Говорят, что финским школьникам не задают домашнюю работу и даже не ставят оценок, а в результате они демонстрируют один из самых высоких уровней знаний в мире. Корреспондент «Ленты.ру» отправился в Хельсинки, чтобы узнать, что такого необычного в финской системе образования и можно ли научить детей уму-разуму без кнута — одними пряниками.

Всем поровну

«Мы маленькая страна, и не можем позволить себе разбрасываться людьми, — говорят финские чиновники. — Нам важно, чтобы каждый человек получил максимально возможное образование».

В Финляндии очень дорожат социальным равенством. Дети должны ходить не в «лучшую школу», а в ближайшую. Никаких рейтингов, никакой избранности — у всех равные возможности, и все школы теоретически одинаково хороши. Отчасти поэтому частные учебные заведения не приветствуются, хотя они есть. Но различие между ними и остальными только в определенном уклоне, религиозном, может быть, и в том факте, что когда-то эти школы были организованы частными лицами. Сейчас они также финансируются государством и муниципалитетами.

Образование бесплатное на всех уровнях. Также государство оплачивает школьное питание и дорогу до школы, если на нее приходится тратиться.

Однако финское среднее образование — это не какая-то жесткая система, единообразно применяемая во всех школах. Это скорее глобальный эксперимент в области образования, на который страна решилась в 1970-х годах, и разные школы в разной степени вовлечены в этот эксперимент: есть те, кто в авангарде, а есть и более консервативные. Одна из характерных особенностей ситуации в Финляндии — автономность школ, отсутствие строго контроля со стороны чиновников. Руководство учебных заведений вправе самостоятельно определять особенности учебного процесса, министерство образования дает только общие указания. Для некоторых школ самостоятельность начинается уже с выбора учебного пространства: руководство и учителя участвуют в проектировании новых зданий. Учителям доверяют как специалистам высокого класса, представителям одной из самых престижных и высокооплачиваемых профессий.

Все сам

Финны действительно отказались от оценок — но только в начальной школе. И это не значит, что учителя вообще не следят за «успеваемостью». Они наблюдают за тем, как учится ребенок, определяют его сильные и слабые стороны, общаются с родителями, если нужно. Термин «успеваемость» здесь в кавычках, потому что он мало соответствует тому, что требуют от ребенка в финской школе. Ему не нужно «успеть»: выучить всю годовую программу, вызубрить все правила и так далее. Ему нужно по возможности разобраться в предлагаемых ему знаниях и усвоить их — то есть сделать частью своего опыта, а не пытаться удержать их в голове как свод далеких от жизни формул.

«Раньше мы рассматривали школу как место, где учат, теперь — как место, где учатся», — говорит сотрудница министерства.

Основная идея в том, чтобы сделать образование максимально понятным, максимально приближенным к жизни. Не заучивать информацию с абстрактным уверением «потом поймешь» или «пригодится в будущем», а в конкретную минуту обучения понимать, зачем тебе знания, которые ты приобретаешь.

Стимул обучения здесь — не отметки и блеск золотой медали в конце тоннеля, а ясное осознание того, ради чего тебе нужны те или иные знания. По сути, это пресловутое «учись учиться» — обращаться с информацией, главной материей современного мира, находить нужные знания.

С августа 2016 года в Финляндии действует новый учебный план, по которому школам рекомендовано вводить кросдисциплинарные уроки — занятия, на которых дети изучают не математику или историю по отдельности, а явления. Это задействует множество дисциплин — и усиливает эффект нужности приобретаемых знаний. Например, изучают такие актуальные явления, как массовая миграция из стран Африки и Ближнего Востока в Европу. Изучают в комплексе, со всех сторон и во всех измерениях. Здесь и история, и география, и политика, и статистика, и экономика, и многое другое.

Учителя поощряют детей не только самостоятельно разбираться в проблемах, применяя предлагаемые наставниками знания, но и самим выбирать темы для уроков — то есть изучать науки на примере явлений, которые их интересуют больше всего.

«В российских школах нередки случаи, когда преподаватель, объясняя что-то, задает вопрос: все ли понятно, и слышит ответ: непонятно все. В Финляндии же упор делается на качество, а не на количество: ученик должен сам, собственными силами освоить те или иные методы, так что ситуация "непонятно все" практически невозможна, — говорит доцент кафедры иностранных языков факультета государственного управления МГУ им. М.В. Ломоносова Александр Филимонов. — Что было самым интересным в советской школе? Наверное, что-то вроде безобидных опытов на уроках химии — когда хоть что-то разрешалось делать самому».

Китайский след

Даже когда вводятся оценки — с 7-го класса, они не самоцель и не предмет соревнования в классе. Потому что оценки не афишируются и не обсуждаются публично. Об отметке знает только ученик и его родители. У взрослых зачастую даже нет возможности понять, как учится их отпрыск в сравнении с одноклассниками. Но это не должно их заботить в принципе. Если учитель видит, что у ребенка наметилось отставание в каких-либо областях, он говорит об этом наедине с ребенком и его родителями. Ученику помогают дополнительно, может быть, присоединяется еще один преподаватель. Его «подтягивают», не акцентируя на этом внимания, без ущерба для его «социального чувства».

Даже если у ребенка плохие результаты, его не отправят в коррекционную школу или что-то вроде того. Его до последнего будут держать вместе со всеми, потому что главное — это социальная адаптация и возможность быть полноправным членом общества. К слову, в СССР в 1970-1980-е годы проводились эксперименты по совместному обучению обычных детей и детей с отставанием в развитии. Они были признаны неуспешными.

Если же ребенку действительно невозможно учиться вместе с другими, ввиду его ментальных особенностей, он посещает специальные школы, вроде «Валтери», где созданы все условия для обучения и адаптации к «большому» миру.

«Финны использовали в школьном образовании элементы традиционно китайского мышления. Речь о концепции "расслабленной концентрации внимания", которая широко применялась в восточных единоборствах. Суть заключается в следующем: человек не может быть эффективным в состоянии максимального напряжения, так как оно возникает в экстренных ситуациях. В повседневной жизни, наоборот, для всестороннего раскрытия способностей ребенка требуется максимальное расслабление», — говорит Алексей Реуэль, директор лицея РАНХиГС при президенте РФ.

Потому что жизнь — борьба

Русскому человеку непонятно: школьникам создают такие тепличные условия, никаких тебе соревнований и санкций. А не аукнется ли это, когда вчерашний школьник попадет во взрослую жизнь, которая есть борьба. Финские чиновники объясняют: в первую очередь их задача состоит в том, чтобы во взрослую жизнь вступил человек, уверенный в себе, опирающийся на свои знания и умения, а не невротик, для которого определяющий фактор — оценки и рейтинги. Такой уверенный в своих силах человек, мол, и в сложной жизненной ситуации не растеряется.

Более того, детей подталкивают к принятию собственных решений, к необходимости самому проявлять инициативу. Именно эти качества так необходимы во взрослой жизни. В то время как классическая система — делать, как скажет учитель, привычка к действию по команде и к готовым рецептам — формирует типичного пассивного гражданина, который ждет, когда за него все решат, и кто-то проживет за него его собственную жизнь.

Однако, если школам и учителям предоставлена такая независимость, не получается ли, что выпускники разных школ по характеру полученных знаний подобны обитателям разных планет? Не получается, потому что подготовка идет все же по приблизительно одному набору учебников — в Финляндии несколько издательств учебной литературы, и они конкурируют между собой, стараясь выпускать наиболее интересные издания.

Муниципальные власти заинтересованы в том, чтобы у их школ была хорошая репутация. Официальных рейтингов нет, но люди все равно сравнивают, как учат в той или иной школе, много ли в их школе интересного современного оборудования и так далее. Хорошие школы, особенно в новых районах, привлекают туда новых жителей. Больше жителей — больше налогов, поступлений в муниципальную казну.

Сотня инноваций

Финляндия не делает секретного ноу-хау из своей системы образования, наоборот, всячески способствует тем, кто хочет перенять этот опыт. Один из примеров — программа HundrED, собирающая, систематизирующая и распространяющая по всему миру информацию об инновациях в школьном образовании. В октябре 2017 года обещают запустить полноценный сайт HundrED, на котором будет представлена сотня наиболее интересных инноваций с подробной презентацией. Любой желающий — от сельского учителя до министра образования — сможет бесплатно воспользоваться накопленным опытом, если он заинтересован в модернизации школьной программы.

В международном рейтинге школьного образования PISA Финляндия традиционно занимает высокие места, хотя результаты за последние 10 лет несколько снизились. Новая учебная программа, принятая в 2016 году, призвана помочь стране улучшить показатели. Но все же Финлядния остается в числе лидеров — Сингапур, Гонконг и Канада. Россия, к примеру, в последние годы занимает места в районе 23-32 по разным дисциплинам.

Почему Финляндия пошла на такой эксперимент? Почти у каждого, кого учили по классической школьной системе, возникал вопрос: ну ведь, наверное, можно как-нибудь по-другому? Без бессмысленной зубрежки, оценок, нотаций, страхов и комплексов, полученных в результате такого обучения. Кто-то должен был наконец попробовать. Почему не мы? — подумали финны.

Скептики, однако, опасаются, что, переняв финский опыт, построить аналогичную систему не получится. Они справедливо указывают на то, что финское образование возникло не на пустом месте — это продукт финского общества. На другой почве финские семена не прорастут. И нет однозначного ответа на вопрос, с чего же стоит начинать изменения. Сперва выдавить из себя недоверие друг к другу и к детям, желание все контролировать, оценочную систему мышления — и только потом уже менять образование? Или начать как раз с образования, воспитав людей, свободных от прежних комплексов?

Хельсинки — Москва

Через два месяца, 10 сентября, в 16 регионах, от Калининградской области до Бурятии, выбирают губернатора. За высокий пост поборются и временно исполняющие обязанности главы субъекта Федерации, назначенные президентом. Где предвыборная кампания с самыми яркими кандидатами окажется в итоге вполне предсказуемой, а где предстоит серьезная схватка — в материале «Ленты.ру».

Список регионов, где запланированы губернаторские выборы, расширялся по мере кадровых ротаций. Так произошло с Удмуртией, где глава республики Александр Соловьев был пойман на взятке, а затем отправлен в отставку в связи с утратой доверия. Глава Марий Эл Леонид Маркелов, руководивший республикой 16 лет, в апреле покинул пост по собственному желанию. Впрочем, уголовное дело впоследствии завели и на него.

В итоге губернаторские выборы пройдут в 16 субъектах Федерации, шесть из них временно исполняющие обязанности возглавили меньше года назад — это республики Бурятия, Карелия, Марий Эл и Удмуртия, а также Новгородская область и Пермский край. Если в этих регионах оппоненты могут давить на неопытность врио, то против губернаторов-старожилов есть другой козырь.

Засиделся не просто так

На февральской волне ротаций в СМИ в очередной раз заговорили о возможной отставке 67-летнего губернатора Белгородской области Евгения Савченко. Сам он все слухи опроверг и заявил, что ему «ничего не мешает на очередной срок баллотироваться». В случае, например, с уже бывшим главой Карелии Александром Худилайненом слухи об увольнении подтвердились, а с Савченко — нет. В середине апреля губернатор, который руководит Белгородской областью с 1993 года, сообщил о намерении претендовать на очередной срок президенту Владимиру Путину. И тот его поддержал.

Опрошенные «Лентой.ру» эксперты сходятся во мнении: в регионах с «засидевшимися» губернаторами есть запрос на обновление, но не в Белгородской области. Гендиректор Агентства политических и экономических коммуникаций Дмитрий Орлов отмечает, что прошлая губернаторская кампания в регионе отличалась достаточно высокой конкурентностью: у Савченко было трое соперников от разнообразных партий — ЛДПР, «Патриотов России» и «Правого дела». Однако в этот раз, полагает Орлов, исход выборов очевиден: «Можно с уверенностью прогнозировать, что победа будет за Савченко. Об этом свидетельствуют и его политический опыт, и уровень поддержки. Электоральная мобилизация его конкурентов явно ограничится определенными нишами». Парламентская оппозиция выдвинула кандидатов, едва ли способных составить конкуренцию губернатору с 24-летним опытом. Например, от ЛДПР его соперник — 30-летний помощник депутата Госдумы, координатор регионального отделения партии Константин Климашевский.

Руководитель «Политической экспертной группы» Константин Калачев уверен: ждать конкурентной борьбы и второго тура в Белгородской области не стоит — как и во всех остальных регионах. «Сценариев по типу иркутского не будет (на губернаторских выборах 2015 года коммунист Сергей Левченко победил кандидата от «Единой России» Сергея Ерощенко во втором туре — прим. «Ленты.ру»), — говорит он. — Парламентские партии скорее устраивают бурю в стакане вокруг кампании». Системная оппозиция сама, хоть и шепотом, но признавалась, что губернаторские выборы нужны больше для наработки политических очков. Один из стандартных способов привлечения внимания — протест против муниципального фильтра, который обязывает претендентов собирать подписи местных депутатов. Заявление КПРФ, пригрозившей бойкотировать выборы, если ее кандидатов развернут на этом основании, более чем прогнозируемо, отмечает Калачев.

Причем именно коммунисты чаще всего получают выгоду от того, что оппозиционные кандидаты не могут пройти «пресловутый» (как его называли справороссы) муниципальный фильтр, подчеркивает Дмитрий Орлов. У самой КПРФ ресурсов для сбора подписей в большинстве случаев хватает, а без конкурентов на оппозиционном поле партия может завоевать больше голосов.

Впрочем, в Бурятии, где эксперты ожидают хоть сколько-то конкурентную кампанию, проблемы со сбором подписей могут возникнуть как раз у кандидата от главной коммунистической партии — члена Совета Федерации от Иркутской области Вячеслава Мархаева. По неподтвержденным данным, в четырех районах отдавшие за него подписи депутаты поддержали одновременно врио главы Бурятии Алексея Цыденова.

«Я не сказал бы, что его шансы так уж высоки, но все-таки они есть», — говорит Константин Калачев. Еще более показательная ситуация сложилась в Кировской области. Там против врио губернатора Игоря Васильева, сменившего прошлым летом обвиняемого во взяточничестве Никиту Белых, может выступить депутат регионального Законодательного собрания от КПРФ Сергей Мамаев. Эти губернаторские выборы станут для него третьими: в 2014-м он баллотироваться на пост главы Кировской области, а в 2015-м — на аналогичную должность в Марий Эл. Он шел практически вплотную за теперь уже бывшим руководителем республики Леонидом Маркеловым. Мамаев набрал более 32 процентов голосов избирателей, однако многие считают, что результат «нарисовали» в пользу Маркелова, отмечает политолог. В Марий Эл у Сергей Мамаева были бы серьезные шансы на победу, но региональное отделение КПРФ решило вообще не выдвигать в республике кандидата.

В Кировской же области обострится «нишевая» борьба между коммунистами и либерал-демократами: помимо Мамаева, за пост кировского губернатора поборется депутат Госдумы от ЛДПР Кирилл Черкасов.

Новичкам везет

«Положение новых глав, в общем-то, еще достаточно неустойчивое, они люди новые, практически любую кампанию можно довести до степени конкурентности», — отмечает вице-президент Российской ассоциации по связям с общественностью Евгений Минченко. Помимо Бурятии и Кировской области, в числе регионов с потенциально конкурентной кампанией он называет и Новгородскую область. «На первый взгляд, у [врио губернатора Андрея Никитина] нет серьезных оппонентов, но достаточно слабые имиджевые позиции», — поясняет Минченко. Кроме того, в регионе не симпатизируют губернаторам-варягам, а Никитин, бывший глава Агентства стратегических инициатив, — именно такой.

Похожая традиция сложилась и в Карелии, однако в случае с врио главы республики Артуром Парфенчиковым это плюс: бывший судебный пристав родился в регионе, там же делал карьеру. Борьба за губернаторское кресло, однако, может развернуться интересная. «В Карелии достаточно сильный кандидат от "Справедливой России". И единственный сильный кандидатов от эсеров в принципе», — подчеркивает политолог. Речь о депутате местного закса Ирине Петеляевой. По информации источников, справороссы договорились с «Единой Россией», что в случае победы Парфенчикова она станет сенатором от региона.

Руководитель «Политической экспертной группы» отмечает, что у временно исполняющих обязанности губернаторов нет серьезных рисков. Большая часть назначений последнего года вписалась в электоральные ожидания: например, жители Удмуртии, уставшие от возрастных руководителей, получили 43-летнего сопредседателя центрального штаба Общероссийского народного фронта (ОНФ) Александра Бречалова. 30-летний технократ Антон Алиханов, возглавивший осенью прошлого года Калининградскую область, «очень органичный вариант для самого европейского региона России», приводит еще один пример Константин Калачев.

Несостоявшаяся сенсация

Предвыборная кампания разрослась до федерального масштаба только в одном регионе — Свердловской области. За кресло губернатора там решили побороться и призер Олимпийских игр 2004 года по легкой атлетике Олеся Красномовец, и Евгения Чудновец — воспитательница детсада, осужденная за репост, которым она хотела привлечь внимание к жестокому обращению с ребенком. «Это, с одной стороны, так интересно, с другой — так сложно. Но почему бы и нет? Мне очень интересно поучаствовать», — объясняла она свое решение идти в политику. Сначала планировала баллотироваться в губернаторы от Народной партии России, а затем передумала и перешла к Интернациональной.

Реальных шансов у Евгении Чудновец, конечно, нет, уверены политологи. А вот у мэра Екатеринбурга Евгения Ройзмана — может быть. «Если бы в выборах губернатора Свердловской области участвовал Ройзман, это могла бы быть кампания с непредсказуемым результатом», — предполагает гендиректор Агентства политических и экономических коммуникаций Дмитрий Орлов. Однако самому мэру, который выборы без своего участия считает ролевой игрой, губернаторское кресло не нужно. «То, как он действовал, — поздно выдвинулся, не учел правовых ограничений — все это свидетельствует о том, что он на самом деле не готовился к тому, чтобы реально "бросить перчатку" [врио губернатора Евгению] Куйвашеву», — подчеркивает Орлов.

Так или иначе, у екатеринбургского градоначальника уже вряд ли есть шанс стать кандидатом на пост главы Свердловской области. Во-первых, он сам признавал, что не успевает собрать подписи депутатов для прохождения муниципального фильтра. Во-вторых, партия «Яблоко» выдвинула его в качестве кандидата с нарушением регламента: соответствующее решение должно было принять региональное отделение партии (отказавшееся это делать), а не ее федеральный политсовет. «Ройзмана достаточно легко снять на любом этапе избирательной кампании», — говорит Евгений Минченко.

В сегодняшней конфигурации, особенно на фоне медийной суеты вокруг кампании, доминирует врио губернатора, уверен Дмитрий Орлов. Хотя в действительности его позиции не так крепки. История с задержками зарплат сотрудникам Нижетагильского завода теплоизоляционных изделий показала, что президент «рассматривает административные и политические возможности Куйвашева как не вполне достаточные для той ситуации, которая сложилась в области», говорит собеседник. Владимир Путин четко дал это понять, поручив проверку не местным правоохранительным органам, а Генпрокуратуре.

Губернаторские выборы 2017-го пройдут менее чем за полгода до президентских, и это вносит определенные коррективы. За явкой и высоким процентом гнаться никто не будет, не в этом главная задача. «Важно, чтобы те люди, на которых поставил Владимир Путин, получил поддержку избирателей», — резюмирует Константин Калачев.

Мать говорит: наверное, в нем умер машинист. Но как поймешь? Может быть, он все еще там. И зовут его Егор Кузьмин, точно так же, как ее тринадцатилетнего сына, который никогда не будет ходить. У него спинальная амиотрофия Верднига — Гоффмана, неизлечимая генетическая болезнь, она постепенно ослабляет мышцы. Можно только поддерживать силы, которые остались, и не сдаваться. Рубрику «Жизнь. Продолжение следует» ведет Сергей Мостовщиков.

И он держится, хороший, веселый мальчик. Вот она сажает его за стол, а он находит в интернете запись с видеорегистратора поезда 139Н Новосибирск — Адлер и смотрит. Часами. Что он там видит? Непонятно, он толком не говорит.

Болезнь хозяйничает в нем, как пассажиры на вокзале, а он, как машинист, уезжает из Новосибирска, из однокомнатной квартиры в деревянном бараке на улице Декабристов. Оставляет воробьев за окном в кормушке из пластиковой бутылки, шкаф, кровать, кабину душа в прихожей, соседей с сигаретами в темном подъезде с деревянным полом, отца, который давно тут не живет, мать с ее картиной Эдварда Джона Пойнтера «Муза любовной поэзии», которую она вышивает крестом, коррекционный школьный класс с двумя умственно отсталыми сверстниками и одним аутистом.

Вот он ведет свой бесконечный поезд из Сибири в Адлер, и весь этот путь, слезы, больницы, люди, дни — все они складываются в шпалы и мелькают, мелькают без конца, пока не покажется море. Видит он его? Или видит тайные станции счастья, на которых нам, несчастным, никогда не побывать. Кто же знает. Мать считает, что все люди, которым радостно и не страшно, видят только одно — жизнь. О жизни мы с ней и разговариваем. Ее зовут Виктория Пьянкова.

— Я, как говорится, коренная новосибирячка. Родилась здесь, в Новосибирске, училась здесь, здесь живу. Семья у меня была небольшая — мама, папа да я, поздний ребенок. У мамы до этого была своя семья, у папы — своя, так что я у них такой последыш. Ну а что, неплохо. Жить мне нравится.

Школу я окончила, пошла в швейное ПТУ. Все мечтала модельером стать. Думаю, окончу училище, техникум, потом в институт. Но жизнь все расставила по своим местам. Встретила своего суженого-ряженого, замуж вышла, и все накрылось медным тазом. Муж у меня Владимир, а сын родился Егор. Девятнадцать лет мне было, я говорила: если Владимиром назовем, будет как Путин — Владимир Владимирович. Пообсуждали мы это дело и не пришли к общему знаменателю, назвали Егоркой.

Когда Егорке было два годика, начались у него проблемы со здоровьем. Муж мой тогда настоял, и я пошла в медицинский колледж, учиться на медсестру — уколы ставить, массажи делать, в фармацевтике разбираться. Учеба эта дала мне, конечно, определенный опыт, но профессией моей медицина не стала. Не закончила я образование, не хватило времени — начала все больше ухаживать за ребенком.

Поначалу-то, когда мне объявили диагноз этот, генетику, амиотрофию Верднига — Гоффмана, я головкой-то кивала — да, да, да, — а до подкорки не доходило. Несколько лет я жила в такой эйфории, что ни фига подобного, все они врут, эти врачи. Я сама смогу, сама поставлю его на ноги. И не сразу до меня начало доходить, что, как бы я этого ни хотела, это не в моих силах. Болезнь забирает способности и силы. Я никогда не верну сыну то, что он потерял. Но я могу его поддержать, помочь ему.

К школьному возрасту я подумала: ну если так у него плохо со здоровьем физическим, будем брать недостающее образованием. И он так хорошо стал учиться! В пять лет он у меня уже и писал, и читал! Такой у меня был подъем! Занимались мы помногу. И в итоге к третьему классу я его переучила, перестаралась. Пропал интерес. Перегорел он, наверное. А сейчас начался переходный возраст, тринадцать лет, так ему вообще стало все равно. Заставляю его учиться для дисциплины.

В школу он не ходит. Пробовали мы как-то устроиться в первый класс. Прошли комиссии, в стационаре лежали, но они не знали, куда нас девать. Для умственно отсталого он знает слишком много, а в аутисты не годится, не хватает признаков. Поставили нам условно «умеренная умственная отсталость с аутоподобным поведением» и посадили в класс с глубоко умственно отсталыми ребятишками. Их было там три человечка. Мальчик с синдромом Дауна, девочка с умственной отсталостью и аутист. Артем с Вероникой уже как-то сдружились, тандемчик такой у них сложился, а про Ваню я и не говорю, он вообще всегда сам по себе. Так что они Егорку не приняли, он сидел там, скучал и всем мешал, учительница с ним мучилась. Перевела его на домашнее обучение, и все стало как обычно. Учительница приходит, дает задание, а я занимаюсь.

Сложно все это. Муж мой не выдержал. Нам в какой-то момент стало непросто понимать друг друга. Я его не осуждаю, для мужчины это морально тяжело. Я правда зациклилась на ребенке, практически растворилась в нем, а мужу хотелось еще детей, какого-то развития. А тут еще страх появился — напугали нас врачи панически этой генетикой. И я вдруг увидела, что человеку стало тяжело. Подумала: что губить его? А сопьется? Ударится в какую-нибудь глупость? Ладно, говорю, отойдем друг от друга, не настаиваю, пробуй жить дальше. Про любовь в таких ситуациях, понятно, речи не идет. Хотя бы сохранить уважение друг к другу: все-таки люди — не звери. И я не плачу, не жалуюсь, что, мол, вот гад такой, бросил меня с больным ребенком. Нет, абсолютно. Я всем говорю: да я сама ушла.

Не знаю, может, я слишком ушла. Ушла в своего ребенка, в Егора. Мне даже психиатр наш лечащий говорит: ты, говорит, рабыня Изаура у него. Он из-за тебя такой избалованный. Ну а что делать? Я для себя дорогу выбрала. Я со своим ребенком вместе иду, я его должна проводить, сопроводить по этой жизни. Меня многие осуждают. Считают, я могла бы и замуж второй раз выйти, и детей еще нарожать. Да нарожать-то не проблема. Проблема — людей из них сделать, так я это называю. Вот нарожавших-то — куча их. А дети у них в таком возрасте уже мат-перемат, да и хуже бывает. Жизнь, конечно, покажет, но пока я так решила: лучше я хоть что-то сделаю, чем не доделаю все сразу.

И знаете, вот он не ходит же, я его в коляске вожу, а получается — это он меня ведет по жизни. Например, устроились мы с ним в наш местный центр адаптации. И стала помогать я там — как родитель, и вместо завхоза, и вместо водителя, такая благотворительность. А как стала помогать — и мне помогать стали. Вот посоветовали обратиться в Русфонд, дали контакты. А там нам помогли с деньгами, и мы съездили на реабилитацию в Москву, в Институт медицинских технологий. Там был неплохой курс лечения — массаж, лечебная физкультура, глаза нам подлечили, мне очень понравилось.

Поддерживающая терапия — это то, что нас, собственно, спасает. После того как нам в детстве поставили диагноз, лет семь было все достаточно стабильно. Он более или менее передвигался, а тут начались, видать, гормональные изменения с возрастом, и ему стало совсем тяжело. И физически, и психологически. А при этом он вырос. Весит уже 39 килограммов, а я 48. Тянешь-тянешь его на себе, а там еще ноги эти бесконечные... Я ему говорю: ты мне хоть маленько помогай! А он, как сосиска, повиснет — что хочешь, то и делай. Надо этот период нам пережить, а что потом будет — я об этом не задумываюсь, давно приучила себя жить только сегодняшним днем.

Бывают, конечно, всякие чудеса. Вот у нас есть одна учительница в коррекционной школе, двадцать лет она там преподает. И вот рассказывает: была, говорит, у нас девочка. Вроде разговаривает, все понимает, а не может читать. Не давалось ей никак. Вот она девять классов закончила и пошла на станцию «Речной вокзал», у нас тут недалеко. А там киоски всякие. И она кому воды принесет, кому мусор вынесет. Ей какие-то копеечки там давали, а она на эти денежки шла и покупала тетрадки и ручки. Приходила домой, брала книжку с полки и переписывала ее. И вот в двадцать с чем-то лет у нее что-то в голове перещелкнуло, и она начала читать.

Всякое бывает, но я хочу сказать, что не надежда, а терпение спасает человека. Наверное, у меня темперамент такой — терпеть я что ли привыкла по жизни? Поэтому я к тому, что с нами случилось, не отношусь как к испытанию. Если б это было чужое дитя, если б его подкинули мне и сказали: выполнишь трудное задание, дадут тебе тогда приз какой-то. Вот это было бы настоящее испытание. А тут... Это просто то, что тебе дано. Не будет никакой медали, все будет даже хуже, чем ты себе представляешь. Но это и есть жизнь. В этом ее смысл, ее радость. И если ты себя в этой жизни найдешь, хоть в горе, хоть в творчестве, хоть в ребенке, это будет не просто жизнь, а твоя жизнь. Твоя собственная.

В больницах Москвы остаются 14 пострадавших в результате пожара, который днем в понедельник, 10 июля, произошел в торговом центре РИО. Посетителей и работников эвакуировали в условиях сильного задымления. Четверо оказались отрезанными от выхода и дожидались спасателей в холодильном помещении. Всего пострадали 18 человек, в том числе шестилетний ребенок. Рассказы очевидцев и официальная хроника происшествия — в материале «Ленты.ру».

«Даже пожарной сигнализации не было»

Информация о задымлении в здании торгового центра на Дмитровском шоссе поступила в экстренные службы в 17:39 мск. Прибывшим на место пожарным не сразу удалось установить место возгорания. Позднее выяснилось, что горели вещи в текстильном магазине на первом этаже. Предполагаемой причиной называли взрыв баллона с газом в расположенной рядом точке общепита.

Всего на момент возгорания в здании находилось около трех тысяч человек. Судя по постам в соцсетях, среди них было много женщин с детьми.

«Спасибо огромное мужчине, который нас всех с детьми взял в охапку и вывел на улицу, так как были мы в паре десятков метров от возгорания, — написала пользователь под ником nastia_zavarzina в Instagram. — Прошу заметить, что мужчина был не сотрудник ТЦ (охрана), а охрана тем временем, спасаясь от стресса, употребляла какую-то траву из пакетика. Очень жаль, что не успела сфотографировать этих мразей (другого описания у меня к ним нет). Заметив меня, они сделали вид, что ничего не делают. Вопиющая халатность, даже пожарной сигнализации не было, я продавцам кричала, чтобы они выходили из магазинов, так как они не сразу поняли что происходит. И только минут через 5-7 сообщили: "По техническим причинам просим покинуть ТЦ"».

Некоторые посетители торгового центра отравились продуктами горения, но за помощью к медикам не обращались, так что общее число пострадавших может быть значительно больше 18, о которых официально сообщили в МЧС.

Заместитель мэра Москвы Петр Бирюков позднее проинформировал, что противопожарные системы ТЦ сработали, как и должны были, это помогло быстро эвакуировать людей. «Сработала автоматическая система оповещения, которая позволила оперативно вывести посетителей. Сработала система автоматической вентиляции и дымоудаления», — цитирует Бирюкова ТАСС.

«Дети плакали все громче и громче»

Люди, находившиеся в момент возгорания в кинотеатре, узнали об эвакуации по чистой случайности. Подробный рассказ об этом выложила в cоцсетях пользователь под ником pankova_sport.

«Я, трое моих детей (дочки 15 и 7 лет , сын 14 лет) и бабушка с дедушкой отправились в кино в торговый центр РИО на Дмитровском шоссе. Сеанс начался в 17:05. В VIP зале оказалась моя семья и тучный одинокий мужчина с полным ведром поп-корна. Смотрим фильм.... В 17:35 в разгаре завязка сюжета, включился слабый свет... лампочки по периметру потолка, мы, ничего не подозревающие зрители, продолжали смотреть захватывающий фильм, бурно обсуждать графику и спецэффекты. Минут через 8-10 мое терпение лопнуло: начали раздражать лампочки — стирался 3D-эффект. Я встала и вышла из зала... в надежде найти администратора и попросить выключить свет. Возле дверей никого не было... В коридорах был погашен свет... Не было обычных шумных посетителей у касс, что сразу насторожило... Навстречу быстро шла взволнованная девушка... За ней, как в кино, медленно надвигалась темная туча дыма.

Девушка очень удивилась, что встретила меня... на мое мычание «а где свет?» в ответ я услышала: "А что, вы в зале? Смотрите? Выходите!". В мой мозг моментально пришла догадка — нас забыли о чем то предупредить... Пришлось быстро въезжать в ситуацию и еще быстрее выводить из зала людей (повезло, что было мало зрителей). Девушка-администратор сразу исчезла... а младшая дочка с досадой медленно стала искать под креслом свои кроссовки... Схватив ее за руку, вывела всех по цепочке. Как вышли из зала, встретили еще группу таких же потерянных беженцев, как и мы. На группу из человек десяти мы наткнулись у выхода из кинотеатра — взрослых мужчин с маленькими ревущими детьми на руках и нервных женщин, они выбежали из той темной огромной тучи с едким запахом — явно горела пластмасса и отделка торгового центра. Удивило, что среди нас — посетителей — не было представителей торгового центра, кинотеатра, спасателей, спешивших нам на помощь!.

Возле нас стоял такой же испуганный, как и мы, охранник и не знал, куда бежать и где ближайший выход для эвакуации... Вернее он вообще не знал, где выход... Стоявшие рядом мужчины начали на него орать... Началась паника... Дети плакали все громче и громче. Не было ни одной стрелки... Не нашли и плана эвакуации... Паника росла с каждой секундой — так же быстро к нам приближались ужасная черная туча и едкий дым. Кто-то заметил почти незаметную черную дверь, и все рванули к ней... непонятно, куда... Все взрослые осознавали, что мы в темном узком лабиринте без окон и дверей, где воздуха все меньше и меньше... и все пространство наполняется дымом. Заметив небольшое окно высоко над головой, я попробовала рукой его выбить, моих сил справиться с пластиком не хватило. Побежали дальше, чувствуя себя в мышеловке, я металась вперед к детям и возвращалась назад к пожилым родителям, стараясь успокаивать и держать со всеми связь голосом, чтобы не потерять никого. Бабушка начала в голос молиться. Страшно... Сердце колотилось 200 ударов в минуту и выпрыгивало из груди... Боялись упереться в тупик... За спиной дым и углекислый газ отрезали нам путь обратно. Наконец увидели свет, старшие дети рванули к нему, я попросила их забрать младшую дочку и вернулась к родителям.

Крики детей стихли: нас разделяли примерно 2 этажа. С родителями пошли к свету... Вся наша группа подошла к спасительной пластиковой двери с окнами — из них лил солнечный свет, и мы увидели улицу... Подоспел и мужчина, который нес свою дочку, (малышка все время плакала). Все встали перед дверью в смирении и ожидании чуда, наверное, как перед вратами рая, что они сами откроются перед нами, но дверь не открывалась. Из маленького предбанника вывели всех детей обратно на лестницу, и я попросила мужчину выбить эту дверь. Наверное, даже дала команду, так как сам мужчина чего-то ждал и был не уверен, что это правильный поступок.

Ошибки в инженерной, технической, архитектурной работе строителей, низкий уровень и абсолютная неподготовленность персонала к эвакуации людей в экстренных условиях, полный провал владельцев торгового центра как управленцев и как ответственных за безопасность людей на территории центра, некомпетентность охранников и администраторов кинотеатра могла стоить нам жизни».

Однако не все были недовольны тем, как работали сотрудники ТЦ во время пожара.

«Спасибо охранникам и вообще тем людям, которые выводят людей и предупреждают о таких ситуациях... Ведь не было никаких признаков пожара, я спокойно с маленьким братиком сидела на скамейке, а мама зашла в магазин напротив, — написала в Instagram пользователь под ником _fan_kreed_egor22. — К нам прибегает охранник, говорит, что пожар, я была в шоке и, повернув голову назад, увидела дым. Пока мы спускались вниз по эскалатору, начался сильный пожар, а перед глазами черный, черный дым!!!»

«Пожарные проявили героизм»

Пожарные, по словам Виктора Бирюкова, прибыли на место в течение шести минут. «Тушение осложнялось тем, что в подвальном помещении происходило возгорание синтетических тканей, туда был очень тяжелый доступ. Температура достигала 100-150 градусов, но пожарные с честью справились с работой», — отметил он.

Начальник городской службы пожаротушения МЧС Юрий Жуковский сам работал вместе с подчиненными в задымленном здании и руководил вылазкой спасателей к холодильному помещению, где спрятались от пожара двое молодых людей и две девушки.

Чтобы добраться до них, Жуковскому и его коллегам пришлось выломать жалюзи и витрину магазина — два слоя прочного оргстекла. Троим из четверых спасатели выдали самоспасатели, чтобы им пробраться через помещения, окутанные едким дымом на улицу. С четвертым своей маской поделился Юрий Жуковский. Они дышали через нее по очереди до самого выхода.

Работавшие в здании ТЦ пожарные расчеты поливали струями холодной воды, и все равно несколько спасателей получили тепловые удары. Возгорание удалось локализовать на площади одной тысячи квадратных метров к 21:35. Как выяснилось позднее, полностью выгорел гипермаркет «О'Кей». В 23:27 объявили о полной ликвидации пожара.

Что с животными?

В здании горевшего торгового центра находится экзотариум и океанариум. Первые несколько часов о судьбе животных никакой информации не поступало. По данным руководителя общественной организации «Зооправо» Анастасии Федюниной, все они погибли.

Однако к вечеру в штабе пожаротушения сообщили ТАСС, что спасатели пытаются спасти рыб и животных океанариума на цокольном этаже. «Принимаются меры, чтобы зациклить автономную вентиляцию и обеспечить безопасность животных, в случае необходимости их могут эвакуировать», — отметили в штабе.

Администрация океанариума сообщила РИА Новости, что ни одно животное у них не пострадало.

О состоянии постояльцев экзотариума точной информации нет.

Мародеры

В ночь на вторник, 11 июля, в торговый центр, проникли мародеры. Они вскрыли магазин «Связной» и некоторые другие палатки, где сохранились ценные вещи. Об этом сообщил осведомленный источник телеканала. Полицейским, однако, удалось их задержать.

Также при попытке вынести из здания золотые украшения стражи порядка задержали работавшего в РИО уборщиком мигранта из Таджикистана.