солидными компаниями?
Наиболее известным частным военизированным предприятием с российскими корнями можно назвать Moran Security Group (MSG). Это уже целый консорциум компаний. Судя по информации на официальном сайте MSG — ее визитной карточкой является как раз защита морских судов, для чего у компании даже есть свой небольшой флот.
Спектр услуг весьма широк: конвоирование грузов (в том числе скрытое), разминирование, разведка и наблюдение, охрана объектов, таможенный и пограничный контроль, помощь в освобождении заложников, захваченных судов и многое другое. А еще услуги по подготовке кадров к военным действиям.
Источник «Ленты.ру» отмечает, что кроме морского конвоя, коньком MSG является личная охрана первых лиц, и что клиентом компании был даже президент Сирии Башар Асад. Недаром одним из основателей MSG называют Бориса Чикина — аса в этой сфере. Чикин был инструктором горно-стрелковой подготовки бойцов спецподразделений СССР во время войны в Афганистане. В 90-х прошел подготовку на телохранителя в Израильской Академии безопасности, затем продолжил образование в Китае. Потом стал обучать российских бодигардов.
А еще именно в MSG, по данным «Фонтанки.ру», начинал свой боевой путь после отставки из российских ВС подполковник запаса Дмитрий Уткин, чей позывной дал имя наиболее известной сегодня по событиям в Сирии «ЧВК Вагнера».
Выход на передовую
О работе российских наемников за рубежом мало что известно. Весьма вероятно, что люди с российскими паспортами отметились во всех относительно крупных вооруженных конфликтах за последние 25 лет. Но по большей части это были одиночки, воевавшие в иностранных ЧВК. Впервые большая группа российских наемников из российской же компании вышла на поле боя в Сирии в 2013 году.
«Это была созданная в Санкт-Петербурге (хотя и зарегистрированная в Гонконге) компания Slavonic corps limited, более известная как «Славянский корпус», — рассказали «Ленте.ру» специалисты Directorate 4, занимающиеся изучением военных конфликтов. — В нее входило около 300 человек — казаки и бывшие военные. В их задачи входила охрана нефтяных месторождений в провинции Дейр-эз-Зор, однако они вели боевые действия и против боевиков Исламского государства в провинции Хомс».
Отношение к этим бойцам было почти как к штрафникам. «Все их просьбы о снабжении оружием и боеприпасами или выполнялись в мизерном объеме или же вообще игнорировались», — отметили в Directorate 4.
Поход «Славянского корпуса» бесславно закончился в том же году, когда по возвращении в Россию бойцов и командиров потрепанного боями ЧВК подвергли уголовному преследованию.
Два года спустя российские наемники вновь вернулись в Сирию. «В октябре 2015 года на территорию республики прибыли первые части так называемой “Группы Вагнера”, которая успела отметиться в 2014 году в Крыму и принять участие в боевых действиях на востоке Украины на стороне самопровозглашенных народных республик», — рассказал Вадим Д.
Бойцов Вагнера, как и их предшественников из «Славянского корпуса», сперва использовали для охраны месторождений нефти, но затем стали привлекать к боевым действиям как разведывательные и штурмовые подразделения.
«Наиболее тяжелыми для “вагнеровцев” стали бои в районе Акербат и поддержка наступления сирийской армии на город Дейр-эз-Зор, — пояснили в Directorate 4. — Во время контрнаступления боевиков Исламского государства в конце сентября 2017 года на одном из участков шоссе Пальмира — Дейр-эз-Зор были захвачены бойцы Цуркану и Заболотний, которые до сих пор остаются в плену».
Часть «ЧВК Вагнера» действует под вывеской ISIS Hunters («Охотники на ИГИЛ»). «По легенде, этот отряд подготавливают российские инструкторы, а стать его членом можно только в том случае, если твои родственники пострадали от рук террористов. Но боевые действия в том же Акербате показали, что это прикрытие для российских граждан, а сирийцы в камуфляже используются только для фотоотчетов, — утверждают в Directorate 4. — Так, сирийские ресурсы сообщали, что этот отряд направляется для зачистки района от боевиков ИГ, однако в ходе боевых действий джихадисты опубликовали фото убитых лиц славянской внешности с воинскими жетонами, принятыми у “вагнеровцев”».
В качестве другого примера называют зачистку населенного пункта Хишам на левом берегу Евфрата у города Дейр-эз-Зор. Тогда «Охотники» заявили в своих соцсетях, что именно они ведут бои с вооруженными формированиями Исламского государства, а затем уже террористы опубликовали в сети фотографии убитых «российских солдат» (как раз «вагнеровцев»).
«Один из них, c характерным для «Группы Вагнера» жетоном М-2560, был идентифицирован как Дедяев (Дидяев) Алексей Николаевич (позывной “Дедяй”). До этого он участвовал и в конфликте на юго-востоке Украины, — добавили специалисты Directorate 4. — Все это применимо и для самой боеспособной, как считается, в сирийской армии “Пятой дивизии”, с той лишь разницей, что там воюет больше местных жителей, чем в “охотниках”».
«Я знаю этих парней ( из «Группы Вагнера»). У них реально много потерь было в Сирии, — рассказал Вадим Д. — С гораздо меньшими потерями и достаточно эффективно они работают в ДНР. Украинская армия реально не способна им противостоять. В Сирии потери вагнеровцев составляли примерно 30 процентов, но они там делали самую трудную работу. Сначала шли они, потом наш спецназ, а только потом сирийская армия».
По данным «Фонтанки.ру», командира вагнеровцев Дмитрия Уткина и отличившихся бойцов его ЧВК награждали в России орденами и медалям. Издание даже опубликовало скриншоты с документами.
Участие россиян в конфликте на юго-востоке Украины — это отдельная история. Отметим лишь, что в деле легализации российских ЧВК украинские СМИ и эксперты сыграли заметную роль. В течение нескольких лет они фактически занимались рекламой подобных формирований, демонизируя и возводя до невероятного уровня их способности, оснащенность и численность.
Так, в 2015 году на одном из украинских ресурсов появилась красивая инфографика с данными по российским ЧВК, которая затем разошлась по соцсетям и прибавила авторитета тем организациям, кто в нее угодил: «РСБ-Групп», «Антитеррор», «МАР», Moran Security Group, «Центр R», Slavonic Corps Limited, «ЧВК Вагнера» и «E.N.O.T.CORP».
Источник «Ленты.ру» отметил, что подборку эту релевантной не назовешь. «В нее среди прочих попали военно-патриотические организации, которые к реальным ЧВК не относятся», — отметил он.
Бравые и правые
«С принятием закона наши частные военные компании начнут работать официально. ЧВК могут стать надежным инструментом при защите государственных интересов России за границей, — рассказал «Ленте.ру» представитель E.N.O.T.CORP по имени Михаил. — Это соответствует вызовам международной политики. А еще важно помнить, что этот рынок уже есть, он никуда не денется, и многие пойдут на любые ухищрения, чтобы заниматься тем, что у них получается».
По его словам, сегодняшние сотрудники ЧВК испытывают массу трудностей при возвращении на родину. «Сейчас бывает так, что ты едешь зарабатывать деньги, выполняешь задачи фактически в интересах Российской Федерации, возвращаешься и отдаешь все заработанное для того, чтобы остаться на свободе», — говорит Михаил.
Кроме того, ступившему на тропу наемничества человеку, даже избежав уголовного преследования, тяжело устроиться на работу. «Несколько лет у человека разрыв в записях по трудовой книжке, работодателю непонятно, чем тот занимался, и перспектив трудоустроиться официально почти не остается», — отмечает представитель E.N.O.T.CORP.
Поток желающих стать солдатами удачи, по словам Михаила, увеличился на фоне затянувшегося конфликта в Донбассе. Люди поехали туда по зову сердца, некоторые из них проявили талант к тому или другому направлению военного дела, привыкли к устройству и распорядку жизни на военном положении, сдружились со своими сослуживцами. К обычной мирной жизни такие люди возвращаться не хотят.
«Собирательного образа бойца российского ЧВК нет. Это люди разного возраста, уровня образования, происхождения: как деревенские, так и городские жители. Как бывшие военные, так и не служившие в армии», — говорит Вадим Д. Однако, по его словам, среди операторов (так в ЧВК называют сотрудников) почти нет кавказцев, вопреки убеждению многих обывателей, считающих, что там сплошь дагестанцы с чеченцами.
Напротив, многие российские ЧВК правильнее называть «русскими», так как ими руководят и в них состоят как умеренные, так и радикальные националисты, даже русские неонацисты. К последним некоторые относят и самого Уткина-Вагнера, отмечая, что этот позывной (Рихард Вагнер был любимым композитором Адольфа Гитлера) подполковник выбрал неслучайно, а в Донбассе он любил расхаживать по позициям в немецкой каске.
В целом же привлекательность опасной службы без каких-либо гарантий, прав и соцпакетов обусловлена солидным заработком. «По зарплате все очень по-разному, — рассказывает «Ленте.ру» оператор другой ЧВК Станислав Е. (имя изменено). — Например, еще в 2015 году платили от 80 000 в ДНР до 360 000 в Африке, например, в Сомали, Марокко. В Сирии уже 460 000. Однако, заработки стали падать».
Снаряжение операторы часто покупают на свои деньги, причем бывалые советуют не экономить. «Как правило, люди приезжают после первого контракта, возвращают долги за ранее купленное снаряжение и закупают на солидную сумму более подходящее снаряжение для конкретных условий», — поясняет Михаил из E.N.O.T.CORP.
Вадим Д. также отметил, что некоторые ЧВК в последнее время занимаются тем, что зарабатывают на подготовке наемников, вместо того, чтобы давать им работу. Например «РСБ-групп» подозревают в том, что она едва ли не наживается на тех, кто желает стать солдатом удачи. «Вот, «Вагнер» учит бесплатно, готовит и отправляет — это все включено в контракт, а РСБ, у которой оборудован ряд мест в Подмосковье, берет с кандидатов от 5000 до 15000 рублей в день и не факт, что примут на работу. Дадут вместо этого сертификат, который никому не нужен по факту», — отмечает оператор.
В первую очередь, по словам Михаила, в боевых условиях отстреливают всевозможных реконструкторов, страйкболистов и любителей занятий по практической стрельбе. Увереннее и безопаснее действуют бойцы, обстрелянные в Чечне или в Донбассе.
Тела погибших наемников домой не возвращают, их родственникам выплачивают компенсации, но не всегда: в суд все равно никто не пойдет. В ситуации с ранениями все будет зависеть от везения. У каждого отряда есть свои полевые медики, аптечки, бойцы отрабатывают навыки оказания друг другу первой помощи. «Двоим разрешается выйти из строя, чтобы помочь раненому, но никакого вертолета за ним не пошлют, если речь идет о зоне соприкосновения с неприятелем, и на родину не эвакуируют, — отмечает Станислав Е. — Помощь будет оказана в госпитале вооруженных сил САР, если дело в Сирии, или в гражданской больнице».
Тем же сотрудникам ЧВК, кто попадет в плен, пожалуй, хуже всего. Обменивать или вызволять их никто не станет: наймут новых. А этих ждут пытки и казнь. По словам Михаила, в небольших ЧВК, где все сотрудники и командиры дружат и стоят друг за друга горой, немного иначе. Там все же предпринимают попытки освободить своих товарищей.
Есть надежда, что проблема возвращения пленных и тел погибших бойцов будет решена в случае законодательной легализации частных военных компаний в России.
Смерть на аутсорсинг
На западе первые ЧВК стали появляться с конца 1960-х. Первопроходцами были англичане. Полковник армии Ее Величества Дэвид Стерлинг создал легендарное спецподразделение SAS, а затем частную компанию — Watchguard International.
Следом за британцами стали развиваться американские военные компании, созданные богатыми промышленными, оружейными предприятиями. Они с самого начала своего существования получали правительственные контракты на оказание помощи партнерам США. К примеру, Саудовской Аравии.
Тесно связанные с государством ЧВК есть сегодня практически во всех западных странах, даже в Китае. Российские спецслужбы тоже всегда приглядывали за отечественными ЧВК, но для защиты интересов родины стали привлекать их, видимо, совсем недавно. В Сирии.
«Частные военные компании фактически помогают политикам сохранить лицо и власть, — рассказывает «Ленте.ру» писатель Захар Артемьев, проходивший службу в вооруженных силах США. — Вместо призыва резервистов или срочников, чьи смерти моментально бьют по репутации тех, кто отправил их на войну, к боевым действиям привлекают профессионалов-наемников. Одновременно решается проблема трудоустройства еще молодых, но уже отставных военных. Из-за гибели операторов ЧВК никаких массовых протестов не будет. Никакие комитеты солдатских матерей не возбудятся. Погибают взрослые люди, которые сами выбрали эту работу — воевать за деньги. Главное, чтобы хватало средств».
Война в Сирии показала перспективность такого подхода, но возникла одна проблема. В отличие от США, где ЧВК давно существуют на законных основаниях и имеют соответствующие допуски и полномочия, в России возникли формальные проблемы в организации взаимодействия ЧВК с армейскими подразделениями. Например, не может же Минобороны взаимодействовать и обмениваться информацией, которая наверняка содержит государственную и военную тайну, с людьми, которые формально считаются уголовниками и незаконными вооруженными формированиями?
Так что закон о ЧВК придется очень кстати. Он также поможет легализовать уже существующие в России учебные центры, где наемники проходят не только курс молодого бойца, но и регулярные курсы повышения квалификации. «Например, «Группа Вагнера» сидит на полигоне в Молькино Краснодарского края, — рассказывает Вадим Д. — Этот полигон принадлежит МО РФ, инженерным и саперным частям, которые время от времени проводят там учения».
Правда, статью о наемничестве вместе с легализацией частных военных компаний отменять не планируется. Она так и будет действовать, просто наемниками станут считать одиночек — тех самых «диких гусей», которые работают без контракта с ЧВК.
Кусто приехал в Россию спасать косаток и белух из китовой тюрьмы. За ними следит весь мир
Фото: Юрий Смитюк / ТАСС
Про бухту Средняя в Находке теперь знает весь мир. В основном из новостей про «китовую тюрьму». Так СМИ прозвали несколько водных вольеров, в которых держат десятки выловленных косаток и белух. Судьбой морских млекопитающих озабочены Леонардо ди Каприо, Памела Андерсон и даже президент Путин, который поручил Минприроды и Минсельхозу как можно скорее решить судьбу животных. Свою помощь в решении проблемы предложил известный океанолог Жан-Мишель Кусто, который со своей командой специалистов прилетел для этого во Владивосток. Корреспондент «Ленты.ру» на месте пообщался с учеными и оценил масштабы спасательной операции.
В начале апреля в бухте Средняя ветрено.
Павел задумчиво, чуть прищурившись, смотрит на море.
«В полувольных условиях эти животные могут быть умными, грамотными и обучаемыми, — говорит он о косатках. — Но я бы все-таки не ставил животных на наш уровень».
Павел Гущеров заведует лабораторией Тихоокеанского филиала ТИНРО. Вот уже полчаса он пытается наглядно и в деталях объяснить мне, что же происходит.
По его мнению, зоозащитники ошибочно «возводят этих животных в ранг человека» и «страдают некоторым антропоморфизмом», приписывая им человеческие эмоции. «Скажем, если в океанариуме животные активные, хорошо двигаются, хорошо питаются, то они наверняка чувствуют себя неплохо», — уверен он.
«У них есть своя мимика, свои телодвижения, поведение»
Вольеры для косаток — крытые помещения с прозрачной крышей и деревянными мостками, размером с хороший бассейн, — находятся на плаву у причала. Внизу — прочная сеть, чтобы животные не сбежали.
Косатки с любопытством играют, подплывают к людям и немного хулиганят, прыгая у самых мостков и обдавая присутствующих брызгами соленой воды. Они щелкают, свистят и с фырчанием выбрасывают фонтанчики пара из своих дыхал.
«Когда они приехали, нам тоже казалось, что все они одинаковые», — говорит Андрей Насонов.
Он — тренер морских млекопитающих и уверят, что знает каждую косатку в лицо.
«Со временем, когда с животными общаешься каждый день, начинаешь их различать. У них есть своя мимика, свои телодвижения, поведение. Все это вкупе создает впечатление, что и лицо другое», — уточняет собеседник.
То, что животные тянутся к людям — заслуга тренера. Его работа не ограничивается кормлением и общением с животными. Он подмечает естественную иерархию, сложившуюся в группе, и учитывает ее в своей работе. Если звери не принимают в коллектив ту или иную особь, то ее отсаживают в другую группу — согласно темпераменту.
Специалисты уважают выбор косаток — «должны быть определенные правила, которые соблюдают и они, и мы, и тогда у нас складываются продуктивные взаимоотношения».
«Если кто-то будет эти правила нарушать, если человек будет вести себя как царь зверей — что хочу, то и творю, — то у нас не будет контакта», — уверен Насонов.
Впрочем, общественность все равно волнуется. 11 косаток и 87 белух были выловлены в Охотском море. Их должны были продать в иностранные океанариумы зарубежным компаниям. Но не продали — сделке помешали зоозащитники.
Те следили за ситуацией много месяцев и били тревогу. Положение животных взволновало не только российскую, но и зарубежную общественность. В поддержку скорейшего освобождения косаток и белух выступили даже Леонардо ди Каприо и Памела Андерсон. Ситуация обострялась с каждым днем. В феврале президент Путин поручил Минприроды и Минсельхозу как можно скорее решить судьбу морских млекопитающих.
Еще в середине марта рабочая группа российских ученых приехала в бухту Средняя, чтобы провести полный ветеринарный осмотр животных. В состав рабочей группы вошли эксперты из профильных институтов и учреждений, а также ветеринары, тренеры и инструкторы Центра океанографии и морской биологии и Приморского океанариума. За животными было установлено постоянное наблюдение. За ними следили камеры в местах кормления и гидролокаторы.
Работы в бухте Средняя велись в трех направлениях: оценивались состояние здоровья животных, условия их содержания и состояние окружающей среды в бухте. Были взяты образцы крови и слизистых верхних дыхательных путей по микробиологическим показателям, отобраны гидрохимические пробы воды из бухты Средней, которые позволят оценить экологическую ситуацию в районе содержания. Все анализы направили в независимые лаборатории, а также Институт проблем экологии и эволюции им. А.Н. Северцева РАН.
Свою помощь в решении проблемы предложил сын исследователя Мирового океана Жака-Ива Кусто, защитника окружающей среды Жана-Мишеля Кусто. При содействии губернатора Приморского края и министра экологии Дмитрия Кобылкина, согласившихся помочь организовать его визит в Россию, в начале апреля Кусто и его команда, в которую вошли как российские, так и иностранные ученые, приехали во Владивосток.
Теперь судьба животных зависит от консилиума ученых и решения властей.
Ранним утром зоозащитники садятся в машины и едут в Находку.
У ворот центра реабилитации морских животных Кусто и его соратник Чарльз Виник рассказывают о своих планах. «Я думаю, что все мы уверены, что они должны жить в дикой природе», — говорит зоозащитник. У этой ситуации, по его словам, есть научная сторона, социальная сторона и юридическая, и его команда может дать лишь научные рекомендации. Окончательную судьбу косаток и белух определят уполномоченные органы.
Команда Кусто разбивается на группы по пять человек, поскольку тревожить животных нельзя и необходимо минимизировать их контакты с человеком. Сначала они пристально осматривает косаток, а потом идут к белухам. Прессу вместе с ними не пускают — таково желание Кусто. Специалисты проводят в вольерах больше часа, пристально осматривая каждую особь.
Как говорит Гущеров, если бы морские млекопитающие плохо себя чувствовали, это было бы заметно визуально. «Конечно, после отлова период адаптации есть, но животное очень быстро привыкает к новым условиям и вполне комфортно себя в них чувствует», — замечает специалист. Тем более что в отношении животных, которые содержатся дельфинариях и океанариумах, проводится огромный комплекс мероприятий, за которыми следит большое количество специалистов.
Между тем общественность интересует, насколько вообще законен отлов морских млекопитающих. Юрий Нурмухаметов, помощник по связям с общественностью компании ООО «Афалина», одной из четырех компаний, обладающих правами на животных, содержащихся в бухте Средняя, отстаивает свою точку зрения: отлов совершенно законен и осуществляется на основе федерального закона о рыболовстве. Он регулирует весь промысел, начиная от морских млекопитающих и заканчивая любыми морскими биоресурсами.
Промысел ведется на основании разрешительных документов, которые выдает Росрыболовство, — квоты на вылов, в том числе и в культурно-просветительских целях (именно по этим квотам проходят морские млекопитающие). Затем компания, производящая такие действия, отчитывается перед ведомством.
«Конкретно по этим животным планы были переданы, — проясняет ситуацию Нурмухаметов. — Они все есть в контролирующих структурах, у генеральной прокуратуры, у органов следствия, у ФСБ, в Минсельхозе, в Росприроднадзоре, в Минприроде. Они все подписаны ответственными лицами Росрыболовства. В них было указано, что поставка животных будет осуществляться в океанариумы Российской Федерации и за рубеж».
Что касается зоозащитников, то такое пристальное внимание к судьбе животных Нурмухаметов объясняет тем, что эти люди просто «посчитали, что Россия не должна осуществлять поставки этих животных в определенные океанариумы». «Может быть, они сделали это намеренно, может быть — не до конца разобравшись, может быть, зная информацию, но намеренно используя ее в своих целях», — строит теории он.
В результате получилось, что госорганы притормозили процесс передачи животных — из-за возмущения, которое ситуация вызвала в обществе, и им пришлось зимовать прямо в бухте. «Представители центра адаптации приложили все усилия, чтобы они перенесли зиму хорошо, — уверяет Нурмухаметов. — Были усилены условия питания, был очень тщательный ветеринарный контроль». При этом он призывает понимать, «что условия содержания в океанариумах лучше, чем в центре адаптации». Центр адаптации в бухте Средняя — это их временное пристанище.
«Компании, которые вели отлов, платят налоги, и их директора сразу сказали, что какое бы решение ни принял суд, такое мы всегда исполним», — говорит Нурмухаметов. Он не готов говорить с уверенностью о том, чем эта история завершится, однако не видит в деятельности фирм ничего незаконного. По его словам, «России надо понять, в какую сторону мы движемся», и если действия компаний-владельцев животных из бухты Средняя неприемлемы, — то изменить рыболовное законодательство.
Если говорить о «китовой тюрьме», как окрестили это место зоозащитники, то Нурмухаметов уверяет, что научный консилиум подтвердил, что условия содержания морских млекопитающих здесь «самые лучшие в стране», хотя, конечно, всегда можно сделать лучше. А что касается приезда команды Кусто, то «сотрудничество — это всегда неплохо». «Учитывая то, что мы иногда равняемся на законодательства иных стран, на мнение известных людей — почему бы не пообщаться? Позитив есть», — заканчивает Нурмухаметов.
«Мы приезжаем не критиковать, а оказывать помощь»
С позицией предпринимателей не согласны члены команды Кусто. Они подтвердили выводы российских специалистов, работавших здесь ранее, — взять и выпустить косаток и белух в бухту Средняя нельзя. Самое главное — вернуть их в те места в Охотском море, где они были выловлены — а сейчас они находятся под плотным слоем льда. «Мы не можем просто привезти животных на ледоколе и бухнуть их в полынью», — говорит эксперт рабочей группы по китообразным Международного союза охраны природы, член рабочей группы Жана-Мишеля Кусто Григорий Цидулко.
С другой стороны, Цидулко уверен, что животным в любом случае место в живой природе, и не так важно, что речь идет не о тысячах или сотнях, а о нескольких десятках косаток и белух. «Не бывает «всего» восемьдесят белух и десять косаток. Не бывает много или мало, бывает то, что наносит ущерб популяциям или отдельным животным, или нет», — утверждает ученый.
Хотя можно вспомнить о том, что та же Япония ведет открытый промысел морских млекопитающих, специалист предлагает, прежде всего, говорить о ситуации в нашей стране. И эту ситуацию можно и нужно решить, уверен он. «Для этого министерство природных ресурсов и пригласило Кусто и его экспертов, чтобы сделать это наилучшим образом», — говорит он.
«Мы работаем со всеми и, прежде всего, с теми, в чьих полномочиях принимать конкретные решения — в таких местах, как Мексика, США, да и вообще по всему миру, — рассказывает Жан-Мишель Кусто. — Мы объясняем людям нашу связь с океаном, и, соответственно, с этими животными. Мы приезжаем не критиковать, а оказывать помощь и находить наилучшие решения проблем. Я никогда не показываю пальцем на людей, я стараюсь достучаться до их сердец».
Кусто призывает не забывать, что люди живут на суше, которая составляет только 30 процентов от всей площади планеты. Тем не менее мы — такие же теплокровные, как и морские млекопитающие, населяющие остальные 70 процентов поверхности Земного шара, океан. «Мы хотим смотреть в глаза будущим поколениям, зная, что сделали все для того, чтобы сохранить этих животных», — заявляет зоозащитник. Он напоминает, что человек — это единственный вид, который может принять самостоятельное решение не исчезать с лица земли. «Мы на этой планете относительно недавно, а растения и животные были здесь задолго до нас и, возможно, они будут и после нас, и в наших силах сделать так, чтобы они не исчезли», — уверен Кусто.
Эта поездка — только начало процесса по разработке плана выпуска животных на волю. Естественно, за такое короткое время что-то окончательно разработать нельзя. Григорий Цидулко сразу поясняет, что цель этой поездки — далеко не символическая. «Мы собираемся работать в тесном контакте с российскими учеными, со всеми, кто принимает решения по этому поводу», — говорит он. Задача Кусто и тех людей, которых он привез, как специалистов по таким ситуациям, состоит в том, чтобы помочь российской стороне всеми силами и максимально использовать международный опыт. Эксперт уверен, что «это начало большого пути».
Жан-Мишель Кусто готов сделать все, что от него и его команды потребуется — если будут существовать причины для того, чтобы они остались дольше или приехали еще, они это сделают.
***
Вечером Кусто и его команда встречаются с российским научным сообществом. Обстановка немного напряженная. Кусто начинает рассказывать о своей миссии, обсуждаются насущные вопросы. Один из представителей команды зоозащитника вносит важное предложение: для реабилитации морских млекопитающих необходимо прекратить их кормить на поверхности. Дело в том, что эти животные быстро привыкают искать пищу наверху, получать ее от человека, тогда как в живой природе они питаются на глубине. Звучат и другие вопросы, и в ходе их обсуждения возникают жаркие споры.
Тогда один из ученых решает рассказать случай из прошлого. Оказывается, что в 1970-е годы сюда приезжал Жан-Мари Перес, известный французский биолог, сподвижник Жака-Ива Кусто — он работал на биологической станции «Восток». «Тогда проблем с китами не было, и я лично возил его на лодке в бухту Среднюю, поскольку там находился маленький магазинчик, где продавалось болгарское вино», — продолжает ученый. Когда Перес уезжал, он сказал тому: зайди в дом, где я жил и посмотри внимательно. «После того как он уехал, я обнаружил там два ящика вина. Мы его утилизировали!» — смеется ученый. Вместе с ним смеются и присутствующие — обстановку удалось разрядить — можно работать дальше.
Направляясь к выходу из реабилитационного центра, Кусто видит упитанного котика, сидящего возле сторожки. Он наклоняется к животному, и кот сразу же подходит к нему. Кусто ложится прямо на землю и начинает его гладить, что-то тихо приговаривая ему на ухо. Чуть поодаль на привязи возле конуры сидит собака. Заметив ее, зоозащитник хмурится и требует: «Отпустить животное в естественную среду!» Собака не реагирует и щурится на солнце, вышедшее из-за туч.
P.S.
Через два дня после прибытия французов Виник, Кусто и губернатор Олег Кожемяко подписывают совместное и вполне однозначное заявление: косаток и белух нужно выпустить из места их содержания в бухте Средняя в естественную среду обитания. «Мы стараемся сделать все возможное, чтобы эти животные продолжали жить, все или часть из них были выпущены в дикую природу. Россия может стать одним из лучших примеров в мире, как можно бороться за сохранение окружающей среды», — заявляет Кусто.
Между российскими и иностранными учеными также подписывается меморандума о сотрудничестве. Его цель заключается в объединении усилий по сохранению морских млекопитающих, содержащихся в бухте Средняя между российской стороной и командой Кусто. Свои подписи под документом ставят исполнительный директор проекта «Китовый заказник» Чарльз Винник, и секретарь российского научного консилиума — заместитель директора по научной работе Всероссийского института рыбного хозяйства и океанографии ВНИРО Вячеслав Бизиков.
Специалисты рассказывают, что в целом состояние животных хорошее, но у одной из косаток есть проблемы с зубами, а у некоторых белух — с кожей — сказалась долгая незапланированная зимовка. В ожидании освобождения из «китовой тюрьмы» морским млекопитающим создадут условия, приближенные к природным.
В свою очередь Олег Кожемяко заверяет присутствующих, что все морские млекопитающие рано или поздно будут выпущены в океан. Когда и как это произойдет, определят российские специалисты из межведомственной группы, сформированной Минприроды России, с учетом рекомендаций команды Кусто, причем вердикт о судьбе каждого животного будет приниматься персонально. Члены российского научного консилиума станут основывать свои решения о судьбе млекопитающих на работе экспертов, экологов, однако в первую очередь — на результатах анализов, которые были собраны рабочей группой по охране морских млекопитающих.
Но в любом случае ждать животным осталось недолго — по словам Вячеслава Бизикова, индивидуальный план выпуска каждого морского млекопитающего будет разработан к началу мая.
Жители Дальнего Востока все чаще говорят о том, что людской поток в Россию со стороны КНР растет, если не по экспоненте, то в геометрической прогрессии. Форпостом проникновения китайской туристической, а следом — экономической экспансии в Сибирь стал Иркутск. Петр I в свое время прорубил «окно в Европу», построив Санкт-Петербург. Сегодня китайцы обстоятельно и неторопливо прорубают свою «форточку в Россию» через Иркутск. Отсюда они уже определили два основных направления продвижения — западное и южное. Из Иркутска китайцы сначала едут на Байкал, в Листвянку и на остров Ольхон. Потом — дальше по стране, в Москву и Санкт-Петербург. Отрицать отсутствие этой экспансии глупо — следом за толпами китайских туристов приходят бизнесмены, строящие в Приангарье свои магазины и гостиницы на берегу Байкала, покупатели сибирской тайги, сотрудничающие с бригадами «черных лесорубов». Говорят, они уже начинают присматриваться к «дальневосточным гектарам». Насколько реальна «желтая угроза»? Зачем китайцы сюда приезжают и что ищут в России? Как к этому относятся местные жители — в репортаже «Ленты.ру».
Новый «шелковый путь»
Февраль в Иркутске выдался лютым — с начала месяца стоят 30-градусные морозы. Китайских гостей это не пугает. Их любимый маршрут известен любому горожанину — вдоль по Карла Маркса, свернуть на Ленина (это центральный перекресток города) и чесать по прямой до 130-го квартала — клином врезающийся в центр города туристический оазис. Раньше здесь полуразвалившийся частный сектор утопал в грязи и мусоре, но восемь лет назад его полностью снесли, заасфальтировали и построили торгово-развлекательный заповедник со стилизованными под старину избушками, целиком отданными под кафе, рестораны, сувенирные магазины, и большой ТРЦ «Модный квартал».
Летом этот «шелковый путь» так забит жителями Поднебесной, что кажется, их пропорции к количеству аборигенов составляют один к одному. Но даже в морозы большие туристические автобусы стоят на улице Карла Маркса, на остановках общественного транспорта и в соответствии с культурной программой, — у филиалов краеведческого и художественного музеев. Китайцев тем не менее больше интересуют ценности материальные. Они бродят группами по пять-десять человек от магазина до магазина, легкомысленно помахивая фирменными пакетиками.
Внутри большого ювелирного магазина у прилавков суетится группа туристов. У дверей, сложив на груди руки и наблюдая за подопечными слегка снисходительно, ждет гид — юная девушка Лена. Она охотно поддерживает беседу.
— С китайцами я работаю всего второй раз, и у меня нет к ним негатива. Местных раздражает, что они галдят, ходят толпами. Да, они ездят большими автобусами, массово, но точно также ведут себя по всему миру. Когда работаешь с маленькими группами, они абсолютно адекватные, дружелюбные, милые, — сделают селфи с тобой, что-то подарят. Они абсолютно такие же, как мы, — откровенничает она. — Мы очень близки по культуре туризма — мы так же мусорим, мы такие же шумные. Неприятие русскими — это, наверное, психологический эффект, когда раздражает собственное утрированное отражение в зеркале.
Она открывает маленькую тайну — почему вдруг Сибирь стала так популярна в Китае. Несколько лет назад популярный китайский певец Ли Джанг написал и спел песню про Байкал, стилизованную под национальные русские мотивы. По сюжету, парень расстался с любимой девушкой при обстоятельствах непреодолимой силы. Они очень страдали в разлуке и спустя много лет случайно встретились на Байкале.
— Китайцы реально от нее «тащатся», ходят по берегам Байкала и слушают ее постоянно в наушниках, — утверждает Лена. — Они действительно считают Байкал частью своей культуры и истории и отчасти — своей территорией. Но в этом есть доля смысла, так как впервые о Байкале — Бэй Хэй, Северном озере — упоминается в китайских летописях. Понятно, что все это — территория России, но связь с Китаем очень тесная, и она есть. Им хочется верить, что они здесь не чужие.
Как сообщила руководитель Агентства по туризму Иркутской области Екатерина Сливина, с января по август 2018 года Байкал посетили 1,2 миллиона туристов. А за последние пять лет иностранных туристов стало приезжать в Иркутск больше, чем на 30 процентов. Подавляющее большинство из них — жители КНР. Рост количества туристов напрямую связывается с введением безвизового режима для группового въезда граждан КНР в РФ. Для сравнения — в 2016 году в области побывали больше 26 тысяч, в 2017 году — 23,5 тысячи китайских туристов.
Большой шоппинг
Все помнят времена, когда дешевым китайским ширпотребом были забиты магазины и барахолки. Раньше челноки ездили с огромными баулами в Маньчжурию за копеечным текстилем и скобяными товарами первой необходимости. Но в последние годы система сломалась — теперь к нам «затариваться» приезжают сами китайцы.
Говорят, они стали возмутительно богаты. «Виноват» в этом не только экономический бум в КНР. Есть и чисто иркутские особенности. Китай колоссально заработал на росте популярности криптовалют. Иркутск находится близко к Китаю, и здесь очень дешевая электроэнергия — спасибо каскаду ГЭС на Ангаре. Иркутск не так давно объявили «всероссийской столицей майнинга». Так вот, все майнинговые фермы иркутские криптовалютчики покупали в соседнем Китае.
Сегодня в Иркутске можно зайти в любой супермаркет и обнаружить там толпу китайских туристов. Китайцы скупают кондитерские изделия, очень любят шоколад, зефир и орехи. Но это по мелочи. Они едут в Иркутск за брендовой европейской одеждой — купить ее здесь стоит гораздо дешевле, чем в Европе, учитывая дорогу, скажем, до Италии. Также они очень любят российскую ювелирку и косметику.
— Захожу в «Рив Гош» — там треть иркутян и две трети китайцев, — рассказала женщина, прислушивавшаяся к нашему с Леной разговору. — Причем русские стоят у прилавков с бюджетной косметикой, а китайцы — только около элитной — «Шанель», «Клоранс». Они знают, что это не подделка. Если я захочу купить себе палетку «Урбан Дикей» и закажу ее на «Алиэкспресс», это будет стопроцентная подделка, которую нельзя наносить на кожу. А здесь это будет точно натуральное, фирменное. И они это прекрасно понимают.
Впрочем, это понимают и наши продавцы — и задирают цены именно в расчете на китайского покупателя.
— Туристы меня иногда спрашивают, сколько стоит соболиная шуба. Я не знаю, но отвечала — ну, тысяч четыреста, как, например, моя машина, — рассказывает гид Лена. — Вы знаете, в ТЦ «Комсомолл» есть меховой магазин «Шиншилла». В общем, я как-то решила узнать для себя цены, зашла туда. Длинная в пол шуба со скидкой летом стоила 2 миллиона 700 тысяч рублей. Без скидки — три миллиона. Конечно, на цену влияет и то, что она проделала путь монгольского кашемира — соболь баргузинский, но изделие пошито в Италии, — а на продажу вернулось сюда. Дешевле шуба соболиная, но местного покроя — 800 тысяч рублей. У меня был шок — она стоит, не как моя машинка, а как новый «Лендровер». Я разговорилась с хозяйкой, и она рассказала: к ней приходят гиды, приводят китаяночек, они покупают эти шубки, и хозяйка им предлагает гешефт — приведете за руку еще одного покупателя, я вам на руки, налом, дам десять процентов стоимости. Представляете, 270 тысяч рублей можно получить на руки, просто приведя еще одного покупателя!
Встречают по одежке
Нужно понимать, что все китайцы разные. Очень сильно видно разницу между массовым и элитным туризмом — об этом можно судить хотя бы по одежде. Иногда в Листвянке (поселок на берегу Байкала в 30 минутах езды от Иркутска — прим. «Ленты.ру») можно увидеть большие группы китайских туристов, и видно, что люди собирались и надевали на себя свое все самое хорошее и яркое, но это дешевые и некачественные подделки брендов с «Алиэкспресса» — аляповатые блестящие очки «Ray Ban», сумки «Michael Kors». Это низший класс — говорят они едут с севера Китая, из Маньчжурии. Но есть и совершенно другие. Они приезжают небольшими группами, по специальным приват-турам.
В обычном уличном павильоне продавщица поведала случай, когда молодая китаянка не понимала, сколько стоит мороженое в Иркутске и пыталась заплатить за него тысячу рублей. То есть для нее это было нормально, а вовсе не дорого. Сейчас наблюдается расслоение, богатые начинают осваивать Байкал и едут сюда сами вне основного турпотока. Приват-туры численностью пять-шесть человек сейчас становятся все более популярными. Им нужно, чтобы в любой момент на трассе машину остановили в понравившемся месте, где они могли бы спокойно погулять и пофотографировать что-то совершенно обычное: голубое небо, солнце, березы, засыпанные снегом.
— У богатых обычный набор с собой — айфон, гоу-про и большая профессиональная камера. И фотографии они делают качественные. На самом деле они делают для Сибири огромный пиар. Это все выкладывается в соцсети. И любой желающий, посмотревший эти фото, может зайти на сайт местного туроператора и заказать себе поездку. Почти нет таких турфирм, которые отказываются работать с китайцами, — рассказывает Вадим, организатор туров для китайских туристов.
Местные жители признают — да, они недолюбливают китайцев. Китайцы демонстрируют некоторое неуважение к культуре, возможно, по незнанию. Например, в сакральном месте байкальского острова Ольхон, на горе Шаманка, шумят и мусорят, тогда как по местным поверьям на нее вообще нельзя забираться. Но это, скорее, недоработка гидов. Всех раздражает, что они мусорят всегда и везде. Бросить одноразовый носовой платок, которыми они постоянно пользуются — для них это норма. Рассказывают, что когда ходишь по весеннему льду Байкала, везде валяются «железные пакеты» (согревающие пакеты, в которых при доступе воздуха железная крошка вступает в реакцию с кислородом и вырабатывает тепло). Они засовывают эти пакеты себе под одежду, в сапоги и варежки, а потом выбрасывают под ноги.
— Я знаю, что на Ольхоне есть гостевые дома, которые принципиально не работают с китайцами, потому что они оставляют кучи грязи, упаковки, все затоптано. И еще они все сушат на обогревателях — хозяева боятся, что что-нибудь загорится. Но люди разные, с разным уровнем культуры, — рассказывает Алина, владелица небольшого гостевого домика на Ольхоне.
Однако при этом нельзя отметить и другое мнение — тех, кто общается с ними непосредственно. Они говорят, что китайцы — очень позитивные и открытые люди. Их не пугает скромный сервис и слабо развитая инфраструктура. Они легко пробуют копченую неизвестно где и как рыбу, они не предвзяты. Они в восторге от снега и льда, получают от всего настоящее удовольствие. Очень любят русскую культуру, особенно песни, «Катюша» для китайцев — это вечный хит.
Девочки-китаянки очень «няшные». Они ходят в своих розовых шубках, шифоновых юбках и легких угах, без варежек и шапок, в меховых наушниках, все — с селфи-палками. По ним не видно, что они мерзнут, они совершенно комфортно себя чувствуют на тридцатиградусном морозе. Они могут снять эту шубку, сесть на льдину, позировать и фотографироваться. При этом все на них зарабатывают. Рассказывают, что на пароме на Ольхон недобросовестные гиды могут брать с каждого туриста группы по тысяче рублей, тогда как билет… бесплатный. Нет никакого билета.
Империя наносит ответный удар
Видимо, ответом на недоброжелательное и одновременно потребительское отношение стала некоторая реорганизация туристической отрасли уже со стороны самих приезжающих. Известно об этом мало. В магазине изделий из нефрита и полудрагоценных камней на улице Ленина продавщица на вопрос, хорошо ли она зарабатывает на туристах из Китая, с неожиданным раздражением заявила:
— Да они и не заходят к нам! У них свои китайские гиды, которые их водят по своим, — китайским магазинам. Они стремятся бизнес замкнуть на самих себя — и налоги здесь не платить, и чтобы деньги туристов уходили к китайским же бизнесменам!
Действительно, многие иркутские продавцы «сувенирки» рассказывают про магазины, в которые местных просто не пускают. Что китайские группы едут не на местную инфраструктуру, а со своими гидами, в свои гостиницы. На Ольхоне есть китайская гостиница «Байкал Хан», при ней — одноименный ресторан. Одна из местных жительниц утверждает:
— Ко мне приехала подруга из Иркутска, мы решили попробовать китайской кухни. Пошли в этот ресторан, но нас сразу же на входе завернули обратно. Сказали, что ресторан только для проживающих в отеле.
Но существует более «мягкое» мнение — ситуация не такая критичная, как рассказывают русские гиды, это раздутая история. Действительно, есть китайские гостиницы, и есть китайские гиды, но нет полностью замкнутого на себя бизнеса. Например, утверждается, что местные отельеры не получают с них денег, но в то же время многие гостиницы на Ольхоне имеют круглогодичную загрузку именно благодаря китайским туристам. Это можно заметить по изменению кухни гостиниц — у многих появляется рис, фунчоза, морская капуста.
—Есть модель, когда в Китае тур-лидер сам собирает группу, что-то обещает, продает тур и сам едет бесплатно — они ему оплачивают эту поездку. Если группа большая — он берет с собой пару гидов. Но! В этом случае тур-лидер связывается с нашей турфирмой, никакая левая турфирма в Китае этот тур ему не продает. Хотя, может быть, уже есть и такое. Но об этом нужно спрашивать у китайских тур-лидеров, а они вряд ли расскажут, — резюмировал организатор туров Вадим.
По данным статистики, туристы из Китая в среднем приезжают на Байкал на срок до 3-5 дней. Подавляющее большинство после этого едет дальше — в европейскую часть страны. Половина из них возраста 20-40 лет, 30 процентов — от 40 до 50 лет. 50 процентов — женщины, 40 процентов — мужчины, 10 процентов — дети. По убывающей за китайцами количественно следуют гости из Южной Кореи, Германии и Франции (туристы, которых приезжает более тысячи в год). На Байкал приезжают от пятисот до тысячи туристов в год из США, Монголии, Швейцарии, Японии и Великобритании.
Земельные участки как «горячие точки»
Листвянка — маленький поселок на правом берегу Байкала, где из него берет начало Ангара, уже года два как стал местом активной битвы местного населения с китайскими захватчиками, — здесь идут земельные войны. Аборигены уверены, что китайцы на корню скупают здесь участки под свои гостиницы.
Один из таких агрессоров стоит рядом мной. Господин Джан, которого его русские работники называют просто Женя — владелец одной из гостиниц. К нему привела долгая дорога через Листвянку.
Она началась с обычного продуктового магазинчика. Продавщица в магазине не смогла точно сказать, какие гостиницы в поселке принадлежат китайцам, но саму нацию она активно недолюбливает, не стесняясь в выборе выражений:
— Везде срут и уезжают. Мусорят, харкают, не понимают, если им сделаешь замечание. Рыбу съел, тут же в магазине плюнул, — ну это что за свинья-то? В магазин заходят просто посмотреть. Все потрогать, понюхать, плюнуть и уйти. Кроме того, они носят майки, а на майках надписи — «Сибирь — китайская земля».
Это интересная местная легенда, фактических доказательств которой найти не удалось, но от этого она не стала менее живучей. Местные жители с удовольствием и в подробностях рассказывают, что в Листвянку время от времени приезжают группы туристов в одинаковых майках — однотонных, белых или желтых, на которых иероглифами, черными или синими, написано: «Байкал — великое китайское море!» Вроде кто-то из гидов им перевел…
Легенда или нет, но прошлым летом в Листвянке силами местного гражданского сопротивления, которое возглавляет композитор Евгений Кравкль, создатель Театра авторской песни, на улицах появились растяжки: «Байкал — священное море России». И говорят, что это такая «ответочка» местных жителей именно на те самые принты на майках.
Чтобы оценить степень китайской интеграции в местную инфраструктуру, пришлось сначала прицениться к земле.
— К вам обращаются китайцы с просьбой продать землю? — покупая нелегальную рыбу для поддержания разговора, спросили мы во дворе одного из домов, где аппетитно шкворчала коптильня с омулем, а на воротах висело объявление о продаже дома.
— Нет. Звонят в основном русские. Спрашивают, за сколько продаю участок. Я им цену говорю, они сразу — ну, мы подумаем. И пропадают. У меня семь соток, продаю за полтора миллиона. Год уже продаю. Дорого, наверное…
Еще как дорого — как выяснилось чуть позднее, это цена не за участок, а за одну сотку. Алена, жена китайца, живущего в Листвянке, говорит, что в Китае пять человек на место и переизбыток денежных знаков, а у нас — пустой рынок. И тогда они поехали с этими деньгами сюда, в Листвянку. Китайцы очень сильно разогрели рынок недвижимости на Байкале. Раньше участок земли на берегу продавался за два-три миллиона рублей — и считалось, что это дорого. Сейчас на первой линии никто не продает ниже одного миллиона за одну сотку. И рассчитано это именно на китайцев. В среднем построить здесь гостиницу стоит порядка 40 миллионов рублей. Для русского это огромные деньги. Для китайцев, видимо, нормально…
— Много участков продается?
— Ну, объявления висят… Гостиницы их есть — по улице Гудина, в переулке Шторкмана. Господи, только проснешься утром, гул стоит уже с четырех утра. Их завозят автобусами. Конечно, мы не хотим, чтобы китайцы были на Байкале…
Но есть люди, которые хорошо на этом зарабатывают. Обычная ситуация — бабушка умерла, остался домик, его можно продать. Лучше всего платят китайцы. В отличие от других стран, по нашему законодательству иностранцы могут быть собственниками земли. Сейчас по разным частным источникам, в Листвянке от 25 до 40 земельных участков принадлежат китайцам. Китайских работающих гостиниц — 12, но это те, которые работают уже давно (так что глупо говорить, что в последние два года началась активная и массовая китайская экспансия). Самая известная — «Мандарин» — работает уже полтора десятка лет, и никому она не мешала. В последние годы из-за повышения турпотока она начала достраиваться, расти, но это тоже попало в волну общего недовольства, — и сейчас ее продают.
Три процента китайского бизнеса
На центральной улице Листвянки идет строительство, хотя и не должно. Недавно приезжала прокурорская проверка, строители попрятались, но стройку все равно запретили. Мы приехали через несколько дней после этих партизанских боев — на стройке лениво работали меланхоличные таджики.
Хозяйка мини-гостиницы рядом со стройкой, пожимает плечами:
— Строят. Ничего не боятся. Копошатся. Сначала бурно начали, потом, видимо, прижали их. Но все равно строят.
— Как вы к этому относитесь?
— Да не то, что бы конкуренты… Они при строительстве склон горы снесли. Это тоже негативно сказывается, говорят, радиация какая-то пошла. Неправильно это. И вообще китайцев много стало. Как туристы пусть ездят. Но не жить же. Они скупают земли. Строят такие махины, будут приезжать, как к себе…
При этом мэр поселковой администрации утверждает, что присутствие китайского бизнеса в Листвянке составляет три процента от того, что там работает. Правда, сам мэр Александр Шамсутдинов сейчас находится под домашним арестом за то, что незаконно выдавал разрешения на строительство индивидуальных жилых домов в поселке в границах центральной экологической зоны Байкальской природной территории. На Booking указано около 80 гостиниц в Листвянке, и китайских — среди них почти нет. С другой стороны, можно легко заметить, что толпы китайцев выходят из центральной гостиницы «Маяк», то есть они селятся и в русских отелях. На стройках работают русские, в крайнем случае — таджикские бригады, как и на всех стройках Иркутска. То есть, опять зарабатывают на этом аборигены.
Разговор с господином Джаном
Женя-Джан согласился поговорить легко, заранее попросив прощения за не очень правильный русский язык.
— Как вы относитесь к начавшимся в отношении китайского бизнеса проверкам?
—Моя жена — гражданка России, это она хозяйка бизнеса. Мы давно его начали, уже пять-шесть лет. Но у нас живут не только китайцы, недавно немцы были, другие туристы, кто хочет смотреть Байкал.
Русская жена Валерия объясняет:
— Дом уже был построенный, в нем и до нас была гостиница, мы его купили. И никаких проблем не было. Это первый год, когда начались такие проверки.
Активное недовольство, выросшее в протесты местного населения, по срокам совпадает со строительством новой гостиницы. С главной улицы Листвянки есть поворот в Крестовую падь, и на этом повороте стоят две одноименные гостиницы. Рядом началось строительство еще одной, китайской. Есть версия, что русским владельцам гостиничного бизнеса не понравилась намечающаяся конкуренция. И тут понеслось…
— Лежачий поза и попали в бури, — вздыхает Джан (видимо, прямой перевод с китайского на русский «Никого не трогали, и все равно начались проблемы» — автор). — Какой китаец, какой русский — мы вообще не знали, кто что строил на берегу, что горы резали. Мы вообще тут ни при чем. Проверки начались с конца позапрошлого года. Прокуратура приехала и проверила. Проверяют пожарные, проверяют скважины, лицензию. Что касается пожарной безопасности, то они нам сами сказали, что у нас все отлично. Что у других людей нормы не соблюдаются. Какие-то были мелочи, но мы их сразу исправили. Мусорный бак поставили. Все журналы завели, все записываем. Пытаемся все делать по закону.
— Чем вызвано ваше стремление жить в России? Почему не делать свой бизнес в Китае?
— Я не знаю, как в Китае, — отвечает Женя-Джан. — Я сам из Даляня, но больше 20 лет, с конца 90-х, живу в России. Дети, жена — все здесь. В Китае бизнесом не занимался. Я учился в Новосибирске на строителя, из Новосибирска в Иркутск позвал двоюродный брат, предложил совместно открыть гостиницу. Приехал сюда. С будущей женой познакомился по работе. Двое детей.
— С местными китайскими бизнесменами общаетесь?
— Нет. Китайской общины нет. Наверное, каждый сам по себе.
Отношение к китайскому бизнесу в Листвянке разное, но не едино негативное. Есть группа, неформальными лидерами которой являются Евгений Кравкль (сам он это отрицает) и его жена Соня. Они искренне «топят» под лозунгом «Не отдадим свою землю!» Очень хорошие люди, искренние, любят Байкал. У них нет меркантильных интересов. Зато есть версия: искреннее недовольство засильем китайцев в Листвянке — в основном из-за строительства новых китайских гостиниц, а не количества туристов — используют в своих целях и искусственно раздувают местные отельеры. Пытаются избавиться от китайской конкуренции.
В Сибири, от Дальнего Востока до Урала, живут 37 миллионов человек — на 78 процентах площади страны живут и 25 процентов населения. Это приблизительно население двух китайских городов. Так что в Сибири страх перед «желтой угрозой» давний. Экономическая экспансия происходит — это факт. У них есть деньги, а российское законодательство позволяет обосновываться на этой земле всем, кто захочет.
Что касается ксенофобии, то в Сибири она невозможна, как социальное явление из-за исторически сложившегося здесь интернационала. Это изначально бурятская земля, которую не так давно освоили русские и немедленно стали наполнять ее, добровольно и принудительно, ссыльными и вольнопереселенцами. В Иркутской области, как в доменной печи, сварился стабильный сплав из бурятов, русских, украинцев, белорусов, татар. И даже поляков, у которых до сих пор есть национальная деревня Вершина в Боханском районе.
Как своей особенностью в Иркутской области гордятся тем, что на ее территории прижилась община пихтинских голендров — выходцев из Германии, которые несколько столетий прожили на границе Польши и Белоруссии, а затем, во время столыпинских реформ, переселились в Сибирь. Так что китайскими туристами сибиряков ни разозлишь, ни удивишь. А бытовое раздражение от толп туристов…
— Хорошо, китайцы распродадут свой бизнес в Листвянке — и что с ней будет? Будут другие автобусы, другие толпы. Запретят строить гостиницы — китайцы обидятся и уедут. Достраивать никто не станет — так и будут торчать эти долгострои. Кому будет лучше? — допытывался у меня один из собеседников, пожелавший остаться анонимным. — Вот и получается, как в анекдоте: «Не люблю я китайцев!» — «Ты просто не умеешь их готовить»…
Не только почитать, но и посмотреть — в нашем YouTube
подписаться
00:04, 14 июля 2019
«До такого унижения я опуститься не могу»
Фото: Nigel Roddis / Reuters
В ближайшие десятилетия населению Земли придется серьезно пересмотреть свои подходы к питанию: резко сократить потребление сахара, молока и мяса в пользу пищи растительного происхождения. Этого требуют не только врачи и диетологи, но уже экологи и экономисты. Они утверждают, что иначе прокормить людей и сохранить их здоровье будет невозможно. В России за здоровое питание уже взялись на государственном уровне — это одна из целей национального проекта «Демография». Плохая новость в том, что от привычного образа жизни россиянам рано или поздно придется отказаться, а из-за многих лет голода и постоянного страха быть обманутым сделать это будет непросто. Подробности — в материале «Ленты.ру».
Растительная перспектива
На июньской конференции в шведском Стокгольме, которую собрали по итогам масштабного исследовательского проекта EAT Lancet, обсуждались конкретные шаги по переходу на растительную пищу, которые должны предпринять правительства стран и крупные международные компании.
«Я смотрела все выступления, и что мне лично было обидно, что Россия, самая большая страна по территории, никак не участвует в подобных инициативах, а наоборот, призывает наращивать потребления мяса, молока и других животных продуктов», — рассказала «Ленте.ру» Зинаида Медведева из Национального исследовательского центра «Здоровое питание».
Многие могут на это ответить, что Россия — страна северная. Тем и определяется традиционный для нее рацион. Однако именно с экспериментов в государствах Северной Европы и началось движение по внедрению здорового растительного питания, которое теперь существует под эгидой Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ).
В шестидесятых годах прошлого века Финляндия была одним из лидеров по уровню смертности от сердечно-сосудистых заболеваний в Европе и мире. В начале 1970-х там задумали эту проблему решить кардинально, разработав проект под названием «Северная Карелия». Именно в этом районе, граничащем с российской Карелией, он и начался.
«Там жили сильные и суровые мужчины-лесорубы, которые съедали фантастическое количество сливочного масла (12 килограммов в год), мяса и активно употребляли алкоголь, — отметила Медведева. — Уже к 40 годам у них возникали серьезные проблемы с сердцем, и впоследствии они довольно рано умирали».
Финны собрали врачей, социологов, представителей сельских общин и начали работать с населением, убеждая людей завязывать с вредными привычками и переходить на правильное питание. Последнее предусматривало сокращение потребления животных жиров и сливочного масла в частности.
Всего за 20 лет (с 1973-го по 1995-й) смертность от сердечно-сосудистых заболеваний в Финляндии снизилась в восемь раз. Ровно на столько же сократилось и потребление сливочного масла.
«Мы ездили в их научный центр питания, разговаривали с главой проекта профессором Пекка Пуска (он, кстати, потом ушел работать в ВОЗ, так там захотели повторить его успех в других странах), — вспоминает собеседница «Ленты.ру». — И вот мы спросили: что же вы делаете с вашим прекрасным сливочным маслом, которое у нас считают едва ли не эталонным? Они ответили: в Россию продаем».
Потребление отечественных продуктов для финнов, по ее словам, часть национальной идеи, и в этом россияне на них похожи. Только теперь акцент там делается на выращивании рапса, так как рапсовое масло наиболее приближено к оливковому (как некоторые считают — самому полезному).
«Учили хозяек пользоваться маргарином на основе рапсового масла. Прямо собирались на кухнях и делали традиционные блюда по новым рецептам», — объясняет Медведева.
Дополнительным стимулом стала экономия. Стоило растительное масло заметно дешевле сливочного.
Сэкономить удалось и государству. Этот эффект позднее применительно к Англии описал в своей статье профессор Ливн Аннеман. По его расчетам, при переходе 10 процентов жителей Великобритании на растительную диету казна Ее Величества сохранит пять миллиардов фунтов стерлингов, которые были бы потрачены на здравоохранение.
Есть те, кто воспринимает это как призыв к принудительному вегетарианству, но эксперты отмечают, что речь идет лишь о «преимущественно растительной» диете, и место для мяса, рыбы и молочной продукции в ней остается.
Деревенское против инновационного
В России здоровое питание неразрывно связано с наращиванием потребления молока. Однако в благополучных западных странах наблюдается обратная тенденция.
К примеру, жители США теперь едят на 40 процентов меньше молочки, чем сорок лет назад. И это не связано с бедностью. Под данным издания Food and Health Survey за 2019 год, семь из десяти американцев стараются есть больше растительной пищи, так как считают ее более полезной.
Все большую популярность на западе получают составные продукты. Молочные продукты с растительными жирами продвигаются производителями там как нечто инновационное, полезное, вкусное и более экологичное. Последнее утверждение подкрепляется исследованиями о том, что производство продуктов животного происхождения требует значительно больше природных ресурсов.
«А в России те же самые компании в рекламных материалах делают упор на традиционность своей продукции, ее естественность, близость к природе, — говорит Зинаида Медведева. — Это подкрепляет заблуждение наших соотечественников о том, что молочная продукция полной жирности полезнее, а ее приобретение для своих близких — знак особой заботы о них».
Полезность жирного молока без растительных добавок активно подчеркивается и в государственных программах, проводимых под эгидой Минсельхоза: «Три молочных продукта в день» и «Школьное молоко».
«Выбор продуктов для себя и своих детей — это вопрос безопасности. И этот выбор по умолчанию делается в пользу традиции, то есть в пользу опыта, накопленного самим человеком, его родителями и многими поколениями соплеменников. Но сейчас мы — россияне — часто идем наперекор традициям, и на то есть причины», — объясняет психолог Виктор Воротынцев.
Если брать классический деревенский «русский стол», отмечает он, то это хлеб из муки грубого помола, каша, репа, лесные ягоды, грибы, орехи, мед, рыба и так далее. В основном — вполне полезная еда. Однако особенности рациона были обусловлены отнюдь не борьбой за здоровое питание, а годовым циклом созревания и заготовки продуктов, отсутствием морозильников и современных способов консервации, да и бедностью русской деревни.
К тому же едва ли не половину года люди проводили в многодневных и однодневных религиозных постах, целью которых было усмирение плоти, а не оздоровление.
«Таким образом, распространенное сегодня мнение, что главное — есть молоко и мясо — это обращение не к традиции, а скорее желание отъесться за многолетнее полуголодное существование, когда пищевые ограничения накладывались на людей помимо их воли», — отмечает Воротынцев.
Он полагает, что покупка сливок и шашлыка вместо более дешевого спреда и соевого мяса людьми, живущими на мизерную зарплату в регионах, — это своеобразный протест против нищеты. «Как это я буду кормить своих детей маргарином? Нет, до такого унижения я опуститься не могу — вот что думают россиянки», — добавляет он.
А разговоры о пользе для здоровья такие люди воспринимают как издевку. Мол, вы нам еще про лечебную голодовку расскажите.
Выгода пользы
Важной причиной негативного отношения россиян к составным продуктам стало то, что в 90-х они распространялись недобросовестными производителями, утаивавшими информацию о составе на этикетках ради наживы.
Людей просто обманывали, продавая им вместо отборных сливок подкрашенное пальмовое масло. Быстро на эту проблему государство ответить не сумело. Только недавно в регламент Таможенного союза «О безопасности молока и молочной продукции» внесено требование об обязательном указании на пакете «молокосодержащий продукт с заменителем молочного жира, произведенный по технологии…» и так далее.
Эта мера действительно может повлиять на потребительские привычки россиян. Исследование, проведенное Национальным исследовательским центром «Здоровое питание», показало, что 53 процента тех, кто сегодня покупает составные продукты в супермаркетах под видом обычных, откажется от них после переименования.
Впрочем, врач-диетолог, доктор медицинских наук Алексей Ковальков полагает, что нынешняя международная кампания в поддержку перехода людей на преимущественно растительную диету или вегетарианство — это новая попытка массового надувательства.
По его мнению, уже не путем сокрытия информации о составе продуктов, а через проведение научных исследований заказного характера производители навязывают потребителям то, что выгодно им самим.
«В мире ощущается дефицит белков. Производить свинину, к примеру, значительно дороже и сложнее, чем хлеб, булки и другие высокоуглеводные продукты. Теперь выгоду объясняют пользой, но мы должны понимать, что наши предки миллион лет питались преимущественно мясом и именно это сделало человека человеком», — говорит Ковальков.
Впрочем, рынок составных и растительных заменителей классических молочных и мясных продуктов сформировали небольшие компании и стартапы, которым навряд ли бы хватило средств на проплаченные авторитетные исследования. Пищевые гиганты, у которых такие возможности были, оказались не готовы к переменам и пошли путем поглощения инновационных стартапов.
Так, Nestle в прошлом году приобрела американскую фирму Sweet Earth Foods, производившую бургеры из растительного белка. Французская компания Danone приобрела инновационную компанию Alpro, выпускающую широкую линейку растительных аналогов коровьего молока, десертов и йогуртов. Переборовшие консервативное почитание сливочного масла финны из компании Valio вывели на международный рынок напиток на основе овса под брендом Oddlygood.
Возможно, для крупных и авторитетных молочных компаний, наверняка имеющих свое лобби в национальных правительствах, поглощение инновационных продуктовых фирм — не прихоть, а борьба за выживание. Так произошло с американской Dean Foods, которая, испытывая серьезные финансовые затруднения из-за падения спроса на молоко, попыталась найти выход путем покупки 70 процентов акций фирмы Good Karma Foods, выпускающей напитки на основе льняного семени.
На российском рынке в 2018 году появился бренд Nemoloko от волгоградской компании «Сады Придонья». Его можно встретить почти в любом магазине, однако воспринимается он потребителями часто по-старому — как продукт для тех людей, которые не могут пить обычное молоко, либо как замена молока в пост.
Однако отечественным производителям молока покупать «растительные» стартапы и бороться за выживание пока нет никакой нужды. Но ситуация может измениться в будущем. Согласно планам национальных проектов, смертность от сердечно-сосудистых заболеваний, инфарктов и инсультов к 2024 году должна снизиться почти на четверть. Вариантов, как этого достичь без изменения диеты, в мире пока не нашли.
Впрочем, очень многое будет зависеть от стоимости растительных аналогов мясных и молочных продуктов. Самые качественные из них вряд ли по карману большинству россиян.