Ремонт стиральных машин на дому.
Ремонт посудомоечных машин Люберцы, Москва, Котельники, Жулебино, Дзержинский, Лыткарино, Реутов, Жуковский, Железнодорожный. Раменское. 8-917-545-14-12. 8-925-233-08-29.
Генпрокуратура РФ вышла с кассацией в Верховный суд РФ по делу жительницы Курганской области Евгении Чудновец, отбывающей наказание в колонии общего режима за репост порнографического ролика. Прокуроры предлагают отменить приговор и прекратить уголовное дело — за отсутствием состава преступления. Накануне корреспондент «Ленты.ру» побывал в Кургане — где областные депутаты, прокуроры и другие официальные лица приступили к подготовке законодательной инициативы по смягчению ответственности за публикации в соцсетях.
«Одна просьба: не пишите, пожалуйста, что Чудновец — воспитатель детсада, как все пишут. Это неправильно», — говорит Василий Шалай, официальный представитель Курганского областного суда.
Осужденная — Евгения Чудновец, согласно приговору — «уборщица в детском саде №124» уже около месяца сидит в колонии Нижнего Тагила. Статья — 242.1 УК РФ «Изготовление и оборот материалов или предметов с порнографическими изображениями несовершеннолетних». Ее преступление — возмущенный репост в одном из закрытых интернет-сообществ города Катайска, где живет Евгения. Трехсекундный ролик: обнаженный подросток стоит в углу, между ягодицами зажат карандаш. Позиция защиты: «Желание привлечь внимание к тому, что происходит в детском лагере». Позиция суда: «Распространение с целью публичной демонстрации» — указано в приговоре.
Василий Шалай объясняет корреспонденту «Ленты.ру» причины, по которым президиум суда не принял поданную в начале февраля кассацию областной прокуратуры. В ней содержалась просьба отменить апелляционное определение, по которому Евгения ныне отбывает пять месяцев общего режима и назначить новое рассмотрение с учетом всех аргументов защиты. «Новых обстоятельств и веских аргументов суд не выявил», — формулирует Василий Сергеевич. «Обжаловать? Пожалуйста, в Верховный суд».
Что, собственно, и произошло на днях. Как сообщила «Ленте.ру» пресс-служба Генпрокуратуры РФ, заместитель Генерального прокурора Леонид Коржинек «внес в Верховный суд кассационное представление на приговор по уголовному делу в отношении жительницы Курганской области Евгении Чудновец, ранее осужденной за репост видеозаписи порнографического содержания». Прокуратура ставит вопрос уже не о смягчении, а об отмене приговора «и прекращении уголовного дела за отсутствием состава преступления». «Данное решение может принять Курганский областной суд, если Верховный суд согласится с предложением заместителя генпрокурора и возбудит кассационное производство», — поясняют представители надзорного ведомства.
Накануне именно Леонид Коржинек попросил отменить приговор оппозиционеру Ильдару Дадину, осужденному за неоднократные нарушения правил пикетирования. Формулировки те же: отсутствие состава преступления. Дело Чудновец — не менее громкое. Сработает ли еще раз?
В ожидании реакции Верховного суда вполне уместно вспомнить ключевые моменты дела Евгении Чудновец — ответвления другого процесса, об издевательствах над тем самым подростком с видеоролика.
Летом 2015 года предприниматель из Катайска Эрнест Данелян, в чьем распоряжении оказалось видео, первым выложил его в сеть. Затем удалил и обратился к правоохранителям. «В этом лагере многие наши дети отдыхают летом, — объясняют в прокуратуре Катайского района. — Город маленький, и тринадцати тысяч жителей нет. Данелян — человек семейный, у него тоже есть дети. Конечно, он очень возмутился». В результате двое воспитателей детского лагеря «Красные орлы», которые решили таким образом наказать трудновоспитуемого К., прошлым летом были приговорены к трем и шести годам.
Почему дело по факту первой публикации заведено не было — а ее репост в исполнении Чудновец привлек внимание катайского подразделения Следственного комитета уже после вынесения приговора воспитателям? Возможно, это вскоре выяснится. Постановление Курганской облпрокуратуры «об отмене незаконного (необоснованного) постановления следователя об отказе в возбуждении уголовного дела» вышло в конце января. Эрнест Данелян для комментариев стабильно недоступен. Следователям в Катайске тоже нечего сказать: полное молчание — до результатов проверки, инициированной Александром Бастрыкиным по всем обстоятельствам дела Чудновец.
Остальные стороны первого процесса по делу Чудновец — он закончился в ноябре прошлого года — более открыты. «Мы просили пять лет, — вспоминает Денис Попов, прокурор Катайского района. — Верхний предел по этой статье — десять, нижний — три. Подсудимая не признавала вину, поэтому пять».
Председатель Катайского районного суда Владимир Борычев, в принципе не общающийся с прессой, согласился ответить лишь на один вопрос — почему назначил не пять лет, а полгода: «Наличие ребенка трех лет, впервые привлекалась, имеет ряд смягчающих обстоятельств». К таковым, по мнению судьи Борычева, относятся «цели и мотивы преступления». Но главным образом — то, что Чудновец, как считает Владимир Иванович, все же призналась: «Она дала в суде изобличающие себя показания, не имея юридического понимания того, что тем самым признает свою вину».
Евгения Чудновец подтвердила, что сама запостила ролик. Этого оказалось достаточно для срока — с одной стороны, но ниже низшего предела — с другой.
В декабре на апелляции первый заместитель прокурора Курганской области Олег Седельников определил наказание Евгении Чудновец как чрезмерно суровое — и попросил назначить ей другое, не связанное с лишением свободы. Областной суд отказал. Зато учел положительную характеристику с места работы и снял с учета отрицательную — от участкового по месту жительства. Все вместе потянуло на месяц скидки — 5 месяцев вместо полугода. «Спасибо и на этом», — вполне искренне говорит Андрей Мясников, муж Евгении Чудновец.
«Комментировать решение суда не стану: приговор вынесен и вступил в законную силу. Но очевидно, что дело Евгении Чудновец требует более взвешенного и объективного подхода, — подчеркнул в ответе «Ленте.ру» полномочный представитель президента в Уральском федеральном округе Игорь Холманских. — Неслучайно обвинительный приговор вызвал такой резонанс».
Сюжет из серии «Дело Чудновец как зеркало гражданского общества» вполне может потянуть на очень пухлый и драматичный том. Если кто-то задастся целью его собрать, чтобы описать редкий по нынешним временам случай единства мнений людей и большинства институтов власти. Здесь найдется место и для многочисленных правозащитных публикаций, и для документов Общественной палаты, вступившейся за Чудновец сразу и всерьез, и для высказываний чиновников. Того же Холманских, например. Или губернатора Свердловской области Евгения Куйвашева, вызвавшегося просить о помиловании осужденной.
И, разумеется, отдельным разделом — правовые последствия.
Председатель Курганской областной думы Дмитрий Фролов протягивает корреспонденту «Ленты.ру» два листка на скрепке. Региональный парламент создает рабочую группу. Цель — выяснить возможность «разработки федерального закона о внесении изменений в УК РФ в части конкретизации уголовной ответственности за “репосты” либо в части установления альтернативных видов наказания». Проще говоря, подготовить законодательную инициативу и смягчить статьи о репостах.
Состав — депутаты, прежде всего из «Единой России», Следственный комитет, судьи. В областной прокуратуре уже определились со своими представителями. «Предлагаем в комиссию начальника уголовно-судебного отдела и старшего помощника по взаимодействию с исполнительной властью и местным самоуправлением», — говорит Игорь Ткачев, прокурор Курганской области.
Фамилии заключенной Чудновец в документе нет. «Здесь речь уже не о ней, а о том, чтобы такие случаи больше не вставали в повестку», — объясняют в областной думе. «Общественность совершенно справедливо отмечает: водитель нарушил правила движения, погиб человек — водителю дают до восьми лет. А статья, по которой сидит Евгения, предусматривает до десяти, — указывает Дмитрий Фролов. — Наверное, тут есть над чем подумать».
Есть и постановление пленума Верховного суда. В ноябре, рассматривая смежные с делом Чудновец составы — преступления экстремистской направленности, в том числе те же репосты в сети, — судьи пришли к выводу: в решениях следует учитывать «контекст, форму и содержание размещенной информации, наличие и содержание комментариев или иного выражения отношения к ней». Гражданскую позицию, если суммировать.
В случае Чудновец эта позиция хорошо прослеживается в ее комментарии под роликом — сохраненном на скриншотах: они — цитата из кассации прокуратуры — «выражают возмущение издевательством над ребенком и сделаны с целью пресечь его».
Впрочем, до возможных предложений по «закону Чудновец» еще очень далеко. Куда дальше, чем до ее освобождения — хоть по звонку или даже раньше, если вдруг. Пока что — первые подходы, первые запросы, первые формулировки. С необходимыми, по мнению чиновников, отсылками и цитатами.
«Очень подходящая цитата Владимира Владимировича», — обращает внимание спикер Фролов на документ рабочей группы. «Закон должен быть суров к тем, кто совершил тяжкие преступления, и более гуманен к тем, кто оступился». Послание к Федеральному собранию, 2015 год.
«Tiny Love», — говорит Андрей Мясников, раскладывая вынутые из шкафа игрушки — персонажи популярного мультсериала. Сшиты Евгенией Чудновец под собственным брендом «Шью Игрушевна». В августе, когда Андрей и Евгения только познакомились, ее небольшая игрушечная торговля через социальные сети уже шла на десятки отправленных посылок. Еще больше — невыполненных заказов, которые она успела собрать перед арестом.
«Мы больше времени уделяли этому делу, чем уголовному, — признается Андрей. — Зарегистрировать малое предприятие, найти еще одну швею — нашли, кстати, — заняться авторскими правами, чтобы все по закону… Женя до последнего не верила, что за репост посадят. Думала, ерунда какая-то. Мы все так думали».
Из письма Евгении Чудновец Андрею Мясникову (опубликовано адресатом в социальных сетях):
«Милый мой дорогой. Я рада, что ты сейчас в Москве (Андрей участвует в ток-шоу, где рассматривается дело Чудновец — прим. «Ленты.ру») и желаю тебе успехов в ее покорении. Думаю, что в скором времени тебе удастся также и мое освобождение, которое я жду каждый день, не теряя надежды на то, что справедливость восторжествует, а с ней и здравый смысл нашего правительства. Спасибо за то, что ты делаешь для моего спасения, и огромное «благодарю» Мерзляковой Татьяне Георгиевне (омбудсмен Свердловской области, с самого начала выступала за освобождение Евгении — прим. «Ленты.ру») за ее добрую волю и желание помочь трем девочкам (заключенным той же колонии, которым Евгения Чудновец решила помочь выйти на свободу — прим. «Ленты.ру»). Девчонки хорошие, достойные помилования. Благодарю всех, кто неравнодушен к нашей истории, кто поддерживает меня письмами, а тебя лайками! Мой лайк принадлежит валентинке, которую ты прислал».
«Если надо кричать благим матом, значит надо кричать»
Фото: Николай Малышев / ТАСС
12 декабря 2018 года исполняется не только 25 лет российской Конституции, но и 25 лет со дня избрания депутатов Думы первого созыва. Эта Дума запомнилась как место баталий, странных выходок депутатов, она амнистировала противников Ельцина по октябрьским событиям и путчистов 91-го, ставила на голосование вотум о недоверии правительству Черномырдина (но в итоге не вынесла его) и приняла большую часть законов, по которым мы живем сегодня. Спикер Думы первого созыва Иван Рыбкин рассказал «Ленте.ру», как в ней махали кулаками, как депутаты пытались решить автомобильный вопрос через финансовую пирамиду, как из подвала Думы выкачивали фекалии и почему он считает свою Думу лучшей в истории.
***
«Лента.ру»: Иван Петрович, о Думе, которую вы возглавляли, остались очень противоречивые представления.
Рыбкин: Это потому, что вам втемяшивают в голову бог знает что.
Ну, попробуем разобраться. По-вашему, сейчас идет очернение Думы того созыва?
В Думе были представлены академики, такие как Богомолов, Воронцов, Бунич, можно долго перечислять. Каждый десятый был профессором или академиком. Почти у трети были ученые степени. Причем не такие, как сейчас, которые иногда понятно каким образом обретаются. В Думе оказалось очень много экономистов, социологов, политологов. Их было большинство, именно людей с теми специальностями, которые были крайне необходимы для работы парламента.
Но были, конечно, люди, которые никакого отношения к этим профессиям не имели. Были массовики-затейники, как [Вячеслав] Марычев, как [Николай] Лысенко, который всякий раз рвался в бой, стремился подраться. Он нападал на Глеба Якунина, пытался сорвать с него крест и ударить посильнее. За них обоих заступались, и это иногда прерывало привычный ход работы.
Но Дума была к этому испытанию готова, так как абсолютное большинство людей были, еще раз повторюсь, подготовлены для работы.
Страна избрала всех депутатов свободным голосованием. Я помню прием в Кремле, когда на громадном экране показали данные, которые шли совершенно вразрез с ожиданиями власти. На Дальнем Востоке еще шел подсчет голосов, и вдруг мы видим, что там побеждает ЛДПР во главе с Жириновским. Когда этот шок стал проходить, на подиум к свободному микрофону вышел публицист Юрий Карякин и в микрофон (ну, мы были и выпивши немножко) сказал: «Россия, ты одурела!»
Знаменитая фраза.
Но Россия-то не одурела! Россия так реагировала на те реформы, которые происходили в стране. Так называемые шоковые реформы, когда резать — резали, а анестезии никакой не давали.
Дума многим запомнилась своим безумием. Ваша цитата — «там можно было с ума сойти».
Я могу ответить простой поговоркой: добрая слава — потихоньку лежит, дурная слава — впереди бежит. Это вполне понятно.
Драки были обычным делом?
Я бы не сказал. Драка, о которой я сказал выше, особенно запомнилась.
Не возникало желания этих людей выгнать из Думы?
Комитет по этике, конечно, голосовал, осуждал, но депутатских полномочий не лишал, потому что со стороны прокуратуры не было по этим поводам [претензий]. И они находили ведь общий язык, мирились. Времени на эти сутяжничества терять не хотелось, потому что стояли серьезные задачи, и абсолютное большинство депутатов это понимали.
А кто не находил себя в законотворчестве, шел на такие проявления, как покойный Вячеслав Марычев, царство ему небесное.
Он думал, что по-своему делает доброе дело. Когда Борис Николаевич, будучи кандидатом в президенты, приехал в Питер, ему и трибуну не давали, а он [Марычев] в своем клубе, где был директором, и трибуну организовал, и людей собрал. Так что все не так просто.
Что это вообще был за человек, и зачем ему нужны были все эти акции?
По образованию он массовик-затейник, культработник. Видимо, не бесталанный. Вообще у парламентария функции три: представительская, законотворческая и контрольная. Он себя ощущал именно как представитель народа, осуществлял представительские функции. Он видел, как народу тяжело живется, пытался и вопить голосом того народа, который впадал в нищету. Свою зарплату он тратил на бичей, бомжей, накрывал им столы, кормил их, раздавал деньги.
А эпатажное поведение было связано, видимо, с тем, что он понимал — рядовым поведением он к себе привлечь внимание не может. Отсюда — и та шапка-треух, как у Полкана, когда я ему говорил, что у нас с педикулезом не все благополучно в стране, выбросьте или отдайте в санобработку [тогда Марычев пообещал после заседания подарить шапку Рыбкину — «Лента.ру»], накладные дамские прелести напяливал или коллег своих начинал обвинять в чем-то.
Или приходил с пистолетом.
Он все это делал для того, чтобы его круг общения в Питере не сужался, а рос.
У него сын погиб в Чечне, и сам он умирал ведь ужасной смертью. К нему ворвались в квартиру, избили его битами. Я не думаю, что у бомжей и бичей есть какие-то биты. Бил кто-то, кто имеет деньги на бейсбольные биты. Умирал он очень тяжело. [В последние годы перед смертью Марычев, перенесший два инсульта, был частично парализован — прим. «Ленты.ру».]
Его поведение менялось, когда на него не были направлены телекамеры?
Человек-то он был не глупый. Но, когда входил в роль, остановить было очень сложно.
Будто очумели
Кроме него в Думе было много других эпатажных личностей.
Если говорить о Николае Лысенко, то он своими супернационалистическими лозунгами в то время, может, и находил созвучие в умах и настроениях людей, но даже во второй состав Думы избран не был. Равно как и Глеб Якунин. Это были радикалы слева-справа, которые по мере того, как жизнь в стране стабилизировалась, теряли поддержку среди людей.
Я был всегда убежден, что все настроения должны быть представлены в Думе. С площадей, с улиц все эти настроения должны проходить туда. Дума, кстати, была открыта. Она не охранялась тогда Федеральной службой охраны, только вневедомственной охраной, у которой в кобуре огурец лежал. Поэтому вал людей шел на прием к депутатам.
Так какого мнения вы о Лысенко?
Лысенко был парень совсем молодой, ему и 30 лет не было. Избран был людьми на волне проявления русского национализма. Думаю, чрезмерно тщеславен был. Особо ничем не запомнился в законотворчестве, но запомнился в других делах. Потом ведь органы следствия по моей просьбе занимались взрывом в его кабинете и установили, что, в принципе, это устройство было не без его благословения установлено. Так, эпатажно, он искал поддержки избирателей накануне избирательной кампании.
Еще и основатель МММ Мавроди был депутатом. Он действительно так и не появился в здании Госдумы?
Нигде и ничего. И потом Дума дала согласие на его арест.
Вы выяснили его мотивы?
Я с самого начала открыто говорил, что это самая настоящая пирамида и что все закончится плачевно. Если вам сегодня дают не только тот кусочек хлеба, который вам положен, но еще и два-три куска лишних, имейте в виду, что завтра у вас заберут все.
Люди, причем разных сословий, будто очумели, было какое-то невероятное желание наживы. Ведь многие, многие на это польстились. И на увещевание «Властилины», помните о ней?
Даже на совете Думы однажды, не буду называть кто, но один из руководителей говорил — почему бы нам, депутатам, не разрешить проблему с автомобилями через «Властилину»? Это, мол, будет по дешевой цене, сможем всем раздать. Я говорил, упаси боже в эти криминальные схемы влезать, по всем ним прокурорские работники плачут.
Я более того скажу. Помните «Хопер-Инвест»? Один из известнейших депутатов — и ныне известнейших людей — вдруг меня просит: примите, пожалуйста, руководителя «Хопер-Инвеста» и его маму. Тем более, мол, они ваши земляки, волгоградцы. Я говорю, я знаю. Но я их считал такими же, как «Властилина», Мавроди.
Приняли их?
Принял, буквально на три-четыре минуты. И мне еще яснее стало их порочное начало. В конце концов, вы знаете, чем закончилась их история.
Чего они хотели от вас?
Может что-то депутаты хотели от них? Я не знаю. Потому что проходила избирательная кампания, каждый искал поддержки.
Мавроди в Думе не закрепился. А почему полномочия Скорочкина не прекратили? Ведь его подозревали в убийстве.
Если бы органы обратились — конечно, лишили бы. Но ситуация развивалась по-другому. Сергей Григорьевич Скорочкин — совершенно молодой человек, тракторист-машинист, который работал на К-700, то есть был смышленый человек. Но в свое время, как это было широко распространено (да и сейчас, я полагаю, тоже), сомнительные бизнесы записывались на совершенно постороннего человека. К нему, как я понимаю, обратились люди из Закавказья, и он имел неосторожность оформить на себя какое-то там спиртовое производство.
Нелегальное?
Полулегальное, так скажем. Их пересажали впоследствии, и он неожиданно для себя стал владельцем очень крупного состояния. Прошел он по списку ЛДПР.
А потом, видимо, руководитель партии его ко мне направил, потому что он испытывал дискомфорт. Как оказалось, те люди или весточки ему присылали, или освободились, и стали ему досаждать. Я ему сразу посоветовал обратиться в прокуратуру и ФСБ (тогда была Федеральная служба контрразведки, ФСК). Более того, понимая, что он может передумать, я переговорил и с генеральным прокурором, и с руководителем ФСК, они стали этот вопрос исследовать. Но это было незадолго до его смерти, он только успел перевести свою жену, детей и, кажется, мать в Лондон. Уже тогда туда дорогу торили. Но его расстреляли в кафе.
Примерно такая же судьба ждала и депутата Андрея Айздердзиса. Также погиб. Пришлось хоронить.
То есть был убит.
Ну да. Как сейчас сказали бы — конфликт интересов. С криминальным окрасом.
Так Скорочкин, на ваш взгляд, был или не был криминальным авторитетом, как о нем пишут?
Какой там авторитет! Мальчишка деревенский. На него записали бизнес, а потом пришли люди, как говорят на блатном жаргоне, с предъявой. Он не хотел расставаться [с бизнесом], а все остальное сейчас в фильмах многосерийных можно увидеть.
Взгляд Кашпировского и фекалии в подвале
А был же еще и Анатолий Кашпировский депутатом.
Да, Кашпировский был. И Кашпировский действительно был хорошо подготовленным, большим психологом. Однажды на часе заявлений моя заместительница Алевтина Васильевна [Федулова] мне говорит: «Иван Петрович, вы посмотрите, как на вас выпятился Кашпировский! Поберегитесь!» С одной стороны, очень трогательно, а с другой стороны, с такой верой она это говорит. Но я сказал, пусть он побережется. И дальше веду заседание.
Он на вас как-то по-особенному смотрел? Почему?
Я не знаю. Закончилось заседание, и я смотрю на Кашпировского, а он уснул. Я говорю: «Алевтина Васильевна, посмотрите, каково мое воздействие на него?» Она как засмеется, рот руками закрыла и в комнату президиума побежала.
Но с Кашпировским у меня были вполне нормальные отношения. Он очень неглупый и одаренный человек. А о том, что было во времена советского телевидения, мне даже говорить не хочется. Там был не только он, но и Аллан Чумак, который вообще никакого отношения не имел ни к психологии, ни к психотерапии, а манипулировали людьми, как чайниками и чугунками.
Кашпировский, по-вашему, не такой?
Он очень хороший врач.
А депутат какой он был?
Ну, принимал участие в своем комитете, работал. Я не могу сказать, что он какие-то делал очень важные законодательные инициативы, нет. Но в заявлениях ЛДПР, куда он входил, он участвовал и был заметен.
Но депутаты действительно проделывали огромную работу. Когда мы с Лужковым подыскали подходящее здание, бывшее здание Госплана СССР на Охотном ряду и в Георгиевском переулке, он предложил посмотреть подвал. Мы с ним вошли туда, а там по грудь — фекалии. Реку Неглинку прятали в подземные трубы, Неглинка трубы прорвала, вошла в подвалы здания и в здание гостиницы «Москва». Когда я произносил на последнем заседании прощальные слова, 22 декабря 1995 года, фекальные насосы откачивали последние остатки. Осушили, кстати, так хорошо подвал, что до сих пор работает вся система, которую мы придумали. Мне в этом пригодились мои инженерные навыки заведующего кафедрой механизации и автоматизации животноводческих ферм, которую я возглавлял семь лет.
То есть вы сами принимали участие в наладке этой системы по откачке фекалий?
Ну конечно. Мы и ремонт делали сокрушительный. Все ж было ободрано, загажено. Мы закончили летнюю сессию чуть раньше и ушли в отпуск. Но многие депутаты вместе с аппаратом и вместе со строителями, засучив рукава, делали ремонт в здании на Охотном ряду. В Георгиевском переулке более или менее все было хорошо.
Молчание Ельцина и знамя Зюганова
Хотелось бы коснуться ваших отношений с Ельциным.
Меня часто очень ругали, говорили, что я подчинился воле Бориса Николаевича Ельцина. Я вошел в рабочие отношения с Ельциным. Но, например, восстановление Белого дома, все эти расходы пытались повесить на Госдуму. Я сказал — кто из танков разваливал, тот пусть все и восстанавливает. Нам эти расходы не нужны.
В феврале, проработав всего две недели, мы договорились (прежде всего, Сергей Михайлович Шахрай, я, Николай Ильич Травкин), что участники событий 3-4 октября 1993 года должны быть амнистированы. Равно как и участники августовских событий 91-го года.
Как принималось это решение?
Вы знаете, сегодня, забыв о том, что вынесение постановления об амнистии является исключительно прерогативой Государственной Думы, все говорят — «как так, не согласовали с президентом?» Да, Дума решила это. При нас и Счетная палата никакого отношения к президенту не имела, потому что это единственный контрольный орган парламента.
Как Ельцин на это отреагировал, что он вам сказал?
Президент был крайне раздосадован. Почти месяц потом со мной не разговаривал. Но дело в том, что часть тех, кто были ближайшими сподвижниками президента — Шахрай, Травкин, Полторанин, — решительно поддержали. Боюсь обидеть других, потому что Дума проголосовала за амнистию уверенным большинством. Но нужен был и еще один документ — о введении в действие постановления об амнистии. Здесь начиналась «президентская» часть. Я попросил Сергея Николаевича Бабурина, он взял только что распечатанное, горяченькое постановление и поехал к генпрокурору России Алексею Казаннику. Тот незамедлительно ввел его в действие. Этим же вечером были отпущены и Руслан Хасбулатов, и Александр Руцкой с большой бородой, и Альберт Макашов, который отказался давать интервью и сказал журналистам «на Волгу, в Самару, на дачу, и больше никогда в политике вы меня не увидите». Правда, он потом забыл об этом.
Значит, Ельцин был страшно недоволен?
Борис Николаевич был страшно раздосадован. Казанника он отправил в отставку и сделал, я бы сказал, неудачное назначение исполняющего обязанности, не будем поминать его всуе, который закончил свою прокурорскую деятельность на нарах [очевидно, речь об Алексее Ильюшенко — «Лента.ру»].
Создается впечатление, что все происходило в спешке, что вы стремились все закончить как можно быстрее, и президент не успел бы вмешаться.
Ну как, в спешке… Конечно, шла острая политическая борьба, которая имела свое начало еще на съезде народных депутатов. Но ведь амнистия была объявлена не только тем, кто был в Белом доме (а, как потом выяснилось, из оружия Белого дома никто даже ранен не был, а тем более — убит), но и тем, кого могло затронуть следствие с другой стороны. Только официально признано, что 150 человек погибло в стенах Белого дома и около него. Это была амнистия и для тех, в кого стреляли, и для тех, кто стрелял. Об этом как-то забывают.
Как Вернадский говорил — нам более всего необходима амнистия, то есть забвение того, что произошло. Потому что дальше жить в этой вражде было нельзя.
О чем вы говорили с Ельциным, когда впервые встретились после октябрьских событий?
Ельцин, когда возвращал мне отобранное Коржаковым депутатское удостоверение, спросил: «Как будем дальше?» Я ответил: «Мы будем действовать не подводя друг друга». Так мы с ним и действовали. До самого последнего дня у нас с ним были добрые отношения.
А после объявления амнистии, но до того, как вы месяц не разговаривали, все-таки какой-то разговор у вас произошел?
Да, разговор произошел. Он, когда разобрался, — понял, что [решение было принято] не только голосами коммунистов. Дело в том, что как раз коммунисты не очень были на это настроены. Ко мне пришел Геннадий Андреевич Зюганов и говорит — не надо эту амнистию принимать. Как? Почему? Ну, говорит, пока они сидят в тюрьме — они наше знамя. Меня это сильно завело, я сказал, какие проблемы? Давай мы их освободим, а тебя посадим, ты будешь наше знамя.
Что он ответил?
Он растерялся, как всегда. Как ему со мной спорить? Я был в центре событий, меня там били-расстреливали, а он всегда поодаль держался, когда происходила острая ситуация. Не хочу плохо говорить, но часть его сподвижников, как оказалось, тогда уехала в Германию. Так что это все было не так просто, как сейчас пытаются представить, переписывая историю.
Репрезентативность выборки
Как вы считаете, почему Дума первого созыва стала именно такой? С Марычевым, Скорочкиным, другими неоднозначными личностями?
Потому что настроения людские были такие. Никакой фильтрации не было. Люди напрямую избирали себе подобных. И там были в абсолютном меньшинстве такие, как Марычев и Скорочкин, но были Богомолов, Бунич.
То есть она больше соответствовала парламенту европейского образца, чем то, что мы видим сегодня?
Мне очень опасно задавать такие вопросы. Я человек предвзятый и предубежденный. Мне кажется, что Государственная Дума первого созыва, исторически — пятая Государственная Дума России, была самой лучшей и самой естественной. Это моя батарея, мои артиллеристы, они, конечно, лучше всех.
Может, маловато было спортсменов. Но люди избрали экономистов, социологов, политологов и людей с опытом предпринимательской деятельности, общественников. И молодежи было много, отсюда темперамент такой, порой просто зашкаливающий.
Эти люди [избранные в Думу] были, как ныне бы сказали, креативны. Они могли не только придумать новую структуру Думы, но могли в принципе любой закон по своему профилю, не прибегая к помощникам, написать от первого слова до последнего.
То есть тогда законы писались лучше, чем сейчас?
Как вам сказать. Сегодня-то законов особых нет, пишут в основном изменения и дополнения к тем законам, которые приняли мы. Есть цифра, и вы ее приведите, пожалуйста, потому что она воспринимается очень тяжело. Две трети законов, в том числе и кодексов, по которым живет современная Россия, были приняты первой Госдумой, именно в то время. Например, первые две части Гражданского кодекса, по сути — вторая, экономическая конституция Российской Федерации. Лишь потом появился третий раздел, который касается юридических вопросов вокруг собственности за рубежом. Очень многие люди потом получили премии за Гражданский кодекс, но среди них не было ни одного человека, который его создавал. Это были настоящие конституционалисты: Сергей Алексеев, Михаил Митюков, Борис Хангельдыев, Валентин Мартемьянов…
Кроме того, мы придумали вариант пакетного голосования. Так мы пакетом утвердили всю структуру Думы, не тратя на это много времени, и почти сходу стали работать.
Одна из главных заслуг вот в чем заключалась. В середине 1994 года я встретился с Павлом Грачевым, и он говорит: «Иван Петрович, большое спасибо!» — «За что?» — «Президент нам всем силовикам сказал — «все в отпуск!»» Небывалое дело, говорит. Они за несколько лет в отпуск ни разу не ходили. Силовики пошли в отпуск, потому что наладилась обстановка в стране.
И все же, какого мнения вы о Думах последних созывов?
Я хочу сказать, что каждая Дума соответствует тем умонастроениям, которые есть в обществе. У меня со всеми председателями всех последующих Дум очень теплые отношения. Но если Дума не в полной мере отражает умонастроения, значит выборка не репрезентативна! Если надо вдумчиво и много работать, значит надо работать. Если надо кричать благим матом, значит надо кричать. Но в Думе, не на площадях. И находить решения. Не один же президент должен это остро чувствовать?
Мне не нравится, как чиновничество в последнее время пренебрежительно говорит о нуждах и заботах людей. От этого отношения рождаются изречения, что можно пожить на кашке, на макарошках. Но больше всех отличился, на мой взгляд, господин Петровский из Ярославской области, который сказал, что вообще можно все пенсии отменить. Он-то человек здоровый, от щеки можно прикурить, такой краснющий. Конечно, ему можно отменить, он предприниматель, у него, может, миллионы. А на таких людях, которые довольствуются малым, а для страны делают много, и держится земля российская.
Как российский фотограф поехал в город Дно и выжил
Дно — это маленький городок в 113 километрах от Пскова, место пересечения двух важных железных дорог и дом для семи тысяч человек. Кроме странного названия, он мало чем отличается от сотен других крохотных провинциальных городков. Но, как и каждый крохотный городок, Дно обладает своей собственной красотой. Чтобы разглядеть ее, в город отправился петербургский фотограф Сергей Строителев. По просьбе «Ленты.ру» он написал о том, что увидел.
Я мчусь на маршрутке по пыльной дороге от Пскова до Дна. Да-да, местные жители совсем не любят склонять название своего города, однако шутливо называют его Днищем, «нашим Днищем». В маршрутке играет поочередно «Колян танцует лучше всех, Коляна ждет большой успех» и «Я порешаю грозы».
На главной площади в городе маятся таксисты. За рулем одной машины сидит зрелый мужчина в синем костюме Adidas.
«Как, как меня зовут?! — Толян! Вон же, за лобовым стеклом тачки табличка с именем, что спрашиваешь? Таксую по городу и области, и мне нормально. Слава богу, детей отправил отсюда, вот жду, когда встанут на ноги, начнут помогать
Он довольно приветливый и разговорчивый. Я прошу его снять портрет, и он соглашается. Но улыбаться категорически отказывается — говорит, «мы люди серьезные и заняты тут делом, а не всякой ерундой». Хотя Дно — не лучшее место, чтобы таксовать. Поездки могут себе позволить далеко не все жители города, признается он.
Толян: «На самом деле, тут бесперспективняк полный. Вот ты снимаешь, а ко мне завтра никто не постучится в дверь? А вы тут как оказались?»
Толян: «Работы мало для местного таксиста. Люди экономят на всем сейчас. Сидим целый день, семечки лузгаем — они классные».
Меня всюду провожают взгляды — тут все друг друга знают — и левый чувак с бородой, видимо, провоцирует недоверие. В городе сложно заблудиться — тут только несколько пересекающихся между собой улиц. Город разделен на две части железной дорогой. Одна, грубо говоря, административная, другая — жилая.
Разместившись в четырехэтажном доме, я сразу схватил камеру и блокнот и пошел бродить по городку, было дико интересно, что тут происходит. Но, к несчастью, жизнь в городе после четырех часов дня практически прекращается. По улочкам передвигаются пенсионеры на великах с продуктовыми пакетами, из окон орет какой-то рэп, дети играют на футбольной площадке.
Школьник: «После школы гоняем в футбол целыми днями. Есть еще стадион, но там играют взрослые, и квадрат, где можно купаться, да и все в принципе. Вот так и ходим туда-сюда.»
Редкие прохожие объясняют — идет большой отток людей из города, особенно молодых. А местные кладбища все разрастаются — уходит старое поколение…
На следующий день все закрутилось как надо. Удалось побывать на выпускном, проходящем перед школой — 18 мальчиков и девочек заканчивают 11-й класс, остальной выпуск — это 9-й, будущий техникум, и их абсолютное большинство. Будущие повара, сварщики.
Весь день я топтал местные улочки, общаясь с местными жителями. Они недоумевали, но соглашались на съемку, после чего долго смотрели вслед, не понимая, что я здесь забыл.
Николай: «Ремонтирую тут всякое, люблю шарахаться по району, выпью немного, все хорошо, главное, чтобы драться никто не лез, как сегодня. А так-то Днище и есть Днище. Кто-то все время так и норовит двинуть, не знаешь с какой стороны прилететь может»
Прямо внутри автостанции на главной площади расположен военно-исторический музей. Этот край земли имеет богатую военную историю — город был в оккупации во время Второй мировой войны, здесь был глубокий немецкий тыл. Тут осталось огромное количество монет, пуль, оружия, которые местные мальчишки находят с помощью металлоискателей. Во времена СССР в Дно был большой железнодорожный узел, соединяющий Псков с Москвой и Санкт-Петербург с Витебском. В те времена — довольно престижное место работы для железнодорожника.
Вечером в пятницу, как и положено, я пошел искать досуг. По моему опыту: в российской провинции главные чудеса происходят ночью. Сначала я направился в магазин, где можно выпить прямо внутри, за столиками. Там мне шутливо обещали «******» (люлей) и сказали, что «лучше не надо». Некоторые мужчины были уже в хорошей кондиции, я им поверил на слово и решил передислоцироваться в соседний кабак «У Ангела», где пьют ту же водку, но чуть подороже, под хиты русских исполнителей.
Я вошел в маленький зал, где за столиками сидели человек 15. Все уставились на меня — я был с камерой на шее. Глаза слепило от светомузыки, звучало «Женщина, я не танцую». Пара мужчин подошли к бару. Они настоятельно рекомендовали мне выпить, потому что выглядел я, по их мнению, слишком напряжно. В баре я сказал, что в магазе мне хотели отвесить люлей, и мне ответили, что у них здесь тоже есть свои люли. Потом, правда, посмеялись: шутка.
Людям стало нравиться, что я снимаю, они отрывались с пущей удалью, мужчины выделывали неведомые па с элементами каратэ и брызгали алкоголем, свистели мне.
Они обещали тусовку после часа ночи, однако народ все не приходил. Я покрутился еще немного по заведению и решил уйти. Мне сказали подтягиваться завтра и обещали «мега-тусэ», однако на следующий день народу было еще меньше.
Около моего временного дома меня ждали двое на машине и в гражданской одежде. Они представились уголовным розыском и попросили проследовать в участок «в связи с совершенным преступлением». По приезде в участок сказали, что бабушку на улице Космонавтов ударил по голове какой-то пьяный 50-летний мужчина, похожий на тридцатитрехлетнего меня. Начали спрашивать, зачем я фотографирую детей, играющих в футбол на площадке, и как же местные еще меня не проучили за такую дерзость. Без понятых вытащили из кармана мое успокоительное, которое прописал врач, сказали, что психи приезжают из больших городов снимать маленьких девочек и бить бабушек. Через несколько часов отпустили, но впечатление оставили мощное.
На следующий день приехали другие, сказали, что по вызову соседки, у которой, наверное, случился приступ, после того как я спросил дорогу на кладбище. Эти уже сами постучались в дверь, вошли без предоставления документов, обозвали голодранцем, натоптали на кухне.
Тогда я и понял, почему местные жители такие понурые и подозрительные. Какая власть — такие и мы.
Немного грустные, но не потерявшие оптимизма, люди продолжают жить, работать, где придется, мастерить что-то, временами пить. И все тут как и в других городках — те же три улочки, тот же Ленин, те же пьянки по выходным в кабаках, та же пыль, те же перспективы. Подумалось, что этот городок легко мог бы стать лицом нашей провинциальной России. Все это наше, родное.
Я бродил на местном рынке. В главном здании продавали два товара — конфеты и куриные головы с лапами (на корм собакам). Внутри тишина, которую изредка нарушают голоса продавцов. За куриными головами сидел унылый юноша и тыкал в телефон. Я попросил разрешения сфотографировать его товар. Почему-то мне показалось, что это будет отличной иллюстрацией царившего в тот момент настроения. Он с радостью согласился и как-то даже приободрился, вскочил на ноги. Сказал, что головы очень хорошие, вкусные, посоветовал взять.
В палатках около главного здания рынка пожилые женщины и бабушки продают рассаду и искусственные цветы, которые, к моему удивлению, оказались самым ходовым товаром. Раза два-три за сутки за такими цветами приходят, покупают их кому-то на день рождения или еще какой-нибудь праздник. Торговать такими цветами очень просто — они не портятся. На это пластиковое царство гордо смотрит лев с огромного полотна шириной как минимум два метра. «Кто-нибудь интересовался?» — спрашиваю я бабушку, которая продает шедевр в своей палатке прямо рядом со входом. Отвечает, что нет, мол, это слишком шикарный товар.
Основные продавцы тут — бабушки на пенсии. Я спрашиваю, как живется в Дне, снимаю их товары, они на перебой жалуются, что пенсии маленькие, время тяжелое, приходится сидеть тут полдня, но особо никто не ходит. Бабульки с удовольствием показывают свою продукцию, цветы. Человек с камерой — хоть какая-то движуха.
Творение рук одного из жителей города. На самом деле, эта скульптура — чучело, чтобы отпугивать наглых ворон от огорода на территории участка. За все мои поездки по России я понял, что чем хуже выглядит фасад городка (а в Дно хватает ветхих и заброшенных зданий), тем веселее жители относятся к обустройству своего окружения. Тут и там красуются знаменитые лебеди из шин, покрашенные в белый цвет. На следующем перекрестке виднеется красная будка, напоминающая светофор, в которой сидит безразмерный белый кот, недалеко — пес в будке с надписью «Генерал». Выходишь на главную площадь, а там — сидящий Ленин, как властелин всего этого царства. Все вокруг умиляет своей наивностью и совсем не вредит городу.
Николай:«Так, так, так. Даже не знаю что сказать. Вроде вполне себя неплохо ощущаю в этом месте. Чувствую безопасность, не то, что во Пскове — там и потеряться можно, и дорогу до дома не найти. Как они там живут? А в Москве в этой — вообще не представляю».
В какой-то момент всегда сворачиваешь с натоптанных маршрутов и там находишь самый колорит. Это гаражи и наскальная живопись в двориках городка Дно. Если отойти немного от центра, то можно заблудиться в сарайчиках и гаражах, которые обросли зеленью и рисунками. Чего там только не найдешь — политические лозунги, фаллосы, номера телефонов, объявления. Такое ощущение, что люди общаются друг с другом таким замысловатым образом.
Когда я гулял около футбольной площадки, местные сказали мне о существовании какого-то «квадрата», где все купаются. Я представил себе огромную площадку, возможно, на берегу речки, и решил направиться туда. Найти его оказалось не так-то просто. Я блуждал по дороге, пока не встретил троих парней, которые сказали мне, что как раз направляются на квадрат. Я начал рассказывать им о моих ночных приключениях в городке. Один из парней ухмыльнулся и сказал — ты на квадрат иди, но нас не снимай, мы тоже можем люлей навешать.
Минут через 10 мы были на месте. Квадрат — это реально квадратный пруд 50 на 50 метров. Парни оставили велики и пошли куда-то в кусты. Потом прибежали какие-то мальчишки, начали прыгать в воду и показывать трюки.
Интерьер одного из магазинов. Такое ощущение, что городок застрял далеко, но не в прошлом, а в каком-то непонятном времени. Наверное, это из-за того, что пережитки прошлого, при этом совсем недавнего, врастают в город. Происходит своего рода эклектика времен. Тут и совок, и наша современная Раша, и какое-то безвременье. Здесь свое понимание того, как должно быть, и свое течение времени.
На каждой улице городка торчат обугленные здания, заброшенные, сгоревшие, зияющие как черные дыры. Иногда они соседствуют с довольно крупными четырехэтажками. Снимая очередное пепелище, я поймал себя на мысли, что зрелище воспринимается довольно умиротворенно. В этом тлене есть своя атмосфера спокойствия и забвения.
Некоторые люди просто уезжают, бросая свои дома. Те, кто помоложе и с деньгами — переезжают во Псков и в Питер. Сначала планируют вернуться или хотя-бы возвращаться несколько раз в год, но городская жизнь поглощает. Почему-то проходя мимо таких зданий, всегда хочется постучаться в дверь, даже зная, что никто тебе не откроет.
Маленькие деревянные постройки на фоне многоэтажек. Всего таких «высоток» четыре штуки на все Дно. Это жилой район городка.
Когда едешь в небольшой городок, всегда надеешься, что хоть это место развенчает стереотипы упаднической провинции. Но этого никогда не происходит.
Следы от дестких ладошек на фасаде одного из домов в жилой части города. Блуждал я между домов довольно долго, искал героев и какие-то сюжеты. И наконец, заметил девочек, игравших на гигантских трубах теплотрассы. Два пьяненьких мужичка попытались донести до юного поколения, что это опасно. Девочки разревелись, начали звонить кому-то. Минуты через три подъехала черная машина, из которой вылезли два парня. Сильным ударом в грудь повалили одного из мужчин. Без каких-либо предисловий. Ударили — прыгнули в машину — уехали. Вот так и решаются проблемы, подумал я и побрел дальше.
По пути к железной дороге находятся спортзал городка и баня. Занятия сейчас проходят редко — никто не помогает залу финансово.
Внутри долбит жесткий хаус. Три женщины активно занимаются с палкой: гребут, нагибаются, тянутся, — все четко, все в ритм. Раз, два, три.
Местные назвали кладбище «небольшим городом». По меркам маленького Дна, оно и вправду довольно большое. И сильно запущенное. Шел дождь, с надгробий на меня смотрели полуразмытые лица с полуразмытыми именами. Некоторые кресты утопали в кустах.
Я вернулся в квартиру спустя три часа, а минут через 20 в дверь снова позвонила полиция. Документы опять не предъявили и сказали, что по вызову соседки — какой-то подозрительный бородатый мужчина ищет кладбище в 7 часов вечера.
Знаменитый «сидящий» Ленин в центральном парке городка Дно. По словам местных, редкие иностранные туристы, посещающие город, приезжают исключительно для того, чтобы сделать снимки вождя. Я снимал памятник поздно вечером. Проходящие мимо меня местные гордо поднимали голову. Кажется, они впервые четко понимали, чем я занимаюсь и зачем я приехал в их городок.
«Владимир Владимирович, где деньги?» — такой вопрос задал президент России Владимир Путин губернатору Ставропольского края после жалобы местной жительницы, пострадавшей от наводнения. После этого главе региона пришлось не только решать проблемы в сверхускоренном режиме, но и оправдываться перед руководством. На том проблемы не закончились — от имени некого высокопоставленного лица губернатора припугнули пранкеры Вован и Лексус. Телефонным хулиганам не впервой общаться с российскими чиновниками и депутатами. Как их пранки доводят до нешуточных признаний — в материале «Ленты.ру».
15 июня в ходе ежегодной прямой линии с Владимиром Путиным жительница ставропольского села Краснокумское пожаловалась, что для оформления бумаг на материальную помощь ее семье, пострадавшей от наводнения, нужно потратить около 15 тысяч рублей. А пособие, которое полагается пострадавшим, она так и не получила. Президент заявил, что подобное вообще не укладывается у него в голове, и потребовал главу региона отчитаться о судьбе выделенных на это денег.
Пранкеры Вован и Лексус (в миру — Владимир Кузнецов и Алексей Столяров) подлили масла в огонь. Они позвонили губернатору от имени некоего Михаила Александровича. Раскрывать подробности Столяров отказался: «Если я вам расскажу всю правду, многие захотят повторить». Выбрать нужного персонажа не составляет особого труда, главное «подумать, кто бы больше всего подошел для этой роли». «У нас в стране любой федеральный чиновник может учинить подобный разгром какому-то местному князьку или другому федеральному чиновнику», — говорит он.
Кем бы ни был этот Михаил Александрович, ставропольский губернатор его слова воспринял серьезно. Пранкеры отчитали Владимирова за то, что президенту в ходе прямой линии пришлось «практически оправдываться» за него. Глава Ставропольского края же заявил, что обращение якобы не получившей деньги местной жительницы — провокация. Кому это на руку, он не уточнил. «Все уже доказали и показали во всех возможных соцсетях, что это был прямой эфир», — удивляется Столяров.
Он утверждает, что пранк нужен не шутки ради, а для благородного дела: «Мы будем удовлетворены (своей работой), когда все жители села получат полагающиеся им выплаты и будут довольны качеством жизни». В прошлом году подобная акция помогла жителям Омска побыстрее получить отремонтированные дороги, говорит Столяров.
«Как поросенок себя ведет»
Похожую историю пранкеры провернули с губернатором Омской области Виктором Назаровым почти год назад. Дело было тоже после прямой линии с президентом. В ходе эфира жительница Омска Екатерина Черненко пожаловалась на качество дорог, демонстрируя на всю страну кадры с разбитым асфальтовым покрытием.
Вован и Лексус решили обсудить неприятную ситуацию с омским мэром от лица федерального чиновника (впоследствии пресс-секретарь губернатора утверждала, что они представились помощником президента Константином Чуйченко). Запись пранка транслировалась на телеканале НТВ. В разговоре с пранкерами губернатор нажаловался на омского мэра Виктора Двораковского. «Он как поросенок себя и ведет», — говорил Назаров. «Два года снег не вывозит, заставить не можем. Вот уперся. Я говорю: давай буду помогать, свою технику загоню. «Нет, не надо, у меня все под контролем“», — сетовал глава региона.
Когда выяснилось, что телефонный разговор — розыгрыш, губернатор от своих слов не отказался. А вот мэр Омска, попавший под раздачу, после «шутки» решил вообще не отвечать на московские номера — от греха подальше. Полномочия Двораковского истекают в июле этого года, переизбираться он отказался. А кандидатов на его замену за полгода так и не нашлось.
Первым чиновником федерального масштаба, пострадавшим от Вована и Лексуса, был председатель Центризбиркома Владимир Чуров. В 2011 году на фоне акций протеста после оглашения выборов в Госдуму пранкеры решили в шутку отправить его в отставку. Неприятную новость тогдашнему главе ЦИК сообщили от лица Аркадия Дворковича. В трубке после слов лже-Дворковича о предстоящей отставке повисло молчание. «Какова причина?» — «Мы должны пойти навстречу этим людям. И кто-то должен… ну, вы понимаете» — «Понял, спасибо, принял к сведению». На этом разговор, правда, не закончился. Немного погодя Чуров передумал и добавил, что настаивает на личной беседе с главой государства. Аркадий Дворкович, комментируя инцидент, счел забавным, что руководитель Центризбиркома не распознал подвоха. «Розыгрыши — всегда хорошо, хотя могли бы найти и более похожий голос», — добавил он.
Никакой отставки Чурова, как и предполагалось, не последовало. Пост председателя Центризбиркома он покинул по итогам распределения квот в ведомстве в 2016-м.
Не до смеха
В разговорах с пранкерами некоторые их жертвы, сами того не зная, выдают серьезные секреты. В июне 2015 года Илья Пономарев, который еще в бытность депутатом Госдумы шестого созыва уехал на Украину, получил сообщение с информацией о том, что российская Генпрокуратура отправила запрос на него украинцам. Пранкеры выдали себя сначала за депутата Верховной Рады Антона Геращенко, а затем — министра внутренних дел Украины Арсена Авакова.
Пономарев в записи пранкеров с «Геращенко» подчеркнуто общался на «ты». «Если они что-то пишут про 275-ю статью (УК, «Госизмена»), то это просто прекрасная новость, лучше этого ничего нельзя ожидать», — сказал он, пояснив, что это позволит ему поднять скандал в духе «смотрите, какие они п..расы». А вот если речь идет о деле по хищению средств «Сколково» (Пономарев обвиняется в соучастии в растрате более 22 миллионов рублей фонда), то нужно срочно выходить на связь с «Интерполом», продолжал он. В подставном разговоре с украинским депутатом Пономарев не говорил об источнике средств, однако открыто заявлял, что направлял их на финансирование протестов. Рассуждая о перспективе возбуждения дела по статье о госизмене, Пономарев предполагал, что это возможно с подачи его бывших однопартийцев — членов «Справедливой России». По его словам, все началось после того, как он выступил в Соединенных Штатах с докладом о сценариях свержения действующей власти в России. Использовали ли впоследствии эту информацию следователи, неизвестно.
Заманчивое предложение
В последние годы пранкеры вплотную занялись серьезной политической повесткой, но раньше давали больше поводов посмеяться. В 2013 году, например, они позвонили тогда еще главному санитарному врачу России Геннадию Онищенко. Представившись директором Первого канала Константином Эрнстом, один из них предложил Онищенко работу: автором и ведущим программы по типу передачи «Здорово жить!», которую ведет Елена Малышева. Как отмечал подставной Эрнст, от чиновника ждут продукта посерьезнее, соответствующего его статусу и «политическому давлению». А то Малышева слишком увлеклась провокационными сюжетами про обрезание крайней плоти у мужчин и «как правильно какать», сетовал пранкер. Онищенко критиковать телеведущую не стал, но проект счел интересным.
В 2014 году пранкеры придумали заманчивое предложение для Натальи Поклонской, только что назначенной прокурором Крыма. Подстава шла по нарастающей. Сначала Поклонской позвонил человек якобы от управления администрации президента по связям с общественностью, затем непосредственно его представитель и исполнитель проекта. Первые двое предлагали прокурору заняться продвижением образа сотрудника юстиции: грех не использовать нарастающую популярность прокурора в интернете (как раз тогда она получила прозвище «няш-мяш»). Тон был вполне серьезным, хотя пранкеры и упоминали о расходящихся по интернету эротических картинках с ее изображениями. «Не расстраивайте меня», — испуганно говорила Поклонская. Она выразила готовность сотрудничать по конкретным проектам, пока дело не дошло до третьей части пранка. Девушка, представившаяся Ксенией, стала предлагать конкретные наработки. В числе них было участие в реалити-шоу «Дом-2» («Там собирается всякий сброд, и вот вы проведете с ними профилактическую беседу») и фотосессия в гламурном журнале, где ей якобы должны быть вручить в руку плетку для наказания бандеровцев.
Без обид
Подобное представление пранкеры устроили в 2013 году с Виталием Милоновым, тогда депутатом в Законодательном собрании Санкт-Петербурга. Основой послужила излюбленная тема парламентария — борьба с секс-меньшинствами. Первым делом депутату поступил звонок от некоего Сережи «по объявлению», который манерным голосом предложил ему вместе поужинать. Милонов долго разбираться не стал: «Я тебя найду через Skype, ты с казаками встретишься, они с тобой будут ужинать, пока ума не наберешься». Звонивший услышал от него немало нелестных прозвищ, в том числе «ублюдок», «ушлепок» и «петух». «Сережей по объявлению» дело не закончилось, потом позвонила девушка: «Это ж я, Мадонна, ты что, меня не узнал?» — «Я узнал, что дура какая-то звонит».
Псевдо-Мадонну (а настоящую американскую певицу Мадонну парламентарий тогда хотел засудить за пропаганду гомосексуализма) он тоже отправил к казакам. На третий звонок от человека, якобы желающего помочь в борьбе с «порнографией заморской звездульки», последовал вал оскорблений. «Сходи в гей-клуб, пусть ты там СПИДом заразишься», — распалялся депутат, требуя прекратить донимать его звонками.
Спустя три года нарезка цитат из той перепалки легла в основу другого пранка, с нападающим санкт-петербургского «Зенита» и сборной России Александром Кокориным. Устами парламентария футболист, незадолго до матча попавший в скандал с вечеринкой в Монако, был отправлен опять же к казакам и в гей-клуб.
Виталий Милонов, видимо, на Вована и Лексуса не в обиде. В апреле депутат Госдумы выложил на своей странице в Facebook фото с пранкерами. «Обсудили творческие планы», — написал парламентарий, интригуя читателей.
Шестилетняя Онега Полина из города Красноуфимска Свердловской области от рождения практически не слышит. В среднем ухе правого слухового прохода у нее обнаружена опухоль — холестеатома, которая растет, разрушая соседние ткани и надежду. Уникальные операции по удалению опухоли и восстановлению слуха готовы провести хирурги в клинике США, потому что в России таких операций не делают. Но стоит это огромных денег — для родителей девочки сумма неподъемная. Примите участие в благотворительном проекте Русфонда и «Ленты.ру».
Редкое имя дочке выбрал папа — ему очень нравилось сочетание звуков в названии города Онега, что в Архангельской области.
— Когда мне показали дочку, я увидела, что у нее практически нет ушек, — рассказывает Ольга, мама Онеги. — Справа сформировалась только мочка, а слева был маленький кожный валик. Но я была так счастлива, что сразу решила: это косметический дефект — проблема, с которой мы справимся. Я еще не знала, что нам предстоит пережить.
Результат аудиоскрининга, который проводят в роддомах всем новорожденным, показал, что девочка лишена слуха. При выписке родителям настоятельно рекомендовали показать ребенка сурдологу. Тогда Онеге был поставлен диагноз: двусторонняя кондуктивная тугоухость. Поскольку слева слуховой проход у ребенка полностью закрыт, а справа — сужен, звук может проникнуть во внутреннее ухо только через кости черепа. Когда Онеге был год и восемь месяцев, ей впервые надели слуховой аппарат костной проводимости.
— Об операции, которая восстановит слух, нам никто даже не говорил, — рассказывает Ольга.
Родители изо всех сил старались помочь дочке. Организовали специальные занятия. У Онеги начала развиваться речь. Все это время они продолжали искать врачей, которые взялись бы за операцию по восстановлению слуха. Однажды Ольга увидела сюжет на Первом канале о Ване Приймаке, подопечном Русфонда с таким же диагнозом, которому собирали средства на оплату операции в США. Ольга тут же обратилась в клинику «Глобал Хиаринг» — ей, преподавателю английского языка, для общения с доктором Джозефом Роберсоном не требовался посредник.
— По рекомендации доктора мы сделали компьютерную томографию и аудиограмму. Результаты отправили в клинику, — рассказывает Ольга. — И тут выяснилось, что у нас еще одна очень серьезная проблема: в среднем ухе правого слухового прохода обнаружили опухоль — холестеатому, которую нужно удалять в первую очередь, иначе она будет расти, разрушая соседние ткани.
Полиным уже удалось с помощью благотворителей собрать часть средств на операцию. Но этих денег недостаточно. А шанс на восстановление слуха, по мнению американских врачей, очень велик. Чтобы использовать этот шанс, необходимо найти еще 4 867 100 рублей. Такую огромную сумму родителям девочки при всем желании не собрать.
Отолог клиники «Глобал Хиаринг» доктор медицинских наук Джозеф Роберсон (Пало-Альто, США): «Ознакомившись с данными компьютерной томографии и другими медицинскими документами, мы пришли к выводу, что сможем восстановить слух Онеге в два этапа хирургического лечения. Сначала проведем операцию по удалению холестеатомы в правом ухе. Затем, после периода реабилитации, проведем комплексную операцию на левом ухе: полностью воссоздадим слуховой канал и барабанную перепонку, сделаем имплант ушной раковины. Девочка будет слышать, а значит — сможет жить как все здоровые дети».
Дорогие друзья! Если вы решите помочь Онеге Полиной, пусть вас не смущает цена лечения. Любое ваше пожертвование будет с благодарностью принято.
Для тех, кто впервые знакомится с деятельностью Русфонда
Русфонд (Российский фонд помощи) — создан осенью 1996 года как благотворительный журналистский проект. Письма о помощи мы размещаем на сайте Rusfond.ru, в газетах «Коммерсантъ», «Московский комсомолец», в интернет-газете «Лента.ру», в эфире Первого канала, в социальных сетях Facebook, «ВКонтакте» и «Одноклассники», а также в 174 печатных, телевизионных и интернет-СМИ в регионах России.
За 20 лет частные лица и компании пожертвовали в Русфонд свыше 10,353 миллиарда рублей, на эти деньги возвращено здоровье более чем 18 тысячи детей. В 2017 году (на 5 октября) собрано 1 282 990 438 рублей, помощь получили 1980 детей, протипировано 7538 потенциальных доноров костного мозга для Национального регистра. Серьезная поддержка оказана сотням многодетных и приемных семей, взрослым инвалидам, детдомам, школам-интернатам и больницам России.
Фонд организует акции помощи в дни национальных катастроф. Русфонд помог 118 семьям моряков АПЛ «Курск», 153 семьям пострадавших от взрывов в Москве и Волгодонске, 52 семьям погибших заложников «Норд-Оста», 100 семьям пострадавших в Беслане.
Фонд — лауреат национальной премии «Серебряный лучник», награжден памятным знаком «Милосердие» №1 Министерства труда и социального развития РФ за заслуги в развитии российской благотворительности. Руководитель Русфонда — Лев Амбиндер, член Совета при президенте РФ по развитию институтов гражданского общества и правам человека, лауреат премии «Медиаменеджер России» 2014 года в номинации «За социальную ответственность медиабизнеса».