Была жара. Поэты не любят жару. Но в клубе «Стихотворный бегемот» замерла прохлада – там включили кондиционер, потому что принято считать, что в прохладе стихи звучат горячей. Во главе стола жег глаголом очередной поэт, вокруг стола расположились слушатели. А вот на самом столе в тот день появился новый предмет – шляпа. Но о шляпе речь впереди, а пока – о самом событии. 23 июня в малаховской библиотеке над оврагом выступал поэт Андрей Чемоданов.
Андрей Чемоданов в Малаховке
— Я очень рад, что мне удалось выступать здесь, по множеству самых глупых причин, — улыбается Андрей Чемоданов. — Например, одна из женщин, любивших меня когда-то, ласково называла меня бегемотом, так что я ностальгически воспринимаю это слово. Опять же улица Сакко и Ванцетти (библиотека над оврагом в Малаховке находится на улице Сакко и Ванцетти – ред.) – когда я был школьником, то моей любимой фабрикой по производству ручек и карандашей была фабрика имени Сакко и Ванцетти. А вообще я редко выбираюсь за пределы МКАД, для меня это экстремальный опыт.
глупою улыбкой улыбаясь
ничего не зная про потом
мимо проходящими любуюсь
табуретку пряча под пальто
извините если слишком редко
говоря прохожему привет
просто предлагаю табуретку
предлагаю сесть на табурет
Андрей Чемоданов родился в 1969 году в Москве. Стихи начал писать в 1990-м. Окончил Литературный институт им. А. М. Горького. Работал курьером, снабженцем, дворником, сторожем, помощником режиссёра, рецензентом, продавцом гжели, продавцом книг. Публиковался в изданиях: «Мансарда», «Алконост», «Московский комсомолец», «Общая газета», «Книжное обозрение», «Литературная газета», «Юность», «Новый мир», «Кольцо А», «Абзац», «Рец», «Terra Nova» (Сан-Франциско) и др. Член редколлегии альманаха «Алконостъ». Лауреат премий «Московский счёт» и «Звёздный фаллос». Автор трёх поэтических книг.
— Андрей, а что это за шляпа? – интересуются слушатели.
— Шляпу я принес не просто так, не потому, что я какой-нибудь хипстер, — объясняет Андрей Чемоданов. — А для того, чтобы в нее можно было класть денежку, так сказать, в помощь мне, любимому.
цензура цезурой
но я вот думаю
хорошо бы на некоторые термины ввести лицензии
как на ношение оружия
или права
как на управление автомобилем
а то носятся тут
понимаешь
со своими
депрессия
истерика
гештальт
фобия
аутизм
социофобия
сублимация
постмодернизым
абстиненция
зависимость
православие
расовый
как дурни с писаными торбами
попутно профанируя эти понятия
особенно в пьяном виде
лично я прожил долгие годы
пользуясь только словами
фуршет
и
лехаим
чего пожелал бы многим
— Стихи я начал писать достаточно поздно, уже после армии, — вспоминает Андрей Чемоданов. – Это был самый конец восьмидесятых, очень интересное время. Я работал сторожем в химчистке, и там была здоровенная подборка «Огонька». Евтушенко вел там рубрику, типа «забытые имена». Она на меня сильно повлияла. В общем, в голове тогда была полная каша. Но полезная, видимо. И когда я был студентом, меня часто обвиняли в подражательстве.
допустим день рожденья бродского
его постят кому ни лень
а вот у васьки нищебродскова
вполне простой рабочий день
великолепный фрезеровщик
он друг станка детали маг
всегда готовый к сверхурочным
а так же выпить не дурак
закусывая папиросу
он отдыхая от труда
читает кафку и спинозу
и одобряет иногда
порой заслушавшись сальери
попыхивая табаком
сидит над данте алигьери
о вечном думая тайком
а нам лишь бродского постить бы
когда напомнит календарь
не поняли и не постигли
что типа каждый божья тварь
— Моя мама бурятка, но я считаю себя русским, — говорит Андрей Чемоданов. — По-бурятски я знаю только одно или два слова. И даже мама не знает бурятского языка, потому что моя бабушка в свое время считала перспективным обрусеть и специально не учила детей бурятскому языку. Хотя сама была бурятка. Во время войны она была единственным гинекологом в Бурятской АССР, заслуженный врач РСФСР, герой соцтруда, труженик тыла.
Уходит жизни пароходик,
приходит смерти паровоз.
привет, насущности наркотик,
в белесом венчике психоз.
Старея и устаревая,
так бьются ангелы в стекло,
я понимаю что теряю,
не понимая ничего.
Когда живешь как в мокрой вате,
порою шепчешь «ё-моё!»
и прозреваешь над кроватью
давно висящее ружьё
— Мне всегда хотелось быть рок-звездой или звездой экрана, — улыбается Андрей Чемоданов. — Но внезапно я понял, что абсолютно бездарен – и в музыке, и в артистизме. Осталось единственное – писать стихи.
