Ремонт стиральных машин на дому.
Ремонт посудомоечных машин Люберцы, Москва, Котельники, Жулебино, Дзержинский, Лыткарино, Реутов, Жуковский, Железнодорожный. Раменское. 8-917-545-14-12. 8-925-233-08-29.
Человечество давно мечтает выйти за пределы Земли, жить на других планетах. Эту мечту планирует осуществить российский предприниматель Игорь Ашурбейли, создатель и глава первого космического королевства Асгардия. Каким образом он это сделает — выяснила «Лента.ру».
В дождливый октябрьский день на втором этаже гостиницы «Ритц-Карлтон» было многолюдно. Гости из России и других стран бродили по банкетному залу, изучали закуски и общались друг с другом. На входе новоприбывших встречали приветливые пиарщики и выдавали две брошюры: конституцию первого космического королевства Асгардия и красочный промобуклет, в котором объяснялось, что оно собой представляет.
В буклете раскрывалась и суть грядущего мероприятия: 12 октября 2016 года новое государство было создано, а теперь прессу приглашали подвести итоги первого года существования нации и отпраздновать день ее рождения — официальный асгардианский праздник. «Асгардия приглашает всех в будущее», — значилось на полях первой страницы брошюры.
Пресс-конференция проходила в зале с говорящим названием «Вашингтон», не очень большом, но помпезно обставленном. Время шло, гости прибывали и заполняли места. В третьем ряду переговаривались солидные женщина и мужчина средних лет. Начав с обсуждения последних кинофильмов, они перешли к более важному вопросу: дистанционному влиянию на общественное сознание с помощью технологии 25-го кадра и психотронных аппаратов.
Мужчина объяснял концепцию, а женщина одобрительно кивала. Однако вскоре разговор вновь перешел в область кинематографа. Мужчина толкнул локтем соседа: «Григорич, ты не смотрел фильм наш про вторжение инопланетян? Очень хороший, говорят!» Григорич ответил, что так и не сходил на картину, хотя много о ней слышал.
Вскоре в помещении появился предприниматель и филантроп Игорь Ашурбейли — седой полноватый человек с усиками, который оказался по совместительству избранным главой космического королевства. Неспешно взойдя на трибуну, он разложил бумаги с заметками и начал речь.
Прежде чем перейти к рассказу об успехах новоиспеченного государства, Ашурбейли долго рассказывал о предыдущих пресс-конференциях — видно было, что этот вопрос нешуточно волновал его. Первые две были проведены в Париже (городе Свободы) и Гонконге (потому что большая часть граждан Асгардии проживает в Китае), теперь выбор пал на Москву.
— Из Асгардии мы не видим ваших земных границ, только земные континенты, — сказал глава космического королевства. — Крупнейшим из них является Евразия, а крупнейшей страной на нем — Россия. Быть может, именно Москве предстоит в будущем стать столицей асгардианцев Евразии. К тому же Россия — это родина мировой космонавтики, она отмечает в этом месяце 60 лет полета первого спутника Земли в космос. Так и Асгардия планирует в ближайший месяц запустить свой первый спутник.
Но, по словам Ашурбейли, пресс-конференция в Москве могла бы и не состояться. Первые две проходили в отелях сети «Ритц», а нынче команда предпринимателя решила изменить стратегию и забронировать конференц-зал РИА «Новости». Увы, через некоторое время им отказали в аренде без объяснения причин. Видно было, что глава Асгардии возмущен этим фактом. «Под угрозой срыва оказалось государственное мероприятие Асгардии, что я расцениваю как недружественный акт. Была составлена соответствующая нота протеста, но потом мы решили не мелочиться», — сказал он. Новый зал вскоре нашли, и снова в отеле сети «Ритц». «Видимо, это наша судьба», — резюмировал Ашурбейли.
Затем он наконец поведал об успехах формирования космической нации. В первый день в граждане Асгардии записались 100 тысяч человек, а за 20 дней — 500 тысяч. Конечно, среди них были те, кто регистрировался по нескольку раз, дети и боты. Эти аккаунты отсеяли, оставшимся предстоит второй уровень верификации. После этого они получат ID-карту, а потом и паспорт Асгардии.
За год в космическом королевстве в результате всеобщего голосования были приняты конституция, флаг, гимн и герб, избран глава страны. «Асгардия находится на 177 месте в мире по количеству населения из 193 стран-членов ООН, что, в общем-то, неплохо для страны с годовой историей», — похвастался предприниматель.
Теперь асгардианцам предстоит пройти несколько важных вех в истории нации: запуск спутника «Асгардия-1» в ноябре 2017 года; выборы правительства Асгардии в мае 2018 года, потом выборы суда, прокуратуры, счетной палаты и Высшего космического совета; инаугурация главы страны в июне 2018 года; и, наконец, выпуск марок первого дня гашения.
У Асгардии будет своя криптовалюта — солар, которую обеспечит масса Луны, где будет расположена территория Асгардии в будущем. В Вене зарегистрировано НКО «Асгардия», представляющее страну до момента ее признания ООН самостоятельным государством. В планах — регистрация инвестиционной компании «Асгардия — страна космических стартапов».
«Мы говорим: «мы не лучшие, мы будущие», наш девиз — одно человечество, одна общность. Обнимаю всех вас и каждого из вас», — закончил свое выступление Ашурбейли.
У присутствующих возникла масса вопросов. Например, какие задачи стоят перед первым спутником и зачем его вообще запускать. Ашурбейли ответил, что помимо хранения на его носителе персональных данных асгардианцев он будет играть роль территории Асгардии в космосе.
— Завоевывать что-нибудь на Земле не хочется, — объяснил он. А в международном праве не написано, какого размера территория должна быть, — написано просто, что она должна быть. Наша территория будет летать, и на ней будут храниться цифровые данные всех граждан государства.
Ашурбейли отказался назвать точную дату запуска спутника, сославшись на то, что он человек суеверный. «Бог даст, взлетит», — сказал он. Это высказывание вызвало логичный вопрос из зала: если предприниматель исповедует православие, не считает ли он саму инициативу покорения космоса кощунственной?
Глава Асгардии ответил притчей. Человек спрашивает: «Господи, когда я дойду до края вселенной, что я буду дальше делать?» — «Сын мой, я создал тебя по своему подобию — как создателя, когда ты дойдешь до края моей вселенной, то начнешь создавать собственные».
Все происходящее было несколько сюрреалистичным: вот, перед собравшимися сидит глава нового государства (причем королевства), не признанного ни одной страной мира. Его спрашивают о собирательном портрете граждан его страны, обсуждают с ним, не приведет ли то, что основным языком Асгардии является английский, к засилию англосаксов в его власти — причем на полном серьезе. У корреспондента «Ленты.ру» возник закономерный вопрос: почему Ашурбейли уверен, что его королевству удастся добиться признания ООН?
«Кто сказал, что ООН — это крупная авторитетная организация? Просто некое наследие договоренностей по итогам Второй мировой войны», — ответил предприниматель, тут же, правда, оговорившись, что шутит. По его словам, для признания достаточно голосов четырех-пяти стран, входящих в ООН, а уж это-то проще простого.
Кстати, а почему Асгардия — королевство? Вроде бы она представляет собой парламентскую республику. Однако причина такого наименования оказалась достаточно прозаической.
— Нам хотелось какого-то эпатажа, романтики, волшебства, — признался Ашурбейли. — Космическое королевство! В конституции записано, что у нас конституционная монархия, но срок своего пребывания на посту я ограничил пятью годами, этого достаточно, чтобы асгардианцы определились, чего они хотят сами. Данная конституция — не догма, через пять лет они могут проголосовать за космическую диктатуру — значит, она у них будет. Или будет монархия. Я понятия не имею, что будет через пять лет. Организм растет быстро, 75 процентов асгардианцев — молодые, креативные, что они напридумывают — я не знаю.
Помимо этого, Ашурбейли заявил, что асгардианки — самые счастливые женщины в мире, так как в Асгардии 84 процента мужчин и лишь 15 процентов женщин. Кстати, вскоре откроется государственная служба знакомств. А когда будет избрано правительство и страну признает ООН, власти смогут заключать браки между асгардианцами, многие из которых, кстати, специально не женятся и не выходят замуж сейчас, чтобы сделать это потом в космическом королевстве.
Один из присутствующих задал предпринимателю вопрос: не хочет ли он подискутировать со знаменитым визионером Илоном Маском, который собирается отправить человечество на Марс? Но Ашурбейли счел свой статус слишком высоким для беседы с таким человеком. «Как глава государства я бы с удовольствием позадавал вопросы Путину, Трампу, подискутировал бы, — сказал он. — А говорить с основателем корпорации, пусть даже и выдающимся, — пусть это делает мой министр науки и техники».
При этом он довольно скептически отозвался об идее полета на Марс: «В горизонте своей жизни я дальше Луны не смотрю, так как на сегодняшний день физиология человека не позволяет ему находиться постоянно на более дальних расстояниях, а заниматься авантюризмом не хотелось бы».
В этот момент в зале послышался шум.
— Ну что ты бузишь! В асгардианцы не возьмут! — возмущался один гость из первого ряда поведением своего знакомого.
— Не можем не взять, если он зайдет на сайт и заполнит форму, — сказал ему Ашурбейли.
— А я характеристику напишу! — не унимался мужчина и тут же задал вопрос о том, как, собственно, предприниматель собирается доставить первый спутник космического королевства на орбиту.
Оказалось, что произведен аппарат в Америке, запускается на американской ракете-носителе, который пристыкуется к МКС, а потом отстрелится от нее на орбиту. «Такая беда. В России это никому не было интересно, мы пытались, бились весь год», — огорченно отметил Ашурбейли.
Тем временем корреспондент «Ленты.ру» в конституции Асгардии наткнулся на пассаж о том, что Асгардия берет на себя обязанность отражать любые угрозы и обеспечивать безопасность каждого своего гражданина. Но кто будет обеспечивать? Будут ли в космическом королевстве силовые структуры — полиция, армия?.. И планируют ли они, пока граждане находятся на Земле, а не в космосе, как-то защищать права асгардианцев?
Оказалось, что не будет ни армии, ни полиции. «Поскольку основная задача Асгардии — защита планеты Земля от угроз из космоса, то, конечно, (это предусмотрено конституцией) в стране будет воздушно-космический флот, базирующийся на орбите. И задачи его будут состоять не в защите асгардианцев, а защите всего человечества планеты Земля от астероидно-кометной и других опасностей», — сказал Ашурбейли.
Когда же асгардианцы, наконец, получат свой космический дом?
— Я хотел бы при своей жизни побывать в лунном поселении асгардианцев, — признался глава Асгардии. — А до того побывать на первом орбитальном ковчеге. Мне 53 года, вот и считайте. Это, конечно, будет не завтра. Мы начали с первого спутника, в следующем году запустим еще два, в течение четырех-пяти лет будет четырехуровневая орбитальная группировка. И обязательно Луна. Дальше никто не смотрит.
В середине июля Госдума отклонила разработанный еще 15 лет назад законопроект о равенстве мужчин и женщин под предлогом того, что многие положения в нем либо уже неактуальны, либо выполнены. Спикер Госдумы Вячеслав Володинговорил, что за это время существенно увеличилось представительство женщин в парламенте и их влияние на политику и что теперь надо решить другой важный вопрос — неравенства в оплате труда и продвижения по службе. На практике же все эти проблемы оказываются лишь вершиной айсберга, за которой кроется более глобальная тема — стереотипы о месте и роли женщины в России. О том, как штампы влияют на развитие российского общества, «Ленте.ру» рассказала доктор философских наук, ведущий научный сотрудник сектора философии культуры Института философии РАНОльга Воронина.
«Лента.ру»: Откуда берутся все эти стереотипы — про женский мозг, истеричность и так далее?
Воронина: Как правило, любые предрассудки поддерживаются наименее образованной и потому меньше склонной к рефлексии частью общества. И в этом основная причина их живучести. В основе возникновения стереотипа лежит психологический феномен обобщения и схематизации опыта. Он помогает нам мгновенно ориентироваться в социальной ситуации. Эти стереотипы становятся клише и формируют расовые, национальные, гендерные предубеждения и предрассудки.
Так, например, истинность стереотипа о том, что женщины глупее мужчин, якобы подтверждается тем, что в истории человечества не было великих женщин-ученых (а также музыкантов, художниц, писательниц). Но современная наука не подтверждает факт большей глупости и меньших аналитических способностей женщин. Равно как и принципиальную разницу в строении мужского и женского мозга.
Но эти убеждения влияют же на жизнь?
Еще как. Идея о неспособности женщин к рациональному мышлению, сформированная в эпоху патриархата, стала основой отстранения женщин от власти и дискриминации их во всех сферах жизни, в том числе и в образовании. На протяжении столетий девочки в лучшем случае получали домашнее образование, в то время как юноши могли учиться в университетах. Более того, женщинам было запрещено профессионально заниматься не только наукой, медициной и философией, но также живописью, музыкальным и литературным творчеством. Еще в XIX веке Аманда Дюдеван подписывала свои романы мужским псевдонимом Жорж Санд. И когда позднее в том же веке в Европе женщины получили право учиться в университетах, ситуация стала меняться. Сегодня постулат о неспособности женщин к рациональному мышлению и управлению своими эмоциями опровергается большим числом женщин — руководителей государств, женщин-ученых и даже лауреатов Нобелевской премии.
Уже 15 лет «Левада-Центр»исследует восприятие образа мужчины и женщины в России. За это время респонденты обоих полов отмечали одинаковые качества, которые они ценят в женщине: красота, хозяйственность, заботливость, верность. Ум оказался мужской прерогативой, как и порядочность, и умение зарабатывать. Чем можно объяснить то, что женщина в головах россиян рисуется как красивая мать-домохозяйка, а мужчина — как умный добытчик?
Мужчина и женщина — это социально сконструированные роли. Мы только биологически рождаемся как мальчик и девочка, а потом общество предлагает нам те или иные модели поведения, стили мышления, речевые практики, одежду и так далее. Поэтому Симона де Бовуар сказала, что «женщинами не рождаются — ими становятся».
Да, конечно, общество конструирует нормативные модели женственности и мужественности, а затем «вкладывает» их в головы. Неудивительно, что в опросах люди демонстрируют свою приверженность этим общепринятым взглядам. И мало кто задумывается, насколько эти «идеальные» типы соответствуют реальности.
И кто прививает эти «порядки» в России?
В нашей стране государство играло и играет очень большую роль в формировании того, что социологи называют гендерной системой. Речь идет о заранее распределенных ролях, о предписаниях и правилах. Женщина должна рожать, обязательно быть матерью, не должна соревноваться с мужчиной — все это не просто слова. Эти идеи поддерживают публичные люди, они транслируются через заказные романы, статьи и сериалы. Государственная политика поощряет рождаемость (хотя, прямо скажем, очень слабо), осуждает бездетность, выступает за официальные браки, против сожительства и гомосексуальных отношений. Так государство строит систему отношений, которая ему кажется наиболее полезной и адекватной.
Вопрос гендерного равноправия для правительства — это в первую очередь вопрос демографии?
Для нашего правительства этот вопрос вообще не стоит. Государство фактически отказывается исполнять обязательства, взятые им на себе при подписании международных документов о гендерном равенстве — например, Конвенции ООН о ликвидации дискриминации в отношении женщин (1979), Пекинской декларации и Платформе действий (1995), Целей развития тысячелетия (2000).
В начале 1990-х годов, когда государство и общество были ориентированы на демократические преобразования, были сформированы государственные структуры по соблюдению гендерного равенства как на федеральном, так и на региональном уровне. Помимо этого, в Москве, Петербурге, Иваново, Твери, Самаре, Саратове, Новосибирске, Владивостоке возникли и успешно работали центры гендерных исследований. Они проводили научную аналитику, вели образовательные программы для студентов и преподавателей, проводили летние школы, издавали книги. Однако вместе с изменением внутриполитического курса государства и поворотом к консервативным ценностям гендерные центры и программы были вынуждены закрыться.
11 июля Госдума отклонила законопроект о равенстве мужчин и женщин якобы потому, что он устарел. Как так? Сомневаюсь, что все настолько хорошо, что закон уже не нужен.
Текст законопроекта действительно содержательно устарел, но дело не только в этом. На мой взгляд, депутаты в принципе не готовы принять и поддержать законодательно принцип гендерного равенства.
Насколько я понимаю, депутат Оксана Пушкина хочет подготовить к 2019 году «рамочный» проект закона о гендерном равенстве в трудовых отношениях. Хорошо, если это получится и текст будет написан экспертами.
В прошлом году у нас приняли Национальную стратегию действий в интересах женщин на 2017-2022 годы, и вы принимали участие в ее обсуждении.
Я принимала участие в ее обсуждении в Общественной палате, но ничто из того, что предлагали я и другие эксперты, не было учтено.
Что касается самой стратегии, то это очень странный документ, в нем есть отзвуки советских идеологических установок. Например, о том, что надо социально защищать женщину-мать. Но ничего не говорится о том, как именно государство собирается это делать. Неужели ежемесячное пособие в 50 рублей женщинам, сидящим в отпуске по уходу за ребенком в возрасте от полутора до трех лет, кто-то всерьез может считать поддержкой женщины-матери?!
Здесь мы видим пример гендерного стереотипа, который основан на традиционных предрассудках о семейном предназначении женщин. Но ведь это уже не соответствует реальности — подавляющее число женщин (независимо от семейного положения) должны зарабатывать себе на жизнь. При этом зарплаты женщины в среднем на 25-30 процентов ниже мужских. Поэтому более актуальная задача сейчас — обеспечение равенства женщин в оплате труда и других сферах. Однако об этом в нацстратегии говорится лишь вскользь.
В предыдущие годы подобных национальных программ и планов у нас было немало, но ресурсов для них никогда не выделялось, и они так и оставались декларациями. К сожалению, у российских властей нет представления о необходимости развивать системную и комплексную политику гендерного равенства — то, что в Евросоюзе называется gender mainstreaming. Такая политика затрагивает экономику, социальную сферу, образование, СМИ. В нее включено много министерств и ведомств, которые прослеживают последствия всех социальных решений с точки зрения соблюдения интересов мужчин и женщин, а также с точки зрения сбалансированности представленности их интересов, запросов и возможностей во всех сферах жизни. У нас нет ни гендерного министра, ни гендерного комитета.
Более того, нынешний комитет Госдумы по делам семьи, женщин и детей не обращается к помощи гендерных экспертов. Насколько я знаю, Оксана Пушкина при подготовке своего законопроекта не обратилась ни к одному из тех юристов, кто готовил первый и второй варианты законопроекта о гендерном равенстве.
Если депутаты не прислушивались к мнению экспертов, то как составлялась эта национальная стратегия действий в интересах женщин?
Не знаю, как она составлялась. Могу высказать предположение, что это просто очередной формальный жест, чтобы улучшить гендерный имидж России на международной арене. Ведь после того, как была подписана Конвенция ООН о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин, раз в четыре года Россия представляет в ООН национальный доклад о ее исполнении. После обсуждения нескольких последних российских нацдокладов профильная комиссия ООН делает нашей стране одни и те же рекомендации: о необходимости создания национального механизма по соблюдению гендерного равенства, принятия закона о противодействии домашнему насилию, устранения гендерных стереотипов в образовании и СМИ и многом другом.
Содержательно ничего не меняя во внутренней политике, власти просто создали еще один декларативный документ-симулякр, задача которого — свидетельствовать о деятельности властей.
И в этой национальной стратегии написано, что к 2022 году, то есть через 3,5 года, в России должны быть преодолены гендерные стереотипы. То есть столетиями их не могли преодолеть, а тут — бац! — и за три года грозятся все исправить.
Думаю, никак это не собираются реализовывать. Ведь для того, чтобы только начать эту работу, нужно поддерживать (а не ликвидировать) образовательные программы по проблемам гендерного равенства, нужно внедрять их в подготовку специалистов разного профиля — госслужащих, политиков, экономистов, социологов, психологов, журналистов, учителей и так далее, о чем сказано в Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации.
Несколько лет назад группа экспертов проанализировала ГОСТы по социально-гуманитарным дисциплинам и учебники для вузов, имеющие гриф учебно-методических объединений Минобразования. В 90 процентах учебников содержались гендерные стереотипы! Гендерная проблематика присутствует только в ГОСТах двух специальностей — культурология и социальная работа.
Помимо этого, необходимо вносить изменения в законы о СМИ и рекламе, поскольку часто они воспроизводят самые замшелые и отвратительные стереотипы о женщинах. Во многих европейских странах это давно делается и считается не цензурой, а важными мерами по защите общественных интересов, к которым относится и гендерное равенство.
После консервативного поворота в политике гендерные стереотипы, вроде слабости женщины, ее семейного предназначения, самоотречения ради мужа и детей, стали трактоваться как «наши национальные традиции и культурные ценности».
В русле скреп…
Но жизнь идет вперед, общество развивается, и некоторые традиции остаются в прошлом. Ведь такими «ценностями» могут считаться стереотипы и ритуалы, унижающие людей по национальному, этническому, гендерному признаку, а иногда даже и калечащие практики, типа женского обрезания.
Такие перегибы есть только в России?
Эта ситуация носит глобальный характер, и потому международное сообщество выработало общий ответ на вопрос о том, как соотносится идея сохранения самобытной национальной культуры и идея гендерного равенства. Так, во многих международных правовых актах декларируется, что решающим критерием для принятия или отказа от традиции является факт соблюдения прав человека. Если чьи-либо права нарушаются на основе национальных традиций, эти традиции следует искоренять.
А у нас все опять возвращается к архаическим традициям и стереотипам. И это действительно замкнутый круг, который очень трудно разорвать.
Возможно, проблема соблюдения прав человека в том, что часто женщину не считают человеком. Это как бы отдельная особь, другой биологический вид. Если в своей голове представить толпу людей, то, скорее всего, в этой толпе будут одни мужчины. То есть на подсознательном уровне слова «человек» и «люди» ассоциируются у нас только с мужчинами.
Вся европейская культура многие века ассоциировала человека разумного (Homo sapiens) только с мужчинами. Это транслировалось через мифологию, литературу, науку, философию. Писательница и феминистка Суламифь Файерстоун выразила это так: «Если природа сделала женщину отличной от мужчины, то общество сделало ее отличной от человека».
В какой-то момент благодаря развитию философии прав человека, демократических идей и феминистской теории произошли изменения в человеческом сознании. К сожалению, не в нашей стране. Многие вещи в нашей речи, в поведении, в социальных практиках это подтверждают. Например, в русском языке очень сильно выражен гендерный компонент. Так, фраза «человек поставил женщину на пьедестал» — это сексизм, а не комплимент.
Часто женщины поддерживают все эти штампы. Бывает, что женщины начинают прятаться за свою слабость, считать это своей привилегией. Но никаких привилегий тут нет. Слабому человеку могут помочь, а могут и пнуть ногой. И вся эта псевдоженская бытовая мудрость, когда «мужчина — голова, а женщина — шея, которая этой головой вертит», — это тоже миф. Женщина может быть и «вертит» мужчиной в каких-то бытовых мелочах, но в целом речь идет о ложных представлениях женщины о своей власти.
Это самоутешение, самообман со стороны женщины?
Это и самообман, и самоутешение. Я часто сталкивалась с продвинутыми женщинами, которые говорили: «У нас нет дискриминации. Лично меня никто не дискриминирует» или «Дискриминируют слабых женщин, а я сильная». В таких случаях я всегда вспоминают одно видео, снятое в начале 1990-х, в котором на вокзале журналисты подходили к спящим на полу, на чемоданах людям и спрашивали у них: «Вас когда-нибудь унижали?» Те в ответ говорили: «Меня? Нет, никогда». Человека в тот самый момент унижали, а он этого не замечал. И поэтому, когда женщина в России говорит, что ее никогда не унижали, — это ложь, ее всегда унижают. Начиная с какой-то пионерской организации, школы, когда учительница говорит «ну ты же девочка, ты должна вести себя прилично, ты должна уступить, ты должна…», и кончая роддомами — вот уж где женский ад и женское унижение. Женщины моего возраста не могут этого не понимать и не знать. А они мне смотрят в глаза и говорят: «Нет, меня никогда не унижали».
Есть женщины, которые любят говорить: «ты же девочка», «мужик должен», «я баба и не хочу ничего решать». Кажется, им нравится нынешнее положение дел. Может быть части нашего общества не нужно гендерное равенство и равноправие?
Гендерное равенство может быть кому-то и не нужно, но речь идет не о принуждении к нему, а о соблюдении прав человека и возможностей их реализации. Женские и мужские жизненные сценарии могут быть разными. Если женщина хочет быть слабой и рассчитывает на сильного мужчину-защитника — это ее выбор. Но глупо не понимать, что она может не встретить такого мужчину, или он может ее бросить с детьми, или «сильный мужчина» может быть склонен к агрессии и будет ее поколачивать.
Эксперты отмечают, что растет уровень сексизма и мачизма, через которые мужчины отстаивают свои права. Часто это связано с ухудшением экономической ситуации в стране: мужчина, которому предписано быть успешным, иметь много денег, дорогой автомобиль и прочее, не может построить такую карьеру и соревноваться с другими мужчинами. В таком случае и унижение «слабых женщин» становится для него отдушиной.
Ценность женской слабости и опора на сильного мужчину — это еще один стереотип из прошлого, ценность которого оказывается проблематичной в современном мире. У таких женщин нет никаких гарантий, в итоге часто они оказываются у разбитого корыта.
Консервативный поворот в России сильно отразился на сознании молодых девушек и женщин, появилась такая легкость бытия. Сформировалось мнение, что женщины просто должны быть красивыми, ухоженными, заботиться о муже. Это транслируется через телевидение, рекламу, журналы, с женской аудиторией не ведется диалог на серьезные темы. Сейчас обсуждение важных социальных проблем в СМИ — это немодно, непопулярно, не дает денег и рекламы.
Часто от наших женщин можно слышать, что эмансипация дала нам больше обязанностей, чем прав. И что якобы раньше женщина, не обремененная работой ради заработка, жила в свое удовольствие. Это бытовой миф, который моментально разлетается в прах, если хотя бы вспомнить русскую литературу. Если бы не эмансипация и феминизм, то мы до сих пор не имели возможность окончить школу наравне с мальчиками и поступить в университет, не могли распоряжаться не только своими деньгами, но вообще принимать любые самостоятельные решения — мы были бы лишены личной свободы. Конечно, любая свобода связана с некоторыми обязанностями, это азы организации общества.
То есть сохранение традиционной модели нашего общества — это вопрос власти для мужчин?
Конечно, поскольку в целом они получают гораздо больше выгод и преференций от этого. Как это поддерживается на социальном уровне, мы обсудили ранее. На бытовом уровне идет обострение домашнего насилия. Женщина не может соревноваться с мужчиной по уровню агрессии, если, конечно, она не боксерша.
Тогда почему до сих пор жив стереотип о том, что «бьет — значит любит»?
Потому что это очень выгодное мужчинам клише, и пришло оно из написанного в XVI веке свода бытовых правил «Домострой». Там провозглашалось, что мужчина — это глава семьи, который не только отвечает за своих родных, но и направляет, наставляет их, в том числе через насилие — розги, избиение и так далее.
В 1990-е годы эта патриархальная идеология даже начала заново воспроизводиться в России, текст «Домостроя» несколько раз переиздавался частными издателями и нередко цитировался в СМИ как памятник русской культуры. А вот многие классические работы по феминизму и гендерному равенству издавались крошечными тиражами и сейчас доступны только в центральных библиотеках и в интернете.
Как вы думаете, женщинам и мужчинам в маленьких городах, селах и деревнях вообще нужно это гендерное равенство? И может ли оно туда проникнуть?
Поскольку во многих селах и деревнях России жизнь нередко течет по старинке — натуральное хозяйство, печное отопление, вода в колонке на улице, — то и жизнь там организована так же. Гендерного неравенства в его современном понимании там нет, потому что выжить можно только сообща, помогая и заменяя в случае необходимости друг друга. Но сейчас таким поселениям грозит вымирание. А если туда придет модернизация образа жизни, с неизбежностью встанут и гендерные проблемы. Вот тогда их и надо будет решать.
Современная женщина обязательно работает, вне зависимости от ее семейного положения и количества детей. Раз уж она работает, то труд ее должен оплачиваться наравне с мужским. Но у нас, по статистике, женщины получают на треть меньше мужчин, даже в тех случаях, если оба занимают аналогичную должность и имеют те же обязанности. С другой стороны, если женщина работает, стало быть, она компетентна и может принимать участие в обсуждении общественных проблем и их решении. Кроме того, у нее есть и свои собственные интересы как человека, и есть интересы женщины-матери.
Возьмем скандинавские страны, которые лидируют в мире по гендерному равенству. В Швеции идеология гендерного равенства и высокого представительства женщин в политике основана на концепции социал-демократии, согласно которой все имеют равные права. А в Норвегии эта идея основана на том, что женщина и ее материнский взгляд на мир и специфические потребности должны быть представлены на уровне принятия решений, то есть ее женский голос как матери должен быть услышан. В России с ее акцентом на материнское предназначение женщин они тем не менее не имеют равного представительства в органах власти. У нас в политике и управлении государством в основном мужчины, и именно они лучше нас знают, что нам, женщинам, действительно нужно, как воспитывать детей, каким должен быть декретный отпуск, сколько платить на содержание ребенка до трех лет. Поэтому, естественно, если мы говорим о современном обществе, то в нем женщина должна играть другую роль.
Мы много говорим о женщинах, давайте теперь поговорим о мужчинах. На них также распространяются многие гендерные стереотипы: о том, что мужчина обязательно должен быть богатым, успешным, сильным, агрессивным и так далее. Если он пытается добиться равных прав в воспитании ребенка или взять декрет, то его никто не поймет и может быть даже засмеют. Какие преимущества получили бы российские мужчины с развитием гендерного равенства в нашей стране?
Освободившись от стереотипов, они стали бы свободнее в выборе собственного пути. Им не надо было бы во что бы то ни стало добиваться материального и карьерного успеха, доказывать всем свое превосходство и, естественно, расплачиваться стрессами за любую неудачу. Они стали бы дольше жить. А пока у нас основная причина ухода мужчин — это смерть от неестественных причин (убийства, самоубийства, «пьяные» ДТП).
Наверное, они получили бы больше свободы самовыражения и смогли освободиться от тех вещей, которые им навязывает общество. Многие бы поняли, что семья и дети — это тоже очень важно и интересно.
Воспитание ребенка — это такая работа, которая очень многое значит для самого человека. Если он или она с этим справляются, то это очень меняет личность, делает человека лучше, интереснее, милосерднее. Это то, что и называется человеческим обществом, человеческим отношением. У нас сейчас все направлено на какие-то инструментальные ценности: успех, достижение на конкурсе красоты или счет в банке. Люди редко говорят друг с другом, слушают друг друга, уделяют друг другу внимание. Не хватает этого гуманистического милосердного компонента в обществе.
Если мы говорим о том, что когда-нибудь у нас появятся ресурсы и возможности вести нормальную гендерную политику, то сколько времени понадобится, чтобы увидеть какие-то существенные результаты?
Мне кажется, потребуется довольно много времени на эту трансформацию. Боюсь, что в ближайшее время в публичном пространстве на уровне большой политики мы не увидим никаких изменений. Гендерное равенство не может произрастать в стране, где декларируется ориентация на консервативные ценности. С другой стороны, надежду мне внушает наша молодежь, среди которой все большее признание получают ценности развития личности и разнообразия мнений. э
*** Обратная связь с отделом «Общество»: Если вы стали свидетелем важного события, у вас есть новость, вопросы или идея для материала, напишите на этот адрес: russia@lenta-co.ru
Президент Украины Петр Порошенкообъявил 30 ноября 2018 года, что Украина ограничит въезд в страну российским мужчинам в возрасте от 16 до 60 лет. «Лента.ру» разобралась, кого и как не будут пускать в эту страну, а также поговорила с людьми, которые недавно ездили в Украину или планировали поехать туда в ближайшее время.
Запрет на въезд в Украину россиянам мужского пола — далеко не новость. Он был введен еще в апреле 2014 года, но нельзя сказать, что после этого в страну перестали пускать всех российских мужчин. Однако при прибытии в Украину без приглашения вариант того, что представителей этой категории завернут обратно на таможне, был очень высок.
Сейчас, конечно же, ситуация несколько другая. Даже в 2014 году в стране не было введено военное положение, не было открытого конфликта между военными России и Украины… Теперь все иначе. Уже поступают сообщения о том, что россиян в киевском аэропорту заворачивают под формальными предлогами — причем не только мужчин, но и женщин.
Хотя еще недавно все было по-другому.
«Вчера въезжал на автомобиле на территорию Украины из Белоруссии, со стороны Новой Гуты. Гражданин РФ. Ехал один. Возраст 45. Была копия приглашения. Запросили оригинал. Путем недолгих (минут 15) переговоров пообещал взять его по месту пребывания и в случае необходимости предъявить на обратном пути. Проезд на номерах РФ по территории Украины (до Хмельницкой области) прошел без каких-либо непредвиденных ситуаций. Ровно и спокойно. В Киеве пробки», — пишет один из пользователей «Форума Винского», посвященного самостоятельным путешествиям. Ему вторит еще пара. Впрочем, возможно, тогда указаний из Киева еще не поступало.
По словам спикера Госпогранслужбы Украины Андрея Демченко, сейчас в стране действует «особый режим въезда-выезда», в рамках которого со всеми иностранцами и лицами без гражданства пограничники проводят «усиленное интервьюирование». «В случае правовых оснований, а также при неподтверждении цели поездки иностранца в Украину, таким лицам отказывается в праве въезда в Украину», — поясняет он, отмечая, что в каждом конкретном случае будет приниматься отдельное исключительное решение. Так что попасть в Украину гражданам России в теории можно, но на практике никто ничего не гарантирует.
Алексей Финик взял билеты в Киев на конец декабря, но теперь решил не испытывать судьбу и вернуть их, как только прочитал новости о том, что мужчинам-россиянам от 16 до 60 лет теперь закрыт въезд в Украину. Он ездит в эту страну часто — за последние четыре года побывал там аж 14 раз. Цели посещения самые прозаичные — повидать друзей и подлечить зубы.
«Вот как бывает: собираешься, значит, ты поехать в Киев, навестить друзей под Новый год. А тут одни других БДЫЩ-БДЫЩ, а потом ХВАТЬ-ХВАТЬ, а потом другие ЧИК — и границу закрыли по дискриминационным признакам. И все лишь потому, что я устроен не как девочка, и в паспорте орел-сиамский близнец», — сокрушается Алексей.
Впрочем, отменил поездку не только он. «У меня есть друг-москвич, живущий в Киеве. Он в Москву тоже решил не приезжать, хотя собирался. Он там работает, а ведь могут обратно не впустить же», — рассказывает Финик.
К сложившейся ситуации относится «фигово». «Наши, конечно, «молодцы», — признает он, — но их власти такими ограничениями тоже хорошо не делают. Ну что за дискриминация: если мужчина — то въехать не могу! И какое отношение мое гражданство имеет к тому, что я не могу посетить их страну?» Немного огорчает его и то, что украинские друзья на весть о том, что их приятель сдал билеты, никак не отреагировали. «Ну, это скорее об отношении ко мне, а не о ситуации говорит», — поясняет собеседник «Ленты.ру».
Что делать дальше — непонятно, поэтому Финик ничего делать по этому поводу в ближайшее время не будет. «Потом напишу пограничникам, когда захочу въехать. Узнаю, возможно ли. У них есть свой email, по которому дают официальные ответы», — объясняет он.
Официальная трактовка властей Украины — что этот запрет введен для того, чтобы не допустить создания вооруженных отрядов, состоящих из россиян, на территории страны, — не кажется ему правдоподобной. А что тогда? «Может быть что угодно. Например, слышал, что взятки погранцы берут, а тут это будет осуществить почти невозможно… Наверное», — рассуждает собеседник.
Андрей Лебедев за последний месяц дважды испытал последствия напряженности в отношениях между Россией и Украиной — еще до введения нового ограничения на въезд. Два раза он ездил на российско-украинскую границу и дважды возвращался домой, так и не сумев попасть в Киев, который был конечной точкой его маршрута. Он называет это «очень странной историей», ведь раньше он как-то умудрялся границу проскакивать.
«Нет, я понимаю, что могу вызвать своим видом у людей некоторое недоумение. У меня борода, совсем неформальный вид, придраться можно к каждому моему миллиметру! Но, с другой стороны, я вряд ли представляю хоть для кого-то угрозу», — недоумевает он.
Впрочем, зачем он вообще хочет попасть в Украину? Дело в том, что там у него осталась подруга, тоже русская. Раньше путешествовала вместе с Андреем, потом ей понравилось в этой стране, вот она там и осталась — «всякое бывает», поясняет собеседник «Ленты.ру».
В 2017 году он успешно съездил к ней в гости, несмотря на то, что и тогда для россиян хорошо было иметь при себе приглашение. Приглашения у Лебедева не было, но он умудрился как-то проскочить границу, уговорив пограничника (уговаривать пришлось долго — часа три).
На этот раз приглашение было, все честь по чести, — подруга попросила знакомых украинцев пригласить Лебедева, ведь сама она, как уже было упомянуто, гражданка России. Но ничего не получилось. Оказалось, что пограничники не просто проверяют личность въезжающего, но еще и звонят приглашающей стороне, чтобы убедиться, что она его действительно знает, ждет и готова нести за него ответственность. Вот с этим и вышла проблема.
«А тут еще они решили выяснить, кто мои родители, — продолжает рассказ Лебедев. — «Папа — пенсионер», — говорю я. «А кем до того был?» — спрашивают они. «Военным!»» На этом беседа была закончена, выражение лиц пограничников мгновенно изменилось, и Андрею пришлось вернуться в Москву. Теперь он ждет, когда его подруга приедет к нему сама. «Надеюсь, ее выпустят», — беспокоится собеседник «Ленты.ру».
Свидетельств о том, что контрольно-пропускной режим на российско-украинской границе был ужесточен именно в последние месяцы, в интернете много. Подтверждают это и собеседники «Ленты.ру», которые въезжали в соседнее государство вплоть до лета этого года. Ирина Левкун рассказывает, что когда она вместе с мужем и детьми ездила на машине в Западную Украину к родственникам в августе 2018 года, никаких проблем не возникло. Приглашения никто не спрашивал — как и в предыдущие разы, а беременных, с детьми до года и тех, кто едет на похороны, даже пропускали без очереди на таможне.
Ростислав Тучков ездил в Украину в последние годы в качестве туриста, по пригласительному письму, и тоже не испытывал никаких трудностей. Аналогичный опыт имел и Вадим Мирончик, тоже въезжавший по приглашению, чтобы погостить у знакомых. «Отказать могут тем, кто, например, едет в камуфлированной форме или с подозрительными предметами. Пропускают всех, даже трудностей не возникало», — объясняет он.
Москвичка Ирина, у которой мама русская, а папа украинец и живет в Черновицкой области, рассказывает, как она со своим молодым человеком ездила к отцу в сентябре 2017 года на поезде:
«Тогда в интернете ходило очень много разных слухов, и люди писали, что их реально не пускали на Украину без нотариально заверенной бумажки о том, что та сторона берет на себя всю ответственность. Я позвонила папе, сказала об этом, он ответил, что тоже слышал о таком. И он пошел к нотариусу, все заверил и отослал к нам по почте.
Мы тогда жили в Питере, поехали через Москву, Львов и дальше до Черновцов. На границах не было вообще никаких проблем, никто ничего не спросил, только документы проверили. Единственное, с чем столкнулись, это с тем, что в нашей ячейке плацкарта мы шутили с украинскими попутчиками о русском и украинском языках, и в соседней ячейке к этому отнеслись неоднозначно: «Вот, русские едут, смеются над нами, как вам не стыдно, заткнулись бы».
Мы, конечно, немного боялись, что нас развернут на границе. Все эти конфликты — черт его знает… И еще боялись, что люди в Черновцах могут к нам отнестись плохо из-за того, что мы говорим по-русски. Но это все неправда, там люди были супервежливыми, и Черновцы оказались божественным местом. Потом мы поехали в Киев, и там просто офигительные люди. Все очень вежливые, очень добрые, все помогают, никаких косых взглядов или замечаний — ничего!»
Ирина очень хотела бы снова съездить в Украину, еще раз попасть на Карпаты и увидеть папу, но теперь даже и не знает, получится ли. «Я надеюсь, что все это временно, — говорит она. — Военное положение не будет бесконечным, и, надеюсь, эта мера [по ограничению въезда] тоже будет временной». Она предполагает, что после Нового года конфликт уляжется — «иначе это просто бред».
При этом одна она ехать не хочет и уверена, что ее молодой человек «не захочет с этим связываться, по крайней мере сейчас». Папа Ирины во всем винит российскую власть. «Говорит, что попало у вас творится, почему вы не выходите на улицы, почему вы привыкли затыкаться?» — рассказывает девушка.
Ростислав Тучков настроен не особо оптимистично: «Если военное положение будет соблюдаться в полном объеме, то, возможно, ограничение во въезде ужесточат. Если это некая политическая авантюра, то останется все как было. Думаю, от политической элиты Украины можно ожидать всего, они непредсказуемы».
Несколько более мрачную картину рисует Вадим Мирончик. Он уверен, что ограничение на въезд будет соблюдаться украинской стороной строго, поскольку «в Украине хватает отморозков, которые захотят следить за этим». Ему обидно, что в ближайшее время он не сможет увидеть друзей, но думает, что ничего особенно страшного в этой ситуации нет: «Думаю, после выборов, если будет другой президент, все изменится в лучшую сторону, а если все оставят как есть — люди будут бунтовать».
22 апреля исполняется 147 лет со дня рождения Владимира Ленина. Последнюю четверть века не утихают споры о том, нужно ли захоронить тело вождя или его стоит оставить в мавзолее. Нет и единого мнения о роли его личности в истории. Впрочем, большинство россиян согласны с тем, что памятники Ленину все-таки стоит оставить, а идеи Ильича и так останутся в веках. Жизнь Ленина, как и его смерть, окружена многочисленными слухами и домыслами. Опираясь на воспоминания современников вождя мировой революции, исследования историков и работы документалистов, «Лента.ру» подготовила тест на знание интересных фактов его биографии.
Не так давно калужские власти предложили отмечать в России новый праздник — окончание стояния на реке Угре 1480 года. Большинство регионов уже высказались за, инициативу поддержали на федеральном уровне. Однако новому празднику обрадовались не везде: Татарстан не захотел праздновать поражение орды хана Ахмата. Кто в Казани считает эту дату недостаточно значимой для России, как и зачем на закате Советского Союза татар хотели переименовать в булгар, как в разные годы переписывались исторические «каноны» и история национальных героев разных республик, «Ленте.ру» рассказал заведующий кафедрой управления в сфере межэтнических и межконфессиональных отношений, заместитель декана факультета государственного управления МГУ им. М.В. Ломоносова, доктор исторических наук, профессор Александр Полунов.
«Все, что против Орды, вызывает негативный отклик у части элиты»
«Лента.ру»: Давайте сначала проясним, что за событие на самом деле произошло в 1480 году на реке Угре. Действительно ли оно было таким незначительным, как говорят в Казани? Почему тогда его столетиями изучают в российской школе как дату освобождения от монголо-татарского ига?
Александр Полунов: Событие, конечно, было очень важное, огромного значения. Другое дело, что к 1480 году назревавшие изменения были уже существенно предопределены. Подлинно переломный характер, на мой взгляд, носило другое событие, состоявшееся за 100 лет до этого, — знаменитая Куликовская битва. Тогда еще ничто не было предрешено, и победа на Куликовом поле для Руси, которая тогда была слабее Орды, имела колоссальное значение. А Стояние на реке Угре — это, безусловно, важная веха в историческом развитии всей Восточной Европы. Но оно завершало уже наметившуюся историческую тенденцию.
То есть это действительно не условная дата?
Нет, это не условная дата. Иван III демонстративно отверг (растоптал) ханскую грамоту — скорее всего, ярлык на великое княжение, который ему прислал хан Ахмат. С этого момента уже не было речи о том, чтобы ханы назначали правителей Руси, великих князей, или, точнее, утверждали их на престоле, реализуя таким образом свое право политической власти над русскими землями. Точнее сказать, некоторые ханы пытались это сделать. В первую очередь крымские ханы, которые считали себя преемниками Золотой Орды после событий 1480 года и начала XVI века, когда Большая Орда (крупнейший осколок Золотой Орды, считавшийся ее прямым преемником — прим. «Ленты.ру») была уничтожена. Они пытались восстановить политическую власть над Русью, но это уже было невозможно. Это были попытки, не имевшие реальных оснований.
Начиная с данного времени о политическом суверенитете Руси можно говорить вполне определенно. При этом Москва выплачивала ханствам, в первую очередь Крыму, определенный откуп за то, чтобы они не нападали на границы. В ханствах его могли воспринимать как продолжение выплаты дани, но это был именно откуп. Точно такой же откуп, кстати, платило польско-литовское государство Речь Посполитая.
С прошлым разобрались. А почему же сейчас для Татарстана значение Стояния на Угре настолько важная, если не сказать болезненная тема? Ведь во время тех событий Казанское ханство было почти союзником Москвы.
Здесь сработал феномен, который еще в первой половине XX века известный историк-марксист Михаил Покровский назвал подходом к истории как к «политике, опрокинутой в прошлое». Часть политических элит Татарстана считает актуальными вопросы ограждения и расширения автономии республики, определения и переопределения своих прав в рамках федерации. И все изменения в трактовке истории автоматически проецируются на современность — на то, что происходит в наши дни.
Как известно, с начала советского периода Татарстан (Татарская Автономная Советская Социалистическая Республика) был автономией в составе РСФСР, располагал определенными правами, имел атрибуты государственности — свое правительство, свои представительные органы и некоторые другие.
Политическое образование, претендующее на ту или иную степень суверенитета, должно так или иначе идеологически обосновывать свое существование, отыскивать древние корни, как правило, уходящие в глубокую старину, связанные с эпохами высокого культурного расцвета. В процессе этого поиска элита Татарстана оказалась перед дилеммой, разделившей ее на две части по вопросу о происхождении государства и этноса. Сложились группы булгаристов и сторонников ордынского подхода.
Первые провозглашают, что истоком татарской государственности, а в значительной степени и этноса, является тюркское домонгольское население Среднего Поволжья, так называемые волжские болгары, или булгары, которые в IX-X веках создали государство, находившееся, судя по всему, на весьма высоком уровне развития. Это государство приняло монотеистическую религию — ислам — существенно раньше, нежели состоялось крещение Руси (примерно на 60 лет). Оно отличалось высоким для того времени уровнем развития экономики, культуры, торговли, городской жизни. Как известно, в 2005 году отметили тысячелетие Казани, и обоснование этой даты опиралось на данные археологии, согласно которым уже в те времена в Среднем Поволжье процветала городская жизнь. В принципе, это достаточно логичная концепция. Решая задачи формирования национальной идентичности, обоснования истоков государства, она позволяет проследить корни этого государства до давних времен, выявить культурные предпосылки его формирования.
Но этой концепции противостоит другая — так называемая ордынская, которая связывает и этногенез (образование народа), и формирование предпосылок государственности с эпохой Орды. Понятно, какие аргументы лежат в основании такого подхода. Золотая Орда была имперским государством, занимавшим огромную территорию. Государством, в котором проживало множество народов, которое претендовало на верховную власть над значительной частью территории северной Евразии. В каком-то отношении престижнее возводить свое происхождение к ордынскому истоку.
Отсюда и реакция: все, что против Орды, вызывает негативный отклик у части элиты Татарстана с точки зрения современных тенденций развития.
Можно ли говорить, что ордынская концепция преобладает — по крайней мере среди представителей элиты Татарстана?
Трудно сказать. Какой-то подсчет произвести сложно. Есть достаточно известные деятели, которые выступают с поддержкой булгарской концепции, немало и других, отстаивающих концепцию ордынскую. Было даже движение — правда, не очень мощное — в 80-90-е годы XX века, накануне крушения Советского Союза и после его распада, когда был поставлен вопрос национального самоопределения и строительства нации. Это движение выступало за то, чтобы отказаться от этнонима «татары» и перейти к этнониму «булгары». С этим ничего не получилось, но тем не менее такое движение было.
Я бы сказал, что оба подхода — и ордынский, и булгарский — используются элитой прагматически, в зависимости от потребностей текущего момента. Когда нужно сделать акцент на древности, на давних традициях оседлой культуры, то на первый план выходит булгарская концепция. Когда нужно сделать акцент на территориальном пространстве, подвластном «государству-предку», на широком государственном охвате больших территорий, на имперских традициях, то делается акцент на ордынской концепции.
В рассматриваемом нами казусе в связи со Стоянием на реке Угре ордынская концепция вышла на первый план. Возможно, потому, что элиты озабочены тем, не последует ли за этим символическим переосмыслением какое-то наступление на существующий уровень автономии.
«У нас нет консенсуса относительно того, кем мы являемся»
А если посмотреть на этот спор с другой стороны? Складывается ощущение, что позиция тех же калужских властей имеет серьезную поддержку в Москве: инициативу поддержали Министерство культуры, Министерство обороны, Росархив, Российская академия наук, Министерство юстиции, Министерство финансов и другие ведомства. Другие регионы тоже за — 60 из них уже одобрили законопроект. Что это — подъем русского национального самосознания?
Подъем русского национального самосознания, безусловно, имеет место, хотя разные люди определяют его по-разному. Некоторые называют его национальным возрождением, другие говорят, что это национализм. Так или иначе, эти тенденции сбрасывать со счетов нельзя, и, возможно, они оказали некоторое влияние на данное движение.
Если говорить о позиции руководства федерального уровня в целом, то четкой, ясно выраженной концепции по отношению к судьбоносным историческим событиям у наших верхов, как мне представляется, нет. Несколько раз предпринимались попытки (самая яркая — празднование Года русской истории в 2012-м) более или менее четко определить, как мы относимся к нашей истории, есть ли какой-либо консенсус, который можно было бы официально утвердить. Но эти попытки по большому счету ничего не дали. Продолжают существовать — в науке, в широких кругах общества — различные группировки, которые по-разному, иногда до противоположности, относятся к ключевым событиям прошлого.
Верхи, как мне представляется, до сих пор придерживаются такой позиции: пусть расцветает сто цветов, пусть каждый говорит что хочет, пусть происходит соперничество, соревнование. В принципе, это, конечно, правильно, но на основе дискуссий все-таки должен выработаться какой-то консенсус. А он не вырабатывается. Вследствие неустоявшейся у верхов точки зрения по отношению к прошлому мы наблюдаем главным образом чисто ситуативные повороты. Одним из них и является ситуация, связанная с предложением отмечать годовщину окончания Стояния на Угре.
Чем это вообще мешает Татарстану? Казань-то вроде наша.
Истоки проблемы заключаются в том, как мы себе мыслим наше государство и наше общество, какой смысл вкладываем в понятие «национальное самосознание», в понятие «нация», производным от которого является прилагательное «национальный».
Если понимаем нацию как россиян, как общегражданское общероссийское единство, в которое входят разные этнические группы, связанные общими, но в основном надэтническими, ценностями, то формирование, развитие и подъем национального самосознания — это процесс, который предполагает позитивное отношение к историческим явлениям, событиям культурных традиций разных этнических групп.
Если мы понимаем нацию и национальное как в первую очередь русское в своей основе (сторонников такого подхода тоже очень много), то на первый план выдвигается то, что связано с Россией и русским народом, с историей Руси.
Так, в прошлом году отмечался как важное историческое событие юбилей образования Золотой Орды, выделения из Монгольской империи Улуса Джучи, на основе которого возникла Золотая Орда. В ряде регионов и государств (в России — в Татарстане, за пределами России — в Казахстане) это событие было отмечено как крупнейшая судьбоносная веха в истории данных народов. В Татарстане это событие праздновали в том числе как важный этап в развитии России как территориальной и политической общности — во всяком случае, как важную веху в развитии одного из народов в составе России.
Естественно, с этих позиций празднование событий на реке Угре, освобождение русских княжеств из-под власти Орды звучит некоторым диссонансом. Здесь разные трактовки истории сталкиваются друг с другом. Вновь выявляется, что у нас нет консенсуса относительно того, кем мы являемся: многонациональной, гражданской и в некотором смысле надэтнической нацией, как считают одни деятели, или общностью, в основе которой лежит начало русское: русский язык, русская культура, русская история — все, что связано с Русью и затем Россией. Пока эти подходы существуют в противоречивом, несогласованном сочетании. И в результате мы ударяемся то в одно, то в другое противоречие.
«Татаро-монгольское нашествие стали заменять на монголо-татарское»
Вот это празднование образования Золотой Орды, выделения Улуса Джучи из Монгольской империи… В советские годы и тем более в имперские, — несмотря на все различие советского идеологического проекта и идеологических основ Российской империи, — невозможно было представить, чтобы это так широко отмечали. Как вообще в разные годы позиционировались «наши» победы? Какие «подсвечивались», о каких в разные годы старались забыть, чтобы не нарушать «братские» отношения с теми или иными странами? Повоевать же почти со всеми успели.
Это так. Хотя здесь ситуации бывали разные. В некоторых случаях мы успели повоевать с соседями, а в некоторых — соседи успели повоевать с нами.
Но если говорить об исторической трактовке, то, естественно, в царское время история сопротивления Орде была частью большого общенационального нарратива, исторического канона. Буквально с того момента, как этот канон возник. Со времен Карамзина, особенно с Сергея Михайловича Соловьева, борьба против Орды, освобождение от Орды было не просто частью научного осознания истории, а компонентом общенационального эпоса, который на основе исторических исследований внедрялся в сознание людей через учебники, через массовую литературу.
В советское время, после относительно короткого перерыва в 1920-х — начале 30-х годов, в целом вернулись к царскому нарративу борьбы с Золотой Ордой. Естественно, акценты были переставлены. Скажем, эпический поединок Пересвета с Челубеем вошел и в новый вариант советского канона, но без упоминания того, что Пересвет, согласно преданию, был монахом и выехал на бой не в доспехах, а в схимническом облачении. Можно сравнить картины, живописные полотна, посвященные этому сюжету в царское и советское время, — видны различия. В советское время изобразить инока Пересвета в схиме было совершенно невозможно, но тем не менее основные части нарратива были заимствованы.
Другое дело, что в советское время существовал и развивался не только русский исторический канон (а борьба с Золотой Ордой, Куликовская битва — части именно этого канона). Наряду с ним полагалось развивать и исторические нарративы других народов, пусть в очень усеченной форме. А вот здесь все было сложнее, потому что у многих тюркских народов, проживавших на территории СССР, у тех же волжских татар, у казахов и ряда других, одним из героев эпоса был эмир Едигей, властитель Золотой Орды в конце XIV — начале XV века. А он совершал походы и на Русь, сжег ряд городов. И вот здесь возникла коллизия: для кого-то он герой, по крайней мере, эпический, а для кого-то — вовсе нет. И в последний период Великой Отечественной войны, в 1944 году, вышло даже специальное постановление ЦК ВКП(б), направленное против возвеличивания и героизации Едигея как героя эпоса, которое имело место в Татарстане.
В советское время многие исторические деятели переживали подобную трансформацию. Шамиль на Северном Кавказе в научных сочинениях и пропагандистской литературе несколько раз менял свой облик. Он был и вождем справедливой антиколониальной борьбы против царизма, и агентом английского и турецкого правительств. В известном смысле он был и тем, и другим, но в идеологической трактовке акценты смещались.
Сложности, которые неизбежно возникали при попытках совместить два и более исторических нарративов, постоянно давали о себе знать. Постановление по поводу эпоса Едигея — это один пример. А вот другой, противоположного толка: с 1970-х годов термин «татаро-монгольское» нашествие и иго стали заменять на «монголо-татарское» для того, чтобы не выставлять татарский элемент на первый план.
В советское время подобное противостояние происходило, естественно, в более или менее скрытой форме, поскольку противоречия тогда наружу старались не выносить. Но в постсоветское время это вышло на поверхность и стало серьезной проблемой для современного общественного развития.
«Повсюду параллельно существует несколько историй»
А до 1917 года и до XX века среди населения широкая пропаганда побед велась?
Естественно, велась. Те же битвы с Ордой, в первую очередь Куликовская битва, Иван III, который топчет ханскую грамоту, — это были классические события и фигуры в рамках признанного исторического канона. И, разумеется, они включались в официальную пропаганду.
Получается, в нашей истории в зависимости от конъюнктуры имело место разделение на «удобные» и «неудобные» победы и войны. Корректно ли вообще такое разделение?
Любой ученый-историк скажет, что, к сожалению, история как сбывшееся, состоявшееся прошлое в высшей степени подвержена манипуляциям. И это характерно не только для России, но и для других стран. Повсюду параллельно существует несколько историй.
Есть история ученых, которая опирается на более или менее выверенную фактическую основу, но, разумеется, не лишена противоречий, поскольку ученые придерживаются разных трактовок прошлого. Есть история популярная, которая близка к эпосу, художественным, иногда сказочным произведениям. Она фиксирует внимание на ярких, привлекающих внимание и поражающих воображение событиях.
И есть история официальная — это общенациональный нарратив, который существует абсолютно во всех странах и достаточно противоречиво сочетается с историей ученых. От этого уйти нельзя. Однако разрыв между научной историей, представленной в трудах добросовестных ученых, и другими видами истории, не должен быть очень значительным. Здесь действительно нужно обращать внимание на исторические факты. И если говорить о том событии, которое мы сейчас обсуждаем, то факты таковы: к концу XV века власть Орды уже уходила в прошлое, событие 1480 года было логичным завершением ранее происходивших процессов. Орде, по сути, уже ничто не могло помочь.
Стоит отметить, что противостояние на реке Угре ни в коем случае не было этническим, поскольку татары или, как правильнее говорить по отношению к тому времени, кочевые тюрки, исповедующие ислам, принимали участие в боевых действиях и на той, и на другой стороне. Крымские татары были союзниками Ивана III. Казанское ханство, наследником которого в определенной степени можно считать современный Татарстан, в тех событиях значительного участия не принимало.
Стоит обратить внимание и на то, что исторические корни современного татарского народа (если говорить о таких моментах, как оседлое земледельческое хозяйство, развитая городская жизнь, ислам) в значительно большей степени связаны с булгарским наследием, а не ордынским. Опираясь на выверенные факты и научные исследования, мы сможем прийти к более сбалансированной, менее противоречивой трактовке нашего прошлого.
Вы упоминали, что, по вашему мнению, в верхах нет четкого видения идеологической концепции. Что сейчас не так с идеологическим основами российского государства? Можно ли говорить, что налицо некий идеологический или цивилизационный раскол?
Дело в том, что идеологический раскол присутствует в жизни абсолютно всех государств. Если взять для примера современные западные государства, внешне благополучные, в их жизни идеологических расколов сколько угодно.
В США — война между Севером и Югом, проблема рабства, история истребления аборигенов. Во Франции — проблема революций: весь XIX век страна сотрясалась от революционных катаклизмов. Нельзя забывать, что в 1940 году Франция очень быстро сдалась Гитлеру, и здесь нашлось немало коллаборационистов, которые выступали за союз с нацистами исходя из антиреволюционных, антиреспубликанских мотивов, которые также были весьма широко представлены в общественном сознании. В Великобритании очень непростая история взаимоотношений англиканского большинства с английскими католиками, Англии с Шотландией, не говоря уже о взаимоотношениях с Ирландией.
В истории, в общественном сознании каждой страны можно найти массу противоречивых, сталкивающихся друг с другом явлений, символов. И конфликты продолжаются до сих пор. Если говорить об истории США, можно вспомнить события недавнего времени, так называемый «конфедератопад», когда в южных штатах под влиянием начавшихся в 2014 году расовых волнений начали свергать памятники генералам, возглавлявшим войска Конфедерации в Гражданской войне. Но посвергали — и остановились, не свергли их тотально. То есть поняли, что консенсус, некое устойчивое согласие все-таки необходимо.
Однако примирение, объединение достижимо только на основе каких-то общих ценностей. В США это, естественно, ценности отцов-основателей. Хотя и к ним предъявляются претензии — ведь некоторые отцы-основатели были рабовладельцами, причем идейными сторонниками рабства. Так что здесь все тоже не очень просто. Но консенсус на основе почитания определенных идей, деятелей и принципов — отцы-основатели, конституция, федерализм — все-таки существует.
Во Франции, видимо, консенсус тоже найден — на основе республиканских ценностей. Найден он и в Великобритании — на базе приверженности свободам, парламентаризму. А мы этого консенсуса никак не найдем. Никак не получается понять, что именно может стать его фундаментом. Хотя, повторюсь, сами по себе противоречия и изломанный характер истории — это совсем не исключительное свойство России. В других странах история, пожалуй, еще более изломанная.
«Памятных дат у нас в истории много. Не нужно их девальвировать»
Можно ли говорить, что отношение к определенным историческим событиям у руководства Татарстана, у властей Украины (осада Конотопа), в странах Прибалтики (День памяти латышских легионеров, сборы ветеранов СС в Эстонии), в Белоруссии (битва при Орше), Киргизии (восстание 1916 года) является отражением одного и того же процесса — стремления идеологически обосновать свою государственность, уже состоявшуюся или гипотетическую, противопоставив ее исторически сложившемуся российскому государственному проекту?
Да, безусловно. Как я сказал в начале нашего интервью, когда возникает государство, оно вынуждено подыскивать для себя определенные исторические обоснования. В названных вами примерах ситуация осложняется еще и тем, что в истории большинства этих государств, в первую очередь Украины и Белоруссии, общего с нами гораздо больше, чем различий, и поэтому различия приходится выискивать, как и факты противостояния.
В чем, в частности, выражалось в истории противостояние России и Белоруссии? Здесь [в случае и с Белоруссией и, например, с Украиной] противоречия приходится в значительной степени искусственно искать, обострять, придавать им не имевшее оснований в реальности значение. Допустим, какое значение имела битва под Конотопом? Каково было значение последовавших непосредственно за ней событий? Очень незначительное. Это был эпизод в военных действиях того времени, который не стал каким-то серьезным, переломным моментом в развитии ситуации.
И на основе такого противостояния формируется негативная идентичность: не «кто мы есть», а «кем мы не являемся». Например, знаменитая книга бывшего украинского президента Леонида Кучмы «Украина — не Россия». Здесь определение того, «чем мы являемся», дается через определение того, «чем мы не являемся». И «чем мы являемся» не очень понятно — более ясно, «чем мы не являемся».
Подобный механизм негативной идентификации раскручивает спираль, запускает процесс, который побуждает политических лидеров и пропагандистов все сильнее отказываться от существовавших ранее исторических представлений, выстраивая свои нарративы, уходящие в сторону мифологизации. Общенациональный нарратив неизбежно сопряжен с определенной идеологизацией, но здесь этот процесс перерастает в построение мифов.
Другое дело, что наряду с новоявленными историческими канонами, государственными нарративами, которые нацелены на отталкивание от тех, с кем в прошлом было много общего, могут существовать и региональные нарративы. В случае с Татарстаном речь идет, видимо, именно об этом явлении. Задача государственной идеологической политики — вписать региональный нарратив в состав общегосударственного.
Если взвесить все за и против, по-вашему, справедливо ли считать 11 ноября, день окончания Стояния на Угре, этаким Днем независимости Руси? Нужен ли такой праздник? Чем он лучше или хуже Дня независимости, который празднуется 12 июня?
Если честно, положа руку на сердце, я не очень понимаю, что мы празднуем 12 июня. Независимость от кого? Независимость от самих себя? Мне смысл этого праздника не очень понятен, и я подозреваю, что он не очень понятен большинству российских граждан.
Пожалуй…
Что касается даты завершения Стояния на реке Угре — эта дата важная, славная, но у меня возникают сомнения: не придем ли мы к девальвации понятий «праздник» и «памятная дата». Памятных дат у нас в истории много. Не нужно их девальвировать, надо найти какую-то форму выражения уважения к каждой из этих дат.
Обратимся к истории. Как я уже говорил, Куликовская битва, на мой взгляд, имела огромное, переломное значение, поскольку в то время вопрос о противостоянии Руси с Ордой еще не был решен. Это момент, когда история могла быть обращена вспять. Этого не произошло, в чем и заключается значение битвы.
Мы празднуем 9 мая, великий День Победы. Но ведь важнейшие вехи войны — это и дни, связанные со Сталинградской битвой, дата начала наступления советских войск, дата завершения сражения. Битва была событием колоссального, я не побоюсь этого слова, всемирного масштаба: это первое стратегическое поражение вермахта, который был практически непобедим.
В истории нашей страны есть 1812 год, борьба против Наполеона. Вспомним, кем был Наполеон — властителем всей Европы. Победа над ним также имела очень большое значение. Наполеон, возможно, не уничтожил бы Россию, как это хотел сделать Гитлер, но все-таки нанес бы ей очень тяжелый удар.
То же самое — Ледовое побоище. В исторической перспективе борьба за возможность сохранить позиции для выхода к Балтийскому морю — это очень важный момент. Таких дат очень много, и каждая из них должна быть ценностью. Но если они будут отмечаться «через запятую», подряд, то их значение может девальвироваться. То событие, о котором мы говорим, — завершение Стояния на реке Угре — безусловно, очень значимое, но, как мне кажется, есть определенная опасность, связанная с возможной девальвацией важности этой и других дат.