Большинство жителей России (68 процентов)
Вам также может понравиться
Гроза и ужас «экспертов»
Дважды Герой Советского Союза генерал-полковник Виталий Иванович Попков был великим асом Второй мировой войны, одним из десяти лучших летчиков-истребителей СССР и всей антигитлеровской коалиции. На его официальном счету 47 сбитых самолетов противника, еще 13 были сбиты в групповых боях с его участием. 47+13! Читайте окончание рассказа об удивительной судьбе
Второй он или седьмой в первой десятке асов антигитлеровской коалиции — для Виталия Ивановича было не так уж и важно.
— И раньше никому ничего доказывать не собирался, а уж теперь, когда из моих ребят никого в живых не осталось, тем более, — не считал себя обиженным Попков, — у каждого из нас были сбитые немцы, которых мы не смогли подтвердить. Это у них, сколько назвал, столько и записали, а у нас нужны были объективные доказательства, подтверждения с земли. А откуда они при боях над территорией противника?
Грохнулся «эксперт» в четырех километрах от нашего аэродрома
Однако доказательства попковских побед были разбросаны обломками по лесам и полям от Москвы и до Берлина. Встречались среди них и редчайшие экземпляры.
Под Харьковом против пятого гвардейского авиаполка стояла знаменитая 52-я истребительная эскадра люфтваффе (JG 52). Та самая, в которой были собраны лучшие «эксперты»: Хартман, Баркхорн, Ралль, Батц, Граф. Пятеро из первых девяти лучших истребителей рейха, и у каждого на личном счету больше двухсот побед. Наши их тоже хорошо знали. По специальной раскраске самолетов: оранжевые кончики крыльев, сердца, тузы, кораблики на фюзеляжах. И специально за ними охотились. Особенно за Вилли Батцем (шестой ас люфтваффе, командир Хартмана), сбившим около десяти машин из 5-го ГИАПа и любившим покрасоваться, как никто.
Однажды Батц со своим ведомым подлетел прямо к аэродрому, где стояли наши истребители, и бросил на летное поле банку из-под бобов с запиской: «Господа! Поднимайтесь драться двое на двое. На взлете бить не будем». Поднялись командир эскадрильи Игорь Шардаков (Герой Советского Союза, 20+6 побед), а с ним молодой ведомый. Не успели наши набрать высоту, Батц зашел в хвост молодому и сбил. Потом издевательски покачал крыльями и улетел.
Вечером, похоронив погибшего летчика, Виталий Попков и Александр Пчелкин (Герой Советского Союза, 14+2 победы) поклялись проучить Вилли Батца. Попросили разрешения у командования и стали дежурить. День караулили, два, на третий Батц прилетел. Не дожидаясь вызова, Попков и Пчелкин взлетели с разных сторон аэродрома. Этого немцы совсем не ждали и пока разбирались что к чему, Попков уже повис на хвосте ведущего Bf 109. Батц попытался оторваться, стал маневрировать, перевернул самолет и резко нырнул вниз. Попков не отставал, а когда до земли оставалось всего метров тридцать, дал очередь, перебив «мессеру» бензопровод. Грохнулся «эксперт» в четырех километрах от нашего аэродрома, попав в плен к местным колхозникам. Вот только жаль, на следующий день Батц от них сбежал и еще полтора года воевал против нас, но уже без прежней наглости.
Уже в 80-х годах Виталий Иванович встретил Вильгельма Батца в Германии. Изменился Батц мало. Расхвастался так, что если его послушать, то это именно он войну выиграл, да еще и на три года раньше самого Гитлера в нацистскую партию вступил. Скорее всего, и с количеством личных побед (237 в 445 боевых вылетах), он тоже сильно преувеличил. А когда Виталий Иванович напомнил бывшему «эксперту» совхоз «Динамо» под Харьковом, где они дрались в августе 1943-го, Батц распсиховался и убежал. Уже позже, когда немецкие газеты написали, о том как знаменитый ас шарахнулся от своего русского «крестника», Батц пришел к Попкову, извинился и подарил ему свою книжку о войне. Кстати, в книжке, про тот бой под Харьковом, оказалось тоже порядком наврано.
А под Сталинградом Попкову удалось сбить самого Херманна Графа (девятый ас люфтваффе, 221 объявленная победа, в том числе 202 на Восточном фронте), кавалера Рыцарского Креста с дубовыми листьями, мечами и бриллиантами. Это что-то вроде четырежды Героя Советского Союза получается. Кроме него такую награду в люфтваффе имели только четверо: Хартман, Новотны, Марсель и Галланд.
После войны Граф провел несколько лет в наших лагерях. А вернувшись, стал убежденным антифашистом и даже баллотировался в бундестаг от восточных областей ФРГ. Виталий Иванович и Германн Граф не раз встречались в Германии и говорили о войне, в том числе и о личных победах.
— Я ему как профессионал профессионалу доказал, — рассказывает Попков, — что не смог бы он по-честному за полтора года больше двухсот наших завалить. Вранье это. И он, между прочим, с моими доводами согласился. Неплохой мужик Граф, хоть и правнук самого Бисмарка. Не то что зазнайка Вилли Батц!
За Петю Сибиркина!
Виталий Иванович Попков был потрясающе интересным рассказчиком, его можно было слушать часами. Вот как он сам описывал один из эпизодов войны:
— Возвращается на аэродром Петя Сибиркин (Герой Советского Союза), живого места на его ЛаГГ-3 не осталось — решето. Вылезает из кабины злющий, ругается: «До чего, — говорит, — фашисты дошли. Лечу домой пустой, а он гад в хвост вцепился. До самого аэродрома не отпускал, пока весь боезапас в меня не всадил. Думал, что я вот-вот грохнусь, а я лечу. Так он уже на подлете к нашему аэродрому поравнялся и кулаком мне грозит: мол, еще увидимся. И где, почти у самого дома». Ну, меня это просто возмутило. Чтоб какой-то фриц другу моему Пете Сибиркину кулаком грозил. Через тридцать минут повел группу на Харьков. Встречаем немецкие бомбардировщики с прикрытием. Отлавливаю Ju 87, захожу на него и думаю: сейчас я с тобой за Петю рассчитаюсь. Дал очередь по кабинке стрелка. Вижу у того пулемет вверх задрался — значит готов. Стал с немцем вровень и показываю пилоту жестами, мол, сейчас я тебя завалю, а сам потом домой вернусь и вечером за упокой твоей души выпью. Немец бестолковый попался, пантомиму мою не понимает, глаза стеклянные, на морде ужас. Я ему опять все сначала показываю. На этот раз понял фриц, закивал: «Ферштей, ферштейн». И я его с чистой совестью четырьмя снарядами на землю отправил. Ну, а вечером, как и обещал, мы его с Петей помянули и ребят наших, что не вернулись.
Он сбивал, и его сбивали…
Попков был великим асом-истребителем. Одним из лучших стрелков и пилотажников мира. К концу войны для того чтобы один в один разобраться с «мессером» или «фоккером», ему хватало и трех выстрелов. Как-то в одном бою он сбил подряд четыре вражеских самолета, истратив, как потом подсчитали на земле, всего двенадцать снарядов. По три на каждого. Но и его сбивали. И он выбрасывался на парашюте из своих разбитых горящих машин. В Румынии, у дунайских переправ, зенитный снаряд разорвался в кабине его истребителя, перебив левую ногу и правую руку. Несколько раз теряя сознание, Попков «на честном слове и на одном крыле» дотянул-таки до родного аэродрома, посадив разбитую машину на брюхо. В память о том бое Попков многие годы «звенел» во всех аэропортах мира двумя застрявшими в голове стальными осколками.
Были в его боевой судьбе и другие удивительные спасения. Одно произошло в августе 1942-го под городом Холм Калининской области. Спасая своего командира гвардии майора Ефремова (19 побед, из них 7 в Финскую войну), Попков подставил свой ЛаГГ-3 под очередь «мессершмитта». Пули пробили бензобак, и машина вспыхнула как факел. Выбираться из кабины было поздно. Попков перевернул в воздухе самолет и просто вывалился из кабины. Загоревшийся шелк парашюта лишь немного задержал падение с высоты трех тысяч метров.
Попков упал в родное русское болото, уйдя на несколько метров в глубь его древней топи и остался жив, выбравшись наверх по запутавшимся за кусты стропам. А в 1944-м, под Львовом, сбив двух «хенкелей», Виталий Иванович попал под прицельную стрельбу «эксперта». Первой очередью разнесло двигатель, спасаясь от второй, Попков ушел в штопор. Вылетевший аккумулятор летел впереди самолета, а немец провожал, методично всаживая в падающего противника снаряд за снарядом. Парашютом Попков воспользоваться не смог, но у самой земли его истребитель наткнулся на провода высоковольтной линии, спружинившие удар.
— Самолет рассыпался, а я так и остался в кресле сидеть, — описывает ощущения Виталий Иванович. — Все внутренности от удара на пять сантиметров вниз опустились. Из носа, ушей… изо всех отверстий кровь шла. Потом внутренности на место стали, кроме сердца, оно с тех пор так в горизонтальном положении и лежит, прямо на диафрагме.
Но всего десять дней спустя запеленатый в бинты, как египетская мумия, он снова вел в бой свою эскадрилью. Ведь если первым взлетает Попков, значит, будет в бою удача — считали истребители 5-го ГИАПа.
Таран как русская форма боя
Уже весной 1945-го, под Берлином, Попков таранил немецкий бомбардировщик. Таранил глупо, из озорства, на спор. Но ведь ему тогда не было еще и 23-х. К таранам как к «русской форме боя» в 5 ГИАПе относились отрицательно. Считали, что побеждать врага нужно чисто. Ведь не для того конструкторы создавали боевой самолет, чтобы его об другой самолет разбивать. Но был в полку летчик, имевший на своем счету сразу два тарана. С ним-то и поспорил Виталий Иванович, доказывая, что таранил тот герой немцев не из храбрости, а потому, что скорость вовремя сбросить не сумел. А чтобы доказать, что таран — дело несложное, пообещал в первом же бою это продемонстрировать.
И уже на следующий день у всех на глазах, почти над самым аэродромом, поймал Ju 88. Зашел сзади и рубанул ему хвост. «Юнкерс» упал, а Попков весь в крови и с разбитой головой сел кое-как на аэродром и доложил комполка, так, мол, и так, сбил Ju 88 тараном. Немца этого ему, кстати, так и не засчитали. В воспитательных целях, так сказать.
Подарок Васи Сталина
В день Победы, 9 мая 1945 года, в немецком городе Берлине дважды Герой СССР капитан-лейтенант Попков женился. Свидетелем на его свадьбе был друг детства Вася Сталин. Он же и привез Виталику за полтора года до этого будущую невесту. Знал ведь, что неровно дышит Попков к фельдшеру Рае Волковой, собравшей его в госпитале из кусочков. Подрулил Василий Сталин на самолете к зданию госпиталя, посадил девушку в чем была в кабину и увез на другой фронт в подарок другу. Задним числом оформили приказ о переводе. 56 счастливых лет прожил Виталий Иванович с подарком Васи Сталина. А когда Раиса Ивановна умерла, переживал так сильно, что почти целый год болел депрессией. Выходила его другая женщина, Нина Михайловна, любившая Виталия Ивановича многие годы и ставшая его второй женой.
В последний раз дважды Герой Советского Союза генерал-полковник авиации В.И. Попков поднял в воздух боевой самолет, когда ему уже исполнилось 75 лет. Был это F-16 на военной базе недалеко от Вашингтона. Взлетел, сделал круг и аккуратненько сел в ту самую точку, с которой только что взлетал. На следующий день американские газеты с восторгом писали о российском ветеране. «Там один секрет был, — раскрыл мне тайну высшего пилотажа F-16 Виталий Иванович. — Я к тому времени уже девять лет как за штурвалом не сидел, поэтому, поднявшись в воздух, рисковать не стал, а отыскал кнопку включения автопилота в режиме посадки, и самолет все сам сделал. Ну, а их журналистам об этом знать было вовсе не обязательно».
Памятник на Самотеке
В Москве, в сквере на Самотеке есть памятник. Красивый бронзовый бюст. В конце 70-х, прогуливая военную кафедру третьего меда, мы любили выпить пива, удобно устроившись на скамеечке напротив. Бывало чего и покрепче выпивали. Там, как раз через улицу, был маленький магазинчик «Вино». На памятник я тогда особого внимания не обращал. Ну, какой-то там дважды Герой Советского Союза гвардии-капитан Попков В.И., увековечен бронзовым бюстом на своей исторической родине. Не очень-то нас тогда герои интересовали. Да и все, что с войной связано, мы не любили, включая институтскую военную кафедру. А вот посидеть в скверике было приятно. Разок даже в милицию попали за распитие в неположенном месте. Чуть из института потом не выгнали.
— А знаешь, ведь я тоже у этого бюста на Самотёке выпивал, — услышав мои раскаяния заметил Виталий Иванович. — И нас с Левой Кербелем, скульптором, чуть в милицию не забрали. Пришли мы с ним вечером после открытия памятник обмыть. Бутылку шампанского об него на счастье разбили, а потом по сто грамм разлили в соленый огурец с пустой сердцевинкой, который в бочке около рынка нашли. И тут милиционер: вы что, мол, порядок нарушаете, бутылки бьете? В милицию захотели? А Лева ему: «Посмотри внимательно, с кем разговариваешь». Посмотрел милиционер на меня, потом на памятник, потом опять на меня и… взял половинку огурца. Хороший все-таки скульптор Левка Кербель.
Когда прощались, я обратил внимание на задвинутый под самый потолок бронзовый бюст. Копия того, что на Самотеке, только чуть поменьше.
— Ну так, — виновато пожал плечами Виталий Иванович, — он же никуда у меня не влезал, вот я и попросил скульптора его укоротить, отрезать снизу все эти ордена и медали. Теперь вот на шкаф влезает…
«Хватит делать дураков из сибирских мужиков!»
Всего через пару дней на Украине во втором туре президентских выборов сойдутся действующий глава государства
«Лента.ру»: Почему Евдокимов вдруг решил пойти в политику?
Чернышов: Мне кажется, в нашей стране тогда стали осваивать новые технологии продвижения имиджа известных деятелей культуры в политике. Это примерно то, что мы сейчас видим на Украине — там тоже артист комедийного жанра раскрутился сначала через сериал «Слуга народа», вошел там в образ действующего президента из народа, а сейчас использует этот образ в реальной политике. По сути, Евдокимов этот путь прошел гораздо раньше.
Популярность и известность у него были — можно было конвертировать это в политический капитал. Специалисты даже отмечают, что некоторые приемы пиара и рекламы, которые использовала команда Евдокимова, всплывают и там тоже. Очень похожие приемы.
Об этом, если можно, поподробнее.
Это прием эксплуатации имиджа «простого человека из народа», который идет во власть, чтобы добиться справедливости. Этот образ у Евдокимова наиболее четко был представлен в фильме «Не послать ли нам… гонца?» Был такой фильм, снятый еще в 1998 году, где он едет на «Запорожце» в Москву, пытается встретиться с президентом, чтобы донести правду и так далее. И фильм был не столько комедийный, сколько социально-сатирический. То есть человек уже тогда пытался донести какие-то идеи, которые его волновали: борьба с коррупцией и то, что проблемы простых людей мало интересуют бюрократов. Вот такие отчасти популистские лозунги там уже просматривались.
Евдокимов, может быть, в отличие от Зеленского, все-таки, не настолько циничный был человек. У него были определенные представления о справедливости, об идеальном общественном устройстве и так далее. И когда он начал больше общаться с простыми людьми, он ощутил на себе вал протестных настроений в нашем регионе. Он родом с Алтая — и приезжал сюда периодически. А здесь, если коротко, губернатором был
Евдокимов, приезжая из Москвы, видел этот контраст особенно ярко. Возвращаясь сюда, в алтайское село, он видел нищету и беспросветность. И у него, очевидно, родилась идея попробовать как-то изменить эту ситуацию, помочь своим землякам. И тут ключевым был, наверное, момент, когда в 2003 году на Алтай приезжал
Да, я, кажется, припоминаю эту фотографию.
Да, есть такая. И Путин как бы взвешивает, стоит или не стоит. Я думаю, вряд ли он «протокольно» дал согласие. Скорее всего, он просто не стал возражать. Но лучше не по словам судить, а по фактам. А по фактам видно, что поддержка Евдокимова на этом этапе была.
«Не волнуйтесь, будет как в Париже!»
Итак, началась подготовка к выборам.
Да, по всей стране были собраны политтехнологи. Об этом мало известно, но уже в начале 2004 года вовсю велась подготовка к избирательной кампании. Из Краснодара, из Приморья, из Москвы были вызваны специалисты по избирательным кампаниям. Еще и подыскали кандидатов из Москвы, из Ростова-на-Дону, из Новосибирска, — и просчитали, как будут растягиваться голоса. В частности, был еще один кандидат по фамилии Суриков, который собрал ровно столько голосов, сколько не хватило действующему губернатору Сурикову для победы в первом туре.
Да, там действительно получилось же впритирку — три процента.
На самом деле, конечно, «отъем голосов» происходит не так арифметически четко. Но тем не менее Суриков недавно давал интервью и сказал: что-то мы тогда расслабилась, а вот если бы сняли того кандидата, то я бы не проиграл выборы. За Евдокимовым стояла достаточно сильная и креативная команда. Но ему пришлось бороться с региональным режимом. Это интересный эпизод в новейшей истории России и мало освещенный. Когда губернатор пытался противодействовать негласно поддержанному из Москвы кандидату.
Были эпизоды, которые еще не освещены толком нигде. Скажем, когда накануне второго тура из Москвы прилетели два самолета. Из них высадились около 300 мужчин в гражданской одежде, но с военной выправкой. Они изображали из себя туристов, приехавших на Алтай поесть кедровых орешков. Но их блокировали в аэропорту, и они улетели обратно. Это была уже агония режима Сурикова, скажем так.
Реально, конечно, главную роль там сыграло то, что Евдокимов сумел собрать весь протестный электорат. Конечно, это был во многом типичный популизм. Я прекрасно помню, как его спрашивали, какая у вас будет команда, какие вы сделаете первые шаги? А он отвечал, давайте сначала свалим «Алтай-баши», то есть Сурикова, и дождемся, когда я стану губернатором, вот тогда и увидите. Характерный лозунг: «Хватит делать дураков из сибирских мужиков!» Ничего конкретно не обещал, но зато объединил недовольных вокруг себя. Ну и потом, когда он уже стал губернатором, я помню, приезжала из Франции журналистка и тоже спрашивала, что он собирается делать? Как будет налаживаться управление? Что нового будет? Какие реформы? А он пошутил: не волнуйтесь, будет как в Париже!
«Он вышел за рамки той игры»
Но почему тот, кто помогал ему с кампанией, не помог с созданием команды после победы? Ведь с этим явно были проблемы.
Наверное, в какой-то момент все-таки он вышел за рамки той игры, которая ему была предназначена. Я думаю, ему была предназначена функция такого тролля, который бы просто раскачал позиции Сурикова как регионального барона (чтобы тот стал уступчивее перед центром).
Получилось так, что Евдокимов то, для чего его хотели использовать, сделал, но сделал намного больше — он на волне протестных настроений незапланированно сместил губернатора. А дальше началось его короткое самостоятельное плавание в политике.
После этого его фигуру использовали уже в негативном плане. То есть его стали использовать как пример того, что наш народ не способен выбирать достойных, серьезных кандидатов, а выбирает шутов. И он был одним из последних всенародно избранных губернаторов. А потом выборы отменили под предлогом «борьбы с терроризмом». Даже фильмы снимались, где он был как бы прообразом, а выборы представлены как сплошной фарс.
Вы имеете в виду сейчас фильм «День выборов»?
Да, «День выборов» в первую очередь. Там есть даже некоторые характерные детали (например, использование для рекламы кандидата этикеток на бутылках со спиртным), которые напоминали именно о кампании Евдокимова.
Действительно, команда у него получилась очень пестрая, случайная и ненадежная. Это было его самое слабое место. Он не имел опыта управления, опыта администратора. Не имел опыта общения с чиновничьей средой. И как политик — немного наивный и не очень опытный был. Ему очень трудно пришлось работать в окружении старой региональной элиты, которая его всячески травила, использовала все его промахи и не помогала, а мешала. Поэтому губернаторство шло тяжело. Одним из его главных оппонентов стал
Что же за такое короткое время пребывания на посту губернатора Евдокимов успел сделать?
Главное, что он сместил всю верхушку административной команды Сурикова. И это, конечно, сняло многие прежние заторы, которые мешали развитию региона. Я уже говорил о застое. Определенный прорыв произошел. Евдокимов был из тех политиков, которые могут успешно смести старое и отжившее, но не всегда могут эффективно выстроить новое.
Ну и еще он пытался продвигать на внешних рынках регион, привлекать в него инвестиции. Эпизодически это ему удавалось. И в целом стиль его поведения был совершенно новым — он запросто общался с народом, выходил на сцену петь песни, будучи губернатором. Это, наверное, все-таки способствовало сближению власти с населением. Но это же и раздражало старую элиту, которая считала, что это недостойное поведение для губернатора.
Была определенная надежда в конце, когда он фактически стал создавать правительство. Там уже появились вполне адекватные управленцы, которые могли бы наладить нормальную работу. Я еще тогда давал интервью и говорил, что выход из кризисной ситуации мог бы быть в том, что Евдокимов остался бы представительской фигурой, был бы «лицом региона». То есть он мог бы вести переговоры, приглашать инвесторов и так далее. Но реальной повседневной административной работой должны были заниматься опытные управленцы. Если бы эта схема начала работать — а она уже намечалась — то, может быть, и вырулили бы мирно из той ситуации.
Можно ли говорить, что в последние месяцы губернаторства Евдокимова нормальная, работоспособная команда была создана?
Я думаю, что да, она могла бы работать, если бы ей не мешали, а помогали. Но проблема была в том, что, во-первых, Евдокимов противопоставил себя не только этим депутатам, которые выразили ему недоверие, но и фактически Кремлю. Если вотум недоверия объявлен, то, по идее, надо снимать губернатора. Но Кремль не хотел брать на себя реализацию инициативы региональных депутатов. Поэтому Евдокимову было предложено уйти в отставку добровольно. И тут он в мае 2005 года в интервью на
«Он был как загнанный зверь»
Плюс ко всему в защиту Евдокимова выступили его сторонники, они угрожали пикетировать органы власти, поставить желтые палатки на центральной площади Барнаула и так далее.
Майданом попахивало?
Да. И некоторые московские эксперты начали говорить уже прямым текстом, что он теперь не жилец. Есть такие цитаты, они датированы весной 2005 года. Он им просто стал казаться опасной фигурой. Слухи пошли, что у него амбиции такие, что он собирается идти на президентские выборы. Это было бы, конечно, непредсказуемо, потому что он был человек популярный, известный по всей стране. И примерно то, что мы видим сейчас с Зеленским, могло (гипотетически, конечно) и тогда произойти.
Надо полагать, это не было секретом ни для кого. Но можно ли говорить, что кто-то ему активно противостоял?
Он сам об этом говорил, высказывая опасения, что его жизнь плохо закончится. Разные есть версии, тут много непроверенной информации — например, что якобы он какой-то чемоданчик с компроматом возил с собой. Слухов много, но тут, к сожалению, твердо ничего нельзя сказать. Ясно, что в последние месяцы он уже был как загнанный зверь. И чувствовал слежку за собой, и милицейские машины сопровождения у него отняли. Хотя он сам закупил эти машины для местных милиционеров, чтобы они его сопровождали. Тем не менее их сняли прямо перед аварией. Конечно, шли определенные сигналы о том, что человек находится в опале.
Существует мнение, что гибель Евдокимова была подстроена. Что вы об этом думаете?
Как ученый я должен исходить из фактов, твердо установленных. На интернет-форумах много высказывается версий — о простреленном заднем колесе «Мерседеса», об исчезнувшей с места происшествия третьей машине и тому подобное. К сожалению, эти версии фактически не проверялись, поскольку «сверху» сказано было сразу, что это обычное ДТП.
Я могу отметить только то, что было много странностей и в расследовании, и на судебном процессе. Суд, проходивший в отдаленном районе, сразу объявили закрытым, ссылаясь на желание родственников, хотя родственники потом отказались подтвердить такое желание. И даже сравнительно мягкий приговор этого суда потом отменили и совсем оправдали водителя Щербинского, машина которого участвовала в аварии. Более того — Щербинского даже объявили «Сибиряком года»…
Неудивительно, что у значительной части населения осталось много вопросов. И осталось мнение, переходящее иногда в такой мифологизированный образ, что Евдокимов — это герой, который погиб за правду. Его до сих пор превозносят в стихах, песнях и фильмах-воспоминаниях. Иначе говоря, сложился несколько идеализированный образ мученика. А что реально, что было на самом деле, — этот ответ можно получить, если провести независимое расследование, поднять все факты. И только тогда, когда будут сняты многие вопросы, можно будет делать выводы.
«Такие политики стоят на запасном пути»
Если снова вспомнить Зеленского. По-вашему, есть ли опасность, что он повторит судьбу Евдокимова?
Если он станет президентом, для него вполне вероятен похожий путь, поскольку он тоже популист. Это не какое-то негативное определение, просто это тип политика, который опирается на протестные настроения и дает расплывчатые обещания. Приходя во власть, он сталкивается с огромными проблемами, к которым не вполне готов. Такой политик не является профессионалом, у него нет серьезной команды. Вряд ли он долго продержится, если не прибегнет к экстраординарным мерам. А на Украине президенты вообще долго не держатся. Там такая традиция политическая. Один срок отработал — и дальше народ разочаровывается.
Есть ли сейчас в России артисты, музыканты, шоумены, способные с полной серьезностью пойти в политику?
Собственно, попытки есть. Скажем, участие в выборах
Пока же такие люди у нас не очень заметны, они как бы стоят на запасном пути. Так всегда в истории было. И все зависит от того, сложатся ли благоприятные условия для их выхода на арену или нет. Может быть, они так и простоят там всю жизнь. Но в целом не только в обществе, но даже и в природе все устроено так, чтобы в запасе всегда были альтернативы, чтобы появлялись возможности обновления, чтобы открывались новые пути развития.
«Сердце не может лопнуть, его обязательно вылечат»
Никита Печеркин живет в деревне Ивановке Кемеровской области. Сразу после рождения у мальчика обнаружили тяжелейший порок: магистральные сосуды были неправильно подключены к желудочкам сердца. Ребенка спасли кемеровские кардиологи, сделавшие радикальную операцию. Но после нее возникло осложнение — сужение легочной артерии и аорты, нагрузка на сердце резко возросла. Сейчас Никите нужна срочная операция, иначе правый желудочек сердца перестанет работать — это прямая угроза жизни ребенка. Операцию проведут по госквоте, но дорогие расходные материалы она не покрывает. Отец мальчика умер, мама одна воспитывает двоих детей, денег у нее нет.
Когда Никиту выписывали из поселкового роддома, Зоя, его мама, устроила забастовку. Так и сказала: «Не уйду отсюда, пока не позовете кардиолога!» В медицинском заключении, которое выдали Зое, значилось, что ребенок «полностью здоров».
Оставалось только раздать нянечкам конфеты с цветами, сесть в такси и уехать домой. Но Зоя видела: с Никитой происходит что-то страшное. Ни о каком «полном здоровье» не могло быть и речи. Она сама работала медсестрой и повидала всякое. Поэтому точно знала: если носогубный треугольник у малыша синеет, потом бледнеет, а после чернеет — это SOS!
В конце концов вызвали профессора кардиологии из областного центра. Она обследовала малыша и сказала, что вряд ли довезет Никиту до Кузбасского кардиоцентра.
— У вашего ребенка уровень кислорода в крови почти в два раза меньше нормы. Ему осталось жить от силы полтора часа.
— Везите! — сказала Зоя.
Всю дорогу в реанимобиле она уговаривала своего маленького сына не умирать.
И он вытерпел. Не умер.
В Кемерово Никиту привезли в критическом состоянии, тут же обследовали и поставили диагноз: транспозиция магистральных сосудов сердца. Мальчика сразу отправили на операционный стол и провели вспомогательную операцию — для подготовки к последующему хирургическому лечению.
Основную, радикальную операцию Никите провели на открытом сердце через три дня. Она была тяжелая, длилась несколько часов, но бригада хирургов осталась довольна результатом.
После выписки из больницы Зоя раз в месяц возила Никиту в кардиоцентр в Кемерово на обследование. Первые четыре месяца после операции сердце сына работало как часы. А потом вдруг кардиолог заметил, что у Никиты резко повысилось давление в сосудах легких. Мальчика тут же госпитализировали и обнаружили у него сужение легочной артерии и аорты.
В пятимесячном возрасте Никите провели вторую полостную операцию — устранили сужение магистральных сосудов.
Эту операцию малыш перенес очень тяжело: долго был в реанимации, его подключили к аппарату искусственной вентиляции легких, после чего у Никиты появились хрипы, затрудненное дыхание.
Про детский сад кардиологи запретили даже думать: с таким сердцем любая простуда опасна для жизни. Никита сильно переживал — ему очень хотелось играть с ребятами, но приходилось сидеть дома.
Спустя два года у мальчика снова повысилось давление в легочной артерии — это означало, что артерия снова сужается и препятствует нормальному кровообращению. Никита ослабел, от любой незначительной нагрузки появлялась одышка и синели губы.
Зоя обратилась в Национальный медицинский исследовательский центр (НМИЦ) имени академика Е.Н. Мешалкина в Новосибирске. Там Никиту тщательно обследовали и сказали, что у ребенка прогрессирует сердечная недостаточность, из-за повышенной нагрузки на сердце правый желудочек может полностью отказать. Требуется устранить дальнейшее сужение сосудов сердца и легких. Это можно сделать в ходе эндоваскулярной операции, с помощью специальных стентов.
Никита так и не ходит в школу — у него нет сил, мама занимается с ним дома сама. В последнее время мальчик практически не выходит на улицу. Лежит на кровати и разглядывает фотографии папы, который умер, когда ему был всего годик.
— А если у меня лопнет сердце, я тоже умру? — спрашивает Никита у мамы.
— Сердце не может лопнуть, — успокаивает сына Зоя. — Мы его обязательно вылечим.
Она уже оформила Никите госквоту, но ее хватает только на покрытие стоимости операции и части расходных материалов. На дорогие стенты и остальные расходники денег нет. Между тем откладывать операцию уже нельзя: сердце Никиты работает на пределе. И снова подает сигналы SOS!
Для спасения Никиты Печеркина не хватает 779 804 руб.
Детский кардиохирург отделения врожденных пороков сердца НМИЦ имени академика Е.Н. Мешалкина Артем Горбатых (Новосибирск): «В первые дни жизни Никите была выполнена анатомическая коррекция сложного порока сердца — транспозиции магистральных сосудов. В пять месяцев ребенка прооперировали повторно — устранили возникшее сужение аорты и легочных артерий. Но спустя несколько лет вновь образовались стенозы (сужения) аорты и главных ветвей легочной артерии. В связи с этим увеличивается нагрузка на правый желудочек сердца, отмечен высокий риск его необратимой дисфункции. Пока есть возможность избежать этого опасного осложнения, нужно провести эндоваскулярную операцию: устранить сосудистую патологию путем стентирования суженных участков. Такая малотравматичная операция позволит мальчику быстро восстановиться и вернуться к обычной жизни».
Стоимость стентов и расходных материалов — 779 804 рублей.
Дорогие друзья! Если вы решите помочь Никите Печеркину, пусть вас не смущает цена спасения. Любое ваше пожертвование будет с благодарностью принято.
Для тех, кто впервые знакомится с деятельностью Русфонда
Всего частные лица и компании пожертвовали в Русфонд свыше 12,893 миллиардов рублей, на эти деньги возвращено здоровье более чем 23 тысячам детей. В 2019 году (на 6 марта) собрано 268 678 329 рублей, помощь получили 318 детей. В 2017 году Русфонд вошел в реестр НКО – исполнителей общественно полезных услуг и получил благодарность Президента РФ за большой вклад в благотворительную деятельность. В ноябре 2018 года Русфонд выиграл президентский грант на издание интернет-журнала для потенциальных доноров костного мозга «Кровь5». Президент Русфонда
Серьезная поддержка оказана сотням многодетных и приемных семей, взрослым инвалидам, а также детдомам, школам-интернатам и больницам России. Фонд организует акции помощи в дни национальных катастроф. Русфонд помог 118 семьям моряков АПЛ «Курск», 153 семьям пострадавших от взрывов в Москве и Волгодонске, 52 семьям погибших заложников «Норд-Оста», 100 семьям пострадавших в Беслане.
Фонд — лауреат национальной премии «Серебряный лучник», награжден памятным знаком «Милосердие» №1
Дополнительная информация о
Взять третью бабушку
Как остановить поток плохих новостей из интернатов для пожилых? В казенных учреждениях очень многое упирается в регламент и нормативы, зачастую противоречащие всему тому, к чему люди привыкли за предшествующую жизнь. Альтернатива есть: все больше людей хотят взять в дом одиноких бабушку или дедушку. Причем отнюдь не бесплатно. Одна из наиболее эффективных опекунских программ работает в Якутии. Полезный опыт изучил корреспондент «Ленты.ру».
«Эвены старые, к примеру, в прежние времена просили себя на нарты посадить — и в поле уезжали умирать, — говорит Никита Прокопьев из министерства труда и социального развития Республики Саха (Якутия). — Кочевые люди, кочевые традиции: обузой не быть, особенно когда мороз и еды на всех не хватает. Сейчас такого нет, конечно…»
Якутская традиция, объясняет Никита, — оседлая, потому изначально иная: «Всегда детей раздавали тем, у кого не было — бездетным, да. Особенно когда у тебя, например, уже пятый-шестой ребенок в семье. И стариков всегда старались по родне и соседям разбирать».
Старик по договору
Оказание услуги по присмотру за человеком пожилого возраста — на основе договора гражданско-правового характера (ГПХ). Так по-бюрократически называется программа, по которой одинокие старики находят новые семьи — причем за государственный счет.
Что-то подобное так или иначе действует в трех десятках российских регионов. В Якутии, однако, особый случай, как и многое в самом большом регионе страны. Прежде всего, программа приемных семей для пожилых в республике — одна из первых, ей уже четыре года. Отсюда и охват: у новых «родных» — за пределами казенных учреждений — сейчас живут 98 стариков. Притом что в полутора десятках республиканских домов престарелых и инвалидов — 863 человека от 60 лет и старше.
Кто в домах престарелых? Как уверяют якутские чиновники — в основном приезжие. Золото Алдана, Нерюнгри — нефтегаз и БАМ, алмазы в Мирном. Здесь находятся основные точки приложения сил для тех, кто приехал в Якутию. И самые популярные адреса отправления — из квартир в богадельни: когда силы кончаются, а родные либо не могут, либо не хотят. Или их просто нет в доступной от Якутии близости. Или вообще — нет.
«Около 10 процентов в семьях. Хотим больше и будем над этим работать. По крайней мере, уже сейчас очереди на места в дома престарелых нет», — подводит промежуточный итог Анастасия Аккуратова, глава департамента социального обслуживания, опеки и попечительства в республиканском Минтрудсоцразвития. В этом году правительство Якутии выделило деньги еще на 100 семей — были бы желающие взять третью бабушку, как здесь обобщают суть программы.
Таковых, впрочем, все больше.
Бабушка с первого дня
«Может быть, не стоит писать настоящее имя бабушки?» — спрашивает Валерия Пахомова. Поясняет: «У нее же учеников много, могут расстроиться — как так вышло, что у людей живет». Потом все же решает, что можно: «Билюкина Мария Трофимовна, ей 71 год. Учила 40 лет русскому языку в школе, в нашей деревне. Меня не учила, я в другой школе была — сестер, братьев учила. Нас в семье шестеро было. Она нам родная давно, стыдиться нечего».
Семья Валерии и сестры Билюкины были соседями задолго до того, как Пахомовы взяли Марию Трофимовну в свой новый дом — в Марху, благоустроенное село в ближнем пригороде Якутска. Их общая родина — деревня Елечей, Мегино-Кангаласский улус, далеко за рекой Леной. «Деревянный дом, отапливаемая печка, — описывает Пахомова жилье Марии Билюкиной до смерти ее старшей сестры и переезда. — То есть нормально все. Просто дом все-таки ветхий, и одной в деревне жить нелегко».
О программе Мария Билюкина узнала сама — из газет. После смерти сестры два года назад рассказала Пахомовым, предложила жить вместе. Те согласились сразу и охотно; быстро собрали документы. «Выписка на дом наш, характеристика с работы, — перечисляет необходимые бумаги Валерия. — Мужа моего зовут Нюргун, он работает в школе спортивного мастерства, медик». Сама Валерия Васильевна теперь домохозяйка: «Детей двое, в школу, в детский сад надо возить». Еще нужна справка о зарплате — «чтобы понять, насколько приемная семья самодостаточна, и избежать корыстных мотивов», говорит Никита Прокопьев, и медицинские справки со всех, включая Марию Трофимовну.
Ежемесячно 18 582 рубля — столько в этом году выделяет правительство республики тем, кто берет в дом пожилых. Выходит дешевле, чем содержание одного койко-места в доме престарелых. «Для нас это выгодно», — не скрывает Аккуратова. Хотя взять домой на ПМЖ старика — выгода не только для бюджета. В сельской местности, где работа есть не всегда, 18,5 тысячи в месяц — деньги более чем приличные.
«Что-то вроде родственников родственников», — определяет Никита возможное родство Марии Билюкиной и Пахомовых. Прямая родня в программу не попадает. Максимум — «седьмая вода на киселе, но кисель-то все равно свой», говорит Прокопьев. «Дети с первого дня бабушкой Марию Трофимовну называют. И мы ее сразу как бабушку восприняли», — отмечает Валерия.
Как закрыть интернаты
План-максимум по «программе третьей бабушки» — разгрузить интернаты, в идеале до последнего жителя. Тем более что из самих казенных учреждений Якутии — как, впрочем, и по всей стране — время от времени поступают плохие новости.
Из последних: в ноябре прошлого года группа жителей дома престарелых в Якутске пожаловалась на условия содержания, питания и на порядок расчета пенсий. А в феврале случилась трагедия в буквальном смысле: в Якутске же насмерть замерз 42-летний житель пансионата для стариков и инвалидов. Отпрашивался на день рождения к другу, вернулся после девяти вечера — когда двери учреждения уже были закрыты. Охрана возвращения не заметила. В результате — ночь на морозе и смерть.
Профильное руководство — от интернатской дирекции до министра труда и соцразвития Александра Дружинина — было уволено по итогам разбора полетов в этом месяце. Вопросы, разумеется, остались.
«Ужас, конечно, и вопиющее безобразие, больше сказать нечего, — говорит о февральской трагедии Аккуратова. — И факты по ноябрю частично подтвердились. Во многом все произошло потому что плохо работали психологи: общение для тех, кто живет в домах престарелых, — такая же необходимость, как уход и питание».
Общий котел — действительно, рассадник раздражения: дают вареную рыбу, а любишь жареную. В интернатской столовой свинина и говядина — а кто-то, особенно из местных, хочет оленину и жеребятину. Дело не в том, что одно дешевле, а другое дороже — для Якутии в целом еще вопрос, где что легче раздобыть. Хотя, в принципе, любое мясо здесь не деликатес, а осознанная необходимость: вегетарианство при средней полугодовой зиме в минус 40 массово не приживается. «Просто ни олень, ни жеребенок — традиционная здесь еда — нормативами для домов престарелых не предусмотрены», — обращают внимание в якутском Минтрудсоцразвития. Санитарные нормы, диетология и прочие федеральные требования, для всей страны.
А хочется же того, к чему за жизнь привык. Значит, и по этой причине — нигде, кроме как в семье. Да и дверь там откроют вовремя.
«Что хочу, и не по звонку»
«Мы с Прасковьей Ивановной начинали вместе еще в общежитии жить, два года назад», — говорит Нюргуяна Бускарова, молодой проектировщик дорог. Если нормативы соблюдены, общежитие для попечения тоже не запрещается. История — примерно такая же, как у Пахомовых: Бускаровы и медсестра Прасковья Духова жили дом в дом в Нюрбе — центре одноименного улуса, близ Мирного. Сестринского стажа у Прасковьи Ивановны — на десятки лет, районная больница. Своей семьи, детей нет.
Разница только в том, что за Марией Билюкиной смотрит вся семья. А за 83-летней Прасковьей Ивановной — только Нюргуяна, недавно окончившая вуз. Уже в своей новой квартире в 10-м микрорайоне Якутска: «Работа здесь лучше, интереснее, чем дома».
Молодость Нюргуяны и ее занятость препятствием для опекунства не стали — тем более ее родители тоже живут в Якутске, заходят проведать бабушку постоянно. Да и дом престарелых для Прасковьи Ивановны изначально даже не рассматривался. «Табак не переношу, — говорит медсестра Духова. — Старики, мужчины пожилые очень много курят у нас. Хотя я однажды на праздник приезжала — нас, ветеранов, собирают, — так они еще и колбасу лопают. Видно, здоровье хорошее в их-то годы».
У Нюргуяны чисто до блеска, от плиты аромат — как раз жеребенок, традиционная для якутской зимы еда. А на столе стоят мармеладные конфеты, их Прасковья Ивановна — в отличие от колбасы — очень любит. «Мне можно, — говорит она, выуживая очередную. — Мне в мои годы все можно. Я здесь своей жизнью живу, пенсия при мне, кушаю — что девочка хорошего, натурального принесет. Не кислое, не острое. И не по звонку».
«Попасть в хорошую семью — счастье, — говорит Мария Билюкина. — Как будто дома живешь. Интернат же — все казенное, все общее. А здесь свое». Она просит говорить помедленнее — ей трудно воспринимать: «Вот голос детей я на подсознательном уровне уже слышу, часто угадываю, что они мне могут сказать».
Мужа у пожилой учительницы русского — как и у медсестры Духовой — не было, и своих детей тоже нет. Только те, что у Пахомовых, — и неизвестно, кто кого присвоил: бабушка новых внуков или наоборот. «Нынешние совсем другие, такие времена, — говорит Мария Трофимовна. — Все у них в технике, иной мир совсем. Городские вне зависимости от того, где живут: много видят, много слушают. И все равно — мои дети, мои внуки».
Москва — Якутск — Москва