Ремонт стиральных машин на дому.
Ремонт посудомоечных машин Люберцы, Москва, Котельники, Жулебино, Дзержинский, Лыткарино, Реутов, Жуковский, Железнодорожный. Раменское. 8-917-545-14-12. 8-925-233-08-29.
Принимающих гражданство России могут обязать присягать на верность стране. Президент Владимир Путин попросил Госдуму подумать, как сделать процедуру принятия присяги обязательной для новых граждан. Кто в России обязан приносить клятву верности государству, кем может пополниться перечень этих лиц и чем это для них может обернуться — в материале «Ленты.ру».
Путин предложил ввести церемонию применения клятвы для тех, кто получает гражданство России, в ходе встречи со спикером нижней палаты парламента Вячеславом Володиным 6 июня. «Есть чисто формальные вещи, когда человек при приеме гражданства РФ сообщает о себе недостоверные данные», — отметил глава государства.
Торжественное обещание, данное публично, позволит новым россиянам отчетливее понимать ответственность за это решение, подчеркнул он. Путин отметил, что хоть присяга и формальная, но все же «серьезная и основательная» процедура.
По действующему законодательству присягу в России приносят судьи, прокуроры, сотрудники органов внутренних дел, военнослужащие и глава государства. «Клянусь при осуществлении полномочий президента РФ уважать и охранять права и свободы человека и гражданина, соблюдать и защищать Конституцию РФ, защищать суверенитет и независимость, безопасность и целостность государства, верно служить народу», — такие слова повторил Владимир Путин во время церемонии инаугурации в 2012 году.
Нарушение присяги само по себе наказания не влечет, в отличие от доказанной причастности к преступлению, которая попадает под ту же категорию. «Еще со времен Римского права нарушение клятвы или присяги означает расторжение достигнутого соглашения», — отмечает первый зампред комитета Госдумы по государственному строительству и законодательству Михаил Емельянов.
В феврале прошлого года российский президент предложил ввести обязательную присягу для всех государственных и муниципальных служащих — обещание служить интересам россиян, соблюдать законодательство, избегать личной заинтересованности и не допускать коррупционных действий. По замыслу, ее нарушение повлечет дисциплинарные последствия. Если соответствующий закон будет принят, церемонию присяги пройдут несколько сотен тысяч граждан, министр труда и социального развития Максим Топилин. Российского премьера, его заместителей и министров нововведение не коснется — они госслужащими не являются.
Думская фракция «Справедливой России» в 2015 году предлагала, помимо членов кабмина, обязать приносить присягу и своих коллег — депутатов Госдумы и членов Совета Федерации. Справороссы апеллировали к историческому опыту: до 1917 года в России присягу приносили члены Государственного Совета. Однако соответствующий законопроект нижняя палата парламента отклонила.
Звучала в парламенте и идея ввести присягу для лиц, претендующих на российское гражданство. С предложением разработать соответствующие поправки выступала спикер Совета Федерации Валентина Матвиенко в декабре 2015 года на фоне наплыва украинских беженцев. «Если мы хотим, чтобы россиянами становились только те иностранцы, которые уважают Россию, ее уклад и ценности, хотят трудиться на благо нашей страны, защищать ее суверенитет, может быть, есть смысл получать от них юридическое подтверждение искренности этих намерений», — поясняла она. До разработки документа, однако, дело не дошло.
Вячеслав Володин пообещал, что Госдума предложит главе государства на согласование текст присяги. Для этого депутаты, в частности, изучат международную практику, пообещал он. Сейчас процедура клятвы верности стране существует, например, в Соединенных Штатах, Канаде и Австралии. Во всех странах она обставлена по-разному: где-то необходимо произнести торжественную речь, а где-то достаточно просто подписать необходимые бумаги. Все устные обязательства при принятии гражданства или подданства делятся на две категории: клятвы верности и декларацию лояльности. Клятва куда более распространена, ее текст и даже смысл различаются от страны к стране: так, в монархиях зачастую она содержит присягу суверену.
Подданные Соединенного Королевства, к примеру, одновременно приносят клятву верности и произносят декларацию лояльности. «Я, имярек, клянусь именем Господа Всемогущего, что, становясь британским гражданином, я буду предан и сохраню непреложную верность Ее Величеству королеве Елизавете II, ее потомкам и наследникам, в соответствии с законом».
Если по каким-либо причинам человек не может или не хочет клясться Господом, он может сделать торжественное заявление. Текст аналогичен клятве, лишь вместо «клянусь именем Господа Всемогущего» произносится «торжественно, искренне и честно объявляю и подтверждаю». Завершается церемония декларацией лояльности, которая является обязательной с 2004 года: «Я сохраню лояльность Соединенному Королевству и буду уважать его права и свободы. Я буду поддерживать его демократические ценности. Я буду верно блюсти его законы и выполнять свой долг и свои обязательства как британский гражданин». Схожая церемония существует во многих бывших британских колониях и доминионах, где королева до сих пор номинально является главой государства.
Не менее торжественна и церемония принесения клятвы в США. Там текст куда подробнее: «Настоящим я клятвенно заверяю, что абсолютно и полностью отрекаюсь от верности и преданности любому иностранному королю, властителю, государству или суверенной власти, подданным или гражданином которого я являлся до сего дня; что я буду поддерживать и защищать Конституцию и законы Соединенных Штатов Америки от всех врагов, внешних и внутренних; что я буду верой и правдой служить США; что я с оружием в руках буду сражаться на стороне Соединенных Штатов, когда этого потребует от меня закон; что я буду нести нестроевую службу в Вооруженных силах США, когда этого потребует закон; что я буду выполнять гражданскую работу, когда этого потребует закон; и что я приношу эту присягу по собственному желанию, без задних мыслей или намерения уклониться от ее исполнения. Да поможет мне Бог».
Каким может быть текст клятвы для новых российских граждан? Глава комитета Совфеда по социальной политике Валерий Рязанский еще в 2015 году следующий вариант: «Я, имярек, принимаю решение стать гражданином РФ и делаю это с полным осознанием своего шага. Я считаю себя неотъемлемой частью государства и народов России, принимаю обязанность знать и соблюдать все положения Конституции Российской Федерации, защищать интересы и безопасность страны, гражданином которой становлюсь». Сенатор подчеркивал, что текст не должен быть сложным, но у вступающего в гражданство он должен отлетать от зубов.
Разработка клятвы верности стране — оправданная мера, тем более что она уже применяется во многих странах, считает первый зампред думского комитета по законодательству Михаил Емельянов. По его словам, если соответствующее политическое решение будет принято, прописать такую норму в законодательстве можно в кратчайшие сроки.
По мнению первого зампреда комитета Госдумы по делам СНГ, евразийской интеграции и связям с соотечественниками Константина Затулина, предложение сделать обязательной присягу при вступлении в гражданство сейчас актуально как никогда. «Вопросы гражданства становятся все более острыми, — говорит он. — Они связаны и с политикой поддержки соотечественников и одновременно борьбой с терроризмом и экстремизмом». С одной стороны, власти стараются упростить получение гражданства для соотечественников, а с другой — из ближайшего зарубежья, где проживает большая их часть, на территорию России приезжают террористы.
Депутат Емельянов напомнил, что сейчас рассмотрение в Госдуме проходит пакет законопроектов, позволяющий отменять решение о предоставлении российского гражданства за террористическую деятельность. «Присяга — это важный квалификационный признак, который позволяет в будущем судить о том, солгал тот или иной новообращенец в российское гражданство или он искренне, отказавшись от прежнего гражданства, стал россиянином», — подчеркивает он.
Парламентарий не исключает, что нарушение присяги может повлечь аннулирование гражданства: «При большом желании благодаря этой норме можно прописать механизм аннулирования гражданства, а с точки зрения конституции, при определенном ее истолковании — это очень важные слова — оно может быть признано конституционным».
Российский лидер призывает законодателей быть осторожнее с изменениями закона о гражданстве. Говоря о поправках, позволяющих отменить решение о предоставлении гражданства за терроризм, он призвал Госдуму не торопиться и посоветоваться с Конституционным судом.
«Папа мной гордился. Мог за меня любому морду набить»
Российские дальнобойщицы о деньгах, привычках, дорожных конфликтах и свободе
Фото: Марианна Молокова
Принято считать, что профессия дальнобойщика — исключительно мужская, потому что нужно отлично водить, стойко переносить девятичасовые смены за рулем и фактически месяцами жить в кабине, вдали от родственников и друзей. Тем не менее в России работает немало женщин-дальнобойщиц — они водят многотонные грузовики и сами их чинят, возят грузы в Сибирь и на Кавказ, при этом успевают растить детей и внуков. Их рассказы — в фотопроекте Марианны Молоковой.
«Мамы-дальнобойщика больше ни у кого нет»
Алена Мерзликина, Смоленск.
Я уже 23 года фуру вожу, в 1995 году села. Я начинала как экспедитор с дальнобойщиком, моим молодым человеком. Он меня и посадил за руль. Не страшно было. Мне на мотоцикле страшно ездить. Когда категорию D сдавала, мне экзаменатор сказал: «Давай еще мотоцикл сдай, чтоб все категории были — A, B, C, D и E. На фуре ездить не боишься, а на мотоцикле боишься». Так у фуры сколько колес? А у мотоцикла?
Я с 13 до 15 лет каталась на мотоцикле c люлькой. Мне папка «Восход» подарил, и я каталась на нем, пока он не сломался. Меня называли каскадеркой. И на танцы на нем ездила. Папка знал, что мне техника интересна. Но он же не знал, что я гонять так на мотоцикле буду! Он обрадовался потом, что мотоцикл сломался, и чинить мне его не стал.
В 13 лет он научил меня на тракторе ездить. Я носила ему обед в поле, а пока он обедал, я за него культивировала. С тех пор и заболела: мечтала, что отучусь и за руль КамАЗа сяду. Но девушек не садят сразу на КамАЗ, да и учиться тогда не вышло. Но после рождения детей, в 23 года, все-таки села за руль фуры.
Мой дом — вот он (показывает на кабину), а квартира — это моя дача. У меня когда спрашивают «Где живешь?», я говорю: «В машине». Я все время в машине. Все праздники, все выходные. По году, по полгода. Отпуск есть, и если я захочу в отпуск, то я пойду. Вот сейчас я попросила от силы пять дней. Но я сильно дома не люблю сидеть. Я привыкла уже в дороге быть, и дети мои знают это. У меня истерики начинаются, когда я долго дома сижу, — мне надо руль, мне надо ехать! Я лягушка-путешественница. Вот появилась у меня такая тяга. Мне понравилась тогда эта работа, и до сих пор нравится. Да, тяжело, очень тяжело, особенно зимой. Но я к этому привыкла, без этого просто не могу. Вдобавок я еще тогда, в молодости, посмотрела фильм, в котором девушка на Дальнем Востоке работала на ЗИЛе водителем. И вот тогда я поняла: хочу быть водителем — и все. Сбылась мечта!
Папа мной гордился. Мог за меня любому морду набить. Всем говорил: это моя дочь! И мне его действительно не хватает. Он в меня поверил, хотя мама была против. Он мной всегда гордился.
Я пыталась уйти с фуры на маршрутку, на автобус, в такси, но не мое это. Тут я сама себе хозяйка, еду и еду. Дочери рассказывали, что в школе им все завидовали. Папы-дальнобойщики у многих есть, а мамы-дальнобойщика больше ни у кого нет.
Своих дочерей я специально в детстве за руль не сажала, чтоб у них желания не возникло водителем стать. Все-таки не женское это дело. И внучку я с собой беру иногда в рейсы, чтобы она посмотрела и поняла, что нелегкое это дело. Но когда поработаешь — это затягивает хуже наркотика. Стоит раз попробовать — и все, заболеваешь.
Мы в моей молодости, когда на хуторе жили, очень дружны с соседями были. Дагестанцы с нами жили рядом. Стиральных машин тогда не было, и я подсмотрела, как дагестанцы белье стирают — в бассейн с дождевой водой встают ногами и белье топчут. Я с тех пор переняла у них этот способ. Когда в душе моюсь — так же ногами белье стираю, и руки не устают, красота! Особенно ламбрекены с кисточками сложно руками стирать — они жесткие, тяжелые, а если в машинке — то все кисточки облетают и машинку засоряют.
Сейчас много заправок и стоянок строятся так, что и женские бани и душевые есть, и женские туалеты. А раньше только для мужчин все было.
Я считаю, что любая работа должна хорошо оплачиваться, и всегда даю денег заправщикам. Хоть у них есть зарплата, но ведь она маленькая совсем.
Я считаю, что я счастливая. У меня есть дети, внучка, друзья, любимая работа. Хотелось бы еще иметь близкого человека. Где-то моя половинка еще ходит-бродит. Мой мужчина. Поживем — увидим. А так — жизнь хороша, и жить хорошо.
«Кто виноват, что ты родилась с привязанным к ноге колесом?»
Ксения Шевченко, Пятигорск.
В 14 лет я начала заниматься картингом. Но на первой тренировке разбила карт — просто въехала в ограждение на большой скорости. Тренер думал, что испугаюсь и больше не приду, а я потом еще год занималась. С тех пор и втянулась, теперь без руля — это для меня не жизнь.
Пока сына растила, швеей работала — 20 лет шила шубы и тенты на грузовики, но параллельно все же в такси работала. Мой папа всю жизнь был водителем, но мое неженское увлечение не поддерживал. Сказал мне как-то: «Вот кто виноват, что ты родилась с привязанным к ноге колесом?»
Когда сын стал устраивать личную жизнь, я ушла в дальнобой. Мой муж тоже дальнобойщик. С ним мы познакомились три года назад на вечеринке по случаю дня рождения нашего общего знакомого (тоже, кстати, дальнобойщика). Так как мы работаем в одной транспортной компании, то периодически видимся на наших складах при погрузке, ну и отпуск, конечно, берем так, чтобы вместе время провести. Обычно мы месяц отдыхаем и месяц или два работаем.
Раньше, когда бывало неспокойно на душе, я садилась за руль и ехала 100 километров в одну сторону и 100 километров в другую. Легче становилось. Меня машина успокаивает. Я вообще с машиной всегда разговариваю как с живой. И она, кажется, понимает.
«Многие осуждают, что я живу как хочу»
Елена Чуфраева, деревня Деревянка, Карелия.
За рулем фуры я четыре года. Мой молодой человек был дальнобойщиком. Посадил меня однажды за руль фуры — и все. Я настолько в это влюбилась! Я бредила большими машинами! Вообще оно во всем так, стоит только попробовать, и если тебя зацепило — это твое. Долго я не решалась, но сын вырос, и я махнула на все. Я такой человек — не люблю сидеть на месте, мне нужно движение.
Работала производителем оконных блоков 20 лет, но мечту стать дальнобойщицей не отпускала. Страшно было — возьмут или не возьмут. Я не считаю, что это совсем мужская работа, хоть мужчины и говорят, что тяжело за рулем по девять часов в день. Но это от человека зависит. Если есть усидчивость и любишь дорогу, то все нормально. Я вот, например, без работы не могу сидеть — ждать погрузки, например. Для меня даже колесо заменить — это вау! Такой восторг! Особенно если сама. На прошлой работе мне специально дали самую плохую машину, несмотря на то, что я девчонка, каждый рейс ремонтировалась.
Самое сложное было, когда в кювет уехала. Машина была почти без тормозов, и еще перегруз у меня был. Она накатом пошла по льду, а надо было поворачивать. И я чувствую, что уже и в поворот не войду, и тормозить не успеваю. Съехала в кювет. Испугаться не успела даже. Я обычно только потом начинаю мандражировать.
В машине я редко готовлю еду, не хочется дымить здесь, да и для себя мне не очень хочется готовить. Редко бывает, когда куплю что-то из продуктов и приготовлю на горелке.
Я живу в свое удовольствие. Многие осуждают, что я живу как хочу. Я люблю одна быть, и эта работа мне подходит. Я свободолюбивая, и меня не переделать. Хотя иногда хочется, чтобы кто-то еще рядом был.
«Мальчики, помогите яндекса прижать»
Анастасия Сачко, Санкт-Петербург.
Раньше я работала проводником, потом начальником поезда, суммарно — пять лет. Товароведом еще работала. А за руль села в 2009 году. Сначала на пятитонник, потом на фуру пересела. Здесь можно нормальные деньги заработать. А вообще я много где работала — человек ко всему привыкает.
Меня два раза Бог спасал. Еду где-то в Московской области, заезжаю на заправку — и чувствую, что спать тянет. Я в кабину залезла и уснула. Проснулась, еду, а как раз ураган прошел, и я вижу, что произошло на дороге: там столько трупов, деревья повалило, машины разбило — ураган конкретный был… И это все пока я спала! Второй раз зимой под Питером засыпать начала, гололед тогда был. А я перед этим выспалась хорошо — не пойму, чего тогда в сон потянуло. Легла поспать, просыпаюсь — четыре трупа, легковуха, грузовая — в общем, шесть машин столкнулось из-за гололеда. Страшное дело! Молитву прочитала тогда. И вот так постоянно со мной ангел-хранитель где-то рядом.
Однажды на Новый год я загадала желание: мужа и ребенка. И в следующем году встретила своего мужа с трехмесячной дочкой. Сейчас ей шесть лет.
Я знаешь что хочу сделать — табличку на лобовом стекле: «Не учи меня борщи варить, помоги материально». Бывает, говорят мне, что я не на своем месте. Если бы в наше время все мужчины зарабатывали 120 тысяч в месяц — любая женщина сидела бы дома, занималась бы любимым делом. А так — приходится нам, женщинам, работать.
Представь, ты едешь на фуре в пяти рядах с семьей, ребенок в машине. По обочине летит «Яндекс-такси», я в рацию говорю: «Мальчики, помогите яндекса прижать». Выхожу из машины: «Ты че, тварь, делаешь, у меня в машине ребенок». — «Я тебя просто хотел объехать». — «Ну вот и на, получай». Пассажиры в шоке, а я ключи беру и выкидываю. «Звони шефу, звони , будем разбираться через ГАИ, учить ПДД. Я думаю, ГАИ оправдает мой поступок». Пробка, не пробка — я считаю, стой в этой пробке, не едь по обочине. А потом говорят, что фурщики виноваты во всех грехах, потом я собью его — и я буду виновата, а как я докажу, что он с обочины ехал? Но ключи я все-таки не выбросила, а забрала с собой. Потом мне звонил его шеф. Говорю ему: «Я переписала его данные, госномер, если в трех километрах от меня появится — больше в такси работать не будет». — «Но вы понимаете, вы пассажиров оставили на дороге». — «А кто его заставлял по обочине ехать?» — «Простите, пожалуйста, он не специально». Я вообще за то, что правила надо знать и соблюдать.
Однажды баба меня подрезала. Я ее хвостом прижала, морду заворачиваю и прижимаю ее к обочине. Выхожу — сидит крутая какая-то в Land Cruiser. Я у нее ключи забираю и говорю: «Давай я сейчас ПДД открываю, если ты мне на 20 вопросов ответишь — то верну, будет по справедливости». Говорит: «Давай». На 20 она не ответила, а только на три. Ключи остались у меня. Еду в обратную сторону — приезжает ее муж, приезжает она.
Она плачет, жалуется мужу, что я у нее ключи забрала. Я ей снова 20 вопросов задала, а она опять не ответила. И что будем делать? На мужа ее смотрю. А он ей: «Права отдай». Забирает у нее права и говорит, что она никогда больше ездить не будет. Смотрите, говорю, чтобы больше ее на дороге не было. Она мне позвонила месяц спустя, говорит: «Анастасия, я правила выучила». Я потом снова через них ехала — снова экзаменовала ее, она на все 20 ответила. Я ей: «Ты поняла, в чем смысл жизни?» Она: «Поняла».
«Один гаишник на Кавказе остановил и сказал, что хочет просто на меня посмотреть»
Светлана Кутова, Санкт-Петербург.
Я не знаю, откуда это взялось у меня, потому что у нас в семье в принципе машины не водит никто. Хотя дедушка был водителем. А я еще в третьем классе, когда меня спрашивали, кем я хочу быть, говорила, что буду водителем. Предки впали в ужас тогда, всячески пытались меня отговорить от этого, но я все равно к этому пришла. Дети выросли, уже внуки теперь. И я совершенно смело отсутствую дома. Я долго работала скорняком, занималась конным спортом. Когда я пошла по нашим транспортным организациям в Питере, пять-шесть из них отказали только потому, что я женщина. В итоге сюда устроилась. Я была пилотным проектом — до этого компания не брала девушек. Но теперь нас больше.
Дома я нечасто бываю. Вот приехала недавно домой и еле уснула. Во-первых, посторонние шумы — лифт, вода шумит… Выходной я провела с внуками, но к восьми вечера меня начало подрывать. Говорю всем, что поехала домой — то есть сюда, в машину. Почему-то мне здесь стало намного комфортнее. Здесь я одна, меня никто не дергает, никаких соседей. Захотела спать — легла, захотела — еду. Это свобода — та, которой мне всегда не хватало. Вся жизнь ведь строится относительно детей. А теперь я решила: достаточно, я хочу для себя. Вот это мой случай. Скучаю, конечно, по детям и внукам, но спасает видеосвязь — позвонил, пообщался и не скучаешь. Плюс огромное желание посмотреть страну. Вот какой нормальный человек просто так поедет Дагестан смотреть или Сибирь? А у меня были рейсы туда. Интересно мне. Один гаишник на Кавказе остановил и сказал, что хочет просто на меня посмотреть. Потому что у них совсем другое отношение к женщинам, и поведение женщин сильно отличается.
В этой работе есть романтика. На самом деле мне нравится ездить в те места, где я еще не была. Вот это интересно, это захватывает! Едешь дорогой, которой ты еще никогда не ездил, едешь — не знаешь куда, неизвестно, что тебя ждет за ближайшим поворотом — вот это прикольно! Адреналин начинает играть! Наверно, я все-таки адреналинозависимая.
Однажды ехала через блокпост в Дагестане, и мне гаишник честь отдал, когда увидел, кто за рулем. Такое тоже бывает. В целом реагируют по-разному на нас, дальнобойщиц, — 50 на 50. Поэтому стараемся особо не светиться, так как не знаешь, на кого напорешься.
Вообще на дорогах все придумано для водителей легковых машин, грузовым вот только ночью можно на МКАД выезжать. Мы вообще должны работать тайно, по ночам, чтобы нас, не дай бог, кто не увидел. Чтобы никто не мешал людям ходить по магазинам, еду покупать, привезенную нами, одежду, посылки получать. Все для удобства людей, а о водителях грузовых мало думают.
«Все в шоке были. Мама в слезы, папа в слезы…»
Юлия Сердитова, Миасс, Челябинская область.
Я в строительной фирме мужа работать водителем начала. Теперь он уже привык, нормально к этому относится. Муж боится, конечно, за меня, переживает. Я бы гораздо раньше ушла в дальнобой, но тогда я работала в конторе мужа. Один дальнобойщик позвал к ним работать, я и согласилась. Пришла домой, трясусь вся, боюсь мужу сказать. А он: «Пожалуйста, но только через развод. Ну раз такое дело… Месяцами тебя дома не будет, как так?» Но на «Газели», пока в его фирме работала, меня тоже месяцами не было. Так что отпустил в итоге. Но все в шоке были. Мама в слезы, папа в слезы…
Я раньше работала инструктором по вождению, водителем на «Газели». Может, папа мальчика хотел. Сам водитель в прошлом, и я с ним ездила маленькая, спала у него на сиденье, до сих пор помню запах машины — бензинового ЗИЛа. Он про нас с сестрой говорил: у меня две дочери, одна — нормальная, другая — водитель. Я бы меньше всего хотела, чтобы сын пошел по моим стопам. Раньше, когда я не знала специфики этой работы, мечтала, что сын подрастет— и мы будем с ним напарниками ездить. Но потом поняла, что не дай бог близким и родным этого желать, — я такое на дорогах видела!
Аварий много: лежат на дороге отдельно голова, отдельно руки, отдельно ноги. Я это дома даже не рассказываю. Я очень переживаю, если не я за рулем, контролирую все тогда. Я по образованию учитель физкультуры, работала инструктором по туризму, группы водила в походы. Но получила травму колена — и нельзя стало туризмом заниматься. Ходить перестала, стала ездить. Я считаю, что работа должна быть приятной. Я поражаюсь, как люди ходят на один и тот же завод, к одному и тому же станку. А у меня — едешь, смотришь мир, и еще деньги за это получаешь. Придет лето, хочу внуков с собой покатать.
Эта работа напоминает мне компьютерную игру. Чтобы пройти уровень — нужно выполнить задания, найти груз, пробраться, измудриться и отвезти его в другое место. Я сама себе такую ерунду придумала. Поначалу сложность растет с каждым уровнем, а потом наберешься опыта — и уже нестрашно. Раньше переживала: а как я туда доеду, а вдруг не туда сверну, есть ли там разворот… Сейчас все проще воспринимаю.
Кто-то из мужчин-водителей говорит, что мое место на кухне. Но каждый человек хочет, чтобы его в жизни запомнили, чтобы он не ушел бесследно, чтобы запомнили его имя. Поэтому человек старается себя как-то в этой жизни проявить. И я все-таки, наверное, в этой жизни водитель.
До перехода на дистанционное обучение казалось, что цифровые технологии всегда присутствовали в нашей жизни, и что мы успели овладеть ими в совершенстве. Но когда дистанционное обучение перестало быть альтернативой и стало единственным вариантом, мы ощутили, что работать в сети несколько сложнее, утверждает директор школы «Покровский квартал» в беседе с , которая решила обобщить первый опыт столичных учителей в преподавании онлайн.
Основные изменения
Изменился формат, усложнилась организация процесса, вместе с тем родители стали изнутри наблюдать за учебными занятиями, а иногда поневоле становиться их участниками, чего быть не должно. Это первое, на что обращает внимание Михаил Митин. Нагрузка во время «дистанционки» не должна увеличиться ни для ребенка, ни тем более, для родителей, уверен педагог.
«За качество учебного процесса отвечаем мы — педагоги, и для этого важно продумывать каждое наше действие, каждое задание и тщательно планировать каждый онлайн-урок. А еще важно слушать друг друга и воспринимать комментарии родителей не как критику или чрезмерные требования, а как конструктивную обратную связь, пусть иногда и эмоциональную», — говорит Михаил Митин.
А вот по мнению руководителя 5 класса школы №158 Ольги Хисматулиной, возможность дистанционного обучение воспринимается и ребятами и ею самой как новое приключение, игра. «Дети стали более расслабленными и одновременно активнее чем обычно, поскольку рядом родители. Они довольны, что дети не сидят без дела и на уроки «идут» с позитивным настроем и легкостью», — считает учитель.
Директор школы №158 Зоя Чернышева прежде всего считает нужным развеять некоторые домыслы, возникшие в связи с повсеместным внедрением дистанционного образования. Первый стереотип, по ее мнению, — на педагогов легла дополнительная нагрузка при подготовке к трансляциям. «Безусловно, условия труда изменились. Педагоги, конечно, с разной скоростью, но освоили и новые платформы, и новые возможности электронных образовательных сервисов. И говорить о том, что переход на дистанционное обучение — это тяжкий труд, по-моему, просто дискредитировать наших учителей», — уверена Зоя Чернышева.
Плюсы и минусы виртуальности
И все же учителя сталкиваются сейчас со сложностями. Судя по всему, основная трудность для многих педагогов — отсутствие реальной аудитории. Учителя отмечают, что непривычно работать без живой обратной связи и в пустом кабинете, иногда возникают технические трудности с использованием новых сервисов, а также времени на качественную подготовку к онлайн-занятию пока уходит больше, чем на подготовку к обычному уроку, считает Михаил Митин.
«Но вместе с тем коллеги с интересом включились в новый формат и с каждым днем совершенствуют свою работу в роли онлайн-преподавателей. Уверен, что и родители, и дети, и сами педагоги понимают, что для полноценного погружения в новую реальность требуется время. Главное, использовать это время конструктивно и всегда оставаться на связи», — говорит директор школы.
«Жаль, что не хватает времени на дискуссии и беседы с детьми. Зато в течение 20 минут трансляции лучше воспринимается информация, — отмечает Ольга Хисматулина. — Сложность для меня, пожалуй, только одна: не вижу все поднятые руки моих учеников во время урока».
В эти дни множество вопросов поступает от учеников и родителей по поводу организации учебного процесса, говорит директор школы №1540 Татьяна Хотылева. Но благодаря выработанному регламенту взаимодействия часть из этих вопросов была решена в самом начале. «Не всегда педагоги или ученики готовы морально выходить и работать в цифровой среде. Решаем через постоянное консультирование, создание позитивной атмосферы, снижаем тревожность. Постепенно все осваивают новые реалии, — говорит Татьяна Хотылева. — Возникают вопросы методического характера. Каким образом выстроить занятие в «дистанте»? Решаем через обсуждение учебных задач, оценку целесообразности различных онлайн-инструментов, подбора цифровых источников».
Особенности заданий
На дистанционном обучении нет смысла увеличивать объем домашних заданий и тем более суммировать их с заданиями для самопроверки, которые необходимо выполнить во время электронного обучения. Так считает Михаил Митин. По его мнению, лучше подготовить качественный комбинированный материал, в котором будут: теоретический блок, задание для самостоятельного выполнения и образец решения, особенно важный для начальной школы.
«Все задания должны быть подготовлены именно для ученика, чтобы они способствовали развитию его самостоятельности, а не повышению загруженности его родителей, — уверен Михаил Митин. — Вместо объемных текстовых заданий для самопроверки (особенно в начальной школе) можно записать 15-минутное видео с объяснением материала или прикрепить готовый видеоурок».
Так же думает Зоя Чернышева, опровергая попутно еще один стереотип — гаджеты вредят здоровью ребенка, а дистанционное обучение неэффективно. «Отличный способ снизить нагрузку на учеников — сделать комбинированный формат занятий в виде дистанционного и электронного обучения с использованием контента образовательных платформ, — говорит Зоя Чернышева. — Дистанционное обучение открывает много возможностей, ведь теперь и школьникам доступны развернутые конспекты уроков, записи трансляций, открыты все электронные ресурсы, а главное, каждый учитель и классный руководитель находится в постоянной связи с семьей и готов оперативно ответить на все вопросы».
Михаил Митин также отмечает, что у всех ребят дома разные условия для организации учебного процесса. «В Москве есть семьи, в которых трое, четверо и даже пятеро детей и всего один компьютер. Если дети из этих семей есть в классе, то для них можно придумать задание, не предполагающее использование компьютера», — говорит директор школы.
Технические детали
Очень важный вопрос, который возник с введением дистанционного образования, — технический. Необходимо было оборудовать каждое рабочее место педагога и понять, какие возможности у учеников в этом отношении, говорит директор школы №1540 Татьяна Хотылева. «В самом начале работы мы провели мониторинг, с помощью которого выявили потребности педагогов и учеников в оборудовании, — подчеркивает руководитель школы. — Еще один важный аспект: не все педагоги могут сразу освоить технику и все настройки. Этот вопрос мы решаем при помощи консультирования».
Не в каждой семье есть принтер, поэтому крайне важно отдавать предпочтение заданиям и тестам в электронном виде и желательно с автопроверкой, а не бумажным аналогам, обращает внимание Михаил Митин. «В случае технических сбоев всегда можно найти альтернативный вариант пересылки заданий обучающимся. Главное — не оставлять и ребенка, и родителей в неведении, — говорит Михаил Митин. — В этот период нужно чаще общаться с родителями, информировать их, подсказывать, инструктировать, отвечать на их вопросы. Для этого можно проводить небольшие еженедельные онлайн-встречи для родителей».
Зоя Чернышева подчеркивает, что совершенно неверно считать наличие у каждого члена семьи школьного возраста компьютера или ноутбука обязательным для обучения в дистанционном режиме. «Подключаться к трансляциям можно с любого современного гаджета (планшета, смартфона). А чтобы не мешать друг другу, лучше использовать обычные наушники», — убеждена она.
«Не верьте слухам и домыслам»
Есть еще несколько важных вещей, о которых следует знать родителям. Кружки и дополнительное образование закрылись, и поэтому нам нечем занять ребенка. «Это не так, — настаивает Зоя Чернышева. — Наши педагоги дополнительного образования и, кстати, специалисты социально-психолого-педагогической службы — учителя-логопеды, педагоги-психологи, учителя-дефектологи, социальные педагоги, — тоже ушли в онлайн и разработали очень интересные программы не только для детей, но и для их родителей».
Почему мир оказался не готов к коронавирусу и как болезнь изменит все вокруг
Катю Уваркину спасет срочная операция на позвоночнике. Нужна помощь
Как перестать паниковать из-за коронавируса и защитить людей вокруг: объясняет Андрей Курпатов
Идеолог отделения Чечни от России о войнах в республике, мафии и жестокости 1990-х
Фото: Александр Шогин / ТАСС
продолжает цикл публикаций о первой чеченской войне, которая была в разгаре 25 лет назад. В этот раз мы поговорили с Мусой Темишевым — человеком, которого называют идеологом чеченской революции. Он писал программные документы для Общенационального конгресса чеченского народа, который объявил выборы президента непризнанной Ичкерии, а также занимал ключевые должности в первые годы правления Джохара Дудаева и был его советником. Сейчас Темишев живет в эмиграции в Европе. В интервью он рассказал о том, как был очарован Дудаевым и почему разочаровался в нем, кто и почему на самом деле хотел независимости Чечни и почему началась первая чеченская война.
В опубликованном материале речь идет об исторических событиях. Редакция «Ленты.ру» не призывает к сепаратизму и нарушению территориальной целостности Российской Федерации. Экстремизм в любых его проявлениях недопустим, так как ведет к нарушению гражданского мира и согласия, подрывает общественную безопасность и создает реальную угрозу межнациональному и межконфессиональному согласию
«Лента.ру»: Что, на ваш взгляд, привело к тому, что Чечня объявила о независимости? С чего все началось?
Темишев: Все эти причины в основном общеизвестны: деградация советской системы, притеснения в национальных республиках… Хотя Жириновский утверждает, что в национальных республиках русских угнетали, но, мне кажется, все было наоборот. Например, в Чечне, в городе Грозном, где проживало процентов под 80 русских, нам, я убежден, запрещали говорить по-чеченски. В трамвае говоришь по-чеченски, и любой русский мог окрикнуть тебя: «Говорите по-русски, что вы тут на каком-то непонятном языке общаетесь!» (Хотя они знали на каком.)
Почему они это делали? Боялись?
Да не боялись, какое там! Тогда такого не было. Тогда другие реалии были. Тогда все было тотально под КГБ, АБВГД… Армия там — все было расплющено. Это не 30-е годы и даже не 40-е. Советская власть вот эта, тоталитарная, утвердилась целиком и полностью, и казалось, что это навсегда.
Поэтому не было никакого страха. Я считаю, что это все был «великорусский шовинизм», который, как мне кажется, нагнетался искусственно, хотя русскому народу ничего такого и не надо было, и угнетался прежде всего именно русский народ. Шкуру драли с простого русского народа. Сверху, как это всегда принято в колониальном государстве, продвигалась идея титульной нации. Русский народ. Русское поле. Русский дух. Русский характер. «Хотят ли русские войны?» Из каждого утюга: «русское, русское, русское…»
Вы говорите о советских временах?
Да, именно в советские времена все это нагнеталось, вносило разлад и разжигало ненависть у местных — чеченцев, дагестанцев.
Даже в городских ОРСах (отделы районного снабжения — прим. «Ленты.ру») первым председателем не мог быть чеченец — он был разве что на побегушках. В чеченский институт даже уборщицу-чеченку не брали. Были целые предприятия, на которые чеченцев сторожами и разнорабочими не принимали.
Если вы анализируете ситуацию — так хоть раз сделайте нормальный анализ. Шовинизм был, понимаете?
Ненависть по отношению к другим национальностям?
От имени русских, русскими руками давят других. Нищенствовали-то русские. Чеченцы, например, могли как-то там химичить, заниматься отходными промыслами. Они целыми семьями, группами семей выезжали в Россию на стройки. В адских условиях строили коровники, жилые помещения. Зарабатывали за сезон три-пять тысяч рублей — в то время это были большие деньги. Потом приезжали домой и так существовали до следующей весны. Русским, мне кажется, было сложнее.
В общем, такие дела — шовинизм был. Фактор номер один. Повсеместно, везде: в Узбекистане, в Средней Азии, на Кавказе.
Вы тогда пришли к мысли о независимости?
Я не был сторонником — во всяком случае, к началу 1991 года — отделения Чечни и развала Союза. Потому что к 1991 году, когда на очередном съезде Верховного Совета отменили шестую статью Конституции о руководящей и направляющей роли , все было нормально. Демократия была максимальная, намного больше чем здесь, на Западе, где я живу уже почти 20 лет. Я все вижу, я могу сравнивать.
Что вы вкладываете в понятие «демократия»?
Выборы, возможность участия народа в управлении государством, разделение властей — такое, как оно должно быть, не формальное, как декларировали, а натуральное. Когда суды — отдельно, законодательные органы — отдельно, исполнительные — отдельно. Когда закон не кончается у порога власти. Это и есть демократия. Она во все времена либо есть, либо ее нет. В общем, после отмены пятой статьи в СССР была наиполнейшая демократия.
В феврале 1992 года я опубликовал статью, из-за которой меня объявили русским агентом, генералом КГБ, врагом чеченского народа и Аллаха. Я писал в ней, что мы все находимся на четвереньках — и чеченцы, и русские, и все остальные. У нас одна судьба, одна география, даже одна психология. Кто бы что ни кукарекал, мы уже ментально были все одинаковы.
Поэтому нам, во-первых, невыгодно отделяться от России, во-вторых, мы никому абсолютно не нужны — ни Турции, ни Америке, ни Китаю, ни Европе, никому. Давайте вместе с русскими на едином экономическом и культурном пространстве вставать с четверенек на обе ноги. Эта статья называлась «Лучше горькая правда».
То есть вы не считали, что у Чечни и России разные пути?
Я не был сторонником оголтелого суверенитета. Я был сторонником полной демилитаризации Чечни и Кавказа, чтобы там не было войск. Понимаете, пока там были войска, никаких законов, выборов и демократии быть не могло.
Как развивались события чеченской войны, смотрите в хронологии «Ленты.ру»:
Я тогда предлагал вывести все эти воинские части к черту, пусть остается одна полиция, внутренние органы, КГБ. Внутри СССР они не нужны были, они нужны на границе. Полная демилитаризация нужна была, чтобы духа их не было на территории Кавказа. Вот это — да. А отделяться, противопоставлять чеченцев русским — я всегда был против и сейчас против. Так это все и вызревало, сам режим толкал народы на такие дела.
Я в 1997 году с ездил в Ташкент по неполитическим делам. Мы там жили две-три недели. Часов до трех-четырех мы решали вопросы, а потом были свободны, и мы ездили по злачным местам.
Они ностальгировали по советскому режиму, говорили, мол, нас эти баи сейчас эксплуатируют, на хлопок, как скот, сгоняют. То есть это натуральное рабство. В советское время хотя бы был закон — напишешь жалобу в ЦК КПСС, приедет инструктор, и все местные баи становятся шелковыми.
А как же вы тогда отнеслись к Общенациональному конгрессу чеченского народа, собрание которого и стало первым шагом к объявлению независимости?
Все его программные документы готовил я. Там, конечно, было реакционное крыло, ратовавшее за полное отделение, но было и крыло солидарных со мной. Они выступали за демилитаризацию Северного Кавказа и дальнейшее развитие в составе России, вместе с ней.
Как вы относитесь к фигуре Джохара Дудаева сейчас, по прошествии трех десятилетий?
Сейчас, к сожалению, он чрезмерно героизирован, у него очень много сторонников. Тогда он был принят нами всеми на ура — все-таки он был генералом. Нас было четыре главных руководителя: Яндарбиев, я, Удугов, Саид-Хасан Абумуслимов. Кто мы были? Я — журналист, Яндарбиев — писатель… Короче, с нами можно было расправиться в два счета, посадить в тюрягу, и никто бы не вякнул.
А тут — генерал. Его уже так запросто в тюрьму не посадишь, и мы его в качестве боевого коня выдвинули. Оформили задним числом как делегата, сфальсифицировали — он делегатом не был, а был просто приглашенным гостем. Выбрали Дудаева в исполком, потом оформили как председателя, и все были довольны.
Но он с порога начал не госстроительством заниматься, а стал создавать мафии по тейповому принципу. У нас есть тейп Чинхой, и он оттуда набрал отъявленных жуликов. Мамадаев еще в советское время прогремел как расхититель социалистического имущества, два или три строительных управления с молотка умудрился пустить в советское время. Потом Мараев — хороший спортсмен, но не руководитель. Он не имел никакого образования, опыта работы. — наркоман и жулик.
Собрав эту шушеру, Дудаев фактически сформировал из них кабинет министров (тогда мы его называли КОУНХ — Комитет по оперативному управлению народным хозяйством). Вот тогда я сразу же пошел против него. Написал первую статью в газете «Кавказ» под названием «Остановиться, оглянуться». Там я прямо обращался к Джохару: мы же предложили демократическую программу, народ нам поверил, а ты посадил в кабинете министров жуликов — к чему ты хочешь его привести? После этого мне пришлось участвовать в разборках, щелкать затвором автомата.
А когда вообще вы впервые узнали о существовании Дудаева? И как развивались ваши отношения поначалу?
О том, что он есть, я узнал в статье газеты «Грозненский рабочий». А увидел я его на конгрессе, который проходил в течение трех дней. На первом заседании я узнал, что тут у нас сидит этот приглашенный генерал. Я тогда с ним даже не хотел разговаривать, до перерыва.
А в перерыве ко мне подошел мой бывший тренер по вольной борьбе, которой я занимался в юности, и говорит: «Давай, Муса, я тебя познакомлю с нашим первым генералом». Я отказался — мол, не нужен мне этот первый генерал, он на службе у империи был, и так далее. А потом во второй части конгресса Дудаев попросил слово, и я дал ему семь минут (временем распоряжался тоже я).
И он выступил с такой речью! Я был просто потрясен. «Мы, чеченцы, такие же, как и все другие народы мира, нас господь бог создал одинаковыми, у нас великая история, мы заслуживаем не меньше, чем русский, украинский народы. Некоторые могут сказать — на нас пошлют танки. Пусть! Под танки лечь можно!» И тому подобное.
У меня волосы дыбом встали, мне аж стыдно стало от самого себя. Думаю: вот я негодяй, не зная человека, так плохо о нем подумал. И в конце первого дня заседаний я сам подошел к нему, извинился, мы поручкались, и тогда я его узнал. Перед вторым днем заседания всю ночь мы с Яндарбиевым и Абумуслимовым обсуждали, как сделать так, чтобы затянуть генерала в нашу затею. И тогда мы решили делегировать его на съезд задним числом.
Вы говорите, что вас восхитила речь Дудаева о суверенитете, о том, что «пусть они попробуют послать танки»… Ваши взгляды тогда претерпели изменения?
Нет, у меня и в то время были те же взгляды. Я же говорил, я выступал за демилитаризацию. Не силой нужно строить государство, а законами, демократией, уважением к народу.
Так, по-вашему, тогда у Чечни должен был быть суверенитет.
Но не оголтелый, не тот, который установил Джохар, а потом и Масхадов. Нормальный, цивильный суверенитет — без танков, без пушек, без КГБ. Абсолютного нет даже у США. Сейчас мир взаимосвязан — и экономически, и политически. А тем более мы, осколки СССР, самой гнусной империи, куда денемся друг от друга?
Вы говорите о «нормальном» суверенитете и «ненормальном» при Дудаеве. А была в додудаевской Чечне поддержка оголтелого сепаратизма, радикального ислама?
Тогда это везде было, во всех национальных окраинах. Уже в 1990 году к нам начали проникать эти бородачи-ваххабиты с Ближнего Востока…
Так вопрос был о том, было ли это до 1990 года?
До 1990-го… Знаете, нет. Недовольство было, а так, в общем-то, никаких национальных противоречий не было. Говорят, что русских вырезали — это неправда, это такая кощунственная ложь! Был бандитизм — особенно после 1991 года, натуральный бандитизм, с легкой руки Джохара. Он буквально выпестовал его. Но он распространялся на всех — и чеченцев убивали, и русских. Не тотально, просто были случаи грабежей — богатых русских грабили, богатых чеченцев грабили.
У нас была соседка, тетя Лена, русская. Работала в торговле, у них были деньги. И к ним ночью полезли чеченцы, хотели ограбить. Она стала кричать, и мы выскочили к ней с автоматами. Одному я ноги прострелил, другие сбежали. А в поселке Калинина две семьи чеченские буквально расстреляли. Глава одной из них был золотых дел мастер, ставил золотые зубы, и всю его семью убили — его, жену, детей. Чеченцев.
Такое было.
Хорошо. А насколько народ вообще поддерживал Дудаева?
В то время его поддерживало подавляющее большинство — больше 50 процентов населения точно. Выборы были самые натуральные, хотя несколько фальсификаций, конечно, было. Семь депутатов мы таким образом провели, сейчас об этом можно уже говорить откровенно.
Чечня с 1991-го по 1994 год что собой представляла? Это была демократия, диктатура, еще что-то?
К концу 1994 года это была натуральная диктатура дудаевской банды. Республикой правила банда — сначала одна, потом другая, другого тейпа. Они пушками, танками выбили из горисполкома Мамадаева, Гантамирова. Руками второй банды он выбил первую, и она потом освежевала республику, поставила ее на поток разграбления. И первые ваххабиты появились при Дудаеве, хотя я об этом говорил денно и нощно (тогда и телевидение было в моих руках, я курировал все средства массовой информации).
Я говорил, что надо религию отделить от государства. «Давайте защитим ислам, — говорил я. — Отделив его от государства». А ему это все на руку играло.
Его взгляды изменились со временем или он всегда таким был?
Мне кажется (дай бог мне ошибиться), что Дудаев был заслан в республику специально. Особенно поначалу он был очень косноязычен. Такую речь, с такими аргументами он не мог произнести экспромтом. Это просто исключено.
Мы дружили два года. У меня на кухне разрабатывали все планы: как обложить воинские части, куда бензовозы подогнать, какое количество оружия должно быть, что делать в экстренной ситуации… И два года, как я его знал, он был косноязычным. Я писал за него многие выступления — и такую речь закатить самостоятельно он не мог. Минут десять все здание цирка, в котором проходил конгресс, весь зал был буквально заворожен им. Это выступление было подготовлено. Возможно, и его хорошо подготовили психологи.
Но все, что он потом делал, играло на то, чтобы прилепить к чеченцам ярлык бандитов и религиозных экстремистов. Он поставил республику на поток разграбления. Он не мог не знать, что в основе любого государства лежит экономика, это ученики средней школы даже знают.
В Чечне была мощнейшая промышленность. 98 процентов авиамасел для всего СССР производилось там. Три нефтеперерабатывающих завода, один химзавод. Завод «Молот» всесоюзного значения, поточные линии которого можно было за 48 часов перестроить на выпуск тяжелых танков. Чудовищно богатая республика была, если бы Дудаев ее не отдал на разграбление. Мы бы жили намного лучше этих арабских шейхов. А он начал это делать с порога, с самого начала.
Например, добычу, переработку и реализацию нефтепродуктов он отдал в аренду одному жулику, уголовнику, который сидел в тюрьме за убийство. Вы можете себе такое представить даже сейчас? По этому поводу у меня с ним в 1992 году был отдельный скандал. Это ж ужас дикий!
Имаеву, заведомому агенту КГБ, он отдает должность министра юстиции, генерального прокурора и руководителя . Ну как это? ***** [блин], ты что делаешь?! Я с ним чуть не подрался после этого, нас разняли тогда.
Если бы он хотел создать государство, разве занимался бы этим? Кроме всего прочего, я был главным редактором правительственной газеты «Ичкерия». И мне пришлось уже в 1992 году, в самый разгар нашего долбанного «суверенитета», опубликовать на двух разворотах полностью все движения нашей нефти и нефтепродуктов — кто сколько своровал, поименно.
Опять получилось очень громкое дело. Мне снова пришлось вооружаться — гранатометчики, автоматчики затворами клацали. Разборки пришлось делать. Эта статья должна быть в библиотеке Ленина в Москве — мы нашу газету высылали и туда, и на факультет журналистики, и еще куда-то… Ее можно найти и посмотреть.
И как отреагировал Дудаев?
Все без толку. В личной беседе он говорил: «Да, Мусик, да, мы все сделаем». Даже записи какие-то делал. И все.
Но самое главное его преступление состоит в том, что он не пошел на подписание договора с Россией. Я был первым переговорщиком, в декабре 1991 года я более двух недель провел в Москве у первого зама Хасбулатова. Все эти вопросы мы с ним обговаривали — в том числе и то, что я лично не хочу полного суверенитета, что мы должны быть на одном экономическом, военном, культурном пространстве, только единственное — не нужны эти оккупационные войска.
Мы разработали план, назвали этот договор ассоциативным, потому что словосочетание «федеративный договор» уже многим чеченцам, особенно экстремистски настроенным, слух резало. Написали бы «федеративный» — пошло бы: «О! Темишев опять нас хочет в рабство отдать! В СССР, в КГБ и так далее». У меня очень много врагов было с самого начала.
Мы по этому договору могли бы иметь больший суверенитет, чем Татарстан. Даже охрану внешних границ Чечни с Грузией предполагалось осуществлять силами чеченских погранвойск (но с условием, чтобы они входили в состав погранвойск России).
Что сказал Дудаев, когда вы вернулись из Москвы?
Я в составе группы из пяти человек, в которой были Удугов и Яндарбиев, привез ему этот документ и сказал: «Джохар, надо подписать, на большие уступки Москва не пойдет, такой суверенитет нам достаточен». В общем, изложил суть документа тезисно. А он так посмеялся ехидно, сделал жест пальцами — «чик-чик» — и сказал: «Мусик, ты парень умный, но смотришь на проблему через московские очки. Мы их сможем в бараний рог свернуть!» Я ответил: «Адольф Гитлер, который покорил весь мир, раком поставил земной шар, не смог сделать этого с Россией. А мы — два калеки. Жизни свои мы, конечно, отдать готовы, но ничего не сможем сделать. Джохар, ты ведешь народ к войне!»
Еще один хороший пример: как только мы выбрали президента и парламент, я поговорил с главным раввином чечено-ингушской общины Давидом Моисеевичем Хазаном, чтобы он на телевидении благословил чеченский суверенитет, президента, парламент и так далее. Чтобы мир заодно узнал, что мы демократы. Он согласился, мы пришли, сели в студии, замечательное интервью было. Давид Моисеевич пропел на иврите молебен в поддержку президента.
По своей простоте душевной я сказал о договоренности с Давидом Моисеевичем моему двоюродному брату, Удугову, как потом оказалось — одному из главных государственных преступников. И в этот же вечер, когда мы сидим на телевидении, Давид Моисеевич поет молебен, Дудаев дает указание Лабазанову, бандиту, чтобы он убил ректора университета Виктора Канкалика. Очень авторитетный был ученый, друг моего детства, во дворец пионеров вместе на кружки самодеятельности ходили. Замечательной души человек был. Завозил в республику оборудование, которого не было даже в Питере. Беспокоился о республике. Взяли и убили, просто внаглую. Я потом уже сделал ретроспективный анализ — это убийство было неслучайным, именно в тот день, когда мы с Хазаном Давидом Моисеевичем на весь мир благословляли суверенитет, они убивают самого авторитетного еврея, ученого.
Вы предвидели введение федеральных войск в Чечню в конце 1994 года? Где вас оно застало?
В 1994 году на меня возбудили уголовное дело как на врага религии, за систематические оскорбления президента и парламента республики, отстранили от всех должностей, и я вынужден был бежать в Москву, где у меня были друзья, например — академик Игорь Иванович Артюх, которого я знал со студенческих лет.
В это время в России повсеместно была катастрофа. Ельцинская банда раздербанивала ВПК, заказы снижались. А у Артюха простаивали сверхсовременные поточные линии. Чтобы не сбежали квалифицированные работники (там минимум кандидат наук сваркой занимался), он отдал армянским бизнесменам некоторые из этих поточных линий. Они там делали золотые украшения с инкрустацией, какие-то бутылки для шампанского выпускали… И на их копейки он поддерживал рабочий тонус по производству СВЧ-оружия. Он был большой патриот России, мы по поводу этого с ним часто спорили, один раз даже поругались.
Я помогал ему в делах. Армянская мафия задолжала Артюху огромную сумму, а ему нужно было выплачивать зарплату работникам. Мне пришлось прибегнуть к бандитскому методу. У меня была с собой лимонка, и я назначил свидание с главарями этой мафии. Зашел к ним и с порога начал крыть их матом: «Если вы в течение суток не выплатите Артюху сумму, я вас всех живьем зарою!» Хотя за мной никого не было, одна граната и все. Я бы просто взорвал их и ничего больше сделать не смог. Понт мой прошел, и они ему заплатили крупную сумму.
Но все же вернемся к вводу федеральных войск. Помните ли вы тот день и что вы тогда испытали?
…И вот Артюх мне, человеку очень ему нужному, выделил два огромных кабинета в Союзе предприятий города Москвы. Там я продолжал издавать газету «Кавказ» 100-тысячным тиражом, там я и застал ввод войск.
Я это дело ожидал, этого ждали многие. Было очень жутко, страшно. Я знал, что будет кровопролитие, особенно после того, как услышал, что в первую очередь стали бомбить роддома, , здание Центрального банка… То есть заметали следы. Война была организована мафией, как признал генерал Рохлин в своем последнем интервью. Когда у него спросили, за что умирали русские солдаты в Чечне, он ответил: «За интересы мафии».
То, чем все закончилось, — закономерный итог?
Да, конечно. А чем еще это могло закончиться? Не было положительных стимулов ни со стороны России, ни снизу. Чечня была уже исковеркана этой мафией, беспредельной войной… Такой беспредельной войны нигде не было.
Российский чиновник воспринимается массовым сознанием как человек по природе инертный, безынициативный. С недавних пор к этому образу добавилось еще и неумение публично выражать свои мысли. Одной из причин, по которой иногда очень талантливый человек (к примеру, заслуженный спортсмен) способен превратиться в персонажа гоголевской «Шинели», является иллюзия компетентности. О способах борьбы с ней побеседовала с одним из финалистов — заместителем министра экономического развития Северной Осетии Феликсом Гадзаовым.
«Лента.ру»: С чем связана некая твердолобость бюрократии?
Феликс Гадзаов: Человек тяжелеет, сидя в своем кресле в удобном кабинете. У него формируется некое комфортное окружение. За несколько лет он либо подтягивается до него, либо укрепляется во мнении, что он самый умный. В таком случае и возникает иллюзия компетентности. Главный вопрос в том, как помочь управленцу понять состояние, в котором он пребывает, и подтолкнуть его к саморазвитию. И здесь отличным подспорьем является конкурс «Лидеры России».
Зачем вам, заместителю министра, состязаться с кем-либо без уверенности в победе?
Это справедливый вопрос. Многие управленцы так и размышляют. Кому-то было лень даже снять видеоролик для первого заочного испытания. Кто-то просто боялся репутационных издержек — в том случае, если результат окажется неудовлетворительным. Я вообще считаю, что было бы неплохо сделать конкурс «Лидеры России» обязательным для управленцев в госсекторе с предоставлением результатов для анализа вышестоящему руководству.
Здесь можно получить ценный опыт масштабирования своей деятельности. Безусловно, «Лидеры России» — это не история про трудоустройство на хорошую должность, но конкурс дает возможность человеку, который находится на своей траектории развития, выйти на качественно новый уровень.
Это, по-видимому, и мотивировало вас участвовать в нем?
Да. «Лидеры России» — это сегодня самый эффективный социальный лифт для человека, который хочет и чувствует в себе силы двигать недвижимое и при этом не боится брать на себя ответственность. Кроме того, в прошлом году я уже участвовал в этом конкурсе, но дошел только до полуфинала и после этого сделал «работу над ошибками». Было огромное желание доказать себе и окружающим, что полуфинал — это не потолок для меня.
Что изменилось в «Лидерах России» в сравнении с прошлым годом, когда конкурс проводился впервые?
Оптимизировали методы оценки. Появился ретест и социальный проект, который внес новую струю.
Какое испытание далось вам труднее всего?
Дистанционный этап. Логические, числовые и вербальные тесты особых затруднений не вызывали. Сложнее давались вопросы на знание России, так как ответы на многие из них остались глубоко в памяти, а освежить их все за короткий промежуток невозможно.
Но в целом вторая попытка далась легче?
Я бы не сказал. Очные испытания создавали мощное психологическое напряжение. Два дня работы, требующей постоянной концентрации, мобилизации знаний и навыков, непрерывной коммуникации в разных группах, с разными людьми выматывали не хуже спортивных соревнований.
Судя по тому, что написано о вас на республиканском сайте, вы имеете опыт научной работы. Он вам пригодился?
Да. В 24 года я защитил кандидатскую диссертацию по теме: «Промышленно-торговая политика как фактор развития экспортного потенциала отрасли». Прошло полтора десятка лет, и вряд ли эта работа столь же актуальна. Вместе с тем годы спустя я только укрепился во мнении, что экспортный потенциал необходимо развивать с акцентом на промышленность. Только маленькие страны могут выживать за счет туризма, а России без развития промышленного потенциала не обойтись.
Что касается записи в резюме «кандидат экономических наук», как оказалось, она не особенно интересует работодателей. Я тоже особой тяги к научной деятельности не испытывал. Как выпускник факультета международных отношений, я мечтал стать дипломатом.
И, судя по всему, у вас получилось. По крайней мере, вы работали в Австралии. Расскажите, как вам удалось туда попасть.
Пришлось приложить немало усилий для этого. Три года я проработал в представительстве во Владикавказе, затем по итогам конкурсного отбора был утвержден на вакантную должность в генконсульство РФ в Сиднее, хотя мне говорили, что человеку из региона, который не является сотрудником центрального аппарата министерства, светит разве что командировка в Грузию. Для меня это был первый выезд за рубеж, и в итоге я пробыл в Австралии четыре года.
Это много или мало?
У меня был годовой контракт, который трижды продлевался. Так получилось, что на момент моего отъезда из Австралии я был одним из самых опытных дипломатов, потому что за четыре года успел поработать практически на всех направлениях деятельности генконсульства. За время моего пребывания сменилось несколько генеральных консулов, состоялся первый официальный визит президента России в Австралию. Поэтому я, конечно, мог еще продлить контракт, но у меня родился ребенок — нужно было вернуться домой и посвятить какое-то время семье.
Как эта работа на вас повлияла?
Это был очень важный для меня период жизни. Опыт, который я получил во время работы в МИД России, помогает мне до сих пор. Это жесткая, но очень эффективная школа. Дипломат остается дипломатом круглые сутки, а не только в рабочие часы. Ты не имеешь права на ошибку, на неряшливый вид, некорректные действия, слова, жесты. Нужно держать осанку в прямом и переносном смысле. В Австралии меня несколько раз повышали в должности и дважды — в ранге. Сложились хорошие отношения со многими коллегами из МИДа, которые сохраняются по сей день.
А что вам запомнилось о самой Австралии?
Это одна из самых комфортных для проживания стран мира, которая всегда в топе рейтингов по уровню жизни и счастья своих жителей. Я уверен, что все это реально сделать и у нас в России, просто нужно больше работать и хотеть изменить ситуацию к лучшему.
Это смелое заявление. Расскажите о социальном проекте, за который вы взялись в рамках конкурса управленцев.
Я занимаюсь восстановлением забытых с советского времени горных туристических маршрутов на Кавказе и вовлечением в эту работу волонтеров, а также детей из семей, оказавшихся в сложной жизненной ситуации. Хотелось собрать вместе этих детей и волонтеров — ребят с активной жизненной позицией, чтобы одним показать важность общественно полезной волонтерской деятельности, а другим — необходимость вовлечения в такую деятельность ребят из неблагополучных семей.
Мы организовали большой поход в районе села Камата — это примерно 1400 метров над уровнем моря. На детей это произвело большое впечатление, многие из них в итоге захотели стать гидами. Хотя, безусловно, мы очень переживали, ведь шли в горы с ребятами в возрасте от 6 до 16 лет.
Большие затраты потребовались на этот проект?
Небольшие. Представители бизнес-сообщества с радостью откликнулись на просьбу помочь в реализации этого проекта. Потребовалась подготовительная работа с архивными документами. В эти карты и записи было вложено много сил и таланта. Радовала возможность вернуть чьи-то идеи к жизни, тем самым наведя мосты между поколениями.
Есть ли какой-то отклик, интерес от туристического сообщества к тому, что вы делаете?
Пока прошло немного времени, выводы делать рано, но интерес есть. Администрация Ирафского района была под большим впечатлением от мероприятия. Другие районы республики тоже заинтересовались проектом.
В планах — восстановить еще несколько маршрутов, которые были выявлены в архивах. Один из них мне особенно интересен, так как проходит через древнее село Галиат, в котором жили мои предки. Там сохранился целый каменный город.
Как попасть на эти тропы туристам? Нужно куда-то обращаться?
Нам пришла в голову идея создать специальное приложение для мобильных устройств, с помощью которого можно будет дистанционно изучить маршрут и познакомиться с достопримечательностями, а потом ориентироваться на маршруте при помощи GPS даже в офлайн-режиме.
Чем вы занимаетесь в региональном ?
Задач перед минэком традиционно стоит много. Я курирую участие региона в национальных проектах, госпрограммах РФ, адресную инвестиционную программу, развитие конкуренции, торговли, поддержка СОНКО и ряд других направлений. Мне самому всегда были интересны инновации, информационные технологии, и подспудно я занимаюсь внедрением в работу новых технологий, где это возможно. Вернее, занимался. В процессе участия в конкурсе «Лидеры России» я решил оставить государственную службу.
И куда вы планируете податься?
Буду развиваться в частном секторе, где на данный момент больше возможностей для творчества, реализации своего потенциала и идей. Я уже вышел на должность финдиректора в крупную региональную строительно-промышленную корпорацию.
Что же такое произошло на конкурсе, после чего вы решились на этот шаг?
Человек вроде бы понимает свои возможности и компетенции, но при этом ему сложно объективно оценивать их уровень. Конкурс помог мне понять, как реально соотносятся мои знания и навыки с тем, что происходит вокруг, помог осознать, что комфортное кресло без понятной траектории дальнейшего развития и реальных возможностей изменить мир вокруг себя не очень меня привлекает. Настоящий лидер должен постоянно развиваться, должен стараться повышать градус своей полезности, должен иметь возможность и желание влиять на свою жизнь и жизнь окружающих людей.
Что вы посоветуете тем, кто хочет в следующем году участвовать в конкурсе?
Желательно заниматься в течение всего года, работать над общей эрудицией. Догадаться или отделаться общими фразами на дистанционном этапе не получится. На очном этапе важно держаться золотой середины между стремлением максимально полно продемонстрировать свои компетенции и желанием быть вежливым, уступчивым и доброжелательным. Крайности, как правило, приводят к отрицательному результату. И самое главное — не бояться участвовать в конкурсе.
Как семья относится к вашим начинаниям?
Конечно, приходилось тратить свободное время на подготовку и выполнение заданий, расходовать личные средства на участие в полуфинале. Предстоят расходы и на участие в финале. Но семья всегда меня поддерживает во всех начинаниях. И этот конкурс — не исключение. Я это очень ценю.
У вас появились друзья? Насколько конкурс способствует этому?
Появляются новые связи, знакомые, но в рамках СКФО люди скорее объединяются по принадлежности к одному региону. К примеру, из Северной Осетии было около 20 человек — в прошлом году и в нынешнем. Эта региональная команда благодаря конкурсу сплачивается и начинает эффективнее взаимодействовать по возвращении домой. На межрегиональном уровне люди, как мне кажется, воспринимают друг друга больше как соперники, что отражается и на качестве общения.
Есть ли среди наставников те, с кем вы хотели бы поработать?
Я бы выделил главу МИДа и руководство .
Но скорее важен обратный процесс: кого из наставников ты заинтересуешь. Этот человек может разглядеть в тебе некий потенциал, которого ты сам в себе не замечаешь или не придаешь ему значения, дать нужные советы, подкорректировать индивидуальную траекторию или придать необходимый импульс для развития.
У вас есть вопросы или предложения к организаторам?
Судя по отзывам, можно было бы предусмотреть механизм компенсации затрат на участие в полуфинале и финале для финалистов или победителей конкурса, а также разрешить представителям регионов направлять средства образовательного гранта в том числе на переезды и проживание в период обучения, потому что основная доля образовательных программ предлагается столичными вузами и бизнес-школами. В организационном плане — увеличение числа экспертов, оценивающих действия участников в группах, хотя бы до двух человек позволило бы более достоверно осуществлять оценочные мероприятия.
Конкурс «Лидеры России» — это главный проект платформы «Россия — страна возможностей». Целью его создания называют развитие социальных лифтов для активных граждан. Впервые состязание проводилось в прошлом году. В марте нынешнего определился 31 финалист второго сезона, заявку на участие в котором подавали более 227 тысяч человек. В этом году обязательным условием для допуска к финалу стало выполнение социально ориентированного проекта. Поддержку «Лидерам России» оказывает президент . «Это процесс взросления государственного аппарата, работы с ним, — отметил глава государства на большой пресс-конференции в декабре 2018 года. — Мы сейчас стараемся это делать, видите, проводим различные конкурсы среди молодых, «Лидеры России» у нас проводится конкурс кадровый… Из этой когорты уже, по-моему, человек двенадцать или пятнадцать стали губернаторами, два министра федеральных, пять или шесть заместителей министров».
В России может появиться еще один «закон Димы Яковлева». Но уже для россиян
Он создал электронную очередь в детсады и верит во всесилие российских технологий
