У шестилетнего Саши Боева из Воронежа тяжелая форма рака — опухоль ствола головного мозга. Из-за сложного расположения опухоли удалить ее хирургически невозможно. Единственный шанс спасти ребенка — срочно провести локальную лучевую терапию. Но федеральные центры, где такое лечение проводят бесплатно, Саше в госпитализации отказали: нет свободных мест. Мальчику согласились помочь в протонном центре Медицинского института имени Березина Сергея (МИБС) в Санкт-Петербурге, но там лечение платное.

Еще в роддоме у Саши обнаружили порок сердца — утолщение стенки желудочка сердечной мышцы. Три года мальчик находился под наблюдением воронежских кардиологов, но избежать операции на сердце не удалось. Длилась она без малого пять часов. Врачи сделали все как надо, но после операции у Саши началось серьезное осложнение: сердце стало постоянно сбиваться с ритма. Пришлось ставить кардиостимулятор. Вернувшись после операции домой, Саша быстро восстановил силы, стал играть наравне с другими ребятами, кататься на велосипеде. Врачи глазам не поверили, когда он, окрепший, приехал к ним на очередной осмотр. Сердце «на батарейке» работало как часы.

Но в конце июня этого года Саша перестал высыпаться. Во всяком случае, так решила его мама Рита. Мальчик ходил с полуопущенными веками, да к тому же пошатываясь. И сколько бы Саша ни спал, глаза все равно полностью не открывались.

Рита с сыном пошли к терапевту, а тот направил их в нейрохирургическое отделение детской больницы, где и выяснилось страшное: у Саши опухоль головного мозга.

Мальчик срочно был переведен в онкогематологическое отделение Воронежской областной детской клинической больницы №1. На консилиуме врачи отказались от хирургического вмешательства — опухоль располагается в стволе головного мозга, и удалить ее невозможно. Поэтому решено было проводить лучевую терапию. Однако и здесь возникли проблемы — сердце ребенка работало на кардиостимуляторе, который не давал возможности провести самую щадящую и эффективную на сегодняшний день протонную терапию.

Врачи пришли к заключению, что спасти жизнь Саше сможет локальная лучевая терапия с использованием фотонов. Но в федеральных центрах, где проводят такое лечение бесплатно, Саше в госпитализации отказали — с формулировкой «в связи с отсутствием мест». Но ждать, пока места освободятся, нет времени!

Сашиной маме рекомендовали обратиться в Центр протонной терапии МИБС в Санкт-Петербурге, но лечение там платное.

Сейчас Саша прошел уже три процедуры лучевой терапии, а всего их надо сделать в десять раз больше. Но денег в семье уже нет. Вся надежда на вашу помощь.

Для спасения Саши Боева не хватает 180 732 рублей.

Радиолог МИБС Алексей Михайлов (Санкт-Петербург): «У ребенка опухоль головного мозга, которая не может быть удалена хирургически. С помощью лучевой терапии, проводимой на современном оборудовании, мы сможем остановить рост опухоли, стабилизировать состояние мальчика. Саше назначено 30 сеансов облучения».

Стоимость полного курса терапии — 947 314 рублей.

Для тех, кто впервые знакомится с деятельностью Русфонда

Русфонд (Российский фонд помощи) создан осенью 1996 года как благотворительный журналистский проект. Письма о помощи мы размещаем на сайте rusfond.ru, в газетах «Коммерсантъ», интернет-газете «Лента.ру», эфире Первого канала, социальных сетях Facebook, «ВКонтакте» и «Одноклассники», а также в 170 печатных, телевизионных и интернет-СМИ в регионах России.

Всего частные лица и компании пожертвовали в Русфонд свыше 12,087 миллиардов рублей, на эти деньги возвращено здоровье более чем 20 тысячам детей. В 2018 году (на 27 сентября) собрано 1 153 500 757 рублей, помощь получили 1594 ребенка. В 2017 году Русфонд вошел в реестр НКО – исполнителей общественно полезных услуг, получил благодарность Президента РФ за большой вклад в благотворительную деятельность и президентский грант на развитие Национального регистра доноров костного мозга.

Серьезная поддержка оказана сотням многодетных и приемных семей, взрослым инвалидам, а также детдомам, школам-интернатам и больницам России. Фонд организует акции помощи в дни национальных катастроф. Русфонд помог 118 семьям моряков АПЛ «Курск», 153 семьям пострадавших от взрывов в Москве и Волгодонске, 52 семьям погибших заложников «Норд-Оста», 100 семьям пострадавших в Беслане.

Фонд — лауреат национальной премии «Серебряный лучник», награжден памятным знаком «Милосердие» №1 Министерства труда и социального развития РФ за заслуги в развитии российской благотворительности. Руководитель Русфонда — Лев Амбиндер, член Совета при президенте РФ по развитию институтов гражданского общества и правам человека, лауреат премии «Медиаменеджер России» 2014 года в номинации «За социальную ответственность медиабизнеса».

Дополнительная информация о Русфонде и Отчет о пожертвованиях региональных бюро Русфонда.

«За период летних каникул 2018 года во время неорганизованного отдыха погибли 492 ребенка, 343 из них утонули. Это больше, чем в прошлом году», — такую страшную статистику привела уполномоченный по правам ребенка при президенте РФ Анна Кузнецова со ссылкой на данные Следственного комитета России на пресс-конференции по итогам первого этапа Всероссийской акции «Безопасность детства». «Лента.ру» выясняла, какие объекты представляют наибольшую опасность для детей и их родителей и кто отвечает за безопасность на детских площадках и развлекательных аттракционах.

Дети под угрозой

Всероссийская акция «Безопасность детства», прошедшая с 1 июля по 31 августа в местах отдыха семей с детьми в 78 регионах России, выявила массу нарушений. Как пишет «Коммерсантъ», за два летних месяца были проверены 42 599 объектов, более 12 тысяч детских площадок, более 3 тысяч спортивных площадок, более 3 тысяч пляжей и водоемов, а также проведены проверки более чем в 2 тысячах детских лагерей.

Наибольшее число нарушений, по словам руководителя департамента молодежных программ Общероссийского общественного движения «Народный фронт "За Россию"» Игоря Кастюкевича, обнаружено на детских и спортивных площадках. В частности, сломанные и неустойчивые качели, футбольные ворота, сгнившие доски на горках, скамейках и песочницах, бесхозная арматура и многочисленные ямы.

Еще одну проверку дворов и общественных территорий завершили недавно активисты Центра ОНФ по мониторингу благоустройства городской среды. Ими был проверен 2871 двор, и качество 337 из них вызвало нарекания. Детские площадки превращаются в экстрим-аттракционы, говорят активисты. В связи с этим «Народный фронт» создал реестр некачественно благоустроенных дворов и направил его в Минстрой России.

Тем временем проблема детских площадок выходит на федеральный уровень. Главные ответственные лица за состояние игровых и спортивных зон — это городская администрация, управляющие компании и ТСЖ. И далеко не везде виноваты муниципалитеты — во многих случаях территории для отдыха принадлежат частным компаниям, например, парки аттракционов или площади вблизи торговых центров. А очень часто не то что ответственных за безопасность — владельцев этих территорий найти невозможно. Тем временем происшествия на детских площадках все больше напоминают сводки с фронтов военных действий.

Хроника необъявленной войны

Вот только «небольшой» обзор происшествий за последнее время. От удара качелями по голове в начале мая в Великих Луках скончался восьмилетний мальчик. Возбуждено уголовное дело по статье «Причинение смерти по неосторожности».

9 июня в Подмосковье произошел еще один несчастный случай: на восьмилетнюю девочку упали качели. Школьница находится в НИИ детской хирургии имени Рошаля в тяжелом состоянии с переломом основания черепа.

11 июня в Раменском районе Московской области следователи возбудили уголовное дело после того, как четырехлетний мальчик погиб от падения на него футбольных ворот, оказавшихся незафиксированными. Они упали на малыша и сильно травмировали ему голову.

20 сентября в Твери ребенка придавило рухнувшей горкой. Он ударился о металлическую стойку и едва не получил черепно-мозговую травму. Горожане уже давно жаловались на эту площадку, так как, по словам жителей окрестных домов, она находится в отвратительном состоянии. Но только после ЧП было принято решение о демонтаже игрового оборудования.

9 сентября в столичном районе Вешняки на только открывшейся детской площадке произошло еще одно происшествие: незакрепленная конструкция упала вместе с 11-летней девочкой. Ребенка госпитализировали, еще двое детей не пострадали лишь чудом. По рассказам очевидцев, рабочие не закрепили конструкции к основанию болтами. И она держалась только за счет резинового покрытия площадки, нанесенного сверху.

Сразу два громких происшествия произошло в столичных парках отдыха во время майских праздников в 2016 году. В парке Горького шестилетний мальчик попал под прогулочный паровоз и был госпитализирован в тяжелом состоянии, а на ВДНХ застрял в воздухе «Корабль мечты» с людьми внутри. Пассажиры провели в воздухе 2,5 часа и были эвакуированы спасателями. Жертв и пострадавших, к счастью, нет.

Жуткая «Сказка»

Последнее резонансное ЧП произошло в московском семейном парке отдыха «Сказка», расположенном на Крылатской улице. В минувшие выходные там серьезно пострадал 12-летний мальчик, решивший прокатится на аттракционе «Тренажер космонавта». Он представляет собой кресло, закрепленное между вращающимися во всех плоскостях металлическими осями. Оператор аттракциона закрепил ребенка металлической перекладиной в районе ног, но во время движения она сорвалась и ударила мальчика по голове в районе глаза. Поразительно, что в парке ребенку не смогли оказать медицинскую помощь, сославшись на отсутствие медпункта. У ребенка образовалась обширная гематома. Мальчик был госпитализирован в больницу, где врачи поставили диагноз: «закрытая черепно-мозговая травма» и «сотрясение мозга».

Как следует из открытых источников, эксплуатацией аттракциона занимается некое ООО «Огарден». Соответственно, именно эта компания должна следить за соблюдением всех правил безопасности и состоянием техники. Родители написали заявление на имя главы следственного управления по Западному административному округу города Москвы. «Факт самопроизвольного отсоединения металлического запирающего устройства во время работы аттракциона и, как следствие, причинение вреда здоровью ребенка свидетельствует о том, что: либо аттракцион, который эксплуатирует ООО "Огарден" находится в неисправном состоянии; либо лица, обслуживающие аттракцион, умышленно либо по неосторожности допустили грубое нарушение правил безопасности при выполнении своих обязанностей», — говорится в заявлении. По словам старшего помощника руководителя столичного ГСУ СК России Юлии Ивановой, по факту оказания услуг, не отвечающих требованиям безопасности, Следственный комитет России возбудил уголовное дело, и сейчас следователи допрашивают руководство и сотрудников парка и изучают техническую документацию.

Владельцы и руководители ООО «Огарден» известны. По данным сервиса «Картотека.ру», с марта этого года возглавляет компанию Александр Копанев, выступающий соучредителем и генеральным директором малоизвестной санкт-петербургской фирмы с уставным капиталом 15 тысяч рублей. Больше интересны владельцы парка «Сказка». Учредителями «Огарден» выступают Виктор Горелов (50 процентов), Борис Ремизов (35 процентов) и Иван Абраменков (15 процентов). Компания зарегистрирована в декабре 2012 года, а в декабре 2016-го тот же состав учредителей основал еще одно ООО «Парк сказка». Кстати, за прошлый год прибыль «Огарден» до налогообложения составило 5,9 миллиона рублей, а «Парка сказки» — 20,8 миллиона.

В одном из интервью гендиректор «Сказки» Александр Копанев сказал: «Прежде всего "Сказка" призвана удивлять. Мы создали пространство, где захватывающие аттракционы сменяются познавательной программой». Только кто ответит за причинение вреда здоровью ребенка? Руководство парка, собственники или только оператор аттракциона, то есть «стрелочник»? Парк открылся всего два года назад, и вряд ли оборудование могло так быстро износиться. Конечно, если его техническое состояние регулярно контролировалось и вовремя проводилось техническое обслуживание. С этим теперь будет разбираться следствие.

Но, может быть, проблемами безопасности наших детей в парках и на детских площадках следует заняться и депутатскому корпусу? Например, проработать вопрос об ужесточении административного и уголовного наказания за неисполнение требований безопасности в местах, где играют дети и отдыхают родители. Может быть, пора менять подход и начать наказывать владельцев компаний, ответственных за происшествия, случившиеся по вине их подчиненных?

По данным Всемирной организации здравоохранения, в России на детских площадках ежегодно происходит более 40 тысяч несчастных случаев. Каждый десятый заканчивается смертельным исходом. Очень хотелось бы изменить эту статистику в лучшую сторону.

Петербургская студентка Анна Довгалюк выложила в интернет неплохо смонтированный ролик. На записи видно, как девушка обливает водой с отбеливателем пассажиров, которые, на ее взгляд, заслужили наказания за неуместное проявление мачизма в транспорте — они слишком широко раздвигали ноги в метро. Таким образом, по ее словам, она и ее «единомышленники» борются с проблемой менспрединга. Однако очень быстро пользователи сети отметили, что клип, скорее всего, является постановочным, а сама девушка — в друзьях у создателя «самой скандальной студии вирусного видео» My Duck’s Vision. «Лента.ру» поговорила с Анной и попыталась узнать, зачем все это было сделано.

[Беседа публикуется без купюр. Лексика собеседницы сохранена].

«Лента.ру»: Здравствуйте, это корреспондент «Ленты.ру». Ну как, вы готовы со мной поговорить?

Анна Довгалюк: Ну давайте.

Для чего все это нужно?

Мы… Сейчас, извините, пожалуйста, я так устала, я немножко приду в себя… Просто музыка еще играет… Так…

Так для чего нужен этот ролик? Какую проблему он решает?

Анна Довгалюк: Ну, мы решили создать этот ролик для решения такой проблемы, как недостойное поведение в общественном месте. Люди, которые сидят с широко раздвинутыми ногами, то есть занимаются менспредингом, очень сильно мешают окружающим. В основном это, конечно же, женщины и дети, потому что мужчина хоть может за себя всегда постоять, а девушка все-таки в ответ мало что может сделать…

Но как ролик решает эту проблему?

Мы хотели ее осветить в первую очередь, а не решить. Пути решения — это уже, как говорится, вторая ступень того, чего бы хотелось.

А вы считаете, что эту проблему никто не замечает?

Я считаю, что эту проблему действительно никто не замечает, потому что у нас были какие-то упоминания, может, около года назад в российских СМИ, и то очень-очень мало людей об этом сказали. В основном, конечно, за рубежом об этой проблеме говорили. И даже я вот писала, что в Нью-Йорке, в Лос-Анджелесе считается это административным правонарушением, и за это предусмотрена ответственность в виде штрафа.

У вас были две акции — против апскертинга и менспрединга. Вы действительно полагаете, что в России это основные проблемы женщин, которые требуют немедленного освещения? Или есть какие-то более важные?

Я ни в коем случае не говорила, что это основные проблемы, но я считаю то, что если проблема маленькая, — это не значит, что это не проблема, если это затрагивает даже одного человека, об этом стоит задуматься. С чего-то начинать малого. Конечно, бывают более глобальные проблемы…

Почему бы не привлечь к ним внимание? Вы же можете это сделать.

Конечно, я могу это сделать.

Так почему именно эти?

Я именно их и выбрала, потому что они были малоосвещаемые, я считала, что на них тоже надо сделать акцент.

Кстати, а почему в этом ролике снимались не вы, а другая девушка, которая обливала людей?

Мы решили просто как по аналогии с предыдущим роликом, такое же распределение ролей сделать. Посчитали это целесообразным.

Вы считаете себя феминисткой?

Так считают журналисты.

Так считают журналисты, а вы так не считаете?

Я считаю себя общественным активистом.

Вы боретесь за права женщин?

Я освещаю некие проблемы… Конечно, не могу с ними своими руками бороться, к сожалению, пока что... Но надеюсь, что в дальнейшем у меня будет это получаться.

Интересно, что в ролике девушка обливала отбеливателем достаточно интеллигентно выглядящих и не особо крепких молодых людей… Вам не кажется, что все это постановка?

Ну я же это снимала, нет, мне не кажется! (хихикает)

Вы можете уверенно сейчас заявить, что это правда, что вы не врете?

(пауза) Да.

Как вы относитесь к американскому феминистскому движению, к #MeToo? (Движение, в рамках которого жертвы сексуального насилия рассказывают о том, что с ними случилось.)

Да, конечно, я знаю это движение. Я отношусь не сказать чтобы с позитивом. Я считаю, в очень многих вещах люди порой перегибают палку и нельзя все-таки переходить некоторые грани.

Какие?

Ну, выбегать на площади голыми… Это перебор.

А бороться с апскертингом, задирая юбку в метро?

(пауза) Я никому в этой ситуации не причинила вреда, никому не помешала… Если брать вот проблему апскертинга.

Хорошо. А сейчас? Если все это, как вы говорите, не постановка, вы испортили людям одежду и настроение.

Да…

То есть вы причинили им вред.

Людям — нет, джинсам — да!

А может, у них отбеливатель воспаление первичных половых органов вызвал!

Нет, воспаления это никакого не вызывает, мы проверяли это на коже, и ничего действительно от отбеливателя быть не может.

Вы радовались в своем аккаунте «ВКонтакте», освещая выборы президента России, что в бюллетенях, возможно, будут четыре женщины. В результате осталась одна Ксения Собчак, а вы потом выложили фото бюллетеня, на котором видно, что вы проголосовали за Владимира Владимировича Путина. Чем же вам так не понравилась Собчак в итоге?

Я радовалась этому… Что потому что, ну, сами понимаете, какая причина. То, что раньше девушек очень сильно притесняли в их правах по поводу работы и не давали занимать какие-то высокопоставляемые должности [лексика собеседницы сохранена]. А сейчас все-таки эта тенденция уже прошла, и поэтому я очень действительно рада, что у нас права сравнялись, и женщин больше не принижают. А свой выбор в пользу конкретного кандидата я сделала потому, что считаю его политику правильной.

А вы не считаете, что кто-то из этих женщин тоже мог проводить «правильную» политику, а может, в чем-то и быть лучше?

Возможно, в дальнейшем… Но я считаю то, что все-таки из тех девушек… Я их выбрала не по гендерному признаку, а какого-то другого человека… А потому что посчитала то, что люди, которые раньше никакого отношения не имели к политике, и более молодые кандидаты, которые все-таки не так давно в политике, они не настолько сильно разбираются…

Но смотрите: если мы не будем давать новым людям прийти в политику, не будем голосовать за них, то у них и не будет этого опыта. Может, стоило проголосовать именно за таких людей?

Согласна, стоило, может быть, за кого-то другого проголосовать… Некоторые мои друзья проголосовали за Ксению, очень многие из университета и вообще из круга знакомых… Некоторые за других там кандидатов «от народа» голосовали. И посчитали более целесообразным, действительно, что новый человек принесет что-то хорошее и полезное. Но мне кажется, что в той ситуации, которая сейчас, для меня было правильным то, что…

Какая сейчас ситуация, по вашему мнению?

Ну, есть определенные… Я не политик…

Да мне просто ваше мнение как человека интересно. Вы же активистка.

Да, я активистка! (смеется)

Ну вот.

Как политик ничего не могу сказать, как активистка скажу то, что много внутренних проблем есть в государстве. Все-таки кризис небольшой у нас есть. С этим надо как-то бороться.

Так, может, новая кровь смогла бы решить это намного более эффективно?

Я посчитала, что старая вот… лучше.

Вы же человек с активной гражданской позицией. Каких политических взглядов придерживаетесь? Вы либерал, консерватор, социалист?..

Я пока себя ни к кому, если честно, не причисляла. Я говорю же, что я насчет… вот политики, не очень бы хотела это сейчас обсуждать и не хотела бы туда лезть пока что.

Да почему? Вы занимаетесь активизмом, а активизм неразрывно связан с политикой.

Ну, я так не считаю, что… Активисты все-таки — это люди, которые освещают какие-то проблемы, что-то пытаются показать…

Правильно. Чтобы общество обратило на них внимание и чтобы политики приняли соответствующее решение. Нельзя быть активистом и не быть политиком. Разве что ваша единственная цель — ловить хайп.

Ну… мне тоже так кажется! (смеется)

Так что же вы мне говорите, что у вас нет политических взглядов? Как такое может быть? У всех есть политические взгляды — так или иначе.

Нет, у меня есть… Я вам не это сказала, я говорю, что политические взгляды есть, я просто не хочу это никак освещать в интервью, потому что… вот.

Ладно, понятно. У вас в аккаунте один из первых постов — репост записи из одного паблика, в которой есть в том числе такие строки: «В Европе и США нет и половины той свободы, которая есть тут. Тут нет давления общественного мнения, нет диктатуры социальных норм, нет негласного фашизма по отношению к белым здоровым натуралам мужчинам». Дальше — размышления о «хачах», «пидорах» и «совании в жопу айфона». Зачем вы это перепостили?

Я делала этот репост… Посмотрите, какой там год?

2015 год, октябрь.

Три года назад… Почти четыре.

Нет, почти три, сейчас сентябрь.

Ну да. На тот момент мне все это казалось очень логичным.

А сейчас не кажется?

Если честно, я даже не помню и половины того, что там написано.

Понятно. Раньше вы, значит, исповедовали такие взгляды, а теперь у вас нет политической позиции, о которой вы готовы говорить?

Политическая позиция есть, просто не готова пока это обсуждать, говорить, действительно.

Ну, удачи тогда вам в вашей деятельности, и до свидания!

До свидания!

P.S:

Аккаунт студентки юридического факультета СПбГУ Анны Довгалюк в соцсети «ВКонтакте» заведен в 2014 году, и до определенного времени девушка публиковала в нем в основном свои фотографии. Затем появляется информация о съемках в клипах и о победе в малоизвестном конкурсе красоты «Мисс Федерация-2017». Вскоре Анна выкладывает видео, в котором ее подруга — актриса Мария Рейн задирает платье на станциях метро в знак протеста против апскертинга — фотографирования нижнего белья под юбками у женщин. Далее кучно следуют посты, посвященные проблемам женщин в России и за рубежом, в поддержку инициатив РПЦ и президента Путина, неизменно начинающиеся словом «друзья» и выглядящие как работа специалиста по SMM.

Художник комиксов, скрывающийся под псевдонимом Duran, чья аудитория во «ВКонтакте» превышает 777 тысяч человек, шесть лет назад нарисовал картинку, высмеивающую патриарха. Шесть лет назад ее перепостил россиянин Андрей Шашерин. Прошли годы и теперь он вдруг стал фигурантом уголовного дела. Суд намеревался отправить его на принудительную экспертизу в психиатрическую больницу, после чего продолжить судебное разбирательство и, вероятно, вынести обвинительный приговор. Шашерину вменяют экстремизм (ч. 1 ст. 282) и оскорбление чувств верующих (ч. 1 ст. 148) из-за того, что он публиковал шутки о церкви. Одна из картинок, которую он выложил около шести лет назад, описывается следователями так: «Изображение патриарха Кирилла, за спиной которого стоит Иисус Христос, с текстом в виде реплик: "Время не подскажешь?" — "Иисус, ******* (отвали)"». Это достаточно известный мем Дюрана, связанный с историей о затертых на фотографии дорогих часах патриарха. «Лента.ру» поговорила с Дюраном об охоте на экстремистов, оскорбительном контенте и самоцензуре.

«Лента.ру»: Cчитаете ли вы свою картинку с часами патриарха экстремистской?

Duran: Конечно, нет. Я не считаю ее экстремистской, как не считаю, что юмор в принципе может быть экстремистским. Экстремизмом скорее можно назвать реакцию властей на эту картинку. Вломиться с СОБРом в дом к выложившему картинку в интернет — не это ли называется чрезмерной, крайней формой методов действия? Помнится, РПЦ тогда просто извинилась за казус с замазанными часами. Так почему не может и Андрей Шашерин просто извиниться?

Оскорбительной для кого-либо вы ее тоже не считаете?

Юмор зачастую подразумевает оскорбление кого-то — подчеркивание стереотипов о некой группе лиц, каких-то неприятных качеств. В половине анекдотов есть кто-то, кому будет немного обидно. Жаль, что именно у нас в стране появляются такие уголовные дела. Мне всегда казалось, что у русских одно из лучших чувств юмора в мире (ну, кроме англичан, возможно). Если мы продолжим оскорбляться на шутки, то вскоре провалимся куда-то на уровень немцев или японцев (заранее извиняюсь перед немцами и японцами, не подавайте на меня в суд).

Как именно вы узнали о деле Шашерина? На своей странице вы написали, что готовы помочь ему. Вы находитесь на связи с ним или с его защитой?

О деле Шашерина я узнал из новостей в ленте. Защищать его в суде будут правозащитники «Открытой России». Они справятся с задачей лучше меня — я не юрист, я могу лишь предавать огласке подвижки в его деле.

Учитывая анонимность вашего творчества, было бы довольно просто проигнорировать это дело — так, возможно, сделали бы многие. Колебались, высказываться или нет?

Я не питаю иллюзий насчет своей или чьей-то анонимности на территории России до тех пор, пока я пользуюсь социальными сетями, к серверам которых силовики могут легко получить доступ. Они могли завести дело и на меня, и на сотни и тысячи людей из тех, кто шесть лет назад зарепостил эту картинку. Просто рандомайзер Фемиды выбрал Шашерина. Игнорировать такое, я считаю, нельзя. Как, безусловно, нельзя игнорировать принятие любых абсурдных законопроектов.

Что с самой картинкой — вы ее удалили из своих пабликов?

У себя я эту картинку давно удалил, чтоб обезопасить себя и тех, кто ее отрепостил.

А другой контент? Даже в комментариях к последнему (на момент интервью — прим. «Ленты.ру») комиксу пишут в комментах: «на грани экстремизма».

Мне кажется, народ сейчас настолько напуган, что видит экстремизм во всем, в том числе и в последнем комиксе. На самом деле половина комментаторов под тем же комиксом считают, что я продался Кремлю, так что в среднем пост вышел в ноль. Там есть шутки про геев, льстецов, обжор и блудниц (что все они попадут в ад) — но это канон, я лишь играю на территории чужой мифологии. Если чревоугодники — это группа лиц, то да — это оскорбление группы лиц, и меня могут привлечь за экстремизм. Но мы же еще не на таком уровне абсурда?

Рост аудитории, а в последние годы еще и бесконечные абсурдные дела, не привели к возникновению или усилению самоцензуры?

Самоцензура у меня была всегда. Возможно, что-то особенно оскорбительное я так и не выложил. Но я верю, что однажды мы очнемся от этого дурного сна с посадками за репосты, и тогда шутить снова станет можно о чем угодно. Я никуда не тороплюсь, неоскорбительного материала хватает.

Как раз хотел спросить, были ли комиксы и шутки, которые вы не рискнули опубликовать.

Да, такие есть. Но этот риск скорее связан с личной самоцензурой, а не боязнью угодить под статью. Для каких-то шуток просто еще не настало время.

Может ли история с барнаульским делом повлиять на ваше творчество? Из сказанного выше можно сделать вывод, что оно станет мягче.

Я не стал мягче, но определенно стал осторожнее. Если раньше перед отправкой поста я думал трижды, то теперь думаю четырежды. Но это очень нездоровая атмосфера. Я считаю, что в делах культуры (и тем более юмора) общество должно само себя цензурировать. Мы будем стагнировать и дальше скатываться в Средневековье, если дела, подобные делам Шашерина и Мотузной, будут продолжать поступать в производство.

И все же хотел уточнить: стену в сообществе и на личной странице уже пролистали? Что-то еще удалили, кроме картинки с патриархом?

Да, была пара картинок, довольно популярных в свое время, которые до сих пор можно найти на других ресурсах. Но удалил я их давненько — в связи с угрозами в свой адрес.

Какого рода угрозы поступали? И от какого рода публики?

Дела давно минувших дней. Сейчас я жив-здоров, и мне никто не угрожает. Вот это я называю саморегуляция!

Что, на ваш взгляд, будет с юмором в России? Сможем ли мы когда-нибудь так же спокойно воспринимать шутки, как, к примеру, американцы, британцы и австралийцы воспринимают своих стендаперов?

Морально мы к этому уже давно готовы. Осталось только упразднить пару статей УК и создать сайт, где извинения перед Рамзаном Кадыровым были бы автоматизированы: поступает на тебя жалоба — записываешь видео с извинением — заливаешь на сайт — прощён. Дело в том, что народ у нас относится к шуткам с пониманием, даже к самым чернушным, а вот те, кому дают рычаги давления на неугодных, с радостью делают вид, что оскорбились.

Вас же блокировали на Facebook. Напомните, за что.

На ФБ меня блокировали три раза: за обнаженную женскую грудь, за фистинг принцессы Леи и за комикс про геев на небоскребе.

Есть такая фраза: «из интернета ничего удалить нельзя». Трудно спорить, глядя, как в прессе поднимают посты многолетней давности (достаточно вспомнить историю с отстранением Джеймса Ганна с поста режиссера «Стражей Галактики»). Не напоминает ли это чем-то ситуацию с нашим отечественным «экстремизмом»? У нас тоже любят поднять старые картинки. Нет ощущения, что история глобальнее и соцсети в принципе пришли к какой-то промежуточной точке?

На Западе общественность гораздо более мобильна и восприимчива к подобным вещам. Грубо говоря, утром H&M вывешивает на сайте худи «coolest monkey in the jungle», днем об этом пишут в Twitter, вечером их магазины громят, к ночи худи уже нельзя найти на сайте. Поэтому Дисней был так озабочен найденными в Twitter Ганна шутками: недовольные могли существенно подпортить сборы новинок киногиганта. И, действуя на опережение, Ганна сняли с третьей части франшизы.

В России, несмотря на проникновение интернета в жизнь населения, общественность пока не настолько волатильна. Мы медленнее и спокойнее реагируем на любую несправедливость. Я думаю, делами уровня «выложил картинку со свастикой» или «добавила песню Тимура Муцураева в свои аудиозаписи» должна заниматься именно общественность, а не судебные приставы. На Западе за подобное не сажают — «экстремисты» теряют работу, друзей, подвергаются осуждению в сети, но не более. Такая модель взаимодействия граждан в сети мне кажется более приемлемой, нежели то, что мы имеем сегодня в России.

В октябре в России стартует масштабный национальный проект «Здоровье». За шесть лет смертность трудоспособного населения уменьшится больше чем на четверть, младенческая — на 19,6 процента. Прорыв — за счет повышения доступности передовой медпомощи. Главными проводниками и кураторами качественного здравоохранения должны стать Национальные научно-исследовательские центры. Сегодня их 22 — практически в каждой отрасли медицины. Подразумевается, что отдельные недостатки и проблемы — это в региональной медицине, а в столичных федеральных ведомствах сконцентрировано все лучшее: кадры, оборудование, препараты. На сайте «Врачи.рф» опубликовано открытое письмо об отсутствии элементарных препаратов и хорошего оборудования в Национальном медицинском исследовательском центре хирургии им. А.В. Вишневского Минздрава России. В медицинских социальных сетях многочисленные коллеги-комментаторы написали, что такое в здравоохранении — везде и повсеместно. Правда, официально транслируется, что становится все лучше и лучше. «Лента.ру» поговорила с автором обращения — хирургом, старшим научным сотрудником НМИЦХ Ольгой Андрейцевой — о том, зачем она начала бороться с системой и правда ли, что в больницы сегодня лучше приходить со всем своим.

«Лента.ру»: Сегодня врачи боятся лишний раз признаться, что у них в больнице чего-то не хватает. Официальная позиция Минздрава: у нас все замечательно. Вы почему не корригируете речевую продукцию, лодку раскачиваете?

Ольга Андрейцева: Работать стало тяжело и некомфортно. Врач поставлен в унизительную позицию. Мы сейчас даже радоваться и гордиться не можем, что пациент спасен. Наоборот — врач чувствует себя виноватым, что его тяжелый больной живет, хотя по всем показателям уже давно должен «убыть». Тебе становится стыдно, что, помогая больному, ты разоряешь институт своей работой, оставляешь коллег без премии.

Вы чисто теоретически говорите или есть реальные случаи недовольства, «что живой»?

У меня был очень тяжелый пациент с панкреонекрозом, развившимся после оперативного вмешательства. Пять месяцев не выходила от него из реанимации. И в субботу-воскресенье тоже там, потому что дренажи ему нужно было ежедневно мыть. Можно было это поручить дежурным врачам, но пока объяснишь, какой дренаж где установлен, какой как промывать, — легче самой. И вот стоишь ты по утрам на врачебных начальственных обходах в реанимации и кожей чувствуешь недовольство по поводу того, что он до сих пор здесь лечится, сколько денег на него ушло…

Надо было спросить, куда вам его деть. В прессе пишут, что некоторые больницы «неперспективных» выносят за ворота, на уличные лавочки.

В такие моменты не знаешь, что сказать. Главврач наш пытался перевести пациента то в один реабилитационный центр, то в другой. Но у него дренажи в животе стоят с «грязным» отделяемым, а реабилитационные центры берут только беспроблемных. Позже все же отправили пациента в платный реабилитационный центр за 70 тысяч рублей в неделю. У родственников только на две недели денег хватило, потом забрали его и выхаживали дома.

Я не понимаю, почему врач поставлен в такую позицию. Разве мое дело считать, сколько потрачено? У нас медицина декларируется как бесплатная. Больной пришел в госучреждение, его надо лечить. И для врача не должно играть роли — олигарх он или бедный пенсионер.

С тем пациентом что стало?

Он выздоровел, с ним все нормально. Иногда переписываемся с его сыном.

Сценарии военно-полевой медицины, когда врач реально решает, кого лечить, а кого нет, потому что ресурсов на всех не хватит, — реальны сегодня?

Реальны. Часто это касается отсутствия необходимых антибиотиков. Причем врача в случае развития у больного осложнений могут еще и наказать «за несоблюдение стандартов». Но при всем желании соблюдать их невозможно. Например, у нас есть разработанные протоколы антибактериальной терапии у разных групп пациентов. Она проводится для профилактики и лечения послеоперационных инфекционных осложнений. Если больной пришел «стерильный», то есть в последний месяц перед госпитализацией ничем не леченный, без какой-либо предполагаемой инфекции, то допускается использование «простеньких» антибиотиков.

Но нередко бывают случаи, когда у человека стоят дренажи, течет желчь, в анализе — «злые» бактерии. В этом случае требуются более сильные антибактериальные препараты. Это все есть в протоколах, и раньше мы их придерживались. А сейчас спрашиваем у старшей сестры препараты и получаем ответ: что из антибиотиков дала аптека — тем и лечим. Или, скорее, делаем вид, что лечим. Потому что наличествующие антибиотики представлены в основном пенициллинами, как во время Великой Отечественной войны.

В пятницу на выходные назначишь пациенту препараты. В понедельник приходишь — медсестра докладывает: тому не сделали, другому — тоже, потому что хватило на всех только на два дня. Иногда от таких сообщений руки опускаются.

А что тогда делаете?

Идем выбивать. Это происходит примерно так: вызываешь фармакотерапевта, он оценивает ситуацию, созванивается с аптекой, узнает, что из нужных препаратов есть, делает запись. Затем заполняется протокол назначения данного препарата, подписывается комиссией из трех человек. Все завизировать должен главный врач. Бежишь к главврачу, не всегда застаешь его на месте — ведь у него и другие дела есть. Иногда раза два-три сбегаешь или ординатора пошлешь. Но, допустим, повезло: главврач на месте, подписал — несешься к старшей сестре, а она — в аптеку с бумагой. А там: «Не дадим сколько просите. У нас нет».

Несколько раз я сама приходила в аптеку и предлагала написать на требовании, что выдали столько-то, в большем количестве отказано. Там сразу на дыбы: «Почему мы должны писать?» — «Я должна в истории болезни указать, почему я этот препарат назначила на пять дней, а не на десять».

Когда начинаешь так разговаривать, то чего-то удается добиться. Понимаю, что аптека придерживает лекарства тоже не от хорошей жизни, а от их нехватки. Если для своего пациента я препарат выбила, вероятно, кому-то другому не досталось. Но процесс поиска может занять несколько дней. А бывают ситуации, когда мощный препарат требуется прямо сейчас.

Да что антибиотики! Перебои пошли с физраствором. Даже в 1990-е годы не помню, чтобы приходилось экономить физраствор или глюкозу. Это самые дешевые и самые элементарные препараты. Считается, что антибиотики лучше вводить капельно. Для этого препарат растворяется в физрастворе. Но об этом способе практически забыли. За неимением физраствора сестры ставят уколы с лекарством в мышцу или одномоментно вводят его шприцем в вену. Так плохо со снабжением, как сейчас, еще никогда в институте не было.

Родственников просите покупать лекарства?

Когда совсем безысходность, то, конечно, смотрим на родственников и пытаемся понять: можем мы их просить или нет. Некоторые сами говорят: скажите, что надо, принесем. Да, бывает, что и так выходим из положения.

Но у родственников морально сложно просить препараты, особенно дорогие. Ты не можешь дать гарантию, что это стопроцентно поможет. Ведь назначение конкретного препарата в каждой конкретной ситуации — условие необходимое, но не всегда достаточное для проведения лечения. Кроме того, не все могут купить.

На профессиональных форумах доктора часто говорят, что предпочитают не озвучивать пациентам материальные сложности в лечении. Почему?

Боятся. Тут я понимаю и не могу осудить своих коллег. Ведь обращение к родственникам с просьбой о покупке лекарств не узаконено в стационарах, и в случае жалоб виноват будет врач. Вот и выбираешь — попробовать попросить или делать вид, что лечишь. Чтобы делать вид, надо обрасти скорлупой цинизма. У меня это за всю жизнь не получилось. Пациентов надо любить. Это необходимое условие работы врача. Гиппократ говорил: «Отнесись к больному так, как бы хотел ты, чтобы отнеслись к тебе в час болезни».

Начнешь юлить и уворачиваться — пациент это сразу интуитивно поймет и начнет надумывать ситуацию, которой нет. Поэтому я стою на позиции, что лучше объяснить все как есть. Если больной чувствует, что ему говорят правду, — он идет на сотрудничество с врачом. Только объединившись с врачом, пациент может победить болезнь.

Лекарства, которые чаще всего бывают у вас в дефиците, дорогие?

Понятие «дорогие» для каждого звучит по-своему. Кому-то и 10 тысяч не под силу, а для кого-то и 100 тысяч не беда.

В среднем сколько стоят?

Допустим, очень часто нашим пациентам требуется альбумин. После больших резекций печени возникают отеки, все плохо заживает. В среднем 100 миллиграммов 20-процентного раствора стоят 5-6 тысяч рублей. Нужно 6-10 флаконов, в зависимости от состояния пациента. Вот и получается, что минимум 30 тысяч.

Ваши коллеги говорят, что дефицит всего — почти во всех больницах. Может, действительно денег не хватает, не выделяет государство достаточного финансирования?

А лечащий врач тут при чем? Это, в общем-то, функция руководства — идти в Минздрав, Госдуму, разговаривать о пересмотре стоимости квот, которыми государство финансирует лечение, ставить вопрос перед страховыми компаниями о повышении тарифов.

У нас же на врачебных конференциях в институте главврач рассказывает о том, что работа идет успешно. Летальность и послеоперационные осложнения снижаются два года подряд. В полугодовом отчете было заявлено, что количество осложнений в кардиохирургии — ноль процентов.

Это хорошая статистика?

Прекрасная. Все мировые ведущие центры должны позавидовать нам. А если серьезно, есть международная статистика послеоперационных осложнений в каждой области хирургии. Приведенные цифры звучат как фантастика. Не бывает кардиохирургии без осложнений.

А кроме отчетов об успехах какие-то проблемы обсуждаются на врачебных конференциях?

Например, как сократить лист ожидания на лечение в институте Вишневского. Один из заместителей главного врача предложил раз в неделю собираться с заведующими и вычеркивать каких-то больных из регионов. Возможно, у кого-то наметился прогресс по онкологии, пока ждет, и операция ему противопоказана, кто-то прооперирован в других учреждениях, кто-то не дожил и т.д.

Я выступила на этой конференции: может быть, пойти другим путем и, наоборот, увеличить пропускную способность операционных? Пусть работают в две смены. Кроме того, в интересах пациентов реорганизовать работу операционного блока. Иногда там складываются чрезвычайные ситуации.

Например?

Сейчас на десять отделений — семь хирургических столов. Этого, в общем-то, мало. Экстренной операционной нет. В институте операции длительные, могут идти по пять, а бывает и по 12 часов. В этих условиях тяжко приходится пациентам, у которых развились послеоперационные осложнения. Не менее тяжко и их лечащим врачам. Попробуйте представить метания доктора, когда больного надо немедленно оперировать, а негде.

Недавно привезли пациентку из 2-го абдоминального отделения на плановую операцию. И вдруг выясняется, что в реанимации у другой, уже прооперированной пациентки открылось массивное кровотечение. Доктор бежит, выкатывает из операционной каталку с подготовленной больной, отправляет ее назад в палату. Успеваем подать экстренный случай. Если бы плановая операция уже началась, остановить было бы невозможно. Пациентка с кровотечением не дождалась бы и просто умерла. Были случаи, когда в аналогичных ситуациях приходилось оперировать прямо на реанимационной койке. Это дополнительный риск для пациента. У хирурга нет достаточного освещения, затруднен доступ. В такие моменты чувствуешь себя жутко.

Если все так критично, то почему не расширяетесь?

Вот и у нас с коллегами тот же вопрос. Руководство считает, что это слишком дорого. Боятся, что в Минздраве не дадут достаточного количества квот на проведение операций, затраты не окупятся. Ну не дадут квот, можно работать по системе ОМС (обязательное медстрахование). Есть еще и ДМС (добровольное медстрахование) и т.д. То есть источники есть. Правда, чтобы работать со страховыми компаниями, привлекая канал ДМС, нужен сервис: ремонт, комфортабельные современные палаты, обеспечение расходными материалами и медикаментами.

У нас при предшествующем директоре был сделан ремонт первого и второго этажей. Они считаются административными. С приходом нового директора начался новый ремонт. Красиво, величественно, со вкусом. Стены выложили мраморной плиткой с логотипом института — «ИХВ». Правда, в феврале 2018 года нам присвоили статус Национального исследовательского центра. Видимо, скоро будет плитка с новым логотипом.

Но административные корпуса — лицо института?

Я всегда думала, что лицо института хирургии — операционный блок. У нас из семи действующих операционных сегодня одна — в плачевном состоянии. С потолка периодически падает на голову штукатурка. Иногда — во время операций. Хорошо, что на пациентов пока не падала. Инструментарий для хирургических вмешательств под видеоэндоскопическим контролем (лапароскопические операции) изношен, не обновляется. Даже банальная лапароскопическая холецистэктомия в этих условиях превращается в опасное для пациента и стрессовое для хирурга многочасовое действо.

Не приобретаются ни одноразовые сшивающие аппараты, ни кассеты со скрепками для многоразовых сшивающих аппаратов, необходимых при операциях на пищеводе, желудке, кишечнике. Работать приходится либо старыми допотопными аппаратами, разработанными в середине прошлого века, либо вручную. Хорошо, что хоть нитки пока есть.

Одна из операционных просто простаивает. А операционную отделения гнойной хирургии можно сдавать разным киностудиям для съемок фильмов о войне — настолько там все старое и изношенное. Великолепный ремонт выполнен в оперблоке отделения рентгенохирургии. Его заведующий раньше работал с нынешним директором института Вишневского в Бакулевском центре сердечно-сосудистой хирургии.

Ваше открытое письмо обсуждается в соцсетях. В руководстве института намекают, что все это — борьба за власть. И вы развязали войну, чтобы занять кресло главврача.

Я написала служебную записку на имя директора НМИЦХ академика А.Ш. Ревишвили с предложениями по оптимизации работы учреждения. Одним из пунктов предложила освободить от должности нынешнего главного врача. Причины — неэффективность работы. И рассмотреть мою кандидатуру на эту должность. Решать это предлагала путем тайного голосования на совещании заведующих отделениями. Знаете, это, конечно же, была в некотором роде шутка. Я — клиницист до мозга костей, состоявшийся в профессии. Административная работа для меня неинтересна. Однако потом подумала — кто, если не я? Пожалуй, можно и главным врачом.

В личном разговоре с директором прямо это и предложила. При этом подчеркнула, что меня не должность интересует, а полномочия. Я буду решать, что нужно для хирургической службы, так как хорошо знаю ее логистику. Что плохого или меркантильного в этом предложении? Не справилась — уволили бы с треском через несколько месяцев! Разве не так?
Мне директор во время той аудиенции, где были озвучены претензии на нехватку расходных материалов и оборудования сказал: «А где я вам денег на все возьму?» Я ответила: покажите мне финансовые потоки — и я скажу, где взять.

У вас есть конкретные предложения поиска дефицитных средств?

Надо сначала понять, действительно ли такое маленькое бюджетное финансирование в институте, чтобы был глобальный дефицит. Следующий шаг — обсчитать себестоимость лечения каждой группы пациентов в каждой отрасли. Затем, исходя из полученных цифр, строить бизнес-план. Складывается впечатление, что никто этого не делает.

Считается, что практически все отделения в институте — нерентабельные, убыточные. Но у нас есть такая тема — реконструктивные операции. После удаления желчного пузыря у пациентов часто повреждаются желчные протоки. Это можно исправить — опять же хирургически. Бывает, что в протоках возникают рубцы. С помощью специальных дренажей протоки расширяются. Государство выделяет квоту на это лечение в 100 тысяч рублей. Но последняя закупка дренажей была в декабре 2017 года. К февралю они закончились. С тех пор никто их не покупает.

Невыгодно?

Импортный, самый дорогой дренаж стоит 14 тысяч. Некоторым нужно два. В среднем госпитализация — трое суток. Учитывая, что койко-день у нас — 2500 рублей, трое суток госпитализации стоят 6500. В итоге затраты по максимуму — 42 тысячи рублей. То есть почти 60 тысяч остается медучреждению. Но если учитывать, что многие обходятся без госпитализации, то на круг получается очень много, это называется сверхприбыль. Некоторые больные сами покупают дренажи. То есть получается, что дренаж оплачен дважды — пациентом и страховой компанией.

Другой пример. Взяли в институт онколога. Замечательный доктор, знающий химиотерапевт. Медучреждениям и даже коммерческим клиникам выгодно выполнять химиотерапию по каналам обязательного медицинского страхования. Это хорошо оплачивается. Но у нас администрация считает, что это вовсе не выгодно. Химиотерапия проводится у нас только платно. В среднем курс стоит 70 тысяч рублей. Курс проводится раз в месяц. Вот и считайте! Естественно, многие не могут такого себе позволить. Институт на этом теряет и больных, и деньги.

Вы обращались и в приемную президента, и в прокуратуру, и в Счетную палату. Ответы есть?

Из канцелярии президента мое письмо перенаправили в Минздрав. Оттуда приехала какая-то дама, руководство устроило ей экскурсию по отремонтированным этажам. В клинические отделения она так и не дошла. А мы ждали. Ответ из Минздрава недавно пришел: «По информации, полученной от Федерального государственного бюджетного учреждения "Институт хирургии имени А.В. Вишневского" Минздрава РФ, факты, указанные в вашем обращении, не подтвердились». Из других ведомств пока ничего не приходило.

После огласки администрация института уже сделала определенные шаги: на ученом совете директор объявил, что планируется закупка нового робота Da Vinci, компьютерного и магнитно-резонансного томографов.

Почему кроме вас больше никто из института не подписал письмо?

Я так решила. Одной легче. Подниму я сейчас революцию, сподвигну людей на подвиги, а пойдет не так, как хочется. Они посмотрят мне в глаза и скажут: вот не получилось, увольняют. У нас мужики молодые: 40-50 лет, кормильцы семей. Ну зачем мне на себя взваливать ответственность за судьбы коллег? Тяжело отвечать за тех, кого ты приручил.

Сейчас даже боюсь с кем-то в институте останавливаться, здороваться. На конференциях стараюсь садиться отдельно от всех, чтобы люди не попали под подозрение администрации в связях со мной. Но очень многие поддерживают меня. В коридоре встречают, шепчут: молодец!

Надеются на изменения к лучшему, конечно. Сейчас получаю письма от врачей из других больниц. Пишут, что у них почти то же самое. Но они смирились. Простые люди уже перестали верить, что от них хоть что-то существенное зависит, что они могут побороть систему.

А вы — верите?

Верю! Я максималист. Если бы не верила, не начинала бы эту борьбу. Не думайте, что я такая смелая. Просто имею запасной парашют. В декабре мне исполняется 55 лет, я могу уйти на пенсию. За себя не боюсь, просто уйду из медицины. Может, для тех, кто останется в институте, что-то изменится в лучшую сторону.

***
P. S. Мы позвонили в приемную директора Национального медицинского исследовательского центра хирургии им. А.В. Вишневского Амирана Ревишвили. Однако там от комментариев отказались.

В свою очередь главврач НМИЦХ Федор Семенов поставил в известность Ольгу Андрейцеву, что администрация готовит против нее иск в суд «за клевету..,за попытку очернить деятельность ведущего учреждения хирургии в стране».

Массовая драка на недавней чеченской свадьбе произвела большое впечатление на пользователей сети. На представителей гордого кавказского народа вновь посыпались обвинения в дикости. Горцам припомнили и страсть к стрельбе в воздух. Адани Умаев — один из тех, кто активно защищает своих земляков в соцсетях. «Лента.ру» обсудила с ним, отражает ли попавший на видео инцидент традиции и культуру вайнахского народа.

«Лента.ру»: Как вы прокомментируете то, что произошло?

Умаев: Когда идет подготовка к свадьбе, родственники, даже самые бедные, одеваются достойно событию. Бывает, даже в рассрочку одежду покупают. А на видео парень, который затеял драку, был в спортивных штанах каких-то, что недопустимо вообще. Отсюда я делаю вывод, что он не родственник и не почетный гость, а залетный какой-то — сторонний человек.

Почему ему так отчаянно хотелось сохранить место за свадебным лимузином?

Старшие обычно берут ситуацию под контроль и определяют все: кто за кем и куда едет. Однако само по себе соревнование за право первым ехать за машиной невесты — старинный обычай. Он уходит корнями в те времена, когда невесту крали. Ехать следом считалось самым почетным.

Теперь это уже стало как спорт. Вот этот азарт уже на генном уровне сидит. Люди просто забывают, что сейчас у них не лошади, а мощные машины, создают аварийные ситуации — бывает, даже со смертельным исходом. Но это молодежь не останавливает, хотя никто из них не хочет омрачить праздник.

Мой сын, участвуя в подобных мероприятиях, еще ни разу не проиграл. Он рожден для скоростной езды. У него есть талант. Мне все говорят: почему ты не отдал его в автогонщики? Не всем дано так чувствовать машину.

Может, лучше устраивать специальные скачки или гонки в отведенном для этого месте?

Когда мне доверили везти невесту, я убил просто этих гонщиков: по трассе Ростов — Баку ехал со скоростью 80 километров в час. Не больше! Меня подгоняли слева и справа. А я еду принципиально. Зато добрались без ЧП. Даже старший брат жениха, который, казалось бы, должен дисциплину поддерживать, подгонял меня.

То, что произошло на этом видео, осуждается нами. Вот этот человек, который, видимо, вклинился в свадебный кортеж во время его следования от дома невесты к дому жениха, он и довел остальных до состояния крайнего ожесточения.

А похоже было на какой-то давний конфликт. Вендетту.

Так взрыв произошел эмоциональный. С другой стороны, они дети войны! Психика нарушенная. Я сам смерти в глаза смотрел не раз. Хоронил близких. Моя мать руками собирала мозги своей двоюродной сестры. Я сам разговариваю порой очень импульсивно, причиной тому — пережитое мною и моим народом.

И не надо думать, что на чеченских свадьбах гуляют только чеченцы. На свадьбе моего сына были наши друзья из Волгограда, Ярославля, Владимира. Наши русские друзья. Здесь тоже могли участвовать в конфликте самые разные люди.

Еще по поводу вендетты скажу: враждующие семьи вместе свадьбу не празднуют.

Почему вы решились комментировать конкретную попавшую на видео ситуацию в соцсетях?

В 60 лет я остался за старшего в семье. У меня шестеро детей, в том числе сын, которого в возрасте 23 лет я перевез в Чечню, и он принял ислам, хотя я не настаивал. Как я могу остаться в стороне?

А эти сравнения чеченцев с животными и прочие проявления ненависти, которые наводнили интернет после публикации обсуждаемого нами ролика — как вы к ним относитесь?

Есть законодательство российское, но я лично по-мужски таких наказываю. Одному из комментаторов я даже написал в личку, что за слова надо отвечать, а тем более за оскорбления в адрес моего народа. Вот этот гнида должен получить в ответ то, что следует. Я ему написал: «Назначь место встречи, город, и я по звонку пришлю туда людей. Без проблем!»

Но как человек, умудренный опытом, скажу вам — и чтобы молодые чеченцы это прочитали: лучшая месть — это презрение в утробе его ничтожества! Вот и все!

Я заметил множество неуважительных комментариев даже со стороны ингушей, а не только от русских. Почему они так реагируют?

Чеченцы с ингушами — это один народ. Ингуши — это по сути тейп, который в силу разных исторических причин живет отдельно. У нас с ними нет вражды, но есть во всем некое состязание, как бы спортивное. Мы с ними сами разберемся.

А по закону?

Закон не всегда защищает наши права и интересы. Я, находясь на приеме у Михаила Федотова, руководителя СПЧ, прямо сказал ему: «Вы являлись инициатором введения уголовной ответственности за многоженство? (Он подтвердил.) Вот у меня три жены, и я перед вами сижу. Будьте добры, восстановите мое разбитое жилье, попранные материальные и моральные права гражданина России, и я создам четвертую здоровую российскую семью. Со всей ответственностью и перед Богом, и перед обществом». Федотов тогда опешил и не нашел, что мне ответить.

Как принято разрешать подобные конфликты? Мы видим, что тут в драку была вовлечена масса людей.

Старшие собираются и разбираются в том, кто был прав, а кто нет. Их задача — примирить враждующих. Заявлений о телесных повреждениях у нас в полицию не пишут. Накажут виновника, однозначно.

А как накажут? Побьют, оштрафуют?

Пристыдят. Детей бить запрещается у нас, чтобы не делать их трусами. Слово используется содержательное. И оно способно сделать человеку больнее, чем кулак. Недаром восстановление республики началось с культуры.

Чеченские семьи в большинстве своем многодетные, и, учитывая тесные родственные связи, свадьба в семье — частое событие. Откуда берется такая эмоциональная вовлеченность, ведь спиртное, как я понимаю, у вас под запретом?

Создание семьи — это богоугодное дело. После многолетних страданий от войны люди дорожат каждым радостным моментом. Люди изголодались по хорошим событиям. И этому уделяются все силы, недаром Чечня теперь самый спокойный регион. Никаких воров в законе, никаких разбойников. Люди занимаются тем, что строят свои дома, свои семьи.

Еще одна характерная черта чеченской свадьбы — стрельба в воздух. Один чеченский прокурор даже потерял работу после подобного инцидента в Москве. А в самой Чечне какое к этому отношение, пытаются ли власти как-то наказывать таких стрелков?

Рамзан Кадыров пытается с этим бороться, да — штрафовать. Но стрельба на свадьбах у нас была всегда. И теперь остается. И будет. Ведь наш народ проводил время в постоянных войнах. Не от кровожадности — просто регион так расположен. По этой причине мы любим оружие и умеем с ним обращаться.

Как раз хотел спросить о несчастных случаях, связанных со стрельбой.

Врать не буду, я помню один такой эпизод. Один сотрудник внутренних дел танцевал на свадьбе, достал табельный пистолет и случайно убил девушку, которую, кстати, тоже вскоре должны были выдать замуж. Уже и срок был определен. Вот такая трагедия.

Он попал в тюрьму, этот сотрудник?

Нет, вмешались серьезные влиятельные люди, и родственники девушки его простили. Он был выпившим, этот «стрелок». Но эту конкретную историю не надо возводить в ранг обычной или показательной. Жизнь женщины у нас ценится очень высоко. По обычаю кровной мести, за одну убитую женщину отнимают две мужские жизни.

Моя родственница убила своего зятя — за то, что тот убил ее дочь. Неслучайно он это сделал. Десять ножевых ранений нанес. После чего, кстати, сдался властям. Но его и на зоне разыскали. Та же моя родственница, кстати, еще будучи юной, похитила невесту для брата в одиночку. Переоделась в мужское платье и увезла. При этом еще и отстреливалась во время погони, правда, стреляла по лошадям преследователей.

Когда потом приехали родственники той невесты разбираться и узнали, что похитила ее девушка, то сказали, что для них честь связать судьбу своего потомства с такой семьей.

Кражи невест в Чечне происходят до сих пор?

Нет, бывают такие театрализованные кражи — как часть торжества. У нас в республике кражи невест строго запрещены. Раньше это было, но не так часто, как люди думают. Зачем мне красть что-то? Чем я не мужчина, чтобы прийти открыто и взять свое по праву?

Что делать, если геи озверели, а мировая либеральная элита хочет дегуманизировать человечество? Неужели фармакологические компании распространяют в бедных странах презервативы, чтобы снизить рождаемость? Нужны ли социальные пособия бедным и неимущим, когда их ждет царство Божие? Этими и другими вопросами задавались делегаты XII Международного конгресса семей, прошедшего в Кишиневе (республика Молдова). Специальный корреспондент «Ленты.ру» Михаил Карпов побывал на мероприятии и делится своими неоднозначными впечатлениями с читателями.

«У батюшки сразу видно, что он VIP»

В Москве дыхание осени чувствуется в каждом дуновении ветра, а в Кишиневе можно еще спокойно ходить в футболке и нежиться в лучах летнего солнца. Впрочем, если в плане погоды время лишь немного отстает от московского, по общему духу столица Молдовы словно застряла в конце 90-х: на улочках бабушки вовсю торгуют товарами народного потребления, нищие просят милостыню, распластавшись посередине тротуара, и, похоже, молдавские ученые до сих пор работают над таким полезным изобретением, как урна. Урн и мусорных ведер нет, причем не только на улице, но и в гостинице. Сознательным гражданам приходится раскладывать бычки и бумажки по карманам. Несознательным — поступать сообразно ситуации.

Но, конечно, возле величественного Дворца Республики все в порядке. Есть и урны, и даже гигантская ковровая дорожка, спускающаяся от входа в здание и стелющаяся до самой проезжей части. Суетятся подъезжающие гости мероприятия, и только президентские гвардейцы стоят недвижимо и серьезно, запакованные в старомодные мундиры и сжимающие в руках винтовки с острыми штыками. Здесь скоро начнется торжественное открытие XII Всемирного конгресса семей — собрания консервативно настроенной публики со всего земного шара, готовящейся обсудить насущные проблемы. Среди них: главенство церкви, запрет абортов, сексуальных меньшинств, переход со школьного образования на домашнее и реставрация монархий.

В холле прибывшие общаются, знакомятся и зачастую сразу переходят к разговору о повестке дня. Вот стоят несколько американцев. «Я из Юты, но я не мормон, я евангелист», — объясняет один из них другим. Объяснение действительно требуется — штат Юта является настоящим гнездом Церкви Иисуса Христа Святых последних дней, которая верит, что после своего воскресения Спаситель направился в Америку. Хотя и мормоны тут тоже есть.

Очень много женщин среднего и пожилого возраста. Пока одни обсуждают погоду, другие в деталях рассказывают друг другу рецепты домашнего ароматизированного мыла.

Под ручку с прихожанкой чинно вышагивает протоиерей Дмитрий Смирнов. Изначально планировалось, что мероприятие посетит сам патриарх Московский и Всея Руси Кирилл, однако, вероятно, у него сейчас и так забот полно, поэтому его визит в Молдову перенесли, а отца Дмитрия отправили в качестве его официального представителя.

Священник степенно подходит к лестнице и пытается подняться на второй этаж, в зал, где будет проходить церемония открытия. Это у него получается не сразу — на шее отца Дмитрия нет бейджика, и его останавливает охрана. «Наденьте, батюшка», — передает ему удостоверение спутница. Тот показывает охране на свой немалых размеров крест, машет рукой и произносит: «Да зачем это все…», но бейджик все же надевает. «И вы наденьте! — обращается к прихожанке представитель службы безопасности. — У батюшки-то сразу видно, что он VIP!»

На втором этаже неплохо кормят и поят. Наконец, отворяются двери в зал, и делегаты начинают заходить внутрь под музыку небольшого симфонического оркестра, расположившегося прямо у входа. Оркестр, как это ни странно, играет песню американской рок-группы Coldplay «Viva la Vida», не очень подходящую по духу собрания. В ней в том числе есть и такие слова: «По какой-то причине, которую я не могу объяснить, я знаю, что святой Петр не назовет моего имени. Так было, когда я правил миром».

Наконец все расселись. Звучат первые торжественные и мрачные аккорды некоего музыкального произведения, и на сцену, медленно шагая, выходят юноши и девушки в белых нарядах. Помимо музыки, их выход сопровождает зычный голос, объявляющий: «Мы обязаны жизнью семье. Мы должны верить в правду во всем том, что связано с правдой. Мы должны делать это на протяжении жизни».

На экране позади демонстрируются сцены счастливой семейной жизни. «Вечность может реализовываться только посредством веры, посредством любви к стране, к своему народу, детям и родителям. Мы должны быть единым целым!» — монотонно читает голос, постепенно вводя аудиторию в состояние, близкое к трансу.

На сцену выносят девочку, которой нет и года, и начинают размахивать ею в разные стороны. Ребенок при этом сохраняет поразительное спокойствие. «Суть человека — семья, — продолжает декламировать голос. — Жизнь — это миг!» Ребенка сажают в садок, увитый искусственными растениями. «Все только начинается!» — объявляет чтец. Торжественную музыку внезапно сменяет вальс из фильма «Мой ласковый и нежный зверь». «Свет порождает свет. Заполните свои души светом! Свят наш дом, потому что порог его каменный, потому что там горит семейный огонь. Он словно колыбель нашей семьи! В доме растут наши сыновья и дочери. Суть человека — семья, — повторяет мантру голос. — Радуйтесь друзьям, сестрам, братьям, имени, которое вы носите, жизни!»

«Нас боятся!»

Юноши и девушки в белых одеждах уносят ребенка в манеже, и в зале воцаряется тишина, которую вскоре прорезает торжественный марш. «Президент республики Молдова Игорь Додон!» — объявляет конферансье. Додон быстрым шагом поднимается на трибуну и обводит глазами зал.

Быстро поприветствовав собравшихся и организаторов, он сразу отмечает важность семьи, которая, по его словам, представляет собой «малую церковь». «Семья в современном мире подвержена эрозии», — тревожным голосом сообщает он. И сразу же поясняет суть проблемы: хотя существуют такие явления, как миграция, депопуляция и социальная незащищенность, главная из них — это «антисемейная идеология».

Он рисует пугающую картину: мужчины-молдаване уезжают на заработки, и дети не видят их годами. Женщины прерывают беременность. В первый класс идет все меньше и меньше детей. По прогнозам социологов, к 2050 (а, может, и к 2020) году население Молдовы сократится на миллион — то есть, на треть.

Что же делать? Конечно, прежде всего, противостоять той самой «антисемейной идеологии» и внедрять традиционные ценности. Четко понимать, что ребенок должен быть в семье, которая может состоять только из мужчины и женщины, а также ходить в церковь. Небольшая часть речи Додона также посвящена социальным проблемам, но в них, по его мнению, виноват либеральный парламент, который, например, не позволяет ввести в стране выплаты материнского капитала. Но скоро выборы, и следующий парламент «будет умнее» — если, конечно, большую часть мест получит партия Додона.

Президент Молдовы завершает свое выступление на высокой ноте — объявляет, что в молдавском обществе «нет места» фестивалям ЛГБТ, которые необходимо объявить вне закона. «Да поможет нам Бог!» — восклицает он, и зал встречает это заявление бурными аплодисментами.

После небольшого видеоролика, в котором вновь читается семейная «мантра», перемежаемая рассказами о красоте Молдовы, место за трибуной занимает президент Всемирного конгресса семей Дэн Брайан, благодарящий бога за такого замечательного президента, приветствующий собравшихся и призывающий бороться за естественную семью в ее первоначальном виде. «Когда мы вернемся домой, у нас будет много проблем, нас будут критиковать! Не показывайте страх, наше дело правое. Нам нужны лидеры, готовые рисковать ради правды!» — патетично восклицает он.

Митрополит Владимир зачитывает послание епископа Иоанна, а протоиерей Дмитрий Смирнов — патриарха Московского и Всея Руси Кирилла. Спонсор Конгресса, грузинский бизнесмен Леван Васадзе, рассказывает о том, что размножаться в «бетонных клетках» человек не может, а значит семья может быть только, если он живет в сельской местности. И вообще, подавляющее большинство конституций стран мира — либеральные, основанные на правах личности. Но это неправильно, и кто-то должен изобрести нелиберальную конституцию, в которой будут зафиксированы не права человека, а права семьи и обязанности человека в семье.

Принц Луи де Бурбон, глава дома Бурбонов, достаточно быстро с темы семьи и традиционных ценностей съехал в горькую ностальгию по временам правления своей династии, впрочем, обернув свои мысли в «семейную» обертку. Раньше, говорил он, Франция была замечательной, и все из-за стабильности передачи власти, которую получали одни поколения мужчин Бурбонов от предыдущих. И это все давало смысл жизни для людей, создавало «естественные иерархии». Король же, разумеется, символизировал единство общества. И вот против этого сейчас борются «зеленые тоталитаристы», которые пришли на смену «красным и коричневым».

Валерий Алексеев, президент Фонда единства православия, прочитал достаточно нудную лекцию об ужасах глобализма, смятении мировых элит, противоестественности однополых браков и конце света. Видно было, что примерно такие доклады он читал в советские времена на кафедре научного коммунизма, заменяя слово «господь» на «Владимир Ильич Ленин».

Особенно запомнилось выступление сенатора Елены Мизулиной, которая, зачитав формальное послание спикера Совета Федерации Валентины Матвиенко, перешла к собственной речи. По ее словам, в 90-х годах прошлого века началось «нашествие антисемейных античеловеческих ценностей, основанных на человеконенавистничестве». Она жестко осудила аборты и экстракорпоральное оплодотворение, для которого нужно «сдавать биоматериал». «Чудо рождения всегда неожиданное, как его ни планируй, — отметила она. — Потом именно такие люди становятся патриотами!»

Если же говорить о зачатии плода в пробирке — это искушение, тут нет чуда и эмоций. У таких людей не горят глаза. А свобода личности — симулякр, поскольку она может быть только в рамках естественной семьи. И вообще, что творится! Повсюду идет пропаганда гомосексуальных браков, детей для которых будут поставлять естественные семьи.

Мизулина отметила, что после того, как в России были введены выплаты материнского капитала, а также другие законы, поддерживающие рождение детей, рождаемость в стране выросла «в разы». «Если вы хотите видеть возрождение Молдовы, используйте наш опыт! — призвала она. — Нас боятся, навешивают ярлыки! Не обращайте внимания! И дрогнут крепости этих нетрадиционщиков!»

Затмить такое яркое выступление было сложно, однако африканка Тереза Окафор, директор Фонда африканского культурного наследия, явно старалась. Так, она поведала о том, что Африка является «подарком миру», «оазисом крепости семьи и веры», а также «духовными легкими человечества». Она осудила использование презервативов (так как его якобы навязывают фармкомпании, чтобы снижать рождаемость в странах третьего мира) и отметила, что в ее родной Намибии гомосексуальность запрещена законом, снискав продолжительные аплодисменты зала.

Мир согласно Левану Васадзе

Речь Левана Васадзе заинтересовала корреспондента «Ленты.ру», и он поговорил с грузинским бизнесменом об урбанистике, монархизме, а также о том, как надо жить. Разговор получился длинным, поэтому ниже приводится краткая выжимка из него.

После краха СССР все поехали в города, а сельская местность вымерла. Эта вторая и даже третья волна урбанизма превратила городскую жизнь в ад. О какой свободе личности можно говорить в виртуально-бетонной «матрице», в которой мы сейчас существуем? Более того, в сельской местности функции мужчины и женщины очевидны, а в квартире мужчина теряет не то что пол, а весь смысл существования. Потому что в квартирной парадигме функция заключается в том, чтобы в тапках дошлепать до холодильника, достать что-то и дошлепать до нужника. Соответственно, происходит эрозия того, что делает нас теми, кто мы есть.

Нет, конечно, никто не говорит, что городов не должно быть. Но что такое город? Вот вы в последний раз когда в театр или музей ходили? Мы вообще такие люмпены, шлепающие между квартирой и рестораном и чмокающие эту еду. А нам на это банки дают кредиты, и мы ими обрастаем. Все катится в тартарары.

Или вот, например, поговорим о таком благе, как физическая усталость. В Библии Бог сказал Адаму добывать хлеб в поте лица своего. А у нас какой пот? Создаем себе его симулякр, бегая как белка в колесе в фитнес-клубе. Для чего? Чтобы потом какой-то рельефностью мышцы, которая дряблеет за неделю, покрасоваться перед какой-то феминой, которая тебя потом кастрирует, если ты ей недостаточно понравишься.

Все должно быть наоборот. Должен быть патриархат, когда мужчине начхать на все эти инверсии, которые возникают в матриархальной структуре. Вот ходишь перед этой женщиной на цыпочках, стараешься ей понравится… А она чем больше от нас освобождается, тем больше толстеет, ее функция — кормить, и она начинает кормить себя. Чем больше она толстеет, тем больше селфи снимает и показывает своим подругам: я в тренде!

Стимулировать переселение из городов в деревни не надо. Мы люди восточные — что русские, что грузины. Нам наоборот надо запрещать на уровне государства: мол, сиди у компьютера, не рыпайся! И ты тогда скажешь: э, ты кто такой? И сделаешь все наоборот.

Что касается конституции, в которой будут записаны права семьи, а не человека, то вот, посмотрите. 300 лет назад стали умирать традиционные общества, началась эпоха модерна, антропоцентризма, в которой человек — центр мироздания. Не будем спорить, кто в этом виноват — Декарт или Джон Локк, но индивид встал во главу угла, и он царь, и вокруг него весь мир.

Но против этого выступили немецко-еврейские мыслители, прежде всего Карл Маркс. Он провозгласил революцию против индивидуализма, но уже без бога. Потом начался фашизм и нацизм. Потом и его не стало, а скоро не станет и либерализма, который отделяет человека не только от религиозной, национальной и половой идентичности, но и — последний писк моды — человеческой. Вот этот трансгуманизм и все, что с ним связано.

Династическая монархия — это хорошо, и в ней нет ничего архаичного. Это намного выгоднее, чем каждые четыре года устраивать выборы президента. Вот, посмотрите, в Испании, Голландии или Британии есть монарх и парламент с премьер-министром. И все хорошо.

Но до монархии надо еще дожить. Главное, что вот эта система, когда все едут в город, а там им дают кредиты, чтобы они на них покупали стеклянные бусы, заканчивается. Вот мы вышли из СССР и пресытились наркотиками, сексом и пустотой, следующее поколение все это отвергнет. И вообще, хочешь гедонизма — будь верен супруге, имей детей. Большего кайфа нет. И уезжай в деревню, подальше от бетонных клеток.

Молодым, конечно, это не объяснишь, им надо перебеситься. Главное, не пересекать черту — не начинать тяжелые наркотики употреблять или не переходить к крайним формам сексуального разврата. Вот посмотрите, чем более пустой человек, тем больше у него татуировок. Чем больше он гоняется за свободой… Короче, хотите настоящей свободы — кончайте гоняться за своими «хочу», потому что хочется все больше и больше, и наступает депрессия. 40 миллионов американцев сидят на «Прозаке», благодаря которому у них наступает временная эйфория, а потом — облом. В общем, чем меньше я хочу, тем лучше мне, братцы, а чем больше — тем хуже.

«Ты доволен, Лешенька?»

После церемонии открытия одухотворенные делегаты, предварительно отобедав, разбрелись по всевозможным секциям, проходившим параллельно друг другу в отеле Radisson Blue. Выбор был богатый. Например, можно было послушать, как «международные сети подрывают значение семьи и веры», посетить обсуждение скорейшего запрета абортов, осудить «гендерную идеологию» или узнать, как бороться с противниками в эпоху социальных сетей.

Корреспондент «Ленты.ру», впрочем, решил сначала узнать, каким образом делегаты конгресса собираются взращивать новое поколение, воспитанное на традиционных ценностях. Многие гости и спикеры были увлечены обедом, предоставленным организаторами, и потому вовремя секция не началась. В полупустой аудитории скучали несколько девушек, а на ряд выше сидел пожилой канадец в помятой серебристой жилетке. Канадцу тоже было скучно.

— О, ты молодая! — обернулся он к одной из девушек. — Знаешь, в 20 лет одна проблема — тебе потом будет 30. Я знаю, я это сам пережил.

— Мне 30, — ответила девушка.

— Тебе 30? А откуда ты?

— Из Молдовы.

— Тебе нравится то, что делает президент Додон? — голос канадца звучал так, будто он пытался говорить с туземцами далекого острова, отрезанного от цивилизации, — он медленно проговаривал слова, стараясь как можно более ясно их артикулировать.

— Да, нравится.

— О, хорошо! Ходишь в церковь?

— Да.

— Знаешь, что это значит? — спросил канадец, сложив руку в кулак и потряся им над головой. — Это значит «вау! Господи, спаси и сохрани!»

Постепенно зал заполнился, и первым к трибуне вышел Алексей Комов, управляющий директор компании Classical Conversation, продвигающий образование детей на дому. Улыбчивый подтянутый и холеный человек средних лет в очках, он выглядел как брат-близнец телеведущего Андрея Малахова. Он осудил американские законы, согласно которым дети-трансгендеры имеют право в школах пользоваться туалетами, соответствующими их половой идентификации, а также заметил, что домашнее образование дает лучшие результаты, чем школьное. Комов также отметил, что закон, согласно которому во многих европейских странах родители обязаны отдавать детей в школы, был придуман в гитлеровской Германии, чтобы «индоктринировать их в национал-социализм». Теперь же с помощью него несчастных ребят «индоктринируют» в толерантность и либеральные ценности. Сказав это, он уступил место протоиерею Дмитрию Смирнову.

Тот сразу же заявил, что хотя люди могут сами осваивать объекты знания, без Христа, о котором «стало говорить неудобно», образование рассыпается, поскольку человек «остается в нравственных качествах существом вредным и даже самоубийственным». Смирнов заклеймил «лицемерие европейской культуры». «Вот, мол, у человека есть какие-то там права. Право на жизнь есть у террористов, садистов, но детей можно убивать сколько угодно, и все молчат. Постхристианский человек считает, что проблемы нет», — сказал он, намекая на то, что аборты неплохо бы было поскорее запретить.

«All you need is love!» — по-английски заявил Смирнов, сказав, что нужно строить «малую церковь», семью. Он посетовал на то, что любви человеку сейчас очень не хватает, и ему «грустно жить среди сволочей».

После этого он перешел к описанию собственного детства. По его словам, советские детский сад и школа были для него «сплошным адом», и он поклялся тогда, что если у него будут дети, он их туда никогда не отдаст. Затем он перешел к положительному примеру — у отца Дмитрия есть друг священник, который обучает детей дома, и у него все хорошо.

Он закончил свою речь на том, что детям надо показывать «красоту жизни, ее настоящесть», и тогда они будут ходить в церковь всегда, а не только пока живут с родителями. «Thank you for your attention», — усмехнувшись, проговорил он на английском. «Ты доволен, Лешенька?» — повернулся Смирнов к Комову. Лешенька был определенно доволен, ведь сразу стало понятно, что интересы у него в этом деле не только духовные, но и вполне меркантильные — развивать собственную компанию, занимающуюся образованием на дому.

Зарубежные спикеры примерно повторяли тезисы Комова. Среди них выделялась Мойра Чимомбо из Малави, которая заявила, что, несмотря на слова Терезы Окафор, в Африке не все так хорошо, свирепствует ВИЧ, а родители вступают в отношения инцеста со своими детьми, и не занимаются их воспитанием, потому что не понимают, что в этом плохого. Однако образовательные программы, которые продвигает ее организация SAFE, помогают исправить ситуацию.

Звездой секции стал профессор богословия Алексей Осипов. Он сразу же отверг идею о том, что для повышения рождаемости и качества жизни необходим высокий уровень достатка граждан. Осипов заявил, что человек в наше время «перестал понимать, зачем живет», и в такой ситуации ни о каком образовании идти речь не может.

«О чем говорят? О комфорте жизни, спорте, искусстве, о социальных пособиях, словно человек вечно будет жить на Земле. Этот материализм поражает своей примитивностью. Каждый человек находится под реальностью дамоклова меча!» — возмутился богослов, заявив, что первый вопрос, без которого невозможно говорить об образовании, заключается в том, есть Бог или его нет.

Он заявил, что все обессмысливается без понимания жизни вечной. «Ну знаю я энциклопедию наизусть, и что? Умер, как и те, что ничего не знают», — усмехнулся Осипов. По его словам, жизнь следует рассматривать как «экзамен вечности», и именно это является ее смыслом, а значит и целью образования. «Бердяев был прав, мы перестали понимать, зачем живем, и времени у нас подумать об этом нет. О, бессмертные боги, когда же мы опомнимся!» — патетически произнес профессор богословия, воздев руки к панельному потолку аудитории.

«Сборища педерастов»

Не менее интересная дискуссия развернулась и во время секции, посвященной «гендерной идеологии». В основном, на ней выступали зарубежные спикеры, которые клеймили позором современные западные представления о поле.

Профессор Стивен Баскервиль, автор книги о гендерной идеологии, сразу обозначил, что говоря о гендере, надо сразу говорить об идеологии, потому что гендер — это идеология, и пока сторонники консервативных ценностей не признают это, они всегда будут проигрывать. Он сравнил ее с фашизмом, исламизмом и коммунизмом, поскольку ее пропоненты «подавляют инакомыслие», заставляя общество принимать «извращения», что якобы приводит к понижению рождаемости, популяризации неофициальных союзов и разводам.

Другие спикеры также рекламировали свои книги, говорили, что «уничтожение идентичности мужчины и женщины ведет к искусственному размножению гомосексуалов». Один из них процитировал отрывок из книги Бытия: «И Бог создал человека по образу и подобию своему. Мужчину и женщину, все ясно как день. Мы женщины и мужчины в глазах Господа, и Христос это подтвердил». А значит, ничего другого просто быть не может.

Однако настоящий фурор произвел россиянин Андрей Цыганов, не заявленный в программе, являющийся, помимо прочего, главным редактором ИА «Катюша» и соавтором закона о запрете гомосексуальной пропаганды среди несовершеннолетних, доработанная версия которого была принята Госдумой несколько лет назад.

Взяв с места в карьер, он сразу разложил все по полочкам. Естественное происхождение гомосексуальности — миф. Никто геев к тому же не обижает, а продвигает эти «извращения» в России британское генконсульство, где до недавнего времени все консулы были лицами нетрадиционной ориентации. Виноват во всем режим Ельцина, который «первым делом» в 1993 году отменил уголовное наказание «за педерастию». Теперь же с заразой, ползущей с Запада, позволяет бороться закон об иностранных агентах, который создает трудности для всевозможных прозападных фондов и организаций, которые «продвигают» такие идеи «по продвижению педерастии». «Есть миф, что христиане должны терпеть. У нас есть философ Ильин, который вывел тезис о сопротивлении злу силой, и злу надо сопротивляться!» — завершил свое выступление он, заметив, что его патриотическая организация «успешно срывала сборища педерастов».

Гендер согласно Андрею Цыганову

Корреспондент «Ленты.ру» заинтересовался активистской деятельностью Андрея Цыганова и расспросил его о том, нужно ли, с его точки зрения, принять какие-нибудь еще законодательные меры в отношении «педерастов», или в России уже и так все хорошо. Как и в случае с Леваном Васадзе, беседа получилось объемной, и потому, опять же, «Лента.ру» приводит ее краткий конспект.

Гомосексуалисты размножаются с помощью пропаганды. Основной приток гомосексуалистов возникает или за счет совращения, или за счет навязчивой рекламы. Мы настаиваем если не на криминализации, то на возвращении психиатрического диагноза. Потому что эти гендерные теории — просто педерастия, психиатрическое отклонение.

У нас есть предложения для власти, но политической воли у руководства страны пока нет, хотя не удивлюсь, если скоро она появится. В том, что ее нет, виноваты мифы евроцентризма, из-за которых разрушился СССР.

Чтобы искоренить это явление на Западе, им не надо голосовать за политиков, которые употребляют в речи слово «гендер». Сказал «гендер» — все. Гендер — это слово-паразит, семантический террор, оно ничего не значит, но его накачивают политическими смыслами лоббисты. Европа погрязла в этом самом гомосексуализме и катится на дно.

В России своя норма права, она основана не на прецеденте, а на этических, непрописанных нормах. И согласно им — гомосексуализм является из ряда вон выходящим извращением.

То, что гомосексуалистов 3-4 процента от всей человеческой популяции — это миф. Когда мы проводили слушанья по поводу закона о запрете гомосексуальной пропаганды, у нас выступали крупные психиатры, которые говорили, что гомосексуализм — это синдром неодолимых влечений (так это правильно называется), и встречается он лишь у ничтожной доли тех, которые так себя называют. Это психи, это больные люди. А все остальные — жертвы пропаганды.

Вообще, разговоры о статистике — большая ложь. «Закон о шлепках» и попытки криминализации семейно-бытового насилия — это та же самая история. В январе прошлого года был включен в реестр иностранных агентов центр «АННА», который более 10 лет снабжал нашу Государственную Думу, другие органы власти заведомо ложной статистикой о том, что в России ежегодно от рук мужей погибают 14 тысяч женщин. Эта цифра — абсолютная ложь, они ее взяли с потолка. По-настоящему, по данным МВД, в России от всех видов насилия погибает не больше 400 женщин. А фонд «АННА» принадлежит подруге Хиллари Клинтон, и тут уже сразу все понятно.

Но враг не дремлет, поэтому надо держать ухо востро. С детьми нельзя разговаривать на определенные темы, пока они не достигнут соответствующего возраста. Вот в СССР не говорили о наркомании, и наркоманов не было.

Когда у меня родился третий ребенок, мы выбросили телевизор. У нас со старшей дочкой был случай, когда моя жена увидела в учебнике по ОБЖ гинекологические подробности, которые я, женатый мужчина и отец, не знаю и знать не хочу. И это хотели рассказывать мальчикам и девочкам вместе на уроке в школе в шестом классе!

Я жене говорю: дорогая, сейчас прямо ты идешь к классному руководителю, берешь ее за ноздри, вы идете к директору. И там говорите: если ты, дорогая моя, не хочешь завтра сесть в тюрьму, или чтобы с тобой случилось какое-нибудь несчастье, ты берешь и собираешь у всего потока эти учебники — я проверю лично — отдаешь их мне. Я поехал на рынок, купил на весь поток учебники, и мы их раздали. А эти сожгли во дворе школы.

«Смерти пугаться не надо»

Конгресс продолжался два дня. Многое было сказано, многое, определенно, делегатам предстоит сказать на следующем. Во время мероприятия собравшиеся активно рассказывали о силах зла, противостоящих им. Американцы превозносили Дональда Трампа и призывали молиться за него, в частности, и потому, что он «выступает за права нерожденных детей».

Богослов Алексей Осипов был вездесущ. На одной из секций он рассказал, что есть два рая: христианский и «рай аскариды». Он поведал собравшимся об Атлантиде — вот, жили люди, достигли высших стадий прогресса, а результат какой? То-то. А Бог — это первичная красота, и кроме Бога и вечной жизни человеку никаких благ не нужно.

На церемонии закрытия президент Молдовы Игорь Додон еще раз поблагодарил собравшихся и заверил их, что Молдова будет противостоять навязыванию либеральных ценностей извне. «Мы хотим дружить с [Западом], но свою идентичность будем охранять и сохранять. У нас нет сильной армии, газа и нефти, но есть люди, традиции и история. Зачем это разрушать?!» — задал он вопрос в зал. Все были согласны, что разрушать незачем.

Протоиерей Дмитрий Смирнов восхитился «мужеством и твердостью» президента в противостоянии «силам ада, которые, обнаглев, вылезают из преисподней, потому что хотят установить свой сатанинский порядок». Он уверенно заявил, что если страна будет иметь таких руководителей, ей нечего бояться. «А смерти не надо пугаться, она и так будет», — завершил свою речь священник на положительной ноте.